*7008. Русь Днепровская, городовая, торговая

[В.О. Ключевский]

http://www.kulichki.com/inkwell/text...ch/kluch07.htm
ЛЕКЦИЯ VII
ГЛАВНЫЕ ФАКТЫ I ПЕРИОДА РУССКОЙ ИСТОРИИ. ДВА ВЗГЛЯДА НА ЕЁ НАЧАЛО. НАРОДЫ, ОБИТАВШИЕ В ЮЖНОЙ РОССИИ ДО ВОСТОЧНЫХ СЛАВЯН, И ИХ ОТНОШЕНИЕ К РУССКОЙ ИСТОРИИ. КАКИЕ ФАКТЫ МОЖНО ПРИЗНАВАТЬ НАЧАЛЬНЫМИ В ИСТОРИИ НАРОДА? ПРЕДАНИЕ НАЧАЛЬНОЙ ЛЕТОПИСИ О РАССЕЛЕНИИ СЛАВЯН С ДУНАЯ. ИОРНАНД О РАЗМЕЩЕНИИ СЛАВЯН В VI в. ВОЕННЫЙ СОЮЗ ВОСТОЧНЫХ СЛАВЯН НА КАРПАТАХ. РАССЕЛЕНИЕ ВОСТОЧНЫХ СЛАВЯН ПО РУССКОЙ РАВНИНЕ, ЕГО ВРЕМЯ И ПРИЗНАКИ. ОБОСОБЛЕНИЕ ВОСТОЧНОГО СЛАВЯНСТВА КАК СЛЕДСТВИЕ РАССЕЛЕНИЯ.

Приступая к изучению первого периода нашей истории, напомню его пределы и то господствующее сочетание общественных элементов, которое направляло русскую жизнь в это время.

1 ПЕРИОД РУССКОЙ ИСТОРИИ.
Я веду этот период с древнейших времён до конца XII или до начала XIII в. Не могу точнее обозначить его конечного предела. Никакое поворотное событие не отделяет резко этого периода от последующего. Нашествие монголов нельзя признать таким раздельным событием: монголы застали Русь на походе, во время передвижки, которую ускорили, но которой не вызвали; новый склад жизни завязался до них. Около половины XI в. территория, на которой сосредоточивалась главная масса русского населения, тянулась длинной и довольно узкой полосой по среднему и верхнему Днепру с его притоками и далее на север через водораздел до устьев Волхова. Эта территория политически раздроблена на области, «волости», в каждой из которых политическим средоточением служил большой торговый город, первый устроитель и руководитель политического быта своей области. Эти города мы будем называть волостными, а руководимые ими области городовыми. Вместе с тем эти же волостные города служили средоточиями и руководителями и экономического движения, направлявшего хозяйственный быт тогдашней Руси, внешней торговли. Все другие явления этого времени, учреждения, социальные отношения, нравы, успехи знания и искусства, даже нравственно-религиозной жизни, были прямыми или отдалёнными последствиями совокупного действия двух указанных факторов, волостного торгового города и внешней торговли. Первый и самый трудный вопрос, представляющийся при изучении этого периода, касается того, как и какими условиями создан был обозначенный склад политических и экономических отношений, когда появилось на указанной полосе славянское население и чем вызваны были к действию оба указанных фактора.

ДВА ВЗГЛЯДА НА ЕЁ НАЧАЛО.
В нашей исторической литературе преобладают два различных взгляда на начало нашей истории. Один из них изложен в критическом исследовании о древнерусских летописях, составленном членом русской Академии наук XVIII в., знаменитым учёным немцем Шлёцером на немецком языке и изданном в начале прошлого века. Вот основные черты Шлёцерова взгляда, которого держались Карамзин, Погодин, Соловьев. До половины IX в., т. е. до прихода варягов, на обширном пространстве нашей равнины, от Новгорода до Киева по Днепру направо и налево, всё было дико и пусто, покрыто мраком: жили здесь люди, но без правления, подобно зверям и птицам, наполнявшим их леса. В эту обширную пустыню, заселённую бедными, разбросанно жившими дикарями, славянами и финнами, начатки гражданственности впервые были занесены пришельцами из Скандинавии - варягами около половины IX в. Известная картина нравов восточных славян, как её нарисовал составитель Повести о начале Русской земли, по-видимому, оправдывала этот взгляд. Здесь читаем, что восточные славяне до принятия христианства жили «зверинским образом, скотски», в лесах, как все звери, убивали Друг друга, ели всё нечистое, жили уединёнными, разбросанными и враждебными один другому родами: «...живяху кождо с своим родом и на своих местех, владеюще кождо родом своим». Итак, нашу историю следует начинать не раньше половины IX в. изображением тех первичных исторических процессов, которыми везде начиналось человеческое общежитие, картиной выхода из первобытного дикого состояния. Другой взгляд на начало нашей истории прямо противоположен первому. Он начал распространяться в нашей литературе несколько позднее первого, писателями XIX в. Наиболее полное выражение его можно найти в сочинениях профессора Московского университета Беляева и г. Забелина, в 1 томе его «Истории русской жизни с древнейших времён». Вот основные черты их взгляда. Восточные славяне искони обитали там, где знает их наша Начальная летопись; здесь, в пределах русской равнины, поселились, может быть, ещё за несколько веков до р. х. Обозначив так свою исходную точку, учёные этого направления изображают долгий и сложный исторический процесс, которым из первобытных мелких родовых союзов вырастали у восточных славян целые племена, среди племен возникали города, из среды этих городов поднимались главные, или старшие, города, составлявшие с младшими городами или пригородами племенные политические союзы полян, древлян, северян и других племён, и, наконец, главные города разных племён приблизительно около эпохи призвания князей начали соединяться в один общерусский союз. При схематической ясности и последовательности эта теория несколько затрудняет изучающего тем, что такой сложный исторический процесс развивается ею вне времени и исторических условий: не видно, к какому хронологическому пункту можно было бы приурочить начало и дальнейшие моменты этого процесса и как, в какой исторической обстановке он развивался. Следуя этому взгляду, мы должны начинать нашу историю задолго до р. х., едва ли не со времён Геродота, во всяком случае, за много веков до призвания князей, ибо уже до их прихода у восточных славян успел установиться довольно сложный и выработанный общественный строй, отлившийся в твёрдые политические формы. Войдём в разбор уцелевших известий и преданий о наших славянах и тогда получим возможность оценить оба сейчас изложенных взгляда.

ДОСЛАВЯНСКОЕ ЗАСЕЛЕНИЕ ЮЖНОЙ РОССИИ.
Что разуметь под началом истории кого-либо народа? С чего начинать его историю? Древние греческие и римские писатели сообщают нам о южной степной России ряд известий, неодинаково достоверных, полученных ими через посредство греческих колоний по северным берегам Чёрного моря от купцов или по личным наблюдениям. До нашей эры разные кочевые народы, приходившие из Азии, господствовали здесь один за другим, некогда киммериане, потом при Геродоте скифы, позднее, во времена римского владычества, сарматы. Около начала нашей эры смена пришельцев учащается, номенклатура варваров в древней Скифии становится сложнее, запутаннее. Сарматов сменили или из них выделились геты, языги, роксаланы, аланы, бастарны, даки. Эти народы толпятся к нижнему Дунаю, к северным пределам империи, иногда вторгаются в её области, скучиваются в разноплеменные рассыпчатые громады, образуют между Днепром и Дунаем обширные, но скоропреходящие владения, каковы были перед р. х. царства гетов, потом даков и роксалан, которым римляне даже принуждены были платить дань или откуп. Видно, что подготовлялось великое переселение народов. Южная Россия служила для этих азиатских проходцев временной стоянкой, на которой они готовились сыграть ту или другую европейскую роль, пробравшись к нижнему Дунаю или перевалив за Карпаты. Эти народы, цепью прошедшие на протяжении веков по южно-русским степям, оставили здесь после себя бесчисленные курганы, которыми усеяны обширные пространства между Днестром и Кубанью. Над этими могильными насыпями усердно и успешно работает археология и открывает в них любопытные исторические указания, пополняющие и проясняющие древних греческих писателей, писавших о нашей стране. Некоторые народы, подолгу заживавшиеся в припонтийских степях, например скифы, входили через здешние колонии в довольно тесное соприкосновение с античной культурой. Вблизи греческих колоний появлялось смешанное эллино-скифское население. Скифские цари строили дворцы в греческих городах, скифская знать ездила в самую Грецию учиться; в скифских курганах находят вещи высокохудожественной работы греческих мастеров, служившие обстановкой скифских жилищ.

ЕГО ЗНАЧЕНИЕ.
Все эти данные имеют большую общеисторическую цену; но они относятся больше к истории нашей страны, чем к истории нашего народа. Наука пока не в состоянии уловить прямой исторической связи этих азиатских посетителей южной Руси с славянским населением, позднее здесь появляющимся, как и влияния их художественных заимствований и культурных успехов на быт полян, северян и проч. Присутствия славян среди этих древних народов незаметно. И сами эти народы остаются этнографическими загадками. Историческая этнография, изучая происхождение всех этих народов, пыталась выяснить, какие из них принадлежали к кельтскому и какие к германскому или славянскому племени. В такой постановке вопроса есть, кажется, некоторое методологическое недоразумение. Эти племенные группы, на которые мы теперь делим европейское население, не суть какое-либо первобытное извечное деление человечества: они сложились исторически и обособились в своё время каждая. Искать их в скифской древности значит приурочивать древние племена к позднейшей этнографической классификации. Если эти племена и имели общую генетическую связь с позднейшим населением Европы, то отдельным европейским народам трудно найти среди них своих прямых специальных предков и с них начинать свою историю.

НАЧАЛЬНЫЕ ФАКТЫ В ИСТОРИИ НАРОДА.
Начало истории народа должно обозначаться какими-либо более явственными, уловимыми признаками. Их надобно искать прежде всего в памяти самого народа. Первое, что запомнил о себе народ, и должно указывать путь к началу его истории. Такое воспоминание не бывает случайным, беспричинным. Народ есть население, не только совместно живущее, но и совокупно действующее, имеющее общий язык и общие судьбы. Потому в народной памяти обыкновенно надолго удерживаются события, которые впервые коснулись всего народа, в которых весь он принял участие и через это совокупное участие впервые почувствовал себя единым целым. Но такие события обыкновенно не проходят бесследно не только для народной памяти, но и для народной жизни: они выводят составные части народа из разрозненного состояния, соединяют его силы для какой-либо общей цели и закрепляют это соединение какой-либо связующей, для всех обязательной формой общежития. Таковы, по моему мнению, два тесно связанных между собою признака. обозначающие начало истории народа; самое раннее воспоминание его о самом себе и самая ранняя общественная форма, объединившая его в каком-либо совокупном действии. Найдём ли такие признаки в истории нашего народа?

РАССЕЛЕНИЕ СЛАВЯН С ДУНАЯ.
Составитель Начальной летописи не поможет нам в этом искании. У него другая точка зрения: он панславист; исходя из своей идеи первобытного единства славянства, он прежде всего старается связать ранние судьбы родной Руси с общей историей славян. Начальная летопись не помнит времени прихода славян из Азии в Европу. В учёном этнографическом очерке, поставленном во главе Повести временных лет, она застаёт славян уже на Дунае. Из этой придунайской страны, которую она называет землёю Венгерской и Болгарской, славяне расселились в разные стороны. Оттуда же вышли и те славяне, которые поселились по Днепру, его притокам и далее к северу.Летопись рассказывает, что, когда волхи напали на славян дунайских, сели среди них и начали их угнетать, одни славяне ушли и сели по Висле, прозвавшись ляхами, другие пришли на Днепр и прозвались полянами, а поселившиеся в лесах - древлянами и т. д. Волхи или волохи - это, по мнению исследователей, римляне. Речь идёт о разрушении императором Траяном царства даков, которым его предшественник Домициан принуждён был платить дань. Это указание на присутствие славян в составе Дакийского царства и о передвижении части их с Дуная на северо-восток от римского нашествия в начале II в. по р. х. - одно из самых ранних исторических воспоминаний славянства и отмечено, если не ошибаюсь, только нашей летописью; трудно лишь догадаться, из такого источника оно заимствовано. Но его нельзя принять за начало нашей истории: оно касалось не одних восточных славян и притом говорит о разброде славянства, а не о сформировании среди него какого-либо союза.

ИЗВЕСТИЕ ИОРНАНДА.
Наша летопись не помнит явственно, чтобы восточные славяне где-либо надолго останавливались по пути с Дуная к Днепру; но, сопоставляя её смутные воспоминания с иноземными известиями, узнаём о такой промежуточной остановке. В III в. по р. х. наша страна подверглась новому нашествию, но с необычной стороны, не с востока, из Азии, а из Европы, с Балтийского моря: это были отважные мореходы-готы, которые по рекам нашей равнины проникали в Чёрное море и громили Восточную империю. В IV в. их вождь Германарих завоеваниями образовал из обитателей нашей страны обширное царство. Это было первое исторически известное государство, основанное европейским народом в пределах нынешней России. В состав его входили различные племена восточной Европы, в названиях которых можно распознать эстов, мерю, мордву - всё будущих соседей восточных славян. Были покорены Германарихом и венеты или венеды, как называли западные латинские писатели славян с начала нашей эры. Историк готов Иорнанд, который сообщает эти известия о царстве Германариха, не указывает, где тогда жили эти венеты, собственное имя которых Σχλαβα в византийских известиях появляется с конца V в. Зато этот латинский писатель VI в., хорошо знакомый с миром задунайских варваров и сам варвар по происхождению, РОДОМ из Мизии, с нижнего Дуная, обстоятельно очерчивает современное ему географическое размещение славян. Описывая Скифию своего времени, он говорит, что по северным склонам высоких гор от истоков Вислы на обширных пространствах сидит многолюдный народ венетов. Хотя теперь, продолжает Иорнанд, они зовутся различными именами по разности родов и мест поселения, но главные их названия - склавены и анты. Первые обитают на север до Вислы, а на восток до Днестра (usque ad Danastrum); леса и болота заменяют им города. Вторые, самые сильные из венетов, простираются по изогнутому побережью Чёрного моря от Днестра до Днепра. Значит, славяне, собственно, занимали тогда Карпатский край. Карпаты были общеславянским гнездом, из которого впоследствии славяне разошлись в разные стороны. Эти карпатские славяне с конца V в., когда греки стали знать их под их собственным именем, и в продолжение всего VI в. громили Восточную империю, переходя за Дунай: недаром тот же Иорнанд с грустью замечает, что славяне, во времена Германариха столь ничтожные как ратники и сильные только численностью, «ныне по грехам нашим свирепствуют всюду». Следствием этих усиленных вторжений, начало которых относят ещё к III в., и было постепенное заселение Балканского полуострова славянами. Итак, прежде чем восточные славяне с Дуная попали на Днепр, они долго оставались на карпатских склонах; здесь была промежуточная их стоянка.

ВОЕННЫЙ СОЮЗ СЛАВЯН НА КАРПАТАХ В VI в.
Продолжительный вооружённый напор карпатских славян на империю смыкал их в военные союзы. Карпатские славяне вторгались в пределы Восточной империи не целыми племенами, как германцы наводняли провинции Западной империи, а вооружёнными ватагами, или дружинами, выделявшимися из разных племён. Эти дружины и служили боевой связью отдельных разобщённых племён. Находим следы такого союза, в состав которого входили именно восточные славяне. Повесть временных лет по всем признакам составлена в Киеве: составитель её с особенным сочувствием относится к киевским полянам, отличая их «кроткий и тихий обычай» от зверинских нравов всех других восточных славянских племён, да и знает о них больше, чем о других племенах. Она ничего не говорит ни о готах Германариха, ни о гуннах, вскоре после него затопивших его царство. Но она помнит ряд более поздних вражеских нашествий, испытанных славянами, говорит о болгарах, обрах, хозарах, печенегах, уграх. Однако до хозар она ничего не запомнила о своих любимых полянах, кроме предания об основании Киева. Народные потоки, пронёсшиеся по южной России и часто дававшие больно чувствовать себя восточным славянам, как будто ничем не задевали восточного славянского племени, ближе всех к ним стоявшего, полян. В памяти киевского повествователя XI в. уцелело от тех далёких времён предание только об одном восточном славянском племени, но таком, которое жило далеко от Киева и в XI в. не принимало видного участия в ходе событий. Повесть рассказывает о нашествии аваров на дулебов (в VI - VII вв.): «Те же обры воевали со славянами и покорили дулебов, тоже славян, и притесняли женщин дулебских: собираясь ехать, обрин не давал запрягать ни коня, ни вола, а приказывал заложить в телегу 3, 4, 5 женщин, и они везли его; так мучили они дулебов. Были обры телом велики, а умом горды, и истребил их бог, перемерли все, не осталось ни единого обрина, и есть поговорка на Руси до сего дня: погибоша аки обре». Вероятно, благодаря этой исторической поговорке и попало в Повесть предание об обрах, которое носит на себе черты былины, исторической песни, составляющей, может быть, отдалённый отголосок целого цикла славянских песен об аварах, сложившегося на карпатских склонах. Но где были во время этого нашествия поляне и почему одним дулебам пришлось так страдать от обров? Неожиданно с другой стороны идёт к нам ответ на этот вопрос. В сороковых годах Х в., лет за сто до составления Повести временных лет, писал о восточных славянах араб Масуди в своём географическом сочинении Золотые луга. Здесь он рассказывает, что одно из славянских племён, коренное между ними, некогда господствовало над прочими, верховный царь был у него, и этому царю повиновались все прочие цари; но потом пошли раздоры между их племенами, союз их разрушился, они разделились на отдельные колена, и каждое племя выбрало себе отдельного царя. Это господствовавшее некогда славянское племя Масуди называет валинана (волыняне), а из нашей Повести мы знаем, что волыняне - те же дулебы и жили по Западному Бугу. Можно догадываться, почему киевское предание запомнило одних дулебов из времён аварского нашествия. Тогда дулебы господствовали над всеми восточными славянами и покрывали их своим именем, как впоследствии все восточные славяне стали зваться Русью по имени главной области в Русской земле, ибо Русью первоначально называлась только Киевская область. Во время аварского нашествия ещё не было ни полян, ни самого Киева, и масса восточного славянства сосредоточивалась западнее, на склонах и предгорьях Карпат, в краю обширного водораздела, откуда идут в разные стороны Днестр, оба Буга, притоки верхней Припяти и верхней Вислы. Итак, мы застаём у восточных славян на Карпатах в VI в. большой военный союз под предводительством князя дулебов. Продолжительная борьба с Византией завязала этот союз, сомкнула восточное славянство в нечто целое. На Руси во времена Игоря ещё хорошо помнили об этой первой попытке восточных славян сплотиться, соединить свои силы для общего дела, так что арабский географ того времени успел записать довольно полное известие об этом. Сто лет спустя, во времена Ярослава I, русский повествователь отметил только поэтический обрывок этого исторического воспоминания. Этот военный союз и есть факт. который можно поставить в самом начале нашей истории: она, повторю, началась в VI в. на самом краю, в юго-западном углу нашей равнины, на северо-восточных склонах и предгорьях Карпат.

РАССЕЛЕНИЕ ПО РУССКОЙ РАВНИНЕ.
Отсюда, с этих склонов восточные славяне в VII в. постепенно расселялись по равнине. Это расселение можно признать вторым начальным фактом нашей истории. И этот факт оставил некоторые следы в нашей Повести, также значительно проясняющиеся при сопоставлении их с иноземными известиями. Византийские писатели VI и начала VII в. застают задунайских славян в состоянии необычайного движения. Император Маврикий (582 - 602), долго боровшийся с этими славянами, пишет, что они живут точно разбойники, всегда готовые подняться с места. посёлками, разбросанными по лесам и по берегам многочисленных рек их страны. Прокопий, писавший несколько ранее, замечает, что славяне живут в плохих хижинах, разбросанных поодиночке, на далёком одна от другой расстоянии, и постоянно переселяются. Причина этой подвижности открывается из её следствий. Византийцы говорят о вторжениях задунайских славян в пределы Империи во второй четверти VII в.; приблизительно с этого времени одновременно прекращаются и эти вторжения, и византийские известия о задунайских славянах: последние исчезают куда-то и снова появляются в византийских сказаниях уже в IX в., когда они опять начинают нападать на Византию с другой стороны, морским путём, и под новым именем Руси. О судьбе восточных славян в этот длинный промежуток VII - IX вв. находим у византийцев мало надёжных известий. Прекращение славянских набегов на империю было следствием отлива славян с Карпат, начавшегося или усилившегося со второй четверти VII в. Этот отлив совпадает по времени с аварским нашествием на восточных славян, в котором можно видеть его причину.

ЕГО ПРИЗНАКИ.
Наша Повесть временных лет не говорит ни о пятивековой карпатской стоянке славян, ни об этой вторичной их передвижке оттуда в разные стороны; но она отмечает некоторые отдельные её признаки и следствия. В очерке расселения славян с Дуная она отчётливо отличает западных славян, мораву, чехов, ляхов, поморян, от восточных - хорватов, сербов и хорутан. Славян, расселившихся по Днепру и другим рекам нашей равнины, она ведёт от восточной ветви, а местопребыванием племён, её составлявших, где потом знают византийские писатели этих хорватов и сербов, была страна Карпат, нынешняя Галиция с областью верхней Вислы. Хорватов здесь знает и наша Начальная летопись даже в Х в.: они участвуют в походе Олега на греков 907 г.; с ними воюет Владимир в 992 г. Не помня ясно о приходе днепровских славян с Карпат, летопись, однако, запомнила один из последних моментов этого расселения. Размещая восточно-славянские племена по Днепру и его притокам, она рассказывает, что были в ляхах два брата, Радим и Вятко, которые пришли со своими родами и сели - Радим на Соже, а Вятко на Оке; от них и пошли радимичи и вятичи. Поселение этих племён за Днепром даёт некоторое основание думать, что их приход был одним из поздних приливов славянской колонизации: новые пришельцы уже не нашли себе места на правой стороне Днепра и должны были продвинуться далее на восток, за Днепр. С этой стороны вятичи очутились самым крайним племенем русских славян. Но почему эти племена летопись выводит «от ляхов»? Это значит, что они пришли из прикарпатской страны: область указанного водораздела, Червонная Русь, древняя страна хорватов в XI в., когда написана рассказывающая об этом Повесть временных лет, считалась уже ляшской страной и была предметом борьбы Руси с Польшей.

ЕГО ВРЕМЯ.
Так, сопоставляя смутные воспоминания этой Повести с иноземными бестиями, не без усилий и не без участия предположений получаем некоторую возможность представить себе, как подготовлялись оба начальных факта нашей истории. Приблизительно ко II в. по р. х. народные потоки прибили славян к среднему и нижнему Дунаю. Прежде они терялись в разноплеменном населении Дакийского царства и только около этого времени начали выделяться из сарматской массы, обособляться в глазах иноземцев, как и в собственных воспоминаниях. Тацит ещё недоумевает, кому сроднее венеды: германцам или кочевникам-сарматам, и Иорнанд припоминает, что Никополь на Дунае основан Траяном после побед над сарматами. Но наша летопись помнит, что от волохов, т. е. от римлян Траяна, тяжко пришлось славянам, которые вынуждены были покидать свои дунайские жилища. Но восточные славяне, принесшие на Днепр это воспоминание, пришли сюда не прямо с Дуная, совершив непрерывную перекочёвку: это была медленная передвижка с остановкой на Карпатах, длившейся со II до VII в. Авары дали толчок дальнейшему движению карпатских славян в разные стороны. В V и VI вв. в Средней и Восточной Европе очистилось много мест, покинутых германскими племенами, которых гуннское нашествие двинуло на юг и запад в римские провинции. Аварское нашествие оказало подобное же действие на славянские племена, двинув их на опустелые места. Рассказ Константина Багрянородного о призыве сербов и хорватов на Балканский полуостров императором Ираклием в VII в. для борьбы с аварами заподозрен исторической критикой и наполнен сомнительными подробностями; но в основе его, кажется, лежит нечто действительное. Во всяком случае VII в. был временем, когда в той или другой связи с аварским движением возник ряд славянских государств (Чешское, Хорватское, Болгарское). В этот же век по местам, где прежде господствовали готы, стали расселяться восточные славяне, как в стране, где прежде сидели вандалы и бургунды, тогда же расселялись ляхи.

ОБОСОБЛЕНИЕ СЛАВЯН ВОСТОЧНЫХ.
Изучая начало нашей истории, мы сейчас видели, как выделялись славяне из этнографической массы с неопределёнными племенными обликами, некогда населявшей восточную припонтийскую Европу. В VII в., когда уже было известно собственное родовое имя славян, мы замечаем признаки их внутреннего видового разделения, местного и племенного. Трудно обозначить с точностью время, к которому можно было бы приурочить обособление их западной и восточной ветви; но до VII в. видим, что их судьбы складываются в тесной взаимной связи, в зависимости от одинаковых или сходных обстоятельств и влияний. С этого века, когда в жизни восточных славян обозначились явления, которые можно признать начальными фактами нашей истории, эти славяне, расселяясь с Карпат, вступают под действие особых местных условий, сопровождающих и направляющих их жизнь на протяжении многих дальнейших столетий. Наблюдая, как они устроялись на новых местах жительства, мы будем следить за происхождением и действием этих новых условий.

[Александр Самсонов]

https://topwar.ru/125026-boleslav-ii...tiv-kieva.html
15 сентября 2017

Болеслав II Смелый

После смерти Ярослава Мудрого киевский стол получил Изяслав – слабый и жадный князь. В условиях княжеской усобицы и внешней угрозы (половцы), он со своими советниками довёл народ до восстания. Не имея сил подавить народное восстание, Изяслав бежал в Польшу, рассчитывая на поддержку князя Болеслава II Смелого. Польский князь Болеслав использовал изгнание Изяслава для нападения на Русь и захвата Киева.

После смерти Казимира престол занял Болеслав II. Польша в это время была зависима от Второго рейха и конфликтовала с Чехией. Главной задачей польского князя было найти союзников в возможной схватке с империей. Такими союзниками могли быть Венгрия и Русь. Болеслав имел крепкие связи с Русью – он был сыном Добронеги (Марии), видимо дочери Владимира Святославича, великого князя киевского. Был женат на дочери Святослава Черниговского Вышеславе. Новый великий русский князь Изяслав Ярославич был женат на Гертруде, дочери польского короля Мешко II. Союз с Русью был установлен его отцом Казимиром.

Стоит отметить, что в это время между Русью и Польшей ещё не было полноценного концептуально-идеологического (русская идея правды и справедливости, жизни по совести против паразитической западной «матрицы») и цивилизационного конфликта по линии Восток – Запад, русская и западная цивилизации. Польская народность, складывавшая из различных славянских союзов племен суперэтноса русов, по языку, культуре и даже вере (язычество ещё не умерло), практически не отличалась от русских. Конфликты носили «родственный» характер – польские князья помогали одним русским князьям против других, русские князья помогали одной части польской верхушки против другой. Западная «матрица», через информационную, идеологическую диверсию – внедрение христианства, ещё не раздавила славянское самосознание в Польше. А западный паразитический рабовладельческий, феодальный строй с превращением большинства поляков в рабов-быдло, ещё не победил. Польша только становилась частью западной цивилизации.

Опираясь на союз с Венгрией и Киевской Русью, Болеслав II в 1061 году вмешался в междоусобные войны в Чехии, но потерпел неудачу. Польско-чешским конфликтом воспользовалась знать Западного Поморья и отказалась признавать зависимость от Польши. Болеслав не стал активизировать свои действия на этом направлении. Вскоре Западное Поморье вошло в состав государства бодричей. Тогда Болеслав активно вмешался в дела Русского государства, используя начавшуюся смуту и восстание в Киеве.


Болеслав II Смелый

Общая ситуация на Руси

В 1054 году ушёл из жизни великий киевский князь Ярослав Владимирович. Киев получил самый слабый из братьев – Изяслав, воинственный Святослав – Чернигов, взвешенный и миролюбивый, любимец отца Всеволод – Переяславль, Вячеслав – Смоленск, Игорь – Владимир-Волынский. Можно было отдать главный киевский стол Святославу или Всеволоду, минуя Изяслава, но Ярослав Мудрый считал главным порядок и попросил братьев соблюдать «ряд», порядок наследования. Старшего, великого князя киевского, все были обязаны почитать и слушаться, как отца. Но и он должен был заботиться о младших, защищать их. Ярослав установил иерархию русских городов и княжеских престолов. Первый по рангу – Киев, второй – Чернигов, третий – Переяславль, четвертый – Смоленск, пятый – Владимир-Волынский. Никто из сыновей не оставался без удела, каждый получал владение по старшинству. Но Русь при этом не разделялась. Младшие князья подчинялись старшему, киевскому, важные вопросы решали сообща. Уделы давались не в вечное пользование. Умрет великий князь, его заменит черниговский, и остальные князья сдвигаются по своеобразной «лествице» (лестнице) на более высокие «ступени».

Прочие города и земли распределялись не персонально, а прикреплялись к главным уделам. К Киеву отходило Правобережье Днепра и Турово-Пинская земля. Новгород напрямую подчинялся великому князю. Два важнейших центра Руси – Киев и Новгород, определявшие развитие Русской земли, должны были находиться в одних руках. К Черниговскому столу относились Тмутаракань, другие передовые форпосты Руси, земли на Десне и Оке вплоть до Мурома. К Переяславлю – южные линии городков-крепостей до Курска. Также Переяславлю добавили далекое Залесье – Ростов, Суздаль, Белоозеро. Обширные Смоленское и Владимиро-Волынское княжество «добавок» не требовали.

В начале правление Изяслава было спокойным. Однако киевская боярско-торговая верхушка быстро воспользовалась слабоволием нового великого князя, его плотно обсели вельможи, которые регулировали политику киевского князя в своих интересах. В Киеве продолжилось грандиозное строительство. Недавно Ярослав расширил столицу Ярославовым городом, а Изяслав в угоде жене и вельможам стал возводить «Изяславов город». Наметили строительство нового дворца, Дмитриевского монастыря (великий князь имел христианское имя Дмитрий). На строительстве как тогда, как и сейчас всегда можно хорошо погреть руки, тут тысяцкому Коснячко с другими приближенными было полное раздолье. Правда, лишних денег не было, но их заняли у ростовщиков-евреев, имевших прочные связи с киевской верхушкой. За ссуды князь расплачивался подрядами, льготами и привилегиями. Но деньги нужно было возвращать. Как обычно больше всех пострадал простой народ. Подати увеличили, ввели новые налоги. В Киеве расцвело хищничество, казнокрадство – богатела казна, вельможи, бояре, торговцы, греки, евреи-ростовщики, тиуны, собиравшие подати. Вельможи и бояре прибирали к рукам земли и деревни. Крестьяне, которые ещё вчера были вольными общинниками, становились зависимыми.

Советники предложили, что нужно отредактировать Русскую Правду – законы Руси. Законы шли с древних времен, когда не было рабства и подавляющее большинство людей были вольными общинниками. По Русской Правде за смерть мстили смертью. Теперь же внесли поправки – кровная месть и смертная казнь упразднялись, заменялись денежной вирой (штрафом). А если преступник не может уплатить, его можно продать тем же торговцам, ростовщикам. Понятно, что богатые слои населения могли откупиться за преступление.

В тоже время в церковных структурах было восстановлено, пошатнувшееся ранее византийское влияние. В Софийском соборе возобладали греки, расставлявшие по храмам своих сородичей. Печерский монастырь, оставшийся русским духовным центром, подвергался нападкам. Монахи даже хотели уйти в Чернигов, под крыло Святослава, только под влиянием жены великого князя Гертруды (она опасалась повторения на Руси смуты и войны с язычниками, которая была в Польше), их убедили вернуться. Народ на греческую христианизацию ответил тем, что предпочитал языческие обряды и игрища в полях и лесах. Таким образом, социально-экономическая, религиозная обстановка в Киеве накалилась.

Тем временем резко обострилась ситуация на степных границах Руси. В степи шла резня. В середине XI века в очередной войне куманы-половцы разгромили торков. А печенеги были ослаблены прежними войнами с русами, и значительная часть их родов и племен ушла на Балканы. Торки навалились на оставшихся печенегов и они бросили Причерноморье бежали к своим сородичам на Балканы. На Русь навалилась орда торков. Главным городом русской южной пограничной системы был Переяславль, удел Всеволода Ярославича. Этот князь, хоть и миролюбивый, но воевать умел. Вывел дружины и разгромил торков. Но следом за торками шла волна половцев. В 1055 году половцы появились у Переяславля. Воевать сразу не стали. Хан Болуш вызвал Всеволода переговоры. Половцы сказали, что их враги торки, с русскими они не воюют. Обменялись подарками, заключили мир и дружбу. Позднее Всеволод, после смерти первой жены, женился на половецкой княжне. Родственники Анны Половецкой стали верными союзниками Всеволода.

Стоит знать, что вопреки сформированному средствами СМИ образу кочевника – монголоида, низенького, черненького, на небольшой лошадке с луком и саблей, это ложь. Этот миф создали, что исказить подлинную историю суперэтноса русов, историю Евразии. Куманы, как до них печенеги, основная часть хазар, торков, берендеев, не были представителями монголоидной расы и тюркской языковой семьи. Это были остатки древнего скифо-сарматского населения Северной Евразии, Великой Скифии. В этом отношении они были родичами русам-русским, также прямым наследникам Великой Скифии. На Руси куманов прозвали половцами от слова «полова», солома» - по цвету волос, эти кочевники были голубоглазыми блондинами. Не зря русские князья любили брать в жены половецких девушек, они отличали красотой и преданностью. Жители степи были близки русским по духовно-материальной культуре, внешнему облику.

Мифом и является образ типичного степняка-кочевника, который только и делает, что кочует по степи со своими огромными стадами, делает набеги и грабит. Половцы, как и скифы, имели свои города-станы, ставки, хотя основной их хозяйства и было развитое животноводство. С учётом военной угрозы, которая исходила из степи, понятно, что скифы, и их наследники – печенеги, половцы и «монголо-татары» имели развитое военное производство, позволявшее вооружать мощные армии. «Монголо-татары», которых приписали к примитивному монгольскому этносу, который не имел никакой возможности завоевать значительную часть Евразии, также были потомками скифов-русов – голубоглазыми, сероглазыми «великанами» (для низкорослых монголоидов, представители белой расы были высокими и физически развитыми). Отсюда мифы и легенды тюркских этносов о белокожих, светлоглазых предках-великанах. Только они имели древнюю воинскую культуру и производственную базу, которая и позволила создать великую империю Чингисхана. В более поздний период потомки скифов, «монголо-татары» отчасти смешались с уграми, монголоидами, тюрками, получили монголоидный облик (генетика монголоидов доминанта в отношении европеоидов), перешли на тюркские языки. Другая часть половцев и «монголо-татар» органично стала частью русского суперэтноса, не вызвав никаких серьёзных антропологических и культурно-языковых изменений, так как все они были прямыми потомками скифов, а до них – ариев.

Яростная война в степи шла несколько лет. От Волги и Дона отступали всё новые колена торков. На русской границе постоянно происходили стычки, богатырские заставы сшибались с отрядами кочевников, охранные дружины городков-крепостей были в постоянном напряжении. Отдельные отряды торков проникали в русские земли, жгли и грабили. Русские дружины пытались их перехватить. Массы торков, которых сдавливали половцы, скапливались в низовьях Днепра. Возникла угроза крупного вторжения на Киевщину и Волынь. Русские князья объявили общий поход. В 1060 году выступила вся Русь – киевские, черниговские, переяславские дружины, подошли новгородская, смоленская и волынская рати. Прибыл даже полоцкий князь Всеслав Брячиславич, который держался самостоятельно. Целая флотилия приняла пехоту. В первых стычках торков разметали. Узнав какая сила идёт на них, торки, не приняв боя, ушли дальше на запад, к Дунаю. Торкская орда ворвалась во владения Византии, но тут их встретили ранее прибывшие печенеги и разбили. Торки разделились, часть перешла на службу к византийскому императору, другие вернулись на север и предложили свои услуги великому киевскому князю. Изяслав поселил их на правом берегу Днепра, здесь построили крепость Торческ.

Однако теперь между половцами и русами не было торкского буфера. Начались половецкие набеги. В 1061 году половцы зимой, когда их никто не ждал, прорвали русскую пограничную оборону и разбили переяславские дружины князя Всеволода. Тот заперся в крепости. При этом тотальной войны не было. Одни князья дружили с русскими, заключали семейные союзы, другие – воевали, затем мирились, торговали. Половцы с этого времени, как до них печенеги, стали активными участниками внутренних русских усобиц. Русские князья активно привлекали половецких наемников и отряды своих родственников для борьбы со своими соперниками.

Усобица

Внутри Руси не было единства, как мечтал Ярослав Мудрый. Его наследники быстро начали устраивать усобицы. Причём начал великий князь Изяслав. Когда старший из Ярославичей, Владимир, умер раньше отца, после него в Новгороде сел править его сын Ростислав. А Новгород был золотым дном, да и важным политическим центром Руси. Великий киевский князь Изяслав со своим корыстным окружением забеспокоились, что все выгоды от владения великим торговым градом достаются племяннику Ростиславу, а не им. Ростислава отозвали из Новгорода. Вскоре умер Вячеслав Ярославич Смоленский. Начался переход по лествице. Из Владимира-Волынского, пятого по рангу города, в Смоленск перевили Игоря. Но и он княжил недолго, заболел и умер. Права на Смоленск получил Ростислав. В полном соответствии с лествицей: когда братья умрут, по лестнице начинают продвигаться их сыновья. Сперва – старший, затем второй по возрасту и т. д. А отец Ростислава, Владимир был старше Изяслава. При таком раскладе Ростислав оказывался четвертым в очереди на киевский стол! Это не устраивало великого князя, его окружение, да и Святослава с Всеволодом. Ростислав шёл впереди сыновей трёх главных правителей Руси. В итоге закон «отредактировали». Мол, когда шло распределение уделов, Владимира уже не было в живых. Поэтому Ростислав выпадает из системы лествицы. Выбрасывались из лестницы и дети умерших братьев – Вячеслава и Игоря. Они становились князьями-изгоями. Изгоями на Руси называли людей выпавших из своего социального слоя (к примеру, крестьян, ушедших из сельской общины в город, рабов отпущенных на свободу и т. д.). Смоленск и Владимир-Волынский становились уделами под непосредственным управлением великого князя и его людей.

Ростиславу дали в кормление Владимир-Волынский, но не по системе лествицы, а от «щедрот» великого князя. Понятно, что Ростислав обиделся. Его отец был наследником Ярослава Мудрого, любимцем Новгорода. А теперь его сын просто вассал великого князя, захотел Изяслав – дал Волынь, захочет – отберет, как отнял Новгород. И потомки Ростислава не смогут подниматься по лестнице, не смогут получить Переяславль, Чернигов и Киев. Тогда Ростислав сделал сильный ход - заключил союз с Венгрией, женился на дочери венгерского правителя Белы. С таким тестем волынский князь стал независимым от Киева. Однако в 1063 году его покровитель Бела погиб. В одиночку Волынь было не удержать. Решительный и предприимчивый князь придумал ещё один ход – он внезапно занял Тмутаракань, которая принадлежала черниговскому князю. Здесь он начал планировать поход на Херсонес или другие византийские владение. Но греки превентивно отравили русского князя.

Тут же началась новая смута. Её начал самостийный полоцкий князь Всеслав Полоцкий (Всеслав Вещий или Чародей), которого считали волхвом и оборотнем. Полоцк издавна таил обиду на Киев. Когда Ростислав заварил кашу на юге, полоцкий князь решил, что начнется большая война, братья Ярославичи будут заняты и не смогут отреагировать на его действия. Он попытался взять Псков, но там успели затвориться. Всеслав бросился на Новгород. Там атаки не ждали и воины Всеслава хорошо ограбили богатый город. Всеслав даже до нитки обобрал храм Святой Софии. Братья Ярославичи – Изяслав, Святослав и Всеволод, в 1067 году ответили походом на Минск. Город взяли штурмом, защитников перебили. Горожан отдали в рабство, Минск сожгли.

Стоит отметить, что из-за ошибок правителей всегда страдают обычные люди, как тогда, как и сейчас. Русские воины из Полоцкой земли спокойно грабили Новгород. Русская армия Ярославичей взяла штурмом русский город Минск, сожгла его. Жителей продали в рабство. В настоящее время ничуть не лучше. Русские, часть из которых считает себя «украинцами», спокойно расстреливают русские города Донецк и Луганск. Поэтому идеальная форма государственного управления для Руси – империя с сильной центральной властью. Когда энергия направлена на внешние рубежи, основная часть простых людей живет в безопасности.

Пока Минск ещё дрался, Всеслав Брячиславич не теряя времени собирал полоцкие рати. В марте 1067 года две армии сошлись на реке Немиге. Войска 7 дней стояли друг против друга в глубоком снегу. Наконец Всеслав Полоцкий в полнолуние начал атаку, и много воинов пало с обеих сторон. Битва описана в Слове о полку Игореве: «…на Немиге снопы стелют из голов, бьют цепами булатными, на току жизнь кладут, веют душу из тела…». Битва стала одной из самых крупных и ожесточенных междоусобных сражений на Руси. Войска Всеслава были разбиты. Сам князь смог убежать. Полоцкую землю подвергли разорению. Множество людей пленили и продали ростовщикам-работорговцам.

Через 4 месяца после битвы Ярославичи позвали Всеслава на переговоры, целовали крест и обещали безопасность, однако нарушили своё обещание — схватили вместе с двумя сыновьями, отвезли в Киев и заключили в тюрьму. При этом греческое духовенство поддерживало великого князя. Для Византии предательство было обыденным делом.

Миниатюра из Радзивилловской летописи

[Александр Самсонов]

https://topwar.ru/125212-kak-rus-pla...-sv-petra.html
18 сентября 2017
Вскоре после подавления Киевского восстания князь Изяслав Ярославич снова был изгнан из Киева. Он опять бежал на Запад и просил помощи у польского князя Болеслава, германского императора и римского папы. Владыка римского престола Григорий VII обещал помочь Изяславу, чтобы превратить Русь в «лен св. Петра».

Восстание 1068 года

В Киеве продолжало нарастать недовольство княжеской властью и боярами. Государевы люди постарались переложить все тяготы войны (война с Всеславом и поход на мятежный Херсонес, в интересах византийского императора) на простых людей. Княжеские люди собирали людей, лошадей, деньги и продовольствие. А почти всю добычу, добытую в походах, получил тысяцкий и другие приближенные князя. Рядовым ратникам и семьям погибших воинов почти ничего не досталось. Хотя раньше князья обычно были щедры к простым воинам, они получали долю добычи, княжеские подарки, князья устраивали пиры, угощения, выделяли часть трофеев для вдов и сирот погибших.

Катализатором, который привёл к взрыву, стало вторжение половцев. В конце лета 1068 года богатырские заставы сообщил, что из степи идёт вражеское войско. Князья Изяслав, Святослав и Всеволод подняли дружины, но пехотные рати собирать не стали, чтобы не терять времени. Врага решили встретить на дальних подступах, выехали к реке Альте. И тут поняли, что совершили ошибку, половцев было очень много. Это не был обычный набег, они собрали большую рать. Тем не менее, русские князья решили атаковать, ночью, пытаясь посеять панику в рядах противника. Но половцы разобрались, что русских меньше, оправились, стали окружать княжеские дружины. Братья прорубили себе путь назад, но от Переяславля были отрезаны. Святослав отступил в Чернигов, защищать свой город.

Изяслав и Всеволод прибыли в Киев, затворились. Лавина половцев шла следом. Русская земля не была готова к вторжению, селения жгли, массы людей попали в полон. Тогда киевляне собрали вече и послали сказать князю: «Вот половцы рассеялись по всей земле, дай, княже, оружия и коней, и мы ещё будем биться с ними». Киев тогда был красивым и большим городом. На основании археологических данных он имел более 8 тыс. усадеб и более 50 тыс. населения. Киев значительно превосходил по числу жителей крупнейшие города средневековой Европы. Только Царьград-Константинополь был больше. Поэтому Киев мог выставить большое ополчение.

Однако окружение князя боялось вооружать народ. Знали, как люди озлоблены против бояр и ростовщиков. Опасались восстания. Киевляне поняли, почему их не вооружают, не дают биться с врагом. Толпа забурлила. Разъяренные люди разгромили двор тысяцкого. После тысяцкого вспомнили великого князя. Мол, зачем нам такой слабый и трусливый князь? Вспомнили, что темнице томится другой князь — Всеслав Брячиславич и его люди и сказали: «Пойдём освободим дружины свою из погреба». Неправедно обиженный, невинно пострадавший Всеслав казался хорошим кандидатом на место князя. Бояре стекались в палаты великого князя, совещались. Некоторые предлагали, пока не поздно убить Всеслава. Но Изяслав на это не решился. Простые люди освободили Всеслава. Изяслав и Всеволод бежали. Всеволод уехал к себе с Переяславль. Изяслав бежал в Польшу, надеясь найти поддержку при польском дворе. Тем временем третий брат Ярославич — Святослав, со своими подданными ссориться не стал, вооружил горожан и в яростном сражении отбросил половцев от Чернигова, преследовал противника, многих перебил.

В результате на Руси сложилось странное положение. Полоцкий князь Всеслав Брячиславич сидел на киевском столе, Святослав и Всеволод в своих уделах. Но братья Изяслава не спешили выступить против полоцкого князя, видимо, осознавая, что в восстании виноват сам Изяслав и его окружение. Мол, сам заварил кашу, сам и расхлебывай. Польский князь Болеслав был готов воевать. Но вельможным панам нужны были средства. Изяслав предложил полякам богатые Червенские города с соляными копями, свинцовыми и железными рудниками. В 1069 году Болеслав с армией выступил на Киев. Киевляне были готовы биться, исполчились и вышли к Белгороду. Однако князь Всеслав, чувствуя неустойчивость своего положения, тайно, ночью, бросил войско у Белгорода и бежал в родной Полоцк. Утром войско узнало, что осталось без вождя и отступило к Киеву.

Киевляне, опасаясь мести Изяслава и его людей, молили Святослава и Всеволода вступиться за «мать городов русских». Святослав и Всеволод не могли воевать за восставших против брата, но и вторжение польской армии им было не нраву. Князь Святослав согласился стать посредником и предложил компромисс. Киев покорится Изяславу, но тот простит горожан. На престол вернётся только со своими людьми, поляки уйдут домой. Обе стороны приняли эти условия, целовали крест. Киев открыл ворота. Но великий князь обманул горожан. Он отпустил только часть польской армии, Болеслав с другой частью войска остался. В Киев же первым вошёл сын великого князя Мстислав, который никаких клятв не давал. На головы горожан обрушились репрессии. 70 предводителей горожан были казнены, многих ослепили и побросали в ямы. Изяслав не хотел расставаться с поляками, он видел в них опору против враждебного окружения. А польский король был не против. Польские историки писали, что он был пленен великолепием Киева и «любезностью русских женщин». Польские войска расквартировали в Киеве и окрестностях. Это вызвало недовольство русских, поляки вели себя как завоеватели, с местными не церемонились, брали всё, что хотели, хватали женщин.

В итоге повторилась та же история, что и полвека назад. «И распущя ляхы на покорм, — сообщает русская летопись, — и избиваху ляхы отай, и възвратися в Ляхы Болеслав, в землю свою». Болеслав обиделся, он считал себя благодетелем Изяслава, а тут его людей стали избивать. Польский князь поругался с Изяславом и увел оставшихся людей на родину.

Новое изгнание Изяслава

Поляки ушли и Изяслав потерял поддержку. А его братья были не в восторге от случившегося. Изяслав пошёл на уступки. Святославу отдал Новгород с его доходами, черниговский князь перевёл туда сына Глеба. Всеволоду киевский князь отдал Смоленск, туда сел княжить Владимир Всеволодович Мономах.

Продолжался конфликт с князем Всеславом. Зимой 1069 года большое войско опять пошло на Белую Русь, взяло Полоцк. Изяслав посадил в Полоцке своих сыновей. Но Всеслав не сдавался, ускользал от прямых ударов, контратаковал. Снова попытался взять Новгород, но неудачно. Князь Глеб и новгородцы рассеяли ополчение Всеслава. А Изяславичи показали себя в Полоцке плохо. Мстислав, как и в Киеве, прославился расправами. Но быстро умер при неясных обстоятельствах. Сменивший его Святополк Изяславич был «бык яр и лют». Как отмечал историк Татищев: «При том был восьми сребролюбив и скуп». Жестокий и жадный, для Святополка и его дружинников Полоцкая земля была добычей, а не родным домом и ней и относились соответственно. Вели себя как захватчики, грабили, притесняли местных жителей, бесчестили женщин. В итоге захватчики получи партизанскую войну. Князя Всеслава Вещего поймать не смогли, местные жители поддерживали его, скрывали, кормили, пополняли его отряды.

Обострились отношения с прежним союзником польским князем Болеславом. Изяслав пообещал польскому союзнику Червонную Русь за военную поддержку в деле возвращения Киева. Поляки хотели занять русские города, но горожане затворились. Дело запахло новой войной. Болеслав обратился к великому князю. Дал слово — выполняй. Но Изяслав увиливал. Он не мог выполнить обещание: отдать русские города полякам. Это вызвало бы недовольство подданных и его князей-братьев. Разъярённый Болеслав начал войну. Изяслав выступил в поход, но был разбит. Поляки заняли Червенские города, сожгли Берестье (Брест). Изяслав, что прикрыться от поляков, послал на Волынь молодого князя Владимира Всеволодовича Мономаха. Решительный и воинственный Мономах не подвёл. Сначала наладил оборону, связался с жителями оккупированных поляками русских городов, а затем внезапным ударом отбил Червонную Русь. Города сдавались почти без сопротивления, русские переходили на его сторону. В короткий срок Владимир вернул утраченные земли.

Тем временем Изяслав проигрывал войну за Полоцкую землю Всеславу. В 1071 году Всеслав выгнал из Полоцка Святополка Изяславича и окончательно в нем утвердился. Поражения от поляков и полков Всеслава снова подорвали положение Изяслава. К тому же пока основные силы Киева бессмысленно гибли на севере в борьбе с князем-оборотнем, половецкая конница разоряла Киевские земли. Траты на войну, поражения, разорение земель, хищения и воровство княжеских и боярских тиунов снова привели Киев на грань восстания. Киевляне стали смотреть в сторону более успешного князя Святослава Ярославича. С одними половцами у Святослава был мир, другие — его боялись. Из Киевщины на Черниговщину стали уходить дружинники, горожане и крестьяне. Даже киевские бояре стали предлагать Святославу занять Киев. Мол, его тут примут с радостью.

Чашу терпения переполнил союз Изяслава с недавним врагом — Всеславом. В 1073 году Изяслав Ярославич вступил в переговоры с Всеславом Полоцким, посулил ему Смоленск. Братья Ярославичи немедленно пошли на Киев и потребовали от него оставить киевский стол. Изяслав не смог оказать сопротивление, так как город был на грани восстания. Нагрузил обозы многими богатствами и уехал на запад, сказав: «С этим добуду себе воинов». Великим князем стал Святослав. В годы его недолгого правления (до 1076 года) наступил долгожданный мир. Половцы присмирели. Всеслав Вещий нарываться на войну с сильным воителем не стал. Киев был в восторге от нового князя. Уделы были распределены в соответствии с лествицей. Всеволод перешёл в Чернигов. Владимир Всеволодович остался во Владимире-Волынском, прикрывая Русь от Польши.

Возвращение Изяслава

Сначала Изяслав снова попытался найти поддержку у Болеслава. Но Болеслав, помня уроки 1069 года, как его нелюбезно встретили в Киеве и обманули с прикарпатскими городами, отказал Изяславу и выгнал его вон. При этом Изяслава ограбили, в компенсацию за прошлые расходы. Болеслав предпочёл пойти на переговоры со Святославом, которые закончились в 1074 году подписанием союза между Русью и Польшей. Изяслав двинулся дальше, в Германию. Просил помощи у германского императора Генриха IV. Князь пообещал признать себя вассалом Второго рейха, платить дань, если император поможет снова занять киевский стол.

Стоит отметить, что в это время в Западной Европе был серьёзный конфликт между папским престолом и Германской империей (т. н. борьба за инвеституру). Папа Григорий VII выпустил программный трактат «Диктат папы». Цель была глобальная — всемирная теократическая монархия. Римский первосвященник планировал стать «царем царей», ему должны были подчинять все императоры, короли и князья. Выше папы римского стоял только Бог. Все европейские государства провозглашались «леном св. Петра», то есть вассалами Рима. Но для того чтобы реализовать такую амбициозную задачу, необходимо было реформировать церковь, погрязшую в стяжательстве, распутстве и других грехах. Церковь должна была стать могущественным инструментом, оружием в руках пап. Преобразовывались монастыри, в них вводились строгие уставы. Чтобы должности не передавались по наследству, для духовенства вводился строгий целибат (безбрачие). Тех, кто не принимал новые правила, изгоняли. Папа Григорий VII начал наводить порядок и выступил против светской инвеституры для архиепископов, епископов и аббатов, то есть права императора и королей назначать духовных феодалов (иерархов). Папа нацелился вывести церковную организацию из подчинения светским монархам.

Понятно, что такая политика встретила мощное сопротивление. Против неё выступил германский император, который не собирался становиться вассалом папы. Наоборот, он сам претендовал на власть над Римом. Бунтовали многие монастыри, не желающие железной дисциплины. Новых настоятелей изгоняли и даже убивали. Архиепископы и епископы (духовные феодалы) избивали, изгоняли или даже вешали папских посланцев, не желая расставаться с земельными пожалованиями от монархов, женами и семьями. Но и у Рима нашлось достаточно сторонников, особенно светских феодалов. Получилось интересное разделение. Многие церковные феодалы поддержали императора, а светские — папу, так как не желали сильной императорской власти. Папа Григорий учил, что феодалы имеют полное право свергнуть императора, который не признает власть Рима.

Этот конфликт использовал в своих интересах и польский князь Болеслав. Ещё в 1072 году он отказался признавать себя вассалом римского императора и платить ему дань. В 1074 году польский владыка начал переговоры с римским престолом. Он объявил Польшу леном римского престола и начал платить дань (т. н. «гроша св. Петра»), принял обязательство военной службы. В 1075 году в Польшу прибыли римские легаты с целью реформирования польской церкви в духе взглядов папы Григория. Польша стала готовиться выступить против Германии и поддержала борьбу саксонских феодалов против императора. В 1076 году Болеслав при поддержке войск князя Святослава (в поход ходил князь Владимир Мономах) снова воевал с императором Генрихом IV и с Чехией, которая в это время встала на сторону империи.

В эту кашу и попал изгнанный князь Изяслав Ярославич. Германский император Генрих не мог организовать поход на Русь, он вёл борьбу с Римом и мятежными феодалами, на пути к Киеву лежали враждебные Польша и Венгрия. Но очень уж заманчиво было получить своего князя в Киеве, поставить под контроль огромную и богатую русскую державу. Поэтому император подарки Изяслава взял и направил в Киев послов. Они грозно потребовали от Святослава вернуть престол брату, а в противном случае угрожали войной. Понятно, что эти требования Святослава не смутили. Второй рейх не имел реальных возможностей угрожать Руси, пока Польша была нашим союзником. Гостей вежливо выслушали, одарили и отправили восвояси.

Тогда князь Изяслав решили найти общий язык с Римом. Послал к папе своего сына Ярополка Изяславича. Он от имени отца целовал папскую туфлю, отдавал Русь под власть «царя царей» Григория VII, даже выразил готовность принять католическую веру. Об аудиенции Ярополка у папы римского сохранились документы в Трирском псалтыре, в котором есть и миниатюрный портрет Ярополка и его супруги Ирины. Римский папа был в полном восторге. Римский престол давно лелеял агрессивные планы против Руси. А тут такой удобный случай. Папа короновал в Риме королевской короной Ярополка и предоставил ему лен святого престола на Русское королевство (булла папы от 17 апреля 1075), по которой власть в Киеве должна была принадлежать Изяславу и его сыну Ярополку. Через три дня после написания этой буллы папа обратился с посланием к польскому королю Болеславу, в котором упрекал его за ограбление Изяслава и приказал оказать помощь Изяславу.

В переговорах между Изяславом и Болеславом приняли участие папские легаты. Обещание Болеслава Смелого помочь Изяславу отбить киевский стол было, очевидно, одним из условий Рима на коронацию польского князя. Окончательно соглашение между князьями было достигнуто осенью 1076 года, накануне коронации Болеслава. Получение Болеславом королевской короны означало, что Польша стала независимым от Германии государством. Правда, Болеславу в это время было не до войны с Русью. Как уже выше отмечалось, он вёл борьбу со Вторым рейхом. Против Польши выступила Чехия (германский вассал). Болеславу пришлось просить помощи у великого русского князя Святослава. Тот оказал помощь — направил дружины Владимира Мономаха и своего сына Олега. Русско-польские войска в пух и прах разгромили германских и богемских рыцарей. Чехия запросила мира, выплатила большую дань.

Таким образом, положение великого князя Святослава в Киеве было прочным. Болеслав не имел возможности немедленно поддержать Изяслава, так как был связан войной с Священной Римской империей, а Русь его поддерживала. Однако тут Изяславу повезло. В декабре 1076 года князь Святослав Ярославич внезапно скончался. Занявший киевский стол Всеволод Ярославич оказался в тяжелом положении. Снова зашевелились в степи половцы. Начался следующий этап борьбы Всеслава Брачиславича с Ярославичами. Всеслав совершил поход в Новгородскую землю. А польский король Болеслав немедленно забыл о союзе с Русью и как Святослав ему помогал против империи. Он дал Изяславу войско, помог набрать наемников.

В 1077 году Изяслав пошёл на Киев. На Волыни он разбил дружины Олега Святославича. Всеволод Ярославич собрал рать и закрыл дорогу на Киев Изяславу. В это время Борис Вячеславич (племянник, сын Вячеслава Ярославича) захватил Чернигов. Драться братья не стали. Всеволод предложил переговоры, осторожный Изяслав согласился. Всеволод предложил уступить киевский престол, а Изяслав отправлял поляков и наёмников восвояси. Таким образом, Изяслав сел в Киеве в третий раз. А Всеволод вернулся в Чернигов (князь Борис, узнав, что воевать братья не стали, сбежал), при этом получил и Переяславль.

Третье правление Изяслава было недолгим. О своём обещании перейти в католицизм и подчинить Русь римскому престолу великий князь благоразумно забыл. Продолжалась борьба с Всеславом. Ярославичи организовали два похода на Полоцк, пригласив на помощь половцев. В 1078 году началась новая междоусобная война. Против дядей — Изяслава и Всеволода — восстали их племянники Олег Святославич и Борис Вячеславич, недовольные своим положением. Их базой стала далекая Тмутаракань. Соединившись с половцами, они разбили Всеволода на р. Сожице. Всеволод бежал за помощью в Киев. Изяслав поддержал брата: «Если будет нам часть в Русской земле, то обоим. Если будем лишены её то оба. Я сложу голову свою за тебя» (так и вышло). Вскоре соединенное войска князей Изяслава, его сына Ярополка, Всеволода и его сына Владимира Мономаха выступило против обидчиков.

Когда Борис и Олег узнали, что против них идёт большая рать, у них не было сил для открытого сражения. Половцы и наемники растеклись по Русской земле, занимались грабежом. Поэтому князья-изгои ушли из Чернигова, собирать войска у половцев и в Тмутаракани. Но Чернигов отказался впустить законных князей, там любили своего бывшего князя Святослава и его сына Олега, приготовился держать оборону. Пока войска Ярославичей осаждали Чернигов, прибыли со свежими силами Олег и Борис. Войско Изяслава и Всеволода (руководил самый лучший полководец Владимир Мономах) развернулось против князей-изгоев. Князь Олег выразил сомнение в возможности противостоять такой силе и предлагал переговоры. Но Борис сказал: «Видишь, я готов, стану против них всех». Решающее сражение на Нежатиной Ниве произошло 3 октября 1078 года. Сеча была злая. Первым погиб похвалявшийся Борис. Князья-изгои потерпели поражение. Великий князь был смертельно ранен в этой битве. Его брат Всеволод снова занял киевский стол, и сохранил за собой Чернигов.

Христос венчает Ярополка и Кунигунду-Ирину. Миниатюра из Трирской Псалтири, XI век

Поражение Болеслава

Польский король Болеслав ненадолго пережил своего союзника князя Изяслава. Пока он отвлекался на борьбу с империей и поддержку князя Изяслава, в самой Польше зрел заговор знати, поддержанный Германией и Чехией. Крупные польские феодалы не желали терпеть над собой сильную королевскую власть. Среди недовольных были и духовные феодалы, не желающие усиления папской власти над собой и раздраженные политикой Болеслава, который пошёл на союз с папой Григорием. На сторону недовольных светских и духовных феодалов перешёл и младший брат самого Болеслава — Владислав Герман. После казни обвинённого Болеславом II в измене епископа краковского Станислава (11 апреля 1079 года) в стране начался мятеж магнатов. Во главе восстания встал младший брат короля князь Владислав Герман. При помощи чешского князя Вратислава Владислав Герман захватил Краков. Болеслав II Смелый был свергнут с трона и изгнан из Польши. Он был вынужден бежать в Венгрию и умер в изгнании спустя два года. Престол занял мятежный брат Болеслава, Владислав I Герман.

В отличие от своих предшественников Владислав I не был сильным и авторитетным правителем и полностью подчинился диктату крупной знати. Власть крупных светских и духовных феодалов серьёзно возросла, они имели собственные дружины. В результате польский монарх утратил контроль над значительной частью армии страны. В области внешней политики он подчинялся Второму рейху. На востоке вёл затяжные войны с русскими князями, но без успеха. Полным крахом закончились польские походы в Западное Поморье. Одновременно резко усиливается тенденция к феодальной раздробленности. Уже при жизни Владислав пошёл на раздел страны со своими сыновьями. По договору 1097 г. князь передавал своему старшему сыну Збигневу часть Великой Польши, а младшему сыну Болеславу Силезию. Сам Владислав I оставался верховным князем. Уже в 1098 г. война князя со своими детьми возобновилась. Збигневу и Болеславу удалось разбить войска Владислава Германа и в 1099 г. принудить отца к новому разделу страны: Збигневу досталась оставшаяся часть Великой Польши, Куявия и Серадзко-ленчицкая земля, а Болеславу Малая Польша с Краковом. Под властью князя Владислава осталась лишь Мазовия.

[Новомосковск]

21 сентября 862 года состоялось призвание новгородцами на княжение братьев варягов Рюрика, Синеуса и Трувора. Эта дата считалась днём начала русского государства. Древнейшим письменным источником информации об этом событии является «Сказание о призвании варягов», зафиксированное в «Повести временных лет». Согласно этому источнику, восточнославянские племена решили пригласить князя со стороны, чтобы тот разрешил их противоречия и прекратил бесконечные междоусобицы. До сих пор достоверно неизвестно, действительно ли Рюрик пришел с братьями: существует предположение, что исследователи просто неправильно трактовали источник.

[Александр Самсонов]

https://topwar.ru/125497-chernyy-mif...e-ryurike.html
21 сентября 2017
21 сентября 862 года — День начала Русского государства. 1155 лет назад началось правления династии Рюриковичей на Руси. После смерти новгородского князя Гостомысла, происходившего из древнего княжеского славянорусского рода, восходившего к легендарным князьям славян Славену, Вандалу и Владимиру, оставшегося без прямых наследников, на княжение по решению Совета старейшин был призван славянский князь Рюрик. Он был сыном Умилы, внуком Гостомысла и правил на острове Руян (Рюген).

Дата эта условная, так как под теми или иными названиями Русское государство существовало не менее 2-3 тысячелетий. Теория же о норманнском происхождении Рюрика была придумана западниками для искажения подлинной истории русского народа (русов) и Руси. Мол, он был варягом-викингом, шведом, как и его дружина. В результате Русское государство было создано германо-скандинавами, выступившими в роли цивилизаторов «дикой» славянской и финно-угорской земли. Отсюда проистекает миф о «дикости» древних славян, якобы не имевших свою государственность, письменность, высокую духовную и материальную культуру («пням молились»). Якобы все высокие начала цивилизации, государственности и культуры славянам-русам принесли германцы и греческие миссионеры.

Рюрик же происходил из древних родов русов, известных в истории под разными именами — расенов-этрусков, венето-венедов-вандалов, пруссов-поруссов. Дата призвания Рюрика — это лишь этап в истории Русского государства, так же как и призвание на царство династии Романовых или создание Советского Союза. Однако это не начальная дата, об этом следует помнить. Истоки Руси — в глубинах тысячелетий, в истории венедов-вандалов, расенов-этрусков в Европе, в истории Великой Скифии-Сарматии, в истории ариев и легендарной Гипербореи.

У Гостомысла было четверо сыновей и три дочери. Дочери вышли замуж за соседних князей. Сыновья умерли собственной смертью или погибли на войне. Поэтому унаследовать власть было некому. Но однажды во сне Гостомысл увидел, как из чрева его средней дочери Умилы выросло большое и плодовитое дерево, которое покрыло весь Великий град и от плодов которого насытились все люди его земли. Гостомысл потребовал истолковать его сон. Волхвы-вещуны заявили, что наследниками будут сыновья Умилы, которые приведут к расцвету его землю. Пред смертью Гостомысл собрал старейшин от славян, руси, чуди, веси, мери, кривичей и дреговичей, рассказал им про свое сновидение и послал избранных людей «за море» — за своими внуками.

Гостомысл был последним князем из древней династии, которая правила на русском Севере. Не удивительно, что призвали именно Рюрика, так как он был его внуком, сыном дочери Умилы. После правления Гостомысла, видимо, наступил период смуты, и чтобы покончить с ним, нужен был с одной стороны — законный наследник, наследник древнего, священного рода Сокола, с другой — опытный воитель, каким и был Рюрик, его братья и их воины — варяги-русь.

Согласно «Повести временных лет»: «В год 6370 (862) изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть, и не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом. И сказали себе: «Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву». И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы, — вот так и эти. Сказали руси чудь, словене, кривичи и весь: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами». И избрались трое братьев со своими родами, и взяли с собой всю русь, и пришли, и сел старший, Рюрик, в Новгороде, а другой, Синеус, — на Белоозере, а третий, Трувор, — в Изборске. И от тех варягов прозвалась Русская земля».

Происхождение князя Рюрика точно неизвестно. Рюрик (Рарог) — родовое славянское имя, означающее «сокол», который у славян также назывался рарогом. Отсюда герб Рюриковичей — сокол падающий вниз, в стилизованном виде — трезубец. Всё это древнейшие символы суперэтноса русов и ариев-индоевропейцев. Сокол — это символ Бога-Отца, Рода, создателя мироздания, богов и людей. А трезубец, который ныне присвоили «украинцы»-самостийщики, уходящий в самую глубь истории белой расы, европеоидов-индоевропейцев, символ троичности мироздания: славянорусский Триглав — Навь, Явь и Правь; санскрит. Тримурти — триада, объединяющая трёх главных божеств индуистского пантеона (Брахму-Создателя, Вишну-Хранителя и Шиву-Разрушителя) в единое целое, представляющее собой духовное начало — Брахмана; и христианская Троица. Таким образом, в знаках рода Рюрика-Сокола мы видим древнейшие символы суперэтноса русов и ариев-индоевропейцев.

Герб Старой Ладоги и Рюрика — сокол, падающий вниз

Историк XIX века С. Гедеонов предполагал даже, что Рюрик — это не собственное имя, а родовое прозвище Ререк (Рарог), которое носили все представители правящей династии славянского союза племен на землях нынешней Германии ободритов. Ранее славяне-венды назывались соколами. Впоследствии, «Слово о полку Игореве» называет взрослых Рюриковичей соколами, а княжичей — соколичами. В мекленбургских народных преданиях (земли онемеченных славян) сообщается, что племенем ободритов управлял король по имени Годлав, отец трёх юношей, первый из которых звался Рюриком Мирным, второй — Сиваром Победоносным, третий — Труваром Верным. Братья решили отправиться в поисках славы в земли на восток. После многих деяний и страшных боёв братья пришли в Руссию. Восстановив мир и порядок в стране, братья решили вернуться к старому отцу, но благодарный народ упросил их не уходить и занять место королей. Так Рюрик получил Новгородское княжество (Nowoghorod), Сивар — Псковское (Pleskow), Трувар — Белозерское (Bile-Jezoro). Средневековые хронисты Адам Бременский и Гельмольд специально отмечали, что у западных славян «королей» имели только руяне (русы) с острова Руян-Рюген.

Великий русский учёный М. В. Ломоносов выводил Рюрика с варягами из славян-пруссов, опираясь на топонимы и поздние летописи, которые заместили лексему «варяги» псевдоэтнонимом «немцы». Славянское происхождение Рюрика Ломоносов принимал как непреложный факт: «…варяги и Рурик с родом своим, пришедшие в Новгород, были колена славенского, говорили языком славенским, происходили из древних россов и были отнюдь не из Скандинавии, но жили на восточно-южных берегах Варяжского моря, между реками Вислою и Двиною… имени Русь в Скандинавии и на северных берегах Варяжского моря нигде не слыхано… В наших летописцах упоминается, что Рурик с Родом своим пришёл из Немец, а инде пишется, что из Пруссии… Между реками Вислою и Двиною впадает в Варяжское море от восточно-южной стороны река, которая вверху, около города Гродна, называется Немень, а к устью своему слывёт Руса. Здесь явствует, что варяги-русь жили в восточно-южном берегу Варяжского моря, при реке Русе… И само название пруссы или поруссы показывает, что пруссы жили по руссах или подле руссов» (М. В. Ломоносов. «Возражения на диссертацию Миллера»).

Таким образом, очевидно, «варяги-русь» — это русы балтийские, родственные дунайским, поднепровским и прочим (все вместе суперэтнос русов). Так могли называть и обитателей Руяна-Рюгена, и группы русов-ругов, рассеянных по восточному побережью Балтики, и выходцев из различных племен ободритов-бодричей, русов-поруссов, варинов-вагров (варягов) и т. д. Влияние Балтийского Поморья сказалось даже на антропологическом облике населения Северной Руси. Проанализировав материалы, относящиеся к Х-XIV векам, известный специалист В. В. Седов установил, что «ближайшие аналогии ранне средневековым черепам новгородцев обнаруживаются среди краниологических серий, происходящих из славянских могильников Нижней Вислы и Одера. Таковы, в частности, славянские черепа из могильников Мекленбурга, принадлежащие ободритам». То же население достигало и Ярославского и Костромского Поволжья, то есть того района, к которому всегда привлечено особое внимание норманистов. Куда якобы дошли «цивилизаторы-норманны».

Колонизационный поток с южного побережья Балтики на восток активно начался с конца VIII века, когда Франкское государство, сломив сопротивление саксов, стало наступать на земли балтийских славян-русов. Начался «натиск на Восток и Север» — уничтожение, насильственная христианизация, онемечивание и ассимиляция местного славянорусского населения. Этот процесс занял не одно столетие: одни славяне-русы погибли в жесточайшем противостоянии, другие — были христианизированы, ассимилированы, превращены в различных «немцев», часть — переселилась, бежала в более восточные земли. В Поруссию-Пруссию, Прибалтику, Польшу — они также подверглись христианизации, германизации, но позже, поэтому сохранили часть своего самосознания и культуры. Часть русов, среди них были и роды Рюрика, Трувора и Синеуса, осели в Восточной Руси.

Здесь они выстроили государственность в северном центре Руси — Ладога, Новгород, Псков, а затем и объединили два крупнейших центра Руси — Новгород и Киев (при Олеге Вещем). В результате были объединены и два пассионарных ядра суперэтноса русов — северное (словени, русы-варяги) и южное — приднепровские русы-поляне, наследники Великой Скифии.

Таким образом, государственность на Руси сложилась ранее княжения Рюриковичей. Однако Рюрик и первые князья-соколы (Олег, Игорь и Святослав) начали свой труд по созданию русской империи из различных государственных, протогосударственных центров, земель и племенных союзов и родов в крайне необходимый для суперэтноса момент. Суперэтнос русов на западе подвергся ползучей экспансии западной цивилизации с «командным пунктом» в Риме. Паразитический западный проект уничтожал самосознание, язык, веру и культуру русов-славян, превращая их в рабов и огнем и мечом уничтожая непокорных. На юге русская цивилизация подвергалась давлению со стороны Византийской (Восточно-Римской) империи, исламского мира и Хазарии. Славян рассматривали как добычу, разоряли их земли, продавали в рабство, превращали в зависимое (крепостное), рабское население.

Разрозненная славяно-русская цивилизация, суперэтнос русов, не имеющие в это время сильных государственных образований, и состоявшие из множества союзов племен, земель со своими княжескими династиями, не могли противостоять чужим проектам и великим державам. Необходимо было единение, единый пункт управления и концентрация сил, чтобы успешно противостоять чужим проектам и цивилизациям, которые несли смерть, разрушение и порабощение вольным славянам-русам.

Примером того, чем мог закончить весь суперэтнос русов, является западная ветвь (ядро) суперэтноса в Центральной Европе (нынешние Германия, Австрия, Северная Италия и т. д.). Могучие славянские союзы племен, такие как лютичи и ободричи-бодричи, способные выставить десятки тысяч бойцов, имевшие десятки градов-крепостей, портов, флотилии (на их основе позднее возникнет знаменитая Ганза), древние священные центры (к примеру, в Арконе) и т. д., не смогли выстоять против «крестовых походов». Хозяева тогдашнего Запада умело стравливали славянские земли, использовали древнюю стратегию — разделяй, стравливай и властвуй. Пока лютичи и ободричи бились с друг другом, обескровливая свои земли и племена, западники захватывали и ассимилировали область за областью, град за градом. В итоге «славянская Атлантида» в центре Европы исчезла, о ней помнят только некоторые историки, которые занимаются этим временем. О славянах-русах в Западной Европе напоминают только славянские по происхождению названия городов, рек, островов и т. д. В частности, нынешние столицы Германии и Австрии — это древнеславянские грады.

Род Рюрика-Сокола выступил как внешняя объединительная сила, призванная ведунами-волхвами (сон Гостомысла) — тогдашними представителями концептуальной власти на Руси. Эта сила сплотила север Руси, отбросила тех варягов, которые выступали в качестве находников-грабителей. Затем объединила Север и Юг Руси (Новгород и Киев), что позволило противостоять хазарскому «чуду-юду», грабившему и паразитировавшему на части славянских племенных объединений. Варяги-русь создали империю Рюриковичей, которая смогла успешно противостоять угрозе с Запада и Юга. Князь Святослав выгонит с Руси западных миссионеров, которые планировали превратить Русь в лен римского престола, уничтожит паразитическое хазарское государственное образование и даст отпор экспансии Восточно-Римской империи (Византии). Князья-соколы позволят русскому суперэтносу выжить в нашем жестоком мире, создать основу для величайшей империи.

Илья Глазунов. Внуки Гостомысла: Рюрик, Трувор, Синеус

[Историк. РФ]

https://историк.рф/history_day/21-%d...d0%b0%d0%bd-2/

Это событие традиционно считается началом русской государственности, которая с тех пор не прерывалась.

По «Повести временных лет», славянские племена, жившие в Приильменье и на берегах Ладоги, страдали от междоусобиц. Для прекращения конфликтов они решили пригласить князя со стороны — Рюрика. Происхождение князя Рюрика вызывает многочисленные споры.

По летописи, Рюрик начал княжить в Новгороде. Однако археологические данные, скорее, подтверждают, что первой столицей княжества стала Ладога, нынешняя Старая Ладога. Братья Рюрика, Синеус и Трувор, по сообщениям летописца, начали княжить, соответственно, на Белоозере и Изборске, но вскоре умерли, и воинственный Рюрик объединил под своей властью значительную территорию. Он стал основателем династии первых правителей нашего государства.

[Дмитрий Фёдоров]

https://russian.rt.com/science/artic...-drevnyaya-rus
19 октября 2017, 16:23

19 октября 1097 года князья Древней Руси собрались на Любечский съезд, который должен был положить конец феодальной усобице, продолжавшейся много лет. Братоубийственные войны, предательства, неожиданные восстания и возвращение изгнанных наследников — все эти перипетии сегодня могут напомнить популярный сериал «Игра престолов». С той только разницей, что эти события происходили на самом деле. О политических страстях восточных славян — в материале RT.

© Билибин И. «Съезд князей»

Ярослав Мудрый был последним великим правителем Древней Руси. После его смерти власть разделили сыновья. Древнерусский порядок престолонаследия отличался от привычного нам «от отца к сыну». Власть переходила по «лествичному принципу» — от брата к брату. Старший находился в Киеве, младшие занимали другие города. После смерти всех братьев в очередь наследования вступали их сыновья.

Эта система привела к разрушительным последствиям и междоусобным войнам, которые продолжались всю вторую половину XI века.

Но в 1054 году, когда власть перешла к сыновьям Ярослава, ничто не предвещало беды. Трое старших — Изяслав, Святослав и Всеволод — заняли, соответственно, Киевский, Черниговский и Переяславский престолы. Братья правили дружно и вместе наводили порядок в других княжествах.

Князь ночи

Пока потомки Ярослава Мудрого распоряжались его наследием, в дальнем — северо-западном — углу русских земель, в Полоцке, дожидался своего часа ещё один наследник, которого пока не принимали в расчёт.

Всеслав Полоцкий происходил из рода брата Ярослава — Изяслава Владимировича. За ним закрепилась дурная слава — его даже прозвали Чародей. Современники считали, что он не только умеет колдовать, но и был рождён в результате колдовства и по ночам оборачивается волком.

Всеслав демонстративно построил в Полоцке кафедральный собор, равный Киевскому и Новгородскому, и начал походы на Псков и Новгород.

Ярославовичи отправились в ответный поход и в марте 1067 года разбили войско Всеслава. А после пригласили полоцкого князя для мирной беседы. Но разговора не получилось. Князь был вероломно схвачен и брошен в киевскую темницу.

© Язеп Дроздович «Всеслав Полоцкий» (1923)

Первый переворот

В 1068 году половецкий хан Шарукан Старый повёл свои полки из южных степей на запад. Ярославичи вышли ему навстречу и потерпели сокрушительное поражение. В Киеве началась паника: половцы приближались к городу, жгли и грабили всё, что встречали на своём пути. Киевляне потребовали от Изяслава выдать горожанам оружие. Князь не решился вооружать народ, и в городе началось восстание. Изяслав бежал от разъярённых горожан. Объявился он далеко от Киева, в Польше, при дворе короля Болеслава Второго.

Но в киевской темнице тем временем ждал своей участи Всеслав Чародей. Горожане открыли ворота тюрьмы и торжественно усадили князя на престол.

Изяслав и престол

Чародею не пришлось противостоять половцам и доказывать своё военное мастерство, потому что пока в Киеве продолжались междоусобицы, степняков разбило черниговское ополчение Святослава.

Оставлять столицу в руках полоцкого князя Ярославовичи не собирались. Изяслав шёл на Киев с польской армией. Всеволод и Святослав тоже собирали дружины. Всеслав, трезво осознав свои перспективы, тайно бежал на родину в Полоцк.

© Васнецов В. «После побоища Игоря Святославича с половцами»

В 1069 году Изяслав вернулся на киевский престол, но у него уже появились новые завистники. В 1073-м его выгнали из Киева собственные братья Святослав и Всеволод, которые ещё совсем недавно помогали ему вернуть княжество. Изяслав привычно отправился за помощью в Европу и несколько лет скитался между королевскими дворами.

Сложно сказать, что именно подвигло братьев на такой некрасивый поступок. «Повесть временных лет» сообщает о происках дьявола и добавляет, что инициатором изгнания стал Святослав. Он объяснил Всеволоду лёгкое бегство Чародея из Киева тем, что тот был в заговоре с Изяславом. Так обосновывалась необходимость свержения старшего брата.

Как бы то ни было, третьим за несколько лет киевским князем стал Святослав, а Всеволод занял его место в Чернигове.

Новый порядок продолжался несколько лет, до 1076 года, когда Святослав неожиданно умер. Тем временем Изяславу опять удалось заручиться поддержкой польского короля. Всеволод, завидев на горизонте польские полки, снова «подружился» с братом.

Последний Ярославович

Сыновей Ярослава оставалось всё меньше. После смерти Святослава уже немолодые Изяслав и Всеволод отлично уживались.

В 1078 году свои претензии на отцовский черниговский престол предъявил сын Святослава — Олег. Он привёл с собой половцев, заложив печальную традицию вовлекать в междоусобные войны степняков. Старшие родственники разбили кочевое войско племянника, и Олегу пришлось бежать. Но в битве погиб и Изяслав.

В живых оставался единственный сын Ярослава Мудрого — Всеволод, который и стал киевским князем, а в Чернигове посадил своего сына — Владимира Мономаха.

Правление Всеволода оказалось относительно спокойным на фоне потрясений предыдущих лет. Он дожил до 1093 года, а затем киевский престол занял старший в роду. Им был сын Изяслава Святополк.
Война за отцовское наследство

Узнав о болезни и смерти Всеволода, половцы вновь вернулись на Русь. Попытка Святополка и Мономаха их остановить закончилась рядом страшных поражений, в результате которых киевский князь был вынужден жениться на дочери половецкого хана.

Но прошёл всего год, и половцы вернулись. И на этот раз их снова вёл повзрослевший Олег Святославович, который поставил цель вернуть отцовский Чернигов. На три года Русь погрузилась в страшную феодальную усобицу.

Князья Святославовичи (Олег и его братья) боролись за то, чтобы восстановить справедливость. Святополк и Мономах — за то, чтобы сохранить статус-кво. Лишь в 1097 году, поняв, что победить в ближайшее время никому не удастся, князья сели за стол переговоров.

Худой мир

Переговоры проходили в городе Любеч. 19 октября 1097 года на Любечский съезд собрались шесть князей. Самое важное решение, которое они приняли, — закрепить за каждым землю его отца. Таким образом ставилась точка в «лествичной» системе наследования. Братской зависти, которая приводила к войнам, стало меньше.

Святославовичи получили долгожданный Чернигов, но мир на Руси так и не наступил.

На съезде присутствовал Василько Ростилавович, потомок ещё одного сына Ярослава Мудрого — Владимира. Сразу после окончания съезда киевский князь Ростислав приказал схватить Василько и ослепить — за старые обиды.

© Ф. Бруни «Ослепление Василька Теребовльского»

С этого преступления начался новый виток междоусобиц, который уже не был связан с порядком наследования. Русские князья так и не смогли начать мирную жизнь.

Учиться этому пришлось уже через 130 лет, когда пришли татаро-монголы, а раздробленная и изнурённая феодальными войнами Русь не смогла оказать им сопротивления.

[Константин Кудряшов]

http://www.aif.ru/society/history/to...arstvom_evropy
00:07 02/09/2016
Князь Олег, воспетый летописью и Пушкиным как Вещий, гордо диктовал свою волю владыкам мира, но соблюдал и чтил народные обычаи и законы — при нём мы перестали считаться варварами.

Альбом «История Государства Российского в изображениях державных его правителей с кратким пояснительным текстом». Рисунок В. П. Верещагина, 1896 г.
Альбом «История Государства Российского в изображениях державных его правителей с кратким пояснительным текстом». Рисунок В. П. Верещагина, 1896 г. © / Public Domain
549
114
83
2
2 сентября 911 года, был заключён договор между Русью и Византией. Одна строчка из исторического справочника или учебника — скучная и постылая. Но это только на первый взгляд. Если этот день ещё не включён в реестр государственных праздников, то лишь по недосмотру.

Потому что именно тогда Русь стремительно, с низкого старта, ворвалась в клуб великих держав. И получила более чем достойное место в мировой истории, с которым уже не расставалась.

Сейчас всем известна непререкаемая истина информационного мира — чтобы какое-то явление состоялось, его обязательно должны показать по телевизору. Тысячу лет назад, разумеется, никакого телевидения не было и в помине, но суть вещей люди понимали не хуже нас с вами. Если о тебе не говорят, ты — пустое место. Ты можешь быть богат, силён, можешь разумно и лучше прочих устроить свою жизнь, но пока «схимник в келье единенной» не черкнёт о тебе хоть пару строчек, тебя, считай, что и нет вовсе.

Георгий Зотов. Как Киевская Русь вступила в ЕС
Русский дебют
Руси в этом плане повезло дважды. Во-первых, с соседом, который, собственно, и определял мировой информационный фон. Восточная Римская империя, Византия — самое развитое и могучее государство обозримого мира. Можно сказать, центр цивилизации. Исходящие из Константинополя известия, особенно касающиеся его напрямую, очень быстро становились всеобщим достоянием. Влияли на заключение и расторжение союзов, развязывание и свёртывание войн, династические браки и передел границ. Иными словами, Константинополь делал погоду.

Но просто иметь под боком такого соседа мало. Нужно, чтобы он обратил на тебя внимание. И тут мы подбираемся к «во-вторых». Русь на самой заре своего существования заставила Византию пересмотреть привычную картину мира. Поход Руси на Константинополь в 860 году стал событием, о котором говорила вся Европа. Причём со страхом и трепетом, поскольку именно так о Руси отозвался главный идеолог, патриарх Фотий: «Народ, доселе не бравшийся в расчёт, народ безвестный — но получивший имя от похода на нас. Неприметный — но ставший значительным. Низменный и беспомощный — но взошедший на вершину блеска и богатства. Народ, варварский, имеющий дерзость оружием и от того чрезмерно возгордившийся, поднял руку на саму Ромейскую державу».

Спору нет — дебют Руси получился громким. Можно сказать, оглушительным. И вроде бы даже славным и лестным, во всяком случае, для нас. Но придирчивый взгляд обязательно нащупает здесь червоточинку. Да, отчётливо видна сила, богатство и блеск Руси. Однако пока что это сила и богатство варвара. Грубо говоря, гопника и нувориша. Его боятся, но презирают. И уж точно не считают равным себе. Примерно таков был тогда имидж Руси в глазах мира.


Почему исчезла Византийская империя?Подробнее
Равен императору
Но вот проходит смешной по историческим меркам срок — всего лишь полвека. И 2 сентября 911 года Русь внезапно выступает в принципиально ином качестве. Свидетельством этому — текст того самого договора между князем Олегом и Византией. Читать его ничуть не менее увлекательно, чем смотреть какую-нибудь очередную «Игру престолов».

Причём с самого начала. Обычно там идёт стандартный обмен протокольными словами. Его пропускают, стремясь добраться до сути. И совершенно напрасно. Потому что именно в нём самая суть и есть. «Мы, императоры и князь, стремимся жить в мире и любви не только по слову, но по писанию и по клятве твёрдой». Простые слова. В чём же дело?

Следы древнего Константинополя в Стамбуле: 5 мест, которые стоит увидеть
В том, что, согласно политической доктрине Византии, договор с варварами не заключался вообще. А если заключался, то был оказанием милости. Император как бы снисходил к униженным просьбам варваров, даруя им договор и оставляя за собой право в любой момент на него наплевать.

Здесь мы видим другое. Двустороннее равноправное соглашение, скреплённое клятвой. Причём византийцы клянутся Христом, а Русь — своими богами. Дело неслыханное. Мало того что императоры ставят каких-то северных гопников вровень с собой. Оказывается, клятва какими-то языческими божками теперь тоже признаётся мировой дипломатической практикой!

Внимание стоит обратить и на то, кем в Византии считали князя Олега. Греки, общаясь с неисчислимым множеством государств, давно уже выработали свой протокол обращения. Стандартом наименования варварского вождя было слово «архонт». В буквальном переводе — «начальник», «племенной вождь». Там, у себя, может, и большой человек. А для нас, императоров, — вообще никто, поскольку таких архонтов в каждой дюжине по двенадцать.

Этот стандарт был неколебим. Исключения сделали лишь для двух правителей Европы. «Светлым архонтом», то есть худо-бедно похожим на истинного владыку, в Византии признавали болгарского царя и императора франков. Это было обусловлено тем, что они всё-таки были христианами. В 911 г. в эту компанию попадает и русский князь Олег. Его, закоренелого язычника, тоже именуют «Светлый архонт». И тем самым приравнивают к императору франков — «Владыке Запада».

Поход Олега в Царьград по реке Днепр. Очерки событий из российской истории, сочиненные и гравированные профессором живописи Ф. Бруни.
Поход Олега в Царьград по реке Днепр. Очерки событий из российской истории, сочинённые и гравированные профессором живописи Ф. Бруни.
Гуманность варвара
Дальнейшее содержание договора — реальный праздник души. Обычно обращают внимание на то, что греки обязываются беспрепятственно пускать русских купцов в Константинополь. Да ещё и позволять им торговать безданно-беспошлинно. А сверх того — содержать их за свой счёт в течение целого полугода. Спору нет, таких привилегий, больше похожих на контрибуцию, не удостаивался никто.

Но дело не только в этом. С простыми варварами, пусть даже и под давлением грубой силы, долгосрочные договоры заключать не получится по определению. Они пока ещё не доросли до понимания «чем государство богатеет и как живёт». С Русью, как выясняется, подобные договоры заключать можно.

И довольно сложные. Скажем, Олег специально оговаривал такие любопытные вещи, как статус купцов, потерпевших кораблекрушение. Настаивал на том, что умерший в Константинополе купец мог завещать наследство своим русским родственникам. Особо отмечал сыск уголовных преступников и их экстрадицию. И постоянно, всякий раз, в каждой статье, ссылался на следующее: «Как положено по закону и по покону языка нашего».

Венчание Ивана III с Софьей Палеолог в 1472 г. Гравюра XIX в. Софья Палеолог. Как византийская царевна строила новую империю в России
Здесь нужен перевод и расшифровка. «Язык» — народ, с этим понятно. «Закон» в терминах того времени — всего лишь обычай, неписаные представления о том, как положено поступать. А вот «покон» — уже закон в полном современном понимании. То есть статья какого-то записанного уложения. Документ, одним словом.

А это ни много ни мало — свидетельство того, что на Руси X века уже был свод письменных законов. Которые, кстати, как видно, признаются греками. То есть на международном уровне.

Законы эти, мало того что были, так ещё и серьёзно отличались от общеевропейских в сторону большей гуманности. Один небольшой пример. В Европе X века господствовало так называемое «береговое право», согласно которому корабль, потерпевший крушение, становился собственностью того, кто владел побережьем. Заметим — не только корабль, но и всё имущество. И даже выжившие люди — их вполне законно могли продать или держать у себя как рабов. Русский закон такого не позволял. Наоборот — предписывал оказывать помощь. А если возможно, починить корабль и, снабдив припасами, отправить купца дальше.

Князь Олег вынудил принять гуманный русский стандарт самую могучую державу современности. Конечно же, силой — она и тогда, и сейчас является самым главным аргументом в международных делах. Но сила, как говорил главный герой фильма «Брат», в правде. Конкретно — в праве. Ещё конкретнее — в русском праве. И торжество русского права было провозглашено больше тысячи лет назад.

[Новомосковск]

19 октября 1097 года в Любеч состоялся съезд русских князей. На встречу съехались 6 князей: Великий князь киевский Святополк Изяславич, черниговские князья Давыд и Олег Святославичи, переяславский князь Владимир Мономах, волынский князь Давыд Игоревич и теребовльский князь Василько Ростиславич. Инициатором съезда был Владимир Мономах.

Задача княжеского съезда состояла в том, чтобы закрепить «отчины» за князьями и объединиться в борьбе против половцев. Князья заключили между собой мир и постановили не допускать междоусобных распрей. По постановлению съезда каждому князю были отданы те земли, которые принадлежали его отцу. Таким образом, Русская земля перестала считаться единым владением всего княжеского дома, и стала совокупностью отдельных «отчин», наследственных владений ветвей княжеского дома.

Любечские решения не могли полностью предотвратить междоусобные столкновения, однако благодаря им удалось добиться важного перелома в борьбе с половецкими набегами. В 1103 г. объединённые дружины Святополка киевского, Владимира Мономаха и других князей в сражении при Сутени разгромили орды кочевников. В 1111 г. в верховьях Северного Донца Владимир Мономах с союзниками нанёс новое тяжёлое поражение половцам.

[История. РФ]

19 окт. 1097, 920 лет назад, съезд князей в Любече на Днепре. «С этих пор станем жить в одно сердце и блюсти Русскую землю»