*305. Вторая мировая война-3

[Я. 3. Суриц, полномочный представитель СССР во Франции]

20 марта 1939 г.

Сообщил Бонне ваш ответ {{* См. док. 198., 200.}}. Он благодарил и просил вам передать, что с вашим предложением в принципе согласен, но должен проконсультироваться в Лондоне и Бухаресте. Что касается круга участников, то он считал бы желательным, кроме намеченных вами, привлечь также и Югославию.

Бонне ознакомил меня с содержанием его бесед с Татареску {{** Посол Румынии во Франции.}} и Лукасевичем. Татареску, отрицая наличие ультиматума {{*** См. док. 203.}}, подчеркивал исключительную серьезность угрозы, нависшей над Румынией, и поставил вопрос о французской помощи. Бонне ответил, что Франция одна такой помощи оказать не сможет и что нужно выяснить позицию других заинтересованных стран, в том числе и СССР. На это Татареску ответил, что в первую очередь следует повлиять на Польшу и Венгрию. Что же касается СССР, то, «учитывая роль, сыгранную Россией еще в прошлом, и роль СССР как экспонента коммунизма», к привлечению СССР следует подойти «с особой осторожностью». Тогда Бонне задал вопрос, следует ли это понимать в том смысле, что Румыния не хочет советской помощи. Татареску ответил, что такого вывода делать не следует и что он говорил лишь о необходимости осторожности. Бонне просил все это держать пока в секрете. Лично я не исключаю, что Бонне, который далеко не в восторге от перспективы воевать за Румынию и который, вероятно, предпочел бы получить и от нас более уклончивый ответ, такими сообщениями намеренно пытается нас «охладить», усилив недоверие к Румынии. Но возможно, конечно, что он на этот раз и не соврал. Что же касается Лукасевича, то, по словам Бонне, он «был исключительно сдержан» и все время напоминал, что обязательство Польши в отношении Румынии касается лишь случая войны с Советским Союзом 83.

Полпред

АВП СССР, ф. 059, оп. 1, п. 302, д. 2089, л. 134—135. Опубл. в сб.: СССР в борьбе за мир... С. 257-258.

[Врид. начальника Разведывательного управления РККА комдив ОРЛОВ]

http://www.alexanderyakovlev.org/fon...es-doc/1000613
ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА ИНФОРМИРУЕТ
Раздел 1. РЕАЛИЗАЦИЯ ЗАХВАТНИЧЕСКИХ ПЛАНОВ ГИТЛЕРА В ЦЕНТРАЛЬНОЙ И ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЕ (Январь — сентябрь 1939)
Документ №1.12

20.03.1939

Сов. секретно

№ 143440сс Экз. № 2

Тов. Мехлис

Докладываю:

19.3.39 г. в Праге состоялся парад германских частей 3 арм. группы. Парад принимал командующий 3 группы генерал пехоты Бласковитц.

<...>

На военном аэродроме Прага 16 марта произвели посадку 82 бомбардировщика «Юнкерс» с полным экипажем и запасными летчиками (на каждом самолете по 11 человек).

Изготовленные заводом «Авиа» 50 шт. новых «Б-71» (СБ) и 20 шт. А-304 захвачены немцами.

<...>

По заслуживающим доверия сведениям, в Дании, в частности в Копенгагене, проявляется состояние беспокойства, непрочности и неуверенности. Выжидают событий, утешая себя, что основным в политике Германии в настоящий момент является «Дранг нах Остен». В связи с этим судьбу Мемеля и Данцига считают решенной, обходя молчанием (кроме прессы коммунистической партии) возможности захвата Дании и Шлезвига, конкретных признаков подготовки которого как будто действительно не имеется.

Официальные круги стараются не высказываться по поводу событий, но общее мнение примерно сводится к следующему: Гитлер вновь изменил силой карту Европы, нарушив Мюнхенское соглашение — верить его заверениям и подписям больше нельзя; от «национального принципа» захватов перешли к захватам без покрывал.

В право-консервативном, профашистском лагере слышны голоса, оправдывающие Германию и восхваляющие ее победы. Основная же масса среднего населения иронизирует над «легкомысленными заявлениями» Англии и Франции; престиж Чемберлена в ее глазах падает, и Мюнхенские иллюзии рушатся, хотя все же существует некоторая надежда на Англию и демократические страны. Говорят о возможной переориентации Англии в сторону СССР.

Германские фашисты концентрируют внимание на работе, связанной с предстоящими парламентскими выборами, пытаясь завоевать массы через свою агентуру.

Врид начальника Разведывательного управления РККА

комдив (ОРЛОВ)

РГВА. Ф. 9. Оп. 29. Д. 493. Л. 21. Копия. Автограф.

[Doc20vek.ru]

http://doc20vek.ru/node/271

21 марта 1939 г.

Английский посол потребовал сегодня срочного приема, и я его вызвал к себе в 2 час. 30 мин.

Он раньше всего сообщил мне, что перед своим уходом из дому он получил телеграмму от английского посланника в Бухаресте, который сообщает, что ввиду известных недоразумений с демаршем румынского посланника в Лондоне {{* См. док. 196., 197, 198, 202, 203.}} он по поручению Форин офиса обратился лично к румынскому королю за разъяснениями. Тот ему подтвердил, что ультиматума, собственно, не было, но что Германия выдвинула совершенно недопустимые требования. Король сказал, что Румыния оказывает сопротивление германскому нажиму, но она не будет в состоянии это делать бесконечно, если не получит обещания посторонней помощи.

Далее Сидс сообщил, что по поводу создавшегося положения английское правительство держится такого мнения: «Хотя точность слухов касательно германского ультиматума Румынии вызывает сомнения, но для британского правительства, однако, ясно, что поглощение Чехословакии Германией свидетельствует о том, что германское правительство полно решимости выходить за рамки той цели, которую оно как будто до сих пор себе ставило, т. е. консолидации германской расы. Теперь, когда германское правительство распространило свои завоевания на другую нацию, никакое европейское государство не может не считать себя непосредственно или в конечном счете угрожаемым, если недавняя акция Германии окажется частью определенной политики господства. В этих обстоятельствах британское правительство считает необходимым приступить немедленно к организации взаимной поддержки со стороны тех держав, которые признают необходимость защиты международного общества против дальнейшего нарушения основных законов, на которых оно покоится». (Мною записано со слов посла текстуально.)

Сославшись на заявление Галифакса т. Майскому {{* См. док. 201.}}, посол вручил мне проект декларации, которую британское правительство предлагает подписать от имени четырех государств: Великобритании, СССР, Франции и Польши (проект декларации прилагается) {{** См. док. 210.}}.

Посол пояснил, что это не является контрпредложением взамен нашего предложения, которое отнюдь не отвергается, а осуществление которого, по-видимому, откладывается на некоторое время после подписания декларации. По мнению Галифакса, такая декларация произведет отрезвляющее действие на Германию.

Я сказал, что, конечно, не замедлю передать английское предложение своему правительству, но что мне кажется, что даже для деклараций весьма желательны предварительные консультации, когда сразу может быть установлен приемлемый для всех участников текст и когда сразу могли бы быть приняты решения в случае, если бы то или иное государство отказалось примкнуть к декларации.

Сидс ответил, что декларация составлена в таких необязывающих выражениях и так лаконично, что вряд ли могут быть серьезные возражения. Конечно, возможны поправки, против которых британское правительство не будет возражать, если они не противоречат основной цели декларации. Сидс не ожидает возражений со стороны Франции или нашей, но если бы отказалась подписать декларацию Польша, то он лично не видит препятствий к тому, чтобы Декларация исходила от трех великих держав. Сидс подтвердил сообщенное уже т. Майскому, что Галифакс немедленно после подписания декларации четырьмя державами намерен предложить Другим заинтересованным более мелким государствам присоединиться к этой декларации. Следующим этапом было бы общее совещание подписавших декларацию и присоединившихся к ней. Он выразил надежду, что, по крайней мере, с нашей стороны не будет возражений, ибо и так, мол, наша позиция подвергается разным кривотолкам. Например, заявление т. Сталина на съезде о нашей готовности помогать жертвам агрессии {{* См. док. 177.}} толкуется в том смысле, что мы не хотим предупреждать войну и говорим о помощи лишь после возникновения войны.

Я выразил крайнее удивление такому неправильному толкованию заявления т. Сталина, напомнив послу о наших многочисленных заявлениях о созыве совещаний и конференций, причем мы всегда подчеркивали необходимость профилактических мер, чтобы предотвратить войну. Посол стал извиняться, что он отнюдь не солидаризируется с упомянутым толкованием, и просил дать ему ответ возможно скорее.

Литвинов

АВП СССР, ф. 011, оп. 4, п. 24, д. 4, л. 88-90. Опубл. в сб.: СССР в борьбе за мир... С. 263—265.

[Doc20vek.ru]

http://doc20vek.ru/node/272

{{** См. док. 209.}}

21 марта 1939 г.

Мы, нижеподписавшиеся, надлежащим образом на то уполномоченные, настоящим заявляем, что, поскольку мир и безопасность в Европе являются делом общих интересов и забот и поскольку европейский мир и безопасность могут быть задеты любыми действиями, составляющими угрозу политической независимости любого европейского государства, наши соответственные правительства настоящим обязуются немедленно совещаться о тех шагах, которые должны быть предприняты для общего сопротивления таким действиям.

АВП СССР, ф. 011, оп. 4, п. 24, д. 4, л. 87. Опубл. в сб.: Документы и материалы кануна второй мировой войны... Т. 2. С. 55.

[Хронос]

http://doc20vek.ru/node/273

21 марта 1939 г.

21 марта на приеме у иракцев Массигли подошел ко мне и с крайней тревогой говорил об опасности, которая с каждым днем распространяется по Европе и исходит прежде всего со стороны фашистской Германии. Массигли отрицательно высказался о половинчатых мероприятиях своего правительства, которое, «к сожалению, до сих пор не приняло еще конкретных мер для борьбы против агрессоров, но которое должно было бы стать на путь активного сотрудничества не только с Англией, но и с Советским Союзом».

Французский посол восторженно отозвался о ноте Советского правительства, врученной т. Литвиновым германскому послу в Москве {{* См. док. 193.}}. Заодно хочу отметить, что буквально десятки людей, с которыми мне приходилось говорить в этот день, отзывались самым положительным образом о «четкой, ясной, энергичной, решительной и юридически обоснованной ноте Литвинова». Многие высказывали сожаление, что до сих пор подобный шаг не сделала ни Англия и ни Франция, тогда как в обстановке разнузданной агрессии Германии, поддерживаемой Италией, было бы необходимо решительное выступление всех демократических стран.

Полпред СССР в Турции
Терентьев

АВП СССР, ф. 011, оп. 4, п. 31, д. 166, л. 168—169. Опубл. с сокращением в сб.: СССР в борьбе за мир... С. 260.

[Foto_history]

http://foto-history.livejournal.com/9620145.html
Нагорная проповедь. "По плодам их узнаете их."

Начало по теме : Гитлера профинансировали Федеральная резервная система США и Банк Англии

Согласно опубликованным документам из электронного архива Банка Англии, британский ЦБ помог правительству Адольфа Гитлера захватить золотой запас Чехословакии и осуществить его продажу.

Именно Банк Англии осуществил перевод золота в лондонском хранилище из ячейки, принадлежавшей Национальному банку Чехословакии, в ячейку, принадлежавшую немецкому Рейхсбанку – Центробанку Третьего рейха.
СМИ обнаружили эту информацию на сайте Банка Англии. Стоит отметить, что это не новый отчет. Речь идет о ранее неопубликованных исторических документах, которые входят в архив британского ЦБ.
Банк Англии открыл электронный архив на своем сайте в июне 2012 г. На тот момент количество размещенных в архиве отсканированных документов составило примерно 56 тыс.
Речь идет об официальных документах, письменных комментариях чиновников, а также их различной переписке. В архиве содержатся документы, которые появились с момента основания Банка Англии в 1694 г.
Объем архива продолжает расти и на текущий момент составляет уже 80 тыс. различных документов. Информация по поводу оказания банковских и финансовых услуг правительству Адольфа Гитлера со стороны Банка Англии появилась в разделе “Unpublished War History (1939-45) — Part III”.
Это официальное описание событий, составленное чиновниками Банка Англии в 1950 г., которое, однако, до сих пор не было опубликовано.

В частности, в опубликованном документе [pdf] заявляется, что 21 марта 1939 г.

“было получено распоряжение от председателя совета правления Банка международных расчетов Отто Нимейера о переводе золотых слитков со счета № 02 на счет № 17”.

Золото на счету № 02 принадлежало Национальному банку Чехословакии. Счет № 17 принадлежал Рейхсбанку. Банк международных расчетов выступал в качестве управляющего активами от лица национальных банков.
Золотые слитки содержались в хранилище Банка Англии в Лондоне.
Затем золото в объеме £4 млн было отправлено в банки в Бельгии и Голландии, оставшаяся часть была продана в Англии, средства были переведены на счета Рейхсбанка.

Банк Англии помог Гитлеру ограбить Чехословакию.
Президент Рейхсбанка Ялмар Шахт вместе со своим старым другом президентом Банка Англии Монтегю Норманом

Общая стоимость золота, принадлежавшего Национальному банку Чехословакии, на тот момент составляла £5,6 млн – сегодня это примерно £736 млн.
Немаловажная деталь: президент Рейхсбанка Ялмар Шахт и президент Банка Англии Монтегю Норман были близкими друзьями.
Фактически британский Центробанк помог фашистской Германии украсть золото Чехословакии и затем продать его, соблюдая при этом “нейтралитет”.
Речь идет о финансовом содействии Германии всего за несколько месяцев до начала Второй мировой войны.
Стоит напомнить тот факт, что именно Великобритания – вместе с Францией – создали предпосылки для ограбления Чехословакии.
Банк Англии помог Гитлеру ограбить Чехословакию.
В сентябре 1938 г. главы четырех стран разделили Чехословакию на части.
Свои подписи под Мюнхенским соглашением поставили премьер-министр Великобритании Невилл Чемберлен, премьер-министр Франции Эдуар Даладье, рейхсканцлер Германии Адольф Гитлер и премьер-министр Италии Бенито Муссолини. Германия получила Судетскую область.
Именно с этого момента началась “мирная” аннексия Чехословакии с будущим разграблением золотого запаса этой страны. Немногим менее года спустя, в июне 1939 г., Банк Англии помог Гитлеру продать награбленное

Ещё по теме : Мюнхенский сговор в фотографиях

[Русская историческая библиотека]

http://rushist.com/index.php/toland-...vakii-gitlerom
Часть VI

НА КРАЮ ПРОПАСТИ

Глава 18

«ХРУСТАЛЬНАЯ НОЧЬ» (ноябрь 1938 – март 1939 г.)

3

1939 год начинался для Гитлера более чем удачно. 1 января Муссолини решился наконец принять немецкое предложение о превращении антикоминтерновского пакта из пропагандистской ширмы в подлинный военный союз. Причина, по словам Чиано, состояла в том, что Муссолини пришел к выводу о неизбежности войны с Западом.

В новогоднем обращении к немецкому народу Гитлер объявил, что германское правительство желает лишь одного: «добиться в предстоящем году успехов в умиротворении мира по-немецки». Следующим шагом в этой программе «умиротворения» был полный контроль над Чехословакией. Гитлер успел пожалеть о заключении Мюнхенского пакта, считая, что упустил возможность аннексировать всю страну. Теперь ему нужен был подходящий предлог для нового вторжения.

В феврале фюрер дал указание Геббельсу развернуть массированную пропагандистскую кампанию против чешского правительства, которое, по его словам, терроризирует этнических немцев, сосредоточивает войска в Судетской области, вступает в сговор с Советами и принимает дискриминационные меры по отношению к словацкому населению. Последнее обвинение оказалось самым удачным, поскольку радикальные словацкие националисты клюнули на приманку и выдвинули требование полной независимости. Ситуация складывалась взрывоопасная, и нужен был лишь какой-нибудь просчет со стороны чешских руководителей, чтобы вызвать очередной кризис и тем самым, дать Гитлеру необходимый предлог.

В Лондоне настроения против политики умиротворения усилились после получения от сотрудника германского министерства иностранных дел Эриха Кордта сообщения о том, что Гитлер намерен в ближайшем будущем подвергнуть бомбардировке Лондон. (Это была умышленная попытка антигитлеровской группы в Германии подтолкнуть Англию к войне с Германией). Чемберлен отнесся к этой угрозе серьезно и созвал специальное заседание кабинета. Из Берлина для доклада был вызван посол Гендерсон, который всеми силами пытался убедить постоянного заместителя министра иностранных дел Кадогана, что немцы не собираются ничего предпринимать в ближайшее время и «их компас указывает на мир». Проницательный Кадоган не был таким беспечным. Он высказал мнение, что намерения Гитлера – «сугубо бесчестные». Но и Кадоган сомневался в том, что Гитлер собирается проглотить Чехословакию.

Но из Праги вскоре стали поступать другие вести. Английский посол Ньютон докладывал, что отношения между чехами и словаками, «по-видимому, движутся к кризису».

4

Вечером 9 марта президент Чехословакии Эмиль Гаха, не раз признававшийся, что в политике смыслит мало, дал наконец Гитлеру предлог, которого тот давно ждал: Гаха распустил словацкое правительство и приказал ввести войска в Словакию.

Гитлер отреагировал мгновенно. Он отменил поездку в Вену, связанную с празднованием годовщины аншлюса, и начал подготовку к очередному вторжению. Опасение, что на помощь Праге придут Советы, рассеялось. Когда Гаха объявил о введении военного положения, Сталин заявил на восемнадцатом съезде партии, что Москва будет соблюдать осторожность и не позволит Западу использовать СССР, чтобы загребать жар чужими руками. Это соответствовало советской линии: публично заявлять, что СССР – единственный верный союзник Чехословакии, и в то же время ничем не рисковать. Предлогом для бездействия явился тот факт, что по договору с чехами Советы должны были оказать помощь только после вмешательства Франции.

В субботу Гитлер начал действовать. Прежде всего он дал указание генералу Кейтелю составить ультиматум с требованием, чтобы чехи согласились на германскую оккупацию Богемии и Моравии, а чуть позже отдал распоряжение агентам организовать беспорядки на чешской и словацкой территориях.

В тот же вечер два австрийских деятеля в сопровождении пяти немецких генералов отправились в Братиславу и появились на заседании нового словацкого кабинета, которому предложили объявить о независимости Словакии, однако новый премьер-министр, не решаясь сделать это, предложил обсудить положение с пражским правительством. В это время на политической сцене вновь появился его предшественник – католический священник Йозеф Тисо, который был подвергнут домашнему аресту в монастыре и бежал оттуда. Тисо потребовал созвать утром 12 марта заседание нового словацкого кабинета.

На нем Тисо сообщил, что получил «приглашение» встретиться с Гитлером в Берлине и принял его под угрозой оккупации Словакии немецкими и венгерскими войсками. 13 марта Риббентроп привел Тисо в кабинет фюрера, где находились также Браухич и Кейтель. Уже были отданы приказы армии и авиации быть готовыми к вторжению в Чехословакию в шесть утра 15 марта.

«Чехословакия, – резко сказал Гитлер, – обязана Германии тем, что не была наказана раньше». То ли искренне, то ли ради внешнего эффекта он повысил голос и задал вопрос, что за игру ведут словаки, если только благодаря ему венгры не захватили словацкую территорию. Затем фюрер прямо спросил Тисо: желает ли Словакия остаться независимой или нет? «Завтра в полдень, – сказал он, – я начну военные действия против чехов, их возглавит генерал фон Браухич. Германия не намерена включать Словакию в свое жизненное пространство, и поэтому вы должны либо немедленно объявить независимость Словакии, либо мне будет безразлична ее судьба. Для выбора я даю вам срок до завтрашнего полудня, когда чехи будут раздавлены немецким катком».

Тисо подумал, потом позвонил в Братиславу и сообщил по-немецки, что говорит из кабинета фюрера, предложив на следующее утро созвать словацкий парламент. Удостоверившись, что ошеломленные министры поняли смысл его слов, он положил трубку. Тисо успел вернуться вовремя и зачитал собравшимся депутатам декларацию о независимости, составленную Риббентропом. Родилась новая Словакия, независимая лишь по названию.

В Лондоне Чемберлен пережил несколько неприятных минут в палате общин, отбиваясь от сердитых вопросов о неспособности правительства противостоять Гитлеру. «А как насчет английских гарантий Чехословакии?» – ехидно спрашивали его оппоненты. Премьер же объяснял, что гарантии касаются лишь неспровоцированного нападения, а такой агрессии не произошло.

Пока Чемберлен оправдывался, Гитлер действовал и, как обычно, создавал видимость, что принимает лишь ответные меры. Его жертвой в последнем акте драмы стал президент Чехословакии Гаха, который был так ошеломлен событиями последних дней, что обратился к Гитлеру с просьбой о срочной встрече.

Несколько часов фюрер заставил Гаху униженно ждать ответа и лишь потом согласился его принять. Затравленный, психологически сломленный президент в сопровождении дочери и министра иностранных дел сел в берлинский поезд. Лететь самолетом он не мог из-за болезни сердца.

Его отъезд видел только что прибывший в Прагу английский журналист Сефтон Делмер. К его удивлению, посетители в привокзальном кафе спокойно пили кофе, не зная, что происходит. Внезапно в сумерках по Вацлавской площади пошли колоннами судетские немцы в белых гетрах, с нацистскими флагами, скандируя: «Зиг хайль! Зиг хайль! Один рейх, один народ, один фюрер!» За ними следовали их чешские единомышленники. Но как только закончили работу заводы и на площадь высыпали рабочие, настроение изменилось. Они отказались пропустить демонстрантов, и возникла потасовка. Иначе выглядела ситуация в Остраве, городе чешских металлургов, расположенном неподалеку от польской границы. Ночью он был занят дивизией СС.

Тем временем в Берлине Гитлер и его гости собрались в гостиной на просмотр кинофильма. Рядом с фюрером сидел Кейтель на случай, если понадобится отдать официальный приказ о вторжении. В 22.40 на вокзал прибыл поезд из Праги, но только в час ночи Гаха был вызван к фюреру. Ожидание усилило беспокойство президента, и когда он с министром иностранных дел Хвалковским, обойдя почетный караул СС, вошел в кабинет Гитлера, на нем, как говорится, лица не было.

Гаха заверил фюрера, что он никогда не занимался политикой, и униженно попросил поддержать его. Как это отражено в немецких записях встречи, Гаха выразил убеждение в том, что «судьба Чехословакии находится в руках фюрера и потому – в руках надежных». Но даже такое подобострастие не произвело никакого впечатления на Гитлера. Фюрер разразился гневной тирадой, обвиняя во всем Масарика и Бекеша, затем заявил, что «подспудно дух Бенеша все еще живет в Чехословакии». Хрупкий Гаха весь съежился и выглядел жалко. То ли из жалости, то ли из тактических соображений Гитлер сказал, что у него нет повода не доверять Гахе. По его словам, приезд президента в Берлин несомненно послужит на благо его стране, «поскольку через несколько часов Германия введет в Чехословакию войска».

Гаха и Хвалковский оцепенели, но Гитлер обнадежил их, заметив, что в лояльности Гахи он убежден. Однако этот луч надежды погас, когда фюрер заявил, что наследие Бенеша все еще живо и что жребий будет брошен в воскресенье. Приказ на вторжение в Чехословакию немецких войск и о включении ее в германский рейх уже отдан. Чехи потеряли дар речи, услышав, что немецкие войска вступят в их страну в 6.00. «Чехословакия будет уничтожена», – закончил Гитлер.

Чехов отвели в соседнюю комнату, а Риббентроп начал звонить в Прагу. Линия была не в порядке, и он попросил Шмидта попробовать еще раз. Набирая номер, переводчик услышал крик Геринга, что Гаха упал в обморок. Позвали доктора Мореля, который на всякий случай находился поблизости. Если что-нибудь с Гахой случится, думал Шмидт, весь мир завтра поднимет шум, что его убили немцы. Как раз в этот момент линия на Прагу заработала. Шмидт пошел к Гахе и, к своему удивлению, увидел, что тот пришел в себя. Гаха сообщил кабинету о случившемся и посоветовал капитулировать.

Между тем Шмидт перепечатал набело составленное заранее короткое официальное коммюнике. В нем говорилось, что президент Чехословакии вручает судьбу чешского народа и страны фюреру германского рейха. Фактически это означало капитуляцию, и Гаха попросил Мореля сделать ему еще один укол, но подписать коммюнике, несмотря на уговоры Риббентропа и Геринга, отказался. Чехов безжалостно обрабатывали: подталкивали к столу, совали им ручки, угрожали, что если они не подпишут коммюнике, через два часа половина Праги будет уничтожена.

Наконец Гаха сдался и, красный как рак, в 3.55 дрожащей рукой подписал документ. Как только из его ослабевших пальцев выпала ручка, фюрер выбежал в комнату, где сидели две его секретарши. «Дети, поцелуйте меня, быстро! – с жаром воскликнул он. – Гаха только что подписал акт о капитуляции. Это величайший триумф моей жизни! Я войду в историю как самый великий немец!»

Несмотря на поздний час, Гитлер остался, чтобы отметить свою победу. «Мне жалко было старика, – говорил он Хофману и другим приближенным. – Но сентиментальность при подобных обстоятельствах неуместна, она бы повредила успеху». Морель заметил, что если бы не он, коммюнике, возможно, не было бы подписано. «Идите вы к черту со своими уколами!– воскликнул Гитлер. – Вы так оживили этого старика, что я боялся его отказа». Вошел Кейтель и сообщил, что приказ о вторжении в Чехословакию отдан, но с условием не открывать огня, если войска не встретят сопротивления.

5

В Лондоне лорд Галифакс узнал о вторжении от посла I в Праге. Через несколько часов раздался звонок из Берлина: Гендерсон советовал своему шефу отложить визит министра торговли в Германию. Через час он снова позвонил и зачитал соглашение между Гитлером и Гахой, а в 11.00 продиктовал текст обращения Гитлера к немецкому народу, в котором тот оправдывал ввод немецких войск в Чехословакию «дикими эксцессами» против немцев и просьбами последних о помощи.

В тот же день Гитлер в сопровождении Кейтеля специальным поездом отбыл в Прагу, заявив: «Я должен быть там первым». Около трех часов дня, когда поезд подошел к границе, он и его свита пересели в машины. Шел сильный снег. Они проехали под открытыми шлагбаумами таможен и вскоре нагнали колонну войск, с трудом продвигавшуюся по обледенелой дороге. До Праги удалось добраться только к ночи. Когда кавалькада достигла президентского дворца, никто ее не встретил. Гитлер и его сопровождение разместились во дворце, кого-то послали в город купить ветчины, хлеба, сыра, фруктов и пльзенского пива. Первый раз Кейтель видел, что фюрер пьет пиво.

Реакция на германскую агрессию была бурной. Французское и английское правительства дали военные гарантии Польше, Румынии, Греции и Турции и одновременно начали политические и военные переговоры с Советами. В Рим фюрер спешно отправил принца Филиппа фон Гессена с письмом для дуче, выражая надежду, что Муссолини правильно воспримет его акцию. Дуче ворчливо сказал Чиано: «Итальянцы будут смеяться надо мной: каждый раз, когда Гитлер захватывает очередное государство, он шлет мне послание». Тем не менее итальянский диктатор решил поддержать союзника. «Мы не можем сейчас менять политику, – заявил он, – в конце концов, мы не политические проститутки». Но Муссолини считал для себя унизительным быть всего лишь младшим партнером. Чиано никогда не видел своего тестя таким расстроенным.

Всеобщее возмущение в мире Гитлер игнорировал. Из окна древнего королевского дворца, над которым развевался нацистский флаг, он 16 марта с удовлетворением обозревал город, с которым было связано так много событий в немецкой истории. К нему подошел адъютант и сообщил, что ни Франция, ни Англия не проводят мобилизации. «Я предвидел это, – заметил фюрер. – Через две недели никто и говорить об этом не будет». Его больше заинтересовало сообщение о том, что местные нацисты ходят по улицам Праги и на еврейских магазинах малюют краской: «Еврей».

Окончательный распад Чехословакии наступил в конце дня, когда Тисо из Братиславы прислал Гитлеру телеграмму с объявлением независимости Словакии и с просьбой о защите. Туда немедленно были введены немецкие войска. Ту часть страны, в которую входила Закарпатская Украина, Гитлер позволил оккупировать венграм. Независимая Чехословакия прекратила свое существование.

Раздел Чехословакии в 1938-1939
Авторы изображения - Themightyquill и Electionworld

Хотя англичане и воздержались от всеобщей мобилизации, они были возмущены. «Я хорошо понимаю вкус герра Гитлера к бескровным победам, – предупредил Галифакс германского посла, – но когда-нибудь он попадет отнюдь не в бескровную ситуацию». Какое-то время вместе с решительным Кадоганом он возражал против некоторых аспектов политики умиротворения Чемберлена, хотя и поддерживал премьера из чувства лояльности. Но наступил момент занять определенную позицию, и министр иностранных дел ясно дал понять Чемберлену, что страна, партия и палата общин требуют публичного и бескомпромиссного осуждения агрессии Гитлера.

Чемберлен последовал этому совету. 18 марта Гендерсон был временно отозван из Берлина, и вечером того же дня премьер-министр произнес речь в Бирмингеме, которая свидетельствовала об изменении внешнеполитического курса. По его словам, было бы большой ошибкой считать Великобританию страной, которая «настолько утратила свой характер, что не в состоянии ответить на вызов». Вряд ли выступление Чемберлена можно было назвать призывом к оружию, но учитывая, что выступал старый «миротворец», аудитория восприняла его слова с энтузиазмом. Это означало фактический конец политики умиротворения.

Гитлер допустил серьезный просчет, захватив Чехословакию, она бы и так попала в его орбиту рано или поздно. Но нарушив пакт, подписанный им самим, он полностью восстановил против себя общественное мнение во Франции и Англии. Чемберлен и его союзники больше не верили фюреру. Он нарушил правила игры.

Почему же Гитлер поступил столь недальновидно? Прежде всего, он не ожидал такой бурной реакции. Разве Запад не проглотил его доводы о необходимости восстановления законности и порядка в Австрии? Фюрер попросту считал, что имеет полное право ради будущего немецкого народа захватить любую территорию, поскольку военная мощь Германии превосходит силы ее противников.

[Хронос]

В знак протеста против расчленения Чехословакии правительство США отзывает своего посла из Берлина.

[А. В. Терентьев, полномочный представитель СССР в Турции]

http://doc20vek.ru/node/273

21 марта 1939 г.

Выслушав мое сообщение, сделанное в соответствии с вашим указанием 84, Сараджоглу сказал, что 18 марта английский посол также информировал его об обращении румын, на что министр иностранных дел ответил, что, поскольку Румыния является членом Балканской антанты 80, Турция готова оказать ей помощь лишь в рамках действия Балканского пакта, т. е. если на Румынию вместе с Германией нападет и Болгария. Не зная, что Советское правительство информировано англичанами об обращении румын, Сараджоглу сообщил о разговоре Апайдына с английским послом Сидсом и беседах своих посланников в Афинах, Белграде и Бухаресте. 19 марта английский посол был снова у Сараджоглу и сказал ему, что германский демарш не носил характера ультиматума и что вопрос можно считать исчерпанным.

На мой вопрос об отношении Турции к последним событиям Caраджоглу ответил, что захват Чехословакии является агрессивным актом со стороны Германии, которая стремится восстановить в прошлых границах все наследие бывшей Австро-Венгрии, и что завтра она может поставить вопрос о Румынии, Югославии и Польше. Турция сможет занять активную позицию лишь в том случае, если Англия, Франция и СССР примут какое-то решение. «Англия и Франция спали до сих пор, спят и сейчас, но хотят, чтобы малые страны занимали определенную позицию. Если бы Англия знала, что Польша, Румыния, Югославия и Турция намерены воевать с Германией за свою независимость, то она и на этот раз не пошевелила бы пальцем. Только Советский Союз, по обыкновению, четко и энергично заявил о своей позиции, чему следовало бы поучиться Англии и Франции. Прошло около недели, а великие державы еще ни о чем не договорились. Если бы Англия, Франция и СССР втроем приняли какое-то решение, то тогда и малые страны согласились бы участвовать в обсуждении современного положения, а так как никакого решения великих держав нет, то малые страны не пойдут на конференцию». Представьте себе, сказал Сараджоглу, если на какой-либо конференции ни о чем не договорятся, тогда все неприятности падут на голову малых стран, которых Германия будет рассматривать как своих противников, поскольку они согласились принять участие в выработке антигерманских мероприятий.

На мой вопрос, не следует ли поднятие фашистского флага над зданием чешской миссии рассматривать как признание турецким правительством захвата Чехословакии Германией, Сараджоглу ответил, что немцы пять дней тому назад вручили МИД ноту, ответ на которую еще не дан, так как Турция выжидает, что будет дальше. «Если великие державы примут положительное решение,

то и мы, не признаем захват, а если великие державы по-прежнему ограничатся разговорами, то турецкое правительство признает захват Чехословакии, так как не намерено ссориться с Германией. Что касается флага, то он поднят потому, что обе стороны между собой на этот счет договорились, и мы пока что не хотели вмешиваться в их дела».

Сараджоглу снова вспомнил, как Англия и Франция подвели Турцию во время абиссинской войны 85. Он подчеркнул, что Франция потеряла свой престиж, который в Румынии равен нулю, и потому румыны обратились к Англии. Сараджоглу считает, что и на этот раз Англия и Франция не предпримут ничего конкретного. Он делает этот вывод на основе выступлений в палате лордов и палате общин, где ничего не сказано нового по сравнению с речью Чемберлена, произнесенной им на следующий день после захвата Чехословакии.

АВП СССР, ф. 059, оп. 1, п. 270, д. 1867, л. 98—101. Опубл. в сб.: СССР в борьбе за мир... С 261-262.

Полпред.

[Полномочный представитель СССР в Эстонии К. Н. Никитин]

http://doc20vek.ru/node/275

http://katyn-books.ru/archive/year/200.htm

21 марта 1939 г.

После оккупации немецкими войсками Чехии, Моравии и Богемии эстонцы держат себя сдержанно. Газета «Ревальше цайтунг» торжествует и восхваляет Великую Германию. Эстонцы ожидают основных директив от поездки Сельтера {{* Министр иностранных дел Эстонии.}} в Будапешт. 18-го на обеде в турецкой миссии председатель эстонского государственного совета Пунг многозначительно сказал: «Там, в Будапеште, они что-нибудь обязательно решат».

Летом ожидается заход в Эстонию трех океанских пароходов с германской молодежью. В нарвские русские семейства помещают немецкую молодежь для изучения русского языка. Японский майор (из миссии в Риге) был в Нарве, осматривал пограничную полосу. Немецкая колония в Таллинне осмелела.

Ответ Литвинова германскому послу {{** См. док. 193.}} сегодня перепечатан в «Уус Ээсти» из газеты «Балтик таймc». Равным образом напечатана выдержка из речи т. Сталина об условиях сохранения добрососедских отношений со всеми соседними странами {{*** См. док. 177.}}. Ситуация очень сложная, разрыв между правительством и народом большой.

Полпред

АВП СССР, ф. 059, оп. 1, п. 305, д. 2111, л. 23. Опубл. в сб.: СССР в борьбе за мир... С. 262-263.