7703. Как стать Генпрокурором

[Общая газета]

7-13 ИЮНЯ 2001 ГОДА №23 (409) ОБЩАЯ ГАЗЕТА
Честный, еще честнее
Генерального прокурора может обидеть каждый
Алексей Казанник являет собой счастливое исключение в ряду бывших генеральных прокуроров новой России. Только он избежал уголовного преследования. Остальные в разное время и в разной степени вкусили от монаршей опалы, поплатившись за излюшнюю самостоятельность. Может ли быть независимый генеральный прокурор, над которым исполнительная власть подвесила дамоклов меч уголовного кодекса? На этот вопрос «ОГ» отвечают Алексей Ильюшенко и Юрий Скуратов, дела против которых недавно были прекращены действующим генеральным-Владимиром Устиновым.
Юрий СКУРАТОВ
В октябре 1995 года утвержден в должности Генерального прокурора. 1 февраля 1999 года подал прошение об отставке. В СМИ шла речь о том, что этому предшествовала его встреча с шефом президентской администрации Николаем Бордюжей. Предполагается, что именно на этой встрече Скуратову предьявили «порнокассету». По заявлениям трех проституток против него возбуждено уголовное дело. Мосгорсуд признает возбуждение дела незаконным. Верховный суд аннулирует решение МГС. Совет Федерации трижды голосовал против отставки Скуратова. 19 апреля 2000 года сенаторы удовлетворяют предложение Владимира Путина об освобождении Юрия Скуратова от занимаемого поста.
Алексей ИЛЬЮШЕНКО
В феврале 1994 года назначен исполняющим обязанности Генерального прокурора. В октябре 1995 года освобожден от должности по собственному желанию. 15 февраля 1996 года помещен в «Лефортово». Ильюшенко предьявили обвинение во взяточничестве на основании показаний друга-главы компании «Балкар Трейдинг» Петра Янчева, который продал родственникам и.о. генпрокурора две иномарки за полцены. После двухлетнего содержания под стражей Ильюшенко был освобожден под подписку о невыезде. Дело было направлено на дополнительное расследование. Окончательно прекращено в мае 2001 года.

[Юрий Скуратов]

Поручение подобрать человека на должность генпрокурора было дано Ельциным Коржакову. Сначала рассматривалась кандидатура Геннадия Пономарева, бывшего прокурора Москвы. Но потом стало ясно, что президент с ней не согласится-еще свежи были воспоминания о его весьма скандальной отставке. И Пономарев рекомендовал меня-в то время члена коллегии Генпрокуратуры, директора НИИ ГП РФ.

[Алексей Ильюшенко]

Тогда ничего не решалось без Коржакова. Его устраивала моя кандидатура, но инициатива принадлежала Сергею Филатову тогдашнему главе администрации-Ред.) Назначение состоялось в день освобождения «лефортовских узников».
Вскоре после этого Коржаков предложил арестовать их снова. Я отказался: нельзя сажать дважды по одному и тому же обвинению.

[Юрий Скуратов]

Да, Коржаков принимал участие в моем назначении. Но он тогда решал все кадровые вопросы. Вообще говоря, мифов на счет наших отношений возникло очень много. Якобы Коржаков вертел прокуратурой, как хотел. Не было этого. Я даже не ожидал, сколь деликатным человеком он окажется. Во всяком случае, ни с одной просьбой ко мне, как Генпрокурору, он не обращался.
При мне Генпрокуратура заказные дела вообще не расследовала. Единственное дело, по которому могут быть вопросы,-это дело о коробке из-под ксерокса. Передо мной тогда встал вопрос: что делать-либо уходить в отставку, что расследование заблокировано на высшем уровне. Я выбрал второе. В известном смысле, это была сделка с совестью. Но из чего я исходил? Я знал, что если уйду, то поставят человека, который будет управляем и ангажирован. Во-вторых, за мной стояла система, которая шла на подьем. Кроме этого, что между Ельциным и Зюгановым, основными кандидатами на пост президента, была достигнута договоренность: вопросы финансирования избирательных кампаний на публике не поднимать. О принятом решении не жалею.
А потом, в 98-м, были «Мабетекс» и пленка.

[Алексей Ильюшенко]

Первое закрытое мною дело ФСБ-обвинение химика Вила Мирзоянова в разглашении гостайны. Дело было мною прекращено за отсутствием состава преступления. Потом был Пансков, бывший замминистра по налогам и сборам. Он восемь месяцев отсидел в «Лефортово». Но дело было пустое, и мы его тоже прекратили. А через полгода после тюрьмы Пансков был назначен министром финансов. Потом мы начали проверку по августовской танковой атаке 94-го на Грозный….
Я не случайный работник прокуратуры и привык к постоянным конфликтам с ФСБ. Думал, что будет скандал внутренний, небольшой….
В то время начальником московского управления ФСБ был Трофимов, близкий человек Барсукова. В июле 95-го года Коржаков положил мне на стол расшифровки моих телефонных разговоров я Янчевым и сказал: помирись с Трофимовым, пригласи его к себе, выпей с ним чаю и так далее. Я рассказал об этом президенту, но реакции особой не последовало. Тогда я просто плюнул и ушел в отставку.
Но в марте 96-го ко мне в «Лефортово» приехали двое офицеров ФСБ и потребовали дать компромат на Лужкова. И на Черномырдина. Оказывается сыну Черномырдина, Янчев тоже машину купил.

[Юрий Скуратов]

Ельцин страной уже реально не управлял. Решение о моем отстранении принимала «семья»: Юмашев, Березовский, Абрамович, Дьяченко.
А заинтересованных в моей отставке было, конечно, больше. Павел Бородин, например. Или управделами ГП Назир Хапсироков, который понял, что я сильно сужаю его возможности. Ему очень не понравилось, что я создал комиссию по контролю за расходованием финансовых средств прокуратуры. Что отдал приказ докладывать моему заму Катышеву о всех посещениях Хапсироковым следственного управления-он в то время активно пытался влиять на расследование уголовных дел.
И самое главное. Ему удалось уломать всех моих замов, договориться со Строевым, в администрации президента о том, чтобы его назначили заместителем генпрокурора. Но мы с Катышевым сказали «нет».
Все это Хапсирокова уязвило так сильно, что он сам понес пленку в Совет Федерации накануне голосования. Сам передал ее Бадри Патаркацишвили для показа в Грузии.
Я сожалею, что дело, возбужденное по моему обращению о давлении на генпрокурора, незаконно приостановлено. Оно могло бы высветить истинную роль каждого фигуранта. Почему приостановлено? Потому что надо проводить колоссальную работу: Ельцина допрашивать, Бордюжу, Дьяченко, Швыдкого и других. Но кто на это решится?
Я подал иск в суд с тем, чтобы формулировка «за недоказанностью», по которой меня реабитировали, была изменена на «за отсутствием состава преступления».
Первая формулировка обусловлена желанием некоторых руководителей следствия прикрыть одно свое место. Она не отменяет постановления о привлечении меня к ответственности в качестве обвиняемого. Вдруг политический расклад изменится-сразу откроются новые обстоятельства, и расследование возобнобится.