*3599. Теленеделя с Ириной Петровской

[Ирина Петровская]

От всей души к бездушным людям

01:25 09 августа 2013
https://static.novayagazeta.ru/stora..._390626_98.jpg
РИА Новости
«В этот юбилей я хочу обратиться к самой Валентине Леонтьевой. Дорогая тетя Валя, я знаю, что вы нас слышите. Что ваша душа, которую вы так щедро отдавали зрителям, теперь в вечности, и вот сейчас здесь, у нас…»

Я-то, содрогаясь от пошлости, фальши и неуместности действа, происходящего в тот момент в студии «Прямого эфира», утешала себя тем, что она, к счастью, всего этого не видит и не слышит. А ведущий Борис Корчевников, вишь ты, ее душу в студии обнаружил, кощунственно отождествив вечность с эфирной помойкой.

В «Прямом эфире» отмечали 90-летие легендарной Валентины Леонтьевой. «От всей души к бездушным людям» — так обозначили тему программы авторы и наглядно продемонстрировали этот бесславный путь, который проделало телевидение за истекшие годы. Программа «От всей души» проявляла лучшее в людях, которые становились ее героями. В современных ток-шоу бездушные ведущие и участники, не щадя ни мертвых, ни живых, с легкостью вторгаются в самые сокровенные сферы чужой жизни, лицемерно при этом причитая: «Ай-яй-яй, беда-то какая! Любимица всего народа провела остаток жизни в трагическом одиночестве».

Не будь в жизни Валентины Леонтьевой большой личной драмы, не исключено, что и не вспомнили бы «благодарные потомки» о ее круглой дате. Ну, пришли бы в студию хранящие светлую память о ней близкие, коллеги и ученики, ну, рассказали бы каждый свою историю… А где конфликт? Где скрытые или явные страсти? Чем увлечь зрителя, жаждущего зрелища погорячее да поострее?

В «Прямом эфире» нашли, чем увлечь. «Почему в свои последние годы Валентина Михайловна впустила в свою жизнь людей, совсем не близких, про которых говорили, что они лишь используют ее? Для чего она сделала в свои немалые уже годы пластическую операцию? Что сделало ее трагической затворницей в забытой богом ульяновской деревушке? Не тосковала ли она по простой бабьей доле и правда ли, что боль разлуки с единственным сыном кровоточила в ней до самого конца?» — все эти вопросы каждые десять минут повторял ведущий, требуя все новых и новых пикантных подробностей от тех, кто пришел в студию «Прямого эфира».

Когда кто-то пытался прервать поток шокирующих «откровений» (мол, передача о Валентине Михайловне должна быть светлой), Корчевников со сладкой миной на лице соглашался: «Безусловно, светлой, но о каком конфликте вы говорите?» Ради этого и затеяли программу — чтобы поведать миру, что «всехняя мама» оказалась «никудышной мамой» собственному сыну, что сын ей этого не простил и в отместку превратил ее жизнь в ад, что съемки программы «От всей души» в другом городе не позволили ей приехать на похороны собственной матери… «Это ужасно, нам же все возвращается! — притворно ужасался Корчевников. — Я шокирован, что для нее сначала было телевидение, а потом ребенок. Это неправильно!» Какие-то люди, якобы особо приближенные к Леонтьевой в ее последние годы, чуть не подрались, выясняя, кто для нее больше сделал, а кто, напротив, использовал ее в корыстных целях. А на экране — умеют же нынешние телевизионщики нарывать «эксклюзив» — демонстрировали лицо Валентины Леонтьевой после пластической операции крупным планом, любительские кадры, на которых она, уже тяжелобольная, еле бредет, скрюченная…

А вот о том, почему она так полюбилась зрителям и стала легендой, говорили меньше всего, а если и говорили, то что-то невообразимое: «Она появилась в эфире через год после смерти Сталина, и казалось, что у народа появился новый духовный вождь». Те же молодые зрители, которые не застали «тетю Валю» в эфире, вряд ли поняли, за что ей такая слава, честь такая — удостоиться «Прямого эфира» в день 90-летнего юбилея.

В финале Борис Корчевников, имитируя сердечность и благодарность потомков, попросил у «тети Вали» прощения: «Простите, — сказал, — если мы не умеем делать ТВ так, как это умели делать вы. Жизнь сейчас жестче, вас не хватает». Вот какой он трепетный юноша, этот Корчевников. Сначала вывернул жизнь героини наизнанку, а потом покаялся. Ага, не согрешишь — не покаешься.

Примерно неделей раньше он так же выворачивал наизнанку жизнь другой героини, еще живой, хотя в названии программы фигурировало слово «незабвенная»: «Незабвенная актриса Татьяна Самойлова остается одна».

В самом начале программы Корчевников сообщил: Татьяна Самойлова позвонила в редакцию и призналась, что у нее в кармане осталось всего сто рублей. Потом поведал о ее извилистом жизненном пути: запоях, лечении в психиатрической лечебнице, распавшемся браке с Лановым после того, как она «убила их детей-двойню, сделав подпольный аборт», о трагическом одиночестве на исходе жизни, брате, который уезжает навсегда в Париж, и единственном сыне, давно живущем в Америке и практически забывшем родную мать. Все это говорилось так, будто Татьяны Самойловой и впрямь уже нет в живых, но она появилась в студии и опровергла многое из только что прозвучавшего. И брат насовсем не уезжает, и сын время от времени ее навещает, и Гильдия киноактеров помогает ей материально. «Вы в глубине души одинокой себя чувствуете?» — все же гнул свою линию Корчевников. «Я актриса, а одиночество для актрисы спасение, — с достоинством отвечала Самойлова. — К тому же у меня есть брат, которого я обожаю, любимые сын и внучка…»


На лице ведущего отчетливо читалось: «Кажется, что-то пошло не так». В студию срочно пригласили новую героиню — популярную некогда певицу Маргариту Суворову, мгновенно забыв о предыдущей, которая вместе с братом испарилась из студии, даже не попрощавшись: вот только что они сидели на диванчике, а вот — раз — и нету их в кадре.

Появление Суворовой Корчевников сопроводил такими словами: «Похожая судьба и у Маргариты Суворовой. Она жива, но можно ли назвать ее одиночество жизнью?» Выяснилось, что похожего в судьбах двух женщин мало: одна родила сына, вторая не стала рожать, полностью отдав себя сцене. Призванная в студию еще одна бывшая советская звезда Мария Кодряну, родившая двоих детей и, напротив, счастливая в личной жизни, призвала коллег: «Рожайте и не будете одиноки».

Тут уж совсем запутался Корчевников: Самойлова родила, но осталась одинокой. Суворова не стала рожать и тоже прозябает в одиночестве. Зато вот Кодряну и родила, и не одинока. Произнеся крамольную для госканала фразу, что на государство надежды мало, так что уж лучше всем рожать в надежде на опору и поддержку в старости, ведущий с облегчением попрощался: «Единственное, что мы вам можем отдать, — это любовь».

Спасибо, видели мы эту «любовь» с особым, что называется, цинизмом.