ЖАЛОБА в ЕСПЧ
COUR EUROPÉENNE DES DROITS DE L'HOMME
EUROPEAN COURT OF HUMAN RIGHTS
ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
ЖАЛОБА
présentée en application de l'article 34 de la Convention européenne des Droits de l'Homme,
ainsi que des articles 45 et 47 du Règlement de la Cour
under Article 34 of the European Convention on Human Rights
and Rules 45 and 47 of the Rules of Court
в соответствии со статьей 34 Европейской Конвенции по правам человека
и статьями 45 и 47 Регламента Суда.
IMPORTANT: La presente requete est un docu_ment juridique et peut affecter vos droits et obligations
IMPORTANT: This application is a formal legal docu_ment and may affect your rights and obligations
ВАЖНО: Данная жалоба является официальным юридическим документом, который может затрагивать юридические права и обязанности.
I. LES PARTIES
THE PARTIES
СТОРОНЫ
А. LE REQUERANT / LA REQUERANTE
THE APPLICANT
ЗАЯВИТЕЛЬ
(Renseignements a fournir concernant le / la requerant(e) et son / sa representant(e) eventuel(le))
(Fill in the following details of the applicant and the representative, if any)
(Данные о заявителе и его представителе, при наличии такового
1. Фамилия заявителя: В........
2. Имя, отчество: Леонид Владимирович
Пол мужской/женский-мужской
3. Гражданство Российская Федерация
4. Род занятий: служащий
5. Дата и место рождения: 18 марта 1959 г., г. Орёл
6. Постоянный адрес:
7. Номер телефона: нет
8. Адрес места проживания в настоящее время: 142 370, Московская область, Чеховский район, п/о Троицкое Антропово, Психиатрическая больница № 5.
9. Фамилия, имя, отчество представителя: В.......... Валентина Михайловна, мать заявителя
10. Род занятий представителя: пенсионерка
11. Адрес представителя:
12. Номер телефона:
В. Высокая договаривающая сторона:
13. Российская Федерация.
Изложение фактов
14. Органом предварительного следствия я обвинялся в клевете в отношении судьи, участвующего в отправлении правосудия, в связи с рассмотрением дел и материалов в суде, соединённом с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления. Кроме того, органом предварительного следствия я обвинялся в совершении заведомо ложный донос о совершении преступления, соединённым с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления.
14 марта 2006 года я был арестован.
Органом предварительного расследования в отношении мне была назначена, и 20 июня 2006 года комиссией экспертов Федерального государственного учреждения «Государственный научный центр социальной и судебной психиатрии имени В.П. Сербского» Федерального агенства по здравоохранению и социальному развитию проведена, первичная стационарная комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза.
Комиссия экспертов пришла к заключению, что «у В........ обнаруживается признаки параноидного развития личности……. В случае осуждения В........ с учётом выявленного у него особенностей личности нуждается в амбулаторном принудительном наблюдении и лечении у психиатра, в настоящее время В.......... по своему психическому состоянию может осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, а также защищать свои права и законные интересы в уголовном судопроизводстве, правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, и давать показания».
В сентября месяце 2006 года в Мосгорсуде начался процесс по моему обвинению с участием суда присяжных. Выступили все свидетели обвинения и стало ясно, что суд присяжных не признает меня виновным. А в этом случае следователю и судье придётся нести ответственность за мой арест. Ведь я уже 8 месяцев находился в заключении. Тогда следствие заявило ходатайство о направлении В........ на ещё одну стационарную экспертизу. Вторая стационарная экспертиза была тоже проведена в Федеральном государственном учреждении «Государственный научный центр социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского» комиссией в составе: члена комиссии Верезанцева А.Ю. образование высшее, психатра, судебно-психиатрического эксперта, стаж работы 24 года, врача высшей квалификационной категории, доктора медицинских наук, профессора, врача судебно-психиатрического эксперта, руководителя отдела
члена комиссии: Вандыша-Бубко В.В. образование высшее, психиатра, судебно-психиатрического эксперта, стаж работы 34 года, врача высшей квалификационной категории, доктора медицинских наук, профессора, врача судебно-психиатрического эксперта, руководителя отделения
члена комиссии: Савиной О.Ф. образование высшее, психолога, стаж работы 20 лет, кандидата психологических наук, старшего научного сотрудника
врача-докладчика: Горячкина Е.В. образование высшее, психиатра, судебно-психиатрического эксперта, стаж работы 27 лет, кандидата медицинских наук, врача судебно-психиатрического эксперта. Комиссия пришла к заключению, что В……... страдает хроническим психическим расстройством в форме параноидного развития личности и
нуждается в направлении на принудительное лечение в психиатрический стационар специализированного типа.
7 февраля 2007 года в Федеральном государственном учреждении «Государственный научный центр социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского» проведена дополнительная амбулаторная судебная комплексная психолого-психиатрическая экспертиза комиссией врачей в составе: члена комиссии Ткаченко А.А., психитра, судебно-психиатрического эксперта, стаж 21 год, доктора медицинских наук, члена комиссии Бутылиной Н.В., психиатра, судебно-психиатрического эксперта, стаж 14 лет, кандидата медицинских наук, члена комиссии Гусинской Л.В., психиатра, судебно-психиатрического эксперта, кандидата медицинских наук, врача-докладчика Цветаевой М.А., психиатра, судебно-психиатрического эксперта. Комиссия пришла к выводу, что «В........ страдает хроническим психическим расстройством в форме параноидного развития личности и представляет собой общественную опасность и нуждается в направлении на принудительное лечение в психиатриче-ский стационар специализированного типа».
20 февраля 2007 года судья Мосгорсуда Зубарев А. И. вынес постановление об освобождении меня от уголовной ответственности и о применении ко мне принудительной меры медицинского характера. 5 апреля 2007 года судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РФ в составе: председательствующего-Степалина В.П., судей- Зырянова А.И. и Микрюкова В.В. оставила постановление Мосгорсуда в силе.
Изложение имевшего (их) место, по мнению заявителя, нарушения(ий) Конвенции и/или Протоколов к ней и подтверждающих аргументов
15. Я считаю, что вышеуказанными действиями и решениями органов Российской Федерации ограничено моё право на свободу и личную неприкосновенность вытекающее из подпункта "е", пункта 1 статьи 5 Конвенции и я был лишён право на разбирательство, в ходе которого решался вопрос о законности моего направления в психический стационар закрытого типа, которое мне гарантирует пункт 4 статьи 5 Конвенции. И я был лишён эф-фективного средства правовой защиты при судебном разбирательстве о признании меня душевнобольным и направления меня на принудительное лечение. Что является наруше-нием ст. 13 Конвенции.
Также в отношении меня были нарушены подпункты "б" и "с" пункта 3, пункт 2 и 1 статьи 6 Конвенции по правам человека.
В постановлении Европейского суда по делу "Ракевич (Rakevich)
против Российской Федерации"
(жалоба N 58973/00) сказано:34. Прежде всего, именно национальные власти, особенно суды, толкуют и применяют национальное право. Вместе с тем, поскольку согласно пун-кту 1 статьи 5 Конвенции отсутствие соответствия с требованиями национального права имеет результатом нарушение Конвенции, следовательно Европейский Суд может и должен осуществлять некоторые полномочия по проверке такого соответствия (см. Постанов-ление Европейского Суда по делу "Бенхэм против Соединенного Королевства" (Benham v. United Kingdom) от 10 июня 1996 г., Reports 1996-III, § 41).
Я прошу Суд проверить соответствует ли процедура признания меня душевнобо-льным национальному праву.
В законе РФ "О ПСИХИАТРИЧЕСКОЙ ПОМОЩИ И ГАРАНТИЯХ ПРАВ ГРАЖДАН ПРИ ЕЕ ОКАЗАНИИ" от 2 июля 1992 года N 3185-I. в статье 10 написано, что:
1. Диагноз психического расстройства ставится в соответствии с общепризнанными международными стандартами.
Медицинский аспект невменяемости заключается в необходимости научно-обоснованного диагностирования (присвоения специального кода) у невменяемого одного из психических расстройств из списка утвержденного приказом Минздравом России N 311 от 6 августа 1999 г.
Данный список конечен и исчерпывающ. Полное название этого списка МКБ-10 (МКБ-10: Класс V, Международная Классификация Болезней десятого пересмотра ВОЗ ООН). МКБ-10 обязателен, психиатрический диагноз не содержащий код МКБ-10 или не соответсвующий описанию симптомов или названию болезней из МКБ-10 недействителен, ненаучен и юридически ничтожен. При диагнозе не удовлетворяющем МКБ-10 признание лица невменяемым незаконно.
Нет в МКБ-10 такой болезни, как параноидное развитие личности. Ни в одной экс-пертизе нет упоминания ни о МКБ-10, ни о приказе Минздрава №311. Также нет ни слова об этом и в судебных постановлениях. Более того во второй экспертизе от 21 ноября 2006 есть и такой диагноз, что у меня "параноидное расстройство личности". Складывается впечатление, что врачи с многолетним стажем сами не знают какая у меня болезнь. В приказе Министерства здравоохранения № 401 "Об утверждении отраслевой учётной и отчётной медицинской документации по судебно-психиатрической экспертизе" в пункте 3.10 сказано, что "при повторной экспертизе в тех случаях, где имеется расхождение с выводами предыдущей экспертизы, необходимо проведение анализа этих расхождений (наличие и полнота катамнеза, разный объем представленной значимой для экспертизы информации, наличие или отсутствие дифференциальной диагностики и др.).
Повторная экспертиза была проведена 7 февраля 2007 года и проведена именно из-за того, что имелись расхождения в выводах двух предыдущих экспертиз. Но никакого анализа этих расхождений в повторной экспертизе не дано. Во второй экспертизе только добавлено, что я представляю общественную опасность. Так что и повторная экспертиза не дала ответ на вопрос отчего в выводах двух предыдущих экспертизах имеются расхождения.
Я считаю, что процедура проведения экспертиз не соответствовала национальному законодательству.
Ещё одно нарушение национального законодательства. Статья 97 УК РФ. Основания применения принудительных мер медицинского характера
1. Принудительные меры медицинского характера могут быть назначены судом лицам:
а) совершившим деяния, предусмотренные статьями Особенной части настоящего Кодекса, в состоянии невменяемости;
Судом не установлено, что я совершил какое-либо деяние.
Далее в постановлении Европейского суда по делу "Ракевич (Rakevich) против Российской Федерации" (жалоба N 58973/00) сказано:
1. Являлась ли заявитель "душевнобольной"
26. Европейский Суд напоминает, что понятие "душевнобольной" не позволяет дать ему точное определение, поскольку психиатрия является развивающейся областью, как с пози-ций медицины, так и общественных взглядов. При этом нельзя согласиться с задержанием кого-либо просто в связи с тем, что его или ее взгляды или поведение отличаются от установленных норм (см. Постановление Европейского Суда по делу "Винтерверп против Нидерландов" (Winterwerp v. Netherlands) от 24 октября 1979 г., Series A, N 33, § 37).
27. Более того, для "законности" недобровольного заключения в психиатрический стационар по смыслу подпункта (е) пункта 1 статьи 5 Конвенции должны быть соблюдены три основных требования. Во-первых, путем объективного медицинского исследования должно быть доказано, что соответствующее лицо страдает от "действительного психического расстройства", за исключением экстренных случаев. Во-вторых, расстройство должно быть такого характера или такой степени, чтобы оправдать недобровольное заключение в психиатрический стационар. В-третьих, расстройство должно продолжаться в течение периода ограничения свободы (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Винтерверп против Нидерландов", § 39).
Я считаю, что для "законности" недобровольного заключения в психиатрический стационар не были соблюдены три основных требования указанные Судом по делу "Ракевич против России". Моё медицинское обследование не было обьективным. Об этом я писал выше. Выводы экспертизы по диагностированию у меня психического расстройства не соответствует общепринятым международным стандартам.
Были проведены три экспертизы и в выводах этих экспертиз существуют расхождения. Причём нигде не обьяснено почему имеют место эти расхождения. А ведь третья амбулаторная экспертиза и была назначена для того, что бы обьяснить противоречии между первыми двумя стационарными экспертизами. Но не обьяснила. Да и не могла обья-снить. Потому что есть разница между амбулаторными и стационарными экспертизами. Во-первых по времени наблюдения.
Я приведу заключительные выводы двух последних экспертиз. Экспертиза от 21 ноября 2006 года делает такой вывод: По своему психическому состоянию в настоящее время (охваченность бредовыми идеями, выраженные эмоционально-волевые нарушения, отсутствие критики к своему состоянию) В........ нуждается в направлении на принудительное лечение в психиатрический стационар специализированного типа. А вот что написано в экспертизе от 7.02.2007 г.: По своему психическому состоянию, учитывая, что у В......... отмечается склонность к быстрому формированию в условиях субьективно значимых ситуаций сверхценных идей, достигающих периодами бредового уровня с расширением круга лиц, попадающих в фокус данных переживаний, сопровождающиеся грубыми эмоционально-волевыми нарушениями с некоррегируемым поведением, неприятием режимных требований, отсутствием критики к своему состоянию и диссимуляцией имеющихся у него психических расстройств в настоящее время, В....... представляет общественную опасность и нуждается в направлении на принудительное лечение в психиатрический стационар специализированного типа.
Вот и вся разница между этими экспертизами. Разница заключается в том, что в экспертизе от 7.02.2007 года делается вывод, что я представляю общественную опасность.
В приказе Министерства здравоохранения № 401 "Об утверждении отраслевой учётной и отчётной медицинской документации по судебно-психиатрической экспертизе" в пункте 3.1 сказано: Выводы. 3.1. Эта часть экспертного заключения включает оценку результатов исследований, обоснование и формулировку выводов по поставленным вопросам. 3.2. Диагноз психического расстройства формулируется в соответствии с общеп-ризнанными международными стандартами. Ну про общепризнанные международные стандарты я уже писал. О них в экспертизах даже не упоминается. Также в экспертизах не даётся обоснование выводов экспертов. Чем я представляю общественную опасность? Каким образом мои сверхценные идеи представляют собою опасность? Которые пусть и достигают бредового уровня. Каким образом моё поведение не корригируется? И какие примеры свидетельствуют об этом? Нет ответов на эти вопросы в экспертизах.
Процитирую Любовь Николаевну Виноградову – директора "Независимой психиатрической ассоциации России": Во-вторых, она должна быть – там пункт А указан, в решении суда – она должна была представлять непосредственную опасность для себя и окружающих. Я хочу подчеркнуть вот это слово – «непосредственную», которое очень важно в данном случае: не любую опасность! К сожалению, у нас сейчас и врачи, и суды стали очень широко трактовать вот это слово – опасность. Все люди, которые подают жалобы, которые обращаются в приемные разных государственных органов, которые там кому-то мешают, они часто, как в прежние советские времена, их записывают в число этих вот представляющих опасность и отправляют на недобровольное лечение. Вот здесь опасность должна быть непосредственная, то есть она должна делать что-то, что мы видим глазами. Не словесные угрозы. Нигде это не описано.
Теперь о моей способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. В УК РФ нет определения термина осознавать. В тоже время в психологии понятие осознания детально разработано и параметры способности осознавать надежно измеряются с помощью различных тестов, в частности интегрального теста IQ или коэффициента умственного развития. В УК РФ в ст. 20 от уголовной ответсвенности освобождаются лица чье фактическое психическое развитие ниже 14 лет, даже если у них нет психического растройства. В психологии на огромном фактическом материале установлен средний IQ для лиц 14 лет в районе 70 единиц. Нет в экспертизе данных о сохранности или отсутвиия у меня интеллекта. Нет данных о моём IQ. Но получается, что мой интеллект практически разрушен, он ниже даже чем у 14 летнего ребёнка, если я не могу осознавать фактический характер своих действий.
В УК РФ также нет определения термина "фактический характер". Но ведь очевидно, что без осознания данный вид инкриминируемых мне деяний осуществить невозможно. Ведь это надо сесть за компьютер, написать, заклеить в конверт написанное, пойти на почту и отправить. Это есть стадия подготовки к преступлению, то есть умысел на совершение преступления и только потом само преступление. Ведь и следователь и судья пишут, что я имея цель опорочить судей...., желая отомстить судьям за принятые решения, доводя до конца свой преступный умысел написал все эти заявления. Это как-то не вяжется с невменяемостью.
У меня не было документально подтвержденной истории болезни психического расстройства до моего ареста.
Я считаю, что путем объективного медицинского исследования не доказано, что я страдаю от "действительного психического расстройства".
Поэтому по моему мнению в отношении меня был нарушен пункт 1 статьи 5 Конвенции.
Теперь о нарушении в отношении меня пункта 4 статьи 5, который гласит, что "Каждый, кто лишён свободы путём ареста или задержания, имеет право на разбирательство, в ходе которого суд быстро решает вопрос о законности его задержания и выносит постановление о его освобождении, если задержание незаконно."
Я после 2 октября 2006 года перестал участвовать в судебных заседаниях. И не участвовал в судебном заседании на котором решался вопрос о моей принудительной госпитализации.
А в Законе Российской Федерации "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании", принятым в 1992 г. в статье 34
сказано: (2) Лицу должно быть предоставлено право лично участвовать в судебном рассмотрении вопроса о его госпитализации. Если по сведениям, полученным от представителя психиатрического учреждения, психическое состояние лица не позволяет ему лично участвовать в рассмотрении вопроса о его госпитализации в помещении суда, то заявление о госпитализации рассматривается судьей в психиатрическом учреждении. А мне не была предоставлена такая возможность. Более того я до сих пор лишён этой возможности. У меня нет возможности подать какую-либо жалобу в свою защиту. У меня администрация больницы отнимает все документы относящиеся к моему делу.
Я считаю, что в отношении меня был нарушен пункт 4 статьи 5 Конвенции. Таким образом я был лишён возможности защищать себя сам. И к тому же я был лишён при решении вопроса о моей невменяемости и о принудительном направлении в психиатрический стационар закрытого типа эффективного средства правовой защиты. Мне было отказано в возможности защищать себя самому, также было отказано в том, что бы меня защищали те кому я доверяю свою защиту. Мне был принудительно назначен государством защитник, против моего желания. Назначенный государством защитник осуществлял мою защиту не квалифицированно и не должным образом. Он без всяких возражений согласился с заключением экспертизы признавшей меня психически больным и даже не оспаривал этот факт. Он ни каким образом не воздействовал на формулирование вопросов для проведения экспертизы. А ведь от вопросов поставленных перед экспертами многое значит. Я сам не специалист в вопросах психиатрии, но мои близкие поставили меня в курс о существе дела и я бы при направлении меня на повторную на экспертизу настаивал бы на постановке перед экспертами следующих вопросов: 1) Страдал ли Вершинин каким-либо психическим расстройством из перечня Международной Классификации Болезней (МКБ-10) во время совершения общественно опасных деяний? Каково точное название и каков код МКБ-10 обнаруженного психического расстройства? Почему было диагностированно именно это психическое расстройство (указать обоснование в виде дифференциального диагноза)? 2) Если у В..... имелось психическое расстройство, то разрушило ли оно полностью интеллектуальную сферу В........ так, что он не мог даже частично осознавать общественную опасность своих действий до, во время и после совершения какого-либо из общественно опасных деяний? 3) Если у В....... имелось психическое расстройство, то разрушило ли оно полностью эмоционально-волевую сферу В......... так, что он не мог даже частично руководить своими действиями до, во время и по-сле совершения общественно опасных деяний? 4) Если у В....... имелось психическое расстройство, то явилось ли это психическое расстройство единственной причиной (мотивом, непреодолимой руководящей силой) совершения преступлений или психическое расстройство было лишь условием, способствовашим (облегчившим) совершению общественно опасных деяний? (обосновать сопоставлением симптомов с реальным поведением преступника)
Эти вопросы существенно отличаются от тех которые поставили перед экспертами суд и следствие. Я ещё раз говорю, что я был лишён возможности настаивать на постановке перед экспертами таких вопросов в виду моего отсутствия в судебном заседании, а мой адвокат в силу то ли своей некомпетентности, то ли ещё каких-либо причин вообще устранился от этого процесса.
А вот какие вопросы поставило перед экспертами следствие:
1. Страдал ли обвиняемый В...... во время совершения инкриминируемых деяний психическим расстройством, которое делало обвиняемого неспособным в те периоды времени осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими?
2. Не страдает ли обвиняемый В........ психическим расстройством, которое делает его неспособным ко времени производства по уголовному делу осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими?
3. Если обвиняемый В...... страдает психическим расстройством, при котором сохраняется способность осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, то не относится ли данное психическое расстройство к категории психических недостатков, препятствую самостоятельному осуществлению права на защиту?
Эти вопросы направлены только на то, что бы лишить меня права защищать себя самому. Только именно этим следствие и было обеспокоено в первую очередь.
О нарушении в отношении меня статьи 6 Конвенции.
Кроме того, что меня признали психически не здоровым, меня ещё признали виновным в совершении преступления. В постановлении судьи Мосгорсуда Зубарева А.И. от 20 февраля 2007 года прямым текстом написано, что суд: Установил: В......., в состоянии невменяемости, совершил запрещённые уголовным законом деяния.........
Так ничего ещё суд не установил. Совершил я или не совершил преступление должен был установить суд присяжных, а не судья Зубарев единолично. По тем преступлениям что мне были предьявлены установлена особая процедура признания меня виновным. Это процедура не была соблюдена. В пункте 2 статьи 6 Конвенции сказано: Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в соответствии с законом.
Моя виновность в соответствии с законом не доказана. Я уже цитировал выше статью 97 УК РФ в которой написано, что принудительные меры медицинского характера могут быть назначены судом лицам совершившим деяния, предусмотренные статьями Особенной части настоящего Кодекса, в состоянии невменяемости. Если я не был признан виновным в соответствии с законом значит я не мог быть освобождён от уголовной ответственности, ведь судом не доказано, что должна наступить эта самая ответственность.
Получается, что меня без суда признали виновным и освободили от ответственности в связи с моей невменяемостью. Это есть нарушение п. п. 1 и 2 ст. 6 Конвенции.
Также я не имел достаточного времени возможности для подготовки своей защиты. И был лишён возможности защищать себя самому или посредством выбранного мною самим защитника. Что является нарушением подпунктов «б» и «с» пункта 3 статьи 6 Конвенции.
Заявление в соответствии со статьёй 35 п.1 Конвенции
16. Окончательное решение
5 апреля 2007 года. Кассационное определение Верховного Суда РФ.
17. Другое решение суда
Постановление Московского городского суда от 20 февраля 2007 года.
18. Располагаете ли Вы каким-либо средством защиты, к которому Вы не прибегли? Если да, то объясните, почему оно не было Вами использовано?
Считаю, что я использовал все доступные мне средства защиты, (если то как проходили судебные заседания можно назвать защитой), так как в соответствии с правилом об исчерпании внутренних средств правовой защиты (п.1 статьи 35 Конвенции) перед тем как возбудить иск против Государства в международном судебном или арбитражном органе, сначала использовал средства защиты, предоставляемые национальной правовой системой. Соответственно, Россия не освобождена от ответственности перед международным органом за свои действия, так как больше не имеет возможности исправить положение в рамках своей собственной правовой системы. Статья 26 Конвенции предписывает исчерпание только таких средств правовой защиты, которые являются одновременно относящимися к нарушениям, представляющим предмет жалобы, доступными и достаточными. Такие средства правовой защиты должны быть достаточно определенными не только в теории, но и на практике, в противном случае они не обладают требуемой доступностью и эффективностью; Государство-ответчик должно обеспечить соблюдение данных разнообразных условий.
В данном случае не существует никаких доказательства, способного подкрепить тезис, касающийся адекватности и эффективности средств правовой защиты в России о нарушении Конвенции.
Следовательно, я не обязан более обжаловать в национальных судах нарушение Конвенции.
Изложение предмета жалобы
19. Признать, что постановление Московского городского суда от 20 февраля 2007 года и определение Верховного суда РФ от 5 апреля 2007 года противоречат вытекающим из Конвенции обязательствам Российской Федерации и являются нарушением подпункта "е", пункта 1 статьи 5 Конвенции и пункта 4 статьи 5 Конвенции, ст. 13 и подпункта "б" и "с" пункта 3, пункта 2 и 1 статьи 6 Конвенции по правам человека.
Другие международные инстанции, где рассматривалось или рассматривается дело
20. Обращались ли вы с вышеупомянутыми жалобами в какие-либо органы международного расследования и урегулирования. Если да, то укажите все подробности.
Нет
Список приложенных документов
21. а) Постановление Московского городского суда от 20 февраля 2007 года
б) Определение Верховного Суда от 5 апреля 2007 года
в) Заключение комиссии экспертов от 1 февраля 2007 г. № 67/а (не заверенная копия. Отказались в Мосгорсуде заверить)
г) Доверенность на представителя Вершинина Л.В. Вершинину В.М.
Заявление и подпись
Настоящим, исходя из моих знаний и убеждений, заявляю, что все сведения, которые я указал(а) в формуляре, являются верными.
Место Дата
P.S. Принята к рассмотрению
|
Линейный вид
