*1148. Публикации Игоря Николаева

[Игорь Николаев]

http://echo.msk.ru/blog/nikolaev_i/1911044-echo/
06:59 , 17 января 2017

автор
экономист

Гайдаровский форум – это, конечно, важное событие в экономической повестке дня (больше мне, наверное, и сказать нечего об этом мероприятии, так как никогда на него не приглашали и, соответственно, не участвовал). Начинающий работу форум в Давосе – тоже, безусловно, событие. Но не менее важная тема: сколько у России осталось денег в её правительственных резервных фондах. Итоговую информацию на этот счёт на днях обнародовал Минфин России. Международные резервы Банка России, корректности ради, рассматривать не будем. Эти деньги нельзя вот так просто потратить на нужды бюджета.

Относительное благополучие 2016 года было в огромной мере обеспечено за счёт триллионов рублей, потраченных из Резервного фонда и полученных от крупнейших приватизационных сделок. Вообще, когда говорят, что в 2016 году кто-то там не почувствовал кризиса, это так и есть. На бытовом уровне пример такого благополучия выглядел бы следующим образом. Представьте, что в семье с доходами было всё хорошо, благосостояние росло, удалось сделать неплохие накопления. Но вдруг глава семейства потерял свою хорошо оплачиваемую работу, с доходами стало плохо. Зато стали активно тратить заначку, надеясь , что скоро трудные времена закончатся. Немудрено, что все «прелести» экономического кризиса так и не были прочувствованы в должной мере.

Итак, на 1 января 2017 года объем Резервного фонда составил 972,1 млрд рублей, что эквивалентно 16 млрд долларов США. Год назад, 1 января 2016 года, было 3640,6 млрд рублей (почти 50 млрд долларов США). Таким образом, за 2016 год Резервный фонд уменьшился на 2668,5 млрд рублей, что значительно превышает ту сумму заимствований из Резервного фонда – около 2 трлн рублей – на которую рассчитывали власти. В долларовом эквиваленте сокращение и вовсе составило 34 млрд, или 68%(!). Ну, а если вспомним, что ещё не так давно, 1 сентября 2014 года, Резервный фонд составлял 91,7 млрд долларов США, то стремительность его опустошения становится и вовсе обескураживающей.

Что с другим резервным фондом – Фондом национального благосостояния (ФНБ)? Он пока ещё только готовится к растрате: на 1 января 2017 года в нём было 4359,2 млрд рублей (71,9 млрд долларов США). Год назад в нём было 5227,2 млрд рублей (71,7 млрд долларов США).

Перспективы такие: в 2017 году Резервный фонд будет потрачен полностью. Уже сегодня остатка средств в нём не хватает по сравнению с тем, сколько запланировано из него взять для покрытия дефицита федерального бюджета – 1151,9 млрд рублей против упомянутых выше 972,1 млрд рублей. Тем же законом о федеральном бюджете на 2017 год предусмотрено, что на покрытие дефицита также потребуется взять 668,2 млрд рублей из ФНБ.

Но до 2018 года включительно резервных фондов, очевидно, хватит. Собственно говоря, такая задача, похоже, и ставилась. Поэтому и пошли в 2016 году на вопиющую недоиндексацию пенсий, а также на недофинансирование других важных социальных обязательств (замораживание размеров материнского капитала, выплат почётным донорам и пр.).

Главный вопрос простой: как будем жить, когда стремительно тающие резервы иссякнут. Ответ тоже простой: плохо будем жить, если экономика к тому времени, которого осталось совсем немного, не перейдёт к устойчивому высокому экономическому росту.

[Игорь Николаев]

https://echo.msk.ru/blog/nikolaev_i/1915314-echo/
07:51 , 24 января 2017

автор
экономист

На прошедшем съезде единороссов прозвучала идея Минфина об ограничении расчётов за наличные при крупных покупках. Не новая инициатива, пять лет назад мы слышали уже об этом. Конкретизации по пороговому значению (начиная с какой суммы нельзя будет расплачиваться наличными) в этот раз не прозвучало, но раньше, напомню, речь шла о 600 тыс. рублей.

В принципе, идея правильная. Но, как часто бывает, вопросы об актуальности, проработанности, обоснованности и своевременности имеются. И вопросы очень серьёзные.

Когда в качестве аргумента «за» приводят в пример развитые страны, где ограничения в крупных покупках за наличные действительно существуют, забывают некоторые немаловажные детали. В частности, то, что российская экономика далеко не такая развитая и институционально организованная, как выбранные для сравнения образцы. Забывают и о том, что торговля в последние годы падает, и покупка дорогих товаров здесь не является исключением. Забывают в целом о том, что российская экономика в кризисе, в то время как экономики развитых стран имеют положительные темпы роста.

Забывают и о такой важнейшей структурной особенности российской экономики: доля торговли и общественного питания в ней составляет около 20%, в то время как в развитых странах она находится в диапазоне 8-15%. В этом, конечно, ничего хорошего нет, но это однозначно говорит о том, сколь важны продуманные решения в данной сфере.

Забывают об общей технологической инфраструктурной недоразвитости системы электронных платежей в России. Хотя здесь прогресс налицо, но всё-таки в целом пока ещё отставание от других стран сохраняется.

Забывают об относительно высокой плате за эквайринг (комиссии банка и платёжной системы за услуги по карточным платежам).

Знаете, я так скажу: слишком много пока не учтено касательно инициативы ограничения крупных покупок за наличные.

Ограничение продаж за наличные – это одна из тех мер, которые можно и нужно проводить в тот период, когда никакого экономического кризиса нет. Всё спокойно, всё хорошо. Почему отложили эту меру в 2012 году? А как раз потому, что думали: кризис 2008-2009 годов позади, а впереди безудержный экономический рост. Да, и тогда мы были не совсем готовы, но вероятность успеха реализации была всё-таки больше, а возможных издержек – меньше.

О перспективах. Конечно, что-то надо предлагать, что-то надо делать. Однако в обозримой перспективе вряд ли идея будет реализована. Нет, не потому, что, проанализировав все «за» и «против», решат, что пока это не своевременно, что издержек больше, чем возможных выгод. Всё проще: чиновничество само будет саботировать идею. И на том спасибо.

[Игорь Николаев]

http://echo.msk.ru/blog/nikolaev_i/1919516-echo/
07:52 , 31 января 2017

автор
экономист

Реальная среднемесячная зарплата в России (то есть инфляция учтена), как свидетельствует свежая статистика от Росстата, выросла в 2016 году по сравнению с 2015 годом на 0,6% (в декабре 2016 года – на 2,4%). Реальные располагаемые денежные доходы (включают не только зарплаты, но и те же пенсии, другие выплаты) в 2016 году упали на 5,9% (в декабре 2016 года на 6,1%), а зарплаты выросли. Такие «ножницы» иногда случаются. В номинальном же выражении динамика зарплат в 2016 году, понятное дело, была еще более впечатляющей – рост на 7,7%, а среднемесячная начисленная зарплата составила по итогам 2016 года 36703 рубля.

Несколько удивительно и привлекает внимание другое: среднемесячные начисленные зарплаты выросли в 2016 году по всем без исключения видам деятельности. Где-то этот рост по итогам января-ноября 2016 года был больше 10% (к примеру, в рыболовстве (+14,7%); химическом производстве (+11,3%); финансовой деятельности (+12,4%)), а где-то, напротив, все было очень скромно (образование (+4,3%); государственное управление и обеспечение военной безопасности, социальное страхование (+3,3%)).

Почему удивительно, что зарплаты росли везде без исключения? – Потому что соответствующая динамика вполне объяснима по тем видам экономической деятельности, где одновременно фиксировался экономический рост (в той же химической промышленности, или в рыболовстве). Но когда зарплаты росли там, где, как свидетельствует тот же Росстат, наблюдался серьезный экономический спад, это удивляет. Строительство упало в 2016 году на 4,3%, а зарплаты там выросли на 8% (средняя зарплата по итогам 2016 года составила 31 635 рублей в месяц). В торговле (вид экономической деятельности называется «оптовая и розничная торговля; ремонт автотранспортных средств, мотоциклов, бытовых изделий и предметов личного пользования») среднемесячная зарплата выросла на 8,7% (29 183 рубля в месяц). А ключевая отрасль по данному виду экономической деятельности – розничная торговля – упала по итогам 2016 года на 5,2%. Замечу, что в приведенных выше в качестве примеров отраслях рост номинальных зарплат был существенно выше годовой инфляции (+5,4%), что говорит о том, что зарплаты там и в реальном выражении выросли существенно.

Ну а самую высокую зарплату получали в 2016 году работники, занятые в производстве нефтепродуктов – 91 809 рублей в месяц, самую низкую – в текстильном и швейном производстве – 16 968 рублей в месяц. Но и там и там это тоже были выросшие на 7-8% зарплаты по сравнению с 2015 годом.

Такая вот благостная картина. Экономика в целом по-прежнему была в кризисе, по отдельным отраслям – в сильном кризисе, а зарплаты росли везде (практически по всем отраслям не только в номинальном, но и в реальном выражении).

Такое может быть? В принципе, да. Может, решили платить больше, потому что уверены в скором окончании кризиса. Может, статистика не очень правдива. Может, начальство стало больше платить себе, вот и средние зарплаты подтянулись. Может, …

И все-таки как-то удивительно такое разнонаправленное движение основных экономических индикаторов.

Да, растут зарплаты…

Кто-то на своей шкуре почувствовал другое? – Показалось, наверное.

Кстати, и с безработицей у нас тоже все замечательно. Но это отдельная тема.

[Игорь Николаев]

http://www.vedomosti.ru/opinion/arti...nnie-podscheti
Статья опубликована в № 4257 от 07.02.2017 под заголовком: Статистика: Неопределенные подсчеты

Экономист о коммуникативной политике Росстата
07 февраля 00:18

Для Ведомостей

Данные Росстата о том, что в экономике России практически прекратился спад, – удивительные данные
Е. Разумный / Ведомости

Данные Росстата о том, что в экономике России практически прекратился спад, – удивительные данные. Росстат на днях отчитался, что ВВП страны снизился в 2016 г. всего лишь на 0,2%. С учетом ранее публиковавшихся поквартальных данных того же Росстата это означает, что в последнем квартале ушедшего года экономика выросла более чем на 1% в годовом выражении. Теоретически, конечно, такое быть может. Но уж больно много несовпадений получается между квартальными и годовыми данными: по обрабатывающей промышленности, экспорту, производству и распределению электроэнергии, торговле и т. д.

Попросту говоря, поквартально отчитывались так, а по году получилось эдак. Были пересмотрены итоги и 2015 г. Оказывается, тогда экономика упала не на 3,7%, а всего лишь на 2,8%.

Но главное, что заставляет несколько усомниться в качестве и достоверности новой информации, это такая простая вещь: если экономика уверенно перешла к росту, почему это не сказывается на уровне жизни людей? Почему, к примеру, они вынуждены все меньше покупать? Падение розничной торговли в декабре 2016 г. усилилось: если в целом по году оборот розничной торговли снизился на 5,2%, то в декабре – на 5,9%. Почему точно так же усилилось падение реальных располагаемых денежных доходов населения: в декабре – на 6,1%, в целом по году – на 5,9%? Такие несоответствия дают основания предположить, что в дальнейшем еще могут быть серьезные изменения и в квартальных, и в годовых показателях при последующих пересмотрах.

Кстати, некоторые индикаторы уже и по 2017 г. подтверждают продолжающееся снижение потребительской активности граждан: по информации РЖД, отправление пассажиров в дальнем следовании в январе снизилось на 2% по сравнению с январем 2016 г.

Несколько лет назад мы (аудиторская компания ФБК) попытались оценить, можно ли верить Росстату в его данных по экономическому росту (ВВП и его динамика). Это была серьезная пионерная работа (аналитический доклад «ВВП: качество и достоверность информации»). Общий вывод у нас получился такой: официальные данные по росту ВВП в тот период (начало 2000-х гг.) были относительно точными и согласованными. Сделали бы мы и сегодня такой вывод при проведении аналогичной работы? Не знаю. Но знаю точно: если официальная информация от одного и того же ведомства получается противоречивой, это требует пояснений. Если она противоречит другой официальной информации (от того же Минэкономразвития, которое за несколько дней до объявления росстатовских цифр оценило спад ВВП в 2016 г. в 0,6% в годовом выражении), это тоже требует пояснений. Не пользователи информации и аналитики должны гадать, почему так получилось у Росстата (переход на расчеты в других ценах или что-то еще), – сам он должен хоть что-то объясняющее сказать. Но Росстат молчит.

Существуют рекомендации ОЭСР/Евростата относительно политики и анализа пересмотра данных. В них сказано вполне определенно: причины основных пересмотров должны быть четко разъяснены пользователям. После пересмотра данных должен быть опубликован анализ того, насколько существенно были изменены данные. Что касается неожиданных пересмотров в случае обнаружения ошибок или непредвиденных обстоятельств, то причины таких пересмотров должны быть также опубликованы.

Я понимаю, что формально это была только первая оценка динамики ВВП по 2016 г. В целом по году – да. Но фактически, поквартально, это была уже не первая оценка. Плюс, как уже отмечалось выше, данные за 2015 г. тоже были пересмотрены. Нужны пояснения, нужны.

Вот как объясняло пересмотры данных по ВВП за III квартал 2016 г. Бюро экономического анализа – орган, ответственный в США за экономическую статистику. Предварительная (первая) оценка была такая: рост на 2,9% в годовом выражении. Вторая оценка – плюс 3,2%. Объяснение: хотя видение экономической ситуации осталось прежним, оценка расходов на личное потребление увеличилась – индекс потребительских цен (ИПЦ) оказался выше. Также указывалось, что переоценка ИПЦ была частично компенсирована понижательной переоценкой объема инвестиций нерезидентов в основной капитал и частных инвестиций в запасы. Более того, к подробным объяснениям прилагалась еще и техническая записка, где было совсем уж все разжевано. Потом была третья оценка – плюс 3,5% – и подробное объяснение новой корректировки.

Российская Федерация официально присоединилась к Специальному стандарту распространения данных МВФ 31 января 2005 г. Это, в частности, означает, что данные по Системе национальных счетов, а значит, и по ВВП удовлетворяют требованиям МВФ, предъявляемым к их качеству, порядку выпуска и распространения. Надеюсь, так есть и сегодня, вот только бы Росстат не давал повода усомниться в этом.

Пояснения нужны потому, что неясные причины серьезной корректировки официальных статистических данных еще больше повышают степень неопределенности экономической ситуации. А ведь именно неопределенность экономической ситуации руководители бизнеса называют в числе главных причин сдерживания их предпринимательской активности (по результатам социологических опросов того же Росстата). Получается так: новые пересмотренные данные, казалось бы, должны внушить бизнесу оптимизм, но так как доверие к этим данным невелико, то и оптимизм получается весьма сдержанным.

Автор – директор Института стратегического анализа компании ФБК Grant Thornton

[Игорь Николаев]

http://echo.msk.ru/blog/nikolaev_i/1931714-echo/
07:11 , 21 февраля 2017

автор
экономист

Свежая статистика от Росстата по промышленному производству в январе 2017 года ознаменовалась не только тем, что в начале года промышленность, как оказалось, выросла на 2,3% в годовом выражении (правда, смущает признаваемый Росстатом серьёзный пересчёт предшествующих помесячных данных). Безусловно, в этой статистике интересно множество фактов. К примеру, ну, как не может заинтересовать тот факт, что в январе 2017 года резко выросло производство легковых автомобилей — на 68% по сравнению с январем 2016 года. Почему интересен этот факт? — Потому что одновременно продажи легковых авто, по данным Ассоциации европейского бизнеса (АЕБ) не выросли, а упали на 5% к январю 2016 года. Итак, производство — рост на 68%, продажи — падение на 5%. Выводы делайте сами.

Разумеется, я ещё специально решил посмотреть, что у нас с показателем по товарной позиции «сыры и продукты сырные». Да, неравнодушен я к этой строке в отчётности Росстата, признаюсь.

В своё время пришлось неоднократно писать о том, что успехи в производстве сыров после введения российских самосанкций объяснялись очень просто: резко вырос выпуск именно продуктов сырных, при производстве которых допускается использование пальмового масла. Тема эта оказалась весьма чувствительной для россиян. И что мы видим в обновлённой версии отчётности Росстата? — А видим то, что нет теперь товарной позиции «сыры и продукты сырные», а есть только «сыры»(!). Их производство, кстати, выросло, как свидетельствует Росстат, в январе 2017 года на 3,9% по сравнению с январем 2016 года.

Как-то в эфире одной из радиостанций я в очередной раз высказал свою уверенность во вреде для российских граждан собственных контрсанкций, в том числе нелестно отозвался об отечественном «пальмовом» сыре. В эфир позвонил один из радиослушателей. Как оказалось, из числа новоявленных российских сыроваров — сыроделов.

Вот его мнение (цитирую по памяти, но очень точно): «Да, используем «пальму», но люди сами в этом виноваты. Потому что если без «пальмы», то получается дорого, и они такой продукт не покупают». Вот, оказывается: люди виноваты, не покупают они более-менее качественный продукт, поэтому пусть едят некачественный.

Кстати, сыровар-сыродел этот не удосужился задаться простым таким вопросом: а почему люди так себя ведут? Они бы, замечу, с гораздо большим удовольствием покупали качественные импортные сыры, но их такого удовольствия лишили по известным причинам. Они бы, в конце концов, покупали и дорогое отечественное, но реальные доходы населения «почему-то» падают последние три года подряд. Что, в этом тоже люди сами виноваты?

А Росстат? — Росстат молодец! — Нет «продуктов сырных» — нет проблемы использования «пальмы».

Справедливости ради надо сказать, что разработкой нового классификатора продукции занималось Минэкономразвития. Ну, тогда и Минэкономразвития молодец.

[Игорь Николаев]

http://echo.msk.ru/blog/nikolaev_i/1933670-echo/
09:26 , 24 февраля 2017

автор
экономист

Повышение налога на доходы физических лиц (НДФЛ) будет. Да это, скажет кто-нибудь, пока всего лишь только предложения: увеличить НДФЛ до 15%, или до 17% (напомню, что в России с начала 2000-х годов взимается единый подоходный налог в 13%).

Да, пока это только обсуждаемые предложения, но это такие предложения, которые с вероятностью в 146% станут реальностью, правда, после президентских выборов 2018 года. Кстати, повышение пенсионного возраста — такая же практически неизбежная мера из арсенала будущих реформ.

Еще осенью прошлого года в одном из своих блогов я обращал внимание, что власти уж как-то слишком впечатлились тем, сколь значительно выросла в последние годы общая сумма денежных накоплений населения. Началось пожалуй с того, что премьер Д.Медведев упомянул в свой статье «Социально-экономическое развитие России: обретение новой динамики» («Вопросы экономики», № 10, 2016 г.), что на 1 сентября 2016 года депозиты населения в банках превысили 23 трлн рублей.

Тогда же я высказал уверенность в том, что ничем хорошим столь явное внимание властей к денежным накоплениям населения не закончится. Даже предположил, что возможен какой-нибудь добровольно-принудительный заем «на восстановление народного хозяйства».

Ан нет, оказалось все проще. Раз население накопило много денег, пусть платит больше налогов. Заем, знаете ли, надо ведь отдавать, а повысив налоги, можно просто взять деньги.

Власти, всерьез задумавшись о повышении НДФЛ, похоже, не обращают внимание на другую статистику. Реальные располагаемые денежные доходы населения падают в России три последних года подряд. В 2014 году — на 0,7% в годовом выражении; в 2015 году — более чем на 3%; в 2016 году — почти на 6%. То есть получается так: при падающих доходах населения власти хотят повысить налоги на него.

Ну а как же с ростом накоплений населения? — Да все просто здесь: накопления растут, и быстро растут у меньшинства. Вот статистика Агентства по страхованию вкладов (последние доступные данные). В третьем квартале 2016 года в структуре банковских вкладов физлиц наибольший рост и по сумме вкладов, и по количеству счетов, по сравнению со вторым кварталом 2016 года, показали вклады от 1,4 млн рублей до 3 млн рублей (на 5,8% и 5,7% соответственно). Только чуть меньшими темпами росли вклады от 3 млн рублей до 5 млн рублей, а вот вклады от 100 тыс. руб. до 700 тыс. руб., напротив, выросли всего лишь на 0,2% по сумме вкладов и сократились на 0,9% по количеству счетов.

Все как обычно: богатые богатеют, бедные — беднеют. Это неправильно повышать подоходный налог при снижающихся доходах населения.

Понятно, что так проще решить проблемы региональных бюджетов (доля НДФЛ в доходах региональных бюджетов сегодня выросла до 38%, а всего за 2016 год было перечислено около 3 трлн рублей налога). Понятно и то, что сегодня этот налог неплохо администрируется (работодатель автоматически перечислил, и все). Значит, провала в сборах, во всяком случае, на первом этапе, не будет. А потом? Или что, так уверены, что уходить в «тень» уже никто никогда не будет?

Лукавые объяснения, конечно, будут. Но все равно это будет крайне неубедительно, потому что в кризис и даже в период «недоделанного» экономического роста налоги не повышают, а снижают.

[Игорь Николаев]

http://www.mk.ru/economics/2017/03/0...-talonakh.html
Их вводят ради производителей товаров, а не покупателей
Вчера в 16:25,

фото: Алексей Меринов

Как — кому? Ответ-то, казалось бы, очевиден: тем самым малоимущим, ради которых эта система и вводится. Уверены?

Суть объявленной Минпромторгом России программы продовольственной помощи состоит в том, что малообеспеченные россияне получат специальные карточки с баллами. Потратить, израсходовать эти баллы можно будет только на отечественные продукты питания. Баллы нельзя будет обналичить. Накопить их тоже будет нельзя: они будут обнуляться.

Да, еще важно то, что средства (баллы) нельзя будет потратить на продукты длительного срока годности (консервы, крупы, муку и т.п.). Разумеется, нельзя будет потратить их на алкоголь и сигареты. А вот на свежую продукцию (молочную, рыбную, мясную, фрукты, овощи) — пожалуйста.

Судя по объявленной стоимости программы, ежемесячно денежный эквивалент начисленных на карточки баллов должен составлять где-то 1000 рублей в месяц.

Обратите внимание, что о введении до конца года этой самой системы продовольственных талонов заявило на днях не Министерство труда и социальной защиты, а Министерство торговли и промышленности. И это очень симптоматично. Это значит, что делается это не ради малоимущих потребителей, а ради производителей. Их в первую очередь и собираются поддерживать на сумму свыше 100 млрд рублей ежегодно.

Четверть века мы уже строим рыночную экономику, внутренним стимулом развития которой является ориентация на то, что требуется потребителю. Но вновь и вновь «почему-то» интересы производителя начинают ставить во главу угла. Недавний свежий пример: осеннее (2016 года) решение о том, что теперь и сыры, молоко, а также сливочное масло включены в перечень продукции, в отношении которой могут проводиться государственные закупочные и товарные интервенции. Так достаточно быстро мы дошли от контрсанкций до интервенций. Теперь на очереди продовольственные талоны, где, опять же, торчат уши производителя.

Когда же во главу угла ставятся интересы потребителя, производитель тоже, кстати, всегда оказывается в выигрыше. Да, может быть, не так сразу. Да, ему это не так удобно, но и он тоже выигрывает. Но ведь хочется все и сразу, поэтому всё ради него любимого — отечественного производителя.

Но когда идут «от производителя» и обеспечивается это регулирующим воздействием государства, потребитель проигрывает, однозначно.

Неимущие — хотят или не хотят — но будут талоны отоваривать. Вот она, мечта производителя — гарантированный сбыт. Это же и мечта чиновников, потому что они теперь будут решать, какие продукты смогут оказаться в этой товарно-распределительной системе.

О месте и роли чиновников в планируемой к внедрению системе продовольственной помощи говорит и тот факт, что начисляться на карточки будут не деньги, а баллы. Что это? Зачем это?

О, это, как думают чиновники, ратующие за внедрение именно данной системы, очень хитроумный шаг. Для обывателя у них объяснение простое: перечисляют не деньги, а баллы, чтобы нельзя было потратить эти самые деньги на не предназначенные для того товары. Они ведь ради нас стараются, как сами говорят, чтобы улучшить рацион малообеспеченных людей.

На самом деле все не совсем так, лукавят. Суть балльной системы в другом. Кстати, недавно внедренная балльная система при начислении пенсий уже показала эту самую суть. Дело в том, что определенное число баллов будет начисляться, но стоимость этих баллов, их денежный эквивалент будет определяться чиновниками.

Вы можете долго и упорно трудиться, стараться получать более высокую зарплату, но заработаете вы в этом случае только большее число пенсионных баллов. А вот стоимость одного балла определяют власти, что означает: размер вашей пенсии не очень-то зависит от величины вашего трудового стажа и заработка. Так что не удивляйтесь тому маленькому размеру пенсий, который вам в конечном итоге насчитают.

Так будет и с баллами на продовольственных карточках. Их стоимость определят чиновники в зависимости от стоимости всей программы. Так что вместо 1000 рублей в месяц вполне может оказаться на следующий год и в два раза меньше.

Выиграют ли от новой системы малоимущие, те, кому действительно нужны эти продукты? Кто-нибудь выиграет, кому-то продукты окажутся кстати. Но кто-то постарается эти талоны поменять на деньги. Такая вот монетизация льгот будет. Я уж не говорю о качестве гарантированной для сбыта продукции, оно вряд ли будет высоким.

Проблемы с качеством будут потому, что как только вы повышаете производителю гарантированность сбыта его продукции, у него теряется стимул повышать ее качество. Я уже не говорю о том, что и снижать цену на свою продукцию он становится еще менее заинтересованным. Зачем? Все равно придут и купят, никуда не денутся эти нуждающиеся граждане с продовольственными карточками.

Уже слышал и еще услышу не раз такой аргумент в пользу системы продовольственных талонов: а вот в Штатах-то тоже есть такое. Есть, еще в 1936 году там впервые попробовали нечто подобное, ну а уж с начала 60-х годов прошлого века система и вправду работает. Причем аргумент этот зачастую слышишь от тех, для кого США — одно сплошное зло. Но у них так часто бывает: костерят почем зря, а потом, не смущаясь, приводят что-либо американское в качестве безусловно положительного примера.

Но я уверен: власти США давно бы отказались от своей программы продовольственных карточек (Food Stamps), но сделать это им теперь весьма и весьма непросто. «Вляпались», что называется, в свое время, а теперь не знают, как от этого избавиться, потому что любая распределительная система неэффективна в рыночной экономике.

Избавиться властям США от собственной программы продовольственных талонов действительно непросто. Вы представьте, сколь это будет чувствительно для тех десятков миллионов людей, которые получают помощь по данной программе. Так что зарубежный опыт, конечно, учитывать необходимо. Но должно быть критическое осмысление этого опыта, учет чужих ошибок.

Кстати, тем, кто в качестве безусловного положительного опыта стал вдруг указывать на США, неплохо было бы ответить на такой вопрос: если там эта система так замечательно работает, то почему число получателей помощи по системе продовольственных карточек растет с каждым годом? Мы что, тоже хотим иметь такие результаты — множить число бедняков? Нет, даже не пытаются ответить…

Конечно, лучше всего, если бы в России по-настоящему нуждающимся просто добавили бы денег, исходя из критериев нуждаемости. Но это же не надо производителям! И начинаются крики, что бедные «пропьют всё» и т.п. Да, кто-нибудь, может, и потратит деньги на эти не самые достойные цели. Однако согласитесь, что, пусть чуть сложнее, но при желании продукты тоже можно материализовать в спиртное. Нет, не задумывались об этом, господа чиновники? Объясняю, как это может работать. Тот, кому очень хочется выпить, на свои продовольственные баллы накупит навязанное ему продовольствие и перепродаст его соседке вдвое дешевле. И ему хорошо, и соседка довольна, и отечественный производитель рад, и чиновники удовлетворены. Только вот продукты дошли не по адресу.

И еще. У нас, у народа, тоже ведь нет никакой уверенности в том, что те деньги, которые платятся из бюджета чиновникам, тратятся в полном объеме на благородные цели. Однако «почему-то» эти деньги чиновникам исправно выплачиваются. В общем, надо лучше думать о своем народе.

Что еще не учли, объявляя данную программу продовольственной помощи? У людей наших возникают плохие ассоциации при упоминании о талонах. И на то есть более чем весомые основания: продуктовые карточки времен Великой Отечественной войны и в первые годы после нее; карточки покупателей конца 80-х годов прошлого века, когда наступили годы тотального товарного дефицита.

Понятно, что уже выросло целое поколение, которое даже последние карточки не помнит. Но все-таки многие еще и помнят, а кто-то, возможно, сохранил эти карточки на память. Я сам так и сделал, и воспоминания они вызывают не самые лучшие: пустые прилавки, очереди, необходимость вставать пораньше и идти в магазин задолго до его открытия и т.п. Я их сохранил в качестве артефакта — напоминания о том, чего не должно быть никогда. Думал, буду внукам показывать, рассказывать. А тут, надо же, продовольственные карточки возвращаются в нашу жизнь, пусть и в новом виде.

Поэтому все-таки вопрос к властям: как после стольких-то лет баснословно высоких цен на нефть умудрились оказаться в ситуации, когда доходы около 20 млн человек в стране находятся ниже черты прожиточного минимума и понадобилось вводить продовольственные талоны?

Автор, Доктор экономических наук, профессор Высшей школы экономики

[Игорь Николаев]

http://echo.msk.ru/blog/nikolaev_i/1948080-echo/
10:41 , 21 марта 2017

автор
экономист

Как растёт? Ведь в последнее время мы слышали столько рапортов о том, как круто улучшается в России демографическая обстановка, что такого просто быть не может.

Дело в том, что существуют особенности расчёта показателя смертности — числа умерших на 100 тысяч человек населения. Официальная статистика всегда учитывала умерших от всех причин. И в этом случае динамика соответствующего показателя была вполне приличной: 2013 год — 1300 умерших на 100 тысяч человек населения, 2016 год — 1288,3 умерших, то есть смертность снижалась.

Но вот на днях Росстат «разродился» информацией о показателях, которые учитываются при оценке деятельности органов власти регионов Российской Федерации. Есть там и таблица с показателями по смертности населения по всем регионам России. Однако впервые смертность населения была рассчитана без показателя смертности от внешних причин. Внешние причины — это убийства, самоубийства, случайные отравления алкоголем, несчастные случаи, в том числе дорожно-транспортные происшествия. Точнее, конечно, обнародована эта информация была впервые (рассчитывали, скорее всего, этот показатель и раньше, но, скажем так, для служебного пользования).

Преимущество расчёта смертности населения без показателя смертности от внешних причин состоит в том, что тогда становится понятным, что у нас происходит с естественной смертностью населения. Последняя же зависит от самых разнообразных факторов, за исключением внешних причин: старения населения, уровня здравоохранения, доступности медпомощи, экологии, социально-психологической атмосферы в обществе и т.п.

Так вот: в последние годы смертность населения в России (без внешних причин) неуклонно росла: с показателя 1175,2 умерших на 100 тысяч человек населения в 2013 году до 1184,6 умерших в 2016 году. В Москве этот показатель рос существенно быстрее: с 911,4 умерших на 100 тысяч человек населения в 2013 году до 953,2 умерших в 2016 году.
[Самые яркие любовники Марии Максаковой]
Самые яркие любовники Марии Максаковой
Реклама

Лидирующий регион в стране по показателю смертности в последние годы — Псковская область (1651,3 умерших на 100 тысяч человек населения в 2016 году). Ну, а самый низкий показатель — в Республике Ингушетия (303,2 умерших на 100 тысяч человек населения), что объясняется относительно большей долей молодого населения.

Если посмотреть в региональном разрезе укрупнено, то хуже всего обстоит дело в Центральном федеральном округе. Так что ускоренно вымирает именно центральная Россия, в которой показатели Тверской (1622,4 умерших на 100 тысяч человек населения), Тульской (1593,1) и ряда других областей не намного лучше антилидера — Псковской области.

Отмечаемое же снижение общего показателя смертности в последние годы в России объясняется в значительной степени сокращением числа умерших от внешних причин, что, безусловно, является отрадным фактом. К примеру, в 2016 году от всех видов транспортных несчастных случаев погибло на 3,1 тысяч человек меньше по сравнению с 2015 годом (21,6 тысяч человек и 24,7 тысяч человек соответственно).

Вообще, конечно, удивительно, что подобная фактическая информация от Росстата стала вдруг публичной накануне 2018 года. И у меня большие сомнения, что через год, совсем уже накануне президентских выборов, Росстат предоставит информацию ещё и за 2017 год. Уж больно нынешняя статистика неуклонно растущей смертности населения (без показателя смертности от внешних причин) в последние годы не соответствует лакированной дозированной официальной информации об успехах в повышении уровня жизни российского народа.

[Игорь Николаев]

http://www.vedomosti.ru/opinion/arti...krasote-dannih
Статья опубликована в № 4288 от 27.03.2017 под заголовком: Статистика: О красоте данных

Экономист о том, что объективная статистика – независимая статистика
26 марта 23:03
Для Ведомостей

Чиновники не довольны статистикой Росстата и предлагают переподчинить Росстат Минэкономразвития

Правительство хочет переподчинить Росстат Министерству экономического развития. Чиновники недовольны качеством статистики. В частности, достаточно откровенно высказался на этот счет руководитель Минэкономразвития Максим Орешкин. По его мнению, данные Росстата о динамике основных макропоказателей в феврале 2017 г. не являются репрезентативными по фундаментальным и техническим причинам: «База прошлого, високосного, года, принятая за основу, и перенос на февраль этого года дополнительных праздничных дней исказили статистические данные». Министр посчитал технически неудачным переход Росстата на новую методологию: часто переносились сроки публикации, текущие оценки не всегда базируются на реальных отчетных данных.

Что же вызвало недовольство? Все просто: статистика за февраль оказалась много хуже ожиданий. Промышленное производство упало на 2,7% по сравнению с февралем 2016 г., розничная торговля – на 2,6%, объем платных услуг населению – на 3%, реальные располагаемые денежные доходы населения – на 4,1%. И все эти негативные данные статистического ведомства страны оказались как-то некстати на фоне рапортов о преодолении кризиса и ожиданиях ускоряющегося экономического роста. Напомню, что на недавнем форуме в Сочи премьер Дмитрий Медведев заявил, что падение ВВП прекратилось. А Орешкин спрогнозировал 2%-ный экономический рост в 2017 г.

Действительно, база прошлого, високосного, года и перенос дополнительного праздничного дня на февраль сыграли свою роль в том, что текущие данные выглядят несколько хуже. И что? Что-то не помню, чтобы год назад, когда вышли относительно хорошие данные по високосному февралю, в котором, разумеется, было больше рабочих дней по сравнению с февралем 2015-го, чиновники указывали на эту особенность. То есть когда хорошие данные, никто не вспоминает високосность в качестве причины, когда плохие – на это указывают в первую очередь.

Теперь по поводу новой методологии. С 2017 г. Росстат использует новый классификатор видов экономической деятельности (ОКВЭД2) и новый классификатор продукции (ОКПД2). Эти классификаторы фактически идентичны тем, которые используются Евростатом, т. е. сопоставимость российских статистических показателей с зарубежными будет выше. Подобные переходы всегда вызывают неудобство у пользователей информации. Чтобы обеспечить хоть какую-то сопоставимость с ретроспективными данными, пришлось сделать их пересчет. Более того, по признанию самого Росстата, пересчет был обусловлен не изменением методологии, а необходимостью учета изменений, сложившихся в результате использования предварительных данных сплошного наблюдения за деятельностью малого и среднего бизнеса за 2015 г. В результате тот же основной макроэкономический показатель – динамика ВВП – стал значительно лучше по итогам и 2015 г. (вместо -3,7% всего лишь -2,8%). По 2016 г. на основе старых поквартальных данных получалось снижение ВВП на 0,6–0,7% (по старой методологии). Новый подход дал Росстату результат всего лишь в -0,2%. Уже по новому подходу данные за январь 2017 г. оказались вполне приличными, промышленность показала прирост на 2,3% по сравнению с январем 2016 г.

Этот «правильный» пересчет не вызывал никаких вопросов у чиновников. Все были довольны, экономика, по их оценке, вовсю переходила к росту. И вдруг февраль. Получается, что если все хорошо, то високосность и методология не влияют, а если плохо – они во всем виноваты. И это государственный объективный подход?

Допускаю, что в правительстве были недовольны и другими данными Росстата. К примеру, на днях служба опубликовала данные, которые учитываются при оценке деятельности органов власти регионов. Есть там и таблица с показателями по смертности населения, и впервые она была показана без учета смертности от внешних причин (убийства, самоубийства, случайные отравления алкоголем, несчастные случаи, в том числе ДТП). Естественная смертность зависит от старения населения, уровня здравоохранения, доступности медпомощи, экологии, социально-психологической атмосферы в обществе и т. п. Так вот, в последние годы эта смертность неуклонно росла: с показателя 1175,2 умершего на 100 000 человек в 2013 г. до 1184,6 умершего в 2016 г. В Москве: с 911,4 умершего на 100 000 в 2013 г. до 953,2 умершего в 2016 г. Снижение общего показателя смертности объясняется в значительной степени сокращением числа умерших от внешних причин, что, безусловно, отрадный факт. К примеру, в 2016 г. от всех видов транспортных несчастных случаев погибло на 3100 человек меньше, чем в 2015 г.

Такая статистика естественной смертности вряд ли объясняется только малозаметным старением населения. Может ли она понравиться властям? Нет, конечно.

Так что причины быть недовольными статистикой Росстата у чиновников могут быть разными. Отсюда, можно не сомневаться, и родилось простое предложение переподчинить Росстат Минэкономразвития.

Достоверности информации это явно не добавит. В передовой зарубежной практике стараются, напротив, обеспечить органам статистики максимально возможную независимость. Бюро статистики труда, которое рассчитывает индекс потребительских цен в США, – организация, руководитель которой не может быть снят с должности даже президентом США. Россия, казалось бы, двигалась в последние годы в правильном направлении. Нынешнее прямое подчинение правительству состоялось при формировании кабинета министров образца 2012 г., до этого Росстат был под Минэкономразвития (с 2008 г.). И в 2012 г. это абсолютно верное решение состоялось по рекомендации ОЭСР. Во времена СССР, кстати, Центральное статистическое управление было с 1948 г. при Совете Министров.

Росстат, естественно, не безгрешен в своей работе. И у нас, пользователей его информации, иногда возникают вопросы по поводу качества, достоверности данных. Были вопросы и совсем недавно по пересмотренным данным о ВВП за 2015–2016 гг. Но надо отдать должное Росстату – он довольно быстро опубликовал комментарий о производстве и использовании ВВП за 2016 г., разъяснив причины того, почему оказались столь серьезно скорректированы показатели.

Подчинять Росстат какому-либо министерству категорически нельзя. Напротив, требуется повышать его независимость. Если нам нужно реальное понимание того, что происходит в экономике, а не «правильные» цифры.

Автор – директор Института стратегического анализа компании «ФБК Grant Thornton»

[Игорь Николаев]

http://echo.msk.ru/blog/nikolaev_i/1960852-echo/
07:00 , 11 апреля 2017

автор
экономист

Какие курорты? Какие частники? Тут — теракты, тут — Сирия! Завтра вообще неизвестно, до чего всё это может дойти.

Конечно, можно снова отложить написание блога на подобную тему. Однако я всё-таки не буду этого делать. Нашим людям по-прежнему придётся и такие вопросы решать: где отдыхать?

Правительство России своим распоряжением от 30 марта 2017 года утвердило План мероприятий по стимулированию привлечения частных инвестиций в развитие санаторно-курортного комплекса Российской Федерации.

Да-да, санаторно-курортное дело и сегодня живо, и его собираются развивать. Хотя, безусловно, размах уже не тот, что был в советские времена. Есть и причины, по которым правительству хотелось бы развития этой отрасли. Вот, на волне геополитического противостояния чуть ли не со всем миром миллионы наших «силовиков» и членов их семей оказались вынуждены отдыхать дома. А где отдыхать-то?

Смотрим на динамику развития отрасли. За январь-февраль 2017 года объем санаторно-оздоровительных услуг практически не изменился по сравнению с январем-февралем 2016 года, даже чуть снизился — на 0,2%. А вот туристские услуги упали за этот же период на 8,9%. Поэтому вновь обратим внимание на утверждённый правительством План.

Посмотрите этот документ, он того заслуживает. Заслуживает не потому, что он настолько хорош, а потому, что это своего рода образец того, как делать не надо. Практически все из полутора десятков пунктов Плана имеют к стимулированию частных инвестиций весьма опосредованное отношение: создать рабочую группу, предоставить предварительную информацию, выработать критерии анализа, провести опрос, предоставить уточнённую информацию, провести круглый стол, провести заседание рабочей группы(!) и т.д. и т.п.

В общем, это такой яркий, нет, ярчайший пример, когда работа подменяется видимостью таковой, набором разного рода организационных и т.п. мероприятий. План этот заслуживает внимания еще и потому, что данный документ, в принципе, характеризует стиль работы не только правительства, и не только исполнительной власти. У нас и другие ветви власти грешат тем же. Посмотришь такой документ — и становится понятным, почему столь неэффективна наша власть.

Содержательно, если мы действительно хотели бы привлечь частных инвесторов в санаторно-курортный бизнес, то последние должны были бы получить информацию об экономической ситуации в отрасли, о действующих и планируемых налоговых и других стимулах развития, о мероприятиях по стимулированию спроса на санаторно-курортные услуги и т.д. Но этого нет. Зато есть другое, я бы это назвал организационно-бумажным мельтешением.

Так что вряд ли эту отрасль ожидают в ближайшем будущем какие-то значительные перемены, а ведь число лиц, которым не рекомендовано отдыхать за границей, вряд ли будет уменьшаться. В свете нынешнего резкого обострения геополитической напряжённости сомневаться в этом не приходится.