*2885. Дело ЮКОСа

[EchoMSK]

http://www.echo.msk.ru/programs/beseda/1370564-echo/
31.07.2014 13:30
Интервью : О решении ЕСПЧ

Гости:

Леонид Невзлин бывший совладелец компании "Юкос"

Ведущие:

Алена Вершинина корреспондент радиостанции "Эхо Москвы"

О решении ЕСПЧ
Л. НЕВЗЛИН: Это решение является решением, которое еще, как я понимаю, может быть оспорено Большой палатой, если я не ошибаюсь. Это решение является следствием того, что РФ не стала находить компромисс с нефтяной компанией ЮКОС - вернее, ее дочерней компанией за рубежом, и не стремилась урегулировать эти взаимоотношения. Это справедливое решение, которое принесет нефтяной компании ЮКОС еще порядка 2 миллиардов долларов. Оно никак не связано с тем решением, которое было принято на днях в Гааге, где акционеры то есть группа МЕНАТЕП Лимитед подавали на возмещение убытков, связанных с тем, что РФ практически украла нефтяную компанию ЮКОС - это другие деньги, это другое юридическое лицо, и это просто еще одно подтверждение того, что все, что делала РФ против нефтяной компании ЮКОС, было незаконным. В этом случае речь идет о взыскании налогов, насколько я понимаю, которое, к счастью, было признано незаконным. Если вы помните, были ситуации, при которых нефтяная компания ЮКОС за годы должна была платить налогов и штрафов больше, чем она зарабатывала денег. Я думаю, что это очевидная бессмыслица, и за эту очевидную бессмыслицу РФ пострадала. В обоих случаях РФ придется платить по этим счетам или, что называется, игнорировать международные организации и выходить из них, что чревато колоссальным экономическими ущербами для РФ.

А. ВЕРШИНИНА: Леонид Борисович, а что касается суммы... То, что сумма намного меньше той, которая нефтяная компания сама требовала от России, и меньше той, которую назначил третейский суд. Насколько это важно?

Л. НЕВЗЛИН: Вы знаете, это называется "побойтесь Бога". 50 миллиардов долларов, которые присудил третейский суд, это сумма вполне справедливая для того, чтобы компенсировать потери акционеров. Эти средства, которые получит нефтяная компания ЮКОС, это некие дополнительные средства, которые суд счет добавочно необходимыми для того, чтобы еще раз (нрзбч) акционерам. Речь ведь идет не только о мажоритарных - речь идет о всех акционерах нефтяной компании ЮКОС, среди которых существуют, как вы знаете, иностранные акционеры, пенсионные фонды, в том числе и некоторых штатов США. Европейски суд посчитал, что эти средства должны быть добавлены к той выплате, которую рекомендовал... которую приказал третейский суд в Гааге, и я считаю, что если суд так решил, то если суд так решил, и это справедливая цена.

А. ВЕРШИНИНА: Леонид Борисович, а как вам кажется, вся эта ситуация научит чему-то Россию, что не нужно прижимать бизнес в России или еще чему-то. Может быть, убережет от таких же разгромных дел, как дело ЮКОСа? Потому что есть теперь два таких судебных прецедента...

Л. НЕВЗЛИН: Во-первых, это уже было, да? Российская власть и до нас... если вы помните, независимое телевидение НТВ громило, и как я помню, компенсировала не в соответствии с реальной стоимостью этой компании. Была ситуация и с Сибуром. Просто ситуация с ЮКОСом настолько большая и вопиющая, что ее удалось довести до конца в судах. Отвечая на вопрос: я думаю, что российскую власть в лице Путина ничто уже не научит. Он же всегда прав, во всех ситуациях: в аннексии частой собственности, аннексии чужих территорий. Я думаю, что ничему это российскую власть не научит: ей придется заплатить, придется понести ущерб. Но ни Путин, ни извините, Сечин от этого не изменятся. Они с той же легкостью, с какой аннексировали нефтяную компанию ЮКОС, они приобретают и забирают чужие территории - за примером далеко ходить не надо. И последнее, что я хочу сказать на эту тему. Огромное преступление остается не расследованными в России. В этом смысле ЮКОС очень показательное наказание для руководства РФ, Потому что... Ну, простите, а где дело Хлебникова? Где дело Политковской? Где Норд-Ост, где Беслан? Где ответы на все эти вопросы? Они не получены до сих пор. По ЮКОСу ответ получен. Несправедливый захват, фактически кража компании окружением Путина при полной его поддержке. Извольте платить.

А. ВЕРШИНИНА: Ну и теперь главное, чтобы Россия эти деньги выплатила в итоге?

Л. НЕВЗЛИН: Мы ничего не ждем, мы живем своей жизнью, работаем. Несмотря на то что господин Сечин мне вчера передал публично физические угрозы, это никак не мешает мне работать. Просто я буду более серьезно охраняться, но буду продолжать свою активную жизнь. В том числе доказывать несправедливость полученных решений. У нас впереди еще огромное - ну если не огромное, то большое количество судов как общих, так и персональных юрисдикций, включая ЕСПЧ, Там еще не рассмотрено несколько дел. Так что впереди у руководства России, как я надеюсь, еще много неприятных сюрпризов.

[Политонлайн]

http://www.politonline.ru/comments/681.html

2009.02.18 Среда | Мнения

Принятие Страсбургским судом иска ЮКОСА вызвало удивление политологов и юристов. Опрошенные Politonline.ru эксперты недоумевают, как мог быть принят иск от адвоката с просроченной доверенностью, представляющего компанию-призрак?

Напомним, накануне Европейский суд по правам человека отклонил доводы российской стороны о том, что «ЮКОС» уже давно ликвидирован и поэтому дело не должно быть рассмотрено, а адвокат компании Пирс Гарднер не имеет права представлять нефтяную компанию. В частности, в опубликованном решении от 29 января европейская инстанция признала частично приемлемой корпоративную жалобу представителей несуществующего «ЮКОСа».

Politonline.ru: Страсбургский суд принял решение, что будет рассматривать иск ЮКОСА против России. Россия же настаивает на том, что этот иск рассматриваться не может - ЮКОС прекратил своё существование как юридическое лицо. И адвокат не может представлять сторону ЮКОСА - доверенность прекратила своё действие с того момента, как компания прекратила своё существование.
Как Вы оцените степень абсурдность этой ситуации? Которую можно было бы сравнить, например, с принятием Страсбургским судом иска от потомков варягов или великой княжны Ольги к автору слова "О полку Игореве"?

Абельцев Сергей Николаевич, депутат ЛДПР, член Комитета по безопасности Госдумы:

Это типичный пример логики безумия, основанной, однако же, на хорошо себя зарекомендовавшем принципе: "чем ложь абсурднее, тем она правдоподобнее". Могу даже допустить, что при принятии такого решения члены Страсбургского суда руководствовались посланиями неких пришельцев, призванных донести до жителей Земли истину о ситуации с ЮКОСОом. Который в своё время через своего верховного медиума Ходорковского вступал в контакт с теми самыми пришельцами.
Если же серьёзно, то в рамках узко мыслящей и погрязшей в оголтелом русофобстве Европы эта глупая выходка лишний раз подтверждает, что в деле манипулирования массовым сознанием у них хороши все средства, в том числе и самого сомнительного свойства.
В медицинских кругах такое обычно вызывает обеспокоенность за состояние душевного здоровья носителей подобных идей и неизбежно влечёт за собой оказание неотложной психиатрической помощи для восстановления помутившегося рассудка.

Жарихин Владимир Леонидович, заместитель директора Института стран СНГ:

Я оцениваю эту ситуацию не как юридическую, а как политическую. Кому-то надо это дело возродить, раскрутить. Наверное, господин Амстердам, был такой адвокат у Ходорковского, как бы все еще что-то такое отрабатывает для г-на Невзлина, может быть так. Но, конечно, юридической перспективы, с моей точки зрения, никакой, а политической - есть, вполне, могут, чтобы очередной раз России сделать ....

Я думаю, это шантаж не со стороны Ходорковского, который шьет тапочки, а со стороны тех очень многих господ из руководства ЮКОСА, которые успели запастись квартирами в Лондоне и сейчас сидят там или в Израиле, как Невзлин.

Вступайте в группы PolitOnline.Ru в соцсетях - во "ВКонтакте", в "Одноклассниках", FaceBook. Мы всегда рады новым друзьям

[Наталья Райбман]

https://www.vedomosti.ru/politics/ar...sioneri-yukosa
СКР заявил, что акционеры ЮКОСа получили компанию мошенническим путем, а потому не имеют права претендовать на $50 млрд компенсации

25.03.2016
Ведомости

Бывший акционер ЮКОСа Леонид Невзлин на фоне плаката с Михаилом Ходорковским
Brennan Linsley / AP

Следствие близко к доказательству того, что акционеры ЮКОСа приобрели бумаги компании незаконно. Это в эфире радио "Вести FM" заявил официальный представитель Следственного комитета (СКР) Владимир Маркин. "Это тот случай, когда "ну все же знают". Но доказать не могут. Это тот случай, когда все знали, следователи работали в этом направлении и уже близки к доказательствам, что это так. У нас уже есть определенные доказательства в виде документов", - цитирует его ТАСС.

Маркин напомнил, что ЮКОС был продан с залоговых аукционов в 1996 г. "У всех ассоциируется, что ЮКОС - это компания, которую создал Ходорковский на пустом месте, с нуля. Однако это государственная компания, которая расшифровывалась как "Юганскнефтегаз" и "Куйбышеворгсинтез". Отсюда возникла аббревиатура", - цитирует чиновника "Интерфакс".

Ответ Ходорковского

Экс-руководитель ЮКОСа Михаил Ходорковский приобрел акции законно и за адекватную цену, сказала"Интерфаксу" пресс-секретарь Ходорковского Ольга Писпанен. "Приобретение акций ЮКОСа было произведено с соблюдением всех юридических процедур. Я сейчас точно не назову цену, но она была адекватной, и информация о всех залоговых аукционах, которые проходили 20 лет назад, какие компании там участвовали, является открытой, - сказала Писпанен. - Даже в те смутные времена, 20 лет назад, никто не мог прийти с улицы и сказать: дайте мне килограмм акций ЮКОСа".

Залоговые аукционы, проведенные в середине 90-х гг., были частью "большой" приватизации и позволили ряду коммерческих банков приобрести госпакеты крупных компаний с привлекательными активами. Победитель аукциона получал право выдать правительству кредит под залог находящихся в федеральной собственности акций. Если кредит не гасился за два года, залогодержатель продавал эти акции на конкурсе (в большинстве случаев своей же фирме). По этой схеме были проданы пакеты акций не только ЮКОСа: активы, полученные на залоговых аукционах, легли в основу "Норникеля", "Сибнефти", "Сургутнефтегаза", "Лукойла", "Сиданко" (затем ТНК-BP), "Мечела", "Нафта-Москва", НЛМК, Мурманского и Новороссийского морских пароходств, Туапсинского морского торгового порта и Северо-Западного пароходства. Суммарно государство получило за эти активы порядка $900 млн.
Маркин: Ходорковский ни копейки не заплатил за акции ЮКОСа

"Распоряжение о проведении конкурса подписал великий друг российского народа Альфред Кох, - цитирует ТАСС. - На покупку ЮКОСа заявилось две компании - "Лагуна" и "Монблан". И причем попытка заявиться на конкурс одной из структур Инкомбанка была быстренько отвергнута". Представитель СКР напомнил, что у Инкомбанка были найдены якобы нарушения. В итоге остались две компании, которые принадлежали Ходорковскому. "Но самое интересное, что даже за покупку этих акций ЮКОСа Ходорковским не было заплачено ни копейки", - сообщил представитель СК.

"Якобы нарушения" Инкомбанка заключались в том, что банк пытался внести залог по сделке государственными краткосрочными облигациями (ГКО), тогда как условия конкурса предусматривали залог в $350 млн наличными. Об этом, в частности, рассказывал экс-руководитель МФО "Менатеп" Платон Лебедев, выступая в суде по "делу ЮКОСа" в 2010 г. По его словам, пакет ЮКОСа был де-факто приобретен банком "Менатеп", который на тот момент единственный на рынке обладал достаточными финансовыми средствами.

Маркин считает, что решение Международного арбитража в Гааге о выплате Россией $50 млрд в пользу экс-акционеров ЮКОСа не подлежит исполнению. "Ни компании "Халлей энтерпрайзис лимитед", "Юкос юниверсал лимитед", "Ветеран петролеум лимитед", ни сам [Михаил] Ходорковский не вносили никаких инвестиций, потому как первоначально акции были похищены, - сказал Маркин. - Поэтому указанные компании не являются инвесторами и не имели права обращаться с иском в Гаагский международный арбитраж в связи с нарушением их прав как инвесторов. При обращении в этот арбитраж была нарушена процедура, и, соответственно, решение суда не подлежит исполнению".

"На данном этапе мы не можем говорить обо всех доказательствах, собранных следствием, но их уже достаточно, чтобы сделать вывод, что Ходорковский, получив акции [ЮКОСа] у государства без внесения инвестиций, то есть фактически украв, в настоящее время пытается вновь обмануть государство, взыскав с него дополнительно еще $50 млрд", - cказал Маркин (цитата по "Интерфаксу").

История дела

В декабре 2015 г. Следственный комитет России объявил о проверке законности приобретения акций нефтяной компании ЮКОС топ-менеджерами, которые предъявили иски о взыскании $50 млрд с России. В Москве у соратников бывшего руководителя компании Ходорковского были проведены обыски. Сам Ходорковский неоднократно говорил, что в этой тяжбе с государством не участвует.

23 марта "Интерфакс" и ТАСС со ссылкой на информированные источники сообщили, что правоохранительные органы получили доказательства того, что топ-менеджеры компании ЮКОС завладели акциями этой нефтяной компании незаконно. Источник ТАСС уточнял, что следователи только намерены доказать незаконность этих сделок.

«В результате дополнительного расследования так называемого "большого дела ЮКОСа", а также изучения материалов, изъятых в ходе проведенных в конце прошлого года обысков и выемок, правоохранительные органы получили доказательства того, что бывшие совладельцы ЮКОСа стали акционерами этой крупнейшей компании незаконно, путем мошенничества», - сказал собеседник "Интерфакса". По его словам, добытые доказательства могут послужить основанием для предъявления новых обвинений Михаилу Ходорковскому и другим бывшим совладельцам ЮКОСа и передачи дела в суд. «Таким образом, иностранные юридические лица, за которыми стоят бывшие топ-менеджеры и совладельцы ЮКОСа, не имели законных оснований для предъявления в Гаагский арбитражный суд претензий к России на $50 млрд», - цитирует "Интерфакс".

"В ходе расследования "основного дела ЮКОСа" у ряда бывших топ-менеджеров были проведены обыски, результаты которых позволят доказать, что в 1995-1996 гг. группа лиц под руководством Ходорковского через подконтрольные им компании приобрела 78% акций ОАО "НК "ЮКОС", в том числе 45% которых находились в федеральной собственности", - сказал источник ТАСС. Он напомнил, что впоследствии Ходорковский реализовал 60% акций подконтрольным ему иностранным компаниям.

Пресс-секретарь Ходорковского Кюлле Писпанен 23 марта сказала "Дождю", что связывает новые заявления следствия о незаконном приобретении акций ЮКОСа и обыски, прошедшие у сотрудников «Открытой России» в декабре 2015 г. Она полагает, что следователи не смогли найти у сотрудников организации никаких данных о незаконном приобретении акций. «У меня в квартире был обыск 12 часов. У меня из дома вывезли 18 мешков моих старых писем, ученических тетрадей, записок моих детей, видимо, там где-то и есть доказательства, которые они так ищут», — рассказала пресс-секретарь Ходорковского.

Писпанен уверена, что действия российских правоохранительных органов направлены на дискредитацию оппонентов власти, одним из которых является Михаил Ходорковский. "Любые намерения органов представляются очередной попыткой запугивания политических оппонентов. Как только им нужно зацепить информационную повестку, они вынимают из рукава Ходорковского", — считает она. По ее словам, российским властям "нужно как-то оправдать проигрыш в международных судах по делу ЮКОСа" и "власти стараются не выплачивать $50 млрд, которые должны бывшим акционерам компании". Писпанен напомнила, что Ходорковский уже более десяти лет не является бенефициаром ЮКОСа и не имеет к этим судам никакого отношения.

[Михаил Ходорковский]

http://echo.msk.ru/blog/echomsk/1736890-echo/
21:03 , 26 марта 2016

Я купил Юкос в 1996 году, а отняли его у меня в пользу «хорошо известной лично» Путину Байкалфинансгрупп из распивочной «Лондон» в Твери в 2004.

Я считаю несправедливым и первое, и второе. Но я купил, как все прочие, по тогдашним законам, а у меня отняли для друзей Путина, убив тюрьмой Алексаняна и изломав судьбы десятков людей.

За 7 лет моего управления компания стала добывать и перерабатывать в 2 раза больше нефти, а ее запасы более чем удвоились благодаря разведке и новым технологиям.

В 1995 компания была убыточной при 17-20 дол за барель, а уже в начале 1999 прибыльной даже при 12-14.
Из-за этого капитализация выросла на 30 млрд дол, а еще 15 млрд дивидендов.

Премия, которую получил я за эти 7 лет моей работы составила 3% от прироста. Такое вознаграждение мне кажется справедливым.

Мне не нужны 50 млрд, которые суд обязал заплатить власть за грабеж и я не занимаюсь процессом. Но в тюрьме невиновный человек — Алексей Пичугин. И пока его не отпустят, я буду поддерживать давление, которое продолжают оказывать на Путина и его окружение, мои партнеры.

[Борис Вишневский]

http://echo.msk.ru/blog/boris_vis/1737486-echo/
06:40 , 28 марта 2016

автор
депутат Законодательного Собрания Санкт-Петербурга (фракция «Яблоко»)

«Я купил Юкос в 1996 году, а отняли его у меня в пользу «хорошо известной лично» Путину Байкалфинансгрупп из распивочной «Лондон» в Твери в 2004. Я считаю несправедливым и первое, и второе. Но я купил, как все прочие, по тогдашним законам, а у меня отняли для друзей Путина, убив тюрьмой Алексаняна и изломав судьбы десятков людей», — заявляет Михаил Ходорковский на сайте «Эха», комментируя происходящее вокруг решения суда в Гааге по «делу Юкоса».
Об этом вновь заговорили после заявлений женераля Маркина о том, что следователи «близки к доказательству» того факта, что когда-то Ходорковский приобрел «Юкос» незаконно. Из чего следует, что платить 50 млрд. долларов по решению Гаагского суда совершенно не потребуется…
То, что «Юкос» отняли в пользу «друзей Путина» известным способом с известными последствиями — медицинский факт. Суд в Гааге всего лишь констатировал этот факт: главной целью атаки на «Юкос» было не взыскание неуплаченных налогов, а завладение его активами.
Однако, такой же медицинский факт — чрезвычайно избирательное направление «поисков доказательств» со стороны Следственного комитета: он интересуется исключительно законностью приобретения акций «Юкоса» на залоговом аукционе 1995 года, не ставя под сомнение результаты всех прочих залоговых аукционов, и вообще вспомнив об этом лишь через двадцать лет.
Между тем, и тогда (в 1995 году), и потом (скажем, в докладе Счетной палаты 2004 года) утверждалось, что результаты залоговых аукционов следует рассматривать, как притворные сделки. Юридически ничтожные.

А значит — не просто «несправедливые», как полагает Ходорковский, но и не соответствующие «тогдашним законам».
Причем, это относится ко всем залоговым аукционам — и по «Норильскому никелю», и по «Мечелу», и по «Лукойлу», и по «Сиданко», и по Новолипецкому металлургическому комбинату, и по «Сургутнефтегазу», и по «Сибнефти», и по другим, чьи владельцы за минувшие годы не претерпели никаких преследований от властей.
Кому интересно — пусть перечитает лежащую передо мной на столе книгу «Приватизация по-российски» (издательство «Вагриус», 1999 год).
Ту самую, написанную приватизаторами. Где они предельно цинично и предельно откровенно рассказывают, как проводилась приватизация. Где соавторами выступают, в том числе, первый вице-премьер Анатолий Чубайс (активно продвигавший идею залоговых аукционов) и первый зампред Госкомимущества Альфред Кох, который отвечал за проведение залоговых аукционов.
Первый с тех пор так и благоденствует на высоких постах или доходных местах, второй переквалифицировался в оппозиционеры, предусмотрительно пребывая на безопасном расстоянии. Да и все прочие, кто придумывал и проводил залоговые аукционы (именно они и должны нести главную ответственность за содеянное), насколько известно автору, не бедствуют…
Что с этим делать? Приходится напомнить, что выход из положения не раз предлагался Григорием Явлинским: исправить последствия «мошеннической приватизации» (иной назвать ее трудно) при помощи выплаты бенефициарами этой приватизации так называемого «windfall tax» (компенсационного налога), аналогичному тому, что когда-то был применен Маргарет Тэтчер в Великобритании. Это помогло бы и получить средства на социальные цели, и ослабить массовое чувство вопиющей несправедливости, которое возникло в российском обществе после залоговых аукционов (да, впрочем, и после приватизации в целом).
Этот план не был реализован — для властей оказалось более удобным держать олигархов, получивших тогда собственность задешево, на «крючке». Угрожая в любой момент поступить с ними, как с Ходорковским — чтобы они понимали, что являются не настоящими собственниками, а лишь временно «смотрящими» за прибыльными активами. Но наделенными правом присвоения этой прибыли — до тех пор, пока не навлекут на себя кремлевский гнев…
Реализовать этот план еще возможно. И только тогда одна из самых криминальных страниц истории российских экономических реформ будет перевернута.

[Альфред Кох]

http://www.kasparov.ru.prx.zazor.org...=56F654D4C7108
26-03-2016 (12:34)

Маркинское понятие безвозмездности отличается от юридического?

! Орфография и стилистика автора сохранены

Не, ну это пять баллов! То, что Маркин не юрист, это ясно. Но у него, оказывается вообще беда даже с формальной логикой!

Вот посмотрите:

"...По словам представителя СКР, в 1995 году при приватизации ЮКОСа команда Ходорковского для участия в инвестиционном конкурсе и залоговом аукционе представила "фактически принадлежащие ему ЗАО "Лагуна" и ЗАО "Реагент", обманывая при этом, что эти общества являются самостоятельными юридическими лицами".

У меня вопрос: А ГК Маркин читал? Две компании, пусть даже и принадлежащие одному и тому же лицу, действительно являются самостоятельными юридическими лицами со всеми вытекающими отсюда правами и обязанностями. Они даже судиться друг с дружкой могут. Жаль, что для Маркина это новость....

Или вот это:

"Лагуна" победила на аукционе, однако собственных средств для оплаты акций ЮКОСа не имела, поэтому для сделки использовались средства банка "Менатеп", основным источником которых являлись средства клиентов и вкладчиков, утверждает Маркин. "Менатепу" деньги впоследствии не вернули, а спустя несколько лет банк обанкротили, отметил представитель следствия.

"Таким образом, акции были получены Ходорковским безвозмездно, на чужие деньги, то есть фактически похищены", — заявил Маркин.

Тут у меня вообще мозги набекрень поехали от маркинских кульбитов. Сначала, вроде, все нормально: "Лагуна" победила на аукционе, потом взяла кредит в банке "Менатеп" и заплатила за акции. Ок. Понятно.

Дальше я чуть напрягся, когда Маркин счет нужным сообщить (зачем?) граду и миру вполне, в общем-то, очевидную вещь, что средства банка - это деньги клиентов и вкладчиков (которые, впрочем - тоже клиенты!).

Замечу, правда, что есть еще собственный капитал банка. Без него никто не разрешил бы банку привлекать средства клиентов. Но это детали.

Последующее банкротство "Менатепа" никак на правомочность сделки по покупке акций Юкоса не влияет, поэтому непонятно, зачем Маркин приводит здесь всю эту информацию. Оа явно лишняя.

Кстати, обанкротился банк в дефолт 1998 года, когда рухнула половина банков. И причины его банкротства никак не связаны с Юкосом. Его банкротство наступило в связи с тем, что государство перестало обслуживать свой долг. В том числе - и "Менатепу", кстати! Но это уже другая история...

Но, тем не менее, до этого места у Маркина все вроде сходится: "Лагуна" выиграла аукцион, взяла деньги в банке и заплатила государству за акции Юкоса.

И тут нате вам: "таким образом акции были получены Ходорковским безвозмездно!" Как безвозмездно, если "Лагуна" за них заплатила? А! Понимаю! Маркинское понятие безвозмездности отличается от юридического! У него безвозмездностью называется покупка "за чужие деньги"!

Но известно ли Маркину, что банк "Менатеп" тоже контролировался Ходорковским? И, следовательно, кредитование "Менатепом" "Лагуны" было фактически кредитованием не "чужими", а своими собственными деньгами!

Об этом косвенно свидетельствует то обстоятельство, что клиенты "Менатепа" после его банкротства не предъявляли претензий на акции Юкоса, как якобы купленные (по версии Маркина) за их деньги.

Но это еще все ерунда! Настоящий удар Маркин приготовил под конец: оказывается то обстоятельство, что акции были "безвозмездно" (!?) куплены (!!!) на кредиты, взятые в банке, означает, что они были - "похищены"!

Занавес! Комментарии излишни...

Половина всех сделок на рынке делается на заемные деньги (т.н. "плечо"). Оказывается все это - кража с точки зрения СКР.

Имейте это в виду, господа бизнесмены...

[Павел Аптекарь]

https://www.vedomosti.ru/opinion/art...lshomu-biznesu
Статья опубликована в № 4042 от 28.03.2016 под заголовком: От редакции: Назад в будущее

Тема «нечестной» приватизации снова поднята силовиками
27.03.1623:24

Следственный комитет словами своего представителя Владимира Маркина о незаконности приватизации ЮКОСа в 1996 г. (см. статью на стр. 02), вероятно, решает локальные задачи. Кремль ищет возможность снизить издержки от решения Гаагского международного арбитража о выплате бывшим акционерам ЮКОСа $50 млрд и заодно дискредитировать Михаила Ходорковского и его политические проекты в глазах российского общественного мнения, отмечает политолог Борис Макаренко.

Ходорковский собирается поддерживать конкретных кандидатов на выборах в Госдуму, так что теперь от СКР кандидатам дополнительный сигнальчик: подумайте. Но одновременно Маркин дает большой сигнал большому бизнесу: тема нечестной приватизации 1990-х не только не закрыта (что призывал сделать Владимир Путин в 2012 г. перед президентскими выборами), но может использоваться почаще, в инструментальных целях. Символично, что заявление Маркина прозвучало на следующий день после обещаний Путина либерализовать «предпринимательские» статьи УК и УПК.

Консенсус о нечестности приватизации 1990-х стабилен в обществе со времени залоговых аукционов. Сами бизнесмены в большинстве (71% владельцев и топ-менеджеров крупного бизнеса в 2007 г., по данным ВЦИОМа) высказывались за полный или частичный пересмотр итогов приватизации. Идею взять с выгодоприобретателей приватизации 90-х специальный компенсационный налог одним из первых предложил как раз Михаил Ходорковский. Он и сейчас считает приватизацию 1990-х несправедливой, но законной. Счетная палата в докладе 2004 г. возлагала ответственность за негативные последствия приватизации на органы власти.

Путин первых двух сроков был фактически гарантом негласного соглашения между властью и бизнесом о недопустимости пересмотра итогов приватизации. При этом на нелегитимности приватизации строилась лояльность крупного бизнеса. Профессор политологии из Университета Огайо Тимоти Фрай, исследуя готовность российского бизнеса участвовать в крупных проектах государства, пришел к выводу, что предприниматели воспринимают способы, которыми они получили свои активы, как «первородный грех», который можно искупить с помощью «добрых дел» в пользу государства.

Что теперь? Кейс «Башнефти» уже показал, что срок давности можно при желании поменять, отмечает правовед Александр Верещагин. Очередное «дело ЮКОСа» вполне имеет перспективы в российской системе права. Как и другие подобные дела против других компаний. Да, мы обещаем «комфортную среду» честным предпринимателям, но за значок «честности» придется доплатить – кризис.

[Андрей Камакин]

http://www.mk.ru/politics/2016/04/06...la-yukosa.html
«Если называть вещи своими именами, наши власти обделались»
Вчера в 13:53,

Приближается дата вынесения окружным судом Гааги решения по жалобе России на вердикт третейского суда, присудившего бывшим акционерам ЮКОСа компенсацию в размере 50 млрд долларов. Своими воспоминаниями о том, как начиналось дело ЮКОСа, с «МК» поделился Виктор Геращенко - последний председатель наблюдательного совета компании ЮКОС.

фото: Михаил Ковалев
Виктор Геращенко

Как ожидается, решение будет оглашено в Гааге 20 апреля. Вряд ли, впрочем, оно станет последней точкой в споре: проигравшая сторона скорее всего обратится в следующую инстанцию - Верховный суд Нидерландов. Но время работает, пожалуй, уже против нас: с 15 января 2015 года на сумму компенсации начисляются штрафные проценты, ежедневно увеличивая ее на 2,6 млн долларов. Одновременно быстро растет список зарубежных активов РФ, арестованных по требованию истцов. Россия, однако, готовится нанести ответный удар: в конце прошлого года принят закон, позволяющий арестовывать имущество иностранных государств на территории нашей страны. В общем, конца противостоянию пока не просматривается. Но зато отчетливо видны истоки.

— Виктор Владимирович, какие чувства вызывают у вас новости о поражениях России в юридических баталиях, инициированных бывшими акционерами ЮКОСа? Радует то, что в зарубежных судах эта история получила именно ту оценку, которую в свое время дали вы, — «украли, сволочи»? Я, естественно, привожу смягченный вариант вашей исторической фразы.

— Нет, никакой радости я, конечно, не испытываю. И так все непросто у нас с экономикой, а тут такие суммы... Но решение, принятое в Гааге, считаю совершенно справедливым. В те годы, когда я возглавлял наблюдательный совет, я прямо говорил людям из президентского окружения, что они совершают большую глупость, уничтожая ЮКОС. Ведь ограбленными оказались не только владельцы компании, но и большое количество миноритарных акционеров. Большинство из которых были иностранцами. Понятно же было, что они не оставят это просто так.

— Начнут мстить...

— Не мстить, а искать справедливости. Но в Кремле продолжали гнуть свою линию. И вот теперь это аукается. Если называть вещи своими именами, наши власти обделались. Не просчитали последствий, не разобрались в ситуации. Да и не хотели разбираться. Я уверен, что в основе дела ЮКОСа лежит личная обида Владимира Владимировича на Михаила Ходорковского. За то, что тот посмел ему перечить.

— Вы имеете в виду их перепалку в феврале 2003 года на встрече президента с представителями крупного бизнеса?

— Совершенно верно. Ходорковский ведь тогда при всех заявил Путину, что тот не разбирается ни в экономике, ни во внешней политике. Мало того, после того, как встреча завершилась, Ходорковский, насколько мне известно, сказал в коридоре Владимиру Потанину: «Володя, ну его на фиг. Давай ты будешь президентом, а я премьером». Сказал не один на один, у разговора были свидетели, которые, судя по всему, и доложили «кому надо». А потом, как мне говорили, уже где-то за границей произнес похожую фразу. Мол, люди, находящиеся у власти, некомпетентны, и пора их менять. И опять при свидетелях. А доносчиков у нас всегда хватало.

фото: kremlin.ru
Владимир Путин и Михаил Ходорковский во время встречи президента с представителями Российского союза промышленников и предпринимателей. Москва, Кремль, 31 мая 2001 года.

— Есть мнение, что европейскими судьями тоже двигала обида. Что, мол, Запад наказывает таким образом Россию за ее независимую политику.

— Ну, наверное, наш конфликт с Западом несколько добавил прыти судьям. Но не более того. Очевидно же, что с компанией и ее акционерами обошлись несправедливо. Как говорили в нашем дворе во времена моего детства, жадность фраера сгубила. Активы распродавались по явно заниженным, надуманным ценам. Хотя я и не крещеный, но не могу не сказать: боженька все видит.

— Как считаете, придется платить?

— Считаю, надо платить. Мы же сами связали себя обязательствами: подписали Энергетическую хартию, согласились на рассмотрение дела Гаагским арбитражем... Никто ведь не заставлял. Значит, должны выполнять то, под чем подписались.

— Известна история тяжбы, затеянной владельцем компании «Нога» швейцарцем Насимом Гаоном: тот тоже долго судился с Россией, но остался в итоге на бобах.

— Да, по его искам даже арестовывались средства Центробанка (Виктор Геращенко возглавлял ЦБ РФ в 1992–1994 и 1998–2002 гг. — «МК») в некоторых европейских странах. Но мы тогда успешно отбились.

— Так, может, и на этот раз обойдется?

— Вряд ли стоит на это рассчитывать. Масштабы и характер этого дела совершенно другие. Нет, на этот раз все будет гораздо серьезнее.

— Виктор Владимирович, вы возглавили наблюдательный совет ЮКОСа в самый разгар атаки на него. Что заставило вас, искушенного, опытного человека, ввязаться в это явно безнадежное дело?

— После отставки с поста председателя Центробанка я какое-то время работал в научно-исследовательском институте при ЦБ. Делать там особо было нечего, и когда в 2003 году ко мне обратились Рогозин и Глазьев, сказали, что есть такой кремлевский проект, партия «Родина», и предложили в нем участвовать, я согласился. Ну, прошли мы в Думу. Начинается формирование комитетов — ни в какой приличный комитет не зовут. Потом предложили войти в комитет по собственности. Важный, конечно, но все-таки не моя стезя. С моим бэкграундом мне больше подошел бы комитет по бюджету или по экономической политике.

И тут, это был конец января 2004 года, мне нежданно-негаданно говорят, что со мной хочет поговорить один товарищ из ЮКОСа — заместитель председателя правления Юрий Бейлин. Первая беседа была самая общая: как я смотрю на экономику, на развитие страны и так далее. Недели через две встретились вновь. И вот тут уже пошел конкретный разговор: «Хотели бы предложить вам возглавить наблюдательный совет ЮКОСа».

На тот момент из 11 членов совета выбыли двое: Ходорковский, который находился в тюрьме, и Семен Кукес, прежний председатель, который вскоре покинул компанию. По словам Бейлина, никто из оставшихся членов совета не хотел занимать председательский пост. Но понятно, что в ЮКОСе рассчитывали, что со мной им легче будет выходить на людей во власти и вести переговоры.

фото: Наталия Губернаторова
Экс-глава ЮКОСа на скамье подсудимых. Москва, Хамовнический суд, июнь 2010 года.

— Сразу согласились?

— Нет, сказал, что надо подумать. Я посоветовался с двумя знающими людьми, мнению которых доверяю, — с Владимиром Пансковым (глава Минфина в 1994–1996 гг., с 1997 по 2006 год аудитор Счетной палаты. — «МК») и Владимиром Петровым (первый замминистра финансов в 1995–1997 гг., член Совета Федерации. — «МК»).

Спросил их, насколько, на их взгляд, обоснованны налоговые претензии к ЮКОСу. Оба заверили меня, что это просто придирки, что законодательство позволяло использовать внутренние офшорные зоны, что все компании это делали. И тогда я подумал: «Почему бы и нет?» Все-таки самая крупная нефтяная компания страны, модернизированная, с очень маленькой внешней задолженностью.

С другой стороны, ясно было, что следующие четыре года в Думе будут пустыми. Ну, депутат. И что? Понятно, что все будет решать думское большинство. И я дал свое согласие. Когда я объявил о своем решении «родинцам», Дима Рогозин сказал: «Вить, возьми меня с собой». В шутку, конечно. А Скоков (Юрий Скоков, сопредседатель высшего совета избирательного блока «Родина». — «МК») состроил такую мину... По-моему, всерьез на меня обиделся. Хотя на что обижаться-то?

Некоторое время спустя со мной зачем-то захотел встретиться мой бывший помощник в Центробанке, выходец из спецслужб. Сказал, что ему позвонил Виктор Иванов, помощник президента (c 2008 года — директор Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков. — «МК»), и попросил «сказать ему», то есть мне, что «он не туда идет». «А чего, — спрашиваю, — сам не позвонил? Мы же лично знакомы! И вообще, шел бы он куда подальше!» — «Так и передать?» — «Можешь так и передать».

Ну а 24 июня прошло собрание акционеров, на котором меня избрали председателем наблюдательного совета. На следующий день звоню в приемную Путина: «Здрасьте». — «Здравствуйте, рады вас слышать». — «Как бы мне записаться на прием к Владимиру Владимировичу?» — «А это через Дмитрия Анатольевича, главу администрации». В приемную Медведева я звонил две недели, почти каждый день. Мне всякий раз вежливо сообщали, что Дмитрий Анатольевич не может со мной переговорить: то его нет на месте, то он занят.

В конце концов мне сказали, что меня примет Игорь Шувалов, который тогда был помощником президента. Ну, к Шувалову так к Шувалову. Я, кстати, был неплохо с ним знаком. Прихожу, говорю: «Игорь Иванович, так и так, не находим общего языка с властью».

— А каким, собственно, вам виделся общий язык?

— Наша позиция была следующей. Да, мы не согласны с претензиями и будем судиться. Но поскольку нам сказали «платите», то, как законопослушные налогоплательщики, мы, естественно, будем платить.

На тот момент было известно о двух налоговых требованиях, за 2000 и 2001 годы, составлявших в сумме порядка семи миллиардов долларов. За 2002 и 2003 годы, по нашей оценке, могли «накрутить» еще миллиардов пять. Мы ведь еще не знали, что к нам применят двойные штрафные проценты как к злостным неплательщикам и общая сумма налоговых претензий дойдет до почти 30 миллиардов долларов. Охренеть, я извиняюсь. Но тогда мы исходили из 12 миллиардов. Компания была мощная, эффективная, цены на нефть вполне приличные, так что погасить эту сумму было вполне реально. Но, естественно, не сразу.

Предложение было такое: дайте нам спокойно работать, и через два года мы полностью рассчитаемся со всеми долгами. Кроме того, Ходорковский объявил о том, что он и его партнеры по Group MENATEP, основного акционера ЮКОСа, готовы безвозмездно передать в распоряжение юкосовского менеджмента принадлежавшие им пакеты акций, которые могли быть использованы для погашения налоговой задолженности. Правда, с этих акций нужно было снять арест.

Вот со всеми этими идеями я и пришел в администрацию президента. Да, кроме того, показал Шувалову письмо известного финансиста Рудлоффа, возглавлявшего тогда банк Barclays Capital. На тот момент уже было известно о намерении властей продать с молотка «Юганскнефтегаз», и в письме говорилось, что распродажа производственных активов ЮКОСа ударит по интересам иностранных акционеров и будет во всем мире воспринята как конфискация.

— И что на это ответил Шувалов?

— «Мы, — говорит, — Ходорковскому не верим». Мол, тот просто добивается, чтобы ему дали срок поменьше. Выйдет потом и заявит, что его заставили отдать акции. Начнет судиться.

— Словом, общего языка с властью вы так и не нашли.

— Думаю, у Шувалова была единственная задача — избавить власть от упреков в том, что она не хочет нас выслушать. Мол, ты просил о встрече — вот тебе встреча. Не будешь потом говорить, что в администрации президента не захотели разговаривать с представителями ЮКОСа.

— Это была последняя ваша попытка достучаться до Путина?

— Нет, была еще попытка контакта — при посредничестве бывшего канадского премьера Жана Кретьена. После своей отставки тот работал в юридической фирме, которая в числе прочего представляла интересы группы МЕНАТЕП в Канаде. Осенью 2004 года он приехал по каким-то своим делам в Москву и встречался с Путиным. По просьбе нашего президента.

Как мне рассказывал тогдашний председатель правления ЮКОСа Стивен Тиди, с которым этим поделился сам Кретьен, Путин якобы попросил канадца использовать свое влияние и переговорить со своим преемником Полом Мартином, а по возможности и с лидерами других стран — членов G8. Речь шла, насколько я помню, о том, что Россия хотела стать полноправной участницей «восьмерки», включая обсуждение финансовых вопросов.

Кретьен сказал: «Хорошо, я попробую». И попросил, в свою очередь, позволения затронуть тему ЮКОСа. Путин согласился выслушать, и Кретьен изложил нашу позицию: считаем налоговые требования несправедливыми, но готовы все заплатить. Но не сразу, естественно, — нужна какая-то рассрочка. По словам Кретьена, президент ответил, что он, вообще-то, вне этого дела. Но пусть, мол, они, юкосовцы, напишут письмо премьеру и министру финансов, а он попросит их это письмо рассмотреть. Мы быстренько составили и отправили такое письмо. Ответ пришел через месяц или чуть больше: рассрочка невозможна. Примерно в это же время нам выставили новые налоговые требования. Их общая сумма превысила 20 миллиардов долларов...

В начале 2005 года Кретьен вновь оказался в Москве и захотел увидеться со мной. Встретились в «Метрополе», в его номере. «Как дела?» — спрашивает. «Банкротить, — отвечаю, — нас будут. Вот продали с аукциона наш «Юганскнефтегаз». С вопиющими нарушениями, по заниженной цене». Рассказал о том, что нам ответили из правительства. Кретьен, в свою очередь, сказал, что написал Путину о том, что выполнил свою часть договоренности. Но никакого ответа не получил.

Говорю: «Может, вы не на том языке к нему обращаетесь? Вы пишете по-английски, а он знает немецкий». Кретьен рассмеялся, поняв мой сарказм... Из Москвы он поехал в Казахстан, на какую-то международную конференцию, и выступил там с довольно резкими заявлениями. Сказал, что с Россией сложно иметь дело, что российские власти ущемляют интересы иностранных инвесторов.

— На тот момент вы были одним из немногих представителей юкосовского руководства, которые не оказались за решеткой либо в эмиграции.

— Да, почти все остававшиеся на свободе руководители ЮКОСа уехали из страны. Мне волей-неволей пришлось стать спикером, выступать от имени компании. Здорово помогала Светлана Бахмина, которая тогда была заместителем начальника правового управления. Но потом и ее арестовали...

Пришлось, кстати, заняться формированием наблюдательного совета. В 2005 году его покинули все иностранцы, причем управляющий директор Group MENATEP Тим Осборн написал нам, что больше не будет предлагать своих людей в совет. Сами, мол, разбирайтесь.

Интересная история, кстати, произошла с Иваном Силаевым (в 1990–1991 гг. председатель Совета министров РСФСР, глава Комитета по оперативному управлению народным хозяйством СССР. — «МК»). Приходит ко мне, говорит: «Слышал, что у вас проблемы с наблюдательным советом. Я бы с удовольствием вошел. Думаю, Михаил Борисович не будет возражать, поскольку хорошо меня знает». Ходорковский и Невзлин были советниками у Силаева, когда тот возглавлял российское правительство.

«Хорошо, — отвечаю, — спросим у Ходорковского». Через адвоката Антона Дреля пришел ответ: «Конечно, почему нет». А через несколько дней вновь прибегает Силаев: «Знаете, я не могу быть в совете. Сыновья отговаривают, жена на коленях умоляет...» А мы уже объявили, кто войдет в совет, изменить ничего нельзя. Или же надо вносить поправки в документы и сокращать его численность, а это большая головная боль.

Говорю: «Иван Степаныч, извините, но так дела не делаются». Я еще понимаю, если бы это я его позвал, ничего тому толком не объяснив. Но он-то ведь сам пришел, никто не тянул! В итоге Силаев все-таки стал членом совета. Сразу же стал активно выступать: нельзя ли, мол, увеличить закупки ЮКОСом оборудования нашего, российского производства. Он ведь был председателем Союза машиностроителей. Но выяснилось, что у нас и так все в основном отечественное — 85 процентов. Из импортного покупали только то, что не производилось в России.

— Соответствует ли действительности информация о том, что к ЮКОСу в этот период проявляли большой интерес потенциальные иностранные покупатели?

— На меня дважды выходили представители иностранного бизнеса с предложением провести переговоры о возможной покупке остатков ЮКОСа. Первый раз это был немецкий Deutsche Bank, второй — одна крупная индийская компания. Намерения у инвесторов, насколько я могу судить, были серьезными.

Но наблюдательный совет не был уполномочен вести такие переговоры, поэтому я порекомендовал этим людям обратиться к владельцам и менеджменту. Было ли у этого зондажа какое-либо продолжение, мне неизвестно. На мой взгляд, на тот момент подобная сделка уже не могла состояться. Ситуация полностью контролировалась нашими властями, которые явно не были заинтересованы в таком развитии событий.

— Банкротство ЮКОСа было неизбежным?

— Против лома, как говорится, нет приема. Поводом для начала конкурсного производства стала задолженность ЮКОСа перед консорциумом иностранных банков. Из миллиардного кредита, взятого летом 2003 года, оставалось погасить меньше половины, 450 миллионов долларов с хвостиком. Но когда нам запретили любые платежи, кроме относившихся к производственной деятельности, ЮКОС, естественно, вынужден был прекратить выплаты по кредиту.

Мы сказали банкам, что погасим долг со всеми набежавшими штрафными процентами сразу после того, как продадим принадлежавший ЮКОСу пакет акций Мажейкяйского нефтеперерабатывающего завода. Стоил этот актив примерно 2,5 миллиарда долларов. Им мы могли распоряжаться свободно, поскольку он находится в Литве, за пределами российской юрисдикции. Банки сначала вроде бы пошли навстречу, а потом втихую продали этот клейм.

Дело явно не обошлось без наших чиновников: на банки, судя по всему, надавили, объяснив, что от их позиции по этому вопросу зависят перспективы развития их бизнеса в России. Точно так же, как надавили на «прайсов». PricewaterhouseCoopers отозвала в конце концов свои аудиторские заключения по причине якобы недостоверной информации, предоставленной ЮКОСом. Но, насколько мне известно, им грозили не продлить лицензию на деятельность в России.

Кстати, накануне того дня, когда «прайсы» выпустили это свое заявление, один из партнеров их московского подразделения приезжал ко мне на дачу извиняться. Мол, очень сожалеем, ничего личного, но вынуждены пойти на этот шаг, потому что хотим остаться в России.

— А сами вы ощущали какое-либо давление?

— Как-то в одном из интервью я в шутку сказал, что на меня никто не давит, кроме жены. Но в принципе так оно и было. Дело, конечно, не в том, что я обладал каким-то иммунитетом. Просто от наблюдательного совета тогда уже мало что зависело. Да и придраться ко мне было сложно: я ведь пришел в ЮКОС уже после того, как были совершены «преступления», в которых обвиняли руководителей компании. Пожалуй, единственный случай давления был после моего выступления на «Эхе Москвы».

— Того самого, в котором прозвучал не вполне, скажем так, цензурный аналог выражения «украли, сволочи»?

— Да. В тот день, незадолго до эфира, я встречался с двумя приехавшими в Москву коллегами, членами наблюдательного совета ЮКОСа Алексеем Конторовичем, директором Института нефтегазовой геологии и геофизики Сибирского отделения РАН, и Юрием Похолковым, ректором Томского политехнического университета. Посидели в ресторане неподалеку от их гостиницы, выпили, поговорили по душам... Время уже поджимало, поэтому, чтобы не опоздать на передачу, я добрался до «Эха» на метро. Ну и там, что называется, начал резать правду-матку.

Я-то, правда, думал, что передача выйдет в записи и меня, если что, «запикают». Но когда у меня вторично вырвалось «выражение», Венедиктов испуганно сказал: «Виктор Владимирович, у нас вообще-то прямой эфир...» После интервью звонит жена: «Как тебе не стыдно, на всю страну матом!» А на следующий день я был в гостях у родственников. Выхожу из дома, навстречу незнакомый мужчина лет 60: «Здрасьте, Виктор Владимирович». — «Здравствуйте». — «А я вас вчера слушал». — «Ну и как? Не слишком я?» — «Ни фига, все в порядке». Ну, он тоже употребил более сильное выражение. Говорю потом жене: «Видишь, какое у народа мнение?»

— Ну а в чем выразилось давление?

— Спустя день или два еду утром на работу. Звонит завсекретариатом: «Виктор Владимирович, пришли делать обыск в вашем кабинете». Никакого смысла в этом обыске не было: наш офис перерыли вдоль и поперек и давно изъяли то, что имело хоть какое-то отношение к делу. И потом, что у меня-то может быть интересного для них? Ну, приезжаю. Заходит молодой парень. Покопался в ящиках, взял какие-то аналитические бумажки. Потом говорит: «Виктор Владимирович, на память не распишетесь?» Тогда же мне вручили повестку с вызовом на допрос. Ну, раз вызывают, надо идти. Вопросы, как и следовало ожидать, были ни о чем. А под конец прозвучала та же просьба: «Не могли бы вы дать автограф».

— И эти действия вы связываете с тем вашим резким выступлением?

— А с чем еще это можно связать? Намекнули, чтобы, так сказать, выбирал выражения.

— Вы как-то сказали, что, когда вы работали в ЮКОСе, кто-то предложил вам вести дневник. На что вы ответили, что не уверены, что дневник не сожгут вместе с дачей...

— Это, конечно, было сказано в шутку. Мы как-то сидели с одним моим давним знакомым, швейцарским бизнесменом, и я стал рассказывать о том о сем... Тут-то он и сказал мне: «Виктор, веди дневник, книгу напишешь». Но желания вести дневниковые записи у меня не было. О чем сейчас часто жалею.

— Не собираетесь, кстати, и в самом деле взяться за книгу о своей работе в ЮКОСе?

— Это, конечно, был очень интересный опыт. Но писательских талантов в себе не чувствую. В слове «писать» я, извините, обычно использую другое ударение. К тому же многие имена и даты уже стерлись из памяти... Так что буду читать, что напишут другие. Да и история эта, как видите, еще далеко не закончилась.

[Профиль]

06.04.2016 | Екатерина Буторина | Александр Баринов
http://www.profile.ru/economics/item...i-na-schetchik
Попытки спустя 20 лет признать незаконной приватизацию «ЮКОСа» вряд ли спасут российские власти от выплаты рекордной компенсации ее акционерам

Фото: Wikimedia.org

Попытка российских властей уклониться от выплаты $50 млрд, присужденных по решению Международного арбитража в Гааге акционерам «ЮКОСа» за «незаконную экспроприацию» компании, вряд ли увенчается успехом. Большинство опрошенных «Профилем» экспертов заявили, что новый аргумент о незаконной приватизации компании в 1995 году не сработает. И Россию ждет принудительное изъятие ее зарубежной собственности во многих странах мира.

Нефтяная компания «ЮКОС» еще на стадии приватизации в 1996 году была фактически украдена ее главой Михаилом Ходорковским и его компаньонами, и все об этом знали. С таким аргументом российские власти решили выйти к международному юридическому сообществу, пытаясь доказать несостоятельность требований о выплате бывшим акционерам «ЮКОСа» $50 млрд компенсации, присужденной решением Международного арбитража в Гааге (на фото слева) за «незаконную экспроприацию» компании.

В принципе такой подход не лишен логики и даже в определенной мере реальных оснований, поскольку залоговые аукционы середины 1990‑х годов действительно вызывали много сомнений и сразу после их проведения, и годы спустя. Если признать, как настаивает Следственный комитет (СК) РФ, что Ходорковский и другие акционеры «ЮКОСа» получили акции неправомерно, то, очевидно, они не могут требовать и возмещения ущерба за их потерю. Ведь вряд ли кому-то придет в голову думать о компенсации вору за изъятие у него украденной вещи.

Однако есть у этой аргументации и изъяны. Во‑первых, оглашена она с опозданием как минимум на 10 лет. Столько, по УК РФ, составляет срок давности по любым преступлениям, которые теоретически можно было бы «идентифицировать» в истории с хищением акций. Кроме того, даже при том, что во многих странах сроков давности как таковых не существует, зарубежные суды и в целом юристы, очевидно, выразят недоумение, что же российские власти спохватились о столь вопиющих нарушениях спустя 20 лет. Особенно при том, что правоохранительная и судебные системы России продолжают «пережевывать» дело «ЮКОСа» уже 13 лет, а сам главный герой эпопеи – Михаил Ходорковский – пережил два судебных процесса и провел по другим обвинениям в тюрьме почти 10 лет. И в довершение есть еще один крайне важный недостаток – отсутствие на данный момент какого-либо документального оформления такой версии.

Тем не менее именно она, судя по заявлениям официальных лиц, теперь станет главным оружием российского государства в юридическом и финансовом противостоянии с Михаилом Ходорковским и его соратниками, проживающими в основном за границей. «Профиль» попытался оценить его перспективы и возможные последствия, и все опрошенные эксперты не затруднились с прогнозом – России вряд ли удастся избежать выплаты акционерам «ЮКОСа» присужденной Гаагским арбитражем рекордной компенсации. Причем речь пойдет не о классической уплате в виде денежных переводов, а о принудительном изъятии у РФ зарубежной собственности во многих странах мира, и процесс этот уже начался.

Также юристы посчитали напрасными опасения, что последний поворот в «деле «ЮКОСа» может стать юридическим прецедентом для пересмотра прочих итогов приватизации 1990‑х годов. Просто в силу того, что к юриспруденции он имеет весьма опосредованное отношение, а при желании власти могут найти любой повод, чтобы придраться.

Гаага открытий не признает

Не платить по счетам за проигранные летом 2014 года международные суды по «делу «ЮКОСа» – такова стратегия российских властей. С Европейским судом по правам человека (ЕСПЧ) игра складывается более-менее удачно – Конституционный суд РФ дал возможность отказаться от исполнения решений Страсбурга. Но и сумма компенсации за нарушение права собственности акционеров уничтоженной нефтяной корпорации «всего лишь» $2,1 млрд. Не то что «квитанция», выписанная Постоянным третейским судом (ПТС, Гаагский арбитраж), где в условном «итого» пострадавшим бенефициарам причитается $50 млрд.

Оспорить это решение невозможно, уже год назад предупреждали эксперты: Россия добровольно согласилась на процесс в ПТС и сама принимала участие в выборе и утверждении судей. Однако за одну лазейку проигравшая сторона все же уцепилась. Упор сделали на то, что РФ не ратифицировала европейскую «Энергетическую хартию», которая гарантирует защиту активов частных компаний от отчуждения и национализации государством. А это и стало в свое время основанием для подачи исков акционерами «ЮКОСа».

Напомним, что разбирательство в ПТС в Гааге инициировали три компании, аффилированные с Group MENATEP Limited: Veteran Petroleum Limited, Yukos Universal Limited и Hulley Enterprises Limited. В свое время все вместе они контролировали более 70% «ЮКОСа». Бывший глава корпорации Михаил Ходорковский формально в них не числится, но поддерживает морально. «Мне не нужны 50 млрд, которые суд обязал заплатить власть за грабеж, и я не занимаюсь процессом, – написал он в Facebook. – Но в тюрьме невиновный человек – Алексей Пичугин (осужденный пожизненно экс-сотрудник службы безопасности «ЮКОСа». – «Профиль»). И пока его не отпустят, я буду поддерживать давление, которое продолжают оказывать на Путина и его окружение мои партнеры».

В феврале 2016 года в окружном суде Гааги начался процесс по заявлению российской стороны об отсутствии правомочий у ПТС рассматривать дело по претензиям акционеров «ЮКОСа». Подтянули туда и довод СК о якобы мошенническом приобретении акций через залоговый аукцион 20 лет назад, в 1995 году. «Российским властям нужно как-то оправдать проигрыш в международных судах по делу «ЮКОСа», они стараются не выплачивать $50 млрд, которые задолжали бывшим акционерам компании», – сказала «Дождю» пресс-секретарь Ходорковского Кюлле Писпанен.

Ожидается, что суд вынесет вердикт 20 апреля. Однако решение ПТС считается вступившим в силу с момента принятия, и уже почти два года акционеры «ЮКОСа» добиваются ареста российского имущества во Франции, Бельгии, Великобритании, Германии и США (см. справку).

Фото: Permanent Court of Arbitration in The Hague
28 июля 2014 года Постоянная палата третейского суда в Гааге, более известная как Международный арбитраж, постановила взыскать с РФ в пользу акционеров «ЮКОСа» $50 млрд, и решение это сразу же вступило в силуФото: Permanent Court of Arbitration in The Hague

«Сегодня по «делу «ЮКОСа» все дополнительные, вновь открывшиеся обстоятельства уже никакой силы иметь не будут, – считает председатель Арбитражного третейского суда Москвы, президент Союза третейских судов Алексей Кравцов. – Все эти требования по поводу недействительности или незаконности приобретения акций, любые иные вопросы по существу спора должны были быть заявлены еще в третейском суде, где Россия участвовала. В государственном суде можно через год найти вновь открывшиеся обстоятельства и затянуть дело. А в третейском такая процедура не предусмотрена».

Более того, такие приемы, как «внезапно» всплывшие новые обстоятельства 20‑летней давности, хорошо известны в мировой практике, добавляет партнер BGP Litigation Александр Ванеев. «Подобные действия стороны, проигравшей разбирательство в международном коммерческом арбитраже, далеко не редкость, – делится он опытом. – Поэтому и государственные суды, и международные арбитражи прекрасно знают, как реагировать на такие действия. Инициирование любых параллельных процессов, будь то уголовные или гражданские, как правило, негативно воспринимается судами. Считается, что они вредят так называемой «неприкосновенности» арбитражного разбирательства (integrity of arbitration)».

По этой причине, говорит эксперт, крайне редки случаи, когда некий параллельный процесс оказывает воздействие на процедуру признания и приведения в исполнение решения международного коммерческого арбитража. Принять к сведению аргументы россиян Гаагский окружной суд может, как и арбитражи в других странах мира, разъясняет председатель коллегии адвокатов «Вашъ юридический поверенный» Константин Трапаидзе, но вряд ли их воспримет. «Суд может не учесть этого и сказать, что вы не предоставили эти сведения в первой инстанции, а мы сейчас этим не занимаемся, – говорит он. – Там судьи не такие, как у нас. Они не действуют в угоду российской политике, а будут действовать в угоду европейской и саксонской правовой системе, говоря о том, что слишком уж это похоже на латание дыр вдогонку».

Из заявлений Следственного комитета РФ
Фото: Youtube.com

(22.12.2015)
<…> В связи с международными судебными разбирательствами, инициированными от лица иностранных компаний «Халлей Энтерпрайзис Лимитед», «Юкос Юниверсал Лимитед» и «Ветеран Петролеум Лимитед», направленными на принудительное взыскание с РФ денежных средств в сумме более 50 млрд долларов США, следствием также проверяются сведения, представленные истцами международным и иностранным судам, на предмет законности и правомерности приобретения акций ОАО «НК «ЮКОС» и последующего распоряжения ими.

(25.03. 2016)
По данным следствия, приватизация «ЮКОСа» в 1995 году была проведена с нарушениями конкурентного и антимонопольного законодательства. Тогда для участия в инвестиционном конкурсе и залоговом аукционе команда Ходорковского представила фактически принадлежащие ему ЗАО «Лагуна» и ЗАО «Реагент», обманывая при этом, что эти общества являются самостоятельными юридическими лицами. В конкурсе и аукционе победила «Лагуна», однако оплата за акции была произведена за счет средств акционерного банка «МЕНАТЕП», основным источником которых являлись средства клиентов и вкладчиков. У «Лагуны» собственных средств не имелось. При этом «МЕНАТЕПу» оплаченные за акции деньги возвращены не были, а несколько лет спустя банк обанкротили. Таким образом, акции были получены Ходорковским безвозмездно, на чужие деньги, то есть фактически похищены. <…> Для того чтобы запутать следы и исключить возможные риски по признанию сделок с акциями «ЮКОСа» незаконными, акции неоднократно переоформлялись сначала между российскими юридическими лицами, а затем было решено переоформить эти акции на зарубежные компании. <…> Исходя из вышеизложенных обстоятельств приобретения акций, ни компании «Халлей Энтерпрайзис Лимитед», «Юкос Юниверсал Лимитед», «Ветеран Петролеум Лимитед», ни сам Ходорковский не вносили никаких инвестиций, потому как первоначально акции были похищены. Поэтому указанные компании не являются инвесторами и не имели права обращаться с иском в Гаагский международный арбитраж в связи с нарушением их прав как инвесторов. При обращении в этот арбитраж была нарушена процедура, и, соответственно, решение суда не подлежит исполнению. <…>

(25.03. 2016)
Из интервью представителя СК РФ Владимира Маркина радиостанции «Вести FM»: «Это (история с приватизацией «ЮКОСа». – «Профиль») тот случай, когда «ну все же знают». Но доказать не могут. Это тот случай, когда все знали, следователи работали в этом направлении и уже близки к доказательствам, что это так. У нас уже есть определенные доказательства в виде документов».

Эта противная экзекватура

Что касается разбирательств в судах Европы и США об аресте имущества РФ на основании решения ПТС, то тут у нас еще меньше шансов. Их функция – всего лишь исполнение этого решения, но не полноценное расследование в привычном понимании – с изучением доказательной базы сторон и их аргументов в пользу своих позиций. Такие суды действуют на основании Нью-Йоркской конвенции «О признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений», принятой в 1958 году, и Европейской конвенции «О внешнеторговом арбитраже» 1961 года. «Это не судебный процесс. Это экзекватура – приведение в исполнение. По этим конвенциям государственные суды обязаны принять решение арбитража и при установлении технических требований выдать исполнительный лист и принудительно исполнить решение третейского суда. В нашем случае – выдать исполнительный лист», – объясняет Кравцов.

Впрочем, конвенции предусматривают основания, которые любой арбитраж должен проверить, прежде чем выдать санкцию на арест имущества и счетов ответчика. Таких оснований четыре, говорит Кравцов. В аресте могут отказать, если третейский суд (в нашем случае ПТС) был аффилирован с победившей стороной; не уведомил стороны о проведении разбирательства; вышел за пределы спорного договора, дело по которому он рассматривал; нарушил основополагающие принципы права страны, где дело рассматривалось, и страны, где решение приводится в исполнение. «Обоснование в виде незаконности приобретения акций и пытаются подвести нанятые нашими американские юристы к нарушению основополагающих принципов права», – объясняет эксперт. Отбить $50 млрд российским властям сейчас помогают юристы адвокатской компании White&Case, за что, по некоторым данным, им обещано вознаграждение 8 млн евро. Для сравнения: на услуги своих адвокатов при разбирательстве в ПТС Россия потратила $27 млн.

Стоит ли игра свеч? «Здесь надо понимать: государственный суд представляет интересы своего государства. Думаю, что американский суд, как и Франция, как и Бельгия, которые уже исполнили решения, выгораживать нашу страну при таких пограничных доказательствах не будет, – рассуждает Кравцов. – Сегодня им гораздо интереснее кольнуть Россию на оставшиеся 49 млрд евро. А если вспомнить, что Фонд национального благосостояния нашей страны, который находится в американском банке, составляет 80 млрд евро, то сумма взыскания может составить практически две трети от него».

Арест ФНБ, как и любого другого имущества РФ по не вынесенным до сих пор решениям иностранных арбитражей, можно только предполагать. «Суд не может знать, какое имущество будет арестовываться, так как он всего лишь признает размер долга, – говорит Кравцов. – Затем судебный пристав, который будет исполнять это решение суда, будет искать конкретное имущество, подлежащее конфискации, потом продавать с торгов (если это какое-то движимое или недвижимое имущество). Вырученные деньги идут на погашение задолженности. А если есть у должника счета, и на них есть деньги, то без всяких торгов деньги арестовываются, списываются со счета и отправляются взыскателю на погашение».

Арбитражные процессы по взысканию российского долга идут по меркам правосудия довольно быстро – от года до двух. Но затянуть их теперь, с новыми адвокатами и аргументами, будет затруднительно. Процесс по возвращению долгов швейцарской компанией Noga, которая в 1993 году выиграла у России международный арбитраж, удалось затянуть на 10 лет и уменьшить сумму. Но с тех пор и международная практика изменилась, как и отношение к России. «Когда шло разбирательство с Noga, ссориться с Россией никто не хотел. А сейчас только ленивый не хочет пнуть нашу страну», – говорит Кравцов.

Что может потерять Россия из-за «дела «ЮКОСа»

Во Франции по решению Суда большой инстанции Парижа от 1 декабря 2014 года было арестовано имущество на 1 млрд евро. Это в том числе деньги «Рособоронэкспорта» по контракту о поставке вертолетоносцев Mistral, деньги МИА «Россия сегодня» и ФГУП «Госзагрансобственность» на счетах французской «дочки» ВТБ; задолженность Eutelsat перед ФГУП «Космическая связь» и принадлежащие госпредприятию акции этого оператора; платежи провайдера пусковых услуг Arianespace и спутникового оператора Eutelsat в адрес их российских контрагентов; доля ВГТРК в Euronews и земельный участок в Париже, на котором строится Российский духовно-культурный православный центр. На очереди финансовые гарантии Societe Generale «Рособоронэкспорту» в связи с расторжением контракта на поставку Mistral.

Бельгийский арбитражный суд по иску Yukos Universal Limited в июле 2014 года вынес решение об аресте российского имущества на сумму 1,6 млрд евро, которое было исполнено год спустя. В список приставов попали российские представительства (кроме дипмиссий), архиепископство Брюссельского и Бельгийского РПЦ, представительства негосударственных организаций и СМИ.

В суде Берлина аналогичный процесс по искам на сумму $42 млрд идет с сентября 2015 года. Как писал Der Spiegel, если иск удовлетворят, то в Германии будут арестованы российская госсобственность и счета российских энергетических госкомпаний, куда может попасть и «Газпром». В июне прошлого года иски подали и в Высокий суд Лондона. В июле 2015‑го Госдеп США уведомил российскую сторону о разбирательстве по жалобе Hulley Enterprises Ltd, Yukos Universal Ltd и Veteran Petroleum Ltd в суде округа Колумбия.

Резиновые сроки

Кроме того, есть определенные проблемы и с самим оформлением доводов российской стороны о незаконности приватизации «ЮКОСа». Единственным возможным основанием для признания приватизации «ЮКОСа» незаконной может быть соответствующее решение суда. Однако такового нет и вне рамок уголовного судопроизводства появиться не может. Срок давности по гражданским делам в РФ составляет всего 3 года. Поэтому попытаться объявить приватизацию 20‑летней давности незаконной можно, лишь признав ее преступлением, о чем теперь и заявляет СК. В таком случае гражданские иски могут подаваться на стадии следствия и судебного рассмотрения.

«О существовании дела о нарушениях при приватизации мне ничего неизвестно, – сказал адвокат Константин Ривкин, участвовавший в «деле «ЮКОСа» с самого начала и до сих пор представляющий интересы одного из его фигурантов. – В рамках двух уголовных дел, которые в свое время возбудили в отношении Ходорковского и Лебедева со товарищи, таких эпизодов не было». Примечательно, что и сам представитель СК Владимир Маркин до сих пор не сообщал о возбуждении отдельного дела о нарушениях при приватизации «ЮКОСа», рассказывая лишь о проверках и сборе доказательств. «Если следствие признает приватизацию «ЮКОСа» преступной, то, безусловно, на этот счет надо возбуждать отдельное дело, – считает адвокат Владимир Жеребенков. – Ведь поводом для появления «основного дела» «ЮКОСа» послужили совсем другие обстоятельства».

Но и тут есть проблема. Статья 24 УПК прямо указывает, что «уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное уголовное дело подлежит прекращению», в том числе «по истечению сроков давности уголовного преследования». Согласно же УК РФ, сроки давности даже по особо тяжким преступлениям, таким как убийства, составляют не более 15 лет (за исключением преступлений террористического характера). По закону, их исчисление может приостанавливаться, если подозреваемый, например, скрывается от следствия, но к Ходорковскому это неприменимо.

Спустя 20 лет Михаил Ходорковский признал, что приватизация «ЮКОСа» была несправедлива, но полностью соответствовала тогдашним законам
Фото: Shutterstock

«Те или иные события или обстоятельства становятся преступлением лишь тогда, когда о них узнают правоохранительные органы и им дается юридическая оценка, – отметил адвокат Евгений Черноусов. – И если с момента тех событий сроки давности истекли, согласно УПК, дело возбуждаться не может и не должно. Да, следователь должен материалы рассмотреть, а затем отказать в возбуждении».

Но лазейки у следствия все же есть. «К исчислению сроков давности можно подойти по-разному, – полагает партнер BGPLitigation Александр Ванеев. – Например, можно утверждать, что вся последовательность действий, начиная с получения акций якобы мошенническим путем и заканчивая действиями по взысканию денежных средств за акции в международном арбитраже, является единым продолжающимся преступлением, поэтому сроки давности не истекли». По мнению же Константина Трапаидзе, СК в данном случае предполагает исчислять сроки давности не с того момента, когда действие было совершено, а с того, когда это стало известно следствию. «Тогда, правда, возникает вопрос: куда смотрели в те времена Госкомимуществ и администрация президента? – отметил адвокат. – Наверняка ведь им было известно, что такие залоговые аукционы не были обеспечены деньгами и являлись «пустышками». Тогда их как пособников надо привлекать. Но это ничего хорошего не означает ни для предпринимателей, ни для граждан. Становится возможной ситуация, когда передел собственности можно осуществить в любой момент, формально подведя под него такие «благие» уголовно-процессуальные основания». С обывательской точки зрения понятно, что справедливость нужно восстанавливать. Но с точки зрения закона это неправильно, нужно руководствоваться действующим уголовным законом, а не трактовать его каждый раз по-новому».

Большинство российских юристов также согласны, что, какие бы формальные обоснования для признания приватизации «ЮКОСа» незаконным следствие ни нашло, это вряд ли можно считать именно юридическим прецедентом. «К юриспруденции эта история никакого отношения не имеет, и забивать себе голову вопросами о сроках давности, на мой взгляд, тут не имеет никакого смысла», – отметил Константин Ривкин. «Поскольку дело это очень политизировано, на тонкости законодательства тут оглядываться не будут, – считает Владимир Жеребенков. – Полагаю, что следствие будет тупо дело направлять в суд, чтобы уже судья принимал решение привлекать кого-то к ответственности или прекратить производство в связи с истечением сроков давности. Главное, чтоб была возможность признать сделку (по приватизации) ничтожной. Меня это немного пугает, поскольку есть принцип верховенства закона, а в данном случае он полностью игнорируется».

[Newsland]

http://newsland.com/user/4297677705/...sviazi/5171060

Значительная доля российских активов, которые были арестованы во Франции по инициативе бывших акционеров ЮКОСа, приходится на средства российских космических предприятий.

Об этом в понедельник, 11 апреля, сообщает The American Lawyer.

По данным издания, 400 миллионов долларов из арестованных активов должны быть выплачены ФГУП «Космическая связь» от французского оператора спутниковой связи Eutelsat. Это деньги за предоставление российского спутникового ресурса. Еще 300 миллионов долларов — сумма за поставку российских ракет-носителей «Роскосмосу» — должна заплатить французская компания Arianespace, которая занимается космическими перевозками.

Представитель GML (владеет Hulley Enterprises и Yukos Universal) подтвердил РБК, что аресты связаны с «Роскосмосом» и «Космической связью». При этом он не подтвердил суммы The American Lawyer. По его словам, общая сумма арестованных во Франции российских активов равна примерно миллиарду долларов.

В феврале бывшие акционеры ЮКОСа оценили арестованные во Франции активы России в миллиард евро. Тогда также сообщалось о задолженности Eutelsat перед «Космической связью».

В 2014 году Арбитражный суд в Гааге потребовал от России выплатить 50 миллиардов долларов бывшим акционерам ЮКОСа.

Источник: tvrain.ru