*133. Август 1991 года

[Марина Шпагина]

Журнал "Коммерсантъ Власть" №34 от 26.08.1991

За три дня, в течение которых существовало "новое советское руководство", председатель правления Госбанка СССР Виктор Геращенко выпустил четыре телеграммы (две из них — совместно с министром финансов СССР Владимиром Орловым).

Геращенко неоднократно заявлял о том, что денежная система, основанная на единой валюте, должна управляться из единого центра. Однако ни одно из его обращений — в Президентский совет, Совет Федерации, ВС СССР -не имело успеха. Появление ГКЧП, ориентированного на приоритет союзных законов и жесткую централизацию экономики, председатель Госбанка, видимо, воспринял как "счастливый случай" и решил под личную ответственность реализовать свою позицию.
Все указания Госбанка на территории России отменены. Однако проблемы, которые Геращенко пытался решить, воспользовавшись "новыми возможностями", остаются.

"Во исполнение постановления ГКЧП" Геращенко отменил акты центральных и национальных банков республик, противоречащие решениям и инструкциям Госбанка СССР, потребовал "вернуть" в союзный бюджет предусмотренные межреспубликанским соглашением деньги фонда стабилизации экономики и обеспечить перечисление в союзный бюджет налогов с доходов предприятий по утвержденным союзными органами ставкам.
Кроме того, было выпущено указание о прекращении выдачи наличных денег коммерческим структурам и о временном прекращении продажи валюты гражданам, выезжающим за рубеж по личным делам. Руководство центральных и национальных банков было предупреждено о персональной ответственности за невыполнение указаний.

Можно сказать, что введение чрезвычайного положения сыграло на руку руководству Госбанка СССР. Виктор Геращенко неоднократно заявлял, что отсутствие в Союзном договоре, который должен был подписываться 20 августа, указаний на единые принципы проведения денежно-кредитной политики и функционирования системы центральных банков приведет при общей денежной единице к патовой ситуации.
К моменту переворота она действительно была безвыходной: поиски компромисса с центральными банками республик не давали результатов — прежде всего из-за позиции России, которая не была согласна с системой голосования в Центральном Совете Банка, не соответствующей ее месту и роли в финансовой системе Союза.
Кризис финансовой системы принимал угрожающий характер.
Появление "нового союзного руководства", ориентированного на жесткую централизацию и абсолютный приоритет всего союзного над республиканским, и было использовано Госбанком СССР в его попытках замкнуть денежно-кредитную политику на единый центр, фактически устранив от управления не подчинявшиеся до тех пор республиканские банки.
ЦБ России, хоть и не принимая официальных решений на этот счет, два дня фактически саботировал указания Госбанка СССР. При этом российские банкиры учли и такую намаловажную деталь: если за невыполнение указаний ГКЧП телеграммой Геращенко были предусмотрены лишь административные санкции, то по Указу президента РСФСР за невыполнение указаний российских органов власти ответственность была предусмотрена уголовная.
Одновременно представители ЦБ России подчеркнули, что телеграмма Госбанка об ограничении выдачи наличных денег на нужды, не связанные с выдачей заработной платы, не противоречит ранее данным указаниям ЦБ России (см "Ъ" N 33 (83)).
Если бы ограничения не были введены, то недостаток наличных на выплату заработной платы мог быть использован для дестабилизации обстановки, а недовольство направлено против российского правительства.
Однако Госбанк настаивал и на выполнении других своих требований, которые до последнего времени были неприемлемы для России. В частности, телеграмма Виктора Геращенко и Владимира Орлова по существу реанимировала старые принципы формирования союзного бюджета и предполагала отмену согласованной в Ново-Огареве одноканальной системы налоговых перечислений республик в союзный бюджет. 21 августа, уже после начала чрезвычайной сессии ВС РСФСР, наконец-то собравшийся Совет директоров российского ЦБ отменил все указания Госбанка СССР, изданные на основании постановлений ГКЧП.
Однако все события прошедшей недели не изменили ситуацию в системе банков, и проблемы, тревожившие Виктора Геращенко, по-прежнему сохраняют свою остроту.
Геращенко заявлял, что "децентрализация денежно-кредитного регулирования создает лишь иллюзию суверенитета республик". В интервью корреспонденту "Ъ" он отметил, что его мнение осталось прежним и после 21 августа.

[«Ь Власть» Владимира Яковлева]

Журнал "Коммерсантъ Власть" №34 от 26.08.1991

Вечером 20 августа тысячи москвичей собрались вокруг здания Верховного Совета России.
В здание ВС прибыл арестованный накануне КГБ депутат В.Уражцев. Н.Травкин — дома, под присмотром сотрудников КГБ. 21.00. Из храма в Измайлово прибыл батюшка причастить и благословить защитников парламента.
Сотрудники ГАИ сообщают, что к центру города идут танки. Добровольцы вокруг Белого дома записываются в ополченцы и выстраиваются в цепи. 23.00. Группы депутатов отправились на встречи с командирами Таманской и Кантемировской дивизий, расположившихся в Тушине и на Ходынке, чтобы попытаться убедить их отказаться от военных действий.
Всем, находящимся в здании ВС России, раздавали противогазы.
Постоянный состав ряда московских военных академий заявил о готовности присягнуть России.
Начальник штаба по охране Дома Советов генерал-майор Павел Чернышев получил сообщение, что штурм назначен на 2 часа ночи. 23.30. В штаб по охране пришел председатель бассейнового комитета профсоюза рабочих морского и речного флота А.Михайлов. Речники привели к набережной у парламента теплоходы и баржи с оборудованием для тушения пожара.
Оружие получили члены российского правительства. 00.00. Крестный ход вокруг Дома Советов.
Председатель Краснопресненского райисполкома А.Краснов сообщает в штаб по охране, что командир одного из полков ищет контакта с Белым домом и готов прийти на помощь.
Первые выстрелы. Все бросились к окнам. Ничего не видно.
Вертолетчики отказались доставить штурмовые группы для захвата парламента.
Радиоперехват: время штурма перенесено на 4 часа утра. Ждут дивизии КГБ.
По Кутузовскому проспекту к Белому дому движется Витебская воздушно-десантная дивизия. Александр Руцкой просит штаб блокировать мост. 0.06. Первые автоматные очереди со стороны американского посольства. С разных сторон к Белому дому подходят 5--6 танков и около 20 БТРов. 0.10. Ответные автоматные очереди трассирующими пулями из Белого дома над танками. В здании гасится свет, фотокорам запрещают использовать вспышки. 0.21. По телефону поступает информация о том, что по Москве-реке движется баржа с военными и какими-то баллонами, предположительно — газовая атака или дымовая завеса. "Радио Свобода" со ссылкой на народных депутатов СССР передало, что Лукьянов заявил о непричастности Горбачева к заговору. 0.32. Первая жертва. На проспекте Калинина БТР переехал молодого парня. 0.45. Недалеко от площади Восстания толпа перегородила дорогу движущимся БТРам. Экипаж открыл огонь из турельных пулеметов. Стреляли вертикально вверх трассирующими пулями. Толпа рассеялась. Колонна бронетранспортеров вошла в тоннель под Калининским мостом. Создается впечатление, что войска не планируют лобовой атаки, а лишь берут Белый дом в кольцо и демонстрируют силу.
Посты ГАИ передают, что из подмосковной Кубинки идут на Москву 80 единиц боевой техники. 1.00. Колонна БТРов блокируется в тоннеле под Новым Арбатом баррикадами из "Икарусов", мусорных и поливальных машин.
Замминистра здравоохранения РСФСР Дейкин отправляет в Белый дом машину с лекарствами.
Военные в городе отбирают рации у милиционеров. 1.15. На крышах соседних с Белым домом высотных зданий замечены снайперы. 1.30. Из штаба Московского ВО получена информация о том, что Кантемировская и Таманская дивизии отводятся из Москвы как неблагонадежные. В городе остаются только спецназ и КГБ. 1.42. В районе кинотеатра "Ударник" БТР (борт 536) открыл огонь по баррикаде. Ранено или убито двое. Из окна брошена бутылка с горючей смесью, бронетранспортер загорелся, экипаж разбежался. 2.00. БТРы предприняли попытку вырваться из тоннеля под Новым Арбатом, прорвав баррикады, но были забросаны бутылками с зажигательной смесью. Два БТРа вспыхнули, один начал вертеться на месте. Один из защитников Белого дома был задавлен, другому прострелили голову из пулемета. 2.10. "Московские Новости" связались с госсекретарем России Геннадием Бурбулисом. Он сказал: "Путчисты пошли внаглую. Вокруг нас танки и БТР. Пока держимся. В здании около 200 депутатов Моссовета и России. Ельцин в порядке". 2.12. Информация, которую в ночь с 20 на 21 августа передавала радиостанция, именовавшая себя "Эхо Москвы", как выяснилось, не соответствовала действительности. Как сообщил корреспондент "Эха Москвы" Алексей Венедиктов, радиостанция была закрыта в 22 час 45 мин. "Липовые" сообщения лжерадиостанции, в особенности преувеличенное число жертв, носили явно провокационный характер. 2.45. "МН" позвонили Бурбулису: правда ли, что техника отходит? Похоже, что да, ответил он. Я связывался с Язовым, Янаевым. Они отвечали, что ни за что не отвечают. В данный момент в мой кабинет входит Шеварднадзе. 3.05. На 40-м км Минского шоссе замечено передвижение частей Витебской ВДД КГБ по направлению к Москве. 3.45. "МН" снова связались с Геннадием Бурбулисом. Информация на этот час: войска, подчиненные министерству обороны, уходят из города. Но поступила информация, что на Москву движется Витебская дивизия. Бурбулис позвонил председателю КГБ Крючкову и сообщил ему эту информацию. Крючков ответил: "Я разберусь". "МН" также спросили Бурбулиса, зачем в Белый дом приезжал Шеварднадзе. Ответ: "Он услышал стрельбу, сел в машину и приехал. Мы поблагодарили его и попросили вернуться домой. Ельцин по-прежнему в Белом доме". 3.50. Радиостанция Белого дома сообщила, что через десять минут штурмовиками могут быть предприняты решительные действия. Живые цепи сомкнулись еще плотнее. 4.00. Судя по переговорам, нападающие пытаются оценить отношение населения к войскам. Активных действий не предпринимается.
Прервалась связь патрульных машин с МВД РСФСР. Прекратились переговоры между военными тоже. 4.15. ГАИ не подтвердила, что в Москву вошли части Витебской дивизии. 4.30. ГКЧП во главе с Янаевым заседает в гостинице "Октябрьская". О возможных результатах заседания поступают самые разноречивые сведения. Как сообщил заместитель командующего ВС РСФСР генерала Кобеца полковник Цалко, части Витебской дивизии остановились у въезда в Москву возле мотеля "Можайский". 5.00. По приказу командующего Московским военным округом генерала Калинина из города выводятся все войска округа, не дислоцирующиеся в Москве. В штаб Моссовета прибыл его представитель для контроля за их выводом. 5.00. По сведениям из Моссовета, Брянская школа милиции движется к Москве на подмогу к Ельцину, и Пуго приказал разоружить курсантов силами московской милиции. "МН" связались с приемной Бориса Пуго. Дежурный ответил: впервые от вас об этом слышу. У нас такой информации нет. 5.25. Разговор с Бурбулисом. Бурбулис: по нашим сведениям, продвижения войск нет.
Две бригады КГБ, одна из которых двигалась по Ленинскому проспекту, а вторая — по Минскому шоссе к центру, после звонка Бурбулиса Крючкову развернуты. По мнению госсекретаря, "перелом произошел. Отдельные всплески еще, конечно, могут быть, по ситуация значительно оптимистичнее". 5.40. Включили "Эхо Москвы". Радиостанция передает призыв к москвичам прибыть на защиту Белого дома: нельзя терять бдительность!
Председатель Краснопресненского райисполкома А.Краснов сообщает: сотрудникам районного КГБ дали отбой. 7.00. На Можайском шоссе депутатам и населению удалось задержать технику из Молдовы. 8.00. Штаб обороны парламента призывает всех, кому дороги свобода и демократия, прибыть на защиту законно избранного Верховного Совета республики. 11.00. В запланированное время открылась сессия ВС России. Борис Ельцин выступает перед депутатами. 14:55. Командующий Московским военным округом, он же комендант Москвы генерал- полковник Николай Калинин заявил, что 21 августа в первой половине дня состоялась коллегия Министерства обороны, на которой отсутствовал министр обороны Дмитрий Язов. Принято решение отменить комендантский час в Москве, вывести войска из столицы и вернуть их на места постоянной дислокации.

[«Ь Власть» Владимира Яковлева]

Журнал "Коммерсантъ Власть" №34 от 26.08.1991

В связи с неконституционными действиями, предпринятыми группой лиц, именующих себя "советским руководством", считаем необходимым незамедлительно осуществить следующие действия: 1. Организовать в течение 24 часов с момента получения Вами этого документа встречу Б.Н.Ельцина, И.С.Силаева, Р.И.Хасбулатова с Президентом СССР М.С.Горбачевым. К встрече привлечь Н.Янаева. 2. Провести в ближайшие 3 дня медицинское освидетельствование Президента СССР М.С.Горбачева с участием специалистов-экспертов Всемирной организации здравоохранения. Валютные расходы российское правительство принимает на себя. 3. Результаты освидетельствования придать гласности. При положительных результатах незамедлительно обеспечить ему условия для возобновления обязанностей Президента СССР. 4. Немедленно отменить все ограничения на деятельность российских средств массовой информации, тем более, что в других республиках такие ограничения не вводились. 5. Отменить действие чрезвычайного положения на всей территории РСФСР на время работы сессии Верховного Совета РСФСР; обеспечить беспрепятственный выезд и прибытие в Москву народных депутатов РСФСР. 6. Отвести войска в места их постоянной дислокации. 7. Обеспечить Президенту РСФСР беспрепятственное функционирование в его резиденции в Кремле. 8. Немедленно восстановить все виды связи для нормального функционирования российского руководства. 9. Прекратить угрозы в адрес российского руководства, обеспечить его неприкосновенность и свободу передвижения. 10. Объявить о роспуске незаконно созданного Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР и отменить все его постановления и распоряжения.

Президент РСФСР Б.Н. ЕЛЬЦИН

Вице-президент РСФСР А.В.РУЦКОЙ

Председатель Совета Министров РСФСР И.С.СИЛАЕВ

И.о.Председателя Верховного Совета РСФСР Р.И.ХАСБУЛАТОВ

20 августа 1991 г.

[«Ь Власть» Владимира Яковлева]

Журнал "Коммерсантъ Власть" №34 от 26.08.1991

Михаил Горбачев 23 августа предложил уйти в отставку министру иностранных дел СССР Александру Бессмертных, напомнив о его пассивной позиции во время путча. Сам Бессмертных в прощальном интервью сказал, что Горбачев "потерял еще одного сторонника".

[Humus]

https://humus.livejournal.com/7014082.html

01. 1991. Мужчина держит икону во время митинга возле Белого дома во время попытки государственного переворота

02. 1991. Александр Лебедь в Москве во время попытки государственного переворота

03. 1991. Человек, одетый в дореволюционную форму, сжигает советский флаг во время митинга в Москве

04. 1991. Нищий в подземном переходе
[IMG][/IMG]
05. 1991. Уличные продавцы, которым нечего предложить на рынке в Приозерском районе
[IMG][/IMG]
06. 1991. Очередь за молоком

07. 1991. Женщина продает рыбу на московской улице

08. 1991. Сибиряки выстраиваются в очередь возле магазина

09. 1991. Женщина продает календарь

10. 1991. Пожилая женщина пересчитывает деньги
[IMG][/IMG]
11. 1991. Женщина кричит на улице. 19 августа

12. 1991. Москвич копается в мусорном контейнере

13. 1991. Женщины покупают спиртное. 16 ноября

14. 1991. Михаил Горбачев и Борис Ельцин

15. 1991. Толпа сторонников Бориса Ельцина

16. 1991. Бориса Ельцина встречают хлебом-солью в российской деревне. Июль

17. 1991. Уход за за пострадавшим в Осетии. Сентябрь

[«Ь Власть» Владимира Яковлева]

Журнал "Коммерсантъ Власть" №34 от 26.08.1991

В первое утро путча Дом Советов РСФСР на Краснопресненской набережной выглядел контрастирующе мирно: ни танков, ни черных "Волг". Только к середине дня стало видно, что о Белом доме не забыли ни та, ни другая сторона — у фасада расположились танки и почти сразу начался митинг. Стоя на танке, президент республики Борис Ельцин дал первую публичную оценку свершившегося переворота. Народу на митинге было немного, около трех тысяч человек: Дом не стал еще центром общественного внимания, демократы стихийно подтягивались к Тверской и Манежу. По мере усиления слухов о возможном аресте Ельцина и предстоящем штурме здания оборона крепчала и приобретала элементы организованности: к ночи на площади перед Домом собралось около 10 тысяч человек, появились более или менее серьезные баррикады.

На следующий день начало формироваться, по существу, московское ополчение.
К утру 20-го защитники практически закончили строительство заграждений. Рядом с легкими противопехотными баррикадами появились бетонные противотанковые, подъезды к Дому перегородили грузовиками с песком. После полудня вокруг всего здания Дома Советов РСФСР началась запись в отряды самообороны. Были выбраны сотники — в основном из числа демобилизованных военнослужащих. Под открытым небом добровольцы врачи и санитары развернули медпункт. Шел сбор продуктов и денег для их закупки — давали охотно и очень разные суммы. Никакой записи жертвователей, разумеется, не велось. В ведрах, баках, банках появилась питьевая вода, а также одноразовые стаканчики. За линию баррикад перестали пропускать женщин.
В 15 часов из Зеленограда подошла организованная колонна в 150--200 человек, большинство которых экипировано противогазами. На грузовом такси доставили несколько ксероксов для распространения листовок и заявлений правительства России. По периметру здания и вдоль баррикад вокруг него разбросали металлические прутья и коротко нарезанные трубы. Брусчатку мемориального Краснопресненского мостика, послужившую во время революции 1905 года, снова разобрали для баррикад. На ближних подступах к Дому защитники проверяют содержимое больших сумок и дипломатов.
Ближе к вечеру в толпе одновременно появились молодые крепкие парни, которые клялись, что никогда не были коммунистами и призывали разойтись: "ведь Горбачев и Ельцин не сделали народу ничего хорошего, а новый режим не сделал еще ничего плохого".
В 17.00 по внутренней трансляции Дома Советов передано сообщение: перехвачен радиоприказ военного командования о начале штурма Белого дома. В 17.15 эту информацию подтвердил Руслан Хасбулатов. Он сообщил, что Анатолий Лукьянов заявил ему в телефонном разговоре, что имеется приказ очистить площадь "методом деблокирования". Мужчинам, находящимся внутри Белого дома, раздали оружие, женщины покинули здание. После чего мужчинам было предложено выйти из здания, сесть в автобус и двигаться навстречу войскам (подтягивающимся, по слухам, по Ленинградскому шоссе и далее по Большой Грузинской улице), чтобы уговорить солдат не стрелять в народ. Оставшиеся внутри ждали появления штурмовиков из-под земли (метро) и с воздуха (десант).
Более 50 тысяч защитников, стоя перед домом, слушали радиосообщения о готовящемся штурме и терпеливо ждали его. Танки так и не появились.
В 19.30 несколько преподавателей Московского радиотехнического техникума привезли и передали в здание 240 противогазов — весь техникумовский запас для обучения гражданской обороне. Одновременно тридцать врачей начали раздавать защитникам Белого дома марлевые повязки на случай применения войсками слезоточивых или отравляющих веществ, а 50 машин скорой помощи расположились вокруг ополченцев. Звуковым оформлением предбатальной картины служила молитва группы кришнаитов и радиовыступления в поддержку защитников: Мстислав Растропович сообщил, что приехал в Белый дом с конгресса соотечественников и не уйдет отсюда, что бы ни случилось.
В 22.00 снова ждали штурма. И снова не дождавшись, остались на постах. Лишь часть правительства России во главе с Силаевым выехала, как было объявлено, в "секретную ставку", чтобы продолжить работу в подполье.

[«Ь Власть» Владимира Яковлева]

Журнал "Коммерсантъ Власть" №34 от 26.08.1991

Лейтмотивом пресс-конференции, которую 23 августа дал журналистам заместитель министра обороны генерал армии Юрий Яшин, было: армию дезориентировал ГКЧП.

Как он пояснил, с первых же часов чрезвычайного положения стала заседать, как того требовала обстановка, коллегия МО, и заседала практически весь период путча. Достоверно не известно, кто и что говорил на коллегии — известно только одно: коллегия заседала, а войска в Москве стояли, и стреляли, и давили людей. Войска в Прибалтике занимали узлы связи и телецентры — на этот раз, к счастью, без жертв. Впрочем, в среду 21 августа, когда приблизительно в 10.30 член ГКЧП, министр обороны СССР маршал Язов вдруг подавленно заявил членам коллегии: "Впутали меня в это дело" и ушел, коллегия МО сразу осудила заговорщиков.
Анализируя запоздалые действия по защите Конституции, Яшин сослался на то, что в дни заговора средства массовой информации были армией захвачены и потому эту информацию самой армии черпать было неоткуда.
Пока коллегия МО дискредитировала армию в Москве, экс-кандидат в российские президенты командующий Приволжско-Уральским военным округом генерал-полковник Альберт Макашов преуспевал в этом же деле в городе Самаре. Утром 20 августа 5 автоматчиков и капитан закрыли независимое Самарское кабельное ТВ, показавшее 19 августа ленинградскую программу с выступлением Собчака. С 20 августа по Самаре были рассредоточены БТР, а в ночь с 20 на 21 августа солдаты ездили по городу и расклеивали листовки без подписи следующего содержания: Ельцин, Хасбулатов и Силаев призывают к гражданской войне, опасаясь за прибыль от продажи миллиардов рублей на Запад; настоящая фамилия Собчака — Финкельштейн и пр.
Сам генерал, по словам члена президиума горсовета Михаила Кожухова, 19 и 20 августа встречался с председателем облсовета Виктором Тарховым, пытаясь убедить его ввести в области ЧП. Но не убедил. А тут и путч кончился.

[Аэлита Ефимова, Глеб Пьяных]

Журнал "Коммерсантъ Власть" №36 от 09.09.1991

6 сентября руководство российской прокуратуры на пресс-конференции рассказало, как оно расследует дела по обвинению 14 главных путчистов в измене Родине. Адвокаты гэкачепистов, однако, считают обвинение несостоятельным. Хотя бы потому, что понятие "Родина" в юриспруденции отсутствует.

Заместитель генерального прокурора России Евгений Лисов сообщил журналистам, что все 70 лучших следователей страны, взявшиеся за дела путчистов, единодушно сочли их действия "заговором с целью захвата власти".
Комментарий к ст. 64 УК РСФСР (измена Родине) поясняет, что такой заговор "может выражаться в тайном сговоре ряда лиц, которые из карьеристских или авантюристических соображений ставят своей целью устранить от власти законно избранных руководящих государственных деятелей и незаконно заменить их другими лицами". За такое преступление могут посадить на 10--15 лет или расстрелять.
Последним из всей команды, 30 августа, был задержан Анатолий Лукьянов.
Интересно, что неделей раньше генеральный прокурор России Валентин Степанков говорил, что он не планирует задерживать Лукьянова — нет оснований подозревать его в преступлении. Зам Степанкова Евгений Лисов сообщил, что после очных ставок Лукьянова с другими подследственными и обыска кремлевского кабинета бывшего председателя ВС СССР основания появились. Какие именно -Лисов от журналистов скрыл, сославшись на тайну следствия.
По просьбе корреспондента "Ъ" обвинение прокомментировал адвокат Генри Резник — защитник Юрия Плеханова, бывшего начальника 9-го управления КГБ СССР.
Резник указал на то, что понятия "Родина" в юриспруденции нет. И потому, строго говоря, сама статья 64 серьезными юристами применяться в принципе не может. Адвокат обозначил еще одно слабое, на его взгляд, место обвинения: затруднительно судить кого-либо за отнятие власти у президента одного государства (СССР) по кодексу другого государства (РСФСР). Резник также обратился к корреспонденту "Ъ" с вопросом, ответа на который он не знает: изменяли ли Родине белогвардейцы, воюя с красными?
Резник довел до корреспондента "Ъ" общее мнение участвующих в деле адвокатов: вместо "измены Родине" арестованным следовало бы вменить ст. 170 и 171 УК РСФСР (злоупотребление властью и превышение служебных полномочий, соответственно до 8 и 10 лет).
Резник хотел рассказать корреспонденту "Ъ" больше, но не смог: с него взяли подписку о неразглашении следственной тайны. Адвокат считает, что это наложенное на всех защитников обязательство мешает выяснению истины: защита честно молчит, а "Степанков позволяет себе непростительные высказывания в прессе и давит на общественное мнение".
Мнения обвинения и защиты совпали пока только по одному вопросу: из свидетеля по делу, каковым Горбачев сейчас является, президент СССР может превратиться в обвиняемого. За то, что при подборе кадров допустил халатность и тем самым, возможно, совершил предусмотренное статьей 172 УК РСФСР уголовное преступление (от года до трех или увольнение с должности).

[Дмитрий Горюхин]

Журнал "Коммерсантъ Власть" №38 от 23.09.1991

В N 36 "Ъ" рассказано о пресс-конференции российской прокуратуры по поводу дела Янаева и К ("Горбачев пока свидетель..."). Авторы заметки ссылались и на высказанные в телефонном интервью суждения адвоката Генри Резника о степени обоснованности обвинения. 11 сентября, однако, Резник в "Комсомольской правде" от этих суждений отказался.

"Ъ": Генри Маркович, вы написали: "Коммерсантъ" опубликовал интервью, которого я не давал". Разве не давали?
Г.Р.: Я хочу уточнить: беседа у нас действительно состоялась. Но я никак не предполагал, что это интервью. Я просто ответил на несколько вопросов корреспондента уважаемого мной еженедельника. Однако если бы авторы заметки, решившие мои слова использовать на полосе, отнеслись ко мне со взаимностью, они должны были бы согласовать со мной текст. "Ъ": Ваша беседа в "Комсомолке" называлась "Пока идет следствие, кое-кому не мешало бы прикусить язык". Не имеются ли тут в виду журналисты?
Г.Р.: Ни в коем случае. Заголовок вообще выбран редакцией, и относится он к проблеме следственной тайны. Закон разрешает разглашать материалы следствия в объеме, в котором это сочтут нужным следователь и прокурор. Эта норма ставит их в неравное положение с адвокатом. Я протестовал против высказывания генпрокурора России Степанкова: мол, арестованные охотно говорят правду о других, а свою собственную роль приглаживают. Да разве можно оценивать в начале следствия достоверность показаний задержанных! Зачем тогда вообще суд? "Коммерсантъ" приводит "мою" фразу: "Степанков позволяет себе непростительные высказывания в прессе и давит на общественное мнение". Но я всегда уважителен к процессуальным противникам, и хотя суть моих претензий передана верно, я бы выразился иначе: не "давит", а "тем самым оказывает воздействие на формирование негативного общественного мнения об облике подследственных".
Теперь о понятии "Родина", которого будто бы "нет в юриспруденции". В юриспруденции как раз есть — ведь это отрасль права, оперирующая нормами независимо от их, скажем так, разумности. Иное дело — философия права... Не согласен я и с тем, что статья 64 — измена Родине — "не может применяться серьезными юристами". А как же Пеньковский?
Претензии у меня и к другим сентенциям. Но самое главное: я не доводил до корреспондента "общее мнение адвокатов", тем более такое — вместо одной статьи УК следовало бы вменить арестованным другую. Обвиняет прокурор, а наше ремесло — защищать человека от уже вмененной статьи. Ну и последнее: чей-то безымянный прогноз о привлечении Горбачева к уголовной ответственности за "халатность при подборе кадров". Могут подумать, что этот прорицатель — я. А мне самому интересно, кто этот шутник. Мне, во всяком случае, судебные дела с такими формулировками неизвестны. "Ъ": Но дело о ГКЧП само по себе беспрецедентно. Вот и с вас прокуратура потребовала "допуск". Будете просить?
Г.Р.: Ни за что. Начав хлопотать о получении "допуска", я тем самым нарушил бы закон: этот "документ" противоречит Конституции. Если в ближайшее время Прокуратура России не откажется от своих притязаний, я перенесу спор в Комитет конституционного надзора СССР или в Конституционный суд России, который должен быть вскоре создан. Я не отступлюсь.

[Глеб Пьяных]

Журнал "Коммерсантъ Власть" №38 от 23.09.1991

17 сентября на пресс-конференции в Москве адвокаты арестованных членов ГКЧП жаловались журналистам на трудности в своей работе, в частности, на прессу. Адвокаты по-прежнему скрывают любые сведения о своих подзащитных, кроме их болезненного состояния. Однако корреспонденту "Ъ" удалось побеседовать с сокамерниками двух путчистов.

На пресс-конференции в центральном доме журналиста адвокат бывшего зампреда КГБ Виктора Грушко Александр Клигман расъяснил юридические неувязки предъявленного путчистам обвинения (ст. 64 УК РСФСР — "измена Родине"). В справочниках и комментариях к УК РСФСР Клигман прочитал, что "Измена родине — это предательство советского народа, строящего коммунистическое общество".
Особенно смущает адвоката разъяснение о том, что измена наносит ущерб "суверенитету, территориальной целостности, государственной безопасности, обороноспособности СССР". Клигман предложил журналистам самим сравнить определение с действиями ГКЧП.
Адвокатам не нравится и ход следствия. Они считают, что Горбачев, Ельцин, Силаев, Бурбулис и Степанков должны допрашиваться не как свидетели, а как потерпевшие. Поскольку много рассказывают в прессе, чего натерпелись во время путча.
Защитник Крючкова Юрий Иванов изложил свои претензии к прессе, которая "создает истерию вокруг наших подзащитных, создаются мифы о защите Белого дома, о каких-то списках интернированных... Свидетель Силаев высказывается за смертную казнь. Сейчас идет практически избиение подзащитных". Дошло до того, что адвокат обозвал тележурналиста Молчанова Невзоровым. А именно: "Молчанов, не знаю каким способом получивший разрешение, говорил с людьми, только что арестованными, ошеломленными арестом, в отсутствие адвоката; здесь его можно приравнять к Невзорову".
Защитники ГКЧП скрывают от прессы все сведения лично о путчистах, кроме их заболеваний. Однако корреспонденту "Ъ" удалось разыскать двух московских кооператоров, сидевших в камерах с Олегом Баклановым и Юрием Плехановым. Кооператоров выпустили из-под ареста на прошлой неделе, но следствие по их делам, как и по делам путчистов, не закончено. Поэтому "Ъ" имен информаторов не называет.
По сведениям сокамерников, 23 августа в СИЗО N 4 на ул. Матросская тишина стали поступать члены ГКЧП. Они не были готовы к тюремным порядкам -например, к гнилому рыбному супу. Олег Бакланов, в частности, не знал, что в таком супе можно есть только рыбу, а остальное надо выливать. 26 августа в изоляторе сменили всю охрану и администрацию. Путчистов рассадили по отдельности в камеры к арестантам-старожилам, а лишних зэков из изолятора вывезли. Усилился режим: теперь в глазок каждой камеры почти круглые сутки глядит надзиратель. Это очень раздражает зэков, так как раньше в глазок заглядывали редко и украдкой.
С 26 августа всех арестантов стали кормить так же, как солдат охраны: дважды в день по 30 г масла, два куска сахара и 30--50 г мяса. Но живут путчисты в обычных 3--4-местных камерах с кафельным полом и ядовито-синими каменными стенами. Например, в камере Бакланова слева от входной двери находится унитаз, огороженный стенкой метр высотой, и умывальник. Напротив унитаза двухъярусная кровать с металлическими полосами вместо пружин. У окна вторая такая же, металлический стол и скамья — все привинчено и приварено к полу.
Раз в неделю в камерах проходит шмон: у зэков отнимают металл, который им удалось отломать. 10 сентября во время такого шмона у Павлова отобрали все записи, чем потом адвокаты очень возмущались. 15-го рукописи Павлову вернули.
Выпущенные кооператоры объяснили корреспонденту "Ъ", что записи шмонают, когда опасаются письменных жалоб на администрацию.
Подъем у членов ГКЧП в 6.00. После подъема надо вылезти из-под одеяла, иначе отправят в карцер. Но можно полежать поверх одеяла до завтрака (8.00). Перед обедом час прогулки в спецкамере без крыши. Раз в неделю душ и смена постельного белья. Сокамерники рассказали, что сначала гэкачеписты откровенно нервничали, плохо спали и с опаской поглядывали на соседей. Но увидев, что сидят только с советскими деловыми людьми, успокоились. Однако Олег Бакланов — известный идеолог оборонного сознания в СССР и непререкаемый авторитет среди генералов ВПК — рассказал кооператорам в камере, что ГКЧП хотел дать свободу предпринимательству. Бывшие зэки объяснили, что в СИЗО не доверяют ни одному слову бывших членов правительства, потому что уверены: в случае победы путча их бы просто расстреляли. Однако великодушные зэки утешают путчистов тем, что всех их выпустят года через 2--3 после политической амнистии.