*215. ИК-7, Сегежа, Карелия

[Михаил Ходорковский]

http://newtimes.ru/articles/detail/42790/
№ 27 от 29 августа 2011 года

Тюремные люди

Самый известный зэка страны Михаил Ходорковский согласился стать колумнистом The New Times. Тюрьма и зона — всегда были частью судьбы и истории многих наших сограждан. В 1990-е казалось, что фраза «От сумы да от тюрьмы не зарекайся» стала анахронизмом. Но за последние 12 лет она вновь вернулась в наш обиход, стала повседневной реальностью

После стольких лет в тюрьме я далек от идеализации тех, с кем довелось встречаться. Однако у многих сидельцев есть принципы. Правильные с точки зрения общества или нет? По-разному. Но это именно принципы, за которые люди готовы страдать. И по-настоящему.

Коля

Как-то довелось мне провожать на свободу ничем не примечательного молодого человека Николая. Николай сидел по так называемой «народной статье» — за хранение наркотиков. Таких в тюрьмах почти половина.

Было ясно, что он вернется, поскольку за свою недолгую 23-летнюю жизнь успел пять лет провести «за колючкой». Не собирался он отказываться от такой жизни и дальше. Хотя парень откровенно не глупый, но с детства впитавший ощущение своей отверженности, ненужности и привыкший бороться с ним в коллективе таких же отверженных.

Проходит полгода, и я встречаю Колю снова, но уже с жутким шрамом на животе.

— Коля, что случилось?

— Да, опять прихватили с «химкой».

И здесь Коля мнется, но все же рассказывает историю, которую потом подтвердили те, кто был очевидцем. Прихватив многократно сидевшего человека, оперативники решили списать на него «до кучи» еще какое-нибудь дело. Разговоры такого рода происходят часто и бывают достаточно откровенными: тебе, мол, добавят только два года, мы судью попросим, но ты возьми на себя какой-нибудь грабеж — и получишь свидание или зону на выбор. Обычно речь идет о вырванном из чьих-нибудь рук мобильнике. Коля, не долго думая, согласился. Но на опознание привели пожилую пенсионерку, у которой какой-то подлец выхватил сумочку с двумя тысячами рублей. Бабка, конечно, ничего не запомнила и легко «опознала» того, на кого ей указали оперативники.

И здесь Коля вдруг уперся: «Я никогда старших не задевал, только ровесников. Отнимать последнее у старухи — нет, на это я не подписывался и не буду. Хоть убивайте!» Оперативники обалдели: «Коля, это по закону то же самое. И сумма та же, и срок. Чего ты упираешься? Мы же не можем все переигрывать из-за твоей блажи».

— Нет, — говорит Коля.

И его отправляют в камеру — «подумать», слегка избив «для порядка».

Через короткое время он стучит в дверь, а когда открывается «кормушка» — туда вылетают кишки. Коля «вскрылся», причем по-настоящему. Настоящее харакири. Шрам толщиной в палец и в полживота длиной.

Пока бежали врачи, камера пыталась затолкать выпавшие внутренности обратно…

Спасли его чудом. Теперь он — инвалид, но не жалеет: «Если бы старухину сумку на меня «повесили», я бы так и так помер», — говорит Коля, имея в виду свое самоуважение, без которого жизни себе не мыслит.

Я смотрю на этого многократно судимого человека и с горечью думаю о многих людях на свободе, которые ценят свою честь гораздо дешевле, а отнять пару тысяч у старика или старухи вообще особым грехом не считают. Пусть грабеж и прикрыт умными словами. Им не стыдно.

И я невольно горжусь Колей.

„Часто становится буквально жутко от ощущения бездарно растрачиваемых человеческих жизней. Судеб, сломанных своими руками или бездушной Системой”

«Вот они»

Как известно, тюрьма — место, где встречаются самые необычные люди. Множество типов и интереснейших человеческих судеб прошло перед глазами за эти годы.

Часто становится буквально жутко от ощущения бездарно растрачиваемых человеческих жизней. Судеб, сломанных своими руками или бездушной Системой. Я попытаюсь рассказать о некоторых людях и ситуациях, несколько изменив детали и имена, с учетом жизненных обстоятельств героев. Однако существо характеров и ситуаций оставляю в том виде, в котором услышал и воспринял сам.

Тюремная судьба свела меня с 30-летним парнем, находящимся под судом по обвинению в сбыте наркотиков.

Сергей — наркоман «со стажем», хотя по нему это трудно заметить. Выглядит чуть моложе своих лет, очень подвижен, образован. Цыган по матери и русский по отцу, что создало очень интересную в культурном смысле ситуацию. Матери пришлось уйти из табора, и она работает врачом-рентгенологом в больнице.

Парень говорит по-цыгански, знает традиции, общается с диаспорой, но сам себя к ней не относит. Употребляет наркотики давно (как большинство молодежи в его поселке), но имея привитую в семье медицинскую культуру и сильную волю, тщательно следит за чистотой «продукта», не забывает правильно питаться и регулярно «перекумаривается», то есть воздерживается от приема несколько недель — снижает требуемую дозу.

Собственно, ко мне в камеру он попросился сам, чтобы очередной раз «перекумариться», поскольку остальная тюрьма этому, по его словам, «не способствует». Несколько дней ему было откровенно тяжело, потом отпустило, и он рассказал свою историю, похожую на десятки других: употреблял, покупал у одного дилера, милиция потребовала сдать поставщика, он отказался, его подставили, представив сбытчиком. Сейчас ездит в суд, дадут лет 8–12, хотя он ничего не продавал. Меченые деньги подсунули, наркотики вообще неизвестно откуда.

Таких сказок я слышал море. Вежливо покивал, и на этом разговор закончился.

Прошло несколько дней. Неожиданно Сергей приезжает из суда, явно в шоке. Оказывается, приводили свидетеля — того, кто его подставил. Свидетелю 50 лет. Его тоже арестовали по какому-то другому делу и обследовали в тюремной больничке. Обнаружили неизлечимое заболевание. Выйдя на трибуну, человек рассказал свою ситуацию. А потом заявляет — срок, мол, мой такой, что умру я в тюрьме. Умру скоро. Грехов на душе много, и еще один брать не желаю. Расскажу правду, пусть убивают, уже не боюсь. И потом 40 минут о том, как подставлял, как торговал наркотиками по поручению милиционеров, как отдавал им деньги, как убирали конкурентов и клиентов конкурентов. В зале скопилась публика из коридора. Все слушают в мертвой тишине эту жуткую исповедь. А человек показывает пальцем на сидящих там оперов и говорит — «вот они». Те встают и пытаются выйти. Судебный пристав их не пускает, «может, судья вас задержит». Судья останавливает заседание и очищает зал. Через несколько минут в камеру к Сергею заходит его адвокат и говорит — «зовет судья».

— Что ты хочешь?

— Понятно что, свободу.

— Так не бывает, — говорит адвокат и выходит. Возвращается через час.

— Тебе предлагают 6 лет.

— Не пойдет.

Адвокат уходит, возвращается совсем скоро.

— Три года, больше года ты уже отсидел, уйдешь по УДО.

— Согласен.

— Ну что? — спрашиваю я у Сергея.

— Три года, приговор завтра. Может быть, надо было стоять до конца?

— Нет, Сергей, ты принял верное решение. Система по-другому не работает.

«Завтра» были три года и заявление на УДО. Через неделю мы расстались. Он уверял, что вернется на свою работу — рабочего на железной дороге — и завяжет с наркотой. Я пожелал ему удачи.

Такая Система. Такие люди. До Порога. На Пороге. Который всех нас когда-то ждет.

Содержание темы:
01 страница
#01. Михаил Ходорковский.ИК-7, Сегежа, Карелия.06.09.2011, 13:33
#02. "Коммерсантъ". Россия в ожидании суда
#03. "Коммерсантъ". Россия, за которую меня посадили
#04. Михаил Ходорковский. Модернизации не будет
#05. Михаил Ходорковский. «Я верю в себя и в будущее моей страны»
#06. Михаил Ходорковский. Современный социальный либерализм в России
#07. EchoMSK. Ответы Михаила Ходорковского на вопросы пользователей сайта «Эхо Москвы»
#08. Михаил Ходорковский. "Узаконенное" насилие
#09. Михаил Ходорковский. Современный социальный либерализм и экономика
#10. Михаил Ходорковский. Тюремные люди. Стукач
02 страница
#11. Михаил Ходорковский. Распрямление в путинской России.10.05.2012, 06:29
#12 Михаил Ходорковский. Между империей и национальным государством
#13. Борис Вишневский. С днем рождения, Михаил Борисович!
#14. Becky-sharpe. Дорогой Михаил Борисович!
#15. Ведомости. Ходорковский назвал «неизбежным» политический кризис в России
#16. LADNO.ru. 2003 год: зарубежные СМИ об аресте Ходорковского.
#17. Newsland. Опубликовано первое заявление Ходорковского после освобождения
#18. Грани.Ру. Через десять лет отпустя
#19. Алексей Навальный. Khodorkovski has left the building
#20. Новое время. Адвокат Клювгант
03 страница
#21. Newsland. Подробности освобождения Ходорковского. 21.12.2013, 23:13
#22. Newsru.com. Ходорковский объяснил, почему пока не может вернуться в Россию
#23. EchoMSK. Пресс-конференция Михаила Ходорковского
#24. Новое время. Освобождение
#25. Новое время. Тюрьма
#26. Новое время. Путин, навальный, национализм
#27. Новое время. Часть четвертая. Платон Лебедев, Алексей Пичугин
#28. Новое время. Часть пятая. Общественная деятельность, социальные сети
#29. Евгения Альбац. Михаил Ходорковский: «Я вернусь в Россию»
#30. Михаил Ходорковский. Тюремные люди. Без вины виноватые
04 страница
#31. Михаил Ходорковский. Тюремные люди. Охраняющие 23.12.2013, 21:35
#32. Михаил Ходорковский. Тюремные люди. История Алексея 23.12.2013, 21:35
#33. Михаил Ходорковский. Тюремные люди
#34. Эдуард Лимонов. Это капитуляция
#35. Михаил Ходорковский. Обращение к Марии Алехиной и Надежде Толоконниковой
#36. Мария Алехина. Наше письмо МБХ
#37. Михаил Ходорковский. Разворачивается финальный акт настоящей драмы
#38. InoСМИ.Ru. Воскресное утро в Париже с Михаилом Ходорковским
#39. "Коммерсантъ Власть". Михаил Ходорковский: крупный бизнес не может существовать вне государства
#40. Михаил Ходорковский. О Боинге
05 страница
#41. Михаил Ходорковский. Наша власть беспрерывно врет.29.08.2014, 15:18
#42. "Коммерсантъ Власть". Михаил Ходорковский
#43. Илья Шепелин. Белковский: «Никакие деньги Ходорковский давать Навальному не будет, потому что это болезненно для Путина»
#44. Дмитрий Гололобов. Зачем Путину выпускать Ходорковского
#45. EchoMSK. Михаил Ходорковский: «Я сказал ровно то, что сказал»
#46. Павел Хлюпин. Ходорковский допустил еще 20 лет правления Путина
#47. Der Spiegel. Ходорковский: «Тогда я не понимал, что то, что мы делали, было хоть и законным, но несправедливым»
#48. Михаил Ходорковский. В 2016 году мы шагнем дальше — с вашей помощью
#49. CIVITAS. Ходорковский объявил войну режиму Путина
#50. Собеседник. Ru. Михаил Ходорковский: Путин победит на выборах и уйдет
06 страница
#51. Михаил Ходорковский. «Нельзя быть в общем строю, не разделяя общих ценностей».15.11.2015, 18:57
#52. Михаил Ходорковский. «И Путин, и Эрдоган полагают ценность жизни человека ниже ценности их амбиций»
#53. Svobodanews. Ходорковский: Путин совершил переворот, в России неизбежна революция
#54. Открытая Россия. Пресс-конференция Михаила Ходорковского
#55. Открытая Россия. Встреча Михаила Ходорковского со студентами в Лондоне
#56. Открытая Россия. Телемост с Михаилом Ходорковским 26 ноября
#57. Михаил Ходорковский. Удачи нам всем и счастливого Нового Года!
#58. Михаил Ходорковский. «Опасных "любимцев" держите в клетке или приготовьтесь ответить за последствия»
#59. Михаил Ходорковский. Мы точно знаем, что делать потом
#60. Михаил Ходорковский. О мщении, прощении и люстрации

["Коммерсантъ"]

http://kommersant.ru/doc/1185516

Журнал "Коммерсантъ Власть", №23 (827), 15.06.2009




За пять лет российское правосудие прошло непростой путь от железной клетки до бронированного «аквариума» (на фото — слушания первого дела Ходорковского и Лебедева в Мещанском суде, 2004 год)
Фото: Григорий Тамбулов / Коммерсантъ
Вся галерея 2

За пять с половиной лет заключения Михаил Ходорковский четыре раза выступал в СМИ с большими статьями. "Кризис либерализма в России" и три "Левых поворота" были посвящены выбору между либеральной и неосоциалистической моделями развития страны. В своей новой статье, переданной журналу "Власть", Михаил Ходорковский предлагает радикально изменить российскую судебную систему.

Президент Медведев, кажется, совершенно не против либерализации. Но в то же время не хочет, чтобы любые "оттепельные" мероприятия хотя бы в минимальной степени представляли угрозу его власти. Тем более — угрожали основам его президентской легитимности, среди которых прямая преемственность по отношению к предыдущему российскому президенту Владимиру Путину. Дмитрий Медведев умеет не только говорить, но и делать кое-какие правильные вещи. Например, помилование 12 осужденных после нескольких лет полного бюрократического паралича самого механизма помилования. Увольнение начальника Московского ГУВД Владимира Пронина после восьми с половиной лет, когда считалось, что бюрократия не просто не должна, а не вправе реагировать на общественное мнение. Долгожданное освобождение Светланы Бахминой. Да, формально это решение принимал не Кремль, а суд. Но при Путине этого не произошло.

Дмитрий Медведев произносит совершенно верные слова и о судебной реформе. Хотя слова иногда расходятся с непосредственными действиями. Например, инициатива о назначении председателя Конституционного суда Советом федерации по представлению президента страны едва ли действительно гарантирует независимость этого судебного органа. Скорее это часть многоходовой комбинации, характерной для стиля нынешнего президентства. Предсказывать, а тем более пытаться объяснить истинный смысл подобных шагов не является задачей данной статьи. Полагаю необходимым поговорить о стратегии.

Значение судебной реформы для будущего страны нельзя недооценивать. Автор этих строк убежден: никакая демократизация, никакая либерализация в России в принципе невозможны без превентивной судебной реформы. Потому что эффективная защита прав и свобод граждан реальна только в той стране, где граждане могут пожаловаться на ущемление своих прав и свобод в полностью независимую от исполнительной и законодательной власти инстанцию — суд. И рассчитывать на непредвзятый вердикт.

Никакие законы, никакие решения власти, пусть даже самые либеральные и "оттепельные", не будут работать, если в стране нет независимого суда, который может остановить нарушения или неправильное применение законов и других властных актов.

Исторические проблемы с демократией в России возникли во многом потому, что у нас в Средние века и Новое время так и не сложился институт суда, который давал бы равные шансы хозяину и слуге, сильному и слабому, государству и его подданному. Договоры между царской, а потом императорской короной и всеми остальными субъектами (боярами, дворянами, крепостными, холопами) действовали заведомо только в одну сторону. Государство могло отказаться от своих обязательств в любой момент. И пожаловаться на власть, а тем более получить защиту в независимой инстанции было заведомо невозможно.

Так было на протяжении почти всей отечественной истории, хотя в ней был 60-летний период в конце XIX — начале XX века, когда судебная реформа императора Александра II Освободителя привнесла в российские реалии и суд присяжных, и присяжную адвокатуру, и честную профессиональную прокуратуру, а вместе с ними — Правосудие, прославившее страну. Но, к сожалению, в силу устойчивых противоположных традиций, переживших сначала Российскую империю, а затем и Советский Союз, эта реформа встретила ожесточенное сопротивление, а сама эра Правосудия оказалась недолгой.

Потому я считаю, что судебная реформа в современной России должна предшествовать политической. Любые новации, связаны ли они с расширением прав парламента, повышением статуса политических партий, снижением электорального барьера, возвращением к выборности Совета федерации, смягчением законодательных требований к некоммерческим организациям, могут превратиться в фикцию, если и пока в стране нет независимого суда, не подчиненного ни "телефонному праву", ни логике коррупции.

В 90-е годы прошлого века у нас уже была попытка создать такой суд. Признаемся честно самим себе: она провалилась! Скорее всего, потому, что большая часть элиты на самом деле, как и в XIX веке, не хотела полностью независимой "третьей власти". Чиновники, как и прежде, оставались заинтересованы в том, чтобы судьи выполняли их прямые или косвенные указания. Многие бизнесмены — в возможности гарантировать определенный исход судебных разбирательств с помощью взяток. Сегодня у нас есть судебная система, которая на 2/3 представляет собой особый департамент исполнительной власти, на 1/3 — конгломерат специальных подразделений крупных и средних корпораций.

Конечно, нельзя не признать, что честные судьи, подчиняющиеся только закону, есть и в сегодняшней России. Но их немного. Они — исключение, которое подтверждает правило. Есть и честные, справедливые судебные решения. Но они, увы, возможны лишь по делам, в которых нет административно-коррупционного воздействия на суд.

Модернизация судейского корпуса, качественное изменение его состава — важнейшее условие построения независимой судебной системы. Однако эта модернизация будет долгой и трудной. И она может стать результатом, но не предпосылкой судебной реформы. Потому что заменить тысячи судей в короткий срок невозможно. А при отсутствии необходимой существенно новой политико-правовой среды ротация состава "третьей власти" сама по себе к радикальным переменам не приведет.

Приоритетные шаги в направлении радикального реформирования российского судопроизводства должны предполагать, на мой взгляд, возрождение независимости каждого судьи и судейского сообщества в целом. В начале этого десятилетия, когда Кремль начинал путинскую судебную реформу, приведшую в конечном счете к тотальному торжеству "басманного правосудия", нам говорили, что очень важно избежать превращения судейского корпуса в "закрытую касту", свободную от внешних влияний. Сегодня очевидно: мы должны добиваться, чтобы судьи стали профессиональной корпорацией, независимой от внешних воздействий, административных или коррупционных. Той самой "кастой", если угодно. Формирование судейской корпоративности, пусть даже это слово многим не нравится, есть непреложное условие создания — быть может, впервые по-настоящему за всю российскую историю — независимого суда.

Не случайно Бангалорские принципы поведения судей специально оговаривают, что "независимость судебных органов является предпосылкой обеспечения правопорядка и основной гарантией справедливого разрешения дела в суде. Следовательно, судья должен отстаивать и претворять в жизнь принцип независимости судебных органов в его индивидуальном и институциональном аспектах".

Бангалорские принципы поведения судей были разработаны судейской группой по вопросу об укреплении честности и неподкупности судебных органов, действующей под эгидой ООН, на совещании в индийском Бангалоре. Утверждены на международном совещании судей в Гааге в ноябре 2002 года. Одобрены резолюцией Экономического и социального совета ООН N 2006/23 от 27 июля 2006 года. Считаются "международными рекомендациями и стандартами в сфере правосудия" (формулировка Конституционного суда РФ). Документ провозглашает ряд ценностей, которыми должен руководствоваться в своих действиях судья: независимость, объективность, честность и неподкупность, соблюдение этических норм, равенство, компетентность и старательность. В частности, в Бангалорских принципах отмечается: "Судья не только исключает любые не соответствующие должности взаимоотношения либо воздействие со стороны исполнительной и законодательной ветвей власти, но и делает это так, чтобы это было очевидно даже стороннему наблюдателю".

Что необходимо сделать прежде всего?

1. Передать ряд важных вопросов функционирования и развития судебной системы самому судейскому сообществу.

Для этого надо придать нынешнему Совету судей — по сути, совещательному форуму — статус саморегулируемой общественной организации, которая будет среди прочего:

— самостоятельно формировать половину состава Конституционного, Верховного и Высшего арбитражного судов;

— наделена исключительным правом лишать судей их статуса (вероятно, на основании рекомендаций квалификационных коллегий).

Президент в таком случае будет вносить в Совет федерации только половину кандидатов на посты судей трех высших судов страны. Это, бесспорно, качественно снизит зависимость третьей ветви власти от первых двух.

Напомню, что Рекомендацией Совета Европы государствам-членам Совета Европы о независимости, эффективности и роли судей предписывается: "Орган, принимающий решения об отборе и продвижении судей, должен быть независимым от правительства и администрации. Для обеспечения его независимости правила должны, например, предусматривать отбор судей судейским корпусом и самостоятельность принятия решений этим органом о его правилах процедуры".

Рекомендация N R (94) 12 комитета министров государствам-членам Совета Европы о независимости, эффективности и роли судей принята комитетом министров Совета Европы 13 октября 1994 года. В Рекомендации отмечается, что в тех странах, где "положения конституции, законодательных актов или традиции допускают назначение судей правительством, должны существовать гарантии транспарентности и практической независимости процедур назначения судей".

Важнейшие решения должны, очевидно, приниматься на ежегодном съезде Совета судей России, а второстепенные — на пленуме правления организации, который может проводиться ежеквартально.

Сам Совет судей может формироваться один раз в четыре года на съезде судей России, делегатов на который будут направлять три высших и все региональные суды — как общей юрисдикции, так и арбитражные.

Судей, которые работают "на земле" в судах общей юрисдикции, в отличие от судей высших инстанций должны будут выбирать закрытым голосованием из числа членов общественной организации, объединяющей лиц, претендующих на профессиональные выступления в судах, то есть из прокуроров и адвокатов. При этом профессиональная организация судебных адвокатов и прокуроров должна быть единой. Хорошей базой для ее создания может стать секция Российского союза юристов.

В любом случае избираемый метод подбора судей должен "гарантировать от назначения судей по неправомерным мотивам", как об этом говорится в Основных принципах независимости судебных органов, принятых на Конгрессе ООН в Милане в 1985 году.

Основные принципы независимости судебных органов приняты на VII Конгрессе ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями в Милане 26 августа — 6 сентября 1985 года. Одобрены резолюциями Генеральной ассамблеи ООН от 29 ноября 1985 года N 40/32 и от 13 декабря 1985 года N 40/136. В документе указывается на необходимость законодательного закрепления принципа независимости судебной власти, отмечается невозможность отмены законно вынесенного судебного решения, признается недопустимость создания чрезвычайных судов. Государствам-членам ООН рекомендовано принимать во внимание настоящие принципы в рамках национального законодательства и практики, а также доводить принципы до сведения судей, адвокатов, государственных служащих и общественности.

2. Повысить изначальные требования к судьям.

Всякий юрист должен понять: судейская мантия — вершина его карьеры. В правовом сообществе нет никого более авторитетного и уважаемого, чем судья. Для этого необходимо, в свою очередь, исключить проникновение в судейский корпус случайных людей и всевозможных аппаратных либо коммерческих "порученцев".

Чтобы решить эти задачи, важно уточнить возрастной и образовательный ценз: федеральным судьей в России может стать лишь гражданин РФ не моложе 35 и не старше 70 лет, имеющий высшее юридическое образование (полученное в вузе с аккредитацией Совета судей), а также не менее 5 лет прокурорского или адвокатского стажа работы именно в судах.

Для членов Конституционного, Верховного и Высшего арбитражного судов: не моложе 40 лет, обязательное наличие ученой степени в области юриспруденции, не менее 10 лет стажа работы в суде (в роли судьи, прокурора, адвоката). Причем для прокуроров и адвокатов — работа по обе стороны барьера. Часть этой нормы уже действует.

Модернизация судейского корпуса вовсе не обязательно означает его омоложение. Сегодня, как показывает опыт, именно судьи старого, "советского" замеса часто оказываются наиболее независимыми в своих решениях, поскольку их так и не поглотила машина коррупции. Молодые же нередко заражены коррупционной бациллой уже к моменту назначения на судейский пост. Или просто представляют интересы определенных лоббистских групп, работая не на Закон, а строго на своих покровителей.

3. Восстановить принцип несменяемости судей.

Статус судьи должен предоставляться пожизненно. Принимать решение о лишении судьи его статуса может только независимая организация судейского сообщества — Совет судей России — на основании рекомендаций квалификационных коллегий.

4. Ввести частичную (ограниченную) неприкосновенность судей.

Необходимо законодательно закрепить, что судья может быть привлечен к уголовной ответственности только с согласия суда вышестоящей инстанции, а для судей Конституционного, Верховного и Высшего арбитражного судов — с согласия Совета судей России.

5. Освободить исполнительную власть от бремени назначения глав судов.

Установить выборность председателей и зампредов судов всех уровней самими судьями, включая, разумеется, Конституционный, Верховный и Высший арбитражный.

Только в таком случае председатель суда сможет стать выразителем интересов профессионального сообщества и гарантом независимости коллег, оказавших ему доверие стать первым среди равных, а не агентом влияния исполнительной власти или взяткодателей.

6. Ввести порядок, согласно которому дела распределяются между судьями по жребию — конечно, с учетом неизбежной специализации, о которой уже давно говорят.

Антикоррупционный потенциал подобной меры очевиден. Кроме того, будет качественно снижена административная зависимость судей от глав судов, чьи функции сегодня де-факто выходят далеко за рамки чисто организационных.

7. Наконец, самое, пожалуй, важное. Расширить сферу компетенции суда присяжных, добиваясь в идеале его распространения на большинство категорий дел, где нет досудебного согласия в той или иной форме.

Институт суда присяжных за последние годы не раз подвергался жесткой критике. Причем далеко не только из рядов сторонников единой вертикали власти. Громкие критические голоса звучали и из либерального лагеря. Основной аргумент критиков: присяжные нередко выносят оправдательные приговоры, игнорируя правовую сторону дела и руководствуясь исключительно эмоциями, а также общественным мнением.

Что ж, в ходе всех процессов, завершившихся неоднозначным (с сугубо юридической точки зрения) оправдательным приговором присяжных, сторона обвинения имела ничуть не меньше (а чаще всего больше) возможностей апеллировать к общественному мнению, чем обвиняемые. Почему обвинители этими возможностями не воспользовались или общество им не поверило — другой вопрос. Не говоря уже о том, что именно в судах присяжных часто становилось совершенно очевидным катастрофически (иногда до абсурда) низкое качество работы следствия и государственного обвинения.

Так или иначе, за время своего существования российский суд присяжных показал: он может быть барьером на пути автоматической штамповки утверждения судебной властью обвинительных приговоров. В этом качестве присяжные были в целом эффективны. И уровень коррупции среди присяжных оказался весьма низок (по сравнению с профессиональными судьями, увы).

Все перечисленные меры потребуют внесения изменений в Конституцию России, в законы, регламентирующие основы судебной системы и судоустройство, в процессуальное законодательство.

Полагаю, воли президента страны вполне достаточно, чтобы все поправки, включая конституционные,— такие, какие предложены, или иные — были приняты парламентом за несколько месяцев. Примеры тому есть. И если президенту Медведеву удастся добиться возрождения в России независимой судебной власти, он войдет в историю президентом-освободителем. Независимо от того, удастся ли ему реформировать первую и вторую власть.

Не являясь практикующим юристом и стоя "с другой стороны барьера", могу позволить себе быть более радикальным во взглядах. Считаю, что радикальный взгляд, даже если он окажется маргинальным, есть стимул к размышлению и дискуссии по этой важнейшей проблеме нашей страны.

Пока Россия не дождется независимого суда, она не дождется и свободы, которая, как говорится, "лучше, чем несвобода".

["Коммерсантъ"]

http://www.kommersant.ru/doc/1771803

Еженедельник "Коммерсантъ", №37 (941), 19.09.2011

Фото: Дмитрий Лебедев / Коммерсантъ
Самый известный заключенный России Михаил Ходорковский, отбывающий срок в исправительной колонии N 7 в Карелии, предлагает Дмитрию Медведеву провести фундаментальную политическую реформу. "Власть" публикует новую статью* бывшего владельца ЮКОСа.

*Статью Михаила Ходорковского "Россия в ожидании суда", в которой он предлагал радикально изменить российскую судебную систему, см. "Власть" N23 от 15 июня 2009 года

В 2003 году, когда начиналась атака на ЮКОС, некоторые наблюдатели объясняли ее тем, что мы — я и мои партнеры — якобы разрабатывали некие секретные планы преобразования Российской Федерации в парламентскую республику и ограничения тем самым властных полномочий Владимира Путина.

На самом деле к рейдерскому захвату ЮКОСа сюжет с парламентской республикой никакого отношения не имел. Те, кто сконструировали уголовные дела против меня и моих коллег, просто хотели забрать бесплатно самую процветающую нефтяную компанию страны рыночной стоимостью около $40 млрд. Все остальное могло быть поводом, но не истинной причиной наезда.

Впрочем, я и мои коллеги в 2002-2003 годы действительно поддерживали некоторые независимые исследовательские структуры, которые занимались разработками в области нового дизайна российской политической системы. Мною в том числе была создана крупнейшая в то время независимая некоммерческая организация "Открытая Россия". Причем в этой работе принимали участие и высокопоставленные сотрудники администрации президента РФ, депутаты Государственной думы, сенаторы и даже заметные разумные члены партии "Единая Россия". После моего ареста в октябре 2003 года эти влиятельные лица предпочли обо всем забыть — ну да ладно, Бог им судья.

Правда, концепция политической реформации, которая готовилась при нашем участии, не предполагала перехода к чистой парламентской республике. Речь шла скорее о президентско-парламентской модели. При которой всенародно избираемый президент стоит над разделением властей, выступает гарантом Конституции, единства и целостности государства и напрямую назначает ряд чиновников, прежде всего силовиков, а также вносит в парламент кандидатуры главы Центробанка и ключевых лиц судебной системы.

Но, согласно концепции, и парламент не остается статистом на этом празднике жизни. Большинство Государственной думы превращается из сугубо арифметической величины в политическую: получает возможность предложить президенту кандидатуру главы правительства. После назначения премьера Государственная дума утверждает предложенных непосредственно им — премьером (а не президентом) — министров социально-экономического блока. Соответственно, правительство слагает полномочия перед новоизбранной Думой, а не вновь избранным президентом.

Кроме того, предлагалось качественно расширить полномочия законодательной власти в сфере парламентских расследований.

Естественно, конституционная реформа такого типа, даже если бы она началась в середине прошлого десятилетия, не могла завершиться ранее 2008 года, потому ограничение полномочий конкретного человека на президентском посту просто не было предметом обсуждения.

В то время я считал подобную концепцию правильной. Конституция 1993 года фактически установила в России на федеральном уровне суперпрезидентскую республику.

Причины этого более или менее понятны. С одной стороны, "отец" нынешнего Основного закона Борис Ельцин хотел в принципе исключить возможность повторения конституционного клинча, приведшего к кровавым событиям осени 1993-го. С другой — построение базы нового государства со всеми его элементами и атрибутами требовало высокого уровня концентрации власти в одних руках.

Однако к началу 2000-х ситуация в стране изменилась. Политический хаос революционных девяностых, со всеми их плюсами и минусами, уступил место традиционной постреволюционной стабильности. Как химик по образованию, могу охарактеризовать это как переход системы из жидкого агрегатного состояния в твердое.

"С 2003 года, когда я оказался за решеткой, президентская власть в нашей стране стала гораздо более монструозной"


И в этих условиях недостатки суперпрезидентской республики начали становиться вполне очевидными.

Недостаток N 1 — бесконтрольность президентской власти, которая сама по себе есть важнейшая предпосылка для распространения и углубления масштабной коррупции, поразившей в наши дни Россию с ног до головы.

Сейчас, оглядываясь назад, я могу констатировать: мы двигались в правильном направлении. России нужна новая политическая модель, которую условно можно назвать президентско-парламентской. И в наши дни это становится все более очевидным.

С 2003 года, когда я оказался за решеткой, президентская власть в нашей стране стала гораздо более монструозной. Президент получил фактические права назначать губернаторов, главу Счетной палаты и даже председателя Конституционного суда. Срок полномочий главы государства увеличен до шести лет. Сформирован поистине гигантский — в пространстве и времени — комплекс полномочий. Причем действующий президент Дмитрий Медведев значительной частью этих полномочий пока не пользуется.

Выборы президента России — о самом их характере в этой статье умолчим — при такой системе превращаются в игру с нулевой суммой: победитель получает все, проигравшие — ничего. Судьба страны оказывается целиком и полностью зависимой от одной-единственной личности — от фигуры президента, который де-факто может быть и не подотчетен никому.

Поэтому чем ближе очередные выборы, тем громче и яростнее звучит полемика в духе "Имярек или смерть!". Постоянно приходится слышать точки зрения вроде: вот, если президентом будет А., тогда остаемся в России, а если Б.— надо бежать.

Нормальное современное демократическое государство так функционировать не может.

Суперпрезидентская республика в России привела к атрофии других важнейших политических институтов, прежде всего парламента, лишенного реальных полномочий. В последнее время участились случаи, когда важнейшие законы, несущие стратегические последствия, принимаются по инициативе Кремля или Белого дома буквально за несколько дней, а депутаты и сенаторы даже не успевают понять, что же это было.

Деградация Федерального собрания, в свою очередь, ведет к атрофии партий, поскольку их роль в политической системе стремится к нулю. Партии не могут развиваться и укрепляться, если они не допущены к борьбе за подлинную власть.

Наконец, на грани вымирания находится российский федерализм, хотя статью 1 Конституции РФ пока еще (к счастью) никто не отменял.

Губернаторы из политических фигур и выразителей коренных интересов местных элит превращены в "регион-менеджеров", которые по типологии поведения нередко напоминают классических внешних управляющих. Приехал, что-то сделал (или не сделал), уехал. Механизм подбора руководителей регионов — черный ящик, логика функционирования которого не ясна почти никому. Не только жители, но и элиты регионов лишились сколько-нибудь действенных механизмов влияния на выбор кандидатур губернаторов.

"Мне, как гражданину России, не хочется всякий раз возлагать надежды на вождя-небожителя, правящего по одному ему известному алгоритму"


В этом же направлении движутся и муниципалитеты, которые, по Конституции и согласно европейским стандартам, вообще не относятся к системе органов государственной власти: те же "сити-менеджеры" — это явная попытка заменить выборную местную власть сетью назначенцев, которые могут быть никак органически не связаны с объектом управления. В результате подрываются смысловые основы основ самого понятия "муниципальная власть".

В подобной системе вся фактическая ответственность сосредоточена в одной инстанции — президентской. И эту ответственность с главой государства никто не делит, ибо некому. На всех прочих уровнях управления воспроизводится принципиальная безответственность. Если что случится, есть только один выход — закатывать глаза и поднимать палец к небу.

Такая система может работать еще какое-то время по инерции. Но она не способна — и мировая история это доказывает — эффективно реагировать на какие-либо нештатные, тем более чрезвычайные ситуации большого масштаба. Проще говоря, такая государственная машина может уверенно ехать вперед, что называется, до первого милиционера.

Если президент Дмитрий Медведев хочет войти в российскую историю со знаком плюс, то у него может быть еще целых шесть лет (2012-2018 годы) для проведения фундаментальной политической реформы.

Да, г-н Медведев не раз заявлял, что ничего существенного в политической системе страны менять не хочет. Но жизнь диктует необходимость осознания перемен. А у нынешнего президента — предположим, что он собирается в 2012 году остаться у руля,— судя по всему, есть много источников информации и помимо официальных справок его аппарата.

России объективно — подчеркиваю, объективно, независимо от личности главы государства и тех или иных партийных либо корпоративных предпочтений — остро необходима политическая реформа, основные компоненты которой представляют собой:

"оживление" Государственной думы через делегирование ей права формирования костяка федерального правительства (кроме силовых структур), а также создание реального института парламентских расследований;

"оживление" Совета федерации через переход к выборам сенаторов (об этом и президент уже вспомнил, не пообещав, впрочем, никаких сроков реализации идеи);

возрождение федерализма и самого института региональных элит через передачу права избрания губернаторов парламентам субъектов федерации, без участия и вмешательства федеральной власти.

К 2018 году суперпрезидентской республики в России быть не должно.

Мне, как гражданину России, не хочется всякий раз возлагать надежды на вождя-небожителя, правящего по одному ему известному алгоритму. Необходимо создать институциональные условия для того, чтобы страной управляла прозрачная команда ответственных профессионалов. Готовая уйти от власти точно так же, как и прийти к власти.

Если это получится, ЮКОС — небольшая жертва.
Подробнее: http://www.kommersant.ru/doc/1771803

[Михаил Ходорковский]

http://www.vedomosti.ru/opinion/news...i_prodolzhenie

Vedomosti.ru

12.10.2011, 00:38

Ну вот, собственно, и все. Интрига с президентом-2012 разрешилась. Стране и миру объяснили, что никакой интриги на самом деле и не было, что все будет, как было, и что именно в этом наше будущее и наше счастье.

Судя по моей переписке и многим публикациям, с которыми я имел возможность ознакомиться после 24 сентября 2011 г. (когда на съезде «Единой России» объявлена историческая рокировка), среди активной части россиян господствует разочарование.

И это вполне объяснимо. Дело не в соотношении личных качеств, достоинств и недостатков Владимира Путина и Дмитрия Медведева. А скорее в том, что продолжение эры Путина — это шаг в прошлое. Для любой политической системы и политической элиты движение в прошлое — это плохо, так как оно убивает надежду, а с ней — предпосылки консолидации активной части народа и ее взаимопонимания с властью.

Два года назад, вскоре после того, как Дмитрий Медведев назвал модернизацию страны ключевой целью национального развития и своей собственной политики, я попытался задать главе государства несколько вопросов в моей статье «Поколение М».
Основные вопросы были такие:

— Исходит ли третий президент РФ из понимания, что для успешной модернизации нужен полноценный субъект этого процесса — модернизационный класс (то самое «поколение М»), составляющий не менее 3% от экономически активного населения страны?

— Готов ли он согласиться, что для модернизационного класса нужны особые условия формирования и культивирования, среди которых важнейшее — создание реальных механизмов эффективной вертикальной мобильности; которая, в свою очередь, едва ли возможна без политической либерализации России и качественного снижения уровня коррупции в стране?

Под основными группами модернизационного класса, потенциально способными и готовыми сыграть в судьбе анонсированных Медведевым реформ основополагающую роль, я понимал (и понимаю) прежде всего:

— профессиональных инноваторов, в том числе владельцев и менеджеров небольших и средних частных инновационных компаний, созданных с нуля;

— ученых и инженеров 1960-1970-х гг. рождения, получивших образование в СССР и не окончательно потерявших надежду реализоваться на Родине;

— ученых и инженеров, покинувших Россию в постсоветский период и реализовавшихся на Западе, но видящих некие и некоторые перспективы в России;

— молодых специалистов с высоким творческим потенциалом, которые прямо сегодня делают выбор — уезжать или оставаться;

— гуманитарную интеллигенцию, не отравленную гламуром.

Наряду с социальными характеристиками этого воображаемого социального слоя важны и ментальные: модернизационный класс может быть образован людьми с креативным, а не паразитическим типом мышления. Теми, кто ориентирован на созидание, а не на распределение созданного другими.

Тогда, в октябре 2009-го, представитель Кремля обнадежил меня сообщением, что президент мою статью прочитал. Я полагал, что сама президентская политика в сфере модернизации даст мне — как и всем остальным, кого интересует эта тема, — ответы на вопросы о «поколении М».

Сейчас есть серьезные основания полагать, что эти ответы получены. Они в том, что реальные приоритеты власти совсем другие.

Насколько я могу судить, никакой целевой работы с социальными группами, которые могли — и, весьма вероятно, хотели бы — стать основой модернизационного класса в России, власть в этом направлении не вела и не ведет. Максимум того, что предлагается таким людям, — полная свобода от государственного вмешательства в их частные дела. Государство не особо мешает, но и не помогает. Хочешь развивать бизнес — развивай, но хочешь — брось это неблагодарное занятие. Хочешь оставаться — оставайся, планируешь уехать — никто не держит.

На всех сколько-нибудь значимых руководящих позициях — все те же лица, олицетворяющие «экономику трубы». На съезде ЕР Владимир Путин объявил, что Дмитрий Медведев, став премьером, сформирует в федеральном правительстве некую «новую, молодую» команду, пригодную к делу модернизации. Верить ли этому? Будет ли новизна этой команды настоящей, а не имитационной? В любом случае, если уж начинать кадровую реформацию, то все же до того исторического момента, как само слово «модернизация» необратимо станет объектом всеобщих насмешек. А этот момент уже очень близок.

Люди, которые у нас теперь на самом высоком государственном уровне ассоциируются с инновационным менеджментом, судя по всему, полагают, что модернизация сводится к импорту относительно свежих технологий производства индустриальных товаров, заведомо неспособных конкурировать на мировом рынке. На рынке технологий — из-за своей вторичности, на потребительском — из-за очевидного ценового проигрыша «азиатским тиграм».

При этом системные инновационные решения, потенциально меняющие среду обитания российского человека и потому явно проходящие по категории модернизационных — например, программа «Электронное правительство», — находятся на задворках внимания правящей бюрократии: недавно выяснилось, что страна, несмотря на бравурные реляции, технически не готова к электронному правительству, а потому запуск системы переносится минимум на год (с 2011 на 2012 г.). Поможет ли третье президентство Путина ускорить процесс?

Социальное, политическое, историческое измерения модернизации просто игнорируются представителями власти — во всяком случае, мне так и не удалось услышать от них даже попытки ответственно порассуждать на эти темы. Модернизация вообще не воспринимается правящей верхушкой как предмет диалога с обществом; она — вещь в себе, «черный ящик», который на поверку может оказаться скорее пуст, чем полон. Логика российского бюрократа-«модернизатора» сродни известной философии Германа Геринга: я сам в своем ведомстве определяю, что есть модернизация, а что нет.

Коррупция за два года объявленной модернизации существенно выросла. Пока парламент в скоростном режиме принимал закон о кратных штрафах за взятки (сомнительная мера для тех, кто понимает, как устроена современная коррупция), средний размер отката при распределении госсредств в России превысил 30%. Какие модернизационные решения могут быть эффективно реализованы при таком уровне коррупции?

Наконец, политическая система если и развивается в некоем направлении, то едва ли в модернизационном. Как и многие россияне, я, конечно, порадовался тому, что теперь в Госдуму теоретически могут проникнуть партии, получившие более 5%, но менее 7% голосов избирателей. Вот только политический пейзаж перед электоральным циклом 2011-2012 гг. стал еще беднее, а реальные ограничения и для политиков, и для избирателей — еще жестче.

Попытки самого Кремля оживить политическую жизнь и создать дополнительную интригу думских выборов с помощью незаурядных фигур (Михаил Прохоров, Дмитрий Рогозин) потерпели неудачу на самом старте: очевидно, система управления внутренней политикой так устроена, что она может идти только вниз путем дальнейшего упрощения и сокращения политического многообразия, но не двигаться наверх — к развитию.

Решение о третьем сроке Путина — апофеоз этого упрощения. 24 сентября 2011 г. убиты последние надежды на то, что система может по собственной инициативе, добровольно пойти на демократизацию и либерализацию, а значит — допустить хоть какую-то реальную политическую конкуренцию. Как сказал классик: «Спешу успокоить вас: этого не будет». О том, что политические решения и события конца сентября никак не могли добавить доверия к существующей политической системе и персоналиям, ее олицетворяющим, со стороны граждан страны, сохранивших человеческое достоинство, уже все сказано до меня.

Судя по всему, модернизации сверху мы уже не ждем.

Что же делать в таком случае представителям «поколения М» — тем, кто относит себя к модернизационному классу (а самоидентификация здесь и есть самое важное).

Вариант первый. Интегрироваться в существующую систему «экономики и политики трубы».

Нереально. Все места в системе заняты, и никакие свежие мозги и идеи ей не нужны. Напротив, любой приток свежего воздуха может привести к окислению существующих конструкций и снижению их устойчивости, что, с точки зрения «трубного класса», есть однозначно угроза, а не шанс.

Вариант второй. Покинуть Россию.

Не буду его рекомендовать. По разным причинам, но еще и потому, что сам присоединиться к отъезжающим не смогу.

Вариант третий.

Стараться сделать то, что можно, исходя из понимания необходимости модернизации для России и демократизации, как ее составной части и условия, создавать новый модернизационный класс.

Пойти на выборы и проголосовать так, как подскажет совесть (за кого-то или перечеркнув бюллетень), так как действие, пусть и не любое, — это модернизационное поведение. Тем, кто по понятным причинам голосовать в нынешних избирательных реалиях не хочет, активнее участвовать в соответствующих протестных акциях социальных сетей — и это тоже будет модернизационным поведением.

Главное — действовать! Объединяться и защищать свои гражданские права, пусть на самом нижнем — муниципальном, дворовом уровне, поскольку это — действие, это — опыт, это — пусть минимальный, но результат.

Участвовать в реальной помощи другим людям, поскольку, только инвестируя свое время, можно добиться построения современной социальной среды.

Необходимо учиться выходить из интернета в «реал», учиться рвать оболочку привычного, рабского поведения, надо прекратить уговаривать себя, что «от меня ничего не зависит». Зависит!

Модернизация — удел делателей, а не созерцателей, не приспособленцев.

Интернет, социальные сети — прекрасная среда для поиска единомышленников, обсуждения общих позиций, незаменимый механизм коммуникаций, способный объединить для реальных действий реальных граждан огромной страны.

Можно сказать, что из этого ничего не получится. И это будет правдой.

А можно сказать, что таким путем можно создать правящий класс следующей России. И это тоже будет правдой.

Но вторая правда — ценнее первой. С такой правдой можно попытаться сделать нашу страну свободной и процветающей!

Автор — заключенный; исправительная колония № 7, г. Сегежа, Карелия

[Михаил Ходорковский]

http://khodorkovsky.ru/mbk/articles_.../25/16710.html
25.10.2011 г.

"Пари Матч", интервью с Михаилом Ходорковским, 26.10.2011 - 02.11.2011

Пресс-центр публикует оригинальный русский текст ответов Михаила Ходорковского на вопросы «Пари Матч» (приложен скан журнала).

Как протекают Ваши дни? Удается ли Вам спать? А высыпаться?

Расписание здесь очень строгое. Я нахожусь в секции барака вместе с еще примерно двадцатью заключенными. Каждый должен приспосабливаться, и я – не исключение. Однако крепкие нервы позволяют мне использовать по прямому назначению время, отведенное для сна. На свободе приходилось спать гораздо меньше, но там была семья и любимая работа.

С кем вы разделяете барак? Как они к Вам относятся? Задают ли они Вам вопросы о том, удалось ли Вам сохранить свои миллиарды?

Всего в бараке около 200 заключенных. Средний возраст – около 25 лет. Преступления, за которые осуждены люди, - самые разные: кражи, наркотики, хулиганство. Много выходцев из стран Средней Азии.

Ко мне относятся с уважением из-за возраста и известности.

А вопросы о деньгах здесь задавать не принято.

Страдаете ли Вы от невозможности остаться одному? И в то же время от изолированности от мира? Появились ли у Вас друзья среди товарищей по несчастью?

Это, конечно, нелегко, но я приспособился к своим нынешним реалиям. Одна из них – в том, что в отношении меня искусственно создаются такие условия, когда практически невозможно завязать дружеские или просто постоянные отношения с другими заключенными.

Конечно, недостаток общения и информации, невозможность посмотреть интересующие телепередачи или Интернет, - неприятны. Но главное, самое тяжёлое – жесткие ограничения на контакты с семьей.

Что Вы кушаете? Пьете ли алкоголь? Посылает ли Вам семья продукты питания, лекарства, витамины?

Как все заключенные, я получаю одну посылку в два месяца от моей семьи, с продуктами и бытовыми вещами, вес и содержимое таких посылок строго ограничены. Как все, могу покупать в тюремном ларьке на небольшую сумму (приблизительно 100 долларов в месяц) товары первой необходимости.

Питаюсь я тем, что дают в столовой. Каша, картошка с небольшим кусочком рыбы или мяса. Хлеб. Мне хватает.

Алкоголь здесь запрещен, но для меня это ограничение – не самое тяжелое.

Где и когда вы занимаетесь гимнастикой? Один?

Утром 15 минут общей гимнастики, а затем – физическая нагрузка в цеху. Достаточно.

Случалось ли Вам болеть в заключении (пищевое отравление, холод, грязь, зубная боль)? Боитесь ли Вы быть стать жертвой отравления? Ослабеть?

Условия жизни здесь, климат, санитарные условия - довольно трудные, но я крепкого сложения, спасибо родителям, и у меня хорошее здоровье! А болеть в нашей тюрьме крайне не рекомендуется.

Вы говорите, что беспрерывно работаете. Есть ли у Вас компьютер? Мобильный телефон? Спутниковое телевидение? Какие программы вы смотрите? Какие газеты читаете?

Заключённым в российских лагерях запрещён доступ к компьютеру, Интернету или мобильному телефону. Я – обычный заключенный. Тут есть телевизор, один примерно на 100 человек, но по нему в определенное распорядком дня время можно смотреть только основные общероссийские каналы, содержание которых, как Вы знаете, подвергается цензуре со стороны власти и самоцензуре со стороны работающих там журналистов. Но я получаю многочисленные печатные издания по подписке.

Вы - гениальный бизнесмен. Среди Ваших интеллектуальных размышлений, думаете ли Вы о предприятиях, которые вы могли бы создать? Или Вы больше обдумываете политические сюжеты?

Приоритет сегодня – выйти из тюрьмы! Над этим я работаю со своими адвокатами. Но действительно, у меня сейчас есть больше времени, чем в прошлом, для размышлений об эволюции общества, о будущем страны. Некоторые результаты этих размышлений – публикую.

Привыкнуть к заключению. Что было для Вас наиболее трудным? Насилие? Подпольная торговля? Рэкет? Глупость? Неграмотность? Скука?

Скука – это не моя проблема. Быть может, это покажется кому-то удивительным, но я на самом деле сильно занят. Помимо обязательной работы в мастерских и с адвокатами, я читаю письма, которые получаю в большом количестве, отвечаю на них, слежу за событиями в моей стране и в мире.

Что же касается разного рода сделок, неграмотности, глупости и многого другого, чем живёт тюрьма (будь то лагерная охрана или заключенные) - это большая и многоплановая тема... В течение последних двух месяцев я пишу хроники лагерной жизни для оппозиционного российского еженедельника. Я встречал здесь удивительных людей, чьи судьбы чаще всего были разрушены системой. Но иногда этот особый лагерный микромир преподаёт и такие уроки человечности, которые на воле просто невозможны..

Испытали ли Вы на себе насилие со стороны других заключенных? Пришлось ли Вам физически отстаивать свои права? Когда? Как?

Мне не пришлось сталкиваться с физическим насилием в отношении себя, за исключением того случая в сибирской колонии у границы с Китаем , когда один заключенный напал на меня ночью с ножом. Я думаю, что он был невменяемым. Сам он впоследствии, выйдя на свободу, публично заявил, что его заставили так поступить тюремщики. Невозможно проверить, так ли это.

Обладали ли вы всегда большой самодисциплиной? Или Вы были скорее лентяем? Гедонистом?

Без самодисциплины невозможно стать руководителем одного из крупнейших в мире предприятий! А леность или гедонизм никогда не были мне свойственны.

В тюрьме, тем более – за 8 лет заключения, те, кто позволяет себе подобные послабления, - деградируют. Стараюсь, чтобы со мной этого не произошло.

Связи с Вашей прошлой жизнью. Предпринимают ли Ваша жена и Ваша бывшая супруга действия по Вашему освобождению? Понимают ли они Ваш упорный отказ от прошения помилования? Ваше стремление добиться справедливого суда?

Мои близкие делают все, что в их силах, чтобы меня морально поддержать, и для меня их поддержка бесценна. Я им бесконечно благодарен. Они прекрасно понимают мою позицию, они ее принимают и поддерживают. Они никогда не предлагали мне отказаться от моих принципов.

Есть ли у Вас братья и сестры? Беспокоятся ли они за Вас? Испытывают ли они давление? А Ваши родители?

Я – один у своих родителей, и они, конечно, обо мне очень беспокоятся.

Ваше прошлое. Можно ли сказать, что Ваша комсомольская карьера научила Вас управлять и успешно руководить предприятием?

Я, быть может, приобрел в комсомоле определенный опыт организационной работы, но нельзя сказать, что молодежная организация подготовила меня к управлению таким огромным и современным предприятием, каким стал ЮКОС за годы моего руководства. Эту науку пришлось постигать на практике, работая с меньшими коллективами. Ну и, конечно, мне очень помогло полученное мною образование – и техническое, и экономическое.

По Вашему мнению, была ли демократия и свобода слова в комсомольских организациях?

В разных организациях и в разное время бывала различная степень свободы мысли и дискуссии, но всегда - в пределах дозволенного рамками политики и идеологии КПСС, которая всем управляла и всё контролировала. С демократией и свободой слова в их истинном понимании это имело, конечно, мало общего.

В советское время комсомольцами были практически все молодые люди с 14 лет. Что касается свободы и демократии, их вообще не было в стране. Анализировать и думать членство в комсомоле никому не мешало, равно как и обсуждать политические и иные проблемы в узком кругу. Никто не требовал от нас славить КПСС. В 80-х это вызвало бы усмешку, но в социализм я верил. Впрочем, и сейчас социал-демократическую идеологию (но не авторитаризм, левый или правый) считаю полезной для моей страны. А моё понимание окружающей действительности складывалось постепенно. В то же время на уровне институтского комсомольского комитета у меня было много конкретной организационной работы с людьми, что послужило неплохой школой.

Откуда у Вас гениальность бизнесмена (не от родителей же?!)?

Я не гений бизнеса, а упорный и квалифицированный управленец с хорошим образованием. Уважение к данному слову, интеллектуальную открытость привили мне родители. Остальное – везение и опыт.

Могли бы Вы сказать о себе, что Вы были «молодым волком с длинными зубами, который действовал во многом неосознанно и без угрызений совести», когда Вы были молодым руководителем предприятия? Что Вы были скромным и ловким куртизаном при Ельцине, который в значительной мере облегчил Вам приобретение ЮКОСа (у Вас ведь был только один соперник, не правда ли?)

Молодым - несомненно!

«Волком»? - В меньшей степени, чем многие другие.

Был ли я амбициозным? - Несомненно.

Действовал ли я «неосознанно»? - Нет, но, может быть, я где-то не был достаточно циничным, а где-то имел недостаточное представление о современных правилах ведения бизнеса.

Без угрызений совести? – При тех несовершенных законах только совесть и была критерием того, что я делал или отказывался делать. Может быть, поэтому не было и угрызений.

Вы ошибаетесь, называя меня «куртизаном», который в силу своей близости к власти приобрел ЮКОС на льготных условиях. Что бы об этом ни думали и ни говорили, я попросту оптимально использовал юридически несовершенные правила того времени. А кандидатов на покупку ЮКОСа было мало по той причине, что предприятие находилось в запущенном состоянии, на нем висели огромные долги, и был огромный риск потерять всё, если бы на выборах победили коммунисты. В 1996 году такая перспектива представлялась более чем реальной. Поэтому мало серьезных инвесторов было заинтересовано в приобретении ЮКОСа именно тогда. Через год ситуация изменилась, через еще 5 лет (к 2001 году) – изменилась радикально.

Нужно ли было льстить Ельцину, как теперь льстят Путину, чтобы добиться его расположения?

Мне не приходилось льстить ни Ельцину, ни Путину. Сомневаюсь, что у меня это получилось бы достоверно.

Принадлежите ли вы к людям, которые никогда не испытывают сомнений в своих способностях? Помогает ли Вам сегодня сопротивляться то огромное доверие к себе, которое некоторых раздражало в прошлом?

Вы правы, я верю в себя и в будущее моей страны, даже если обстоятельства моей нынешней жизни этому, мягко говоря, не способствуют. Я полностью уверен, что наступит день, когда правда восторжествует. Так всегда бывало, и так будет. Моя задача – делать все, от меня зависящее, чтобы приблизить этот день.

Тюрьма, которая совпала с Вашим зрелым возрастом, способствовала ли она Вашему пониманию человеческой природы и природы власти?

Не стоит думать, что тюрьма – это идеальное место для развития и понимания человеческой природы. Это – закрытое, нечеловеческое, грубое пространство, обладающей дурацкой логикой, если таковая вообще имеется. Но, все же, и здесь иногда случается встретить удивительных людей, какие-то островки человечности и сопротивления, которые напоминают о том, что не все тут окрашено в черный цвет.

Путин, Россия, завтрашний день... В психоанализе можно было бы резюмировать противостояние между Вами и им как борьбу между «доминантными самцами». Вы согласны с такой оценкой?

Нет! Это – полный нонсенс, даже если Путин назначил меня своим личным врагом. Я имею свои взгляды и свои ценности, которые прямо излагаю, но никому не навязываю. Отстаивая их, я не перехожу на персоналии. Если кто-то находит меня опасным для своих интересов и действует такими методами, которые мы наблюдаем, - это плохо. Но изменить позицию я не могу.

По Вашему мнению, будет ли Путин избран на новый президентский срок? Продолжит ли он реформы Медведева?

Он, несомненно, будет безоговорочным лидером по результатам голосования. Иного не дано, ведь он фактически «зачистил» реальную политическую оппозицию и массовые независимые СМИ в России. Речь вообще идет не о выборах, а о механизме сохранения власти одной и той же группой людей. И поскольку альтернативы «Путин или Медведев», как оказалось, не существует, возможностей для реформирования, на мой взгляд, - нет. Путин в качестве президента - это 6 или 12 дополнительных лет, которые будут потеряны для моей страны.

Все ли боятся Путина? Медведев? Бизнесмены? А Вы?

За себя я не боюсь. Но многие, несомненно, испытывают страх. Ведь сегодня в тюрьмах томятся тысячи бизнесменов. Угроза тюрьмы стала «дубиной» коррумпированной системы, которая разрослась до невиданных в истории моей страны размеров. Мое заключение имеет, среди прочего, цель напоминать другим, что становится с любителями свободомыслия в стране, где отсутствует независимое правосудие.

Путин по-прежнему является идолом молодого поколения, нет? Думаете ли Вы, что молодежь могла бы восстать и совершить – как в Тунисе или Египте – «русскую весну»?

Образованная, самостоятельная молодежь совершенно не боготворит Путина. Доказательство? Она массами покидает страну, чтобы обосноваться в США, Англии или Франции, где она надеется работать и создавать свои предприятия, без давления коррупции.

Такое положение дел не может ни продолжаться вечно, ни способствовать развитию страны.

Не укоренилась ли у россиян привычка к коррупции и к нечестности? Ее невозможно изменить?

Подношения чиновникам всегда существовали в России (как и в Китае, и во многих других странах), увы, но это – часть нашей социальной культуры. Мы привыкли делать подарки, чтобы завязать или поддержать полезные отношения. Но уровень современной коррупции, то есть коррупция, возведенная в систему, когда ею определяются важнейшие государственные решения и сам вектор развития страны, – вот это нечто неслыханное, и долго так продолжаться не может. Это должно будет измениться.

Опасаетесь ли Вы иногда, что Вы больше не понимаете «новую Россию»?

Нет, я думаю, что все еще являюсь частью этой новой России, если под таковой понимать Россию, стремящуюся к открытости, уважению, правовому государству, индивидуальным и коллективным свободам.

Знаете ли Вы, что за годы заключения число русских, которые Вас ненавидят, уменьшилось, как если бы тюрьма превратила Вас из «баловня судьбы» в настоящего россиянина?

Думаю, что сегодня немного россиян, которые меня ненавидят. Молодежь обо мне мало знает, поскольку массовые СМИ находятся под контролем государства. А те, кто постарше, в конце концов, начали, наверное, задавать себе вопросы: почему в тюрьме находится человек, у которого нет ни яхт, ни дворцов, который никогда не был окружен топ-моделями и не обладал предметами роскоши, в отличие от многих известных олигархов? Я думаю, что я и есть настоящий россиянин, - свободный духом и склонный к сопротивлению. Много настоящих россиян провели долгие годы в тюрьмах...

Вы говорите, что готовы умереть во имя защиты своих прав. Но не следует ли Вам лучше пытаться сохранить жизнь, чтобы воплотить в жизнь некоторые Ваши идеи, даже ценой уступок? И даже в эмиграции: ведь в эпоху глобализации Вы могли бы организовать давление на Россию из-за рубежа.

Когда я говорю, что готов умереть во имя тех ценностей, в которые я верю, это еще не означает, что я хочу умереть! Но идти на уступки, изменяя себе и людям, взятым в заложники, для меня невозможно. Потеря самоуважения – та же смерть, только растянутая на годы.

Сирил Туши, режиссер фильма о Вас, утверждает, что Вы будете освобождены, если цена за баррель нефти упадет до 30 долларов и в стране начнется гигантский финансовый кризис. Прав ли он?

Я не сомневаюсь в режиссерском таланте Сирила Туши, но я не уверен, что он полностью компетентен в процессах эволюции мировой экономики. Я не могу пожелать, чтобы моя страна погрузилась в пучину огромного финансового кризиса... Что же касается ее зависимости от цены на нефть, - это настоящая проблема. В течение более чем десяти лет я активно выступаю за диверсификацию российской экономики и освобождение от этой моно-зависимости, которая делает ее столь уязвимой, как будто речь идет о каком - то маленьком султанате. А ведь сегодня здоровье российской экономики целиком зависит от курсов лишь одного вида сырья. Разумеется, на этот вызов надо ответить, и не просто словами, – на словах-то и Путин, и Медведев со мной согласны! – а решительными действиями по диверсификации и модернизации промышленности, что невозможно без модернизации общества. Но именно к этому наша власть, похоже, не готова.

Личная и духовная жизнь. Какие книги, какие авторы помогают Вам бороться с чувством безнадежности? Буддистская литература? Медитация?

Обычно я читаю книги, журналы и газеты, необходимые мне для работы. В свободное время – современную фантастику и историческую литературу.

Вы говорите, что читаете Библию. Значит ли это, что Вы верите в Бога? Это новый факт в Вашей жизни?

Без комментариев.

Вы не видите, как растут Ваши дети. А двое старших уже живут своей жизнью. Знаете ли Вы, что они о Вас думают? Хотите ли вы своей ангажированностью, своим поведением показать им пример? Или Вы вели бы себя так же, если бы у Вас не было детей?

Я не хочу, чтобы моим детям было за меня стыдно. Это – важный стимул моего поведения. Верю, что они всё поймут правильно.

В каком состоянии Вы находитесь после визита близких?

По закону заключенные имеют право на трехдневные свидания раз в три месяца, но мне пришлось ждать пять лет, чтобы увидеться с ними без решеток и не «по ту сторону» стекла. Это было в конце августа. Ником у не желаю оказаться в такой ситуации. Наша встреча была очень важна – и для меня, и для жены, и, особенно, - для детей.

После свидания – всегда тяжело, даже три месяца до следующей встречи – огромный срок. Но что уж здесь поделаешь…

* * *

Русская служба Rfi, Арина Макарова, 25.10.2011

Юрий Шмидт о Ходорковском: «Михаил для меня – шанс конца моей жизни»

В сегодняшнем выпуске журнала «Пари-Матч», кроме интервью с Михаилом Ходорковским, содержится рассказ о его адвокате, Юрии Шмидте, который побывал во Франции в конце сентября этого года. В 74 года и несмотря на болезнь, этот человек заражает собеседника необыкновенной силой, - пишет журнал. Защита интересов диссидентов, притесняемых властью – в крови Юрия Шмидта, который унаследовал это от своих родителей, сидевших в сталинских лагерях.

Сам адвокат пережил обыски в 1970-х, постоянное давление и угрозы лишить его адвокатского статуса в связи с делом Ходорковского. Несомненно, энергия Шмидта связана с человеком, которого он защищает, - продолжает «Матч».

Когда Шмидт стал адвокатом Ходорковского, многие коллеги этого не поняли. «Да, Ходорковский был одним из семи банкиров, которые помогли переизбранию Ельцина», - говорит Шмидт, - «Но меня тогда поразил его фонд «Открытая Россия», помогающий обучению молодежи, и те, кто в нем работал».

Говоря, что процессы над Ходорковским были инициированы Владимиром Путиным, Юрий Шмидт подчеркивает, что речь идет не только о том, чтобы наказать свободолюбивого олигарха: «Для него (Путина) это вопрос личной мести. В начале я думал, что Путин хочет сломать Ходорковского, Если бы ему это удалось, вероятно, Ходорковский был бы сейчас на свободе. А Путин бы одержал победу. Сейчас же он мечет громы и молнии, так как Ходорковский сильнее его. Его вендетта не знает границ».

Адвокат не скрывает своего восхищения Ходорковским. «Как ни кощунственно это говорить, но во время испытаний он расцвел», - говорит Шмидт о своем подзащитном, «Я видел, как он растет. По натуре это мыслитель, а на свободе у него не хватало на это времени. (…) В его борьбе есть часть духовного измерения. Михаил – это шанс конца моей жизни. Помогая ему, я помогаю своей стране. Такие как он должны участвовать в нашем общем духовном возрождении».

[Михаил Ходорковский]

http://echo.msk.ru/blog/echomsk/825643-echo/
31 октября 2011, 06:51

фото ИТАР-ТАСС
Сегодня в ряде стран с авторитарными режимами различной жесткости, включая Россию, происходят два встречных процесса.

С одной стороны, все больше людей, ранее вполне удовлетворенных авторитарной стабильностью, начинают ею тяготиться и требовать от власти изменений. Причем говорится и о политических правах — честных выборах, справедливых судах, ограничении произвола коррумпированных бюрократов.

С другой стороны, автократии берут на вооружение демократические лозунги, названия демократических институтов и процедур, прикрывая ими антидемократическое содержание.

В результате обманываются не только политические лидеры развитых демократических стран, которые часто и сами желают быть обманутыми. Гораздо опаснее то, что граждане стран с авторитарными режимами теряют понимание институциональных отличий и практик обществ свободных и угнетаемых. При этом позитивная программа протестного движения получает от власти ярлык радикализма, а авторитарный режим выступает в обличье защитника стабильной жизни и благополучия граждан.

Наиболее опасным противником авторитарной власти в России являются образованные либералы, последовательно раскрывающие ее псевдодемократическую сущность. У этих людей есть отчетливое видение стоящих перед обществом социально-экономических задач и механизмов их решения.

Для противодействия либеральной оппозиции власть прибегает не только к «точечному силовому воздействию», но и к традиционным, рассчитанным на широкие слои населения методам провокации, пропаганды, вранья. Таким путем коррумпированная бюрократия пытается дискредитировать либеральное движение, разрушить его изнутри, противопоставить обществу.

И хотя, к сожалению, эта тактика пока приносит власти успех — в перспективе она оказывается серьезной потерей для страны, которая теряет потенциал наиболее «продвинутой» части своей интеллектуальной элиты, не получающей реального политического представительства. В результате не подвергаемый чистке и не обновляемый государственный аппарат продолжает деградировать, коррумпироваться, снижать свою и без того невысокую эффективность.

Отсутствие реальной политической конкуренции остановило ротацию кадров, заблокировало вертикальную мобильность, что наряду с прочим не только подрывает веру молодежи в свои перспективы, но и создает множество «точек напряжения», порождаемых «альтернативными лидерами», не кооптируемыми легальной политической системой. В итоге страна безнадежно проигрывает международное соревнование за людей, капиталы, за место на рынке и качество жизни.

История не знает случаев, когда такого рода процесс длится долго. Обязательно происходит срыв. И от того, кто в этот момент окажется дееспособной политической силой, будет зависеть наше общее будущее. Отсюда задача для либерального движения — такой силой стать. А для этого прежде всего важно объяснять людям, что собой представляет современный либерализм; какие решения социально-экономических проблем он действительно предлагает, а какие — наоборот, подкидываются властями от его имени, чтобы ослабить, расколоть, деморализовать либерально мыслящую интеллектуальную элиту, столкнуть ее части между собой и с обществом.

Более 200 лет назад предшественники современных либералов выступали за полное невмешательство государства в дела личности, за государство — «ночного сторожа». Они полагали, что капитализм и свободный рынок сами собой приведут к процветанию, а успех или неудача личности должны полностью зависеть только от нее.

Так было, и такую точку зрения российским либералам приписывают сегодня. Но это — либо непростительное невежество, либо злонамеренная ложь. Эволюция политических взглядов — обычная закономерность даже в течение одной человеческой жизни, и уж тем более за два с лишним столетия. И такая эволюция в либерализме давно произошла.

Не меньшей ошибкой или враньем следует считать и иное: переносить на сегодняшнюю Россию взгляды современных неолибералов Запада, которые после нескольких веков развития своего гражданского общества, после укоренения в их странах законов и правил функционирования рынка и систем социальной поддержки, считают возможным уход государства из ряда сфер общественной жизни.

Очевидно, что неолиберальное движение существует в западном обществе, гораздо более зарегулированном и правопослушном, чем нынешнее российское. Неолибералы говорят об изменении законов и правовых норм, поскольку это необходимо для повышения эффективности управления в условиях высокоразвитого рынка и существующей там избыточной заботы о благополучии граждан. Они озабочены тем, чтобы западный человек проявлял большую ответственность и предприимчивость. Это верно «там», но не «здесь».

Нaша проблема иная. Сегодня в России традиционный спор о роли государства в жизни общества является разговором о его эффективности. Большая часть вменяемых людей, — и находящихся во власти, и относящих себя к оппозиции, — признают два очевидных обстоятельства.

Первое. Фактическая роль российского государства гораздо ниже нормативной (предусмотренной законами), и даже ниже той, которую играют государства в развитых либерально-демократических странах. Это касается и масштабов участия в развитии инфраструктуры, фундаментальной науки, культуры и т.п. Очевидна слабость государственных механизмов социальной защиты, обороны, обеспечения законности. В целом государственные институты, обладая огромными полномочиями, крайне непоследовательны и неэффективны в их применении на благо общества.

И второе. В то же самое время неэффективность и чудовищная коррумпированность госаппарата приводят к тому, что практически любое дополнительное участие государства в любых вопросах общественной жизни влечет непропорционально высокие издержки и часто лишь ухудшает ситуацию.

Означает ли вышесказанное, что российские либералы должны выступать за уменьшение роли государства, как это делают неолибералы в развитых странах?

На мой взгляд — совсем не во всех отношениях и совсем не всегда! Нашему государству действительно необходимо уйти полностью или существенно сократить свою роль в ряде сфер, где его присутствие обусловлено почти исключительно интересами алчной бюрократии, занимающейся сбором дани и оправданием собственного паразитического существования.

Например, очевидно, что механизмы лицензирования гораздо лучше работают в руках саморегулируемых организаций, чем тогда, когда оказываются кормушками современных «откупщиков». Также ясно, что общественная безопасность обратно пропорциональна количеству полицейских чиновников.

В то же время фактическая, а не продекларированная роль государственных институтов в установлении и поддержании законности, «правил игры», в обеспечении прав человека, включая право на жизнь, безопасность и здоровье, очевидно недостаточна. Причем недостаточна она именно вследствие неэффективности этих институтов, а вовсе не из-за отсутствия у них необходимых средств или полномочий. Таким образом, главная претензия к государству, к власти — их неэффективность.

Причины такой неэффективности госаппарата видятся прежде всего в отсутствии механизмов реального контроля за ним со стороны общества, которые бы заставляли бюрократию служить интересам граждан.

Такие механизмы хорошо известны современной управленческой науке и даже отражены в нашей Конституции. Это политическая конкуренция, честные выборы, разделение властей (в том числе независимый суд), федерализм и местное самоуправление, гражданское общество, включающее свободные СМИ, влиятельные и самостоятельные общественно-политические объединения. Однако, несмотря на то что все эти механизмы в России продекларированы или формально присутствуют, — они практически не функционируют, делая неэффективной всю конструкцию. В чем же проблема?

Ответ на этот вопрос следует искать в определении главного дефекта общественного организма, который по-разному видится либералам и идеологам коррумпированной бюрократии.

Нас убеждают, что власти недостает полномочий и жесткости, что следует «улучшить и углубить», активизировать «ручное управление», расширить практику публичных наказаний отдельных мелких чиновников в рамках кампаний по борьбе с коррупцией и т.п. Полная ерунда!

В современном сложном обществе, в огромной стране всё это не работает. Просто потому, что система слишком сложна, чтобы ею мог управлять один человек, вне зависимости от его фамилии, должности, объема полномочий и готовности их использовать.

Само количество необходимых решений слишком велико, а тысячи «помощников» слишком быстро обретают собственные интересы, отличные от интересов страны, чтобы архаичная «властная вертикаль» в принципе могла быть эффективной. Именно это и есть питательная среда коррупции, а «помощники» — и есть та самая неэффективная, коррумпированная бюрократия, с которой власть предполагает «бороться».

Ключевой элемент, придающий одновременно устойчивость и динамизм конструкции современного государства, — это всеобъемлющая система сдержек и противовесов и особым образом выстроенные конкурентные отношения. Но конкуренция не «для вида», а реальная, базирующаяся на сопоставимости, приблизительном равенстве сил ее участников. Конечно, всякая конкуренция усложняет процедуру управления, увеличивает издержки, связанные с подготовкой решений, ведет к дублированию части функций. Но при этом само качество решений оказывается на порядок выше.

Все это либералу представляется ясным.

Но обычному человеку, неспециалисту, кажется: пусть управляет кто-то один, пусть обязанности будут четко разделены. Самое лучшее — пирамида управления, где наверху царь (президент), под ним — его помощники, внизу — народ, и команды четко идут сверху — вниз, а все исполняют. В общем, «властная вертикаль».

При этом люди почему-то забывают, что государство — более сложная система, чем, например, самолет. В самолете нет 140 миллионов самостоятельных элементов — личностей, самолет не состоит из десятков и сотен отраслей, десятков тысяч заводов, электростанций, объектов инфраструктуры и т.п. Тем не менее даже в самолете многие системы неоднократно дублируются, автопилот контролируется пилотом, а за ним самим приглядывают с земли, и все вместе они связаны обязательными к исполнению инструкциями. Случаи же, когда командир берет все полномочия на себя, — редкость, длятся недолго и называются чрезвычайной ситуацией. Делать ее нормой, как это было на заре воздухоплавания, никому и в голову не приходит.

Ущерб от монополизма и его естественных следствий — произвола и бесконтрольности — многократно перекрывает издержки цивилизованной конкуренции, дублирования функций между ветвями власти, государством и обществом. Монополия на власть снижает не только долгосрочную эффективность государства за счет роста коррупции, непродуманных, ошибочных решений, остановки социальных лифтов, старения и нарастающей косности, не только ведет к застою.

За последние сто лет авторитаризм в попытках самосовершенствования или самосохранения неоднократно приобретал радикальные формы и «срывался в штопор» — переходил в тоталитаризм, прибегал к государственному террору. И народы сполна, своими и чужими жизнями, расплачивались за стремление к простым решениям, за покорность, за нежелание контролировать власть.

Самостоятельность ветвей власти, федерализм, выборы, реально конкурирующие политические партии, независимые СМИ — всё это, помимо прочего, должно являться частью сложной системы сдержек и противовесов. Системы, строго регламентирующей действия встроенного в нее руководителя — например, президента, — но исключающей фигуру бесконтрольного и своевольного «национального лидера» или «вождя народов». Если такой системы нет или если она не работает — механизм государственного управления в целом теряет свою эффективность, несмотря на любые заклинания. А значит — государство не способно выполнять свои функции. Что и происходит у нас.

* * *
Посмотрим на фактическое состояние российских государственных институтов и структур гражданского общества.

Федеральный парламент не имеет реальных полномочий даже в области бюджетного контроля за деятельностью исполнительной власти. Бюджет утверждается без подробной проработки и обсуждения, а это почти 50% фактических расходов! Но даже утвердив его в такой ущербной форме, парламент лишен возможности контроля за исполнением своих решений.

Механизм парламентских расследований фактически отсутствует, а Счетная палата парламенту не подчиняется. Говорить же о возможности конкретного спроса с конкретных чиновников перед законодателем вообще не приходится.

Отсутствует и законодательный (законотворческий) процесс в истинном его значении. Законы принимаются под диктовку исполнительной власти, без должной профессиональной и общественной экспертизы (либо вопреки мнению экспертов), по сути — даже без обсуждения. «Парламент не место для дискуссий» — это ведь сказано вполне искренне. Как следствие, качество законов, их адекватность общественным потребностям принесены в жертву конъюнктуре. Поправки и новеллы рождаются лихорадочно, противореча друг другу и делая многие законы неисполнимыми и неприменимыми на практике. А это, в свою очередь, создает благодатную почву для произвола и коррупции. Таким образом, парламент, вопреки Конституции, считать самостоятельной ветвью власти нельзя.

Аналогичная ситуация с судами. Судьи фактически назначаются, оплачиваются, сменяются, поощряются и управляются исполнительной властью с использованием судебной части «вертикали».

То есть и суд, опять же вопреки Конституции, не является независимым, а значит, не является Судом — самостоятельной ветвью власти. К этому следует добавить глубоко укоренившиеся в судах общей юрисдикции карательные традиции и порочный подход к формированию этой части судейского корпуса практически полностью из людей в погонах и судейских же клерков.

Парламентские партии, также создаваемые и финансируемые исполнительной властью или, в лучшем случае, — с ее соизволения, по этой причине лишь маскируют отсутствие реальной политической конкуренции. Избирательная комиссия, чья глава публично заявляет о своей полной психологической зависимости от руководителя правительства, культивирует у людей недоверие к выборам и в полной мере отвечает назначению декоративной детали во властном механизме.

Так называемые федерализм и местное самоуправление, где главы регионов, а теперь уже и муниципалитетов, фактически назначаются из Москвы, — заведомо ущербны. Но главное — местная и региональная власть, вынужденная бегать за деньгами в ту же Москву, власть специально, вопреки Конституции и Бюджетному кодексу, лишенная возможности формировать свой бюджет из собственных доходов, поскольку доля региональных и местных налогов искусственно уменьшена в пользу федеральных, — ни самостоятельной властью, ни самоуправлением не является. Как не является независимой в нашей стране и система СМИ. При этом те из них, которые доступны большей части населения, — опять же прямо или косвенно финансируются или контролируются исполнительной властью.

Таким образом, системы сдержек и противовесов, предусмотренной Конституцией, в действительности не существует. А ведь именно баланс сил внутри современного государства и общества заставляет бюрократию не просто обращать внимание, но немедленно и эффективно реагировать на любые запросы конкретного «маленького человека». Если одна могучая сила — федеральная исполнительная власть — не сбалансирована системой других, столь же могучих государственных и социальных сил, — обычный гражданин лишается всякого реального влияния и всякой реальной свободы.

Восстановление баланса сил как внутри государства, так и между государством и обществом — вот современный либеральный рецепт повышения эффективности управления в интересах народа. И начинать надо с восстановления реальной политической конкуренции, поскольку только она, подразумевающая наличие сильной и влиятельной оппозиции, способна не позволить власти, бюрократии опять обмануть общество и в очередной раз заболтать и отложить назревшие реформы.

Только неотвратимость реальной кадровой замены чиновников — вне зависимости от должности, степени лояльности режиму и личной приближенности — заставит их «шевелиться», бояться неисполнения закона больше, чем недовольства начальства. При этом, даже если неоткуда взять лучших политиков и бюрократов, замена правящей команды на другую (пусть даже похожую) открывает собой важнейший процесс — неизбежность и регулярность такой замены, превращает политика и чиновника из «памятника себе» в обычного человека, понимающего, что его деятельность обязательно будет публично и придирчиво проверена, делает из него человека, заинтересованного в поддержке других, обычных людей, поскольку они приходят на избирательные участки.

Лживой и крайне опасной является подмена понятной и конкретной либеральной программы, суть которой — в достижении сбалансированности усилий государства и общества, в искоренении монополизма, в предоставлении человеку не только права, но и реальной возможности самостоятельно определять свою судьбу.

От имени либералов власть пытается навязать обществу идею ограничения социальных обязательств государства, якобы в целях бездефицитности бюджета. Такая позиция ничего общего с современным социальным либерализмом не имеет. Более того, по мнению всей оппозиции, ограничением социальных обязательств маскируются неэффективность госуправления, системная коррупция и вызванный ими низкий, некачественный экономический рост в стране.

Особенно отвратительно злонамеренное вранье бюрократии в области образования, здравоохранения и культуры, поскольку либеральная оппозиция во многом формируется из людей, работающих именно в этих сферах человеческой деятельности.

Повторю еще раз: сегодня либерализм иной, чем 200 лет назад.

Сегодня никто в России, кроме самого государства, не считает достаточными объем и качество предоставляемых населению социальных услуг. В действительности либералы говорят о недопустимости попыток купить лояльность людей власти (или, еще хуже, — конкретных политиков) путем популистских действий вместо системной и эффективной государственной социальной поддержки.

Человеку, находящемуся в тяжелой жизненной ситуации, государство должно помочь, создать такие условия, чтобы он смог сам изменить свою жизнь к лучшему. Аморально превращать его в попрошайку или загонять в положение нищего, которому обещается регулярная копеечная милостыня.

Пенсия, пособие, страховка — это наши деньги, либо отложенные на «черный день», либо те, которые мы уступаем тому, кому они сейчас нужнее. Эти деньги наши — общества. Они — не собственность бюрократии, не милостыня, вынимаемая ею из своего кармана и «жалуемая за верность» гражданину.

Но именно народные деньги эта самая бюрократия сегодня и считает своими, именно такой вид ее «дарам» придают государственные пропагандисты.

Именно в этом существо отличия либерального взгляда: вы, бюрократия, не распоряжаетесь «своим», а всего лишь по нашей воле управляете «нашим», поэтому извольте отчитываться. Подробно, публично, понятно, без вранья. Мы вам не верим и верить не обязаны.

Доступность образования, здравоохранения, достижений культуры для каждого человека, с точки зрения либерала, — одно из важнейших условий справедливости. Этим обеспечиваются равные фундаментальные условия жизни людей, и в этом в конечном счете, наряду с обеспечением безопасности, — смысл существования государства.

Более того. Значение, например, качества образования для современного либерала выходит за пределы прагматичной возможности человека претендовать на хорошо оплачиваемое рабочее место. Качественное образование — залог способности делать осознанный, свободный выбор. Это — самоценность, к тому же повышающая потенциал общества даже вне связи с требованиями производства.

То же касается вопросов здравоохранения. Для любого нормального человека — либерал он, коммунист или консерватор — неприемлемо, например, когда дети лишаются права на здоровье, на саму жизнь под лживым предлогом нехватки бюджетных средств или под анекдотичным предлогом необходимости наполнения «фонда будущих поколений». Сваливать подобный чудовищный цинизм на либералов — настоящее иезуитство!

Либеральный взгляд на развитие культуры также не предполагает отказ от ее государственной поддержки в пользу коммерческих проектов. Наиболее образованная часть российского общества, являясь питательной средой либерализма, одновременно вносит наибольший вклад в национальную культуру, полагая именно культуру становым хребтом сохранения идентичности современных народов в нынешнем глобальном мире.

Однако действительное отличие либерального взгляда — отказ бюрократии в праве определять, что именно поддерживать. Это — дело авторитетных специалистов, гражданского общества. Тем более недопустима ситуация, когда чиновники за общенародные деньги покупают собственное восхваление или восхваление своих взглядов, навязывают обществу личные, далеко не всегда отвечающие стандартам высокой культуры вкусы, равно как и используют финансирование культуры как еще одну коррупционную кормушку.

Распространенным обвинением в адрес либералов является также обвинение в отсутствии патриотизма, поскольку либералы, мол, выступают за снятие барьеров на пути движения идей, товаров, людей, капитала и отрицают «особый российский путь», который «умом не понять», «аршином общим не измерить».

Любая свобода человека, конечно, «нож острый» для тех, кто наживается на возведении и обслуживании барьеров и границ, кто мечтает о монополии, поскольку не способен конкурировать на глобальном рынке, кто не умеет сделать современными и привлекательными экономику и условия жизни граждан собственной страны.

Однако для обычного человека большая конкуренция означает большую доступность товаров и услуг, их лучшее качество, большее количество хорошо оплачиваемых рабочих мест, то есть именно большую свободу.

Уверен, что подавляющее большинство возникающих проблем, например, с неконкурентоспособностью отдельных российских производств или даже целых отраслей, — один из результатов все той же неэффективности коррумпированной бюрократии, которой, как плохому танцору, всегда что-то мешает.

Глобальное разделение труда для России — неизбежность. Два процента населения Земли, которые составляет наш народ, вне глобального рынка, вне глобальной конкуренции всегда будут воспроизводить лишь отсталость. Только интеграция с наиболее развитыми странами в качестве равноправного партнера, наряду с привлекательными условиями жизни и экономической деятельности внутри России, — залог нашего общего долгосрочного успеха.

Конечно, далеко не все сограждане рассматривают личную свободу как главную ценность. Одни не осознают ее прямую взаимосвязь с качеством жизни, другие не привыкли, боятся сами отвечать за свою судьбу, третьи, будучи лишены изначально равных стартовых возможностей, опустили руки.

Такое положение — наша общая беда. Сегодня главной движущей силой общества, залогом конкурентоспособности страны, выживания народа как такового являются свободные люди, личности, принимающие на себя ответственность. Это — те «пассионарии», о которых говорил Лев Гумилев.

Именно от того, сумеем ли мы сами пробудиться от спячки, сумеем ли создать условия, чтобы наши дети стали свободными людьми, сумеем ли добиться, чтобы именно свободным людям, а не унылым чиновникам, было комфортно жить в России, — зависит наше общее будущее.

Неумение управлять сложной современной экономикой и государством, нежелание и неспособность умерить аппетиты бюрократии, боязнь политической конкуренции — вот причины возведения неэффективной, неустойчивой и скверно работающей «вертикали власти» вместо более сложной модели «сдержек и противовесов» в форме, предусмотренной Конституцией.

Неэффективность управления — основное условие и одновременно результат коррупции, причина низких для развивающейся страны темпов экономического роста, неготовности государства брать и исполнять необходимый объем социальных обязательств, допускать к управлению социальную власть.

Либеральный рецепт лечения — реальная политическая конкуренция как основа правового, демократического государства. Либеральная цель — благо свободного человека, его право и возможность свободного выбора своей судьбы. Обо всем остальном можно и нужно договариваться.

[EchoMSK]

08 ноября 2011, 06:00
Вопросы для М.Б. Ходорковского на сайте «Эха» начали собирать в начале сентября, а в конце месяца их передали представителям бывшего главы ЮКОСа. 7 ноября в редакцию пришли ответы.
Ходорковский не смог ответить на все заданные вопросы ввиду их большого количества. Вопросы были скомпонованы по темам и повторяемости и слегка перефразированы для обобщения.
Полный список вопросов>>>



Как бы Вы лично ответили ребенку на вопрос: кто такой МБХ и почему он в тюрьме?
Ходорковский – тот парень, который сказал Президенту, что мы все живем неправильно – и он сам, и Президент, и это надо менять. А Президент не хотел, чтобы так говорили, и, тем более, – что-то меняли. Поэтому Ходорковский в тюрьме, а у нас – стабильность и ничего не изменилось.

Было ли начало Вашего бизнеса безупречно чистым?
Стыдитесь ли Вы чего-нибудь сделанного за период карьеры?
Люди, уверенные в своей безупречности, меня пугают. И, конечно, было много всего, чего, повзрослев, начинаешь стыдиться. Но и подходить к эпохе революционных реформ с мерками обычного времени – ошибка.

Что бы вы изменили, вернувшись назад?
К счастью, или к сожалению, – прожитую жизнь нельзя изменить. А вот ошибки можно и нужно исправлять, извлекая уроки из прожитого.

Признание в обмен на свободу?
Лжесвидетельство – страшный грех. Спасая, таким образом, себя, – топишь невиновных. Это неприемлемо.

Знали бы – уехали бы из страны?
Почему не уехали?
Знал бы, что впереди столько лет тюрьмы, – возвращаться было бы намного тяжелее. Но иначе я бы не смог, и все равно вернулся бы, чтобы защищать свое достоинство.

Правда ли, что некорректно выразились по отношению к руководителю страны, как сказал Геращенко?
Виктор Владимирович – очень хороший человек, но у него своеобразный юмор. Путин пока все же не Ким Ир Сен, а я достаточно корректен в любых ситуациях.

Какая главная перемена произошла в душе за эти годы?
Я стал больше понимать людей, и, в результате, – мягче относиться к их особенностям. Это возраст и жизненный опыт.

Смог бы новый Ходорковский управлять компанией, находящейся в жестком кризисе?
Не знаю. Вероятно, нет. Это, скорее, дело молодых, сугубо рациональных.

Когда и где было совершена ошибка, направившая страну по неправильному пути?
Считаю исходной ошибкой в постсоветской России ликвидацию системы сдержек и противовесов в Конституции 1993 г. Остальные ошибки – следствия этой. Страна не должна зависеть от личных качеств одного человека.

Только ли коррупция и бездарное управление разрушают страну, или есть системные пороки?
Системная проблема России в том, что мы застряли на полпути от империи к национальному государству. Цепляясь за имперское прошлое, мы проигрываем собственное будущее и будущее своих детей.

Почему Вы не подаете иск против Путина?
Бессмысленно судиться в отсутствие суда. А реальную ситуацию все интересующиеся знают.

Какой процент обвинений, предъявленных Вам, справедлив и доказан?
По моему убеждению, все предъявленные мне обвинения несправедливы – преступлений я не совершал. Доказать то, чего не было, – невозможно. Кроме того, невозможно доказать хоть что-то, если не было независимого суда. В то же время, я недоработал в ходе первого процесса, поскольку не хватило опыта, поэтому впечатление от него осталось смазанным.

Считаете ли Вы виновным Пичугина?
Нет. Я читал репортаж с его процесса независимого корреспондента Веры Васильевой. Дело сфальсифицировано, и сфальсифицировано крайне грубо.



Вы использовали схемы, значит, нарушали закон. Пусть судили Вас и не за это. Признайте вину и идите на УДО.
В сфере налогообложения у нас очень корявое законодательство, поэтому споры о том, что законно, а что – нет, – обычное явление для любой компании, и должно рассматриваться в порядке арбитражного судопроизводства. Признание вины в уголовном преступлении, которого не было, – совсем иное. Это лжесвидетельство. От него обязательно пострадают невинные люди. Ценой лжесвидетельства покупать свободу я не могу.

Какой процент компаний из ТОП 50 пользовался теме же схемами, в которых, задним числом, был обвинен ЮКОС?
Все крупные компании работали тогда по одной из трех схем: инвалиды (льготы инвалидов); субвенции (возврат денег из бюджета); региональные налоговые льготы – их использовало большинство компаний.
Наши (и не только наши) аудиторы и юристы считали последнюю схему законной. Юристы правительства были согласны с такой точкой зрения. Более того, мы согласовывали с Минфином, сколько налогов платить в каком регионе. Это влияло на трансферт.

Действительно ли у Вас «руки по локоть в крови»?
Нет. Более того, – нет ни одного факта гибели какого-либо человека, действительно серьезно влиявшего на состояние ЮКОСа или мое лично. Мэр Нефтеюганска таковым заведомо не являлся.

Рассчитываете ли Вы на Страсбург?
Смотря в чем. Страсбургский суд по нашему делу важен только в одном вопросе – установление процедурных нарушений в ходе процесса. Если нарушена процедура, обеспечивающая право на защиту и состязательность сторон, – вина не доказана, потому что суд не был справедливым. Это говорит наша Конституция. Однако, отменять решение наших судов сам Страсбургский суд не может, – только Верховный суд, который, на самом деле, и без Страсбурга все знает.

Как из коммуниста (комсомольца) превратиться в капиталиста?
Начать трудовую карьеру в 14 лет. В 24 уйти в самостоятельное «плавание», отказавшись от места в номенклатуре. В 28 – рискуя всем, защищать свои человеческие права у Белого дома. 15 лет работать по 12 часов в сутки. Познакомиться с хорошими людьми, понять их, многое переосмыслить и перестать быть и комсомольцем, и капиталистом.

Как Вы относитесь к высказываниям о вреде всеобщего избирательного права?
Как к понятному раздражению человека, когда он видит, что люди не хотят сами защищать свои права и интересы, что у них опустились руки, и что другие люди бесстыдно этим пользуются. Однако, такое решение – неправильное.

О проекте федерального государственного образовательного стандарта.
Убежден: особенность России – в креативности нашего народа. Нас судьба приучила искать и находить неожиданные решения. Такое свойство скорее вредно для индустриального конвейера, но замечательно для экономики знаний. Задача образования – развивать подобные таланты людей и особенности культуры народа, а не ломать их, подгоняя под одну гребенку.

Колония. Как Ваше здоровье?
Здоровье соответствует возрасту и обстановке. Моя ситуация лучше многих, поскольку моя семья меня поддерживает.

УДО. Правда ли, что взыскания являются препятствием для УДО?
В моем случае они – результат бессмысленного усердия бюрократов от ФСИН. Никакое УДО невозможно без политического решения о моем освобождении. Решение зависит от вектора развития страны. Вектор же не вдохновляет.

Что будете делать, когда выйдете на свободу?
На свободу я выйду в другой стране. От того, какой эта страна будет, – будет зависеть всё.

Будете ли баллотироваться в президенты?
Нет. Хоть я и знаю жизнь самых разных россиян, – тем не менее, отношу себя к либеральной интеллигенции, и всё, что мною написано за эти годы, – написано для нее. Роль интеллигенции в России – не бороться за власть, а изменять общество. Это то, что мне интересно.

Будете ли мстить этой власти? Поступите ли с ними, так же, как они с Вами?
Нет. Мне не нравится то, что делает с людьми нынешняя власть, и я не хочу быть на них похожим.

Помогают или вредят Вам акции в Вашу поддержку?
Очень много мелких людей нажились на деле ЮКОСа. Если бы не такая поддержка, – они бы обязательно попытались стереть меня «в лагерную пыль». Поэтому спасибо всем за помощь. Что же касается остального – создание гражданского общества важнее недовольства власти.

Могу ли я, простой человек, чем-то помочь?
Ваше внимание, желание знать правду и выразить свою позицию в любой приемлемой для Вас форме – огромная помощь. Спасибо Вам.

Не разочаровались ли Вы в коллегах из числа предпринимателей? В либералах? В западных правительствах?
Каждый поступает в меру своей совести. Я благодарен тем, кто помнит меня и моих коллег эти долгие 8 лет.

Не потеряли ли Вы веру в справедливость? Зачем Вам было дано свыше это испытание?
Все мы грешим в своей жизни. И лучше искупать грехи здесь. А искупать можно лишь делом. Мое дело нынче – испытание. Справедливость же в том, что это испытание мне по силам. Иначе, я давно перестал бы быть собой.



Надежда или смирение?
Я оптимист, поэтому всегда – надежда.

Поддерживают ли семья, дети в трудные годы?
У меня большая и хорошая семья. Старшему сыну – 26 лет, дочери – 20, близнецам – 12, внучке – почти 2 года. Слава Богу, родители в порядке. Годы были непростые, но они выдержали. А я не знаю, как выдержал бы без них.
Недавно, приезжала жена с детьми. Впервые за 5 лет мы встретились без решетки. Других барьеров у нас нет.

Если бы все сначала, пошли бы в тюрьму, зная, что станете единственным олигархом, на которого Путин даст команду «фас»?
Вероятно, я был недостаточно мудр, чтобы найти иное решение. Но, если вопрос стоит об отказе от собственных взглядов, идеалов ради более комфортной жизни, – то говорить не о чем. Я долго и не слишком прямо шел к пониманию важности свободы и прав человека. Для меня это часть Веры, с большой буквы.

Как бы Вы поступили сегодня с попавшим в ваши руки богатством?
Я всегда, все годы вкладывал все средства в развитие производства. В освоение месторождений, в строительство и реконструкцию заводов. Большие средства лично я передавал на образовательные проекты в нашей стране, на благотворительность. Сегодня компания осваивала бы Восточную Сибирь и развивала бы новую энергетику. А яхт, дворцов, бриллиантов, у меня никогда не было – мне это неинтересно, моей семье тоже.

Чем Вы мотивируете себя в минуты слабости?
Всё просто. Те люди, которых я люблю и уважаю, – в меня верят. Я не могу их подвести.

Вы написали «Левый поворот». Думаете ли Вы по-прежнему, что в стране неизбежен левый поворот, и столь ли он необходим?
Убежден – наша страна не сможет существовать без большей социальной справедливости, без заботы о тех, кто не может позаботиться о себе сам, без предоставления всем детям равного шанса на место в жизни. Это – левые, точнее – социальные идеи. Однако достигнуть такой гармонии мы сможем лишь на пути политического плюрализма, разделения властей, честных выборов. То есть, – на пути либерализма. Итак, я по-прежнему социал-либерал.

Почему умные, образованные люди, выросшие в 90е, не ценят свободу выбора, личности, ироничны к демократическим ценностям?
Именно потому, что они, не имея другого опыта, воспринимают, как должное, как нечто само собой разумеющееся, ту свободу, которую мы для них отвоевали, и которую пока не совсем отняло государство. Свободу выезда, свободу слова (пусть в Интернете), свободу выбора работы и так далее. Они не знают, как быстро бесконтрольная бюрократия отнимет все это. Увы, им, возможно, предстоит узнать. И тогда наступит новый этап революционных реформ.

Вы знали эту истину, сказанную одним умным человеком, ученым-генетиком, в 1987 году? "До тех пор, пока страной правит номенклатурная шпана, охраняемая политической полицией, называемой КГБ, пока на наших глазах в тюрьмы и лагеря бросают людей за то, что они осмелились сказать слово правды, за то, что они осмелились сохранить хоть малые крохи своего достоинства, до тех пор, пока не будут названы поимённо виновники этого страха, – вы не можете, вы не должны спать спокойно. Над каждым из вас, и над вашими детьми, висит этот страх. И не говорите мне, что вы не боитесь. Даже я боюсь сейчас, хотя моя жизнь прожита. Палачи, которые правили нашей страной, не наказаны. И до тех пор, пока за собачью смерть Вавилова, а он умер от пеллагры – от беспредельного истощения, как вот эти собаки умирают на люках. Мы видим их зимой. За собачью смерть миллионов узников, за собачью смерть миллионов умерших от голода крестьян, сотен тысяч военнопленных, пока за эти смерти не упал ни один волос с головы ни одного из палачей, никто из вас не застрахован от повторения пройденного"?
Сожалею, что эти слова не услышал ни я, ни такие, как я. Многого можно было бы избежать.

Причина вечной российской «прорухи» во власти или в народе?
Это две стороны одной медали. Российская власть объясняет издевательства над своим народом необходимостью содержать империю и обеспечить «стабильность». А народ соглашается ради призрачной империи и лжестабильности отказаться от фундаментальных человеческих ценностей и национального правового государства. В результате сегодняшняя власть ведет себя, как оккупант в собственной стране.



Согласны ли Вы, что ЭХО должно предоставлять эфир ксенофобам и антисемитам?
Согласен. Во-первых, я в этом смысле вольтерьянец. Свобода слова не может быть выборочной. Во-вторых, надо читать и Сталина, и «Майн кампф», что бы нынешние наследники этих изуверов имели меньше шансов обманывать наших детей.

Почему, когда Путин заключил свой пакт с олигархами (неучастие в политике взамен на сохранение активов), Вы согласились или промолчали?
Это, ставшее расхожим, утверждение – в действительности просто враньё. Люди врут, чтобы объяснить действия власти. И суть договоренности была иной, и участие в политике для бизнеса, как всем прекрасно известно, оставалось обычным делом. Речь шла о неиспользовании компаний в политике (массовые акции рабочих и другие формы корпоративного шантажа). «Пересмотр» правил состоялся в конце 2003 г., после моего ареста.

Что Вы сказали Путину?
Эта запись есть в интернете (адрес: http://www.youtube.com/watch?v=_Rajy4gO4KA).

ВВП человек с совестью? Он государственник?
Путин проходит эволюцию обычного автократа. Среда засасывает. А жаль.

Считали ли Вы частную собственность одним из главных зол человечества, когда были заместителем секретаря РК ВЛКСМ?
Имел глупость: в советской юности, как и многие, считал частную собственность на средства производства – злом. Хотя заместителем секретаря РК ВЛКСМ никогда не был, это миф.

Почему решили начать процесс формирования своей частной собственности, будучи комсомольским функционером?
И это миф. Я с коллегами выкупил предприятие у комсомола на основании закона о предприятии и правах трудового коллектива, за счет нашего фонда оплаты труда.

Считаете ли, что процесс ваучерной приватизации был справедливым?
Нет. Люди не успели разобраться – и проиграли. Я считал более разумным путь с закрытыми фондами (чешский вариант).

Что же на самом деле такое «скважинная жидкость»?
ГОСТ определял ее как смесь воды, растворенного газа, песка и жидких углеводородов, добываемую из скважины. Я демонстрировал суду и этот ГОСТ, и эту жидкость, был большой скандал, о нем много писали и говорили. Но в так называемом приговоре суд предпочел ничего этого «не заметить».

Насколько залоговые аукционы можно считать справедливыми?
Настолько же, насколько можно считать справедливой покупку квартиры в Москве в 1995 году, которая к 2003 году могла вырасти в цене и в 10, и в 50 раз. Однако, для бизнеса справедлив и налог на такой прирост капитала, что мы и предложили государству в 2002-2003 году. Но известные люди в Кремле предпочли получению госбюджетом денег сохранение крючка на крупный бизнес.

Почему владельцы предприятий предпочли перевести все свое имущество на оффшоры?
На самом деле, завод или месторождение никуда перевести нельзя. А вот указать в качестве собственника иностранное юридическое лицо – можно, и это выгодно, если дивиденды реинвестируются в производство, которое остается в России. Так построен наш налоговый закон и наш правовой режим защиты инвестиций. Хоть какая-то защита от произвола и рейдерства.

Как Вам удалось в 1995 году за 350 миллионов купить ЮКОС, реальная цена которого на бирже через 8 месяцев составляла 6,2 миллиарда?
Это миф. Биржевые котировки акций в середине 90х не отражали реальность. В 1998 году ЮКОС стоил меньше 200 миллионов долларов по таким же котировкам. На самом деле, в 1995 году 350 миллионов долларов за 70% холдинга, владевшего 38% дочек, и с долгом в 3 миллиарда долларов, не казались слишком низкой ценой. Особенно перед выборами с высокой вероятностью победы коммунистов.

С чего бы Вы начали борьбу с коррупцией?
Независимая, влиятельная оппозиция и честные выборы.
Независимый суд.
Честные декларации о доходах.
Декларации о крупных расходах и собственности для чиновников и их семей.
Массовая замена кадров в правоохранительных органах.
Одно без другого не работает. Без независимой оппозиции нет независимого суда и честных выборов, а вороватые чиновники ничего не боятся.

Как получилось, что в 1999 году выбор пал на Путина?
Это был личный выбор Бориса Ельцина, который верил, что Путин не предаст.



Как Вы оцениваете свое участие в 1996 году в выборах Ельцина?
Развилка была пройдена раньше, в 1993 году, когда создали суперпрезидентскую Конституцию. В 1996 году альтернативой был запрет КПРФ, к чему толкали некоторые люди из ельцинского окружения. Убежден – такое развитие событий было бы еще более опасным. Увы, в 1993 году я, как и многие, не сумел увидеть грань, которую нельзя было перешагивать.

Если бы у Вас была бы такая же власть, как и у Путина, что бы Вы сделали в первую очередь?
Я бы ее демонтировал. Чтобы никогда жизнь всей моей страны не зависела от состояния ума, настроения и амбиций одного человека.

Что нужнее для успешности – Йель, МГУ или опыт ЗК?
Чтобы набить карманы, – люди сейчас идут в чиновники. Чтобы честно зарабатывать, – уезжают, если могут. Чтобы служить своей стране – остаются, иногда пополняя армию ЗК. Что из этого является успешностью – каждый решает сам.

Что ждет наших детей в этой стране?
То, что мы им оставим. Наши отцы и деды победили в войне, но проиграли свою и нашу свободу. Как вспомнят нас? Поколением победителей или проигравших?

Как относитесь к деятельности Гайдара?
Гайдар сделал то, что мог в том цейтноте, в котором находился. Можно ли было успеть больше или сделать лучше? Не знаю. Конечно то, что происходило с промышленностью и социальной сферой, – было необходимо предотвратить. Мне известны совершенно чудовищные истории, которые являлись результатом гайдаровских реформ. Да и самому пришлось много чего разгребать. Но Егор Гайдар был всего лишь человек. Обычный человек. И с точки зрения управленца, даже то, что ему удалось в той ситуации, – чудо. Хотя людям от этого не легче.

Запрет на деятельность иностранных банков в России. Не это ли источник зла?
Я многому научился у иностранных специалистов. У меня много друзей за границей. Но я никогда не понимал и не пойму веры в то, что иностранцы нас спасут. Это – наша страна, наша ответственность, и только мы можем решить наши проблемы. А западные банки никогда не выбирали ту квоту, которую им предоставили. Так что это миф, что какой-то запрет на деятельность иностранных банков чему-то помешал.

На сколько лет Россия отстала от стран с передовой экономикой? Насколько обратимы эти процессы?
Сегодняшнее состояние российской промышленности соответствует европейскому 30-50 лет назад. Преодолеть такое отставание можно за 20-25 лет. Необратимым его может сделать состояние общества. Мы очень близки к национальному самоубийству. Попытки сохранить империю вместо построения национального правового государства обошлись нам очень дорого. И продолжают обходиться.



Что движет богатыми людьми наращивать свои капиталы?
Разные люди становятся богатыми. Кем-то движет азарт или банальная жажда стяжательства, кто-то хочет увековечить свое имя, кому-то интересно дело, которое становится все больше. И что сделать с капиталом, выходя «на пенсию» – каждый решает по-своему. Мне идея завещать свое дело детям – не нравится. Каждое поколение должно выбирать свой путь.

Возможно ли в России высокотехнологичное производство?
Несомненно, возможно. Более того, ментальность россиян встраивается в потребности такого процесса. Мы любим искать и находить новые решения, рисковать, делать уникальное. Весь вопрос в системе управления государством, и, отсюда, – в его приоритетах. Сегодня они не способствуют реализации талантов в России. Творческие, востребованные люди – уезжают.

Я читал, что Вы собирались продать блок-пакет ЮКОСа американской компании. Какая страна решила бы свои геополитические проблемы?
Смешно и наивно считать, что покупка акций нефтяной компании как-то меняет ситуацию с ресурсами. Ее определяет законодательство страны, где эти ресурсы находятся. Однако, существуют и другие аспекты, поэтому подобные сделки требуют согласия правительства. И без такого согласия ни я, и никто другой, не смогли бы осуществить такую продажу.

Кому должны принадлежать нефть, газ и другие полезные ископаемые, добытые на территории страны: всем гражданам поровну, государству, гражданам России или региону где они добываются?
Полезные ископаемые в земле принадлежат всем гражданам России. Чтобы их добыть и привести в товарный вид, надо потратить деньги (например, в 1998-99 гг. нефть добыть, подготовить и отвезти на рынок стоило даже дороже, чем за нее платили). Значит, часть выручки за добытое сырье принадлежит тому, кто потратился на его добычу. Остальное изымает государство через налоги и распределяет через государственный бюджет. Справедливость требует, чтобы все получили свою долю. Увы, с нашими чиновниками так не получается.

Есть ли у Вас соображения, что можно сделать в России сейчас, чтобы жизнь большинства народа стала комфортнее?
Простых решений нет, но радикальное сокращение полномочий чиновников, дающих им возможность взимать дань, восстановление независимости суда для решения неизбежных конфликтов между гражданами и государством и реальная, не на словах, а на деле, борьба со всепроникающей коррупцией – резко улучшили бы ситуацию.

Сможете ли Вы что-то улучшить?
Я постараюсь. Даже сегодня некоторые мои слова воспринимаются и реализуются. Еще важнее – помочь людям понять, что от них самих что-то зависит, что они не имеют права бездействовать. Для этого я работаю и буду работать.

Тактика либеральных сил на выборах?
Считаю, что тактика либеральных сил на выборах 2011 – 2012 годов заслуживает профессионального обсуждения. Если бы либералам удалось прийти к консенсусу, – это стало бы важным прецедентом. При этом, очень важно консолидироваться еще и с теми, кто, являясь достойными людьми, может не разделять всего спектра либеральных ценностей. Я постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы такая договоренность состоялась. Хотя бы в будущем.

Как вы относитесь к политику – блоггеру Навальному?
Считаю что то, что делают Алексей Навальный, Евгения Чирикова, Борис Немцов и другие активисты, – важными шагами для становления в России влиятельного гражданского общества. К сожалению, в условиях отсутствия доступа к компьютеру и Интернету, у меня очень ограниченые возможности для обсуждения программы Алексея.

Каким образом можно осуществлять смену парадигмы правоохранительной системы с защиты власти на защиту общества?
Рецепт все тот же – независимая оппозиция, парламентский контроль, смена политических назначенцев (министра, замов) по итогам выборов, независимая судебная система. Других рецептов нет.

Что бы Вы изменили в системе исполнения наказаний?
Главная проблема: система исполнения наказаний отвечает за что угодно, кроме главного – снижения уровня рецидивной преступности, восстановления нормальной человеческой личности. Именно поэтому в «зонах» до сих пор делают из людей зомби – несамостоятельных, лишенных реальных трудовых и социальных навыков. В общем, идеальную криминальную «пехоту». Хотя, некоторые улучшения заметны.

Как Вы относитесь к Конституционному Суду?
Конституционный Суд в авторитарном государстве не может быть самостоятельным. Несамостоятельный Конституционный Суд может принести лишь весьма ограниченную пользу.



Так ли уже несправедлив российский суд?
Российский суд зависим от исполнительной части и поэтому несправедлив, когда затрагиваются интересы чиновников. Право брать взятки – плата за лояльность власти, поэтому проблема взяток вторична. Российский суд, в основном по кадровой причине, считает себя не судом, а частью правоохранительной системы. Поэтому презумпция невиновности не работает вовсе, оправдательные приговоры – исключительное явление.

Способны ли авторитарные страны к стабильной демократии?
Россия – страна европейской культуры. Нам всегда удавалось то, что получалось в Европе. Пусть и с неким отставанием. Важно, чтобы наше отставание не привело к разрушению страны. А ситуация – тревожная.

Дайте расклад политической ситуации в стране. Что делать и с кем?
Нам нужно переходить от бесплодных попыток восстановления империи к строительству национального правового государства. Нам нужно призвать в Россию всех желающих, кто идентифицирует себя с русской культурой. Для этого необходимо изменить среду, перейти к европейской, плюралистической политической модели с разделением властей и влиятельной оппозицией. Тогда мы можем рассчитывать на приток высококультурного населения и на раскрытие талантов соотечественников на пользу нашей стране. Сегодня мы делаем ровно обратное, и образованные люди – бегут. А новые лидеры есть, присмотритесь сами.

Что больше влияет на Европу: ее позиция по правам человека или экономические выгоды?
К сожалению, то, что мы видели в последнее время, – это баланс, смещенный в сторону мнимой прагматики. Будем надеяться, что ситуация изменится в лучшую сторону.

Почему объединение либеральных сил не происходит?
Либеральные взгляды требуют от их носителей компромиссности, умения договариваться. Увы, этого умения у наших политиков пока не хватает, а власть еще и ухудшает ситуацию провокациями.

Не считаете ли, что в нашей левой стране проводить праволиберальные реформы – бесполезное дело?
Я считаю, что на повестке дня стоят социально-либеральные реформы. Больше свободы, больше заботы о людях, меньше коррупции и бюрократии.

Есть ли у России возможность перейти на нормальный путь развития без революции? Путин же прошел точку невозврата?
Прошел. Авторитетной фигуры, способной обеспечить ему надежные гарантии, в стране нет (типа короля во франкистской Испании). Боюсь, что страну ждет долгий застой, политический кризис и революционная (очень надеюсь, что бескровная) смена власти. Увы. Сам Путин не уйдет, и реального преемника уже не подготовит. Задача либеральной оппозиции – защищать ценности свободы и прав человека в годы застоя, смягчить ход и последствия революции, стать активной и конструктивной частью постреволюционной коалиции.

С чего надо начать установление законности. Простой заменой министров?
Законность невозможна без независимого суда. Независимый суд невозможен без разделения власти и крайне маловероятен в отсутствие политического плюрализма, влиятельной оппозиции. Все авторитарные режимы, включая сталинский, были коррумпированными и применяли законы избирательно.

Говорят, за многие негативные процессы в стране несут ответственность сами граждане. Их безразличие. Если это так, то, что именно могут сделать граждане?
Уровень ответственности власти, политической элиты и обычных граждан за все наши безобразия – конечно, разный. Однако ответственность несем мы все. Что можно сделать? Выбрать себе участок, направление, где проявлять небезразличие к проблемам других людей. Будут это проблемы вашего двора или защита Химкинского леса, – не столь важно. С небезразличия к общественным вопросам, с победы над собственной ленью и апатией начинается гражданское общество.

Знаете ли Вы механизм улучшения нравственного климата в стране и механизм превращения в правовое государство?
Правовое государство начинается со справедливых законов и независимого суда, реализующего их дух и смысл. А изменение нравственного климата начинается тогда, когда люди говорят себе и другим: «Всё, хватит!» Хватит беззакония, взяток, хватит молча терпеть это самое беззаконие. «Вначале было слово».

Можно ли сказать, что у Вас сформировалась ясная позиция, какая политическая и экономическая модель должна быть в нашей стране?
Несомненно, у меня есть ясность в отношении основных необходимых принципов и ценностей государственного управления, необходимых для нашей страны. Общие направления очевидны: гибкость (т.е. свобода), учет региональных особенностей (т.е. федерализм), забота о слабых (социальность), современный индустриализм (экономика знаний). Как необходимое условие – урбанизация, а точнее, – высокая транспортная доступность центров культуры. Однако, надо помнить, что наша страна слишком велика для одномоментного внедрения какой-то модели, а переходный период, где мы так долго находимся, предусматривает высокую динамику изменений.

Есть ли у России шансы на будущее, либо у нас только масса «чуровского электората»?
Особенность России – глубокая латентность накопления изменений и мгновенная «разрядка» – в неожиданный момент, в неожиданном направлении, – поскольку в стране плохо с национальной элитой (не путать с властно-гламурной тусовкой). Шанс конструктивного развития у России есть, если наша национальная элита (и политическая, и деловая, и интеллектуальная) осознает свои интересы на базе развития страны и перестанет рассматривать Россию, как место исключительно для зарабатывания денег. То есть перестанет быть компрадорской. Возможно ли это? Не знаю. То, что от меня зависит, – делаю.

Можно ли что-то противопоставить действиям власти по обыдливанию и запугиванию населения?
Во-первых, само население вполне может не обыдливаться и не запугиваться. Ведь все это мы делаем во многом собственными руками. А во-вторых, – элита должна осознать, что современная страна невозможна без современного общества. Россия же не Китай с его бесчисленным трудовым ресурсом и очень «специальной» психологией граждан. Мы либо модернизируемся, либо продолжим разваливаться.

Согласны ли Вы, что пока Россия остается империей, – никакие демократические преобразования невозможны, а как только Россия станет демократией – она развалится.
Согласен с тезисом, что пока у России остается имперский синдром – демократии не будет. Пора признать, что мы – не Империя, а национальное государство! Не согласен, что Россия при демократии развалится. Россия вполне готова стать национальным правовым государством европейского типа. Главное здесь – культура. В России более 80% населения относят себя к русской культуре. В Чите, в 6,5 тысячах километров от Москвы, нет диалекта! Развал страны, если он произойдет, – будет следствием возмущения чрезмерным централизмом и экономической отсталостью, следствием авторитарного политического режима.

Есть ли у России шанс стать европейской страной, сохранив территориальную целостность?
Это единственный шанс. Единство страны обеспечивается единством культуры и экономики. Русская культура является европейской. Попытки в очередной раз выдумать некую «особость», находясь между 500-миллионной Европой, 1,5-миллиардным Китаем и 500-миллионной мусульманской Азией, неизбежно приведут к развалу страны. У нас попросту не осталось времени на подобные эксперименты.

Не зашло ли человечество в тупик развития? Не превратится ли снова все в дележку ресурсов?
Мир, несомненно, находится в очередной точке бифуркации. Многомиллиардное население развивающихся стран постепенно открывает для себя блага цивилизации. Ресурсы планеты при нынешней парадигме развития этого не выдерживают. Выход есть – смена потребительской парадигмы. Такое уже неоднократно бывало в истории человечества. Справимся ли? Надеюсь.

Видите ли Вы путь к светлому будущему для России?
Несомненно. Наша культура – европейская, а значит, и путь развития – европейский. Это подтверждают века нашей истории. Наиболее современная европейская модель (без деталей) – социальный либерализм, на базе экономики знаний, и правовое государство. Чего и нам желаю.

Как вы оцениваете агрессию (оккупацию) Грузии сегодня?
Считал и считаю произошедшее нашим общим несчастьем. К сожалению, в силу известных субьективных причин, о которых можно говорить долго, мы все имеем ту ситуацию, которая де-факто есть и которую мы обречены решать сообща. Выход – в постепенном сближении стран по мере их демократизации. Увы, это очень долгий процесс.

Как вернуть доверие граждан государству? Что бы они добровольно платили налоги полностью?
Чтобы граждане поверили государству и осознали необходимость уплаты налогов, государство должно быть прозрачным для людей, а не закрытым и коррумпированным. Люди должны понимать, куда и почему на самом деле расходуются уплаченные ими налоги, и понимать справедливость этих решений. А в случае несогласия – иметь возможность его выразить и получить ответ по существу. Для этого необходимо разделение властей, независимая, влиятельная оппозиция и реальная сменяемость власти.

Каков реальный выход из такой ситуации, когда для модернизации нужны демократические институты, но они не нужны (опасны) нынешней власти?
Власть должна выбрать, что для нее важнее – собственное благополучие или будущее страны. А граждане могу согласиться или не согласиться с выбором власти.

Слышала, что Вы предпочитали брать на работу 35-летних. Не изменили ли Вы своего мнения сейчас, когда Вам под 50? Разве Ваши интеллектуальные способности ослабели?
То, что я не брал на работу людей старше 35, – миф. Я сам возглавил компанию в 33 и руководил ею до 40 лет. Факт, что люди после 40 хуже осваивают новое. Им стоит заниматься тем, в чем у них есть опыт. Тогда результат лучше. Бывают исключения. Я к ним не отношусь.

Испытываете ли вы чувство вины перед сотрудниками компании, пострадавшими от репрессий?
Да, это самая тяжелая моя ноша, наряду с ответственностью перед своими близкими. Как руководитель компании, я несу моральную ответственность даже за то, что не смог предвидеть и предотвратить.

Какие у Вас отношения с Лебедевым и другими людьми пострадавшими в результате разгрома ЮКОСа? Что сейчас происходит с Василием Алексаняном?
За редким исключением, люди меня понимают и поддерживают. Я им очень признателен. С Платоном Лебедевым отношения братские. А Вася Алексанян умер.

Не считаете ли Вы сейчас, что в свое время (благие для ЮКОСа времена) Ваша компания и ее топ-менеджеры, включая лично Вас, вели себя чрезмерно высокомерно и агрессивно, фактически, причисляя себя к небожителям (как поступали и поступают сейчас представители власти), так, что это не могло не вызывать раздражения не только у президента, но и у многих граждан? Может быть, сейчас Вы считаете, что следовало бы что-то подкорректировать? Если нет, почему??
Бизнес–агрессивность – да, потому что это нормальная практика. Агрессия и высокомерие в человеческих отношениях – ошибка, больше того, – грех. Полагал, что они мне несвойственны. Отказ от сотрудничества с теми или иными людьми – не высокомерие, а осторожность. Иначе у прокурорских была бы не «липа», а реальные «дела». Нас много раз пытались подставить.

Был вкладчиком «Менатепа», не вернули деньги.
Всем обратившимся вкладчикам «Менатеп» вернул деньги. Платон Лебедев подробно рассказывал в суде, как это было, свидетели подтвердили. Более того, «Менатеп» вернул вклады не только всем обратившимся вкладчикам – физическим лицам (это – первая очередь), но и всем обратившимся кредиторам до четвертой очереди включительно. Есть решение арбитражного суда, подтверждающее это.

Как стали главой ЮКОСа?
Я имел химическое, экономическое и юридическое образование. Работал в Минтопэнерго, руководил крупными производствами, был зам.руководителя ЮКОСа по экономике. В 1996 г. премьер-министр одобрил мое назначение исполнительным руководителем ЮКОСа, где я был акционером. 33 года – нормальный возраст для руководителя подобного уровня даже по меркам советских лет.

Действительно ли скупали голоса в Думе, чтобы превратить Россию в парламентскую республику?
Нет. Чтобы изменить Конституцию, даже 2/3 Думы недостаточно, а «купить» и половину было бы невозможно. Ведь кроме ЮКОСа есть Газпром и все прочие компании, не говоря уж об Администрации Президента и губернаторах.

Что за загадочный человек, которому звонила актриса, у которой отнимали квартиру?
Это миф. Никто не отнимал никакую квартиру. Скандал возник из-за вещей, пропавших во время реконструкции дома. Мне сообщил о проблеме мой заместитель, а ему – из мэрии.

Расскажите подробно, как сколотили свой капитал до покупки ЮКОСа?
Об этом уже написаны тома. Скоро выйдет еще одна книжка, где есть и мои воспоминания.

Если Вы смелый, то ответьте на вопрос конкретно: А у нас Президент и Премьер – вор или нет?
Кто Вам сказал, что я такой смелый, как Вы думаете? Просто есть то, чего я боюсь больше, чем Президента и Премьера. Называется – совесть. А лгать, домысливать – не привык. Разбирайтесь сами.



Уходя навсегда, что Вы берете с собой?
Когда придется уходить навсегда, – со мной будут память и любовь.

Что секретного было на жестких дисках ЮКОСа, которые Вы спрятали от милиции?
Вы все перепутали. Это прокуроры отказались отдать жесткие диски ЮКОСа адвокатам, а потом – и суду.

Михаил, так горе от денег или от ума?
Кто я такой, чтобы спорить с Грибоедовым?

Расскажите о том, как в Вашей службе безопасности оказалось столько убийц? Знали ли Вы об этом?
Вы ошибаетесь (если не лжете). Никакой «моей» службы безопасности вообще не было, а в службе безопасности ЮКОСа не было никаких убийц. Ни один сотрудник этой службы не обвинялся в том, что кого-то убил. Убийцами «признали» себя другие – те, кого назначило следствие. Им же поручили оболгать Алексея Пичугина. Они это сделали, правда, потом отказались, о чем власть предпочитает не распространяться. Те, кто знают современные тюремные реалии, – понимают, как и почему рождается лжесвидетельство заключенных, особенно – выгодное властям.

Фото – ИТАР-ТАСС

[Михаил Ходорковский]

http://www.ng.ru/ideas/2010-03-03/5_represii.html

Сегодня в стране репрессивный конвейер порождает антисистемное меньшинство
2010-03-03 /
Михаил Борисович Ходорковский - заключенный, бывший глава НК ЮКОС.

Михаил Ходорковский – не совсем обычный заключенный. Он под «особым контролем».

Фото Reuters

Мой взгляд на работу нашей правоохранительной Системы и на ощущения человека, попавшего в ее жернова, был бы слишком нетипичным, если бы основывался только на моем личном опыте.

Все-таки я – немножко другой заключенный.

Мои приключения проходят под двойным грифом «особый контроль» – это случайно обнаружил мой адвокат Юрий Шмидт в ходе заседания Верховного суда РФ.

И сидел я всегда под этим самым «особым контролем». Аудио-, видео- и человеческим. Бомжей, пришедших в тюрьму отдохнуть от тяжких условий улицы, ко мне в камеру никогда не селили.

То, что я расскажу, – результат непроизвольной работы аналитика (каким неизбежно является руководитель любой крупной предпринимательской структуры), на протяжении почти семи лет постоянно находящегося в гуще борьбы наших правоохранителей как между собой, так и против российских граждан.

Первое и главное, что я понял уже на третий месяц своего тюремного заключения: наши «внешние» представления о милиции, прокуратуре, суде, ФСИН как о неких самостоятельных структурах абсолютно ошибочны. Пока ты не оказался в лапах Системы, ты почти ничего не знаешь о ней.

Система – по сути, единое предприятие, чей бизнес – узаконенное насилие. Предприятие очень крупное, с огромным количеством внутренних конфликтов, столкновений интересов. На этом предприятии трудятся и приличные люди, и подонки – дело не в качестве человеческого материала, а в самих принципах организации Системы.
Также в разделе:
100 ведущих политиков России в сентябре 2010 года
Главная тенденция месяца – укрепление влияния деятелей, ориентированных на Дмитрия Медведева
Лучшие лоббисты России – август 2010 года
Вице-премьер Игорь Сечин возвращает себе лидерство в номинации "профессионалов"
Бесконечность конфронтации
Успех талибов – победа всего исламизма
Отмена депутатской неприкосновенности
Ход общественной дискуссии и возможные политические последствия

Система – конвейер гигантского завода, который живет в собственной логике, не подчиняющейся в общем случае внешней корректировке. Если вы стали сырьем для этого конвейера, то на выходе всегда получается автомат Калашникова, то есть обвинительный приговор. Иной результат переработки сырья Системой рассматривается как брак. Поэтому мысль о том, что кто-то в чем-то будет разбираться, опять же в общем случае надо оставить. Вам не дадут просто так уйти только потому, что ваша вина не доказана или не существует. Это – важнейший принцип работы Системы. Ее цель – не установить истину, а решить свою собственную задачу. Человек – лишь объект, необходимый материал для статотчетности.

Работа конвейера состоит из трех основных этапов.

1. Оперативный этап – отнесение какого-то реального или придуманного факта к преступлению и назначение виновного. Хотя часто бывает в обратном порядке – сначала назначение виновного, а затем поиск того, что можно было бы оформить как преступление.

Расследование экономического преступления (я не об обычной уличной преступности) редко начинается с заявления реального пострадавшего. Обычно событие преступления находят – или изобретают – сами правоохранители. Действительные потерпевшие Системе мешают. Один из очень немногих случаев, когда Система реально отреагировала на заявления обманутых граждан, – «казус Мавроди». Мавроди за организацию финансовой пирамиды общероссийского масштаба получил 4,5 года. Обычный же, средний срок для человека, обвиненного в экономическом преступлении и не признавшего свою вину, сегодня – 10 лет.

2. Следственный этап – оформление бумажек и окончательное согласование роли, отведенной каждому назначенному (справедливо или нет) виновным.

Необходимо отметить, что Система в целом безразлична к конкретным персоналиям и не страдает маниакальной жестокостью. Если в отношении человека нет персонального заказа посадить, то жертва может отдать то, что от него требуют (обычно 90% имущества), и получить условный приговор. Либо даже подставить вместо себя какое-то иное лицо, которое и будет сидеть. Помощь в переоформлении необходимых бумаг будет оказана самой правоохранительной Системой. Она это умеет. Прекращение дела – брак, «частный интерес», Система с этим борется, хотя не всегда успешно.

3. И, наконец, судебный этап – легализация решений, принятых на предыдущих этапах, в ходе судебной процедуры.

Старый анекдот: вопрос судье – «Можете ли вы осудить невиновного?», ответ: «Нет, никогда. Я дам ему условный срок!» – недалек от истины. Если дело совсем пустое и нет четкого заказа, то суд может назначить условный срок, выпустить «за отсиженным» или даже вернуть дело прокурору. Система отстроена и работает так, что судья, вынесший оправдательный приговор, рискует не только оказаться в ней изгоем, но и получить ярлык «подозрительного» по части коррупции. Для поколения судей, воспитанных самой же Системой и ощущающих себя чиновниками в определенной вертикали скорее, чем вершителями правосудия, это реальный и высокий риск. Поэтому оправдательный приговор (если это не суд присяжных) – из разряда легенд, и ничтожная (0,8%) доля таких приговоров именно отсюда.

Роль ФСИН – исключительно поддерживающая. Может колебаться в диапазоне от поощрительно-индифферентной до активно-пыточной.

В активно-пыточные условия можно попасть, если есть заказ сравнительно высокого (генеральского) уровня, либо в качестве личной услуги одного майора другому, либо если тюремное начальство само хочет чем-то поживиться. Например, квартирой заключенного (наиболее обычный случай).

Система крайне насмешливо относится к закону, поэтому уповать на закон – в общем случае опасная глупость. Однако есть отдельные важные частности.

Наиболее внимательно Система следит за исполнением формальных требований УПК:

– вас могут бить, лишать лекарств и квалифицированного медобслуживания, издеваться грубо или изощренно, но обязательно дадут расписаться за право не свидетельствовать против себя;

– вам запретят приобщить документы, свидетельствующие о вашей невиновности, но остальную макулатуру или липу вручат для ознакомления опять-таки под роспись;

– вы очень часто сможете увидеть и в обвинении, и даже в приговоре слова «в неустановленном месте, в неустановленное время вступил в сговор с неустановленными людьми», но саму эту «филькину грамоту» вам вручить никогда не забудут.

В то же время изъятых при обысках документов в деле, возможно, не будет, а совершенно иные, неизвестно откуда взявшиеся там окажутся, и факт подобного «документооборота» не вызовет на челе судейского чиновника ни тени озабоченности. «Законно и обоснованно» – эти слова, как американское «How do you do», давно потеряли первоначальный смысл.

Из Уголовного кодекса Система внимательна лишь к максимальным срокам наказания. Больше положенного (а «положено» по экономическим статьям «первоходу» до 22 с половиной лет, так как статья 174 («отмывание») присоединяется к почти любой экономической статье и делает вас «особо опасным») не дадут.

Места лишения свободы работают как конвейер. «Обработке» там подвергаются сотни тысяч людей.
Фото Арсения Несходимова (НГ-фото)

Если кто-то думает, что уйти от уголовного наказания в РФ можно только потому, что не было события или состава преступления, этот кто-то – закоренелый идеалист.

Если в статье Уголовного кодекса написано «безвозмездно», а вы купили вещь за миллион и чувствуете себя спокойно, значит, вы плохо информированы. Эксперт (например, сотрудник института МВД или «внештатник» Генпрокуратуры) легко оценит вещь в миллион сто тысяч (или в девятьсот тысяч в зависимости от необходимости), и – внимание! – для уголовного суда ваш миллион будет «безвозмездно»!!! Это не шутка, а правоприменительная практика.

Если в статье Уголовного кодекса написано «против воли акционерного общества», а вы – единственный акционер и полагаете, что иной воли, кроме вашей, у акционерного общества быть не может, – наш «самый гуманный» суд поможет вам изменить ваше глубоко ошибочное представление. На самом деле воля вашей компании определяется не вами и не компанией, а прокурором.

Изменения, внесенные по инициативе президента Медведева в статьи УК о налоговых преступлениях, пока мало затронули интересы рейдерских банд. Они и до этого не очень любили эти статьи – сроки маленькие, «всего» шесть лет. А вот поправка в статью о преюдиции (запрет игнорировать ранее установленные судами фактические обстоятельства) вызвала у них всплеск бешеной ненависти и активный поиск способов проигнорировать новый закон. Под угрозой многомиллиардные взятки и откаты. Особенно с учетом достаточно независимой позиции, последнее время демонстрируемой руководством Высшего арбитражного суда.

Но пока это еще периферия драмы, тем более что и без приговора любой следователь легко обеспечит любого предпринимателя «хотя бы» полутора годами тюрьмы. Ведь те документы, которые вам выдали сами чиновники, в любой момент могут быть признаны незаконными (пример поселка Речник), а если президент страны не вмешается лично, то перепродажа, например, вашего собственного дома может сделать вас «отмывателем». А значит – внимание! – согласно нашему гуманному закону «особо опасным преступником» с перспективой 22 с половиной лет колонии строгого режима.

Вы что думали: снос дома и сопутствующий штраф – это жестоко? Да Юрий Михайлович Лужков гуманист из гуманистов по сравнению с любым из рейдеров в погонах.

Ну и наконец. Хотите по-настоящему рассмешить суд? Сошлитесь на конституционный принцип – презумпцию невиновности. Наша судебная система из этого принципа не исходит. Потому, собственно, в последнее время участились нападки на институт суда присяжных.

Присяжные, как правило, неустраненные разумные сомнения толкуют в соответствии с Конституцией, в пользу подсудимых, а недоказанность вины полагают равной невиновности.

Любой винтик Системы твердо убежден в обратном. Если невиновен – докажи это, причем сидя в тюрьме. И его убежденность каждодневно поддерживается судебной практикой – 0,8% оправданий, чуть больше 20% отмен оправдательных приговоров присяжных.

У судьи «нет оснований не доверять написанному человеком в погонах», а сказанное обычным гражданином есть «способ ухода от ответственности».

Очень интересно, что четкая убежденность большинства судей в вышесказанном коррелирует с правилами преступного мира, где слово «авторитета» гораздо весомее слова «мужика». Это пережиток сословного общества, где слово дворянина ценилось куда выше слова простолюдина.

Судебно-полицейский конвейер ежегодно пожирает достоинство и судьбы сотен тысяч наших сограждан. Попавших в тюрьмы, лишившихся родных и близких или «просто» потерявших свое имущество. Сюда же относятся судьбы действительных потерпевших, невыгодных Системе. Тот, кто попал в жернова, без потерь оттуда не выберется. Конвейер парализует страхом, уничтожает жизненную активность миллионов.

Но этот конвейер не вечен. Хотя бы потому, что он ежегодно порождает многие тысячи людей, ненавидящих Систему.

Речь сегодня уже идет не об экономике, не о падении предпринимательской активности. Вопрос стоит просто и прямо:

– либо Система преступного конвейера будет разрушена, а ее действительно необходимые любой стране части приведены в соответствие с Конституцией; для этого требуются воля и решительные действия высшего политического руководства страны;

– либо ее разрушение произойдет традиционным для России способом – снизу и кровью.

Детонатором взрыва же может стать все что угодно.

С уверенностью можно сказать, что силовой конвейер, подменивший правосудие, – это могильщик современной российской государственности. Потому что он с завидной регулярностью восстанавливает против этой государственности многие тысячи самых активных, разумных и самостоятельных граждан страны. Тех, от чьего выбора зависит в конечном счете судьба государства.

И не надо убаюкивать себя результатами социологических опросов. Инертное большинство часто голосует за власть, особенно в условиях отсутствия демократии. Социальный взрыв (как и социальный прогресс) обеспечивает активное меньшинство – тогда, когда оно не может более терпеть сложившегося порядка вещей. 3% населения, если это его самая активная часть, – критическая масса, необходимая и достаточная для радикальных перемен.

Силовой конвейер с присущей ему грубой методичностью кует сегодня такое антисистемное меньшинство. Странно, что правящая элита России, кроме ее небольшой разумной части, этого совершенно не боится. Что у нее не срабатывает хотя бы инстинкт самосохранения.

[Михаил Ходорковский]

http://www.khodorkovsky.ru/mbk/artic.../16/17170.html
16.04.2012 г.

"Новая газета", 16.04.2012

Публичная лекция для «Новой газеты» самого известного заключенного России — об экономической политике, госссобственности, налогах, сырьевой ренте и социальном неравенстве.

* От редакции. Это — вторая лекция Михаила Ходорковского для аудитории «Новой». Первая — «Социальный либерализм в России» — была опубликована в №122 от 31 октября 2011 года. А следующая лекция запланирована на май.

Широкое общественное мнение в России удивительным образом объединило в своем восприятии либеральные и правые взгляды.

Это — во многом ошибочное восприятие, поскольку как среди либералов достаточно людей с весьма «левыми» (социал-демократическими) предпочтениями, так и среди сторонников автократии немало тех, кому близок «правый уклон», в том числе и в экономике.

Либеральный подход — это признание высшей ценностью неотчуждаемых прав и свобод человека, их приоритета над всеми другими ценностями, отстаивание возможности свободного выбора каждым своей судьбы, а значит — и верховенства права, разделения властей, прозрачности и подотчетности власти, в частности, через демократические выборы.

Ему противостоит подход авторитарный, или (в крайней форме) — тоталитарный, когда все меньшая степень свободы достается все меньшему кругу людей, а приоритетом является интерес государства, точнее — олицетворяющей его бюрократии.

В радикальном случае «вождь решает за нас» не только то, где и сколько работать, где жить, как думать, но и диктует вопросы частной жизни, Веры. Таким образом, либерализм — антитеза авторитаризму, а вовсе не социал-демократии.

Несомненно, либеральные политические предпочтения диктуют определенную линию поведения в вопросах экономики, однако сущность такого подхода, как правило, находится в иной плоскости, чем противостояние между «правым» и «левым» приоритетами в экономической политике.

СУЩНОСТЬ СОВРЕМЕННОГО СОЦИАЛ-ЛИБЕРАЛИЗМА В ЭКОНОМИЧЕСКИХ ВОПРОСАХ

Либерализм — идеология, направленная на сохранение за человеком права и возможности свободного выбора своей судьбы из максимально широкого спектра вариантов. Количество вариантов, имеющихся в распоряжении личности, зависит прежде всего от ее собственных характеристик, но наряду с этим — и от состояния самого общества, в частности — его экономики (например, наличия рабочих мест в современных отраслях, требующих наиболее высокого уровня интеллекта и хорошего образования) и возможностей, предоставляемых обществом для саморазвития (образование, выбор работы, места жительства).

Таков базовый (неизменный и ценностный) экономический подход современного социал-либерала. Ответы на многие другие вопросы зависят от конкретной социально-экономической ситуации.

При этом социал-либералы, в отличие от неолибералов (другого либерального течения последних лет), сближаются с социал-демократами в части социальной поддержки, налогов на сверхпотребление и даже более активной роли правительства, в то же время, оставаясь на позиции сторонников свободной конкуренции, как главного механизма развития.

ЛИБЕРАЛИЗМ И ГОСУДАРСТВЕННАЯ СОБСТВЕННОСТЬ

Либеральный подход — это конкуренция, многовариантность, равные возможности. С этой точки зрения, в общем случае, государственная собственность ничем не хуже и не лучше собственности частной или общественной. В то же время было бы абсолютной глупостью или лицемерием отождествлять государственную собственность с собственностью общенародной. Точно так же, впрочем, как собственность акционерную с собственностью акционеров.

И в том, и в другом случае в отсутствие прозрачных и эффективных процедур реальный контроль над собственностью и использование доходов от нее очень быстро и прочно переходит в липкие лапки жадной бюрократии. Не важно, государственной или корпоративной.

Какая лучше? Обе хуже! Однако для корпорации важными (хотя не всегда работающими) рычагами контроля являются рынок и закон. Для государственной же бюрократии эти механизмы работают гораздо хуже из-за ее монопольного положения.

В авторитарных странах монополия государства, а в действительности — бюрократии, стремится к абсолюту, системы сдержек и противовесов нет, а значит, и создаваемые самой же бюрократией системы контроля заведомо неэффективны. (Вспомните унтер-офицерскую вдову, которая сама себя высекла.) Чиновники не только ощущают себя реальными владельцами, но и являются реальными бенефициарами госсобственности, и стремятся всячески укрепить и продлить это состояние. Аргументы, которые они используют для оправдания такого положения, — лицемерная пропаганда.

Государственная собственность опасна отсутствием эффективного рыночного механизма выявления реальной конкурентоспособности, она стремится к получению нерыночных преимуществ за счет политических и административных возможностей, к созданию монопольных преимуществ и неизбежно ведет к более низкой эффективности, служит питательной средой коррупции.

Демократические государства способны ограничить влияние этих негативных факторов, используя гражданский контроль и разделение властей.

Авторитаризм, наоборот, создает питательную среду для разложения бюрократии и использования ею госсобственности в личных интересах.

Либеральный подход прост: государственная собственность может существовать там и в той мере, где она обеспечивает людям большую свободу выбора. Конечно, этот тезис подразумевает максимальное исключение монополизма. Именно поэтому либералы в качестве ключевого вопроса видят не спор о доле госсобственности (если не происходит монополизации), а об обеспечении на деле всем формам собственности равных условий функционирования, прежде всего — путем разделения властей, разделения власти и собственности и создания действующей системы гражданского контроля.

ДЕФИЦИТНЫЙ ИЛИ БЕЗДЕФИЦИТНЫЙ БЮДЖЕТ?

Абсолютно ситуативное решение, зависящее от многих привходящих условий, и, честно говоря, выбор того или иного варианта не говорит ни о либеральности, ни об авторитарности политика, ни о его левизне или консерватизме.

В сегодняшней российской ситуации, например, авторитарный режим разговорами о бездефицитном бюджете на самом деле подменяет дискуссии о содержании и приоритетах бюджетной политики, маскирует свою неготовность нести социальные обязательства, соответствующие богатству страны. Это не происходит случайно — ведь его (режима) собственная неэффективность и коррумпированность ограничивают возможность не только привлекать инвестиции, но даже использовать ресурсный потенциал страны в целях развития.

Поэтому сегодня в России многие либералы должны понимать причины, по которым квалифицированная часть правительственных чиновников и экспертов, действующих в навязанной им парадигме заведомо неэффективной государственной машины, тем не менее идею бездефицитного бюджета как безальтернативную не поддерживает.

Если человек полагает возможным обуздать коррупцию, пусть на каком-то конкретном участке, то дополнительные бюджетные расходы при сегодняшней ситуации могут быть полезны. Например, в жилищном строительстве.

БОЛЬШИЙ ИЛИ МЕНЬШИЙ УРОВЕНЬ НАЛОГОВ?

Необходимо заметить, что общий уровень налогообложения и налоговая политика — вопросы разные.

Более того, общий уровень налоговых изъятий из экономики есть частный вопрос более общей проблемы масштабов и целей перераспределения средств через государственный бюджет. Именно об этой, широкой проблеме имеет смысл говорить, поскольку, в общем случае, для благосостояния человека гораздо меньшее значение имеют способы изъятия и перераспределения средств (налоги, пошлины, акцизы, огосударствление части прибыльных предприятий и т.п.), по сравнению с долей изымаемых в бюджет средств от ВВП.

Но даже этот, «широкий», вопрос сугубо ситуативен, и ответ на него зависит от способности государства эффективно воспользоваться перераспределяемым ресурсом. Конечно, пока речь не идет о фактической монополизации инвестиционной деятельности государством за счет лишения возможностей самостоятельного развития всех прочих экономических субъектов, включая граждан, частные предприятия, региональные и муниципальные территориальные образования. Ведь дополнительные налоговые изъятия могут привести и к такому результату, а он недопустим, с точки зрения либерала.

Нынешний режим настолько неэффективен и коррумпирован, что любое дополнительное изъятие «ухает» в него, как в черную дыру. В результате тот негативный эффект, который оказывают на экономику дополнительные налоги, в России оказывается существенно выше, чем в других странах. Однако это другой разговор — об эффективности государственного управления и политической системы.

Что же касается собственно допустимых масштабов перераспределения средств, то они для социал-либерала не являются «священной коровой».

Гораздо более существенен вопрос налоговой политики.

ЛИБЕРАЛЬНЫЙ ВЗГЛЯД НА НАЛОГОВУЮ ПОЛИТИКУ

Будучи последовательными сторонниками конкуренции, демонополизации, широкого и свободного выбора, а также противниками излишнего административного принуждения, либералы, естественным образом, полагают налоговую политику одним из важнейших инструментов достижения этих целей, а также целей развития гражданского общества и местного самоуправления, стимулирования качества экономического роста, предоставления людям больших возможностей для саморазвития и предпринимательской активности в широком смысле.

Налоговая политика, в представлении либерала, должна быть направлена на решение этих проблем. Именно их решение, а не удобство фискального ведомства при исполнении бюджетного задания, является приоритетом.

В частности, говоря о нынешней российской ситуации, налоговая система выглядит переусложненной, требующей неразумно большого отвлечения трудовых ресурсов и не направленной на стимулирование предпринимательской активности.

Налоговая политика выглядит так, как будто перед ее творцами стояла задача — создать максимальные возможности для коррумпированного чиновничества оказывать давление на бизнес за счет неоднозначных толкований Налогового кодекса. Также создается ощущение, что налоговая политика направлена не на поощрение, а на подавление региональной инициативы, не говоря уже о муниципальных образованиях.

С учетом имеющихся у нашей страны возможностей, на мой взгляд, имело бы смысл передать в сферу ответственности регионов полномочия по формированию и реализации налоговой политики в отношении бизнеса (разумеется, на основе общефедеральных принципов, как того требует Конституция), а также соответствующие доходы, сохранив за федеральной властью политику и администрирование в области НДС, акцизов, экспортных и импортных пошлин, а также, на нынешнем этапе, — все вопросы налогообложения ряда системообразующих предприятий федерального значения (таких, как «Газпром», ключевые предприятия ВПК).

Последнее — важно, так как пока местнические интересы могут возобладать над общегосударственными, да и опыта регионам пока не хватает.

К совместному ведению должно быть отнесено налогообложение физических лиц с постепенным введением дифференцированной шкалы и максимально возможным расширением круга налогоплательщиков, подпадающих под обложение в размере 15—-20 процентов. Необходимо также определить специальную ставку «налога на предметы роскоши», или «сверхбогатство» (яхты, частные самолеты и т.п.), и крупное наследство — до 40 процентов. Механизм, не позволяющий передавать такие наследства через офшоры, достаточно прост.

Крупное наследство — превышающее в несколько раз тот размер имущества, который характерен для западного среднего класса. Вероятно, сейчас имеет смысл говорить о 30 млн рублей сверх стоимости единственного жилья, находящегося в собственности.

Люди должны знать и ощущать свое право спросить с бюрократии за свои деньги. Сегодняшнее скрытое (через акцизы, пошлины и другие платежи) изъятие в бюджет почти 40% дохода этому пониманию не способствует.

ЛИБЕРАЛИЗМ И ТИПЫ ЭКОНОМИКИ

Многие эксперты согласны, что «в чистом виде» в современном мире можно выделить сырьевой, индустриальный типы экономики и экономику знаний.

Естественно, в реальной современной жизни «чистых» форм практически не встречается, но по главному (или весьма существенному) источнику добавленной стоимости можно определить сырьевую экономику — как живущую за счет, в широком смысле, земельной ренты, индустриальную — за счет тиражирования продукции с малой долей интеллектуальной составляющей (в т.ч. тогда, когда интеллектуальная составляющая изымается внешним правообладателем) и, наконец, экономику знаний — как производство продукции с высокой долей интеллектуального, высококвалифицированного труда.

Попутно замечу: термин «постиндустриальная экономика» (т.е. преимущественное производство не товаров, а услуг) определяет иной аспект хозяйственной деятельности, не существенный для рассматриваемого вопроса.

С точки зрения социал-либерала, современная экономика знаний, вне либеральной политической парадигмы невозможна.

Производство интеллектуальной продукции связано с необходимостью глубокой международной интеграции, а следовательно — неизбежной мобильностью кадров и конкуренцией за их выбор места пребывания.

Попытка замещения требуемого, особенно этой категорией лиц, качества жизни и состояния общественной среды материальной компенсацией неизбежно ведет к неконкурентно высоким затратам на производство продукции.

Причем сама возможность материальной компенсации отсутствия политических свобод в условиях бюрократического произвола и неэффективности управленческого процесса весьма сомнительна.

Даже лучшие умы в условиях неэффективной системы беспомощны. Более того, теряют свою личную конкурентоспособность. Гениальные исключения не меняют общей практики. Свободное творчество в несвободной стране — случайность, мутация, отторгаемая жизнью.

Представляется, что либералы могут и должны быть выразителями интересов и тех, кто по причине этой невозможности покинул свою страну или собирается это сделать.

И либералы, и разумная (грамотная) часть современных консерваторов признают: вне экономики знаний у России нет перспектив.

Потенциал сырьевого роста практически исчерпан, а высокая конкуренция на рынке тиражирования индустриальной продукции со стороны стран с более низким уровнем жизни делает для нас это направление развития малоперспективным.

Таким образом, либеральный выбор для России — это экономика знаний. Экономика знаний, в свою очередь, неизбежно требует либерального политического выбора.

ЛИБЕРАЛЬНЫЙ ПОДХОД К ЭКОНОМИКЕ И СЫРЬЕВАЯ РЕНТА

Нам часто приходится слышать о «нефтяном проклятье», о необходимости санировать избыточные нефтяные доходы, собирать их в специальные фонды.

В некоторых случаях такая макроэкономическая политика верна, в других — нет, но никакого отношения к либеральному подходу этот выбор не имеет.

Как правило, авторитарные режимы стран, обладающих богатыми природными ресурсами, получают основной приток зарубежных инвестиций исключительно в сырьевые отрасли. Консервируется отсталая структура экономики, ограничивается качество экономического роста.

Действительно, сырьевые доходы авторитарных режимов разворовываются и тратятся на масштабные, экономически не оправданные проекты гораздо чаще, чем это случается в странах демократических. Но это — не проблема «сырьевых доходов», это — проблема авторитарных режимов с их неизбежной коррумпированностью, неэффективностью, неспособностью создать конкурентные с другими странами, благоприятные условия в отраслях, не связанных с добычей сырья.

Да и увеличение инфляции — тоже результат недостатка предпринимательской активности, сковываемой обычной для автократий раздутой и неэффективной бюрократией.

Либеральный подход прост: авторитарный режим не эффективен, он не способен, более того — не желает обуздать бюрократию, составляющую его суть и основу.

Пенять на избыточные нефтяные доходы, на сырьевое проклятие — смешно. Для нормальной экономики они — благо, а для коррупционно-бюрократической — всё беда. И без денег плохо, и с деньгами нехорошо.

ЛИБЕРАЛИЗМ И НЕРАВЕНСТВО ДОХОДОВ

В современном мире продолжает существовать огромный разрыв в доходах между наиболее и наименее обеспеченными частями населения, между средним классом и высшим (в экономическом смысле) слоем общества.

Более того, переход к экономике знаний в определенном смысле усугубляет ситуацию, поскольку спрос на творческие кадры растет, а на менее квалифицированный труд — падает. Происходит сепарация внутри среднего класса.

Либеральная позиция основывается всё на том же общем принципе обеспечения равных стартовых условий и свободы выбора.

Это значит, что всем детям, вне зависимости от происхождения, места жительства, материальных возможностей семьи, должны быть обеспечены равные условия для получения хорошего образования, а затем — для выбора своей судьбы. Таким образом, либералы не могут противиться всеобщей бесплатной системе здравоохранения и образования. Экономика знаний, чей основной ресурс — творческий человек, способствует именно такому подходу, поощряет его повышением личной конкурентоспособности.

Получение наследниками гигантских состояний преимуществ хотя и легитимных, но достигнутых не в условиях открытой конкуренции, противоречит социал-либеральному взгляду на справедливое общественное устройство. Наоборот, обеспечение каждому человеку в тяжелый момент его жизни поддержки со стороны общества, позволяющей обрести личную конкурентоспособность, — этому взгляду соответствует.

ЛИБЕРАЛИЗМ И ФИНАНСИРОВАНИЕ ПРАВООХРАНИТЕЛЬНОЙ СИСТЕМЫ

Необходимость наличия эффективной правоохранительной системы в современном обществе не ставится под сомнение ни одной ответственной политической силой.

Но обсуждать эту тему бессмысленно, если не поднять вопрос о разумной достаточности и правильных критериях. Либеральный взгляд, подтверждаемый опытом многих стран, показывает: безопасность граждан в большей степени обеспечивается условиями жизни, чем числом полицейских. Известно, что наибольшая безопасность от преступников в погонах и без существует там, где граждане наиболее высоко самоорганизованы, а профилактика является основным видом борьбы с правонарушениями.

Избыточная по своим масштабам и полномочиям правоохранительная система, зависимая от коррумпированной бюрократии и сама коррумпированная, лишь позволяет дольше накапливать «давление пара» в обществе, отвлекает средства от реальных проблем, усиливает бюрократизацию, противопоказанную современной экономике, и, в конце концов, сама превращается в угрозу безопасности.

Более того, избыточные спецслужбы замещают криминал в сфере давления на бизнес и граждан.

Правоохранительные органы должны иметь сравнительно небольшую численность, хорошее техническое обеспечение, быть достаточно мотивированными для стабильной, честной работы и заниматься только борьбой с реальной преступностью и опасными нарушениями правопорядка, а не служить механизмом силового воздействия на общество и политических оппонентов.

Высокая зарплата, позволяющая вести достойный образ жизни, играет важную роль в создании действительно правоохранительных (т.е. охраняющих право, а не власть чиновников) органов. Но при этом вряд ли можно считать нормальной ситуацию, когда доходы младших офицеров сил правопорядка, только начинающих свою службу, в 2,5—3 раза превышают средние по стране, а зарплату молодых учителей, врачей, ученых — еще больше. Такой подход дискредитирует сам тезис о переходе к экономике знаний, создает абсолютно искаженные стимулы в головах молодых людей, решающих вопрос о выборе жизненного пути.

Расходы на содержание армии — еще один вопрос, о котором говорят, упрекая либералов в безответственности.

На самом деле, социал-либералы никогда не ставили под сомнение необходимость достаточных расходов на национальную оборону. В то же время безопасность нашей страны в современном мире зависит, во-первых, от развития экономики, от демографии, от здоровья (физического и духовного) нации, и лишь во-вторых — от того, как этот потенциал будет реализован, в том числе — в наших вооруженных силах. У слабой страны и армия будет слабой.

Современному либералу совсем не чуждо понятие патриотизма, любви к Родине, готовность ее защищать.

Как видим, социальный либерализм имеет четкие и понятные ответы на все основные вопросы, стоящие перед нашим обществом.

Либеральные подходы показали свою эффективность на примере всех наиболее развитых ныне стран. В то же время в глобальном контексте существуют вызовы, удовлетворительное решение которых пока не найдено.

Одним из таких вызовов, например, является невозможность обеспечения ресурсами Земли, при нынешнем уровне развития науки и технологий, растущих потребностей населения развивающихся стран, в частности в сфере энергетики.

Моим личным выбором являлся бы отказ от потребительской парадигмы, господствующей в мире последние пару столетий. Однако это — тема иного разговора.

Несомненно, либералы совершали и еще совершат много ошибок. Несомненно, либерализм совершенствуется и развивается. Вчерашние, а тем более — позавчерашние решения сегодня смотрятся совсем иначе: как почтовая карета в эпоху мобильной связи.

Неизменным остается главное — либеральные взгляды основаны на вере в лучшее в человеке, на том, что свобода действительно лучше, чем несвобода, что общество свободных людей лучшим образом справляется и будет справляться с постоянно встающими перед человечеством вызовами.

[Михаил Ходорковский]

http://www.newtimes.ru/articles/detail/50861/
№ 09 (237) от 12 марта 2012 года
Ходорковский Михаил

Аркадий Бондарь — высокий молодой парень с широкой улыбкой на симпатичном лице. Подойдет к каждому новичку, потерянно сидящему на своей койке в адаптационном отряде. Затеет разговор о жизни, о деле, приведшем в зону… Только очень наивный человек поддержит беседу. Но поговорить хочется, и наивных — много.

Находящиеся в бараке арестанты неодобрительно посматривают на происходящее, но не вмешиваются.

Аркадий — «официальный» стукач, работает дневальным в оперативном отделе. То есть формально отвечает за чистоту и порядок в помещении. Однако на самом деле он занимается совсем другим. Он — «раскрутчик», то есть пытается выведать у вновь прибывших сведения о каких-либо преступлениях или сообщниках, которые сиделец утаил во время следствия.

Впрочем, и это совсем не основное. Главный «бизнес» — «запреты». Денежная купюра, игральные карты, свитер, утаенные во время обыска, превратятся для доверчивого обладателя в 15 суток карцера, а для Аркадия — в блок сигарет или разрешение носить запрещенный плеер.

Мешать ему рискованно: во время следующего планового обыска можешь неожиданно обнаружить те самые карты уже в своем бауле.

Поэтому все молчат, бросая весьма выразительные взгляды. Опытный арестант — поймет. Неопытный… Ну что же, такая у него судьба. Позже, уже познакомившись, поняв, кто есть кто, — обсудят, покажут еще трех стукачей, несколько более «тайных»…

Но пока Бондарь сыто отваливается от жертвы. Есть! Что-то ухватил, пиявец. Сейчас побежит стучать. Так и есть, побежал…
„

Стукачество для русского человека — дело предельно аморальное. Мы не немцы и не американцы, у которых «сообщить властям» — святое. У нас стукачи загубили миллионы невинных жизней



”

Впрочем, за небольшую мзду Аркадий вынесет что попросишь из комнаты свиданий или даже выкупит у оперов отобранное.

Меня стукач обычно избегает. Но вот — вижу, о чем-то шепчется с соседом. Сосед подходит ко мне.

— Борисыч, как пишется слово «дискредитирует»?

— Зачем тебе?

— Бондарь спрашивает.

— Бондарь, подойди.

Подходит. Прячет глаза. Откровенно побаивается. Ему скоро на УДО и ссориться со мной «не с руки».

— Зачем?

— Операї попросили.

— Что попросили?

— Написать, что вы дискредитируете администрацию. А я слоїва не знаю.

— Уйди с глаз.

Вечером захожу к операм.

— Вы хоть бы думали, кому и что поручаете.

— Ну вы же знаете, Михаил Борисович, что за контингент, — ничуть не смущаются они. — Работать не с кем.

Расходимся шуточками. Этот раунд — за мной. Впрочем, они не спешат.

Стукачество для русского человека — дело предельно аморальное. Мы не немцы и не американцы, у которых «сообщить властям» — святое. У нас стукачи загубили миллионы невинных жизней. Почти в каждой семье — свой репрессированный. Ненависть к доносчикам — застарелая и не всегда осознаваемая. Как угли, чуть подернутые пеплом, подуй — и полыхнет…

В зонах же такое поведение пытаются сделать нормой. Где-то получается лучше, где-то хуже. Для администрации подобные люди полезны. Но как им жить на свободе? С внутренними ценностями, неприемлемыми для общества…

Мы все понимаем: иногда сообщить об увиденном нужно для нашей общей безопасности, иногда — для того, чтобы восторжествовала справедливость.

Но донести ради подачки — хуже, чем украсть. Брезгливое презрение окружающих — вот награда стукачу в России.

И знаете, я очень рад, что моя страна пока такая.

А Бондарь? О Бондаре я еще раз услышал через два года, в Чите. За это время он вышел на свободу и уже опять сел. Его привезли за 650 км из лагеря для участия в суде — давать показания против меня. Удивительно, но в зале суда он так и не появился.

* Продолжение. Начало см. в The New Times № 27, 29, 35, 38, 42 за 2011 г. и № 1–2 за 2012 г.