*1366. Кремль взял курс на вооруженное восстание

[Андрей Пионтковский]

http://echo.msk.ru/blog/piontkovsky_a/1364786-echo/
22 июля 2014, 16:52
Говорить о том, каким человеком была Валерия Ильинична, умершая 9 дней назад, очень сложно, поскольку она — уникальна, вне рамок или стандартных представлений. Если бы мне пришлось составлять справку о личности Новодворской для западной Википедии, я бы назвал ее визионером с абсолютным нравственным слухом.

Однако в русском языке есть удивительно точное слово для обозначения такого явления как Валерия Ильинична Новодворская. Понятие, которое встречается исключительно в нашей культуре. Парадоксально, но при жизни это слово не раз использовали враги Новодворской. Желая оскорбить, ее называли юродивой.

Так вот, она действительно была юродивая. Святая Юродивая России.

В русской традиции юродивый — человек, являющийся одновременно и совестью, и выразителем стыда нации. Юродивый не боится громко говорить о постыдных вещах, творящихся в стране, о которых среди обычных людей упоминать не принято. Именно такую роль Валерия Ильинична играла в современной истории России, будучи при этом фантастически образованным человеком с потрясающим литературным даром. Меня всегда поражало ее блестящее литературное мастерство, опирающееся на великолепное знание мировой культуры.

Думаю, ошибкой многих людей, да и самой Новодворской, в течение долгого времени было восприятие ее как политика.С начала перестройки и создания партии Демократический союз до конца 90-х, когда она увлекалась партией СПС , Валерия Ильинична считала себя политиком, не понимая: она нечто неизмеримо большее. Только позже Новодворская осознала, что политика слишком профаническое занятие для человека ее масштаба.

Ни в коем случае не собираюсь сравнивать себя с ней ни по масштабу таланта, ни по степени самоотверженности. Но когда Новодворская ушла, я ощутил странное чувство ответственности за каждое будущее слово, чтобы вместе с другими людьми хоть в какой-то мере заполнять громадную лакуну, образовавшуюся в российском обществе и российском сознании.

Есть совершенно фантастическое ее эссе о Путине, написанное Новодворской несколько лет назад. Все 15 лет существования Путина в российской политике она боролась с этим человеком.

Новодворская говорит, что в некотором смысле чувствует себя невольной и нелюбимой супругой Путина: "Встаю я утром, и вдруг до меня доходит: ведь я уже без малого 10 лет замужем за Путиным, и то, что между нами происходит, и есть классическая российская семейная жизнь. Он мне зарплату не приносит, а я ему обед не готовлю и белье не стираю. Живем, как Стива Облонский с Долли, не здороваемся, не разговариваем. А дом общий: 1/8 часть света. Или тьмы".

Муж Путин , продолжала Валерия Ильинична, — молодой, здоровый, спортивный и, конечно, ее переживет, поскольку она старая и больная. Но беспокоило ее не это. Она не знала, кто будет тогда заботиться о России — об их общем убогом дитятке, которого в детстве уронила акушерка, у которого церебральный паралич и замедленное умственное развитие. Новодворская боялась, что после ее смерти бедняжку некому будет и пожалеть.

Почему-то сразу после ее смерти я вспомнил этот удивительный текст.

Валерию Ильиничну часто обвиняли в русофобстве. На самом деле все, что она делала, вдохновлялось болью за Россию. За это несчастное дитятко,обреченное остаться без нее в руках "отца "— молодого, спортивного и бездушного. То-то он тогда развернется.

[Грани.Ру]

[Валерия Новодворская]

№ 24 от 11 августа 2014

О том, как гений Наполеона изменил мир

Это последняя колонка Валерии Новодворской: она продиктовала ее 28 июня, заранее, для первого послеотпускного номера The New Times. 12 июля ее не стало. Как чувствовала... Она была вопреки представлению многих очень организованным человеком, никогда не срывала дедлайны и писала точно в размер. Беда: больше новых ее колонок не будет

«Наполеон в горящей Москве». Жак Онфруд де Бревиль. Иллюстрация 1894 г. /фото: AKG Images/East News

«О ты, чьей памятью кровавой мир долго, долго будет полн, приосенен твоею славой, почий среди пустынных волн! Великолепная могила… Над урной, где твой прах лежит, народов ненависть почила и луч бессмертия горит». Это сказал о Наполеоне его строгий критик — Пушкин.

15 августа исполнится 245 лет со дня рождения этого блестящего героя, революционера и деспота, любимца славы и войны, который на 49 лет столкнул Россию с пути реформ, а родную Францию почти на век посадивший на иглу нарядной военной автократии. Обаянию Бонапарта не смогли противиться не только Франция, но и русские: поэт Лермонтов и историк Тарле. Наполеон умел увлекать за собой, и дело зашло очень далеко. В скучном и прозаическом деле войны он сказал свое поэтическое слово, вернув Европу XIX века в VIII, во времена Карла Великого, объединившего юным христианством будущие королевства Франции, Германии, Австрии и Италии. К этому блестящему списку Наполеон Бонапарт пытался присоединить еще и Польшу, и Испанию, и Россию, и Швецию, и даже Египет. Он помышлял о далекой Индии. Его звездный путь был сродни пути Александра Македонского (IV век до н. э.), напрасно покорившего тогдашнюю Ойкумену, потому что его победы были подобны мыльному пузырю: красочному, сияющему, недолговечному.

Наполеона любили, ему поклонялись, нездоровые отношения народа с властью. За один благосклонный взгляд императора готовы были умирать солдаты и маршалы, Старая и Молодая гвардия. Он был свой: Маленький Капрал. Слишком много славы, слишком много подвигов, слишком много восторгов и золотого шитья...

Пока французы в погоне за миражом топали по Европе в своих красивых мундирах, Англия готовила промышленную революцию и совершенствовала демократию. Никогда больше Франция не могла ее догнать.

Даже любимый маршал Наполеона, Бернадот, отказался, став шведским королем, идти с Францией ее военной дорогой. Наполеон оставил Франции и Европе свой Кодекс и другие хорошие, буржуазные законы. Это можно было подержать в руках. А елочный блеск побед угас. Стало видно оккупацию и Священный Союз, который стерег французов как цепная собака.

„Наполеоновские золотые орлы обернулись для России серпом и молотом”

В мечтах о былой славе Франция избрала своим первым президентом ничтожного племянника великого дяди, Наполеона III. Эта империя была пародией на первую и окончилась крахом франко-прусской войны. Потеряв Эльзас и Лотарингию, Франция думала только о реванше и стала душой Антанты. Так мир шел к Первой мировой.

Обиженные французы зажали Германию, и она тоже бросилась переигрывать историю. Вот вам и Гитлер, и кошмар Второй мировой. А ведь эта дорожка начиналась красным ковром, по которому прошел свою блестящую жизнь Наполеон I.

70 лет были потеряны на театральщину, лишенную какой-либо прагматики, и только Орден Почетного легиона остался от этого театра военных действий.

Наполеон буквально вырвал анахроничную косную Испанию из когтей инквизиции. Но она не сказала ему «спасибо», а прокляла, даже великий Гойя проклял — своими картинами, и инквизиция вернулась на свое место.

А нас необходимость воевать с Францией лишила реформатора Михаила Сперанского, превратила либерала Александра I в реакционера, обеспечила нам реакцию Аракчеева. Крестьяне были освобождены на почти 50 лет позже, чем следовало, и эти лишние 50 лет принесли с собой террор народовольцев, 1905 год, Октябрь 1917-го и все остальные прелести.

Победа 1812 года стала для России наркотиком и ядом, принесла статус «жандарма Европы» и николаевскую «вертикаль власти». Наполеоновские золотые орлы обернулись для России серпом и молотом.

[Валерия Новодворская]

http://www.newtimes.ru/articles/detail/87315/
№ 29 от 15 сентября 2014 года

В истории России много роковых дат; собственно говоря, для страны с несбывшейся европейской историей почти все даты роковые, в том числе и годовщины побед, и даже особенно они.

Впервые Русь споткнулась о такую победу 630 лет назад, в 1380 году, на поле Куликовом. Казалось бы, этой победе надо радоваться: ордынское иго было большой бедой. Однако все вышло наоборот. А правда еще столетия назад утонула в громе литавров и гуле славословий. Ибо история Руси с XIV века писалась под один город, под Третий Рим, после которого не бывать четвертому, под один народ-богоносец, под единственную страну с особым путем развития. Именно в Москве начали писать «суверенную» историю, а альтернативные истории вроде «Повести о разорении Рязани Батыем» были сожжены руками монгольских «спецслужб» по доносу московских князей Юрия Даниловича и его брата Ивана (тот самый Иван Калита).

На самом деле впервые после окончательного порабощения Руси монголы были биты Михаилом Тверским еще в 1314—1317 годах. Михаил применил кроме конницы пехоту, пешцев. И он, и его сын Александр призывали Русь к сопротивлению (Александр даже рассылал своего рода листовки, отказался платить дань, в Твери при нем убили ханского брата Шевкала и перебили весь его отряд).

Но Москва не захотела сражаться с Ордой под предводительством сильной и богатой Твери, которая никого не завоевывала, а только была первой среди равных, блюдя традиции Киевской Руси. Москва предпочла предать Русь, добиться казни Михаила и осуществлять полицейские функции от имени Орды. На Куликовом поле князь Дмитрий Иванович Донской отстаивал не свободу и независимость, а ярлык на великое княжение, который хан хотел передать другому соискателю. Орда после 1380 года никуда не ушла; Русь будет платить ей дань до 1480 года. А в 1571 году Девлет-Гирей сожжет Москву дотла.

В 1378 году, за два года до Куликовской битвы, произошло куда более важное и страшное событие. На Москве состоялась первая в истории Руси политическая казнь за «государственную измену». Казнили боярина Ивана Вельяминова за попытку «отъехать» в другое княжество, что было до того непререкаемым правом любого боярина, воина, купца, ремесленника, крестьянина. На этой свободе передвижения, на этой трудовой миграции, на этом негласном референдуме, то есть праве выбора лучшего князя, на праве населения подвергнуть князя импичменту («указать путь», то есть выгнать) зиждилось богатство Киевской Руси и ее статус — что-то вроде МВФ тогдашней Европы. Конфедерация и конкуренция — все это отменила сначала Золотая Орда, а потом ее наследница Московская. Все тирании начинают с победы над регионами. С этого в 1934-м начал Гитлер. И это же мы увидели в путинскую эпоху. Кстати, это был ордынский закон, закон степных кочевников: нойон не смел оставить своего хана, а нукер — нойона. За это ломали хребет.

Одна Орда была у нас снаружи. Эта-то ушла. Зато другая, собственная, застряла внутри. Дмитрий Донской начал устанавливать крепостное право. Сначала для элиты. И он же начал подвешивать над нашей исторической сценой железный занавес. За Куликовым полем идет век силового, кровавого объединения Руси под железную руку Москвы — вокруг Лобного места, вокруг плахи и топора. Последними падут Новгород и Псков. Ордынских палачей заменят свои. Никому не станет легче. Так испанцы после завершения испанской реконкисты, после изгнания евреев и мавров получили в подарок инквизицию. Победы пагубны для автократий.

Миф о Куликовом поле стал точкой отсчета и точкой опоры для московских тиранов. Руси не суждено было вернуться с этого рокового поля. Она превратилась в Третий Рим.

20 сентября 2010 года

[Валерия Новодворская]

http://www.newtimes.ru/articles/detail/86944/
№ 28 от 8 сентября 2014

Идет неспешная перемотка фильма про перестройку и демократизацию. И возвращается ветер… Если бы только ветер возвращался на круги своя! Но на круги своя возвращается и ОМОН. Он, собственно, и создан был, чтобы разгонять митинги. 21 августа 1988 года на Пушке был полуразогнан митинг, посвященный 20-летию ввода советских войск в Чехословакию. Тогда в ЧССР гайки были закручены сильнее, чем у нас, «Московские новости» и «Огонек» там были запрещены. Милиция не умела разгонять даже небольшие акции по 300–500 человек, а в августе 1988-го вышла сразу тысяча. Перестроечные власти затряслись, как студень, и 3 октября 1988 года был создан ОМОН, и уже с ним, с его щитами, дубинками и автобусами мы дожили до августа 1991-го, когда хунте Янаева не помогли и танки. В СССР никто митингов не ожидал, Административный кодекс (КоАП) ничего такого не предусматривал. Была, правда, в Уголовном кодексе статья «Массовые беспорядки». Но впервые подобная статья была применена уже в наши лихие 2000-е к лимоновцам, захватившим пару приемных (президента и Минфина) и одно министерство (здравоохранения), что, конечно, нехорошо — Триумфальная площадь предпочтительнее, но никак на массовые беспорядки не тянет. Юристы катались от смеха: массовые беспорядки в закрытом помещении!

В советское время каждое 5 декабря (День Конституции) с 1965 по 1977 год, а потом каждое 10 декабря (День прав человека) все силы УКГБ Москвы шли на то, чтобы не дать людям дойти к 19.00 до памятника Пушкину и снять шапку в знак солидарности с политзаключенными. Диссидентов, которых милиция знала в лицо, ловили по дороге и задерживали на три часа для «проверки паспортного режима». Люди не ночевали дома, меняли транспорт. Помню, я поменяла три троллейбуса, и все равно не помогло: засунули в какой-то частный «жигуленок» уже у кинотеатра «Россия». Представьте себе такую картину. Ночь. Площадь. Пушкин. Фонари. Мороз. Толпа гэбульников, высматривающая, не снял ли кто шапку из собравшихся у памятника. За непокрытую голову забирают в участок на 2–3 часа. Шизофрения! И сегодня та же хроническая болезнь у той же организации из трех букв. Лимоновцев гребут по дороге, Бориса Немцова вяжут на Триумфальной. По принципу Петера Вейса из пьесы «О том, как господин Мокинпотт от своих несчастий избавился»: «Вы здесь гуляете и, значит, что-то замышляете». Теперь это звучит так: «Мешал проходу граждан».

В 1988-м, поскольку специальной статьи про митинги не было, митингующих стали сажать «за неповиновение законным требованиям милиции». Через 22 года это повторяется со Львом Пономаревым и Михаилом Шнейдером. И вообще стало обычной практикой.

29 июля 1988 года власть (воспоминание о нашем ближайшем будущем) ввела в КоАП ст. 166.1 с 15 сутками ареста и 1000 рублями штрафа (в 1988 году средняя зарплата была около 300 рублей).

Своей «дубиной по башке» Путин нам, получавшим ее вплоть до августа 1991-го, ничего нового не сказал. И «за угол общественного туалета» нас тоже посылали в конце 80-х: в Лужники, с глаз долой. И как в 1986-м народ погнали 1 мая на демонстрацию — сразу после Чернобыля, под радиацию, так в 2010-м детей и стариков и не подумали эвакуировать из угарной Москвы. Все повторяется.

Демократическая власть — всего только официант, она выполняет заказ клиента. В августе 1991 года народ выбрал в меню свободу. Нам ее подали, но мы не смогли это блюдо разжевать и переварить. Нынешних официантов с Лубянки наш ресторан должен уволить. Но идет перезагрузка репрессивного аппарата, и чтобы его выключить, придется повторить тот августовский заказ на демократию.

13 сентября 2010 года

[Валерия Новодворская]

[Валерия Новодворская]

03.11.2009, 18:53
Грядет большая перемена (нет, не перемена, а переменка, а вы уж, наверное, на медведевский либерализм и антисталинизм настроились, следом за Мариной Литвинович?). То есть сограждане, умученные кризисом и не знающие, на сторону какой головы Змея Горыныча встать – то ли на путинскую, то ли на медведевскую – и безуспешно пытающиеся эти головы поссорить (типичные интриги разных там Фигаро, привилегированных слуг), получат каникулы. Грядет серия малопонятных и малоприятных праздников, 4, 7-8 ноября, когда можно будет всласть объединиться, примириться и согласиться в особо извращенной форме, до состояния протоплазмы и не мыслящих лопухов ("мыслящий тростник" – это сравнение не для нашего убого населения). А заодно можно будет разбить себе лоб об историческую правду на станции метро "Курская", где Ленин на камне примиряется со Сталиным, вопреки своему же "Письму к съезду", а мы должны водить хороводы на "Курской"-кольцевой вокруг прекрасной статуи дядюшки Джо. И кольцевая станция, на которой решено восстанавливать историческую правду, – тоже объект для примирения и единства. Поехали по кольцу: Путин. Андропов. Сталин. Ленин. Иван Грозный плюс Малюта Скуратов. И обратно, и туда. Известно же, что "Любовь – кольцо, а у кольца начала нет и нет конца".

Я понимаю, конечно, что президент Медведев в метро не ездит. Но подземный дизайн уже выплыл наружу. Даже Церковь возроптала, при всей ее сервильности. А у президента государства нет власти даже над государственным метрополитеном. Или его тоже Путин приватизировал? Тогда президенту Медведеву стоило бы попробовать захватить президентскую власть, Марина Литвинович бы одобрила...

...Но он не пробует, ибо сценарий предусматривает другое: роль доброго следователя, порицающего сталинизм. Злой следователь (Путин) сталинизм приемлет. А глупые подследственные не понимают, что государство-то одно, и следственное управление одно, и приговор у них один будет. Вот один уже уверовал и дал показания. Это Матвей Ганапольский, некогда злоязычный и аналитичный журналист "Эха". Куда что девалось? Теперь он говорит, что Медведев совершил героический поступок: через 53 года после XX съезда (не "Единой России", а КПСС, не путайте) осудил сталинизм. Только вот ресталинизация осталась на месте. И вполне приличные журналисты уже спрашивают, что лучше: восстановление исторической правды в метро или единство и согласие в обществе, смешивая (и понятно почему) 4 и 7 ноября, а заодно грядущее 130-летие Сталина.

Да если восстанавливать "историческую правду", то надо опять посадить для начала 20-30 миллионов, расстрелять всех генералов, всех губернаторов и всех крупных и средних чиновников за коррупцию и повесить всюду сталинские портреты. А тех, кто учит детей на Западе и имеет деньги в западных банках (весь истеблишмент), расстрелять за измену! И общаться далее только со странами-изгоями, с Фиделем, Раулем и Ким Чен Иром, и порубить все иномарки, и закрыть 90 процентов ресторанов, и отдыхать только в Сочи, и железный занавес опустить, и национализировать всю частную собственность. Понравится ли нашей хунте такая историческая правда? А всем остальным поклонникам Сталина, включая его внука, – понравится?

Что до 7 ноября, то все понятно. Малодушие позднего Ельцина. В ноябре положено выпить и закусить, иначе совки будут недовольны. И вот день Армагеддона, день крушения всей человеческой жизни, экономики, надежд страны на эволюцию, неполноценного, но все же парламента, частной собственности, права на жизнь, зачатков политических прав; день начала строительства концлагеря для всех, день, определивший голодное прозябание страны и ГУЛАГ или подвал для 40 миллионов, это самое 7 ноября – назван был днем примирения и согласия. Кого с кем? Берии и Ежова с их жертвами? НКВД и узников ГУЛАГа? Царской семьи и Свердлова с Лениным? Вохры с зэками? Неважно, раз налито. А отменить праздник слабо было? В странах Балтии отменили...

Что до 4 ноября, то это отчаянные поиски хоть какого-то ноябрьского праздника. Уж лучше бы отмечали Хэллоуин или американский День Благодарения в четвертый четверг ноября. Благодарить Бога и природу за их дары и есть индейку – хорошая база для народного единства. Но зачем-то нагородили кучу вранья. Целый Монблан. А что было в том ноябре? Никаких польских интервентов. Просто России после пресечения династии Годунова не по плечу оказались западнические реформы, предложенные русским дворянином Григорием Отрепьевым. А поляки были просто его свитой. И никаких русских земель он им не раздавал. Раздача земель началась с подачи пройдохи и жулика Лжедмитрия II, которому нужны были не реформы, а золото и власть. А когда Смутное время было в разгаре, и сами русские бояре спихнули с престола своего ставленника, ничтожного Василия Шуйского, и досыта нахлебались гражданской войны, крестьянских восстаний, беспредела казаков и разбойничьих мероприятий атамана Болотникова, они стали предлагать престол польскому королю Сигизмунду или хотя бы польскому царевичу Владиславу, его сыну. Посольства эти и их польская охрана – это и были "оккупанты". По просьбе трудящихся бояр.

Другая часть бояр боялась новых реформ от европейских государей и стояла за то, чтобы избрать какое-нибудь свое ничтожество, чтобы оно никуда не лезло, ничего не меняло, никого не репрессировало и сидело на троне, как истукан. Их агентами и были Минин и Пожарский. Чисто русская смута. Уходили добровольцы на гражданскую войну. Сторонник реформ Салтыков проиграл, а изоляционисты выиграли. Поляков можно было в болоте не топить, они ничего не решали. Михаила назначили кандидатом за его полную политпрострацию и отсутствие способностей к правлению. А победившие казаки грабили и убивали не только поляков, но и своих – с неослабевающим удовольствием. Народное единство состоялось на базе изоляционизма, грабежа, холодной войны с Западом, отказа от реформ и дикой жестокости (например, казнь на виселице трехлетнего сына Марины Мнишек и атамана казаков Заруцкого Ивана). И если подумать хорошенько, то согласие на 7 ноября состоялось на той же платформе. И согласие на путинское правление имело ту же базу. В третий раз.

Повторить? 1. Грабеж. (Сначала, в 1612 году казаки. В 1917-м – большевики. В 2000-м – чекисты). 2. Изоляционизм, холодная война с Западом. 3. Отказ от реформ, застой. 4. Жестокость. (Реакция 1612-1613 гг.; красный террор; сегодня – чеченские войны, аннигиляция чеченского народа, убийства правозащитников, дела ученых и юкосовцев). 5. Затыкание ртов. Только что заткнули, 31 октября на Триумфальной площади в Москве. Оттепели начинаются с гласности, а кончаются безгласностью. Безгласный – он на все согласный. Налили и выпили.

http://grani.ru/Politics/Russia/m.161563.html

[Валерия Новодворская]

http://anonymouse.org/cgi-bin/anon-w.../m.180775.html
16.08.2010

Да простит мне мой любимый Норштейн, что я так уродую название его гениального мультфильма, но ежики - это не наш случай. Нет колючих ежиков и несговорчивых ехидных ершей. Правда, еще водятся в нашей тине караси-идеалисты, и власть время от времени варит из них уху. Но мы скорее из города Глупова, поскольку наши градо- и страноначальники сплошь с фаршированными головами, с органчиками в оных в придачу, а обыватель глуповской России обязан из своего пирога вырезать середину и приносить оную в дар (коррупция, сэр!).

Однако мы гораздо ближе ко вселенной Фазиля Искандера, нежели Салтыкова-Щедрина. Салтыков-Щедрин был родом из старых добрых досоветских времен, а царский режим, хотя и был весьма далек от передовых западных стандартов, однако в людоедстве сильно уступал советскому и даже путинскому. Нет, мы из искандеровских "Кроликов и удавов". Удавы же середкой пирога не довольствуются - они питаются, убивая этих самых кроликов, и заглот далеко не всегда гуманный, несмотря на "межвидовое соглашение". Это так, очевидно, трансформируется в политическую реальность суверенная сурковкая демократия, формула которой впервые была выведена еще Достоевским: "Накормите нас и поработите".

Поработить-то они поработили, а вот кормить, по-моему, не собираются. Я все время слышу про какие-то путинские милости к народу и десять лет никак не могу понять, о чем идет речь. Зарплаты в провинции нищенские, пенсии грошовые, детские пособия иллюзорные. Страна бедная, отсталая, доисторическая, нефть и газ по усам текут, а в рот не попадают. Развития нет, может быть, растет ВВП (в СССР тоже что-то росло, но явно ненужное и несъедобное), но никак не уровень жизни. Он растет только у чекистов и их "придурков" из силовиков и единоросов, а заодно у КВЧ: культурно-воспитательной части из прикормленной образованщины и продажной попсы. За что спасибо-то говорить? За дома, обещанные погорельцам? А самолетов сколько на всю страну для пожаротушения? Четыре? А в США - 150. Вот мы и вырулили плавно на стихийное бедствие. Почему никто не спрашивает, за что? Сказал же Солженицын в "Одном дне Ивана Денисовича", что Господь долго терпит, но больно бьет.

Поскольку такой жары не было на Руси тысячу лет, то не мешало бы нашим кроликам поинтересоваться, за что они оказались в таком тумане, что ни Кремля, ни Лубянки, ни Останкинской телебашни не разглядеть. Не дай Бог и Путина видно не будет, а ведь наши кролики в своего Великого Питона положительно влюблены.

Однако давайте сразу разберемся с рындами и апологетами советского пожаротушения. Разговоры о том, что при советской власти дело обстояло лучше, - это чистая клевета на историю и здравый смысл. Какие пожарные пруды, какие рынды? Села мертвые, брошенные, некому пруды копать, некому и в колокол звонить. Все из села убежали, а фермеров загнали за Можай. Кто виноват в том, что колхозы не распустили, кто Гайдара и Чубайса хулил? Не вы, уважаемые кролики? Вам же предлагали стать Европой, а вы полезли назад в СССР. Это главный ваш туман, а все остальные смоги из него вытекают. Вам тошно от гари, поразившей Москву, этот последний, безбожный, подлый, злобный, милитаристский Рим? А кое-кому было хуже чем вам. Заложники "Норд-Оста" не могли уехать в Турцию, их отравили родные "альфисты" прямо в зрительном зале. И кондиционер они себе поставить не могли - их жизнь закончилась по воле власти, после преступного штурма, когда убили всех, и чужих, и своих.

Моряки "Курска" тоже не могли выбраться из своего железного гроба, и их не ждали в аэропорту никакие чартеры. Они стучали несколько дней в равнодушные стены, и равнодушная Родина предпочла их утопить, чтобы не принимать помощь иностранных спасателей.

Москвичи могут сбежать на финское взморье, выпить холодной воды, купить респиратор, улететь в Европу. А школьники Беслана, которых сожгли заживо родные танки не без согласия родного президента, не могли получить даже глотка воды, и бежать им было некуда. А куда должны были деться чеченские дети и старики, когда на них стали падать вакуумные бомбы?

Но вместо покаяния Россия в лице своего сопрезидента Медведева хвастает своими двухлетней давности злодействами на грузинской земле. Россия, видите ли, никогда не согласится иметь дело с Грузией, пока там у власти законно избранный и переизбранный народом президент. Россия привыкла иметь дело с холопами и сателлитами, а свободные страны и несогнутые лидеры типа Виктора Ющенко и Михаила Саакашвили ее не устраивают. А ведь надо плакать и каяться за бомбы, сброшенные на Гори, за убитых (только в Гори 13 человек) и раненых, за оккупацию Поти и аннексию Абхазии и Самачабло (Южной Осетии) под гитлеровским предлогом "защиты своих граждан", которым раздали предварительно российские паспорта. Гитлер тоже все немцев защищал - вплоть до Парижа и Сталинграда.

Конечно, страна, неспособная отстранить от власти таких лидеров, как чекистская свора и ее дублеры (на 4 годика), запросто может свариться или поджариться. Кто из россиян готов стать на колени перед Грузией, перед Чечней, перед Латвией, Эстонией, Литвой, Украиной, Чехией, Польшей, Венгрией, кто готов покаяться в имперском грехе (восьмой смертный грех)?

Если СССР радел о своих гражданах, подставляя их на первомайской демонстрации вместе с детьми под чернобыльскую радиацию или испытывая на них сибирскую язву и ядерные излучения в глухих урочищах Сибири в середине 50-х, то суверенный путинский режим вас отравит и сожжет, если вы попадете в заложники. А если угодите под стихийное бедствие, то вам спокойно дадут утонуть, сгореть или задохнуться. Вы сами выбрали себе такую власть, наши затуманенные кролики, и когда наконец до вас дойдет прямая зависимость между вашими избирательными бюллетенями и количеством кислорода в вашей столице? Вам истопили баньку по-белому, а вы все никак не поймете и угораете без всякого прозрения, и никакая мысль не стучит вам по темечку. Вы и страны Балтии сжили бы со свету, если бы их не взяли в НАТО и Евросоюз.

Вот уже и Апокалипсис на дворе, но идет суд над Ходорковским, и стоят российские войска в Грузии и Приднестровье, и путинские пропагандистские ведомства изрыгают ядовитый туман почище московского смога. Должна ли Грузия сказать, как Христос на кресте: "Простите им, ибо они не ведают, что творят"? Должны ли это сказать Молдова, страны Балтии и другие наши жертвы? Не думаю. Кролики все еще не ведают, что творят? Пусть читают Солженицына, Оруэлла и Анну Политковскую, там все сказано. Мы погибнем вместе с кроликами в этом тумане, ибо в XXI веке для праведников ковчеги не предусмотрены. И мы в Анталью не убегаем, мы, враги народа, антисоветчики, American spy. По Анне Ахматовой: "Я была тогда с моим народом там, где мой народ, к несчастью, был".

Это друг народа, герой поэм и баллад вещего Бояна - Бориса Немцова, московский городничий Юрий Лужков насилу вернулся в свою отравленную Москву. Вот вам и доказательство, что выборы отменять нельзя. Когда мэра-губернатора москвичи выбирали, Лужков так себя не вел. Стоило отменить выборы - и Лужков мгновенно потерял к москвичам интерес. В былые времена он носился бы по Москве, примерял респираторы, проверял наличие масок в аптеках, разгребал бы лично туман вокруг Кремля, распылял бы по Москве французские духи, чтобы отбить запах гари. Но выбирать Лужкова не будут, и ему не нужны потерявшие статус электората москвичи, а Валентина Матвиенко, тоже освобожденная от выборов, не торопится возражать против вторжения в исторический ландшафт уродливого небоскреба. А вообще-то кролики для удавов (за вычетом тех, что попали в меню) - лишняя обуза. Наши кролики ведь не только кормят удавов, но и требуют корма для себя: не привыкли морковку и капусту сами добывать. Так что если на кроликов мор нападет, удавы не заплачут, хватило бы кадров для обслуживания нефте- и газопроводов и баллистических ракет. Все остальные, уважаемые кролики, для начальства балласт.

Перед Высшими авторитетами я не стала бы заступаться за россиян. Нет оснований: ни неведения, ни раскаяния. "На Севере и на Юге над ржавой землею дым, а мы умываем руки, спасая наш жалкий Рим. И нечего притворяться: мы ведаем, что творим!" (А. Галич).

[Игорь Свинаренко]

http://polit.ru/article/2014/07/21/novodvorskaya/
21 июля 2014, 15:38 Валерия Новодворская Егор Гайдар

В.И. Новодворская

21 июля исполняется девять дней со дня смерти Валерии Ильиничны Новодворской – участника диссидентского движения в СССР, основателя первой оппозиционной партии перестроечного СССР, политика и публициста в новой России. Мы публикуем вторую часть разговоров с В.И. известного журналиста Игоря Свинаренко.

Регентство?

--Если говорить о руководстве страной… Начну издалека. Вот моя концепция такая, что Ельцин страной вообще не управлял. Командовали регенты. Березовский, например. (Я тут решил в разговоре с Лерой обкатать свои мысли насчет того, что Россия как правило не управляется первым лицом, а всегда каким-то другим человеком, или группой людей, Политбюро каким-нибудь. Меня мало волнует сегодня Березовский, куда забавней мысль, что страной командовал, говорил, что надо делать, на каком-то отрезке времени – Гайдар… -- ИС)

--Березовский точно ничем не управлял, он просто суетился. Потому что я знаю, как он управлял «Огоньком» после того как его купил, я же там работала. Его управление заключалось в том, что он разогнал всех способных журналистов и у него тираж упал примерно в сто раз, сразу.

--Ну, он по прессе не спец.

--А зачем покупал тогда?

--Ну, мало ли. Сколько люди покупают игрушек!

--Так же, (не только прессой), он и всем остальным занимался. Что он сделал с ЛогоВАЗом? Единственный его успешный проект – это то, что он отодвинул Примакова, не дал ему прийти к власти. Но (зато) он привел к власти Путина, не проверив этот презерватив! Надо было надуть и посмотреть, а он не посмотрел. Так не делают. Кстати, Чубайс все понимал. Он тогда сказал: «Путина не надо». С первого взгляда понял, что это опасный вариант. А Березовский -- не понял. Ельцин далеко не на все соглашался… Егор в одной из своих книг так и написал: «Чтобы не отдать (всю) собственность бывшей партноменклатуре, чтоб была проведена более или менее нормальная приватизация, чтоб те, кто стояли у корыта ничего не получили – нужно было бы иметь революционный подъем народа, который бы сам спихнул коммунистов». Тогда можно было бы не считаться с партноменклатурой. А в отсутствие этого, когда народ лежал как камень, под который не течет никакая вода, когда все произошло помимо этого самого народа – невозможно было их отстранить, аппаратчиков! Они просто не дали бы проводить никакие реформы.

--Но другого народа у нас нет.

--Им, партаппаратчикам, платили собственностью. Егор попал не то что в красное колесо, это бы еще полбеды было – но он попал просто в то колесо, на котором в средневековье преступников колесовали. То есть все выходы были закрыты, и у каждого выхода стояла стража. И он должен был думать, как все-таки что-то провести, какие-то реформы. И он, конечно, сломал социалистические механизмы, не сумев при этом, правда, сломать социалистическое сознание. А строить нормальный капитализм ему уже не дали. И он все время от этого страдал страшно. Потому что чувствовал, что ему не дали доделать дело. Это была миссия, главное дело в его жизни. Когда с этим не получилось, он попытался с такой же самоотдачей сделать и «Демвыбор». А из чего его делать? В стране ничего не было кроме маленького Демсоюза. Да и то, как выяснилось в 93-м году, либералов у нас там была только половина, потому что в 93-м Демсоюз располовинился: ушли те, кто не понял необходимости решительной борьбы с красно-коричневыми. Вообще нельзя было увидеть до 91-го, до какой степени человек в экономическом плане правый: мы ведь ни за что не отвечали тогда. Никто не считался с вопросами экономики! Да, в программе мы все это предусмотрели, частную собственность на землю и на все остальное. Но как это будет выглядеть реально, как будут выглядеть реформы – этого в программу записать было нельзя. Поскольку из крупных организаций у нас тогда была только «ДемРоссия», Егор выбирал оттуда, из нее, людей как изюм из булки выковыривают – тех, кто казался поправее, кто был умытый, лучше одетый, кто был менее левым и менее драным, кто меньше походил на демшизу. Потому что демшиза -- это отнюдь не либеральные демократы, это демократы с левизной, такие, как Явлинский. Вот так появился «Демвыбор».

Управлял ли Ельцин? Поначалу -- управлял… Хотя он, в общем-то, не очень умел управлять рыночными реформами. Он действовал ситуативно. Но был крепким хозяйственником. Вначале, когда надо было принимать судьбоносные решения типа развала Советского Союза – он, безусловно, принимал решения, давал «добро». То есть, по-моему, управлял (первое время). А дальше -- не стал управлять, уже кто-то другой этим занимался. Решение о чеченской войне – совершенно безумное решение. Его в здравом уме и твердой памяти просто нельзя было принять.

--Ну, может он выпивал в тот момент.

--Нет, столько выпить нельзя. Война была долгая, можно было успеть протрезветь. Все факты были за то, чтобы немедленно ее прекратить. Он не очень знал, что с этим со всем делать. Одна фраза «лягу на рельсы» свидетельствует о том, что он совершенно не понимал, что такое рыночная экономика. Хотя что такое рельсы, он понимал, как хозяйственник… Да, может, Россией вообще нельзя управлять? Кто и когда управлял Россией?

--О! Хорошая постановка вопроса! Значит, у нас все в порядке? Россия – если смотреть на нее с этой точки зрения -- находится в обычном своем состоянии?

--Какие-то вещи тут с 17 века не меняются. Управлял ли страной Николай Второй? Да, он дал Думу, дал Манифест, доставил радость интеллигенции.

--Ну и где та Дума, и где тот манифест?

--То, что сделал тогда царь, оценили в столице. А что делалось в глубинке, -- кто проверял? Что в тот момент творилось на Амуре? Была какая-то администрация, которая сидела, как на кочке, а вокруг было это вечное российское болото. У меня было такое ощущение, что со времен Алексея Михайловича, а дальше -- Петра, Екатерины, всех Александров включая Александра Реформатора, и Ельцина – управляли всегда только кочками. А болотом не управляли.

--Хорошо сказано. Вот о том я тебя и спрашиваю.

--И Егор не мог этого не понять, не почувствовать. И проклятия, кстати, в его адрес – они исходили из этого болота. А ведь больше всего он сделал как раз для болота! Элита всегда как-то устраивалась, а болоту ничего не светило. Это был вариант для них, чтобы они стали сытыми, одетыми и свободными -- как в Европе. За них шла борьба! Но то, что они ничего не поняли, за исключением отдельных выдающихся самородков… Это было очень больно. На голову Гайдара свалились проклятия, потому что якобы он виноват во всем. И с этим спорить очень сложно. Особенно когда у тебя нет экрана, особенно когда твои последователи из «Парнаса» боятся даже упоминать твое имя, вообще его не произносят, чтобы на них не пала тень. В конце концов, его предали все. За исключением того меньшинства, которое пришло с ним прощаться. Хотя -- с ним прощаться пришли многие. Чубайс пришел. И даже Кудрин, весь в черном.

--А олигархи…

--Олигархи не пришли. Они вообще неблагодарные. Они без Егора и гроша бы не имели в кармане. У них же просили деньги даже не для Егора, а на поддержку демократических партий. Понимал ли Ходорковский, когда давал деньги на коммунистов, на какой вариант он работает?

--Может, он думал: придут коммунисты, ну, будем с ними работать. Таков выбор народа, в конце концов. Бизнесмен должен реально смотреть на вещи, он же не гимназистка.

--Ага. Он свои яйца по разным корзинам раскладывал. Он что-то понял только когда его посадили. Егор сделал все, что по силам человеку. Он обезвредил эту мину под названием Советский Союз. И как-то после этого жизнь стала возможной. Вон Латвия, Эстония и Литва живут же. И Восточная Европа живет. И Молдова, возможно, будет жить. Украину, правда, вернули обратно.
Неблагодарность народа

И потом: Егор хорошо понимал, что дело не в Путине. А дело в народе.

--Это он понял когда?

--Раньше меня. Я думаю, он это с самого начала понимал. Скрыть это было нельзя. И текст такой написать было нельзя…

--Какой?

--В котором это было бы прямо сказано. Сейчас вот и я в этом положении оказалась. Потому что – чего еще скажешь? Почему выборы фальшивые? Потому что на них не пустили демократическую альтернативу? А нету демократической альтернативы. Есть «Парнас», который на свои акции приводит Анпилова, Лимонова и Удальцова. А это -- не демократическая альтернатива. Даже если бы их пустили на выборы, за них все равно нельзя бы было голосовать. Так что все гневные филиппики против Путина просто повисают в воздухе…

--По поводу всех этих путчей. Я ожидал, что 20 000 000 коммунистов выйдут защищать свою власть, свой режим в 91-м. Но почему-то они не вышли. Меня это удивило. Просто загадка!

--А я не ожидала другого. И Егор, похоже, тоже не ожидал -- того, что 600 000 человек добровольно соберутся в КПРФ. Я полагала, что, когда снимут эту крышку, устранят фактор принуждения, фактор карьеры, когда партийность никому не будет нужна – что добровольно никто в этот идиотизм не полезет. А они полезли! Я недооценила левизну страны.

--То есть ты просто не знала свою страну! Ни экономики ее, ни политики, ни идеологии.

--Да и Егор -- не знал. Для было неожиданностью, когда после проигрыша СПС на выборах среди его сторонников нашлись негодяи, которые прежде всего предложили избавиться от Гайдара с Чубайсом. Чтобы эти имена не омрачали славной истории СПС и чтоб не приходилось перед народом отвечать. Я думаю, что в этот момента Егор многое понял… Это было уже при Путине. 2003 год.

--Я, кстати, еще в «Ящике водки», еще до того как мы проиграли выборы 2003 года, высказывал мысль о том, что 90 процентов сделанного Путиным сделал бы и я. И признавал, что наш народ он знает лучше чем мы.

--Как говорит великий и гениальный Алик Кох, этот брак, народа и Путина, заключен на небесах, и если они так любят друг друга – зачем мешать их нежной любви? То есть мешать хочется, -- но как помешаешь? Как Егор мог этому помешать? Никто не был в такой ситуации -- ни Хайек, ни Фридман, ни Бальцерович, ни Адам Смит, ни Рюэфф. Реформы в России не были никому нужны – не только власти не нужны, но и народу (в первую очередь). Их отвергли все.

--Да. Это страшная правда… А кто с ним остался? Кто остался, кроме тебя?

--Мертвые. Сергей Юшенков, например. Поэтому он так его оплакивал. Не было ему после этого опоры нигде. Некуда было идти -- не мог же он, в самом деле, войти в «Демсоюз».

--А Алик? (А.Р.Кох в смысле).

--Это -- друг, да. Но личного общения было мало. Алик не мог ему этого больше этого дать. А мог только попытаться убедить друга в том, что не надо обращать на это все внимания. Егор не умел жить, жить для себя -- он все вложил в реформы. И то, что они были отвергнуты, что на его глазах это всё выкорчевали, всё что могли – думаю, в этом и была причина смерти… Демвыбор гайдаровский какое-то время, да, был фактором. Но то, что они не получили большинства в Госдуме -- это было очень плохо. Они в первый раз получили 13,6 процентов. Что демократия начнет срабатывать против нас – этого, кажется, и Егор не знал, не предвидел. Та встреча нового политического года была для всех… абсолютным сюрпризом. Мы даже телевизоры выключили. Никто не рассчитывал на такую тупость, на такую неблагодарность людей. Просто Егор не мог себя поставить на место идиота! Не мог себе представить, как будет мыслить этот идиот! Все было сделано правильно, вот вам свободные выборы, вот вам приличная партия – партия будущего, с приличной программой (это было уже после подавления мятежа), вот вам возможность голосовать за ваше будущее. А они берут и голосуют за ЛДПР. Этого Егор не мог предусмотреть, иначе бы и партию было незачем организовывать. Я сразу заметила, как ему было трудно выступать на митингах, -- он профессор, академический характер, абсолютно не митинговая натура. Человек, не повышающий голоса. Он напрягся, он это делал потому, что это было правильно, по школе. Потому что так надо было делать. Но страна была не та, чтоб это лекарство ей помогло. И Демвыбор – закончился, и закончилось в одну ночь «Правое дело», с помощью маленького переворотика, в котором поучаствовал, кстати, Борис Немцов, это была первая его очень большая ошибка. И возник СПС – но это было уже не совсем то. В СПС попали люди, которые не имели никаких демократических убеждений. То есть они считали, что это вообще никому не нужно. Половина была такая. Это все потом сыграло свою роль, когда несчастный СПС скончался в руках у провокатора и предателя Никиты Белых. Который на нем хорошо заработал. Нельзя, нельзя распускать партию без ее согласия! Но регионалы, которые составляли проклятие и СПС, и Демвыбора, -- они это сделали. Егор с самого первого дня не мог их поставить на путь праведный. Потому что прям на съезде у него взбунтовались регионы, они устроили скандал. Егор был просто зеленый. Ему было стыдно, стыдно перед журналистами, стыдно перед людьми, что он набрал себе такого барахла. К сожалению, нельзя было набрать ничего другого.

--Это он рассказывал тебе сам или это твои догадки?

--Во-первых, он рассказывал, а во-вторых, мы же вместе в этом котле варились. Я и на съезде была. Помню, как он этот политсовет увел в другую комнату, чтоб журналисты их разговора не слышали. После того как те устроили скандал, совершенно жлобский скандал… Это был 93-й, конец года. Егор был на коне, когда он мог решать один, один и/или с единомышленниками, с такими же, как он.

--Как Пиночет.

--Пиночет – это другая история. У Пиночета было то, чего не было у нас, -- у него были силовики. А у нас ничего не было кроме триколора. Но когда наступил октябрь 93-го, то тут уж Егор был в своей стихии.
93-й год

--О роли Гайдара. В 1993-м -- это именно Егор победил мятеж!

--Да. Конечно он!

--Думаю, и обстрел Белого Дома из танков организовал он. А не Ельцин.

--Если бы он не показал быстро и очень наглядно, что в Москве два митинга и два мятежа, и не дал бы армии возможности выбирать… Мятежники могли бы и победить. Тогда, как только начали штурмовать «Останкино», Глеб Якунин призвал демократов идти на Красную площадь. Мы там были еще до Моссовета, до призыва Егора, еще Ельцин не прилетел. И вот стоит там такая мерзлая кучка демократов, очень немолодых, и ничего у них в руках нет кроме лозунгов. (Это были те люди, которые потом пришли Егора хоронить, уже на костылях некоторые. Из тех 10 000, которые после пришли на похороны Гайдара.) Я тогда понимала, что это было очень опасно – собраться тогда. И там, тогда, до меня дошел замысел Егора. Он решил продемонстрировать всем, что победа той стороне даром не дастся, что не получится легкой победы: потому что в центре Москвы будет лежать 10 000 трупов, наших трупов, и его в том числе, сверху. После этого ни одно государство не признает эту власть. Я думаю, что самолеты не случайно не прилетели.

--Которые звал Руцкой?

--Да. Их просто сдали. Мы-то видели только вершину айсберга.

--Кто -- сдал?

--Те, кто готовил этот путч. Это были не дураки… Руцкой и Хасбулатов ничем не руководили, они были только прикрытием, это была вершина айсберга. Людей, которые это все готовили, не было видно. Крючков и тот засветился, он хотя бы вошел в состав ГКЧП официально. А те, кто готовил 93-й – официально мы их не видели ни в какой ипостаси. Подготовка была проведена очень серьезная. Людей на местах готовили: ведь все регионы (в лице их руководителей) Ельцину в поддержке отказали. В начале октября, когда помощник президента звонил в регионы, никто трубки не брал. То есть у Ельцина была совершенно патовая ситуация, и, поскольку Руцкой был вице-президентом и поскольку это все готовилось под соусом парламента – это могло бы им удаться! Если бы не Егор.

--Он же говорил Ельцину: «Разгоняй парламент, сразу после референдума! Нечего тянуть время!»

--Надо было действовать быстро и жестко.

--Они бы в марте испугались и разбежались бы.

--После этого их напугали совсем серьезно. В октябре. Надо было хоть в октябре ковать железо пока горячо. Но Ельцин и этого не сумел. Как только ему дали в руки победу… Я думаю, очень жаль, что Егор не раздал автоматы, которые привез Шойгу. Там же были не только старушки, у Моссовета, -- там были и «афганцы» бывшие, были люди, которые вполне умеют владеть оружием, кстати, некоторые со своим оружием пришли, некоторые члены Демсоюза. И если бы Белый Дом был взят силами этих 10 000, можно было бы у Ельцина чего-то требовать, можно было бы ставить условия. А так… Ведь это нонсенс полный – что Егор ушел сразу после этой победы. Он объяснил мне, почему.

--Это не сразу, а в начале 94-го он ушел.

--Он понял, что он будет прикрытием, а реформ никто не станет проводить. А прикрытием он быть не хотел. Он пришел потому что думал: теперь наконец Ельцин будет делать реформы, и он станет с ним рядом. Но он быстро понял, что Ельцин ничего делать не будет. У нас не так часто премьер-министры уходят без дополнительного приглашения…

--Ну что значит -- премьер! Он выше и.о. не поднимался.

--Все равно -- он спас и ушел. А ведь никто не понимает, до какой степени это была отчаянная ситуация. Я-то видела – он же туда семью привел. Он готовился к такому варианту спасения страны: 10 000 трупов в центре Москвы. Это прикончило бы их вариант. Вариант мятежников.

--Ты про трупы демократов?

--Да. Между прочим, я так и сказала этим бедным демократам, которые мерзли на Красной площади пустой. Они спросили: «Что мы можем сделать, у нас же ничего нет?»

--Умереть.

--Я сказала: «Вы можете на этом месте умереть, у вас есть труп у каждого, и предоставьте демократии этот труп. Это будет для страны спасением». Между прочим, никто не убежал. Эти люди – тоже Россия! Это феномен. Люди пошли к Моссовету с мыслью, что они этой ночи не переживут. Они готовы были умереть… Он мне всегда говорил, что реформы могут расти сами по себе, как травка под забором. Могут! Если только их не вытаптывают. Их стали вытаптывать, когда пришел Путин. Это был водораздел. Это был момент, когда реформы начали вытаптывать.
Бомбежки Сербии

Егор понимал все, практически все -- но маленький такой имперский элемент советский сегментик в нем оставался. Оставался! Иначе он бы не поехал утешать Милошевича во время бомбежек Белграда. Там, кстати, его плохо встретили, едва не взяли в заложники.

--Кто, сербы? Его любимые сербы?

--Да! Они считали демократов виновными во всем. Зря он туда поехал, -- действительно, его там могли бы прибить. Но поехал все-таки. Защищать сербов от НАТО. Но во всяком случае это не так глупо, как то что сделал тогда Немцов: тот стал подписи собирать, против бомбежки сербов. Набрал полный фургон, который после угнали.

--А когда НАТО бомбит мирное население, -- это, по-твоему, разве хорошо?

--НАТО бомбило не мирное население. НАТО бомбило столицу страны, которая пыталась удержать свою маленькую империю зла. И не мирное население бомбили, а мосты.

--Вот как ты это трактуешь, значит… Ты как бы сравниваешь это с ситуацией, когда советская авиация бомбила фашистский Берлин?

--Нет. Я это сравниваю с ситуацией, когда «летающие крепости» западных союзников бомбили Берлин и Верден. А у советской авиации таких прав не было.

--Это почему же – не было?

--Потому что советская авиация прилетела со стороны такой же чудовищной кошмарной диктатуры как и фашистская. И ей в этом споре не было слова. Когда один разбойник выясняет отношения с другим, порядочным людям не следует становиться на сторону одного или другого. «Летающие крепости» еще не то сделали, -- на Хиросиму и Нагасаки атомные бомбы сбросили.

--И японцев как я посмотрю тебе тоже не жалко…

--Японцам, видимо, самих себя не жалко. Потому что каждый год в годовщину этой бомбардировки они устраивают митинги и шествия не против американцев, а против своего собственного императорского режима. Который довел их до этого.

--А, кровавый императорский режим.

--И когда Юкио Мисима предложил им вернуться в этот императорский режим, японцы его сами довели до самоубийства. Отказавшись туда возвращаться. Так что японцы, видимо, сами все поняли. Если судить по фильму Сокурова «Солнце», то единственное, что их могло вышибить из их средневековья, обратить к современности – это шок. Другого способа не было. В те дни (когда американцы бомбили Белград) мы с Константином Боровым и с Николаем Храмовым ездили на машинах вокруг посольства США, выставив в окна американские флаги. Чтоб морально поддержать Штаты.

--А все-таки почему Гайдар поехал в Белград? Они что, дружили с Милошевичем?

--Нет. Нет, конечно. Но Егор все-таки бывал в Югославии. Жил там. Я думаю, он просто пожалел сербов. Но на самом деле никакое мирное население на самом деле не бомбили. Бомбили мосты. Югославии это пошло на пользу. Они арестовали Милошевича, отправили его в Гаагу…

--Продали его, за обещания материальных благ, а их кинули.

--Ну почему же, они получили все, что хотели. Скоро они в ЕЭС вступят. Если б они это побыстрее сделали, если бы вовремя подсуетились, то и Черногория бы не ушла. Каждый получает по делам своим. Империю сохранить было нельзя. Они перестали, по крайней мере, трястись над этой империей, перестали мешать империи распадаться.

--Ты ругала его, когда он собирался к Милошевичу?

--Ну, он со мной не советовался.

--А задним числом?

--Сказала, что он зря туда поехал. По-моему, он и сам это понял. Потому что его там чуть не арестовали.

--Он спорил с тобой?

--Даже и не спорил особенно по этому поводу.
96-й год

А вот что касается выборов 96 года… Тогда мы шли ноздря в ноздрю, сидели вместе в штаб-квартире «Демвыбора». Там с одной стороны шампанское было приготовлено, праздновать победу. А с другой стороны, они бумаги собирались жечь. И мы понимали, что, если Ельцин не пройдет, мы просто все назавтра будем арестованы. Егор поехал тогда в Центризбирком, отслеживать: пройдет -- не пройдет. Он мне позвонил часа в 4 утра и сказал: «Всё, всех отпускайте спать, Ельцин проходит».

--То есть выборы были до того честные, до такой степени, что одна сторона наутро после объявления итогов могла ждать расстрелов.

--Речь шла о жизни и смерти. И Егор, конечно, сделал все, чтобы помочь Ельцину. И Чубайс тогда тоже сделал все, сообразил, что надо что-то делать. Беда вся в том, что путинская эра лишила Егора возможности действовать вообще.

--Вот! Он прожил последние 15 лет своей жизни совершенно оторванный от всех дел. Ему не дали ничего делать.

--Отвергнутый Гайдар. Отвергнутые реформы. Отвергнутая демократия. И только плевки! Уже -- и со стороны власти. «Лихие 90-е, во всем виноваты Гайдар и Чубайс».

--Это были его лучшие годы – он уже все знал, и еще были силы. Понял все. И эти 15 лучших лет жизни – ему не дали ничего сделать.

--Уже невозможно было ничего сделать. Он был оторван как от политических механизмов, так и от экономических. От политических -- понятно почему: эта власть в его советах не нуждалась. И он достаточно четко об этом отзывался в своих книгах, в своих статьях. Нотка отчаяния была. Но он показывал, куда ведет путь, на который они встали. Только они и не через таких перешагивали.

--Через кого еще?

--Они перешагивали через довольно большие контингенты. Через миллионы. А уж перешагнуть через одного Гайдара… Тем более что его и не надо было убивать, -- зачем? Экономического рычага не было, и политического -- тоже не было у него в руках. Какой смысл убивать? Когда СПС и так больше всего боялся привязки к идее гайдаровских реформ?

--То есть и свои его бросили.

--Его сдали политические силы, которые шли под его знаменем. За исключением очень немногих… Не думаю, что ему приятно было видеть Бориса Немцова с кастрюлькой и с ложкой у «7-го континента» – бедный голодный Немцов! – который барабанил по этой кастрюльке ложкой.

--Это что за акция такая?

--Была такая акция у них дурацкая. Они против высоких цен в «7-м континенте» протестовали. На самом деле СПС с либерального пути давно уже сошел, они так и не написали нормальную правую программу. Они на выборах -- последних – чтобы народу потрафить -- давали обещания вполне коммунистического толка: пенсию в три раза увеличить, а зарплату -- в пять. Позор! Я не думаю, что Егор считал их носителями либерального заряда. Все было вырвано у него из рук! Политическая элита испугалась. Даже не столько Путина, который ее в общем-то и не трогал – сколько народа. У Егора не осталось ничего. И ему надо было просто быть диссидентом. А этому его никогда не учили. Кругом стояли друзья, которые почти все поголовно пошли в «Правое дело».

--Но уже не в настоящее.

--Да. А в то кремлевское «Правое дело». И стали они с волками жить и по волчьи выть.

--Ты имеешь в виду кого?

--Я имею в виду Нечаева. Я имею в виду Чубайса. Немцов туда не пошел, в «Правое дело», -- но, как мы видим, он ушел в популизм очень левого оттенка. Я совершенно уверена в том, что Егор не хотел больше жить. Судя по тому как он общался с окружающими… У него главный стимул для жизни был потерян. После этого дорога была только в могилу. Эффективно он мог действовать только как отдельно взятый диссидент. Ему бы бросить институт на произвол судьбы, решиться не его закрытие…

--И семью бросить?

--Не в семье уже дело. Надо было просто становиться диссидентом. И писать против Путина памфлеты. Но он этого не умел!

[Игорь Свинаренко]

http://polit.ru/article/2014/07/30/novodvorskaya/
30 июля 2014, 17:13 Валерия Новодворская

12 июля скончалась Валерия Ильинична Новодворская – участник диссидентского движения в СССР, основатель первой оппозиционной партии перестроечного СССР, политик и публицист в новой России. Мы публикуем третью часть разговоров с В.И. известного журналиста Игоря Свинаренко.

Судьба либерализма

Апеллировать больше не к кому. Мы открыли когда-то шлюзы, стал возможен выезд из страны – и наш электорат наполовину уехал. Вот те, для кого мы все это делали, для кого мы жили – когда их взяли за шкирку, за горло, они же уехали, они не стали драться!

--Сколько их? Тех о ком ты говоришь?

--Ну, было у нас пять процентов всегда, начиная с 1906 года, начиная с Учредительного собрания, это кадетский процент – а сейчас, наверно, в два раза меньше. Потому что многие уехали.

--Ну да, в 2003 не набрали мы 5 процентов.

--А Егор – он же не лечился совсем, хотя ему надо было давно заняться своим здоровьем. Но у него не было стимула это делать.

--Вот и Маше я сказал, чтоб не возвращалась. Никому тут такие люди не нужны. Тот же Егор, как она рассказала мне, ездил читать лекции чаще чем бы ему хотелось. Олигархи могли б ему дать денег, чтоб он что-то писал.

--Да об этом тоже никто не позаботился.

--Не только Гайдару надо было платить, но и тебе, и Немцову.

--Немцову сейчас уже не за что платить. А насчет Гайдара… Они не тогда от него отступились, а раньше, и вовсе не бабок он от них хотел. Он хотел, чтобы олигархи защищали интересы либерального капитализма. Они же изменили долгу фактически сразу.

--Как это -- сразу?

--Сразу! Буквально не дожидаясь никакого Путина. Когда начался скандал с приватизацией «Связьинвеста», и жлоб Березовский и жлоб Гусинский стали топить правительство реформаторов. Это когда они изменили Ельцину и решили поставить на Примакова и Лужкова. Когда они вынуждали Ельцина договориться с коммунистами, -- я про уже забытое «Письмо 12-и». Письмо про то, что якобы в советском прошлом было много хорошего. Они рассчитывали заткнуть глотку коммунистам, договориться с ними и как-то отменить выборы. (Но, как известно, выборы отменены не были.) А потом они все легли под Путина и даже хвостиками не пытались пошевелить! И Дерипаска, и Абрамович, и все остальные. Не было протеста со стороны крупного бизнеса. И со стороны среднего – тоже не было. Пока их не трогали, они сидели здесь, а потом в Лондон побежали. Они тогда уже изменили идее! Я не думаю, что Егор согласился бы у них что-нибудь взять… Да, ему было очень тяжело. Но он зарабатывал сколько мог и, по крайней мере, совесть его была спокойна. Еще не хватало ему славы, что он все это устроил ради личного обогащения! Не было у него денег. Господи, сколько лет он эту дачу строил! Есть фото, на котором он прижимает к груди маленькую щучку; тунца ему не пришлось половить в тропических морях – не судьба!

--Значит, думаешь, он не взял бы денег?

--Нет.

--А ты бы взяла?

--Ну, мне никто не предлагал. Да мне и не нужно много денег. У меня еще более скромные потребности чем у Егора, и, слава Богу, семья на мне не висит. А Егор… Ну, допустим, он бы им делал некие аналитические изыскания, а они бы за них платили… Но Егора было довольно сложно обмануть, он знал, что сколько стоит. То, что он просто надорвался, морально надорвался -- это факт. Не от переутомления он умер, хотя и оно было, и оно тоже сыграло свою роль… Главное в другом: он чувствовал, что та его сторона, представленная Чубайсом – она забирает его уже окончательно, навсегда. Что в его жизни больше не будет этого НЭПа, не будет возможности что-то устроить. А остается стена ненависти, которой он был окружен, и измена друзей, измена соратников. Я думаю, что от этого была дорога только одна: в могилу. Для меня даже удивительно, что он не пытался покончить с собой. Потому что ситуация была абсолютно безнадежная. Он писал – и это было какой-то отдушиной. Если бы он писал всю жизнь, (если б только этим занимался), то и дальше б писал, ему б этого хватало… Но, к сожалению, он попробовал на вкус другую деятельность, узнал настоящую жизнь, в полный рост. И он не мог примириться (с тем, что ничего уже не будет), не мог забыть того времени, когда делал реформы. Он их начал, -- а ему не дали доделать. Это было очень страшно для него. Для него это было хуже, чем если бы он их вообще не делал. (Вообще б к ним не приступал.) Они у него вырвали из рук руль, -- просто вырвали из рук! Хирург положил больного на стол, а у него скальпель отняли, больной соскакивает со стола и начинает прыгать и кричать, что доктор плохой. С этим бороться было невозможно! В конце концов это его убило. И что у него осталось, так это те 10 000 (ну и еще сколько-то наберется по городам и весям, что не смогли приехать на похороны) человек, которые пришли его хоронить. Кто-то из них вообще еле приполз. Люди, которые готовы были лечь за реформы костьми, состарились, ожидая этих реформ. Это страшно: отвергнутая готовность (умереть за дело своей жизни), отвергнутый миссионер. И более того -- отвергнутый Спаситель! Если бы Иисуса не распяли, а просто бы от него отвернулись, забыли, перестали бы слушать, и оскорбляли бы на каждом шагу – я думаю, он тоже умер бы своей смертью, несмотря на божественную природу. Распятие дало ему возможность почувствовать себя человеком, это как-то достойно завершило его жизненный путь. Я думаю, для Егора было бы легче, было бы престижнее, если бы на него устроили покушение, удачное -- не на Чубайса, а на него. Потому что из этого круга действительно выхода не было.

--Наше дело разгромлено.

--Да.

--Значит, у тебя такое же ощущение…

--Оно разгромлено. Это как Брестская крепость, которая не сдалась. И с ней, с некоторым количеством интеллигентов поступили очень остроумно: не стали брать крепость любой ценой. А просто захватили все остальное. То, что крепость не сдается, это никому не мешает. Маленькая крепость в глубоком крепком тылу. Мы оказались между молотом и наковальней. Власть не наша, – это чужая злобная власть.

--Ну, мы всегда так жили при советах.

--При советах мы жили не так.

--У нас была иллюзия, да…

--При советах нас уничтожали. Была иллюзия, что мы страшно опасные. И что, если устроить свободные выборы, народ нас изберет. Вот потому и уничтожали.

--Да, была иллюзия: если народу дать свободно дышать, то он все сделает как надо. И заживет как человек.

--А оказалось, что мы отвергнуты народом и отвергнуты властью…
Чубайс и модернизация (?)

--Вот Чубайс рассказал мне про свою веру в модернизацию и инновации. О том, что они в ближайшие годы сделают страну современной и правильной.

--Так не бывает. Чубайс пытается сконструировать какой-то электронный мир. Если б он чаще в кино ходил, то увидел бы много фильмов про то, как жители разных планет летают на космических кораблях -- и при этом у них самый настоящий тоталитаризм. Кому нужны его инновации при такой жизни? Плевать я на них хотела. Чубайс, его портрет, висел на этой стенке в моей комнате. Он слетел с нее в тот день, когда Анатолий Борисыч сказал, что наша армия возрождается в Чечне. А вот Егор – висит.

--Интересная у тебя стена, конечно. Как я посмотрю, у тебя на ней три портрета Дудаева (который Джохар).

--Да, его портретов (у меня) много.
Прогноз

--Гм… Егор писал много про то, что диктатура может держаться долго только в маленькой стране, но не в большой стране. Поскольку нужна конкуренция, защита собственности, а, значит, свободный суд, свободная пресса и все такое прочее.

--Думаю, что этот политический детерминизм не для России писан. И никогда он на нее не действовал. Здесь ведь не просто диктатура -- а диктатура с разрешения народа! Народ это устраивает. Во-первых. Во-вторых, инвестиции могут идти или не идти, не это главное, пока есть газ и нефть, Европа заинтересована в России, прибыли же здесь колоссальные. Действует тактика -- урвал и убежал. Огромные риски, но и огромные прибыли. И бизнес сам ведь принимает решение. Если б это было невыгодно для них, то они б давно ушли с этого рынка. К сожалению, мы развратили Европу. Шредер тому доказательство. Они научились и откаты давать, и договариваться. Там, кажется, даже специальные колледжи существуют, в которых учат как делать бизнес в России. Не так чтоб: «Мы -- приличные люди и мы отсюда уйдем!» Нет, они учатся здесь делать бизнес. К сожалению. Поэтому все это рухнет только тогда, когда у Европы исчезнет потребность в нефти и газе. Пока этого нет. И пока незаметно, чтобы терпение народа подошло к концу. Ему просто не нужная никакая свобода. Люди не хотят стоять на собственных ногах. Поэтому они не приняли реформы. Реформы предполагали индивидуализм! А люди хотят получать подачки. И подачки им дают.

--То есть в этой дискуссии – валить или нет – ты за то чтоб валить.

--Куда валить? Конечно, валить – Путина. Но позаботившись о том, чтобы освобожденный народ случайно не избрал вместо него коммунистов или фашистов. Соломку надо подстилать.

--То есть, думаешь, лучше ничего не делать?

--Нет, делать: просвещать народ. И говорить правду о власти.

--То есть это все еще на 50 лет. Остается теория малых дел?

--Не знаю, насколько малых. А больших все равно не сделаем. Нет ресурса. Главное – чтоб не пришлось выбирать между Путиным – и еще худшими вариантами. Поэтому преступны совместные действия с темными силами типа Анпилова, Удальцова и Лимонова. Чистые либералы указывают путь в будущее, говоря правду. Призывая народ к добру.

--А чистые либералы -- это кто?

--Это пока никто. Конь в пальто. Оказалось, они на это неспособны…

--Что ж нам теперь делать? В запой, что ли, уйти?

-- Не быть с властью. И не быть с левыми. Не быть с нацистами. Просвещать народ. И говорить правду о власти. Быть верным гайдаровским заветам. Легких путей здесь не будет. Гайдар сказал: «Пока народ не даст мандат на реформы, здесь никаких реформ не будет». А откуда народу знать, что делать, когда его никто не просвещает? Это не путь избранный Навальным, и это не путь избранный Парнасом. Здесь нужен четкий чистый либеральный вариант. Не знаю – может это на 5 лет, может на 500. Если выход находится далеко это не значит что нужно колотиться о стену где точно нет выхода.

--Типа -- жить не по лжи.

--Жить не по лжи и воспитывать народ. В либеральных традициях. Называть все своими именами, говорить все открыто. Ни в коем случае не идти ни на какие компромиссы. Никита Белых пошел на сотрудничество с властью и чуть не сгубил Машу Гайдар. Слава богу, она от него отлипла и уехала в Гарвард. Это неплохой выбор. Нельзя работать с негодяями. И предателями.

--Маша говорит, что она с Никитой рассталась хорошо.

--Лучше бы они расстались плохо. Я, например, с Никитой Белых рассталась очень плохо. Отчасти он повинен в смерти Егора. То, что они сделали с СПС… Когда либерализм у всех на глазах оказывается продажным, покупным, когда он так некрасиво кончается в кремлевских опытных руках -- это бросает тень на всех либералов. Люди могут сказать, что мы, либералы, руководствуемся всегда самыми низменными побуждениями. Егор это все прекрасно понимал -- что удар был нанесен не только по отдельной партии, но и по либерализму в России. И по нему лично в том числе. Ведь под Кремль пошли ложиться члены его команды. Вот пусть Андрей Нечаев у себя спросит, и Чубайс спросит: какова доля их вины в смерти Гайдара? А то Чубайс, наверно, считает, что он Егора осчастливил. Словом, ему от них некуда было бежать, и, видимо, организм сделал вывод. Я думаю, что он умер от отчаяния. Если бывает смерть от отчаяния, то это и была она. И члены его команды никак не могли ему помочь избежать этой смерти. Они благополучны, они хорошо устроились, они с этой властью как-то состыковались… Он очень резко от них отвернул. Ему был путь или в диссиденты -- или в могилу.

--Уж лучше в диссиденты, как ни крути.

--Диссиденты – это определенная школа. Очень сложно из премьер-министров и вице-премьеров идти в диссиденты! Даже у Немцова не получилось это. Тем более и у Егора не могло получиться. Витте не умер от отчаяния. И Столыпин не от отчаяния умер – его убили.

--Не знаешь, что и лучше…

--Очень сложно совмещать в себе миссию министра, миссию реформатора – и просто русского интеллигента. Я думаю, что вот эта интеллигентная сущность Егора, эта его нравственная чистота – пошли поперек этого жизненного пути, этой миссии.

--Таких людей и нету больше.

--Нету! Он был один, и его-то замучили. Сахаров ведь, кстати, тоже от этого умер. Он оказался нежизнеспособен именно в силу своей интеллигентности. Сахаров когда умер? Почему у него остановилось сердце? Потому что он поверил в перестройку. Поверил в Горбачева, -- а тот его затопывал и захлопывал, съезд устроил ему обструкцию! Вот я бы -- не умерла от этого. Настоящий диссидент -- это волк, волк, который на такие вещи не реагирует. Для него атмосфера ненависти – это нормально. Меня так убить нельзя. И Юшенков тоже наловчился, его тоже нельзя было ТАК убить. Поэтому пришлось прибегнуть к более конкретному способу. Умереть от безнадежности, от безысходности, -- ни я ни Саша Подрабинек на такое не способны, мы так не умрем. Мы слишком ненавидим, чтобы страдать от непонимания. И Буковский от этого не умер. От этого умер чистый и честный праведник – Егор. Который не мог совместить в себе и дело, и совесть. Дело и совесть – они вообще очень редко совмещаются. Это была безнадежная попытка, наверно, единственная в русской истории. Тем более что для политики он совершенно не был создан.

--Да, но он, несмотря на то, что ему не дали доделать, отодвинули в сторону, -- он все-таки же поменял строй! Без войны. Процесс стал необратимым. Даже коммунисты уже не требуют отмены частной собственности. Вот ты говоришь, что ему не дали доделать дело – но что-то же он сделал?

--Конечно. Он сломал социализм.

--Тоже неплохо. Тоже немало!

--И теперь у нас капитализм. Но он не такого капитализма хотел! Он же хотел чтоб у нас был не стресснеровский вариант, а –западный, либеральный.

--Нравится, не нравится… Я про это говорил с Чубайсом. По его мнению, у нас не так все плохо. Одну задачу – построить рыночную экономику – мы решили. Для полного счастья осталось построить демократию. Ничего страшного, -- по оценкам Чубайса по крайней мере.

--Чубайс лукавит. Он не может не знать, что без создания рабочих мест, без ликвидации советских производств типа автопрома и агропрома, -- не может быть настоящего капитализма. Как он собирается строить капитализм, когда нет обратной связи? И нет конкуренции? Когда чекисты раскулачивают бизнес? После «дела ЮКОСа» о каком капитализме он может говорить? Надо ему Рюэффа подарить. Книжку, которую я читала в Лефортово, кстати, -- на французском. Рюэфф четко объяснил: «Если вы выбираете социализм, то вы выбираете несвободное политическое устройства, выбираете диктатуру; а если вы выбираете рыночную экономику – тогда вы выбираете свободу». Недолго будет существовать эта рыночная экономика, которая без свободы. Что будут делать без свободы фермеры? Или ученые (которые все уедут)? Не затащишь их в Сколково никакими деньгами. Да и вообще несвободное государство – его не следует развивать. Это опасно. Оно же не отрешилось от милитаристских амбиций. Значит, пусть лучше оно потонет. Я палец о палец не ударю ради поднятия экономики несвободного государства. Потому что оно – угроза и для своих граждан, и для окрестностей. Если это государство станет самодостаточным, если оно не будет нуждаться в Западе, -- то просто никого из нас не останется в живых. Бог знает чего от них еще можно дождаться. Может, они еще кого-то отправятся завоевывать? Грузинская авантюра – это же было полное безумие! Тем не менее они на это пошли. Что еще они придумают? Это та же история, что и с НЭПом. Большевики сказали: вот в таких пределах мы даем вам возможность развивать рыночную экономику. Им поверили. А потом большевики встали на ноги, подкормились, – и в 28-и году они всех (нэпманов) пустили под нож. И теперь будет то же самое! Пусть Чубайс изучает историю. Здесь это добром не кончится, Россия -- это все-таки ядерная держава. Чубайс берет на себя очень большую ответственность… Я ему каждый раз при встрече говорю, чтобы он ушел изо всех их структур и ничего для них не делал. Потому что это может вылиться в большую катастрофу.

--Для него?

--И для него, и для всех. Для мира, для человечества. Нельзя работать на государство, если в нем нет нормальной западной демократии. Это все равно что на Китай работать. На что пойдет эта его мощь? Уж никак не на добрые дела.

--Так что же, по твоему, Гайдару не надо было дергаться? Сидел бы себе в редколлегии «Правды», получал бы пайки, ездил по миру с делегациями.

--Нет. Ведь Советский Союз рухнул… На месте Гайдара я потребовала бы соблюдения определенных условий. Ведь даже Ленина не закопали! Звезды с башен не сняли! КГБ не распустили! Это все очень плохие были симптомы… Мы на Ельцина были очень завязаны! Считали его своим. Думали, что он опомнится – до последней минуты так думали! Надежды кончились за новогодним столом. Когда он объявил о своей отставке, стало понятно, что он нас просто сдал. Как крепостных… Вот с этого момента надо было полностью прекращать сотрудничество с властью!