http://историк.рф/special_posts/%d1%...0%d0%bb%d1%8c/
Автор: Наталья ЕМЕЛЬЯНОВА
Города за века своей жизни обретают собственный, узнаваемый, неповторимый нрав. Есть города-воины, которых самые тяжкие шрамы украшают, — Псков, Смоленск. Города-клирики, посвятившие себя малиновому звону и служению Богу, — таков Ростов Великий. Трудяга Нижний Тагил. Купчиха Кострома. А Суздаль? Его жизнь, его история: история чего?
Суздаль: визитная карточка
Многие, верно, слышали легенду о том, как Рокфеллер-де Суздаль спас. Для тех, кто не слышал, расскажем ещё раз: вроде бы, побывав тут в 1970-х, знаменитый толстосум обронил: «Дайте мне этот город в управление на десять лет, и я удвою своё состояние». И якобы сопутствующие власти скумекали, зашевелились и решили сделать из просто города город-памятник. Чтоб такие, как Рокфеллер, не состояние своё за счёт Суздаля наращивали, а напротив, с Суздалем своим состоянием делились.
Так происходило или как-то иначе, факт остаётся фактом: Суздаль не избежал потерь в ранние советские годы, но большей частью всё же сохранился. Стал туристической открыткой. Город-памятник превратился в город-пряник. Плохо это или хорошо? Да как посмотреть! Конечно, приелись по самое не могу матрёшечно-гармошечные декорации, всесокрушающие каре сувениров и сомнительного качества медоварево, выдаваемое за ту самую медовуху (о настоящей, той самой — после, после). С другой стороны, это позволило городу выжить, а горожанам не остаться без дела: туристам ведь услуги нужны — и вот кто жильё сдаёт, кто сувенирами приторговывает, кто опять же мёд варит. «Инострашки» посезонно приезжают, бюджетненько.
Однако положим руку на сердце: в городе действительно красиво. Да, Суздаль-бренд распиарен до безобразия. Но и Суздаль-история не умер — он просто тихонько отошёл на второй план. Он всё ещё там, просто надо уметь смотреть сквозь матрёшки.
Городская летопись
Легко ли быть Суздалем?.. Вот странный вопрос. Поистине неожиданные мысли приходят в голову, когда стоишь в закатный час на пригорке за Ильинским лугом — местная смотровая площадка — и смотришь, как от северной до южной границы вытянулся город во фрунт, сверкая маковками церквей, щетинясь конусами колоколен. А правда: легко ли быть Суздалем? Каково ему пришлось за тысячу лет существования? Что город, то норов — так говорят о горожанах. Хотя ведь и города за века своей жизни обретают собственный, узнаваемый, неповторимый нрав. Есть города-воины, которых самые тяжкие шрамы украшают, — Псков, Смоленск. Города-клирики, посвятившие себя малиновому звону и служению Богу, — таков Ростов Великий. Трудяга Нижний Тагил. Купчиха Кострома. А Суздаль? Его жизнь, его история: история чего?
…Разочарований. История Суздаля — история разочарований. Столетиями город боролся за своё величие, за роль «руководящего ископаемого истории» — и всякий раз безрезультатно. Либо в полушаге до заветной цели, либо едва достигнув её, Суздаль лишался того, чего достигал. Вписать собственную страницу в книгу «Россия» ему не удалось, пришлось довольствоваться упоминанием на чьих-то чужих страницах. Имелся ещё ряд неприятных моментов в местных анналах, но о них по порядку.
Впервые на сцену русской истории (в версии «Повести временных лет») город вышел в 1024 году в связи со смутьянством и кровопролитием. «В тот же год восстали волхвы в Суздале; по дьявольскому наущению и бесовскому действию избивали старшую чадь, говоря, что они держат запасы. Был мятеж великий и голод по всей той стране… Ярослав же, услышав о волхвах, пришел в Суздаль; захватил волхвов, одних изгнал, а других казнил, говоря так: «Бог за грехи посылает на всякую страну голод, или мор, или засуху, или иную казнь, человек же не знает, за что»». Историки пока спорят, кого считать «старшей чадью», обвинённой злокозненными волхвами в утаивании дефицитного провианта, а мы вяжем узелок: Суздаль вломился в русскую историю бунтом.
долгорукий
Юрий Долгорукий
А дальше начинается долгая борьба за величие. Сначала Суздаль примкнул в ней к Ростову, Великому уже тогда. Союз мерянско-славянского торгово-культурного центра и столицы русской житницы Ополья породил могучее Ростово-Суздальское княжество — хартленд русского Двуречья, обширного бассейна Оки и Верхней Волги. Изначально Суздаль играл в этом дуумвирате роль младшего брата, но вскоре потеснил старшего, стал княжеской столицей в 1125 году — спасибо Юрию Долгорукому. Сбылась мечта? Да… однако спустя четверть с чем-то века, в 1157-м, сын Юрия Андрей Боголюбский волевым решением переносит столицу в милый его сердцу Владимир. И княжество становится Владимиро-Суздальским. Снова номер два, снова в тени!
Князь_Андрей_Боголюбский
Последнюю попытку подняться выше простого удельного центра Суздаль предпринял уже после монгольского нашествия в альянсе с Нижним Новгородом. Великое княжество Нижегородско-Суздальское (и опять на вторых ролях!) просуществовало с полвека, пока не случилась неприятная оказия: в 1382 году местные дружины примкнули к Тохтамышу в его походе на Москву. Более того, именно суздалец Василий Кирдяпа уговорил москвичей открыть ворота, после чего, как мы помним, татары сожгли город дотла. Но тохтамыши приходят и уходят, а Нижний с Суздалем стоят там, где поставлены, и бечь им некуда… Естественно, москвичи проявили злопамятность, и очень скоро Великое княжество Нижегородско-Суздальское стало историей, растворившись в ширящемся государстве Даниловичей. При Василии Тёмном усилиями братьев Шуйских и Дмитрия Шемяки был последний короткий рецидив нижегородско-суздальской «самостийности» (1446–1447), хотя это и всё.
Дальнейшую историю Суздаля можно считать типовой. Он побывал и опричным городом, и царской вотчиной, в Смуту то героически сопротивлялся захватчикам, то им же сдавался без единого выстрела, жестоко разорялся крымчаками (далеко заходили те ребята) и неоднократно горел. В целом — явно скатывался в глухую провинциальность. Добили город в XIX веке проектировщики железных дорог — пустили их в обход Суздаля. Ну какая, скажите на милость, после этого промышленность? Даже попытки при Советах превратить город в «тракторостроительный рай» не удались. Тракторы прижились во Владимире. Похоже, единственное производство, которое способно удержаться в Суздале, — это производство сувениров. Неслучайно флагман местной лёгкой индустрии так и называется — «Цех сувениров города Суздаль». Ну и медовуха, конечно. Но медовуха тоже теперь своего рода сувенир, фишка, и о ней, как было обещано, — после, после.
Не получилось по большому счёту у Суздаля стать и религиозным объединяющим центром. Венец этот он начал примерять где-то с XVI века — 11 монастырей, сохранилось пять, но и здесь в бочку мёда щедро плеснули дёгтя. Строго говоря, на Руси много где водилась сомнительная практика превращать монастыри в тюряги (нет, нет, не только при большевиках)… Однако в Суздале дело поставили, можно сказать, на федеральный уровень. Выбор пал на Спасо-Евфимьев монастырь, стоящий «яко град»: прочными стенами могучей крепости решила воспользоваться матушка Екатерина, учредив тут тюрьму для «безумствующих колодников». Для политических, значит. В этих стенах умерли декабрист Фёдор Шаховской и «русский Нострадамус» старец Авель. Потоком шли заключённые старообрядцы, а уж каких только сектантов не заносило: и «прыгунов», и «скопцов», и «чуриковцев»… И большевики отнюдь не открыли Америку, а продолжили традицию, реорганизовав монастырскую тюрьму в политизолятор. Содержали тут и идеологических противников, и своих «провинившихся» бывших однопартийцев. В 1940-е через суздальский изолятор прошли интернированные чехи, пленные итальянцы, румыны, испанцы, немцы, самым маститым из которых оказался фельдмаршал Фридрих Паулюс.
Соседний Покровский монастырь — женский — превратили в женскую тюрьму задолго до матушки Екатерины.
покровский монастырь
Покровский монастырь
Так что не всё гладко было у Суздаля с монастырской жизнью. В довершение в наши дни грянул «суздальский раскол» — многие городские храмы попали в руки РПАЦ, Российской православной автономной церкви, не признанной ни одной из поместных церквей. Православные паломники, приезжавшие в город, испуганно шарахались от ворот «неканонических» храмов. Сейчас можно уже не шарахаться — по крайней мере по состоянию на прошлый год все исторические храмы Владимирской области у РПАЦ изъяты, при этом квартирует она по-прежнему в Суздале. Розовый особняк весьма уродски (безотносительно конфессиональных споров) вторгается в панораму Ризоположенского монастыря и церквей Лазаря и Антипия, если смотреть на них со стороны кремля.
Раскол вроде как замяли. Осадок остался. Какой уж тут «религиозный центр всея Руси».
Но вот с чем Суздалю действительно повезло, так это с музеефикацией. Статус города-музея официально был задокументирован в Генеральном плане развития 1967 года. Стали музейными белый камень кремля и красный кирпич Спасо-Евфимьева. Ликвидировали политизолятор. В тюрьму теперь каждый желающий может свободно заглянуть за скромную плату, не нужно безумствовать и колодничать. В музейные экспонаты превратились бесценные шедевры декоративно-прикладного искусства и уникальные археологические находки.
В 1992-м ценнейшие памятники Суздаля включили в реестр Всемирного наследия ЮНЕСКО.
Значит, всё было правильно.
Городские прогулки, кремль
Впечатления. Первое и последующие
В путеводителе как-то пришлось прочитать: вот, мол, Суздальский кремль отличается тем, что нет у него привычных каждому русскому человеку — родных, можно сказать — кремлёвских стен. Действительно, нет: деревянные, они сгорели в пожаре 1719 века и более не отстраивались как очевидный архаизм. Другое дело, что ничего непривычного в таком положении вещей не наблюдается. На Золотом кольце, строго говоря, все кремли такие — без стен. У Переславского стен нет. И у Владимирского. И у Костромского. И у Угличского. И у Ярославского — столица Золотого кольца, а тоже никаких стен. Ростовский и Александровский «кремли» — со стенами, вот только никакие они не кремли на самом деле (первый — архиерейский двор, второй — монастырь). Получается, что из всех городов самого знаменитого туристического маршрута России кремль со стенами имеется лишь… в Москве. Впрочем, принадлежность Москвы к Золотому кольцу всегда являлась, скорее, условной. Отправная точка, точка приёма, да Красную площадь посмотреть, если кто не видел.
Суздальская Красная площадь, кстати, никакого отношения к его кремлю не имеет. И находится в километре от него. У стен Ризоположенского монастыря.
Ризоположенский монастырь в Суздале
Чтобы почувствовать Суздальский кремль, лучше прийти сюда не в шумный туристический праздник, а в какой-нибудь послепраздничный день. Желательно — зимой или весной, в пору молодой зелени и цветения вишни. Потому что Суздальский кремль сам по себе на удивление непафосен, что категорически не дают заметить толпы всякого рода ряженых, обрусевших и праздношатающихся. Катания на печальных лошадках по столько-то рублей за сотню метров, медведи на цепи и хор с непременным «национальным» повизгиванием — короче, вся эта якобы сермяжная-русская цыганщина здешнему кремлю чужеродна. Но схлынут толпы — и кремль предстанет удивительной вещью в себе.
С древним белокаменным собором посреди обшитых оцинковкой кровель деревянных домов (в Суздале кремль жилой), с действующей пожарной каланчой, живущей в другом мире, где никогда не бывает ни выходных дней, ни туристических автобусов. С ресторацией, чьи зады выходят на бывший тюремный острог, который и сейчас выглядит как… ну, как острог. С одинокими, отставшими от толпы гостями города, бестолково пуляющими стрелы в мишени под сонным присмотром заметно поскучневших ряженых… Со всплесками ромашек летом и синеватым льдом на Каменке зимой.
Суздальский кремль — всё-таки для жизни, а не для «организации выездных мероприятий на открытом воздухе».
Собор. О туфе и белом камне
Богородице-Рождественский собор
Суздальский Богородице-Рождественский собор — слоёный пирог архитектуры. Строился несколько раз, и всё по-разному. Начинался и вовсе как Успенский, но, если кто решит, что это по аналогии с главным храмом соседнего Владимира, будет сильно неправ. Суздальский собор старше. И старше порядком, так на полвека. По версии искусствоведа профессора Георгия Вагнера, на тот момент, как Андрей Боголюбский заложил на берегу Клязьмы первый белокаменный храм Владимира, то есть в 1158 году, суздальский собор уже десять лет, как успели разобрать и переложить заново. Другие исследователи отрицают факт перестройки суздальского храма в 1148-м, однако не факт его существования в это время.
От первого собора остался лишь археологический раскоп у южной стены. Из него известно, что был тот храм не белокаменным, а плинфяным, что роднило его с церквами Поднепровья, Киевской Руси. И огромным для своего времени оказался — практически не уступал по площади нынешнему храму, построенному значительно позже, в куда более совершенной технике. Плинфяная постройка то ли обветшала, то ли вышла из моды к XIII веку. В 1222–1225 годах старый собор развалили. Именно развалили: конструкция оказалась настолько прочна, что стены подсекали у основания и рушили. И это можно считать подтверждением гипотезы о том, что храм был ещё крепок, просто захотелось построить «красивее», сообразно вкусам тогдашней современности. «Краснейшю первыя», — специально отметил летописец про новую церковь.
Новые вкусы, безусловно, требовали белого камня, хотя зодчие пошли на компромисс — считайте это рационализаторством или экономией, кому как нравится. Стены собора сложены из туфа, белокаменные только резные детали декора, цоколи, пилястры, колонки. Архитектурные приёмы предыдущих поколений, когда внешний облик храма являлся продолжением его конструкции и интерьера, переосмысливались в сторону большей художественности, меньшей утилитарности. Аркатурно-колончатый пояс теперь не соответствовал строго уровню хор, а лопатки — осям несущих столпов. Как метко выразился знаток древнерусской архитектуры профессор Николай Воронин, они «потеряли связь с конструктивной логикой здания».
Новый храм, трёхглавый, простоял двести двадцать лет. А в 1445 году на Суздаль обрушились полчища казанцев. Они полностью сожгли кремль и посад, от жара не устоял и каменный собор — обрушился внутрь себя. Долго не могли его восстановить. Это было то самое, неудачное для города время — время подъёма Москвы, когда последние надежды суздальских сохранить за собой Великое княжение — хоть с Владимиром, хоть с Ростовом, хоть с Нижним Новгородом — рухнули, как соборные главы, и развеялись, как дым пожара. Всё внимание, все богатства — Москве! И восемьдесят лет простояли бесхозные чёрные руины храма посреди Суздальского кремля. Восемьдесят! Лишь в 1528-м взялись за дело: разрушенные стены выровняли по горизонтали, разобрав до самого аркатурного пояса, и спустя пару лет надстроили уже из традиционного кирпича, водрузив наверх столь же традиционное пятиглавие с грузной, сочной центральной «луковицей». Так и стоит собор по сей день: низ бутово-белокаменный, верх кирпичный, низ — XIII век, верх — XVI. Относительно мелкие переделки вроде «заменить красивое позакомарное покрытие практичным четырёхскатным, а после реставрации вернуть, как было» можно даже не учитывать.
Фрески внутри храма тоже разновременные: XIII, XV, XVII столетий. Самые древние и ценные открыла советская реставрация 1938 года. Пожалуй, ещё более ценны знаменитые «златые врата», южные и западные — современники старого собора. Знаменитая литая львиная голова, держащая в зубах кольцо дверной ручки, стала своего рода символом прикладного искусства Владимиро-Суздальской Руси домонгольской и раннемонгольской эпохи. А каждая створка ворот — 14 клейм, 14 маленьких шедевров на христианские темы: технически очень сложная золотая наводка на медную основу. Сияет золото на почерневшей меди воротной обшивки… Какое совершенство исполнения, какой высокий художественный вкус! Привести бы сюда да носы утереть всем бубнящим о «сермяжных варварах» да «сиволапой России». Впрочем, есть подозрение, что ценности увиденного эти деятели не поймут: поди не пармезан.
Никольская церковь из села Глотова. Суздальский кремль
В довесок к собору полагается отдельно стоящая шатровая колокольня XVII века с курантами, архиерейские палаты XV–XVIII веков — музей, где можно посмотреть в основном местную археологию, и деревянная Никольская церковь 1776 года. В отличие от всего остального деревянное зодчество — не отсюда, а из Юрьев-Польского района села Глотова, перевезена в 1960 году на замену утраченной Всехсвятской церкви согласно советской реставрационной традиции: ценную деревянь оберегать централизованно, свозя в резервации, то есть, простите, в музеи-заповедники. Конечно, аутентичность среды при этом напрочь терялась, однако… страшно представить, сколько деревянной красоты, оставшейся «в родной среде», сгорело, сгнило, просто было растаскано на брёвна из-за ненадлежащей охраны! Впрочем, об этом нам ещё предстоит задуматься, но не здесь, а через речку — в Музее деревянного зодчества и крестьянского быта. Туда мы доберёмся к концу нашей длинной прогулки…
Городские изюминки
«Суздальская дудка»
Мы же помним, что Суздальский кремль — это не просто собор и пара лотков с матрёшками, да? Отдав должное безусловно второстепенным, хотя и очень антуражным жилым домикам, каланче, Успенской церкви (миниатюрной, барочной, красненькой), самолепным пельменям (а они в Суздале отличнейшие) и обязательному валолазанию (а зимой — так ещё и валоскатыванию), отправимся в юго-восточный угол кремля. С 1739 года там стоит Никольская церковь — маленькая, но нарядная, красиво декорированная и со вкусом раскрашенная. Вот на неё-то хотелось бы обратить внимание. Вернее, на её колокольню.
Шатровая, да… А шатёр-то — вогнутый! Как поставленная на раструб труба-дудка — так, собственно, это явление и вошло в анналы отечественного зодчества: «суздальская дудка». Явление местное, редкое, уникальное. Таких дудочек в Суздале ещё четыре: у храмов Космы и Дамиана (1725), Рождества Иоанна Предтечи (1739), Антипы Пергамского (1745) из ансамбля Лазаревской и Антипьевской церквей, иконы «Всех Скорбящих Радость» (1752) из ансамбля Скорбященской и Цареконстантиновской церквей. В Космодемьянской и Предтеченской церквах «дудкообразность» едва различима, Антипьевская — апофеоз стиля: этакий далёкий предок Эйфелевой башни, взгромоздившийся на восьмигранный столп русской колокольни.
В ближних окрестностях Суздаля есть ещё пара дудок — в Романове и Новосёлке Нерльской (обе — 1795 год, обе поздние и потому невероятно красивые). И ещё пара примеров — за пределами Суздальского района, церкви в Милинове под Ковровом (1715–1799) и в Шустово аж под Вязниками (1798–1809). Обе они, однако, не столь впечатляют, как предшественники, и представляют собой то ли не прижившееся заимствование, то ли просто разовый заказ суздальским зодчим за пределами их уезда… Короче говоря, типичный пример того, что исключение только подтверждает правило: «суздальская дудка» — чисто суздальское ноу-хау, и больше никакое. Именно такой, уникальной, и просим любить её и жаловать.
*5254. Суздаль
Линейный вид
