7973. Робин Джордж Коллингвуд

[Filosof.at.ua]

https://filosof.at.ua/publ/biografii...gvud/2-1-0-140

Джордж Коллингвуд
Робин Джордж Коллингвуд (англ. Robin George Collingwood) — британский философ-неогегельянец и историк.

Родился 22 февраля 1889 в Картмел-Фелл, Ланкашир. До тринадцати лет получал образование в творческой атмосфере своей семьи. Под руководством отца – секретаря и биографа английского писателя и публициста Дж.Рескина, он уже в раннем детстве начал изучать латынь, греческий, читать книги по естественным наукам. Впоследствии он вспоминал, что уже тогда, прочтя компендиум Декартовых Principia он получил первый урок по предмету, который стал его специальностью, – по истории мысли.

Несмотря на скромное материальное положение семьи, Коллингвуду удалось поступить в Регби, одну из старейших в Великобритании привилегированных частных школ, а затем, в 1908 – в Оксфорд. В 1910, когда он приступил к изучению курса философии, в университете еще господствовало направление абсолютного идеализма, но уже стремительно набирала силу новая философская школа – «реализм». В числе своих учителей-философов Коллингвуд называет Йохима, близкого друга философа-идеалиста Брэдли и Дж.А.Смита.

После окончания университета (1913) стал преподавателем философии.

Во время Первой мировой войны работал в отделе разведки морского министерства.

В качестве преподавателя Коллингвуд, кроме занятий по философии, руководил летними археологическими экспедициями в Британии. Эти две области интересов сформировали его путь научного развития.

С 1935 занимал в Оксфорде должность профессора кафедры метафизической философии, но в 1941 отказался от нее из-за тяжелой болезни.

Коллингвуд рано пришел к пониманию ограниченности метода школы философского «реализма», основанного на логическом анализе отдельно взятых предложений. Он предложил, следуя традиции Бэкона и Декарта, рассматривать любое предложение как ответ на возможный вопрос. В качестве метода современной исторической науки Коллингвуд обращается к доказательству, основанному на методе чередования вопросов и ответов, который включает в себя анализ предпосылок возникновения вопросов, стратегий их решения.

В 1920-е он разработал принципы философии истории, исследующей не события, а процессы. Среди форм духовной активности он отводит центральное место историческому знанию, которое противостоит науке, имеющей дело с абстрактно-всеобщим законом, и философии как абсолютному знанию. Предмет знания – творение духа. Сознание должно освободиться от власти воображения, превращающей абстракции во внешний предмет. Абсолютное знание трактуется им как единство теоретического познания и практической деятельности, представленное в философии. Как и Кроче, Коллингвуд с позиции историцизма утверждает, что абсолютно истинное знание недостижимо, т.к. любое знание (в т.ч. и философское), непрерывно изменяется. Вместе с тем, без утверждения возможности философии как абсолютного самосознания, сам исторический процесс лишается смысла. Дилемме абсолютного историцизма и абсолютного идеализма, релятивизма и догматизма посвящен Очерк философского метода (An Essay on Philosofical Method. Oxf., 1933). Этот труд, возникший как итог предыдущей работы, тем не менее не завершил исследований Коллингвуда в области методологии исторической науки.

Коллингвуд разработал методологические принципы, позволившие создать типологию для полного описания материалов археологических раскопок в римской Британии (Археология Римской Британии, The Archeology of Roman Britain, 1930). Уже после его смерти был издан фундаментальный трехтомный Корпус латинских надписей для Британии (Collingwood R.G., Wright R.P. The Roman inscription of Britain. L., 1965–1970), над составлением которого он начал работать в середине 30-х годов.

В 1938 он выпускает книгу Принципы искусства (The Principles of Art. Oxf., 1938), где анализирует взаимоотношение искусства и не-искусства, проблемы теории воображения (воображение и сознание, язык), принципы теории искусства (искусство как язык, истина, художник и общество). Один из основных тезисов книги: «Потому людям и требуется художник, что общество никогда не знает всей своей души».

В 1940 выходит его Очерк метафизики (An Essay on Metaphysics. Oxf., 1940), где Коллингвуд выступает с критикой позитивизма, выявляет «абсолютные предпосылки» истории, причины иррационалистической эпидемии, ведущей к фашизму. Критика фашизма была продолжена им в Новом Левиафане (The New Leviathan. Oxf., 1942), где цивилизации (как диалектически разумной регуляции политических разногласий) противопоставляется варварство – осознанное использование грубой силы. Однако всеобщую известность Коллингвуду принесла посмертно изданная работа Идея истории (The Idea of History) (Идея истории. Автобиография. М., «Наука», 1980). В ней он обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нем, осознает себя его частью».

Содержание 1–4-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причем, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в 4-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В 5-й части – Эпилегомены (Добавления) – он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).

Умер 9 января 1943, Конистон, Ланкашир (Великобритания).

Философия Коллингвуда

Человек – единственное существо, способное стать субъектом исторического процесса. История – процесс, включающий то прошлое, которое отражено в исторической науке, то есть продолжает жить в настоящем. Человек, изучая историю, воспроизводит в собственной мысли прошлое, наследником которого он является.

Сравнивая типы теоретического знания, одни из которых отражают индивидуальные, конкретные объекты, а другие – вечные, постигаемые исключительно силой разума, Коллингвуд интерпретирует историческую науку как дискурсивное познание того, что является преходящим и конкретным. Необходимым средством для построения истории являются специфические формы воображения:
1) конструктивное (историк интерполирует в источники высказывания, в нем прямо не содержащиеся, проверяет и критикует источники);
2) априорное (обеспечивающее выбор используемых источников).
«Картина прошлого, создаваемая историком, во всех своих деталях становится воображаемой картиной, а ее необходимость в каждой ее точке представляет собой необходимость априорного». Картина историка локализована во времени и пространстве, непротиворечива и оправдана имеющимися свидетельствами.

В качестве метода современной исторической науки Коллингвуд обращается к доказательству, основанному на методе вопросов и ответов.

Историк начинает свое исследование с постановки проблемы, для решения которой он ставит вопросы. Осмысленность вопроса зависит от материала, на основании которого можно получить осмысленный ответ. Полученные ответы являются основанием для обязательного (дедуктивного) вывода, необходимого для однозначного решения поставленной проблемы.

Первый вопрос, задаваемый перед началом любой исторической работы: «Какова цель этой работы?». Ответ на него предполагает рационализацию выбора предмета, методов работы и научную систематизацию полученных результатов. Второй и третий вопросы тесно связаны с центральным принципом философии истории Коллингвуда: история в собственном смысле слова является историей мысли. В истории нет простых событий; любое событие на самом деле является действием и выражает определенную мысль (намерение, цель) субъекта, его производящего; дело историка – познать эту мысль. Поэтому, получив какие-либо исторические данные, ученый должен спросить: «Для чего открытый им объект был предназначен?» – и конкретизировать полученные знания ответом на вопрос: «Хорошо ли он выполнил свою задачу?». Наконец, любую историческую проблему невозможно изучить без исследования истории второго порядка, или истории исторической мысли, осуществляемой в «исторической критике». Историческая критика находит свое окончательное воплощение в истории (понимаемой по аналогии с историей философии).

Принципы философии истории, развитые Коллингвудом, его поворот к метафизике и к истории духа оказали большое влияние на историографию, на утверждение принципов рационализма в исторической науке.

[В.Л. Абушенко]

https://www.gumer.info/bogoslov_Buks...l_dict/348.php
КОЛЛИНГВУД (Collingwood) Робин
Джордж (1889- 1943)
британский философ и историк. Основные работы: "Зеркало духа, или Карта знания" (1924); "Очерк философского метода" (1933); "Основания искусства" (1938); "Автобиография" (1939); "Очерк метафизики" (1940); "Новый Левиафан" (1942); "Природа идеи" (1946, затем издания 1948, 1949, 1951, 1961 годов; с последнего сделан русский перевод: "Идея истории") и др. К. - представитель историцизма в неогегельянстве, но если Кроче сосредоточил свое внимание на функциях философии в истории, а Джентиле на логико-гносеологической проблематике, то К. интересовали прежде всего проблемы метода в истории. Мышление рассматривалось им как самосоздающий восходящую иерархию "форм духовной активности" процесс, в которой теоретическое познание является одновременно и практическим созиданием. Оно принципиально исторично, есть история свидетельств духа. Прозрачность прошлого для сознания обеспечивается постольку, поскольку вся история есть история мысли. Следовательно история есть прежде всего историография, но историография научная, освобожденная (в отличие от компилятивной и критической историографии) от плена письменных источников. При этом позиция К. дуалистична. Обосновывая принципы "методологического индивидуализма", т.е. требования объяснения исторических событий только на основе целеполагающей активности людей, К. в то же время предложил проект "метафизики без онтологии", т.е. метафизики как исторической дисциплины об абсолютных предпосылках научного мышления (имплицитно фундирующих фактически любое исследование). Последние меняются по ходу истории, но узнать об этом можно только апостериори на основе исторического ретроанализа. (В этой связи К. диагностировал фашизм как сбой основополагающей идеи европейской цивилизации - идеи политического консенсуса.) Обоснованию метода и служит философия К., в которой человеческая природа как предмет познания отождествляется с познающим субъектом. Сознание тем самым превращается в самосознание. Последнее же, как правило, несистемно, некритично, нерефлексивно и спорадично. Его упорядочивание возможно лишь при рефлексивном переходе от субстанциальности "в себе" к субъектности "для себя". Метод понимания человеческой природы, по К., - "феноменология духа". Основой и "механизмом" движения от исходных абстракций к абсолютно конкретному является постоянное опосредование. Соответственно можно выделить и ступени "опосредоваемого" движения духа: первая фаза - искусство как деятельность чистого воображения, где нет еще различения истины и заблуждения, т.е. деятельность формирующей интуиции. Искусство порождает мир непрозрачных друг для друга монадологических сущностей. К. поддерживает идею Н. Гартмана об искусстве как естественном способе мышления и тезис Ви-ко об искусстве как "детстве человечества". Однако искусство как интуитивное частое воображение, указывающее на вечно проблемное значение, дополняется экспрессивностью искусства, выражением им определенной истины. Последнее привносит в него рефлексивность, влекущую осознавание усилия воли и оценочность самопознания, ведущих при их доминировании к разрушению гармонии и перевоплощению искусства в эстетическую критику (которая воплощает уже научность подхода). Следовательно, искусство противоречиво по своей сути как "мышление в образах". Противоречие снимается в религии, ориентирующей на поклонение высшей истине. Однако в ней чувственно-образное не столько очищается и проясняется, сколько становится символикой сверхчувственного мира, к тому же догматически закрепляемой. Религия как бы опосредует искусство и науку, порождая, с одной стороны, опасность мистицизма, а с другой - опасность рационализированной теологии, т.е. и религиозное сознание также внутренне противоречиво и неустойчиво. Следовательно, необходим переход к науке, схватывающей действительность как абстрактно-всеобщий, неизменно-вечный порядок, управляющий движением феноменологического мира. К. выделяет триаду признаков науки: математизм, механицизм и материализм. Однако абстрактность науки также не преодолевает интуитивизм, т.е. в научном рационализме неизбежно обнаруживается примесь иррационализма. Наука лишена рефлексии, которая появляется только в философии, реализующейся как история. Последняя синтезирует в себе интуитивизм искусства и абстрактность науки, пропущенные через философскую рефлексию (в которой тождество субъекта и объекта преобразуется во всепроникающий принцип). Основная дилемма истории, по К., заключается в следующем: а) если история существует, то ее объект есть бесконечно целое, которое непостижимо, и делает соответственно непостижимыми все его части; б) но если части целого - атомы, то история не существует (как особая область знания), и мы вынужденно возвращаемся к науке с ее недостатками. Философия пронизывает весь опыт, но только в истории она явна, во всех остальных его составляющих (искусство, религия, наука) она суть неявная философия. Тогда реальность и есть самопознание как единство субъекта и объекта. "Объект обретает жизнь, когда познается субъектом, субъект - когда познает объект". Суть самопознания - движение к абсолютному знанию, т.е. абсолютному духу, в котором решены все проблемы и сняты все противоречия. "Абсолютный дух есть историческое целое, частью которого является мой дух". Соответственно "всякое конкретное мышление в своей непоследовательности преходяще, а в опосредовании временно...". Таким образом мы получаем оппозицию вечности (абстракция непрерывности процесса, утверждающая жизнь прошлого в настоящем) и времени (абстракция внешнего отношения между фазами процесса). Следовательно, время превращается в действительное (а не только реальное) лишь при соотнесении со своей противоположностью - вечностью. Реальность Абсолюта, следовательно, - в историческом сознании, и нигде более. Если логически развитие предполагает вечно сущий Абсолют, конкретное, из которого через абстракции можно выделить различные его стадии, то познание конкретно, его интеллектуальная реконструкция развивается в обратном порядке (от простого к сложному). В связи с этим К. предложил идею "шкалы форм" (как антитезу принципам классификации в естествознании), предполагающую расчленение общего (родового) на соподчиненные виды по определенному признаку как критерию деления. Каждая "форма" воплощает в себе родовую сущность понятия на определенной стадии развертывания этой сущности. Глубина проникновения философского мышления в смысл понятия определяет необходимость того или иного количества "форм", но смысл понятия не исчерпывается до конца никогда. "Формы" связаны четырьмя типами связей: качественными и количественными различиями, отношениями различия и отношениями противоположности. Каждая последующая форма относится к предыдущей как высшая к низшей. Фактически, по оценкам ряда историков философии, К. пытается синтезировать диалектику различий Кроче и диалектику противоположностей Гегеля. Чтобы понять итог, надо понять стадии, снятые в итоге, при этом в философском снятии слиты одновременно элементы и определения, и описания, и объяснения. Оно фиксирует всеобщее в единичном, т.е. в действительности мы имеем дело с всеобщей единичностью, всеобщей особенностью и всеобщей всеобщностью (все различения относительны, все противоположности снимаемы). Следовательно, "шкала форм" - это своего рода диалектическая серия, иерархизирующая структуры сознания (мышления), вершиной которой является уровень рефлексии, делающей предметом самое себя.