*3416. Постъюбилейное

[Сергей Митрофанов]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=31115
23 МАЯ 2017 г.

Кинопоиск

Ничего, кроме великого изумления, нынешний сериал «Власик» вызвать, конечно, не может. Однако не совсем прав и автор «Новых известий», когда сделал, прямо сказать, напрашивающийся вывод, что сталинисты захватили Первый канал. Захватили не совсем сталинисты, а путинисты. Потому и образ Отца народов получился не столько комплиментарным, как можно было бы ожидать, если бы Первый канал действительно захватили сталинисты, а скорее трагическим и даже лирическим. Образ лидера, которого не понимают, которому после смерти Ленина и поговорить не с кем и которого гложет одиночество.

Не совсем справедлив и упрек автора рецензии в адрес сценаристов за то, что они выбрали героем повествования откровенного идиота «с тремя классами церковно-приходской школы, с привычками жрать прямо со сковородки, запивая жареную картошку водкой». Ведь получается, что зритель вынужден ассоциировать себя с начальником вертухаев, смотреть глазами вертухая и сопереживать его вертухайским проблемам, в каком-то смысле самому становиться вертухаем. Не знаю, как кого, но меня это оскорбляет больше, чем когда нам предлагали побыть немножко Декстером. Однако нельзя отрицать и то, что рассказ от лица идиота — прием, часто используемый в большой литературе.

Помните, у Шекспира: «Жизнь — это тень ходячая, жалкий актёр,/ Который только час паясничает на сцене,/ Чтобы потом исчезнуть без следа; это рассказ,/ Рассказанный кретином, полный шума и ярости,/ Но ничего не значащий». То же и у Фолкнера. Или у Владимова — там вообще рассказ идет от морды караульной собаки. Я думаю, что если бы кто-нибудь описал Калигулу сквозь призму внутреннего мира его верного телохранителя — немого германца, — то это тоже был бы замечательный культурный эксперимент.

Однако до большого искусства тут, конечно, как до Луны. Да и не того мы ждем от «Пиманов и партнеры», которые, как известно, озвучивают текущую позицию спецслужб. Тут интересней, скорее, что думает нынешняя элита (что опять же равно спецслужбе) о характере русского правления, о причинах, приводящих каждый раз такое правление к катастрофе, чреватой неисчислимыми бедствиями подданному народу.

Ну, то, что Сталин жил в трудных условиях, как и Путин, был детерминирован исторической необходимостью, прекрасно справлялся с вызовами, но немножко тянул одеяло на себя — это к маме не ходи. Так же ожидаемо, что «сложный образ» Власика сбалансирован его собачьей преданностью, которая перевешивает в глазах авторов фильма то, что он вообще-то сволочь: сдавал сослуживцев, сквозь пальцы смотрел на преступления власти, преданно служил одному из самых кровавых тиранов в истории и не забывал при этом про себя — «сожительствовал со многими женщинами» и вообще прожигал жизнь в ресторанах. Жаль только, что «Пиманов и партнеры» не рассмотрели вопрос утилитарно: на какие такие деньги прожигал жизнь любимый телохранитель диктатора? Только на зарплату или с самого начала коммунистическая элита была приучена к бонусам в конвертах?

А ведь это действительно интересный феномен даже вне контекста истории Власика: в стране голод, отмечены случаи людоедства в деревне, рабский труд на коммунистических стройках, антибуржуазная пропаганда, а «Метрополь» полон дам в мехах и мужчин в костюмах, им лабают джаз на золотых трубах. Потом эти мужчины и женщины идут на работу, в министерства, райкомы, обкомы, ЦК, чтобы продолжить портить жизнь всем остальным. Эпическая трагедия. Наталкивает, кстати, на размышления о нынешней Думе.

Сцена. Вот Берия хочет подлизаться к Власику и приглашает в… ресторан. Власик гордо соглашается: «Я знаю одно место». Далее они с Берией, как студенты, решают, что платить за ужин будут пополам. То есть проблема в 30-х, оказывается, не в том, что частную жизнь давно закатали в асфальт, есть только подконтрольные чекистам оазисы, а в том, что места надо знать — выбирай не хочу, отложи лишь десятку из зарплаты.

Проблема сталинизма и культа личности в фильме трактуется следующим образом. Оказывается, Сталин заключил Договор. Об этом в сериале говорится, по крайней мере, два раза, один раз сказали идиоту Власику. Но тот (как и мы) ничего не понял: какой договор, что за договор, кто предложил? Однако можно догадаться, что это Договор то ли с Дьяволом, то ли с Историей, то ли с Народом, у которого коммунисты-ленинцы отобрали Бога и взамен теперь Сталин вынужден выписать ему новое божество. Сталин как бы не хотел, но пришлось. Не мог же он оставить народ без божества?

Проблема 1937 года решается следующим образом. Все было так хорошо, пока не появился… Николаев (по инерции хочется написать «Навальный»). Иными словами, Большой террор произошел из-за чистого недоразумения. Вельможа Киров замутил с женой Николаева, а тот недолго думая его убил — вот и понеслось. Вообще-то это один из многих мифов, призванный снять вину с Системы и лично с товарища Сталина, который, согласно другому мифу, попросту устранил потенциального конкурента. Для убедительности приводится полностью придуманный диалог, согласно которому уставший, сломленный смертью жены, стареющий (это в 1934 году!) вождь сам предлагал Кирову пост генсека, и они уже почти сговорились.

Еще озвучивается старая мулька про соратников, которые приперли Сталина к стене. Где, когда при каких обстоятельствах — не ясно. А было бы интересно посмотреть средствами современного кино! Вот врываются они толпой в кабинет, открывают дверь ногой и припирают Сталина к стене, требуя отменить демократию. Мудрый Сталин для вида соглашается, а сам планирует их всех перебить, чтоб не мешались. Ну а как иначе? Не позволять же анонимным упырям взять верх! Опять же эта версия излагается идиотом Власиком — умный как бы отметит про себя, а глупый пропустит мимо ушей, поэтому не все понятно. Но понятно, что те хорошие люди, которые тут же (после убийства Кирова) принялись пытать в подвалах, душить там красивых женщин (6-я серия), они не ждали Николаева с револьвером и таинственных шантажистов Сталина, они там всегда находились, они там всегда работали и всегда были готовы выполнить эту миссию душителей. И ту мы (с иронией? со смехом?) начинаем понимать, что стремление хоть к какому-то идиотскому реализму полностью опрокидывает реабилитационную линию фильма.

Дикторский голос: «Сказать, что у Сталина было много врагов — ничего не сказать!». И дальше начинает перечислять: «...друзья и родственники репрессированных...» Иными словами, расстрелянных, сгноенных в лагерях, умерших с голода, погибших на войнах…

Да, ну а что они хотели — что мы это забудем? Тем более когда подновленная Система решила ностальгически всплакнуть над могилами своих душегубов и отчасти все повторить.

Фото: kinopoisk.ru

[Сергей Митрофанов]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=31150
30 МАЯ 2017 г.

Не успели мы чуть отойти от верного «Власика», которого гнобил злой Лаврентий Павлович Берия, как Первый канал потряс нас очередной продукцией Военно-исторического общества — о государственнике Берии, которого гнобили злые Сталин и Абакумов. Получается такая дурная бесконечность. О ком из деятелей преступного коммунистического режима теперь ни заговори, никто ни в чем не виноват, всех заставляли обстоятельства и еще более преступные начальники. Хотя, с другой стороны, и к Военно-историческому обществу тоже не очень подкопаешься.

Берия был? Был! Он историческое лицо? Историческое. Значительное? А то! О нем надо рассказывать молодежи? Еще как! Факты, которые мы вам тут излагаем в общем точны? Ну… в общем… где-то как-то… Так в чем проблема?

Проблема в интонации.

Она — лирическая. Вот значительный кусок фильма нам показывают маленького Берию с кудрявой головой, который а) хорошо учился; б) помогал маме; в) защищал сестру; г) был хорош собой (по крайней мере, мальчик в фильме очень хорош собой); д) ни в коей мере не стремился стать коммунистическим, а тем более чекистским начальником, поскольку вообще собирался учиться на инженера. Это его старшие товарищи заставили, отвлекли, буквально принудили перейти на партийную работу. Спрашивается (от имени создателей сериала «Забытые вожди»): разве ж могло получиться так, чтобы из такого великолепного скромного мальчика выросло то, что из Берии потом изобразили Хрущев и Ко? Да ни в коем разе! Все врут, проклятые конъюнктурщики! Хотя мы ж прекрасно понимаем, что и Гитлер был мальчиком, и Пол Пот был мальчиком, и даже Чикатило когда-то был мальчиком. И у всех у них были мамы, и они своих мам очень любили.

ОК. Идем дальше.

Скороговоркой наши государственные историки описывают начальный выбор молодого Берии. А выбирал он, между прочим, между меньшевиками и большевиками, и невдомек иному молодому зрителю XXI века, который регулярно смотрит Первый канал, что вот тут и кроются корни бериевской патологии.

Дело в том, что меньшевики — это левые социал-демократы, отвергающие насилие. А большевики — это имперцы-террористы, те, кто впоследствии привел Россию-СССР к одной из жесточайших диктатур в истории. Вот в чем на самом деле заключался сознательный выбор молодого Берии: между либерализмом и политическим бандитизмом. Причем в Грузии сильнее оказались именно меньшевики, там образовалась независимая демократическая республика, однако Берия (отказавшись по призыву из Москвы от карьеры инженера в пользу карьеры сексота) по собственной инициативе способствовал ее разгрому. Антинациональный и антидемократический выбор Лаврентия Берии, участие в разгроме демократии, таким образом, предопределили штрихи его будущего политического портрета, хотя об этом в фильме ни слова.

Зато много говорится о том, каким он впоследствии стал хорошим работником в сталинской вертикали власти, любил спорт, делал зарядку, установил турник и играл с малышами.

«Хорошим» — естественно, уже с наших позиций, с позиций современного россиянина. История гласит, что в 1938 году Берия успешно подсидел наркома Ежова, что на некоторое время действительно приостановило Большой террор. Как бы немалый плюс Лаврентию. Ежов пал и был расстрелян — туда ему и дорога. Из застенков выпустили не всех, но многих. Повезло, нет слов. Об этом хорошо написано в книге Юрия Домбровского «Факультет ненужных вещей». Впрочем, герой Домбровского, Зыбин, в отличие от авторов фильма не испытал щенячьей благодарности чекистам за то, что его, побив, все-таки отпустили на волне «бериевской оттепели», поскольку прекрасно понял уже тогда, что челюсти разжались случайно — в силу противоречий в верхах, а потом они сомкнутся снова, что, собственно, для многих и произошло.

«Бериевская оттепель», о которой нам теперь вешают лапшу на уши, это, конечно, не вполне серьезно. В одной ученой книге, посвященной этому периоду, так и написано: в этот год арестовали не 200 тысяч человек, как в прошлый, а всего лишь 100 тысяч, народ вздохнул свободней. Но напомню для сравнения, что по Болотному делу 2012 года арестовали всего лишь 34 человека и дали-то «детские» сроки. Однако в результате вся страна загипнотизированно пошла в свой 37-2 и отнюдь не задышала свободней.

При Берии и непосредственно по его приказу убили Троцкого (второго после Ленина пламенного революционера), при Берии производили депортацию народов, при Берии произошел печально знаменитый Катынский расстрел (как-то в фильме про это ни слова). При Берии убили Михоэлса, положив под колеса грузовика, посчитав это оправданной спецоперацией против сионистов. Так что у нашей «сложной противоречивой личности», о которой разговор ведется в псевдообъективном тоне, руки по локоть в крови, и это уже объективно. А каким еще должны быть руки чекиста и практически второго человека после диктатора всех времен и народов? Во всяком случае реальный, а не лирический маршал Берия входил в семерку самого «ближнего круга» коммунистической хунты и не случайно первым оказался у постели умирающего Сталина.

Но, действительно, портрет Берии становится чуть благообразней, когда нам напоминают про прекращение «Дела врачей», про фальстарт десталинизации и его якобы планах объединить Германии, начав строительство госкапитализма в СССР. Однако «Дело врачей» изначально и было направлено на «ближний круг», засосав в себя аж жену Молотова — Полину Жемчужину, так что его прекращение естественно после смерти диктатора. Про Германии — красивая легенда неясного происхождения. Бериевская же «десталинизация» скорее имеет отношение к практической составляющей коммунизма, решившего — для своей собственной безопасности — не убивать людей почем зря, а использовать на стройках. Что касается госкапитализма, то, если честно, это давнишняя мечта настоящих чекистов-коммунистов. О госкапитализме думали умирающий Ленин и его верный ученик Бухарин. О госкапитализме думал еще один великолепный чекист — Андропов. Все, кто грезил «китайским путем» для России — все они думали о госкапитализме. Госкапитализм буквально расцвел при чекисте Путине, не шибко прибавив в России демократии и счастья. Так что и Берию эти планы не сделали голубым героем и диссидентом.

Остается резонный вопрос: а как же нам все-таки рассказывать тогда про этих исторических деятелей периода коммунистической диктатуры? Только обличать их или гордиться ими как уникальными хищниками? Восторгаться их государственническим инстинктом, как это делают в Военно-историческом обществе? Что означает часто произносимая с пафосом загадочная фраза, что это, мол, наша история?

Когда Церетели и Мединский задумывали свою аллею правителей России, они, конечно, прекрасно понимали, что на Временном правительстве они не остановятся и что это ловкий повод восстановить почитание душегубов ХХ века. Пристроятся к Николаю Второму и Рюрику — вот и прокатит, когда им место разве что в салоне мадам Тюссо. Они правы: прошлое не забывают. Но и не выставляют преступления на показ, как подвиг. Было? Да. Но в камне и в искусстве достойно выразить лишь печаль и сожаление.

[Сергей Митрофанов]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=31176
6 ИЮНЯ 2017 г.

ТАСС

Не могу отделаться от чувства, что последние времена наступают. Ибо множатся знамения, а мы становимся похожи на героев чего-то очень-очень древнегреческого. Взять хотя бы вот этот ураган, московский – разве не появилось ощущение расплаты за какие-то грехи? За нераспустившиеся деревья, дорого купленные мэрией, за снос исторического прошлого бульдозерами в пользу акул девелоперов, за маниакальное оплиточивание всего и вся, за реновацию, например, столкнувшуюся с еще большей природной реновацией? Хотя ветер в общем-то и в этот раз был достаточно безобидный. Но как будто сдул он весь плохо закрепленный собянинский вечнострой. Прибивали, прибивали, а все слетело к чертям и многих завалило насмерть.

Хотя я лично этот ураган даже не заметил. Когда потемнело, зашел в Ашан, когда вышел – опять посветлело. Разве что удивился: лежит на земле знак пешеходного перехода. А это такая архаическая дощечка на столбике, вделанном в грубый кусок бетона. Не очень красиво, толкни – упадет. Вот она и перевернулась. А могла и убить, если ударит углом.

Убило, впрочем, человек 16, как вулканом или землетрясением. И Глеб Павловский написал в своём Фейсбуке: «Это события или нет? Скоро узнаем». Имея в виду, наверное, то, что не станетли это нашим мини-«Курском», вопросом-обвинением?

Типа «что случилось с москвичами?» «А-а, они утонули. То есть нет, не утонули, их унесло ветром». Но не стало, конечно, это событие событием, не дождался Павловский. Народ нынче дешев, да и в Кабуле больше убило. Судя по всему, заболтали, сделали втык МЧС, улучшили протокол оповещения по СМС. Тем и кончилось.

Теперь жду правдивого СМС от МЧС: «Последние времена наступают. Будьте осторожны».

***

Когда наступают последние времена, воля богов и их доверенных лиц на Земле – царей становится особенно темна, а людей пониже покидает разум, они носятся как угорелые, то всему верят, то всему, наоборот, не верят. Возникают дикие слухи и появляются невиданные предзнаменования. Но главное – вот это хаотическое хватание за все подряд и поиски соломинок. Скажите на милость, как могут существовать одновременно новости о нулевом росте пенсий до 2035 года и об офигенных перспективах роста подведомственной экономики?

Скажите, как могут сосуществовать вот это обещание главного царя создать 25 млн рабочих мест, обещание малого царя обогнать весь мир за два года, прогнозы радужных перспектив российского авторынка и… нулевой рост пенсий до 2035 года?

Так и представлю себе (в связи с обещанием обгона): вот американцы летят на Марс, другие американцы летят на Фобос или еще куда-то, третьи американцы исследуют Солнце… А сзади слышен топот… Медного всадника. Все ближе, все ближе, и вот он их всех обгоняет. Медный всадник на Солнце! Ура! Но пенсии-то все равно не растут! Растет инфляция, растут коммунальные платежи, растут цены на питание и медицину. Не эксперимент ли это какой научный на выживание?

Конечно, мне могут возразить: но ведь это же пенсии девяностодесятников, ельцинистов и гайдаровцев в розовых штанишках, которые устроили величайшую катастрофу 20 века, чего им расти? Они ничего не заработали, все развалили, пусть подыхают, уступают дорогу молодым. А у тех, которые новые 25 миллионов, у них все будет ОК. В будущем.

Однако понятно и то, что именно эти 25 миллионов поставляют нам обгон всего мира через два года, именно они в теории покупают продукцию отечественного автопрома, у которого в той же теории радужные перспективы продаж, и они, следовательно, отчисляют пресловутые социальные платежи. Чего ж тогда пенсии-то ноль?

Значит, они либо попросту валяют ваньку, никого не обгоняют, не производят никакой ВВП и ничего не покупают, либо цари наши – старший и младшенький – нам попросту нагло врут. Как в последние времена.

***

Отдельно хотелось написать про счастливых людей в последние времена. Друг мой всё не верит, что таковые существуют, поскольку, говорит, этопросто у Кириенко появился новый советник по социальным сетям, который и поставляет виртуальное счастье на поток. Из фабрики, так сказать, грёз. Однако я реально видел людей, которые всем довольны, которым санкции по барабану, которым нужен Крым, которых не трогает, что идет война с Украиной и там поубивали тысячи людей. Реально счастливые люди, которых не поколеблют маленькие несчастья других. И сыр им не нужен, и берег турецкий относительно тоже не нужен, и вино из Бордо… Они искренне верят, что весь мир простых людей ждет их с распростёртыми объятиями, за исключением разве что трех-четырех противных политиков, русофобия которых хлещет через край. Все же остальные кричат: «Руссиш, давай, жми дальше!» Они и жмут.

Намедни выходил в магазин. На улице беседовал сосед с верхнего этаже с дамой с нижнего. Услышал фразу: «Они же говорят, что мы все зомбированы…» Ну, я пошел себе дальше, все что надо купил. Возвращаюсь через полчаса, а они все на той же фразе: «Они говорят, что мы все зомбированы…»

– Конечны зомбированы, – говорю им, проходя, не сдержавшись.

– Это мы про Украину.

– Я понял…

Они заулыбались, как будто я шучу и так их поддерживаю шуткой. Радостно закивали: «Зомбированы, зомбированы….»

***

В последние времена дар пророчества часто обретают дети. Хотя на самом деле это не их заслуга, это время говорит через них, как сквозь антенны. О, я имею в виду случай всем очень хорошо известного мальчика у кинотеатра «Художественный», который читал вслух прохожим «Гамлета» да был забран полицией.

Не буду пересказывать знакомый сюжет. Важно то, что в мгновение ока этот мальчик стал мега-звездой. Новость о нем попала на все информационные ленты мира и даже докатилась до Кремля. О нем стали слагать стихи, как два наших лучших поэта – Быков, который за стихами прячет черную мизантропию, и Еленин, который за смешной сатирой скрывает скорбь. Я даже волнуюсь за то, какой это все наложит отпечаток потом на мальчика, как сложится в дальнейшем его судьба. Что он будет думать о себе, поставив на уши весь мир?

Однако история эта все-таки не о нем. На самом деле он мог быть кем угодно. Кем угодно могли быть и его родители, даже ватниками, как сообщила нам добрая «Комсомолка», подлив толику дерьма. Какими угодно могли быть мотивы того, зачем получилось пойти на такой, мягко сказать, экзотический шаг — прочитать бездушным москвичам монолог морального выбора датского принца. Важнее другое — история, которую потом сочинили мы все. Историю нашего собственного морального выбора и историю о нашем отношении к происходящему.

Ведь по-своему правыми оказались и те (и не обязательно, что они — полные мерзавцы), которые нашли повод посетовать, что начавшая следом либеральная истерика отвлекла их, мол, от насущных жизненных проблем. От исполнения Плана Путина, да и вообще попыталась подорвать всяческую стабильность.

А ведь это истинная правда — истерика, отвлекла и подрывает. Больше скажем: фатально останавливает План Путина.

Правы они и в том, что случай задел — как какой-нибудь информтеракт — генетическую память поколения, сыграл на струнах, и общество, которое теперь живет в ожидании своего «1937-2», мгновенно превратило задержание полицией десятилетнего мальчика с монологом Гамлета в символ политического похолодания.

Истинная правда: есть такая память, и она просыпается при виде зрелища трех глупых полицейских, отпихивающих истерящую женщину-мать (или мачеху, в России это слово со стабильной негативной коннотацией) и тащивших в машину мальчика-чтеца, который кричит: «Помогите!»

Почему мальчик кричит: «Помогите?», почему он до смерти боится человека в форме? Кто научил его бояться полицейского? Почему никто не помогает? Вопросы…

Да, это история о трусости. Нашей и нашего президента, до которого, как выяснилось, докатились новости о странном мальчике, но он предпочел спрятать голову в песок, сославшись на незначительность эпизода: какой-то мальчик, какие-то стихи, ерунда какая-то… Поистине, это ведь не я с Аль-Каидой бороться, не вставлять шпильки Макрону, не отдавать приказ бомбить Сирию — это все легко, не стоит нервов, никого не волнует. Но это сделать поистине невозможный публичный выбор между основанием своей власти и надстройкой, которая не приемлет произвола.

Стать ясным для миллионов — своих и чужих. На это президент пойти никак не может. Он же не враг себе. Поэтому президент все видит, все знает, но не скажет ничего.

Фото: Россия. Санкт-Петербург. 2 июня 2017. Во время трансляции выступления президента РФ Владимира Путина на пленарном заседании в рамках XXI Петербургского международного экономического форума. Алексей Смышляев/Интерпресс/ТАСС

[Сергей Митрофанов]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=31195
13 ИЮНЯ 2017 г.

ТАСС

Начну с лирического. Россия, Москва. Сопровождал немолодого человека в зубную клинику. Что можно сказать... Ну, как вокзал в военные годы. Непрерывно идут люди в самом потрепанном виде. Усталый фронтовой хирург быстро дергает зубы, вытирая руки об окровавленный фартук. Воды в стаканчиках для полоскания нет — то ли воду отключили за неуплату, то ли нет денег на сами стаканчики. Один из кабинетов называется «Касса», однако это не спасает дело, там тоже сюрреалистическая очередь. Когда одна бабка взмолилась — ее врача почему-то перевели в другой район, за МКАД, а она с трудом поднялась на второй этаж, — усталая медсестра зло урезонила: «Все вопросы к Путину, он сократил 90 000 врачей».

Конечно, мне могут возразить: а иди в коммерческую клинику, там тебя обласкают. Но, во-первых, вот эта старая специализированная зубная клиника ничем не отличается от коммерческой, и даже выходит дороже. Хочешь анестезию, от которой не умирают в кресле, — плати. Хочешь материалы, которые не рассыпаются, — плати. Вставлять зубы — естественно, тоже плати, потому что протезирование у нас приравнено к косметике (чтобы улыбочка была, а не чтобы есть). И не зря же первый кабинет называется «Касса».

Во-вторых, не факт, что там, где обласкают, вас не обслужит вчерашний сантехник. В-третьих, в Москве иногда важнее всего логистика — как и куда попасть через пробки. Повезло попасть в специализированную районную клинику — и вот такой результат. И все это, конечно, на фоне сокращения бюджетов, о котором проговорилась медсестра. «Денег нет, но вы держитесь». И на фоне внешней рамки, когда никто не знает, что делать с социальным сектором, кто кому чего тут должен, кто на что может рассчитывать. При том что большинство (за исключением богатев с богатствами неясного происхождения) настолько бедно, что оно не может эту махину финансировать ни в каком виде, ни полностью, ни частично.

Я знаю доподлинно, что появилась мода вообще отказываться от обращения к отечественному здравоохранению из принципиальных соображений. Ибо пока ты жив, то и нечего мучиться бессмысленной диагностикой. А коли заболел чем-то серьезным (сердце, рак, СПИД, почки и т.д.), то просто неотвратимо умираешь, и опять же нечего мучиться бессмысленным лечением.

Это не поза. Так, в частности, решил один наш недавно умерший товарищ, в прошлом редактор большого политического издания. Не знаю, может, что-то из этой оперы имела в виду Матвиенко, когда посетовала, что «лишь 8% россиян готовы доверить решение своих социальных проблем какому-то загадочному некоммерческому сектору». Но фраза сама по себе загадочная. Что за сектор, где он? Да разве ж ее поймешь?

***

Образ фронтового хирурга пришел мне в голову не случайно. Жизнь вообще становится все фронтовитей и фронтовитей. Как в каком-нибудь 14-м или 39-м году. Борьба цивилизаций, которую так долго предсказывали русские евразийцы, очевидно, нарастает. Создается впечатление, что суверенитет страны защищается из последних сил. В популярном издании, впрочем, читаю искреннюю радость по поводу военного сближения армий России и Китая, которые, как думает автор заголовка, «остудят-таки горячие головы на Западе». Что за головы? По-видимому, головы Меркель и Макрона. Как остудят — не очень понятно. Возможно, теперь они точно убоятся заступаться за Украину и не поставлять в Россию передовые технологии. И дадут беспроцентные кредиты. Ибо если не дадут — откроется второй китайский фронт против либералов.

Еще потрясает по-военному жестко артикулированная инициатива добить последние НКО как возможных «иностранных агентов», только и ждущих, как перейти на сторону врага. А казалось, что всех уже добили. Но нет, некоторые, видимо, держатся. Как-то перегруппировались, нашли чистые, не иностранные деньги, но которые все равно как иностранные. Законспирировались, сволочи. Не проблема — добьем. Не суйтесь в политику. Не суйтесь и в общество. Ничего не исследуйте. Ни во что не вмешивайтесь. Морда кирпичом. Занимайтесь лишь бабочками и рыболовством, никто плохого слова не скажет.

Совет Федерации, впрочем, решил спуститься на этаж ниже — в ад, и на всякий случай заодно идентифицировать и иностранных частных агентов, получающих из-за границы независимое вспомоществование. Сало и баночку варенья с Украины, сыр из Франции, а то и какой гонорар. Эти люди опасны, если еще и мнение будут иметь. Правда, непонятно, а что с ними теперь делать, с идентифицированными-то. Обложить дополнительным налогом? Боюсь, что и лояльные режиссеры пострадают, коллективный Михалков, да нефтяные магнаты — вот уж у кого иностранных денег немеряно. Может, завести реестр? А дальше что?

Очевидно, не хватает правила носить на груди желтую табличку «Иностранный агент», тогда это будет действенно. Придет, например, такой человек возмутиться, допустим, на реновацию. А ему: «Да вы, братец, иностранный агент. Это вы по указке Запада возмущаетесь, чтобы лишить нас суверенитета». И разговор окончен.

Впрочем, смысл всей этой дикой битвы за суверенитет достаточно прозрачен. О нем не говорят прямо, но мечтают откровенно. Как написало сильно патриотическое издание: «В России правоохранительная система может получить реальные механизмы для зачистки “пятой колонны”». То есть Шендеровича и Макаревича. Зачистят — и появится вода в кранах, надо понимать, и пластмассовые стаканчики — совершенно в духе известной поговорки.

Хорошо в этой теме разбирается коллега Сергей Марков. За годы и годы он вырос в великолепного профессионала, идеолога-пропагандиста. Говорю это без всякого подкола. Такого же, как Геббельс (комплимент в стиле Маркова), а Геббельс ведь был хороший пропагандист и идеолог. Выражение «Все аналитики мира это знают» должно войти в анналы. И вот товарищ Марков нам объясняет, зачем все это делается:

«Вот, запомните (вот как политолог вам говорю): “В XIX веке власть брали с помощью армии, в XX веке власть брали с помощью массовых политических партий типа фашистских, там, ну, разных, так сказать, да? А в XXI веке власть берут с помощью технологий вот этих, которые назвали ”цветными” — это неправительственные организации, исследовательские центры, средства массовой информации, социальные сети. Вот! Это просто современный мир так устроен, поэтому надо осваивать. Плакаться не надо. Поэтому что делает Совет Федерации? Он там копает противотанковый ров. А что, неправильно? Он готовит противотанковые артиллерийские пушки, чтобы подбивали вот эти вот “Тигры” с крестами, которые к нашей границе подкатывают. Правильно. То есть отрабатывают механизмы того, как, все-таки, не допустить ту чудовищную катастрофу, которая случилась в Украине».

То есть совершенно откровенно он нам сообщает (а он хороший политолог), что дорвавшиеся до кормушки отпихивают всех тех, кто хочет их самих отпихнуть от кормушки, и даже собираются столкнуть их в противотанковый ров, а сверху присыпать известью. Это же классика!

***

Про кино.

Обычно про кино я не пишу «между тем». Однако зацепил намедни фильм «Исключение» (The Exception, США-Великобритания). «Исключение»—это, конечно, сказка. Или комикс, плакатное искусство, более понятное современному зрителю, не терпящему всяческой тарковщины. Кто-то даже поиздевался: «Семнадцать мгновений весны», ведь там есть даже пастор и радистка Кэт. Но это все неважно. Я о другом.

Одна из сюжетных линий такова. Идет война, пока еще не очень большая, но скоро будет очень большая. 1940-й год, Нидерланды. В некой резиденции сидит старый немецкий канцлер и лелеет надежду, что «новые люди» Германии его пригласят на трон, чтобы была обеспечена стабильность и кто-то за все отвечал. Однако «новые люди» — это форменные чмошники, совершенно не собирающиеся с кем-либо делиться властью, кого-то куда-либо приглашать, дискутировать, они совершенно самодостаточны. Однажды в резиденцию приезжает сам Гиммлер (его играет харизматичный Эдди Марсан) и за обедом немножко приоткрывает свои дикие взгляды. Старая аристократия слушает его, буквально вытаращив глаза, с ужасом понимая, что с этими людьми им точно не по пути, дай бог, чтобы просто не стать для них расходным материалом.

Этот экзистенциональный ужас старой аристократии перед временем новых серых людей затрагивает и наши струны. В 90-х ведь тоже образовалась некая аристократия. Либеральная. Отчасти духа, а отчасти финансовая. Она, конечно, много ошибалась, была эгоистична, грезила о либеральной империи. Но пришли нулевые, а с ними и «новые люди», еще более ужасные, те же чмошники, гиммлеры и геббельсы. И… финал как в этом фильме.

[Сергей Митрофанов]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=31224
21 ИЮНЯ 2017 г.

Слово «революция» не всегда было персоной нон-грата в российском политическом словаре. Было время, когда «революционное» являлось синонимом «превосходного», а «настоящие революционеры» почитались как святые или нотабли. Конечно, и в предыдущей коммунистической формации режим имел в виду революции исключительно вовне, а не у себя, поскольку официально в стране — задолго до Фукиямы — уже почти наступил «конец истории». И то правда, ведь если коммунизм считался достижением всех целей, вершиной развития и удовлетворением всех потребностей, то дальше двигаться действительно было некуда. Тем не менее, пиетет перед всем абстрактно революционным и инерция «Октября» как благословенного слома старого мира, как ни странно, все равно сохранялись и продолжали обладать великим воспитательным эффектом.

Тревожный звоночек прозвенел, когда в 60-е несанкционированно популярным сделался Че Гевара, который сам в реальности, возможно, и не был столь героическим и романтичным, как его изображали на плакатах и в песнях. А не погибни во цвете лет, так вообще мог превратиться в обычного коммунистического бюрократа – бухгалтера диктатора Кастро. Однако образ индивидуала с оружием в руках пришёлся как нельзя кстати нарождающемуся поколению перемен. Так или иначе, но от 1968 года до 1991 по космическим меркам прошло сущее мгновение — чуть более 20 лет, а двум последующим поколениям, шестидесятникам и восьмидесятникам, удалось опрокинуть коммунистический тоталитаризм и существенно изменить картину. Пусть в меня бросят коммент, если это не стало великой либеральной революцией.

Парадоксально, впрочем, что тот режим, который установился в результате в России, снова объявил о конце истории и запрете всех революций. Хотя этот (последний) запрет и имел несколько иные философские основания. На этот раз речь совершенно не шла об удовлетворении всех потребностей, поскольку в обществе потребления голод обязан лишь нарастать, но установленная демократия (самый оптимальный строй на Земле со времён Древней Греции) предписывала совершать перемены в дальнейшем исключительно легальным способом. То есть на выборах, партиями и так, чтобы демократическая архитектура режима при этом оставалась в неприкосновенности.

Таким образом, вряд ли стоит удивляться, что запрет на революцию в неявном, а то и в явном виде теперь был прописан как в Конституции России, так и в ее уголовном законодательстве. Напротив, преодоление этого запрета с легкой руки американских президентов теперь маркировалось международным терроризмом, с которым неустанно борется антитеррористическая коалиция всей мощью современного вооружения.

Проблема, однако, в том, что демократии тоже гниют. И режим (не обязательно в России, но в России все эти процессы шаржированы, как в учебнике), называющий себя демократическим, а на самом деле являющийся олигархическим и авторитарным, лишь оседлавшим демократические процедуры и воспользовавшимся демократией, как ширмой, измениться посредством легальной процедуры уже не в состоянии. Совершенно не уникален феномен, когда диктатуры фашистов и популистов возникают посредством демократических выборов, а вот демонтироваться посредством демократических выборов они никак не могут. И получается так, что, если объективная потребность в переменах нарастает, то такой режим все равно приходится каким-то образом ломать, его ломают претенденты на установление более справедливого порядка.

Главное, что как происходящее ни называй, какую философскую или политологическую базу потом ни подводи, но революция в этом случае все равно остается единственно возможным способом снятия накопившихся противоречий.

Поверить в новую революцию в России трудно, практически невозможно. Народ подустал, измучен не приносящим пользу реформированием — это правда. И кажется, что 86% поддержки национального лидера, «без которого нет России», перебивает любую карту. Санкции вечны, а «Крым наш» – хоть ты тресни, так как «все понимают, что вернуть его невозможно, ну, по крайней мере, невозможно в какой-то короткой перспективе уж точно»… Однако год назад поверить в приближение революции было намного труднее, чем сегодня. А завтра будет еще легче — значит, «процесс пошел». И у элиты, думается, остается единственный выбор. Либо канализировать этот процесс через эволюцию и кооптацию новых людей (не случайно о налаживании коммуникации с молодёжью вдруг заговорили даже кондовые «охранители»). Либо сопротивляться до взрыва, который унесет страну в пропасть, как ту же Венесуэлу.

То, что происходит с Россией, вполне мог бы иллюстрировать классический старый вестерн.

Представим себе, что у вас тихий застойный городок, где прибитые жизнью поселенцы трудятся в поте лица и как-то удовлетворяют свои минимальные потребности, не ожидая большего. Но вдруг в него заваливается небольшая кучка лихих людей, которые быстро захватывают позиции шерифа, судьи и хозяина салуна и устанавливают таким образом неизменный новый порядок. 86% ваших добропорядочных граждан – мирные люди и совершенно не готовы сопротивляться. В конце концов они могут даже решить, что пусть будут лучше «эти», зато не дадут прийти «другим». Обыватели мысленно поднимут руки вверх и понадеются, что жизнь когда-нибудь сама найдет дорогу, лихие люди испарятся, либо исправятся и цивилизуются. Но в дальнейшем окажется, что полностью сдаться никому не удастся. Хотя бы потому, что захватчики не успокоятся на достигнутом, а продолжат неуклонно расширяться, плодя беззаконие и грозя уничтожить саму среду обитания. Тем временем и у нормальных людей подрастет молодёжь, которая посмотрит-посмотрит на старших и сообразит, что справедливости больше не будет. Причем по молодости лет она с этим совершенно не согласится. Возникнет напряжение, в результате которого то там, то сям вспыхнут конфликты. И тогда выдвинется лидер, в котором городок персонифицирует свое сопротивление. Через некоторое время за ним поднимутся Пастор, Учитель, Врач и Фермер. И кончится все это огромной-огромной перестрелкой.

Нет сомнения, сегодня Навальный – это лидер, в котором общество готово персонифицировать свое несколько хаотическое, неструктурированное и по большей части интуитивное сопротивление захвату. Очевидно, что захват произвела паразитическая псевдоконсервативная, квазичекистская элита, которая поссорилась с Западом и повела страну в дикий тупик, каждый день придумывая нам какие-нибудь ограничения. Напротив, нам нужно помириться с Западом и выйти из этого тупика, согнать «чекистов» с командных высот и доходных мест, снять ограничения. Легальным способом это сделать не удастся, пока Салун (Дума, Центризбирком) в руках лихих людей. И одно это делает Навального практически неуязвимым, поскольку теперь он не человек, а поле битвы. Почти все понимают: не будет Навального, будет другой, менее предсказуемый и менее договороспособный, при том, что Навальный приятно дуалистичен. Поскольку одновременно он и опрокидыватель режима (при живом, но не допущенным к выборам Навальном Путин следующего срока автоматически становится как бы нелегитимным, какие бы салюты в его честь ни звучали), и шанс на продление жизни режима – как субъект переговоров и компромисса. Что тоже, видимо, взвешивается и оценивается заинтересованными кремлёвскими башнями.

Однако нам надо понять и другое: вообще персонифицировать свое политическое будущее (страны) в одном только Навальном — это и стыдно, и грешно, и в конечном итоге вредит самому Навальному. Быть универсальным воплощением оппозиции и заменить собой партийную систему (так что даже у Явлинского поднялись веки), конечно, очень престижно, но всегда есть риск, что какой-нибудь отморозок (ошибочно) решит, что девять граммов снимают проблему политического кризиса.

Именно поэтому для Навального и, в конечном счете, для режима полезнее распылить его лидерство по объектам и субъектам политического действия. Чем скорее, тем лучше.

[Сергей Митрофанов]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=31262
28 ИЮНЯ 2017 г.

ТАСС

Казалось бы, интервью с писателем – как его превратить в грандиозный скандал, затмевающий… А что, собственно, затмевающий? Люди далекие от каждодневного перемалывания «дел наших скорбных» почему-то так сразу и предположили: есть ведомство в недрах Министерства пропаганды, которое с утра до вечера планирует, чем бы запудрить мозги. Я сам в это не очень верю. То есть не верю, что можно скоординированно и оперативно сделать из Алексиевич белорусскую писательницу-убийцу. Однако именно так это и выглядит. Все обсуждают, чуть ли не падая в изнеможении, моральные качества Алексеевич, забывая при этом про всеобщий российский фейк, что рубль держится из последних сил и грядет вообще-то дефолт. Я и сам «попал», скромно заметив, что Алексеевич ни в коей мере не планировала расправиться с Бузиной. Теперь в сети ходит скрин, ясно доказывающий, что я тоже в рядах линчевателей Бузины. Мы все хотели с ним расправиться, и нам это удалось, а теперь типа проговорились.

История же такова (как я ее вижу).

«Деловой Петербург» договорился об интервью с нобелевский лауреатом Светланой Алексеевич. Вернее, об интервью договорился один из его корреспондентов Сергей Гуркин, сославшись на далекий от литературы «Деловой Петербург». Алексеевич не долго думая согласилась, поскольку название «Деловой Петербург» не вызвало отторжения. Встретились в публичном месте (слышимость плохая), Гуркин (хочется написать Гиркин) начинает задавать свои вопросы. Через некоторое время выясняется, что интервьюер не столько берет интервью в классическом смысле этого слова (раскрывая позицию писателя), сколько форменным образом ведет допрос, подсовывая ответы. Через некоторое время рассогласование допрашиваемого и допрашивающего нарастает. Писательница начинает понимать, что она встретилась с провокатором и пытается отказаться от интервью. Гуркин-Гиркин берет получившийся незаконченный рваный звуковой текст, переписывает так, как ему выгодно, и тащит в «патриотический» «Регнум», который этот текст сходу публикует. Следом наиболее «острый фрагмент» с припевом «позор-позор» перепечатывает еще более одиозная «Комсомольская правда». Все забывают про обстоятельства возникновения этого диалога и реагируют исключительно на возникший на пустом месте компромат. Кстати, «Деловой Петербург», который тоже подставили, Гуркина увольняет, на мой взгляд, совершенно заслуженно, — за подрыв репутации издания. Но не беда, кремлевская сторона, скорее всего, покроет ущерб медийному активисту.

Основной «позор» и «компромат», по мнению чекистов-журналистов, вот где.

— Вы знаете, кто такой Олесь Бузина?

— Которого убили? Но то, что он говорил, тоже вызывало Доножесточение (не знаю, что это за слово, но так на сайте «КП», —С.М.).

— То есть, таких надо убивать?

— Я этого не говорю. Но я понимаю мотивы людей, которые это сделали.

То есть интервьюер сам подсунул «таких надо убивать», а получил ответ про другое – про понимание писателем мотивов политического раскола на Украине, но сделал вид, что «таких надо убивать» — это мотивы самой Алексеевич.

Тот же нехитрый трюк проделали «Регнум» и «Комсомольская правда». Следом свора троллей изобразила возмущение человеконенавистнической позицией Алексеевич и всего либерального лагеря, который ее поддерживает как якобы оправдывающего убийство пророссийского украинского журналиста. Как пишет автор из «КП», некий Александр Коц: «Но въедливый интервьюер неожиданно для своего собеседника вскрывает его внутреннюю сущность, являя миру абсолютно обнаженного человека. Репортер безжалостно препарирует его взгляды и убеждения, доводя до той кондиции, когда тебе приходится бежать в ужасе — от того, какой околесицы наговорил». А Андрей Бабицкий идет ещё дальше (1300 лайков), объявляя Алексеевич каннибалом, каннибалкой... Не далеко отпрыгивает от Бабицкого и демократический Олег Кашин, назвав высказывания Алексеевич людоедскими.

Но, собственно, во всей этой истории меня интересует только одно: это само так получилось или это работает Контора? И, честно говоря, пока не нахожу ответа. Не верится, что существует такое количество добровольных идиотов. Хотя не следует замалчивать и реальное гражданское противостояние, которого не следует стыдиться. Многие ответы простосердечной Алексеевич, которые вызвали деланый ужас у въедливого Гуркина, Регнума, Бабицкого, Кашина или КП, наверняка, будут даны и другими политическими мыслителями в спокойной обстановке, если их спросят. Они уже никакого не повергают в изумление, скорее, становятся общего местом.

Что уж так рвать волосы от того, что, да, мы считаем, что захват Крыма был величайшей и трагической ошибкой, на десятилетия приостановившей политический прогресс России и поставившей ее экономику в тяжелейшее, практически безвыходное положение? Что уж так поражаться, что мы не поддерживаем сепаратистов Донбасса, хотя бы потому, что те и сами понятия не имеют, чем это все должно закончиться и что они хотят для своих людей в перспективе, а самостоятельно жить не в состоянии? Что возмущаться, что мы не считаем киевский Майдан государственным переворотом «законно избранной власти», хотя потом что любая власть, захватившая машинку для голосования и не выполняющая своих обязательств перед избирателями, никак не может считаться законно избранной. Об этом мы говорим прямо, многократно и не в первый раз, подписываясь своими собственными именами и фамилиями.

Что же касается несчастного автора плоских исторических анекдотов, Олеся Бузины, о котором лично я услышал только, когда его убили, и поэтому не испытал ни ханжеского горя, ни вурдулаческой радости, одну лишь скорбь, что постсоветский мир доведен до такой кондиции противостояния, то, по-моему, позиция всех абсолютно ясна. Ни Алексеевич, ни кто-либо из нас не призывает к убийствам политических оппонентов. Наоборот, после того как из «Бука» сбили малазийский «Боинг» над Донбассом, наемные убийцы застрелили Немцова в Москве и на 20 лет посадили Сенцова за попытку сопротивления в Крыму, мы хотели бы так изменить режим, чтобы это стало невозможным. Но правда и в том, что ценность человеческой жизни у нас (если речь идет о путинской России и необъявленной войне с Украиной) существенно понижена, в том числе и в результате вот этих самых кампаний управляемой ненависти, солдаты которой так удачно «расчехлились» в «деле Алексеевич».

Да что говорить. Намедни появилась новость про то, как славные наши войска одним залпом уничтожили сразу двести (!) боевиков в далекой Сирии, и что-то никто после этого не усомнился в моральности массового убийства и не заговорил о каннибализме. Для морализаторствующих россиян это обычное рядовое происшествие, когда кто-то нажимает кнопку за 1000 км, и 200 человек скученно без суда и следствия – якобы боевики (хотя как ракета их различает?) – отправляются на тот свет. Их рвет на куски только потому, что нашему Путину зачем-то нужен на вечном троне очередной законно избранный диктатор Асад (помешательство на «законной избранности»). И, в отличие от имени Бузины, морализаторствующие россияне никогда не узнают их имена, они им не интересны.

Фото: Германия. 20.02.2017. Белорусская писательница Светлана Алексиевич на литературном фестивале в Гамбурге. Christian Charisius/DPA/TASS

[Сергей Митрофанов]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=31282
3 ИЮЛЯ 2017

ТАСС

Кажется, что дискуссия о Сталине изрядно всем надоела. Стороны ходят по кругу (и я в том числе, признаю), не в силах вырваться из коллективно сочиненных парадигм. Но когда кто-то снова подливает бензинчик (в данном случае подлил мэтр Генри Резник), то выясняется, что ничего не закончилось, никто никому ничего не доказал и тема эта по-прежнему болит, хотя и несколько странно, так сказать, «стыдною» болезнью.

Ну, сами посудите: Сталина давно нет, он умер 64 года назад, из гроба явно не встанет. Никто вроде не сталинист (кроме совершеннейших маргиналов или троллей, ненавидящих демократов и либералов). Не очень понятно, что такое «сталинизм сегодня», поскольку все клянутся в наличии здравого смысла и верности цивилизованному праву. Кроме того, сегодня вроде не казарменный социализм, а плохонький, но капитализм. Откуда же лезет тогда к нам этот Сталин?

Сама история с Генри Марковичем и его визави, ректором МГЮА Виктором Блажеевым, показательна. Она немножко смахивала бы на комедию, не имей последствиями большую и нервную дискуссию. Подозреваю, что Генри Маркович вообще-то захотел как-то красиво уйти из Академии, а тут повезло. Одновременно ректору Виктору Блажееву пришла совершенно постмодернистская идея раскопать в подвале мемориальную табличку, сообщающую, что в этих стенах в 1924 году состоялся доклад ненавистного многим диктатора. Итак, он эту табличку почистил рукавом и к стенке присобачил, на основании постановления Совета министров РСФСР от 30 августа 1960 года №1327 «О дальнейшем улучшении дела охраны памятников культуры в РСФСР». То есть как бы сильно запоздало (на 60 лет) выполнил решение давно уволенного правительства из несуществующей страны. Смешно. Тот же троллинг.

Как бы я поступил, будь я Генри Марковичем. Скорее всего покрутил бы пальцем у лба и решил, что Виктор Владимирович Блажеев того, решил повыпендриваться. Как поступил Генри Маркович? Он поступил хуже. Или, вернее, лучше. Он громко хлопнул дверью и произвёл возгонку вопроса в медийные сферы. К самой возгонке нет претензий — публичные люди и должны заострять внимание на политически значимых проблемах. Но претензии есть к тому, что следом за этим сталинисты и квазисталинисты начинают форменным образом издеваться над демократами и либералами. Скажем больше, они буквально «делают» их на раз-два.

Как это происходит нам продемонстрировал диалог президента движения «Союза правых сил» Леонида Гозмана и декана Высшей школы телевидения МГУ им. Ломоносова Виталия Третьякова. А давно ведь замечено, что циников путинской эпохи (Третьяков как раз такой циник, великолепный экземпляр) — эпохи дистанционных бомбежек ради антитерроризма — бесполезно прошибать жертвами сталинской эпохи. Как и бесполезно в этом случае давить на жалость. Они совершенно безжалостные люди. Они же уцелели, поэтому жмут плечами и отвечают: а что вообще Кутузов, Жуков людей на смерть не посылали? Посылали! Разве любой правитель от Ришелье до Путина не вынужден идти на жертвы (чужие) ради общественного блага? Сталин же — бла-бла-бла — взял страну с сохой, а оставил с атомной бомбой, выиграл такую большую и страшную войну с Гитлером и подписал Ялтинские соглашения, выдвинувшие его в мировые лидеры, а державу — в четверку смотрящих за миром. Нет, конечно, мы не одобряем расстрелы в подвалах при включенном двигателе грузовика и мор в ГУЛАГе от отсутствия еды, мы ж не звери, но взвешенно и объективно подходим к истории нашей страны, с учетом, что «время было такое», а результат в любом случае — ОБЩЕСТВЕННОЕ БЛАГО.

И вот на это «общественно благо» наши публичные демократы и либералы попадаются, как караси на крючок.

«Вы же не против своей страны? — Нет, упаси Бог, мы не против своей страны. — Вы цените подвиг нашего народа во Второй мировой войне? — О, мы молимся на подвиг нашего народа во Второй мировой войне. — Вы отрицаете великие свершения? — Нет, мы не отрицаем великие свершения, мы в совершеннейшем восторге от великих свершений. — Так какого же хрена вы вычленяете отсюда товарища Сталина?»

Вычленить Сталина отсюда не-воз-мож-но! И именно поэтому 86% невесть где подобранных ВЦИОМом респондентов ставят Сталина на первое место. Шах и мат.

Однако все это, безусловно, результат подтасовки. Истинная проблематика в другом. Не про репрессии и свершения, которые подчас свершаются от безысходности и, естественно, не перевешивают репрессии, а про цивилизационный путь страны. С демократией или с диктатурой? С правом или с «начальник, как прикажете?» Очень простая ведь развилка, не требующая привлечения обильного исторического материала.

И, конечно, это вопрос общественного блага, но заостренный философски и этически. Хорошо ли спится детям палачей и готовы ли мы считать общественным благом гипотетическое счастье будущих поколений ценой несчастья ныне или раньше живущих? Я лично не готов. Как не готов и страну, которая делает выбор в пользу диктатуры, считать своей и восторгаться ее «выигрышами». Об этом надо говорить прямо, не ловясь на ложную патетику. Ким Чен Ын вот тоже взял страну с атомной бомбой и оставит, судя по всему, с ней же, но где и кому тут общественное благо?

Впрочем, сегодняшний неосталинизм ставит и еще один важный вопрос, про который мало кто знает и говорит. Это вопрос незаконченной революции.

Дело в том, что та великая русская революция, о которой сегодня все несколько забыли, но столетие которой каким-то образом все-таки будут отмечать в этом году, она несла на своих крыльях еще и утопию. Проект государства-фабрики-корпорации с единым планом и единым военно-чекистским управлением из центра, а также гражданами — дисциплинированными военнообязанными служащими этой фабрики. Причем утопия эта, как ни странно, прижилась в массах, не вполне, видимо, преодолевших синдром «крепостнической скрепы» и по этой причине с воодушевлением воспринявших распределительный идеал справедливости, нормированной сверху. Однако уже Ленин, кажется, понял всю нереализуемость своей мечты на практике, поскольку не все в России (и прежде всего интеллигенция и высокопрофессиональные кадры) согласились мириться с неокрепостничеством. Все дальнейшие директора корпорации «СССР-Россия» после Ленина, собственно, решали, что делать с этой утопией дальше, как и чем закончить неудачную революцию.

В этом смысле сталинизм исторически предъявлял себя как наиболее утрированную презентацию ленинского проекта, показавшую как потенциал государства-корпорации, так и ужасные последствия такого социального устройства. Что возникало в дальнейшей — это модификации. От хрущевской развинченности «на сталинской фабрике» до андроповского технократизма («пригласим-ка инженеров, они нам снова все наладят»). Горбачев решил, что демократизм и человеческое лицо руководству корпорации не помешают, а Ельцин провел приватизацию в цехах и единственный, кто чуть ли не отменил сам проект. Однако Путин на волне ресентимента и тоски по прошлому в общих чертах восстановил проект в постандроповском варианте, и получилось чудо-юдо: нефтегазовый неосталинизм с как бы рынком, парламентом и партиями.

Возможно, это последняя и окончательная реинкарнация нежизнеспособной утопии. Дальше, очевидно, будет только проедание будущего и финал революции 17-го года, банкротство и окончательный демонтаж «русского проекта». Но именно поэтому ему изо всех сил сопротивляются вельможи, третьяковы старого режима, — ведь они вынуждены будут уйти вместе с режимом. Только поэтому они вдруг «обнаруживают» в сталинизме положительные моменты и общественную пользу.

Фото: Россия. Москва. 1 апреля 2017. Участники ежегодного Московского фестиваля татуировки. Валерий Шарифулин/ТАСС

[Сергей Митрофанов]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=31317
12 ИЮЛЯ 2017 г.

ТАСС

В Гамбурге встретились два одиночества. Трамп, которого не воспринимают всерьез ни на родине, ни в оскорбительно «левой», как ему кажется, Европе. И Путин, которому после Ганди поговорить не с кем, а тут вдруг нашлось – и сразу с председателем вашингтонского обкома. Бедная Меланья не смогла даже вытащить супруга из переговорной, настолько они увлеклись друг другом, настолько зауважали. Это, безусловно, большой дипломатический прорыв путинской России за пределы линии фронта «холодной войны».

Для обоих, впрочем, такая встреча, чревата и рисками. Кто наберет больше очков и выйдет мачо? Неверно думать, что преодоление международной изоляции и сюрреалистическая театральная влюблённость Трампа в своего заморского коллегу-автарха, встречу с которым он ничтоже сумняшеся охарактеризовал как tremendous, это обязательно успех для Путина. На самом деле в наших консервативных и патриотических кругах давно подозревают, что российской властью крутят-вертят из Америки, только она, власть, это ловко скрывает, и любой более-менее нон-конфронтационный разговор президентов России и США, таким образом, это как бы обязательно подтвердит. Трамп же тоже ходит по тонкой кромке. Если он тайный агент Кремля, то как ему себя вести, чтоб отвести подозрения? Размахивать руками и плеваться в собеседника? Или же изображать рутинность неизбежного столкновения в кулуарах достаточно для этого просторного форума? Иными словами, изобразительное, постановочное явно превалировало над содержательным, являя обрывки того или иного авантюрного сюжета.

Содержательно же – полная пустота. А никто и не ожидал ничего другого. Как справедливо заметил Владимир Абаринов, перед ними не лежало ни одной бумажки. Обслуга не приготовила. Контакт двух сверхдержав свелся к недолгой посиделке. Один прекраснодушный аналитик, впрочем, с чувством суммировал, что лучше встречаться, чем воевать. И то правда. С таким же успехом можно сказать, что лучше ковырять в носу, чем воевать. Но предложить друг другу им явно нечего — что встречайся, что не встречайся. Да и при всем желании (а оно есть!) воевать Россия с США вроде тоже не состоянии в силу военной и экономической несостоятельности. Весь мир, однако, затаил дыхания от следующего постановочного кадра: как Трамп покажет себя крестоносцем западной цивилизации?

И Трамп не подкачал. Его речь в Варшаве накануне саммита — это маленький шедевр, в том числе по выбору времени и места. Он сказал воистину яркие слова — и про принципиальность в защите западных ценностей, и про роль Польши в Европе (а Польша действительно стремится быть в авангарде Западной Европы и НАТО, чей бюджет дисциплинированно пополняет), и пообещал заменить политически сомнительный российский газ на сжиженный американский, правильный, хороший, чтоб вам не зависеть от России. А также поздравил поляков с приобретение американских ракет Patriot. То есть выступил как ловкий коммивояжер, что, в общем, совсем неплохо для президента-коммерсанта. И снискал искренние аплодисменты поляков, немного, впрочем, обидевшихся, что им по этому поводу не предложили безвиз в Америку. Но какое имеют отношение ракеты Patriot к защите западных ценностей — неясно. Воевать ими Польше попросту не с кем. Чисто для дизайна и включенности в западный оборонительный альянс.

А вот что касается реальной защиты западных ценностей (если мы все понимаем, о чем говорим), то к ней, скорее, относится защита границ Украины, «план Маршалла» для нее и скорейшее включение большой славянской страны в орбиту Запада. Вообще, это ни с чем несравнимо по важности и историческим последствиям, фактически — это долгожданный гвоздь в гроб советского тоталитаризма. Но с этим у Трампа большая невнятица. Ну, то есть правильные слова исправно говорятся, Путину машут пальчиком, грозят, что оставят без сладкого, если он будет продолжать засылать туда диверсантов, произносятся мантры про Минские договоренности, а воз и ныне там.

К защите западных ценностей, очевидно, имеет отношение и доведение до конца ранее намеченных планов. Например, Запад желал сместить Асада как ближневосточного диктатора, загубившего собственную страну и наполнившего Европу сотнями тысяч беженцев, в свою очередь грозящих чуть ли ни опрокинуть западную демократию. Как бы посидел – достаточно! Однако сместить оказалось дорого и сложно, и Асад по-прежнему управляет, не вылезая из бункера. Концепция поменялась. А между прочим, Асад — это синоним российского присутствия.

Кажется, что Трамп абсолютно прав, когда риторически настаивает на возведении некоего оборонительного кордона (вспоминается комичный эпизод из романа братьев Стругацких «Понедельник начинается в субботу»), отделяющего свободный Западный мир от несвободного Восточного или вообще от несвободного Иного. Причем, в этом его поддерживают и некоторые либералы в России, такие, как правая либералка Юлия Латынина.

Вот что она говорит в авторской программе на «Эхе Москвы»:

«И, вот, в Польше – спасибо, плавали, знаем. У них уже был интернационализм. Они не хотят, чтобы новое исправленное и дополненное издание Советского Союза, которое называется «Европейский Союз», внедряло им тот же самый интернационализм и объясняло, что, вот, надо обязательно принять вот этого вот замечательного бородатого человека с тремя женами, завернутыми в хиджаб, и дать ему пособие, чтобы эти 3 жены родили 30 детей. А если этот бородатый потом, ну скажем, запретит полькам ходить в бассейн в плавательных костюмах, что уже наблюдается в некоторых английских городах, где вдруг женщины с удивлением обнаруживают, что вот… Тут у нас мусульманское большинство в этом городе, поэтому, знаете, вот эта дата посещений – бассейн для женщин, а эта – для мужчин…»

То есть защита от мультикультурных изменений, которые несут с собой бородатый мусульманин, в частности, и Европейский Советский социалистического союз, в общем – это то, что, очевидно, делает Трампа очень своим для многих выходцев из России и правых либералов по всему миру, несмотря на его бесконечное вранье, обременённость подозрительными контактами, сомнительный подарок простым американцам в виде торпедирования государственного здравоохранения и то, что им ничего не доводится до конца. Но тут есть одна ментальная несуразность. Осуществи он взаправду такую защиту всеобъемлюще, и вам уже не потребуется бородатый мусульманин с Кораном и бомбой – западные ценности улетучатся сами собой, вы и так изменитесь в нужную Путину сторону, который о Трампе говорит с ноткой почтения и с которым у него «сложилась позитивная химия».

Важнее, однако, что «позитивная химия» ни в коей мере не гарантия от грядущей конфронтации. Ничего не решать, все откладывать на потом, что продемонстрировали «великие президенты» в Гамбурге – это действительно до некоторой степени выигрышная стратегия, во всяком случае, исключающая гарантированный проигрыш. Однако не трудно заметить, что путинская Россия с великолепным Путиным в любом случае оказываются по другую сторону трамповского кордона, в силу чего будет вынуждена в дальнейшем прорываться сквозь него с боем – с истерикой и провокациями, то, что хотелось бы Западу исключить. А это значит, что «два наших одиночества» ничего не сделали хорошего ни для себя, ни для мира, но перевели стрелки часов назад — на шестидесятые годы прошлого века. И потребуются огромные усилия общества, обществ, новых диссидентов, чтобы это исправить. Всего лишь чтобы догнать свое время.

Фото: 07.07.2017. Germany, Hamburg. G20 Summit - Trump meets Putin. Steffen Kugler/DPA/TASS

[Сергей Митрофанов]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=31359
24 ИЮЛЯ 2017 г.


Евгений Фельдман

Я далёк от мысли подозревать тайную лабораторию Кремля в изготовлении дезорганизующих мемов. Вернее, подозревать не перестал, но в то же время совершенно не утверждаю, что уважаемые общественные фигуры оказались каким-то образом завербованы под их распространение. Между тем, очевидно, что мем «шоу не получилось» и мем «он не должен садиться за один стол с убийцей» (а ранее: «Навальный – это новый Сталин») имеют искусственное происхождение и искусственно же тиражируются то там, то сям.

Их политическую несостоятельность легко доказать. То, что мы видим через призму «бодался Навальный с кремлевским дубом», в любом случае… не шоу. То есть не может быть одним только шоу, несмотря на все атрибуты телепостановки: и рейтингование в эфире, и популярный ведущий, и диванные болельщики... Скорее все-таки, это часть огромной трагедии, а, может быть, и вся трагедия общественного развития России. Представить ее как юмористический спектакль – всегдашняя мечта выгодополучателей обессмысливания нашей истории.

Но, к сожалению, несмешная правда существует наравне с кажущейся комедией и заключается она в том, что у нас, у российского общества, по-прежнему нет в руках никакого оружия против деспотии. Как ничего не было в руках и у предыдущих поколений российских либералов. Кроме разве что политического шуткования и «танка Сахаров» — так говорили в семидесятых. «Танка Горбачев», так говорили в конце восьмидесятых. «Танка Ельцин», так говорили в начале девяностых. А теперь вот – «танка Навальный».

Может ли Навальный стать Сталиным, то есть диктатором, если каким-то чудом победит на фантастических выборах? Может, несомненно. Как одиктатурился в свое время диссидент Гамсахурдиа. Как одиктатурился популярный президент Эрдоган, умудрившись повернуть вспять процесс европейской интеграции, к которой вроде бы сам стремился. Как Ельцин, который практически преобразовался в царя Бориса. Но ведь и Трампа, пригласи его в Россию, он тоже превратится в царя Доню.

Дело не в личных недостатках тех или иных «героев», которые дадут нам избавление, как пелось в известной революционной песенке. Вернее, там пелось, что не «герои» дадут, а надо всего добиваться собственной рукой. Но собственная рука – это и есть эти самые фантастическим образом выведенные из серой массы «герои», такой парадокс. Других нет, не будет, и не надо сильно расстраиваться, что, победив, Сахаров позднее превратился в плохого политика. Горбачев – в пенсионера с пенсионерским мышлением. А Ельцин – в пьяного царя на завалинке. История все равно делается их танковой атакой, и надеяться на то, что откуда-то возьмется грамотный народ, который выйдет миллионной массой на площадь и при этом не передерется, а установит демократические порядки, мы вряд ли можем рассчитывать. Сегодня у нас есть только «танк Навальный» и слабая надежда, что ситуация сама собой продвинется вперед в странном балансе случайностей и закономерностей.

Навальный сегодня – это элемент большого баланса. И, безусловно, он имеет не очень ясную нам силовую поддержку, иначе его убили бы, как Немцова. Чью, Запада? Да, наверное. Но возможности Запада сильно ограничены, Запад не может финансировать Навального и либеральную прозападную оппозицию напрямую, тем более осуществить эффективную физическую защиту несистемного лидера. Если в недрах Конторы примут решение Навального ликвидировать, то Запад сможет лишь ответить «русофобской» кампанией в прессе. Кремль это, конечно, раздразнит, но не более того. Гораздо существеннее, что, очевидно, Навальный имеет поддержку внутри – причем в окружении Путина, а Путин – далеко не всем в этой жизни управляет.

О последнем Павловский твердит нам каждый день, хотя это ясно и без него. Действительно, держать на личном контроле весь хаос российской политики ни один человек не в состоянии, даже гениальный. Тем более не гениальный. Важнее человека кресло – принцип российской политической системы, вокруг кресла все пляшут. В результате центрового Путина играет его окружение. И чисто исходя из логики: они же не все там в этом окружении самоубийцы. Они прекрасно понимают (не все, но многие), что когда-то придет расчет и за потерянное страной время. При этом не класть все яйца в одну корзину – принцип любой бизнес-системы. Поэтому ничего личного, но Навальный – пока еще не очень определённая, но постепенно обретающая форму вторая корзина. Это то, что его спасает. И это то, что спасает всю ситуацию в целом. Поскольку все знают, что святых, пророков и непримиримую оппозицию убивать легко, но трудно сохранять режим со столькими скелетами в шкафу. Убили как-то маленького капеллана в Польше, и вся Польша вывалилась из Варшавского договора, а там и СССР распался. У нас сегодня, конечно, другое, и людей ценят меньше, и трудно ожидать подобных последствий. Но строчка в учебнике истории про то, что при Путине убили Политковскую, Литвиненко, Немцова, etc… — будет преследовать режим и олицетворяющих его думских нотаблей до скончания веков. А Навальный в этом списке – явный перебор, так мне кажется.

Теперь о том, что, собственно, произошло на дебатах, которые ревнивым сообществом политкомментаторов объявлены скучными.

Да, они, конечно, не очень веселые, и свет в студии был поставлен непрофессионально, и ведущий не подготовился. И нет, наверное, ничего смешного в разговоре усталого затравленного оппозиционера с подбитым глазом с вальяжным профессиональным убийцей. Но на самом деле все понимают, что встретились не персоны, а два псевдонима. Первый – псевдоним политической альтернативы. Второй – псевдоним темного братства силовиков (по версии Е.Левковича, это и есть коренная Россия, с которой мы встречаемся, выходя их дома; в упор не понимаю, как можно избежать такой встречи). И тут неважно, кто оказался остроумнее в конце концов, для остроумных – полно вакансий в медиа. Важнее, что встретились, поговорили и примерились друг к другу. Россия и альтернатива. И вышло, что альтернатива достаточно проста, понятна и… одинока: жить не по лжи, мир вместо войны, сотрудничество вместо изоляции, право вместо произвола, свобода вместо тотального контроля. Что и так было ясно, но тяжело донести до населения. В то же время в России темное братство, на котором все в сегодняшней державе держится, так и осталось: темно, дубовато, пугливо, конспиративно, архаично и косноязычно, и в окружении поклонников. И ему такая альтернатива – нож в горло.

К слову сказать, особенно понравилась популярная идея оттуда про разделенный русский народ, который умудрился разделиться, имея в своем распоряжении самую большую страну мира (более 30 Франций). И не желая почему-то соединяться на этой самой большой в мире территории в могучую народную кучку, он, русский народ, предлагает, со слов нашего славного Гиркина, почему-то еще больше объединить под себя территорий – то есть дополнительно размазаться на половине земного шара, не иначе.

Так или иначе, но выбор у нас, получается, только один. Бред или выйти из бреда. Это все, что мы должны вынести из этого тяжелого разговора. Что адекватно реалиям. Следовательно, разговор получился.

Евгений Фельдман

Фото: Евгений Фельдман для проекта "Это Навальный"

[Сергей Митрофанов]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=31415
7 АВГУСТА 2017 г.

Некоторое время назад один моложавый чиновник, имя которого у нас обычно вспоминается в связи с ужасными потрясениями, постигшими нашу страну, и которого даже однажды прозвали за эту моложавость «киндером», а в связи с потрясениями — «сюрпризом (получилось «киндер-сюрприз»), снова молодцевато вышел на публику и заявил искусственно подогретой аудитории пиар-работников об открывающихся великолепных перспективах России. Связаны же они будут, по его словам, с недавно обнаруженными уникальными конкурентными преимуществами россиян, главные из которых, насколько я понял из путанного пересказа побывавшего на мероприятии корреспондента, невероятная пластичность и приспосабливаемость homo postsoveticus. Пластичность позволит принимать любые, даже самые дикие формы лояльности, а приспосабливаемость — довольствоваться ничтожно малым, как в старом анекдоте про голых Адама и Еву в советском раю.

Возможно, впрочем, он говорил и что-то еще, поскольку речь была долгой и подробной. Не только об открытиях ученых-антропологов, изучающих в лабораториях homo postsoveticus, а, например, о производительности труда, которая неожиданно начнет расти, когда блок системных либералов в правительстве Дмитрия Медведева вытащит секретное экономическое оружие. И возможно, даже сказал какое. О прекращении мучающей нас всех инфляции... И сказал когда. Или о разруливании каким-то образом кризиса международных отношений, загнанных в непроходимое болото Лавровым с Захаровой на подтанцовке. И сказал каким образом. Но глупый корреспондент этого всего не услышал и не записал, до нас не донес, зафиксировавшись исключительно на факте перспектив. Так и пошел гулять в общественном дискурсе не верифицированный тезис про великолепие будущего России. В которой сейчас, правда, дела обстоят как-то не очень, но не за горами счастье, пообещал нам Киндер-сюрприз.

Конечно, никто не обращает особого внимания на подобные изыскания кремлевских мудрецов. Ибо жанр такой есть — пудрить мозги желающим быть запудренными и тем, кому это нужно по какой-либо причине по работе. И если часть публики, добросовестно поставляющая социологический материал для рейтингов, все-таки принимает подобные благоглупости за чистую монету, то любой серьёзный аналитик понимает, что стране, в которой нет высокоинтеллектуального товара, да и вообще нет никакого товара, кроме нефтегаза (я, например, думал, что хоть турбины у нас есть, а тут бац! — нагло привезли в Крым турбины «Сименс»), не с руки рвать контакты с источниками инвестирования и новейших технологий, каким является современный Запад.

А ведь именно это путинское политбюро и проделало, вцепившись в кусок украинской территории и влезая в чужие выборы! Какое уж теперь будущее? Более того, перспектива достаточно уже скорого энергетического перевооружения планеты не только ставит под угрозу относительное преуспевание все более архаизирующихся россиян (пенсии в 100 евро — это ни разу не преуспевание), но и непосредственно угрожает дальнейшему физическому существованию миллионов здоровых, работоспособных людей, которых государство не в состоянии будет трудоустроить, а те, в свою очередь, вряд ли найдут в себе силы и пассионарность добежать в случае чего до закрытой от них в обе сторону границы. Это как бы реальность и реальная перспектива ближайших лет, которая лишь камуфлируется оптимистическими заявлениями ни в чем, похоже, не разбирающихся руководителей. О ней внятно, не скрывая горькой правды, пишут и Л. Шевцова, и М. Ходорковский, огребая на свою голову проклятия патриотического сектора.

Кремлевских мудрецов, впрочем, слушают и по другой причине. Не чтобы стать убеждённым, а чтобы угадать направление главного удара по всему, что еще в России слабо шевелится интеллектуально.

Или, как А. Морозов, который, чтобы не потерять квалификацию, сам пишет идеальную пропагандистскую повестку «новому Путину», но которая даже с учетом ее заведомой фиктивности все-таки оказывается для того слишком радикально либеральна. Из той позиции, в которую Путин поставил себя, даже на уровне «всем угодить и анестезировать вымирающий средний класс», ему придется умерить гипотетическую предвыборную «оттепель» и говорить совсем другие слова и другим языком. Как, например, уже делает его премьер-министр, морально подготовливая население к «ленинградской блокаде», оправданной тем, что враг, до крымского кризиса дисциплинированно кредитовавший российскую экономику, теперь превратился в сущего недоговороспособного фашиста.

Ту же линию теперь гнет и вообще весь коллективный Путин, может быть, не вполне ясно еще выражаясь в подобном ключе, но вполне ясно интерпретируемый в огненных творениях патриотических публицистов. Возможно, нам и не стоило бы читать и цитировать всех этих маргиналов, как заметил бы про них иной либерал-чистоплюй. Но то, что у свихнувшегося маргинала на языке, у коллективного Путина в повестке. Как пишет Лимонов, Россия должна стать злой и неистовый, как будто она недостаточно неистово лишает россиян импортных продуктов питания. А бывший яблочник Болдырев источник экономических бед видит в том, что Путин слишком миролюбивый, тогда как разлагающаяся олигархия не способна сопротивляться Западу. Типа вот суверенно разлагающая олигархия соберётся с силами, запретитWindows и иномарки, и наступит в России благолепие.

Иными словами, нас попросту готовят к войне, может быть, не вполне настоящей, горячей, и даже может быть, не всегда замечаемой странами, с которыми мы будет обмениваться виртуальными ядерными ударами, но атрибутированной внутри как война горячая. То есть с экономным военным распределением пайков, поиском шпионов-вредителей-диверсантов, с приостановлением действия Конституции (штрафы за ролики в ютюбе разве уже не приостановление действия Конституции?), пресечением паники и т.п. «Есть собаки, которые понимают только палку, и американская элита принадлежит только к этой категории собак», — бодро замечает «экономист» Делягин. Но если «собаки» и вправду к нему прислушаются, то, наверное, подумают, а не вцепиться ли в горло по-настоящему?

Я так понимаю, что война с Западом (на каких фронтах, с какой целью?) будет нашей мобилизующей повесткой на четвертый срок. И если бы мы при этом действительно производили в оборонных целях образованных людей, конкурентных с западными специалистами, то, может быть, это было бы даже неплохо. Однако что-то подсказывает, что люди будут мыслить линейно: раз война, то нужно больше гаубиц, военного положения и… колючей проволоки.

Один неглупый человек на все это сказал традиционную мантру: «Путин опять всех переиграл», — и, в общем-то, оказался прав, поскольку тут трудно ошибиться. С некоторого момента чудовищные глупость и подлость, вылившиеся в изоляцию россиян от цивилизации (Проханов: «…Превратим же Россию в крепость — неприступную, без проломов и открытых врат, с глухой стеной, где только бойницы»), которая привела и к исходу из России среднего класса, и деградации тех, кто себя к среднему классу не причислял, стала превращаться в победительную хитрость. Главнокомандующих на переправе не меняют, голосит его клака. Война, которую он устроил, автоматически делает Путина forever. Как и все это «разложение».

Фото: Алексей Никольский/ТАСС