*305. Вторая мировая война-3

[Павел Аптекарь]

https://www.vedomosti.ru/opinion/art...n-krestonostsa
Первая статья цикла публикаций к 75-летию начала Великой Отечественной войны
18.12.15 12:29
Ведомости

К подготовке молниеносной войны против СССР нацисты приступили в июле 1940 г.
AP

Статьи, хроника важнейших событий предвоенного периода, документы и фотографии отразят подготовку сторон к войне, покажут атмосферу предгрозового времени.

Первая статья цикла - рассказ о принятом 75 лет назад «Плане Барбаросса», немецкой стратегии молниеносного разгрома Красной армии и захвата большей части территории Советского Союза.

К подготовке молниеносной войны против СССР нацисты приступили в июле 1940 г. вскоре после летней кампании 1940 г., завершившейся разгромом французской армии, захватом Франции и большой части Западной Европы. Первоначально, по свидетельству начальника германского Генерального штаба Франца Гальдера, она задумывалась как второстепенная операция. Она должна была предотвратить враждебные шаги СССР в ходе продолжавшейся войны между нацистами и Великобританией, при том что, как признавал Гальдер, Москва никак не демонстрировала враждебности к нацистам.

Генералы вермахта предполагали «разбить русскую сухопутную армию или по крайней мере занять такую территорию, чтобы можно было обеспечить Берлин и Силезский промышленный район от налетов русской авиации. Желательно такое продвижение в глубь России, чтобы наша авиация могла разгромить ее важнейшие центры». Первые варианты плана предполагали наступление на московском направлении с дальнейшим ударом на юг с целью окружения и разгрома советских войск на Украине.

31 июля 1940 г. Гальдер писал: «Если Россия будет разгромлена, Англия потеряет последнюю надежду. Тогда господствовать в Европе и на Балканах будет Германия... В соответствии с этим рассуждением Россия должна быть ликвидирована. Срок — весна 1941 г.». Разработать план поручили будущему командующему 6-й армии Фридирху фон Паулюсу.

В течение длительного периода разработка плана войны против СССР сочеталась с дипломатическими усилиями договориться с Москвой о присоединении к антибританской коалиции, ее помощи в борьбе против Англии или ее дружественном нейтралитете. Переговоры тем не менее не препятствовали подготовке молниеносной войны, предусматривавшей массированный удар танковых и моторизованных дивизий при поддержке главных сил люфтваффе по опыту кампаний в Польше и во Франции. Целью блицкрига было окружить и разгромить главные силы Красной армии и не допустить их отход в глубину территории СССР.

Окончательное решение о войне против СССР как основной задаче Германии на 1941 г. было принято в начале декабря 1940 г. на совещании у Гитлера. Фюрер и его генералы считали, что Красная армия слаба, не имеет достаточно современной техники и способных командиров. Немецкое командование не имело сведений о разработке и поступлении на вооружение Красной армии танков Т-34 и КВ и ошибочно предполагало, что немецкий танк Т-III превосходит советскую бронетанковую технику.

«Решение вопроса о гегемонии в Европе упирается в борьбу против России. Поэтому необходимо вести подготовку к тому, чтобы выступить против России, если этого потребует политическая ситуация», - записал Франц Гальдер 13 декабря после очередного совещания у нацистского лидера.

18 декабря стратегическая Директива №21 («План Барбаросса») о будущем вторжении в СССР была подписана Гитлером. Директива была общим замыслом и содержала лишь исходные указания о ведении войны против Советского Союза.

Документ предписывал: «Основные силы русских сухопутных войск, находящиеся в Западной России, должны быть уничтожены в смелых операциях посредством глубокого, быстрого выдвижения танковых клиньев. Отступление боеспособных войск противника на широкие просторы русской территории должно быть предотвращено.

Конечной целью операции является создание защитного барьера против азиатской России по общей линии Волга - Архангельск. Таким образом, в случае необходимости последний индустриальный район, оставшийся у русских на Урале, можно будет парализовать с помощью авиации».

После этого германское командование приступило к разработке более детального плана боевых действий и дезинформации советского военного и политического руководства о целях нацистского государства и вермахта в 1941 г.
СССР и Германия по-разному готовились к будущим сражениям
Договор о ненападении между СССР и Германией от 23 августа 1939 г., подписанный наркомом иностранных дел СССР Вячеславом Молотовым (слева) и министром иностранных дел Германии Иоахимом фон Риббентропом (Пакт Молотова-Риббентропа) не разрешил ключевых конфликтов в Европе, но позволил оттянуть начало войны между двумя странами. Нацисты получили возможность вести боевые действия против Польши и стран Западной Европы, не рискуя ввязаться в войну на два фронта

Фонд ЦГАКФФД
Договор о ненападении между СССР и Германией от 23 августа 1939 г., подписанный наркомом иностранных дел СССР Вячеславом Молотовым (слева) и министром иностранных дел Германии Иоахимом фон Риббентропом (Пакт Молотова-Риббентропа) не разрешил ключевых конфликтов в Европе, но позволил оттянуть начало войны между двумя странами. Нацисты получили возможность вести боевые действия против Польши и стран Западной Европы, не рискуя ввязаться в войну на два фронта

[Павел Аптекарь]

https://www.vedomosti.ru/opinion/art...ie-porazheniya
Вторая статья цикла публикаций к 75-летию начала Великой Отечественной войны об игре на картах в январе 1941 года и связанных с ней легендах
11.01.16 13:09
Ведомости

Обе игры завершились победой стороны, которой руководил Георгий Жуков (второй слева)
Фотохроника ТАСС

В начале января 1941 г. высшее командование Красной армии: руководство Генштаба и Наркомата обороны, командующие округами и армиями провели две масштабные оперативно-стратегические игры на картах. Есть немало легенд, что ход этих игр во многом соответствовал событиям первых недель Великой Отечественной, а командование Красной армии и отдельных округов повторило на практике ошибки, допущенные на картах. Цель проводившихся учений – смоделировать на бумаге и на картах вероятные сценарии начала войны против Германии и ее союзников и отработать действия в дебюте боевых операций, взаимодействие разных органов военного управления. Вводные и ход обеих игр содержали немало условностей, их течение, вопреки легендам, мало соответствовало реалиям приграничных сражений лета 1941 г.

Решение о проведении игр было принято в октябре 1940 г. Историк Павел Бобылев отмечал: оборонительные операции в играх оставались второстепенным вопросом по сравнению с детальной проработкой прорыва обороны противника, ввода в прорыв кавалерии и механизированных соединений, выброски авиадесанта и взаимодействия стрелковых и подвижных соединений.

К концу 1940 г. было решено разделить игру на две: в первой отрабатывались возможные варианты операций в Восточной Пруссии, Прибалтике и Белоруссии, во второй – на Западной Украине, в южной Польше и на границах с Румынией и Венгрией.

Прусский разгром

Первая игра началась 2 января 1941 г., в те годы долгих новогодних каникул не было. Основные операции разворачивались с 1 августа 1941 г. Северо-Восточный фронт «западных» (читай – германской армии), которым командовал генерал армии Георгий Жуков (в тот момент – командующий Киевским особым военным округом – КОВО) должны были сдержать на рубеже границы контрнаступление «восточных», под которыми подразумевалась Красная армия, и перейти в наступление. Условным Северо-западным фронтом «восточных» командовал генерал-полковник Дмитрий Павлов, командующий Западным особым военным округом (ЗапОВО). Ему ставилась задача разгромить противника до подхода резервов и к началу сентября занять часть Восточной Пруссии и, продвинувшись на 250–300 км, выйти на рубеж Вислы. «Восточные», согласно вводной, незначительно превосходили «западных» в пехоте. Преимущество в технике было более существенным: в 1,5 раза – в орудиях и минометах, в 2,5 раза – в танках и в 1,7 раза – в авиации (П. Н. Бобылев. Репетиция катастрофы. // Военно-исторический журнал. 1993 № 7–8).

К 13 августа главные силы «восточных» вышли к оборонительной полосе «западных» в Восточной Пруссии и в район Сероцк, Пултуск. Однако успешное наступление левофланговых армий было парализовано начатым 12 августа контрударом подвижной группы «западных», созданной из прибывших с Запада резервов. Развитие этой операции могло привести к окружению значительных сил «восточных» в районе Ломжа, Остроленка. Меры командования «восточных» запаздывали и не могли предотвратить глубокого прорыва противника. Дальнейшие события не разыгрывались. Тем не менее неудачная, несмотря на превосходство «восточных» в силах, попытка окружения и разгрома восточно-прусской группировки и угроза тяжелого поражения стороны, представлявшей в игре Красную армию, вызвала недовольство Сталина. Дмитрий Павлов попытался, по версии Жукова, отделаться шуткой, но вызвал лишь раздражение Сталина. Вождь, как утверждал будущий маршал Победы, «сделал еще несколько резких замечаний, о которых вспоминать не хочется».

Игра породила немало легенд. Георгий Жуков писал в мемуарах, что она «изобиловала драматическими моментами для восточной стороны. Они оказались во многом схожими с теми, которые возникли после 22 июня 1941 г., когда на Советский Союз напала фашистская Германия». С его подачи писатели и историки утверждали, что обстоятельства приграничных сражений во многом совпали со сценарием январских игр, а командование Западного округа не извлекло уроков из сражения на картах. Это не соответствует действительности: основные события игры, как показывают документы, развивались не в Белоруссии, а в Восточной Пруссии и в Польше и лишь отчасти были перенесены на советскую территорию (Ломжа и Белосток в 1939–1941 гг. были частью СССР). Историк Алексей Исаев отмечает, что Павлов попытался учесть уроки поражения в игре, но сделал это согласно известной поговорке, по которой генералы готовятся к прошедшим войнам. Направление возможного главного удара «западных» на Гродно было перекрыто противотанковой артиллерийской бригадой, но немецкие танковые «клещи» обошли грозное препятствие.

«Домашняя» победа Жукова

Вторая игра проводилась с 8 по 11 января для отработки действий южнее Полесья, где «западные» (фронтами командовали Дмитрий Павлов и командующий Прибалтийским особым ВО генерал-лейтенант Федор Кузнецов) при поддержке «юго-западных» (Румынии) и «южных» (Венгрии) наступали на Винницу и Шепетовку с целью окружения «восточных» (Георгий Жуков) в юго-восточной Польше и на Западной Украине, а также на Кишинев и Одессу. «Восточные» уступали «западным» в артиллерии, но превосходили их в танках и авиации.

«Восточные» намеревались удержать занятый ранее рубеж верховий и среднего течения Вислы и одновременно вести контрнаступление во фланг ударной группировки противника, прорывавшейся на Проскуров (ныне – г. Хмельницкий на Украине), массированный удар на Будапешт и вспомогательный на Краков. Жуков стремился разгромить ударные силы противника по частям, не позволив им соединиться и окружить главные силы Юго-Западного фронта.

Кузнецов недооценил опасность прорыва «восточных» на Ботошани (Румыния). Успешные операции в юго-восточной Польше, Словакии и Румынии позволили развивать глубокое наступление на Будапешт. Этот удар позволял разгромить «южных» и «юго-западных», отсекал их от «западных». Они лишались ценных источников стратегического сырья, в частности нефти.

Обе игры завершились победой стороны, которой руководил Георгий Жуков. Как отмечают историки, они показали, что многие командиры не обладают достаточным оперативным и стратегическим кругозором, даром предвидеть действия противника и находить быстрый ответ потенциальным угрозам. «Если говорить о проверке планов отражения возможной агрессии Германии и ее союзников, игры принесли мало пользы», – отмечает Бобылев. Из розыгрыша полностью исключался начальный период боевых действий. Игры предполагали, что события будут развиваться по сценариям Первой мировой войны, когда стороны вводили силы постепенно, по мере их развертывания в глубине страны.

Приграничное сражение лета 1941 г. развивалось по иному сценарию: германская армия и ее союзники полностью сосредоточили силы вторжения на границе с СССР, получив преимущество перед Красной армией, дивизии и корпуса которой были расположены в несколько эшелонов, что позволило противнику наносить им поражение по частям.

Условное поражение «восточных» в первой игре стало преддверием разгрома Западного фронта в конце июня – начале июля 1941 г., их победа во второй не привела к победе Красной армии на южном крыле советско-германского фронта.

[Павел Аптекарь]

https://www.vedomosti.ru/opinion/art...krig-na-bumage
Третья статья цикла публикаций к 75-летию начала Великой Отечественной войны о детальной разработке планов нападения на СССР
02.02.16 11:42

К апрелю 1941 года немецкое командование завершило разработку плана «Барбаросса»
AP

31 января 1941 г. Штаб Главного командования сухопутных войск Германии (ОКХ) издал директиву о стратегическом развертывании войск против Советского Союза и направлениях главных ударов в первый период войны. После одобрения директивы Гитлером нацистские генералы приступили к детальной разработке планов нападения.

Целью боевых действий против СССР назывался разгром Красной армии в «кратковременной кампании» до завершения войны с Англией. Для этого руководство вермахта намечало уничтожить главные силы советских войск западнее Днепра и Западной Двины и не допустить их отхода на восток, где они при поддержке резервов могли продолжить сопротивление немцам. Другой ключевой целью был захват переправ на Днепре с целью соединения сил групп армий «Юг» и «Центр».

Операция строилась по образцу польской кампании сентября 1939 г., однако главное командование отмечало, что наступление следует вести не только на главных, но и на второстепенных направлениях. Немецкое командование осознавало, что столкнется с более многочисленной и лучше оснащенной армией, чем вооруженные силы Польши. Оно ожидало ответных ударов мощных пехотных и танковых соединений. Кроме того, ОКХ предупреждало о возможности массированных ударов советской авиации, так как люфтваффе не могли полностью сосредоточиться против СССР из-за необходимости вести боевые действия против британской авиации.

Важная деталь: ключевой задачей немецких ВВС была поддержка сухопутных войск на поле боя и действия на коммуникациях Красной армии, подавление промышленного потенциала называлось второстепенной целью.

Трезубец «Барбароссы»

Немецкие войска разделялись на три главные группы – «Север», «Центр» и «Юг». В Заполярье предполагались совместные действия армии «Норвегия» с финскими вооруженными силами для захвата портов и военно-морских баз на побережье Баренцева моря и захвата советского Севера.

Наиболее важные цели – окружение советских войск в Белоруссии между Белостоком и Минском и их разгром и дальнейшее наступление на Смоленск – ставилась группе армий «Центр». После его захвата центральная группировка нацистов должна была наступать на Москву или (как это случилось в августе 1941 г.) выделить часть сил для удара на Ленинград. Одним из ключевых пунктов замысла немецкого командования был удар третьей танковой группы во фланг и тыл Западному Особому военному округу через Прибалтику. Тем самым нацистское командование затрудняло возможные контрмеры для предотвращения окружения советских войск в Белоруссии.

Группа армий «Центр» была сильнейшей в составе германских войск: две полевые армии и две танковые группы, ей придавалась наиболее мощная авиационная группировка.

Главной задачей группы армий «Север», состоявшей из двух полевых армий и танковой группы, было уничтожение соединений Красной армии в Прибалтике, быстрый прорыв через реку Западная Двина (Даугава), через Двинск (Даугавпилс) на Опочку. Кроме того, нацисты стремились максимально быстро захватить порты на побережье Балтийского моря и подготовиться к наступлению на Ленинград.

Группа армий «Юг» (три полевые армии и одна танковая группа) во взаимодействии с румынскими и венгерскими войсками наносила главный удар на Киев для окружения и разгрома советских войск в Галиции (Западная Украина). Для этого одной из полевых армий следовало подготовить удар на юго-восток после выхода на Днепр. Кроме того, группе армий «Юг» ставились задачи захвата плацдарма на левом (восточном) берегу Днепра.

Директива предполагала, что финская армия нанесет вспомогательные удары в Карелии и на Карельском перешейке (между Ладожским озером и Финским заливом), румынская – в Молдавии. В дальнейшем немецкое командование предполагало, что после разгрома главных сил Красной армии румынские войска перейдут к оккупационной службе на занятой территории.

Карта плана "Барбаросса"
Минобороны России

ОКХ приказало разработать более детальные планы операций нижестоящим штабам. Командование группы армий и армии «Норвегия» обязали представить свои варианты до 15 февраля, штабы армий и танковых групп – к 10 марта.

Эти замыслы немецкого командования остались тайной для советского военного и политического руководства. Оно предполагало, что главный удар противника последует на Украине для захвата сельскохозяйственных и промышленных районов этой республики. Как следствие, сильнейшая группировка Красной армии с наиболее мощными и многочисленными механизированными соединениями и большим количеством новейшей боевой техники располагалась на Украине, в Киевском особом военном округе.

Эта неверная оценка повлияла на планирование и ход боевых действий в начальный период войны.

[Павел Аптекарь]

http://www.vedomosti.ru/opinion/arti...-idut-k-frontu
Четвертая статья «Ведомостей», посвященная 75-летию начала Великой Отечественной войны
13.05.1611:19

Планы переброски и сосредоточения войск не раз корректировались
Аркадий Шайхет / Фотохроника ТАСС

Предыдущие статьи были посвящены плану «Барбаросса», оперативно-штабным играм высшего советского командования на картах в январе 1941 г. и детализации планов блицкрига в феврале 1941 г.

13 мая 1941 г. Генштаб Красной армии отдал первую директиву о передислокации войск из глубины и из восточных районов СССР в приграничные округа. Заблаговременная переброска соединений на будущий театр военных действий, несмотря на ее незавершенность и недочеты при планировании, сыграла большую роль в начальный период Великой Отечественной войны. Дивизии из резерва позволили укрепить приграничные округа и восстановить целостность фронта на западном направлении, где соединения Красной армии были разгромлены в приграничном сражении в конце июня - начале июля 1941 г.
К апрелю 1941 года немецкое командование завершило разработку плана «Барбаросса»
Третья статья цикла публикаций к 75-летию начала Великой Отечественной войны о детальной разработке планов нападения на СССР
10

Конец весны 1941 г. стал для Советского Союза и Красной армии переломным месяцем в подготовке к будущим боевым действиям. Руководство страны и Вооруженных сил осознали, что нападения Германии избежать не удастся, оно лишь дело времени. И хотя Сталин надеялся, что начало войны удастся оттянуть, советская партийная и государственная машина активизировала подготовку к войне.

Еще в марте 1941 г. Политбюро приняло решение о скрытой мобилизации — призыве на учебные сборы в апреле – июне 1941 г. около 900 000 военнослужащих запаса, чтобы доукомплектовать полки и дивизии, сформированные по сокращенным штатам мирного времени, и повысить их боеспособность.

5 мая 1941 г. Иосиф Сталин выступил перед выпускниками военных академий Красной армии. Сталин недвусмысленно призвал молодых командиров с высшим образованием, будущую военную элиту, быстро перестроить боевую подготовку войск, учесть уроки недавнего разгрома Франции и готовиться к войне с нацистами. Вместе с тем Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) заявил: «Значительная часть германской армии теряет свой пыл, имевшийся в начале войны. Кроме того, в германской армии появилось хвастовство, самодовольство, зазнайство. Военная мысль Германии не идет вперед, военная техника отстает не только от нашей». А уже на приеме добавил: "Теперь, когда мы нашу армию насытили техникой для современного боя, когда мы стали сильны, - теперь надо перейти от обороны к наступлению. Проводя оборону нашей страны, мы обязаны действовать наступательным образом. От обороны перейти к военной политике наступательных действий. Нам необходимо перестроить наше воспитание, нашу пропаганду, агитацию, нашу печать в наступательном духе. Красная Армия есть современная армия, а современная армия - армия наступательная».

Заметим, что незадолго до этого, 29 апреля, Гитлер в неопубликованной речи перед молодыми офицерами-выпускниками заявил: «В ближайшее время произойдут события, которые многим покажутся непонятными. Однако, мероприятия, которые мы намечаем, являются государственной необходимостью, так как красная чернь поднимает голову над Европой».
Обе игры завершились победой стороны, которой руководил Георгий Жуков (второй слева)
Вторая статья цикла публикаций к 75-летию начала Великой Отечественной войны об игре на картах в январе 1941 года и связанных с ней легендах

13 мая советский Генштаб распорядился о переброске четырех армейских управлений и двух отдельных корпусов, объединявших 28 дивизий, на запад. Из Забайкалья в Киевский особый военный округ планировалось передислоцировать 16-ю армию (две стрелковые, две танковые и моторизованная дивизии,) а также две воздушно-десантные бригады. Кроме того, на Украину перебрасывалась 19-я армия, в состав которой первоначально вошли стрелковые корпуса из Северо-Кавказского и Харьковского ВО (всего семь дивизий), в Витебск и западные районы Смоленской области направлялась 22-я армия (шесть дивизий). Для занятия рубежа по Днепру ниже Могилева предназначалась самая многочисленная (14 дивизий) 21-я армия. Кроме того, в Крым перебрасывались стрелковые и кавалерийские дивизии с Северного Кавказа и из Киевского округа. Они должны были прибыть к новым местам дислокации в период с 10 июня до 3 июля 1941 г.

Кроме того, в Орловском округе формировалась 20-я армия, в районе Москвы — 24-я и 28-я.

Планы переброски и сосредоточения войск не раз корректировались. 19-я армия усилилась 26-м механизированным корпусом (заметим, слабо укомплектованным), 21-я армия — 25 мк, к 16-й армии присоединили укомплектованную боевыми машинами старых типов 57-ю танковую дивизию.

К началу Великой Отечественной войны передислокация войск на запад и призыв резервистов шли полным ходом. Из запланированных 900 000 человек к началу войны в войсках находилось около 800 000. 21 стрелковая дивизия приграничных округов была пополнена до 14 000 человек (штатная численность – около 14 500), 72 - до 12 000 и еще шесть – до 11 000. Авторы книги «1941 год. Уроки и выводы» отмечают: из 939 эшелонов с войсками к месту назначения пришли только 83. 455 находились в пути, а 401 еще не приступал к погрузке. Кроме того, при переброске войск было допущено немало просчетов: некоторые соединения были отправлены неотмобилизованными, а значит, без значительной части личного состава, необходимой техники, транспорта и снаряжения.
К подготовке молниеносной войны против СССР нацисты приступили в июле 1940 г.
Первая статья цикла публикаций к 75-летию начала Великой Отечественной войны

Тем не менее заблаговременно начатая переброска соединений на запад имела большое значение: в критический момент прорыва нацистов 109-я мотострелковая дивизия 5-го мехкорпуса сумела сдержать натиск нацистов под Острогом на Украине. Но решающую роль дивизии и корпуса резерва Ставки сыграли в июле на Западном фронте. Войска фронта, находившиеся на границе с Польшей и во втором эшелоне, потерпели тяжелое поражение, понесли большие потери в людях и боевой технике, оказались в Белостокском и Минском котлах. Эти войска почти полностью утратили боеспособность, вышедшие из окружения требовали длительного восстановления.

В этой ситуации дивизии 21-й и 22-й армий, прикрывшие смоленское направление дивизии 20-й армии, а также спешно переброшенные с Украины 16-я и 19-я армии сыграли неоценимую роль. Враг, уверенный в разгроме главных сил Красной армии, внезапно столкнулся с новыми боеспособными частями и соединениями. Армии резерва Ставки сумели на время стабилизировать прорванный фронт и сделать отступление на Западном фронте более планомерным и предсказуемым. Не их вина, что противнику удалось продвинуться на запад, занять Смоленск и Великие Луки и продвинуться до Ельни.

Советские войска вступают в город Ельню
Репродукция Фотохроники ТАСС

Резервные соединения сумели остановить врага на Западном фронте и принудить его к обороне. Дивизии резервной 24-й армии нанесли в сентябре 1941 г. успешный контрудар под Ельней и освободили город. Три из четырех первых советских гвардейских дивизий (127-я, 153-я и 161-я) — это соединения из резерва Ставки.

[Павел Аптекарь]

https://www.vedomosti.ru/opinion/art...40737492809013
Пятая статья «Ведомостей», посвященная 75-летию начала Великой Отечественной войны
22.06.1614:23
Ведомости

Москвичи слушают сообщение о нападении
Евгений Халдей / Фотохроника ТАСС

22 июня, День памяти и скорби, вероятно, самая трагическая дата Отечественной истории. 75 лет назад началась Великая Отечественная война, унесшая жизни 27 миллионов людей. «Общая беда», как выразился поэт и писатель Константин Симонов, принесла тяжелейшие испытания всем народам Советского Союза.

Миллионы солдат и командиров погибли на полях сражений и в плену. Жертвами бомбардировок, голода и террора оккупантов стали миллионы мирных жителей. Кроме того, более 1,5 млн граждан СССР понесли наказание как потенциальные или настоящие «изменники Родины» и были депортированы в отдаленные районы страны.
К подготовке молниеносной войны против СССР нацисты приступили в июле 1940 г.

22 июня — это еще и повод для размышлений о причинах трагического развития событий лета 1941 года и первого периода войны. Напомним, к осени 1941 г. Красная армия потеряла почти 3,9 млн человек убитыми и попавшими в плен, более 17 000 танков и 14 000 самолетов. Оккупированными врагом оказались территории, где производилось 71% чугуна, 58% стали, 63% угля, 57% тракторов, значительная часть мощностей оборонной промышленности.

Размах поражений летне-осенней кампании с трудом укладывается в массовое сознание и порождает вопросы об ответственности государства и его руководителей за ошибки и просчеты. Вместо того чтобы просвещать людей и стимулировать интерес к изучению истории, власть в последние годы активно возрождает старые советские и генерирует новые мифы, имеющие мало общего с реальным развитием событий великого и страшного 1941 г. Пропагандисты, агитаторы и официальные лица пытаются свести великую и трагическую историю четырех лет борьбы с сильным и изощренным врагом к Дню Победы. Сама Победа и официальная версия истории Великой Отечественной становятся элементом идеологии. Власть и ее первые лица объявляют себя главными ее наследниками и хранителями национальной памяти. Сомнения в верности этой версии трактуются как демонстрация нелояльности. Борьба с новым мифотворчеством, как показал конфликт между бывшим директором Госархива России Сергеем Мироненко и министром культуры Владимиром Мединским вокруг истории 28 панфиловцев, воспринимается некоторыми бюрократами как покушение на устои государства.

Иосиф Сталин недоверчиво относился к сообщениям разведки о нападении нацистов на Советский Союз в конце весны и летом 1941 г. Раздраженный одним из донесений советской агентуры в Германии о скором начале войны (получено Сталиным 17 июня 1941 г.) Генсек начертал на нем матерную резолюцию и обвинил его в дезинформации. Обер-лейтенант люфтваффе Харро Щульце-Бойзен (псевдоним Старшина), сообщивший новые данные о готовящемся нападении и основных объектах бомбардировки, был впоследствии арестован и казнен нацистами в тюрьме Плетцензее в сентябре 1942 г.
Иосиф Сталин недоверчиво относился к сообщениям разведки о нападении нацистов на Советский Союз в конце весны и летом 1941 г. Раздраженный одним из донесений советской агентуры в Германии о скором начале войны (получено Сталиным 17 июня 1941 г.) Генсек начертал на нем матерную резолюцию и обвинил его в дезинформации. Обер-лейтенант люфтваффе Харро Щульце-Бойзен (псевдоним Старшина), сообщивший новые данные о готовящемся нападении и основных объектах бомбардировки, был впоследствии арестован и казнен нацистами в тюрьме Плетцензее в сентябре 1942 г.

Как следствие, уровень знаний истории, в том числе истории Великой Отечественной войны, невысок. По данным «Левада-центра», самая популярная версия даты начала Второй мировой войны – 22 июня 1941 г.: так полагают 30%. Не знают ответа 16%; верный ответ (1 сентября 1939 г.) дали 13%; еще 9% назвали сентябрь 1939 г. 32% дали иные неправильные версии. На вопрос о событиях 17 сентября 1939 г. (начало похода Красной армии в Западную Украину и Белоруссию) правильный ответ дали 4%.

Слабо знающие историю люди тем не менее замечают ее фальсификации (то есть покушения на мифы) и считают необходимым с ними бороться. Когда представления об истории и ее искажениях крайне размыты, место фактов занимают мифы и конъюнктурное отражение отдельных событий, их произвольная интерпретация. Бюрократы и телевидение использовали патриотическую повестку и прошлогодний юбилей Победы не для просвещения, а для тиражирования невежества, навязывания собственных трактовок прошлого и неприятия иных версий прошлого вне зависимости от их соответствия исторической реальности.
Как разворачивались события 21 и 22 июня

21 июня
17.00 Нарком обороны Семен Тимошенко и начальник Генштаба Георгий Жуков вызваны к Сталину.
23.35 Нарком ВМФ Николай Кузнецов приказывает командующему Балтийским флотом вице-адмиралу Владимиру Трибуцу привести флот в боевую готовность.
22 июня
00.56 Северный флот получает телеграмму с приказом привести его в боевую готовность.
3.00 Немецкие самолеты начинают бомбардировку Севастополя. Зенитная артиллерия Черноморского флота открывает огонь по противнику.
3.30-4.30 Германские самолеты пересекают границу с СССР: бомбят Киев, Минск, Вильнюс, Ригу, Каунас, Севастополь, Одессу, Львов и аэродромы ВВС округов, а наземные войска форсируют приграничные реки и начинают боевые действия.
3.45 Командующий Западным особым военным округом генерал армии Дмитрий Павлов получил от командующих армиями донесения по телефону о спокойной обстановке на участках армий.
4.15 Противник начинает артобстрел Бреста и переправу через Буг.
5.30 Германский посол граф фон Шуленбург объявляет о войне Германии против СССР.
6.30 Балтийский флот начинает постановку минных заграждений.
7.00 Штаб 10-й армии Западного военного округа доносит в штаб фронта, что атаки противника на всем фронте отбиты.
7.15 Директива наркома обороны и Генштаба о начале боевых действий против вторгшихся германских войск.
10.00 Италия объявила войну СССР.
12.00 Заявление Вячеслава Молотова о нападении Германии на СССР.
15.00-16.00 Германские войска заняли Перемышль (бывший польский город, вошедший в состав СССР в 1939 г.).
17.00 В печать сданы указы о введении военного положения на территории европейской части СССР.
19.00 Германские войска подошли к военно-морской базе Либава (Лиепая, Латвия).
21.15 Выходит директива народного комиссара обороны и Генштаба о переходе в наступление 23-24 июня.

Мифологизация сознания и массового восприятия истории идет успешно. 15 лет назад 58% опрошенных ВЦИОМом считали, что версию о внезапности нападения как ключевую причину поражений придумали, чтобы скрыть политические и военные просчеты руководства страны, верили в нее 32%. Сейчас мнения диаметрально изменились: во внезапность, по данным «Левада-центра», верят 52%, вымышленной ее считают 38%.

От 67 до 71% уверены, что СССР мог победить Германию в одиночку, все меньше людей правильно называют наших союзников в войне и все больше считают их вклад в общую победу незначительным или ничтожным.

Показательно, что, по данным ВЦИОМа, 58% опрошенных считают потери Советского Союза (прежде всего человеческие жертвы) чрезмерными, 35% - неизбежными, вызванными размахом боевых действий и жестокостью войны. Среди молодежи 18-24 лет мнения разделились почти пополам: 46% полагают, что потери чрезмерны, 44% - что неизбежны.

Не случайно, что все больше людей, не представляющих бедствий и испытаний, которые принесла война, и незнакомых со службой в армии, гордо пишут на немецких и японских (а заодно американских и французских) машинах «трофейная» и уверяют, что «могут повторить».

[Историческая правда]

http://www.istpravda.ru/research/9686/

"Историческая правда" продолжает цикл публикаций, рассказывающих о том, где и как Великая Отечественная война застала самых обычных граждан. Об этом – страницы дневников и солдатских воспоминаний.

Из воспоминаний Якова Болюбаш, бойца РККА:
22 июня 1941-го года во время обеда подняли по тревоге из столовой в казарму, выстроили на плацу, и включили рупор. Прослушали выступление наркома иностранных дел СССР Вячеслава Михайловича Молотова, который рассказал о нападении Германии на нашу Родину. В тот же день нам выдали противогазы, то есть мы перешли на военное состояние. Тревожное ожидание тянулось до 5 июля 1941-го года, когда наш учебный отряд ночью подняли по тревоге и направили в район станции Котлы Ленинградской области, которая находилась в нескольких десятках километров от города Кингисепп, где был расположен большой аэродром. В пути нас включили в состав специальной морской бригады, сформированной из личного состава Ленинградских военно-морских училищ: Высшего военно-морского училища имени Михаила Васильевича Фрунзе, Высшего военно-морского инженерного училища имени Феликса Эдмундовича Дзержинского, Ленинградской военно-медицинской академии и нашего учебного отряда. Мою 10-ю роту подводного плавания зачислили в 4-й истребительный батальон по борьбе с парашютистами. Вооружили винтовками Мосина, больше ничего не было, ни пулеметов, ни автоматов, зато разрешили брать гранат вволю. Я напихал в сумку для противогаза несколько дополнительных гранат. При этом сам противогаз все время с собой носил, команды выбрасывать их не было, а что-то предпринимать самостоятельно я не решался.

С парашютистами мы не сталкивались, но однажды всю ночь искали летчиков со сбитого «Хейнкеля». Но они, как сообщило потом немецкое радио, спрятались под мостом, по которому мы пробежали, а после добрались в свою часть. Вот что значит необстрелянные ребята, да и могли же командиры сказать: «Под мостом смотрите! Не пробегайте и смотрите». Но никто ничего не говорил.

В июле и августе 1941-го года мы передвигались на запад и ночами рыли ходы сообщения, сооружали блиндажи и окопы. Грунт каменистый, рукавиц не было, поэтому вскоре ладони рук покрылись сплошными кровавыми мозолями и ссадинами. 20 августа 1941-го года нам пришлось наблюдать за эстонцем, заготавливавшим сено. Рядом с ним стояла арба, запряженная лошадью-битюгом. Это наводило на мысль, что мы находимся на границе с Эстонией. Потом опять пошли бесконечные марши. 28 августа 1941-го года солнце было на закате, и, проделывая обходной маневр, мы вышли на какую-то дорогу, впереди нас фронтом по бездорожью и полю мчались полные повозки с эвакуированным населением, с их легкими пожитками, а из близлежащего поселка немцы открыли по ним минометный огонь. Были слышны проклятия и плач детей. Стало страшно. Наша колонна шла в походном строю по четыре человек в ряд и пела песню «Если завтра война, если завтра в поход, будь сегодня к походу готов!» Меня всего трясло, орал слова во всю глотку.

К 23-00 мы подошли к какой-то деревенской церквушке. Названия населенного пункта точно не помню, но в памяти вертится Велькота. В последовавшем бою полегло очень много нашего брата. Нас отправили в ночную атаку, мы кричали: «Ура! За Родину! За Сталина!» Взвились ракеты на парашютах, высветившие все поле боя и сплошную массу народа с винтовками наперевес, бегущую вперед. Немцы открыли плотный кинжальный огонь трассирующими пулями из пулеметов, затем стали интенсивно бить минометы. До сих пор страшно вспоминать. Я придерживался командира взвода старшего лейтенанта Галаганова. Думал про себя: «Будь что будет, куда он, туда и я». Нас столпилось человек десять, все отделение, и здесь проявилась наша неопытность – бежали кучей. Черт подери, разбежитесь на пять-десять метров друг от друга и так двигайтесь. Но опыта не было. Немцы видят, что мы атакуем кучами, и точно кидают снаряды и мины. Слышу, что где-то глухо упало, ракеты потухли, наступило темень. Впереди на земле вижу – тлеет огонек папиросы. Мелькнула мысль: «Кто это еще в такой обстановке может курить?!» В этот миг раздался сильнейший взрыв, меня приподняло, я упал навзничь, приземлился лицом вниз.

Слышу стоны, крики, зов: «Папочка! Мамочка! Родные, помогите, умираю, спасите!» А я жив? Сжимаю кулаки, чувствую в них силу, значит, жив. Но ладонь левой руки полна теплой крови. Подхватываюсь, чувствую, что по левому бедру также стекает кровь. Осколок засел во внутренней поверхности бедра и в ладони. Догоняю командира взвода, он спрашивает: «Ранен?» Подтверждаю, что ранен. В это время наши ребята подводят к нему старика – тот говорит, что рядом расположен блиндаж, большое сховище. Спускаемся туда, он слабо освещен фонарем «летучая мышь», и забит женщинами и детьми. Оказалось, что рядом находилась усадьба какого-то колхоза. Женщины с натянутыми лицами, на руках махонькие дети.

Командир по карте уточняет обстановку и старик показывает расположение огневых точек противника. Мне делают перевязку, осколки в этих ранах ношу с собой до сих пор. Рассвело, товарищи из сарая ведут пленного немца. Подошла машина «скорой помощи», меня и еще несколько человек погрузили в нее и отвезли в полевой медсанбат, расположенный в 20 километрах в тылу около железной дороги на Кингисепп. Сделали перевязку, завели историю болезни с записью: «осколочное ранение правого глаза, множественные ранения мягких тканей обеих конечностей ног и левой кисти».

Москва, июль 1941 года: воздушная тревога.

* * *
Из воспоминаний Ивана Коновалова, курсанта бомбардировочного летного училища (г. Слоним):

- Приближение войны чувствовалось во всем. По ночам мимо нас по шоссе шли танки, артиллерия, пехота, которые на день рассредоточивались и маскировались в лесах. К границе стягивали войска, а раз стягивают войска, значит скоро война. Но мы были убеждены, что мы ихм (немцев) перебьем. Как тогда говорили: «Нас не тронь, и мы не тронем, а затронешь, спуску не дадим».

Обучение продолжалось вплоть до 22 июня 1941-го года. В субботу офицеры уехали в гарнизон к семьям. На аэродроме остались лишь курсанты, да несколько дежурных офицеров. Утром вдруг прошел слух, что война началась. Объявили тревогу. Мы взяли шинели в скатках и противогазы, опустили полога палаток, по две ветки на них кинули, вроде как замаскировали. И ведь никому в голову не пришло рассредоточить самолеты! Они стояли в центре аэродрома крыло к крылу. Как сейчас помню семнадцать красавцев СБ и напротив них столько же Р-5-ых. Днем пошли в столовую, пообедали. Дело уже к вечеру. Вдруг летят бомбардировщики Хе-111, я их насчитал двадцать четыре штуки. Пошел разговор, это, мол, наши. Так мы и разговаривали, пока не завыли посыпавшиеся на нас бомбы. Этот ужасающий вой заглушил все остальные звуки. Кто-то рядом крикнул: «Ложись!!» Я забрался под крыло. Казалось, бомбы летят точно в голову. Вой, взрывы! Это очень страшно… В противоположную плоскость самолета, под которым я лежал, попала бомба. Немцы закончили бомбометание, начали разворот и в это время хвостовые стрелки стали обстреливать нас из пулеметов. Мне, помню, пробило скатку, но меня не зацепило. Они развернулись и пошли восвояси. Что я увидел? Вся стоянка горит. От семнадцати самолетов СБ в целости остался только один самолет. От Р-5-ых - ни одного. Повсюду - трупы товарищей, крики, стоны раненых… Это был шок. В этот день мы похоронили в воронках сорок восемь человек. Тяжело раненных, погрузили на машины и отправили в лазарет. Я запомнил, что, когда мы привезли на машине в медицинский пункт окровавленных ребят, одна симпатичная молодая литовская девушка вынесла из дома шесть пуховых подушек, чтобы подложить им.

На другой день нас построили и повели пешком в гарнизон в Поставы. Идти надо было восемьдесят километров. Я был в дозоре. Страшно хотелось пить.

Подходили к деревне, осматривались, нет ли немцев, потом давали сигнал основной колонне, которая тут же бросалась к колодцу. Таким образом, мы добрались до главного гарнизона. Нам дали эшелон, в который мы под бомбежкой грузили материальную часть училища. Помню, кроме всего прочего там были запасные моторы, весом почти в тонну, так мы их кидали, как пушинки. Откуда сила бралась?!

Короче говоря, погрузились мы, нас повезли в тыл. По дороге нас бомбили очень здорово, но эшелон не пострадал. Мы прибыли в Оренбургское летное училище. Там я начал летать на самолете СБ. Летали мало - горючего не было, но, тем не менее, к весне 1943-го я успешно закончил программу полетов на этом самолете.

* * *
Из воспоминаний Зои Горячевой, медсестры (Эстония):

- В ночь на 22-е июня я дежурила. Вдруг, часа в три ночи, к нам в госпиталь привозят раненых моряков. Откуда, что случилось – никто ничего не знает! Мы их обрабатываем, делаем всё необходимое. Оказалось – это моряки с гидрографического судна «Вест». Из раненых только один мог как-то говорить, хотя был ранен в челюсть. Он сказал, что никто ничего не понял, кто и как их подбил, сверху, снизу – не известно. Пришла я домой и ничего не знала, пока по радио не выступил Молотов. Когда я пришла домой, тётушка сказала, что Колю ночью вызвали на корабль. Потом он прислал моряка передать, что он не сможет прийти. Вот так для меня началась война.

Госпиталь должен был быть куда-то переведен, в первый же день начались сборы. А в то время у нас лежал начальник санитарной службы 16-й стрелковой дивизии имени Киквидзе, подполковник Белодубровский, чем-то он болел. И когда я пришла, он говорит: «Зоя, чего ты куда-то поедешь? У тебя здесь ребёнок, у тебя тут муж, оставайся у нас в медсанбате!» Мы же не думали, никак не думали, что мы сдадим Таллин, и что война продлится так долго. Я Коле сказала, он говорит: «Конечно, я здесь – и ты будешь здесь, а Вову мы отправим с тётей Талей». Тётушку и сына, которому тогда было девять месяцев, Коля отправил на корабле в Ленинград, по пути их бомбили, но они доехали благополучно. Потом они с ещё одной моей тётушкой уехали в Ярославскую область. Так я стала служить фельдшером в медсанбате, звание у меня было: «лейтенант медицинской службы».

Фронт очень быстро приблизился, на подступах к Таллину разгорелись тяжелые бои. Раненых было очень много и всем медикам приходилось вытаскивать их с поля боя. Очень сильный бой был за Марьяму, не знаю, что это – посёлок или что-то другое. Из медсанбата взяли фельдшеров, санитаров, писарей, и всех – туда, потому что было уже некому вытаскивать раненых. Наш начсандив сам полез в подбитый танк, чтобы вытащить раненого танкиста, в этот момент в танк попал второй снаряд и его самого ранило. Я вытащила из горящего танка нашего начсандива. За этот поступок меня перед строем наградили именным пистолетом. Это был бельгийский браунинг, второй номер, на нём была укреплена пластина с надписью.

До этого я ходила в юбке, а когда всех людей из медсанбата послали на передовую, фельдшер Пожарский, такой же высокий, сказал: «Зоя, я всё равно не вернусь, вот у меня новая форма, она тебе хороша будет». И правда, он там был убит. И вот с тех пор я ходила только в брюках. Кажется, тогда же я выбросила свой «смертный медальон» и больше никогда его не носила, многие их выбрасывали.

Запомнился один раненый, он пролежал на жаре трое суток. У него нога до колена держалась только на коже и он её сам себе отрезал. И вот его привезли, а в такую жару это гангрена – и всё! Когда мы стали его обрабатывать, у него в этой ране было столько червей!.. И они ему спасли жизнь – гангрена не началась. Вот так!

В ходе этих боёв наша дивизия разделилась: одна часть отошла к Нарве, а другая оказалась в Таллине. Раненых из медсанбата эвакуировали в Таллин, где их развозили куда попало, в любую медсанчасть. Когда в очередной раз мы сдали раненых, я попросила заехать домой – может, увижу мужа. Едем мы на санитарной машине, а навстречу – пьяные эстонцы на легковой. Мы – налево и они – налево! Мы – направо и они – направо! Вот так нас не пускали. Моему шофёру некуда деваться и он резко через канаву направо – и они повернули! И обе машины врезались в какой-то сарай, от удара дверца открылась, я вылетела и оказалась на земле между машинами. Если бы они не упёрлись в этот сарай, то обязательно меня переехали бы. Тут появились моряки и забрали всех в комендатуру. Там я познакомилась с комендантом Таллина, генерал-майором Конышевым. Я всё объяснила: что хотела повидать мужа, он сказал: «Поезжай домой». Машину нам там починили, Конышев позвонил на корабль, мужа отпустили, и мы ночевали. Утром за мной пришла машина, а муж поехал на корабль. Сутки нас не было в части и некоторые стали поговаривать, что мы, наверно, сдались, а другие говорили, что – нет, Зойка не такая, чтобы перейти к немцам! В это время мы стояли в лесу на каком-то хуторе в двухэтажном доме. Мне говорят: «Слушай, у нас тут первый пленный немец!» Я говорю: «Да? А как бы его посмотреть?» Мы ж не знали кто такие немцы, как они себя поведут, мы ж ничего не знали, это же было самое начало войны! Мне говорят: «Так идти неудобно, а вот сейчас будет обед – возьми и отнеси ему обед!» – вот так мы ещё рассуждали: неудобно пойти к нему и посмотреть на него. Как сейчас помню, на обед были макароны. Тогда, в начале войны, кормили здорово: макароны прямо плавали в масле. С большой тарелкой макарон я поднялась на второй этаж. В комнате он лежит на кровати, рядом с которой стоит круглый столик. Я вошла, поздоровалась – он молчит. Я поставила тарелку на столик, поближе к нему и говорю: «Кушайте пожалуйста!». Он посмотрел на меня и как оттолкнет тарелку по столу прямо в меня! Макароны полетели на меня, жирные брызги. Я говорю: «Ах, ты сволочь такая!» – и ушла. Пришла и говорю: «Убью этого паразита, он меня всю забрызгал жиром!» У нас была одна врач, говорившая по-немецки, она пошла к нему и о чём-то с ним говорила. Потом передала мне его слова: «Пускай эта девочка ко мне придёт, она мне понравилась. Когда кончится война, я её найду и на ней женюсь». Вот это был первый немец, которого я видела, потом их будет много. Мы будем им оказывать помощь. Помню, как-то раненые узнали, что мы в медсанбате перевязываем немца, и как поднялись! Кто мог двигаться – хотели его убить, но мы, конечно, не дали.

Июль 1941 года: добровольцы

* * *
Из дневника академика С. И. Вавилова (Ленинград):

"Ощущение закапывания живым в могилу. Разор, разборка института, отъезд в казанские леса неизвестно на что, бросание квартиры с книгами... "

"Ощущение совершенно разорванной жизни. В институте заколоченные ящики, которые отправят на вокзал. Впереди страшные перспективы — казанских лесов. Чувство горечи, беспомощность, бесперспективность и разорвавшиеся связи. Сегодня воскресенье — четвертое после гитлеровского 22-го. По инерции побрел на Литейный. Попал в "тревогу", которая длилась 1,5 часа.

* * *

Из дневника профессора Л. И. Тимофеева (г. Пушкино):

"14 июля. ...Началась спешная эвакуация Москвы. Сначала стали увозить детей, потом учреждения. Всем желающим давали путевки на работу в далекие колхозы. Но уехать было трудно, так как стояли огромные очереди за билетами, а их не было...

19 июля. Вчера был в Москве. На обратном пути были застигнуты тревогой (это пятая), остановили машину, спустились в бомбоубежище какого-то дома, на Сретенке. Вообще все шло хорошо, спокойно и организованно. Через 40 минут дали отбой. Москва все больше напоминает прифронтовой город: везде грузовики с боеприпасами, пушками и прочее, замаскированные ветками, за городом — позиции зениток, на бульварах — аэростаты заграждения. Говорят, бои идут близ Смоленска. Очевидно, вторая волна началась около недели назад. Сводки очень лаконичны, радио второй день молчит: должно быть, перевозится куда-нибудь. На худой случай решил ехать в Гороховец. Бензина есть много (дают). Началась плохая погода.

23 июля. Пошел второй месяц войны. Начали бомбить Москву... В Москве народ настроен тревожно. Говорят главным образом об эвакуации. Стоят очереди... Продовольственные нормы неплохи: 800 (рабоч.) и 600 гр. (служащ.) хлеба в день. 1200 гр. мяса на месяц и т. д. Кроме того, продукты продаются свободно, но по удвоенным ценам. В Москве раскрашивают площади, маскируя их, и т. п. Говорят, Ленинградское шоссе застроено домиками и машины ездят не прямо, а между ними...

* * *
Из дневника писателя Всеволода Иванова (Москва):

11.VII. ...Писать не мог, хотя и пытался. Жара удушливая, асфальт мягкий, словно ковер, по нему маршируют запасные, слышны звуки команды и стук по железу — в Третьяковке упаковывают машины.

12.VII. ...Приходили из "Малого"; они, для поднятия настроения, играют два раза в неделю. Это хорошо... На улице заговорило радио и уменьшилась маршировка. По-прежнему жара. Летают хлопья сгоревшей бумаги — в доме есть горячая вода, т. к., чтобы освободить подвалы для убежищ, жгут архивы. Продовольствия меньше — закупают на дорогу детям и семьям; трамваи полны людей с чемоданами; по улицам ребята с рюкзаками и узелками. Детей стало заметно меньше, а женщин больше. Исчезли люди в шляпах, да и женщины, хотя носят лучшие платья, тоже ходят без шляп. Уже стали поступать жалобы на то, что детишкам, выселенным в районы, живется неважно; да это и понятно — попробуй обслужи их...

22.VII. ...Только приехал в Москву, причем неизвестно для чего, взял с собой полный чемодан книг,— лег,— тревога. Побежал во двор. Шильдкрет сзывает пожарников на крышу. Пошел и я, так как сидеть в бомбоубежище душно. И вот я видел это впервые. Сначала на юге прожектора осветили облака. Затем посыпались ракеты — осветили дом, как стол, рядом с электростанцией треснуло,— и поднялось пламя. Самолеты — серебряные, словно изнутри освещенные,— бежали в лучах прожектора, словно в раме стекла трещины. Показались пожарища — сначала рядом, затем на востоке, а вскоре запылало на западе. Загорелся какой-то склад неподалеку от Дома Правительства,— и в 1 час, приблизительно, послышался треск. Мы выглянули через парапет, окружающий крышу дома. Вижу — на крышах словно горели электрические лампочки — это лежали зажигательные бомбы. Было отчетливо видно, как какой-то парень из дома с проходным двором сбросил лопатой, словно навоз, бомбу во двор и она там погасла...

* * *
Из дневника ополченца П. П. Пшеничного (Москва):

"С 6 июля живу на казарменном положении в здании средней школы по Машкову переулку. Прибыли командиры — выпускники средних военных училищ, все молодежь 20-23 лет. Здесь много сослуживцев — работников Наркомфина СССР, а также бывших работников других предприятий и учреждений района. Началась боевая подготовка — изучение уставов и наставлений. Затем откуда-то была извлечена старая винтовка системы "лебель", по которой ополченцы начали изучать материальную часть оружия. Период между 6-12 июля является организационным. Обнаружилось при этом много непродуманного, хаотичного, непонятного.

12 июля. ...В 17.00 последовала команда построить роты с вещами, при этом приказали быть налегке, не брать с собой много вещей. Потом из-за этой глупой команды мы начали страдать от холодных ночей, так как не взяли с собой пальто, шинели, плащи; страдали от грязи, так как не имели смены белья.

14 июля. Не доезжая Вязьмы, свернули с шоссе в ближайший кустарник, замаскировали автомашины... Чувствуется, что командование либо не знает твердо своего маршрута, либо заблудилось. Наконец наше движение началось опять на юго-запад, то есть в обратном направлении...

15 июля. Едем по Смоленской области, по населенным пунктам реки Днепр. Ночью разгрузились, устроили шалаши. Ночью же выстроили 150 человек ополченцев, и выяснилось, что только 30 человек умеют стрелять из винтовки...

16 июля. Начались земляные работы широкого масштаба по восточному берегу Днепра. Люди из наркоматов и канцелярий, не привыкшие к физическому труду, начали болеть, но постепенно втянулись в рытье противотанковых рвов и траншей. Наблюдаем бесконечное движение людского потока на восток с имуществом и детьми на возах, а по обочинам дорог плетется измученный и голодный скот из смоленских колхозов.

* * *
Из дневника И. А. Хорошуновой (Киев):

"Москву бомбят. И фронт, говорят, все ближе. Десанты вражеские спущены вокруг всего Киева. Каждый день все новые люди рассказывают о немцах, которые во многих селах вокруг Киева. Сушим сухари. Работники хлебзавода говорят, что выпекается последний хлеб. Тревога все растет.

29 июля. Закрылся университет. Мне пришлось присутствовать при ужасной сцене, когда работники университета ждали денег. Была получена бумажка из Наркомпроса о выдаче работникам "ликвидационных". Но бухгалтер заявил, что для него этого документа недостаточно. И в бухгалтерии поднялся истерический женский крик. Все обиды на администрацию, которая уехала и бросила всех, вылились в этом надрывном крике многих женщин. Раздражение накипает, и это вполне понятно. Каждый рассказывает о том, как поступали и поступают стоявшие сверху. Не могу всего описать. Уехали многие руководители, оставили народ. И нет у нас, у большинства, работы, нет перспектив уехать, нет ничего впереди, кроме войны.

30 июля. Наряду с замечательными клумбами ярких цветов яркое зрелище представляет собой бульвар Шевченко и Николаевский парк. Вокруг деревьев оставлены небольшие глыбы земли, в которых прячутся их корни, остальная земля вырыта и, ссыпанная в мешки, является баррикадами на улицах. И деревья на своих обглоданных основаниях торчат из развороченной, разрытой почвы. Иногда жуткий, щемящий страх подавляет все чувства. Делается страшно от полной неизвестности того, что будет, оттого, что кончаются деньги, получать нечего и негде. Работы нет. Сколько протянется еще это состояние неизвестности?

Вчера вечером на Киев летело более ста самолетов. Долетело сорок. Они бомбили мосты и Бровары. Бросали бомбы в Дарнице. Мосты целы еще, но без конца из Броваров везут раненых. Бомбят Борисполь. Эвакуируют Днепропетровск. Говорят, что немцы идут на Черкассы. Из Киева все едут и едут. Далеко ли уезжают? Не знаю. Только в райсоветах дикие очереди за пропусками. И учреждения уезжают одно за другим. У мужчин днем на улицах проверяют воинские билеты. Ищут дезертиров. Уже по городу не роют окопов. Те, которые сделаны, не закончены. Но возле них никого нет. Целый день гремит радио. Передают разные песни, иногда классическую музыку. Передают рассказы об отдельных военных эпизодах и о зверствах фашистов. Фронтовые сводки делаются все суше и суше. Мы все так же ничего не знаем. Сегодня уехал исполком. Автобусы, приготовленные для выезда ЦК, еще стоят. По вечерам, а теперь и днем везде, во всех скверах и парадных,— военные патрули... Изредка в магазинах появляются продукты. Киевляне бродят с утра до вечера по пустым магазинам в поисках чего-либо съестного. Город доедает запасы, которые остались. Новых продуктов не привозят. Четыре предмета радуют взоры входящих в магазины: сигареты и крабы, китайские фисташки и "Советское шампанское".

[1 канал]

https://youtu.be/_nldFWuUJeg

[Геродиан]

https://youtu.be/NKqGQ2Yankg

[ООО "Студия Надежда"]

[ООО "Студия Надежда"]

https://www.youtube.com/watch?v=rPbXsDBUlFI
( Сентябрь 1941 года)