8210. ОТР

[Александр Мельман]

https://www.mk.ru/politics/russia/20...v-mesyats.html
Общественное телевидение за 46 рублей в месяц?
Владимир Познер: “А почему бы и нет!”

06.12.2011 в 20:03
Только что Совет при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека опубликовал концепцию проекта Федерального закона «Об общественном телевидении и радио в РФ». По ней в России общественное телевидение будет создаваться на базе ВГТРК. 40% финансирования должно поступать из госбюджета, остальное — спонсорская реклама, а также абонентская плата физических и юридических лиц. Для семьи, имеющей не более трех телевизоров, такая плата составит 1% от МРОТ, то есть на сегодняшний день примерно 46 рублей. Для более обеспеченных жителей — в 10 раз больше. Что это — очередная мечта нашего все еще недоразвитого гражданского общества, утопия или за этим может быть нечто конкретное? Об этом мы говорим с давним инициатором создания общественного телевидения в России Владимиром Познером.

Общественное телевидение за 46 рублей в месяц?фото: Михаил КовалевВыйдет ли “Поле чудес” на общественном ТВ без рекламы?
— Вас считают чуть ли не главным лоббистом общественного ТВ. Когда вы впервые об этом заговорили?

— Несколько лет назад, когда президентом страны был Владимир Путин, вскоре после того, как был изгнан с НТВ Леонид Парфенов, я напросился на прием к президенту и был принят. Мы разговаривали час — с одной стороны, о Парфенове, а с другой — об общественном телевидении в России. Когда я стал горячо говорить о необходимости такого телевидения, Владимир Владимирович меня спросил: «А кто будет платить? Вы же понимаете, что мы не можем делать это так же, как Би-би-си, где люди платят за вещание довольно большие деньги». Я сказал, что не обязательно платить такие деньги и совсем не обязательно именно так, как в Англии, финансировать такое телевидение. «А как?» Вы слышали о канадском общественном ТВ Си-би-си? Это самый крупный канадский телеканал, который целиком и полностью финансируется из госбюджета. Кроме того, там есть другой закон, по которому правительство не имеет права вмешиваться в вещательную политику Си-би-си. На что Путин парировал: «Вы же понимаете: кто платит, тот и заказывает музыку». «Не обязательно», — возразил я. И Путин с милой улыбкой произнес: «Вы — хороший человек, но, видимо, очень наивный». Так мы и не договорились, но я четко понимал, что идея общественного телевидения ему не сильно нравится.

Прошло некоторое время, и мы вместе с Михаилом Сергеевичем Горбачевым написали Путину письмо о том, что необходимо создать в России общественное телевидение. Лично нам он не ответил, но поручил это г-ну Сеславинскому, возглавляющему Федеральное агентство по СМИ и массовым коммуникациям. Он очень вежливо написал нам, что, действительно, общественное телевидение — это очень важно, но время еще для этого не наступило.

Когда Совет при президенте по развитию гражданского общества и правам человека возглавляла Элла Панфилова, я тоже там состоял. Но в конце концов вышел из него, так как мне показалось, что никакие права человека там не защищаются, хотя, конечно, Элла Александровна очень старалась. Но когда президент Медведев назначил на этот пост Михаила Федотова, я подумал, что, может быть, что-то получится, позвонил Михаилу Александровичу, с которым мы давние знакомые, и предложил свои услуги. Он очень этому обрадовался. Но в результате в этот совет меня не включили.

— Ну, а можно ли связывать концепцию проекта Закона об общественном телевидении с выборами?

— Возможно, хотя точно никто этого не знает. Может быть, власть наконец стала понимать, что людям настолько это нынешнее телевидение обрыдло, что многие думающие, образованные и денежные люди просто перестали его смотреть. Но я здесь вообще ни в чем не уверен и не знаю на самом деле, что думает власть. Ведь то, что происходило сейчас с выборами, либо говорит от отсутствии всякого ума, либо о полном презрении к собственному народу. Для меня неожиданно, что общественное телевидение хотят создать на базе ВГТРК. Я не очень верю, что люди, возглавляющие этот государственный холдинг, хотели бы, чтобы ВГТРК стало бы по-настоящему общественным. Меня это удивляет, но я боюсь радоваться. Уж лучше буду просто выжидать с некоторой скептической улыбкой на лице.

— Это умный подход опытного человека. Но видите ли вы уже сейчас в этом проекте какие-то недостатки?

— В принципе создание такого конкретного проекта я рассматриваю как большой плюс. Но вот в частности к деталям, в которых, как известно, кроется дьявол, надо присмотреться. Конечно, хотелось бы обойтись без государственного финансирования, потому что все-таки это рычаг: сегодня мы вам даем, а завтра не даем, потому что нам не нравится ваше вещание. Или нужно принять закон, что бюджетное финансирование не будет меняться в сторону уменьшения ни при каких обстоятельствах. Посмотрим, как это будет.

[Ирина Петровская]

Телесеть для рыбаков

01:47 26 июля 2013
https://static.novayagazeta.ru/stora..._421213_86.jpg
РИА Новости
Общественное телевидение России (ОТР) стартовало 19 мая — в день рождения Всесоюзной пионерской организации. Что-то в этом было символическое. Вспоминалось звонкое пионерское детство, «вступая в ряды…, торжественно клянусь жить, учиться и бороться, как завещал великий…», «пионер — всем ребятам пример». «Пионер» отечественного общественного вещания оказался на редкость благоразумным ребенком — в политику не лез, взрослых дядей своим непослушанием не раздражал, день за днем исправно переводил через дорогу старушек, сажал деревья, ходил в музеи и организовывал пионерские сборы на тему «Широка страна моя родная»…

И вот спустя всего два месяца пришла шокирующая новость, которую сообщил «главный пионервожатый» Анатолий Лысенко: ОТР практически при смерти. «К настоящему моменту наш бюджет полностью иссяк. Как будем дальше жить, не знаю… Легенда о том, что канал может жить на пожертвования, не оправдала себя».

В тот же день глава Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям Михаил Сеславинский перечислил на счет ОТР 100 тысяч рублей из собственных средств, объяснив свой широкий жест тем, что «пытался подать личный пример в надежде на большую активность граждан нашей страны, заинтересованных в развитии общественного телевидения». До него немногие сознательные граждане пожертвовали на ОТР 50 тысяч 600 рублей. Но, как сказал в интервью Анатолий Лысенко, цитируя Ильфа и Петрова, «сто тысяч не спасут отца русской демократии» (цитата из уст одного из главных моральных авторитетов нашего ТВ прозвучала довольно двусмысленно, если вспомнить, что слова эти принадлежат Остапу Бендеру, великому комбинатору и величайшему авантюристу, свободному от всяких моральных принципов).


Тот же автор, Илья Ильф, в своих записных книжках однажды написал: «В фантастических романах главное — это было радио. При нем ожидалось счастье человечества. Вот радио есть, а счастья нет». С появлением общественного ТВ некоторые российские «фантасты» тоже связывали «счастье человечества», то есть наступление новой телевизионной эры. Но вот… ОТР есть, а счастья нет. Или то самое общество, которому это ТВ предназначалось, и не подозревает о своем счастье и категорически не желает отказываться от привычного телесмотрения со всеми его жуткими изъянами.

Перед началом вещания глава ОТР отвечал на вопросы Ксении Собчак в ее программе «Собчак живьем» на канале «Дождь». «Как долго просуществует Общественное ТВ?» — спросила ведущая. «Не знаю, — честно ответил Анатолий Григорьевич. — Если просуществует года два, значит, оно будет и дальше». «А государство и дальше будет его содержать?» «Трудно назвать это содержанием, пусть простят меня власть имущие, — посетовал Лысенко. — 600 тысяч рублей на день вещания. А жертвовать на него желающих нет». «Если Путин скажет, то будут желающие», — парировала Ксения Собчак.

В этом же весьма показательном интервью патриарх отечественного ТВ поведал, что новый «Взгляд» в нынешних обстоятельствах невозможен, что политика ему не особо интересна, а запросы на либеральные свободы в нашем обществе крайне незначительны. «Так будет политика присутствовать на вашем канале?» — не унималась ведущая. «Политика будет, если… будет политика», — пытался уйти от прямого ответа Лысенко. «Но она же есть, — гнула свою линию Собчак. — Чувствуете ли вы современные потребности людей, нерв времени?» «У нас есть очень интересные разработки о том, как показать путь закона к жизни на примере закона о рыболовстве». «Неужели вы считаете, что зарождающееся гражданское общество в России реально интересует закон о рыболовстве?» — не смогла скрыть своего изумления Ксения Собчак. «А вы знаете, сколько людей в стране увлечено этой темой? Около 20 миллионов человек! Притом что огромное количество людей достаточно безразлично и к голосованию, и к общественной жизни. У них свои повседневные заботы». — «Скомпрометировать себя не боитесь? У вас же прямой начальник — президент?» «Я не думаю, что власти нужен еще один канал, который бы пел осанну», — с уверенностью ответил Лысенко.

До выхода ОТР в регулярный эфир оставалось немногим более месяца, но уже тогда стало понятно, что внятной концепции у руководства канала фактически нет, если не считать «концепцией» задачу пройти между струйками — и власть имущих не раздражить, и в политику не вляпаться, и угадать при этом неведомые запросы неведомого общества, ради которого и затевалось «все это безобразие», как шутливо охарактеризовал свое новое начинание его создатель в интервью Ксении Собчак.

За два месяца существования этого странного «новообразования» в эфире сделалось очевидным, что ни власти, ни сколько-нибудь значительной аудитории такое ТВ неинтересно и не нужно. Полтора миллиона бюджетных рублей, вложенных в старт проекта, ухнули в эту бездну, никак не повлияв на качество продукции, имеющей, между нами говоря, крайне бледный вид. «Много это или мало?» — рассуждают эксперты. Не очень много, если сравнить с десятками миллиардов, в которые обходятся казне федеральные каналы. Не так уж и мало, если иметь в виду весьма скромное пока реальное наполнение канала ОТР. При этом, разумеется, значительную часть вложенных в ОТР средств съели расходы на ремонт помещения, закупку оборудования, зарплаты и гонорары сотрудникам. Ну, а якобы не оправдавшая себя «легенда о пожертвованиях, на которые может жить канал» — это, действительно, всего лишь легенда. Схема пожертвований толком не определена, да и чего ради люди будут жертвовать кровные средства на «неведому зверушку», которой на деле оказалось Общественное телевидение, созданное государством для очередной галочки, дабы было что предъявить своей и западной общественности в качестве одного из последних достижений отечественной демократии.

Впрочем, вряд ли ОТР дадут загнуться прямо сейчас, тем более что «клиент» и так скорее мертв, чем жив. Михаил Федотов, глава Совета при президенте по правам человека (и один из авторов альтернативного проекта ОТР, который, увы, не прошел), уже написал письмо премьер-министру Медведеву с просьбой помочь ОТР с финансированием. «Я не верю в то, что Общественное ТВ прекратит свое существование, — сказал Федотов. — Это было бы вселенское позорище».

[Ирина Петровская]

01:15 02 августа 2013

Пожар в одном из помещений телецентра «Останкино» вызвал небывалую волну злорадства в Сети. «Гори-гори ясно, чтобы не погасло», — приговаривали одни пользователи интернета. «На воре и шапка горит», — вспоминали народную мудрость другие.

«Останкино» сгорело от стыда», — резюмировали третьи, перечисляя, кто именно «поспособствовал» этому возгоранию: Мамонтов, Караулов, Дм. Киселев, Кулистиков, Леонтьев… Знатоки дела, впрочем, указывали на иную «прописку» большинства упомянутых «виновников» возгорания. Но «Останкино» в сознании масс — метафора, символическая территория, сосредоточившая в себе все то лучшее и худшее, что несет ТВ людям. Худшее, похоже, для многих давно затмило лучшее, потому и радовались иные блогеры, словно дети, наблюдающие, как горит их школа, однако пожар, к всеобщему огорчению, быстро потушили, вызвав новую волну сетевого остроумия: «И в огне не горит, и в воде не тонет».

А за происходящим около телецентра наблюдал бронзовый отец-основатель телевидения Владимир Зворыкин, памятник которому открыли аккурат накануне пожара. В фильме Леонида Парфенова «Зворыкин-Муромец», повторный показ которого Первый канал приурочил к 125-летию основателя ТВ, люди, лично знавшие его, вспоминают: Зворыкин к концу жизни разочаровался в собственном изобретении, увидев и поняв, каким злом может обернуться то, что создавалось на благо человечества. «Гори оно синим пламенем, мое изобретение, призванное сеять разумное, доброе, вечное, а на деле насаждающее ложь, бред и мракобесие», — может быть, думал творец перед тем, как покинуть этот безумный мир.

В эти же юбилейные и одновременно пожароопасные дни в «Фейсбуке» на странице научно-просветительского портала «Антропогенез.РУ» было опубликовано шутливое открытое письмо каналу РЕН ТВ и его сотрудникам Анне Чапман и Игорю Прокопенко — ведущим программ «Тайны мира» и «Территория заблуждений»: «Уважаемая редакция научно-популярных программ телеканала РЕН! 1 июля вами было заявлено, что мы произошли от инопланетян с планеты Нибиру. 2 июля — что люди произошли от марсиан и венерианцев. 3 июля — что мы произошли от созвездия Орион. 4 июля — что мы произошли от обезьян, модифицированных инопланетян. 5 июля — что мы прямые потомки жителей Атлантиды. 6 июля — что, наоборот, мы потомки жителей Пацифиды и Лемурии. 7 июля — вы доказали, что нашими предками были русалки из океана. 8 июля – вы доказали, что мы произошли от карликов. 9 июля — что мы произошли, наоборот, от племени великанов. 10 июля — что нашими предками были люди-змеи. 11 июля — что мы произошли от человека-рыбы. 12 июля — что мы вообще ни от кого не происходили, а лишь голограммы. ВЫ, БЛИН, УЖ ОПРЕДЕЛИТЕСЬ!!!»

«Блин» — это, конечно, эвфемизм, которым я заменила более экспрессивное слово из оригинала письма, дабы случайно не оскорбить нежную общественную нравственность. Бог с ней, с Анной Чапман и ее «Тайнами мира», — что взять с нашей русской НикитЫ, ступившей на просветительскую стезю после провала на прежнем поприще. Но Игорь Прокопенко, серьезный как будто бы журналист, автор отличных документальных фильмов, лауреат многих премий!

«Каждый день приносит научные сенсации, которые противоречат нашим представлениям о жизни, — убежденно говорит он в начале каждого выпуска своей программы. — Хотим мы этого или нет, но знания, накопленные человечеством, все чаще оказываются территорией заблуждений».

«Территорией заблуждений», если не «территорией бреда», чаще оказывается сама программа. Вот, к примеру, один из выпусков, раскрывающий публике глаза на заговор мировой закулисы против России. «В это трудно поверить» (это одна из ключевых фраз программы), но согласно секретному плану американцев, к 2030 году на политической карте мира не будет государства под названием «Россия». «В это трудно поверить», но американцы называют россиян порабощенным народом и планируют расчленение России на мелкие части (план «Петля анаконды»). «В это трудно поверить, тем более что ни документов, ни убедительных доказательств этому нет» (так! – И.П.), но «точно известно» (снова — так!), что именно члены могущественного Гейдельбергского клуба (Рокфеллер, Ротшильд, Сорос) привели к власти Горбачева, дабы развалить Советский Союз и получить доступ к его природным ресурсам: «Сторонников версии, что Михаил Горбачев и Раиса Максимовна были агентами ЦРУ, достаточно, но коль скоро нет доказательств, настаивать на этом было бы несправедливо». Впрочем, факты говорят сами за себя. У Горбачева более пятидесяти наград, но почти все — зарубежные и почти все получены после развала СССР. Депутат Евгений Федоров утверждает: «Горбачев США за свою деятельность награжден медалью «За победу над Советским Союзом». Бывший министр печати Михаил Полторанин уверяет: недаром Маргарет Тэтчер, впервые встретившись с Горбачевым, сказала про него: «Наш парень»… Недаром богатейшие люди мира скупали для его жены драгоценности по лондонским бутикам, после чего она всеми силами толкала мужа в высшую власть, приговаривая: «Ты сможешь развалить эту систему». На самом же деле, по словам того же Полторанина, Советский Союз накануне перестройки вопреки существующим легендам и мифам был богатейшей державой, обгонявшей по многим показателям и Америку, и Японию, но старцы из Гейдельбергского клуба, сговорившись с саудовским королем, обвалили цены на нефть, что и привело успешную советскую экономику к полному краху… Они, эти всесильные старцы, потом и Ельцина спаивали, чтобы по дешевке раскупить российские богатства, и оранжевые революции затевали, чтобы быстрее добраться до наших ресурсов. «В это трудно поверить», но Гейдельбергский клуб проводит не только экономические, но и культурные атаки на нашу страну. Дело Pussy Riot, которое активно раскручивают главные редакторы СМИ, являющиеся членами клуба (о, проведите, проведите меня к ним, я хочу видеть этих человеков!!!), тоже инициировано всемогущими гейдельбергскими старцами и направлено на подрыв имиджа демократической России. Между тем сама Америка вот-вот провалится в тартарары: американцы стоят в унизительных очередях за продовольственными талонами и с каждым днем этих очередей становится все больше. У большинства американцев старше 60 лет нет зубов!!! Их там не лечат, а вырывают за 100–200 долларов! При этом Обама, якобы пекущийся о демократии во всем мире, не просто агрессор, а всем агрессорам агрессор, «хуже Гитлера и Пол Пота в миллион раз».

Нет, ребята-демократы, пусть уж лучше будут люди-рыбы и люди-змеи, чем эти политологические сенсации, ощутимо попахивающие геббельсовщиной. И так у народа мозги враскоряку — а вы ему, бедному, снова и снова по башке кувалдой. И никто, никто не сгорает от стыда. Разве что сам отец-основатель ТВ Зворыкин на склоне лет назвал лучшим в своем великом изобретении кнопку «Выкл».

[Ирина Петровская]

От всей души к бездушным людям

01:25 09 августа 2013
https://static.novayagazeta.ru/stora..._390626_98.jpg
РИА Новости
«В этот юбилей я хочу обратиться к самой Валентине Леонтьевой. Дорогая тетя Валя, я знаю, что вы нас слышите. Что ваша душа, которую вы так щедро отдавали зрителям, теперь в вечности, и вот сейчас здесь, у нас…»

Я-то, содрогаясь от пошлости, фальши и неуместности действа, происходящего в тот момент в студии «Прямого эфира», утешала себя тем, что она, к счастью, всего этого не видит и не слышит. А ведущий Борис Корчевников, вишь ты, ее душу в студии обнаружил, кощунственно отождествив вечность с эфирной помойкой.

В «Прямом эфире» отмечали 90-летие легендарной Валентины Леонтьевой. «От всей души к бездушным людям» — так обозначили тему программы авторы и наглядно продемонстрировали этот бесславный путь, который проделало телевидение за истекшие годы. Программа «От всей души» проявляла лучшее в людях, которые становились ее героями. В современных ток-шоу бездушные ведущие и участники, не щадя ни мертвых, ни живых, с легкостью вторгаются в самые сокровенные сферы чужой жизни, лицемерно при этом причитая: «Ай-яй-яй, беда-то какая! Любимица всего народа провела остаток жизни в трагическом одиночестве».

Не будь в жизни Валентины Леонтьевой большой личной драмы, не исключено, что и не вспомнили бы «благодарные потомки» о ее круглой дате. Ну, пришли бы в студию хранящие светлую память о ней близкие, коллеги и ученики, ну, рассказали бы каждый свою историю… А где конфликт? Где скрытые или явные страсти? Чем увлечь зрителя, жаждущего зрелища погорячее да поострее?

В «Прямом эфире» нашли, чем увлечь. «Почему в свои последние годы Валентина Михайловна впустила в свою жизнь людей, совсем не близких, про которых говорили, что они лишь используют ее? Для чего она сделала в свои немалые уже годы пластическую операцию? Что сделало ее трагической затворницей в забытой богом ульяновской деревушке? Не тосковала ли она по простой бабьей доле и правда ли, что боль разлуки с единственным сыном кровоточила в ней до самого конца?» — все эти вопросы каждые десять минут повторял ведущий, требуя все новых и новых пикантных подробностей от тех, кто пришел в студию «Прямого эфира».

Когда кто-то пытался прервать поток шокирующих «откровений» (мол, передача о Валентине Михайловне должна быть светлой), Корчевников со сладкой миной на лице соглашался: «Безусловно, светлой, но о каком конфликте вы говорите?» Ради этого и затеяли программу — чтобы поведать миру, что «всехняя мама» оказалась «никудышной мамой» собственному сыну, что сын ей этого не простил и в отместку превратил ее жизнь в ад, что съемки программы «От всей души» в другом городе не позволили ей приехать на похороны собственной матери… «Это ужасно, нам же все возвращается! — притворно ужасался Корчевников. — Я шокирован, что для нее сначала было телевидение, а потом ребенок. Это неправильно!» Какие-то люди, якобы особо приближенные к Леонтьевой в ее последние годы, чуть не подрались, выясняя, кто для нее больше сделал, а кто, напротив, использовал ее в корыстных целях. А на экране — умеют же нынешние телевизионщики нарывать «эксклюзив» — демонстрировали лицо Валентины Леонтьевой после пластической операции крупным планом, любительские кадры, на которых она, уже тяжелобольная, еле бредет, скрюченная…

А вот о том, почему она так полюбилась зрителям и стала легендой, говорили меньше всего, а если и говорили, то что-то невообразимое: «Она появилась в эфире через год после смерти Сталина, и казалось, что у народа появился новый духовный вождь». Те же молодые зрители, которые не застали «тетю Валю» в эфире, вряд ли поняли, за что ей такая слава, честь такая — удостоиться «Прямого эфира» в день 90-летнего юбилея.

В финале Борис Корчевников, имитируя сердечность и благодарность потомков, попросил у «тети Вали» прощения: «Простите, — сказал, — если мы не умеем делать ТВ так, как это умели делать вы. Жизнь сейчас жестче, вас не хватает». Вот какой он трепетный юноша, этот Корчевников. Сначала вывернул жизнь героини наизнанку, а потом покаялся. Ага, не согрешишь — не покаешься.

Примерно неделей раньше он так же выворачивал наизнанку жизнь другой героини, еще живой, хотя в названии программы фигурировало слово «незабвенная»: «Незабвенная актриса Татьяна Самойлова остается одна».

В самом начале программы Корчевников сообщил: Татьяна Самойлова позвонила в редакцию и призналась, что у нее в кармане осталось всего сто рублей. Потом поведал о ее извилистом жизненном пути: запоях, лечении в психиатрической лечебнице, распавшемся браке с Лановым после того, как она «убила их детей-двойню, сделав подпольный аборт», о трагическом одиночестве на исходе жизни, брате, который уезжает навсегда в Париж, и единственном сыне, давно живущем в Америке и практически забывшем родную мать. Все это говорилось так, будто Татьяны Самойловой и впрямь уже нет в живых, но она появилась в студии и опровергла многое из только что прозвучавшего. И брат насовсем не уезжает, и сын время от времени ее навещает, и Гильдия киноактеров помогает ей материально. «Вы в глубине души одинокой себя чувствуете?» — все же гнул свою линию Корчевников. «Я актриса, а одиночество для актрисы спасение, — с достоинством отвечала Самойлова. — К тому же у меня есть брат, которого я обожаю, любимые сын и внучка…»


На лице ведущего отчетливо читалось: «Кажется, что-то пошло не так». В студию срочно пригласили новую героиню — популярную некогда певицу Маргариту Суворову, мгновенно забыв о предыдущей, которая вместе с братом испарилась из студии, даже не попрощавшись: вот только что они сидели на диванчике, а вот — раз — и нету их в кадре.

Появление Суворовой Корчевников сопроводил такими словами: «Похожая судьба и у Маргариты Суворовой. Она жива, но можно ли назвать ее одиночество жизнью?» Выяснилось, что похожего в судьбах двух женщин мало: одна родила сына, вторая не стала рожать, полностью отдав себя сцене. Призванная в студию еще одна бывшая советская звезда Мария Кодряну, родившая двоих детей и, напротив, счастливая в личной жизни, призвала коллег: «Рожайте и не будете одиноки».

Тут уж совсем запутался Корчевников: Самойлова родила, но осталась одинокой. Суворова не стала рожать и тоже прозябает в одиночестве. Зато вот Кодряну и родила, и не одинока. Произнеся крамольную для госканала фразу, что на государство надежды мало, так что уж лучше всем рожать в надежде на опору и поддержку в старости, ведущий с облегчением попрощался: «Единственное, что мы вам можем отдать, — это любовь».

Спасибо, видели мы эту «любовь» с особым, что называется, цинизмом.

[Ирина Петровская]

Общественное телевидение потихоньку оживает

16:38 19 декабря 2013

Общественное телевидение России начало вещание полгода назад, 19 мая, в День пионерии, то ли подчеркивая тем самым, что оно — первопроходец, то ли намекая, что пионер — всем ребятам пример. Заинтересованная и заранее проинформированная публика, с трудом отыскав новый канал (кто в собственном телевизоре, кто в интернете), прильнула было к экранам, ожидая прорыва и счастья прикосновения к настоящему, общественно полезному и свободному от государственного диктата ТВ.

Предвкушение, однако, быстро сменилось недоумением — словно машина времени перенесла зрителей на десятилетия назад. Нет, в новом «продукте» не было идеологической зашоренности советского агитпропа, но каким же невыносимо пресным оказалось это «пионерское» ТВ! (Впрочем, повторяться не стану, просто отошлю читателей к своей статье от 24.05 с ее лейтмотивом: «Скучно, господа!»)

И вот прошло полгода — время подводить предварительные итоги. В декабре Фонд Общественное мнение (ФОМ) провел социологический опрос, выясняя, смотрят ли россияне ОТР. По данным этого опроса, 65% россиян НИКОГДА не слышали о запуске вещания ОТР, 19% — что-то слышали, и лишь 12% об этом точно знают. А стало быть, Общественное ТВ в природе теперь есть, но для абсолютного большинства отечественных зрителей его как бы и нет.

Больше того, об ОТР практически не пишут даже люди, по долгу службы обязанные смотреть и «обозревать» все, что происходит в телевизионном пространстве страны. Тут, видимо, сыграло свою роль и разочарование от первых дней и недель вещания, и исходное предубеждение — мало кто верил, что на тотально закатанной в асфальт территории ТВ может вдруг появиться росток свободы. Мало кто предполагал, что государство, накинувшее намордник на все прочие каналы, ни с того ни с сего отпустит на волю еще один государственный по сути канал, лукаво поименованный «общественным».

И все-таки спустя полгода после своего первого неудачного зрительского опыта я решила преодолеть скептицизм и посмотреть, что же теперь представляет из себя продукция, которую Общественное ТВ России предлагает обществу, и чем она отличается от той типовой, которая в изобилии представлена на других каналах страны.

Главное и удивительное открытие: на этом телевидении не обнаружилось признаков… пропаганды, уши которой сегодня вылезают практически повсеместно.

Зато здесь же обнаружилось по-настоящему дискуссионное ток-шоу «Прав?Да!», которое с недавних пор ведет Павел Шеремет. В то время как на всех крупных федеральных каналах штатные телепропагандисты, не жалея живота своего, бились с восставшим Майданом, Шеремет провел умный, спокойный и честный разговор, сам предварительно побывав в Киеве и пригласив в студию российских журналистов, освещавших украинские события в своих СМИ. В отличие от «коллег» с больших каналов, Шеремет и его гости внятно описали подоплеку и хронологию событий, сочувственно — атмосферу на Майдане и, в конце концов, охарактеризовали происходящее как «образцовый гражданский протест». Мнения ведущего и участников программы подкреплялись сюжетами с Майдана и включением в разговор очевидцев в Киеве. «Прав?Да!» оказалась лучшей, пожалуй, и самой профессиональной программой о событиях на Украине, начисто лишенной передергиваний и патриотических визгов, присущих фирменному стилю заливистых «кремлевских соловьев».

Еще один выпуск ток-шоу «Прав?Да!» Шеремет на минувшей неделе провел в формате встречи с интересным человеком. «Интересным человеком» стал Владимир Войнович — редкий для нынешнего ТВ гость. В студию также пригласили журналистов — литературного обозревателя Николая Александрова, главного редактора газеты «Совершенно секретно» Людмилу Телень и главреда «Новых известий» Валерия Якова. Беседа не ограничилась только литературой — судьба главного героя, его откровенные мысли о прошлом, настоящем и будущем России составили содержание этого полуторачасового выпуска, в котором, казалось, не было ни привычных фигур умолчания, ни тем более — намека на цензурные ножницы.

А программа «Социальная сеть», ориентированная на молодую сетевую публику, обсуждала грядущую амнистию и пыталась вместе с фигурантами самых громких политических процессов спрогнозировать, кто под эту амнистию попадет. После серии коротких интервью с находящимся под домашним арестом фигурантом «болотного дела» Николаем Кавказским, с мужем Надеждой Толоконниковой Петром Верзиловым, фотографом-гринписовцем Денисом Синяковым и Петром Офицеровым, «подельником» Алексея Навального, в студии о неправосудных приговорах и условиях содержания заключенных рассказал недавно вышедший на свободу бизнесмен Алексей Козлов. Ничего себе набор героев, не правда ли? Во второй части программы тоже обратились к последним событиям на Украине и показали обращение Джорджа Клуни в поддержку протестующих. И был еще в программе любопытный сюжет, снятый в Новосибирске, — об иске ассоциации сибирских отцов к учителям, которые сорвали детей с уроков и вытащили на мороз ради встречи гастролирующего по стране олимпийского огня. При этом ничего особенно радикального в этих сюжетах не было — просто создатели программы ориентировались на повестку дня, которую формирует сеть и которая, увы, все больше расходится с повесткой дня, формируемой и отражаемой федеральными телеканалами.

Итоговый воскресный выпуск новостей ОТР целиком и полностью посвятило Международному дню прав человека. И зрители смогли увидеть и понять, как самые обычные люди в разных городах страны самоорганизуются для защиты своих прав, во многом опровергая прозвучавшую в качестве эпиграфа к теме реплику президента Путина о том, что государство и правозащитники занимаются одним делом.

Но не только политикой и защитой прав человека живет ОТР. В программе «Культурный обмен» увидела хорошее интервью Сергея Николаевича с главным режиссером ТЮЗа Генриеттой Яновской. И напоследок порадовалась богатому воскресному кинопоказу. «Долгое прощание» Сергея Урсуляка, «Простые вещи» Алексея Попогребского и фильм «О любви» Михаила Богина — такой репертуар в течение одного дня вряд ли позволит себе даже канал «Культура».

Конечно, сетка вещания ОТР пока изобилует повторами. Разумеется, многое в «меню» ОТР далеко от совершенства и выглядит глубоко архаичным, но в лучших своих программах этот канал, кажется, постепенно нащупывает и свою интонацию, и повороты тем, и главное, пытается найти своего героя и своего зрителя — думающего, деятельного, неравнодушного, благодаря которому в стране мало-помалу формируется то самое гражданское общество. Которому, собственно, и должно быть адресовано Общественное ТВ России.

[Александр Мельман]

https://www.mk.ru/social/2012/02/01/...-na-marse.html
01.02.2012 18:36

Общественное ТВ как новая русская идея

Будет общественное телевидение, не будет — науке это неизвестно. Но президент сказал «надо», взбудораженная общественность ответила «есть»! Но общественность эта сейчас похожа на того самого веселого ученого из «Карнавальной ночи»: «А если посмотреть на Марс вооруженным глазом, то мы увидим одну звездочку, две звездочки, но лучше всего пять звездочек».

Общественное ТВ как новая русская идея
ФОТО: ВЛАДИМИР ЧИСТЯКОВ
Телеканал «Звезда» уже назвали в качестве возможной базы ТВ-демократии. Кроме того, на кофейной гуще эксперты в костюме цыганок еще нагадали в одночасье превращение в общественное Первому каналу, кому-либо из системы ВГТРК (неужели детскому «Бибигону»?) и до кучи целому «ТВ Центру». Выбирай — не хочу.

Для прояснения ситуации звонок генеральному директору телеканала «ТВ Центр» Александру Пономареву.

— Да, я слышал про такой вариант, — с готовностью ответил Александр Сергеевич. — Но больше я ничего не знаю, со мной это никто не обсуждал.

— Ну а если бы рулетка выбрала вас, как бы такое превращение из ТВЦ в общественное ТВ происходило технически?

— Мне даже фантазировать на эту тему трудно. Дело в том, что наш канал на 99% принадлежит правительству Москвы. А общественное ТВ по форме собственности — акционерное общество. В таком случае собственник должен канал продать, подарить, сдать в аренду? Непонятно.

— Но вот представим, что чудо с каналом свершилось, вам сообщают про революционные изменения...

— А ведь могут и не сообщить. И тогда я проснусь либо руководителем общественного ТВ, либо безработным.

— В каком году у вас заканчивается лицензия на вещание?

— У нас две лицензии — московская и общероссийская — и обе заканчиваются в 2015-м. А пока Мосгордума выделила каналу годовой бюджет, он уже согласован с соответствующим департаментом. Так что у нас все без изменений.

— Неужели нет свободной частоты для гражданского общества?

— Это надо у Министерства связи спросить. Но с приходом в страну цифрового ТВ достаточно уже будет найти свободную емкость на спутнике.

— Как вообще вы относитесь к идее общественного ТВ? Вам не кажется это маниловщиной?

— Это хорошая идея. Общество должно контролировать свое телевидение. Ну хотя бы один канал. А вот получится ли это в наших реалиях? Тут нужно быть большим оптимистом.

[Александр Мельман]

https://www.mk.ru/social/2012/04/17/...zvezdilos.html
17.04.2012 В 15:35
ОБЩЕСТВО
4281
ТВ «зазвездилось»
И указом президента превратилось в общественное

ПОДЕЛИТЬСЯ
Президент сказал — президент сделал. Он хозяин своему слову и за ним в карман не лезет. Человек дела. На самом деле. Общественное телевидение, о котором столько мечтала наша замученная «Нарзаном» интеллигенция, наконец создано. Указ по этому поводу Д.А.Медведева подписан — за работу, товарищи!

И указом президента превратилось в общественное
ФОТО: МИХАИЛ КОВАЛЕВ
Как уже сообщал «МК», наше долготерпимое, в муках созданное Общественное ТВ будет функционировать на базе телеканала «Звезда». Действительно мудрое, если не сказать, соломоново решение. Не стали трогать, ущемлять ни Первый, ни империю ВГТРК, ни мэрско-московский ТВ Центр. Гори, гори, моя «Звезда»!


«Звезда» создана на базе Минобороны, отлично пролоббирована силовыми структурами, а значит, получила распространение практически федерального масштаба. И вот рокировочка.

Стало известно, что попечительский совет Общественного ТВ будет формировать Общественная палата. А почему бы и нет? Это хотя бы устоявшаяся и местами влиятельная структура. Ведь совсем еще недавно думали-гадали: а кто должен назвать лучших людей страны, определяющих программную политику свободного телевидения. Получался какой-то междусобойчик, все свои, либералы до мозга костей. Но так не бывает! Нельзя, чтобы отдельные, пусть и уважаемые люди, троекратно целуясь, назначали в совет самих себя, любимых. Ну, значит, Общественная палата ― в самый раз.

Только это все форма, цветочки. А где содержание, по-телевизионному — контент? Совет советом, но кто же дело делать будет? Управлять, то есть. И где журналисты, готовые, задрав штаны, бежать за этим «комсомолом»? Все еще впереди, как поется в одной популярной советской песне. Только медлить уже нельзя. Праздные, досужие разговоры надо выбросить за ненадобностью и молча, без криков, шума и пыли, со звериной серьезностью, но и не без шутки с юмором создавать программное наполнение, тот самый контент.

Возможно, для кого-то Общественное телевидение ― это шанс. Пускай по капельке, по шажочку, но все-таки капнуть на мозги ленивому электорату, авось чуть-чуть да поумнеет. А капля, она же камень точит. Вдруг, ну хоть на немного благодаря Общественному ТВ нравы помягчают. Ведь сердце не камень. Даже у товарищей из Кремля. Все-таки мечтать нам еще никто не запрещал.

[Александр Мельман]

https://www.mk.ru/culture/2012/04/17...y-v-zhizn.html
17.04.2012 В 20:11
КУЛЬТУРА
7093
«Служебный роман» длиной в жизнь
Светлана Немоляева: «Я никогда не предполагала, что в такой степени завишу от Саши»

ПОДЕЛИТЬСЯ
У нее множество ролей в кино, но все помнят Немоляеву в основном по редким рязановским комедиям. Скажешь «жена Гуськова», и все становится ясно. Или Оленька из «Служебного романа», такая трепетная, прозрачная. Наверное, она такая и есть в жизни. Но это не главная ее суть. Сверхталантливая, очень умная, стойкая, как оловянный солдатик, и очень глубокая. Душевно. Киношники ленивы и нелюбопытны, потому что до сих пор так и не увидели всего этого в замечательной актрисе. Нет бы сходить в Маяковку, где она служит не один десяток лет, посмотреть, полюбоваться. Но сейчас не об этом. У Светланы Немоляевой — красивой, блестящей женщины — 18 апреля юбилей. Она оглядывается на свою жизнь… Грусть ее светла. Несмотря ни на что.

Светлана Немоляева: «Я никогда не предполагала, что в такой степени завишу от Саши»
МЫ С САШЕЙ ВМЕСТЕ ПРОЖИЛИ 51 ГОД И 4 МЕСЯЦА.
ФОТО: ГЕННАДИЙ АВРАМЕНКО
«Небеса обетованные»

— Светлана Владимировна, как сейчас проходит ваша жизнь, как она устроена? Вы по-прежнему много продолжаете сниматься?


— Это меня и спасает. Я благодарна своему театру, потому что с приходом нового режиссера Карбаускаса, с которым до этого мы не были знакомы, мне сразу предложили работу. Это спектакль «Таланты и поклонники», Островский, классика. Я там Домна Пантелеевна. В этом спектакле я играла Негину, когда была еще совсем молоденькая, а теперь ее маму. В кино только что закончила озвучание нового фильма, а тут уже новое предложение получила. Так что я в работе, для меня это отрадный момент.

— Но в кино вы, наверное, не на все предложения соглашаетесь? Хотя я посмотрел: в вашей фильмографии картин огромное количество, но запомнились-то две-три роли, и все — у Эльдара Рязанова. Кинорежиссеры не видят в вас глубокую актрису, не смотрят ваши спектакли в театре?

— У меня ощущение, что молодые люди, которые сейчас в кино работают, с театром мало знакомы и особо туда не ходят. А сериалы — это такой поток производственный, скорее, похоже на заводское дело, чем на творчество. Но мне везет и тут, потому что попадаются все время дурашливые роли смешных пожилых теток с заковыристыми характерами, а я люблю характерные роли. А драматических ролей, глубоких, которых я много сыграла в своем родном театре, мне не предлагают уже давно.

— Да вы большая характерная актриса, один «Гараж» чего стоит! То есть вам доступны и гротеск, и трагедия. Вы действительно можете все сыграть?


— Здесь мне трудно вам ответить: ты про себя думаешь одно, а зритель — совершенно другое. Поэтому я предпочитаю, чтобы обо мне судили зрители, а не я сама, ведь собственная моя оценка может быть ошибочной, понимаете. Так что я не смогу разумно ответить на ваш вопрос.

— А если не разумно?

— Не разумно... Я оголтелый человек, до старости дожила, а все люблю работать. Да и вообще, я не боюсь никакой работы, если она меня вдруг увлекает.

— Но вы еще и блестящая комедийная актриса, разве я не прав?

— Но это вы так можете говорить. А если я вам это скажу: «Я блестящая комедийная актриса!» — люди прочитают и подумают: ой, какая глупая.

— Наверное, вам интересна комедия, эксперименты. Ведь вы же самоироничный человек?

— Это правильная постановка вопроса. Я очень ценю иронию, а особенно самоиронию. К этому меня приучил Гончаров. Слава Богу, судьба мне подарила много работы с ним. Так вот он всегда говорил, что человек, который относится к себе иронично, всегда умнее и в жизни, и на сцене, конечно.

— Сколько лет вы проработали с Гончаровым?


— 30 лет. Это огромная часть жизни.

— И, по-моему, счастливая, но и очень непростая?

— Конечно, непростая, вы правы. Любой человек, одаренный таким невероятным талантом, даром понимания театра, не может быть простым, мягким и пушистым, как котенок. Он, скорее, всегда трудный человек. И творческая жизнь с таким человеком очень сложна, не бывает тут элегии.

— К тому же с возрастом он был еще более непрост, мягко говоря.

— Ну, с возрастом все мы становимся похуже, чем в молодости. Но у Гончарова и смолоду была такая сложность, потому что он являлся сверходаренным человеком. Когда он не находил понимания у артистов в том, что ему казалось абсолютно ясным в первые секунды, то это вызывало у него глухую ненависть, я бы даже сказала, свирепость. Это противоречие неразрешимое, и оно всегда стояло в его репетициях с любыми актерами в нашем театре в течение всех этих 30 лет. Его боялись все, как удава, а он никого из нас не боялся и видел всех насквозь. Но самое обидное и ужасное — он всегда был прав. Не в человеческих проявлениях, а в творческих.

— То есть надо было многое в себе задавить?

— Да, похоронить, со многим смириться и попытаться не обращать внимания на его эмоциональность, чтобы прийти к тому результату, который требовал он. Результат всегда себя оправдывал.

— И вы должны были пройти через некоторые человеческие унижения при этом?

— Безусловно. Но он сказал мне однажды, что самые страшные, самые тяжелые репетиции потом, по прошествии времени, будут казаться прекрасными. И оказался прав. Это был творческий полет или, как у моего любимого Эльдара Рязанова, «небеса обетованные».

— Но ведь у Гончарова все-таки были любимчики — Гундарева, Джигарханян... И им-то все прощалось, а на вас он срывался. Таким образом, вы и Александр Сергеевич Лазарев просто были актерской массой. А ведь такое трудное пережить.

— Но я сама себе выбрала этот свой путь, потому что очень ценила Гончарова как режиссера и сделала с ним массу очень дорогих для меня ролей. Один спектакль «Трамвай «Желание» чего стоит. С другими бы режиссерами я никогда не смогла чего-то подобное сыграть, достичь столь высокой планки, мне так кажется. У нас противоречивые были с ним отношения, он отрезал на несколько лет нас от себя. Лет десять Саша с ним вообще не работал. Он работал с другими режиссерами, и очень успешно. Сделал замечательную работу в «Кине IV» Тани Ахрамковой, сыграл дивную роль с Петром Наумовичем Фоменко в «Плодах просвещения». А Городничий или Петр Павлович Карамазов с Арцибашевым! Ну а Гончаров после «Дон Кихота» как-то отошел от него... Это трудно объяснить. Творческая наша жизнь с Сашей, конечно, была непроста, при том что мы играли в театре очень много и недостатка в работе не испытывали.

«Без Саши у меня просто нет жизни»

— Глядя на вас, кажется, что вам неподвластно такое распространенное среди актеров качество, как зависть. Как вы, к примеру, относились к Гундаревой?

— Замечательно. Я вообще никогда не считала себя первой артисткой театра, и меня это спасало. Конечно, я понимаю, что тщеславие и амбиции у актера должны быть. И я тоже мечтала: вот я сейчас хорошо сыграю, и никто так не сыграет, как я. Но это не зависть. А зависть — тяжелое чувство, оно тебя съедает. И такой же был Саша мой. Нас эта ржа не разъедала, спасибо Господу Богу или уж не знаю кому, кто нас наградил этим. Но это не достоинство, просто так получилось. Надо уметь порадоваться чужому успеху.

— А сейчас вы по-прежнему не считаете себя среди первых артистов театра?

— Я даже не задумываюсь над этим. Ну что первая артистка... Я актриса стареющая. Как говорит один наш милый актер: мы классики, основоположники. Саша тоже говорил: ну, основоположники, пошли на сцену. Смеялись, конечно. Но я действительно уже старейшина, все-таки 52 года в театре не каждому дано прослужить.

— Ну а коварство вам свойственно, хоть иногда?

— Нет, мне свойственна дипломатичность. Я очень большой дипломат.

— Это недостаток или достоинство? Вы хотите сказать, что всегда можете держать себя в руках?

— Ну нет, не всегда. Держать себя в руках я не очень-то могу, я же артистка. А артисты вообще не умеют держать себя в руках, это их отличает от других людей. Бывают моменты, когда ты не можешь сдержаться, и с этим ничего не поделаешь. Это актерская природа, темперамент. А вот насчет дипломатичности, как себя вести в театре, этому меня научила жизнь. К тому же я работала с Сашей, который был напрочь лишен дипломатии, поэтому она у меня развивалась в геометрической прогрессии, мне надо было работать за него и за себя. А Саша был дитя природы, что в театре абсолютно немыслимо.

— То есть что думал про человека, то мог ему сказать в лицо?

— Абсолютно! Да еще и в самый нежелательный момент. А потом мне приходилось это все выравнивать.

— Но один из синонимов дипломатии — интрига. Как вы по этой части?

— Интриги не плела никогда, наоборот, увертывалась от сложных, нежелательных ситуаций, которые время от времени возникали. Если вы хотите найти во мне Сальери — не получится. Я не смогу в себе эти качества обнаружить, хотя бы в силу своей ироничности и теперь уже возраста.

— Светлана Владимировна, сколько лет вы прожили с Александром Сергеевичем?

— 51 год и 4 месяца. Но мне очень тяжело об этом говорить. Без Саши у меня просто нет жизни. Моя жизнь без него сейчас воспринимается совсем иначе. Я никогда не предполагала, что в такой степени завишу от него. Теперь жизнь потеряла для меня тот смысл, который имела раньше.

— К вам приходят сейчас гости? Вы вообще любите гостей?

— Я сейчас ничего не люблю. Но давайте на эту тему больше не разговаривать.

«Я была толстенькая, с круглой мордочкой»

— Светлана Владимировна, вы можете вспомнить свое состояние, когда в 9 лет вы сыграли в фильме «Близнецы»?

— Ой, это тяжело. Помню, я ехала на съемку с мамой по Ленинградскому шоссе в троллейбусе двухэтажном, и у меня был огромный бант. Главным для меня было именно забраться на второй этаж. А как снималась — не помню. Помню только, что это произвело на меня неизгладимое впечатление.

— А как вы попали на эти съемки?

— Мама же была звукооператором, папа — кинорежиссером. А тогда, до и после войны, очень часто в кино детей снимали. Я и мой брат — воспитанники двора. Бутерброд в зубы — и во двор, если школы не было. И у Саши моего так же было в Ленинграде. А вспомните, в старых фильмах обязательно детвора какая-то присутствовала — бегают, галдят. Это была примета жизни. Мама работала у Константина Юдина на фильме «Близнецы», и там по сюжету нужны были две девочки моего возраста. Мама меня привела, и Юдин тут же взял: «Ой, какая милая девчонка», — только и сказал. Я была толстенькая, с круглой мордочкой, светленькая. Мне на голову нацепили огромный бант и надели сарафанчик в горох. И вот, я помню, мы едем с мамой на съемку в троллейбусе, на втором этаже — огромное удовольствие! А сейчас таких больше нет, они только в Англии.

— А когда вы были на гастролях в Лондоне, не возникло такого желания детского — а вот сейчас заберусь на второй этаж и проеду?

— Было. И я с удовольствием ездила только на втором. Несколько лет назад мы поехали на гастроли в Прибалтику, в Эстонию и Латвию. Нам тоже дали двухэтажный автобус, и внучка моя не спала ночь. Я говорю: «Поленька, почему ты не спишь?» А она: «Боюсь, что мне не хватит места на втором этаже».

— Скажите, пожалуйста, вы войну помните, Великую Отечественную?

— Мы были в эвакуации вместе с «Мосфильмом» в Алма-Ате. Какие-то обрывочные воспоминания: детский сад, с девочкой одной познакомилась очень хорошей... Помню, как Марина Ладынина приносила нам с братом куски цветного сахара, зеленый и розовый. Все же голодали тогда, а Марина Алексеевна дружила с моей мамой. Помню, как брат мой засыпал от голода, его искали в саду. Как выжили, не знаю. Не было, конечно, такого голода, как в Питере, который испытал мой Саша-блокадник, но все-таки... А когда вернулись в Москву в 44-м, я просто помню черный наушник, который был в комнате бабушки с дедушкой в нашей коммуналке. Мы оттуда слышали сводки: «Советские войска выгнали фашистов из города Будапешта...» И помню, конечно, День Победы: у нас был 4-й этаж, мы выходили на балкон, смотрели вниз — Плющиха, 2-й Грузинский переулок заполнены людьми, и всех военных подкидывали вверх. Все плакали...

— Вот я жалею, что родился позже 12 апреля 1961 года. Наверное, для вас это тоже был особенный день?

— Конечно, мы гордились — космос, просто невероятно! Но мы с Сашей смолоду были очень смешливые. В этот день играли «Гамлета», он — Марцелло, а я — Офелию. У нас была мощнейшая декорация, роскошнейшая, которую выстроил знаменитый художник Рындин: здание в виде большой тюрьмы, ворота большущие, которые потом расходились, двор, одно преображалось в другое. А чтобы эти ворота открыть, их справа и слева на огромных канатах тянули рабочие сцены, по десять человек с каждой стороны. И вот мы с Сашей хохотали: человек в космос полетел, а тут на веревках эти ворота тянут. Техника на грани фантастики.

— Скажите, пожалуйста, в вашей личной жизни изменилось что-то после «Служебного романа»?

— В личной ничего не изменилось. Появилась узнаваемость, а это мне дало определенные дивиденды на сцене. Когда я выходила играть в театре после «Служебного романа» и «Гаража», зрительный зал меня уже знал и принимал как свою. Работа с Эльдаром Александровичем оказалась для меня очень успешной, счастливой.

— Ну, Рязанов — это же человек вашей группы крови.

— Абсолютно! Я его очень люблю и просто благодарю провидение, что оно меня с ним связало.

— Ну а были режиссеры, у которых бы вы хотели сниматься, но не вышло? Пробовались, но не получилось?

— До «Служебного романа» я очень много пробовалась, но меня не снимали. Так продолжалось лет 15. И только начиная с Рязанова у меня началась кинематографическая жизнь. Но таких значительных работ, как с Эльдаром Александровичем, у меня не было, что тут говорить. Жаль, конечно, что я стала сниматься, когда уже была старше. Помните, как у Пушкина: «Я моложе, я лучше, кажется, была...» Да, молодость моя прошла без кино.

«Сын у меня — слепок с отца»

— Насколько вы адаптированы к сегодняшней жизни?

— Если говорить о распаде СССР, то это горько, конечно. Тогда у нас родилась внучка, и мы были поглощены ею прежде всего. Но я всегда любила свою страну и люблю. Сколько бы мы с Сашей ни были за границей, в каких бы роскошных отелях ни останавливались, в дивном климате, всегда мечтали: скорее-скорее домой. Все равно я осталась такой же, как в своей юности, молодости. В общем-то, мы шестидесятники — что Саша, что я. Мы пришли в театр в 59-м. Я себя отношу к людям того времени, не очень бытовым. Да, я люблю уют, но так, чтобы сходить с ума из-за каких-то вещей — нам с Сашей это было несвойственно. Я осталась той же. И моя жизнь не изменилась особенно, как была в материальном отношении очень умеренной, так и осталась. Но если я окажусь без работы и мне не в чем будет выйти на сцену, занавес откроется и закроется не для меня — вот это будет драма.

— Скажите, на сцене актеры действительно выздоравливают?

— Это преодоление. Если плохо себя чувствуешь, превозмогаешь и идешь играть. Это работа. Но очень важно переключаться, любой психотерапевт вам скажет. Это облегчает жизнь. Когда я потеряла папу, у меня был спектакль в день его смерти. Но я согласилась играть, чтобы хоть как-то отвлечься от своего горя. Взяла себя в руки, и на сцену. И на это время мне стало легче. А потом опять все вернулось.

— Наверное, это неправильно сказать — довольны ли своим сыном, внуками. Но что вы скажете о них как о своем продолжении?

— Я могу только поблагодарить судьбу за то, что у меня такой сын. Это не значит, что мы никогда не ссорились, не обижались друг на друга. У меня масса вопросов к себе за то, что я меньше отдавала ему времени как мать, когда он был маленький. Все-таки я тогда много играла. Но сын у меня — слепок с отца. Он очень нравственный, верный, такой же ранимый, такой же семьянин. У него такое же человеческое благородство полета, как и у папы. А с его женой вообще у меня духовная близость, она мне как дочка стала. И внуки... Я их очень люблю, боюсь за них. Знаете, как у Шекспира: «Растет любовь, растет и страх в груди. Где много страха, много и любви». Это про меня и про них.

[Александр Мельман]

https://www.mk.ru/social/2012/04/18/...oy-gusche.html
18.04.2012 В 19:10
ОБЩЕСТВО
3716
Гадание на кофейной гуще
Кто станет гендиректором Общественного ТВ?

ПОДЕЛИТЬСЯ
Известно, что Общественное телевидение на базе телеканала «Звезда» начнет вещать у нас с 1 января 2013 года. То есть на его создание и обустройство есть еще более полугода. За такое время можно горы свернуть. Хотя скептики говорят, что это слишком короткий срок, чтобы вот так сразу выдать на-гора нечто вразумительное.

Кто станет гендиректором Общественного ТВ?
АНАТОЛИЙ ЛЫСЕНКО.
ФОТО: АЛЕКСАНДР КОРНЮЩЕНКО
Но тут, как и принято в России, встает вопрос о власти. Кто возглавит Общественное ТВ, тот его и будет танцевать? А у нас всегда так: что ни создашь, всегда получается либо автомат Калашникова, либо вертикаль. Которая управляется исключительно сверху, хотя иногда с нее же и гниет. Роль личности в истории еще никто не отменял.


Сейчас называются три кандидатуры на пост генерального директора Общ. ТВ — Анатолий Лысенко, Андрей Быстрицкий и Виталий Третьяков. Кандидатуры весьма интересные, во многом компромиссные. Но иначе нельзя, это действительно должна быть фигура из золотой середины. Правда, нюансы всегда имеются. А это главное.

Анатолий Лысенко — один из самых уважаемых людей в медиапространстве в целом и на телевидении в частности. Совсем недавно ему исполнилось 75. Он практически стоял у истоков. Один из зачинателей знаменитой «Молодежки», руководитель программы «Взгляд». Вместе с Олегом Попцовым практически с нуля создал Российское телевидение (тогда еще очень независимое). Теперь президент Международной академии телевидения и радио, должность почетная, но не влиятельная. Понятно, что третий раз входить в одну и ту же реку в столь солидном возрасте необычайно трудно, а быть просто «английской королевой» Анатолий Григорьевич вряд ли согласится. Так что его кандидатура все-таки маловероятна.

Андрей Быстрицкий — чистый профессионал, технарь, в политике всегда соблюдал нейтралитет. Но держался исключительно государства. Много и успешно работал в системе ВГТРК, причем на руководящих постах. В данный момент член совета директоров и вице-президент международной вещательной компании «Евроньюс». Возможно, на посту руководителя Общественного телевидения он бы устроил всех.

Виталий Третьяков вот уже четвертый год является деканом Высшей школы телевидения МГУ имени Ломоносова. Его внедрение в ТВ-преподавание было воспринято неоднозначно. Считается, что г-на Третьякова назначили на этот пост, дабы готовить молодых журналистов с целью создания альтернативы журфаку того же МГУ, имеющими демократические традиции. Виталий Третьяков довольно близок к нынешнему Кремлю и никогда особо этого не скрывал. Если назначат его, то либеральная общественность воспримет данную кандидатуру в штыки.

Однако главный вопрос: кто будет назначать? По уставу, который пока еще не утвержден правительством, это должен быть президент. Тогда второй вопрос: какой президент — нынешний, но уходящий или вновь избранный? Дмитрий Медведев за четыре года своего правления довольно часто говорил «а», но уже произнести «б» у него почему-то не получалось. Так что сейчас, за две с половиной недели до своего естественного ухода с хорошо насиженного трона, у Дмитрия Анатольевича появилась отличная возможность если не хлопнуть дверью, то хотя бы самоутвердиться. И если так, то именно он успеет назначить гендиректора Общественного телевидения. О том, что, несмотря на единую стратегическую линию с Путиным, г-н Медведев по отдельным направлениям (и негласной договоренности) имеет право на свою особую точку зрения, знают все.

Именно потому называется и парочка теневых претендентов — Николай Сванидзе и Леонид Парфенов. Вот здесь расклад становится уже совсем интересным. Если все-таки гендиректора будет назначать Медведев, то лучше г-на Сванидзе кандидатуры не сыскать. Можно даже сказать, что Николай Карлович медведевский человек, не зря же книжку о нем писал. Другое дело, что, несмотря на службу на госканале «Россия», Сванидзе выбил себе не просто некую фронду, но и относительную свободу от власть имущих. Он нередко, но довольно конкретным образом критикует Владимира Путина, так что если все же по взаимной договоренности назначать главного общественника будет ВВП после своей инаугурации 7 мая, тогда шансы Николая Сванидзе становятся минимальными.

Что же касается Леонида Парфенова, то и он больше бы устроил Медведева, чем Путина. Однако его участие в оппозиционных митингах уменьшает шансы «лучшего стилиста всех времен и народов». Но для самого Общественного ТВ назначение г-на Парфенова на высший пост стало бы большой победой.

Не обязательно, чтобы Общественное ТВ возглавил именно телевизионщик. Это может быть человек, просто уважаемый в обществе. Но таких мало, общество сильно расколото, да к тому же аморфно. Однако со Сванидзе и Парфеновым все совпадает: помимо того, что это высокие профи, они еще и люди с ярко обозначенной гражданской позицией.

Итак, последнее слово за президентом. Хочется только знать — каким?

[Александр Мельман]

https://www.mk.ru/social/2012/04/20/...zhe-znayu.html
20.04.2012 В 18:34
ОБЩЕСТВО
3536
Анатолий Лысенко: «Общественное ТВ возглавить мне никто не предлагал. Но как его создать, я уже знаю»
Анатолия Лысенко называют в числе вероятных кандидатов в гендиректоры Общественного телевидения

ПОДЕЛИТЬСЯ
Но откуда всплыла в данном контексте фамилия столь уважаемого, но не молодого уже человека, прошедшего на ТВ огонь, воду и медные трубы? Об этом поговорим с самим Анатолием Григорьевичем.

Анатолия Лысенко называют в числе вероятных кандидатов в гендиректоры Общественного телевидения
ФОТО: АЛЕКСАНДР КОРНЮЩЕНКО
— Анатолий Григорьевич, поздравляю с прошедшим юбилеем. Боюсь, опять скоро вас придется поздравлять, но уже с новым назначением.


— Я тоже боюсь. Меня это даже немного ужасает.

— Но с вами-то был хотя бы предварительный разговор на эту тему?

— Никаких разговоров не было. Но если говорить серьезно, то с созданием Общественного телевидения в нашей стране мы опоздали на много лет. Но и, как ни парадоксально, делать такое ТВ сейчас кажется мне преждевременным.

— Почему? Объясните.

— Странно выглядит создание Общественного телевидения в стране, где нет гражданского общества. Это как телега впереди лошади.

— У нас гражданского общества, может быть, вообще никогда не будет. Так пусть Общественное ТВ хоть на чуть-чуть, но вытащит население за волосы.

— Все разговоры о создании Общественного телевидения, опирающиеся на опыт Запада, бессмысленны и глупы. Там-то гражданское общество существует сотни лет. В Англии есть гигантская структура чиновников, которые имеют законное право входить в квартиры и проверять, все ли платят за свой телевизор. А у нас, где люди не платят за ЖКХ, таких чиновников придется еще и ОМОНом укреплять. Но ничего страшного не будет, если Общественное телевидение получит деньги от государства. В конечном счете бюджет — это общенародная собственность, он же складывается из наших налогов.

— И кто это будет смотреть?


— Так на Западе если зрителей, смотрящих Общественное ТВ, наберется процентов 6, это уже победа. Би-би-си существует в Англии, а Би-би-си, существующее в Тверской области, — это уже странновато. В итоге все будут недовольны. Политически активные товарищи будут недовольны из-за того, что каждые 15 минут с экрана не станут кричать: «Долой власть и Путина!» Консерваторы будут считать, что Общественное ТВ «раскачивает лодку». Власть будет недовольна по определению. И, наконец, нам скажут: «Товарищи, канал имеет маленькую аудиторию, а деньги уходят. Это же нехорошо, товарищи, это же народные деньги».

— И тогда его очень скоро прикроют?

— Надо постараться заставить людей смотреть этот канал. Нужно обязательно анализировать то, что происходит в Интернете. Ток-шоу должны быть совершенно другими, не как профсоюзные собрания. Да, возможно, обсуждения станут несколько более скучноватыми, но гораздо более вдумчивыми, и надо придумать, как это сделать интересным. Может, я выгляжу наивно, но такие обсуждения должны заканчиваться тем, что поднятые вопросы на этом канале будут уже ставиться перед властью.

— Да, это очень наивно в наших реалиях. Но зачем это ТВ, когда в Интернете подобные обсуждения идут без остановки?

— Правильно, но Интернет у нас пока, к сожалению, не охватывает всю страну. Да и политикой в России интересуются очень немногие. Сегодня никто не будет ночью смотреть трансляцию заседания Государственной думы, разве только больные люди. Только нельзя же ограничиваться одной политикой, это еще должен быть и познавательный канал, там должно идти хорошее документальное кино, которого у нас много.

— Можно ли то, что вы сказали, считать вашим предвыборным выступлением?

— Про себя не скажу, но могу посоветовать тем, кому предложат, — все надо обговаривать «на берегу», включая, кстати, и оплату журналистов. Если этого не будет, мы получим отстой.

— А какая может быть оплата, если государство дает 3 миллиона рублей и на этом успокаивается?

— Это вообще смешно! На 3 миллиона можно только запустить несколько программ, и всё. Но я, как ни странно, не противник того, чтобы руководителя Общественного ТВ назначал президент. Ведь и меня в своем время назначил Борис Николаевич. Но назначенный президентом гендиректор может легче бороться с той шелупонью, которая облепляет власть.

— И все-таки, если вам сделают предложение, вы сможете от него отказаться?

— Мне трудно ответить на этот вопрос. Единственное, меня пугает, что жена и по сей день считает меня идиотом.

— Вы хотите сказать, что способны на безумные — в хорошем смысле — поступки.

— Это уже ваш комментарий.