|
|
#201
18.05.2018, 07:49
|
||||
|
||||
Реакция Англии и Франции на ввод Гитлером войск в Рейнскую зону (1936)
http://rushist.com/index.php/toland-...kuyu-zonu-1936
Часть V. ЗАМАСКИРОВАННАЯ ВОЙНА Глава 14. «С УВЕРЕННОСТЬЮ ЛУНАТИКА» (март 1936 – январь 1937 г.) 1 Гитлер в начале 1930-х Когда немецкие войска вошли в Рейнскую область субботним утром 7 марта 1936 года, Лондон не отважился на решительные меры против этой акции. Но Франсуа-Понсэ настаивал на «энергичных действиях». Возможно, это зажгло искру решимости во французском правительстве, поручившем генеральному штабу действовать. Но, как и большинство генштабов, французский был консервативен и робок. Генерал Гамелен предупреждал, что «военная операция, даже ограниченная, чревата непредсказуемым риском и не может быть предпринята без объявления всеобщей мобилизации». Он согласился, однако, перебросить к «линии Мажино» тринадцать дивизий. Но даже этот робкий жест привел в панику берлинских генштабистов. Утром 8 марта генерал фон Бломберг предложил Гитлеру вывести войска по крайней мере из Аахена, Трира и Саарбрюккена. Если французы предпримут контратаку, заявил он, немцы будут вынуждены уйти без боя и таким образом потерпят моральное и военное поражение. Однако, несмотря на опасения, Гитлер проявил твердость. Он отверг предложение Бломберга, заявив, что если будет нужно, отступить не поздно и завтра. Не подействовало на него и резкое выступление по радио французского премьера, заявившего, что Франция никогда не вступит в переговоры, пока Страсбургу угрожают немецкие пушки. К 9 марта в рейнской зоне обосновались 25 тысяч немецких солдат. Хотя французы ограничивались лишь словами, Гитлер был охвачен тревогой. «Двое суток после марша в Рейнскую область, – сказал он своему переводчику, – были самыми беспокойными в моей жизни. Если бы французы ответили тем же, мы были бы вынуждены уйти с поджатым хвостом. Ведь наши военные ресурсы были недостаточны». В Париже государства – участники Локарнского пакта не смогли принять согласованное решение, и министр иностранных дел Франции Фланден полетел за помощью в Лондон. Позицию Англии изложил лорд Лотиан: «В конце концов, немцы пришли на свои задворки». А Невиль Чемберлен, которого готовили в преемники Болдуину, заявил Фландену, что общественное мнение против насильственных санкций, и записал в своем дневнике: «Он считает, если Франция и Англия будут держаться единым фронтом, Германия уступит без войны. Мы не можем считать это адекватной оценкой поведения сумасшедшего диктатора». К удивлению всех, всеобщее чувство беспомощности сменилось надеждой на следующий день, 12 марта, когда совет Лиги Наций единодушно принял резолюцию, осуждающую Германию за нарушение договоров. Это встревожило трех германских военных атташе в Лондоне, где заседал совет, и они направили соответствующую телеграмму в Берлин. Бломберг бросился к фюреру, но тот, не читая, скомкал бумагу и сунул ее в карман. Он отказался рассмотреть просьбу генерала об уступках и раздраженно посоветовал ему не вмешиваться в политические дела. Политика, сказал он, делается в рейхсканцелярии, а не в военном министерстве. Его министр иностранных дел был более решителен. Нойрат был против уступок и посоветовал фюреру дождаться официальной реакции, а потом уже принимать решение о выводе войск. Гитлер последовал его совету. Позднее он сказал, выступая в Мюнхене: «Я иду по пути, указанному провидением, с уверенностью лунатика». Вскоре из Лондона Риббентроп сообщил, что кризис закончился, и Иден заинтересован лишь в переговорах. Фюрер торжествовал. Не располагая военной мощью, он сумел с помощью блефа заставить уступить Англию и Францию. Это лишний раз доказывало, что слова осуждения со стороны международных органов бесполезны, если они не подкреплены силой. В то же время Гитлер понял, что его политический инстинкт сильнее, чем у генералов. Это была большая победа, укрепившая его веру в свою судьбу. Фюрер сделал вывод, что решительный человек, готовый применить силу, может заставить капитулировать соперников, которых страшит сама мысль о новой мировой войне. Гитлер умело использовал свой возросший престиж для упрочения власти внутри страны. Он распустил рейхстаг и поставил вопрос об одобрении своей политики путем плебисцита. Это была скорее не предвыборная кампания, а триумфальный парад по городам с использованием нового величественного дирижабля «Гинденбург», разрисованного свастиками и сопровождаемого эскортом самолетов. «Я не узурпировал этот пост, – заявил он на митинге в Карлсруэ. – То, что я сделал, продиктовано моей совестью, соответствующей объему моих знаний. Я преисполнен заботы о своем народе и руководствуюсь необходимостью защитить его честь, с тем чтобы вернуть ему достойное положение в мире. И если из-за моих действий мой народ будет испытывать печаль и страдания, я буду просить всевышнего наказать меня». 29 марта, без какого бы то ни было насилия, 98,8 процента избирателей проголосовали за Гитлера. Однако в личной жизни фюрера возникли проблемы. Погиб в автомобильной катастрофе его шофер Шрек. Сам Гитлер страдал бессонницей. В конце мая он пожаловался доктору Брандту на сильный металлический звон в левом, ухе. Брандт посоветовал ему гулять перед сном, а потом принимать горячую и холодную ванну для ног и несколько слабых снотворных таблеток. В эти напряженные дни единственным развлечением фюрера был ежевечерний просмотр кинофильмов в просторной гостиной. Один из ординарцев, Краузе, подавал хозяину список из пяти-шести фильмов. Если ни один его не устраивал, он говорил: «Хлам!» – и просил что-нибудь другое. Любимой киноактрисой Гитлера была Грета Гарбо, а одним из любимых фильмов – «Жизнь бенгальского улана», который он смотрел три раза. Этот фильм нравился ему тем, что изображал горстку англичан, подчинивших себе целый континент. Так должна вести себя высшая раса, говорил фюрер, и велел обязательно показывать эту картину эсэсовцам. Нравились ему и французские фильмы, так как, по его словам, они правдиво отображали жизнь мелкой буржуазии. «Жаль, что их нельзя показывать широкой публике», – сказал однажды фюрер Фриделинду Вагнеру, хотя сам взял на себя обязанности главного цензора по кинофильмам, пропускаемым через ведомство Геббельса. Поскольку здоровье Гитлера не улучшалось, доктор Брандт посоветовал ему уехать в отпуск, желательно в Берхтесгаден, где он спал лучше. Фюрер последовал совету и летом проводил много времени на своей альпийской вилле. 22 июля два немца, живущие в Марокко и состоящие в иностранной организации нацистской партии, принесли Гитлеру письмо испанского генерала по имени Франко, лидера военного мятежа против республиканского правительства. Ему позарез нужны были самолеты для переброски войск из Африки для действий против красных. Гитлер вызвал Геринга, который посоветовал фюреру поддержать Франко по двум причинам: чтобы помешать распространению коммунизма и испытать возможности люфтваффе. Гитлер согласился послать часть транспортной авиации, а также экспериментальные части истребительной и бомбардировочной авиации и зенитной артиллерии, но не больше. Для Германии было выгодно затягивать гражданскую войну в Испании и препятствовать Муссолини, который уже оказывал широкую помощь Франко, войти в коалицию с Францией и Англией. Изолированный Муссолини будет вынужден обратиться к Германии. Риббентроп советовал Гитлеру не вмешиваться в испанские дела, где он лавров не получит, зато испортит отношения с Англией. Но Гитлер ответил, что поддерживать Франко – его долг как национал-социалиста. Если Испания станет коммунистической, Франция будет тоже «большевизирована», и Германия окажется между советским блоком на Востоке и франко-испанским блоком на Западе. Тогда Москва свободно сможет напасть на Германию. 
|
|
#202
18.05.2018, 07:50
|
||||
|
||||
|
Олимпийские игры в Берлине 1936
http://rushist.com/index.php/toland-...v-berline-1936
Глава 14. «С УВЕРЕННОСТЬЮ ЛУНАТИКА» (март 1936 – январь 1937 г.) 2 Летом 1936 года в Берлине были организованы Олимпийские игры, несмотря на попытки либералов Англии, США и Франции их бойкотировать, главным образом из-за антисемитской политики Германии. Стремясь превратить Олимпиаду в витрину нацистских достижений, Гитлер сделал ряд уступок общественному мнению. Представлять рейх было разрешено символическому числу евреев: фехтовальщице Хелен Майер и звезде травяного хоккея Руди Баллю, а Вольфгангу Фюрстнеру было поручено строительство олимпийской деревни. Вдоль дорог были сняты политические плакаты и объявления о запрещении евреям пользоваться курортами. Из берлинских киосков исчезла антисемитская газета Юлиуса Штрайхера «Штюрмер». Вся антисемитская пропаганда была приглушена. Эти примирительные жесты были широко разрекламированы по всему миру, и иностранцы устремились в Берлин. Открытие игр состоялось 1 августа. Повезло с погодой, небо было безоблачным. Автомобиль Гитлера, за которым следовала длинная автоколонна, медленно ехал по пятнадцатикилометровому бульвару, охраняемому от толпы 40 тысячами штурмовиков. Когда процессия приблизилась к стадиону, Гитлер вышел из машины, за ним последовали болгарский царь, наследники престолов из Швеции, Греции, Италии, сыновья Муссолини. Они прошли через тоннель на самый большой в мире стадион под приветственные звуки тридцати труб. Оркестр под управлением Рихарда Штрауса и с участием трехтысячного хора исполнил гимн «Германия превыше всего», затем – «Хорст Вессель» и «Олимпийский гимн», сочиненный по этому случаю Рихардом Штраусом. Когда Гитлер занял место на официальной трибуне, 110-тысячная толпа устроила ему овацию. Некоторые делегации встретили его традиционным олимпийским приветствием. К восторгу зрителей, австрийцы превратили его в нацистский салют. На следующий день Гитлер поздравил своего соотечественника Ганса Бельке с установлением нового олимпийского рекорда по толканию ядра. Фюрер приветствовал также трех финнов, победивших на 10-километровой дистанции, и немок, занявших первое и второе места в метании копья. Зато он обошел вниманием трех победителей-американцев, двое из которых были негры. Это дало основание президенту Международного олимпийского комитета заявить фюреру, что он как почетный гость должен отныне либо поздравлять всех победителей, либо никого. Гитлер выбрал последнее. К удивлению своей свиты, фюрер побывал почти на всех соревнованиях по легкой атлетике. Игры завершились 16 августа. Гитлер присутствовал на заключительной церемонии. Оркестр сыграл мелодию «Игры кончились», зрители в эмоциональном порыве встали и, взявшись за руки, начали раскачиваться в такт музыке. Весь стадион скандировал: «Зиг хайль! Наш фюрер Адольф Гитлер, зиг хайль!» Игры завершились почти несомненным триумфом нацистов. Немцы завоевали большое количество золотых (33), а также серебряных и бронзовых медалей, опередив американцев на 57 очков. Многие иностранные гости покинули Германию, довольные гостеприимством хозяев, под впечатлением того, что они увидели в империи Гитлера. Но в дифирамбах прозвучала и мрачная нота. Вольфганг Фюрстнер, замененный в последний момент на посту коменданта олимпийской деревни из-за того, что был евреем, пришел на банкет в честь своего преемника, а потом застрелился.
|
|
#203
18.05.2018, 08:01
|
||||
|
||||
|
Письмо заведующего 3-м западным отделом НКИД СССР А.Ф. Неймана Литвинову
http://www.alexanderyakovlev.org/fond/issues-doc/71005
Документ №297 Письмо заведующего 3-м западным отделом НКИД СССР А.Ф. Неймана советнику полномочного представительства СССР в США К.А. Уманского о результатах выборов в США и о будущей политике Ф. Рузвельта по отношению к СССР 13.11.1936 Секретно Размечено: Крестинскому Стомонякову Астахову Дорогой Константин Александрович, Хотя мы и ожидали успеха Рузвельта на выборах, размер его победы явился для нас, как, по-видимому, и для самих американцев, довольно неожиданным. По-видимому, те социальные процессы, которые привели к победе Рузвельта, еще сильнее, чем это казалось на поверхности, но поэтому, по-видимому, и значение победы Рузвельта далеко выходит за пределы простого избирательного успеха и, очевидно, означает огромный сдвиг во всей американской политической картине. Очевидно, классовая борьба в США входит в новую фазу. В связи с переизбранием Рузвельта практически весьма необходимо, особенно на первое время, тщательно освещать то, как будет оформляться теперь его внешняя политика, в особенности же держать нас в курсе возможных симптомов тенденции к новому выходу США на арену внешнеполитической активности. Я имею в виду, разумеется, прежде всего внешнеполитическую активность в вопросах, выходящих за пределы панамериканской конференции, но и по этой конференции просьба дать нам необходимую информацию. Необходимо иметь также оценку того, как будут складываться элементы политики Рузвельта по отношению к СССР после его переизбрания. Несомненно, что освобождение его от заботы о выборах сделает его более независимым по отношению к обвинениям в левизне, социализме и т.д. Установление бессилия Херста в результате бесплодности его избирательной кампании должно было бы сделать Рузвельта более независимым и в вопросе о пропаганде. Симптомов более позитивной политики и более позитивного интереса к СССР я сейчас еще не вижу. Просьба сообщить, видите ли Вы что-либо новое в этой области. Конечно, перспектива отношений с СССР будет, в первую очередь, зависеть от того, в какой мере Рузвельт будет готов идти на международно-политическую активность и выходить за рамки изоляционизма. Его избирательная победа, конечно, даст ему большую свободу рук и в этом вопросе, но мне не ясно, стремится ли он сам к большей активности, а поэтому не ясно, повлияют ли выборы в этом направлении. Мне кажется, однако, что экономическое оживление должно было бы уже начать расшатывать политику изоляционизма. Я поставил Вам много вопросов. Рассчитываю на обстоятельный ответ. С товарищеским приветом, НЕЙМАН АВП РФ. Ф. 0129. Оп. 19. П. 133. Д. 381 (1). Л. 143—144. Копия.
|
 |
| Метки |
| вмв |
| Здесь присутствуют: 1 (пользователей: 0 , гостей: 1) | |
|
|
Линейный вид
