*3194. Шоу 2014-2015 гг

[Максим Кононенко]

Шоу Голос

Вот и наступила осенняя сессия Государственной Думы. И сразу же посыпались предложения.

Депутаты предлагают снять запрет на производство ламп накаливания, потому что энергосберегающие лампы дороги потребителю, а экономии не происходит. Вот я заглянул в первый попавшийся интернет-магазин. Лампа накаливания 75 ватт стоит 10 рублей, срок службы 1000 часов. Аналогичная энергосберегающая лампа стоит 100 рублей, имеет срок службы 8000 часов и потребляет 18 ватт. Вот я посчитал, что при стоимости киловатт-часа, скажем, 3 рубля полный срок службы энергосберегающей лампы обойдется вам вместе с самой лампой в 535 рублей. А лампы накаливания с электроэнергией за это же время обойдутся вам в 1880 рублей. Получается, что энергосберегающие лампы почти в 4 раза дешевле.

Или вот, например, депутат предлагает перекрасить Кремль. «Возрождение белого облика Кремля станет одним из символов начала восстановления единого евразийского пространства, — говорит депутат, — как и ранее строительство белокаменного Кремля в Москве ознаменовало начало объединения раздробленных княжеств и расширение Руси на Юг и Восток». Позвольте, но нынешний Кремль не белокаменный. Белокаменным был Кремль Дмитрия Донского. А тот, что стоит сейчас, был построен в конце 15 века мало того, что из кирпича, так еще и итальянцами! И он изначально был красным, побелили его только в 18м веке. Так что если мы говорим про возвращение к белокаменному Кремлю, то нынешний-то сначала придется сломать.

Но самое интересное депутаты предложили не нам, а себе. Профсоюзная организация аппарата Госдумы объявила о наборе в группу хорового пения. Прослушивание назначено на октябрь. Уже подано 20 заявлений, правда, профессиональных певцов уровня депутатов Кобзона или Максаковой среди них пока нет. Да они и не обязательны!

Потому что перед глазами сразу же встает известная сцена из 17й главы романа «Мастер и Маргарита», в которой сотрудники городского зрелищного филиала пели «Славное море, священный Байкал». А также не менее известная сцена из кинофильма «Собачье сердце», где хор под руководством председателя домкома Швондера исполняет так подходящую к нынешним временам песню Владимира Дашкевича на слова Юлия Кима со словами: «Суровые годы уходят борьбы за свободу страны. За ними другие приходят, они будут тоже трудны». Хоть и любители пели — а остались в истории.

Не знаю, как вы, а лично я с нетерпением жду премьеры депутатского хора. Пишут, правда, что у них пока нет зала для репетиций — ну так пусть поют прямо в зале пленарных заседаний! Прямо во время этих самых заседаний!

А избиратели будут смотреть и оценивать. И голосовать на выборах по итогам услышанного.

[Андрей Камакин]

http://www.mk.ru/politics/2015/09/28...e-zakonov.html

За одно заседание принимается в среднем 8 законов

Титула «взбесившийся принтер» нижняя палата российского парламента впервые удостоилась в 2012 году — за появлявшиеся одна за другой запретительные нормы. Справедливости ради нужно сказать, что акты, вызвавшие возмущение «несогласной» общественности, — о митингах, об иностранных агентах, о запрете усыновления американцами российских сирот и тому подобные, — составляли крайне небольшую долю из принятых в том году 337 законов. И в их числе были также и вполне либеральные новации. Что, однако, отнюдь не снимает беспокойства по поводу состояния здоровья нашего законодательного института. Тревога, напротив, растет: заливающий страну поток разнообразных нововведений угрожает погрузить ее в правовой хаос.

фото: Алексей Меринов

Занимательное законотворчество

«Для предотвращения воздействия окружающего чесночного запаха на здоровье человека запрещается потребление чеснока: 1) на территориях и в помещениях, предназначенных для оказания образовательных услуг,.. 3) в поездах дальнего следования,.. 9) на рабочих местах... Запрещается реализация чеснока беременным, кормящим матерям, работникам искусства и культуры, в должностные обязанности которых входит работа с населением, государственным служащим». Проект федерального закона «Об охране граждан от последствий потребления чеснока» за номером 249494-6 был официально внесен в Госдуму 1 апреля 2013 года. Но очень быстро исчез из электронной базы. Автор инициативы, депутат нижней палаты от ЛДПР Сергей Иванов, объявил, что это была первоапрельская шутка. Правда, с серьезным намеком: Дума, мол, чересчур увлеклась принятием драконовских мер.

«Чесночный» проект — пожалуй, наиболее яркая иллюстрация того факта, что законотворчество в России — больше, чем законотворчество. Для некоторых парламентариев это еще и неплохой — и к тому же совершенно бесплатный — способ развлечься самим и позабавить публику. Впрочем, большинство коллег Иванова по парламентско-юмористическому цеху относятся к своим произведениям куда более серьезно. По крайней мере шуткой плоды своих раздумий никто больше не называл. Взять, например, недавнее предложение товарища Иванова по партии и фракции, депутата Госдумы Михаила Дегтярева, — перекрасить Кремль в белый цвет. «Образ белокаменного Кремля, — со всей серьезностью доказывает Дегтярев, — как и в древности, будет символизировать приоритет норм морали и нравственности в повседневной жизни наших граждан и правителей в противовес моральному упадку в странах западной цивилизации».

Сия идея, правда, пока не воплотилась в законопроект, но, судя по энергии, с которой ее продвигает автор, это лишь вопрос времени. Ведь не побоялся же парламентарий документально оформить свои столь же небанальные мысли по поводу государственного флага. Согласно соответствующему проекту оный должен представлять собой «прямоугольное полотнище из трех равновеликих горизонтальных полос: верхней — черного, средней — желтого и нижней — белого цвета». Нынешний, бело-сине-красный триколор не устраивает Дегтярева по той причине, что «не соответствует новому статусу нашего государства и до сих пор не стал символом, объединяющим большинство граждан России». В конце концов, правда, депутат счел за благо отозвать законопроект.

Точно так же поступил он и с другой своей столь же громкой инициативой — проектом закона, название которого говорит само за себя: «Об ограничениях оборота и хранения долларов США на территории РФ». Предлагаемые меры «станут действенным шагом по защите интересов российских граждан и организаций от негативного влияния разваливающейся американской долговой пирамиды, — сообщал законотворец в пояснительной записке. — Резиденты смогут вовремя обменять стремительно обесценивающиеся доллары на рубли или иную иностранную валюту».

Жаль, что депутат отозвал свой законопроект перед тем, как «дышащий на ладан» доллар начал вопреки дегтяревской логике стремительно расти в цене. Если бы началось реальное рассмотрение, шоу получилось бы еще более веселым. Но таков, увы, закон жанра: потешные законопроекты, как правило, снимаются, не доходя до этой стадии. Ведь главная задача их авторов, выражаясь терминами известной поговорки, — прокукарекать, то есть напомнить граду и миру о своем существовании. А там хоть бы и не рассветало.

Кстати, в последнее время этот жанр претерпел существенные усовершенствования. «Мода последнего времени — ограничиться заявлением о намерениях, — делится наблюдением Екатерина Шульман, доцент Института общественных наук Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ, специалист по проблемам законотворчества. — В средствах массовой информации появляется сообщение, что некий депутат готов внести изумительный законопроект, но никаких действий за этим следует. То есть человек даже, что называется, не заморачивается. Хотя это ему ничего не стоит: наши депутаты по закону обладают полной свободой законотворческой инициативы».

Никакой пользы для государства от такого самопиара за государственный счет, естественно, нет. Но нет и особого вреда. Главная проблема — в тех проектах, которые принимаются к рассмотрению: с каждым годом этот вал становится все больше. И, что еще хуже, теми же темпами растет число принятых законов.

История болезни

Дабы понять масштабы бедствия, обозреватель «МК» провел небольшое историко-статистическое исследование. Итак: 19 лет назад, в 1996-м, — первом году второго (и первого полноценного) созыва — в нижнюю палату было внесено 832 законопроекта, рассмотрено (в первом, во втором или в третьем чтении) 419, принято 258. Таким образом, за одно пленарное заседание тогда рассматривалось в среднем 5,99 законопроекта, принималось — 3,69. Приблизительно с той же производительностью трудились законодатели и в остальные годы второго созыва. В это четырехлетие — с 1996 по 1999 год — на одно среднестатистическое заседание приходилось 5,43 рассмотренного и 3,42 принятого. В начале путинской эпохи темпы законотворчества оставались примерно такими же. Скажем, в 2000 году было внесено 990 проектов, рассмотрено — 423. За одно заседание рассматривалось практически столько же законопроектов, что и пятилетие назад — 6,04. А принималось даже меньше — 2,37.

Но затем законодательный конвейер резко ускорился. В четвертом созыве, с 2004 по 2007 год, на одно заседание парламента приходится уже 10,5 рассмотренного и 4,2 принятого закона. В пятом, с 2008 по 2011 год, скорость еще больше увеличилась: за одну «пленарку» тогда рассматривалось 12,36 законопроекта, принималось — 6,2. Но в полную свою силу думские стахановцы развернулись в нынешний, шестой созыв. В 2014 году в нижнюю палату было внесено рекордное количество проектов — 1688. Рассмотрено 1234 — тоже рекорд. Принято 555 — еще одно историческое достижение. Темпы тоже, соответственно, рекордные: в среднем на одно заседание приходилось 17,63 рассмотренного и 7,93 принятого закона.

Иными словами, за последние 15 лет производительность законотворческой машины выросла в три раза. При этом надо учитывать, что в «лихие 90-е» в силу чрезвычайно сложных отношений между ветвями власти — а также между отдельными сучьями самих ветвей — далеко не все, мягко говоря, принятые Госдумой законы утверждались Советом Федерации и президентом. Скажем, за второй созыв была отклонена почти половина, 42 процента проектов, одобренных нижней палатой. В пятом созыве эта доля сократилась до 1,19 процента, в 2014 году — до 0,9 процента.

И, похоже, прошлогодние рекорды продержатся недолго. Дума не думает сбавлять обороты: в этом году скорость принятия законопроектов осталась практически на прошлогоднем уровне, а скорость рассмотрения даже увеличилась — до 18,7 за одно заседание. Причем эта средняя цифра не дает полного представления о производительности «принтера»: на некоторых заседаниях рассматривается до 50 вопросов. Учитывая, что продолжительность думской «пленарки» не превышает, как правило, шести с половиной часов — с 10 утра до 6 вечера с двумя перерывами общей продолжительностью 1,5 часа — обсуждение одного закона, если, конечно, это можно назвать обсуждением, занимает считаные минуты.

То ли еще будет. «Чем ближе дата выборов в Госдуму, тем больше будет число вносимых законопроектов, — прогнозирует Екатерина Шульман. — Чтобы увеличить шансы на переизбрание, депутатам надо как-то проявить себя, понравиться либо своему партийному начальству, либо Кремлю, либо избирателям. В общем, как-то привлечь к себе внимание. А наиболее простой для них способ сделать это — выступить с какой-нибудь законодательной инициативой».

Об усилении законотворческой активности депутатского корпуса свидетельствуют и результаты исследования «Рейтинг законотворцев первого полугодия», проведенного близким к Кремлю фондом «Институт социально-экономических исследований» и Центром содействия законотворчеству. Число «активных» парламентариев — тех, которые вносят законопроекты собственного авторства, — выросло по сравнению с осенней сессией 2014 года с 266 до 293, а количество самих депутатских проектов — с 333 до 449. Больше всего законодательных предложений на счету лидера фракции «Справедливая Россия» Сергея Миронова — 36. Однако первую позицию в рейтинге занимает Андрей Макаров. Лидерство главы Комитета по бюджету и налогам объясняется высокой результативностью — на 10 проектов, внесенных в весеннюю сессию, приходится 9 результативных, то есть одобренных на разных стадиях обсуждения, — и общественной значимостью его инициатив. Последний критерий, правда, никак нельзя назвать бесспорным.

Бюрократия в законе

Впрочем, главным мотором российской законодательной машины является отнюдь не парламент. «Депутаты ответственны за шумовой фон, — доказывает Екатерина Шульман. — За изменение правового поля в первую очередь несет ответственность исполнительная власть: большую часть принимаемых законов вносит правительство». Речь при этом идет не только о документах, авторство которых официально принадлежит кабинету министров. За значительной частью проектов, формально вносимых депутатами, на самом деле стоят те же федеральные министерства и ведомства, а также некоторые иные органы власти — например, Следственный комитет или Генпрокуратура. Что касается последних, тут все очень просто: для структур, не обладающих правом законодательной инициативы, но имеющих массу идей насчет обустройства России, законотворчество, прикрытое думским псевдонимом, — простой и довольно эффективный способ воплотить эти идеи в жизнь.

Мотивы правительственных чиновников, выбирающих этот же путь, тоже вполне прозрачны. «Для того чтобы твой проект был внесен в качестве правительственного, ты должен пойти со своей инициативой на правительственную комиссию по законопроектной работе, — объясняет эксперт. — Это ристалище, на котором все эти могучие ведомства сталкиваются друг с другом. С неочевидным исходом. Попробуйте-ка, например, убедить Минфин выделить деньги на реализацию какой-нибудь идеи. Это совсем не то что победить воображаемую оппозицию. Намного проще пойти к какому-нибудь депутату, который может в любой момент внести что угодно и ни с кем ничего не обязан согласовывать». Правда, после внесения законопроекта начинается та же межведомственная баталия, признает эксперт. Но она происходит уже на более широком поле, в публичной манере и, значит, со значительно большими шансами на успех.

Редкий депутат не идет на «конструктивное» сотрудничество с чиновниками. Причем Шульман не видит существенной разницы в подходах различных фракций: «Не очень люблю термин «думская оппозиция». В своих исследованиях я практически не принимаю в расчет, кто там к какой фракции относится. Поскольку у этих политических сил нет идеологической составляющей, нет собственной повестки, эти детали не так уж важны».

С этой точкой зрения вполне согласен и депутат Госдумы Дмитрий Гудков: «В нынешней Госдуме слились в экстазе все четыре фракции». Кстати, два года назад депутат был лишен на месяц слова за то, что в своих публичных выступлениях называл нижнюю палату «взбесившимся принтером». Для справки: Гудков числится во фракции «Справедливая Россия», но лишь формально. В 2013 году справедливороссы исключили Дмитрия, а также его отца, Геннадия Гудкова, из партии — за отказ выйти из координационного совета оппозиции (Гудков-старший был вдобавок лишен и депутатского мандата).

По мнению Дмитрия Гудкова, статус депутата и нижней палаты в целом за последние годы полностью девальвировался: «Если раньше здесь еще были какие-то дискуссии и Дума сохраняла хотя бы минимальную самостоятельность, то этот созыв уже абсолютно, на 146 процентов, зависит от президента и правительства. Парламента как института власти больше не существует».

«Да, цельной парламентской сущности у нас пока не возникло, — подтверждает Екатерина Шульман. — Депутаты чувствуют себя не отдельной ветвью власти, а членами той же бюрократии, детьми одного правящего класса. Правда, младшими детьми: понятно, что быть депутатом менее престижно, чем министром или даже замминистра. Поэтому все парламентарии мечтают «переползти» так или иначе в исполнительную власть». Тем не менее эксперт не согласна с тем, что значение Думы снижается. Вопрос, что считать «значением». Если речь идет о публичном имидже, то тут Думе действительно похвастаться нечем, признает Шульман. «Однако в рамках самой политической системы значение Думы достаточно велико, — считает эксперт. — Несмотря ни на что, это все-таки публичный орган, притом вопросы, которые там обсуждаются, очень важны. Каждый новый закон — это перераспределение властного ресурса. В силу этих обстоятельств Дума стала своеобразной административной биржей, на которой торгуются друг с другом различные бюрократические кланы».

Но если пульт управления законотворчеством находится фактически в одних руках — в руках правящей бюрократии, — то почему наше законодательство меняется так часто и так бессистемно?

Обыкновенное чудо

«Поскольку вопросы изменения законов решаются в достаточно узком кругу, то кажется, что такие решения будут приниматься не спеша, что они будут продуманные, взвешенные и что их будет немного, — объясняет этот парадокс Екатерина Шульман. — И напротив: поскольку в демократической, открытой политической системе запросов на изменение правого поля поступает очень много — от бизнеса, от политических партий, от общественных организаций, — может создаться впечатление, что законотворчество там хаотично. На самом же деле все происходит «с точностью до наоборот». В авторитарных системах правовое поле нестабильно, законы меняются часто и произвольным образом. Это связано с тем, что бюрократия пишет законы сама для себя. Если она и конкурирует с кем-то, то лишь сама с собой. Внешние сдержки и противовесы отсутствуют. В демократическом государстве законодательство несравнимо более стабильно, потому что в процесс обсуждения вовлечены все, кого это хоть в какой-то степени интересует. Протащить сквозь это сито новый закон невероятно сложно. В нашем же случае исполнительная власть имеет возможность реализовать практически любую свою идею. Чем она, соответственно, и занимается».

Дмитрий Гудков добавляет несколько своих штрихов к этой картине. По его словам, большинство принимаемых сегодня законов — это поправки в действующее законодательство, исправляющие сделанные ранее ошибки. Причина большого количества брака, впрочем, все та же: законы принимаются в спешке и без дискуссий. «Если вы разделите количество рассматриваемых проектов на продолжительность заседания, то вы получите 5–10 минут на один вопрос», — делится депутат подробностями законодательного процесса. Несколько больше времени занимает лишь первое чтение: 15 минут длится доклад, потом 3 минуты содоклад... На все про все максимум полчаса. «Такого нет ни в одной цивилизованной стране мира, — возмущается Гудков. — Поверьте, мы очень сильно отличаемся от развитых демократий. Там принимается в разы меньше законов, но это качественные законы, которые обсуждаются порой несколько месяцев. Их не приходится потом исправлять каждую неделю».

Трудно сказать обо всех развитых демократиях, но статистика, обнаруженная обозревателем «МК» на интернет-сайте немецкого бундестага, вполне подтверждает этот тезис. В течение предыдущего созыва — с 27 октября 2009-го по 22 октября 2013-го — в нижнюю палату парламента Федеративной Республики было внесено 844 законопроекта, одобрено 553. Иными словами, за четыре года в Германии принимается столько же законов, сколько в России за один.

«Нельзя сказать, что мы полные антиподы и что у нас все абсолютно не так, как у них, — резюмирует Екатерина Шульман. — Все процедуры в принципе схожи. Главное отличие состоит в том, что наш парламентаризм обслуживает не граждан, а властвующую бюрократию. Депутаты отделены от избирателя. Вот в чем беда, вот где «игла со смертью Кощеевой».

Правовое море

Сколько законов действует сегодня в России? По словам директора Института государства и права РАН Андрея Лисицына-Светланова, выступавшего недавно в Госдуме, открыв информационную систему «Консультант Плюс» и набрав ключевое слово «федеральный закон», он получил 6174 «единицы хранения». Судя по всему, из этой цифры и следует исходить — с той поправкой, что практически с каждым днем число «единиц хранения» неумолимо растет. Кроме того, нельзя забывать, что российское правовое поле не состоит из одних лишь федеральных законов. Его образуют также постановления правительства — еще почти 27 тысяч «единиц хранения» — и необозримое количество законов и нормативных актов, принятых на региональном уровне.

По мнению заведующего сектором уголовного права, криминологии и проблем правосудия Института государства и права Сергея Максимова, количество законов и подзаконных актов в России уже настолько велико, что ими трудно пользоваться даже профессиональным юристам, не говоря уже о населении. «Наше право начинает жить какой-то своей собственной жизнью, — бьет тревогу ученый-правовед. — Напридумана куча разных решений, но результат почти всегда не тот, который ставился законодателем как цель регулирования». Мало того, такой объем законодательного материала делает неизбежным конфликты между отдельными его элементами: разнообразные многоуровневые нормы сплошь и рядом противоречат друг другу.

Налицо признаки нарастающего правового хаоса, считает Максимов. Одно из его проявлений — крайне низкая эффективность государственного контроля. «У нас 28 федеральных служб, осуществляющих контролирующие функции, — поясняет правовед. — Такого нет нигде в мире. К этому надо еще добавить 50 с лишним министерств и агентств, у которых тоже есть контрольные полномочия. И несмотря на всю эту махину, то и дело приходится слышать возмущение должностных лиц: мол, те или иные органы не работают. Но не работают не только органы власти. Не работают и те правовые нормы, которые регулируют их деятельность. Низкая эффективность государственного управления — прямое следствие хаоса в правовой сфере».

Максимов видит выход в создании свода российских законов, который упорядочил бы правовое поле. Образно говоря, речь идет о полном собрании сочинений законотворцев с единым четким оглавлением, позволяющим быстро и комфортно ориентироваться в джунглях российского законодательства. Кстати, площадь самих джунглей в процессе такой систематизации тоже должна существенно сократиться. В качестве примера правовед приводит здравоохранение: сотни актов, которые регулируют эту сферу, вполне можно заменить одним компактным кодексом. По мысли Максимова, возможно и более радикальное сжатие правового поля: если бы удалось выделить из всех российских законодательных актов некую общую часть, то тогда можно было бы решиться и на создание «кодекса кодексов». Но это пока задача для теоретиков. Первоочередная забота практиков — разложить законы по полочкам, что обеспечило бы удобство пользования ими, а самим законотворцам позволило избежать дублирования и противоречий.

Государственный улей

Вопрос, не пора ли парламенту заняться систематизацией законодательства, Сергей Максимов задал непосредственно спикеру нижней палаты: их диалог состоялся в июне, в ходе заседания ученого совета Института государства и права, в котором принял участие Сергей Нарышкин. «Мы осознаем эту проблему», — ответил тогда председатель Госдумы, но сослался на то, что такого рода задачи входят в компетенцию Министерства юстиции. Ответ спикера совершенно не устраивает Максимова. «Не надо спихивать на исполнительную власть то, что, без сомнения, является функцией законодателя», — категоричен правовед.

Конечно, свод законов не решает полностью проблему «взбесившегося принтера», признает Максимов. Но это предпосылка. В подтверждение своих слов эксперт приводит известное высказывание Карла Маркса о том, что отличает самого плохого архитектора от наилучшей пчелы: «Прежде чем строить ячейку из воска, он уже построил ее в своей голове». В этом смысле российский парламент куда больше напоминает сегодня улей, чем архитектурное бюро. «Было бы неплохо, — заключает правовед, — чтобы законодатель видел план всего здания, а не отдельные кирпичики. Каждый кирпичик в отдельности может быть хорошим, но здание в целом шатается».

Не мешало бы, по мнению Максимова, сократить и число самих законотворцев: «Такого количества инициаторов законов, думаю, нет больше нигде в мире». Для справки: согласно Конституции правом законодательной инициативы на федеральном уровне обладают 450 депутатов Госдумы, Совет Федерации в целом и каждый из 170 его членов в отдельности, Президент РФ, Правительство РФ, 85 региональных законодательных собраний, а также Конституционный и Верховный суды (по вопросам их ведения). Всего 710 субъектов. «Если у вас столь глубокая проработка проектов, что в парламенте не о чем спорить, то зачем тогда нужен такой большой парламент? — недоумевает правовед. — Вполне можно его оптимизировать, сделать более компактным».

Но сколь бы здравые мысли ни приходили в головы экспертов, очевидно, что в глубокой модернизации законодательной машины власть сегодня не заинтересована. На то есть объективные причины, считает Екатерина Шульман: «Незнание закона не освобождает от ответственности. Соответственно, чем чаще и хаотичнее меняются нормы, тем больше у административного аппарата власти над гражданами. Не то чтобы кто-то рассуждал именно в таких терминах: давайте, мол, поменяем законодательство и устроим людям плохую жизнь. Но такова логика системы».

Логика, заметим, в конечном счете самоубийственная. То, что количество законодательных норм обратно пропорционально эффективности государственного механизма, открыто далеко не вчера. «Чем ближе государство к падению, тем многочисленнее его законы», — изрек 2000 лет назад Публий Корнелий Тацит. Не хотелось бы, чтобы древнеримский историк оказался прав и в отношении Третьего Рима.

[Капо Ганапольский]

https://www.opentown.org/news/60676/?fm=48239
2 дек 2014

Политика Общество Культура

Нет, вы в это никогда не поверите!

Вы скажете, что вам солгали, что это дезинформация, что такого не может быть!

Вы подумаете, что это просто шутка, а некоторые, особые патриоты, хмуро заявят, что это придумала злобная Америка или несговорчивая Европа.

Но — ничего подобного, все это сущая правда, ибо нет никаких опровержений.

фото: Алексей Меринов

Однако давайте по порядку.

Вот мы с вами обсуждаем ситуацию, что падает рубль, а наши видные экономисты уже давно объяснили, что все это из-за так называемой петрономики , то есть полной зависимости рубля от цены на нефть. Падает цена на нефть — падает и рубль. А все потому, что из экспортных товаров практически есть только она одна. И еще газ. И сейчас все лихорадочно ищут, что бы еще экспортировать такое, чтобы пользовалось спросом во всем мире из-за своей оригинальности, непохожести, самобытности — и в то же время было абсолютно российским.

Но рубль пока падает, а это означает, что такие продукты не нашли.

А я — нашел!

Они сами на нас вышли!

Однако снова давайте по порядку.

Запретить кеды и обувь на шпильках, перекрасить Кремль в белый цвет, изменить цвета российского триколора, убрать фаллос Аполлона со 100-рублевой купюры, заполнить вымирающие деревни китайцами, а в школы вернуть политинформации — эти удивительные предложения не что иное, как законодательные инициативы депутатов нашей Государственной думы. Кроме всевозможных запретов, которые, как вы помните, господа депутаты подмахивают не глядя, есть и те, описанные выше, — невероятные и удивительные предложения, которые раз в пару недель на полном серьезе изрыгает из себя какой-нибудь депутат.

Но мы все знаем, что происходит дальше. Дальше пару недель вся страна стоит на ушах . Вышеприведенные предложения становятся строчками новостей, их обсуждают в ток-шоу, общество делится на за и против . И вот уже идея перекрасить Кремль не кажется столь абсурдной, ибо белый цвет действительно праздничный , а китайцы действительно большие трудяги — так почему бы не отдать им умирающие деревни Дальнего Востока .

Дальше — больше! Депутат-инициатор начинает гулять по госканалам, объясняя, что те, кто за то, чтобы оторвать фаллос на 100-рублевой купюре, — патриоты, а кто хочет его на Аполлоне оставить — те пятая колонна и пусть валят из России .

И когда обсуждение фаллоса, цвета триколора и необходимости политинформации достигает апогея, вдруг… все стихает. А потом появляется скромное сообщение, что депутат такой-то отозвал свою инициативу . И ты думаешь: как, почему отозвал? Ведь поменять цвета триколора — это же так важно и актуально. Ведь все наши неудачи — они ровно оттого, что флаг России не тех цветов. Ведь если цвета перевернуть, а еще лучше — поставить поперек, то сразу и рубль подпрыгнет, и экспорт удвоится. Что ж ты, гад такой, идешь на поводу у Гейропы и отзываешь столь важную бумагу; почему, заведя все общество, ты вдруг скромно соскакиваешь? В чем секрет?!

Ребята, секрет, оказывается, прост. И он стал известен благодаря модному нынче слову расчехление . Образное слово, отличное. Герой как бы снимает с себя чехол надутости, лживого патриотизма и пропаганды. И когда с него, как с капусты, спадают все лишние листья, то под ними оказывается голая наглая кочерыжка.

Вот что сами депутаты рассказали сайту Lenta.ru о своих предложениях.

Единоросс Федоров, заявивший о наличии в мире широкомасштабной шпионской сети, внедрившей в органы государственной власти России множество шпионов и агентов влияния , говорит: Авторы таких законопроектов понимают, что создают их вовсе не для принятия, а для спектакля. Ни один из таких законов за последнее время принят не был… Такой вот театр — такая вот Дума, — говорит он. — Хороший артист, как и хороший депутат, это серьезный человек. Он хорошо понимает, что он артист, и хорошо знает правила, по которым он должен играть… Чем глупей и курьезней инициатива, чем сильнее она притягивает внимание СМИ и электората, тем больше от нее пользы . Полученная с ее помощью известность пригодится автору идеи на парламентских выборах, когда будет оцениваться его работа, уверен депутат Федоров.

А вот ЛДПРовец Михаил Дегтярев, предложивший в прошлом году запретить в РФ оборот и хранение американских долларов, считает, что некоторые инициативы кажутся нелепыми только на первый взгляд . Он рассказал, что в зачет идут не количество публикаций, а положительные упоминания о депутате и партии. В случае с запретом доллара, по словам Дегтярева, две трети отзывов были положительными .

Но депутаты не только заняты собственным пиаром или тестированием граждан на умопомешательство. Они, оказывается, даже в тяжелое санкционное время не забывают о веселой, задорной шутке.

Вот депутат от ЛДПР Ярослав Нилов расчехляется сам и описывает психику другого своего коллеги по партии. Он сообщает, что депутатам приходится вносить глупые, но получающие отклик в СМИ и обществе законопроекты ради своего присутствия в информационном поле . Нилов рассказывает, что если партия, например, поможет детскому дому, то это будет мало кому интересно, однако есть технологии привлечения внимания. Например, наш депутат Сергей Иванов 1 апреля прошлого года внес проект о запрете использования чеснока. Было очевидно, что это сделано именно к 1 апреля, и свой законопроект он сразу же отозвал. Но он это сделал специально, чтобы привлечь внимание к чрезмерному количеству оригинальных инициатив , — вспоминает депутат.

Понимаете, оказывается, это была не инициатива для скорой психиатрической помощи, как об этом писали в блогосфере. Это был протест! Протест против оригинальных инициатив, усекли?!

Просто мы с вами, глупцы, до этого не доперли. Оказывается, депутат Иванов просто живет по строке Маяковского: О, хотя бы еще одно заседание относительно искоренения всех заседаний .

А вот великолепнейший православный борец с геями и Мадонной санкт-петербуржец Милонов объясняет главный секрет: Глупые законопроекты появляются из-за кризиса системы ценностей… От безыдейщины — отсутствия идеологии и национальной идеи. От непонимания того, к чему мы хотим прийти как страна, как государство. Мы сознательно уходим от решения этого вопроса, продолжая существовать на уровне песочницы . При этом странные предложения депутатов он сравнил с прогулкой по Красной площади без штанов — это механический пиар .

Послушали? Ну а теперь — выводы. Тоже по порядку.

Знаете, что делали проезжие купцы на постоялых дворах от скуки? Они, выпив ведро водки, хотели выйти из трактира. Но требовали прорубить дверь прямо возле их стола, именно возле стола, и ни на сантиметр дальше. И дверь немедленно прорубали, потому что гость доставал из кармана пачку купюр и швырял ее в лицо трактирщику.

Гость платил за все!

Так вот, вы чувствуете? Наши расчехлившиеся уже ничего не стесняются. Для них, признавшихся, что свои дурацкие неисполнимые законы они предлагают кто для пиара, кто для теста , а кто просто ради шутки, — так вот, для них Государственная дума Российской Федерации, главный законодательный орган России, — это не более чем трактир, где можно выкинуть любой фортель. Но заезжий купчик блажил на свои деньги, не на государственные. А эти, скучая на заседаниях от собственной ненужности и скуки, до выборов сияли на плакатах: Мы знаем как! , Другие говорят — мы делаем … Но вот пошло расчехление — и они признаются в главном: тот же член фракции ЕР Евгений Федоров сравнил свое место работы с театром. По его словам, он с коллегами лишь принимает законы , а депутатские инициативы — это о другом . Федоров отметил, что серьезные законопроекты готовятся не в стенах Госдумы .

И тут самое поразительное — то, что вся эта команда в припадке искренности совершенно не боится быть морально осужденной.

Мы сделали из тебя, избиратель, лоха на выборах и теперь учим жизни. Мы даже повысили себе зарплату, чтобы было не скучно скучать, — с улыбкой как бы говорят они. — Но ты нам все равно ничего не сделаешь. Почему? Потому что веришь. Потому что нет других. Потому что это Россия, сынок!

Нет, санкции Запада в наших бедах совсем ни при чем. И нефть ни в чем не виновата. Она, нефть, не в ответе за то, что с ней сделают — будут гнать за рубеж или создавать из нее продукцию. Она не ответственна за лохотрон под названием выборы , за гнобление оппозиции и свободы слова. Она не имеет отношения к кровавым событиям в Украине. Петрономику создает не сама нефть. Ее создают люди. Уникальные люди. Депутаты Государственной думы.

Так вот, их я и предлагаю экспортировать. Как оригинальный российский продукт, не имеющий аналогов в мире.

Может быть, кто-то купит.

[Инесса Землер]

Третий срок Путина
30 670
20.01.2015, 14:57
http://slon.ru/images3/6/1200000/632...jpg?1421758227

Лидер ЛДПР Владимир Жириновский на пленарном заседании Государственной Думы РФ. Фото: Анна Исакова/пресс-служба Госдумы РФ/ТАСС
Депутаты не виделись без малого месяц. За это время у них накопились слова и эмоции, которыми они поделились друг с другом в самом начале первого в 2015 году пленарного заседания.

Тон дискуссии задал председатель палаты Сергей Нарышкин. В своей краткой вступительной речи он определил два ключевых вектора: финансово-экономические трудности внутри страны и война вокруг нее. «Прежние проблемы не утратили своей актуальности, а наряду с ними появились новые, международные вызовы», – констатировал спикер. Почти сразу же он признал, что Думе придется пересматривать бюджет. «Лишних денег просто нет. Очевидно, нам придется корректировать принятый бюджет, сокращать расходы». Но Нарышкин назвал недопустимым «примитивное секвестирование»: сокращать следует неэффективные расходы. Экономическая повестка была отнесена спикером к главным приоритетам работы ГД. Затем С. Нарышкин подчеркнул, что сейчас непосредственно возле наших границ идут боевые действия (на юго-востоке Украины), а в Киеве звучат призывы о новом наступлении на Донбасс. «Тем аморальнее, – указал Нарышкин, – санкции в отношении России». По его оценке, главная задача Запада на сегодняшний день – «затвердить антироссийский политический курс». Не остались без внимания и недавние события во Франции. С. Нарышкин возложил ответственность за теракты не только на их непосредственных исполнителей, но и на тех, «чья политика целенаправленно разжигала ненависть по языковому, национальному и религиозному признакам, что, по сути, провоцировало радикалов».

На этом весенняя сессия была объявлена открытой, и слово перешло к представителям фракций в ГД. По случаю первого заседания представителями выступили непосредственно лидеры всех четырех фракций.

Геннадий Зюганов начал с экономики, выразив пожелание встретиться с президентом. «Почему год еще не начался, а бюджет, который они нам навязали, уже развалился?» – возмущался лидер КПРФ. «Главный железный закон жизни в условиях кризиса: нельзя управлять рейтингами и протоколом – надо принимать умные быстрые решения», – принялся поучать то ли депутатов, то ли отсутствующих министров и президента глава компартии. Повозмущавшись «олигархическим капитализмом» и прошедшим гайдаровским форумом («этот тухлый, грязный, коррумпированный горшок стали усиленно натягивать на голову страны»), депутат упомянул о Европе, которая оскорбляет чувства верующих, и потребовал признать Донецкую и Луганскую республики (этот фрагмент его выступления сорвал аплодисменты).

Владимир Жириновский, помимо своеобычного великодержавного экскурса в историю и лингвистику, отличился тем, что в приступе традиционно активной жестикуляции зацепил пластиковую бутылочку воды на трибуне. Она повалилась на дежурный стакан, стакан загромыхал и едва не облил содержимым оратора; оба предмета лидер ЛДПР умудрился поймать и вернуть на место, продолжая все это время разговаривать и успев в ходе речи выразить недоумение, – зачем тут вообще «поставили стакан и водичку, больные все, что ли?» Война со стаканом оказалась единственным нестандартным эпизодом его выступления.

Лидер думских единороссов Владимир Васильев в качестве эпиграфа к своей речи намекнул: эти каникулы показали, как трудно долго отдыхать, когда вокруг так много проблем. После чего вступил в дискуссию с Г. Зюгановым. По словам Васильева, в «Единой России» тоже недовольны работой правительства, но он предложил разделить зоны ответственности: «Вы (думская оппозиция) ответственны за критику, но конструктивную, понятную людям, продуктивную и содержательную, а мы («ЕР») – за тот курс, который есть».

Сергей Миронов вспомнил, как в конце декабря ездил в Донецк и рассказал о своих выводах: им тяжело, но «я увидел решительность стоять до конца, до победы. Никто не хочет обратно в Украину, им нужна наша поддержка!» Таким образом, руководитель «Справедливой России» фактически присоединился к требованию Г. Зюганова. В связи с этим Миронов обвинил пропаганду (украинскую) в промывке мозгов (гражданам Украины), Петра Порошенко назвал «террористом №1 Украины», прошелся по европейской политике, «допускающей оскорбление чувств верующих», и велел правительству, которое не в состоянии справиться со своими обязанностями, «уступить место тем, кто хочет и умеет работать».

Неожиданным итогом всех претензий в адрес кабинета министров стало обещание первого зампреда ГД Александра Жукова вызвать все-таки на отчет представителей правительства (кого именно – решат позже). Причем практически в экстренном режиме: в следующую среду. Такая оперативность, надо признать, явление на Охотном ряду не слишком распространенное, а потому наталкивает на определенные размышления. Впрочем, права отправлять отдельных министров в отставку у Госдумы нет.

["Коммерсантъ Власть"]

http://www.kommersant.ru/doc/2644727

Как рождаются на свет российские законы
26.01.2015

Поправки в закон "О СМИ"

Мысль ограничить иностранный капитал в российских СМИ до 20% у депутатов Вадима Деньгина (ЛДПР), Владимира Парахина ("Справедливая Россия") и Дениса Вороненкова (КПРФ) появилась перед утренним заседанием в Госдуме примерно в июне 2014 года. "Три мужика стоят в Думе. Конечно, с утра обсуждается животрепещущая сегодня тема — информационная война. Россию все лупят со стороны американских, европейских СМИ. Нас зацепила эта тема",— рассказывает Деньгин. Вскоре депутаты узнали, продолжает он, от "кого-то из комитета по информационной политике", что частично иностранная медиагруппа Hearst Shkulev Media покупает региональные сайты, в том числе онлайн-газету ngs.ru родного Деньгину Новосибирска. "Это дало нам почву для подозрений, что другие иностранцы, прикрывшись "гламуром и рекламой", могут пройти в российские СМИ",— рассказывает депутат. "А региональные СМИ зачастую очень сильно влияют на местную политику,— вторит коллеге Вороненков.— Сейчас же идет определенное информационное мракобесие, воздействие на умы".

В то же время депутат Парахин утверждает, что он угрозу увидел в некоторых газетах, "слишком либерально" освещавших события на востоке Украины. Во время летних каникул депутаты созвонились и решили осенью внести законопроект. Текст, по их словам, они начали писать где-то в августе, создавался он "недели три". 17 сентября поправки в закон "О СМИ", требующие сократить иностранные доли в СМИ до 20%, появились на сайте Госдумы. В пояснительной записке приводился международный опыт: в США иностранцы могут контролировать не более 25% акций телеканалов и радио, во Франции — не более 20%, в Австралии — не более 20% и т. п. Уже через десять дней Госдума приняла документ в трех чтениях, а 15 октября его подписал президент Владимир Путин.

На вопрос, кто же написал текст законопроекта, вызвавшего панику в медиасообществе, депутаты отвечают по-разному. Вороненков говорит, что он разрабатывал "юридическую составляющую" документа. Деньгин утверждает, что оформить идеи в закон помогали юристы его фракции ЛДПР и профильного комитета Думы по информационной политике, информационным технологиям и связи. Правда, в аппарате комитета "Власти" заявили, что своих юристов у них нет. Что касается международного опыта, то, по словам Деньгина, он сам вместе с помощником собирал его в интернете. В то же время Парахин рассказывает, что примеры подготовил он, общаясь со своими друзьями-журналистами и издателями во Франции, Швеции, Германии. Их имена депутат назвать отказался.

Как стало известно "Власти", еще в конце марта 2014 года Институт социально-экономических и политических исследований под руководством Дмитрия Бадовского подготовил для администрации президента справку "Обзор мирового законодательства, регулирующего сферу иностранных инвестиций и доли владения в национальных СМИ" (документ есть в распоряжении "Власти"). Серьезно задумываться об ограничении участия иностранцев в российских медиа власти начали практически сразу после присоединения Крыма, говорят источники на Старой площади. В подготовленной институтом Бадовского справке говорится об опыте Австралии, Канады, США, Австрии, Великобритании, Испании, Польши, Франции, Индонезии, Китая, Сингапура, Таиланда, Филиппин, Японии, Израиля и других стран. В ней приведено больше нюансов, чем в пояснительной записке депутатов, но в документах встречаются одни и те же ошибки. Например, в них говорится, что в Испании иностранный капитал на радио и телевидении ограничен 25%, но законодательство страны было смягчено в этом вопросе еще пять лет назад. По данным источников "Власти" на Старой площади, институт Бадовского также подготовил для администрации анализ законодательства России, регулирующего СМИ, и описал социально-политические риски, которые могут возникнуть, если законопроект об ограничении иностранного капитала будет принят. Эксперты, в частности, отмечали, что инициативой будут недовольны владельцы глянцевых журналов и крупных частных телеканалов. Сам Бадовский авторство этих документов комментировать отказался.

Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заявил "Власти", что законопроект был полностью написан депутатами. По словам источников "Власти", текст документа готовился в управлении внутренней политики администрации президента при участии коллег из государственно-правового управления. "Я узнал о нем в конце июля, а где-то в середине августа законопроект обсуждали в определенных кругах. Быстро стало понятно, что все очень серьезно, и для отрасли есть риск, что закон будет принят",— рассказывает президент медиагруппы Hearst Shkulev Media Виктор Шкулев.

Также в июле, перед тем как Госдума ушла на каникулы, правительство внесло поправки в "закон о стратегах" ("О порядке осуществления иностранных инвестиций в хозяйственные общества, имеющие стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства"). В соответствии с ним, иностранная компания, желающая купить более 50% стратегического предприятия, должна получить разрешение специальной комиссии. Как писала газета "Коммерсантъ" в материале "Стратегические тиражи" от 15 ноября 2014 года, июльские поправки, видимо, нужны были для того, чтобы на время переходного периода будущего закона об иностранном капитале контролировать покупку и продажу крупных изданий. Дело в том, что они существенно расширили список стратегически важных СМИ. Раньше в него попадали теле- и радиокомпании, вещающие "на территории, в пределах которой проживает 50 или более процентов населения субъекта РФ", и печатные СМИ тиражом отдельного номера более миллиона экземпляров. Теперь в список предлагалось включить почти все более или менее крупные газеты и журналы, а порог сделок с иностранцами, которые требуют согласования, снизить до 25%. Поправки были приняты в осенней сессии практически одновременно с законом об ограничении иностранного капитала в СМИ и почти полностью его повторяли. Только он вступал в силу в 2016 году, а изменения в "закон о стратегах" уже вступили в силу и контролируют почти все крупные сделки в СМИ с участием иностранцев.
Из 2383 законопроектов, внесенных депутатами Госдумы VI созыва и сенаторами, законами стали 358
Из 2383 законопроектов, внесенных депутатами Госдумы VI созыва и сенаторами, законами стали 358

Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ

Для представителей отрасли законопроект об ограничении иностранного капитала в СМИ сюрпризом не стал. "Этот вопрос поднимался в начале и в середине 2000-х годов",— рассказывает Виктор Шкулев. Например, изменения в законопроект "о стратегах" — старые инициативы как представителей администрации президента, так и депутатов. Закон "о стратегах" был принят в 2008 году. На стадии его обсуждения были предложения расширить список стратегически важных СМИ. Споры по этому вопросу не утихли и после того, как закон вступил в силу. "Обсуждения по поводу ограничения иностранного капитала в сетевых СМИ и интернет-ресурсах, "имеющих стратегическое значение", были как в Минкомсвязи, так и в других ведомствах. Против выступали не только эксперты отрасли и представители СМИ, но и некоторые министерства",— говорит один из участников этих обсуждений. По его словам, инициатива исходила от бывшего на тот момент первым заместителем главы администрации президента Владислава Суркова. "Аргумент был единственным,— продолжает источник.— СМИ, интернет, прочие объекты (конкретно речь шла про крупные типографии) — стратегически важные активы, и должны контролироваться "нами"". Бывшие сотрудники Суркова утверждают, что дискуссии шли тогда только о крупных интернет-компаниях, чья аудитория стремительно росла ("Яндекс", Mail.ru), и набирающих обороты социальных сетях. Однако уже в 2010 году в Госдуму был внесен законопроект депутата-единоросса Анатолия Губкина, который предлагал сделать стратегически важными все радио и телевидение, печатные СМИ и "оказание социально значимых услуг в сети интернет" — то есть почтовые и поисковые сервисы, файлообменники, YouTube и подобные ему сайты, соцсети.

Бывший депутат Губкин, ныне начальник управления по взаимодействию с Федеральным собранием РФ ОАО "Газпромнефть", рассказывает, что коллеги-депутаты и "люди, работающие в этом бизнесе" показали ему некую справку, в которой говорилось, что иностранцы скупают ведущие медиа в российских регионах. Имена показавших, как и регионы, он назвать отказался, сказав лишь, что областей, где крупными местными СМИ владели иностранцы "через посредников или напрямую", было семь-восемь. По словам Губкина, его законопроект поддержала Федеральная антимонопольная служба и Минэкономразвития, но дальше комитета он не пошел. Автор считает, что тогда "документ не был рекомендован администрацией президента и правительством": "На дворе стоял 2010 год, инвестиции только начали стабилизироваться после кризиса — и решили, что политически мы законопроектом отпугнем иностранных инвесторов". Бывший вице-президент Гильдии издателей периодической печати Василий Гатов вспоминает, что в 2010-м законопроект не поддержали ни Минкомсвязи, ни Роспечать: "А про издательское сообщество и говорить нечего, они сразу сказали властям, что на Западе это будет воспринято ужасно".

Спустя четыре года депутаты Деньгин, Вороненков, Парахин слово в слово и тоже без какой-либо конкретики повторяют слова Губкина о скупке иностранцами региональной прессы. Разговоры об этом, как тогда, так и сейчас, считает Гатов, велись больше "для прикрытия". Это подтверждают и источники "Власти". По словам собеседника в администрации, нынешние поправки в закон "О СМИ" "из числа тех законов, которые направлены на защиту государства, особенно после присоединения Крыма". Поэтому законопроект об ограничении иностранного капитала в СМИ с журналистами и медиаменеджерами уже никто не обсуждал. "Мы знали, что сообщество отреагирует в любом случае не очень хорошо. Это и так абсолютно понятно",— объясняет народный избранник Вороненков. По словам депутатов-авторов, цифра 20% была взята как среднее арифметическое из проанализированного зарубежного опыта "развитых стран", к тому же этот показатель меньше, чем блокирующий пакет акций в 25%. Собеседник в администрации заявил, что за основу "просто взят самый низкий порог" из зарубежного законодательства.

Авторы поправок в закон "О СМИ" Владимир Парахин (на фото), Вадим Деньгин и Денис Вороненков расходятся во мнениях о том, кто именно их писал

Закон о компенсации

"У власти есть разделение в законопроектной деятельности,— говорит бывший депутат Госдумы Геннадий Гудков.— Администрация следит за политическими вопросами: вопросами выборов, муниципальных отношений, прав и свобод граждан. А экономические вопросы администрация оставляет для правительства". Внутри администрации законопроектами занимаются несколько управлений. Одно из самых важных и самых многочисленных — государственно-правовое управление (ГПУ), его штат — около 150 сотрудников. В ГПУ работают квалифицированные юристы, но людей "с улицы" там нет, утверждает Гудков. По словам экс-депутата, при работе над законопроектами он сталкивался с прикомандированными к ГПУ сотрудниками правоохранительных органов. "Формально их задача — помогать управлению и работать в его составе, неформально, я думаю, защищать интересы своих ведомств, вовремя включать тормоза при ходе каких-то законопроектов, подготовить нужные силовым ведомствам поправки",— считает Гудков. Правда, в последние годы сотрудников "в погонах" в ГПУ стало меньше, рассказали "Власти" два чиновника, сотрудничавшие с управлением. В самом управлении на вопросы "Власти" не ответили.

Формально, согласно положению об управлении, оно готовит законопроекты, которые вносятся от имени президента (так, глава управления Лариса Брычева заявляла, что была "последней рукой" при подготовке объединения Верховного и Высшего арбитражного судов), заключения президента об отклонении или подписании инициатив и правовой анализ всех законопроектов, принятых Госдумой в первом чтении. Сотрудничество депутата с управлением и согласование с юристами ГПУ текста законопроекта до его внесения — залог легкого прохождения документа, утверждает один из депутатов.

Бывает, ГПУ блокирует прохождение законопроекта, присылая на него в Думу отрицательный отзыв. Случаются битвы заключений ГПУ и правительства во время прохождения законопроекта в Госдуме: например, в 2009 году ГПУ критиковала одобренный вице-премьером Виктором Зубковым законопроект "О торговле", а в 2013-м — разработанный правительством и принятый в первом чтении закон о государственно-частном партнерстве (он до сих пор не дошел в Госдуме до второго чтения). Однако директор Института законодательства и сравнительного правоведения при правительстве России Талия Хабриева полагает, что мнения чиновников чаще всего совпадают: ""Сырые", непроработанные или избыточные законодательные инициативы не имеют шансов стать законами".

Именно юристы ГПУ написали закон о бюджетных компенсациях российским гражданам за "неправосудные решения иностранных судов", прозванный в СМИ "законом Ротенберга" и формально внесенный единороссом Владимиром Поневежским, утверждает источник "Власти" в администрации президента. По первоначальной задумке законопроект должен был стать символом защиты суверенитета российского права и демонстрацией Западу намерений России в случае принятия им санкций. Никто не ожидал, что силами оппозиции он превратится в антинародный и вызовет такой общественный резонанс, говорят собеседники "Власти". Сейчас срок предоставления поправок к законопроекту продлен до 30 января 2015 года, не исключено, что документ так и останется в Думе. В государственно-правовом управлении администрации президента от комментариев об авторстве законопроекта отказались, официальный отзыв в Думу на инициативу после первого чтения управление также не прислало. По словам Пескова, администрация к данному законопроекту не имеет отношения.

В последние годы сотрудников "в погонах" в ГПУ стало меньше, рассказали "Власти" два чиновника, сотрудничавшие с управлением

Публично авторство законопроекта на себя взяло только правительство. Пресс-секретарь премьера Наталья Тимакова сообщила "Власти", что Дмитрий Медведев давно обдумывал эту инициативу и дал поручение экспертам и депутатам проработать вопрос. В ходе Санкт-Петербургского юридического форума в мае 2013 года председатель правительства говорил, что "судопроизводство... зачастую используется как инструмент политического давления на то или иное государство, которое представляет то или иное юридическое лицо". "Сейчас идет подготовка специального закона об имущественном иммунитете государства. Он позволит установить современные, достаточно четкие правила обращения взыскания на имущество иностранного государства в рамках российской юрисдикции",— сообщил тогда он.

Источник в аппарате правительства утверждает, что законопроект по личному поручению Медведева мог быть написан экспертами Высшего арбитражного суда (ВАС, в 2014 году он прекратил свое существование, объединившись с Верховным судом). Однокурсник Медведева Антон Иванов, будучи председателем ВАС, неоднократно заявлял о необходимости приоритета национального права над международным и еще в 2012 году, выступая на юридическом форуме, предлагал ввести процедуру, позволяющую российскому суду определять, не превысил ли зарубежный суд свою компетенцию. Но ни лично Иванов, ни эксперты суда не были разработчиками этого документа, хотя председатель в целом концепцию поддерживал, уверили "Власть" несколько бывших сотрудников арбитражного суда. Судьи ВАС к тому же дважды написали на законопроект отрицательный отзыв.

Депутаты этот законопроект безуспешно вносили в Госдуму трижды. В первый раз — в феврале 2013 года под авторством бывшего эсера, ныне активиста "Общероссийского народного фронта" Михаила Старшинова. Тогда председатель Думы определил законопроект для рассмотрения в комитет по уголовному и арбитражному законодательству Павла Крашенинникова. В качестве соавторов свои подписи под законопроектом поставили близкие соратники заместителя главы управления по внутренней политике администрации президента Радия Хабирова — сенатор Константин Цыбко и депутат Иршат Фахрединов. Комитет отклонил законопроект из-за отсутствия заключения правительства. Всего через несколько дней после этого Дмитрий Медведев заявил, что аналогичный документ находится в разработке.

Мы попили вот так же, как с вами, дружески кофе. Он говорит: "Ген, будь другом, нужно внести вот это, вопрос согласован"

Второй раз, весной 2014 года, законопроект внес зампред комитета по конституционному законодательству и госстроительству, бывший заместитель генпрокурора Москвы и бывший прокурор Коми Владимир Поневежский. На этот раз председатель Госдумы Сергей Нарышкин отправил документ на рассмотрение в "родной" комитет Поневежского. На запрос "Власти" о том, почему один текст проходил в разных комитетах, спикер не ответил. Текст законопроекта Поневежского отличался от текста законопроекта Старшинова всего парой слов, и правительство снова написало отрицательный отзыв.

Осенью 2014 года Поневежский внес свой проект снова. Законопроект прошел экстренное одобрение комитета (спустя пять дней после внесения), получил положительный отзыв правительства (со второго раза), положительное голосование в первом чтении и прозвище "закон Ротенберга" (так как внесен был на следующий день после ареста имущества бизнесмена в Италии). Метавшийся полтора года между депутатами законопроект стал, по данным "Медиалогии", самым цитируемым законопроектом октября 2014 года.

Сами депутаты не могут объяснить, как у одного и того же документа оказались разные авторы и почему его судьба так изменилась. Депутат Старшинов называет свою неудачу в 2013 году "загадочным стечением обстоятельств" и не может вспомнить, почему он решил написать этот законопроект. Депутат Поневежский утверждает, что идея пришла ему в голову после приема граждан в отделении "Единой России" в Крыму весной 2014 года, когда он понял, что у новых российских граждан осталось имущество на территории Украины, которое может быть несправедливо отобрано украинским судом. Почему его инициатива слово в слово повторяет законопроект Старшинова полуторагодичной давности, он не знает, но полагает, что "так бывает". Скорость одобрения проекта осенью 2014 года он объяснил новыми политическими обстоятельствами. Старшинов заверил "Власть", что текст закона написал сам, а Поневежский назвал документ "коллективным творчеством" с юристами аппарата комитета по госстроительству (в аппарате комитета найти соавтора Поневежского "Власти" не удалось). Депутат Дмитрий Гудков, один из первых депутатов из оппозиции, поднявший шум по поводу так называемого "закона Ротенберга", утверждает, что текст законопроекта "100% выброшен через "Единую Россию" из Кремля".

Поиски авторов

За "выбрасывание" проектов из Кремля и обеспечение их прохождения в Думе отвечает управление по внутренней политике (УВП), самое многочисленное управление администрации, в штате которого числится более 200 сотрудников. В случае с "законом Ротенберга" его сотрудники были не авторами, а лишь проводниками документа в парламенте, считает источник "Власти" в администрации президента, то есть специалисты управления попросили депутатов подписаться под инициативой и обеспечили положительное голосование за него "Единой России". Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков такую возможность отрицает. "Как администрация может вмешиваться в законотворческую деятельность?" — недоумевает он. Однако для управления по внутренней политике это обычная практика, утверждают собеседники "Власти" в Госдуме. По их словам, к числу законопроектов, которые сотрудники УВП не разрабатывали, но обеспечивали их внесение и принятие в Думе, можно отнести, в частности, пакет "антитеррористических" поправок или запрет рекламы на кабельных телеканалах.

Геннадий Гудков рассказывает, что он по просьбе администрации вносил законопроект только один раз, в декабре 2008 года. Тогда парламентария пригласил к себе в кабинет сотрудник УВП в Госдуме, который тогда сидел "в президентской ложе" (его фамилии бывший депутат не назвал). "Мы попили вот так же, как с вами, дружески кофе. Он говорит: "Ген, будь другом, нужно внести вот это, вопрос согласован"",— вспоминает Гудков. Представитель администрации показал Гудкову законопроект, возвращающий на телеэкраны рекламу пива на один год, и объяснил, что во время кризиса "бюджет телеканалов обвалился" и им нужно помочь. Экс-депутат прочел текст и согласился. Однако законопроект неожиданно вызвал резкую критику в Госдуме. "Группа товарищей из управления внутренней политики, видимо, не до конца проработала этот вопрос, и когда в Думе начались колебания, они отказались от своих слов, а я снял с него подпись",— рассказывает Гудков. Получить комментарий УВП по этому вопросу "Власти" не удалось. В июле 2014 года аналогичные поправки в законопроект "О рекламе", разрешающие до января 2019 года в связи с чемпионатом мира по футболу рекламу пива в прессе, на стадионах и в спортивных телетрансляциях, были приняты Госдумой за неделю (по словам пресс-секретаря президента Дмитрия Пескова, администрация в его разработке никак не участвовала).

Единого механизма выбора того, кто из депутатов внесет какой законопроект, не существует, говорят источники "Власти". Иногда авторов подбирают по "формальному" признаку принадлежности к комитету (председатель комитета СФ по госстроительству Андрей Клишас — автор поправки, снижающей минимальное число депутатов заксобраний, председатель комитета по безопасности Ирина Яровая — проводник "антитеррористического" пакета). Зачастую, особенно когда законопроект должен показать "единство фракций по вопросу", ответственного депутата по просьбе сотрудников управления по внутренней политике выбирает руководитель фракции. Например, рассказывает источник "Власти" в Госдуме, ЛДПР и КПРФ (как формально оппозиционным фракциям) обычно дается больше свободы в выборе авторов. "Они особые, чтобы сохранить им имидж оппозиционности, им самим разрешается дать "автора"",— иронизирует собеседник "Власти". УВП даже может написать депутатам тезисы публичной защиты инициатив, если парламентарии сами не справляются с этой задачей.

Сотрудники управления по внутренней политике не только проводят законопроекты в Думе, но и пишут некоторые из них

Сотрудники управления по внутренней политике не только проводят законопроекты в Думе, но и пишут некоторые из них. Формально — лишь те политические инициативы, которые вносятся президентом. Неформально — все происходит примерно как в случае с ограничением иностранного капитала в СМИ. В управлении, например, разрабатывали ужесточающие поправки в законы о митингах и шествиях (внесены депутатом Александром Сидякиным), об уголовной ответственности за призывы к сепаратизму, совместно с ГПУ писался ответ на "акт Магнитского", рассказывали "Власти" несколько источников в администрации президента. Иногда обсуждения законопроектной деятельности проходят с привлечением представителей отраслей или внешних и ведомственных экспертов. Так, например, осенью 2013 года именно в УВП была собрана рабочая группа по доработке антипиратского законодательства, в которую вошли правообладатели и представители интернет-индустрии. Закон об НКО — "иностранных агентах" писался неформальной рабочей группой в УВП с привлечением ведомственных специалистов из Минюста и правоохранительных органов. По словам одного из близких к разработчикам законопроекта источников, свои рекомендации давала и директор некоммерческой организации "Институт внешнеполитических исследований и инициатив" Вероника Крашенинникова (на запрос "Власти" не ответила). А зарубежный опыт описывал Институт законодательства и сравнительного правоведения (его директор это опровергает). Само название "иностранный агент" спустило экспертам и чиновникам УВП кремлевское руководство и дало задачу придумать, как ввести его в законодательство, рассказывает близкий к разработчикам источник. В результате была придумана формулировка по аналогии с налоговым законодательством: "исполняющий функции иностранного агента". Пресс-секретарь президента заявил, что не знает об участии администрации в разработке этого законопроекта.

Для подготовки политических инициатив администрация президента привлекает отдельные некоммерческие фонды. Так, большую роль в работе над политической реформой сыграл все тот же Институт социально-экономических проблем экс-сотрудника администрации президента Дмитрия Бадовского (фонд является официальным оператором президентских грантов на НКО), он же чаще всего готовит для администрации заключения о рисках принятия той или иной инициативы, причем необязательно политической. Например, недавно фонд анализировал риски принятия закона о территориях опережающего развития. В прошлом году при фонде был создан специальный Центр содействия законотворчеству для подготовки и обсуждения законопроектов "Общероссийского народного фронта" (ОНФ), возглавил его профессор ВШЭ Вадим Виноградов.

Реформа РАН

"Я всегда сравниваю законотворчество с процессом написания картины, потому что маленькие нюансы могут изменить текст и содержание. Например, использование другого падежа, множественное или единственное число, наличие или отсутствие запятой",— говорит первый заместитель министра образования и науки Наталья Третьяк, курирующая правовой департамент министерства. Закон, создающийся министерствами, как правило, проходит сложную процедуру согласования с другими ведомствами и нередко с администрацией президента.

Плодом тесного сотрудничества администрации и правительства стал, например, законопроект о реформе Российской академии наук (РАН). В его разработке участвовали и сторонние эксперты. Отдельные положения обсуждались еще при министре образования Андрее Фурсенко. Например, министерство Фурсенко требовало создать специальный наблюдательный совет для РАН и отдать вопросы финансирования и управления имуществом академии на решение профильных министерств. Мнение Фурсенко, ныне помощника президента, поддерживал все эти годы и его преемник на посту министра образования Дмитрий Ливанов. О необходимости реформы РАН он написал несколько статей в журнал "Эксперт", когда еще был ректором Московского института стали и сплавов. И когда единомышленники заняли ключевые посты в сфере образования (Ливанов в правительстве, а Фурсенко в администрации), им, видимо, удалось получить у руководства страны согласие на проведение реформы. О реформе РАН и готовом законопроекте заявил на заседании правительства Дмитрий Медведев 27 июня 2013 года. "Понятное дело, одного автора там быть не может, как и у любого законопроекта. Эта реформа была темой номер один в моей повестке",— говорит спустя полтора года в интервью "Власти" Дмитрий Ливанов. Он стал министром образования в конце мая 2012-го и уже в следующем месяце, по его словам, согласовал реформу с премьер-министром Дмитрием Медведевым. Ливанов создал "неформальную группу" из нескольких человек под руководством своего заместителя Игоря Федюкина (через год тот уйдет в отставку и сейчас "не готов комментировать" тему реформы РАН). "Группа никак не была формализована. Это просто люди, эксперты и юристы, которых я знал,— объясняет министр.— Они получили задачу на разработку концепции и самого законопроекта. То есть все, что нужно для проведения этой реформы". Медведеву свою концепцию Ливанов и его эксперты показали в октябре-ноябре 2012 года. В ней предлагалось объединить не три академии, а все шесть, и сделать из РАН "что-то вроде Общества научных исследований имени Макса Планка (немецкая научно-исследовательская организация)", которое бы само собой управляло. Параллельно над концепцией законопроекта работала администрация в лице Андрея Фурсенко, рассказывает источник, близкий к разработке реформы. Со стороны помощника президента в подготовке текста, по словам собеседника "Власти", участвовал, например, генеральный директор Российского научного фонда Александр Хлунов (публично отрицает причастность к авторству реформы). После того как у Ливанова была готова концепция законопроекта, Дмитрий Медведев попросил его "окончательно синхронизировать эти вопросы" с администрацией. "И тогда уже вместе с Фурсенко и с его коллегами эти документы разрабатывались. Было понятно, что реформа резонансная, и она прошла бы только в случае, если бы была единая позиция у правительства и администрации президента. Участвовало не только управление Фурсенко, но и другие управления администрации. Мы делали экспертную работу, обсуждали риски. В итоге в нашем законопроекте что-то поменялось, но не его концепция. В конце весны 2013 года текст в том виде, в котором он был внесен в Государственную думу, и появился,— рассказывает Ливанов.— Он шел вне обычных рамок, там были и особые процедуры. Когда текст был окончательно согласован, было принято решение, что правительство будет вносить этот законопроект". Источник "Власти" говорит, что "последняя рука" при согласовании итогового текста документа принадлежала администрации и Андрею Фурсенко.

По словам источника, близкого к разработке реформы, сам текст писался довольно быстро, иначе "академическое лобби не дало бы ее провести"

Ни сторонние эксперты, ни представители РАН в обсуждениях законопроекта не участвовали. Чиновники, по словам Ливанова, старались сделать все, чтобы о законопроекте не было известно ничего до заседания правительства в конце июня. По словам источника, близкого к разработке документа, сам текст писался довольно быстро, иначе "академическое лобби не дало бы ее провести". То, что текст будет вносить правительство, решили тоже в последний момент, "хотя обсуждались и другие субъекты законодательной инициативы". "В реальности получилось, что текст был не очень хорошо юридически проработан, не было нормальной пропагандистской подготовки",— говорит собеседник "Власти", знакомый с ходом принятия законопроекта. В итоге даже потенциальные сторонники реформы отнеслись к тексту сухо. Институт законодательства и сравнительного правоведения при правительстве России, дающий правовую оценку проектам правительства после их внесения в Госдуму, дал законопроекту отрицательный отзыв. "Мы посмотрели — и схватились за голову,— рассказывает ведущий сотрудник института Влада Лукьянова.— Непонятно было, в какой форме будет существовать академия, то ли это какая-та общественная организация, то ли просто объединение ученых. А главное, это никак не сочеталось с формами организаций, которые предлагал Гражданский кодекс". Начались бесконечные круглые столы, дискуссии в правительстве и РАН, в общественных советах, в Общественной палате. Законопроект приняли во втором чтении, но потом вернули обратно. "С такими сложными поправками редко сталкиваешься. Даже закон "Об образовании", несмотря на объемность, шел проще",— говорит замминистра образования Третьяк.

Часто для разработки законопроектов министерствами и ведомствами хватает штатных юристов. По словам директора департамента государственного регулирования в экономике Министерства экономического развития Алексея Херсонцева, точечные изменения законов — если основанием для их разработки является поручение правительства и президента — полностью готовятся сотрудниками министерства. "Привлечение для таких задач каких-то внешних консультантов или разработчиков только усложнит и затормозит процесс",— говорит он. Под председательством вице-премьера и руководителя аппарата правительства Сергея Приходько работает комиссия по законопроектной деятельности, в чьи задачи входит в том числе согласование вносимых правительством законопроектов и формулировка правительственной позиции по другим инициативам.

Когда не хватает штатных юристов, государство привлекает для разработки законопроектов сторонние организации. За 2013-2014 год федеральные органы исполнительной власти потратили около 300 млн руб. на госзакупки разработок в области законодательства и права, показывает статистика, составленная по запросу "Власти" специалистами Комитета гражданских инициатив и портала "Госзатраты" (подробнее о том, кто становится автором новых законопроектов, см. справку ниже).

Одна из самых крупных таких организаций — Институт законодательства и сравнительного правоведения при правительстве. Институт находится на балансе управделами президента и финансируется из бюджета, государственное задание ему формирует Министерство образования и науки. Кроме средств, предусмотренных в бюджете, институт ежегодно получает госзаказы: только за 2014 год он выиграл государственных тендеров на сумму 67,7 млн руб. Общую сумму бюджетных доходов структуры, в которой работает 250 человек, оценить сложно. Задекларированный доход директора института за 2013 год составил более 33 млн руб. С 2001 года институт возглавляет Талия Хабриева, вице-президент РАН, один из представителей России в Венецианской комиссии и научный консультант Сергея Нарышкина и Сергея Собянина на соискание ученых степеней. В интервью "Власти" Хабриева настаивает на том, что большая часть работы юристов института проходит по регламенту, после официальных обращений министерств и правительственной комиссии по законопроектной деятельности. "Позвонить и сказать "Сделайте!" даже самый любимый мой министр не может",— утверждает она. Хабриева уверяет, что непосредственно в разработке законопроектов институт участвует редко: "Как мы можем давать экспертизу на законопроект, если сами будем участвовать в его написании?" Иногда, уточняет она, сотрудники института участвуют в каких-то обсуждениях "в личном качестве". Так, сама Хабриева принимала участие в разработке законодательства о национальных культурных автономиях.
Сколько юристов в российском парламенте

Госдума Совет федерации
Юристы 40 (8,9%) 47 (27,6%)
Кандидаты юридических наук 14 (3,1%) 15 (8,8%)
Доктора юридических наук 3 (0,7%) 3 (1,8%)

Личная инициатива

Несмотря на доминирующую роль правительства и администрации в законотворческих вопросах, большая часть инициатив исходит от самих депутатов, и некоторые из них даже принимаются (см. график ниже). Парламентарий Дмитрий Гудков считает, что после присоединения Крыма в Госдуме "по политическим вопросам все едины". "Все должны сплотиться вокруг президента, вокруг враги, и нас окружили, скоро Америку затопит, и поэтому американцы хотят завоевать землю на Байкале. Я шучу, конечно, но смысл такой",— говорит он. Однако по социальным и экономическим вопросам у депутатов осталась возможность продвинуть свой законопроект.

За помощью в подготовке законопроекта депутаты могут обратиться в правовое управление Госдумы, где не пишут законы, но могут уточнить формулировки. В управлении работает сто человек, большинство из них — еще со времен Верховного совета СССР, рассказывает "Власти" его руководитель Михаил Деменков. Сотрудники управления рассматривают и оценивают законопроект на каждом этапе его прохождения, при внесении и после каждого чтения. Деменков, проработавший в аппарате Госдумы уже 24 года, не считает, что качество законопроектной работы депутатов за последнее время сильно изменилось. Примеры законодательного беспредела он может вспомнить в каждом созыве: "Несколько лет назад депутаты решили сделать законом Правила дорожного движения. Взяли правила из "Консультант плюс", написали сверху "Федеральный закон", распечатали, причем дословно. И прямо в тексте законопроекта было написано: "Комментарий "Консультант плюс""". Законопроект принят не был (о борьбе с законотворческой безграмотностью среди депутатов см. справку ниже).

В начале 2012 года, когда волна протестных настроений после думских выборов 2011-го спала, а победа Владимира Путина на президентских выборах становилась все более предсказуемой, на закрытом совещании с политологами Вячеслав Володин, назначенный незадолго до этого первым заместителем главы администрации президента, сформулировал задачи, стоящие перед новой Думой. Парламентская повестка должна увести дискуссии с улиц — таким, по словам одного из участников этой встречи, был главный тезис Володина. Обещание сделать Думу местом для обсуждений дал на первом заседании в декабре 2011-го и новый спикер парламента Сергей Нарышкин (в пику крылатому выражению своего предшественника о том, что Дума — "не место для дискуссий").

Политическую ответственность за происходящее несет только и исключительно Дума, хотя сама по себе она не может сделать ни один проект законом

К концу 2014 года поставленная Володиным задача была решена довольно своеобразным образом: депутаты всех фракций соревнуются в законодательных инициативах от запрета хождения иностранной валюты до введения понятия "враг народа", но абсолютно единодушно голосуют по действительно спорным вопросам вроде присоединения Крыма. "Ощущение, что Дума производит непрерывный поток безумных законотворческих инициатив, объясняется несколькими причинами. С одной стороны, в последние годы многократно усилилось публичное внимание к парламенту и его работе — это следствие общественного подъема 2011-2012 годов. С другой — медиа по-прежнему не в состоянии понять разницу между внесенным проектом и принятым законом, а также между принятием в первом чтении и финальным одобрением. Только единичные вылупившиеся черепашки доберутся до спасительного моря, большинство по дороге съедят крабы и чайки, но в СМИ часто сообщается даже не о внесенных проектах, а намерении депутатов их внести,— объясняет доцент Института общественных наук РАНХиГС Екатерина Шульман.— Наконец, палата действительно время от времени одобряет законы, которые портят жизнь гражданам. Некоторое их количество бывает внесено депутатами, но большая часть — правительством и президентом, а политическую ответственность за происходящее несет только и исключительно Дума, хотя сама по себе она не может сделать ни один проект законом. Нигде не видно заголовков "Президент запретил иностранцам владеть СМИ", хотя финальная подпись на любом законе — его".

Олег Михеев ("Справедливая Россия") — абсолютный лидер по числу законопроектов среди парламентариев: на его счету уже около 200 депутатских инициатив. Законопроекты ему помогает писать помощник — 30-летний выпускник ГКА имени Маймонида и бывший сотрудник консалтинговой группы "Экон-Профи", консультирующей по вопросам игорного бизнеса, Виталий Едлин. Со своим будущим начальником он встретился на передаче "Право голоса" на телеканале ТВЦ в 2012 году, где обсуждалась инициатива Михеева об ограничении количества плохих новостей. "Я не один человек, который здесь работает,— рассказывает "Власти" Едлин.— Здесь целая группа юристов. Есть еще отделение партии в Волгограде, там тоже работают юристы, но я всех не знаю". Большинство предложений депутата Михеева генерируются из новостной повестки, признает Едлин: "Каждый из нас мониторит новости, и каждому приходят в голову какие-то идеи. Это может быть звонок от Олега Леонидовича, а может быть и запрос от общественных организаций, с которыми мы работаем" (помощник назвал, в частности, несколько обществ защиты животных). Несмотря на жгучую законотворческую и медийную активность Михеева, инициативы за его подписью по достоинству коллегами не оценены: на счету парламентария не более десятка принятых законопроектов за его подписью. Руководитель думской фракции "Справедливая Россия" Сергей Миронов оценивал работу своего продуктивного коллеги так: "У него есть хорошая группа юристов, хорошая группа пиарщиков, которые говорят ему так: "Олег Леонидович, самый плохой комментарий в прессе, который идет в минус политику, это некролог, а все остальное — это в плюс: чем больше будет некой скандальности, чем больше вас будут обсуждать, тем больше ваша фамилия будет на слуху"".

Близкий к администрации президента источник "Власти" утверждает, что искусственно интерес к Госдуме нынешнего созыва никто не повышает. Дело в принципиально ином подходе к работе с Федеральным собранием. "Володин хочет переформатировать элиту, он хочет, чтобы все работающие люди стали специалистами и чтобы по одномандатным округам в следующем созыве прошли люди, которые смогут победить,— утверждает собеседник "Власти".— Раньше здесь была система, при которой депутаты все должны были согласовывать досконально, глубоко и жестко. Володин эту ситуацию полностью отпустил для того, чтобы депутаты понимали свою ответственность, в том числе и оппозиционные. Если людей постоянно ограничивать, бить колотушкой и оставить их без ответственности, они будут маргинализироваться. Депутатам просто дают возможность показать себя, в том числе на камеру и на будущее".
Закон о законах

Чиновники и эксперты регулярно обсуждают возможность приведения законотворческого процесса к единообразию и юридическим стандартам. Так, Институт сравнительного правоведения и законодательства уже много лет лоббирует принятие отдельного закона "О нормативно-правовых актах", который бы регламентировал планирование, написание и принятие законопроектов. В конце декабря 2014 года Министерство юстиции опубликовало на едином портале раскрытия правовой информации текст законопроекта "О нормативно-правовых актах". Проект описывает систему, виды, формы и иерархию законов, планирование законопроектной деятельности и лексические требования к текстам (не допускается использование эпитетов, устаревших выражений и т. п.) "Принятие такого закона способно существенно оптимизировать процесс подготовки нормативных правовых актов на всех уровнях публичной власти, улучшить их качество,— считает директор Института законодательства и сравнительного правоведения Талия Хабриева.— Что касается перспективы того, чтобы Государственная дума вернулась к рассмотрению закона о нормативных правовых актах, по моему мнению, это может произойти в обозримой перспективе с учетом тех реальных мер по совершенствованию правотворческой деятельности в нашей стране, которые принимаются Государственной думой и ее председателем Сергеем Нарышкиным".
Кто еще пишет законопроекты

Тендеры в области права от министерств и ведомств выигрывают как небольшие компании (например, юридическая фирма "Рес-Лекс" за 1,7 млн руб. разрабатывает по заказу МЧС правила безопасности на магистральных трубопроводах), так и крупные вузы (Высшая школа экономики, Российская академия народного хозяйства и государственной службы при президенте РФ — РАНХиГС, федеральные университеты). Один только аппарат Государственной думы постоянно заказывает исследования по совершенствованию законодательного процесса. За последние полгода аппарат нижней палаты парламента провел не менее десятка тендеров на разработку законодательства. 600 тыс. руб. досталось РАНХиГС за разработку законодательства о доступности медицинских услуг, 1,5 млн руб.— Московскому государственному юридическому университету им. О. Е. Кутафина за научно-исследовательскую работу о развитии правовой системы в России, 600 тыс. руб.— Институту народнохозяйственного прогнозирования РАН за анализ законодательных аспектов импортозамещения и исследование антироссийских секторальных санкций, еще 127 тыс. руб.— РАНХиГС за повышение квалификации госслужащих по законотворчеству и парламентской деятельности. 1,21 млн руб. в сумме достались Институту законодательства и сравнительного правоведения за мониторинг социально-экономического законодательства, анализ международного законодательства и исследование "систематизации и модернизации" законодательной базы за период 1994-2004 годов. 550 тыс. руб. получила ВШЭ за анализ законодательной базы в области интернета у государств--членов Совета Европы и разработку возможностей ее применения для совершенствования российских законов. МГУ им. М. В. Ломоносова получил контракт на 510 тыс. руб. за работу "Вопросы повышения продолжительности жизни и активного долголетия и их отражение в законодательстве". РЭУ им. Г. В. Плеханова за 550 тыс. должен написать исследование "Права человека в России: традиции, современное состояние, перспективы". Управделами президента ежегодно проводит общий тендер на научно-исследовательские работы: так, 2013 году Московский государственный юридический университет им. О. Е. Кутафина за 1,8 млн руб. должен был разработать совершенствование нормативно-правовой базы по госорганам и национальной безопасности, Институт законодательства при правительстве за 1,1 млн руб. должен был исследовать международный опыт в сфере молодежного законодательства, ИГП РАН в общей сложности выиграл 4,5 млн руб. на исследование правовых аспектов внутренней миграции, вопросов гражданства и нарушений миграционного законодательства. Множество разработок законопроектов, которые правительство и администрация заказывают сторонним структурам, скрыты в общих заказах на аналитическую работу.

[Александр Кынев]

http://www.forbes.ru/mneniya-column/...rakh-za-25-let
10.02.2014 05:01

руководитель региональных программ Фонда развития информационной политики

Фото РИА Новости
Новый порядок регистрации кандидатов выгоден думским партиям и призван не допускать в парламент «чужих»

Госдума готовится принять во втором и, видимо, почти сразу же в третьем чтении многострадальный законопроект о собственных выборах, несколько раз менявший концепцию. Напомним, первый раз о новом законе в своем президентском послании говорил в декабре 2011-го Дмитрий Медведев, он так нечетко упомянул «пропорциональное представительство по 225 округам», что трактовка сказанного менялась несколько раз. Внесенный в итоге законопроект предусматривал сохранение пропорциональной системы, но с излишне сложной структурой списков и крайне громоздкой и запутанной системой распределения мандатов.

Проект не понравился никому и тихо скончался в думских кулуарах.

Затем уже Владимир Путин заявил, что система будет смешанная, после чего был внесен новый законопроект, который весной 2013 года приняли в первом чтении, а потом все никак не могли договориться о правилах этой самой смешанной системы, в первую очередь о барьерах допуска.

В конечном счете власть и «системная оппозиция» согласовали поправки, означающие, что право на участие в выборах фактически получат только старые думские партии, плюс партии, получившие на последних выборах Госдумы более 3% голосов (то есть «Яблоко»), плюс партии, представленные депутатами по партспискам хотя бы в одном региональном парламенте, а это еще 7 партий, большинство из которых на федеральном уровне является спойлерами: «Родина», Российская партия пенсионеров за справедливость, «Правое дело», «Гражданская платформа», РПР — ПАРНАС, «Патриоты России» и «Коммунисты России». Таким образом, «наиболее вероятных» участников будущих федеральных выборов 12 (число, удивительно близкое к числу участников выборов-2007, тогда их было после зачистки партийной системы 11). Именно они получают льготы при регистрации и партсписков, и одномандатников.

Остальным ради регистрации придется собирать подписи при сохранении варварской системы их проверки, когда при желании можно забраковать любую подпись либо как технический брак (придравшись к нечетко прописанной букве или помарке), либо признав недостоверной по заключению экспертов, которые, если нужно, бракуют подписные листы пачками. Кстати, фальшивая подпись технически обычно всегда выполнена лучше, чем живая, со всеми ошибками и последствиями плохого почерка, неудобного места заполнения подписного листа и т. д. Партии для регистрации списков собирают 200 000 подписей, независимые одномандатники и представители партий, которые не смогут зарегистрировать партсписки, 3% от числа избирателей соответствующего избирательного округа (при 225 округах в большинстве регионов это будет около 14 000 подписей).

Фактически это означает возвращение в несколько модифицированном виде прежней системы ограниченной конкуренции и управляемой партийности 2000-х, когда власть пыталась дирижировать выборами и составом депутатского корпуса. Разница лишь в том, что несколько увеличено число партий-льготников. Остальным же вроде как разрешают существовать (во всяком случае пока), однако система регистрации их кандидатов на федеральных выборах становится де-факто запретительной. Можно не сомневаться, что и регистрация кандидатов на региональных и местных выборах вскоре тоже усложнится. Мажоритарная же часть Госдумы в таких условиях превращается, по сути, в выборы для кандидатов тех же партий-«льготников», куда посторонних будут запускать только в случае, когда нужно власти (разбавляя выборы дополнительным кандидатом-спойлером или выдвигая кандидата от власти под видом самовыдвиженца).

Круг спирали, начавшийся в декабре 2011 года, замкнулся новым витком при смене отдельных технологий, но с возвращением к запретительно-манипулятивному характеру выборов.

Ранее, когда существовали одномандатные округа, при регистрации на выборах в требовались подписи 1% избирателей, что уже было завышенным показателем. На региональных выборах был законодательный потолок не более 2% подписей, многие регионы имели нормы про 1%, а некоторые и того меньше. После декабря 2011 года для регистрации независимых кандидатов минимальное число подписей на региональных и местных выборах сократили до 0,5% (все зарегистрированные партии, как известно, одновременно получили тогда льготы). Однако и после этого число отказов при регистрации кандидатов осталось внушительным: напомним, что по мажоритарным округам на выборах заксобраний 2012 года отсев между выдвижением и днем выборов составлял 11%, отсев среди партийных выдвиженцев – 4%, а среди самовыдвиженцев – 40%. На выборах сентября 2013 года общий отсев ко дню выборов вырос до 17,88% выдвинутых кандидатов, среди самовыдвиженцев отсев составил 58,5%, среди кандидатов, выдвинутых партиями, 9,77%. Количество подписей вроде сократилось, но их продолжали нещадно браковать, уже не говоря о иных основаниях для отказа (претензии к оформлению различных справок и бесчисленных, постоянно множащихся форм).

Ставить же барьер в 3% подписей — это значит делать его заведомо непреодолимым честным путем.

Хуже условий регистрации кандидатов по округам в стране не было со времен перестройки. Собрать такое число подписей за сжатый временной период невозможно (чтобы сдать 14 000, фактически надо собрать 20 000-21 000, так как часть уйдет в брак уже при внутренней проверке в штабе самого кандидата). Зарегистрироваться кандидатом при такой системе можно только путем «политических решений», когда по кому-то просто дается команда «допустить». Важно понимать: последние 20 лет условия для сбора подписей ухудшались по объективным причинам: тотальная домофонизация, кодовые замки, консьержки, охрана и т. д. К этому прибавляется общее недоверие граждан к политической системе и всем кандидатам и партиям как таковым. Причем власть постоянно работает на усиление этого недоверия, стремясь дискредитировать любых оппонентов и насколько возможно «подморозить» конкуренцию, чтобы никакого желания у самостоятельно мыслящего избирателя приходить на участки не было.

По данным СМИ для регионов, где меньше 100 000 избирателей, предлагается планка не менее чем в 3000 подписей. Для справки: например, в Ненецком АО около 30 000 избирателей, на Чукотке около 35 000. Это означает, что в Ненецком АО будет требоваться собрать уже не 3%, а еще более фантастические 10%.

Сейчас мы наблюдаем финальный аккорд спектакля, начавшегося в конце 2011-го, когда систему регистрации кандидатов и партий смягчили до абсурда, сознательно наводнив затем выборы явно несерьезными партиями и кандидатами, с тем

чтобы оправдать затем новое закручивание гаек «по многочисленным просьбам».

Что будет дальше?

Во-первых, ужесточение регистрации кандидатов неизбежно приведет к сжатию легального политического поля. В свое время управляемая партийность тоже не сразу возникла после принятия закона 2001 года, в 2004 году число зарегистрированных партий даже достигало 46, потом последовало новое ужесточение правил их регистрации. Вскоре партий стало 36, потом 19, потом 15, потом 11, потом 7. Это означает, что через некоторое время система придет ровно к тому же, с чем изначально боролась: возвращению стратегии «голосуй за любую другую партию (кандидата)».

Во-вторых, усилится обработка партий-«льготников» и стремление усилить контроль над теми, над кем такого контроля нет. Происходящее с РПР-ПАРНАС в этом смысле вполне показательно.

В-третьих, о чем уже много раз говорилось, никакие барьеры и цензы не спасут системные партии от спойлеров, так как их регистрация зависит лишь от желания власти. Когда власть заинтересована в регистрации некой партии или кандидата, то может быть подтверждена почти любая нужная по закону численность или число подписей и лишь недопуск «ненужных» и «неправильных» существенно облегчится.

В-четвертых, одновременно будет расти самоуправство региональных властей и региональный авторитаризм, так как чем жестче и неисполнимее правила, тем больше возможностей для произвола. Однако так как именно от региональных властей будет зависеть добрая половина состава Госдумы, федеральному центру придется закрывать на это глаза.

В системе будут копиться внутренние противоречия, нарастать политические тромбы, но когда решения принимаются только с точки зрения краткосрочной конъюнктуры, не только долгосрочные, но и среднесрочные перспективы мало кого интересуют.

Будут, конечно, и более позитивные последствия (появление новых лиц за счет выборов в округах, рост независимости депутатов внутри партий), но в рамках внутренней логики бюрократической системы с такими явлениями неизбежно будут бороться.

Была ли такая версия закона неизбежной? Нет, не была. Эксперты предлагали свои варианты, усложняющие манипуляции и уменьшающие перекосы, которые возникнут с результатами выборов (например, смешанную связанную систему, ограничивающую неоправданное доминирование партии-лидера вместо вводящейся несвязанной, когда одна партия может выиграть большинство округов и при добавлении даже 30-35% мест по спискам иметь две трети мест).

Были и есть иные, более взвешенные, варианты правил регистрации списков и кандидатов:

Важно не впадать в крайности. Барьеры при регистрации нужны, но разумные и призванные не запретить и превратить выборы в фарс, а лишь отсечь «пену» в виде заведомо несерьезных кандидатов.
Оптимально, когда есть несколько альтернативных способов регистрации кандидатов, например залоги и подписи. Наличие залогов в разумном размере — самый логичный, исключающий произвол вариант. Все разговоры о том, что это «коммерциализация выборов», «соревнования денежных мешков» не более чем демагогия. Сбор подписей — это тот же финансовый оброк, так как оплачивается труд сборщиков, юристов, печать подписных листов и т. д., уже не говоря о связанных со сбором подписей манипуляциях. Льготы же, которые сама себе дарует часть власти, не только имеют прямой финансовый эквивалент, крайне сомнительны с этической точки зрения, но и тормозят развитие политической системы.
Помимо установления разумного числа подписей (речь должна идти о десятых долях процента) давно назрел радикальный пересмотр правил их проверки, исключающий выбраковку настоящих, но имеющих технические недочеты подписей. Подтвержденный факт физического существования гражданина и его готовности поддерживать партию или кандидата должен быть важнее бюрократических манипуляций.

Однако тем, кто принимает законы, похоже, нужны именно манипуляции.

[Валерия Хамраева]

http://pravo.ru/review/view/125230/

Фото ИТАР-ТАСС

Завершился четвертый год работы Госдумы шестого созыва, в ходе которого депутаты приняли более 400 законов. Впрочем, не каждый из них был встречен в нижней палате парламента дружелюбно: по мнению думской оппозиции, некоторые законопроекты лучше было бы "завернуть" еще до первого чтения. "Право.ru" вместе с депутатами создали список из 10 законов 2015 года, о принятии которых парламентарии сожалеют. В большинстве случаев своим мнением поделились представители оппозиционных фракций.

Больная смета

Федеральный бюджет на 2016 год оброс критикой еще в процессе внесения в Госдуму Правительством РФ. Несмотря на то что ко второму чтению Комитет ГД по бюджету и налогам перераспределил порядка 300 млрд руб. по приоритетным направлениям, оппозиционные партии остались недовольны итоговой версией федеральной сметы на следующий год. Поэтому неудивительно, что главным законом года, о принятии которого ряд депутатов сожалеет, стал именно документ с названием "О федеральном бюджете на 2016 год". Так, например, Михаил Емельянов, первый зампредседателя фракции "Справедливая Россия" и Комитета ГД по экономической политике, инновационному развитию и предпринимательству, назвал бюджет "неадекватным в современной ситуации".

Поддерживает недовольство своего коллеги и член Комитета ГД по конституционному законодательству и госстроительству, эсер Дмитрий Гудков. Основные претензии к документу – его военный характер: "военные расходы увеличены, а социальные – на здравоохранение и образование – сокращены". Принимает сторону своих коллег и член Комитета по бюджету и налогам, либерал-демократ Антон Ищенко. По его словам, фракция ЛДПР не соглашалась с принятым вариантом бюджета и предлагала существенные поправки, которые могли бы способствовать улучшению экономической ситуации в стране. В частности, либерал-демократы (как, впрочем, и эсеры) предлагали ввести прогрессивную шкалу подоходного налога, что переключило бы нагрузку на спекулятивный капитал. Однако эти поправки рассмотрены не были, и, к сожалению большинства думских оппозиционеров, закон был принят без них.

Жизнь без индексации

Сожалеет Антон Ищенко и о том, что в новом бюджете не подразумевается индексация пенсий и пособий, ведь "это один из источников экономического роста: такая мера позволила бы сократить дырки в семейных бюджетах, что крайне необходимо при современных темпах инфляции". Согласно принятому бюджету, страховые пенсии будут проиндексированы лишь на 4 % (что ниже официально объявленного уровня инфляции на 2016 год на 3 %).

Кроме того, с февраля 2016 года пенсионные выплаты будут индексироваться только для тех пенсионеров, которые с 30 сентября 2015 года не работают. Фактический отказ от индексации страховых пенсий – главный источник экономии средств в новом бюджете: с помощью этой меры в финансовой смете появились "свободные" 84 млрд руб. для перераспределения по другим статьям. "Это позорное решение", – заявляет член Комитета ГД по финансовому рынку, коммунист Борис Кашин. По его словам, такая система ранжирования пенсионеров разрушает все пенсионное обеспечение и крайне вредна для экономики страны в целом.

Лишний приоритет КС

Помимо бюджета, депутаты также сожалеют о законопроектах, принятых впопыхах. Так, например, Дмитрий Гудков не согласен с необходимостью поправок к ФЗ "О Конституционном суде", которые были приняты в декабре этого года.

Еще на стадии рассмотрения законопроекта в Комитете, депутат удивлялся тому, как оперативно коллеги работают над внесением поправок в проект ко второму и третьему чтению. По словам депутата, такая спешка вызвана тем, что новый законопроект сделает возможным признать неконституционными весьма важные решения Европейского суда по правам человека, в частности о выплате Россией 1,86 млрд евро бывшим акционерам ЮКОСа. Впрочем, несмотря на призывы Гудкова не торопиться с принятием решений, депутаты довольно оперативно определились и проголосовали за приоритет решений КС над ЕСПЧ.

ФСБ не нужны новые полномочия

Еще быстрее одобрение получил законопроект, расширяющий полномочия ФСБ с целью борьбы с террористической угрозой. Теперь сотрудникам силового ведомства разрешено применять физическую силу и оружие, в том числе в отношении женщин и детей, если в их действиях присутствует угрозы теракта или причинения вреда гражданам.

В первом чтении депутаты поддержали проект 15 декабря, а уже через неделю документ прошел остальные чтения и был отправлен в Совет Федерации. Несмотря на то что за принятие документа в нижней палате парламента проголосовали 343 депутата, с его необходимостью многие оказались не согласны, а сам закон стал одним из самых резонансных за всю сессию. Так, Дмитрий Гудков считает поступок своих коллег по Думе ошибочным: "Закон никак не поможет делу борьбы с терроризмом, а будет действовать против активистов и оппозиции – одиночные пикеты будут объявляться акциями массовых беспорядков, а соответственно и участников таких мероприятий можно будет бить или арестовывать". По словам эсера, российские спецслужбы и так "преувеличивают свои полномочия", поэтому двигать границы дозволенного – лишняя мера.

Расширение полномочий не поддержали и правозащитники: на днях члены президентского Совета по правам человека обратились к Президенту РФ с просьбой не подписывать закон. Впрочем, ранее СПЧ уже отправлял аналогичный запрос членам Совета Федерации, но сенаторы не учли просьбы правозащитников и на последнем заседании осенней сессии все же одобрили закон.

Плата "Платону"

Либерал-демократ Сергей Иванов, член Комитета ГД по конституционному законодательству и госстроительству, в свою очередь жалеет о том, что коллеги не прислушались к его фракции и приняли закон, вводящий штрафы за несвоевременную оплату тарифных сборов (через систему "Платон") за проезд большегрузов по федеральным трассам.

Изначально поправки в Кодекс об административных правонарушениях вводили для дальнобойщиков штраф за неоплаченный проезд в размере до 450 000 руб. Но после масштабных акций протестов водителей большегрузов по всей стране депутаты пересмотрели свою позицию и существенно снизили максимальный размер административного наказания – до 10 000 руб. Соответствующую версию закона подписал президент. Впрочем, несмотря на такое снижение, депутат Иванов сомневается в необходимости таких нововведений в целом. Оппозиция предлагала более кардинальное решение – ввести мораторий на систему "Платон" до 2018 года.

Капитальная афера

Однако есть закон, в целесообразности которого Сергей Иванов еще больше не уверен: о налоге на капитальный ремонт, который вступил в действие в этом году. "Что это за налог? Это дикая афера, – возмущается депутат. – Все равно что платить налог на капремонт машины – где гарантия, что ее не продадут?" Кроме того, вызывают у депутата вопросы и возможности провести такой ремонт в панельных пятиэтажках, большинство из которых требуют сноса. Законопроект, принятый депутатами еще в 2012 году, вступил в силу в январе этого года и сразу вызвал недовольство граждан – теперь депутатам приходится постоянно возвращаться к обсуждению вопроса.

Последний звонок

Среди порядка полутысячи принятых законов есть и не столь громкие, но не менее важные нововведения. Так, например, зампредседателя Комитета ГД по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству, коммуниста Юрия Синельщикова не устраивает одобренный на днях в СФ закон, устанавливающий право подозреваемого, задержанного в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом, на один телефонный звонок своим близким в присутствии дознавателя. Согласно принятому документу, подозреваемый может сообщить своим близким о своем задержании в течение трех часов с момента доставление в орган дознания и говорить не более пяти минут.

"В законе остается положение о том, что при необходимости сохранения в тайне факта задержания уведомление с согласия прокурора может не производиться вообще, согласно ч. 4 ст. 96 УПК РФ", – поясняет Синельщиков. Именно поэтому, по его словам, предлагаемая норма вместо расширения прав подозреваемого, скорее всего, сработает против него. "Опасаясь негативных последствий от телефонного общения задержанного со своими близкими, следователь все чаще будет использовать предусмотренное в ч. 4 ст. 96 УПК РФ полномочие на отказ в предоставлении подозреваемому права на телефонный разговор", – опасается коммунист.

В колонию за мелочь

Возмущает Синельщикова и другая инициатива его коллег из "Единой России" – ввести уголовную ответственность за повторное мелкое хищение. "Мелкой" в данном случае считается кража менее 5000 руб. Соответствующие поправки предлагается внести в ст. 158.1 УК РФ. Если за обвиняемым зафиксированы две такие кражи в течение года, то его могут оштрафовать на сумму до 80 000 рублей, присудить ему исправительные или принудительные работы, а также ограничить или лишить свободы до двух лет.

Коммунист Синельщиков такую инициативу называет социально опасной. "Уголовная ответственность вводится за повторные нарушения, которые в первом случае наказываются в административном порядке, – объясняет депутат, – совершенно неясно будет ли следователем и судом проверяться обоснованность наказания за первую кражу, за которую он подвергся административному взысканию".

Кроме того, считает Синельщиков, криминализация повторных мелких хищений приведет к дополнительному притоку в колонии. Депутат не сомневается, что лицам, совершившим не две, а четыре и более мелкие кражи, грозит именно лишение свободы.

Законопроект пока что только прошел первое чтение, однако, несмотря на критику Синельщикова, был встречен дружелюбно: за его принятие проголосовало 343 депутата.

Без ВАК обойдемся

В то время как Юрий Синельщиков сожалеет о поправках в кодексы, Оксана Дмитриева, член Комитета ГД по бюджету и налогам из "Справедливой России", возмущена другим законопроектом, принятым в первом чтении. "Совершенно незаметно прошел закон об отмене Высшей аттестационной комиссии, который разрушает всю систему присуждения кандидатских и докторских научных степеней", – поясняет депутат.

По словам Дмитриевой, именно на этих степенях, начиная с 20-х годов прошлого века, строилась вся система не только аттестации научных кадров, но и стимулирования научного творчества. "Аспиранты – это локомотивы науки, это люди, проводящие научные исследования, такой закон разрушит науку", – опасается Оксана Дмитриева.

Дырявые банки

Поддерживает Оксану Дмитриеву и коммунист Борис Кашин – по его сведениям, законопроект был принят депутатами без рассмотрения заключения Российской академии наук. Однако намного больше депутат обеспокоен профильным вопросом своего комитета: он сожалеет, что коллеги одобрили систему поддержки российских банков за счет средств фонда национального благосостояния. "Это шаг в никуда, – считает Кашин, – банковская сфера превращается в черную дыру".

Депутат уверен, что в вопросах поддержки и санации банков сегодня крайне необходим кардинальный пересмотр законодательной базы, а тот, "кто реально вывел активы, должен сидеть в тюрьме, а не в Лондоне".