5214. Политическая философия эроса

[Александр Павлов]

https://postnauka.ru/faq/59938
О понятии эроса и эрота в дискуссии о тирании у Платона, Ксенофонта и Аристотеля, идеальном правителе и высшей форме страсти
14 февраля 2016

Картина Жака-Луи Давида «Леонид в Фермопилах» (1814), Лувр

Эрос — сложное понятие. Мы можем встретить его на протяжении всей истории философской и философско-политической мысли — в разных контекстах и часто в разном употреблении. Поэтому сразу оговоримся, что нас интересует эрос главным образом в контексте древнегреческой политической философии и прежде всего у Ксенофонта и отчасти Платона. Если быть более точным, то речь пойдет об отдельном случае — эросе правителя или философа, то есть человека, стремящегося к мудрости.

Эрос у Платона

Историк политической философии Лео Штраус в одном из комментариев к своей работе «О тирании» — в многочисленных ссылках, на которые, кстати, не всегда обращают внимание, — замечает одну важную деталь. Оказывается, как исследователи античной политической философии мы можем вынести суждение о добродетельности или порочности правителя в том числе на основании его отношения к половым удовольствиям и любви. Более того, тирания непосредственным образом соотносится с половыми удовольствиями, что, впрочем, находит отражение и в других текстах античной политической философии, например в «Государстве» Платона. Штраус полагает, что, согласно логике «Гиерона», «половые удовольствия — это единственный мотив, о котором Симонид на всем протяжении диалога прямо говорит как о побуждении достаточно сильном, чтобы даже помимо всего прочего заставить стремиться к тиранической власти».

У Платона мы находим в самом деле подтверждение этого тезиса. Когда Платон устами Сократа в «Государстве» осуждает различные типы людей (олигархического человека, демократического человека), он не упоминает об их половых влечениях. Термины «эрос» и «эрот» в их противопоставлении возникают именно в контексте дискуссии о тираническом человеке и тиране. Согласно Сократу, ни демократический, ни олигархический человек не руководствуется стремлением к половым удовольствиям, в то время как тиран направляется именно ими. Однако платоновский эрос в данном контексте лишен каких-либо намеков на половую любовь. Эрос — это возвышенная любовь, страсть в ее лучшем виде, и если речь идет об общении наставника и молодого человека, то это — высшая степень общения. Эросу как высшей форме общения противопоставляется иное понятие — эрот — та самая страсть к чувственному удовольствию. Осуждая слепую страсть тиранов, Сократ говорит, что тираны в своих действиях руководствуются именно эротом, стремясь к чувственным удовольствиям, в то время как совершенным правителем руководит эрос.

Гиерон

Анализируя диалог Ксенофонта, в котором участвуют тиран Гиерон и поэт Симонид, Штраус делает упоминаемую сноску именно в том месте, когда рассказывает о том, насколько Гиерон опечален тем, что не может познать истинной любви молодых людей: с его точки зрения, все его любовники неискренние и общаются с ним только потому, что он — влиятельный правитель. То есть, добившись тиранической власти, Гиерон не достиг того, к чему стремился в своих желаниях. Штраус обращает внимание, что именно к этой жалобе Гиерона поэт Симонид, которого сам Штраус называет человеком, близким к мудрости, хранит полное молчание, что заставляет думать о его полном безразличии к этой теме. С точки зрения Штрауса, позиция Ксенофонта заключается в том, что для него худший из возможных политических деятелей, то есть тиран, в своих эротических влечениях руководствуется любовью к молодым людям. Аргументы в поддержку этого тезиса мы можем найти у Аристотеля. Осуждая тиранию, он показывает, каким образом тираны пробуждают к себе ненависть и презрение среди людей. Например, как рассказывает Аристотель, один тиран во время пиршества обратился к своему молодому любовнику с вопросом, не забеременел ли тот еще от него. Другого тирана видели, как тот прял с женщинами пряжу, после чего он лишился власти. Таким образом, мы видим, насколько тирания тесно ассоциируется с «половыми удовольствиями» и любовью тиранов к молодым людям.

Чтобы показать, как у Ксенофонта тиран разительно отличается от идеального правителя, Штраус, опять же походя, отмечает, каким образом к половым влечениям и любви относился Кир. В «Киропедии» Кир, которого в возвышенных тонах прославляет Ксенофонт, не отваживается взглянуть на прекрасную Панфею. Используя терминологию Аристотеля, Штраус замечает, что в этом отношении Кира можно назвать «воздержанным» типом. В то время как Гиерона, вероятно, — «порочным». Но, может быть, целомудрие Кира во многом обусловлено не столько его нежеланием, сколько неспособностью лицезреть прекрасное и восхищаться им. Судя по всему, Кир как идеальный правитель лишен этих желаний. Таким образом, на основании двух мест в текстах Ксенофонта Штраус дает представление о том, чем отличается самый совершенный правитель от самого несовершенного. Однако этим не исчерпываются возможные типы людей, которые характеризуются отношением к половым удовольствиям. Ведь, помимо правителей, существует еще один важный для древнегреческой политической философии характер — это философ.

Воспоминания о Сократе

У того же Ксенофонта в «Воспоминаниях о Сократе» есть главка, в которой философ Сократ отправляется на встречу с прекрасной женщиной Феодотой: «Одно время в Афинах жила женщина по имени Феодота, которая отдавалась всякому, кто искал ее любви. Кто-то в присутствии Сократа упомянул о ней и сказал, что красота ее выше всякого описания и что живописцы приходят к ней писать с нее и она показывает им себя настолько, насколько дозволяет приличие.

— Надо бы нам сходить посмотреть, — сказал Сократ, — ведь по одним слухам не представишь себе того, что выше описания». Обратим внимание, что Сократ обладает чертой, не присущей Киру. Как отмечает в том же месте Штраус, «Сократ без малейших колебаний к прекрасной Феодоте». Очевидно, что Сократ хотел не столько удовлетворить свое любопытство, сколько желал «восторженно созерцать прекрасное». Вместе с тем он сохраняет целомудрие и, пообщавшись с Феодотой, уходит. Собственно говоря, именно этим нежеланием Сократа быть влеченным к женщине и заканчивается диалог:

«Нет, клянусь Зевсом, — сказал Сократ, — я не хочу, чтобы меня самого к тебе влекло; хочу, чтобы ты ходила ко мне.

— Хорошо, буду ходить, — отвечала Феодота, — только ты пускай меня к себе!

— Хорошо, буду пускать, — сказал Сократ, — если только у меня дома не будет какой милой, что милее тебя!».

Штраус называет такой тип характера умеренным, который теперь контрастирует с воздержным и порочным характерами. В каком-то смысле эти замечания важны для всех тех, кто встает на трудный путь философии. Если соглашаться с интерпретацией Штраусом некоторых мест сочинений Ксенофонта, то можно заключить, что философы не должны избегать женщин, как предполагают некоторые, но они, наслаждаясь их красотой, должны относиться к своим влечениям умеренно. Таким образом, у Ксенофонта описываются три типа характера, которые отличаются друг от друга отношением к половым влечениям и желанию созерцать прекрасное: любовь к молодым людям тирана, отсутствие желаний у идеального правителя и умеренное целомудрие мудреца. Что это еще, как не политическая философия эроса?