*368. Матвей Крылов

[Каспаров.ру]

http://www.kasparov.ru/material.php?id=4EBBF55919917
10.11.2011 (20:00)

Новый этап
Облившего прокурора водой активиста перевели в "Бутырку"

10.11.11 (20:26)

Член "Другой России" Дмитрий Путенихин (Матвей Крылов), обливший водой прокурора, 10 ноября был доставлен из Петровского ИВС в Бутырский СИЗО. Об этом Каспарову.Ru рассказала его девушка Ирина Токай.

По ее данным, 14 ноября он увидится со своим адвокатом и расскажет подробности.

Как следует из сообщений пользователей "Твиттера", отмеченных тегом #Скиф, адвокаты Путенихина не были в курсе его перемещений. О его переводе стало известно случайно от активиста Левого фронта, встретившего другоросса в Тверском суде. Туда его завезли перед отправкой в СИЗО.

По информации одного из блогеров Виталия Шушкевича,

14 ноября пройдут новые следственные действия по делу активиста.

Дмитрий Путенихин арестован по решению суда до 30 декабря. Его обвиняют в совершении преступления, предусмотренного частью 2 статьи 296 УК РФ ("Угроза или насильственные действия в связи с осуществлением правосудия или производством предварительного расследования").

28 октября, сразу после приговора по так называемому "манежному делу", активист облил водой прокурора, выступавшего гособвинителем. Прокурор утверждает, что Крылов, выплеснув ему в лицо воду, выкрикнул "Смерть прокурору!". Однако, согласно видеозаписям и свидетельствам очевидцев, активист, обливший прокурора, выкрикнул "Не забудем, не простим!".

[Илья Барабанов]

http://newtimes.ru/articles/detail/46248

№ 38 (223) от 14 ноября 2011 года


После акции у Тверского суда Матвею Крылову светит двухлетний срок, но он говорит, что о сделанном не жалеет

Прокуратура не забудет, не простит. Активисту «Другой России» Дмитрию Путенихину, больше известному под псевдонимом Матвей Крылов, 8 ноября предъявили обвинение в угрозе жизни представителю власти. Ему грозит до двух лет лишения свободы, за, по мнению защитников, мелкое хулиганство. Как обычное административное нарушение потянуло на уголовную статью — разбирался The New Times


С Ирой Токай, гражданской женой Матвея Крылова, мы встречаемся в маленьком украинском ресторанчике на Петровке. Здесь, рядом с изолятором временного содержания, где уже 10 дней держат ее мужа, она оборудовала что-то вроде штаб-квартиры: встречается с журналистами, готовыми помогать активистами, адвокатами. Ире 24 года, она коротко стрижена и оттого похожа на мальчика. Обсуждая очередную акцию в защиту Матвея Крылова в Facebook, журналист Ольга Романова написала: «Всуньте в Иру пирожок, пожалуйста. На нее смотреть страшно, а ей надо будет еще продержаться какое-то время». Редкая фамилия Токай у нее от первого мужа-японца. Полтора года назад она приехала из Японии, куда перебралась к тому моменту с семьей, по делам в Москву, зашла увидеться с приятелями на собрание «Другой России», встретила Матвея, и как теперь сама рассказывает, уже на следующий день они решили, что будут вместе. «Вчера адвокаты передали его письмо из ИВС, уговаривает выйти замуж, — улыбается Ира. — Боится, глупый, что я сбегу от него, пока он сидит. А мы пусть официально и не расписаны, но я даже кольцо на пальце ношу».

Капля для прокурора

Когда Матвею предъявили обвинение, из ИВС на Петровке его перевели в СИЗО «Бутырка». Здесь, если Мосгорсуд не удовлетворит апелляцию, он пробудет минимум до 30 декабря — таково решение судьи Тверского суда Москвы, печально знаменитой Елены Сташиной. 28 октября все в том же Тверском суде были вынесены приговоры участникам столкновений на Манежной площади. Трое соратников Крылова по «Другой России» Игорь Березюк, Кирилл Унчук и Руслан Хубаев получили от 3 до 5,5 лет лишения свободы. Когда прокурор Алексей Смирнов на крыльце здания суда закончил давать свои комментарии журналистам, Матвей Крылов схватил стоявшую рядом бутылку с минеральной водой и плеснул ею в лицо прокурору, прокричав известный нацбольский лозунг «Не забудем, не простим!». Видео этого эпизода обошло интернет, но Алексей Смирнов, утершись, вернулся в здание суда и написал заявление: якобы его жизни угрожали и активист кричал на самом деле «Смерть прокурору!».


Матвей Крылов с соратниками в штабе «Другой России» перед очередной акцией на Триумфальной площади

Матвей Крылов после этого был задержан, правда, первые дни друзья и близкие рассчитывали, что максимум, который ему грозит, — 15 суток ареста по статье 20.1 Кодекса об административных правонарушениях («Мелкое хулиганство»). «Административка», однако, быстро превратилась в «уголовку» — статью 296 ч. 2 УК, «Угрозы или насильственные действия в связи с осуществлением правосудия или производством предварительного расследования». На суде активист сказал Елене Сташиной: «Вы же знаете, как много о вас пишут и говорят». — «Такая у нас профессия», — ответила Сташина. «У вас наконец есть шанс сделать хоть что-то хорошее», — сказал Матвей, но судья, прославившаяся после дела Сергея Магнитского и своего попадания в список сенатора Кардина**Список российских должностных лиц, причастных к гибели в СИЗО юриста фонда Hermitage, которым Бенджамин Кардин предложил закрыть въезд в США., не вняла ни этому аргументу, ни апелляции к видеозаписи. Поводом отправить Крылова в СИЗО стала его причастность к запрещенной НБП, а также то, что лишь за несколько дней до инцидента с прокурором Смирновым у него закончился двухлетний условный срок. «Сплошь и рядом, когда речь идет о политически мотивированных процессах, активистов за очевидно административные правонарушения привлекают по уголовным статьям, — говорит адвокат Дмитрий Аграновский, которому неоднократно приходилось защищать в судах нацболов и националистов. — Всегда, когда дело касалось нацболов, а теперь активистов «Другой России», преследование было максимально жестоким: их арестовывают на период следствия, судят по значительно более общественно опасным статьям». Он напоминает процессы над участниками захватов приемных министра здравоохранения Михаила Зурабова и администрации президента в 2004 году. В первом случае семь нацболов получили от 2,5 до 5 лет. Второй процесс получил символическое название «Дело 39», вела его все та же Елена Сташина, а поддерживал обвинение теперь прославившийся Алексей Смирнов. Для 31 активиста суд закончился условными сроками, восемь получили от 1,5 до 3,5 лет лишения свободы. «Фактически всех их осудили тогда за массовые беспорядки на территории одной комнаты, — вспоминает Аграновский. — Еще раньше, 14 мая 2003 года, Сташина осудила нацболов Алексея Голубовича и Евгения Николаева на три года каждого. Якобы они во время митинга избили сотрудника милиции. Как и сейчас, в истории с Матвеем Крыловым, я пытался доказать невиновность своих подзащитных на основании видеозаписи, которую сделали журналисты программы «Намедни»: на ней было четко видно, что лейтенанта действительно били, но били совсем другие люди. Для судьи Сташиной, впрочем, это аргументом не является». По словам Аграновского, первый «подвиг» Сташиной на его памяти — суд над активистом Арменом Бениаминовым: он поднял над Госдумой красный флаг 7 ноября, при этом триколор даже остался на флагштоке. Но по 329-й статье — надругательство над государственным флагом — его признали виновным и дали год условно.

Активист из глубинки

В январе Матвею Крылову исполнится 23 года, и пока непонятно, отметит он этот праздник на воле или в СИЗО. Матвей родился в маленьком южноуральском городке Гай (Оренбургская область), главная достопримечательность которого — горно-обогатительный комбинат. Девять классов отучился в местной школе, потом перешел в колледж в значительно более крупном Орске, но при первой же возможности, не доучившись толком, рванул в Москву. «Несколько месяцев назад мы ездили к его маме в Гай, — рассказывает Ира Токай. — Часть его одноклассников уже умерла от передоза, кто-то сидит, самые «успешные» тихо спиваются в ожидании, когда сядут. Когда мы только начинали встречаться и гуляли по Москве, он часто говорил, что хочет поступить в Литературный институт имени Горького. Как только выйдет — сразу отправлю его образование получать. Я уже передала ему много книг в СИЗО, надеюсь, он это время с пользой проведет, а то последний год читал только ленту Twitter на телефоне».
„

Его рефлекторно становилось жалко: что ему светит в перспективе нынешних реалий? Маячила мысль, что такие долго не живут. Для системы он субъект, требующий ломки



”
С нацболами Крылов познакомился еще в Орске и в Москву перебрался, что называется, по партийной линии. Тогда НБП, активистов которой уже вовсю сажали в тюрьмы, еще была в состоянии помогать своим сторонникам перебираться в столицу. 2 июня 2008 года, когда в Риге шли слушания по делу одного из лидеров партии, Владимира Линдермана (Абеля), пятнадцать «лимоновцев», среди которых был Крылов, ворвались в приемную Министерства иностранных дел и вывесили из окон растяжку «МИД — логово предателей». Спустя полтора года, 26 октября 2009 года, все та же Елена Сташина приговорила его к одному году лишения свободы с испытательным сроком два года. Кирилл Унчук, осужденный нынче за Манежку, получил тогда год условно. В течение этих двух лет ни в каких политических акциях Матвей участия не принимал, ежемесячно приходил отмечаться в отделение милиции, возрождал «Маяковские чтения» — когда активисты по последним воскресеньям каждого месяца собирались на Триумфальной площади и читали свои стихи, выпускал «Сборники поэзии несогласных», участвовал в IV Биеннале современного искусства с работой в поддержку осужденного за акцию «Стратегия 31» Сергея Мохнаткина. Как только испытательный срок Крылова истек, случился инцидент с прокурором Смирновым. Вплоть до своего задержания Матвей работал продюсером в передаче «Жди меня». Но когда к нему на работу приехала жена, чтобы получить для суда справку о его трудоустройстве, Матвей моментально оказался уволенным.

Общая практика?

Особенность дела Крылова: атаке подвергся не публичный политик, что часто практиковали раньше нацболы, а должностное лицо при исполнении. «В любой стране мира, если совершается нападение на представителя государства при исполнении — это будет наказываться в том или ином варианте, — говорит адвокат Анна Ставицкая. — Другое дело, что надо разбираться в действиях каждого конкретного человека, и если он действительно не кричал «Смерть прокурору!», в чем его обвиняют, то это скорее административное правонарушение. Задача защиты — доказать это суду, тем более если на руках есть такое неопровержимое доказательство, как видеозапись».


С Арсланом Хасавовым Матвей познакомился во время «Маяковских чтений».


От политических акций он устранился после суда за захват приемной МИДа



Матвей тогда был приговорен к году заключения с отсрочкой на два года

Председатель межрегиональной правозащитной ассоциации «Агора» Павел Чиков считает, что практика натягивания административных проступков на уголовные статьи типичной по стране пока еще не стала. «Но по политическим делам, хоть такая лексика и чужда юридическому языку, это происходит сплошь и рядом, — говорит правозащитник. — Матвей Крылов, на наш взгляд, совершил мелкое хулиганство и, возможно, заслуживал 15 суток ареста. Его дело — в одном ряду с делами против активистов артгруппы «Война» за акцию «Дворцовый переворот»**В октябре 2010 года активисты за ночь перевернули несколько милицейских машин в районе Михайловского замка, набережных Мойки и Фонтанки в Петербурге.. Да, мелкое правонарушение было, и надо было возместить ущерб, но решение о возбуждении уголовного дела по 213-й статье УК («Хулиганство») было явным перебором, дело в итоге и развалилось. То же самое касается и процессов по беспорядкам на Манежной площади». По словам Чикова, после возбуждения уголовного дела правоохранители также оказываются перед огромной развилкой: им предстоит решить, насколько тяжело совершенное правонарушение и по какой статье его инкриминировать. При желании следователя от хулиганства один шаг до терроризма, а от терроризма — до угрозы государственной безопасности. «Например, после взрыва у академии ФСБ в марте 2011 года было возбуждено дело по статье «Хулиганство», а когда в феврале 2010 года кто-то взорвал какую-то дрезину под Петербургом — по статье «Терроризм», — напоминает Чиков. — Другой пример такой развилки: одних задержанных на акциях оформляют по статье КоАП 19.3 «Неповиновение законному требованию сотрудника полиции» — и это до 15 суток; про других могут написать, что он ударил сотрудника — и это уже 318-я статья УК «Применение насилия в отношении представителя власти», по которой Сергей Мохнаткин получил 2,5 года. А сейчас расследуется дело анархистки, якобы причастной к подрыву поста ДПС на МКАДе. Она при задержании ткнула милиционера ножиком — и это в теории до 10 лет. Но при проверке выясняется, что к ней на улице подошли двое в штатском, не представились и, ничего не сказав, потащили к припаркованной тут же «скорой». Какая должна быть у человека реакция? Да, она достала какой-то ножик и ткнула им нападавшего».

Развилка Крылова

Близкие Крылова опасаются, что ближе к суду ему попытаются «приклеить» еще какое-нибудь обвинение. Последняя новость из СИЗО: следователи активно разрабатывают версию причастности молодого человека к событиям на Манежной площади. «Но нациком он попросту не может быть. Он человек широких взглядов и врагов всегда видел не в людях другой национальности, а в разного рода подлецах и негодяях», — уверен молодой писатель из Чечни Арслан Хасавов, написавший после ареста статью «Спасти Матвея Крылова». С активистом «Другой России» Хасавов познакомился полтора года назад: «Сначала в ЖЖ, потом я пришел на «Маяковские чтения», послушал и сам стал читать свои стихи, — рассказал Хасавов The New Times. — Даже определение «нацбол» для Димы не годится. Просто для молодежи, которая что-то хочет кардинально изменить в стране, нет другой организации, кроме как бывшей НБП, ныне «Другая Россия». В любом случае это вопрос не принципиальный: он вышел за рамки отдельной партии и политической борьбы в целом. Он посчитал приговор своим товарищам несправедливым и выразил протест, а его посадили несправедливо и предъявили статью, состава которой нет в его действиях. Мы, его ровесники — поэты, писатели, художники, журналисты, просто сочувствующие, — должны вытащить его оттуда: он просто слишком честный человек для сегодняшних условий»…



Весной 2011 года на экраны в узком прокате вышел документальный фильм «Легко ли быть молодым». 18 героев, 18 откровенных интервью. Одно из них — с Матвеем Крыловым. «Мы искали ярких людей, встретили, посмотрели друг на друга, — вспоминает в разговоре с The New Times режиссер картины Давид Ройтберг. — Он парень с позицией, которую может и не боится высказывать. Очень отчаянный, монолитный, бескомпромиссный. Мне его рефлекторно становилось жалко: что ему сулит в перспективе нынешних реалий? Маячила мысль, что такие долго не живут. Для системы он субъект, требующий ломки. Другие с возрастом обрастут жирком, остепенятся, а этот — нет. Говорите, он попал в переделку? Ну его двумя годами точно не сломаешь».

[Тоталитарная пресса]

http://www.svpressa.ru/society/article/49960/

17 ноября 2011 года 09:16 | Виктор Савенков

Пластилиновое правосудие одних «закатывает в асфальт», другим - грозит пальчиком

16 ноября исполнилось 2 года с момента смерти в тюрьме юриста Сергея Магнитского. Об этом событии и его значении написано уже множество статей, власти США даже составили список невъездных лиц из России, имеющих отношение к этому делу, но больше всего общественность возмущает тот факт, что причастные к делу следователи и прокуроры так и не понесли никакого наказания и продолжают свою работу. В следственных изоляторах продолжают гибнуть люди, а сама судебная система России пользуется крайне невысоким доверием со стороны населения. Завершающим штрихом в этой картине являются менее полпроцента оправдательных приговоров, выносимых в наши дни по судебным делам (к слову: в сталинской России их было 10-12%).

Одним из последних «достижений» нашей судебной системы стало уголовное дело против активиста «Другой России» Дмитрия Путенехина, больше известного под псевдонимом «Матвей Крылов»: 28 октября в Тверском суде Москвы были вынесены приговоры участникам столкновений на Манежной площади. Игорь Березюк, Кирилл Унчук и Руслан Хубаев получили от 3 до 5,5 лет лишения свободы. Когда прокурор Алексей Смирнов на крыльце здания суда общался с журналистами, Дмитрий взял бутылку с минеральной водой и прямо перед камерами плеснул ею в лицо прокурору, прокричав известный нацбольский лозунг «Не забудем, не простим!». Алексей Смирнов тут же, вернувшись в здание суда, написал заявление о том, что его жизни якобы угрожали, а криком активиста было «Смерть прокурору!».



(Загружено пользователем nabludau на сайте youtube.com)

Результат не замедлил себя ждать:

1 ноября суд арестовал Дмитрия на срок до 30 декабря, в его отношении было возбуждено уголовное дело по части 2 статьи 296 УК РФ «Угроза или насильственные действия в связи с осуществлением правосудия», предусматривающей до двух лет лишения свободы.

Следует отметить, что всего за несколько дней до инцидента с прокурором Смирновым у Дмитрия Путенехина закончился условный срок, который он получил ранее за участие в захвате приемной МИДа нацболами в 2008 году.

Как сегодня обстоят дела с его делом, корреспондент «СП» выяснил у девушки Дмитрия Ирины Токай:

– У Димы все относительно нормально, но мы не можем общаться. Я видела его в понедельник в Тверском УВД, когда его конвоировали из автозака в кабинет для следственных действий и обратно, - буквально пару раз по полминуты. Следователь дал мне бумагу, по которой я могу его один раз посетить, и я думаю, что сделаю это в начале следующей недели, поскольку на этой я его уже видела, а когда будет следующий раз, неизвестно.

«СП»: – Как вы поддерживаете связь?

– Мы можем общаться только через адвоката и платный сервис отправки в СИЗО электронных писем. Его распечатывают и в течение дня отдают, потом обратно приходит отчет, что письмо доставлено. За 50 рублей можно даже фотографию приложить. Он также может написать письмо от руки, его отсканируют и пришлют в ответ. Вчера я в первый раз воспользовалась этой возможностью.

«СП»: – А каковы условия содержания?

– Вчера его привезли на Бутырку и посадили в общую камеру – их там 11 человек. Он говорит, что у него все хорошо, ребята тоже хорошие (смеется – прим. «СП»), поэтому я за него не переживаю. Плюс сегодня по нашей просьбе туда должны были пойти члены общественной наблюдательной комиссии проверить условия содержания.

«СП»: – Вы чувствуете поддержку?

– Конечно, за последние 2 недели с нами связалось очень много людей, в том числе из-за рубежа. В понедельник в Мюнхене проходил одиночный пикет в его поддержку, Сыктывкар, Новосибирск устраивают акции. Свою инициативу проявило поэтическое сообщество: на следующей неделе будет поэтический концерт в его поддержку. Также 26 ноября состоится выставка художников, с которыми Дима общался и дружил. Мы надеемся, что нам согласуют пикет в эту субботу. Люди регулярно пишут, предлагают свою помощь. Одна девушка помогала нам снимать ролик по Димке. Журналисты помогают: приходят на суд, освещают ситуацию.

«СП»: – Она кажется парадоксальной: когда Дмитрий облил прокурора водой, тот стоял перед камерами, и всем было слышно, что на самом деле было сказано. При этом прокурор все равно заявил, что Дмитрий крикнул «Смерть прокурору». Вам хоть как-то объяснили это противоречие?

– В этот понедельник у Матвея состоялась очная ставка с прокурором, на которой тот заявил, что никаких претензий к Матвею не имеет, не помнит, что именно он кричал, не помнит лицо человека, который его облил, и признал, что фраза была не «Смерть прокурору!», т.е. угроза какому-то конкретному лицу, а «Смерть прокурорам!», и что, возможно, кричал ее совершенно другой голос и где-то из толпы. При этом присутствовал и наш адвокат, и сам Матвей. То есть с этой стороны состав преступления не понятен совершенно. Дальше из следственных действий нас ожидает экспертиза воды из бутылки, которой воспользовался Дима. Если и там не окажется никаких вредных веществ, несущих угрозу здоровью человека, тогда уже будет абсолютно непонятно, из-за чего его держат под стражей. По самому оптимистичному варианту мы надеемся, что следствие переквалифицирует эту статью в административную, которую он уже отбыл, или хотя бы в 319-ю - «Оскорбление представителя власти».

«СП»: – Есть надежда, что Дмитрий будет освобожден из под стражи до 30 декабря?

– Мы подали жалобу на форму пресечения, и предварительно кассационное рассмотрение назначено на 6 декабря в Мосгорсуде. Но это будет рассмотрение именно меры пресечения, виноват ли Дима по 296 статье, рассматриваться не будет. Мы надеемся, что его выпустят раньше, но понимаем, что с нашей судебной системой все не так просто, и, возможно, на него навесят что-нибудь еще, просто чтобы как-то оправдать свои действия.

Ситуацию оценивает Бывший Генпрокурор РФ Юрий Скуратов:

– Состояние нашей судебной системы неизменно уже длительное время, и ее оценка нашими зарубежными коллегами не менялась: она явно не соответствует принципам правового демократического государства, коррумпирована и подвержена «телефонному праву». Судебная реформа, в общем-то, не привела к заметному изменению ситуации. Что касается случая с этим молодым человеком, то речь идет о показательном процессе: власть предержащие и прокуратура встревожены таким радикальным несогласием с позицией суда, и, конечно, испытывают желание пожестче наказать такого рода проявления нетерпимости. Я их также не приветствую, но в любом случае при выборе наказания надо учитывать и эмоциональное состояние обвиняемого, ведь мало кто вспомнил о том, что повод, чтобы выразить свой протест был реальный. Действительно имела место попытка незаконного прекращения дела по убийству Свиридова. По сути, ущербная позиция уголовной юстиции сама и спровоцировала эти проблемы – вот, кто главный провокатор. Почему-то серьезно так и не разобрались с теми, кто пытался незаконно замять это дело, а акцент сделали на этом молодом человеке, но я повторю, что здесь речь идет о демонстративном выборочном наказании и причины его понятны.

«СП»: – Раз наказание демонстративно, может ли факт наличия видеозаписи, из которой ясно, что на самом деле было сказано, не быть принят во внимание, и юноша все равно получит срок?

– Во-первых, угроза, даже если она и была, должна быть реальной, а не эмоциональной. Во-вторых, надо устанавливать, что он на самом деле прокричал, и проводить полноценное расследование.

«СП»: – Но имеет ли это какое-то значение, если процесс показательный?

– Но какие-то внешние правила приличия должны же быть соблюдены: их нельзя просто проигнорировать. В любом случае, он же облил его водой – это должно неким образом квалифицироваться - как определенное хулиганство.

Мнение адвоката Владимира Жеребенкова:

– У меня впечатление, что у нас нет независимого следствия как такового. К сожалению, мы построили вертикаль власти, и у нас решают не следователи и их руководители, а стоящие над ними чиновники, которые, может быть, даже не имеют никакого отношения к следственной работе. Наши следователи полностью ангажированы. Если раньше в старом УК было понятие «независимость следствия»: он сам принимал решения по основным действиям: предъявление обвинения, арест, прекращение уголовного дела, то сейчас таких полномочий нет: как ему скажут сверху, так оно и будет.

К сожалению, в результате качество следствия оказалось на крайне низком уровне, и это чувствуется. Почему у нас сейчас возникает столько самосудов? Потому что люди не верят в справедливое расследование, а тем более в справедливое правосудие, поскольку оно либо ангажировано, либо действует по звонку или смотрит, как сверху кивнут. Проблема в обществе назрела очень серьезная. Люди прекрасно знают, что наши суды выносят абсолютно непредсказуемые решения. Все реформы, которые происходили, сделали только хуже, поскольку все профессионалы, которые работали раньше, ушли из системы, их выдавили, поскольку основным критерием в этой реформе было одно: «Либо ты «стучишь» и помогаешь нам, либо ты не работаешь». Люди принципиальные, опытные не захотели «стучать» на своих коллег и ушли. Осталась молодежь, которая является «пластилином», и высокопоставленные чиновники лепят из нее все, что хотят, лепят уголовные дела. Независимости, принципиальности и профессионализма нет абсолютно, и это общий характер системы.

«СП»: – Что с этим можно сделать?

– Проблема у нас одна: в системе возникла клановость. Раньше работали профессионалы, и если приходил руководитель из другого региона, это не означало, что на место других руководителей придут его друзья, то сегодня приходит руководитель – тащит всех своих. В результате, естественно, возникает круговая порука, все друг друга тянут и доказать какие-то незаконные действия невозможно. Пока это будет продолжаться, мы не добьемся объективного расследования, отстаивания наших прав и интересов, они будут думать только о своих интересах и своих правах.

«СП»: – Как же добиться того, чтобы они думали о наших?

– Честно скажу: рыба гниет с головы. Выводы делайте сами. Медведев начал определенные действия по реформированию этой системы, но ни одна реформа не нашла логического продолжения – все они замерзли и оказались лишь пиар-кампаниями, а выводов так и нет. К сожалению, у нас все реформы приводят только к ухудшению работы, лучше бы ничего не делали, а дали милиции отдохнуть, а то ее уже совсем замордовали этими реформами.

Между тем

Газета.ру, в статье, также посвященной нашей судебной системе, пишет:

«Сегодня судьи Тверского районного суда — Сташина, Ухналева, Криворучко — успешно продолжают свою смертоносную работу. В их руках тяжело больные люди: Наталья Гулевич, лишившаяся в тюрьме жизненно важного органа, Станислав Канкия, перенесший многочисленные инсульты. И Гулевич, и Канкия обвиняются в совершении экономических преступлений, они не осуждены, но много месяцев содержатся под стражей, медленно и мучительно умирая. И происходит это на наших глазах, в самом центре столицы нашей родины.


...в Пресненском суде города Москвы, наоборот, свершился акт гуманизации нашего правосудия: судья отпустил восвояси рецидивиста Владимира Тюрина, который приболел в тюрьме, немного там посидев. Тюрин был судим трижды: в 1974 году — за соучастие в групповом изнасиловании, в 1980-м — за соучастие в квартирной краже и злостное хулиганство, в 1985-м — за вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность. В 1999-м в отношении Тюрина было возбуждено уголовное дело по факту подделки и использования загранпаспортов, однако дело почему-то закрыли. В ряде европейских стран Тюрин считается лидером братской ОПГ, его выдачи требовала Испания. Испанское правосудие инкриминирует Тюрину легализацию и отмывание денежных средств, полученных преступным путем, и организацию преступного сообщества.

Акт невиданной гуманизации пытливые наблюдатели связали с тем, что приболевший Тюрин является гражданским мужем оперной певицы Марии Максаковой, по удачному стечению обстоятельств видного члена «Единой России».

За две недели до перевода Тюрина под домашний арест солистка оперной труппы Мариинского театра Мария Петровна Максакова-Ингенбергс была введена в члены общественного совета при МВД РФ».