*258. Равенство не значит справедливость

[Владислав Иноземцев]

Профиль №31/27.08.12

Либералы и консерваторы могут договориться о путях развития страны, вменяемые и сумасшедшие — нет, поэтому проблема наша не в либерализации, а в возвращении к норме.

Почти за год, прошедший со вре-
мени «судьбоносного» реше-
ния о возвращении Владимира
Путина в Кремль, Россия существенно
изменилась. Стали очевидными как
минимум два обстоятельства. Первое:
система «суверенной» демократии ока-
залась ширмой для прикрытия автори-
тарной власти и продемонстрировала
неспособность к какому-либо развитию.
Второе: общество заявило более серьез-
ные требования, чем ожидали те, кто
думал, что людям достаточно неболь-
шой регулярной прибавки в зарплате
и потока пошлых шуток из телевизора.
Начались разговоры о желательности
«либерализации», но у оппозиции нет
долгосрочного плана, у власти — готов-
ности хоть чем-то поступиться. Однако
отсутствие перемен опасно тем, что за
каждым новым протестным эпизодом
могут последовать совершенно непред-
сказуемые события.
Оценивая нынешнюю ситуацию, следу-
ет исходить из того, что режим по-преж-
нему силен и пользуется поддержкой боль-
шинства, пусть и молчаливого. Внешне-
экономическая конъюнктура пока устой-
чивая. Возможности привлечения денег
для финансирования социальных про-
грамм есть. Вероятность «сбычи мечт»
оппозиционеров об уходе Путина до 2018
года ничтожна. В то же время сохране-
ние режима в нынешнем виде ведет к
деградации экономики, краху надежд на
развитие, усилению милитаризации и
отупления общества. Инвестиции будут
сокращаться, люди — уезжать из стра-
ны. Единственный логичный выбор в
этой ситуации — «новый курс» власти,
который учитывал бы мнение реали-
стично мыслящей части общества. Я не
говорю о «либералах»; я говорю именно
о реалистах, о тех, кто видит проблемы,
а не пытается доказать, будто их не суще-
ствует. Либералы и консерваторы могут
договориться о путях развития страны,
вменяемые и сумасшедшие — нет, про-
блема наша не в либерализации, а в воз-
вращении к норме.
Демократия — это не абсолют. Для лю-
бого общества важнее вектор движения,
чем конечная точка. Сегодня большая
часть россиян хочет не демократии, а
чего-то более земного: защиты от быто-
вого произвола; нормальных законов и
справедливого суда; свободы бизнеса и
гарантий собственности; прекращения
промывания мозгов; возможности при-
влечь к ответу коррумпированных чи-
новников. И только верхушка бюрокра-
тов и силовиков жаждет продолжения
путинского беспредела.
Существующая в России система не есть
что-то исключительное. «Нелибераль-
ные демократии» сложились во многих
странах мира. Известный американский
политолог Фарид Закария дал им это на-
звание еще в 1997-м. С тех пор исследова-
тели пришли к выводу, что такая система
— самая плохая, потому что тупиковая.
Даже «либеральный авторитаризм», ка-
кой был в свое время в Южной Корее
или Бразилии, лучше. Он не создает по-
литических иллюзий, но экономически
развивает предпринимательский класс.
Наша система порождает иллюзии наро-
довластия, но плодит чиновников вместо
бизнесменов. Для возвращения на путь
нормальности эту систему нужно изме-
нить. Именно изменить, а не разрушить.
Инструментом этого может стать систе-
ма, которую я называю «превентивной»
демократией. Классическая либеральная
демократия помимо определения элек-
торальных предпочтений выполняет це-
лый ряд важных функций. Она реализует
формирующиеся в обществе стремления,
обеспечивает кадровый отбор и работу
социальных лифтов, наконец, призы-
вает власть к ответу, когда ее действия
расходятся с «представлениями о при-
личиях». Если эти функции не выполня-
ются, общество революционизируется.
«Противоядием» могут стать активные
действия власти по «перехвату» повестки
дня, повышению своей компетентности
и рекрутированию оппозиционеров в по-
литическую элиту. В этом случае страна
сможет пойти по пути демократизации,
постоянно оставляя «в тылу» определен-
ные группы недовольных, но не позволяя
им стать столь влиятельными, чтобы это
создавало угрозу режиму.
Реализация доктрины «превентивной»
демократии возможна при ряде условий.
Во-первых, власть должна преодолеть
свою боязнь перед обществом, которая
сегодня отчетливо видна, — иначе невоз-
можен диалог, в котором и состоит суть
«превентивной» демократии. Во-вторых,
власти следует максимально сузить круг
«священных коров» и перестать защи-
щать средней руки бюрократов и силови-
ков, чей беспредел является главным ис-
точником общественного недовольства.
В-третьих, нужно инкорпорировать во
властные структуры значительное число
оппонентов режима.
Первое условие — самое сложное. Обо-
рона невыгодных позиций не может быть
успешной в течение долгого времени.
«Превентивная» демократия — это свое-
го рода механизм их сдачи. Перехватывая
инициативы общества, власть должна
предлагать свою повестку дня, но свобод-
ную от радикализма, рассчитанную на от-
носительно долгую перспективу и в опре-
деленной мере смещающую направление
главного «удара». В целом же власти не-
обходимо дать людям «выговориться»,
предложить приемлемый для общества
вариант решения проблемы в качестве
«своего» и продемонстрировать реальные
шаги в избранном направлении. Основ-или Бразилии, лучше. Он не создает по-
литических иллюзий, но экономически
развивает предпринимательский класс.
Наша система порождает иллюзии наро-
довластия, но плодит чиновников вместо
бизнесменов. Для возвращения на путь
нормальности эту систему нужно изме-
нить. Именно изменить, а не разрушить.
Инструментом этого может стать систе-
ма, которую я называю «превентивной»
демократией. Классическая либеральная
демократия помимо определения элек-
торальных предпочтений выполняет це-
лый ряд важных функций. Она реализует
формирующиеся в обществе стремления,
обеспечивает кадровый отбор и работу
социальных лифтов, наконец, призы-
вает власть к ответу, когда ее действия
расходятся с «представлениями о при-
личиях». Если эти функции не выполня-
ются, общество революционизируется.
«Противоядием» могут стать активные
действия власти по «перехвату» повестки
дня, повышению своей компетентности
и рекрутированию оппозиционеров в по-
литическую элиту. В этом случае страна
сможет пойти по пути демократизации,
постоянно оставляя «в тылу» определен-
ные группы недовольных, но не позволяя
им стать столь влиятельными, чтобы это
создавало угрозу режиму.
Реализация доктрины «превентивной»
демократии возможна при ряде условий.
Во-первых, власть должна преодолеть
свою боязнь перед обществом, которая
сегодня отчетливо видна, — иначе невоз-
можен диалог, в котором и состоит суть
«превентивной» демократии. Во-вторых,
власти следует максимально сузить круг
«священных коров» и перестать защи-
щать средней руки бюрократов и силови-
ков, чей беспредел является главным ис-
точником общественного недовольства.
В-третьих, нужно инкорпорировать во
властные структуры значительное число
оппонентов режима.
Первое условие — самое сложное. Обо-
рона невыгодных позиций не может быть
успешной в течение долгого времени.
«Превентивная» демократия — это свое-
го рода механизм их сдачи. Перехватывая
инициативы общества, власть должна
предлагать свою повестку дня, но свобод-
ную от радикализма, рассчитанную на от-
носительно долгую перспективу и в опре-
деленной мере смещающую направление
главного «удара». В целом же власти не-
обходимо дать людям «выговориться»,
предложить приемлемый для общества
вариант решения проблемы в качестве
«своего» и продемонстрировать реальные
шаги в избранном направлении. Основ-
ная задача «превентивной» демократии
состоит не в предотвращении перемен,
а в их поощрении и придании им пред-
сказуемого характера. Второе условие —
самое очевидное. Любая претендующая
на устойчивость власть должна быть хоть
сколько-нибудь эффективной, предпо-
лагать ответственность и подотчетность.
Все это обобщается словом «порядок»,
которого в путинской России меньше,
чем в ельцинской. Сейчас сословие чи-
новников и силовиков начинает воспри-
ниматься в качестве коллективного «вра-
га народа» людьми самых разных взглядов
и убеждений. Пытаться оградить всех его
представителей от неприязни со стороны
общества контрпродуктивно. Возглавив
своего рода движение за «чистые руки»,
власть укрепит, а не пошатнет свои пози-
ции. На этой почве легко сформируется новый общественный консенсус.
Третье условие — пожалуй, самое болез-
ненное для нынешней власти. «Превен-
тивная» демократия требует обновления
кадров, ее главный принцип — декла-
рируемая невраждебность к оппозиции.
Если определенные политики, не при-
надлежащие к правящей партии, начи-
нают обретать популярность, их надо не
преследовать, а инкорпорировать в си-
стему. Задача элиты заключается в «ран-
нем обнаружении» соперника, в создании
вокруг него обстановки невраждебности,
а в случае его победы на выборах — в во-
влечении его в сложившуюся структуру.
В современной России для этого есть все
условия. Губернаторов много, а заметных
«несистемных» фигур среди них нет. «От-
дав» критикам десять—пятнадцать реги-
онов, можно практически полностью ис-
черпать кадровый резерв несогласных.
На мой взгляд, нет ничего страшного в
том, что деятельные оппозиционные по-
литики найдут свое место в структурах
власти: с одной стороны, они повысят ее
эффективность, с другой — сами станут
куда менее радикальными.
«Превентивная» демократия призвана
выполнить важную функцию обычной
демократии — указать на смещение цен-
тра общественных предпочтений. Из
того, что Владимира Путина и его режим
поддерживают 52% россиян, не следует,
что система стабильна. В таком неспо-
койном мире, как наш, уровень поддерж-
ки должен достигать хотя бы 75—80%. До-
стичь этого можно только учетом мнения
граждан и созданием пусть и квазидемо-
кратической системы, принимающей во
внимание интересы значимых групп на-
селения, а не попирающей мнение мень-
шинства.
Пока же, и это становится ясно, в окру-
жении президента возобладала другая
точка зрения: России не нужна демокра-
тия; протесты спровоцированы врагами;
«разговаривать» в среде оппозиции не с
кем. Выбор в пользу «закручивания гаек»,
сделанный после 4 марта, ошибочен. В
условиях общественного недовольства
мелкое происшествие может породить
большие проблемы, а борьба с оппозици-
ей требует наращивания репрессивного
аппарата, уже превышающего разумные
пределы. Каждая расправа с недоволь-
ными будет только порождать новых.
Но главное — никто не может гаранти-
ровать, что власть реально обладает под-
держкой большинства. Как правило, сам
факт заметной гражданской активности
означает, что ситуация нестабильна — и
всплеск протеста может быстро изменить
предпочтения избирателей.
В ближайшее время власть, скорее всего,
попытается «додавить» оппозицию. Вы-
боры 14 октября могут стать еще более
грязными, чем выборы 4 декабря или
4 марта. Многие участники протестов
получат тюремные сроки. Протест уйдет
«вглубь», а его нынешние лидеры (заме-
чу: люди, в 1990-е и начале 2000-х годов
побывавшие во власти) утратят свою по-
пулярность. В результате эстафета через
3—5 лет перейдет к новому поколению,
которое уже сейчас ничего не боится и
которое с нынешними властями ничто
не связывает. К тому времени ощущение
усталости от застывших на телеэкране
лиц станет всеобщим. Сырьевая эконо-
мическая модель исчерпает себя. И если
тогда начнется новая волна противо-
стояния народа и власти, договаривать-
ся будет не о чем. Поэтому сегодня надо использовать тот шанс, который дает управляемый процесс «превентивной» демократизации, ведь 2018 годом жизнь не заканчивается, и устойчивая политическая система останется нужна и гражданам, и элитам. Не задумываться об этом уже сейчас — это хуже, чем преступление, это ошибка.

■ Автор, доктор экономических наук, директор Центра исследований постиндустриального общества