Получил от Вас очередную весточку. Застала практически в пути – ехал на службу. Спасибо, что не забываете и находите минуту-другую, чтобы черкнуть о своем житье-бытье. Почта благодаря нынешним властям (а Вы все меня оголтелым хулителем числите) работает исправно, поэтому рассчитываю, что и ответ мой Вы получите в срок, что не затеряется он на бескрайних просторах нашей с Вами общей родины.
Рад, что у вас все хорошо. Что с непоколебимой стойкостью удается Вам сохранять душевное равновесие и отстраненный, взвешенный взгляд на окружающую нас с Вами действительность. (Хотя, по правде говоря, мне зачастую кажется, что мы живем в разных действительностях.) Особую благодарность я испытываю к Вам за то усердие, что Вы прилагаете к возрождению уже, увы, почти забытого (незаслуженно, разумеется) жанра – эпистолярного. Единственное, к чему я призываю Вас, так это помнить, что в нынешних условиях наша переписка никак не может считаться частной, что цензоров у нас хватает. Их, знаете ли, тысячи и тысячи. Однако перейдем к сути тех проблем, что Вы нынче предлагаете к обсуждению.
Мне казалось, что по теме затеянной вами дискуссии «о месте поэта в рабочем строю» я высказался уже достаточно подробно и однозначно. Между тем, Вы посчитали необходимым к ней вернуться. Причем сделали это предельно искренне, что, в свою очередь, и меня обязывает к тому же. Извольте, но уж не обессудьте.
Итак, вернемся к вопросу профессиональной этики. Я не могу поверить, что Вы не видите различий между описываемыми Вами двумя формами журналистского заработка – зарплатой и вознаграждением за конкретный материал. По-моему, они абсолютно очевидны. Возьмем крайний случай.
В принципе можно предположить, что владелец вашего издания рассматривает его исключительно как инструмент защиты собственных интересов. Хоть политических, хоть коммерческих. Тогда, разумеется, ваша свобода творчества жестко ограничена этими интересами. Только умные владельцы СМИ давным-давно поняли, что такой подход абсолютно не эффективен: читатель быстро осознает, что его дурят, и перестает потреблять данный продукт. В этом случае происходит резкое снижение капитализации (хоть политической, хоть коммерческой) не только всего издания, но и конкретных журналистов – им перестают верить, что естественным образом сказывается на рыночной стоимости таких журналистов. Поэтому умный владелец СМИ (в данном случае мы говорим о политической журналистике) находит автора, который мыслит с ним примерно в одной системе координат. Тогда у нашего с вами брата появляется счастливая возможность ПИСАТЬ, ЧТО ДУМАЕШЬ САМ за приличную зарплату (которой Вы нашли возможным меня попрекнуть). Естественно, что в данном случае гражданская позиция автора как на ладони. И все его сомнения с переживаниями тоже.
Когда же приходится каждый раз писать по конкретному заказу, то есть выполнять поставленную задачу, то авторская позиция неизбежно размывается – задачи-то у всех разные.
Впрочем, особо талантливые представители профессии находят в том прямую выгоду. Это позволяет им в глазах общественного мнения выглядеть не «оголтелыми» сторонниками белых или красных, а взвешенными и спокойными аналитиками, с высоты своего таланта беспристрастно взирающими на происходящее у их ног. Постоянная (но при этом – аккуратная) корректировка взглядов (в зависимости от заказа) только способствует такому позиционированию.
Мне как-то не вполне ловко указывать Вам на очевидность приводимых аргументов, но то, что Вы называете «оголтелостью», на самом деле является «принципиальностью». Или даже – «профессиональной принципиальностью». Вы будете, наверное, смеяться, но я по-прежнему уверен, что наличие этого качества – обязательное условие для причисления себя к тому цеху, в котором я состою.
Кроме того, для меня совершенно очевидно, что целенаправленная девальвация журналистского ремесла (а именно этим Вы занимаетесь) наносит вред не только данному профессиональному сообществу, но и потребителям конечной продукции. То есть – нашим читателям. Вы же не говорите: «Мне плевать на мою репутацию». Вы говорите: «Нам всем плевать на нашу репутацию». Ну и кто же нас с Вами после этого будет читать? А я, грешным делом, все еще хочу, чтобы меня читали. Слаб, знаете ли, человек. Поэтому мне моя репутация дорога.
https://um.plus/2016/11/25/zapovedi/
Круги от Улюкаева, брошенного под арест разошлись в нашем информболоте довольно широко, хотя общество совсем не потрясли (интересно, есть что-то что могло бы и правда всерьез взбаламутить?).
Каждый такой эпизод – когда невольно к нашему лицу подносят зеркало – позволяет что-то увидеть.
О чем только не говорили!
О невероятных странностях дела «Улюкаев-против-чемоданчика»: и сумма мала, и самому мешки ворочать — не министерское дело, и наликом только гаишники берут, и на Сечина наезжать – с головой совсем не дружить.
И о том, как усилился Сечин – просто стал сильнее или уже настолько «усилился», что те самым «вышел из берегов» и ослабился. Будет наезд на «Лукойл» или будут они жить спокойно. И о том, что будет дальше с системными либералами (сислибами), правительством в целом. Впрочем, на последний вопрос Путин поспешил ответить – ничего не будет, курс не меняется, «холера идет нормально».
Сами сислибы хором сообщили что все вместе и каждый по отдельности «потрясены» до глубины души и полны сочувствия к своему другу Улюкаеву (так же единодушно, как сислибы 1950-70-х говорили бы что потрясены и выражают свое глубокое возмущение по адресу бывшего друга).
Патриоты высказывали вялое злорадство и робкие мечты, что вот «теперь пойдет», «дубинушка ухнет». Причем системные патриоты (сиспаты) в СМИ вообще больше помалкивали, а внесистемные могут нести в сетях любую пургу – то как зверь они завоют, то заплачут как дитя…
Словом все положенные ритуальные языковые движения были сделаны всеми сторонами. Сделаны – еще раз – крайне вяло, как все в наше время, в полусне. Бодрой, шампанской реакции по поводу своих дел в наших широтах не бывает – вот трампануться, со всей всемирной отзывчивостью, это мы можем…
Но!
Любопытно и характерно не только что говорят, но и о чем молчат
Никто – ни друг, ни враг Улюкаева, ни равнодушный наблюдатель – не задал вопроса : «а вообще А.В.Улюкаев может брать взятки, получать откаты, «воровать» так или иначе? Не конкретно у Сечина — а в принципе? По моральным соображениям?».
Почему никто не задал? Почему никто из его друзей не возопил – «это в принципе невозможно! Ну, вот просто – невозможно и все тут!».
Потому что сама постановка такого вопроса – хамская. Глупая. Демагогическая. Провокационная. Бестактная. Просто – нелепая. Психически нормальные люди в России-2016 столь идиотские темы не обсуждают.
«Алексей Валентиныч, вы – вор? – Видишь ли, Юра…».
Я тоже – надеюсь – не социопат, а нормальный человек. И в качестве такового, во-первых, упаси меня Господи, бросать камень (даже информпушинку!), в человека, находящегося под арестом. Во-вторых, вину, слава Богу, определяет суд и только суд. А в-третьих – и это, конечно же, самое главное – нет тут никакой специфики именно А.В.Улюкаева (если б была специфика, так и говорить-то не о чем – суд и правда решит в ходе состязательного процесса). Его имя – только фигуральное.
Понятно, что вопрос этот – абсолютно не к данному конкретному человеку. Вопрос – вернее отсутствие вопроса – только к Обществу, ко всем нам, к тому, что у нас, согласно «скрепам», «общественному договору» и т.д. считать – «нормой», а что – «патологией».
И это отсутствие вопроса и то, что сам такой вопрос казался бы абсолютно неприличным и самоочевидным (как спрашивать у женщины про менструацию, скажем) – ясно говорит о том, что все и так наизусть знают.
Спорить можно и должно о цене (размер – риск) тех же взяток, об обстоятельствах. Но никак не о принципе. Ибо его просто – нет
«Бесчестное дело брать взятки сделалось необходимостью и потребностью даже и для таких людей, которые и не рождены быть бесчестными». Необычный слог и пафос пусть не удивляют – как-никак 1845 г., Гоголь. Так что со скрепами – все в порядке, мы им свято верны.
Понятно, что это общие скрепы для либералов и патриотов, державников и вольнодумцев, западников и американофобов, мужчин и женщин, «дети разных народов, мы мечтой об откате живем, в эти трудные годы, мы за яхты бороться идем»…
Конечно же не только и не столько за яхты. Берут далеко не только и не столько те, кому на яхту не хватает, берут те, кто о яхтах и не грезит, берут и те, кому целой яхты не хватит, чтоб складировать уже нажитое непосильным трудом.
Просто в рамках определенной Системы это – норма. А выбиваться из нормы, социальной нормы, этической нормы, бытовой нормы – дело опасное и трудное. Как любой нонконформизм. Конечно, следовать норме тоже трудно – вот ведь, сажают же (притом, что сплошь да рядом те, кто сажают, полковники Захарченко – «что охраняют, то имеют»), но кто обещал что будет легко? Такие уж у нас нормы – диалектические. Двоемысленные.
Лобачевский сформулировал геометрию, где отрицался 5 постулат Евклида.
Наша общественная этика безусловно восходит к 10 Заповедям, при этом отрицает 8 заповедь («не кради»). Речь идет именно не о «невыполнении», т.е. не о практических отклонениях от нормы, а об отрицании самой этой нормы. Отрицание очевидное и публичное – но по умолчанию.
Отклонения от выполнения принятой нормы предполагают секретность, скрытость действия. Отрицание же или игнор «бывшей нормы» предполагает открытость, демонстративность соответствующего поведения
Что мы и видим – на той же Рублевке, скажем, где наворованные «вещдоки» выставлены вдоль любого шоссе, как в Музее Криминалистики.
В этом заметно отличие от 7 заповеди – да, ее тоже сплошь нарушают, но любовниц, как правило, на показ не выводят, иногда даже прячут.
Конечно, особняков размером 90-60-90 не бывает, поэтому их спрятать трудновато. Но выставляют не только по физической невозможности скрыть. Нет. Новорусская готика, вынутая из широких штанин, именно что демонстративна – «смотрите, завидуйте». В показушности – одна из фишек.
Это – культурное явление, демонстрация новой нормы, контрнормы. При этом, как известно, эту «норму» продолжают называть «отклонением от нормы», «патологией», с ней даже борются – и не только словом, но и посадками. Еще раз – да, вот такая диалектическая, двойная норма.
Вот эти торжественно воровские нормативы потребления (не только дома или машины, но весь стиль, включая языковой) – означают общественную ликвидацию 8 заповеди. По крайней мере – в отношении казенного имущества.
Это воровство настолько системно, настолько отличается от обычного воровства, что для него найдено и новое точное выражение – «административная рента».
Любопытно, что как и в Системе Лобачевского, в нашей этически-идеологической Системе остальные аксиомы полностью сохраняются.
В нашей Административной Системе полностью и очень жестко действуют первые три заповеди – про Господа Бога-Ревнителя, про почтение к нему, про необходимость не иметь других богов перед Лицом Его и т.д. Лояльность Начальству – это и правда Основа Системы, символ веры, религия и у чиновника и у сотрудника любой фирмы и т.д.
Вполне соблюдаются и другие заповеди – и про седьмой день отдыха (тоже элемент поклонения Системе – например, корпоративы) и про почтение к родителям. «Не убий» — вполне принятая заповедь. Убийств в России стало несравнимо меньше, чем в 90-е, мы вышли на уровень бывшего СССР. Но главное даже не статистика, а то, что это дело несомненно и горячо осуждается, убийство – дело внесистемное. Про прелюбодеяния уже говорил. Клятвопреступления, само собой бывают сплошь да рядом, но это осуждается, хотя и без фанатизма.
То есть исключая одну (и только одну!) заповедь удалось создать «немоисееву этику», которая вполне себе работает. По крайней мере – достаточно долгое время
Эта этика – не оригинальна. Сегодня она новорусская, но вообще-то и вполне старорусская. Вот, например, возвращаясь к той же цитате Гоголя.
«Дело в том, что пришло нам спасать нашу землю, что гибнет уже земля наша не от нашествия двадцати иноплеменных языков, а от нас самих; что уже мимо законного управленья образовалось другое правленье, гораздо сильнейшее всякого законного (т.е. просто одно подменило другое – Л.Р.).…
Как русский, как связанный с вами единокровным родством, одной и тою же кровью, я теперь обращаюсь к вам. Я обращаюсь к тем из вас, кто имеет понятье какое-нибудь о том, что такое благородство.… Я приглашаю рассмотреть ближе свой долг и обязанность земной своей должности, потому что это уже нам всем темно представляется, и мы едва…». На этом рукопись обрывается – пошел да и сжег.
Так что Гоголю этическая Система с подменой 8 заповеди (может это и есть прославленная «лишняя хромосома» в культурном так сказать измерении?) представлялась Катастрофической, прямо – Апокалипсической. «Гибнет земля наша»…
И – ошибся классик-то!
Никто особо не «вооружился против неправды», не стал «спасать Землю»
При этом Россия не так скверно провела целый XIX век, в начале ХХ бодро догоняла Европу (бег в мешке взяток? Ничего, получалось!), а что 100 лет назад и правда «погибла» — так во-первых, уж никак не от взяток, а во-вторых, не так уж и погибла – воскресла потом, хотя бы частично…
И с взятками все было нелинейно – ничто не растет непрерывно. Был период их относительного спада по сравнению с временами Гоголя и Николая I (тот же конец XIX – начало ХХ века), потом героический период большевизма, когда взятки точно не приветствовались ВЧК-ОГПУ… Хотя с самой 8 заповедью все равно были проблемы, порожденные уже Советской властью : «ты здесь хозяин, а не гость – тащи с завода каждый гвоздь!».
Ну, а потом синусоида взяток вновь стала «падать вверх стремительным домкратом», что и наблюдаем…
Вот такие соображения о нашей этико-идеологической Системе пришли от одного «детски-неожиданного» вопроса «вы – вор?», вопроса, который, к счастью, никто никому не задал. И не задаст.
https://um.plus/2017/01/11/evolution/
2017 уже объявлен «юбилейным». Да хоть не объявляй – реминисценции неизбежны. Революция 17 года – главное событие всей Русской Истории, как минимум после Смутного Времени, а по воздействию на весь Мир – может быть вообще главный вклад России в Историю Человечества.
Благонамеренно-охранительский вывод известен заранее: «Революция – бяка, давайте, ребята, белые и красные жить дружно».
Трудно спорить. Настолько трудно, что никто и не пытается. Самые отчаянные хомячки-карбонарии пищат (многие даже из заграницы!), что они в любом случае «против Революции» (правда, как они при этом представляют «смену власти» обычно помалкивают), а огромное большинство «оппов» просто бесконечно, хоть и довольно злобно брюзжат-бурчат у компов, убивают отнюдь не Власть, а только свое время… Ну, так что ж, дела-то пенсионные – так наши «оппозиционеры» и есть глубокие пенсы, часть буквально, часть ментально.
В общем, «охранителям» не позавидуешь – заказ-замах на борьбу с крамолой есть, крамолы вот нет… Кого надо уговаривать «не делать больше Революций»? Друг друга, наверное… Думаю – уговорят! И – хорошо
Но все это никак не отменяет магию Круглой Даты.
100 летний юбилей – раз в 100 лет бывает. Долгая волна времени сама легла «к нашим ногам». Соблазн «подводить итоги» неодолим.
Мне хотелось бы поговорить для первого раза не о прилагательных, а о существительных.
А в истории людей одно из самых существительных – люди. Начиная с их количества.
В Российской Империи в 1914 г. (я по возможности обращаюсь к данным за этот год, т.к. к 1917 часть территорий была захвачена немцами и вообще статистика на 1914 г. более точная – я, кстати, пользуюсь данными известного историка Б.Н.Миронова) жило 178 млн. чел. Темпы роста были бешеные – по переписи 1897 г. 129 млн., рост почти на 50 млн., почти на 39% за 17 лет!
Самые высокие темпы роста в Европе. В 1762 г. в России жило 18% населения Европы, в 1800 г. – 22%, в 1850 г. – 27%, в 1910 – 32 %.
Сегодня население Европы 743 млн., РФ – 146,5 млн., 19,7%. Но если взять территорию бывшей Российской Империи (СССР + Финляндия и кусок Польши), то получим больше 300 млн., около 40% населения Европы! Отсюда – первый, по-моему любопытный вывод.
100 лет, про которые мы привыкли кичиться, в том числе Великими Потрясениями, неслыханными страданиями и кровопусканиями. Вроде все вполне справедливо…
«А волны и стонут и плачут, и бьются о борт корабля» — человеческие волны за эти 100 лет просто чуть-чуть еще поднялись, теперь население бывшей Империи составляет бОльший процент населения Европы, чем до Века Великих Потрясений
Причем, неверно все списывать на рост в таких сугубо европейских странах, как Узбекистан или Таджикистан.
Нет. Этнических русских на территории бывшего СССР живет около 127 млн. – ок. 42%. А в 1914 в Империи их было ок. 80 млн., 44,5%, т.е. разница – в пределах ошибок измерения (на самом деле в демографии разброс данных куда больше). Если брать население России в современных границах РФ, то оно в 1914 г. – ок. 90 млн. чел., т.е. рост на 63% за век.
Сравним. Население самых многочисленных европейских стран в 1914 — 2016. Англия: ок.40 млн. – 64,4 млн. (рост на 61%), Франция: 42 млн. – 66,8 млн. (рост на 59%), Италия: 37 млн. – 62 млн. (рост на 67%). В особом положении Германия. Сейчас ее население 80,7 млн. В 1914 было 66 млн. (но то была Германская Империя, включая Силезию, иные части Польши), а в мае 1939 – и вовсе 79,4 млн. (включая Австрию, судетских немцев и т.д.). В общем, как ни считай, а 30-летняя (1914 – 45) борьба за Жизненное Пространство, Германский Мир и т.п. замечательные вещи, не слишком способствовала росту населения.
Можно сказать, что за 100 лет страны более благополучные, как Англия или Франция и менее благополучные, как Россия прошли «по цифрам» сходный путь
Так что сознательные усилия Государств – разумные, безумные, утопические, прозаические, «тяжкие звероподобные», или сонно-бюрократические – как-то все более или менее слизываются-стираются приливами Времени.
Другой вопрос – место жительства.
И здесь мы тоже не изобрели велосипед.
Урбанизация – явление тотальное. И, может быть, самое главное в социально-человеческой истории русского ХХ века.
В 1914 г. население городов составляло 18% общего населения России (в пределах нынешней РФ), соответственно, сельское – 82%.
В 2016 – почти зеркальное отражение, 74% городского населения, 26% — сельского. Причем, что любопытно, несмотря на все усилия власти, только к концу 1960-х (!) городское население сравнялось с сельским.
Сейчас это средне-нормальные цифры. В США доля городского населения 82%, в Японии – 91%, в Англии – 80%, во Франции – 85%
«Но у нас ниже!» — с разной оценкой, но равно громко вскрикнет, пожалуй, читатель русофил и русофоб. И – зря вскрикнет… В Италии – 68%, а в Аргентине 92,5 %, в Бразилии – 84,6%. Значит ли что Аргентина и Бразилия «более развиты» чем Италия?
Конечно, в России урбанизация прошла позже, чем в Западной Европе, хотя и не так велик разрыв опять же.
К примеру, во Франции городское население догнало сельское к концу 1940-х, а в Швейцарии – тогда же, когда в РСФСР, в конце 1960-х. Вот только швейцарские фермы не так сильно были похожи на российские колхозы… Правда, в других странах урбанизация прошла много раньше. Так, в Германии уже к 1914 половина населения жила в городах, а в Англии – аж в 1870 году, на 100 лет раньше, чем у нас.
Везде одно и то же – переход от патриархального образа жизни к «модернистскому» означает уменьшение рождаемости, рост продолжительности жизни, старение населения. Универсальный закон. Включает в себя – ослабление роли религии, появление противозачаточных средств, резкое падение детской смертности, более позднее вступление в брак, равенство прав и сближение доходов мужчин и женщин. Что касается уровня жизни, то тут прямой связи нет – от голода, наверное, детей не заведешь, но в более бедных странах рождаемость выше, чем в богатых.
Но имеют значение, конечно, и более конкретные политические факты.
Например, символично, что самое большое число детей в истории России родилось в 1928 г. – 4.723.000, накануне «великого перелома» хребта крестьянства. С 1929 это число стало падать, сперва незначительно, затем, по мере головокружения от успехов коллективизации – все круче. В 1934 родилось 2.923.000 чел. Параллельно менялась и смертность – если в 1928 умерло 2.589.000 чел., то в 1933 – 5.239.000 чел.
Так что голодомор был совсем не только на Украине
Потом кривые рождаемости и смертности восстановились, к концу 1930-х (сотни тысяч убитых в 1937-38 году в статистику естественного движения населения не включаются, да едва ли радикально ее бы поменяли. Это имело моральное, но не демографическое значение).
Абсолютный минимум рождаемости в ХХ веке был в 1999 г. – 1.214.000 чел., 8,3 рождения на 1.000 населения. Это ниже чем в 1943 году – самом неблагоприятном с демографической точки зрения годе войны. В 1943 коэффициент составлял 9,9 на 1.000.
Значит ли это, что «Ельцин и Чубайс вели геноцид почище Гитлера»? Ну, Проханову виднее. Но вообще-то это значит лишь то, что поменялось поведение людей – как уже сказано, отношение к рождаемости и к качеству жизни стало в 1990-е не то, что в 1943 г. Правда, потом, по мере повышения уровня потребления и в связи с специальными мерами (материнский капитал и т.д.) рождаемость существенно выросла. В 2015 родилось 1.940.000 чел, за 16 лет рост больше чем в полтора раза.
Я думаю, что вот эти резкие колебания показывают возможности влияния «политики» в самом экстремальном значении этого слова (коллективизация, война, реформы 1990-х) на рождение и смерть людей
Это влияние велико, но краткосрочно («откуда берется» сама политика и насколько вольны в своих безобразиях политики – особый, бесконечный и неразрешимый вопрос). А потом, когда острые приступы государственно-общественной лихорадки проходят – огромный народный организм все равно восстанавливается, т.е. переходит к своему естественному существованию.
Другое дело, что уже без всяких там Триумфов Воли, без всяких специальных усилий государства, подчиняясь «гидродинамике Волн Времени» (а ее «формул» никто не знает), сами механизмы человеческого поведения могут качественно меняться. В ХХ веке такие изменения шли быстрее, чем за добрую тысячу предыдущих лет – а уж как они пойдут в XXI веке, тем более никто не скажет.
Ну и последний, может, самый любопытный, но и самый субъективный вопрос – «Изменились ли горожане»?
Нет, вывод-то понятен – «да, были люди не в наше время, не то, что нынешнее племя – богатыри, не мы!».
Но можно ли его как-то обосновать?
Думаю, что, да – можно.
В России в 1890-1917 родились исключительно талантливые поколения людей
Можно сказать, что среди них не было гениев масштаба Золотого Века (Пушкин, Гоголь) или эпохи «Великих Реформ» (Толстой, Достоевский), но поколение было исключительное. Причем, все эти таланты происходили из узкого круга семей интеллигенции (точных оценок нет, но приблизительно можно считать, что к 1914 г. примерно в 500.000 – 1 млн. семей были люди с высшим образованием, т.е. этот круг составлял 1-2% населения).
Вот на глазок возьму 12 писателей 1890 – 1917 г.р.
Ахматова (на самом деле, как известно, 1889 г.р., ну, да уж не будем такими педантами!), Есенин, Пастернак, Мандельштам, Булгаков, Ильфпетров, Шолохов, Цветаева, Е. Шварц, Платонов, Зощенко, Набоков, Шаламов. Чертова дюжина. И сколько еще не попали… Абсолютно во всем разные, несоединимые, но каждый – абсолютно знаковый харизматик в культуре, чьи книги не на полках стоят, а реально разодраны по цитатам.
Если взять следующие 27 лет – 1917/18 – 1944/45, то по моим скромным соображениям, труба зримо ниже, а дым жиже
Хотя, кстати, круг образованных людей (которых один из них – Солженицын – с горя обругал «образованцами» уже много шире).
Ну, допустим – тот же Солженицын, Высоцкий, Бродский, Окуджава, Жванецкий, Распутин, Стругацкие, Вознесенский, Евтушенко, Аксенов, Вампилов, Трифонов. Еле-еле вытянул дюжину, стараясь не сбивать планку. И с цитатами уже куда похуже…
Ну, а уж если шагнуть еще дальше тем же шагом – 1944/45 – 1971/72, то… Предоставляю самим читателям составлять эти списки на свой вкус. Боюсь, что тяжелая эта работа – из болота тащить хоть что-то.
Аналогичная картинка – и по композиторам, режиссерам, актерам …
Если кому-то это кажется вкусовщиной – можно обратиться к более строгой сфере. Наука. Высшая оценка там – не Нобелевская премия, как положено считать, а Royal Society, Королевское Общество, старейшая в Мире Британская Академия Наук.
Высшая в научном мире награда – избрание иностранным членом этой Академии.
Так вот, среди советских ученых 1890 – 1917 года таких членов Королевского общества было 11
Капица, Семенов, Колмогоров, Ландау, Амбарцумян, Гельфанд, Зельдович, Гинзбург, И.Виноградов, Несмеянов, Е.Лифшиц. Как ни равнодушно наше общество к науке, но многие имена до сих пор о чем-то говорят.
Среди ученых 1917 – 1944 г.р. таких уже меньше, хотя, понятно, что число научных работников выросло в десятки раз. Вл. Арнольд, Синай, Громов, Фаддеев, Абрикосов, Сюняев, Шафаревич, Халатников. Почти все, кроме Арнольда – живы. Увы, лишь 97-летний Халатников, 93-летний Шафаревич и 82-летний Фаддеев работают в России, остальные – в США (Абрикосов, Синай), Франции (Громов), Германии (Сюняев, но имеет лабораторию и в России).
В целом, по-моему картина «обратной эволюции» вполне наглядна. Вот только с горячими выводами про «проклятый совок» (при котором все эти люди и работали, хотя многие ненавидели Соввласть, как и она их) или про «путинский застой» я бы не спешил.
Как и в демографии, в культуре, в ноосфере все совсем не так просто, никак не укладывается в пропагандистские слоганы. А то уж больно плоский и скучный Мир был бы… Не стоит путать его с ток-шоу.
В более сглаженном виде, но похожие тенденции есть везде. Чем они вызваны – судить не берусь.
Можно лишь видеть эти Волны. Длинные и медленные волны Времени, волны эволюции, которые не зависят ни от нас, ни от Грозных Правителей наших…
Иллюстрация: Борис Кустодиев «Большевик» (1920). Государственная Третьяковская галерея
фото: islamnews.ru
«Козлы, козлы...» — безнадежно выл когда-то в своей песне Гребенщиков. В адрес кого? Козлов, конечно.
«Совки, совки...» — теперь уже хочется завыть мне. В адрес, вы не поверите, самих демократичнейших демократов и либеральнейших либералов.
«Это вы Ипполита окатили? Эх, обидели такого хорошего человека». Так говорила мировая мама. Это вы Радзиховского охаяли? Только за то, что он имел наглость не поверить Навальному, немного усомниться в нем. И потому, что встречался с Сурковым. И потому, что не горит желанием вместе с «революционными матросами» захватить Кремль и Белый дом, призывает действовать в рамках всё еще действующей Конституции-93.
Как когда-то советские диссиденты у памятника Пушкину писали на плакатах «Соблюдайте свою Конституцию», так теперь Радзиховский с оптимизмом вопиющего в демпустыне наставляет несогласных. Нашел кого наставлять.
Ну а если он так думает на самом деле. Нет, не может он так сам думать — потому что встречался с Сурковым, потому что не любит Навального. Это сильные аргументы и факты.
Теперь про него говорят «казус Радзиховского». Скоро откроют дело Радзиховского. И гуманно просят не бить его ногами, а просто не подавать руки. «У нас опять возрождается система репутаций!» — ликуют революционные демократки.
Когда-то они создали «Комитет-2008», чтобы стать реальной альтернативой Путину. Комитет приказал долго жить, продержавшись чуть больше года. «Ну да, мы же все такие разные, разноцветные, спорим, шумим, брат, шумим. Мы же живые люди. И еще умные». И вот благодаря такой живости ума последние 12 лет Россией без проблем правили андроиды, попутно превратившись в в. и ж., а лучшие люди страны (как они себя сами мыслят) по-прежнему выясняют отношения на обочине и, как в детском саду, продолжают обзываться и плевать друг в друга.
Но теперь-то, когда пошло-поехало, когда волна опять вынесла их наверх... Нет, там началась морская болезнь. Укачало, голова закружилась, их вырвало на тех, кто еще остался трезвым.
Кто не с ними, тот против них. И если враг не сдается, то его называют «сурковской пропагандой». Кто же им сказал, что они лучше, умней, чище, чем другие, только лишь потому, что мечтают свергнуть «кровавый путинский режим»? Да все мечтают его свернуть, только не так, как вы, иначе. С каких это пор демократы считают вправе делить себе подобных на чистых и нечистых, с каких это пор у них оказалась монополия на истину?
Да с тех самых, с большевистских. Как же они не замечают, что сами становятся тоталитарной сектой? Не ведают, что другое мнение только дополняет, обогащает твое, что с умными, трезвыми оппонентами стоит считаться, а не прилюдно шлепать их пониже спины? Только так победим, а не иначе.
А иначе демократы превращаются или в бандитов и убийц, как в 17-м, или в жуликов и воров — 1.0, как в 91-м.
Вспомните, как в эмиграции гнобили Солженицына свои, те, кто и сам сильно пострадал от советского режима, только лишь за то, что считали нобелевского классика недостаточно безбашенным демократом. А что писали вслед Владимиру Максимову, главному редактору парижского антисоветского журнала «Континент», когда он вдруг посчитал, что 90-е годы в «свободной» России оказались еще страшнее и хуже, чем тупой совок?
Они так доспорятся, дообзываются. Доустраивают свои неопартийные собрания и обязательно еще кому-нибудь поставят на вид. И будут учить Родину любить из новоэмигрантского далёка.
А настоящий полковник КГБ, государственник до мозга костей, автор и исполнитель российской вертикали, придя в Кремль на очередное царство, первым делом потребует рояль из кустов. И с легкой ухмылкой на лице сыграет двумя пальцами «С чего начинается Родина...».
А армию распустить? Ответ Л. Радзиховскому
Линейный вид
