*3330. Уголовный суд над сталинизмом

[Вyacs]

https://byacs.livejournal.com/734066.html

July 2nd, 2018
Как-то пропустил годовщину Указа Президиума Верховного Совета СССР 26 июня 1940 г.

«О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений»:
«Согласно представлению Всесоюзного Центрального Совета Профессиональных Союзов (вот так - трудящиеся сами попросили их сажать за прогулы) - Президиум Верховного Совета СССР постановляет:
1. Увеличить продолжительность рабочего дня рабочих и служащих во всех государственных, кооперативных и общественных предприятиях и учреждениях:
с семи до восьми часов - на предприятиях с семичасовым рабочим днем;
с шести до семи часов - на работах с шестичасовым рабочим днем, за исключением профессий с вредными условиями труда, по спискам, утверждаемым СНК СССР;
с шести до восьми часов - для служащих учреждений;
с шести до восьми часов - для лиц, достигших 16-ти лет.
2. Перевести во всех государственных, кооперативных и общественных предприятиях и учреждениях работу с шестидневки на семидневную неделю, считая седьмой день недели - воскресенье - днем отдыха.
3. Запретить самовольный уход рабочих и служащих из государственных, кооперативных и общественных предприятий и учреждений, а также самовольный переход с одного предприятия на другое или из одного учреждения в другое.
Уход с предприятия и учреждения или переход с одного предприятия на другое и из одного учреждения в другое может разрешить только директор предприятия или начальник учреждения.
4. Установить, что директор предприятия и начальник учреждения имеет право и обязан дать разрешение на уход рабочего и служащего с предприятия или из учреждения в следующих случаях:
а) когда рабочий, работница или служащий согласно заключению врачебно - трудовой экспертной комиссии не может выполнять прежнюю работу вследствие болезни или инвалидности, а администрация не может предоставить ему другую подходящую работу в том же предприятии или учреждении, или когда пенсионер, которому назначена пенсия по старости, желает оставить работу;
б) когда рабочий, работница или служащий должен прекратить работу в связи с зачислением его в высшее или среднее специальное учебное заведение.
Отпуска работницам и женщинам - служащим по беременности и родам сохраняются в соответствии с действующим законодательством.
5. Установить, что рабочие и служащие, самовольно ушедшие из государственных, кооперативных и общественных предприятий или учреждений, предаются суду и по приговору народного суда подвергаются тюремному заключению сроком от 2-х месяцев до 4-х месяцев.
Установить, что за прогул без уважительной причины рабочие и служащие государственных, кооперативных и общественных предприятий и учреждений предаются суду и по приговору народного суда караются исправительно-трудовыми работами по месту работы на срок до 6 месяцев с удержанием из заработной платы до 25%.
В связи с этим отменить обязательное увольнение за прогул без уважительных причин.
Предложить народным судам все дела, указанные в настоящей статье, рассматривать не более чем в 5-дневный срок и приговоры по этим делам приводить в исполнение немедленно.
6. Установить, что директора предприятий и начальники учреждений за уклонение от предания суду лиц, виновных в самовольном уходе с предприятия и из учреждения, и лиц, виновных в прогулах без уважительных причин, - привлекаются к судебной ответственности.
Установить также, что директора предприятий и начальники учреждений, принявшие на работу укрывающихся от закона лиц, самовольно ушедших с предприятий и из учреждений, подвергаются судебной ответственности».

По этому Указу получалось, что фактический рабочий день составлял 10 часов, т.е. вводилась 48-часовая рабочая неделя: 6 дней по 8 часов. И это не считая сверхурочных и др. «общественных» работ и субботников.

Указ действовал вплоть до 1955 г., пока не был отменен ревизионистом Хрущевым. И СССР вернулся в Мировую Федерацию Труда, откуда государство трудящихся было выгнано нафиг.

Точных данных о том, сколько по нему было вынесено приговоров - нет. Точно знаю, что по июльской амнистии 1941 г. было освобождено 412 ТЫСЯЧ ЧЕЛОВЕК. Это за год столько село.
По всей видимости село никак не меньше 2-3 млн. человек, это не считая условно осужденных.

Интересно, поклонники сталинских порядков действительно хотели бы так жить?

И последнее. Жалко ли этих людей, которые попали под топор сталинского "правосудия"? И да и нет. На первых порах и рабочие и даже часть крестьян поддержала большевизм. Не раз приходилось встречать рассуждения тогдашних людей о том, что крестьяне заслуженно страдают за то, что грабили в 1917-18 гг. помещиков и хуторян.
Иной раз думаешь, что народ получил то, что заслуживал - Второе Крепостное Право (большевиков) - ВКП(б)!

[Новомосковск]

http://www.nmosktoday.ru/u_images/okunevskaya.jpg
13 ноября 1948 года актриса советского кино Татьяна Окуневская была арестована по статье 58.10 - антисоветская агитация и пропаганда.

Агитация и пропаганда главным образом состояла в тостах, которые якобы предлагала Окуневская. То она зазывала выпить за тех, кто в лагерях, то во время тоста заявляла: «Все коммунисты лживые и нечестные люди». По приговору суда ее осудили на 10 лет и отправили в один из лагерей в Джезказгане. Она отсидела четыре, но не раз была на грани смерти, однажды чуть не умерла от гнойного плеврита.

[Harmfulgrumpy]

https://harmfulgrumpy.livejournal.com/1570104.html
Jul. 14th, 2018 at 12:10 AM

«Недавно… — сказал Хрущев в докладе на ХХ съезде КПСС, — допросили следователя Родоса… Это никчемный человек, с куриным кругозором, в моральном отношении буквально выродок. И вот такой человек определял судьбу известных деятелей партии… потому что, доказывая их «преступность», он давал материал для крупных политических выводов»… высокие партийцы — не за подлинные деяния, а за вины вымышленные: шпионаж, саботаж, троцкистскую крамолу и т.п. И потому, мол, их — оклеветанных — надо жалеть. Да, клевета и пытки — зло. Но сами-то они разве жалели так называемых классовых врагов — каратели пролетарской диктатуры вроде Тухачевского, что во имя нее залил кровью Тамбовщину?» https://www.gazeta.ru/comments/2016/..._8069471.shtml
Волей советского народа, волей партии стерты с лица земли изменник Родине Берия и другие злодеи. И подлых соучастников Берия, всех этих абакумовых, рюминых, комаровых постигнет суровая кара во имя торжества справедливости, во имя торжества социалистической законности.
http://oper-1974.livejournal.com/814951.html

Сталин, Ягода, Калинин, Берия, Молотов среди сотрудников НКВД

В последнем добавлении «не по тексту» нужды не было. Сам тон его выступления не оставлял никаких сомнений, что органы — это все, что над ними нет никого, кроме разве одного человека — Сталина. Лаврушин ни разу не назвал собственного имени органов — НКВД. Так ветхозаветные евреи не называли имени своего божества Ягве из боязни, как бы под ними земля не разверзлась...

Оригинал взят у dementiy2010 в НКВД не ошибается!..
Из воспоминаний М.Б. АШКЕНАЗИ (1887 - 1981), ответственного редактора партийной газеты "Горьковский рабочий".



Истекал год тысяча девятьсот тридцать седьмой, в нашей истории известный как год наибольшего разгула сталинских репрессий. Волна арестов прокатилась и по Горьковской области, исчезали люди уважаемые, честные, испытанные коммунисты. Множились самые разные слухи. Усиливалась подозрительность во всем. Никто не был уверен в своем завтрашнем дне. Потому предстоящий пленум обкома партии ждали с нетерпением. Рассчитывали узнать из достоверных источников, что происходит, в чем дело, какова позиция руководства областной парторганизации?

В зале заседаний не слышно привычных восклицании, сопровождающих встречи старых друзей-товарищей. Сосредоточенные, настороженные лица, сдержанные жесты.

Сзади стола президиума появляются двое: новоиспеченный секретарь обкома Ю. М. Каганович и начальник областного управления НКВД И. Я. Лаврушин. Всесильного начальника управления мало кто знает в лицо, но много о нем наслышаны.

Лаврушин идет в шинели, небрежно свисающей с плеча. Можно подумать, что он так дорожит своим временем, что не может себе позволить зайти в раздевалку.

Каганович выдерживает короткую паузу и предоставляет ему слово. Раздаются неуверенные хлопки, то ли из вежливости, то ли по привычке.

Лаврушин окидывает взглядом зал, поднимает руку, призывая к тишине. Затем обеими пятернями начинает взад-вперед ворошить свою густую шевелюру, после чего надевает и снимает очки и отрывисто, как донесение, произносит:

— Я сделаю информацию. Подчеркиваю: информацию. Блокноты убрать. Подчеркиваю: убрать.

С первых же его слов становится ясно: ответа на интересующие их вопросы участники пленума не получат. Ничего, кроме общих фраз о «презренных врагах народа», их сообщниках, о «контрреволюционной (ка-эр) работе» в информации начальника управления не содержится. В чем состояла «ка-эр работа» арестованных коммунистов, что делали, и что собирались делать «враги народа» — по всей видимости, это составляло служебную тайну.

До сведения собравшихся доводится цифра: арестовано десять тысяч человек. Их участь, по словам начальника управления, незавидна: одних отправят к ранее ликвидированным «дружкам», другим тоже житья не будет. Могут не сомневаться.

Свои угрозы Лаврушин подкрепляет красноречивыми взмахами мощных кулаков. При этом он делает выразительные, многозначительно долгие паузы. Он останавливает свой взгляд то на одном, то на другом участнике пленума, как бы прикидывая, к какой категории их отнести — к подлежащим немедленной ликвидации или к тем, кому временно даруется жизнь.

Его слушают с напряженным вниманием. На что первый секретарь обкома, так и он неотрывно глядит в рот начальнику управления. А тот не спешит. В такой сугубо секретной информации каждое слово должно быть взвешено. Его никто и не торопит. Временем он не ограничен.

Но вот Лаврушин складывает материалы в папку, затем по отдельным листочкам провозглашает нечто вроде тезисов и директив:

— Первое — я отмечаю: о ка-эр работе врагов народа имеется обширный материал в разных областных газетах, с коим рекомендую ознакомиться...

— Второе — я заявляю; операция еще далеко не закончена, и пусть не тешат себя надеждой еще не разоблаченные враги народа, что им удастся избежать ответственности...

— Третье — я подчеркиваю: если бы не органы, враги натворили бы такое, о чем пока предпочитаю не говорить...

— Четвертое — я призываю: не ослаблять, а всемерно повышать бдительность! До единого выкорчуем все корешки! Еще теснее сомкнем ряды вокруг великого вождя!..

Воздав должное Сталину, он еще раз испытующе оглядывает поднявшихся с мест участников пленума и добавляет то ли с угрозой, то ли обнадеживающе;

— Я заявляю, а также и подчеркиваю: что касается органов — можете быть уверены. Я кончил. У меня все!

В последнем добавлении «не по тексту» нужды не было. Сам тон его выступления не оставлял никаких сомнений, что органы — это все, что над ними нет никого, кроме разве одного человека — Сталина. Лаврушин ни разу не назвал собственного имени органов — НКВД. Так ветхозаветные евреи не называли имени своего божества Ягве из боязни, как бы под ними земля не разверзлась... (выделено мною - Д.)

Спрашивать о чем-либо Лаврушина никто и не думал. Ни устно, ни письменно. Председательствующий вывел собравшихся из неловкого положения, бодро спросив: ясно? Сам же ответил: ясно! И окончательно войдя в роль, заключил:

— Есть предложение; принять к сведению и руководству.

Спустя некоторое время новое совещание. На сей раз доклад делает сам Каганович. Он только что вернулся из Москвы, и всем своим видом показывает, что поездка была успешной.

— Ну-с, так вот...

Надо думать, что это вступление он позаимствовал в верхах и оно должно означать: все яснее ясного, а вы сомневались...

Как бы продолжая прерванный только что разговор, он разглаживает свои пышные усы:

— Так вот, Прамнэк оказался шпионом — Латвии и еще трех держав, Столяр — чуть ли не японским шпионом, Пахомов — агентом царской охранки...

Эдуард Карлович Прамнэк при Жданове был вторым, а после него первым секретарем Горьковского обкома партии, Абрам Яковлевич Столяр — вторым.

Горьковские коммунисты искренне любили Прамнэка — за честность, за преданность делу партии. Он быстро ориентировался в разных делах, как бы сложны они ни были. Прамнэк умел ценить хорошую, честную работу.

Так он враг народа, шпион?!

Столяр «чуть ли» не японский шпион!.. Не потому ли, что после Октября он вел подпольную работу в Китае, подвергаясь ежеминутно серьезной опасности? Не потому ли, что в подполье он нажил болезнь желудка? Молодого, одаренного, его из Горького направили секретарем в Киров, а вскоре в Свердловск.

Николай Иванович Пахомов, старый коммунист, бывший рабочий, обладал недюжинным организаторским талантом, богатым жизненным опытом. Это был хозяин области. Не по номенклатуре... Он подтрунивал над своим брюшком, которое, похлопывая, называл «социалистическим накоплением». Однажды он попросил меня больше не печатать в газете его портрет, который, по его мнению, агитирует «в обратную сторону».

— Поглядит мужик на мою физиономию и скажет: «Вон куда хлеб идет!»

При самодержавии он подвергался арестам, на этом «основании» его сделали, видимо, агентом царской охранки.

Все участники совещания в оцепенении молчали. Кто-то завозился, задвигался на стуле. Это не ускользнуло от внимания Кагановича. После совещания он кое-кому конфиденциально посоветовал освободиться от «нездоровых настроений».

На заседании секретариата горкома рассматривают «дела» коммунистов, исключенных из партии за то, что не отреклись от своих мужей, братьев, сестер, арестованных органами НКВД. Секретариат должен утвердить или отменить решение первичных партийных организаций.

Старой потомственной швее секретарь горкома задает трафаретный вопрос;

— Вы отказались признать законность ареста вашей сестры и брата, что же, по-вашему, НКВД ошибается?

Та клятвенно складывает на плоской груди натруженные руки с исколотыми пальцами. Словно бы рассуждая сама с собою, тихо отвечает:

— Ошибается ли НКВД—откуда мне знать? Но арест брата и сестры — это такое, это такое, что я не нахожу слов, не знаю, как это назвать. Нас, мал мала меньше, осталось на руках матери семь человек... Мы досыта не ели. Из-за чего бы нам быть контрреволюционерами?!

Она — старый член партии, арестованные брат и сестра тоже коммунисты. Направляясь к выходу, низко опустив голову, она еле слышно говорит:

— Вы подтверждаете исключение меня из партии? Это за столько лет!.. Ну что ж, вы это можете. А от сестры и брата я не отрекусь...

К столу подходит средних лет женщина с защемленным в зубах носовым платочком. Инструктор горкома бесстрастно читает материалы «дела».

Ю. М. Каганович с серьезным видом слушает и многозначительно спрашивает:

— Каково заключение комиссии?

Вопрос явно лишний, ибо всем известно, какой последует ответ: «Подтвердить исключение как утерявшей бдительность».

Выпив воды, женщина начинает повествование о своей жизни. Перед нами раскрывается человеческая судьба, столь же далекая от «зачитанной» справки, как небо от земли.

С ней познакомился очень хороший, редкий человек. Ее, батрачку, он вывел в люди, обучил грамоте, оба учились на рабфаке. Муж стал инженером, она потом тоже выучилась на инженера.

Бывшая батрачка больше не в состоянии владеть собой, истерически выкрикивает:

— Я ничего не боюсь! Я буду везде кричать: мой муж честный, хороший человек! Люди, что вы делаете! Я хочу к нему! Пусть он мне сам скажет!..

Кто-то под руку выводит ее из зала заседания. Я низко опускаю голову. Члены секретариата не скоро приходят в себя. Не теряет присутствия духа лишь секретарь:

— Кто против?

Нет таковых. Он пытается разрядить напряженную обстановку:

— Не хотят понять, что НКВД не ошибается! Пусть пеняют на себя.



Здание Горьковского НКВД

Упоминаемый в тексте начальник Горьковского НКВД ЛАВРУШИН Иван Яковлевич.
Национальность — русский.
Родился в 1900 г. в Орле.
Член ВКП(б) c 1918.
В органах ВЧК−ОГПУ−НКВД с 1920.
Депутат Верховного Совета СССР 1 созыва.
Арестован 04.12.1938. Осужден 28.01.1940.
Орган, вынесший решение — ВКВС СССР.
Решение: ВМН.
Расстрелян в Москве 28.01.1940.
В реабилитации отказано (1999).

__________________________________________________ __

Сзади стола президиума появляются двое: новоиспеченный секретарь обкома Ю. М. Каганович и начальник областного управления НКВД И. Я. Лаврушин


Да, это тот самый братец Каганович.
Вы же в курсе о советской семейственности, клановости. Жениться только среди своих партийных.

Заместитель народного комиссара внешней торговли СССР

1939 год — 1945 год


Первый секретарь Горьковского обкома КПСС

14 июня 1937 года — 14 января 1939 года


Председатель Горьковского облисполкома

14 марта 1934 года — 15 июня 1937 года

А вот его четыре брата - Израиль Моисеевич Каганович, Арон Моисеевич Каганович, Михаил Моисеевич Каганович и

Лазарь Моисеевич Каганович.
Подробнее: http://cyclowiki.org/wiki/%D0%AE%D0%...B2%D0%B8%D1%87



1
Tags:
берия, гулаг, сталин, сталинские палачи

[Максим Мирович]

https://maxim-nm.livejournal.com/428430.html
July 20th, 2018
https://maxim-nm.livejournal.com/428430.html
Так, друзья, сегодня будет интересный пост о том, за что и почему вас могли посадить в СССР. Как известно, в сталинские годы существовала печально известная "58 статья", которая по сути на законодательном уровне закрепляла советскую диктатуру — по 58 статье людей хватали просто за их убеждения и взгляды — и либо расстреливали, либо отправляли в ГУЛАГ.

Заключенные, приговоренные по 58 статье, назывались "политическими". После освобождения "политические" не имели права селиться ближе 100 километров от столиц союзных республик и просто от крупных городов. Стать "политическим" в сталинские годы было очень просто — достаточно было рассказать анекдот про власть, как-то проявить свое недовольство существующими порядками или просто несколько раз опоздать на работу.

Лично я знаю историю, о которой рассказывала мне бабушка — в 1930-е годы в Минске кто-то среди учеников школы сказал фразу "вот мы тут голодаем — а Сталин сейчас небось белые булочки кушает". На ученика тут же донесли, и только благоразумие школьной администрации позволило "замять" эту тему — а так и ученик, и родители могли отправиться прямиком в ГУЛАГ.

Итак, в сегодняшнем посте — разбираем пункты пресловутой 58 статьи и смотрим, за что вас могли арестовать в СССР и отправить в ГУЛАГ. Заходите под кат, там интересно. Ну и в друзья добавляться не забывайте)





Итак, вот некоторые пункты той самой пресловутой 58-й "политической" статьи. В таком виде они существовали в уголовном кодексе СССР до 1958 года, после чего (уже при Хрущеве) текст статьи был значительно изменен и смягчен.


1. «Измена родине».

Изменниками, согласно статье, считались все, кто "совершал какие-либо действия, направленные на подрыв или свержение власти рабоче-крестьянских советов". Сказали вы, например, что какой-нибудь условный Димон из совета — дурак и вор, вот и "подорвал власть". Не существовало никакого четкого определения, что именно можно считать "изменой родине", и советские суды практически всегда принимали решение не в пользу граждан.

Немаловажный факт — все члены семьи такого "изменщика", если они знали о его взглядах — сажались на срок от 5 до 10 лет с конфискацией всего имущества. Ежели члены семьи ничего не знали — то все, кто с ним проживал под одной крышей, просто лишались избирательных прав и ссылались в Сибирь на 5 лет — тут советская власть проявляла "гуманизм".


2. «Контакты с иностранным государством».

Под это могли подвести какой-нибудь случайный контакт с иностранцем, причем вы даже могли не знать, что это иностранец. За это полагался расстрел либо 10 лет лагерей. Для того, чтобы сделать человека виноватым, контакты должны быть "контрреволюционными", но их "контрреволюционность" определялась, опять же, тем самым советским судом, и в абсолютном большинстве случаев — не в пользу гражданина.



3. «Оказание помощи международной буржуазии».

Даже сложно представить, как и чем могли нищие советские граждане "помочь загнивающим буржуям", но под эту статью могли, например, подогнать какую-нибудь переписку с людьми за границей. Каралось аналогично — расстрелом или лагерями. Советских законодателей нимало не смущал факт, что невозможно даже дать точное определение термину "международная буржуазия" — кого именно можно ей считать? И что считать фактом "оказания помощи?"



4. «Шпионаж».

Шпионами в сталинском СССР считали всех, кто постоянно не проживал в данной местности, но имел при этом опрятный вид и вежливые манеры, а если к тому же у человека в руках был фотоаппарат — то на него тут же доносили "куда следует".

В рудиментарном виде эхо "сталинского права" сохраняется и сейчас — абсолютно все вахтеры, кастелянши и консьержки на постсоветском пространстве в возрасте 50-60+ больны "синдромом гардеробщика" и крайне подозрительно присматриваются ко всем, кто похож на шпиона из советских книг, и общаются с таковыми пренебрежительными и строгим тоном — чтобы сразу дать "вражине" почувствовать, что её преступные замыслы раскрыты.



5. «Причинение ущерба системе транспорта, водоснабжения и связи».

Под это дело в отдельные годы могли сажать каких-нибудь начальников депо, которые по той или иной причине не вовремя пустили паровозы. Не было угля? Никого это не волнует, сорвал график — враг народа! Случаи каких-нибудь реальных диверсий (вроде подрыва рельс или чего-то подобного) в мирное время в СССР практически не случались, но "план по посадкам" выполнять было нужно — вот и загребали по этому пункту всяких нерадивых машинистов, диспетчеров, стрелочников и начальников депо.



6. «Пропаганда или агитация».

Направленная на свержение или ослабление советской власти. Изволил усомниться в Единственно Правильном Пути — то тут же будешь сидеть, третьего не дано. "Пропагандой и агитацией" считали вообще всё — от безобидного анекдота до фразы вроде "на самом деле рабочие Франции живут гораздо лучше рабочих с нашего завода" — в сталинские годы это считалось преступлением.

Если "антисоветский" анекдот услышала к тому же, группа лиц (например, в курилке), то репрессировать могли всю группу как "контрреволюционную ячейку" — и в итоге расстрелять либо сослать в лагеря.



7. «Недонесение».

Каралось лишением свободы на срок от 6 месяцев и выше, в том числе и отправкой в лагеря. Отчасти именно этот пункт послужил причиной того, что миллионы людей начали писать доносы на своих родных, друзей и соседей. Большинство доносов были абсурдными, написанными помутненным от страха разумом — "Наша соседка Катя держи в кухонном шкафу сливочное масло вместо маргарина, считаем ее нетрудовым элементом". "Вчера соседи по коммунальной квартире в процессе акта любви выкрикнули что-то похожее на слово "Буденный" — считаем этот факт опорочиванем имени великого маршала, просим принять меры".

Советские следователи разбирали миллионы подобных заявлений из перенаселенных коммунальных квартир, где сам воздух был пропитан взаимной ненавистью и борьбой за жизненное пространство. В отдельные годы доносчику доставалась комната и вещи того, кого он отправил в концлагерь.



8. «Контрреволюционный саботаж».



Ещё один очень интересный пункт статьи, под который подгонялось вообще всё — от банального опоздания на работу до "повышенного процента брака". То, что на работу человек мог опоздать из-за плохо ходящего транспорта, а "повышенный брак" допускать из-за нечеловеческих условий работы — мало кого волновало.
https://ic.pics.livejournal.com/maxi...5_original.jpg
Отдельными "саботажниками" были редакторы газет, допускавшими ошибки вроде той, что приведена на картинке выше — эту ошибку допустил редактор туркменской газеты "Коммунар", после чего вся редакция была репрессирована, а весь тираж газеты с ужасом уничтожен.

Фото: stena.ee



Такие дела.

Напишите в комментариях, что вы думаете по этому поводу.

[Фукидид]

[Максим Мирович]

https://maxim-nm.livejournal.com/429558.html
July 24th, 2018
https://ic.pics.livejournal.com/maxi...5_original.jpg
Сегодня будет мрачный и грустный рассказ о том, как в СССР репрессировали людей, в том числе и детей, по печально известному "указу семь-восемь", который также известен под именем "закон о колосках". Думаю, многие слышали о том, что за кражу 3-5 колосков с колхозного поля в сталинском СССР могли расстрелять, но далеко не все знают, что под эту расстрельную статью загребали в том числе и детей в возрасте с 12 лет.

В общем, в сегодняшнем посте — рассказ обо всех этих событиях. Заходите под кат просто потому, что вы должны знать об этих событиях.

Что это вообще такое?

Закон, позже получивший народное название "закон о колосках" или "закон о пяти колосках" был принят 7 августа 1932 года, в сталинском уголовном кодексе это была так называемая 328-я статья. Ещё закон называли "семь восьмых" и "указ семь-восемь" — как нетрудно догадаться, из-за даты принятия закона. Есть свидетельства, что на принятии закона настаивал сам Сталин — великий мелиоратор и языковед открыто объявил уклонистов от его безумного плана по насильственной коллективизации врагами народа и государства.
https://ic.pics.livejournal.com/maxi...1_original.jpg

Теперь по закону всех "расхитителей социалистической собственности" ожидал расстрел, который в исключительных случаях мог быть заменен 10-ю годами лагерей ГУЛАГа. "Социалистической собственностью" считалась даже горсть колосьев с колхозного поля — в буквальном смысле слова от трёх до пяти колосков — за что человека могли схватить и расстрелять.

Потрясают формулировки большевистского новояза, с которыми всё это было обставлено. В советской прессе писали, что закон был принят "идя навстреч требованиям рабочих и колхозников", репрессии называли "решительной борьбой с противоборстующими кулацко-капиталистическими элементами" (так называли в том числе и людей, которые просто от голода брали на поле немного зерна), а расстрел называли "высшей мерой социальной защиты".

Как применялся «закон о колосках». Расстрелы детей.

По "указу семь-восемь" хватали буквально всех, кто был хоть немного заподозрен в "краже социалистической собственности". Акты амнистии к этим людям не применялись — государство их объявило однозначными врагами. Интересно и то, что часть закона подразумевала ответственность за "антиколхозную агитацию" — если кто-то публично посмел сказать, что колхоз — это в общем-то не очень хорошо, то его либо расстреливали, либо ссылали в лагеря как "угрожающего кулацкого элемента".

С 7 апреля 1935 года было приянто постановление номер 3/598, по которому к высшей мере наказания по статьям советского УК могло применяться с возраста в 12 лет, постановление подписал лично Сталин — это происходило как раз в те годы, когда советская пропаганда изображала Сталина как "друга детей" с девочкой на руках и в окружении пионеров с цветами.
https://ic.pics.livejournal.com/maxi...4_original.jpg

В советских архивах, ныне засекреченных во многих странах бывшего СССР, хранятся сведения о многих расстрелянных детях и подростках на Бутовском полигоне в Москве. Удалось идентифицировать 196 тел несовершеннолетних — и это лишь на одном из расстрельных полигонов (которых по стране были сотни) и лишь за год с небольшим — с августа 1937 по октябрь 1938 года.

Одним из расстрелянных на Бутовском полигоне стал Миша Шамонин — он был беспризорником и от голода украл несколько буханок хлеба, после чего его расстреляли по тому самому "закону о колосках". От Миши осталась только вот эта фотография из дела, в которой он одет в пальто с чужого плеча, и дата смерти — Мишу убили 9 декабря 1937 года.
https://ic.pics.livejournal.com/maxi...0_original.jpg

Конец «закона о колосках». Что было после.

В 1936 году генпрокурор СССР Вышинский подготовил докладную записку со статистикой — прокуратура СССР проверила 115.000 приговоров по "указу семь-восемь" и выяснила, что в 91.000 случаев применение этого указа было неправильным и преступным. На основании этого предполагалось реабилитировать 37.000 незаконно расстрелянных человек, но Сталин поступил согласно логике советской власти — отправил в расстрельные подвалы всех, "допустивших перегибы". Считается, что с 1936 года "закон о колосках" применялся уже не так часто, но убийство Миши Шамонина тому прямое опровержение.

Полностью закон о колосках был отменён только с концом сталинских репрессий и осуждением культа личности "вождя", хотя по-моему — полностью постсоветские страны не осудили и не осознали эти репрессии и до сегодня.

Ах да, я совсем забыл добавить — ещё в ту эпоху мороженое было очень вкусным.

[P-balaev]

https://p-balaev.livejournal.com/934554.html
October 2nd, 2018
Записка А.Н. Яковлева, В.А. Медведева, В.М. Чебрикова, А.И. Лукьянова, Г.П. Разумовского, Б.К. Пуго, В.А. Крючкова, В.И. Болдина, Г.Л. Смирнова в ЦК КПСС «Об антиконституционной практике 30-40-х и начала 50-х годов»1
22.12.1988
ЦК КПСС

Комиссия Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30–40-х и начала 50-х годов, продолжает работу по реабилитации лиц, необоснованно осужденных в эти десятилетия. Анализируются архивные материалы, рассматриваются многочисленные заявления и жалобы граждан, которые просят сообщить о судьбе родственников, датах их смерти, местах захоронений. В местных органах ведется аналогичная работа по анализу и рассмотрению той категории дел, которые от начала до конца проходили на местном уровне.

Эта работа способствует формированию новой нравственной атмосферы, возрождению общественной потребности в законности и порядке, уважения к конституционным и правовым нормам. Восстановлены честное имя и достоинство многих тысяч незапятнанных людей, снят тяжелый груз необоснованных обвинений и подозрений. В настоящее время уже пересмотрено 1 002 6172 уголовных дел репрессивного характера на 1 586 104 человека. По этим делам реабилитировано 1 354 902 человека, в том числе по делам несудебных органов – 1 182 825 человек.

Помимо восстановления социальной и юридической справедливости, проводимая в этом направлении работа способствует углубленному пониманию причин, внутренних механизмов практики беззакония и произвола, оказавшей столь сильное и долговременное деформирующее воздействие на общественное развитие страны.

Вместе с тем опыт работы Комиссии ставит вопросы, требующие, как представляется, принципиальной политической и конституционной оценки. Только сейчас, в условиях демократизации общества, по существу начинают выявляться действительные масштабы имевших место репрессий, степень их беззаконности, а тем самым – и общественно-политическое, правовое значение работы по всестороннему анализу и оценке этих явлений.

В этой связи требуют особого рассмотрения и оценки четыре группы вопросов.

1. Об антиконституционности, противоправности «троек», «двоек», особых совещаний, списков и т.п.3

Значительная часть приговоров по репрессивным делам была вынесена именно этими, несудебными и неконституционными органами.

В результате изучения документальных материалов органами государственной безопасности установлено, что в период 1930–1953 годов по возбужденным органами ОГПУ, НКВД, НКГБ-МГБ 2 578 592 уголовным делам было подвергнуто репрессиям 3 778 234 человека, в том числе осуждено к высшей мере наказания (расстрелу) 786 098 человек. Среди лиц, подвергнутых репрессиям, осуждено судебными органами 1 299 828человек (в том числе к расстрелу – 129 550 человек), несудебными органами – 2 478 406 человек (в том числе к расстрелу – 656 548 человек).

В настоящее время остаются пока непересмотренными 1 575 975 дел на 2 192 130 человек. В их общем количестве – 738 866 дел производства несудебных органов, по которым осуждено 1 097 293 человека (в том числе к расстрелу – 339 125 человек).

Руководство Верховного Суда СССР, многие юристы обращают внимание на то, что апелляционное рассмотрение приговоров, выносившихся в 1930–1953 гг. несудебными органами, придает этим последним видимость законности, тогда как в действительности их создание и функционирование, само существование были антиконституционными, не опирались на правовые акты своего времени. Но коль скоро подобные органы были изначально незаконны, то и любые вынесенные ими приговоры не могут считаться законными.

Подобная позиция обоснована и по юридическим, и по морально-политическим критериям. Поэтому, видимо, будет правильно, если бы Президиум Верховного Совета СССР вынес решение об объявлении всех перечисленных несудебных органов неконституционными. Таким образом, все жертвы несудебных решений реабилитируются автоматически.

Вместе с тем такое решение не должно распространяться на особый порядок рассмотрения уголовных дел о грабежах, разбоях, бандитских нападениях и прочих преступлений в годы Великой Отечественной войны, когда за такие преступления проводился расстрел на месте без суда и следствия.

2. О личной ответственности Сталина и его непосредственного окружения за организацию и осуществление массовых репрессий, насаждение противоправной, антиконституционной практики

Их вина перед партией и народом за массовые репрессии и беззакония огромна и непростительна. Чем дальше, тем очевиднее становится, что вина эта носит не только моральный и политический, но и прямой юридический, уголовный характер. Общественность правомерно требует соответствующей оценки.

Впервые массовые репрессии были осуществлены в начале 30-х годов. Решением Комиссии ЦК ВКП(б) о выселении кулаков, во главе которой стоял А.А. Андреев, органами ОГПУ было осуществлено выселение из европейской части СССР в северные районы и Сибирь в 1930–1931 годах 356,5 тыс. крестьянских семейств общей численностью 1 680 000 человек. Часть их была направлена в места заключения, другая – в спецпоселения. В 1929–1933 годах органами ОГПУ было только арестовано и привлечено к уголовной ответственности 519 000 человек, причисленных к кулакам. Сюда не входят сотни тысяч раскулаченных и подлежащих ссылке.

Именно в эти годы по предложению Л.М. Кагановича были созданы так называемые «тройки». Усилению репрессий способствовало изменение законодательства в сторону предельного упрощения возможностей ареста и ведения следствия по делам политического характера. С начала 30-х годов происходит упрощение судопроизводства и одновременно ужесточение применяемых при этом мер наказания внесудебными органами.

Размах арестов был столь велик, что в специальном директивном письме ЦК ВКП(б) и СНК СССР (май 1933 г.) за подписью Сталина и Молотова содержалось указание, что в местах предварительного заключения не должно быть более 400 тысяч человек. Были установлены разнарядки на количество арестов и число высылаемых лиц.

В начале 30-х годов были проведены фальсифицированные политические процессы над представителями различных групп интеллигенции. Чудовищный размах массовые репрессии приняли во второй половине 30-х годов. Они захватили партийный, советский, хозяйственный актив, широкие слои рабочих, крестьян, интеллигенции.

Инициатором и организатором массовых арестов, расстрелов без суда и следствия, депортации сотен тысяч людей был Сталин.

Получила широкое распространение преступная практика, заключавшаяся в том, что НКВД составлялись списки лиц, дела которых подлежали рассмотрению в Военной коллегии Верховного суда СССР или «особым совещанием» НКВД, притом заранее определялось «наказание». Эти списки направлялись лично Сталину. В списках определялось три категории наказания: первая – расстрел, вторая – тюремное заключение от 8 до 25 лет и третья – заключение до 8 лет и высылка. В настоящее время обнаружена лишь часть списков, которые направлялись НКВД лично Сталину. Так, обнаружено 383 списка за 1937–1938 годы, в которые были включены 44 тысячи видных работников партии, военных деятелей, хозяйственников. Из этого числа 39 тысяч должны были быть осуждены по первой категории, 5 тысяч – по второй и 102 человека – по третьей. На этих списках имеются собственноручные резолюции Сталина и других членов Политбюро, в частности из 383 списков Сталиным подписано 362, Молотовым – 373, Ворошиловым – 195, Кагановичем – 191, Ждановым – 177. Есть также подписи Микояна, Ежова и С. Косиора. Члены Политбюро не только соглашались с предлагаемыми репрессиями, но и делали записи, поощрявшие работников органов НКВД к дальнейшим репрессиям, а против отдельных фамилий стояли надписи: «Бить – бить».

Самые грубые нарушения социалистической законности, введение в повседневную практику деятельности НКВД применения методов физического воздействия, пытки и истязания арестованных, которые приводили к так называемым «признательным показаниям» и оговорам невинных людей, были открыто санкционированы Сталиным от имени ЦК ВКП(б). Судя по документам, Сталин лично осуществлял контроль за репрессивной деятельностью.

Непосредственную ответственность за репрессии и беззаконие, кроме Сталина, несут Молотов, Каганович, Берия, Ворошилов, Жданов, Маленков, Микоян, Хрущев, Булганин, Андреев, С. Косиор, Суслов. Они давали личные указания об арестах, осуждении и расстрелах большого числа партийных, советских, военных и хозяйственных кадров. Для расширения и усиления массовых репрессий на местах, напряженности и взаимной подозрительности члены Политбюро выезжали в местные партийные организации, часто в сопровождении группы работников НКВД. Такие поездки, как правило, сопровождались снятием с работы и арестами первых секретарей обкомов и ЦК компартий союзных республик, репрессиями партийного и советского актива.

В.М. Молотов, будучи Председателем СНК СССР (с 1930 по 1941 годы), принял самое активное участие в организации и проведении массовых репрессий в 30-е годы. На его ответственности в первую очередь репрессии работников центрального советского аппарата. Многие из них были арестованы и физически уничтожены по его личной инициативе. Из числа народных комиссаров, входивших в СНК СССР в 1935 году, 20 человек погибли в годы репрессий. В живых остались лишь Микоян, Ворошилов, Каганович, Андреев, Литвинов и сам Молотов. Из 28 человек, составивших Совет народных комиссаров в начале 1938 года, были вскоре репрессированы 20 человек. Только за полгода с октября 1936 года по март 1937 года было арестовано около 2 тысяч работников наркоматов СССР (без Наркомата обороны, НКВД, НКИД).

В августе 1937 года Ежовым был подготовлен так называемый «оперативный» приказ НКВД о проведении массовой операции по репрессированию лиц польской национальности4. На этом приказе имеются подписи: «За – И. Сталин, В. Молотов, Л. Каганович, С. Косиор». Всего за период с августа по декабрь 1937 года в ходе проведения этой операции было репрессировано 18 тысяч 193 человека. Были случаи, когда вместо санкции на тюремное заключение Молотов ставил рядом с некоторыми фамилиями отметки ВМН (высшая мера наказания). В 1949 году Молотовым был санкционирован арест многих советских и иностранных граждан, обвинявшихся в шпионаже и антисоветской деятельности. Большинство из них в настоящее время реабилитировано за отсутствием состава преступления.

Весь путь Л.М. Кагановича как политического деятеля связан с вероломством и репрессиями. Известны тяжелые последствия его деятельности в годы коллективизации на Украине, в Воронежской области, на Северном Кавказе, в Западной Сибири. Именно Каганович в начале 30-х годов выдвинул предложение о введении чрезвычайных внесудебных органов – так называемых «троек».

Особенно зловещую роль сыграл Каганович в годы массовых репрессий 1935–1939 годов. С санкции Кагановича были арестованы по обвинению в контрреволюционной и вредительской деятельности многие ответственные и рядовые работники железнодорожного транспорта и тяжелой промышленности, которые затем по сфальсифицированным материалам были осуждены к высшей мере наказания и длительным срокам тюремного заключения. Подлинные письма и санкции Кагановича на арест 1587 работников железнодорожного транспорта, репрессированных в 1937–1939 годах, составляют 5 томов. Как видно из переписки Кагановича с НКВД СССР, он в одних случаях санкционировал аресты лиц, на которых ему представлялись компрометирующие материалы, а в других сам выступал инициатором арестов.

Для организации массовых репрессий Каганович выезжал в Челябинскую, Ярославскую, Ивановскую области, Донбасс. Сразу же по приезде в Иванове он дал телеграмму Сталину: «Первое ознакомление с материалами показывает, что необходимо немедленно арестовать секретаря обкома Епанечникова, необходимо также арестовать заведующего отделом пропаганды обкома Михайлова». Когда на пленуме обкома секретарь Ивановского горкома А.А. Васильев усомнился во вражеской деятельности арестованных работников областного комитета партии, Каганович потребовал исключения его из партии и дал указание об аресте. Таким же образом он действовал и в других областных организациях, куда направлялся для расширения массовых репрессий. После его поездки в Иванове только с санкции членов Политбюро ЦК ВКП(б) было репрессировано 297 человек.

А.А. Жданов, длительное время фактически выполняя обязанности второго секретаря ЦК ВКП(б), несет прямую ответственность за организацию массовых репрессий. В сентябре 1936 года он вместе со Сталиным в телеграмме, адресованной Политбюро, требовал усиления репрессий. По их предложению НКВД возглавил Ежов. Жданов повинен в организации расправ с партийным и советским активом ряда местных партийных организаций, и в первую очередь ленинградской. В 1935–1940 годах в Ленинграде было репрессировано 68 тысяч 88 человек. Только по спискам, лично подписанным Ждановым, было репрессировано 879 ленинградцев.

Для расширения массовых репрессий Жданов выезжал в Башкирскую, Татарскую и Оренбургскую партийные организации. В Оренбургской области за пять месяцев (с апреля по сентябрь 1937 г.) было репрессировано 3655 человек, из них половина приговорена к высшей мере наказания. И тем не менее Жданов, прибыв в начале сентября 1937 года в Оренбург, нашел эти репрессии недостаточными. По его телеграмме Сталину был арестован первый секретарь обкома Митрофанов, затем последовали многочисленные аресты в Оренбурге и области, и только по спискам НКВД, которые рассматривались в Политбюро после поездки Жданова, было репрессировано еще 598 человек.

После поездки Жданова в Башкирию были арестованы первый и второй секретари обкома, по спискам НКВД в Политбюро было репрессировано 342 человека из числа партийного и советского актива. После «чистки», осуществленной Ждановым в Татарской парторганизации, было арестовано 232 человека, и почти все они были расстреляны.

Активную роль сыграл Жданов в расправе над руководством ЦК комсомола в 1938 году. Выступая от имени Политбюро, он охарактеризовал секретарей ЦК комсомола как «предателей родины, террористов, шпионов, фашистов, политически прогнивших насквозь врагов народа, проводивших вражескую линию в комсомоле, как контрреволюционную банду». В его редакции была принята резолюция пленума, подтвердившая эти оценки.

Жданов был одним из организаторов августовской (1948 год) сессии ВАСХНИЛ. В докладной записке на имя Сталина от 10 июля 1948 года им были сформулированы те предложения, которые легли в основу решения сессии и положили начало травле большой группы ученых-биологов. Жданов был инициатором преследований и гонений многих представителей советской художественной культуры и науки.

Активное участие в организации репрессий принял К.Е. Ворошилов. С его санкции было организовано уничтожение кадров высших военачальников и политических работников Красной армии. В 30-е годы были уничтожены из 5 маршалов – 3, из 16 командармов первого и второго ранга – 15, из 67 комкоров – 60, из 199 комдивов – 136, из 4 флагманов флота – 4, из 6 флагманов первого ранга – 6, из 15 флагманов второго ранга – 9. Погибли все 17 армейских комиссаров первого и второго ранга, а также 25 из 29 корпусных комиссаров.

Ворошилов несет прямую ответственность за то, что в 1937–1939 годах по сфальсифицированным материалам были обвинены в участии в так называемом «военно-фашистском заговоре» многие видные деятели и командиры Красной армии. В бытность его наркомом обороны в Красной армии за 1936–1940 годы было репрессировано свыше 36 тысяч человек. В архиве КГБ выявлено свыше 300 санкций Ворошилова на арест видных военачальников Красной армии. Запросы и справки НКВД СССР, направленные в 1937–1938 годах на имя Ворошилова о санкционировании арестов и увольнений из армии командного состава РККА в связи с раскрытием «военно-фашистского заговора», составляют 60 томов. В ряде случаев Ворошилов сам был инициатором арестов и репрессий видных командиров Красной армии, в том числе Федько (его первый заместитель), Орлова (командующий ВМС), Смирнова (нарком ВМФ).

Н.С. Хрущев, работая в 1936–1937 годах первым секретарем МК и МГК ВКП(б), а с 1938 года – первым секретарем ЦК КП(б)У, лично давал согласие на аресты значительного числа партийных и советских работников. В архиве КГБ хранятся документальные материалы, свидетельствующие о причастности Хрущева к проведению массовых репрессий в Москве, Московской области и на Украине в предвоенные годы. Он, в частности, сам направлял документы с предложениями об арестах руководящих работников Моссовета, Московского обкома партии. Всего за 1936–1937 годы органами НКВД Москвы и Московской области было репрессировано 55 тысяч 741 человек.

С января 1938 года Хрущев возглавлял партийную организацию Украины. В 1938 году на Украине было арестовано 106 тысяч 119 человек. Репрессии не прекратились и в последующие годы. В 1939 году было арестовано около 12 тысяч человек, а в 1940 году – около 50 тысяч человек. Всего за 1938–1940 годы на Украине было арестовано 167 тысяч 565 человек.

Усиление репрессий в 1938 году на Украине НКВД объяснялось тем, что в связи с приездом Хрущева особо возросла контрреволюционная активность правотроцкистского подполья. Лично Хрущевым были санкционированы репрессии в отношении нескольких сот человек, которые подозревались в организации против него террористического акта.

Летом 1938 года с санкции Хрущева была арестована большая группа руководящих работников партийных, советских, хозяйственных органов и в их числе заместители председателя Совнаркома УССР, наркомы, заместители наркомов, секретари областных комитетов партии. Все они были осуждены к высшей мере наказания и длительным срокам заключения. По спискам, направленным НКВД СССР в Политбюро, только за 1938 год было дано согласие на репрессии 2140 человек из числа республиканского партийного и советского актива.

Прямую ответственность за участие в массовых репрессиях несет А.И. Микоян. С его санкции были арестованы сотни работников системы Наркомпищепрома, Наркомвнешторга СССР. Микоян не только давал санкции на арест, но и сам выступал инициатором арестов. Так, в письме на имя Ежова от 15 июля 1937 года он предлагал осуществить репрессии в отношении ряда работников Всесоюзного научно-исследовательского института рыбного хозяйства и океанографии Наркомпищепрома СССР. Аналогичные представления делались Микояном и в отношении работников ряда организаций Внешторга СССР. Осенью 1937 года Микоян выезжал в Армению для проведения чистки партийных и государственных органов этой республики от «врагов народа». В результате этой кампании погибли сотни и тысячи кадров партийных, советских работников. Микояна в этой поездке сопровождал Маленков и группа работников НКВД. Результатом непосредственной деятельности Микояна и Маленкова был арест 1365 коммунистов.

Микоян возглавлял комиссию по обвинению в контрреволюционной деятельности видных членов партии. Он, в частности, вместе с Ежовым был докладчиком на февральско–мартовском Пленуме ЦК ВКП(б) по делу Бухарина (1937 г.). Именно Микоян выступал от имени Политбюро ЦК ВКП(б) на торжественном активе НКВД, посвященном 20-летию органов ВЧК–ГПУ–НКВД. После восхваления деятельности Ежова, оправдания массовых беззаконных репрессий Микоян закончил свой доклад словами: «Славно поработало НКВД за это время!», – имея в виду 1937 год.

Г.М. Маленков, занимая пост заведующего отделом руководящих кадров ЦК ВКП(б), имел непосредственное отношение к большинству акций, которые предпринимались НКВД в отношении руководящих партийных работников и в центре, и на местах. Он неоднократно вместе с представителями НКВД выезжал в местные партийные организации для осуществления массовых репрессий. Так, Маленков вместе с Ежовым выезжал в 1937 году в Белоруссию, где был учинен настоящий разгром партийной организации республики. Было немало случаев, когда Маленков лично присутствовал на допросах и пытках арестованных партийных руководителей. Именно таким путем Маленков вместе с Берия сфабриковали дело о контрреволюционной организации в Армении. Вместе с работниками НКВД Маленков выезжал для организации репрессий против партийного актива в Саратовскую, Тамбовскую и ряд других областей. Произведенной проверкой установлена преступная роль Маленкова в фабрикации «ленинградского дела».

А.А. Андреев, будучи членом Политбюро и секретарем ЦК ВКП(б), лично участвовал в организации репрессий во многих республиканских партийных организациях Средней Азии, и в частности, Узбекистане и Таджикистане, в ряде областных и краевых организаций Поволжья и Северного Кавказа. Только после его поездки в Саратовскую партийную организацию по спискам НКВД Сталиным, Молотовым и другими было санкционировано применение высшей меры наказания к 430 работникам области, 440 партийным и советским работникам Узбекистана, 344 – Таджикистана.

Отдельно следует сказать о М.И. Калинине, который, будучи председателем ЦИК СССР, подписал подготовленное Сталиным и Енукидзе постановление от 1 декабря 1934 года «О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик». Это незаконное постановление развязало руки для проведения репрессивных мер, сделав возможным рассмотрение дел без участия сторон, без права подачи ходатайств о помиловании, а также предусмотрев немедленное приведение приговора к высшей мере наказания в исполнение. Возглавляя с 1931 года по 1946 год Комиссию по расследованию и разрешению судебных дел при ЦИК СССР, Калинин по существу потворствовал практике беззакония и массового террора, оставляя без рассмотрения прошения о помиловании репрессированных лиц.

Произвол Сталина и его окружения способствовал произволу других, в том числе руководителей на местах, превращал беззаконие и преступления в средства политики, антиконституционность и противоправие – в норму, разрушительные последствия которых полностью преодолеть практически невозможно.

В инструмент осуществления массовых репрессий были превращены органы ОГПУ–НКВД, прокуратуры, суды. В проведение репрессий были втянуты руководители партийных органов на местах.

Массовые репрессии не прекратились в конце 30-х годов. Уже после окончания Великой Отечественной войны одно за другим фабрикуются дела на большие группы партийных, советских работников, представителей интеллигенции. Только по так называемому «ленинградскому делу» были незаконно репрессированы тысячи людей, в том числе видные деятели партии, члены Политбюро, Секретариата и Оргбюро Центрального комитета партии.

Значительная группа советской интеллигенции была репрессирована в связи с деятельностью «Еврейского антифашистского комитета». Фактически инициатором этой расправы был М.А. Суслов. 26 ноября 1946 года он направил Сталину записку, в которой содержались клеветнические обвинения в адрес комитета. Эта записка послужила основанием для проведения следствия органами МГБ. По делу «Еврейского антифашистского комитета» было осуждено 140 человек, из них 23 – к высшей мере наказания, 20 человек – к 25 годам тюремного заключения.

Суслов – участник массовых репрессий в бытность его секретарем Ростовского обкома. Став первым секретарем Орджоникидзевского крайкома партии, он не только резко возражал против освобождения ряда невинно осужденных лиц, но и настаивал на новых арестах. Комиссия НКВД СССР в июле 1939 года докладывала Берия, что Суслов недоволен работой краевого управления НКВД, так как оно проявляет благодушие и беспечность. Суслов прямо называл лиц, арест которых необходим. В результате в 1939 и 1940 гг. в крае усилились репрессии. Как председатель Бюро ЦК ВКП(б) по Литве он несет непосредственную ответственность за репрессии, незаконные выселения большой группы лиц из Прибалтики. Суслов был инициатором и организатором преследований и травли многих видных представителей советской художественной и научной интеллигенции.

3. О местах захоронения жертв массовых репрессий и увековечении их памяти

В последнее время в средствах массовой информации, обращениях общественных организаций и заявлениях граждан все чаще и настойчивее ставятся вопросы о розыске мест захоронения репрессированных лиц и увековечении их памяти.

В архивах КГБ СССР нет документальных материалов, содержащих сведения о всех конкретных местах захоронения, именах похороненных и их числе. В результате опроса бывших сотрудников НКВД и информации, полученной от местного населения, удалось выявить часть участков захоронений. По приблизительным подсчетам, в них погребено около 200000 человек. Время захоронения тоже установлено приблизительно.

Вопросы восстановления справедливости приобрели сейчас исключительное политическое значение. Полной реабилитации невинно пострадавших, увековечения их памяти ждут общественность, их родственники и близкие. Такие меры способствовали бы практическому утверждению в повседневной жизни гуманистических норм и идеалов, укрепили бы авторитет и престиж СССР в мире.

4. О восстановлении исторической справедливости по отношению к безвинно депортированным гражданам

В письмах ЦК компартий Латвии, Литвы и Эстонии ставится вопрос об отмене постановлений ЦК ВКП(б) и СНК СССР, на основании которых были произведены административные выселения в 40-х и начале 50-х годов отдельных категорий граждан с территории этих республик5.

В 40-е и 50-е годы были осуществлены административные выселения отдельных категорий граждан Прибалтики, Украины, Белоруссии, Молдавии, Таджикистана и целых народов ряда областей и автономных республик РСФСР. В общей сложности 2 300 000 тысяч человек различных национальностей были выселены в восточные районы страны.

Решения о депортации касались тех граждан, которые, по заключению органов НКВД–НКГБ и местных властей, представляли социальную опасность или потенциально могли представлять ее в случае осложнения обстановки в регионе. Им не предъявлялись обвинения в уголовных преступлениях, для обоснования выселения не проводилось каких-либо установленных законом или иных специальных расследований с участием представителей правоохранительных органов, не было и необходимого судопроизводства.

С учетом изложенного полагали бы целесообразным:

– рекомендовать Президиуму Верховного Совета СССР законодательным актом признать противоречащими Конституции СССР, социалистическим принципам и нормам морали действия и решения «троек», «двоек», «особых совещаний», списки и прочие формы массовых репрессий6. Объявить все такие акты незаконными, а вытекающие из них правовые, политические и гражданские последствия, ущемляющие права граждан и унижающие их достоинство, – не имеющими юридической силы. Тем самым будут полностью реабилитированы все пострадавшие, в том числе и те, у которых не осталось в живых родных и близких. Продолжить в установленном законом порядке рассмотрение уголовных дел на осужденных судебными органами. Прокуратуре СССР, Верховному Суду СССР, КГБ СССР, Минюсту СССР и Минфину СССР обеспечить работу по возмещению в установленном порядке материального ущерба реабилитированным7.

Все перечисленное не может распространяться на изменников Родины и карателей периода Великой Отечественной войны, нацистских преступников, участников националистических бандформирований и их пособников, на работников, занимавшихся фальсификацией уголовных дел, а также на лиц, совершивших умышленные убийства и другие общеуголовные преступления. В отношении перечисленных категорий действует установленный законом порядок обжалования и рассмотрения вынесенных им приговоров;

– рекомендовать Президиуму Верховного Совета СССР, Совету Министров СССР, Президиумам Верховных Советов и Советам Министров союзных и автономных республик, другим местным органам власти отменить принятые указы и постановления, связанные с присвоением имен Ворошилова, Жданова, Калинина8, Микояна и Суслова городам, районам, поселкам, улицам, предприятиям, колхозам и совхозам, воинским частям, кораблям и судам, учебным заведениям и другим учреждениям и организациям, расположенным на территории соответствующих республик, краев и областей. Рекомендовать отменить также все прочие акты, связанные с увековечением памяти указанных лиц;

– рекомендовать Государственному комитету СССР по народному образованию представить в Совет Министров СССР предложения по переименованию и реорганизации стипендий имени указанных лиц, выплачиваемых студентам и аспирантам различных учебных заведений;

– поручить ЦК компартий союзных республик, крайкомам и обкомам партии создать из представителей партийных, советских органов, органов прокуратуры, КГБ и МВД, общественных организаций комиссии по увековечению памяти жертв репрессий. Комиссиям провести работу по выявлению мест захоронений, приведению их в надлежащий порядок, сооружению памятников и мемориалов.

Все расходы, связанные с увековечением памяти жертв репрессий, целесообразно осуществлять за счет государства, в связи с чем следовало бы поручить Совету Министров СССР изыскать необходимые средства для проведения этих работ. Готовность государства нести такие расходы не должна рассматриваться как противодействие самодеятельным инициативам общественности по увековечению памяти жертв репрессий. Было бы целесообразно стремиться к соединению здесь средств и усилий государства и общественности;

– рекомендовать Советам народных депутатов, органам внутренних дел и прокуратуры, государственной безопасности разработать и осуществить меры по охране мест захоронений жертв репрессий, исключив случаи самовольных раскопок и эксгумаций. Предусмотреть при этом обязанность перечисленных органов проводить тщательное расследование по каждому заявлению о предполагаемом наличии таких захоронений с привлечением к нему представителей общественности и освещением результатов расследования в местных средствах массовой информации.

Работа по осуществлению перечисленных мер должна вестись гласно, на широкой демократической основе и при строжайшем соблюдении положений Конституции СССР, процессуальных и иных норм и требований действующего законодательства. Она призвана стать школой воспитания правового сознания масс, их гражданской и политической зрелости, направлена на цели построения правового социалистического государства и общества.

Постановление ЦК КПСС по данному вопросу целесообразно опубликовать в печати в изложении и полностью постановление и записку с некоторыми извлечениями – в «Известиях ЦК КПСС». Контроль за выполнением постановления возложить на государственно-правовой и идеологический отделы ЦК КПСС.

Проекты постановления ЦК КПСС и сообщения в печати прилагаются9.

А. Яковлев, В. Медведев,В. Чебриков,

А. Лукьянов, Г. Разумовский, Б Пуго,

В. Крючков, В. Болдин, Г. Смирнов

[Козьма Минин]

[Патриот Руси]

https://nampuom-pycu.livejournal.com/271281.html
Dec. 23rd, 2018 at 1:45 AM

Экспорт России в 1913 году составил 5 298 млн. рублей, импорт 4 792 млн. рублей, соответственно, оборот внешней торговли 10 090 млн. рублей. Максимальный объем экспорта довоенного СССР был достигнут в 1930 году – 3 612 млн. рублей или 68% от уровня 1913 года. На тот же год пришелся и довоенный максимум оборота внешней торговли – 7 302 млн. рублей или 72% дореволюционного. К 1940 году экспорт СССР сократился до 1 066 млн. рублей или 20% от уровня царского времени, а внешнеторговый оборот до 2 157 млн. рублей (21%).
По абсолютной величине экспорта СССР превзошел уровень 1913 года только в 1949 году и то с оговоркой, что львиная доля (75,8%) этого экспорта представляла собой не вполне добровольные закупки социалистических стран.
Экспорт Российской империи рос быстрее, чем в остальном мире. За 1900-1913 годы мировой экспорт вырос на 93%, а российский на 112%. Динамика советской внешней торговли в межвоенный период была значительно хуже среднемировых показателей. По данным ООН мировой экспорт в межвоенный период достиг максимума в 1929 году на уровне 169% от показателей 1913 года. Затем, в результате Великой депрессии, последовал глубокий спад вплоть до 1934 года (58% уровня 1913 года, в СССР в том же году 28% от 1913 года), а в последний мирный 1938 год мировой экспорт составил 69% от 1913 года (советский экспорт в 1938 году составлял 19% от уровня 1913 года).
Таким образом, в годы благоприятной международной конъюнктуры СССР не сумел даже восстановить дореволюционные объемы экспорта, хотя по объему промышленного производства показатели 1913 года были достигнуты еще в 1926 году. Последующее падение экспорта было гораздо более глубоким и продолжительным, чем в других странах. Это говорит о низкой конкурентоспособности советской экономики по сравнению с другими странами и с дореволюционной Россией.
Вопреки мифу об отсталой аграрной России почти половина ее экспорта (45% или 2 366 млн. рублей) приходилась на промышленную продукцию. Сельскохозяйственной продукции было экспортировано на 2 932 млн. рублей (55%). В 1940 году СССР экспортировал промышленной продукции на 582 млн. рублей (в 4 раза меньше, чем Российская империя), что составило 55% от общей суммы экспорта, а сельскохозяйственной продукции на 484 млн. рублей (в 6 раз меньше, чем в 1913 году) – 45%. Таким образом, после «индустриализации» структура экспорта изменилась несущественно, а его объемы сократились кратно.
Интересно посмотреть, как со временем менялась глубина переработки сырья. Так, в 1913 году Россия экспортировала 739 тонн (не тысяч, не миллионов, а просто тонн) сырой нефти и 951,8 тыс. тонн нефтепродуктов. На каждую вывезенную тонну сырой нефти приходилось 1 288 тонн нефтепродуктов. Иными словами практически вся нефть перерабатывалась внутри страны и только потом экспортировалась. В 1988 году – в год максимального уровня промышленного производства – СССР экспортировал 144,2 млн. т сырой нефти и 61,0 млн. т нефтепродуктов – всего лишь по 0,4 тонны нефтепродуктов на каждую тонну сырой нефти.
В 1913 году экспорт круглого леса составил 3,8 млн. т, а пиломатериалов 3,5 млн. т. На каждую тонну «кругляка» приходилось 0,94 т пиломатериалов. В 1988 году было экспортировано 20,5 млн. м3 круглого леса и 8,2 млн. м3 пиломатериалов. Соотношение между ними за 75 лет понизилось с 0,94 до 0,4. Доля круглого леса в экспорте продукции лесопромышленного комплекса в 1913 году составляла 11,2%, а в 1989 году уже 29,5% (за этот пример благодарю nilsky_nikolay). И т.д., и т.п.
Одной из крупнейших статей импорта нашей страны, как до, так и после революции, были машины и оборудование. В 1913 году Российская империя ввезла их на сумму 797 млн. рублей. Несмотря на объявленную индустриализацию, в довоенном СССР было всего 4 года, когда техники закупалось больше, чем в Российской империи – с 1929 по 1932 год включительно. После этого импорт оборудования резко сократился вместе со всей внешней торговлей и в 1940 году составил только 354 млн. рублей. В среднем за 12 лет, с 1929 по 1940 год, ежегодный импорт машин и оборудования составил 728 млн. рублей, то есть 91% от уровня 1913 года.
Даже в период форсированной индустриализации нехватка валютных ресурсов не позволяла Советскому Союзу закупать необходимое оборудование в таких масштабах, в каких это делала Российская империя, причем ей, в отличие от СССР, не приходилось ради этого урезать остальной импорт, в том числе потребительский.
Значительную часть импорта Российской империи составляли сырье и полуфабрикаты, предназначенные для переработки в России. В 1913 году их было ввезено на сумму 3 020 млн. рублей или 63% от общей суммы российского импорта. Максимальный объем сырьевого импорта после революции был достигнут в 1929 году – 1 932 млн. рублей (64% дореволюционного уровня), а к 1940 году он сократился до 644 млн. рублей, то есть в 4,7 раза по сравнению с 1913 годом.
Импорт потребительских товаров в 1913 году составил 965 млн. рублей, в том числе продовольственных товаров было закуплено на 469 млн. рублей, промышленных потребительских товаров на 496 млн. рублей. В годы советской власти потребительский импорт сократился особенно сильно. Максимальный его объем в 1930 году составил 270 млн. рублей, а к 1940 году импорт потребительских товаров сократился до 92 млн. рублей ‒ более чем в 10 раз по сравнению с дореволюционным. При этом на импорт продовольственных товаров приходилось 77 млн. рублей, а на промышленные потребительские товары всего лишь 15 млн. рублей – в 33 раза меньше, чем до революции. Это, безусловно, внесло немалый вклад в обнищание советского народа по сравнению с царским временем.
Таким образом, в области внешней торговли, как и в других сферах жизни, сталинский СССР демонстрировал значительное количественное и качественное ухудшение по сравнению с Российской империей. Установление советской власти отбросило нашу страну более чем на 30 лет назад.

Примечание: Детализированная информация о внешней торговле России в 1913 году была опубликована в справочнике «Внешняя торговля СССР за 1918-1940 гг.» (М., 1960). Все стоимостные показатели в этом справочнике приведены по курсу рубля 1950 года (точнее, по его официальному золотому содержанию). Для справки: этот курс составлял 4 рубля за 1 доллар США, то есть 140 рублей за 1 тройскую унцию золота или 3,485 рубля за 1 царский золотой рубль.

© polit_ec

[Владимир ВОРОНОВ]

https://antisovetsky.livejournal.com/87100.html
2018-01-12 10:38:00 1118

В 1950 году в расстрельных подвалах Москвы вовсю гремели выстрелы. Хотя смертную казнь в СССР отменили в мае 1947 года, но 12 января 1950 года, «идя навстречу», как водится, «многочисленным просьбам трудящихся», Президиум Верховного Совета СССР решил допустить применение смертной казни «к изменникам родины, шпионам, подрывникам-диверсантам».



24 августа 1950 года были расстреляны Герой Советского Союза маршал Советского Союза Григорий Кулик (формально этих званий Кулик был лишен еще в 1942 году, но в 1957-м он посмертно восстановлен в маршальском и геройском званиях) и Герой Советского Союза генерал-полковник Василий Гордов. На следующий день, 25 августа, расстреляны генерал-майоры Филипп Рыбальченко, Николай Кириллов и Павел Понеделин. 26 августа 1950 года чекистские пули приняла очередная генеральская тройка – генерал-майор авиации Михаил Белешев, генерал-майор Михаил Белянчик и комбриг Николай Лазутин. 28 августа в подвал повели генерал-майоров Ивана Крупенникова, Максима Сиваева и Владимира Кирпичникова. Еще один высокопоставленный военный, бригврач (соответствовало званию «комбриг») Иван Наумов, чуть-чуть не дотянул до «положенной» ему чекистской пули – умер 23 августа 1950 года от пыток в Бутырке. Всего же, по данным Вячеслава Звягинцева, работавшего с материалами Военной коллегии Верховного суда СССР, только с 18 по 30 августа 1950 года к расстрелу было приговорено 20 генералов и маршал.

Впрочем, генеральское истребление не в августе началось, не августом (и даже не 1950 годом) и ограничилось. Скажем, 10 июня 1950 года был расстрелян генерал-майор Павел Артеменко, а 28 октября 1950 года в Сухановской тюрьме МГБ пулю в затылок получил замкомандующего Черноморским флотом по политчасти контр-адмирал Петр Бондаренко. В тот же день и в той же Сухановке умер забитый чекистами генерал-лейтенант танковых войск Владимир Тамручи, находившийся в заключении с 1943 года. «Первопроходцем» же применения указа от 12 января 1950 года стал маршал авиации Сергей Худяков, арестованный еще в декабре 1945 года: его расстреляли 18 апреля 1950 года, обвинив, как водится, в «измене родине».

Казнь в рассрочку

По тому же указу тогда под расстрел пошли еще не менее шести военачальников: комбриги Иван Бессонов и Михаил Богданов и четыре генерал-майора – Александр Будыхо, Андрей Наумов, Павел Богданов и Евгений Егоров.

Но здесь история особая: эти шестеро, если верить документам, поплатились за свое сотрудничество с немцами в плену.

Скажем, комбриг Бессонов – кадровый чекист, накануне войны по дискредитирующим обстоятельствам и с понижением в должности переведен в РККА – был начальником отдела боевой подготовки Главного управления погранвойск НКВД СССР и затем командующим Забайкальским пограничным округом, а стал – начштаба 102-й стрелковой дивизии. В конце августа 1941 года комбриг Бессонов попал в плен. Почти сразу же стал сотрудничать с немцами, а там и вовсе предложил им свои услуги в создании карательных формирований и лжепартизанских отрядов – для дискредитации настоящих партизан в глазах населения. Тут, несомненно, сказались чекистская школа и богатая практика самого Бессонова: он участвовал в спецоперации ОГПУ 1933–1934 годов в провинции Синьцзян (ныне Уйгурский автономный район. – Ред.) – когда несколько бригад и полков ОГПУ, переодетых в белогвардейскую и китайскую форму, вели боевые действия против «китайских мусульман» и войск Чан Кайши. Но самое интересное: Бессонов предложил немцам выбросить в районах лагерей НКВД десант из бывших военнопленных – до 50 тысяч парашютистов, которые должны были уничтожить лагерную охрану и поднять узников ГУЛАГа на восстание в советском тылу. Успел энергичный чекист поработать и по специальности – в качестве «наседки» в камере Якова Джугашвили…

Генерал-майор Павел Богданов, командир 48-й стрелковой дивизии, сдался действительно добровольно и, если верить документам, выдал немцам своих политработников, попутно предложив свои услуги в борьбе против Красной Армии. В 1942 году вступил в «русскую дружину СС», принимал участие в карательных операциях, в 1943-м возглавил контрразведку «1-й русской национальной бригады СС» Гиля-Родионова, но… был выдан партизанам.

Генерал-майор Александр Будыхо, бывший командир 171-й стрелковой дивизии, попал в плен осенью 1941 года, сотрудничал с немцами – вступил в РОА (Русская освободительная армия. – Ред.), формировал «восточные батальоны». Командир 13-й стрелковой дивизии генерал-майор Андрей Наумов угодил в плен тоже осенью 1941 года. Согласился работать на немцев, вербовал военнопленных в «восточные батальоны» и, как задокументировано, написал донос на пленных генералов, ведших антинемецкую агитацию, – Тхора и Шепетова… Их немцы и расстреляли по тому доносу.

Командир 4-го корпуса 3-й армии Западного фронта генерал-майор Евгений Егоров в плену с конца июня 1941 года: документы МГБ утверждали, что он вел среди военнопленных «профашистскую агитацию». Проверить сложно, однако он не был посмертно реабилитирован. Комбриг Михаил Богданов попал в плен в августе 1941 года, будучи начальником артиллерии 8-го стрелкового корпуса 26-й армии Юго-Западного фронта. Работал в организации Тодта, вступил в РОА, дослужившись там до начальника артиллерии.

Казалось бы, конкретно с этими военачальниками все ясно: предали – отвечайте. Но ведь и загадок полно. Например, что мешало осудить их много раньше, почему их столь долго держали «в загашнике», чтобы вынуть оттуда именно в 1950-м?

«Он слишком много знал…»

А вот генералы Артеменко, Кириллов, Понеделин, Белешев, Крупенников, Сиваев, Кирпичников и комбриг Лазутин в эту компанию уже никак не вписываются. Хотя и были в плену, но с противником не сотрудничали. Впрочем, генерал-майор авиации Михаил Белешев для Сталина был виноват, видимо, одним уже тем, что был командующим ВВС 2-й ударной армии – той самой, которой командовал Власов. Хотя данных о его сотрудничестве с немцами нет. Генерал-майор Павел Артеменко, замкомандующего 37-й армией по тылу, попал в плен в «киевском котле». Когда его освободили американцы, генерал буквально умирал от дистрофии. Чекистскую спецпроверку он прошел успешно: уже в 1945 году Артеменко был восстановлен в кадрах Вооруженных Сил СССР в звании генерал-майора. Более того, вдобавок к уже имевшемуся у него с 1938 года ордену Красного Знамени в 1946 году генерала Артеменко наградили еще двумя орденами: Красного Знамени – за 20 лет безупречной выслуги и Ленина – за 25 лет выслуги. Уж если бы у чекистов была бы хоть тень сомнения относительно безупречности поведения Артеменко в плену, о таком награждении и речи быть не могло! Впрочем, быть может, именно речи его и подвели – например, рассуждения о причинах поражения в 1941-м…

Начальник артиллерии 61-го стрелкового корпуса 13-й армии Западного фронта комбриг Николай Лазутин попал в плен в июле 1941 года. Будь на комбрига реальный компромат, его в 1956 году не реабилитировали бы. Начальник военных сообщений 24-й армии Резервного фронта генерал-майор Максим Сиваев попал в плен после окружения армии в октябре 1941 года под Вязьмой. Чекисты инкриминировали ему измену родине в форме добровольной сдачи в плен и выдачи немцам тайны военных перевозок, вот только ни единого факта, доказывающего это, так и не обнаружилось, что засвидетельствовала и посмертная реабилитация генерала в 1957 году. Генерал-майор Иван Крупенников, начальник штаба 3-й гвардейской армии Юго-Западного фронта, попал в плен в финале Сталинградской битвы, в декабре 1942 года: немецкие части, прорывавшиеся из окружения на Среднем Дону, захватили штаб 3-й гвардейской армии. Вот только с немцами плененный генерал не сотрудничал. Равно как не сотрудничал с пленившими его финнами и генерал-майор Владимир Кирпичников, командир 43-й стрелковой дивизии. Боевой командир, получивший орден Красной Звезды за Испанию и орден Красного Знамени за финскую войну, «прокололся» только в одном: когда его допрашивали финны, он слишком хорошо отозвался о финской армии. Как потом писал Абакумов в записке Сталину, «клеветал на советскую власть, Красную Армию, ее высшее командование и восхвалял действия финских войск». С таким «диагнозом» выжить было нереально.

А с генералами Понеделиным, бывшим командующим сгинувшей под Уманью 12-й армией Южного фронта, и Кирилловым, командиром 13-го стрелкового корпуса той же армии, еще сложнее – зуб на них имел лично товарищ Сталин. Еще 16 августа 1941 года за его подписью вышел печально знаменитый приказ № 270 Ставки Верховного Главнокомандования, гласивший: генералы Понеделин и Кириллов – предатели, изменники и дезертиры, добровольно сдавшиеся в плен и нарушившие присягу. По версии Сталина (если не весь приказ, то его основную часть писал или диктовал он сам), Понеделин якобы «имел полную возможность пробиться к своим, как это сделало подавляющее большинство частей его армии. Но Понеделин не проявил необходимой настойчивости и воли к победе, поддался панике, струсил и сдался в плен врагу, дезертировал к врагу, совершив таким образом преступление перед Родиной как нарушитель военной присяги». Тут вождь откровенно и нагло лжет: «подавляющее большинство» сгинуло в «уманском котле», попав в плен, так что в данном случае командарм, разделявший участь солдат своей армии, был взят в плен при попытке прорыва из окружения. Равно как и генерал-майор Кириллов. Про которого в сталинском приказе утверждалось, что он, «вместо того чтобы выполнить свой долг перед Родиной, организовать вверенные ему части для стойкого отпора противнику и выхода из окружения, дезертировал с поля боя и сдался в плен врагу. В результате этого части 13-го стрелкового корпуса были разбиты, а некоторые из них без серьезного сопротивления сдались в плен». Еще в приказе упоминался командующий 28-й армией генерал-лейтенант Владимир Качалов, штаб которого «из окружения вышел», но сам он якобы «проявил трусость и сдался в плен немецким фашистам …предпочел сдаться в плен, предпочел дезертировать к врагу». В действительности генерал-лейтенант Качалов погиб почти за две недели до выхода этого приказа – под Рославлем, от прямого попадания снаряда в танк, в котором командующий во главе остатков своей армии шел на прорыв. Но действительность, как известно, вождя интересовала лишь тогда, когда она устраивала его. Потому героически погибший генерал мало того что был оклеветан лично Верховным главнокомандующим, так еще 26 сентября 1941 года заочно (и посмертно!) приговорен к смертной казни, а его семья была репрессирована. 13 октября 1941 года к смертной казни заочно были приговорены и Понеделин с Качаловым, их семьи также подверглись репрессиям. В полном соответствии с тем самым сталинским приказом № 270, гласившим, что семьи этих генералов «подлежат аресту как семьи нарушивших присягу и предавших свою Родину дезертиров». Приказ фактически гласил: все, кто попал в плен, предатели. И потому каждый обязан «уничтожать их всеми средствами, как наземными, так и воздушными, а семьи сдавшихся в плен красноармейцев лишать государственного пособия и помощи». И хотя этот людоедский документ не был тогда опубликован, в нем были такие слова: «Приказ прочесть во всех ротах, эскадронах, батареях, эскадрильях, командах и штабах». И с 1941 года вся действующая (и недействующая) армия знала: Понеделин и Кириллов – предатели и изменники, заочно приговоренные к смерти. Масла в огонь подлило то, что немцы постарались вовсю использовать факт пленения генералов, фотографируя Понеделина и Кириллова вместе с немецкими офицерами и разбрасывая затем листовки с этими фотографиями в расположение советских войск. А после Победы вдруг выяснилось, что все не так и генералы вели себя в плену мужественно, отказавшись от любого сотрудничества с немцами и Власовым, хотя прекрасно знали, что объявлены трусами, предателями, изменниками и заочно уже приговорены к смерти. Но мог ли непогрешимый товарищ Сталин признать, что он так жестоко ошибся, назвав их предателями? Мог ли он их «простить», признав тем самым, что именно на нем лежит львиная доля вины за страшную трагедию 1941 года?

Зачистка перед боем

Но казалось бы, при чем здесь расстрелянный в 1950-м Худяков, Кулик, Гордов, Рыбальченко, Белянчик, Бондаренко или, например, Тамручи? Никто из них в плену не был, но всех их уничтожили по обвинению в мифических «измене родине», антисоветской клевете, террористическом умысле против советского руководства – и т.д. и т.п.

Формальную логику искать здесь бессмысленно: Сталин и после войны продолжал уничтожать своих военачальников по тем же мотивам, по каким уничтожал их и до войны, и в разгар ее. Расстрелы 1950 года стали естественным развитием начатого Сталиным сразу же после Победы погрома маршальско-генеральской группировки – в рамках целой серии развернутых тогда дел. Сталину необходимо было осадить военачальников, мало того что возомнивших себя победителями (а таковым мог быть, разумеется, только тов. Сталин!), так еще и осмеливавшихся в своем кругу болтать почем зря и о чем ни попадя. Первый урок строптивым дали, арестовав в декабре 1945-го маршала авиации Худякова, а в 1946 году развернулось уже полноценное «авиационное дело», стоившее постов (и свободы) куче авиационных маршалов и генералов. Летом 1946 года инициировано «трофейное дело», направленное против маршала Жукова, помимо этого маршала обвинили в «бонапартизме» и раздувании заслуг в разгроме Германии, сняли с поста главкома Сухопутных войск, отправив в малопочетную ссылку – в Одесский военный округ. Потом было «дело адмиралов» – и в опалу попал уже легендарный главком ВМФ Кузнецов… Правда, расстреливать того же маршала Жукова товарищ Сталин счел пока преждевременным: тот (как и ряд других военачальников) еще был нужен вождю – ввиду планируемой им войны против США.

В 1950 году подготовка к этой войне была в самом разгаре, и, как можно предположить, тов. Сталину необходимо было снова показать слегка «разнежившейся» военной верхушке, что рука его тверда, как и в незабываемом 1937-м. Потому он и стал нещадно расстреливать подвернувшихся под эту руку «болтунов» – типа Кулика и Гордова, запись разговоров которых показала, как они матерят тов. Сталина! Расстрелами того августа, да и вообще всего 1950 года, Сталин как бы дал понять военным, что это – традиционная зачистка в преддверии очередной большой войны. И во время этой войны поблажки не будет никому – ни болтунам, усомнившимся в мудрости вождя, ни тем, кто думает «отсидеться в плену» или, подобно Власову, надеется при случае замахнуться на святое – советскую власть (читай, личную диктатуру Сталина), перейдя на сторону «демократий». Не случайно в смертном приговоре генерал-майору Филиппу Рыбальченко, проходившему в одной связке с Куликом и Гордовым, говорилось, что он был «сторонником реставрации капитализма в СССР, заявлял о необходимости свержения советской власти», да еще «во вражеских целях стремился упразднить политический аппарат в Советской Армии». И в определенной логике товарищу Сталину отказать нельзя: он прекрасно понимал, что его власти реально могут угрожать лишь военные. Потому перманентно бил по их корпоративной сплоченности. В 1950-м он полагал, что в войне с США второго издания Власова и власовщины ему не осилить. В том, что новые пленные новой войны (а войн без них не бывает) уже наверняка станут тем костяком антисталинской армии, которую поддержат и измученное население страны, и… немалая часть армейской верхушки, Хозяин не сомневался. Потому и предохранялся, как мог и умел, дробя чекистскими пулями генеральские затылки в августе 1950-го.

Владимир Воронов sovsekretno.ru/articles/id/3743/