*305. Вторая мировая война-3

[Хронос]

Гитлер разрывает Пакт о ненападении с Польшей ( заключен в январе 1934 г.).

[M. M. Литвинов, народный комиссар иностранных дел СССР]

http://doc20vek.ru/node/298

29 марта 1939 г.

Дорогой Яков Захарович,

Нашумевшие за последнее время вопросы о совместной декларации, конференции и т. д. я считаю отпавшими. Если не будет в ближайшее время какого-нибудь яркого случая германской агрессии, а его как будто не предвидится, то шум, поднятый вокруг аннексии Чехословакии и Клайпеды и германо-румынского соглашения, на время уляжется и мюнхенцы всех мастей снова войдут в свои права. В Англии как будто движение еще не улеглось, но Чемберлен и Саймон остаются.

Из моих шифровок Вам должно быть ясно, что слухи об условиях, которые мы якобы поставили для подписания декларации, не соответствуют действительности. Мы, правда, для себя решили не подписывать ее без Польши, но на прямое предложение о декларации четырех мы дали прямой ответ о согласии {{* См. док. 215.}}. Никаких вопросов о подписании декларации трех или двух не получили и потому не считали нужным забегать вперед в определении своего отношения. Нам неизвестен точный ответ Польши, но он был, по-видимому, достаточно определенен, чтобы понять ее отрицательное отношение и чтобы дать возможность Чемберлену и Бонне уклониться от дальнейших действий.

Майский сообщает {{** См. док. 229.}}, что Бонне в Лондоне старался убедить англичан в невозможности сотрудничества Польши и Румынии с СССР, помощи которого они не желают. Бонне добивался от Чемберлена прямого обещания английской помощи для Польши и Румынии, для того чтобы устранить СССР. Бонне вообще в Лондоне настаивал на введении конскрипции в Англии и на других максималистских требованиях, заведомо неприемлемых для Англии, с целью усиления капитулянтских настроений и доказательства невозможности каких-либо коллективных действий.

Не подлежит никакому сомнению, что Бонне преследует политику всякого отказа от вмешательства в дела, не касающиеся непосредственно Запада, т. е. Голландии, Бельгии, Польши и Швейцарии. Я думаю, что в настоящее время у англичан больше готовности интересоваться востоком Европы, чем у Бонне. Что касается Бека, то в его отрицательном отношении к декларации играет роль не только и даже не столько боязнь Германии, сколько нежелание допустить участие СССР в каких-либо общих действиях с западными странами. Эту линию Бек проводит последовательно. Во время посещения Лондона он, вероятно, главным образом будет агитировать против привлечения СССР к каким-либо общим действиям и в этом найдет сильную поддержку Бонне. Вопрос только в том, согласится ли Англия на помощь Польше без нашего участия. Я думаю, что нет. В таком случае Бонне сможет, сославшись на отказ в помощи со стороны Англии, умыть руки даже в отношении Польши. Насколько я понимаю его психологию, он считает, что, добившись дальнейшего оформления союзных отношений с Англией, он получил максимальные гарантии для Франции и ни о чем больше заботиться не должен. Необходимо вспомнить, что заключение пакта с СССР французы типа Лаваля и Бонне мотивировали всегда нежеланием Англии брать на себя определенные обязательства в отношении Франции. Когда замечалось кислое отношение Англии к советско-французскому пакту, ее фактически ставили перед дилеммой — или заключить военный союз с Францией, или же мы вынуждены пактовать с СССР. Надо признать, что, заручившись обязательством Англии вмешаться в конфликт в случае нападения на Голландию и Швейцарию, а также дальнейшего сотрудничества генеральных штабов, Бонне своего добился. Сегодня в разговоре с Пайяром я говорил ему об имеющейся информации касательно деятельности Бонне в Лондоне.

Миссия Хадсона результатов не дала, да мы их и не ожидали, и сама цель миссии не была ясна ни нам, ни, вероятно, самим англичанам. Если имелось в виду сделать жест в нашу сторону самим фактом посылки к нам полуминистра, то цель, конечно, достигнута. Никаких политических предложений Хадсон не привез, ожидая, что мы сами какие-то предложения сделаем. В экономических переговорах обе стороны остались на своих позициях, и потому Хадсон, чтобы не создалось впечатления неудачи его поездки, говорит всем и всякому, что вообще никаких экономических переговоров он в Москве не вел и что они должны начаться в Лондоне. В Москве же были лишь предварительные разговоры. О наличии разногласий упомянуто в коммюнике по нашей инициативе {{* См. док. 232.}}.

Литвинов

АВП СССР, ф. 06, оп. 1, п. 19, д. 206, л. 34-36.

[Doc20vek.ru]

http://doc20vek.ru/node/299
29 марта 1939 г.

Балтрушайтис принес мне копию германо-литовского соглашения о Клайпеде {{* См. также док. 221.}}, сообщив при этом подробности «переговоров». Риббентроп обращался с Урбшисом весьма грубо, вручив ему проект соглашения и потребовав немедленного подписания. Когда Урбшис стал возражать, Риббентроп заявил, что Ковно {{** Каунас.}} будет сровнен с землей, если соглашение не будет немедленно подписано, и что у немцев все для этого готово. Риббентроп наконец согласился отпустить Урбшиса в Ковно с условием, что он немедленно вернется с подписанным соглашением.

Балтрушайтис затем сообщил о царящем в Ковно беспокойстве и о разговорах о возможности объявления Германией протектората. Дополнил он это следующими деталями.

Воинские части, занявшие Клайпедскую область, продолжают усиливаться, хотя уже начальный их контингент был настолько внушителен, что никак не соответствовал истинному положению вещей. Есть сведения, что воинские части Восточной Пруссии получают подкрепления.

Во всех концах Литвы из пока неуловимых, но, по-видимому, хорошо и заранее организованных источников распускаются всевозможные часто фантастические слухи и запугивания с целью вызвать смятение и панику и добиться возможно большей дезорганизации страны.

В самом Каунасе, как и вообще в Литве, все очень озабочены создавшимся положением, но все преисполнены решимости, в случае угрозы, защищать независимость всеми силами и средствами. Войска пополняются резервистами.

Наблюдается массовое бегство из Клайпедской области. Наплыв беженцев особенно значителен в Кретинге, Юрбаркасе, Таураге, Каунасе. Большинство семейств, поспешно покидая Клайпеду, своих близких, плачут, не находя друг друга, жалуются на то, что, спеша, пришлось оставить имущество. В числе беженцев имеются и иностранцы — чехи и немцы. В прессе отмечено, что только 26 марта одним поездом прибыло оттуда 7700 беженцев. В числе прибывающих имеется много искалеченных. Ими переполнены больницы в Кретинге и Каунасе. С одного учителя штурмовики стащили сапоги, и он приехал из Клайпедского края босиком.

Немцы навезли в Мемель {{*** Клайпеда.}} много материалов, что указывает как будто на их намерение сооружать там какие-то укрепления или создать военно-морскую базу.

На вопрос, известно ли Балтрушайтису, что-либо о литовско-польских переговорах {{* См.: Известия. 1939. 12 мая, 26 июня, 3, 5 июля.}}, Балтрушайтис ответил, что никаких сведений об этом он не получил.

Литвинов

АВП СССР, ф. 06, оп. 1, п. 1, д. 5, л. 138-139.

[Doc20vek.ru]

http://doc20vek.ru/node/300

29 марта 1939 г.

Я вызвал Диану и заявил ему, что нас не удовлетворяют те скудные сведения, которые мы получили от него о германо-румынском соглашении 90. Он должен понимать, что мы не можем не интересоваться взаимоотношениями Румынии с агрессивной Германией. Мы не могли бы относиться равнодушно к получению агрессивной страной господства в Румынии или к возможности получения опорных пунктов вблизи нашей границы или в черноморских портах. [...]

Литвинов

АВП СССР, ф. 06, оп. 1, п. 1, д. 5, л. 140. Опубл. в сб.: СССР в борьбе за мир... С 283-284.

Здесь печатается по кн.: Год кризиса. 1938-1939. Документы и материалы в двух томах. Составитель МИД СССР. 1990. Документ № 238.

Электронная версия документа перепечатывается с сайта http://katynbooks.narod.ru/

Tags:
МИД СССР
Дата документа:
1939.03.29
Персоналии:
Литвинов М.М.
Страна и регион:
РумынияРоссия
Дата:
29 марта, 1939 г.

[И. М. Майский, полномочный представитель СССР в Великобритании]

http://hrono.ru/dokum/193_dok/19390329may.html

29 марта 1939 г.

Весьма интересную вещь сообщил мне Кадоган о нынешнем состоянии переговоров с другими державами. По его словам, поляки совершенно категорически, румыны в менее решительной форме заявили, что они не примкнут ни к какой комбинации (в форме ли декларации или какой-либо иной), если участником ее будет также СССР. Кроме того, они дали ясно понять, что «консультация » их никак не устраивает и что они могут войти в мирный блок только при условии твердых военных обязательств со стороны Англии и Франции.

Полпред

Печат. по изд.: «СССР в борьбе за мир...», с. 284.

Здесь печатается по кн.: Документы и материалы кануна Второй мировой войны 1937-1939 гг. в 2-х томах. Москва. Политиздат. 1981.

Электронная версия воспроизводится с сайта http://www.infanata.org

[И. М. Майский, полномочный представитель СССР в Великобритании]

http://doc20vek.ru/node/301
Немедленно

29 марта 1939 г.

1. Сегодня Гринвуд снова встретился с Чемберленом, который заявил ему, что благодаря Польше в вопросе о декларации {{** См. док. 231.}} и прочее создались большие трудности и что сегодня он сможет сделать в парламенте лишь очень общее сообщение о положении дел. Чемберлен подчеркивал, что с Парижем и Москвой все в порядке, и, кстати, еще раз заявил о своем удовлетворении результатами миссии Хадсона {{*** См. док. 232.}}. Гринвуд поставил вопрос о необходимости устройства дебатов по внешней политике до пасхальных каникул (начинаются 6 апреля) — Чемберлен обещал предоставить для этого день,

2. Я узнал следующие детали о беседе Чемберлена с рабочей делегацией 23 марта. Рассказывая о переговорах по декларации, Чемберлен мало останавливался на недовольстве Польши отсутствием прочной гарантии, но зато очень подчеркивал нежелание Польши (Румынии) получать помощь от СССР. Далее премьер утверждал, будто бы переговоры о декларации ведутся не между четырьмя, а между пятью державами, включая Румынию, и что будто бы декларацией предусматривается не только консультация, но и взаимная помощь. При разговоре не был Галифакс, но присутствовал Кадоган, который, однако, не счел нужным поправить Чемберлена. Премьер намеками также давал понять, будто бы британское правительство готово идти на принятие твердых обязательств в отношении востока Европы. В результате лейбористы размякли и стали распространять слухи, будто бы Чемберлен «стал совсем другим» и готов отныне агрессорам «оказывать сопротивление».

Полпред

АВП СССР, ф. 059, оп. 1, п. 300, д. 2076, л. 47-48.

[И. М. Майский, полномочный представитель СССР в Великобритании]

http://doc20vek.ru/node/302

29 марта 1939 г.

1. Сегодня Кадоган дал мне такие разъяснения по поводу инцидента с коммюнике ТАСС 92. Хотя Хадсону предоставлено было право во время поездки разговаривать на политическую тему, но все-таки по его, Кадогана, мнению, основная задача Хадсона была торговая, тем более что он занимает пост секретаря департамента заморской торговли. Кадоган до последнего момента не знал, что Хадсон предполагает вообще публиковать какое-либо коммюнике (хотя бы даже чисто торгового характера) о результатах своих разговоров в Москве. Тем более он был удивлен, когда 27 марта около половины восьмого вечера он получил из Москвы телеграмму с сообщением, что выпускается коммюнике, да еще с включением политических моментов. Текст коммюнике не был приложен. Мало зная о том, какие политические разговоры велись в Москве, ибо Хадсон об этом сообщал очень кратко, Кадоган был поставлен в тупик и так как по расчету времени было уже невозможно просить прислать текст коммюнике в Лондон на просмотр, то он решил, что безопаснее будет совсем исключить из коммюнике политику. Такое указание и дано было британскому посольству в Москве. Оно пришло, однако, туда слишком поздно, и коммюнике было опубликовано в первоначальной форме. После того как Кадоган ознакомился с текстом коммюнике, он пришел к выводу, что опасение его было напрасно. Коммюнике ему нравится. Выслушав разъяснения Кадогана о том, как он в порядке «перестраховки» собирался исключить из коммюнике всякую политику, я напомнил Кадогану то, что писала английская пресса о значении поездки Хадсона, а также то, что мне говорили о ней Галифакс, Ванситарт и сам Хадсон, далее я указал Кадогану на то, какое неприятное впечатление весь этот инцидент оставил в Москве. Кадоган был несколько смущен, извинялся и два раза подчеркнуто заявил, что он придает большое значение визиту Хадсона, что московские разговоры были очень полезны и что он надеется на хорошие результаты как следствие этих разговоров. Из разговора с Кадоганом мне стало еще яснее то, о чем я слышал уже ранее, а именно, что отношения между Кадоганом и Ванситартом оставляют желать лучшего. Хадсон, как я уже сообщал Вам ранее, кандидатура Ванситарта. Именно поэтому Кадоган относится к нему с явным раздражением и при случае не прочь поставить ему палку в колесо. Отсюда, по-видимому, берет начало инцидент с московским коммюнике.

2. В дальнейшем разговоре мы коснулись вчерашнего заявления Чемберлена в парламенте, в связи с этим весьма интересную вещь сообщил мне Кадоган о нынешнем состоянии переговоров с другими державами. По его словам, поляки совершенно категорически, румыны в менее решительной форме заявили, что они не примкнут ни к какой комбинации (в форме ли декларации или какой-либо иной), если участником ее будет также СССР. Кроме того, они дали ясно понять, что «консультация» их никак не устраивает и что они могут войти в мирный блок только при условии твердых военных обязательств со стороны Англии и Франции.

В течение последних дней между Лондоном и Парижем шли усиленные совещания, и в английских правительственных кругах сейчас создалось настроение в качестве первого этапа организовать блок четырех держав — Англии, Франции, Польши и Румынии, причем первые две берут на себя твердое обязательство силою оружия прийти на помощь Польше или Румынии в случае нападения на них Германии. СССР пока остается в стороне, но на следующем этапе он тоже привлекается, причем о формах и характере его сотрудничества британское правительство собирается с нами особо говорить. Для уточнения положения я спросил Кадогана, объявит ли Англия войну Германии со всеми вытекающими отсюда последствиями (блокада немецких берегов, бомбардировка немецких городов с воздуха и прочее), если Германия, например, завтра атакует Польшу. Кадоган на это ответил: «Да, объявит, если, конечно, указанный план будет принят кабинетом». По словам Кадогана, данный план будто бы встречает полную поддержку в Париже. Из других источников (в том числе от Черчилля) я слышал о наличии у британского правительства только что указанного плана. Однако пока еще трудно сказать, будет ли он одобрен кабинетом.

Полпред

АВП СССР, ф. 059, оп. 1, п. 300, д. 2076, л. 50-53.

[Посол Польши в Великобритании Э. Рачиньский]

29 марта 1939 г.

Стремительный ход последней фазы чешского кризиса глубоко потряс здешнее общественное мнение и явился также причиной эволюции позиции здешнего правительства. Для решительных противников гитлеровской Германии последние события явились лишь подтверждением их предположений и еще одним аргументом в пользу необходимости принятия энергичных предупредительных мер. Однако еще большее значение приобрели чешские события в связи с тем влиянием, которое они оказали на здешний лагерь «соглашателей». Как правило, его сторонники избегали открыто выражать свои предвидения и надежды. В общем, они ограничивались заявлениями о том, что Великобритания должна ограничиться защитой Западной Европы и, разумеется, Британской империи и ее имперских коммуникаций. Центральная и Восточная Европа явилась бы районом германской экспансии, откуда Англия могла бы уйти без больших для нее потерь. Наиболее важные, хотя открыто и не высказывавшиеся аргументы в пользу этого заключались в надежде на то, что Германия натолкнется на большие трудности при освоении уступленных ей территорий и что вследствие этих " трудностей и антагонизма с Россией она утратит свою гибкость и динамизм. Предполагалось, что дело дойдет до русско-германской войны, которая ослабит обе воюющие стороны, не, без косвенной выгоды для западных государств.

Быстрый ход событий, дающий Германии ценные завоевания без пролития крови, выявил слабые стороны этих соображений, а также тот факт, что, по существу, они были прежде всего отговоркой, позволявшей ответственным государственным деятелям западных держав идти по линии наименьшего сопротивления. Возникла большая тревога в связи с тем, что, как и раньше, Германия вместо ослабления своих сил в результате действий на Востоке значительно усилила их. Вследствие осознания этого появился новый тон в отношении Германии. Этот шаг нашел свое отражение в английской политической прессе, разумеется, не без ведома правительственных кругов.

По сведениям, циркулирующим в здешних дипломатических и политических кругах, поворот в лагере «соглашателей» не является, однако, полным. По общему мнению, к этой группе относится сэр Джон Саймон, которому приписывают авторство проекта совместной декларации Великобритании, Франции, Польши и Советов. Несмотря на решительный тон своих последних речей, также и премьер не кажется, как это было до сих пор, свободным от сомнений в отношении того, наилучший ли был избран способ для розыгрыша партии, начатой мюнхенским соглашением. [...]

Эдвард Рачиньский,
посол Польской Республики

Печат. по сб.: Документы и материалы кануна второй мировой войны... Т. 2. С. 60 — 61.

[Хронос]

http://hrono.ru/dokum/193_dok/19390329litv.html

29 марта 1939 г.

[...] Пайяр затем затронул следующие вопросы:

1. Ставили ли мы условием подписания декларации * участие Польши и готовы ли мы вообще к сотрудничеству с Польшей? Я ответил, что условий не ставили, но что считаем очень важным сотрудничество Польши, каковое мы всегда ей предлагали. Я полагаю, что, пока Польша не получит какого-либо непосредственного удара со стороны Германии, вряд ли удастся изменить линию поведения Бека . Я тут же сказал Пайяру, что, по поступившей информации, Боннэ в Лондоне убеждал англичан обещать помощь Польше, с тем чтобы не надо было привлекать к общему делу СССР. [...]

Литвинов

Примечания:
* См. док. Проект декларации Великобритании, СССР, Франции и Польши, врученный послом Великобритании в СССР У. Сидсом народному комиссару иностранных дел СССР М. М. Литвинову. 21 марта 1939 г.

Печат. по изд.: «СССР в борьбе за мир...», с. 284.

Здесь печатается по кн.: Документы и материалы кануна Второй мировой войны 1937-1939 гг. в 2-х томах. Москва. Политиздат. 1981.

Электронная версия воспроизводится с сайта http://www.infanata.org

[Хронос]

http://hrono.ru/dokum/193_dok/19390329lit.html

29 марта 1939 г.

Я вызвал Диану и заявил ему, что нас не удовлетворяют те скудные сведения, которые мы получили от него о германо-румынском соглашении 32) . Он должен понимать, что мы не можем не интересоваться взаимоотношениями Румынии с агрессивной Германией. Мы не могли бы относиться равнодушно к получению агрессивной страной господства в Румынии или К возможности получения опорных пунктов вблизи нашей границы или в черноморских портах. [...]

Литвинов

стр. 59

Примечания:
32) 13 февраля 1939 г. в Бухарест прибыл X. Вольтат для ведения переговоров по вопросу германо-румынского экономического сотрудничества.

В беседе Кароль II заявил, что по его поручению министерством иностранных дел совместно с министерствами национальной экономики, финансов и вооружений подготовлена программа экономического и политического сотрудничества Румынского королевства с Германией (см.: Шевяков А. Л. Экономическая и военно-политическая агрессия германского империализма в Румынии. Кишинев, 1963, с. 56).

Во время бесед румынская сторона предлагала разработать экономическую программу, которая предусматривала бы экспорт в Германию из Румынии продовольствия, леса, нефтепродуктов, минерального сырья, а также развитие румынской промышленности, строительство различных коммуникаций с учетом интересов Германии (Documents on German Foreign Policy. 1918-1945. Ser. D, vol. V, 1956, p. 393).

23 марта 1939 г. между королевским правительством Румынии и гитлеровской Германией было заключено соглашение « О б укреплении экономических связей между Румынией и Германией». В преамбуле соглашения говорилось: «Румынское королевство и Германская империя намерены... расширить свои экономические взаимоотношения... и достигнуть широкого и планомерного сотрудничества в экономической области». Соглашение предусматривало разработку «многолетнего экономического плана», который «учитывал бы германские импортные потребности».

Германо-румынский договор состоял из пяти статей и секретного приложения. В соответствии с первой статьей договора Румынское королевство обязывалось развивать сельскохозяйственное производство, лесное хозяйство и деревообрабатывающую промышленность с учетом импортных потребностей Германской империи; создавать смешанные румыно-германские акционерные общества по разведке, добыче и переработке нефти, добыче марганца, медной руды, бокситов и другого минерального сырья; развивать промышленность с учетом интересов Германии. Германия должна была поставлять Румынии вооружение и снаряжение для румынской армии, материалы, оборудование и машины для военной и горнорудной промышленности, строить и усовершенствовать шоссейные и железнодорожные пути, морские и речные порты. В статьях второй и третьей указывалось, что проведение в жизнь предусмотренных договором мероприятий возлагалось на правительственные комитеты, и определялся порядок работы этих комитетов. Взаимные расчеты, согласно четвертой статье, должны были производиться только на основе клиринга. Пятая статья устанавливала, что договор заключается на срок до 31 марта 1944 г. и будет автоматически продлеваться.

Секретный протокол к договору давал толкование его статей. В нем, в частности, указывалось, что правительство Румынии брало на себя обязательство всячески содействовать и поощрять деятельность нефтяных компаний по осуществлению более обширной программы добычи нефти и развития нефтеперерабатывающей промышленности. Королевское правительство давало также согласие на создание в Свободной Зоне смешанных румыно-германских промышленных предприятий и торговых обществ. Германия должна поставить Румынии вооружение и военное снаряжение на сумму в 200—250 млн. марок (Documents on German Foreign Policy. 1918—1945. Ser. D, vol. VI, p. 91—96).

Согласно договору только в 1939 г. Румыния должна была вывезти в Германию 700 тыс. тонн пшеницы, 200 тыс. тонн кукурузы, 300 тыс. тонн разного рода кормовых продуктов, 180 тыс. голов живых свиней, 20 тыс. свиных туш; обязана была поставить большое количество нефти, нефтепродуктов и другого минерального стратегического сырья.

В развитие договора от 23 марта 1939 г. румынское правительство заключило с гитлеровской Германией ряд других соглашений: соглашение об эксплуатации румынских лесных богатств и лесоразработок от 13 мая 1939 г., протокол об организации совместных румыно-германских обществ по производству сельскохозяйственных продуктов и о поставках их Германии от 20 июля 1939 г., конвенцию о способах выполнения существующих соглашений и ежегодных экспортно-импортных контингентах товаров от 28 сентября 1939 г.

Промышленно-финансовые круги рейха оценивали соглашение от 23 марта как свою большую победу. 30 марта президент Рейхсбанка Вальтер Функ заявил своим коллегам, что румыно-германский договор открывает новые пути эксплуатации естественных богатств Румынии, усилит экономическую мощь Германии.

Таким образом, румынская буржуазия связала себя тесными узами с германскими монополиями.

В тот период правящие круги Англии вели интенсивные конфиденциальные переговоры с гитлеровцами, в ходе которых английское правительство снова пыталось найти возможность заключения англогерманской сделки за счет жизненных интересов Советского Союза и придунайских стран.

Чтобы усилить свои позиции в переговорах с гитлеровцами и заставить последних отказаться от требований по колониальному вопросу, английское правительство в середине февраля 1939 г., в разгар германо-румынских переговоров, направило в Бухарест своего представителя лорда Семпилла с целью якобы оживления англо-румынских торговых связей. Не предложив никаких конкретных мероприятий по расширению экономических связей Англии с Румынией, Чемберлен стремился лишь дать понять Гитлеру, что Англия может оказать противодействие германскому проникновению в эту и другие страны Юго- Восточной Европы.

18 марта правительство Чемберлена обратилось в Москву с запросом о том, какова будет позиция Советского Союза в случае германской агрессии против Румынии. При этом английское правительство не предлагало никаких конкретных мер по обузданию агрессора и не уточняло своей собственной позиции, что придавало запросу характер явной провокации с целью столкнуть Советский Союз с Германией.

Получив сообщения о заключении долгосрочного румыно-германского экономического договора, французские власти также ускорили окончание торговых переговоров с Румынией, которые были начаты еще в ноябре 1938 г. 31 марта 1939 г. в Париже был подписан франко-румынский торговый договор сроком на один год, предусматривавший облегчение и увеличение румынского экспорта во Францию.

Англо-румынские переговоры закончились подписанием 11 мая 1939 г. торгового соглашения. Англия обязалась закупить около 600 тыс. тонн нефти, 200 тыс. тонн румынской пшеницы и предоставить Румынии заем в размере 5 млн. фунтов стерлингов.

Нельзя согласиться с мнением, что англо-франко-румынские торговые соглашения 1939 г. явились якобы свидетельством намерений Англии и Франции обуздать стремление Германии к абсолютному экономическому и политическому господству над Румынией. Предпринятые правительствами Англии и Франции шаги имели целью обмануть общественность своих стран и использовать переговоры с Румынией в качестве одного из козырей при переговорах с гитлеровской Германией, имеющих целью достигнуть соглашения с ней на антисоветской основе.

Печатается по изд.: « С С С Р в борьбе за мир...», с. 283—284.

Здесь печатается по кн.: Документы и материалы кануна Второй мировой войны 1937-1939 гг. в 2-х томах. Москва. Политиздат. 1981.

Электронная версия воспроизводится с сайта http://www.infanata.org