*1120. Мои публикации по экономике

[Михаил Хазин]

http://www.km.ru/avtorskaya-kolonka/...te-vnutri-elit
18:00 24.06.2011
Поведение Кудрина – сигнал о конфликте внутри элиты
Политическая устойчивость современной российской элиты – это святое
02.02.2014, 23:03
Все-таки Россия - странная страна. Во всех «нормальных» странах есть хоть какая-то, но субординация. Министры не ругают правительство в целом и его руководство в частности, тем более, не могут себе позволить «наезд» на главу государства, даже в самой вежливой форме. А вот у нас все не как у людей: на днях министр финансов Алексей Кудрин уличил президента в непоследовательности. Кремль призывает правительство жить по средствам и одновременно хочет увеличить расходы на армию. Чтобы объяснить Дмитрию Медведеву его ошибку, глава Минфина пообещал записаться к нему на прием.

Точнее, министр финансов заявил в прошлую пятницу, что хочет обсудить с главой государства бюджетные риски, связанные с регулярным ростом военных расходов. Непосредственно перед этим он послушал выступление Дмитрия Медведева на Петербургском экономическом форуме, которое и заставило Кудрина волноваться — в спиче главы государства он усмотрел непоследовательность.

«Сегодня я услышал о том, что нельзя жить в зависимости от нефти, поскольку такая зависимость создает риски для высокой инфляции на ближайшие годы, и призыв жить по средствам, — сказал глава Минфина. — Однако за последние шесть месяцев именно Дмитрий Анатольевич принял решение об увеличении военных расходов на 1,5% ВВП. Это новый вызов. Я запишусь к нему на прием, чтобы обсудить эту дилемму».

Далее глава Минфина уточнил, что сейчас бюджет балансируется при цене на нефть 115 долларов за баррель. Вместе с тем он отметил, что идет смягчение бюджетной политики, что свидетельствует о слабости государства и невозможности жить по средствам. «Я противник этого», — отметил он.

Отметим, что Минфин не первый раз выражает обеспокоенность растущими расходами на оборону. 24 мая на совещании в Белом доме Кудрин зачитал доклад, где предлагалось отказаться от увеличения численности офицеров и контрактников Минобороны, что позволит экономить 159,8 млрд руб. ежегодно. Кроме того, Минфин предложил за три года сократить армию на 15%, уменьшать ежегодно расходы на оборонный заказ на 100 млрд руб., сократить обеспечение МВД на 97 млрд в 2012 году и по 99,1 млрд в последующие два года. Всего, по расчетам Минфина, необходимо отказаться от 386,2 млрд руб. дополнительных расходов, или 3% запланированных расходов.

В целом, бюджет, выделенный Россией на национальную безопасность в 2011 году, составляет 1,5 трлн руб. Ранее премьер Владимир Путин обещал за следующие десять лет выделить на оборонку 20 трлн руб., оснастив армию новыми подлодками, ядерными боеголовками и системами ПРО.

Впрочем, это все сухие цифры. Суть от этого не меняется: министр финансов публично покритиковал главу страны (а также своего непосредственного начальника, главу правительства), объявив, что денег у него нет. И возникает вопрос, что его подвигло на такой подвиг? Отсутствие денег? Но тут все просто: деньги-то выделяются не Минфином - он только исполнитель, а законодательным органом – Государственной Думой. Именно она готовит (ну, точнее, дорабатывает) закон о бюджете, в котором точно прописаны все доходы и расходы. И Минфину просто нужно честно написать объем имеющихся денег – после чего сразу станет ясно, что разные глупости не пройдут…

Беда в том, что закон о бюджете направляет в Госдуму не сам Минфин, а правительство. У которого есть свое мнение о том, сколько ему нужно денег, особенно, в предвыборный год. Поскольку министры не лыком шиты, то они, в общем, представляют себе те «амбары» и «сусеки», которые есть у Минфина, и по полному объему включают их в доходную часть. Некоторые при этом задают Минфину неприятные вопросы, например, об объемах возвращаемого НДСа, объеме контрабанды и так далее, после чего доходная часть возрастает еще больше. Далее проект закона о бюджете поступает в Госдуму, в которой эта процедура повторяется, причем, часто в еще более жесткой форме. И в результате, Минфин получает закон, в котором расходная часть соответствует доходной, только вот эта самая доходная существенно превышает возможности Минфина по сбору этих самых налогов.

И это еще не все. Поскольку статистические органы у нас подчиняются министерству экономики, которое отвечает за экономический рост, то инфляция у нас занижается, а экономический рост, соответственно, завышается. В результате, реальные поступления в бюджет становятся сильно меньше планов. Свой вклад вносит и Центробанк, который завышает курс рубля, подрывает конкурентоспособность оставшихся российских производителей, которые, соответственно, не платят налогов в запланированных масштабах.

И вот в этой ситуации министру финансов руководители страны начинают говорить о необходимости увеличить расходную часть бюджета, поскольку у нас предвыборный год. То одно, то другое популистское решение приводит к тому, что возможности бюджета закрыть хотя бы часть дыр стремительно сокращаются, а тут еще и начинают падать цены на нефть… И если эмиссионные программы ФРС США не будут продолжены (а до августа они точно не будут продолжены, да и в августе это крайне мало вероятно), то ситуация становится для бюджета совсем критической. А тут еще Медведев со своими идеями о передаче полномочий на муниципальный уровень – надо думать, соответствующие бюджеты тоже придется туда передавать?

В такой ситуации министр финансов не может не взбунтоваться. Другое дело, что в нормальных странах это делается через процедуру отставки – он просто ставит ультиматум и, в случае, если его условия не удовлетворяют, уходит в отставку. В некоторых случаях он просто игнорирует проблему – если правительство политическое и политическая дисциплина требует оставаться на своем месте. Но в этом случае за нехватку денег он ответственности не несет.

У нас ситуация иная. Кудрин не может уйти – поскольку он в рамках своей узкой политической «команды» занимает не только формальную должность министра, но и неформальную – ответственного за финансовые потоки. И именно по этой причине он, несмотря ни на что, должен будет находить необходимые средства – поскольку в противном случае, под угрозу ставится устойчивость всей «команды», в которую он входит. И значит, он должен жестко решать вопрос с «нецелевым» использованием денег – в том числе, и по тем вопросам, которые поднял президент.

Вот в чем вопрос. Сегодня речь уже идет не об устойчивости бюджета страны, тут можно на всех наплевать, в 90-е годы много чего необходимого не финансировали (хотя сегодня уровень прочности системы на порядок ниже). Но вот политическая устойчивость современной российской элиты – это святое, тут денег жалеть нельзя. И дело в том, что Кудрин, Путин и Медведев понимают эту необходимость несколько по-разному. В чем-то разногласий нет, а в чем-то – есть, причем сильные. На чьей стороне выступает Кудрин, я не знаю, тут есть варианты, но то, что сегодня разногласия в верхней части элиты приводят к опасным конфликтам – очевидно. И Кудрин, как мне кажется, сегодня пытается их разрешить, пока вопрос не зашел слишком далеко. Во всяком случае, это наиболее рациональное объяснение его странного поведения, за которое не следует наказания.

Содержание темы:
01 страница
#01. Михаил Хазин.Публикации Михаила Хазина
#02. Маркер. "Цены на продукты будут расти, а зарплаты — падать"
#03. Михаил Хазин. Распад СССР и мировое разделение труда.
#04. РБК-ТВ. Программа "Виттель. Обозреватель"
#05. Политика ТВ. Обама тянет кота за яйца
#06. Михаил Хазин. Моя лекция об экономике от июня 2013 года
#07. Михаил Хазин. О "лучших в мире" министрах финансов и председателях ЦБ (обращение к Президенту России)
#08. Михаил Хазин.
#09. Михаил Хазин. "Прогноз на 2015 год"
#10. Fontanka.ru. Михаил Хазин: Мы находимся в 1991 году
02 страница
#11. Михаил Хазин. Сбережения, инфляция и ошибка Гайдара. 01.11.2015, 16:31
#12 Михаил Хазин. Долгосрочные вклады vs долгосрочные облигации
#13. "Особая буква". Владислав Иноземцев опровергает Михаила Хазина
#14. Аргументы и Факты. Встать к станку. Нужно ли для роста экономики печатать деньги?
#15. Михаил Хазин. Минфин предупредил о новом повышении налогов
#16. Михаил Хазин. Кто виноват в бедах российской экономики? (27.11.2015
#17. Михаил Хазин. Мое выступление в "Открытой студии"
#18. Михаил Хазин. Что в экономике РФ изменится, если возвратится Кудрин? (30.12.2015)
#19. Михаил Хазин. Радио "Радонеж". Либерально-потребительская модель подходит к концу. (25.12.2015)
#20. Михаил Хазин. "Зачем Кудрина назначают писать экономическую программу".
03 страница
#21. Михаил Хазин. Сравнительный анализ. 15.04.2016, 12:41
#22. Михаил Хазин. Об альтернативе либеральному курсу. (14.06.2016)
#23. Русская служба новостей. Михаил Хазин – Чем Запад пригрозил Путину Почему правительство ВАЛИТ Экономику России 2016
#24. Михаил Хазин. Эксперты ВШЭ заявили о новом дне кризиса
#25. Михаил Хазин. Политика провала. Хазин о Минфине, ведущем экономику к катастрофе
#26. Михаил Хазин. Ну вам же лидер сказал: "Денег нет, но вы держитесь". (12.07.2016)
#27. Михаил Хазин. Контроль за крупными расходами граждан РФ экономически уничтожит страну. (13.07.2016)
#28. Царьград TV. Михаил Хазин, Минимyм три Toщиx года впepeди
#29. Царьград TV. Михаил Хазин - К чему готовится Путин и Россия? Будет модернизация, революция или война?
#30. Вusiness-gazeta.ru. Михаил ХАЗИН. Ответы на вопросы

[Маркер]

http://www.marker.ru/news/506484
пятница, 11 ноября 2011 года
11:34 // Анна Дубровская

Фотография с сайта rossia3.ru

Известный экономист и президент компании экспертного консультирования «Неокон» Михаил Хазин рассказал «Маркеру», почему вся мировая финансовая система будет «трещать по швам», куда вложить накопления, чтобы они не обесценились, и почему российская экономика переживает кризисы тяжелее, чем США и страны Евросоюза.

— Михаил Леонидович, кризис в Греции, возможный кризис Италии — как в ближайшее время всё это отразится на России и ее простых потребителях?

— Для России это крайне неприятная ситуация. Дело в том, что российская экономика зависит от мировой. Причем очень сложно зависит — от конъюнктуры, то есть нам крайне опасны низкие цены на нефть и для нас опасно, соответственно, падение интереса к нефти в мире, а также снижение активности на финансовых рынках, потому что это практически автоматически ведет к падению спекулятивных рынков, то есть опять-таки к падению нефтяных цен. Это очень тяжелая ситуация. Что с этим делать, непонятно, потому что от нашей страны это никак не зависит. И если мировой кризис будет усиливаться и цены на нефть все-таки будут падать, то в результате мы получим большую финансовую «дырку», причем сразу по двум направлениям: падение наполняемости бюджета и прекращение перераспределения нефтяных доходов в рамках внутригосударственных экономических сил.

— Чем ситуация будет отличаться от 2008 года?

— В 2008 году Стабилизационный фонд РФ был очень силен. Напомню, что Россия пострадала больше всех стран, а это как раз свидетельство того, что у нас была неправильная политика. В Евросоюзе, например, меньше всех пострадали поляки, которые девальвировали свою национальную валюту. На сегодня ситуация будет немножко другая, потому что в 2008 году американцы и европейцы сразу же начали раздувать денежную массу, заниматься эмиссией, поддерживать экономику, в результате у нас кризис был короткий. И уже к лету 2009 года ситуация стала относительно управляемой. Относительно — потому что на самом деле мы еще не до конца вышли на докризисный уровень.

— Россия страдает от кризиса больше развитых стран?

— Понимаете, мы не развитая страна. У нас нет самодостаточного промышленного ядра, у нас даже нет самодостаточного продовольственного обеспечения. В результате Россия может оказаться жертвой обстоятельств. Ну, например, США и Европа начнут так же, как в 2008 году, активно стимулировать свою экономику за счет эмиссий. В 2008 году это не вызвало высокой инфляции по основным товарам. На тот момент инфляция была ограниченная. Сильной инфляции не было, потому что в финансовой, денежной системе США был очень высокий кредитный мультипликатор — 17, это намного выше нормы. То есть, иными словами, на каждый обычный наличный доллар приходилось 17 долларов кредитных. За прошедшие годы происходило замещение кредитных долларов наличными, в результате чего кредитный мультипликатор упал до 5.

И теперь с вероятностью 99% (а на самом деле — 100%) массированная эмиссия вызовет высокую инфляцию. А высокая инфляция — это для России катастрофа. Потому что у нас нет замещения для кредитных денег, непонятно, как при высокой инфляции мы будем выкручиваться с нашими закупками продовольствия. Фактически, если в США и Европе начнется высокая инфляция, то у нас это будет означать, что при фиксированных нефтяных доходах, если цены на нефть не будут падать, начнут резко расти цены на еду. То есть у нас произойдет существенное падение доходов для некоторых слоев населения, как в 2008 году, и на это будет накладываться риск роста цен на продовольствие. Это уже напоминает историю в Египте и Тунисе, где революции произошли из-за того, что было верифицировано продовольствие. А у этих стран такая ситуация критична, потому что у значительной части населения 80% доходов идет в основном на еду. То есть на самом деле в России возникает много серьезнейших проблем. Я не знаю, как с ними будет бороться наша нынешняя власть.

— Вчера был зафиксирован скачок курса доллара по отношению к рублю на 74 копейки. Вы считаете, что это следствие проблем за рубежом или внутри страны?

— А это результат. Дело в том, что рубль привязан к корзине «евро-доллар», и это, наверное, правильно. Но евро резко упал на фоне итальянских историй, в результате упал рубль, а доллар, соответственно, резко вырос. Я думаю, что доллар еще не раз вырастет на всей этой истории.

— То есть вы прогнозируете рост доллара?

— Я не прогнозирую рост. Понимаете, у нас же очень высокая волатильность всей валютной системы. Сегодня объявление об Италии, а завтра еще какое-нибудь объявление. Не исключаю, что может оказаться, что сегодня доллар вырос и завтра вырастет, а послезавтра он снова упадет из-за какой-то другой истории.

— А что насчет евро?

— Тут очень много субъективных факторов. Берлускони уйдет в отставку в ближайшее время — уже от этого зависит, как себя будет вести евро. Вот сейчас вышла информация, что Европа начинает обсуждать выход Греции из зоны евро. Это очень интересная тема, потому что если она выходит из этой зоны, то евро должен вырасти, так как в этом случае его ядро становится более крепким. Здесь много разных тонкостей, с которыми так сразу не разберешься.

— В какой валюте, инструменте лучше хранить сбережения?

— Если речь идет о долгосрочном хранении (больше 2–3 лет), то лучше, конечно же, золото, причем физическое. Потому что с банками по всему миру проблемы. У них большие долги, и вообще вся мировая финансовая система будет сейчас трещать по швам. Помните, что произошло в 2008 году? Lehman Brothers и т. д. То же самое будет и сейчас. Уже даже человек, назначенный в США главным специалистом по кризису, Нуриэль Рубини, написал в своем Twitter о том, что будут «валиться гранды», то есть предсказал крушение крупнейших компаний. И даже назвал, каких именно. Следующий этап — краткосрочные вложения. Здесь я думаю, что нужно хранить сбережения в корзине валют. Видите, евро упал, доллар вырос. А если у вас сбережения 50:50, то вам ничего не грозит.

— Валютную корзину лучше формировать только из долларов и евро или, например, стоит добавить набирающие популярность юани?

— Ну, юаней как таковых у нас в стране нет. Кроме того, с ними свои проблемы. Китайцы же не зря договорились о том, что они отпустят юань «в свободное плавание». Это сразу наводит на размышления, что там что-то не так. Это только предположения. Дело в том, что по моим представлениям, у юаня проблемы связаны с тем, что у Китая становится дефицитным внешнеторговый баланс. А если он становится дефицитным, то в рамках «свободного плавания» юань должен не расти, а падать. На самом деле тут играют роль столько факторов, что вычислить их практически невозможно. А самое главное — если даже вы их вычислите стратегически, то не сможете предсказать, что будет завтра.

— Вы говорили, что могут взлететь цены на продукты. Может быть, тогда есть смысл вкладывать деньги в них?

— А как вы их будете хранить в промышленных масштабах? Консервы покупать? Вы понимаете, в чем дело — есть люди, которые себя неловко чувствуют, если у них нет запасов. Я знаю людей, которые пережили голод начала 1930-х годов. Они не могут жить нормально, если у них нет больших запасов продовольствия в квартире. Если вам нравится, запасайтесь, конечно.

— А как вы относитесь к инвестиционно-страховым продуктам, сбережениям в кредитных кооперативах?

— Нести деньги в кредитные кооперативы можно, если понятно, чем они занимаются. Что касается крупных финансовых структур, которые вы не контролируете, есть серьезные опасения. Уже известна история про ливийские фонды, которые почему-то сильно уменьшились в процессе кризиса, есть история про норвежские фонды, с которыми тоже проблема. Я говорю об аналогах Фонда национального благосостояния России. Казалось бы — уж такие крупные иностранные структуры должны были как-то гарантировать безопасность вложенных в них средств, но нет, вскрылись существенные потери.

А про американские частные пенсионные фонды вообще никто не говорит. Сейчас общеизвестно, что практически все они — стратегические банкроты, то есть у них нет достаточных активов, чтобы выплатить все те пенсии, которые они должны. Я напоминаю, что кризис 2008 года на самом деле начался с того, что в марте губернатор штата Нью-Йорк Элиот Спитцер потребовал от страховых компаний увеличить свои уставные капиталы или фактически признать свое банкротство.

— Но ведь с нового года в России тоже повышаются требования к уставным капиталам (УК) страховых организаций.

— Ну хорошо, страховщики их повысят, а как будут деньги по страховым случаям возвращать? Понимаете, проблема же в том, что сегодня сам кризис состоит прежде всего из невозможности получать прибыль от вложенных инвестиционных активов. При этом если для каждого конкретного рубля или доллара прибыль получить еще возможно, то если говорить обо всех вкладываемых денежных средствах, у нас образуется «дырка».

— То есть эта мера по повышению УК спровоцирует большее нагнетание негативной экономической обстановки в стране?

— Сейчас всё что угодно спровоцирует негативную обстановку — Берлускони ли уйдет, греки ли объявят референдум. Есть еще Испания, Португалия, Ирландия, да и в США имеются свои проблемы. Там же колоссальный возврат долга нужно осуществлять. А если вы осуществляете возврат долга, то либо должны печатать новые казначейские облигации, из-за чего опять придется воевать с конгрессом, либо должны выплачивать долг из доходной части бюджета страны, а это ведет к уменьшению социальных программ, снижению уровня жизни населения и спроса на покупку чего-либо в целом, что в предвыборный год опасно. Куда ни ткни, всюду плохо.

— Какие первичные срочные меры можно применить в России, чтобы не допустить новых волн кризиса?

— От России ничего не зависит. Теоретически можно было бы в начале 2000-х начать принимать меры, связанные с тем, чтобы уменьшить нашу зависимость от импорта. Это можно было бы реально сделать, например, в 2001–2002, когда росли мировые цены на нефть в связи с началом внедрения программы импортозамещения. Можно бы было сделать то, что сейчас делает Казахстан. Не всегда удачно, но делает же. Например, создает производство электровозов, которые непонятно, куда продавать. То есть внутреннюю потребность страны они закроют за два года, а дальше куда? Для России же ситуация с усилением роли импорта — это катастрофа. Потому что вся промышленность, в том числе пищевая и товары широкого потребления, — всё импортное. Цены растут, а государство ничего не может сделать.

— То есть сейчас принимать какие-либо меры уже поздно?

— Уменьшить зависимость от импорта можно пытаться и сейчас. Скажем, инвестиции в пищевую промышленность могут быть вполне актуальны. Помните, в 1983 году была принята продовольственная программа? Уже к 1986–1987 годам результат инвестиций был заметен. Но тогда была хоть какая-то российская промышленность, а сейчас — непонятно что.

— А если Россия не примет никаких мер по уменьшению зависимости от импорта?

— Тогда проблемы начнутся уже в следующем году. Выражаться они будут в сильной инфляции. То есть цены на продукты будут расти, а зарплаты при этом, скорее всего, — падать.

— Вчера был достигнут последний шаг на пути вступления России в ВТО. На ваш взгляд, как участие страны в ВТО отразится на национальных производителях?

— Национальным производителям станет намного труднее, потому что давление импорта станет выше. А экспортировать России, по сути, нечего. Мы же начали вступать в ВТО в начале 1990-х годов, когда производили много высокотехнологичной продукции, которую можно было пытаться продать на западных рынках. Тогда нас в организацию не пускали. А сейчас у нас такой продукции нет вообще. Зато есть нефть и газ, а они и так продаются, без вступления в ВТО. Выйти на западные рынки сейчас практически невозможно, потому что там падает спрос, в результате падает загрузка собственных заводов, при этом снижаются доходы населения. Да нам и не с чем выходить на эти рынки. А даже если бы и было, нам бы не дали этого сделать. Я считаю, что нынешнее вступление России в ВТО — этакая форма хронического идиотизма.

— А российские потребители как почувствуют вступление в ВТО?

— Сначала почувствуют, что стало полегче, потому что появится много дешевых импортных товаров. А потом они неожиданно увидят, что цены растут, а российских аналогов уже нет. Даже те, которые были. Это перспектива полугода, максимум — года.
152

[Михаил Хазин]

http://worldcrisis.ru/crisis/188291
Для понимания дальнейшего, необходимо несколько слов сказать о том, в каком смысле ниже используется слово «независимость» в приложении к экономике государства. Это не значит, что государство экономически не взаимодействует с другими, и даже то, что доля внешней торговли в общем экономическом балансе занимает скромное место. В этом тексте независимость (и, как не совсем точный синоним – самодостаточность) означает, что у экономики есть независимое от внешних факторов ядро, которое, во-первых, содержит все (или почти все, за исключением непринципиальных) отрасли экономики, во-вторых, во всех из них находится на передовых (или может выйти на них за достаточно ограниченное время) мировых позициях, и, в-третьих, может без ущерба развиваться достаточно существенное время даже в случае полного закрытия всей внешней торговли. Разумеется, в долгосрочном плане такая изоляция неполезна, однако в краткосрочной и среднесрочной перспективе она, для независимой экономики, не должна стать катастрофой.

При этом роль внешней торговли может быть достаточно большой, например, именно она может обеспечивать существенное повышение жизненного уровня населения по равнению с изоляционным сценарием. В качестве примере можно привести США, которые уже довольно давно не производят носки и закупают их в Китае. С одной стороны это позволяет повысить жизненный уровень населения, с другой – носки не такой уж принципиальный товар, без собственного производства которого экономика прожить не может. Но в других случаях, для более важных отраслей, государство должно жестко отслеживать, чтобы импортные товары не разрушили их стабильное существование и развитие. Отметим также, что реально независимое государство не может не иметь независимой экономики, но обратное, вообще говоря, может быть и неверно.

В ранние Средние века независимым государством могло стать владение практически любого феодала. Сам он сидел в своем замке на холме, в одной его деревушке был кузнец, в другой – коновал (знахарь), в третьей – плотник. А добавочного продукта этих трех деревень хватало на то, чтобы наш феодал мог кормить небольшую дружину, с которой совершать набеги на соседнего, отбирая у того пару серебряных подсвечников, которые его отец отобрал у отца нашего лет за двадцать до того.

И в каждой его деревне было по одному мастеру, который делал по 4 телеги в год – одну телегу за три месяца. И этого количества как раз хватало для удовлетворения потребностей всех жителей «государства», принадлежащего нашему феодалу. Так продолжалось из года в год, из десятилетия в десятилетие, пока в какой-то момент, три наших тележных мастера не встретились случайно в церкви и не решили разделить обязанности – один будет делать колеса, другой – кузов, а третий – передок (в который лошадь впрягают). И после такого разделения они все вместе стали за три месяца делать не три, а аж целых четыре телеги!

И что с этой четвертой телегой делать? Населению нашего «государства» из трех деревень она, по большому счету, не нужна. Можно, конечно, ее кому-нибудь подарить, но как компенсировать затраченные материалы? Можно попытаться оставить «про запас», но куда складывать эти телеги, когда их станет достаточно много? Можно, наконец, ее просто не делать, а в свободное время отдыхать или молиться. Проблема только в одном. Кто-то из феодалов все-таки свою «лишнюю» телегу куда-то за пределы своего «государства» продал, а на вырученные деньги его мастера купили железо и научились делать металлические рессоры – из-за чего их телеги стали куда более популярными.

В этой ситуации наш феодал просто вынужден готовить свою дружину к походу – но не ради того, чтобы бессмысленно тешить удаль молодецкую, а для того, чтобы «впарить» свою лишнюю телегу подданным своего соседа, чье «государство» в результате этого процесса становится уже не совсем «независимым». Поскольку собственное производство телег в нем становится нерентабельным и соответствующую отрасль его «экономика» теряет.

Если описать приведенную выше романтическую историю с экономической точки зрения, то можно отметить следующее. Во-первых, углубление процесса разделения труда приводит к повышению производительности труда. Во-вторых, это повышение автоматически требует увеличения объемов рынков сбыта. В-третьих, потеря своих рынков ведет к быстрой утрате независимости, а отказ от их увеличения – к медленной, поскольку утрачивается ресурс для технического совершенствования.

Разумеется, описанные выше процессы в реальности значительно сложнее. Например, наш феодал может обнаружить под холмом, на котором стоит его замок, месторождение железа, за счет которого компенсировать нехватку внешних рынков для продукции своего государства, он может ограбить соседний монастырь или купеческий караван и так далее, однако на общей тенденции это принципиально не отразится.

Если обратиться к реальной истории, то к началу ХХ века объем рынка, который было необходимо контролировать по настоящему независимому государству, составлял где-то около 50 миллионов потребителей. В этот момент в Европе осталось только 5-6 реально независимых, имеющих самодостаточную экономику, государств. Российская империя, Германская, Австро-Венгрия, Франция, Великобритания и, возможно, Испания. Все остальные страны не были независимыми в том смысле, что для обеспечения своим гражданам нормального и адекватного мировым лидерам потребления они неизбежно должны были присоединиться в качестве сателлитов или «младших» партнеров к объединениям, возглавляемым одной из перечисленных стран. Собственно говоря, даже сами эти страны понимали сложность ситуации и некоторые из них объединялись друг с другом (правда, на основе равноправного партнерства) с целью усилить собственные экономики.

К середине ХХ века объем рынков, который было необходимо контролировать стране для обеспечения самодостаточной и развивающейся экономики, достиг величины порядка 500 миллионов человек. В этот момент по настоящему независимыми и лидерами крупных межстрановых объединений, могли быть не более 2 государства. Их и было два: СССР и США. Отметим, что Китай и Индия на тот момент можно было не принимать во внимание – они не были потребительскими рынками в современном понимании этого слова, их экономики во многом носила натуральный характер.

Однако мировая экономика продолжала развиваться и к концу третьей четверти ХХ века объемы рынков, необходимые для нормального развития самодостаточной экономики достигли величины порядка миллиарда человек... И стало понятно, что в мире (разумеется, при сохранении парадигмы мирового развития, условии, как понятно сегодня, не такого уж тривиального) может остаться только одно независимое государство. Как это обычно и бывает в истории, однозначного ответа на вопрос о том, какое это будет государство, история не дала (хотя это утверждение и не понравится апологетам нынешних США).

Здесь, на сайте www.worldcrisis.ru, много говорилось об отказе властей СССР от проектных принципов «Красного» проекта со второй половины 50-х годов. Однако те люди, которые возглавляли Политбюро ЦК КПСС в 70-е годы, были воспитаны еще в период господства этих принципов, и именно перед ними встал вопрос о том, нужно ли форсировать разрушение «западной» экономики и США после катастрофического «нефтяного» кризиса 1973 года. Я достаточно много сил потратил на то, чтобы разобраться в том, был ли это вопрос сформулирован в явном виде и какой на него был дан ответ.

Это расследование (которое состояло в беседах с бывшими высокопоставленными функционерами ЦК КПСС и КГБ СССР) показало следующее. Во-первых, вопрос был поставлен. Во-вторых, ответ на него был сведен к двум значительно более простым, а главное, технологическим проблемам. Одна из них касалась возможностей СССР по прямому контролю тех территорий, входивших на тот период в зону влияния США и в которых, после распада «суверена», неминуемо должны были начаться неконтролируемые, во многом, разрушительные и опасные для всего мира процессы.

Вторая касалась готовности СССР оказаться один на один с Китаем, который к тому времени уже начал технологическую революцию. Ответы на оба эти вопроса оказались отрицательными – руководители страны пришли к выводу, что СССР не имел возможности непосредственно контролировать почти половину мира, скатывающуюся к тоталитаризму, разгулу терроризма и анархии и одновременно ограничивать растущие возможности Китая. Как следствие, СССР пошел в дальнейшем на переговоры с США и начал процесс, который позже получил название «разрядка».

Поскольку, как уже отмечалось выше, гибель одной из сверхдержав (то есть переход к единственному в мире независимому государству) была предопределена объективным развитием экономической ситуации, США менее чем через 10 лет столкнулись с тем же самым вопросом, и решили его принципиально иначе. Связано это, скорее всего, со спецификой философии прагматизма, чрезвычайно распространенной в США, но, с точки зрения окончательного результат, это не принципиально. На практике США решили сначала разрушить СССР, а потом начать разбираться с возникающими проблемами. Которые, как мы сегодня видим, оказались ровно теми же самыми, решения которых не могли найти руководители Советского Союза.

Собственно говоря, с моей личной точки зрения, США так и не смогли (и уже не смогут) решить поставленные вопросы – что уже достаточно скоро станет понятно всем. Исчезновение СССР вынудило США непосредственно контролировать его бывшую сферу влияния, и с этой работой они явно не справляются. Резкий рост терроризма, который, кстати, был создан и развит самими сверхдержавами в рамках противоборства друг с другом и потеря контроля над ним связан как раз с разрушением системы мирового паритета и «Ялтинской» системы. А уж последующий рост роли Исламского глобального проекта уж точно стал следствием исчезновения СССР (из чего не следует, что такого роста бы не было при ином развитии ситуации. Другое дело, что скорость этого роста могла бы быть существенно более низкой).

Про кризис экономики США я даже говорить не буду – значительная часть сайта (и нашей с А.Кобяковым книги) посвящена тому, насколько необходимость «освоить» экономическую зону бывшего социалистического Содружества ускорила экономический кризис «Западного» глобального проекта.

Что касается противостояния с Китаем – пока США держатся ... Однако есть очень много аргументов в пользу того, что в конце концов Китай победит. Доказать это сейчас невозможно – но в любом случае, не вызывает сомнений, что те члены Политбюро ЦК КПСС, которые оценивали ситуацию 30 лет назад, оказались чрезвычайно адекватны ситуации...
Отметим, что общая конфигурация мировой экономики за последние 30 лет существенно изменилась. Переход Юго-Восточной Азии и Индии к индустриальной парадигме существенно изменил объемы мировых рынков, что не только позволило возникнуть новым независимым государствам, но и обеспечило новый рывок в углублении мирового разделения труда, который еще более увеличил «порог независимости».

Настала пора перейти к выводам. Главный из них состоит в следующем: если современная финансово-экономическая парадигма не изменится, то независимым государством может быть только то, которое контролирует (уже) не менее 1.5 миллиарда человек. В мире сегодня есть только два государства, которые имеют (или в скором будущем могут получить) такие собственные рынки: Китай и Индия. США могли бы сохранить в среднесрочной перспективе свою независимость при условии, что они оставили бы под своим контролем рынки Европы и Латинской Америки. Однако экономические проблемы (возникшие, как мы помним, по итогам распада СССР) США вызвали необходимость привлечения дополнительных ресурсов со всего мира, в частности, за счет бывших союзников. Достаточно упомянуть череду экономических катастроф в странах Латинской Америки, выполняющих условиях МВФ (Эквадор, Аргентина и т.д.). В результате, отношения США с этими регионами существенно ухудшилось, и в рамках договорного процесса они могут и не достичь результатов, необходимых для дальнейшего продолжения экономического развития.

Что касается западной Европы, то у нее есть шанс, однако он связан с развитием аналогичных договорных отношений, прежде всего, с Россией. А для этого, как показывает опыт последних лет, Европе нужно серьезно отойти от парадигмы «Западного» глобального проекта, с его отказом от библейских ценностей...

Здесь следует отметить еще одно обстоятельство: те, кто предлагает для России варианты технологической модернизации (и объясняет, какие условия для этого необходимо обеспечить) совершает заведомый подлог. Даже СССР, даже все социалистическое Содружество уже 10 лет назад не могли обеспечить для себя нормального экономического развития – поскольку не обладали рынками сбыта соответствующего масштаба. Говорить о том, что такого результата может достичь современная, маленькая Россия просто наивно. Значит речь идет не о «модернизации России», а о включении России (уже не как независимого государства) в систему рынков в рамках сателлитов другого независимого государства.

С другой стороны, избежать включения в систему мирового разделения труда Россия просто не может. Поэтому вопрос идет не о том, можно ли избежать вступления в ВТО (Киотский протокол, МВФ и т.д.), а о том, как даже в рамках этих организаций сохранить некоторый минимум независимости, который бы позволил (в случае существенного изменения мировой ситуации) начать реализацию программы национального (или проектного) возрождения. Технологически это возможно сделать только за счет очень тонкого балансирования между основными современными центрами силы: США, Европой, Китаем, Индией, исламским миром. А вот переговоры по нашему вступлению в ВТО, к сожалению, ведут явные сторонники США, что вряд ли приведет к необходимому эффекту ...

Отметим, что экономические проблемы «Запада» и явная экспансия Исламского глобального проекта, дают еще один вариант развития ситуации – разрушения существующей (и единственной) финансово-экономичской парадигмы, мировой системы разделения труда. Этот вариант позволяет вернуться к ситуации множественности независимых государств и значительно более богатому мировому политическому спектру, однако неминуемо влечет за собой резкое падение уровня технологического развития человечества и уровня жизни населения планеты.

[Михаил Хазин]

http://worldcrisis.ru/crisis/1314216
23 Дек 16:04
Попытка описать главную проблему, которой, теоретически, сегодня должна заниматься экономики

Тут вот Стиглиц поделился своими опасениями в части увеличения расслоения в обществе: http://worldcrisis.ru/crisis/1312775 . Трудно с ним не согласиться, хотя, в некотором смысле, это уже банальщина. Но за ней стоит один реально очень интересный вопрос, а именно - каков механизм перераспределения богатства? Это же не банальный грабеж, это не постоянное прямое снижение зарплат через штрафы, и пр., и др. Каков механизм? И каковы его глобальные следствия для экономики?

Для начала вспомним об идеях совершенной конкуренции. Суть ее проста - все участники рынка обладают равными правами. Понятно, что в реальности такого и близко не бывает, но сама по себе совершенная конкуренция дает один очень важный эффект. Представим себе некоторую производственную цепочку, от сырья до готового изделия, которое продается потребителю. Стоимость этого изделия определяется рынком - поскольку, с одной стороны, есть конкуренция с другими аналогичными изделиями, с другой - спрос ограничен. Вопрос. Как распределяется прибыль от продажи этого изделия по производственной цепочке?

Ответ. Если есть совершенная конкуренция, то - равномерно, у всех участников прибыль будет примерно одинакова (не в абсолютном выражении, а в процентах). Почему? Да потому что если у кого-то возникнет преимущество, туда сразу устремятся предприниматели, именно в этом звене конкуренция вырастет и прибыль по цепочке уравняется. Аналогичная ситуация с конкурирущими цепочками и, теоретически, прибыль у всех субъектов экономики должна быть на достаточно длинном интервале примерно одинакова. Это как бушующее море - в конкретный момент можно быть на гребне волны или в углублении между волнами, но в среднем, любой моряк находится на одной высоте - на среднем уровне моря.

Мы не будем сейчас говорить о механизмах разрушающих эту самую совершенную конкуренцию в рамках чисто производственно-торговых схем (например, о монопольных эффектах). Речь пойдет о механизме, который принципиально меняет распределение прибыли и формально не связанный с конкуренцией в рамках производственной цепочки - о механизме финансовом. В финансовой системе не просто нет, но и не может быть совершенной конкуренции уже сто лет - с момента принятия закона о федеральном резерве США (23 декабря 1913 года) и эта система принципиально влияет на перераспределение прибыли.

Во-первых, она формирует описание системы рисков (и стоимости их страхования) - и тем самым существенно влияет на себестоимость любого производственного ил торгового процесса. Во-вторых, она (через контроль над предложением кредита) влияет на его стоимость и, тем самым, создает конкурентные преимущества (ср. условия кредитования производства в России и в Евросоюзе или США). Она формирует всю финансовую инфраструктуру, которая оказывает свое влияние на стоимость производства. Наконец, в-третьих, финансовая система стимулирует конечный спрос, причем совершенно по-разному в разных секторах экономики. Причем масштаб этого влияния настолько велик, что сегодня уже можно смело говорить, что себестоимость и прибыль производства практически во всех отраслях определяются именно финансовыми технологиями.

В финансовой системе, еще раз повторю, никакой конкуренции нет и быть не может - в силу того, что она жестко регулируется в рамках единых координационных институтов. Можно спорить, являются ли эти институты больше частными, или больше государственными, но суть от этого не меняется - эти институты исходят из общих корпоративных интересов финансового сектора. Только в последние пару лет ситуация стала меняться, но на уровне рядового бизнеса это отличие будет заметно еще очень и очень не скоро. А, возможно, и вообще не будет заметно, поскольку появление нескольких конкурентных центров никак не скажется на отдельных производствах, расположенных в зонах контроля каждого из этих центров.

Используя механизмы координации, финансовая система начала активно перераспределять прибыль, образующуюся в экономике, в свою пользу. Так, доля этого сектора в прибыли в США выросла с величины, менее чем в 10% до II Мировой войны, до, более чем, 50% на современном этапе. Тут уже ни о какой конкуренции между реальным сектором и финансовым и речи нет - фактически, финансовый сектор отжал реальный «досуха», если рассматривать реальный, без учета кредитного стимулирования, конечный спрос.

И вот здесь начинается самое интересное. Скажем, для США частный спрос завышен относительно нормального уровня реально располагаемых доходов на 20-25% - то есть, примерно на 3 триллиона долларов в год.Частично это величина получается из-за занижения сбережений, частично - за счет бюджетного стимулирования (разными способами, от прямых дотаций до учебных займов), частично - за счет частного кредитования. Но эти три триллиона как-то распределяются между производителями - что существенно меняет структуру нормального, естественного спроса. Грубо говоря, финансисты платят себе высокие зарплаты - и, как следствие, сами же предъявляют спрос на всякие элитарные виды развлечений. Доля которых в ВВП США сильно выше, чем она должна была бы быть при прочих равных условиях.

Мы хорошо видели как меняется структура экономики из-за падения спроса в 90-е годы (только у нас спрос был, в основном, со стороны государства, но сути для экономики это меняет мало). Происходит ее страшное упрощение, все более или менее сложные производственные цепочки с высокой долей добавленной стоимости постепенно «умирают». Значительные части экономики, которые работали на общее потребление, переходят в премиумный сегмент. И так далее. Что-то похожее должно происходить и в экономике западной - проблема только в том, что соответствующих исследований просто не существует. Понятно, что опыта тут мало (СССР/Россия 90-х, США и Западная Европа 30-х годов прошлого века, может быть, в чем-то, страны Восточной Европы, хотя они не чистый эксперимент, поскольку полного воспроизводственного контура в экономике не имели), но это не повод для отказа от работы. Причина тут, скорее всего, носит политический характер (если что-то не обсуждается, то оно и не существует), но проблема-то имеет место! И что с ней делать?

На всякий случай повторю эту проблему еще раз. Использование финансовых технологий и стимулирование частного (да и государственного) спроса привело к двум принципиальным эффектам. Во-первых, реальный сектор экономики стал практически полностью управляем со стороны финансового (в том числе в части перераспределения прибыли). Во-вторых, принципиально изменилась структура себестоимости производства, что при спаде спроса неминуемо вызовет серьезные проблемы во всех технологических цепочках.

Более того, использование финансовых технологий (то есть, фактически, очень сложная координация, невозможная при совершенной конкуренции) очень усложнило производственную цепочку, создав, фактически систему переплетенных вертикальных и горизонтальных связей с высоким уровнем разделения труда. Эта система сама по себе является серьезным источником повышения себестоимости производства, так что по мере сокращения спроса она неминуемо будет разрушаться, что создаст дополнительные факторы изменения структуры экономики. Например, в какой-то момент вполне востребованное производство «чего-то там» неожиданно может обнаружить, что вынужденно закрыть свои производство, поскольку отсутствуют какие-то из десятков тысяч комплектующих. При этом их восстановление «с нуля» и специально для одного производителя является слишком дорогим, оно будет выводить основное производство за грань рентабельности.

Российские производственники с такими проблемами встречаются регулярно, для западных это будет откровением. Но фокус состоит в том, что для России в 90-е годы был рынок Запада, где можно было купить все, что нужно. А кто будет играть роль такого же рынка сегодня? С учетом того, что финансовая система современной экономики единая, как и рынки. В общем, главная проблема экономики сегодня, как мне кажется, это необходимость найти подходы к определению равновесной структуры реального сектора после кризиса - что позволит решить очень много проблем и не сделать очень много ошибок.

[РБК-ТВ]

https://youtu.be/ACz3qW1oVmI

[Политика ТВ]

https://youtu.be/U1dPOWASd_U
170

[Михаил Хазин]

[Михаил Хазин]

Уважаемый Владимир Владимирович!

Спешу доложить Вам, что лучшие в мире министры финансов и председатели ЦБ добились у нас в стране действительно выдающихся результатов: самая высокая инфляция в мире, самый мощный в мире экономический обвал и самая слабая в мире валюта! Это, безусловно, выдающийся результат, но, все-таки, очень прошу Вас отметить: это первое место не с начала, а с конца: http://khazin.ru/khs/2094675 , http://khazin.ru/khs/2094678 , http://khazin.ru/khs/2094678 !

Владимир Владимирович! Мне кажется, что такое выдающееся деяние, безусловно, заслуживает высокой награды не только со стороны наших партнеров, но и внутри России! Я понимаю, что их высокие посты сами по себе являются наградой, но, все-таки, не так часто мы занимаем первые места в международных рейтингах! Пусть и с конца! Поэтому очень прошу Вас учесть эти выдающиеся деяния!

[Михаил Хазин]

Михаил Хазин [khazin] 04.10.2015 11:02 писал:

Я понимаю, что почти четверть века отсутствия советского образования дает себя знать, но сколько можно задавать вопрос, на который я давал ответ уже раз сто. Попробую, но в последний раз.

Небольшое добавление, которое я решил дать после некоторого корпоративного семинара, на котором сегодня присутствовал. Суть его в следующем. У нас есть две либеральные партии. Первая - это партия Путина, условно ее можно назвать "партией конвергенции", Суть ее в следующем: мы идем в "западный" мир, а наша элита должна стать частью "западной" элиты. Вторая партия, условно, "Либерастическая", говорит иначе: поскольку мы идем в "западный" мир, только он может сказать, кто у нас станет элитой. То есть - нужен не ярлык для правителя, а отдельный ярлык для каждого, кто хочет иметь хоть какую-нибудь позицию, он сам, лично, должен ездить на Запад и лизать там задницы.

Это - серьезная разница. В частности, Путину уже отказано в месте в "западной" элите, про его окружение я даже не говорю. Он решил, что если не получится добром, то он навяжет свою позицию. Посмотрим, как скоро он разуверится в этой своей мечте. И чем быстрее разуверится, тем быстрее откажется от базовой идеи стать частью "западного" мира. То есть перейдет в условную партию "патриотов".

Но пока он в партии либеральной, он не может снимать откровенных "западников" и менять их на патриотов, поскольку в этом случае он сам, своими руками закрывает для себя любую возможность для конвергенции. А пока он ждет, что власть на Западе сменится и придут новые люди, которые его в "западную" элиту возьмут ...

[Михаил Хазин]

http://worldcrisis.ru/crisis/1770971?COMEFROM=SUBSCR

Традиционный годовой прогноз мировой экономики

Начиная прогноз на 2015 год, прежде всего, по уже сложившейся традиции, нужно прокомментировать прогноз на прошедший, 2014 год. Посмотреть его можно здесь: http://worldcrisis.ru/crisis/1338948 , для того, чтобы не было вопросов, я даже не стал исправлять опечатки в тексте.

Начинался он с макроэкономического обзора - который полностью оправдался, и в части вялотекущей депрессии, и в части долларовой инфляции. Крупных терактов не было, как и серьезных стихийных бедствий - и пузырь на фондовом рынке более или менее благополучно пережил 2014 год, что, собственно, и предполагалось.

Далее, речь шла о сырьевых рынках, разбирались два сценария, Олега Григорьева (раздувания пузыря и на сырьевых рынках) и мой (при котором появление такого пузыря считалось маловероятным). На практике реализовался второй вариант, хотя вариант стратегической борьбы между Саудовской Аравией и США за рынки нефти я несколько недооценил, как и падение цены до уровня 60 долларов за баррель к концу 2014 года. Это, конечно, недостаток прогноза.

Фактор исчезновения сфер приложения капитала проявился в полной мере, исключение - энергетический сектор экономики США, где, за счет снижения цены на энергоносители, наметился позитив. Однако рассматривать его всерьез не приходится, поскольку конечный спрос в США продолжает падать.

Все рассуждения про «менял», «проценщиков» и «американскую группу» полностью подтвердились. Более того, выборы в США показали (http://worldcrisis.ru/crisis/1694465 ), что американские граждане категорически не желают поддерживать мировую финансовую систему и, таким образом, положение «проценщиков» сильно ослабло. Более того, сегодня можно точно сказать, что главный вопрос о том, кто победит, уже практически решен - тут союзу «американской группы» и «менял», скорее всего, уже никто помешать не может. Но «проценщики» еще могут (частично) взять свое, в том случае, если на выборах в 2016 году в США победят консервативные «имперцы», «неоконы» (их главный кандидат на сегодня - Джеб Буш, хотя и по нему уже наносились серьезные удары, http://worldcrisis.ru/crisis/1602052 ). Но не исключено, что в 2015 году на первые позиции в Республиканской партии США выйдут откровенные изоляционисты, вроде Рэнда Пола, признаки чего проявились уже в 2014 году.

Важное место в прогнозе было уделено Украине и, в общем, ситуация показала, что она сыграла свою роль. Разумеется, полный масштаб событий, переход Крыма под юрисдикцию России, начало гражданской войны на Украине в прогнозе отмечен не был, но, в общем, он до такого уровня уточнений и не опускался. А вот двойственная роль Евросоюза и опасения по поводу создания североатлантической зоны свободной торговли действительно играли важную роль в политике ЕС.

В частности, можно отметить, что санкции против России были выстроены США так, чтобы максимальный урон был нанесен именно Евросоюзу. О самих санкциях, впрочем, в прогнозе не говорилось, что является некоторым его недостатком. Однако, как их следствие, в ЕС все сильнее и сильнее развиваются внутренние политические противоречия, в частности, на выборах в европарламент во Франции победил Народный фронт во главе с Марин Ле Пен, а в Венгрии премьер Орбан уже открыто говорит о том, что будущее его страны лежит в рамках отношений с Россией, а не ЕС.

Этот момент был специально отмечен в прогнозе, в нем также говорилось о том, что принципиального перелома во внутриЕСовских отношениях в 2014 году произойти не должно, что и случилось на практике.

Описание событий на Ближнем Востоке, в общем, оказались абсолютно адекватными, не отмечен был только феномен Исламского государства (ИГИЛ) и та двусмысленная роль, которую в отношении его играют США. Впрочем, эта дихотомия как раз вполне описана в рамках противостояния «менял» и «проценщиков», так что соответствующие процессы в прогнозе отношение нашли. Аналогично, достаточно адекватно была описана ситуация в Китае и Латинской Америке.

Практически точно описана ситуация в США, о чем я уже писал. В целом, можно отметить, что прогноз на 2014 год достаточно адекватно отражал процессы, произошедшие в мировой экономике и здесь самое время перейти к прогнозу на год 2015.

По традиции, мы начинаем с макроэкономики. Год 2014 проходил в рамках депрессионно-инерционного сценария. Хотя к концу года в США был показан рост ВВП, однако рост этот мнимый. Можно посмотреть последние в 2014 году обзоры рынков Сергея Егишянца (http://worldcrisis.ru/crisis/wc_market_review ), в которых он обсуждает этот момент, но есть и чисто экономическое объяснение. Дело в том, что, в условиях крайне низкой процентной ставки, решение о начале кредитования того или иного проекта принимается не в рамках его общих итогов (их достаточно сложно просчитать), а в соответствии с показателями операционной рентабельности.

Иными словами, если предположить, что бизнес начинается прямо в момент кредитования, то превышение доходов над издержками должно быть таково, чтобы обеспечить обслуживание кредита. В случае, если вдруг, в процессе работы, обнаруживается, что операционная рентабельность падает ниже нуля, кредит либо рефинансируется, либо кредитная линия закрывается и начинается реализация залогов.

Так вот, «сланцевая революция», которая привела к росту добычи энергоносителей в США, обеспечила падение цены на нефть, газ и нефтепродукты, то есть - снижение издержек для значительного количества производителей в США. Соответственно, началось бурное их финансирование, что создает иллюзию экономического роста. Но - только иллюзию, поскольку для того, чтобы рост был устойчивым и долгим необходимо, чтобы начал увеличиваться конечный спрос (в нашем случае - спрос домохозяйств).

А вот этого не произошло! Общий спрос домохозяйств падает даже в номинальном выражении, по официальной статистике США. Доходы их, кстати, по официальным данным немножко растут. Правда, пересчет этих данных по реальной инфляции показывает, что и здесь есть четко выраженный спад, но, все-таки, тут есть поле для спора. В случае же расходов говорить вообще не о чем - расходы продолжают сокращаться.

Это показывает, что все надежды на остановку кризиса оказались тщетны. Мы об этом предупреждаем много лет, причем основываем этот вывод на достаточно тщательно проработанной теории, но поток публикаций, в которых так или иначе транслируются различные оптимистичные иллюзии, все-таки действует достаточно эффективно. По этой причине именно в этом прогнозе, на 2015 год, имеет смысл более подробно разобраться в тонкостях ситуации, поскольку именно в этом году, скорее всего, произойдет обрушение пузыря на фондовом рынке США (http://worldcrisis.ru/crisis/1765395 ).

Ключевым элементом тут является Бреттон-Вудская финансовая система, которая действует на Западе с 1944 года, а с 1991 года - и во всем мире. Суть этой системы состоит в том, что в долларовую систему включаются все новые и новые активы, причем под них эмитируются доллары, которые перераспределяются, прежде всего, между эмитентами и владельцами активов. Более подробно эту схему я описывал в своем рассказе, который можно посмотреть по этой ссылке: http://worldcrisis.ru/crisis/1757013 , для дальнейшего важно только одно, что новых активов больше в природе не существует.

После исчерпания потенциала расширения рынков на территорию б. СССР произошел кризис 2000-го года, затем, до 2008, в качестве резервов роста использовали пузыри, надуваемые на деривативах и учет частного спроса на все больший и больший период в будущем. После 2008 года осталось только изменение структуры денежной массы, замена кредитных денег на наличные. Но после того, как кредитный мультипликатор в США упал с 17 до 4 и этот механизм больше не работает.

Эмиссия сегодня продолжается только под новые выпуски казначейских облигаций (то есть - для финансирования дефицита бюджета), поддержка мировой финансовой системы прекратилась. Утилизация избыточных денег идет через пузырь на фондовом рынке и он, как видно по приведенной выше ссылке, скорее всего скоро рухнет. До этого момента тенденции 2014 года будут продолжаться, а вот что будет дальше ... Тут есть несколько возможных развилок.

Начнется кризис примерно так же, как он начался в сентябре 2008 года - с резкого падения котировок ценных бумаг. Что станет «спусковым крючком» - пока вопрос, но он, по большому счету, не так уж и важен. Важно, что немедленно встанет вопрос об устойчивости банковской системы, активы которой резко обесценятся, а вот пассивы, то есть обязательства, никуда не денутся. И вот здесь уже есть несколько вариантов.

Вариант первый. Мировая финансовая элита успеет подготовить вариант для форс-мажора. Если обвал случится весной, то, скорее всего, они не успеют, если осенью - то могут и успеть что-то организовать. Например, если ИГИЛ обрушит режим Саудитов и начнет объединенный «суннитский поход» против Израиля (а Иран оккупирует западное побережью Персидского залива), то шансы на такое решение есть. В этом случае, основной удар придется по домохозяйствам и реальному сектору. Кроме того, сильнейший удар будет нанесен по накоплениям разного рода структур за пределами США, в первую очередь - сырьевых стран и их олигархов.

Роль доллара в такой ситуации резко вырастет. Общее их количество в мире резко сократится (в связи с сокращением кредита), при том, что активы, в общем, никуда не денутся, что означает общую девальвацию активов относительно доллара. Предъявить претензии США не получится - форс-мажор, формально, будет объявлен в соответствии с законодательством. Сами США смогут, в условиях чрезвычайной ситуации, активно работать с «чужими» активами, в части того, обеспечивать по ним выплаты или права собственности или нет.

Ситуация, казалось бы, крайне выгодная для американских элит, однако есть одна проблема: при этом сценарии придется «вручную» заниматься реструктуризацией взаимных обязательств, что приведет к резкому взлету коррупции и общей напряженности в государстве, но, главное, что это практически одномоментно закроет механизмы стимулирования спроса. Иными словами, дефляционный спад, который длился в начале 30-х почти три года (а при нынешнем масштабе диспропорций должен продлиться около пяти лет), в рамках этого сценария произойдет за несколько недель.

Поскольку точка равновесия по доходам/расходам для американских домохозяйств лежит ниже нынешних расходов больше, чем на 50% (то есть спад будет более, чем вдвое, примерно раза в полтора больше, чем по итогам кризиса 30-х, ссылка), резко вырастут и социальные проблемы. Если это произойдет осенью наступившего года, то основные последствия произойдут уже в 2016 году, что выходит за горизонт прогнозов, но в этот год США уже войдут в состоянии серьезного социально-политического хаоса, прогнозировать который крайне сложно. Однако, напомню, что на сегодня этот сценарий представляется достаточно экзотическим.

Сценарий второй, который не требует никаких внешних условий, состоит в повторении варианта 85-летней давности - то есть чисто дефляционный вариант развития событий. В этом случае банковская система США (а значит - и мира) в целом выходит на банкротство, причем никто ей не помогает. Несколько крупных банков государство спасает «в ручном» режиме с целью обеспечения расчетов, разрешают также создание новых малых (местных) банков. В этом случае спад уровня жизни населения идет относительно ровно (как и тогда - примерно со скоростью 1% в месяц), роль доллара в мире на фоне этого кризиса растет, все остальные активы (за исключением золота) резко теряют в цене и ликвидности, даже нефть.

Долларовые расчеты за пределами США резко усложняются, долларовые сбережения нерезидентов США в большинстве своем теряются. США проходят через очередной дефолт в стиле «банковских каникул», однако наличные доллары вполне принимаются. Ключевую роль в обеспечении экономической политики в мире играть администрация США и те страны, которые быстро начинают создавать на своей (а затем и вне ее) территории альтернативные валютно-денежные системы. Нынешняя мировая финансовая элита быстро теряет свой «вес» в мире, поскольку все реальные активы, находящиеся за пределами США, быстро переходят под контроль местных элит, и, главное, принципиально меняется механизм получения прибыли (см. ниже).

Третий сценарий состоит в том, что финансовая элита, все-таки, «перебарывает» американскую бюрократию и повторяет сценарий осени 2008 года, то есть начинает массовую эмиссию доллара с целью спасти финансовую систему. Поскольку сегодня кредитный мультипликатор равен не 17, как семь лет назад, а ниже 5 (от низов он в последнее время несколько отошел), то массированный вброс долларов приведет к высокой инфляции. Точно ее оценить сложно, но сразу после кризиа она может превышать 10% в месяц.

В такой ситуации главным последствием для экономики станет разорение предприятий, встроенных в сложные технологические цепочки, остановка более или менее нормального кредита (у банков не будет особых стимулов стараться кредитовать, свои проблемы они будут решать за счет ФРС) и, главное, резкое падение реального (но не номинального!) частного спроса. Если говорить о долгосрочных экономических последствиях, то они будут примерно такие же, как в предыдущем сценарии, только скорость их протекания будет значительно более высокая и возможности по государственному вмешательству и поддержке отдельных отраслей будут тем самым ограничены.

Принципиальна разница по этим сценариям и во внешнем мире. При втором (дефляционном) курс доллара будет расти, а тенденции на раздел мира на валютные зоны приведет к тому, что доллары со всего мира будут возвращаться в США, что будет смягчать кризис (в США будет нехватка долларов). А вот кризис инфляционный, быть может, и не приведет к резкому возврату долларов «на родину», но их курс будет все время падать, а значит, возможности США по контролю за мировой ситуацией будут быстро ослабевать.

Есть еще одно любопытное обстоятельство. 85 лет назад обрушение пузыря на фондовом рынке произошло в октябре 1929 года, а дефляционный кризис начался весной 30-го года, то есть с лагом в полгода. Более того, фондовый рынок к тому времени отыграл больше половины осеннего падения (вновь он стад падать к концу весны). Если обрушение фондового рынка в США произойдет в ближайшие месяцы, то, не исключено, что дефляционный шок начнется с некоторым запозданием и сейчас (хотя, конечно, не таким длинным, как тогда, сейчас процессы в финансовой сфере протекают куда быстрее). Но это только в том случае, если не будет массированной эмиссии, в этом случае спад начнется практически мгновенно. И это еще один повод для того, чтобы попридержать активность финансовой элиты, направленной на попытки спасти финансовую систему и свою роль в мире.

В общем, самая принципиальная разница между вторым и третьим сценарием - это то, кто определяет направление «спасательных операций» в период кризиса. Дефляционный вариант - это, преимущественно, государство, с его явными патерналистскими замашками, инфляционный - процессы пойдут под контролем финансовой элиты. Соответственно, в рамках дефляционного сценария роль финансовой элиты будет принципиально ограничена, возможно - очень существенно, в рамках инфляционного сценария она, как минимум, не упадет. Хотя, возможно, и не так сильно вырастет, как в случае реализации первого, «форс-мажорного» сценария.

На всякий случай напомню, что когда я достаточно давно описывал сценарий кризиса 30-х годов, то писал, что он прошел по оптимальному для финансистов варианту, хотя тогда был ярко выраженный дефляционный процесс. Что с тех пор изменилось? Только одно - контроль над Федеральной резервной системой США. Тогда она полностью контролировалась банкирами, сегодня, особенно, после серии побед американской бюрократии с лета 2011 года (наиболее яркими из которых были «дело Стросс-Кана», вывод представителей ГолдманСакс из состава администрации президента США и недопущение Л.Саммерса на пост руководителя ФРС), ее политика практически полностью определяется администрацией президента США (http://worldcrisis.ru/crisis/1379253 ).

Отметим, что и тот, и другой сценарии ведут к затяжной депрессии в мировой экономике. Грубо говоря, осень 2008 года затянется на многие годы. Исключение представляют те страны и регионы мира, где можно будет за счет эмиссии региональных валют организовать экономический рост создания инфраструктры и импортозамещения. К таковым регионам относится, в частности, евразийское пространство, однако нужно будет принять ряд мер к тому, чтобы позитив от этого процесса остался в регионе, а не был бы, например, перехвачен Китаем.

Главный вопрос, который при этом возникает: когда? И вот здесь ответа нет. Разрушение финансовых пузырей дело, во многом, психологическое, экономическая наука тут не работает. Теоретически, как было показано по приведенной выше ссылке, это может случиться в любую минуту, хоть завтра, в реальности нужно просто ждать. Если этот обвал не произойдет до лета, то появляется шанс на реализацию первого из описанных сценариев, который является оптимальным для мировой финансовой элиты, однако я все равно считаю, что шансов на это мало.

Если обвал начинается, то практически сразу же начнутся проблемы у ряда банков и в этот момент станет понятно, какой из сценариев, дефляционный или инфляционный будет реализован на практике. В рамках первого спасать банки не будут - и в мире начнется финансовый кризис, который, однако, в общеэкономический перейдет не сразу. Впрочем, к нам это не относится - в России почти не осталось реального сектора, поэтому у нас кризис начнется тотчас же. А если банки начнут спасать, то экономический кризис начнется сразу же за финансовым, без особого временного лага.

Здесь нужно сказать несколько слов о микроэкономике. Дело в том, что изменение модели кредитования после введения рейганомики (переход от концепции возврата кредита к концепции его рефинансирования, который для домохозяйств стал доминирующим, но и для корпоративного кредита стал иметь место) привело к тому, что стала меняться модель получения прибыли для компаний. Если раньше задача управления предприятием состояла в том, чтобы обеспечить превышение общего дохода над общими издержками (то есть получения прибыли), то теперь главным стало то, чтобы доходы позволяли обслуживать кредитную массу и создавать правильные залоги. А собственно прибыль может вообще отсутствовать, либо же образовываться за счет новых кредитов.

При этом те предприятия, которые продолжали жить по старой модели постепенно разорялись (обычно это были малые предприятия), и либо исчезали, либо входили в состав крупных холдингов, для которых получение новых кредитов было облегчено. В нашей стране соответствующий процесс хорошо виден на примере торговли. А в рамках сложных технологических цепочек основным центром получения прибыли становились банки и другие финансовые структуры. В качестве иллюстрации этого процесса можно напомнить, что доля прибыли, создаваемой в экономике США в финансовом секторе выросла с 5% в конце 30-х годов до 10% в конце 40-х (эффект Бреттон-Вудса) и, более чем, до 50% в настоящее время.

В результате кризиса (независимо от того, в рамках какого сценария он будет происходить), эта модель получения прибыли будет отмирать, а значит, неизбежен возврат модели старой, при которой прибыль означает разницу между общими доходами и общими затратами. При этом отрицательная разница хоть сколько-нибудь продолжительное время будет означать банкротство соответствующей компании. Беда состоит в том, что управлять такой системой никто не умеет - сейчас в моде «эффективные менагеры» (не только у нас, во всем мире), которых учили, в основном, получению кредита и сопутствующим технологиям (грубо говоря, повышению капитализации). Такая ситуация будет создавать массу проблем в самом ближайшем будущем.

Еще одной проблемой станет падение частного спроса, который сегодня искусственно поддерживается (в некотором смысле, как и доходность реального сектора). Он уже сокращается в реальном выражении, однако сегодня этот процесс еще не достиг такого масштаба, чтобы можно было говорить об экономической катастрофе.

С учетом масштаба стимулирования спроса (напомним, в США и ЕС расходы домохозяйств превышают доходы на 20-25%, см. http://worldcrisis.ru/crisis/1136733 ), этот процесс резко усилится. Кстати, именно в этот момент резко вырастут риски производителей и банковская система быстро прекратит кредитования большей части экономических субъектов. Они при этом, разумеется, перестанут обслуживать свои долги и именно в этот момент и начнется массовый переход к «старой» модели прибыли, описанной в предыдущих абзацах. И вот тут-то и обнаружится, что работать в рамках этой модели мало кто умеет. В частности, на улицах окажется колоссальное количество «эффективных менагеров» и что с ними делать - отдельный вопрос. Впрочем, он выходит за границы 2015 года.

Нужно отметить еще одно важное обстоятельство. Скорее всего, все-таки, дефляционный сценарий в явном виде реализован не будет, без эмиссии не обойдется. Но ключевой момент здесь - самое начало кризиса. Если в этот момент эмиссии, направленной на спасение финансовой системы не будет - то роль финансовой элиты резко упадет, и потом, деньги уже можно будет печатать, но под контролем государства. Именно это ключевая точка, отделяющая один сценарий от другого: будет ли эмиссия «включена» сразу после начала обвала на рынках, с целью спасения банковской и, шире, всей финансовой системы, или же бюрократия США сможет этому воспрепятствовать. И даже если потом эмиссия начнется - она будет направлена исключительно на поддержание экономики США, миру уже не достанется ничего.

Отдельно нужно сказать о геополитических процессах, поскольку сегодня они тесно связаны с экономическими (через разрушение мировой долларовой системы в ее Бреттон-Вудском варианте). Разрушение ВТО начнется сразу же (из-за резких колебаний валют), если кризис будет дефляционный, то инфляция национальных валют приведет к резкому снижению жизненного уровня населения и придется начинать эмиссию валют национальных, то есть уходить от привязки к доллару. А если сценарий будет инфляционный, то падение курса доллара вызовет проблемы другого толка - станет невыгоден экспорт.

Особенно сильный удар будет нанесен по Евросоюзу (экономика которого и так на ладан дышит), Китаю, Японии и Корее - то есть странам, которые много продают в США высокотехнологической продукции. Разумеется, пострадают и экспортеры сырья, однако здесь основные проблемы будут носить не столько объективный, сколько субъективный характер. Грубо говоря, сегодня в этих странах находятся у власти откровенно проамериканские элиты. Разрушение основного источника дохода, связанного с США и долларом, неминуемо вызовет достаточно мощные межэлитные «разборки», которые сами по себе могут быть даже более разрушительными, чем объективные экономические процессы.

Вообще, в рамках элитных раскладов, это будет одна из главных проблем начавшегося 2015 года. Дело в том, что Бреттон-Вудская система, худо-бедно, но обеспечивала некоторый диалог национальных (региональных) элит с Вашингтоном и мировыми финансовыми элитами в рамках перераспределения эмиссионных долларов, что обеспечивало для большинства стран повышенный (относительно некоего достаточно абстрактного «естественного») уровень жизни. В 2014 году эти доллары закончились (точнее, в рамках описанного выше инфляционного сценария они еще могут быть, но масштаб их получения резко сократится) и практически во всех странах серьезно «возбудились» контрэлиты.

Логика их поведения понятна: поскольку уровень жизни населения снижается, а виноваты в этом элиты, которые не могут договориться с США, они должны уступить место контрэлите, которая, как минимум, может разговаривать с США сильно более жестко. Трудно рассчитывать на то, что люди, которые как минимум несколько десятилетий заключали с конкретными персонажами из МВФ, Мирового банка или из международных финансовых институтов достаточно спорные с точки зрения законодательства сделки, во многом направленные на извлечение личных доходов, пойдут на то, чтобы открыто «наезжать» на своих «благодетелей». А вот люди новые - они практически ничем не ограничены.

Эти процессы уже пошли (а в таких маленьких странах, как Венгрия, например, и зашли уже достаточно далеко), где-то активнее (Франция с «Национальным фронтом» Марин Ле Пэн, Италия), где-то пассивнее. Но в 2015 году они резко активизируются, особенно, если начнется новая волна кризиса. И главной их особенностью будет то, что контрэлиты, рвущиеся к власти, будут делать упор на национальную самостоятельность, доходящую до откровенного национализма и антиамериканизм. Ничего удивительного в этом нет, США, в некотором смысле, сами виноваты, но в результате уровень деструкции в мире сильно вырастет, общая безопасность ослабнет. И эти процессы, во многом, станут самодавлеющими, то есть внутриэлитные противоречия во многих (причем во все увеличивающемся количестве) странах станут более определять развитие событий, нежели собственно экономический кризис.

Как я уже отмечал, кризис очень сильно заденет ряд стран, однако давать более или менее точный прогноз развития событий там я бы сегодня не стал. Если обвал рынков произойдет весной - то есть последствия их не выйдут за горизонт 2015 года, я обязуюсь к середине года дополнить прогноз. Если нет - последствия кризиса будут описаны в прогнозе на год 2016. Теоретически, не исключен вариант, при котором фондовые рынки «протянут» весь 2015 год, хотя он, с моей точки зрения, менее вероятен. В этом случае «вяло-депресивный» сценарий будет продолжаться, за одним исключением - сильно более выросшей террористической активностью.

Будет реализован первый из названных сценариев, «форс-мажорный», или нет - под него уже заложены колоссальные ресурсы. Как писал Чехов: если в первом акте на сцене висит ружье, оно обязательно к концу спектакля должно выстрелить. Финансовая элита не может принять на себя ответственность за кризис, слишком много у нее «скелетов в шкафу». По этой причине она будет проводить линию на создание «форс-мажоров» независимо от того, как будут развиваться события в экономике и политике. И главный из способов, который будет использоваться - раскачка исламской активности, что в развитых странах, что непосредственно на Ближнем Востоке.

Есть еще одно важное обстоятельство, я благодарен Гейдару Джемалю, который мне его в свое время разъяснил. Есть три принципиально различающихся подхода к существующему миропорядку: он может человека устраивать, может в чем-то не устраивать и тогда человек настаивает на проведении реформ, а может - не устраивать категорически. Третий вариант в XIX - начале ХХ веке представляли коммунисты. Они объясняли, что существующий капиталистический миропорядок несправедлив имманентно, а потому должен быть полностью разрушен. «Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем ...» Что «затем» - не очень понятно, поэтому конструктивной программы у этих сил не было, основной было разрушение. Кстати, именно по этой причине коммунисты отчаянно воевали даже не с представителями первого подходы, с ними и так все было ясно, а с «оппортунистами» - то есть теми, кто считал, что можно повысить уровень справедливости существующего общества за счет реформ.

Договориться с ними было невозможно: они брали деньги у кого угодно, готовы были подписать любые соглашения - и даже не собирались их исполнять. Поскольку считали, что любые договоренности с принципиально несправедливой системой гроша ломаного не стоят. И влиять на них, в том числе с использованием разного рода апелляций к гуманизму и закону было бессмысленно. Кстати, в этом смысле Сталин, который перевел элиты СССР от этого, третьего подхода ко второму (в реальности, что он при этом имел в виду - вопрос отдельный), оказался одним из самых крупных гуманистов в истории человечества.

Так вот, политический ислам на нынешнем историческом этапе является аналогом коммунистов вековой давности. Он не признает компромиссов и готов драться до конца - за разрушение нынешнего миропорядка. В отсутствие позитивной программы, заметим. При этом, как и тогда, мировой экономический кризис очень повышает тягу людей, особенно тех, кто от кризиса пострадал, к справедливости. И вот тут-то и выясняется, что единственной силой, которая сегодня что-то предлагает миру в этом направлении, является политический ислам ... И если этой силе дают ресурс (как его давали большевикам в начале прошлого века), то использоваться этот ресурс будет крайне эффективно - но совсем не так, как хочется спонсорам. Так что урок вековой давности мировой финансовой элите впрок не пошел и в 2015 году нас ждет резкое усиление влияния политического ислама во всем мире, прежде всего, на Ближнем Востоке и в Евросоюзе.

В заключение нужно пройтись по нескольким основным рынкам. Цены на нефть и другие ресурсы будут находится в вяло-депрессивном сценарии, то есть - тенденции к бурному росту не будет, хотя нефть может и отскочить от минимумов. Доллар будет постепенно расти - что естественно в условиях кризиса. Если обвал рынков произойдет - то дальнейшая ситуация будет определяться масштабом эмиссии - чем она больше, тем быстрее будут расти цены, однако, скорее всего, инфляцию они компенсировать не будут, то есть в реальном выражении цены будут продолжать падать.

На этом, собственно, прогноз заканчивается. Он совсем не касался России, ситуация в нашей стране будет отдельно описана в специальном прогнозе, который выйдет через несколько дней.