*256. Когда бы речь шла о Прохорове и его коллегах, то не больно-то и жалко, но Россию жалко, и весьма

[Максим Соколов]

https://um.plus/2017/09/23/svet/


23.09.2017

Критика отечественного политического устройства в общих чертах за двести лет (если не больше) не изменилась.

Чиновники ленивы, алчны и перед престолом криводушны, поля засеяны гадко и государева воля оказывается бессильной должным образом направлять ход жизни в стране. “Вас много, а я один”, и не разорваться же.

Но унывать не стоит, ибо есть простые и верные средства все быстро улучшить.

Профессор ВШЭ Е. Ш. Гонтмахер, в 90-е гг. чиновник в правительстве и АП РФ, затем член правления ИНСОР (если кто забыл, это мозговой трест при президенте Д. А. Медведеве), теперь видный член Комитета гражданских инициатив при А. Л. Кудрине, т. е. человек бывалый и знающий, недавно все разъяснил:

а) “В демократических странах есть самые разнообразные СМИ и оппозиционные политические силы, которые тут же туфту публично разоблачат. Да еще и потребуют наказания ее авторов”;

б) “Мы считаем слабаком президента США, решения которого отменяет федеральный судья в дальнем штате. Но не является ли это своеобразным фильтром, страховкой от неверных шагов верховной власти? Да, с точки зрения нашей вертикали власти это резко замедляет управленческий процесс, но, как показывает практика, в конечном счете эти «сдержки и противовесы» и обеспечивают устойчивый тренд к благополучию и страны в целом, и решающего большинства проживающих в ней семей”;

в) “О роли законодательной власти. Сейчас Государственная дума и Совет Федерации работают в полном соответствии с «пожеланиями» Администрации Президента, пропуская тем самым через себя много пустых, а зачастую и ошибочных решений. А ведь скольких проблем в той же социальной сфере можно было бы избежать, если бы у нас существовал мощный и конструктивный парламентский фильтр”.

О благодетельности вышеназванных механизмов говорит – умники часто сходятся мыслями – и другой видный деятель 90-х гг., силовик, а ныне карбонарий А. В. Коржаков: “В развитых странах есть система сдержек и противовесов. Там самодур-одиночка на вершине пирамиды ничего бесповоротно испоганить не сможет – найдется управа”.

Известные резоны в этом либеральном катехизисе, бесспорно, есть. Кому же не понравится, когда всяк воин (чиновник) свой маневр понимает, а важные лица, свободные от мелочной рутины, занимаются “формированием «образа будущего» всей страны как стратегического документа, который, проходя парламентский фильтр и широкое экспертное обсуждение, становится «дорожной картой» для деятельности исполнительной власти”. Да и вообще при наличии механизмов обратной связи система делается более устойчивой.

Так отчего же не последовать рецепту, изложенному в старинном доносе – “В кругу таких же умствователей и афеистов, упившись, вел крамольные речи: надобно-де в России созвать генеральные штаты”? Хотя результат таких опытов при Людовике XVI, равно как и при М. С. Горбачеве был не вполне идеальным, но когда же и кого это останавливало. Тем более, что у них не получилось, а у нас все получится.

Проблема в том, что механизмы, описанные в катехизисе, прекрасно действуют и гарантированно обеспечивают превосходный результат лишь в идеальном мире. Или во вчерашнем мире, где трава была зеленее, но в который уже не попасть.

Недавние выборы в США и Франции продемонстрировали такую силу свободной прессы, что хоть бы и нам впору. Наша в своем нерушимом морально-политическом единстве, пожалуй, что даже поделикатней будет. Опять же не нужно быть страстным приверженцем Трампа, чтобы не отметить немалую долю истины в его речах про CNN.

А в общем-то пресса загибается всякая и в первую очередь солидная, способная к непредвзятому анализу и брезгающая фейками. То, что еще осталось, мало способно к разоблачению туфты и привлечения виновных к ответу.

Если пропагандная надобность есть, то да, из политика сделают мокрое место. Если такой надобности нет и даже совсем наоборот, то из совершеннейшего крокодила сделают великого государственного деятеля. А это мы и сами умеем, и что же тут перенимать?

Касательно мудрого и конструктивного парламентского контроля можно посмотреть хотя бы процесс утверждения потолка государственного долга в США, от этого неприличного процесса даже и не Трамп, а еще Обама страдал.

Благодетельность американских сдержек и противовесов в их нынешнем виде вообще подвергается сильному сомнению, причем не российскими пропагандистами, а совершенно лояльными американскими политическими мыслителями.

То, что сдержки в основном приводят к глухому ступору – эта идея в США весьма популярна, а Конгресс, как институт, напротив, не слишком популярен.

Конечно, наблюдается и обратная метода. Реформа трудового кодекса во Франции, расширяющая возможности антрепренера и сужающая возможности наемного работника, осуществляется президентскими ордонансами, т. е. указным правом. Вероятно, французским нотаблям неизвестно, что “скольких проблем в той же социальной сфере можно было бы избежать, если бы существовал мощный и конструктивный парламентский фильтр”.

Другой не менее впечатляющий образец указного права явила Германия, где ключевое (и, по мнению иных немцев, роковое) решение открыть границы для публики из третьего мира, не обинуясь вопросом об их благонадежности, было принято самолично фрау канцлерин Меркель. Свободная пресса, суды и бундестаг безмолствовали – или полностью приняли сторону фрау канцлерин.

И это не державы вроде послевоенной Италии, на многие удивительные особенности политического бытия которой было принято закрывать глаза. Типа “Бог с ними, со странностями, лишь бы не допустить к власти коммунистов, сохранить мягкое апеннинское подбрюшье и базу 6 флота в Неаполе”. Нет, это стержневые державы западного мира, которые, однако, точно следуют в своей практической деятельности поговорке “Чужую беду на бобах разведу, а к своей беде рук не приложу”.

То ли ступор, то ли ордонансы. Вдохновляющий образец.

Есть серьезная беда нашего догоняющего западничества в том, что образцы, восхваляемые и рекомендуемые к подражанию, проходят по категории “Как свет давно умерших звезд доходит”. Или “Кому сочельник, а ему все еще святки”.

Это не значит, конечно, что обратной связи в госуправлении вообще не нужно. Нужно и весьма, но придется искать решение проблемы, не слишком оглядываясь на передовые страны, практический опыт которых в последнее время скорее удручающий.

И порицаемый многими тезис об особом пути России есть проявление не глупой спеси, а суровой необходимости.

Неособый путь вел и ведет куда-то не туда.

[Максим Соколов]

https://um.plus/2017/09/29/satira/
29.09.2017

Может быть, самым страшным – по крайней мере, самым впечатляющим – фотографическим свидетельством о ленинградской блокаде является снимок, сделанный в мае 1941 года.

На фото изображен интерьер кафе-кондитерской на Невском. Весна, солнце. На заднем плане зеркальные окна, сквозь которые проглядывается купол Казанского собора, в двери кофейни входят две принаряженные девушки. Тема “Mikoyan-prosperity” решена превосходно.

Через полгода кондитерская будет безлюдной, зеркальные окна разлетятся от взрывов, оконные проемы будут забиты подручными материалами, будет пронизывающий холод, а на заснеженном Невском будут лежать трупы и стоять замерзшие троллейбусы.

В два кадра – один гламурный, а второй подразумеваемый – вмещен весь ужас грядущего.

Но подобные чувства вызывают и блестящие образцы раннесоветской сатиры. “Двенадцать стульев” и “Золотой теленок” Ильфа и Петрова, рассказы и повести Зощенко.

У Ильфа и Петрова, избравших вечный жанр плутовского романа, фигурирует несметное количество персонажей – как то по жанру и положено. Гробовщик Безенчук, голубой воришка Альхен, Паша Эмильевич, о. Федор и инженер Брунс, заклинавший гусика, инженер Щукин и жена его Эллочка-людоедка, штатный остряк Изнуренков, Никифор Ляпис-Трубецкой, заговорщики из старгородского “Союза меча и орала”, затем, уже во втором романе Балаганов и Козлевич, служащие “Геркулеса”, ребусник Синицкий и его внучка Зося, Васисуалий Лоханкин, писатели, едущие на открытие Турксиба и т. д., и т. п.

Все это маленькие люди с маленькими слабостями и грехами, пытающиеся как-то зацепиться и выжить в новом и непонятном мире, они изображены довольно беззлобно – на что впоследствии писателям и указывали, порицая их за излишнее благодушие. Продолжение линии Акакия Акакиевича и поручика Пирогова.

То же и у Зощенко. “Нервные люди” из коммуналки углу Глазовой и Боровой – одна жиличка, Марья Васильевна Щипцова, другая жиличка, Дарья Петровна Кобылина, муж, Иван Степаныч Кобылин, здоровый такой мужчина, пузатый даже, но, в свою очередь, нервный, а также инвалид Гаврилыч. В рассказе “Коза” Забежкин, мечтающий жениться на квартирохозяйке с козой, Мишель Синягин. Как впоследствии указывалось в Постановлении Оргбюро ЦК ВКП(б) о журналах «Звезда» и «Ленинград», Зощенко “изображает советские порядки и советских людей в уродливо карикатурной форме, клеветнически представляя советских людей примитивными, малокультурными, глупыми, с обывательскими вкусами и нравами”. Но то же самое могли бы сказать и о плутовских романах Ильфа и Петрова.

Собственно, в 1948 г. и собирались издать постановление, “вскрывающую клеветнический характер книг Ильфа и Петрова”, но потом дело спустили на тормозах, ограничившись запретом на книгоиздание. Возможно, копытить покойных авторов считалось не вполне правильным – на то живые есть.

А так несомненно – маленький человек он “примитивный, малокультурный, глупый, с обывательскими вкусами и нравами”. Акакий Акакиевич, что ли был умный и рафинированный?

Но что далее стало с примитивными героями писателей-сатириков? Вообще-то ничего хорошего. До 1946 г., когда Оргбюро ЦК ВКП(б) изобличило пошляка Зощенко и других пошляков, из героев, созданных воображением пошляков, не дожил, вероятно, никто.

Кто-то, из тех, кто постарше, возможно, умер своей смертью – жизнь была тяжелой, а ее продолжительность невелика. Многих забрал фронт – иные герои в 1941 г. были еще в призывном возрасте. Но были еще нескончаемые потоки 30-х гг., когда срока огромные брели в этапы длинные, и была немецкая оккупация.

Одесса, т. е. Черноморск, была три года под немцем. Учитывая, что черноморская персонофера не вся, но большей частью представляла собой изрядную синагогу, военная судьба героев могла быть только печальной.

Зощенковский Ленинград последовательно пережил кировский поток 1935 г. (включая выселение дворян и вообще “бывших” – просто мы мало задумывались над тем, сколько дворян было среди зощенковских пошляков), затем общесоюзный поток 1937-38 гг., особенно жестоко прошедшийся по северной столице, затем война и блокада. Выживших в этой молотилке послереволюционных Акакиев Акакиевичей было немного.

Вообще нельзя сказать, чтобы сатирики не понимали свою эпоху, как страшную.

В главе “Прошлое регистратора ЗАГСа”, затем исключенной из окончательного текста романа, говорится: “Ипполит Матвеевич, сидя на балконе, видел в своем воображении мелкую рябь остендского взморья, графитные кровли Парижа, темный лак и сияние медных кнопок международных вагонов, но не воображал себе Ипполит Матвеевич (а если бы и воображал, то всё равно не понял бы) хлебных очередей, замерзшей постели, масляного каганца, сыпно-тифозного бреда и лозунга «Сделал своё дело — и уходи» в канцелярии загса уездного города N.”

А во втором романе в том же роде – “В то беспокойное время все сделанное руками человеческими служило хуже, чем раньше: дома не спасали от холода, еда не насыщала, электричество зажигалось только по случаю большой облавы на дезертиров и бандитов, водопровод подавал воду только в первые этажи, а трамваи совсем не работали. Все же силы стихийные стали злее и опаснее: зимы были холодней, чем прежде, ветер был сильнее, и простуда, которая раньше укладывала человека в постель на три дня, теперь в те же три дня убивала его”.

Но почему-то думалось, что это было, это оставило печать на всех этих маленьких людях, но осталось в прошлом. Будущее, возможно, было не таким уже светлым – но не страшным.

Между тем, жизнь под знаком такого будущего, неизвестного героям и авторам, но известным читателю, дает странный художественный эффект. Есть тексты – практически все классические романы – где жизнь героев, пусть не всех, своим чередом продолжается и за последней страницей и эпилог служит в то же время и завязкой. Есть тексты – трагедии Шекспира, например, – где всех главных героев в финале выволакивают за ноги, но все же в последних словах что-то же говорится о будущем.

Как в заключительных словах герцога Альбанского в “Короле Лире” –
“Друзья мои, вы оба мне опора,
Чтоб вывесть край из горя и позора”.

Здесь же мелочное бытие оказывается без начала и без конца – но для того лишь, чтобы за границами текста разверзнуться бездной. Подлинный образ будущего оказывается страшен, и сатирический быт неотделим от последующей пропасти.

С раннесоветской сатирой это получилось совсем впечатляюще, но разве не то же – пусть и в более мягкой форме – стало и с позднесоветской литературой? “Как во дни перед потопом ели, пили, женились и выходили замуж, до того дня, как вошел Ной в ковчег, и не думали, пока не пришел потоп и не истребил всех”.

Так что настойчивое требование к власти “Дай, дай образ будущего!” может таить в себе и опасность. А ну, как и вправду даст?

Хотя, конечно, два молодых варвара, девяносто лет тому назад, осенью 1927 г. запойно писавших искрометный роман, обо всем этом не догадывались. За них это много лет спустя предстояло сделать читателям.

[Максим Соколов]

https://um.plus/2017/10/06/spor-knyazya-s-boyarinom/
06.10.2017

Дискуссия о том, что будет в марте 2018 г., пойдет ли В. В. Путин на новый срок, а если пойдет, то как к этому относиться, началась не вчера и даже не в правление В. В. Путина.

Задолго до того, как родился нынешний правитель России, в Александринском театре имела место политическая демонстрация. Сперва в 1906 г., когда режиссер А. А. Санин поставил трагедию гр. А. К. Толстого “Смерть Иоанна Грозного”, а затем 9 октября 1917 г., когда спектакль был возобновлен, политизированная публика разделилась в своих пристрастиях. Одни бурно аплодировали словам боярина Годунова, другие – словам князя Сицкого.

Имеется в виду открывающая трагедию сцена в боярской думе. Царь Иоанн Васильевич пожелал отречься от престола, а боярам велел избрать нового царя. Дума оказалась местом для дискуссий, в ходе которых были высказаны два противоположных мнения.

Боярин Годунов был против перемены правителя:

“Вам ведомо, великие бояре,
Какие на Руси теперь настали
Крутые времена: король Батур
За городом у нас воюет город…
Меж тем в Ливонию ворвался швед,
Завоевал Иван-город, Копорье;
А там с востока и с полудня хан
Опять орду вздымает; сотни тысяч
Уже идут на Тулу и Рязань;
Болезни, голод, мор — и в довершенье
Нам черемисы мятежом грозят!
Бояре, можно ль при такой невзгоде,
При горестном шатанье всей Руси,
О перемене думать государя?
Положим, вы такого б и нашли,
Который был бы по сердцу всей Думе,—
Уверены ли вы, что и народ
Его захочет? Что угоден будет
Он всей земле? А если невзначай
Начнутся смуты? Что тогда, бояре?
Довольно ли строенья между нас,
Чтобы врагам, и внутренним и внешним,
Противостать и дружный дать отпор?”.
Но ему энергически возразил князь Сицкий:
“Иль вы забыли, кто Иван Василич?
Что значат немцы, ляхи и татары
В сравненье с ним? Что значат мор и голод,
Когда сам царь не что как лютый зверь!”.

Как писал рецензент, “Корректная публика Александринского театра вчера вела себя необычно: в первом акте дважды были аплодисменты произнесенным со сцены словам о власти: в первый раз аплодисменты благонадежного свойства, во второй раз — неблагонамеренного”.

Конечно, между Иоанном IV, Николаем II (в начале октября 1917 г. к тому же и низвергнутым) и правящим ныне В. В. Путиным сходства не так уже много. В основном – по должности, а не по характеру правления.

Сейчас, например, при всех внешних и внутренних проблемах Россия все же далека от прискорбного состояния, которое в своей речи описал Годунов. Хотя, конечно, если расстараться, все возможно – вспомним хоть наши собственные прежние опыты, хоть самый что ни есть современный опыт наших братьев. Ломать не строить.

Опять же и Николаю II, и В. В. Путину все же далеко до Иоанна IV в лютом зверстве. Тот же князь Сицкий спрашивал бояр:

“Иль есть из вас единый, у кого бы
Не умертвил он брата, иль отца,
Иль матери, иль ближнего, иль друга?”.

Причем умертвил не в смысле проницательных догадок “Кто ни умрет, я всех убийца тайный” – с точки зрения конспиролога, какой же правитель не умертвитель? – а совершенно открыто.

Тем не менее публика Александринского театра, т. е. Публика чистая, с достатком и образованием выше среднего – это вам не публика в цирке Чинизелли, принимала сценические речи, как вполне злободневные, относящиеся к событиям из сегодняшней газеты. И соответственно на них реагировала. Через сто лет наша публика тоже вполне конгениальна зрителям Александринки. Сегодняшние речи, хотя и не написаны пятистопным ямбом, а все о том же.

Просто речи князя Сицкого сразу выводят из рассмотрения персону действующего правителя – тем они и хороши в смысле пропаганды и агитации. Причем, как свидетельствует реакция хоть публики Александринского театра, хоть публики современной, объем грехов правителя непринципиален. Просто говорится: “Лучше черт, дьявол, чем NN.” – и этого достаточно чтобы NN. как приемлемого правителя в будущем не обсуждать вообще.

Более смягченный вариант – объявить сменяемость правителя высшей ценностью, перед которой меркнет все остальное. То есть достоинства и недостатки действующего правителя вообще не идут к делу, он списан в утиль в качестве жертвы фетишу сменяемости, а претенденты на престол X, Y, Z etc., еще лимита не выбравшие, неизмеримо предпочтительнее действующего правителя просто потому, что они у руля не стояли.

И все рассуждения боярина, призывающего подойти к вопросу о смене правителя ответственно, взвесив все “за” и “против” перекрываются криком пылкого князя:

“Идите же! Идите все к нему!
Идите в бойню, как баранье стадо!
Мне делать боле нечего меж вас!”.

Вот и вся дискуссия.

Если же все-таки признать, что В. В. Путин не является архизлодеем, а когда восхваляют великую ценность сменяемости власти, надо еще спросить: на кого сменяемость? – то, признав, можно приступить к перебору конкретных вариантов.

Несистемных претендентов на престол у нас двое: А. А. Навальный и М. Б. Ходорковский. Здесь излишне рассказывать об их добродетелях – они очевидны всем, кто хоть немного в проблеме.

Просто хотелось бы, чтобы кто-нибудь, кроме их самих, детально рассказал, сколь серьезны и фундированы их программы, каков послужной список претендентов, что позволяет быть уверенным в успехе их демократического правления, сколь сильная команда компетентных приверженцев стоит за ними и сколь А. А. Навальный или М. Б. Ходорковский будут любезны русской земле. Требуются не крики ярмарочного зазывалы – с этим все в порядке, а спокойный, убедительный и доказательный рассказ.

Пока этого рассказа нет и не предвидится, обратимся к системным либералам.

Тут наиболее известен А. Л. Кудрин, но если имеется другая кандидатура, можно рассмотреть и ее, потому что дело не в персоне, а в функции.

В плане дел внутренних здесь будет неизменный на протяжение четверти века вашингтонский консенсус. Бюджетобесие, подавление инфляции любой ценой и сочинение стратегий, обещающих к 2030 (или 2040) году устойчивый экономический рост. В плане дел внешних – уступки нашим партнерам по всем направлениям, где можно и где нельзя, в расчете на то, что они это оценят и проявят ответную любезность.

Дело даже не в том, что мы видим по нынешним настроениям, сколь будет любезен земле такой правитель. Дело в том, что сислиб – фигура несамостоятельная, всегда нуждающаяся в верховном политическом прикрытии и сама желающая этого. Если условный Кудрин станет персоной №1, то кто же эту персону будет прикрывать?

О системных оппозиционерах (в кавычках или без), т. е. о Г. А. Зюганове, В. В. Жириновском, Г. А. Явлинском не будем – мы же о серьезных делах говорим.

В принципе, возможен вариант с продолжателем нынешней политики, причем даже с продолжателем полновластным – отнюдь не Симеоном Бекбулатовичем. Какой-нибудь условный Шойгу или Лавров – земле они, во всяком случае, достаточно любезны. Уж точно более, чем предыдущие фигуранты.

Но здесь, боюсь, получится, что это не та сменяемость власти, которая нужна, и даже вовсе не сменяемость. “Это неправильные пчелы и мед у них неправильный!”. А то и вовсе такие же архизлодеи, как нынешний правитель.

Наконец, возможен еще неведомый избранник, который, однако же, будет совершеннейшим российским Периклом. Разве не в состоянии собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов Российская земля рождать?

В состоянии, но мы не может загодя судить о неведомом человеке, кто он. То ли эвентуальный Платон и Невтон, то ли – даже и сказать неприлично. Тут уже чистая игра в очко. Если есть охота поиграть – всегда пожалуйста, но тогда надо так и сказать: “Любим волненье крови и желаем острых ощущений”. Правда, кто желает, а кто не очень.

Шерлок Холмс призывал отбросить все невозможные варианты, и тогда останется единственный. Боярин Годунов говорил о том же:

“Тебе ж отвечу: выбора нам нет!
Из двух грозящих зол кто усомнится
Взять меньшее? Что лучше: видеть Русь
В руках врагов? Москву в плену у хана?
Церквей, святыней поруганье?— Или
По-прежнему с покорностью сносить
Владыку, Богом данного? Ужели
Нам наши головы земли дороже?”.

Это не великая радость, но это реальность, данная нам в ощущениях.

[Максим Соколов]

https://um.plus/2017/10/19/glushit/
19.10.2017

Власти и общественность США решили всерьез взяться за российское иновещание. Имеется в виду телеканал Russia today (RT). Враждебная пропаганда, ведомая этим каналом, отныне считается несовместимой с демократией и подлинной свободой слова, отчего RT последовательно ставят палки в колеса, делая его работу в США все более затруднительной. Попутно на RT наезжают и в странах Европы, по пока что гораздо слабее.

Российские официальные инстанции в связи с этим указали, что ст. 55 закона РФ о СМИ допускает возможность принятия ответных мер в отношении СМИ тех стран, которые ущемляют российские медиа. Поскольку смысл такой нормы в зеркальности, она же взаимность, первыми кандидатами на обратку являются правительственные (вар.: финансируемые правительствами соответствующих стран – что в лоб, что по лбу) СМИ. Применительно к США – “Голос Америки” и радио “Свобода“. Если процесс пойдет далее и в Европе, то “Немецкой волне” и пр. также приготовиться.

Все это достаточно не ново и даже довольно старо. В период холодной войны наблюдалась сходная коллизия – только повернутая на 180 градусов. Тогда в СССР иностранные, они же вражеские голоса подвергались глушению – на частотах соответствующих радиостанций работали генераторы белого шума, что делало слушание вражьих голосов если не вовсе невозможным, то во всяком случае затруднительным. Удовольствие разве что для больших энтузиастов.

“Свободу” глушили всегда, прочие радиостанции – в зависимости от извилистого хода разрядки международной напряженности.

Конечно, аналогия условна. Ныне граждане и знать не знают, что такое короткие волны и тем более поддиапазоны коротких волн, да и вообще с тех давних пор интернет и общее развитие телекоммуникаций совершенно изменили картину информационного обмена. Сейчас глушение невозможно или, если возможно, то только при условии деградации всей национальной телекоммуникационной сферы до состояния пятидесятилетней давности.

Тем не менее общая логика борьбы остается. Если вражеский голос делает существенные успехи в завоевании аудитории и начинает существенно влиять на умы, значит рассуждения о свободе слова остаются побоку, и надо тем или другим способом воспрепятствовать этому влиянию. Если глушилки сейчас – это совершеннейшая древность вроде гужевой тяги, значит, надо действовать более современным образом. Например, всячески затруднить (в идеале – уничтожить) работу корсети неугодного СМИ. А также воспрепятствовать вещанию.

Конечно, это не решает проблему полностью. Пока есть интернет, да прокси-сервера, особенно въедливые граждане свободного запада, все равно будут иметь возможность (пусть кривоколенно) внимать российской пропаганде.

Но ведь такая же кривоколенная возможность была и в СССР. На частотах 13, 16 и 19 метров вовсе не глушили или глушили гораздо слабее. Правда, приемники для таких частот для внутреннего рынка не производились, но в комиссионках они были. Делались и конвертеры – устройство нехитрое. В конце концов, можно было слушать новости на иностранных языках – их не глушили никогда. Идеальная закупорка была разве что во время войны, когда все радиоприемники подлежали сдаче, а за найденную по доносу радиолампу давали 10 лет.

Тем не менее глушение себя оправдывало – не все были такие энтузиасты, чтобы прибегать к таким хитростям, требующим времени и денег. Вероятно, сегодня расчет властей США аналогичен. Малочисленные граждане, отличающиеся неисправимым любопытством – да и черт с ними, а основная масса будет потреблять правильную идеологическую продукцию.

Но вот важная деталь:

покуда в радиоприемниках советских граждан на соответствующих частотах все пукало и хрюкало, в странах свободного мира советское иновещание не встречало препятствий, слушай – не хочу. Что давало Западу сразу два пропагандных козыря.

Во-первых, у нас свобода слова, даже и советского – не то, что в СССР.

Во-вторых (это уже для более понимающих), да кто же такой вздор будет слушать и зачем на него киловатты глушения тратить.

В СССР, кстати, глушили (и совершенно зря) пекинское радио времен Мао, и “Голос Тираны“, хотя пропагандная ценность, равно и опасность что того, что другого была равна нулю. Разве что посмеяться. Аналогично сегодня заблокированы Грани.ру и Каспаров.ру, хотя это явление того же порядка, что и албанское радио времен Энвера Ходжи.

Но сегодня все поменялось с точностью до наоборот. RT в США и не только своей популярностью воскрешает в памяти давнее “Есть обычай на Руси ночью слушать Би-Би-Си”, а “Голос Америки”, “Свобода”, “Немецкая волна” выступают в роли радиоголоса далекой Москвы. Т. е. деньги на ветер.

Если продолжить аналогию со старыми временами дальше, то презрительное безразличие к западному иновещанию было бы лучшим ответом. Издержки от сохранения status quo минимальны, а пропагандные козыри налицо.

Есть, правда две тонкости. Само понятие “козырь” предполагает наличие каких-то правил игры. Тогда как в нынешнем прекрасном новом мире все правила заключаются в отсутствии всяких правил. “Что? Козырь? Не слышу без очков”.

С другой стороны, история с российской дипмиссией в США показала неправоту т. Сталина. Ему приписывает фразу “Месть – это блюдо, которое следует подавать холодным”. Но задержка с ответными мерами на несколько месяцев, как это имело место в случае с американским посольством, привела к тому, что эти меры были восприняты противной стороной не как ответные, а как новая вылазка. К старости память слабеет.

Поэтому месть – это блюдо, которое следует подавать горячим и сразу. Во всяком случае некоторым нашим партнерам.

И эскалация нехорошо, и другого языка наши партнеры не понимают.

[Максим Соколов]

https://um.plus/2017/10/22/finansist/
22.10.2017

Министр финансов России А. Г. Силуанов в аккурат под обсуждение бюджета в Думе выступил с лекцией “Бюджетная политика – фактор экономического роста” перед студентами Финансового университета при правительстве РФ.

Где, в частности, указал, что чрезмерные военные расходы могут грозить серьезными последствиями отечественной экономике. Возникает, правда, вопрос, почему с таким утверждением и в такой момент – бюджетная страда – он выступил не перед коллегами по кабинету (во всяком случае, об этом ничего не известно, а инсайдеры, исправно сливающие важные новости, тут безмолвствуют) и не перед думцами, а перед студентами, не имеющими полномочий на принятие решений по бюджету и финансам.

Скорее всего никакой хитрой интриги здесь не было, но просто бывший зам А. Л. Кудрина на посту министра финансов, а ныне сам министр проявил верность бывшему патрону. Днем раньше журнал “Вопросы экономики” анонсировал статью А. Л. Кудрина и А. Ю. Кнобеля “Бюджетная политика как источник экономического роста”, где наряду с прочим объясняется “насколько губительно для российской экономики бремя растущих расходов на оборону”.

Силуанов же выступил популяризатором статьи бывшего патрона, возможно, и не приметив, что в контексте бюджетных слушаний такая популяризация будет воспринята, специфически. “Абрам, наконец-то я нашел место и время написать тебе”. Впрочем, с финансистами такая невнимательность часто случается.

Вообще говоря, в позиции Силуанова нет ничего ни нового, ни удивительного. Всякий министр финансов по определению пацифист. Или во всяком случае жесткий оппонент генералов. Давно замечено, что для войны требуются три вещи: деньги, деньги и еще раз деньги. Казначеи же деньги давать не любят и всегда живут с генералами, как кошка с собакой.

К тому же в главном Силуанов прав. Неумеренные военные расходы способны разрушить самую сильную экономику. Правда, дьявол в деталях, а детали у минфина какие-то несовершенные.

Танковый аргумент Силуанова – “Как правило, оборонные расходы не носят производительного характера, в отличие от других отраслей экономики. Как мы говорим – произведем танк, а на нем дальше не будешь пахать и приносить добавочный продукт. Никакого дополнительного ВВП он не приносит” – вряд ли годится для убеждения самых тупых студентов.

Конечно, танк отличается от советского мирного трактора тем, что не производит непосредственного прибавочного продукта. Но в этом смысле танк не одинок. Полиция и суды тоже его не производят. Пенсии инвалидам и старикам тоже относятся к совершенно непроизводительным расходам. Равно как и содержание Эрмитажа, Большого театра и много еще чего. Все это деньги идущие в прорву – другое дело, что если не кидать деньги в прорву, то при такой политике a la longue получается Сомали.

Возвращаясь к танку, Кудрину-Силуанову надо было бы, вероятно, оспорить тезис “Народ, который не хочет кормить свою армию, будет кормить чужую” – чему в истории мы тьму примеров сыщем. Если безопасность, а равно независимость не является важной ценностью, тогда мы, конечно, далеко пойдем.

На это, конечно, можно возразить, что все хорошо в меру, и государство может погибнуть не только от военной беззащитности, но и от экономического краха, вызванного гонкой вооружений. Может от первого, может и от второго. В вопросе о военных расходах, как может быть нигде больше, необходимо сопрягать и утрясать. И с генералами, и с дипломатами, и с промышленниками, и с экономистами, и с политическим руководством, ибо проблема действительно сложная и на уровне лекции перед студентами не решаемая.

А. Л. Кудрин, похоже, имеющий большое идейное влияние на А. Г. Силуанова, безусловно, в своем праве критиковать программу строительства вооруженных сил за чрезмерную дороговизну. По крайней мере, формально он – частное лицо, не связанное требованиями министерской солидарности. А подавать проекты у нас не запрещено – всяк имеет право. Сложнее с А. Г. Силуановым, чей официальный пост предполагает более жесткие требования. Что у Кудрина – не более чем über Elementa spekulieren, то у Силуанова – форменный демарш, осознает он это или нет.

В связи с чем, несомненно, интересно, разругался он с военным и политическим руководством до такой степени, что ради спасения экономики готов вынести сор из правительственной избы (но в отставку подавать – нет, это не наш метод). Или ничего такого драматического нет, а просто министр финансов витает в эмпиреях и полагает, что он тоже вправе über Elementa spekulieren.

Скорее, все же последнее.

[Максим Соколов]

https://um.plus/2017/10/23/sobchak/
23.10.2017

Решение К. А. Собчак домогаться поста президента РФ вызвало довольно живую реакцию, хотя вряд ли кто-нибудь рассматривает ее шансы, как хотя бы отчасти реальные. Но поскольку колода регулярных и давно известных претендентов засалена до невозможности – в такие карты только поповны на женихов гадают, – а репутация светской львицы не только яркая, но и несколько скандальная, сочетание этих двух обстоятельств производит, как выражаются люди передовые, синергию.

Окончательно же укрепляют собчаковскую синергию упорные слухи о том, что, несмотря на свой неординарный образ жизни, К. А. Собчак по-прежнему принята при высочайшем дворе. А следовательно – говорят всепонимающие анализаторы, – ее самовыдвижение не вполне “само”, но является хитрым планом Кремля. Что усиливает интерес к бодрой претендентке.

Что касается хитрого плана, то лично я свечку не держал, причем в этом я полностью един со всепонимающими – они тоже не держали. Тайны двора, конечно, могут быть всякими, но вообще-то в данном случае есть не один, а целых три варианта.

Один – когда комсомолке Собчак партия поручает трудное и ответственное задание, а она берет под козырек. Всепонимающие имеют в виду именно это.

Второй – когда К. А. Собчак на свой страх и риск решает домогаться высшего звания, а Кремль тут вообще не при чем.

Но есть еще и третий – она решила, но не совсем на свой страх и риск, но провентилировав это дело, где надо, а там дали ответ, что не возражают, у нас всяк имеет право, а в общем-то это ваше дело. То есть понимай, как знаешь. Этот третий вариант – наверху решили попустить инициативу – представляется наиболее вероятным.

В инстанциях скорее благосклонно относятся к тому, как Собчак будет отнимать хлеб у оппозиции, сама претендентка намерена через эту кампанию заработать на хлеб с маслом, умножая свою медийную капитализацию. В шоу-бизнесе всякие новости о персонаже идут впрок – кроме некролога, естественно. Президентская же кампания на пять с лишним месяцев выносит шоувумен в топ – худо ли?

Сама К. А. Собчак заявила: “Я хочу всё знать, во всём участвовать”, что является чистой перифразой характеристики, данной некогда кайзеру Вильгельму II – “Он желает быть женихом на каждой свадьбе и покойником на каждых похоронах”. Прилично ли это кайзеру – вопрос неоднозначный, но в шоу-бизнесе такое тщеславие обыкновенно.

Так что сделка взаимовыгодная – у обоих сторон свои интересы, все понимают, и не надо никакого ответственного партийного задания. Обыкновенный бизнес.

Есть, конечно, сложности, связанные, во-первых, с тем, что у К. А. Собчак весьма высок отрицательный рейтинг. Здесь она, пожалуй, даже превосходит прежнего безусловного лидера по этой части В. В. Жириновского. Но Владимир Вольфович как-то управляется с этой проблемой, управится и Ксения Анатольевна.

Другая проблема – приверженность нашего общества архаичным духовным скрепам, причем это относится не только к ватникам, с них-то чего взять, но, как выясняется, и к совершенно светлоликим – хоть на выставку отправляй – гражданам.

Само утверждение, что ведущая программы “Дом-2”, зарабатывающая деньги на конферировании корпоративов etc., не годится не то, что в президенты, но даже и в кандидаты на эту должность, базируется на весьма давнем представлении о неполноправности лицедеев. В Древнем Риме некоторые мимы (тогдашние деятели шоу-бизнеса) были весьма богаты, пользовались большой известностью, были вхожи в дома патрициев и даже водили с ними дружбу, но при этом не могли свидетельствовать в суде и домогаться гражданских должностей. В Средние века это неполноправие сохранялось, причем очень долго. Формальная эмансипация деятелей шоу-бизнеса произошла лишь в XIX-XX вв., а фактическая только происходит на наших глазах.

Не все с этой эмансипацией согласны, но если неприятие высказывают приверженцы консервативных устоев, это по крайней мере понятно. Они много с чем из нынешних новшеств несогласны.

Менее понятно, когда самовыдвижение К. А. Собчак вызывает реакцию “фарс”, “балаган” у приверженцев либеральных устоев, видящих великое благо нашего времени в эмансипации всего и вся и отвержении пережитков темного прошлого. Самовыдвиженка как раз и есть такая эмансипированная личность, намеренная на личном примере преодолевать общественные предрассудки. Что-то вроде негритянки, которая стала ездить (по крайней мере пыталась ездить) в автобусах с надписью “Только для белых”, борясь тем самым с расовой сегрегацией в США. Теперь память об этой негритянке священна для американцев, но ведь К. А. Собчак на той же линии. Рассуждения про фарс свидетельствуют только о том, что поскребите рукопожатного и вы обнаружите ватника.

При этом не вполне понятна острота неприятия. Не будем касаться президентских выборов 2004 и последующих годов, когда, согласно учению, авторитаризм уже восторжествовал. Возьмем лишь выборы 1996 и 2000 г., произошедшие до победы авторитаризма.

Фигуры баллотировавшихся в 1996 г. офтальмолога С. Н. Фёдорова (0,92% голосов), М. Л. Шаккума (0,37%), штангиста Ю. П. Власова (0,2%) и фармацевта-винокура В. А. Брынцалова (0,16%) не фарсовые? В 2000 г. традицию продолжили артист С. С. Говорухин (0,44%), человек, похожий на Ю. И. Скуратова (0,43) и джигит У. А. Джабраилов (0,10%). Это герои не балаганные?

Причем традиция “За столом никто у нас не лишний”, в рамках которой на президентских выборах выступают самые удивительные миноритарии, вполне жива не только у нас, но например, и во Франции. В этом году в выборах участвовали Жан Лассаль “Будем сопротивляться” (1,21 %), Филипп Путу “Новая антикапиталистическая партия” (1,09 %), Франсуа Асселино “Народный республиканский союз” (0,92 %), Натали Арто “Рабочая борьба ” (0,64 %) и Жак Шеминад “Солидарность и прогресс” (0,18 %). И чем К. А. Собчак хуже (или лучше)?

И это еще при наличии фильтра (300 тыс. подписей у нас, 500 подписей нотаблей во Франции). Правда, говорится, что наша норма насчет 300 тыс. совершенно недемократична – причем говорится теми же устами, которые протестуют против фарса.

Хорошо, будь по-вашему. Положим, норму подписей снижают в десять раз – до 30 тыс., при этом не придираются к их качеству – чтобы за столом уже точно никто не был лишним.

Очевидно, что далее балаган будет такой силы, рядом с которым все доселе нам известные фарсовые представления и рядом не лежали.

Все претензии к избирательному представлению, будучи во многом даже и справедливыми, базируются на представлении о злочинной владе, не допускающей до выборов носителей государственной мудрости, а допускающей только шутов и шутих. А допусти до выборов Солонов и Периклов (которых у нас как говна за баней) – и настанет майский день, именины сердца.

Но в том и печаль, что не настанет. И что делать с этим, не знает ни злочинна влада, ни благочинна оппозиция.

[Максим Соколов]

https://um.plus/2017/10/26/kaloshi-schast-ya/
26.10.2017

Политическая кампания К. А. Собчак обещает быть столь же неисчерпаемой, как и атом. При анализе этой кампании даже не знаешь, с чего начать – все вкусно.

Меня лично более всего поразила чисто организационная деталь: в избирательный штаб были включены бывший журналист, а ныне благотворитель А. В. Красовский в качестве специалиста по проблемам ВИЧ, и супруга А. Б. Чубайса и также благотворительница А. А. Смирнова в качестве специалиста по проблемам инклюзивного образования – это когда дети с проблемами развития обучаются вместе с детьми, таких явных проблем не имеющими.

Как дефективные дети, так и ВИЧ – это серьезные, отнюдь не надуманные проблемы. Филантропическая деятельность тут весьма похвальна. Есть только мелкие нюансы. Во-первых, штатное расписание предвыборного штаба обыкновенно не строится по отраслевого принципу – промышленный отдел, сельскохозяйственный отдел etc.

Отраслевой принцип – он для властной команды, формируемой после победы. Хотя, конечно, хозяин – барин и не учи ученого.

Во-вторых, проблемы инклюзивного образования суть часть проблем образования как такового, а ВИЧ – часть проблем здравоохранения как такового. Между тем в штабе К. А. Собчак есть люди, ответственные за эти частные проблемы при отсутствии людей, отвечающих за проблемы всей отрасли. Mutatis mutandis как если бы в правительстве был министр зубоврачевания, но не было бы министра здравоохранения.

В общем-то дело не новое – “Как станешь представлять к крестишку иль к местечку, ну как не порадеть родному человечку!”. Это мы и в нынешней власти вполне наблюдаем. Но модель кооператива “Озеро” предусматривает вручение стандартных функций своим людям, а модель “Дома-2” – формирование функций под своих людей.

Впрочем, опять же, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало.

Гораздо интереснее важный социологический опыт, поставленный К. А. Собчак.

Когда начальником предвыборного штаба, был назначен извлеченный из небытия И. Е. Малашенко, в последние годы известный публике – да и то лишь избранной – в качестве покровителя Евгении Львовны Курицыной, у прогрессивной общественности, ностальгирующей по 90-м гг., когда сквозь грозы сияло нам солнце свободы, получился experimentum crucis.

Одно дело – указывать на светлые 90-е гг. вообще, не переходя на личности. Открытие миру, все человеческое – нам, невозбранное культурное творчество, когда Россия молодая, в бореньях силы напрягая, дух свободы, единение (пусть несколько одностороннее) со светлым Западом – и все такое прочее, что впоследствии было загублено известно кем.

Другое дело – возвращение конкретных личностей той светлой эпохи. Начальник предвыборного штаба Б. Н. Ельцина в 1996 г., создатель Уникального Журналистского Коллектива, герой информационных войн конца 90-х И. Е. Малашенко. Знатный политтехнолог, кучер и тренер А. П. Ситников, культурно-контркультурная звезда А. А. Смирнова, по касательной, но тоже отметившаяся женщина-политтехнолог М. А. Литвинович etc., etc.

Тут уже не общий идеализированный образ со старинной гравюры, а живые герои той эпохи – из крови и плоти.

И тогда возникает вопрос: готова ли общественность последовать принципу “Любишь меня (т. е. эпоху) – люби и моего Малашенко”, или у нее диалектическое “Кушать люблю, а так нэт”.

Ситуация похожа на описанную Г. Х. Андерсеном в “Калошах счастья”. Некая фея (из Дома-2, очевидно) принесла в прихожую калоши, исполняющие пожелания владельца. Советник юстиции Кнап, отстаивавший в гостиной свое мнение, что времена короля Ганса (конец XV в.) были лучшей и счастливейшей порой в истории человечества, откланиваясь, по ошибке надел волшебные калоши и, выйдя на улице, оказался во временах короля Ганса. Ему там не вполне понравилось –

“Бедный советник пришел в совершеннейшее смятение, и когда кто-то сказал, что он, должно быть, пьян, ничуть в этом не усомнился и только попросил, чтобы ему наняли извозчика. Но все подумали, что он говорит по-московитски. В жизни советник не попадал в такую грубую и неотесанную компанию.

“Можно подумать, – говорил он себе, – что мы вернулись ко временам язычества. Нет, это ужаснейшая минута в моей жизни!”.

К счастью, в кабаке собутыльники, ухватив его за ноги, сдернули калоши, и советник вернулся в свою середину XIX в. —

“Всю дорогу он вспоминал пережитые им ужасы и от всего сердца благословлял счастливую действительность и свой век, который, несмотря на все его пороки и недостатки, все-таки был лучше средневековья, в котором ему только что довелось побывать. И надо сказать, что на этот раз советник юстиции мыслил вполне разумно”.

Нынешнее приключение советников юстиции (а также политологии, культурологи etc.), которым фея принесла калоши счастья, будет не менее интересным.

[Максим Соколов]

30.11.2017

Выступление в бундестаге 17-летнего российского юноши, родившегося 55 лет спустя после последних выстрелов II мировой войны, побуждает к снисходительности. Юноша принадлежит к тому поколению, которое вторую мировую уже не отличает от троянской, и с этим ничего не поделаешь.

Конечно, в некоторых случаях была бы желательна большая аккуратность. Никто не принуждал юношу сообщать: “Отто фон Бисмарк сказал: «Всякий, кто заглянул в стекленеющие глаза солдата, умирающего на поле боя, хорошо подумает, прежде чем начать войну». Я искренне надеюсь, что на всей земле восторжествует здравый смысл, и мир больше никогда не увидит войн».

Поскольку Бисмарку принадлежала также и фраза “Великие вопросы времени решаются не речами и резолюциями большинства, a железом и кровью” (1862), причем это была не просто фраза, но фраза, подкрепленная в 1866 военной победой над Австрией при Садове, а в 1870 г. – победой над Францией при Седане. Провозглашение Германской Империи состоялось в Зеркальном зале Версальского дворца, тоже не находящегося на немецкой земле.

Вероятно, в качестве образцового ангела мира лучше все же было бы избрать не Бисмарка, а кого-нибудь другого.

Но опять же 17 лет, и глупости в этом возрасте позволительны.

А в остальном – трогательное песнопение перед сентиментальным бундестагом:

“Отшумели песни нашего полка.

Отзвенели звонкие копыта.

Пулями пробито днище котелка.

Маркитантка юная убита.

Нас осталось мало – мы, да наша боль.

Нас – немного и врагов – немного.

Живы мы, покуда, фронтовая голь,

А погибнем – райская дорога.

Руки – на затворе, голова в тоске.

А душа уже взлетела, вроде,

Для чего мы пишем кровью на песке?

Наши письма не нужны природе.

У могилы братской, грустные посты –

Вечные могилы в перелеске.

Им теперь спокойно, и сердца чисты,

А глаза распахнуты по детски…”.

Вот эти чистые сердца из старой солдатской песни и воспел перед немецкими законодателями чистый сердцем уренгойский юноша.

Не нужно забывать и еще одно обстоятельство. Как, по-вашему, должен выглядеть социальный лифт нашего времени? Именно так и должен. Дружелюбивый юноша, разумно спрямляющий углы и встречающий ответное понимание перспективно-богатой аудитории. У русской провинции не так много выбора, чтобы пренебрегать лифтовыми возможностями Берлина и Касселя. Тем более, когда проехаться на лифте ничего (или почти ничего) не стоит. Так, мелкая любезность.

А пример рыцаря Айвенго – “Я не хочу предавать его тело на позор. Но пусть его похоронят тихо и скромно, как подобает погибшему за неправое дело” – вопрошания Михаила Светлова – “Молодой уроженец Неаполя! Что оставил в России ты на поле?” – и формула любви к врагам, оглашенная Орлеанской Девой – “Я люблю англичан, когда они у себя дома”, – со временем юноша это узнает.

Или никогда не узнает.

[Азеф на велосипеде]

https://echo.msk.ru/programs/code/2107148-echo/

https://youtu.be/tpSuykBnfaQ
Помните, был такой публицист Максим Соколов в 90-х годах? Он был довольно яркий, пока окончательно не скурвился. И вот, когда он стал сильно портиться, он занимался тем, что он отчаянно, храбро ругал Явлинского.

[Максим Соколов]

https://russian.rt.com/opinion/47584...ov-doping-film
31 января 2018, 17:34

29 января немецкий телеканал Das Erste («Первый»), показал фильм «допингрепортёра» (официальный титул) Хайо Зеппельта «Секретное допинговое дело» (Geheimsache Doping).

Для российской публики наибольший интерес могло представлять интервью Зеппельта с нашим бывшим соотечественником Г.М. Родченковым, в котором беглый учёный, подвергающийся, по его словам, смертельной опасности, рассказывал, что процесс кормления запрещёнными препаратами российских спортсменов возглавлял лично В.В. Путин. Однако в полуторачасовом фильме могли быть занимательными также и толстые намёки на неблаговидную роль главы МОК Томаса Баха, к которому Зеппельт неровно дышит с самого момента его избрания на этот пост в 2013 году.

Но самое интересное в фильме не Бах и даже не Родченков с его бенгальским огнём предательства (впрочем, что же ему ещё делать, как не громоздить всё новые и новые потрясающие разоблачения, — судьба перебежчика всегда и везде незавидная). Самое интересное — автор и ведущий Зеппельт с лицом страстотерпца, сжигаемого внутренним огнём, и сам творческий метод знаменитого допингрепортёра. А именно: видеокартинка с замазанными лицами (чтобы враги не догадались), аналогичный способ демонстрации документов, на которых замазано всё, кроме подлежащего вдалбливанию рокового слова (вероятно, тоже, чтобы враги не догадались), впечатляющие авторские голосовые модуляции с завываниями и подвываниями, тревожный звукоряд, раздающийся перед очередным страшным свидетельством. И полное отсутствие (пусть даже чисто формальное и для порядка) какой-либо альтернативной точки зрения.

При том что когда-то нам сообщали (а мы верили), что сила западной журналистики в беспристрастном сличении различных взглядов на проблему. Да и риторические правила, идущие ещё из античности, рекомендуют использовать противную точку зрения («даже если допустить, что…») с последующим её опровержением. К тому же и сам Зеппельт сообщал полтора года назад в интервью «Новой газете»: «Я журналист, моё дело — информировать о допинговых нарушениях, где бы они ни совершались, сознавая, что допинг губит спорт. Я не веду войну против России. Это полная ерунда! Я думаю, что было бы хорошо, если бы и российские журналисты непредубеждённо и более подробно сообщали о тёмной стороне спорта».

Стоит посмотреть если не всю полуторачасовую передачу, то хотя бы её десятиминутную часть, чтобы увидеть, как выглядит непредубеждённость на практике.

Впрочем, такой беспристрастный поиск истины мы (то есть, слава Богу, уже не мы, но наши деды-прадеды) видели ещё на московских процессах 1930-х гг. XX в. «Все инструкции об этом подсудимые получали от загадочных иностранных господ К. и Р. (имён не называть ни в коем случае! да наконец и государств не называть!) А в последнее время было даже приступлено к «подготовке изменнических действий отдельных частей Красной армии» (родов войск не называть! частей не называть! фамилий не называть!)... Но ничего, идёт, играется! (Сейчас даже поверить нельзя, как это грозно и серьёзно тогда выглядело.) И ещё вдалбливается от повторений, ещё каждый эпизод по несколько раз проходит».

Вся разница в том, что тогда это происходило в тоталитарном СССР, а сегодня — на «Первом», фактически официозном телеканале Федеративной Республики Германия, давно и решительно покончившей с тоталитаризмом: «Никогда больше!»

Конечно, такую жуть и лють на «Первом» можно если не оправдать, то хотя бы попытаться объяснить тем, что через десять дней, 9 февраля, открываются ОИ-2018 в Пхёнчхане — и тут уж все карты (хоть подлинные, хоть краплёные) кидаются на стол. В случае с допингрепортёром Зеппельтом январский день год кормит: кому будут интересны его потрясающие разоблачения в марте?

Но нет уверенности, что они будут интересны даже сейчас. По России и по российскому (а ретроспективно ещё и по советскому) спорту уже отстрелялись из орудий всех калибров и причинили российскому олимпийскому движению максимальный ущерб. Шарашить далее — что делают Зеппельт и Родченков — уже совершенно бессмысленно. И уж тем более бессмысленно подвергать ради этого тяжёлым испытаниям репутацию немецкой журналистики.

Когда на официозном канале великой державы в качестве его лица выступает (причём без видимой крайней необходимости) человек, во вменяемости которого есть самые серьёзные сомнения, это довольно странно. Разве что немцы позавидовали успехам CNN: «Я, Вань, такую же хочу».

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.