http://www.chaskor.ru/article/nastoy...lissimus_12716
Александр Головков воскресенье, 24 ноября 2013 года, 08.00
13 (24) ноября 1729 (по другим данным — 1730 года) родился князь Александр Васильевич Италийский, граф Суворов-Рымникский
В XVIII столетии российская армия воевала даже в перерывах между войнами (так выразился один тогдашний острослов). Военные были в большой чести, военная служба открывала самый верный путь к успеху и славе, о которых грезили честолюбивые мальчики. Таким мальчиком, мечтавшим о воинской карьере, был и сын генерала Василия Ивановича Суворова, названный в честь князя-полководца Александра Невского.
Александр Суворов был ребёнком хилым, болезненным, но заветное желание стать воином породило в нём несгибаемую волю; он закалкой преодолел свои физические недостатки, поступил на военную службу и дослужился до наивысшего воинского звания генералиссимуса.
Характерно, что он был единственным, кто удостоился такого звания за свои военные заслуги (все прочие российские генералиссимусы становились таковыми исключительно по причинам политического характера).
Александр Суворов в сегодняшнем представлении — эталон полководца, символ русской воинской славы. Но в своё время этот эталон нередко воспринимался как явление нестандартное и даже несуразное, раздражавшее сильных мира сего и случайных наблюдателей его деятельности. Отсутствие надёжной политической поддержки не позволило Суворову осуществить самые грандиозные его замыслы, реализация которых могла бы изменить судьбы России и всей Европы.
Клинок империи
Людовик XVIII, искавший покровительства у России в годы своей эмиграции, но не умевший уважать своих покровителей, так охарактеризовал внешность Суворова: «То был человек маленького роста, тощий, тщедушный, дурно сложённый, с обезьяньею физиономией, с живыми, лукавыми глазками и ухватками до того странными и уморительно-забавными, что нельзя было видеть его без смеха или сожаления; но под этою оригинальною оболочкой таились дарования великого военного гения». Примерно таким в 1762 году могла увидеть Суворова (в ту пору полковника) Екатерина II. «Это первое свидание проложило мне путь к славе», — писал потом Суворов о приёме, оказанном ему императрицей.
Она ценила гвардейскую стать, но и в неказистом полковнике разглядела нечто ценное — готовность и способность быть надёжным исполнителем её честолюбивых планов. Императрица вспомнила о Суворове в 1769 году, направив его в Польшу против конфедератов, бросивших вызов русскому ставленнику королю Станиславу. В той войне, которая начиналась для защиты законной власти, прав угнетённого панами православного населения, а закончилась отторжением части польских территорий в пользу соседей, Суворов прославился рядом побед и дослужился до первых генеральских чинов.
В 1773―1774 годах он отправился на войну с Турцией, выиграл несколько сражений. Затем участвовал в ликвидации пугачёвского мятежа, на самой последней его стадии, когда ловили главаря мятежников в заволжских степях.
Екатерина вполне оценила военные таланты проворного генерала, везде успевшего послужить ей верой-правдой. Она сама обладала склонностью к быстрым решениям и радовалась, когда эти решения быстро и успешно выполнялись. Обласканный и многократно награждённый генерал Суворов должен был стать надёжным и безотказным орудием исполнения обширных планов овладения берегами Чёрного моря. Его непосредственным начальником стал Григорий Потёмкин , светлейший князь Таврический, — главный фаворит Екатерины и её наместник на южных рубежах империи.
Всесильный фаворит обладал способностями незаурядного правителя и не стеснял инициативу талантливого генерала в решении конкретных задач. Суворов с блеском осуществил ряд операций, результатом которых стало окончательное присоединение Крыма к Российской империи, утвердившейся на всём протяжении морского побережья между устьями Буга и Кубани.
Непобедимый и неудобный
И Екатерина, и Потёмкин понимали, что новая война с Турцией неизбежна. Но когда война грянула, светлейший оказался не готов к взятой на себя роли главнокомандующего. Не выработав чёткого плана, он нередко совершал стратегические ошибки, теряя инициативу и упуская самые благоприятные возможности. Его неадекватность пришлось компенсировать боевым генералам, в первую очередь — Суворову, победившему турок в нескольких сражениях: при Кинбурне, Фокшанах, Рымнике, взявшему неприступный Измаил.
Казалось, Потёмкину в военных делах сопутствует какая-то непостижимая мистическая удача. Будто сам бог Марс воплотился в этом угловатом господине с всклокоченными локонами и смуглой кожей. Вечная щетина и косоглазие. Порывистость, грубоватость, весёлость, часто и резко оборачивавшаяся угрюмостью. И вместе с тем — незаурядный стратегический талант. Всё это и впрямь делало его похожим на какого-то мифологического персонажа.
Суворов не пытался оспорить права главнокомандующего, но не мог удержаться от резко негативной реакции на ошибочные действия светлейшего князя, наносившие ущерб делу. Первый конфликт между ними произошёл при осаде Очакова; тогда Суворов даже покинул армию под предлогом ухудшения здоровья, но вскоре его уговорили вновь встать в строй. Затем были другие инциденты, а окончательная ссора Потёмкина и Суворова произошла после захвата Измаила. Утверждая свой пошатнувшийся статус патрона и благодетеля, светлейший заговорил о наградах за взятие турецкой твердыни и получил в ответ: «Меня наградить, кроме Бога и всемилостивейшей государыни, никто не может».
Светлейший князь Таврический был царице дорог, Суворов не мог с ним соперничать, а потому не получил фельдмаршальский жезл (на который вполне мог рассчитывать) и вынужденно покинул действующую армию накануне окончания войны. Лавры последних побед в той войне достались не ему, а Кутузову и Репнину.
Слуга самодержавного деспотизма
Этические принципы, которыми Суворов руководствовался, не делали различия между врагами внешними и внутренними. Исполняя служебный долг, он добивал остатки пугачёвщины в Поволжье. Жёстко подавил сопротивление обитателей прикубанских степей, принявших русское подданство, а затем возмутившихся против имперской власти.
В 1794 году он вышел походом на Польшу, восставшую под предводительством Тадеуша Костюшко против русско-прусско-австрийского гнёта. Это был финальный акт трагедии шляхетской Речи Посполитой. Польша, утратившая в 1792 году большую часть своей территории и оказавшаяся в полной зависимости от хищных соседей, совершила последнюю отчаянную попытку восстановления независимой государственности. Такую государственность вожди польского восстания считали невозможной без восстановления польского господства над белорусскими и украинскими землями, присоединёнными к России. Империя не могла не выступить против столь опасных врагов, тем более что в их действиях просматривалось стремление подражать безбожной французской революции.
Суворовские чудо-богатыри стремительным маршем вышли к Варшаве и штурмом овладели Прагой (предместьем на правом берегу Вислы). После этого Варшава капитулировала и сопротивление поляков практически прекратилось. Александр Суворов получил долгожданное звание фельдмаршала.
Подавляя польское восстание, он старался избегать лишнего кровопролития, великодушно относился к пленным (значительную их часть отпустил на свободу под честное слово). Но штурм Праги происходил с ужасными эксцессами. После взятия городских стен схватки шли на улицах и даже в домах. Разгорячённые штурмом русские солдаты крушили всех подряд; среди погибших оказалось немало женщин и детей.
Великий стратег
В 1799 году император Павел I направил русские войска во главе с Суворовым в Европу воевать против революционной Франции.
Фельдмаршал Суворов страстно желал этой войны. Не только по своим монархическим убеждениям и не из желания блеснуть стратегическими талантами. Он осознавал угрозу для своей страны, исходившую из далёкого Парижа. Французская республика, непрерывно воюя и побеждая соседние государства, набрала огромную силу и перешла от обороны к завоеваниям в невиданных прежде масштабах. Французская экспансия дестабилизировала всю Европу.
Суворов рассматривал свою Итальянскую кампанию как превентивную войну, направленную на предотвращение развития общеевропейской ситуации по наихудшему для России варианту. Однако ему пришлось бороться не только с французскими войсками, но и с кознями австрийских и британских союзников, стремившихся прежде всего удовлетворить свои корыстные интересы.
Суворову удалось разбить французов при Адде, Треббии и Нови, показав Европе выдающиеся качества русского воинства и собственный талант полководца. Он занял Северную Италию, но развить этот успех ему не позволили. Русская армия вынуждена была отправиться в Швейцарию, и там австрийские союзники фактически заманили Суворова в западню, из которой он выбрался с героическими боями, совершив свой знаменитый горный переход.
Император Павел наградил военного гения титулом князя Италийского и чином генералиссимуса. На этом военно-служебная карьера Суворова и завершилась.
После Суворова
Опаснейшие перспективы будущего Суворов осознал гораздо раньше, чем кто-либо другой. Архивы сохранили любопытную записку, составленную им, по всей видимости, для самого себя и датированную октябрём 1799 года. В этом черновом документе среди прочего кратко обрисовывается сценарий будущего вторжения в Россию сил Европы, объединённой под французским главенством.
Вот как это представлялось Суворову:
1. Сначала властители Франции становятся диктаторами Европы («директориум уже диктаториум») и приобретают возможность манипулировать ведущими соседними державами, Австрией и Пруссией (Наполеон этого добился в ходе войн 1805―1809 годов).
2. Воссоздаётся Польша как плацдарм для нападения на Россию (в 1806 году, как известно, возникло Великое герцогство Варшавское), на землях, изъятых из-под власти Берлина и Вены путём территориальных обменов (Наполеон эти земли просто отобрал).
3. Далее — марш на восток. Пруссакам даётся команда наступать на Ригу, австрийцам — на Киев, французская армия выступает из Польши на Смоленск (так и было в 1812 году).
Чтобы отразить такое нашествие, Россия, по подсчётам Суворова, должна будет выставить на поля битв не менее 300 тыс. бойцов. Александр I сумел собрать к началу войны 1812 года примерно половину от такой численности, а потому русская армия вынуждена была отступить не до Смоленска (что допускал великий стратег), а до самой Москвы.
Указанная записка, по всей видимости, отобразила работу мысли полководца, ожидавшего серьёзного разговора со своим сувереном. Но Павел внезапно обиделся на мелкие нарушения монарших повелений и не принял своего полководца. А затем Суворов заболел и умер, так и не озвучив заветные соображения.
Впрочем, такие мысли, будь они высказаны в ту пору, сочли бы, скорее всего, бредом больного. И даже гораздо позднее, после бедствий Аустерлица и Фридланда, российские правители проявляли удивительную беспечность. К Отечественной войне 1812 года оказались не готовы. Эту войну Россия выиграла великим напряжением народных сил и благоразумным гением Кутузова, лучшего суворовского ученика.
Тень Суворова витала над русскими войсками в походах и на полях битв, где его наследники широко применяли суворовские принципы тактики и стратегии, где обученные по суворовским правилам солдаты брали верх над отборным воинством завоевателей. Поэтому генералиссимус Суворов может по праву считаться соавтором величайшей из побед Российской империи.
Последний раз редактировалось Ульпиан; 08.05.2022 в 12:32.
Завершился конкурс "Имя Победы" за звание наиболее любимого в народе полководца русской армии. Со значительным превосходством победил генералиссимус Александр Суворов, набравший к 9 мая 142 537 голосов
В первой десятке полководцев по итогам голосования оказались также: Георгий Жуков
Александр Невский
Завершился конкурс "Имя Победы" за звание наиболее любимого в народе полководца русской армии. Со значительным превосходством победил генералиссимус Александр Суворов, набравший к 9 мая 142 537 голосов.
Напомним, начиная с 9 мая прошлого года профессиональное сообщество, знатоки и любители истории выдвигали в список ста великих полководцев России наиболее выдающихся военачальников. Они и стали номинантами всероссийского конкурса, стартовавшего 4 ноября.
По словам научного директора Российского военно-исторического общества Михаила Мягкова, проект несет большую просветительскую функцию. "Мы много чего не знаем о наших полководцах. Конечно, всем известно, что они были талантливыми военачальниками, одерживали победы, выигрывали сражения, но мало кто знает, что они были за люди по личностным и деловым качествам, как они относились к власти, как общество относилось к ним", - сказал Мягков агентству ИТАР-ТАСС.
Суворов родился в 1730 году, с детства был зачислен мушкетером в Семеновский полк. Он умер в 1800 году в звании генералиссимуса, возвращаясь из боевого похода. Считается, что полководец провел более 60 сражений, не проиграв ни одного. Славу ему принесли участие в русско-турецких войнах и первая война против наполеоновской коалиции ("Итальянский поход"). Суворов руководил также подавлением польского восстания.
Он прославился среди современников не только своими победами, но и своими чудачествами.
В первой десятке полководцев по итогам голосования оказались также: Георгий Жуков, Александр Невский, Михаил Кутузов, Константин Рокоссовский, Федор Ушаков, Павел Нахимов, Дмитрий Донской, Михаил Скобелев и Алексей Ермолов.
Конкурс "Имя Победы" проводился Российским военно-историческим обществом и ВГТРК при поддержке министерства культуры, напоминает Русская служба BBC.
В 2008 году широко обсуждалось попадание в десятку победителей проекта телеканала "Россия" и телекомпании BиD "Имя России" Иосифа Сталина. Эксперты сетовали, что флешмоб коммунистов "за Сталина!" помог тирану выйти в лидеры в ходе голосования.
Александр Суворов известен как великий русский полководец. Но он был также и помещиком, владельцем 15 тысяч душ мужского пола (а всего более 70 тысяч человек) и блестящим экономистом. При этом не только практик, но и теоретик, разработавший систему хозяйствования, на основе которой и добивался блестящих результатов.
Система хозяйствования по-Суворову остаётся почти неизвестной. Одна из причин в том, что распоряжения по хозяйству, которые отдавал Суворов своим управляющим и старостам деревень, были частично опубликованы лишь через 70 лет после его смерти; в это время русское образованное общество уже было увлечено чтением трудов западных экономистов.
Целостная система экономических взглядов Суворова была направлена на то, чтобы обеспечить самодостаточность его "экономической империи", повышение эффективности хозяйства, рост благосостояния крестьян и их духовно-нравственного уровня. (Хотя именно в это время крепостное право в России достигло апогея жестокости: тут сыграло свою роль присоединение к России польских земель, где шляхта вообще смотрела на крестьян, как на существа низшего сорта). Суворов, не менее своих побед в сражениях гордился тем, что с вотчин своих "не наживал ни рубля, ни козы".
Опыт хозяйствования Суворов приобрёл ещё на военной службе. В обстановке, когда офицеры повсеместно разворовывали средства, отпускаемые казной на содержание армии, урезая солдатский паёк, Суворов, командуя полком, так обустроил хозяйство, что это вызывало изумление ревизоров.
Задолго до того, как к этому пришла экономическая наука, Суворов выработал принципы гармонического развития как условия высокой эффективности сельского хозяйства. Так, он не разрешал крестьянам распахивать пустоши, если эта новая запашка не была обеспечена достаточным количеством органических удобрений, а потому требовал сначала наращивать поголовье скота, чтобы получать больше навоза. Он даже запретил в деревне, где такая норма не соблюдалась, резать или продавать скот, пока не будет выращено нужное поголовье скота. Лучше крестьянам, доказывал он, год-два пожить без мяса, посидеть на хлебе и молоке, чем подорвать плодородие почв и остаться вообще без хлеба. В нескольких имениях он приказал вывести из оборота часть пашни, не обеспеченную удобрениями, и обратить её в луга или пастбища. Во всех своих имениях Суворов разводил фруктовые сады, насаждал леса, в которых видел не только источник древесины и разных даров природы, но и как средство сохранения влаги в почве и обеспечения высокой урожайности полей.
Суворов установил, что в имении должны соблюдаться оптимальные соотношения пашни, огородов, лугов, пастбищ, садов, лесов и т.д., а также рациональное их взаимное расположение. Он прикупал земли и деревни, чтобы избежать чересполосицы, затруднявшей хозяйствование, устраивал винокурни и другие перерабатывающие предприятия. Эти принципы можно считать зачатками впоследствии сформулированного в России "Закона планомерного, пропорционального развития народного хозяйства".
Все имения Суворова образовали единую замкнутую систему хозяйства, где производилось всё необходимое для потребностей этой "империи". Закупалось на стороне только то, чего нельзя было произвести у себя. Целью хозяйства было жизнеобеспечение, а не нажива, хотя счёт деньгам вели тщательно. Суворову, вероятно, показалась бы нелепой политика, когда закупается на стороне дешёвая продукция, а собственные работники остаются без работы и без средств к существованию.
Эта "малая империя" платила подати "большой" империи, поставляла ей солдат, несла другие повинности, но в остальном была совершенно независима. Однако это не было изоляцией, ведущей к косности и застою. Если возникала нужда закупать породистый скот, семена высокоурожайных сортов зерновых и других полевых культур, саженцы плодовых деревьев, красивых цветов, каких не было в своём хозяйстве, то на это Суворов денег не жалел.
Для самой же России Суворов полагал необходимым производить самим всё, что нам необходимо. Можно и нужно закупать вовне образцы передовой техники, в том числе и военной, но лишь для того, чтобы на их основе разрабатывать свои, более совершенные.
Суворов знал немецкий, французский, итальянский, польский и турецкий языки, мог объясняться на арабском, персидском, финском. Он выписывал не только все доступные российские, немецкие и французские газеты и журналы, но и сельскохозяйственную литературу и энциклопедии, хотя его собственные идеи намного обогнали достижения сельскохозяйственной науки того времени, о которых писалось в трудах Вольного экономического общества, где преобладали переводы статей из журналов западных стран, мало что дававшие российским сельским хозяевам.
Главным капиталом в своих имениях Суворов считал их население. Свой завет военачальникам: "Берегите солдат – они главное достояние России" Суворов осуществлял на деле, заботясь о крестьянах, из среды которых солдаты приходили. Он перевёл крестьян с барщины на лёгкий оброк, поощрял рождение детей, выдавал денежное пособие на каждого новорождённого. Он запретил сдавать в солдаты бобылей, не занимавшихся хозяйством, приказывал их женить и обеспечить хозяйством, а рекрутов купить на стороне из числа добровольцев, выделяя половину суммы на это из своих денег. Когда он узнавал, что у бедного многодетного крестьянина всего одна корова, то считал это позором для всей деревни, выделял деньги и приказывал купить ему вторую корову.
Считая, что "крестьянин богатеет не деньгами, а детьми", Суворов устраивал браки девушек-бесприданниц. Если всё же девушек не хватало, чтобы все парни могли обзавестись семьёй, Суворов покупал их у других помещиков за свой счёт. Борясь с детской смертностью, Суворов наблюдал за питанием крестьянских детей, учил крестьян правилам гигиены.
Эффективность хозяйства у Суворова была намного выше, чем у других помещиков, проживавших в той же природно-климатической зоне. Его крепостные объясняли это тем, что Суворов был не простой человек, потому что "знал планиду". А это, по народным понятиям, доступно только святым, с которыми повседневно общаются ангелы.
Суворов был православным христианином, и не просто посещал храм, но и бывал там звонарём, чтецом, пел на клиросе. Во всех своих имениях он строил церкви, а давая задание позолотить церкви церковный крест, выбирал способ позолоты, обеспечивающий её сохранность по крайней мере на сто лет. Иерархи церкви называли его великим христианином.
Идеалом Суворова было общество, в котором не было бы ни слишком богатых, ни слишком бедных, а людей ценили бы по их разуму, просвещённости и нравственным качествам. Специально для Столетия
21 Сентября 1799 - начался знаменитый переход армии А.В.Суворова через Альпы
http://www.istpravda.ru/chronograph/5291/
В середине августа 1799 года Александр Суворов получил предписание от императора России об отводе союзных войск в Швейцарию для соединения с находившимся там русским корпусом А.Римского-Корсакова. И 21 сентября 1799 года войска Суворова выступили в Швейцарский поход - через Альпы в направлении Австрии.
Суворов спланировал свой маршрут так, чтобы нанести удар во фланг и тыл французов. Русский полководец предполагал использовать традиционный для него прием быстроты и натиска. Он стремился поскорее преодолеть свой путь, чтобы неожиданно «напасть на противника с самой чувствительной стороны». Поэтому Суворов выбрал кратчайший, хотя и наиболее тяжелый, путь через перевал Сен-Готард.
Переход проходил в сложнейших условиях: предательское, по существу, поведение австрийских союзников, постоянно не выполнявших свои обязательства, ежедневные стычки с неприятелем, часто переходившие в сражения, сама природа, создававшая на пути русской армии неимоверные трудности, – все это преодолели суворовские солдаты.
Закончился переход 8 октября 1799 года. Русские солдаты ошеломили французов, нанеся им потери, вчетверо превышавшие собственные. Позже самый знаменитый из противников – французский генерал А.Массена, будущий маршал Франции, искренне признался, что отдал бы все свои походы за одну лишь швейцарскую эпопею русского полководца, который после похода получил звание генералиссимуса всех российских войск.
Источник: calend.ru
Последний раз редактировалось Chugunka; 13.10.2015 в 17:14.
24 Ноября 1729 - родился Александр Васильевич Суворов
http://www.istpravda.ru/chronograph/850/
Будущий генералиссимус, не проигравший ни одного сражения, уже в 12 лет он был записан солдатом в лейб-гвардии Семеновский полк, в котором и прослужил Отечеству верой и правдой 59 лет. Он знал мировую историю и философию, математику и в совершенстве владел французским, немецким, турецким, польским и итальянским языками, неплохо говорил по-арабски, по-фински и на персидском.
Суворов громил турок (1768-74, 1787-91) и французов (1798), подавил восстание Пугачева (1774) и польский бунт (1794).
Тактика Суворова состояла в трех словах: быстрота, глазомер, натиск.
Он говаривал: "Неприятель думает, что ты за сто, за двести верст, а ты, удвоив, утроив шаг богатырский, нагрянь на него быстро, внезапно. Неприятель поет, гуляет, ждет тебя с чистого поля, а ты из-за гор крутых, из-за лесов дремучих налети на него, как снег на голову; рази, стесни, опрокинь, бей, гони, не давай опомниться: кто испуган, тот побежден наполовину; у страха глаза большие, один за десятерых покажется. Будь прозорлив, осторожен, цель имей определенную. Возьми себе в образец героя древних времен, наблюдай его, иди за ним вслед, поравняйся, обгони - слава тебе! Я выбрал Кесаря. Альпийские горы за нами - Бог перед нами: ура! Орлы русские облетели орлов римских!"
Его адъютант Столыпин писал: "Просыпался он в два часа пополуночи; окачивался холодною водою и обтирался простынею перед камином; потом пил чай и, призвав к себе повара, заказывал ему обед из 4-х или 5-ти кушаньев, которые подавались в маленьких горшочках; потом занимался делами, и потом читал или писал на разных языках; обедал в 8 часов поутру; отобедав, ложился спать; в 4 часа пополудни - вечерняя заря; после зари, напившись чаю, отдавал приказания правителю канцелярии. В 10 часов ложился спать".
Суворов презирал роскошь, не любил лести, но любил давать милостыню; однако же здоровому нищему дарил топор, говоря: "Руби дрова; не умрешь с голоду"; присылал несколько лет подряд в Петербургскую тюрьму, от неизвестного, по десяти тысяч рублей на искупление содержащихся за долги; отличался редким бескорыстием, примерным бесстрашием и самоотвержением; во всю жизнь поражал неприятеля многочисленного меньшими силами; был любим, буквально боготворим войском; наказывал солдат, за неисправность, отечески; офицеров арестами - никого не погубил: только один раз в жизни вынужден был удалить полковника, присвоившего себе солдатские артельные деньги, но и тут велел написать просто, что он увольняется за "немогузнайство".
Умер Суворов 18 мая 1800 года.
На его надгробии, согласно завещанию, написано: "Здесь лежит Суворов".
Генералиссимус Суворов-Рымникский, князь Италийский, поляки и литовский мятеж Огинского
Генералиссимус Суворов и его участие в делах Польши и Литвы – тема болезненная, как для поляков, так и для белорусских историков-адептов «литвинской теории» происхождения белорусской государственности.
Однако первое появление Суворова в Польше, произошло именно по просьбе поляков. Законно избранный на польский престол Станислав Август Понятовский, z Bożej łaski i woli narodu król Polski, wielki książę litewski etc. etc., столкнувшись с вооружёнными выступлениями мятежных магнатов против своей власти, попросил военной помощи у Российской империи. Ну, как Асад у Путина в наши дни.
Суворов был тогда в чине бригадира, при этом командовал всего лишь полком, который и был направлен в Польшу, для укрепления тамошнего русского экспедиционного корпуса. Именно в это время началась слава знаменитых суворовских марш-бросков. От Минска до Варшавы Суворов прошёл 600 вёрст за 12 суток.
Если посмотреть на тактику Суворова в то время, то можно сказать, что именно эта суворовская тактика лежит в основе боевых действий России против ДАЕШ/ИГИЛ. ( Collapse )
Суворов оборудовал в Польше опорную базу, и мощными ударами с этой базы громил отряды польских боевиков-магнатов, находившиеся, как мы бы теперь сказали, в радиусе поражения войск Суворова.
Как правило, поддержку Суворову оказывали польские войска, сохранившие верность королю Станиславу Понятовскому. Например, Суворов взял Краковский замок с помощью Ксаверия Браницкого, имевшего чин генерала артиллерии Литовской и королевского генерал-адъютанта.
Именно во время гражданской войны в Польше Суворов решил дело в пользу законного короля Понятовского. Военная сторона дела нам важна не очень сильно. Кто хочет – может самостоятельно почитать про бой под Столовичами, где Суворов разгромил семикратно его превосходящие силы великого гетмана Литовского Михаила Казимира Огинского.
Фишка в том, что, будучи гетманом Литовским, Огинский предал своего короля, и выступил на стороне мятежников. Некоторые источники утверждают, что граф Огинский сам рассчитывал, в случае успеха, стать королём Польши. Любопытно, что на тот момент Польша уже не имела собственных вооружённых сил. Регулярной польской армии не существовало, а военные действия велись магнатами, которые за свой счёт формировали вооружённые отряды шляхты, главным образом, кавалерийские, в 100-300 человек. Неудивительно, что имея под началом около 5000 сабель, гетман Огинский уже видел себя королём Речи Посполитой.
Но тут вмешался генерал-майор Суворов, литовская шляхта Огинского разбежалась, куда глаза глядят, а сам гетман вынужден был спасаться бегством за границу.
Суворов же написал в реляции: «Сраженіе продолжалось отъ трехъ до четырехъ часовъ, и вся Литва успокоилась».
http://forum-msk.org.prx.zazor.org/m.../11391752.html
Сразу скажу, что есть начальники, а есть мразь на месте начальников, да ещё и тупая. Ради разнообразия я буду говорить не о таких начальниках - не о мрази. В этой работе я буду писать о нормальных начальниках.
В мои годы уже не осталось книг, весь текст которых был бы для меня внове. Поэтому я не прочёл, а только просмотрел работу В.С. Лопатина «Суворов и Потёмкин», отметив, во-первых, малоизвестный мне взгляд на персонажей той эпохи, скажем, на того же А.В. Суворова, во-вторых, универсальность требований к начальникам во все времена. Вот и решил на фактах этой сугубо исторической работы и сам написать работу на достаточно необычную и в то же время банальную тему – на тему недостатков начальников. Ведь эта тема актуальна и сегодня, не так ли?
Надо сказать, что в книге Лопатина очень много документов той поры, поскольку Лопатин написал эту книгу, чтобы смыть с Потёмкина грязь клеветы завистников той эпохи, а этих завистников у Потёмкина - этого выдающегося государственного деятеля России - было хоть пруд пруди. Свою цель Лопатин, безусловно, достиг, а я воспользуюсь нарытыми им фактами для своей цели.
Итак, в книге Лопатина схематически и без больших подробностей, но достаточно четко описана «управленческая вертикаль», состоящая из высшего и очень своеобразного руководителя – императрицы Екатерина II. Далее - из её подчинённого, выдающегося государственного деятеля России Г. Потёмкина, и далее – уже его подчинённого выдающегося Воина (так точнее будет) России А. Суворова, который, в свою очередь, был начальником своих подчинённых. Екатерина, Потёмкин, Суворов - по-настоящему выдающиеся и очень необычные люди России, это так. Но ведь ни на одного из них не получится написать икону без изрядных затруднений, поскольку и эти люди были не без недостатков.
Начну с младшего в этой троице – с Суворова.
Поскольку с Александра Васильевича написано очень много лубочных сусальных картинок, то начну с его главного и, возможно, единственного недостатка – необычайно большого, даже болезненного и, я бы сказал, рафинированного славолюбия. Рафинированного потому, что Суворов был Воин с большой буквы, то есть не жил там, где отдают всякие почести, - в столицах и высшем свете, - а жил там где идёт или готовиться война. И поэтому потребность в своей славе потребностями в почестях не пачкал. Ему нужна была только слава! В чистом, рафинированном виде. Ему надо было, чтобы о нём все говорили, чтобы им все восхищались, как великим полководцем.
Ведь Суворов очень медленно рос в должностях и по-настоящему начал претендовать на славу уже в очень преклонные годы, может, поэтому он жаждал чистой славы – славы как таковой.
А проблема со славой Суворова была в том, что императрица достаточно быстро исчерпала все прославляющие воина награды. (В те годы ещё прекрасно понимали, что такое ордена, поэтому по десять одних и тех же цацек на грудь не вешали). Тем не менее, казалось бы, ну какие у Екатерины могли быть проблемы? Ведь универсальной и официальной при царях наградой были деньги и имения, - давай ему деньги и имения! Но Суворову (кстати, достаточно рачительному хозяину) деньги и имения были безразличны, ему было неважно, богат он или нет, ему, повторюсь, важно было, чтобы все считали его самым выдающимся в мире полководцем. А как это можно подтвердить или доказать деньгами? Никак!
Такой вот примечательный момент.
«Суворов разработал план укрепления границ, исходя из полученных при отъезде указаний, и немедленно приступил к его осуществлению. Однако присланные им сметы, требовавшие значительных ассигнований, не были утверждены. Отношения с Портой изменились в лучшую сторону, и с форсированным строительством крепостей можно было подождать». Что значит «приступил к осуществлению»? Это значит, Суворов, посланный строить укрепления, от своего имени заключил договора с подрядчиками на строительство крепостей. И как быть теперь с этими договорами, на которые Петербургом не отпущены деньги, а подрядчики уже понесли затраты? «Суворов действовал решительно. Он послал Хвостову доверенность на продажу своих деревень, чтобы выплатить неустойку подрядчикам». Нет, думаю, Суворов был не прост и знал, что Екатерина его любит, но всё же - каков! Ведь могла и не прореагировать. Но, правда, как и ожидалось, императрица прореагировала и распорядилась «отпустить двести пятьдесят тысяч из банка Графу Суворову Рымникскому».
Поэтому проблема, как наградить Суворова довольно быстро стала острой, поскольку желание славы у Суворова было маниакальным. Вот встревоженная императрица посылает на подавление пугачёвского восстания и Суворова, ещё не очень славного генерала, но подающего надежды и только что произведённого в генерал-поручики. Там уже с войсками Пугачёва тяжело, но реально воевали генерал-аншеф А. Бибиков, генерал-поручики П. Голицын и П. Мансуров, генерал-майоры В. Кар, Ф. Фрейман, К. Валленштерн, А. Корф, И. Деколонг и особенно отличившийся подполковник Михельсон. Наконец, императрица добавила к ним и генерал-аншефа П. Панина. Суворов так спешил, что выехал без вещей, о чём сообщил Потёмкину, а тот Екатерине. Та, разумеется, послала Суворову 6 тысяч рублей на «приодеться». Однако Суворов всё равно не успел - к его приезду на театр военных действий, уже наступила агония Пугачёва. И Суворов рвётся в погоню за Пугачёвым, забрав у Михельсона кавалерию и этим опережая самого подполковника, но Пугачёва уже предали близкие ему казаки, связали самозванца и повезли сдавать императрице. И как раз наткнулись на Суворова. Так Суворов «пленил» Пугачёва. Естественно, что Суворова, в отличие от остальных участников подавления бунта, не наградили, возможно считая, что 6 тысяч рублей на костюмчик будет достаточно. И Суворов, бедный, несколько лет в письмах сетовал, что остался без награды за то, что Пугачёва пленил.
Вообще-то, это славолюбие выглядит у Суворова болезненной манией, поскольку, скажем, от неудовлетворённости наградой за Измаил, Суворов начал интриговать против Потёмкина, перебежав в лагере врагов Потёмкина - фаворита Екатерины Платона Зубова. А ведь Суворов всегда хвастался своей честностью, а тут фактически предал Потёмкина, своего давнишнего покровителя, который, по сути, и сделал из Суворова того, кем тот стал.
Как это объяснить? Я объясняю эту манию потребностью Суворова, как Воина, в предметном, овеществлённом выражении полезности своей службы.
Ведь будь Суворов корыстным бандитом, он бы находил удовлетворение от сражений в материальных плодах войны – в грабеже или денежных наградах. Но его это не интересовало. Будь он садистом, то находил бы удовлетворение от сражений в убийствах, но он не был садистом, мало этого, именно Суворову принадлежит вывод о том, что трусы жестокосердны. К примеру, разгромив восстание поляков (накануне еще и предавших Россию в войне с Турцией), он отпустил по домам восставших, хотя и войска жаждали мести за то, что взбунтовавшиеся поляки в Варшаве вырезали несколько тысяч безоружных русских, да и Екатерина считала полезным их наказать.
Нет, Суворов был идеальным Воином и ничего, кроме славы, не желал! Но уж её желал, так желал! Ко всем и к каждому пустяку ревновал.
Вообще-то, принято считать Суворова выдающимся полководцем, и это так, но я бы считал его, прежде всего, самым выдающимся Воином в истории России, поскольку именно это свойство и сделало его самым выдающимся полководцем. Суворов жил сражениями, он жаждал их! Он не мог переносить мирную жизнь. Нет, он понимал, что войны ведутся для мира, но и в перерыве между войнами он искал себе военное дело – или крепости строить, или войска обучать, или экспедиции для нового военного похода готовить. Не балы и празднества, не подброшенные в воздух чепчики, а вот это было его!
Но, главное – сражаться! Суворову, по-своему, повезло – век был очень неспокойный, насыщенный войнами, но ему и тех войн было мало. Он редко попадал в мирную жизнь (редко получал отпуска) но и в этих редких паузах Суворов маялся, не перенося такой жизни, и в письмах ныл, выпрашивая себе участие в каком-нибудь военном предприятии. Вот Суворову уже 54 года (по тем временам возраст уже очень не малый), в качестве отпуска или службы полегче его назначили командиром 6-й Владимирской дивизии, дислоцированной в тылу. А возле частей этой дивизии была кстати и его родовая усадьба, по которой у него после десятилетий отсутствия было множество дел. Казалось бы, служи и радуйся!
Но Суворов даже тут мается и забрасывает Потёмкина письмами: «Я был в Санкт-Петербурге пасть к Высочайшим стопам и был принят милосердно. Ныне еду в мои деревни, прикосновенные расположению шестой дивизии. Приятность сей праздности недолго меня утешить может. Высокая милость Вашей Светлости исторгнет меня из оной поданием случая по Высочайшей службе, где я могу окончить с честью мой живот». Он сам понимает, что уже немолод, и, как видите, у него ясно выраженная мечта – умереть не в родовой деревне, а на поле боя.
Он всегда завидовал тем, кто сражался.
Вот Суворов в славнейшей Кинбурнской баталии отбил мощнейшую турецкую атаку на Кинбурнскую косу, расположенную у входа в Днепровско-Бугский лиман, напротив тогдашней турецкой крепости Очаков. В письме Потёмкину он хвалит Потёмкину не только русских, что естественно, но и турецких солдат (о которых в нашей отечественной истории не очень высокое мнение): «Какие же молодцы, Светлейший Князь, с такими я еще не дрался; летят больше на холодное ружье...». В этом бою Суворов получил две раны, потерял много крови, но командование вверенными войсками не оставил. Потёмкин пишет о нём императрице: «Над всеми ими в Херсоне и тут Александр Васильевич Суворов. Надлежит сказать правду: вот человек, который служит и потом, и кровью. Я обрадуюсь случаю, где Бог подаст мне его рекомендовать. Каховский в Крыму — полезет на пушку с равною холодностью, как на диван, но нет в нем того активитета, как в первом. Не думайте, матушка, что Кинбурн крепость. Тут тесный и скверный замок с ретраншементом весьма легким, то и подумайте, каково трудно держаться тамо. Тем паче, что с лишком сто верст удален от Херсона».
Однако через несколько дней в устье лимана вошёл турецкий флот, наши его ждали. Лиман мелок и по этой причине неудобен для больших парусных кораблей, которым нужны большие пространства для манёвра. И Потёмкин специально для войны в лимане приказал приостановить строительство парусных кораблей для Севастополя и в тайне построить гребной флот (большие лодки с одной пушкой на каждой). Турки вошли и начали пристраиваться для нападения на осадившие Очаков наши войска. И ночью хорошо замаскированная Суворовым и незамеченная турецким адмиралом на оконечности косы батарея открыла по турецким кораблям в лимане огонь и потопила 7 кораблей (1500 человек экипажа, 120-130 орудий). Мало этого, турки, в темноте не поняв, кто и откуда по ним стреляет, потеряли ориентировку и начали беспорядочно маневрировать, от этого их корабли начали садиться на мели. Григорий Потёмкин тут же воспользовался случаем и послал громить ставшими неподвижными турецкие корабли лодками под командованием французского авантюриста, принца Нассау. Пять турецких линейных кораблей лодки принца сожгли и взорвали, один фрегат взяли на абордаж, турки отплыли под стены Очакова, но Нассау и тут их достал. Всего в этих боях было уничтожено 15 турецких кораблей (больше, чем на тот момент имел Черноморский флот в Севастополе). Победа была полная!
Да, но ведь это победа на море, а раненный Суворов сидел на берегу косы и как бы ничего не делал – у него только батарея стреляла. И он докладывает Потёмкину:«Я только зритель; жаль, что не был на абордаже; Принцу Нассау мне остается только ревновать. Отправляю пленных в Херсон». Ну, посмотрите на него! Суворову только что одержанной победы в Кинбурнской баталии и двух ран мало! Ему, 57-летнему, раненному победителю, ещё и на абордаж хотелось! Он (уже признанный герой сухопутных сражений) ещё и к славе моряков ревнует!
Надо подчеркнуть, что Суворов был выдающимся по культуре человеком, помнящим и использующим огромный по тем временам объём знаний, к примеру, из его писем видно, что он изучил практически все мало-мальски заметные битвы в истории человечества. Кроме того, в начале карьеры он долго служил на тыловых и штабных должностях, то есть знал военное дело во всех его нюансах, на всю глубину и со всех сторон.
Вот запомнившийся мне момент. Во «второй» турецкой войне союзниками России была Австро-Венгерская империя, но она в ходе войны Россию предала – заключила с турками сепаратный мир. Русские войска, в том числе и корпус Суворова, действовавшие в отрыве от своих войск вместе с австрийцами, остались одни и могли быть подвергнуты ударам превосходящих сил турок. Встревоженная Екатерина шлёт гонца к Потёмкину с известием о выходе Австрии из войны, Потёмкин тут же шлёт гонца к Суворову, чтобы тот был начеку. А Суворов отвечает шефу, что он к этому готов, поскольку его собственная разведывательная агентура сообщила ему об этом предательстве ещё два дня назад. Как видите, Суворов прекрасно понимал роль разведки, судя по всему, она у него была поставлена на очень высоком уровне, поскольку нет сведений, что Суворова какой-то противник смог взять врасплох хотя бы на начальной стадии сражения.
Поэтому можно сказать, что вот грамотным был Суворов, поэтому и был великим полководцем. Академии, академии надо заканчивать! Не соглашусь! Суворов был великим Воином, и только поэтому стал грамотным, только поэтому стал великим полководцем.
Потёмкин и Екатерина в Суворове это, хоть и поздновато, но распознали и использовали. Вот строки из письма Потёмкина императрице после победы Суворова при Рымнике (выделено мною): «Он на выручку союзных обратился стремительно, поспел, помог и разбил. Дело все ему принадлежит, как я и прежде доносил. Вот и письмо Кобурхово, и реляция. Не дайте, матушка, ему уныть, ободрите его и тем зделаете уразу генералам, кои служат вяло. Суворов один. Я, между неограниченными обязанностями Вам, считаю из первых отдавать справедливость каждому. Сей долг из приятнейших для меня. Сколько бы генералов, услыша о многочисленном неприятеле, пошли с оглядкою и медленно, как черепаха, то он летел орлом с горстию людей. Визирь и многочисленное войско было ему стремительным побеждением. Он у меня в запасе при случае пустить туда, где и Султан дрогнет!».
Да, Суворов был удивителен тем, что жаждал сражений. Другие жаждали тихой жизни, больших имений, денег, почестей, а он – сражений!
Ведь под Измаилом тогдашние известные генералы русской армии (да и выслугой они были старше Суворова) бросили Измаил осаживать, поскольку не имели надежд взять эту первоклассную крепость с гарнизоном, превосходящим по численности русские войска вокруг крепости. Расстреляв артиллерийские огнеприпасы, командовавшие русскими осадными войсками генералы Репнин, Гудович и дальний родственник Григория Потёмкина Павел Потёмкин начали отводить войска от крепости в тыл. И вот тогда фельдмаршал Григорий Потёмкин воспользовался «запасом» - отдал командование осадными войсками Суворову. Тот немедленно вернул все войска к крепости, 2 декабря сам прибыл под Измаил, а 11 декабря взял крепость штурмом. Не верили турки, что кто-то сможет на штурм Измаила решиться и взять его вот так – без длительного строительства батарей, траншей, подкопов.
А войска Суворова, через неделю подготовки и через два часа после начала штурма, уже стены крепости заняли! Как и не было сильнейшей крепости Европы и гарнизона, превосходящего осаждающих численностью.
Безусловно, полководческое искусство Суворова заключалось и в его знаниях и умении (он, к примеру, построил копии стен Измаила и сначала на них штурм отрепетировал), но от его знаний и умения не было бы толку, если бы он не был Воином – не стремился сражаться.
Строго говоря, он удивляет, и как руководитель. К примеру, несколько раз в его письмах с просьбой атаковать противника встречаются заверения, что у него всё для этого есть. Вот для начальников это уж очень нетипично! А если ты потерпишь поражение, то чем оправдаешься, если у тебя всё было для победы? Ну как так можно безрассудно отрезать себе пути к оправданию? – скажет любой нормальный начальник. Но ведь Суворов этим заверением не только себе отрезал пути назад, он отрезал их и начальникам – он не давал начальнику отказать Суворову сражаться! Что тут скажешь – Воин!
Хорошо, - скажут мне, - для начальства он был хорош, а как для своих подчинённых? А почему он должен был быть плохим для таких подчинённых как он сам? Кто будет жаловаться на начальника, если под его руководством побеждаешь?
Но если не отвечать вопросом на вопрос, то для подчинённого тот начальник хорош, за которым «служба не пропадает» - кто награждает добросовестных и умелых. Вот после Рымника Суворов просит у Потёмкина наград для своих подчинённых: «Светлейший Князь, Милостивый Государь! Дерзаю приступить к позволенному мне Вашею Светлостию. Действительно боюсь, чтоб не раздражить... другой список так же не мал, но, Милостивый Государь! где меньше войска, там больше храбрых. Последуйте Вашему блистательному великодушию». Заметьте, что это не просто дежурная просьба, а Суворов уже по второму разу просит наград для своих подчинённых.
Да. Было у Суворова то, что можно считать недостатком, – уж очень славолюбив был Суворов. Ну и что? Ну, создавало это некоторые трудности его начальникам в общении с ним, были трудности в общении с некоторыми коллегами, обходившими его в чинах, возможно, славолюбие как-то сказывалось на его подчинённых (хотя и непонятно как, поскольку по воспоминаниям служивших с ним, Суворов был очень прост в жизни и общении с подчинёнными).
Но кому придёт в голову затенить этим недостатком то, что А.В. Суворов был лучшим Воином России?
После Великой французской революции Франция развернула завоевательные действия в Европе. Европейские армии, привыкшие к осторожной стратегии, отступали перед решительностью и стремительностью французов. Вскоре Франция захватила часть Австрии, Бельгию, Голландию и почти всю Италию.
По просьбе Австрии к ней на помощь пришли русские войска под командованием Александра Васильевича Суворова. Тактика непобедимого полководца издавна основывалась на решительных наступательных действиях и стремительных маршах.
Наступление Суворова во главе объединённой русско-австрийской армии началось в Северной Италии. Двумя годами ранее французы создали тут под своим протекторатом Цизальпинскую республику со столицей в Милане. Уже через две недели, победив в трёхдневном сражении на реке Адде, преграждавшей дорогу к Милану, Суворов вошёл в город.
Проявляя чудеса храбрости и поражая быстротой перемещений, войска под командованием Суворова освободили Северную Италию. Армия французского генерала Морó обратилась в бегство, генералы Макдональд и Жубéр были наголову разгромлены.
Спеша на помощь частям австрийского генерала Отта, бившимся с превосходящими силами противника, суворовские солдаты за 36 часов преодолели пешком по бездорожью 80 километров до реки Треббия и сходу вступили в бой. Марш на Треббию противник Суворова генерал Моро назвал «вершиной военного искусства».
Из-за политических интриг австрийцев, спешивших быстро прибрать к рукам освобождённые земли, Суворову не удалось повернуть войска на Францию. Полководец был отозван в Швейцарию. Но итальянский поход Суворова впервые разрушил миф о непобедимости французов, до тех пор наводивших ужас на всю Европу.
Из высказывания прусского фельдмаршала Генриха фон Мёлендорфа об итальянском походе:
...Только завистью, невежеством или глупостью можно объяснить мнение, будто Суворову везло одно счастье; он был первым и единственным полководцем, который понял дух и свойства современной французской армии и сразу нашёл верный способ для успешного противу неё действия.
*770. Настоящий генералиссимус
Линейный вид
