Еще раз о том, почему с фашистами и убийцами надо говорить только в суде
! Орфография и стилистика автора сохранены
Дебаты между Навальным и Гиркиным состоялись. И это хорошо. Прежде всего, потому, что в забетонированном поле российской публичной политики любые дебаты – это благо. Даже такие. Ну, и кое-какие нюансы стали видны еще отчетливее.
Чтобы говорить об итогах дебатов, надо понять какие цели ставили перед собой их участники. Гиркин заявил, что идет на дебаты, чтобы доказать, что Навальный не настоящий националист и не настоящий патриот. Это декларированная цель. Наверное, была еще цель напомнить о себе, вернуть былую популярность. Забегая вперед, скажу, что этой цели Гиркин в какой-то степени добился. Навальный позволил ему вылезти из фашистского гетто, где он пребывал и предъявить миру свои имперские человеконенавистнические взгляда.
Навальный сказал, что идет на дебаты, чтобы забрать голоса националистов и объяснить, что Гиркин плохой националист. Виктор Шендерович, комментируя согласие Алексея Навального на эти дебаты, представил политика в виде грибника, который идет по лесу и собирает голоса избирателей: вот тут на полянке есть немного, а вот еще под елочкой. Разница между грибной охотой и охотой за голосами избирателей в том, что подберезовики и грузди, оказавшись в одной корзинке, не начнут выяснять отношения и в знак протеста никто из них из корзинки не выпрыгнет. С голосами избирателей такое может случиться. Мне трудно представить себе сторонника русского фашиста и серийного убийцы Гиркина, который после этих дебатов перешел на сторону Навального. Не думаю, что кто-либо из сторонников Навального стал симпатизировать Гиркину.
Реальных итогов этих дебатов два. Во-первых, Гиркин из рук Навального получил статус русского фашиста федерального уровня. Во-вторых, Навальный публично продемонстрировал целый ряд малопристойных высказываний, после которых, возможно, от него отмежуется некоторая часть его сторонников из числа тех, кто считает для себя приоритетом ценности свободы, прав человека и уважения к международному праву. Впрочем, скорее всего, эта потеря будет незначительной.
Первый раунд, в котором шел разговор о борьбе с коррупцией комментировать сложно, поскольку Гиркин в качестве оппонента по вопросам экономики смотрится примерно так же как Шариков в дискуссии по высшей математике. Впрочем, и тут Гиркину удалось "блеснуть" знаниями марксистской "политической философии", которую, оказывается, придумал не Маркс, а это сделали какие-то известные Гиркину люди задолго до него. Удивительно, что Алексей Навальный, закончивший Финансовую академию и прослушавший весьма престижный курс в Йельском университете дал себя втянуть в абсурдный спор, причем, в терминах, навязанных человеком, девственно невежественным в вопросах экономики. Микро-дискуссия Навального с Гиркиным по поводу того, что есть базис, а что – надстройка в какие-то моменты напоминала спор о количестве ангелов на кончике иглы, причем в этом споре зачем-то принял участие атеист.
Уже в первом раунде, выявилась главная проблема Навального в этих дебатах. Проблема спора с русским фашистом и сторонником имперских войн с позиций "разумного национализма". Поскольку дискуссия шла не по базовым вопросам, а по оттенкам национализма, то в э этом споре Навальный постоянно использовал терминологию оппонента. Сходу согласился с термином "компрадорская элита", которым имперцы в диапазоне от Делягина до Зюганова обзывают всех сторонников европейской интеграции России. Затем зачем-то назвал путинское окружение "безродными космополитами". Навальный никогда не был замечен в антисемитизме, хотя и демонстрировал политическую близость с антисемитом Мальцевым. Видимо, говоря о "безродных космополитах", он надеялся подобрать и этот антисемитский электорат? И, наконец, полное слияние с Гиркиным по поводу проблемы русских как "самого большого разделенного народа". Навальный не фашист. Но стремление подобрать фашистский электорат вынуждает его скатываться к соответствующей риторике, поскольку термин "разделенный народ" лежал в фундаменте гитлеровской идеологии, обосновывающей агрессию рейха, а сегодня является основой идеи путинской войны против Украины.
Во втором и третьем раундах Гиркин и Навальный пытались обвинить друг друга в близости к позициям Путина, а также доказать, кто из них настоящий националист. При этом Навальный принялся козырять тем, как он в свое время вместе с Захаром Прилепиным создавал вполне нацистское движение НАРОД. Полагаю, что те сторонники Навального, кто убеждают сегодня себя и окружающих, что национализм Навального остался в прошлом, постараются в своем сознании как-то вырезать этот фрагмент дискуссии.
Особое разочарование постигло тех, кто ждал от Навального жесткой позиции в отношении преступлений Гиркина. Вопрос о сбитом Боинге задал один из слушателей и Гиркин на него ответил с детской простотой: "Это не я". И Навальный своим молчанием подтвердил, что тут нечего дискутировать: раз говорит человек, что он не сбивал самолет, какие тут могут быть вопросы?
Еще более странный ответ Навального на вопрос слушателя, считает ли он Гиркина военным преступником. Алексей Навальный вдруг включил адвоката и заявил, что это вопрос к суду, а он, Навальный, назвать человека военным преступником категорически отказывается. Правда, сам Навальный почему-то не ждал решения суда по членам "Единой России", когда вполне справедливо называл ее "партией жуликов и воров". Очень сомневаюсь, что Алексей Навальный согласится с тем, чтобы его называли "мошенником", хотя именно так его назвал путинский суд. Позиция "правового фетишизма", уместная для судьи, работающего в условиях правового государства, выглядит крайне странной для российского политика, действующего в стране, где преступники гуляют на свободе, а в тюрьме сидят невиновные.
Возможно, самыми отвратительными были "бухгалтерские" аргументы Навального против российской агрессии в Украине. Главная претензия Навального к Гиркину в том, что "война, которую вы начали, это дорогая вещь". У нас в России в больницах нет бинтов и йода, и поэтому Россия не может позволить себе вести войну (!). То есть, убивать людей нехорошо не потому, что их убивать просто нельзя, а потому, что это затратный способ решения проблем. "Денег на эту войну у России нет!", - горячо убеждает своего оппонента Навальный. Видимо, когда Россия станет богаче и в больницах появятся бинты и йод, Навальный будет готов еще раз обсудить с Гиркиным вопрос войны с соседними странами.
Спор русского националиста с русским фашистом изначально проигрышен для русского националиста в силу недосказанности и поэтому ущербности его позиции. Позиция Гиркина ясна и проста: "взял трехлинеечку и пошел убивать". И дальше вопрос фашиста националисту: "я вот так защищал русский мир, а ты как братьев своих защищаешь? Бандерофашистам сдаешь на муки?". И если изначально соглашаться со всем гиркинским бредом про "русский мир", про "разделенный народ", про "компрадорскую элиту", про то, что есть русские и есть все прочие, то нету у националиста Алексея Навального методов против Игоря Гиркина. Зря он, конечно, согласился на эти дебаты…
Социолог об избытке имперцев и дефиците националистов
25 июля 00:29
/ Для Ведомостей
Оба дискутанта ставят во главу угла вопросы человеческого достоинства
Евгений Фельдман для проекта «Это Навальный»
Дискуссия Алексея Навального и Игоря Гиркина-Стрелкова, позиционирующих себя как националистов в прошлом и в настоящем соответственно, показала, что собственно национализма в России нет. А потому национальное государство строить некому. Империю возрождать – есть очередь желающих, а вот демократическое национальное государство – никого.
Физики и лирики
Контент-анализ расшифровки транслировавшихся в интернете дебатов с помощью специализированных программ QDA Miner и WordStat показывает много любопытных вещей. Например, слова, использование которых характерно для каждого дискутанта (с учетом того, статистически значимы ли различия в частоте использования этих слов). Наиболее характерными для Навального словами оказались «выгодно» и производные от него, «делать» и производные от него, «должны» (см. таблицу). Речь Гиркина отличает иной набор ключевых слов: «думаю», «могу» и Крым.
Лексикон Навального свидетельствует о его прагматизме: для него характерны отсылки к выгоде и пользе, признание реалий («должны») и приоритет, отдаваемый действиям (дела, борьба). Гиркин делает основной акцент на способности («могу»), что неявно (ибо явно данный дискутант отказался признать в себе политика, а тем более претендента на государственные посты) свидетельствует о его претензиях на обладание властью. В политической философии одно из определений власти как раз и сводится к потенции, к способности произвести желаемый эффект.
Оба дискутанта ставят во главу угла вопросы человеческого достоинства. Навальный выступает «за то, чтобы гражданам России дать возможность нормально пожить, чтобы они богатели, чтобы они развивались, чтобы в России не было этого ужаса и кошмара, когда в больницу приходишь в Московской области ближайшей и проваливаются потолки». Гиркин декларирует заботу не столько о гражданах России, но обо всем «русском народе» – где бы его представители ни проживали (что объясняет частое упоминание им границ как чего-то несущественного).
Недавнее исследование позволило выявить основные ассоциации, которые возникают в сознании россиян и украинцев (которых Гиркин тоже почему-то отнес к «русскому народу») при упоминании человеческого достоинства. Две из них, «демократия» и «честь», являются специфичными для дискутантов. «Демократия» и производные встречаются в речи Навального чаще (различие статистически значимо), чем в репликах Гиркина. Наоборот, упоминания «чести» отличают речь Гиркина. «Я могу дать слово чести», повторяет он, умудряясь и здесь подчеркнуть свой потенциал власти (могу дать, а могу и не дать).
Честь как коррелят человеческого достоинства весьма специфична – ею по определению обладают не все, а только «избранные»: столь любимая Гиркиным сакральная фигура царя, на худой конец «настоящие» офицеры. Отсюда честью нужно постоянно «мериться», выясняя, у кого ее больше. В том числе и с оружием в руках, как подсказывает практика дуэлей да и самого Гиркина со «своей трехлинеечкой».
На первый взгляд картина получилась ожидаемая – вполне «вменяемый» и прагматичный Навальный с одной стороны и претенциозный Гиркин – с другой. Главный и наиболее неожиданный результат проведенного контент-анализа дебатов, однако, в другом. В дискуссии двух националистов в течение 1 часа 21 минуты национальное государство (nation-state) не было упомянуто ни разу. Это умолчание говорит о многом. Умолчание не по Фрейду
В либеральной среде принято относиться к национализму вообще и националистам в частности свысока, точнее, с высот универсализма. Попытки взглянуть на национализм непредвзято и без навешивания ярлыков редки. Энтони Смит получил известность как раз благодаря своим попыткам говорить о национализме не в нормативном, а в позитивном ключе – таком, какой он есть со своими сильными и слабыми сторонами. Смит определяет национализм как «идеологическое движение, ориентированное на получение и поддержание автономности, единства и идентичности существующей или потенциальной нацией». Без национализма в той или иной форме невозможно, таким образом, ни возникновение нации, ни построение национального государства.
Дебаты двух националистов могли пролить свет на вопрос о том, какой именно нацией может стать российская и каким именно может стать российское национальное государство. Оговорки здесь нет – именно «может», а не «есть». На сегодняшний день русская нация не приняла окончательную форму – гражданскую или этническую, если продолжать цитировать Смита, а российское национальное государство еще не сформировалось. Вопрос о политическом устройстве этого национального государства открыт – монархия (о чем мечтает Гиркин), демократия (при условии превращения нации в субъекта демократического процесса и основного пользователя институтов демократии) или что-то иное. У той государственности, которая существует, значительно больше черт империи, как внутренней, так и имеющей тенденцию к экспансии вовне.
Однако вместо сколько-нибудь осмысленного разговора о нации и национальном государстве оба участника дебатов лишь подтвердили свою неспособность мыслить в категориях нации и национального государства. Для Гиркина русская нация – это панславянская общность, которая, на его взгляд, «состоит из трех основных частей – великороссов, малороссов (или украинцев, все равно) и белорусов». Навальный фактически соглашается с таким смешением русской нации и «русского мира»: «У русского народа есть, действительно, грандиозная рана, грандиозная проблема. Русские – это крупнейший разделенный народ Европы».
Тезис о «разделенном народе», сыгравший роль своеобразного общего знаменателя между прагматиком Навальным и «романтиком» Гиркиным, звучит особенно странно в контексте «украинского вопроса», которому в дебатах было уделено центральное место. Дискутанты совершенно упустили тот факт, что процесс рождения нации и становления национального государства на Украине как раз пошел в том числе и благодаря стараниям г-на Гиркина. Если в 1989 г. украинцами себя считали 73% жителей Украины, в 2001 г. – 78% жителей Украины, то сегодня эта цифра превысила 90%. Нет, русскоязычное население не было насильно обращено в украинцев или изгнано. Просто продолжающийся конфликт вокруг Крыма и Донбасса заставил многих на Украине переосмыслить вопрос о своей национальности, несмотря на сохраняющуюся общность с Россией языка и религии.
Задача русских националистов – действительных, а не мнимых – заключается в постановке и поиске ответа на аналогичные вопросы. Каковы основания русской нации (как этнические, так и гражданские)? Какое национальное государство возможно и желательно в России?
Без ответа на эти вопросы империя будет и дальше задавать координаты самовосприятия русских. Ведь, как ни парадоксально это звучит, альтернативу имперской модели пока не смогли предложить ни либералы (многие из которых по-прежнему мечтают об империи, но только либеральной), ни националисты.
Дебаты Навального и Гиркина показали, что националистов как таковых в России по-прежнему нет. Есть имперцы. Ведь не случайно во время протестов 2011–2012 гг., в которых активно участвовали как либеральные, так и националистические силы, российских национальных флагов было практически не видно. Зато над «националистическими» рядами протестующих реяли в большом количестве дореволюционные флаги Российской империи.
Главный позитивный итог прошедших дебатов заключается в том, что они раскрыли секрет Полишинеля – русского национализма попросту нет – и натолкнули на мысль, что занятие этой ниши может соответствовать интересам как либералов (если они всерьез заинтересованы в развитии демократии в России), так и тех, кто радеет о русской нации. В общем, России нужен «просвещенный национализм» как возможный ключ к решению ее внутренних и геополитических проблем.
Автор – ведущий научный сотрудник ЦЭМИ РАН, профессор университета «Мемориал», Канада
М.Зыгарь - Итак, теперь вопрос Игорю Ивановичу. Почему вы молчали 3 года о том, кто сбил "Боинг"? И кто сбил "Боинг"?
И.Стрелков - То же самое, что я отвечал до этого, я отвечу. Ополчение "Боинг" не сбивало за отсутствием средств, которыми оно могло сбить. Все средства противовоздушной обороны, которые были у меня в распоряжении, включали 5 ЗРК "Игла" и одну "Стрела-10", которая на момент падения "Боинга" находилась в Зугрэсе и прикрывала Зугрэс. Соответственно, ополчение, подчиненное мне, "Боинг" сбить не могло от слова "никак". Других комментариев я на этот счет давать не могу и не буду по одной простой причине – я не участвовал в расследовании и даже им не интересуюсь принципиально.
...
М.Зыгарь - Конечно. Дадим слово нашим зрителям. Больше всего вопросов Игорю Ивановичу и, например. один из них такой. Почему вы сначала начали писать в Twitter радостную новость о сбитом Ан-26 про птичкопад, а потом судорожно стерли его, когда выяснилось про "Боинг"?
И.Стрелков - Отвечаю… Я ничего не писал в Twitter, потому что я в нем не находился. Также я не находился ни в одной из социальных сетей. Единственное место, где на июль 2014 года я писал свои сводки, это раздел "Флуд", форум антиквариата. Все мои сводки за то время сохранены там в отдельной графе.
Если кого-то интересует, что я там писал в этот день, можно заглянуть и проверить. Этого сообщения я не писал. Только и всего.
М.Зыгарь - А кто писал?
И.Стрелков - Простите, есть в интернете…
М.Зыгарь - Нет, это вы простите.
И.Стрелков - ...в интернете есть…
М.Зыгарь - Это интересует всю нашу аудиторию.
И.Стрелков - В интернете есть анонимная видеозапись (подчеркиваю, анонимная – я не знаю, кто ее автор), где сообщается, что это сообщение не было взято с моей страницы на форуме об Антиквариате. Я могу дать слово чести, я могу поклясться на Библии в том, что я не писал данного сообщения. Но, с другой стороны, мне всё равно, поверят мне или нет. http://echo.msk.ru/blog/echomsk/2022082-echo/
О том, что сепаратисты не были причастны и не могли быть причастными к сбитию "Боинга", говорится на страницах этого блога с 23 июля 2014 г. (Зачем был сбит амстердамский "Боинг"?):
Передача (подчинение) ЗРК "Бук-М1" гражданскому или военному руководству ДНР.
Не осуществлялись.
Подчинение ЗРК "Бук-М1".
Непосредственное – штаб Южного ВО ВС РФ, г.Ростов-на-Дону.
Опосредованное – Генеральный Штаб ВС РФ, г.Москва.
Роль "сепаратистов" в операции "Амстердамский рейс".
Кремль подставил их, используя в качестве главного подозреваемого.
- МН17 был сбит не "чернухинскими казаками" (40 км от места, что физически невозможно).
- "Отчет Безлера" был передан таким образом, чтобы его запеленговала СБУ и представила бы миру, тем самым направив поиски виновных прежде всего по адресу "сепаратистов".
- Сам Безлер был очевидно шокирован обнаружившимся для него (что подтверждает, что он в проведении операции не участвовал, а только докладывал) фактом уничтожения пассажирского лайнера – в отличие от ледяного спокойствия его московского куратора.
- Действия "сепаратистов" с телами погибших и обломками самолета усиливают созданное впечатление (несмотря на тотальное руководство ими из Москвы).
- Размещение материалов в социальных сетях от имени Гиркина с целью привлечения внимания именно к авторству теракта со стороны "сепаратистов".
- Кремлем развернута пропагандистская кампания "Это не Путин!".
- К кампании подключены ударные пропагандистские силы; на нее клюнули даже некоторые заметные представители интеллектуальной оппозиции, тиражирующие удобную для Кремля версию о виновности "сепаратистов" (концепция "обезьяна с гранатой"), версию, у которой однако нет никаких оснований, поскольку у "сепаратистов" никогда не было ни средств, ни возможностей для осуществления такого террористического акта. http://aillarionov.livejournal.com/718415.html
Гиркин-Стрелков не в первый раз отрицает свою причастность и причастность других сепаратистов к сбитию "Боинга":
Гиркин-Стрелков (в отличие от Кремля) совершенно не боится настоящего расследования. Потому что он (как бывший главный военачальник Лугандонии) точно знает, что ни он, ни другие сепаратисты (в отличие от Кремля) никогда не контролировали запуск ракет привезенного из России БУКа.
Из трех версий, предложивших объяснение катастрофы "Боинга":
1. "Обезьяна с гранатой" (автор термина – Ю.Латынина);
2. "Казус белли" (автор термина – В.Наливайченко);
3. "Принуждение к миру террором и дипломатией" (автор термина – ХЭБ);
две первые версии оказались полностью похороненными (Реквием по "Версии номер два" и Реквием по версии "Обезьяна с гранатой").
Осталась только одна версия – третья:
Спецоперация "Принуждение к миру террором и дипломатией"
Кремлевский теракт для спасения Лугандонии
Я далёк от мысли подозревать тайную лабораторию Кремля в изготовлении дезорганизующих мемов. Вернее, подозревать не перестал, но в то же время совершенно не утверждаю, что уважаемые общественные фигуры оказались каким-то образом завербованы под их распространение. Между тем, очевидно, что мем «шоу не получилось» и мем «он не должен садиться за один стол с убийцей» (а ранее: «Навальный – это новый Сталин») имеют искусственное происхождение и искусственно же тиражируются то там, то сям.
Их политическую несостоятельность легко доказать. То, что мы видим через призму «бодался Навальный с кремлевским дубом», в любом случае… не шоу. То есть не может быть одним только шоу, несмотря на все атрибуты телепостановки: и рейтингование в эфире, и популярный ведущий, и диванные болельщики... Скорее все-таки, это часть огромной трагедии, а, может быть, и вся трагедия общественного развития России. Представить ее как юмористический спектакль – всегдашняя мечта выгодополучателей обессмысливания нашей истории.
Но, к сожалению, несмешная правда существует наравне с кажущейся комедией и заключается она в том, что у нас, у российского общества, по-прежнему нет в руках никакого оружия против деспотии. Как ничего не было в руках и у предыдущих поколений российских либералов. Кроме разве что политического шуткования и «танка Сахаров» — так говорили в семидесятых. «Танка Горбачев», так говорили в конце восьмидесятых. «Танка Ельцин», так говорили в начале девяностых. А теперь вот – «танка Навальный».
Может ли Навальный стать Сталиным, то есть диктатором, если каким-то чудом победит на фантастических выборах? Может, несомненно. Как одиктатурился в свое время диссидент Гамсахурдиа. Как одиктатурился популярный президент Эрдоган, умудрившись повернуть вспять процесс европейской интеграции, к которой вроде бы сам стремился. Как Ельцин, который практически преобразовался в царя Бориса. Но ведь и Трампа, пригласи его в Россию, он тоже превратится в царя Доню.
Дело не в личных недостатках тех или иных «героев», которые дадут нам избавление, как пелось в известной революционной песенке. Вернее, там пелось, что не «герои» дадут, а надо всего добиваться собственной рукой. Но собственная рука – это и есть эти самые фантастическим образом выведенные из серой массы «герои», такой парадокс. Других нет, не будет, и не надо сильно расстраиваться, что, победив, Сахаров позднее превратился в плохого политика. Горбачев – в пенсионера с пенсионерским мышлением. А Ельцин – в пьяного царя на завалинке. История все равно делается их танковой атакой, и надеяться на то, что откуда-то возьмется грамотный народ, который выйдет миллионной массой на площадь и при этом не передерется, а установит демократические порядки, мы вряд ли можем рассчитывать. Сегодня у нас есть только «танк Навальный» и слабая надежда, что ситуация сама собой продвинется вперед в странном балансе случайностей и закономерностей.
Навальный сегодня – это элемент большого баланса. И, безусловно, он имеет не очень ясную нам силовую поддержку, иначе его убили бы, как Немцова. Чью, Запада? Да, наверное. Но возможности Запада сильно ограничены, Запад не может финансировать Навального и либеральную прозападную оппозицию напрямую, тем более осуществить эффективную физическую защиту несистемного лидера. Если в недрах Конторы примут решение Навального ликвидировать, то Запад сможет лишь ответить «русофобской» кампанией в прессе. Кремль это, конечно, раздразнит, но не более того. Гораздо существеннее, что, очевидно, Навальный имеет поддержку внутри – причем в окружении Путина, а Путин – далеко не всем в этой жизни управляет.
О последнем Павловский твердит нам каждый день, хотя это ясно и без него. Действительно, держать на личном контроле весь хаос российской политики ни один человек не в состоянии, даже гениальный. Тем более не гениальный. Важнее человека кресло – принцип российской политической системы, вокруг кресла все пляшут. В результате центрового Путина играет его окружение. И чисто исходя из логики: они же не все там в этом окружении самоубийцы. Они прекрасно понимают (не все, но многие), что когда-то придет расчет и за потерянное страной время. При этом не класть все яйца в одну корзину – принцип любой бизнес-системы. Поэтому ничего личного, но Навальный – пока еще не очень определённая, но постепенно обретающая форму вторая корзина. Это то, что его спасает. И это то, что спасает всю ситуацию в целом. Поскольку все знают, что святых, пророков и непримиримую оппозицию убивать легко, но трудно сохранять режим со столькими скелетами в шкафу. Убили как-то маленького капеллана в Польше, и вся Польша вывалилась из Варшавского договора, а там и СССР распался. У нас сегодня, конечно, другое, и людей ценят меньше, и трудно ожидать подобных последствий. Но строчка в учебнике истории про то, что при Путине убили Политковскую, Литвиненко, Немцова, etc… — будет преследовать режим и олицетворяющих его думских нотаблей до скончания веков. А Навальный в этом списке – явный перебор, так мне кажется.
Теперь о том, что, собственно, произошло на дебатах, которые ревнивым сообществом политкомментаторов объявлены скучными.
Да, они, конечно, не очень веселые, и свет в студии был поставлен непрофессионально, и ведущий не подготовился. И нет, наверное, ничего смешного в разговоре усталого затравленного оппозиционера с подбитым глазом с вальяжным профессиональным убийцей. Но на самом деле все понимают, что встретились не персоны, а два псевдонима. Первый – псевдоним политической альтернативы. Второй – псевдоним темного братства силовиков (по версии Е.Левковича, это и есть коренная Россия, с которой мы встречаемся, выходя их дома; в упор не понимаю, как можно избежать такой встречи). И тут неважно, кто оказался остроумнее в конце концов, для остроумных – полно вакансий в медиа. Важнее, что встретились, поговорили и примерились друг к другу. Россия и альтернатива. И вышло, что альтернатива достаточно проста, понятна и… одинока: жить не по лжи, мир вместо войны, сотрудничество вместо изоляции, право вместо произвола, свобода вместо тотального контроля. Что и так было ясно, но тяжело донести до населения. В то же время в России темное братство, на котором все в сегодняшней державе держится, так и осталось: темно, дубовато, пугливо, конспиративно, архаично и косноязычно, и в окружении поклонников. И ему такая альтернатива – нож в горло.
К слову сказать, особенно понравилась популярная идея оттуда про разделенный русский народ, который умудрился разделиться, имея в своем распоряжении самую большую страну мира (более 30 Франций). И не желая почему-то соединяться на этой самой большой в мире территории в могучую народную кучку, он, русский народ, предлагает, со слов нашего славного Гиркина, почему-то еще больше объединить под себя территорий – то есть дополнительно размазаться на половине земного шара, не иначе.
Так или иначе, но выбор у нас, получается, только один. Бред или выйти из бреда. Это все, что мы должны вынести из этого тяжелого разговора. Что адекватно реалиям. Следовательно, разговор получился.
Евгений Фельдман
Фото: Евгений Фельдман для проекта "Это Навальный"
На этой картинке «Медузы» список сведений о вас, которые соцсети должны будут передавать в ФСБ согласно проекту опубликованного приказа.
Примерно понятно, что будет дальше. Общественность возмущена. Совет по правам человека скажет «это чрезмерно». В результате общественного обсуждения выкинут пункты «круг общения» и «список языков, которыми владеет пользователь» (их и включили, для того, чтобы выкинуть) и примут весь остальной список.
Типа, сокращенный. И ваша переписка с женой, а также телефонный договор с матерью будут совершенно доступны не только лейтенантам ФСБ, но их политподрядчикам Кремля вроде «общественно-политической редакции НТВ» и разнообразного лайфньюза.
Я просто хочу ещё раз сказать, друзья мои, что в России нет альтернативы выходу на улицу в качестве способа высказать политические требования и о чём-то заявить.
Этот способ непростой и за него приходится платить цену, но остальные (да, включая выборы) они просто дополнительные. https://navalny.com/p/5494/
Российская идеология
Алексей Навальный на открытии своего предвыборного штата в Иваново. Фото: Владимир Смирнов/ТАСС
«Кремлевский проект», «будущий тиран», «единственная надежда» – в таких бескомпромиссных определениях говорят об Алексее Навальном не только его сторонники и противники, но и уважаемые политологи и экономисты. Рассуждения об оппозиционере давно идут в морально-этической плоскости. При этом Навальный – политический практик, возможно, единственный на федеральном политическом поле. Именно практика, о которой забыла власть и в которой ограничила себя системная оппозиция, позволила ему стать известным
Освобождение из колонии лидера Левого фронта Сергея Удальцова и его критика в адрес оппозиционера Алексея Навального подогрели угасшие было споры о самом Навальном. Многочисленные дискуссии о России будущего при его президентстве (например, вот, вот или вот) – явное свидетельство того, что его приход все больше воспринимается не как что-то из области фантастики, а как вероятное событие, пусть эта вероятность и не так велика.
Споры вокруг Навального в основном проходят в морально-этической плоскости: будет ли Навальный тираном, лучше он Путина или хуже, если не Навальный, то кто? Еще одно чуть менее популярное направление рассуждений – попытки понять, чей же проект Алексей Навальный? Строятся они на очевидных подозрениях – политик, несмотря на критику Владимира Путина и его ближайшего окружения, хоть и находится под уголовным преследованием, но получает условные сроки.
Эти гадания или морализаторство имеют мало отношения к политической реальности. Навальный, очевидно, не сакральная фигура в российской истории, которую ни в коем случае нельзя обижать и критиковать, как считают его сторонники. В то же время он не неудачник, как всеми силами стараются изобразить охранители. Он достаточно популярный и необычный для современной России политик. У него есть сильные стороны, которых нет у других оппозиционеров и даже у Кремля, но есть и очень уязвимые места. Ни в том ни в другом нет ничего чудесного и мессианско-сакрального. И то и другое зависит от политтехнологий и особенностей характера самого Навального.
Сетевое покрытие
Причины популярности оппозиционера, а также пути ее достижения вполне понятны и объяснимы: их легко можно заметить, скажем, сравнив Навального с недавно освобожденным Удальцовым. Лидер Левого фронта идеологичен, харизматичен, но за ним не видно широких масс, а его предложения обществу далеки от реальных запросов.
Навальный здесь выглядит полной противоположностью. Он несколько лет подряд старался нарастить базу сторонников – методом проб и ошибок он достиг в этом деле значительных результатов. Какое-то время поклонники оппозиционера были скорее онлайн-феноменом, возможно, эта концентрация на интернете и подвела протесты 2011–2012 годов. Люди попробовали выходить на улицы, но организовать структуру из участников митингов не получилось.
Такой офлайн-структурой стал штаб Навального на выборах мэра Москвы 2013 года. Оказалось, что интернет-хомячки способны действовать в реальном мире. Сейчас эти наработки Навальный использует в публичной кампании, которую он называет президентской. Формально как осужденный по тяжкой статье он не имеет права баллотироваться, но многие считают приговор несправедливым, поэтому оппозиционеру легко удается убедить своих адептов в том, что кампания имеет право на существование.
Что бы ни говорила госпропаганда о малочисленности сторонников Навального, количество их уже заметно – в каждом крупном областном городе несколько сотен. Они искренни в своих убеждениях, активны и организованы в штабы. Один такой человек стоит десятка обычных сочувствующих: он абсолютно бескорыстно готов рассказывать гражданам о своем лидере, его планах, о том, чем плох режим и чем хорош Алексей Навальный.
В условиях, когда общественное мнение начинает колебаться, такие убежденные посланники начинают играть все большую роль. Когда граждане начнут менять интонацию в вопросе «если не Путин, то кто?» или бескомпромиссно говорить «кто угодно, только не Путин», рядом может оказаться человек, который искренне и убедительно объяснит: «Почему же кто угодно? Есть Навальный».
Такой сетью не обладает ни один российский политик, включая Владимира Путина. Вернее, искренние и горячие сторонники у президента есть, но это структуры типа НОДа, «Антимайдана» и краснодарских «отрядов Путина». В общем, те люди, которых сторонится и сама власть, и лояльные ей обыватели.
Построена сеть сторонников Навального очень технологично. Судя по всему, он начал открывать штабы в тех городах, что сразу могли дать хорошую явку на открытии. Фотографии с очередями и полные залы облетали социальные сети. На снимках было видно, что в волонтеры записываются разные люди – и молодежь, и успешные представители среднего класса, и пенсионеры. Не надо стесняться, вы не одни, говорили эти кадры.
Люди и не стеснялись. Штабы дали противникам власти возможность встретиться, общаться друг с другом, обсудить то, что давно хотелось обсудить, почувствовать, что их немало. Наконец, они дают возможность действовать – пусть эти действия и заключаются в раздаче листовок на улицах. Оппозиционер не просто сидит дома и возмущается, а что-то делает для того, чтобы власть в стране сменилась, – это осознание стоит многого. Тимбилдинг для сторонников Алексея Навального проводят и власти – силовики обыскивают и громят штабы, задерживают волонтеров, заставляя оппозиционеров сплотиться еще больше.
Технологии и популизм
Сеть сторонников не единственное достоинство кампании Навального. Он один из немногих российских политиков (а сейчас, возможно, и единственный), кто использует в своей работе с обществом современные политтехнологии, как бы от них ни отказывались в штабе Навального. Пускай они выглядят калькой с ярких и успешных западных кампаний, но пиар остальных, включая Владимира Путина и единороссов, не дотягивает даже до уровня российской агитации девяностых.
На фоне кризиса и роста социального недовольства президент ловит щук и благодушно беседует с детьми. Единороссовский медведь давно изображается с мешком награбленного в зубах, коммунисты ходят под портретами Сталина, Жириновский катается на матрасе с юными сторонниками – то есть еще способен удивить и развлечь, но на этом его влияние заканчивается.
Технологии как часть публичной политики в условиях крымского консенсуса и сушки явки считались чем-то лишним – зачем лишний раз будоражить народ и привлекать его интерес? При Вячеславе Володине идеальной считалась кампания, где победу кандидату от власти без лишнего шума и пыли обеспечивал административно зависимый электорат, а большинство граждан оставались от выборов в стороне.
В эту пустую нишу и пришел Навальный. У его кампании есть запоминающийся бренд, пусть и подозрительно похожий на символику кампании Хиллари Клинтон, фотографии с открытия штабов или массовых акций всегда наглядны и убедительны. Фонд борьбы с коррупцией использует находящийся на пике популярности формат видеоблогов. В гости на их передачи приходят популярные интернет-персонажи, их фанаты смотрят ролики и начинают интересоваться командой Навального.
Навальный учитывает свои прошлые ошибки (например, в ходе мэрской кампании 2013 года), и теперь среди основных тем его агитации не только борьба с коррупцией, но и конкретные обещания повысить минимальную зарплату до 25 тысяч рублей, а расходы на образование и здравоохранение увеличить в два раза. Для патерналистски настроенного российского избирателя такие планы – бальзам на душу и настоящее откровение, ему давно никто ничего такого не обещал.
Пусть Навального и обвиняют в популизме (и вполне справедливо), но он отвечает на вечный запрос, а в мире популисты все чаще побеждают на выборах. В России роль главного популиста с начала нулевых взял на себя Владимир Путин, а потом власть стала ограничивать в таких обещаниях другие политические силы, чтобы не те не путались под ногами. Лидер ЛДПР Владимир Жириновский давно не обещает «каждой бабе по мужику, а мужику по бутылке водки», поумерили свой пыл коммунисты и справороссы. Зато главный публичный тезис Навального прост и понятен: если чиновники не будут воровать, а силовики будут меньше получать из бюджета, то денег в России хватит на все: на дороги, зарплаты, пенсии, медицину, образование. Эти положения вполне соответствуют рассуждениям среднего россиянина и близки ему.
Если коротко, Навальный просто осваивает территории, с которых ушла и власть, и системная оппозиция. В начале нулевых Кремль потакал запросам на патернализм и популизм, но с 2014 года резко взял курс на духовность. Запрос остался, и Навальный на него отвечает. Также он занимает и территорию системной оппозиции, которая совсем перестала критиковать федеральную власть и отдельных ее представителей.
Утверждения «Навальный один борется с властью, поэтому его нужно поддерживать» звучат правдоподобно, хотя и несколько лукаво. На антипутинских позициях стоят «Яблоко» или ПАРНАС, однако ни та ни другая партия особого интереса даже у оппозиционного избирателя не вызывают. Яблочников упрекают в многолетнем лидерстве Григория Явлинского; вся история ПАРНАСа – история внутренних конфликтов и взаимных обвинений. Здесь Навальный пользуется ситуацией и явно учитывает ошибки других. О созданной им незарегистрированной Партии прогресса все уже подзабыли, зато противостояний, присущих партийной жизни, вокруг оппозиционера нет. Подчеркивает Алексей Навальный и его сторонники и статус человека нового. Формально на антипутинской поляне он не один, но к своим конкурентам в оппозиции он относится без уважения, да и те к нему тоже.
Наконец, росту известности Навального сильно поспособствовало распространение интернета. По опросу ВЦИОМа, телевизор остается главным источником новостей для 52% россиян (два года назад было 62%), а доверяют ему в случае появления противоречивой информации 46% (против 60% два года назад). Интернет стал главным источником информации для 32% россиян (против 22%).
В таких условиях Навальный стал рассматриваться как реальный кандидат в президенты, о нем стали говорить, хвалить, критиковать. Этой серьезности восприятия способствует и то, что общественные настроения точно не описаны: результаты соцопросов, конечно, говорят о том, что 86% населения поддерживают Владимира Путина и все начинания власти, но эти цифры всерьез не воспринимают даже в Кремле. С мифической огромной поддержкой власти, к тому же неизвестно, какого качества, Навальному бороться проще. Ведь человек руководствуется в первую очередь собственным опытом и убеждениями: «Да что это за опросы, среди моих знакомых все ругают Путина» или «Кто там слышал о Навальном? Простые люди о нем и не знают!».
В разреженном воздухе пропаганды Алексей Навальный становится равным Владимиру Путину – ночью все кошки серы. Правда, для этого ему самому приходится использовать пропагандистский язык. Например, фото с открытий штабов и митингов сделаны с удачных ракурсов; в рассуждениях оппозиционер использует штампы, постоянно называет источником атак на штабы Кремль и первого замглавы АП Сергея Кириенко, хотя, скорее всего, крамолу «на всякий случай» искореняют либо губернаторы, либо местные силовики. Мы имеем дело с оппозицией «правда-истина». Истины сейчас никто не знает, поэтому правда идет на правду. Эту игру принимает и сама власть – погромы в штабах Навального явно говорят, что в Кремле его опасаются.
Во многом поэтому и регистрация политика на президентских выборах не выглядит такой уж невозможной – выпустили же Навального из-под стражи перед мэрской кампанией 2013 года. Строгость и запреты российских законов всегда подразумевали возможность пренебрегать ими: как скажут в Кремле, так и будет. Эта неопределенность в отношениях власти и общества позволяет Навальному рисковать, повышать ставки и обострять ситуацию. Осторожность администрации понять тоже можно: Владимиру Путину и его окружению есть что терять, а вот оппозиционеру терять особенно нечего.
Крымско-донбасский период истории и засилье пропаганды, как ни странно, тоже играют в пользу Навального. Многие россияне мыслят теперь в бинарных категориях: добро – зло, черное – белое. В такой системе координат политик, который долго и упорно называет себя единственным противником Владимира Путина, использует такую же бинарную систему и говорит на том же языке пропаганды, получает дополнительные преимущества. В этой системе достаточно легко поменяться ролями, поэтому шансы Навального прийти к власти выглядят точно не нулевыми.
При этом нельзя сказать, что с образом Навального даже в сознании противников власти все просто. Либерально настроенных граждан не очень устраивает его позиция по введению визового режима со Средней Азией и былое участие в националистических Русских маршах. Периодически появляются претензии к возможным связям оппозиционера с властью или хотя бы с «одной из кремлевских башен». Эти подозрения пропаганда охотно подогревает.
Как ни странно, такие слухи играют скорее на руку Навальному – для представителей влиятельных элитных групп они становятся пищей для размышления. Например, авторитетный красноярский предприниматель Анатолий Быков прямо называет Навального «кремлевским проектом» и уточняет, что именно поэтому воспринимает оппозиционера всерьез. Разговоры о «кремлевском происхождении» оппозиционера делают взаимодействие с ним легальным и, возможно, даже «одобренным». Психологический барьер для встроенного в вертикаль бизнесмена или политика отчасти снимается.
Проблемы роста
Однако плюсы Алексея Навального могут превратиться для него в такие же серьезные минусы. Технологии и популизм – дело хорошее, но для успеха они требуют четкого следования выбранной линии. Вроде бы ничего сложного, но у этого простого рецепта есть один враг – политический стиль, а может быть, и характер самого Навального.
Он не умеет идти кому-либо навстречу – даже своим сторонникам. Он предлагает волонтерам мириться с его поступками и самостоятельно объяснять себе их целесообразность. Пока это работает: симпатизирующие Навальному люди, не задумываясь, осуждают критику в его адрес – мол, любые замечания вредны, потому что выгодны Путину. Большинство постов в соцсетях и даже колонок вполне именитых ученых заканчиваются так: у Навального могут быть ошибки, но он единственный борется со «скверной коррупции», поэтому априори всегда прав. Такая точка самому Навальному и его штабу очень нравится: зачем меняться, чему-то учиться, переступать через себя, если можно ни в чем себе не отказывать?
Эта позиция очень опасна в общении с собственными сторонниками, сеть которых – самая сильная сторона Навального как политика. Тревожных звонков здесь уже прозвучало немало: дебаты с видным деятелем почившей Новороссии Игорем Стрелковым, случай волонтера Александра Туровского. Реальность такова, что «хорошая пропаганда» Навального привлекает идеалистов, для них лозунг «один за всех и все за одного» не пустой звук, а дебаты с лидером боевиков невозможны.
Учесть требования сторонников не так сложно: например, потратить пару минут на ободрение пострадавших от силовиков волонтеров в видеообращении, но этого не происходит. Ядро адептов Навального всегда готово оправдать действия своего лидера – он такой один, а вы работаете на Путина и ему вредите. Но такого подхода явно недостаточно: с расширяющимся числом сторонников нужно работать и находить компромиссы, а этого Навальный делать не умеет.
Наивно говорить о Навальном как о грядущем тиране, но политический стиль у него явно авторитарно-монологичный: в 2013 году он быстро отгородился от журналистов, даже лично знакомых с пресс-секретарем, а сейчас всерьез рассуждает, что СМИ особо и не нужны, ведь можно донести свою единственно верную точку зрения в личном блоге. Эта монологичность – главный враг успеха Навального, ведь идеалисты легко разочаровываются, и этого допускать нельзя.
Если следовать технологии, именно широкая сеть сторонников должна нести в массы популистские идеи Навального и доказывать, что за его спиной есть народная поддержка. Это хорошая иллюстрация – message is the messenger; именно от сети зависит итог публичной кампании Навального. Если он проявит гибкость сейчас, то дальше будет проще. Массам, которые при помощи волонтеров узнают о Навальном, будут не слишком интересны морально-этические вопросы и лозунг «один за всех» – на первый план выступят минимальные зарплаты, пенсии и дороги, которые можно отремонтировать благодаря борьбе с коррупцией. Если сеть начнет рваться, а предпосылки к этому есть, то путь популиста и технолога Алексея Навального закончится на середине.
Уже давным-давно я не слежу внимательно за закупками дорогих автомобилей чиновниками.
Ну а чего следить? Законопроект мы написали. 100 тысяч верифицированных подписей собрали. Общественное мнение полностью на нашей стороне. 100% граждан нашу инициативу поддерживают: чиновники и сотрудники госкомпаний не должны иметь право закупать автомобили дороже 1,5 млн рублей.
Но инициативу эту ясно и недвусмысленно зарубили. Понятно: лично Путин против этого. Ему важно, чтобы чиновники визуально и статусно отличались от нас. У них должны быть огромные черные блестящие тачки. Лицо власти на дорогах. Никакие Тойоты Камри им не годятся.
Ну наконец-то! А то многие думали, что у Алексея Навального есть какая-то крыша, что он чей-нибудь проект, кремлевский или, не знаю, вашингтонский. Но после выступления Владимира Маркина, представителя Следственного комитета России (СКР), сомнения отпали: какой проект! Навальный, по данным Маркина, – просто жулик, даже не вор; статья к нему применена такая, по которой трактористов привлекают, если они бабке огород вспашут на казенном тракторе за пол-литру.
Ну, ущерб от Навального, конечно, куда больше, чем от тракториста: 1,3 млн руб., или 13 000 поллитровок! Особо крупный размер.
Есть, правда, вопрос. В комментариях к статье 165 Уголовного кодекса (причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием) говорится, что виновный должен иметь корыстный мотив. То есть мало заподозрить Навального в том, что он посоветовал гендиректору «Кировлеса» заключить заведомо невыгодный договор на продажу кировского леса, чем, собственно, и нанес ущерб унитарному предприятию; еще надо понять, как Навальный собирался извлечь из этого материальную выгоду.
О том, как именно известный блогер и адвокат заработал на даче заведомо невыгодного совета, представитель Следственного комитета ничего, к сожалению, не сказал – зато заявил: «Фактически я могу сказать, что Навальный в своих действиях применил тактику и приемы, которыми пользуются рейдеры при захвате предприятий».
Как надо понимать эти слова? Пока, наверное, только как устрашение. Статья 165 какая-то, правда, мелковатая для масштаба Навального, а вот рейдерство ему впору. Как говорил в интервью «Российской газете» Александр Бастрыкин, председатель СКР, «почти во всех случаях [рейдерства] помощь оказывают чиновники органов госвласти и местного самоуправления» – а Навальный как раз и представлялся, по данным Маркина, советником губернатора Кировской области, когда давал советы в особо крупном размере.
Это дело против Навального, правда, не новое, его уже открывали-закрывали пару раз. Странно: так давно этот блогер-адвокат портит настроение разным высокопоставленным чиновникам и менеджерам, а вот поди же – не нашлось на него ничего понаваристей кировского леса! Эдак только раззадорить протестный электорат можно.
Нет, наверное, все-таки Алексей Навальный не сам такой смелый, чью-то волю выражает. В частности, скажу по секрету, мою, а еще – нескольких десятков моих знакомых, а еще – знакомых моих знакомых. И не только моих.
21-11-2017 (09:20)
Он лишил путинскую команду возможности вернуться к собственной мифологизации
! Орфография и стилистика автора сохранены
Главная заслуга Навального и его команды заключена в том, что он создал такое "медиа", которое в течение нескольких лет на очень простом, понятном каждому языке - рассказывало о том, что ключевые фигуры путинского окружения - это обычные, среднего ума люди, падкие на статусные побрякушки (яхты, пруды со статуями, мраморные лестницы и семейные праздники в небоскребах Майями). Дело в том, что после 2003 года (примерно) все эти люди - за счет ключевых позиций - стали обрастать мифологией, превращаться в каких-то великих патриотических центурионов, в загадочных "всевластных" "игорей ивановичей". И прочих ковальчуков и чемезовых, якобы имеющих какой-то мощный коллективный мозг - с великой "думой о России". Безусловно, были и до Навального расследовательские публикации. Но они работали (по своему эффекту) иначе, чем тот язык, который создал Навальный.
В результате Навальный создал большое полотно, многонаселенную "бородинскую панораму" - и каждому стало ясно, что эти люди - сколько их не мистифицируй - не являются никакими "эффективными менеджерами", "успешными инвесторами", "стратегически мыслящими отраслевиками", - это просто "хваткие люди", которые при всей своей хваткости лицом повернуты к своему "шубохранилищу", а широкой старческой спиной - к населению РФ.
Он лишил всю эту путинскую команду - причем навсегда уже - какой-либо возможности вернуться к той мифологии, которая она обросла во второй половине нулевых годов. Теперь каждый из них стал просто вот таким "тьфу на тебя". И когда мы сейчас слышим беглый говорок Сечина на записи его беседы с Улюкаевым - мы видим обычного мелкого клерка. И этот "говорок" теперь накладывается и на яхту, и на шубохранилища и т.д. и т.п.
И, конечно, поразительным фактом является линия ответа, которую они все выбрали в ответ на нарратив Навального, который каждый день рассказывает в своем "медиа", что мы никуда не денемся, мы не боимся, с нами ничего нельзя сделать, мы говорим от самой "матери-земли", мы "тут".
Они выбрали ответом формат старых советских телепередач про "предателей родины" - грубо смонтированных, зловещих, "идеологических". Ничего другого они не смогли произвести в ответ на демифологизацию, которую провел Навальный.
Я совершенно убежден, что Навальный - великий человек. Он создал "язык описания", который разрушил тот "пьедестал", на который все они коллективно забрались и хотели там укрепиться, будучи совершенно несоразмерными той исторической задаче, которая им досталась. И повторно они туда уже никак не заберутся теперь.
Три вопроса Игорю Стрелкову
Линейный вид
