*1172. Аркадий Райкин

[Falyosa]

Аркадий Райкин о цензуре и свободе слова

Feb. 7th, 2014 at 7:40 AM
reposted by xan_13

Оригинал взят у dmgusev в Аркадий Райкин о цензуре и свободе слова

Это любопытное видео хочется предложить вашему вниманию. Великий советский артист рассказывает, как в середине 70-х годов юморески, которые свободно шли в СССР, запретили показывать в Лондоне!

Это фрагмент программы «Театральные встречи» за 1977 год.

Аркадий Райкин рассказывает о том, как читал свои миниатюры в Лондоне. «Приехали мы в Лондон. Играем мы миниатюры. Нам говорят: „Так, о бюрократе — нельзя“. „Почему?“. „А потому, что бюрократ, он ведь проживает то ведь в Лондоне. Он прописан в Лондоне. Вы думаете, вы назвали своих героев русскими именами, а мы не понимаем, что это вы про нас?“.

Это настоящий то бюрократ прописан в Лондоне. И поэтому нам не разрешили о бюрократе. Они не разрешили нам и о взятке. Теперь мы понимаем, почему о взятке нельзя. Вы читаете и в курсе дела, что происходит и сейчас судят кого за взятки и так далее, но говорят так: „У нас у себя многие считают это хорошим бизнесом, а вы это осмеиваете. Стало быть, ваша мораль, советская мораль, выше. А зачем нам демонстрировать, что у вас мораль выше?“.
Видите? Логично. Логичные рассуждения. И нам не разрешают это играть.

Вот вам, пожалуйста, свободная страна, где говорят „пожалуйста, играйте, что хотите“.

И так нам запретили несколько миниатюр, которые у нас идут спокойно абсолютно в нашем театре».

P.S. Тут любопытны две вещи:

1. В Лондоне запрещают юморески, потому, что в них речь идет о взятках. А в Лондоне это бизнес.
2. Необычно, что ТАМ что-то запрещают. Но – факт. Аркадия Райкина во вранье заподозрить невозможно.

[Chtoby-pomnili.com]

http://chtoby-pomnili.com/page.php?id=1081

Лауреат Первого Всесоюзного конкурса артистов эстрады (1939)
Народный артист СССР (1968)
Лауреат Ленинской премии СССР (1980)
Герой Социалистического Труда (1981)
Кавалер Ордена Ленина (1981)
Кавалер Ордена Отечественной войны 1-й степени (1985)
Кавалер Ордена Отечественной войны 2-й степени
Кавалер Ордена Трудового Красного Знамени (1971)
Кавалер Ордена Дружбы народов

Аркадий Райкин родился 24 октября 1911 года в Риге.

Его отец Исаак Давидович Райкин работал лесным бракером в Рижском морском порту, а мама Елизавета Борисовна была домохозяйкой и занималась воспитанием детей. Аркадий был старшим ребенком семье, после него в семье родились еще две девочки - Белла и Софья, а в 1927 году - Максим (ставший впоследствии актером Максимом Максимовым).

Детство Райкина прошло в Рыбинске, где Аркадий девятилетним мальчиком впервые вышел на любительскую сцену. Екатерина Райкина вспоминала о детстве отца: «Однажды в Рыбинске, куда семья Райкиных бежала из Риги в Первую мировую войну, папа, прихватив сестричек, отправился в цирк-шапито. Брезентовый шатер во время представления красочного спектакля «Шантеклер» запирался на огромные железные ворота. Дедушка, вернувшись домой после работы, и услышав, что его дети так поздно смотрят «этот балаган», ужаснулся! Он бросился к цирку и стал что есть силы колотить ручищами по оцинкованным воротам: «Отдайте моих детей! Отдайте!» Дома он долго бушевал: «Еврею быть клоуном? Никогда!» и даже пустил в ход ремень. Дед, всю жизнь отбирая в морском порту лес для лесопилен и шахт, считал увлечение сына театром пустым и вредным: «Ну, если уж так тянет в артисты, то лучше, как это принято в интеллигентных еврейских семьях, музыкой заняться!» - и купил сыну скрипку. Но Аркаша быстро приспособил ее для катания по льду, а еще, сделав из смычка кнутик, возил скрипку по снегу, как саночки».

В 1922 году семья Райкиных переехала в Петроград к родственникам на Троицкую улицу, где Аркадий пошел в 4-й класс 23-й городской школы. К тому времени, несмотря на свой юный возраст, он уже бредил театром и постоянно пропадал в стенах бывшей Александринки - Государственного академического театра драмы, В школе Аркадий посещал драматический кружок, руководителем которого одно время был Юрий Юрский (отец Сергея Юрского). Вот что вспоминала об этих годах сестра Аркадия Райкина Белла: «Мы жили на шестом этаже (в доме на теперешней улице Маяковского). Сначала занимали всю квартиру - пять комнат, потом нас уплотнили и оставили только две. Аркаша озорник такой был. Он ведь что придумал: с приятелями они перекинули по улице доску из окна одной комнаты, что была угловой, в другую и... бегали по ней, как в цирке. Аркаша с детства интересовался театром. В Александринку бегал чуть ли не каждый вечер. Денег у родителей не было на билеты, и он втихую книжки и тетрадки продавал. В театре его все контролеры знали и любили. Потом уже так пускали, безо всякого. И волевой был очень: когда отец ему всыпал, как следует (рука у него была тяжелая), то Аркаша только зубы сжимал, и слезинки из него не выходило».

В 1924 году 13-летний Аркадий Райкин едва не умер. Однажды он долго катался на коньках и простудился. У него началась ангина, давшая осложнение на сердце. После этого ревматизм и ревмокардит надолго приковали его к постели. Прогнозы врачей были малоутешительными, и родители готовились к самому худшему. Однако организм мальчика оказался сильнее болезни. Аркадий выжил, но ему предстояло буквально заново учиться ходить. «Его сестра, которая сейчас живет со мной, ей 91 год, рассказывала, что детей не пускали в больницу, потому что любое движение в палате папе давалось с болью, – вспоминала дочь Екатерина. – Ему было больно даже лежать под простынкой. Ужас в глазах. Так он пролежал 9 месяцев. Дедушка спускал его на плечах на улицу, только чтобы папа подышал воздухом. Мама рассказывала, что вот тогда у него сформировался характер. Он стал замкнутым, думающим, наблюдающим».

После выздоровления Аркадия его родители были категорически против актерской профессии сына. Конфликт был настолько серьезным, что юноше пришлось покинуть отчий дом, и в 1929 году он устроился работать лаборантом на Охтинский химический завод, не переставая мечтать о театре. Райкин жил в общежитии завода, и заработав необходимый годовой рабочий стаж, поступил в 1930 году в Ленинградский институт сценических искусств на факультет кино (куда вместе с ним поступил Петр Алейников) на режиссеро-актерский курс педагога, режиссера театра Мольера и знатока комедии Владимира Николаевича Соловьева. Родители Аркадия были по-прежнему против его актерской профессии, считали профессию актера несерьезной и не способной принести реального заработка. Но, несмотря на это, Аркадий Райкин со студенческой скамьи начал выступать на эстраде, преимущественно в концертах для детей, и его номера с куклой Минькой, надувными поросятами и патефоном сразу стали популярными.

В 1934 году Аркадий Райкин встретил в институте свою будущую жену - Руфину (Рому) Иоффе. Вот как об этом романтическом знакомстве вспоминал позднее сам Райкин: «Еще мальчиком, занимаясь в самодеятельности, я был приглашен выступать в соседней 41-й школе. Не помню, что я играл, но ясно помню, что обратил внимание на девочку в красном берете, в котором было проделано отверстие и сквозь него пропущена прядь черных волос. Это было оригинально и осталось в памяти. Через несколько месяцев я встретил ее на улице, узнал и вдруг увидел ее живые, выразительные, умные глаза. Она была очень хороша собой, мимо такой девушки не пройдешь... Тем не менее, я прошел мимо, не остановился, стесняясь заговорить с незнакомой особой на улице. Прошло несколько лет, я стал студентом Ленинградского театрального института. На последнем курсе я как-то пришел в студенческую столовую и встал в очередь. Обернувшись, увидел, что за мной стоит она. Она заговорила первая, и этот разговор я помню дословно. «Вы здесь учитесь? Как это прекрасно!» - «Да, учусь... А что вы делаете сегодня вечером?» - «Ничего...» - «Пойдемте в кино?» Когда мы вошли в зал кинотеатра, заняли свои места и погас свет, я тут же сказал ей: «Выходите за меня замуж...»

Со своей женой Райкин прожил без малого 50 лет. По словам очевидцев, они были прекрасной парой, хотя порой и у них случались размолвки. В. Михайловский рассказывал: «Конечно, женщины за Райкиным бегали. Иногда и он не мог устоять. И, конечно, Рома его ревновала - как без этого? Но никогда не стоял вопрос о том, чтобы распалась семья. Какими бы настойчивыми ни были поклонницы».

Екатерина Райкина рассказывала о своей матери: «Папа называл маму Ромочка или Ромашка. Мы с Костей говорили «мамочка» или «мамулька», а я еще звала ее «мамулявка». Мама была красавицей. Очень яркая, талантливая, веселая, глубоко образованная. Она знала массу историй, анекдотов, и даже Ираклий Андроников, приходя к родителям в гости, всегда говорил: «Ромочка — прекрасный рассказчик, мне лучше помолчать». У нее был и литературный талант, отмеченный многими критиками, но времени писать не хватало. Она играла в театре, была папиным секретарем и буквально не отходила от телефона. Я говорила: «Мама, ты — как коза на веревочке. Нельзя же так, надо делать перерывы». Я ненавидела телефон и до сих пор смотрю на него, как на врага, потому что он всю жизнь отнимал у меня маму… Были моменты, когда я понимала, что маме тяжело, обидно, больно. Но что сделать, се ля ви, как говорят французы. Она была очень мудрой женщиной. Случались критические периоды, которые стоили ей большого здоровья, но приходилось терпеть и переживать. Она очень любила папу, поэтому бросила ему под ноги всю свою жизнь, все свои таланты. Она понимала, кто такой Райкин. Ведь почему часто два талантливых человека не уживаются вместе? Обязательно кто-то должен пожертвовать собой ради совместной жизни и любви. А это не каждый может. Безусловно, папа был благодарен ей. Особенно это проявилось, когда мама заболела. Папа ухаживал, был с ней очень нежен и внимателен…».

В 1935 году Райкин окончил институт, и по распределению почти весь его курс попал в Ленинградский ТРАМ (Театр рабочей молодежи), вскоре переименованный в Ленком. В этом театре Райкин был занят сразу в нескольких спектаклях: «Дружная горка», «Начало жизни», «Глубокая провинция» и других постановках.

Летом 1937 года с Райкиным случилось несчастье – на фоне ангины у него начался острый приступ ревматизма с осложнением на сердце. За время этого приступа он поседел настолько, что, когда поправился, вынужден был красить свои волосы, хотя ему было всего 26 лет. Екатерина Райкина рассказывала: «В 1937 году ангина повторилась. Врачи опять сказали, что он умирает. Дедушка, который сам был доктором, тогда пришел к врачам и сказал: «Что ж вы за врачи, если хороните его? Используйте хотя бы полшанса. Вы должны убрать ему гланды». Он подсказал им, как сделать операцию, и папа справился с болезнью. Но остался на всю жизнь с пороком сердца, с ревмокардитом».

После выздоровления Райкин в ТРАМ не вернулся и поступил на работу в Новый театр (в будущем - театр имени Ленсовета). Там он проработал ровно год, и после того как из театра «ушли» режиссера И.Кролля, сам так же подал заявление об уходе, решив распрощаться с театром и податься на эстраду. В те же годы попробовал свои силы в кино.

Дебют Райкина в кинематографе состоялся в 1938 году - он снялся в картинах «Огненные годы» и «Доктор Калюжный», вышедших на экраны страны в 1939 году. Однако ни удовлетворения, ни зрительского успеха эти роли молодому актеру не принесли, поэтому все свои силы Райкин отдавал эстраде. Он выступал с эстрадными номерами в Домах культуры, Дворцах пионеров, с лета 1938 года начал заниматься конферансом. Буквально с каждым днем его талант креп и привлекал к себе внимание многочисленной публики. Райкин уверенно шел к своему триумфу.

15 апреля 1938 года в семье Райкиных родилась девочка, которую назвали Екатерина. Позже она рассказывала: «Меня назвали в честь моей бабушки Екатерины Романовны Бродской… Папа очень хотел дочку и часто твердил маме: «Рома! У нас обязательно будет девочка, и непременно с косичками». Так все и случилось — первой родилась я».

В ноябре 1939 года Райкин выступил с номерами «Чаплин» и «Мишка» на 1-м Всесоюзном конкурсе эстрады. На конкурсе Райкин получил вторую премию, и это выступление стало для него судьбоносным. На Райкина обратили внимание признанные мэтры эстрады, в частности, Леонид Утесов, который заявил: «Этот артист, в отличие от всех выступавших, пришел навсегда. Он будет большим артистом!».

После того, как к Аркадию Райкину пришел заслуженный успех - ему, его жене и дочке Кате была выделена комната в коммунальной квартире. Кроме этого, его стали записывать на радио, и самое главное - он стал одним из руководителей Ленинградского театра эстрады и миниатюр. Аркадий Райкин вспоминал: «Мне Сталин четырнадцать раз подряд аплодировал. И все четырнадцать — вставал. Банкет по случаю 60-летия Сталина в 1939 году проходил в Георгиевском зале Большого Кремлевского дворца. За столом пировали приглашенные, рядом пели гостям и играли, сменяя друг друга, артисты. В отличие от моих коллег, выступавших на некотором отдалении, меня усадили за стол прямо напротив Сталина. Единственный сюжет, который мне предстояло показать, был заранее оговорен. Подбодренный взглядом юбиляра, я поднялся, отодвинул свой стул и изобразил одного из моих персонажей. Сталин смеялся, аплодировал с энтузиазмом. Затем встал, и все, кто был за столом, тоже встали. Сталин предложил тост за Райкина, и все выпили. Тут я возьми да скажи: «Товарищ Сталин, могу и других типов показать». Он вроде удивился, но кивнул. Гости уселись, а я стал показывать номер за номером. После каждого нового сюжета Сталин вставал, гости тоже хлопали в ладоши стоя. И так четырнадцать раз».

С 1940 года Райкин и его труппа начали сотрудничать с драматургом Владимиром Поляковым, создав программы «На чашку чая» и «Не проходите мимо». А во время Великой Отечественной войны Райкин и его труппа были желанными гостями на фронте. Именно тогда артист стал активно включать в свои выступления политическую сатиру. В 1942 году Аркадий Райкин оказался с гастролями на Малой земле, где познакомился с полковником Леонидом Брежневым. В дальнейшем это знакомство сыграло большую роль в жизни артиста. Екатерина Райкина вспоминала: «Мне шел четвертый год, когда началась война, поэтому страшные перипетии, происходившие со мною, перебили все былые светлые воспоминания. Родители обслуживали фронт, ездили по всей стране, естественно, они не могли тащить за собой маленькую девочку. А бабушка с дедушкой остались в блокадном Ленинграде. Мама отдала меня чужой тетке в Ташкенте. Родители присылали ей продукты, но мне ничего не доставалось. Одна, маленькая, без родителей, вся больная, голодная, в экземе, с дизентерией - удивляюсь, как я вообще тогда осталась жива. Если бы бабушка приехала за мной на два месяца позже, я бы недотянула».

Аркадию Райкину чудом удалось вывезти своих родных из блокадного Ленинграда по Дороге жизни. Когда истощенная семья Райкиных добралась до Уфы, Аркадий встречал своих домочадцев кастрюлей с горячими котлетами. Отец Исаак Давидович набросился на еду, от которой его было невозможно оторвать, и через несколько дней умер от заворота кишок.

В 1946 году семья Райкиных переехала из дома 23 на улице Рубинштейна в Ленинграде в серый шестиэтажный дом-коммуналку № 12 по Греческому проспекту. Три комнаты в квартире № 9 заняли Райкин с женой и дочерью, а этажом ниже, в квартире № 7 поселились его мать, сестры Белла, Соня и 15-летний брат Максим. Максим так вспоминал те дни: «На Греческом мы прожили что-то лет двенадцать. Я был совсем маленький, когда умер отец, и Аркадий заменил мне его. Всем, что я имею в жизни, я обязан ему. Он мне дал образование, в институт я поступил, профессию выбрал - все это он. Помогал моей семье, когда было трудно».

А вот что вспоминала о жизни Райкиных на Греческом проспекте их соседка В.Маркова: «Очень хорошие люди были. Они три комнаты занимали - столовую, спальню и комнату для няньки. Правда, жили здесь от силы четыре месяца в году. А так по гастролям мотались. Артисты к ним приходили: Черкасова я видела, Утесова, Целиковскую. Приходили в основном ночью, после спектакля, и никакого шума, крика не было. Все прилично было. Добрые они были люди. Неудобно говорить, но Руфь Марковна отдавала моему мужу рубашки и галстуки Аркадия Исааковича. И пес у них был прекрасный - черный пудель Кузя, здоровый такой и умный».

После войны один за другим на свет появлялись новые спектакли, написанные Владимиром Поляковым: «Приходите, побеседуем», «Откровенно говоря...» и «Любовь и коварство». А в июле 1950 года в семействе Райкиных произошло очередное прибавление: родился сын Костя. «Котеньку назвали очень смешно, - вспоминала Екатерина Райкина. - Помню, когда мама была беременная, она все время ходила, перебирала имена и говорила: «Мне хочется назвать его Лаврентий, чтобы был Лавруша, Лаврушка». Папа при упоминании этого имени вздрагивал, мама спохватывалась и восклицала: «Ну, конечно, какой может быть Лаврентий! Он будет Дмитрий, Митюша, Митенька». Они этот вопрос мусолили очень долго, пока дедушка, мамин отец, врач-терапевт по специальности, энциклопедически образованный человек, с большим юмором, обаятельный и добрый, наблюдая за всеми этими мучениями, не сказал: «Ну, зачем вы так долго думаете, когда все так просто решается: назовите его в честь вашего Бога — Константина Сергеевича Станиславского». И они назвали его Константином».

Аркадий Райкин позднее вспоминал: «Как всегда, театр был в постоянных разъездах. Случалось, что я просыпался, не понимая, где нахожусь. Примерно на два месяца ежегодно приезжали в Москву, несколько дольше работали в Ленинграде, по месяцу гастролировали в разных городах. У меня был постоянный номер в гостинице «Москва», где мы оставляли Костю на попечение бабушки. Маленького Костю таскали за собой, можно сказать, в рюкзаке за плечами. В гостинице «Москва» прожили 25 лет, начиная с первых гастролей театра в 1942 году. В Ленинграде у нас были три комнаты в большой квартире в доме на Греческом проспекте, где, кроме нас, обитало шесть жильцов. Позднее, когда Костя подрос, он учился то в ленинградской, то в московской школе».

А вот что вспоминал о тех годах Константин Райкин: «Никакого особенного благополучия у нас не было. В нашей стране очень богатыми людьми - по тогдашним меркам - иногда становились писатели, скульпторы-монументалисты, а актеры - да никогда в жизни. Папа играл двадцать спектаклей в месяц, получал по сорок рублей за спектакль: это было много, это была зарплата академика, но это не богатство... Машина у нас когда-то появилась, дачи так никогда и не было... Папа очень спокойно относился к житейским благам, мама тоже, и меня они не баловали. Я ходил в спортивную школу, хорошо учился, дрался (у меня шесть раз нос переломан) словом, жил жизнью нормального русского человека из хорошо обеспеченной семьи».

В 1950 году Райкин прекратил сотрудничество с Поляковым, однако на работе театра это практически не отразилось. «Папа мог простить все что угодно, кроме предательства, - рассказывала в интервью Екатерина Райкина. - Его друг, Владимир Поляков, многолетний автор миниатюр, монологов и скетчей, страшно сопротивлялся папиным замечаниям, хотя ему не хватало вкуса и понимания точности жанра. Так продолжалось, пока друзья окончательно не рассорились. Поляков написал на него злой пасквиль и подписался почему-то Иоанном Кронштадтским. Пасквиль долго ходил по рукам, пока, наконец, не дошел до папы. Помню, папа очень обиделся. Прошло время. Поляков открыл в Москве свой театр миниатюр, где начинали карьеру Люба Полищук и Зяма Высоковский. Успокоившись, обидчик решил помириться и стал забрасывать через знакомых удочки. Но папа не шел на мировую — он не умел прощать предательство. И даже когда Владимир Соломонович, умирая, попросил Райкина прийти к нему, чтобы попросить прощения, он не пошел. Думаю, папа в своей непримиримости был не прав. Мама бы помчалась в ту же секунду».

В 1950-е годы с участием Райкина вышли спектакли «Любовь и три апельсина», «Человек-невидимка» и «Белые ночи». В новых спектаклях Райкин стал намного сатиричнее, что было отмечено на страницах центральных газет. Например, поэт А.Безыменский в «Литературной газете» писал: «Чернить наших руководителей мы не позволим. Но, охраняя их от клеветы, надо не дать возможности понять это так, что прекращается борьба с бюрократами и разложившимися людьми».

В конце 1950-х годов Райкин и его театр отправились в свои первые зарубежные гастроли. Успех этих выступлений был не менее громким, чем на родине, и в 1964 году на английском телевидении режиссер Джо Маграс снял фильм о Райкине и его коллективе. После премьеры фильма по английскому телевидению критик лондонской газеты «Таймс» писал: «Би-би-си впервые показало нам прославленного русского комика Аркадия Райкина. Это было настоящее зрелище, подлинное открытие, такое выступление, которого мы не видели давно. Одна из самых больших заслуг Райкина состоит в том, что он представляет собой полную противоположность отвратительным, «смешным до тошноты» комикам, которых мы в таком изобилии импортируем из Соединенных Штатов. У Райкина есть что-то от Чарли Чаплина: удивительная способность живо и наглядно выражать эмоции, способность создавать образы, которые не нуждаются в пояснении. Мне никогда не приходилось видеть такой игры!»

С Райкиным происходила масса забавных историй во время его зарубежных турне. Об одной из них, произошедшей в Болгарии, рассказывал В. Ляховицкий: «Вместе с Райкиным мы пошли днем на пляж. Там взяли водный велосипед и поехали кататься. За разговорами уехали очень далеко в море, Райкин и говорит: «Слушай, давай позагораем без плавок!» Бросили мы наши плавки сзади на сиденье и опять об искусстве беседуем. И вдруг прямо над ухом слышим пароходный гудок. Смотрим: а рядом с нами идет прогулочный катер, и женщины с интересом нас разглядывают. Райкин говорит: «Иди за плавками!» А как за ними пойдешь? Пришлось мне чуть ли не по-пластунски ползти и делать бросок - под дружный смех дам. «Таким образом, я еще никогда публику не смешил», - заметил потом Аркадий Исаакович».

«Его домом, конечно, был театр, – вспоминала Екатерина Райкина. - Бытовало мнение, что Райкин не приглашал в свой театр талантливых актеров. Какая чушь! Он прекрасно понимал, что в обрамлении талантов его талант заиграет еще ярче. Просто многие актеры, осознавая, что в лучах прожектора (а папа был «прожектором»!) лампочка горит тускло, сами не шли к нему. Но те, кто оставались, были одаренными актерами и любили театр и папу. Рома Карцев, Владимир Ляхов, Витя Ильченко, Ольга Малоземова, Виктория Горшенина… Папа называл актеров и работников театра «моей семьей». Знал, у кого сколько детей, какие проблемы, всегда входил в положение людей, помогал. Помню рассказ Ирочки Петрущенко: «Я только что родила ребенка и лежала в роддоме. Труппа через три дня собиралась на гастроли. Аркадий Исаакович поинтересовался у администратора: «Ну, как там дела у Иры?» — «Три дня уже девочке» — «Ну и отлично! Значит, она может ехать на гастроли». — «Помилуйте, Аркадий Исаакович, она ведь только родила!» — «Но три дня ведь прошло?» В просторной женской гримуборной театра Ира, большая рукодельница, в перерывах между репетициями и перед спектаклем что-то кроила, шила или писала письма. Однажды принесла с собой из дома болванку, на которой принялась мастерить шляпку. В этот момент вошел папа и «посоветовал»: «В следующий раз, Ира, принеси тазик и постирай»… Папа был очень жестким, если дело касалось дисциплины. За кулисами во время спектакля царила полная тишина: ходить, громко топая ногами, или разговаривать было категорически запрещено. Еще все знали, что непьющий Райкин не терпит пьянства среди актеров. Как-то на гастроли в Свердловск с театром поехал очень одаренный актер. Зная о его слабости, Райкин пристально за ним следил. После спектакля все артисты ужинали в ресторане гостиницы «Урал». И тут папа замечает, как артисту на подносе несут граненый стакан с какой-то прозрачной жидкостью. «А это что?» — тихо интересуется Райкин. «Да это вода», — не моргнув глазом, врет актер. «Как кстати! Меня так жажда мучит», — и, не сморщившись, выпивает залпом стакан водки. «Завтра спектакль. Не засиживайтесь», — как ни в чем не бывало говорит он оторопевшей публике и твердой походкой выходит из зала. Мама потом рассказывала, что в номере Райкин рухнул на кровать как подкошенный и, не раздеваясь, проспал до утра».

В 1960 году в Ленинграде Райкин познакомился с молодым драматургом из Одессы Михаилом Жванецким, учившемся в Одесском институте инженеров морского флота и активно принимавшем участие в студенческой самодеятельности. В 1961 году Райкин включил в свой спектакль первую интермедию Жванецкого под названием «Разговор по поводу», а через три года после этого молодой драматург был привлечен к работе над новой программой для театра Райкина. В 1967 году эта программа получила название «Светофор». Именно в этом спектакле впервые прозвучали в исполнении Райкина легендарные миниатюры «Авас», «Дефицит» и «Век техники». В том же году Жванецкий был принят в штат театра сначала в качестве артиста, а затем заведующего литературной частью. Однако их совместное творчество с Райкиным длилось недолго, и в начале 1970-х годов они расстались. Михаил Жванецкий вспоминал: «Однажды в разгар моих успехов директор театра мне сказал: «Аркадий Исаакович решил с тобой расстаться». Это был не просто удар, не катастрофа, это была гибель. Я пришел к нему, подложив заявление об увольнении в конец новой миниатюры. Он спокойно прочитал и сказал, подписав: «Ты правильно сделал...». Я не хотел говорить ему, каким ударом для меня был разрыв с театром. Мы расстались в отношениях враждебных... Позднее я что-то еще писал. Но мне было тяжело появляться даже возле театра. Со временем я понял закономерность смены авторов в театре Райкина. Это был естественный процесс развития художника. Каждый автор в этом театре имеет свой век - золотой, потом серебряный, бронзовый... Мы виделись редко, при встречах были фальшиво дружественны. В этом тоже его сила. Он очень сильный человек».

А вот что говорил о Райкине один из актеров его театра В.Лиховицкий: «На Райкина многие обижались. Я тоже. Он был непростой человек. Никогда не кричал, говорил тихо. Но мог так обидеть! Но все это не было капризом или самодурством: с точки зрения искусства Райкин был прав. А многие острые углы в труппе сглаживала жена Райкина, Рома. После ее болезни стало труднее переживать какие-то размолвки».

О характере своего отца рассказывал Константин Райкин: «Помню, я поступил на первый курс, начались разные студенческие вечерухи, дело понятное, выпивка - а он этого терпеть не мог. Я один раз пришел немного выпивши, другой, а на третий он заходит ко мне в комнату: «Костя, а почему ты пьяный?» - этим своим страшным тихим голосом. И все. Прошибло».

В 1968 году Аркадию Райкину было присвоено звание народного артиста СССР. Это случилось после 33 лет беспрерывной работы на сцене. А в 1970 году с артистом случилось несчастье. Об этом было написано в рассказе Л.Сидоровского: «Отлично помню все премьеры театра Аркадия Райкина, но, пожалуй, особенно запал в душу спектакль «Плюс-минус», который был впервые показан на невских берегах весной 1970-го. В ту весну, как известно, пышно отмечалось столетие со дня рождения Ленина, и Райкин, отталкиваясь от этой даты, решил сотворить действо особой остроты, особого накала. Казалось бы, Ленин и Райкин - ну какая между ними связь? Да еще в эпоху, так сказать, «глухого застоя»? Но связь обнаружилась. Артист стремительно выбегал на сцену и с ходу начинал монолог: «Остроумная манера писать состоит, между прочим, в том, что она предполагает ум также и в читателе...». В зале - звенящая тишина, зрители несколько ошарашены таким вступлением. А артист после секундной паузы добавляет: «Владимир Ильич Ленин. «Философские тетради»... Этот монолог по просьбе артиста-сатирика сочинил другой сатирик, писатель Леонид Лиходеев, причем он нашел у Ленина еще несколько таких же, никому в зале не известных цитат, которые тогда, в семидесятом, ревностным охранителям «системы» казались прямо-таки «контрреволюцией»... Спектакль зрители принимали восторженно - и в Питере, и потом в Москве. Но осенью как-то заявился в столичный Театр эстрады секретарь Волгоградского обкома партии, и ему очень не понравилось, что говорит со сцены Райкин и как на это реагирует народ. Разгневавшись, вмиг накатал в ЦК донос, и оттуда столь же быстро последовало в театр распоряжение: «Первый ряд не продавать!» И каждый вечер стала располагаться на тех стульях комиссия... Аркадий Исаакович позже мне рассказывал: «Костюмы одинаковые, блокноты одинаковые, глаза одинаковые, лица непроницаемые... Все пишут, пишут... Какая тут, к черту, сатира? Какой юмор?..» А через неделю вызвали артиста в ЦК, и там небезызвестный Шауро стучал по столу кулаками и советовал Райкину «поменять профессию»... Последовал очередной инфаркт, после которого Райкин стал белым как лунь... Выйдя из больницы, Аркадий Райкин узнал, что и Москва, и Ленинград для его коллектива закрыты. Местом их длительных гастролей определили Петрозаводск. Только к осени 1971 года позволили артисту возвратиться из ссылки в родной город - может, потому, что приближалось его 60-летие. Помню, пришел тогда, в октябре 71-го, в знакомую квартиру на Кировском проспекте и сразу почувствовал - беда! В глазах Аркадия Исааковича была какая-то беспредельная тоска, даже - слезы... И поведал он мне о том, что в последнее время вдруг стал получать из зрительного зала разные мерзкие записки - про какие-то бриллианты, которые он якобы переправляет в Израиль. И про всякое другое, подобное же. И показал мне некоторые из этих грязных посланий (ну, например, «Жид Райкин, убирайся из русского Питера!»), словно бы составленные одной рукой. Да, складывалось ощущение, что кто-то, невидимый и могущественный (не знаю уж, в Смольном или в местном отделении КГБ?), командует этими авторами, водит их перьями... В общем, 60-летие отметили скромно...»

[Chtoby-pomnili.com]

А вот как вспоминал о своих неприятностях тех лет сам Аркадий Райкин: «Была запущена такая сплетня: будто я отправил в Израиль гроб с останками матери и вложил туда золотые вещи! Впервые я узнал это от своего родственника. Он позвонил мне в Ленинград и с возмущением рассказал, что был на лекции о международном положении на одном из крупных московских предприятий. Докладчика - лектора из райкома партии - кто-то спросил: «А правда ли, что Райкин переправил в Израиль драгоценности, вложенные в гроб с трупом матери?». И лектор, многозначительно помолчав, ответил: «К сожалению, правда». Жена тут же позвонила в райком партии, узнала фамилию лектора и потребовала, чтобы тот публично извинился перед аудиторией за злостную дезинформацию, в противном случае она от моего имени будет жаловаться в Комитет партийного контроля при ЦК КПСС - председателем его тогда был А.Я.Пельше. Ее требование обещали выполнить и через несколько дней сообщили по телефону, что лектор был снова на этом предприятии и извинился по радиотрансляции. Якобы этот лектор отстранен от работы. Хочется верить, что так оно и было на самом деле. Но на этом, к сожалению, не кончилось. Я в очередной раз слег в больницу. Театр уехал без меня на гастроли. И вот удивительно, всюду, куда бы наши артисты ни приезжали, к ним обращались с одним и тем же вопросом:

- Ну, что же шеф-то ваш так оплошал? Отправил в Израиль...

Словом, всюду - в Москве, Ворошиловограде - одна и та же версия. Считали, что я не участвую в гастролях отнюдь не из-за болезни. Что чуть ли не в тюрьме...

Выйдя из больницы, я пошел в ЦК, к В.Ф.Шауро.

- Давайте сыграем в открытую, - предложил я. - Вы будете говорить все, что знаете обо мне, а я о вас. Мы оба занимаемся пропагандой, но не знаю, у кого это лучше получается. Вы упорно не замечаете и не хотите замечать то, что видят все. Как растет бюрократический аппарат, как берут взятки, расцветает коррупция... Я взял на себя смелость говорить об этом. В ответ звучат выстрелы. Откуда пошла сплетня? Почему она получила такое распространение, что звучит даже на партийных собраниях?

Он сделал вид, что не понимает, о чем речь, и перевел разговор на другую тему. Но самое смешное - это помогло. Как возникла легенда, так она и умерла...».

И еще один отрывок из интервью - на этот раз Константина Райкина: «Диссидентской семьей мы вовсе не были, это легенды. Папа многое понимал, он заболевал, когда сталкивался с очередной идеологической мерзостью, но он был сыном своего строя. Жить по принципу «на службе верю, дома нет» он не умел. В этом смысле семья у нас была довольно жестко закрученная: когда я пошел в первый класс, родители мне очень серьезно объяснили, что хорошо учиться - это сейчас самое большое, чем я могу помочь своей родине. И в этом не было никакого воспитательного обмана, никакого цинизма».

После конфликта 1971 года через пару лет отношение официальных властей к Райкину несколько изменилось, причем в лучшую сторону. В 1974 году на ЦТ начались съемки сразу двух фильмов с участием Аркадия Райкина: «Люди и манекены» и «Аркадий Райкин».

На рубеже 1980-х годов артиста отметили двумя высшими правительственными наградами: в 1980 году ему была присуждена Ленинская премия, а в 1981 году он стал Героем Социалистического Труда. Однако в родном Ленинграде ему было неуютно. Особенно раздражали артиста нападки со стороны обкома, во главе которого тогда находился Г.Романов. Об их напряженных отношениях говорит хотя бы такой факт. Получать Звезду Героя Соцтруда Райкин должен был именно из рук Романова. В назначенный час артист явился в обком, однако Романов тайком покинул здание через другой выход. Прождав в приемной более часа, Райкин так и ушел из обкома ни с чем. Награду ему затем вручали другие люди. Чтобы не испытывать больше судьбу, Райкин в конце жизни решил сменить место своего жительства. Екатерина Райкина вспоминала: «Безответственно говорить, что у Райкина была счастливая, безоблачная жизнь. Так считают те, кто не знает, каких нервов стоил ему выпуск каждой программы! Ему же открыто угрожали на очень высоком уровне. А сколько пускали всевозможных сплетен, чтобы снизить его невероятный авторитет у народа!... Большинство ленинградских начальников боялись его и мешали, как могли, заставляли выбрасывать целые монологи. Как-то журналист «Ленинградской правды» посмел написать, что «Райкин всегда актуален». Тут же приехал в редакцию Захаров, зам. первого секретаря Ленинградского обкома, и потребовал, чтобы в редакции забыли фамилию Райкина, поскольку он «нанес ущерб идеологической работе в Ленинграде и его надо гнать отсюда»… Очень показательна история переезда папы в Москву. Еще со времен войны у него сложились добрые отношения с Брежневым, но он всегда чувствовал дистанцию и не пытался напомнить о себе. В начале 60-х годов, когда Брежнев был еще председателем Президиума Верховного Совета, они встретились на приеме после концерта.

- Ну, как ты живешь? — поинтересовался Брежнев.

- Хорошо.

- Как же хорошо? Ты ведь до сих пор живешь в гостинице. Тебе нужна квартира в Москве?

- Было бы неплохо…

Прошло 5 лет, они снова встретились, вспоминали войну, а напоследок Брежнев сказал, что распоряжение о квартире уже дано. Но опять все замерло. И тут добрый человек из Моссовета намекнул отцу, что надо поговорить с ленинградским начальством. Папа позвонил тогдашнему первому секретарю обкома Толстикову, сказал, что необходимо его «добро», и добавил, что речь идет только о квартире, а театр остается в Ленинграде.

- Я понимаю, театр вам недорог, вы у нас не бывали, впрочем, как и в других театрах тоже.

- И почему меня так не любит интеллигенция?

- А вы издайте приказ, чтобы вас с 1 мая начали любить.

Прощаясь, отец обронил:

- Мне жаль, что у вас разное мнение с генсеком.

- А что, есть такое мнение? — удивился тот и тут же добавил: — А вы думаете, Толстиков дурак? Я вам и в Ленинграде оставлю квартиру.

Родители получили квартиру в Москве, перевезли туда все вещи. В Ленинграде не были больше года, потом позвонили, чтобы заказать номер в гостинице, а им сообщили, что их бывшее жилье действительно не тронуто. Первое время жили в пустой квартире, обедали на подоконнике. Но Толстиков так это дело не оставил. Приехал в Ленинград Косыгин, пошел на спектакль в БДТ, и Толстиков ему стал петь: «А Райкин-то наш каков! Мало того что в Москве, он и в Ленинграде имеет квартиру…»… Потом Толстикова назначили послом в Китае, а его место занял Григорий Романов. Тот вообще никогда не хотел видеть Райкина. Папа много раз пытался пробиться к нему — напрасно…».

Все эти неприятности тяжким бременем отражались на всех членах семьи. Екатерина Райкина рассказывала о своей маме: «С ее обостренным чувством справедливости, все принимала очень близко к сердцу: загоралась как спичка от любой подлости, часто кого-то выручала, все время звонила и добивалась правды. Давала за Райкина интервью, писала статьи, протаскивала пьесы. Конечно же, именем папы. Все его инфаркты, болезни, проблемы она переживала как свои. Выдержать такое напряжение очень трудно. В 75-м у Ромы в доме ее подруги Светланы Собиновой случился инсульт. Спас ее известный врач Владимир Львович Кассиль, сын писателя Кассиля. В Боткинской больнице он собрал консилиум известных медиков. Профессор вызвал отца в кабинет и спросил: «Аркадий Исаакович, когда у вас намечены гастроли в Польше? Девятого? Поезжайте, здесь вы не нужны, а там вас ждут зрители». С мамой остались Владимир Коваль, мой третий муж, Костя и сын Алеша. Папа взял меня с собой, чтобы я играла мамин репертуар под ее фамилией. Уже в поезде глотая слезы, я начала учить ее роли. На нервной почве у меня пропал голос, а у папы от переживаний за Рому вдруг началось воспаление легких. Но буквально за день до спектакля врачи поставили нас на ноги массированной терапией. Папа не отходил от телефона, справлялся о Ромином состоянии и плакал, как только клал трубку».

В 1981 году театру Райкина было разрешено переехать в Москву. По решению Моссовета театру было выделено помещение кинотеатра «Таджикистан» в Марьиной Роще. Вскоре свет увидели и первые спектакли, теперь уже московского театра Райкина: «Лица» и «Мир дому твоему». Несмотря на то, что Райкину в те годы было уже более 70 лет, он превосходно держался сцене, но его силы истощались, он часто и подолгу болел. Иногда на сцене сдавала память, утрачивалась легкость движений, но всегда сохранялась атмосфера полного единения с залом, на протяжении полувека сопутствовавшая каждому выходу на сцену этого великого артиста.

Незадолго до смерти Райкин поехал в турне по Америке. Говорил на сцене он уже тихо, но все равно это был тот самый, всеми любимый Райкин, которого все русскоязычные американцы прекрасно знали. И где бы Райкин ни выступал, везде, лишь только он появлялся на сцене, зрители в зале вставали и… начинали плакать. Они понимали, что больше живым этого великого артиста они уже не увидят. Екатерина Райкина рассказывала: «В конце ноября 1987 года папа, я и Костя приехали из Америки, где у папы прошло 24 концерта. Вернулись счастливые! Было невероятно трогательно — зрители приносили папе на подпись программки и билеты с его старых спектаклей. Представляете, люди уезжали из Союза навсегда и брали с собой на память программки Райкина! К сожалению, у папы тогда правая рука уже почти не работала, поэтому мы запирались с ним в гримерке, и я расписывалась за него. Пусть люди на меня за это не обижаются, я хотела как лучше. Вернувшись, он сыграл еще 14 спектаклей «Мир дому твоему» (последний был 300-м по счету), а после этого попал в больницу. Совершенно случайно. Раз в десять дней ему надо было принимать лекарство, выводящее воду из организма, а он забыл, что уже выпил его, и назавтра принял снова, тем самым очень ослабив сердце. Приехала «скорая» и тут же забрала его в больницу. Оттуда он уже не вышел… Где-то 15 декабря я была у него в больнице, и мы даже гуляли с ним по парку. Он шел молча, а я рассказывала ему о семейных новостях, о том, что темы, которые он раньше поднимал на своих спектаклях и которые тогда были опасными, сейчас открыто обсуждаются в газетах. Помню, вернувшись в палату, он сказал мне: «Для меня очень важно подумать о том, с чем я завтра выйду на сцену. Надо решить, о чем говорить зрителю, когда все позволено». Понимаете, он думал о будущем, он не понимал, что его дни были сочтены. Когда Котенька (Константин Райкин) пришел в больницу на следующий день, врач сказал, что папу только что увезли в реанимацию. Костя спросил: «Может, он что-то просил передать?» «Аркадий Исаакович просил передать, чтобы вы берегли свое здоровье…» — сказал потом доктор. Сколько я просила, умоляла врачей пустить меня к папе, чтобы посидеть с ним рядом, поухаживать, — тщетно, «не положено!». Да нигде в мире такого нет! Они же знали, что он умирает, почему нельзя было пустить дочь?!...Самое ужасное, что я не простилась с папой. Я не могла оставить маму одну. Она была после инсульта, уже 15 лет не говорила, очень тяжело болела, и мы решили не рассказывать ей о случившемся. Я, как клоун, отвлекала ее, шутила, что-то рассказывала, но, мне кажется, мама все равно чувствовала неладное, часто начинала плакать… Сказали мы обо всем ей только через несколько дней после похорон. Я попросила сделать это друзей родителей — Владимира Львовича Кассиля и его жену Верочку, они оба врачи. Владимир спас маму в 1975 году, когда у нее случился страшный инсульт, и подарил еще 15 лет жизни. После смерти папы она прожила два года…».

Аркадий Райкин скончался 20 декабря 1987 года на 77-м году жизни и был похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище. Вспоминал Л.Сидоровский: «Проходит день, другой, третий - ни газеты, ни радио, ни телевидение об этом ни слова... Потому что ждут «высшего некролога», подписанного «партией и правительством», а лезть в пекло поперек батьки никому не положено. Между тем «партия и правительство», которые всегда боялись Райкина, продолжали бояться его даже и теперь, когда он был мертв: вероятно, все не могли решить, как бы похоронить его «потише, поскромнее»... И тогда я уговорил нового редактора питерской «Смены» плюнуть на эту дурацкую традицию, нарушить «табель о рангах» - так наша газета первой в стране сказала своему читателю, что великий артист скончался... Еще в том печальном эссе писал я о том, что необходимо присвоить имя Аркадия Райкина Ленинградскому театру эстрады, что было бы очень правильно поименовать в его честь у нас какую-нибудь уютную улочку. Но к моим предложениям, естественно, не прислушались»...

С 1987 года Государственный театр миниатюр в Москве стал театром «Сатирикон», а в 1991 году решением правительства Москвы театру было присвоено имя Аркадия Райкина. Вся советская эстрада разговорного жанра ориентировалась на Аркадия Райкина. Райкин - это почти полувековая история сатирического и юмористического разговорного жанра на советской эстраде. По мнению Геннадия Хазанова: «Аркадий Райкин - это не просто конкретный человек, это понятие, символ, это, если хотите, явление… Мне довелось видеть не так уж много артистов этого же жанра, что и Райкин. Таких артистов вообще очень мало в мире. Но, кроме того, я честно скажу, что не видел и не знаю ни одного артиста, который по мощи, по силе дарования и обаяния, по совершенно магнетическому воздействию на зал мог бы приблизиться к Райкину хоть на какое-нибудь расстояние. Пускай это не покажется громко сказано, честно говоря, нам всем так же далеко до него, как до ближайшей планеты Солнечной системы».

Об Аркадии Райкине был снят документальный фильм «Народный артист Аркадий Райкин».

Текст подготовила Татьяна Халина

Использованные материалы:

1. Аркадий Райкин в воспоминаниях современников / Сост. Е.Райкина; Международный фонд им. Аркадия Райкина [Текст] / Сост. Райкина Е., Ред. Михайлова Л. - М. АСТ, 1997.
2. Бейлин, А. М. Аркадий Райкин/ А. М. Бейлин.- М.Искусство, 1965.
3. Райкин, А. Без грима/ А. Райкин.-М. Вагриус, 2006.
4. Уварова, Е. Д. Аркадий Райкин/ Е. Д. Уварова.- М.Искусство, 1986.
5. Е. Райкина «Не сумела проститься с отцом» интервью «Аргументы и факты» авт. Татьяна Богданова
6. Аркадий Райкин: О себе. О нём. М. ПРОЗАиК, 2011.
7. Материалы сайта www.mishpoha.org

АРКАДИЙ РАЙКИН: СМЕХ ЭПОХИ

На четыре вопроса Афанасия Мамедова ответили Михаил Мишин, Екатерина Райкина, Константин Райкин и Ефим Шифрин

МИХАИЛ МИШИН: КОМЕДИЙНЫЙ ЖАНР ЧАХНЕТ БЕЗ ЖИВОЙ АУДИТОРИИ

- Эпоха ЧБ на телевидении сегодня даже как-то и не мыслима без «человека с тысячью лиц». Принято считать, что с кинематографом у «гения смеха» не заладилось, зато с телевидением не было никаких проблем. Связано ли это с особенностями сценического дарования Аркадия Райкина?

- Я бы не сказал, что на телевидении у Аркадия Исааковича так уж сильно ладилось. Не очень-то… А вообще, комедийный жанр немыслим без живой аудитории. Представьте себе: стоит один человек, я ему рассказал анекдот — он, в лучшем случае, улыбнулся. А вот если большая компания — хохот будет стоять. И даже Райкину, гениальному артисту, требовалась живая аудитория. Поэтому судьба Аркадия Исааковича в некотором смысле трагична: кто не видел его живьем, тому бессмысленно объяснять, что это было такое. А те, кто видел его на сцене, — их все меньше — в объяснениях не нуждаются. Просто ему необходимо было сопереживание аудитории, контакт, а в кино у зрителя контакт с пленкой...

- Почему в сегодняшней смеховой культуре не приживаются такие райкинские «робкие» категории, как «ускользающая красота», «недосказанность», «интеллектуальность»?

- Не думаю, что «интеллектуальность» совсем ушла из страны. Она ушла из телевизора. Но где-то же интеллект должен был остаться. Какой смысл в «недоговоренности», когда можно договаривать. Когда можно обойтись без намеков, из которых состоял «интеллектуальный» смех еще тридцать лет назад. За такой намек тогда прощали любое художественное качество. Чем полнее свобода слова, тем меньше недосказанности.

- Среди авторов, с которыми работал Аркадий Райкин, были известные советские писатели-юмористы: Марк Азов, Владимир Тихвинский, Михаил Жванецкий, Виктор Ардов, Михаил Зощенко, Михаил Мишин, Александр Хазин, Вениамин Сквирский, Семен Альтов, Марьян Беленький... Как относился Аркадий Райкин к текстам и их авторам?

- По-разному. Он в каждого поначалу влюблялся. А уж они — что и говорить. Райкин — это была абсолютная вершина жанра. Авторы мечтали сотрудничать с ним. И настал момент, когда я решился попытаться. Я оставил Аркадию Исааковичу кучу написанного. И уже через день Райкин позвонил, наговорил комплиментов и предложил работать над спектаклем. Это был предпоследний спектакль в его жизни («Его величество театр»). Как у него складывалось с другими авторами, не знаю. Райкин был человек сложный, и отношения выстраивались по-разному. Ко мне он относился ровно и хорошо. Как правило, или сразу принимал текст, или сразу отвергал. Часто что-то сам менял, не так, как ты хотел. Вскипала обида, но потом ты понимал, что даже если по существу ты прав, его актерское волшебство важнее.

- Для Аркадия Исааковича классический советский анекдот был тем самым ахматовским сором, что необходим художнику?

- Не знаю, что и сказать. Райкин не рассказывал со сцены анекдотов. И крайне редко возникали они в текстах. Анекдотичны были ситуации жизни. И этот великий артист всей силой необъятного таланта и человеческой искренности пытался улучшить ту жизнь, которой он жил и которой он был необходим, как глоток радости и надежды.

ЕКАТЕРИНА РАЙКИНА: ПОПУЛЯРНОСТЬ АРТИСТА ВЫЗЫВАЛА У ЧИНОВНИКОВ ЗАВИСТЬ И ЗЛОБУ

- Наш журнал публиковал интервью с вами, посвященное девяностолетию вашего отца. За десять лет слава великого артиста не померкла и вопросов не уменьшилось. Аркадий Исаакович скончался 17 декабря 1987 года, — выходит, застал горбачевскую перестройку. Как отнесся к ветру перемен лауреат Ленинской премии и Герой Социалистического Труда Аркадий Исаакович Райкин?

- Замечательно отнесся, радовался перестройке. Насколько, конечно, болезнь позволяла радоваться. Помню, буквально дней за десять до его ухода я принесла ему в больницу свежую прессу со словами: «Это же все готовил ты!..» А он мне: «Не буду всего этого читать. Мне сейчас необходимо выстроить мою следующую программу». На что я ему сказала: «Папа, ты будешь говорить с людьми о вечном. Пока живет человек, у него всегда будут проблемы». Он не думал, что все уже сделал и может уйти на покой. А еще в эти последние несколько лет он явно и ярко, по-райкински, ощущал себя евреем. Искал связей с предками, свои корни, вспоминал, как ребенком ходил в хедер.

- Правда ли, что причиной давления ленинградского КГБ на Райкина, грязной игры на «пятом пункте» стал в общем-то безобидный спектакль «Плюс-минус», показанный на невских берегах к столетию со дня рождения Ленина?

- Давление никогда не ослабевало, пока папа работал в Ленинградском театре миниатюр. Основными причинами были папин дар и национальность. Вообще Ленинграду везло на руководителей-антисемитов. Был Толстиков, потом его сменил Романов. Еще были товарищи. В искусстве евреев хватало, и все на собственной шкуре испытывали повышенное внимание ленинградских государственных деятелей. Папа часто говорил, что они придираются ко всему: к слову, фразе, жесту, — но не понимают, что он может сыграть вообще без слов, сыграть в паузу, и люди поймут его. Василий Катанян, режиссер документального фильма «Аркадий Райкин», вспоминал, как их вызвал к себе Романов и начал говорить, что именно необходимо убрать, а папа отвечал: «Хорошо, уберу». Когда они вышли из кабинета, Василий Васильевич набросился на папу со словами: «Почему же вы со всем соглашались, Аркадий Исаакович?!» — на что папа ответил: «Васенька, я соглашался, чтобы нас уже выпустили отсюда. Кладу голову на отсечение, что они никогда в жизни не будут это смотреть. Оставляем, все оставляем». Да, ему приходилось лавировать, играть. Иногда это не получалось, и все заканчивалось больницей. История, о которой вы спрашиваете, была специально состряпана. Пустили дезинформацию, подлую, коварную. Злобу и зависть вызывала популярность Райкина, его невероятная слава, которую нужно было ограничить, свести к минимуму.

- Аркадий Исаакович вспоминал, что на банкете по случаю 60-летия вождя народов юбиляр аплодировал ему четырнадцать раз, причем стоя. Энтузиазм вождя вызвало блистательное пародирование его визави: «Товарищ Сталин, могу и других типов показать». Пародировал ли ваш отец вне сцены сильных мира сего, ведь образы многих членов Политбюро просто просились на большую сцену? Вообще, дома Аркадий Исаакович был веселым человеком? За семейным столом шутки поощрялись?

- Ни разу я не видела, чтобы он пародировал партийных деятелей, — ни на сцене, ни дома. Во-первых, папа так настрадался от них, что лишний раз даже думать о них не хотел, во-вторых, его всегда интересовал образ собирательный, с ним он и выходил на сцену, играя чиновника-дурака, чиновника-невежду. Был у него такой образ из спектакля «Волшебники живут рядом», звали его Пантюхов. Советский бюрократ, типичный идиот, дурак, причем страшный. Я слышала от мамы и друзей, что в молодости папа был очень веселым, жизнерадостным человеком. Но он был слабого здоровья, и с течением времени болезнь его сковывала. Папа рано научился хранить и беречь себя для сцены. Видимо, поэтому его внешняя веселость не была столь яркой. Детьми мы, конечно, с ним играли, шутили, но дело в том, что я родителей мало видела в детстве. Приехала в Ленинград после войны из Ташкента. И всю школьную пору провела с бабушкой, а родители ездили по стране, работали, выступали. И гастроли эти были частыми и долгими. В году в общей сложности мы виделись месяца три. Мне всегда их очень не хватало. Я до сих пор помню, как скучала по ним в детстве.

- В юности Аркадий Исаакович увлекался живописью. Это увлечение помогало ему в идеальном выстраивании образов? К примеру, в создании знаменитых масок, которые он с такой стремительностью менял по окончании номера?

- Безусловно, он был художественно одарен. Еще педагог в средней школе, преподававший рисование, Владислав Матвеевич Измайлович, заметил это его дарование и посоветовал папе поступать в Академию художеств, однако папа не послушал его. И наверное, правильно сделал. Он вообще-то много рисовал, но, к сожалению, его рисунки не сохранились: война, переезды… Любил живопись и хорошо разбирался в ней. Всегда находил возможность сходить на какой-то вернисаж, выставку, экспозицию. Знал массу художников с мировыми именами. Дружил, к примеру, с Саввой Григорьевичем Бродским — «человеком эпохи Возрождения». Но папа увлекался не только живописью, — литературу любил, классическую музыку. Старался не пропускать концертов. Что же до масок, то их для него делала очень хороший мастер, это была их совместная с папой работа.

КОНСТАНТИН РАЙКИН: ОН ВДОХНОВЛЯЛСЯ ДРАМАТИЧЕСКИМ ТЕАТРОМ

- О многочисленных гастролях Театра миниатюр и о самом Райкине писали в газетах Венгрии, Польши, Болгарии, Германии, в Англии даже был снят фильм о нем, но искусство разговорного жанра своим рождением обязано не одному актерскому дарованию. Язык тут, пожалуй, на первом месте. Смеховая эссенция настолько тонкая, неуловимая субстанция, что проследить малейшие нюансы зачастую способен разве что соотечественник актера. Выстраивал ли ваш отец каким-то особым образом программу под заграничное турне?

- Да, он специально готовил, заучивал спектакли на языке той страны, в которой ему предстояло гастролировать. В Польше — на польском, в Болгарии — на болгарском, в Венгрии — на венгерском. Причем по многу раз разные спектакли. По этой причине, к примеру, в Венгрии из всех зарубежных артистов он был самым любимым, кумиром. И это несмотря на то, что венгерский язык один из сложнейших в мире. Венгры были благодарны иностранцу, если он им просто «здравствуйте» говорил на венгерском, а тут целая трехчасовая программа! Один, потом, через короткое время, другой трехчасовой спектакль. И так несколько раз. В Англии — на английском, в Германии — на немецком. Необходимо было, чтобы тебя сразу понимали, а не через какие-то бегущие строки, субтитры… Это связано с демократичностью жанра.

- «Я всегда буду сыном Райкина, — сказали вы в одном из интервью. — И умру, что бы я ни сделал в профессиональной жизни, сыном Райкина. Для большинства населения страны я — сын. Радует это? Нет». И процитировали Мандельштама: «Живущий несравним». «Несравнимым живущим» свойственно проходить через собственные юбилеи, которые в той или иной степени подталкивают нас к сравнениям, в особенности, если они фамильного свойства. Ваше шестидесятилетие было юбилеем состоявшегося в высшей степени самостоятельного художника. Вы по-прежнему чувствуете себя «сыном Райкина» в профессиональной жизни?

- Нет, в профессиональной жизни «сыном Райкина» я себя не чувствую. И когда это говорил, я имел в виду исключительно общественное мнение, так сказать, житейское. Мнение большинства соотечественников, которые меня не знают, потому что я занимаюсь только театром. Драматическим. А драматический театр — камерный жанр. К тому же я не делаю ничего для популяризации собственного творчества, отказываюсь от телевизионных передач, не снимаюсь в кино. Я выбрал для себя Путь, и то, что сегодня сходит за славу и популярность, мне не интересно. На моем Пути есть вещи более важные. Поэтому для большинства людей страны я останусь «сыном Аркадия Райкина». Хотя у меня вообще-то другие учителя и иду я другой дорогой.

- Как так случилось, что Аркадий Исаакович вдруг покинул театральные подмостки будущего Ленсовета и ушел на эстраду в роли обычного конферансье?

- Он никуда не уходил, он с самого начала избрал для себя этот путь. Работал в Театре Ленсовета и одновременно на эстраде. Его приглашал к себе Мейерхольд, а он, посоветовавшись с художественным руководителем своего курса в институте, Соловьевым, тем не менее выбрал иную стезю. Хотя очень важно, что по образованию он драматический артист. Отсюда и высочайший уровень вкуса, отбора. Да и все привязанности его были из области драматического театра. Он вдохновлялся им, а не творениями эстрады. А еще живописью вдохновлялся, балетом, симфонической музыкой… И все потому, что русская драматическая школа — одна из сильнейших театральных школ. А вот основательной школы эстрады у нас, по моему мнению, нет.

- Аркадий Исаакович ушел из дома после конфликта с родителями, связанного с выбором профессии. Родители были строгими прагматиками или их строгость носила национальный религиозный характер?

- Думаю, там было и то и другое, всего понемногу. Все вместе.

ЕФИМ ШИФРИН: РАЙКИН ЗНАЧИТЕЛЕН СВОЕЙ УНИВЕРСАЛЬНОСТЬЮ

- Советские времена давали много поводов для смеха, трудились в этом направлении все снизу доверху, чуть менее урожайными оказались 90-е. Как обстоят дела с нынешним десятилетием? Не кажется ли вам, что сегодня все больше улыбаются и смеются те, до кого доходит, как до жирафа?

- Не уверен, что количество поводов для смеха меняется каждое десятилетие. Просто такая бухгалтерия обычно свойственна тем, кто склонен очень серьезно воспринимать собственное взросление. Конечно, времена меняются и фон жизни становится другим, но умение подмечать смешное — это удел нестареющей души. Я с улыбкой отношусь к привычному брюзжанию по поводу опрощения юмора и к ностальгии по «золотому веку» юмористики. Не было его в советские времена! Говорю вам это как «уцелевший свидетель», и судить о качестве нынешнего веселья по недалеким или попросту неумным людям — неверно. Думаю, что статистика на их счет всегда остается неизменной.

- Не умаляет ли достоинства нескольких поколений тружеников эстрады циркулирующее в Сети высказывание, будто разговорный жанр не только советской эстрады, но и современной российской сложил/вылепил Аркадий Райкин? Оглядываетесь ли вы сегодня на его творчество?

- Аркадий Райкин — несомненно, ключевая фигура в истории российской эстрады, открыватель многих ее путей. Но даже в гуле юбилейной риторики я бы не стал утверждать, что разговорный жанр Аркадий Исаакович лепил в одиночестве. Райкин значителен своей универсальностью, театральной культурой и, конечно, гражданским чувством, которое сейчас, кажется, без всяких сожалений совсем не пользуется спросом у молодых. Для них мир прозрачен, един. И кроме того, они совсем лишены пафоса и потребности морализировать, к чему был склонен Райкин на излете лет.

- В чем причина невероятной популярности разговорного жанра в «смурные» советские годы?

- Ну, было бы общим местом утверждать о закрытости нашего общества, о его невероятной скованности. Но других причин такой приверженности эстрадному юмору я до сих пор не нахожу. Видимо, надо сказать еще и о том, что пресловутое лукавство советских сатириков мы как-то напрочь растеряли на пути из гласности во вседозволенность.

- Всегда ли искусство смешного призвано говорить о деградансе, распаде — о «низком»?

- Искусство смешного говорит только о смешном и нелепом. Смею предполагать, что даже в раю, в котором сейчас пребывает душа Аркадия Исааковича, он тоже нашел над чем посмеяться. Возможно, что в аду таких поводов больше. Но для комика способность подмечать смешное так же естественна, как для поэта находить рифмы или для музыканта сочинять мелодии. Оставим эту материю для критиков. Уж они-то точно сделают из нее что-нибудь смешное.

24 октября 1911 года – 20 декабря 1987 года

Похожие статьи и материалы:

Аркадий Райкин и Руфь Райкина (Цикл передач «Больше, чем любовь»)
Райкин Аркадий (Документальные фильмы)
Райкин Аркадий (Цикл передач «Как уходили кумиры»)
Райкин Аркадий (Цикл передач «Пёстрая лента»)

[Dubikvit]

1958
Аркадий Райкин - это легенда. Легенда своего времени. Легенда своей страны. Может быть для современного поколения его имя уже просто набор букв, но те, кто помнят его на сцене, думаю согласятся - на эстраде таких высот не достигал никто. Человек-театр! (На фото артист эстрады Аркадий Райкин. 12 сентября 1958 года. Фото Александра Невежина / РИА Новости)

1920
Единственная сохранившаяся детская фотография Райкина. Рыбинск, 1920 год

1935 год
Аркадий Райкин после окончания института. 1935 год

1939
Эстрадный номер «Чарли Чаплин» на Первом Всесоюзном конкурсе артистов эстрады. 1939 год

1957 год
Аркадий Райкин с сыном Костей. 28 сентября 1957 года. Фото Игоря Уткина / РИА Новости

1961
Аркадий Райкин и Джина Лоллобриджида. 21 августа 1961 года. Фото Бориса Кауфмана / РИА Новости

1963
Аркадий Райкин на отдыхе. 1963 год

1963 год
Юрий Гагарин, Герман Титов, Аркадий Райкин и Павел Попович в гримерной артиста. 1 октября 1963 года. Фото А. Косицына / РИА Новости

1969
Аркадий Исаакович Райкин в программе Ленинградского театра эстрады и миниатюр "Светофор". 1969 год. Фото Александра Макарова / РИА Новости

1973
Аркадий Исаакович Райкин в спектакле Ленинградского театра миниатюр. 1973 год. Фото Рудольфа Кучерова / РИА Новости

1974
Аркадий Райкин в роли водителя такси на съёмках фильма "Люди и манекены". 1974 год. Фото Валентина Мастюкова /Фотохроника ТАСС/

1980
Народный артист СССР Аркадий Райкин. 1980 год. Фото Рудольфа Кучерова / РИА Новости

1983
Аркадий Райкин, народный артист СССР, режиссер и художественный руководитель Московского государственного театра миниатюр. 1983 год. Фото Василия Малышева / РИА Новости

1987
Аркадий и Константин Райкины, 1987 годю Фото Игоря Потемкина/ИТАР-ТАСС/Интерпресс/

фото Валерия Плотникова

Аркадий Райкин перед спектаклем "Мир дому твоему" в Ленинграде, 1987 год. Фото Валерия Плотникова

[CALEND.RU]

http://www.calend.ru/person/3531/
Аркадий Райкин советский актер театра, эстрады и кино, режиссер, юморист, Народный артист СССР
105 лет назад
24 октября 1911
— 17 декабря 1987
29 лет назад

Аркадий Райкин
Аркадий Исаакович Райкин родился 24 октября 1911 года в Риге, в еврейской семье портового бракера строительного леса. В Рыбинске, куда переехала семья, учась в школе, занимался в драмкружке. С 18 лет работал на химическом заводе лаборантом. Райкин окончил Ленинградский театральный техникум против желания родителей. В 1930-х годах совмещал работу в театре со съемками в кино. Брат Райкина Максим Максимов (Макс Райкин) тоже стал актером. Выступал в дуэте с актером Владимиром Ляховицким. Жена Райкина актриса – Руфь Марковна Иоффе. Дочь и сын Райкина тоже стали актерами. В ноябре 1939 года Аркадий Райкин стал лауреатом 1-го Всесоюзного конкурса артистов эстрады в Москве. Через три года стал художественным руководителем Ленинградского театра эстрады и миниатюр. Позже, в 1981 году, сын Аркадия Исааковича Константин Райкин, к тому времени уже сложившийся успешный актер, переходит в театр отца. Вместе они сыграли спектакли «Его Величество Театр» (1981) и «Мир дому твоему» (1984). В 1982 году театр становится Государственным театром миниатюр и переезжает в Москву. Во время Великой Отечественной войны Аркадий Райкин ездил с концертами по фронтам. После войны огромной популярностью пользуются выступления Райкина на радио и телевидении. Выпускаются аудиозаписи его миниатюр. Проявил себя Райкин не только как актер, но и как постановщик и сценарист. Один из известных и успешных его спектаклей - «Люди и манекены». В 1957 году Аркадию Райкину было присвоено звание Народный артист РСФСР, а в 1968 году Народный артист СССР. Также он был награжден многими наградами и премиями. Аркадий Исаакович Райкин умер 17 декабря 1987 года в Москве. Его и сегодня знают, помнят и любят благодарные поклонники замечательного таланта и неординарной личности артиста.

© Calend.ru

["Коммерсантъ"]

http://www.kommersant.ru/gallery/259..._campaign=foto
24 октября 1911 года родился Аркадий Райкин — выдающийся советский актер театра, эстрады, кино, конферансье, театральный режиссер. Артист на сцене и в жизни — в фотогалерее «Ъ».

Аркадий Райкин родился 24 октября 1911 года в Риге. Когда ему было 11 лет, семья переехала в Петроград. Уже тогда Аркадий Райкин увлекался театром, посещал драмкружок. Несмотря на то что семья не одобряла это увлечение, Райкин поступил в Ленинградский театральный техникум, после чего по распределению попал в Ленинградский театр рабочей молодежи

Райкин играл в театре, а в 1938 году состоялся его дебют в кино в фильмах «Огненные годы» и «Доктор Калюжный». Тогда же он попробовал себя на эстраде, стал конферансье. В ноябре 1939 года Аркадий Райкин стал лауреатом 1-го Всесоюзного конкурса артистов эстрады, выступив с номерами «Чаплин» и «Мишка», получив признание публики

В 1939 году Аркадий Райкин был принят в труппу Ленинградского театра эстрады и миниатюр. Он недолго оставался на вторых ролях — уже спустя три года, в 1942 году, он стал художественным руководителем театра

«Свидетельствуя об этом факте моей биографии, я, конечно, не претендую на то, чтобы сказать что-то новое об одной из самых темных и тиранических фигур нашей истории. Понимал ли я тогда, что на самом деле происходило в стране? И да, и нет. Чувствовал, конечно, что все мы "винтики". Полное понимание повседневной бесчеловечности, в которой все мы обречены жить, пришло ко мне позднее, сразу после войны, когда началась новая волна репрессий. В Ленинграде она была, кажется, особенно сильной и вместе с другими вполне могла унести и меня — я был на волосок от этого и отдавал себе в том ясный отчет»
Начиная свой творческий путь на эстраде, Райкин встречался в Кремле со Сталиным, о чем впоследствии старался не рассказывать

«Да, мы не ходили в атаку и в разведку, не стреляли из винтовок и орудий, не пускали под откос поезда, не ремонтировали танки в студеных цехах. И тем не менее работа, которую мы делали, была важна. Мы проехали десятки тысяч километров, выступали на кораблях и батареях, на заводах и полевых станах, в землянках и госпиталях»
Когда началась война, Аркадий Райкин не пошел на фронт. Но вместе с труппой театра они ездили по СССР и давали концерты, поднимая боевой дух солдат

Несмотря на популярность, Райкин мало снимался в кино, зато был известен как эстрадный артист. По телевидению и радио транслировали его театральные программы «На чашку чая», «Не проходите мимо»,
«Откровенно говоря». Кроме того, Аркадий Райкин зарекомендовал себя как мастер перевоплощений. Во время представлений он переодевался, менял маски и представлял публике новых героев с разными характерами

«Для меня маска — это прежде всего образ-маска, творимый актером. Его детище. Маска не прикрытие, не камуфляж, но концентрированное, освобожденное от частностей воплощение сущности изображаемого персонажа. Она не характер, взятый в индивидуальном плане и постепенном, последовательном развитии, но тип. То есть характер, возведенный в степень обобщающего, гротескного — трагического или комического — преувеличения»

«Правда не бывает легкой и удобной. Но я говорил ту горькую правду, которая меня волнует. И не ради смеха. Мой закон жизни — не молчать, не угождать сильным мира сего»

Аркадий Райкин был женат на актрисе Руфь Иоффе. У пары родились двое детей — дочь Екатерина и сын Константин (на фото). Оба стали впоследствии актерами

«Зло многолико. Но человеческих пороков в чистом виде не так уж много: трусость, жадность, зависть, себялюбие. Дальше в этом перечне пойдут разновидности уже названных качеств. Эти пороки, делающие человека рабом, искусство бичевало во все времена. И во все времена бичевать их было искусством, потому что они никогда не проявляются открыто, называя самих себя по имени. Трусость никогда не объявит себя трусостью — это же стыдно. Она притворится житейским опытом, мудростью, заботой, чувством долга — чем угодно, лишь бы выглядеть достойно. Зло, когда оно обнаружено и разоблачено, неопасно. Оно плохо выглядит, лишено обаяния и никого не победит. Поэтому во все времена зло мимикрировало»

«Мне больно и страшно слышать рассуждения о том, что у наших детей слишком легкая жизнь, мало трудностей и лишений. И что от этого, дескать, страдают их человеческие качества. Это неправда. Трудности, беды, гонения — не они формируют личность. Они лишь обнаруживают, удостоверяют существующие, но скрытые до поры черты характера. Человека формирует счастье. И если он вырос не таким, как нам всем хотелось бы, то, скорее всего, потому, что счастья ему оказалось недостаточно»

Коллеги и друзья Аркадия Райкина рассказывали, что, несмотря на благосклонность к нему советской власти, во время отдыха артиста часто можно было застать слушающим радио «Голос Америки», которое в то время постоянно прослушивалось

В конце 1970-х отношения Аркадия Райкина с партийным руководством Ленинграда ухудшились. Выходом стал переезд в Москву вместе с театром, где его переименовали в Государственный театр миниатюр, в апреле 1987 года — в «Сатирикон»

Аркадий Райкин был обладателем множества наград, в том числе был удостоен званий Заслуженный артист РСФСР (1947), Народный артист СССР (1968), получил медаль «За оборону Кавказа». В 1981 году Ордена Ленина ему вручал первый секретарь Ленинградского обкома КПСС Романов. При этом Райкин знал, что Романов его не любит. Романов знал, что Райкин это знает. Именно Романов давил на артиста и вынудил его и Театр миниатюр перебраться в Москву
[IMG][http://im1.kommersant.ru/Issues.phot...15126.jpg/IMG]
Известен случай, когда после концерта уже пожилому Райкину представили актера и режиссера Бориса Львовича. Последний вспоминал об этой встрече: «Я начал сбивчиво выражать восторг, он же, не слушая, повторил, еле шевеля синими губами: "…Актер… режиссер… да". И вдруг так отчетливо спросил: "А женаты?"» Да, говорю, женат. «А давно?» — «Да лет 15 уже»,— говорю. «Все на одной?» — «Да, Аркадий Исакович, все на одной». «Да, да,— покачал головой Райкин,— вот и я всю жизнь на одной. Знаете что? — вдруг сказал он, как будто только меня и ждал, чтоб это сообщить, знаете что? Женатому человеку плохо дома, холостому — везде!»

В последние годы Аркадий Райкин очень сильно болел. Каждый выход на сцену становился для него настоящим подвигом. Артист умер 17 декабря 1987 года (по другим данным, 20 декабря 1987) в возрасте 76 лет от последствий ревмокардита. Райкин снялся в 28 картинах, над множеством из них работал как постановщик, до конца жизни оставался художественным руководителем собственного театра, был автором множества театральных программ и обладателем наград

[Частный корреспондент]

http://www.chaskor.ru/article/sila_yumora_41069
Несколько историй про Аркадия Райкина

На этой неделе исполнилось 105 лет со дня рождения человека, который стал настоящей легендой юмора и эстрады в нашей стране, — Аркадия Исааковича Райкина.

Паяльник

Три ленинградских сатирика объединились под псевдонимом «Настроевы» (в смысле — «нас трое»), и под этой фамилией поставляли репертуар великому Райкину. Как-то во время обсуждения очередной порции новых монологов вдруг замигала настольная лампа. Один из писателей тут же вскочил: «Аркадий Исаакович, я починю! У вас в доме найдется паяльник?» «Кецелэ майнэ (это по-еврейски „кошечка моя“), — грустно сказал Райкин. — Кецелэ майнэ, если бы у меня был паяльник, разве я стал бы заниматься всей этой ерундой!»

Разница между женатым и холостым

Когда Аркадий Исаакович Райкин был в преклонных годах, однажды после концерта ему представили актера и режиссера Бориса Львовича. Вот что он вспоминает: «Я начал сбивчиво выражать восторг, он же, не слушая, повторил, еле шевеля синими губами: «...Актер... режиссер... да». И вдруг так отчетливо спросил: «А женаты?» Да, говорю, женат. «А давно?» Да лет пятнадцать уже, говорю. «Всё на одной?» Да, Аркадий Исакович, всё на одной. «Да, да, — покачал головой Райкин, — вот и я всю жизнь на одной. — Знаете что? — вдруг сказал он, как будто только меня и ждал, чтоб это сообщить, — знаете что? Женатому человеку плохо дома, холостому — везде!»

У нас гости!

Ленинградский театр эстрады под руководством Аркадия Райкина приехал на гастроли в Москву. Аркадий Исаакович и его жена Руфь Марковна, актриса этого театра, возвращаются после спектакля в гостиницу «Москва». Оба еле держатся на ногах от усталости. Отключили телефон. Теперь только одна мысль — поскорее лечь спать.

И вдруг — звонок.

Рассказывает Руфь Марковна:

«Открываю дверь. На пороге Гердт. Я говорю: ты знаешь, мы тебе всегда рады, но сейчас просто валимся с ног от усталости. Приходи в любой другой день. Он отвечает: понял, ухожу, только один анекдот. Я: ну, анекдот — святое дело, да проходи, сядь на минуточку.

После его анекдота я вспомнила другой, а там пошло-поехало. Чувствую, у меня что-то вроде второго дыхания.

В три часа ночи Райкин встал из-за стола: нет, говорит, я больше не могу, только спать. И пошел в спальню.

А мы с Гердтом так разговорились, куда усталость делась. В пять часов утра дверь из спальни открывается, выходит Райкин. Ну, вы знаете, что он может хорошо одеться. Но здесь... я его таким разодетым не помню. Как будто собрался на самый важный прием. Сел за стол и барабанит двумя пальцами.

Я испугалась: „Аркаша, что с тобой?“

А он: „Ну как же, у нас ведь гости...“

Гердт закричал: „Всё, ухожу, исчезаю“.

И действительно исчез.

Так искусство Райкина столкнулось с могучим напором Гердта-рассказчика и — одолело его».

Вход — через дверь

Из воспоминаний Аркадия Райкина.

«Играли мы в Москве, в Центральном Доме культуры железнодорожников. Некий гражданин, киномеханик, приехавший в столицу с Камчатки на какие-то курсы, чтобы попасть к нам в театр, каждый вечер выстаивал у входа перед началом спектакля, безуспешно спрашивая лишний билетик. Наконец, доведенный до отчаяния, он забрался на крышу Казанского вокзала, затем перешел на крышу Дома культуры и проник внутрь через вентиляционную трубу.

Оказавшись на колосниках, он сполз по тросам на сцену и, никем не замеченный, спустился в зрительный зал, как раз когда начали впускать публику. Смешавшись с публикой, почувствовал себя в безопасности и стал высматривать, где поудобнее простоять спектакль.

Но он не видел себя со стороны. Его одежда была в саже, мазуте, масляных пятнах и прочей гадости, скопившейся на театральных небесах за многие годы. Люди шарахались от него. Уже после третьего звонка капельдинеры вывели его из зала. Бедняга сопротивлялся отчаянно.

Артисты слышали какой-то странный шум в зале перед началом и поинтересовались у администратора, что случилось. Он рассказал. Тогда я спросил, ушел ли этот человек.

— Нет, он сидит у меня в администраторской.

— Зачем?

— Аркадий Исаакович, вы только не беспокойтесь; я — со всей строгостью, как положено. Я сразу указал ему на дверь. Но... через дверь он не может выйти. Только через крышу.

— Если это шутка, то неудачная.

— Понимаете, Аркадий Исаакович... вы только не нервничайте, не расстраивайтесь... конечно, этот гражданин виноват. Но на улице тридцать градусов мороза.

— Ничего не понимаю. При чем тут мороз?

— Дело в том, что у него на крыше пальто и шапка. А до антракта достать их оттуда нет никакой возможности.

— Пожалуйста, в антракте пригласите его ко мне. Когда привели безбилетника с Камчатки и он поведал со всеми подробностями свою горестную историю, я крепко пожал ему руку и сказал:

— Если бы присуждался приз самому отчаянному зрителю, вы, несомненно, могли бы рассчитывать на него Но поскольку зрителям такие призы пока еще не дают, приглашаю вас на завтрашний спектакль.

И, вручив ему контрамарку в первый ряд партера, добавил:

— Вход, не забудьте, через дверь».

Страшная баба

Из воспоминаний Евгения Симонова. «Мы сидим в ресторане, народу мало, певица молчит, оркестр безмолвствует, Райкин иногда вертит головой, словно отлежал шею. Отец мой, Рубен Николаевич, маленькими глотками пьет армянский коньяк, супруга Аркадия Исааковича осторожно пригубливает бокал хванчкары, я — дую жигулевское пиво. Райкин на протяжении обеда пьет боржоми, выдавливая в стакан половину большого ярко-желтого лимона.

— Что у вас с шеей? — спрашивает отец.

— Вчера вдова одного генерала едва не сделала меня калекой, — отвечает Райкин. — Она, во-первых, чуть не оторвала мне руку, а, во-вторых, при прощании повисла на моей шее, поджав ноги. Я из гордости не мог согнуться и из вежливости не мог послать ее к черту... И вот результат. Не знаю, как буду сегодня играть. Она трепала меня по щекам и пыталась распушить брови! Терпеть не могу, когда меня трогают за лицо. Страшная баба! А весит не меньше дельфина».

По материалам книг Бориса Зубова и Бориса Львовича

Источник: izbrannoe.com

[Станислав Садальский]

4 ноября 2016, 22:18

[Игорь Буккер]

http://www.pravda.ru/culture/cultura...1184-raykin-0/
Культура » История культуры » Личность в культуре


Аркадий Райкин – явление советского искусства. Его называли «человеком с тысячью лиц», а он был единственным на нашей эстраде. Во время своего юбилея тост за молодого Аркашу поднял сам именинник - Иосиф Виссарионович Сталин .

Сегодня вся театральная Москва отмечает 95-летие со дня рождения Аркадия Райкина. Основные торжества пройдут в театре «Сатирикон», который создал великий артист. Вести вечер будет Константин Райкин, которого родил замечательный отец и который в настоящее время возглавляет театр имени своего отца.

В программе праздничного концерта «Азбука артиста» - выступления молодых актеров «Сатирикона». Завтра юбилейные торжества продолжатся в Московском Международном Доме музыки, где выступят звезды российской эстрады и театра, а 27 октября в ЦДРИ состоится показ фильмов с участием Аркадия Райкина.

Его справедливо называли «человеком с тысячью лиц». Несмотря на то, что Райкин на всю страну был один. В дверях его гримуборной стояла костюмер Зинаида и отфутболивала посетителей. «Пустите, я министр Пупкин», - кричал кто-то из толпы. На что атлетически сложенная Зинаида отвечала: «Министров много, а Райкин один».
Объявление скрыто.

Зимой 1939 года молодой актер был, как по тревоге, поднят в 5 часов утра. Товарищ И.В. Сталин в кругу 60 сподвижников отмечал свой 60-летний юбилей. Вот тов. Райкина, как миленького, и доставили в Кремль пред очи вождя всех народов. Вот как об этом вспоминал сам Аркадий Исаакович.

«Быстрое изменение внешности, и появляется первый персонаж - докладчик, пользующийся набившими оскомину штампами. Сталин, по-видимому, решил, что на этом мое выступление закончилось. Он наливает в фужер вина, выходит из-за стола, делает два шага в мою сторону и подает мне фужер. Пригубив, я ставлю бокал и продолжаю номер».

Номер назывался «человек с авоськой». Сталин поинтересовался, что это у персонажа за сетка. Ему объяснили, что для продуктов.

«Сталин усаживает меня перед собой. До восьми, то есть около трех часов, я сижу напротив него. По одну сторону от него - Молотов, по другую - Микоян и Каганович. Помню, Сталин вынимает из кармана, по-видимому, давно служившие ему стальные часы. Это знак, что пора уходить. На что Микоян (он со Сталиным на «ты») говорит:

Товарищ Сталин одобряет сценарий нового спектакля театра
- Сегодня ты не имеешь никакого права. Мы празднуем здесь твой день рождения, мы решаем.

Ворошилов провозглашает тост за великого Сталина. Сталин никак не реагирует, словно его это не касается. Следующий тост произносит сам:

- За талантливых артистов, вот вроде вас!

Райкин не единожды встречался со Сталиным. Позже он вспоминал: «Однажды меня привезли к нему на дачу для выступления. Он ждал гостей. Был в том же костюме, что и на дне рождения,— китель, сапожки, галифе. Я читал басенки в прозе, показывал финского генерала «Около-Куоколо», заводил патефон и разговаривал с ним».

Война не стала помехой встречам Короля и Шута. Райкин писал:

«Летом 1942 года наш театр вернулся в Москву из поездки по Дальнему Востоку. Нас попросили выступить для воинских частей, охраняющих Кремль. После некоторого колебания я послал Сталину записку с приглашением посмотреть наш спектакль. Обещал, что он увидит и смешное и серьезное. На следующий день мне принесли ответ в розовом конверте. В нем лежала моя записка. Поверх ее от руки было написано: «Многоуважаемый тов. Райкин! Благодарю Вас за приглашение. К сожалению, не могу быть на спектакле: очень занят. И. Сталин».

Помогла ли артисту мимикрия, его маски, или тут было что-то другое – трудно сказать. Сам Аркадий Исаакович, вспоминая прошлое, был по-интеллигентски неуверен:

«Я, конечно, не беру на себя смелость оценивать одну из самых сложных и темных фигур нашей истории. Политика кнута и пряника, страха и личной преданности составляла основу его взаимоотношений с теми «винтиками», которыми мы все тогда были. Полное понимание этого пришло ко мне чуть позднее, в послевоенные годы, когда началась новая волна репрессий. В Ленинграде она была, кажется, особенно сильной и вместе с другими вполне могла унести и меня — я отдавал себе в этом ясный отчет. Н. П. Акимов (в конце сороковых годов он оформлял и ставил у нас спектакли) не раз говорил мне в свойственной ему иронической манере:

- Неужели, Аркадий, мы с тобой такое дерьмо, что нас до сих пор не посадили?

Нам с Акимовым повезло, страшная участь нас миновала. Но система, насажденная Сталиным, продолжала действовать и после его смерти. Продолжали действовать и воспитанные ею люди, им удавалось «доставать» меня разными способами. На постоянную борьбу с ними уходили здоровье и силы. Но это уже другая тема».

[Davydov_index]

20 июля, 2015

Любопытное видео хочется предложить вашему вниманию. Великий советский артист рассказывает, как в середине 70-х годов юморески, которые свободно шли в СССР, запретили показывать в Лондоне!

Это фрагмент программы «Театральные встречи» за 1977 год.

Аркадий Райкин рассказывает о том, как читал свои миниатюры в Лондоне. «Приехали мы в Лондон. Играем мы миниатюры. Нам говорят: „Так, о бюрократе — нельзя“. „Почему?“. „А потому, что бюрократ, он ведь проживает то ведь в Лондоне. Он прописан в Лондоне. Вы думаете, вы назвали своих героев русскими именами, а мы не понимаем, что это вы про нас?“.

Это настоящий то бюрократ прописан в Лондоне. И поэтому нам не разрешили о бюрократе. Они не разрешили нам и о взятке. Теперь мы понимаем, почему о взятке нельзя. Вы читаете и в курсе дела, что происходит и сейчас судят кого за взятки и так далее, но говорят так: „У нас у себя многие считают это хорошим бизнесом, а вы это осмеиваете. Стало быть, ваша мораль, советская мораль, выше. А зачем нам демонстрировать, что у вас мораль выше?“.
Видите? Логично. Логичные рассуждения. И нам не разрешают это играть.

Вот вам, пожалуйста, свободная страна, где говорят „пожалуйста, играйте, что хотите“.

И так нам запретили несколько миниатюр, которые у нас идут спокойно абсолютно в нашем театре».

P.S. Тут любопытны две вещи:

https://youtu.be/53NZ0zLmx0I
1. В Лондоне запрещают юморески, потому, что в них речь идет о взятках. А в Лондоне это бизнес.
2. Необычно, что ТАМ что-то запрещают. Но – факт. Аркадия Райкина во вранье заподозрить невозможно.