*254. Спарринг-партнер «Единой России»

[Григорий Голосов]

http://slon.ru/articles/678007/

Электоральная борьба: завоюет ли «Правое дело» неугомонную старушку и постпубертатного юношу


Фото: РИА-Новости

В этом году, не считая событий последних дней, сентябрь выдался крайне спокойным. Отстрелявшись с «праймериз», «Единая Россия» взяла паузу. То ли не могут разобраться, кто там главный, Володин («Народный фронт») или Сурков (собственно «ЕдРо»), то ли просто не хотят до съезда привлекать лишнее внимание. Между тем, электорат надо занять. Отсюда – несколько событий в медиапространстве, о которых хочется сказать пару слов. Но прежде – разберемся, что это за люди такие, электорат.

Когда-то электоратом называли всех людей, которые приходили на выборы. Но теперь – поскольку выборов, в строгом смысле слова, в России больше не бывает, – электоратом следует называть тех, кто своим добросовестным поведением на избирательных участках обеспечивает нужные результаты народного волеизъявления.

Бытует мнение, что электората, на самом деле, не существует. Такого мнения придерживаются многие люди, с искренним удивлением задающие вопрос: «А ты знаешь кого-нибудь, кто голосовал за «Единую Россию»? Нет? Вот и я нет». И действительно, в России существуют обширные слои, которые за партию реальных дел никогда не голосовали.

Справедливости ради отмечу, что после 2000 г. они вообще ни за кого не голосовали. Не ходили на выборы, не участвовали в фарсе, не садились за стол с шулером. С комфортом проводили воскресенье на диване, а иные, которые побогаче, в Таиланде грелись. Так будет и в нынешнем декабре. Потом эти люди в очередной раз зададут свой сакраментальный вопрос, пожмут плечами: «Что тут думать, нарисовали». А продвинутые будут гордиться тем, что не внесли своего вклада в «легитимацию режима».

На самом деле, электорат существует. Он состоит из нескольких массовых категорий. Остановлюсь на тех из них, которых в первой половине сентября особенно интенсивно обхаживали СМИ. Впрочем, о первой и самой главной из них пропагандистская машина не забывает никогда. Это – старушка, центральный персонаж всех российских «выборов» последних лет. Не старичок: старички в России, с одной стороны, лишь в небольшом числе доживают до возраста повышенной электоральной активности, а с другой – электоратом, строго говоря, не являются, поскольку голосуют за кого попало. Именно старушка.

В лихие 90-е старушка голосовала за КПРФ. Небольшой мемуар: как-то я стал свидетелем беседы иеговиста с пенсионеркой. Иеговист использовал весь свой миссионерский пыл на разъяснение проблемы теодицеи и прочие фокусы. Но, что бы он ни говорил, старушка отвечала: «А почему пенсию не плотят?» И это, конечно, был стальной аргумент в пользу сталинизма. Потом, когда пенсию стали наконец-то платить, а на место неприятного алкаша Ельцина пришел Володенька, воплотивший все мечты старушки о трезвом (пусть неказистом) муже и работящем (пусть без особых талантов) сыне, ориентация сменилась. С тех пор старушка остается костяком электората, золотым фондом «Единой России» и опорой процесса модернизации.

Конечно, своей базовой старушкой – назовем ее Авдотьей Никитичной – «Единая Россия» не поделится ни с кем и никогда. Но есть еще дополнительная категория, которую можно использовать для решения вторичных электоральных задач. Назовем ее Вероникой Маврикиевной. Это – дама образованная, с некоторой рефлексией, приобщенная не только к сериальному продукту, но и к культурным программам (типа фестиваля в Юрмале) на федеральных каналах. Не слишком весомая в электоральном смысле, но на несколько процентов тянет.

Вот и была перед миллиардером Прохоровым поставлена задача: создать партию, которая смогла бы достойно отработать спарринг-партнером у «Единой России», набрать от 5 до 7 процентов. Обеспечить самого миллиардера думским местом, а Думу – либеральной оппозицией, которую и западным журналистам показать не грех. Но есть проблема: людей, готовых за это чудо проголосовать, было очень мало. Не набиралось 5%. А избирательная машина, по своей природе, отнимать голоса у «Единой России» и переписывать их другим не приспособлена. Должны набрать сами. Тут без старушки не обойтись.

И вот является главная производительница культурного контента для кнопок один и два: женщина, которая не только поет, но и на почве менеджмента достигла небывалых успехов. Недавно вот весьма приличный участок в Петербурге ушел ей под застройку, другим инвесторам подобное и не снилось. А такие вещи в России надо отрабатывать на политическом поле. И отрабатывает по полной программе. Глядя прямо в разбитое сердце Вероники Маврикиевны, сертифицирует Прохорова настоящим мужиком.

Тут, правда, накладочка вышла. О мужских качествах миллиардера Прохорова, конечно, судить проще, но выяснилось, что с бизнес-качествами у него все в порядке. Раз уж он это бесхозное «Правое дело» взял – рулить будет сам. Между тем, в кремлевских проектах есть железное правило – по важным вопросам (вроде состава списка) решения принимает Сурков. А как иначе? В Думе-то с этим отребьем именно Суркову работать. Так и поссорился Михаил Борисович с Владиславом Юрьевичем. Конец истории печален – полагаю, для обоих. Но лучше поздно, чем никогда. От непослушного лидера парламентской партии беды больше, чем от несостоявшегося проекта. А Вероника Маврикиевна переживет.
Как ни прекрасна старушка, она не исчерпывает все богатство электората. Другая важная категория – это постпубертатный (то есть, строго говоря, с недавних пор половозрелый, а с политической точки зрения – недавно получивший право голоса) юноша. Назовем его ППЮ. В отличие от старушки, ППЮ ни за кого, кроме Путина и «Единой России», проголосовать не может по определению, за отсутствием такого опыта. Ни о ком другом он не знает и знать не хочет. На сколько-нибудь подробную характеристику образа жизни этого персонажа, объясняющую его полное невежество, у меня здесь места нет, но посмотрите сериал «Реальные пацаны». Там эта категория детально представлена в трех разновидностях: Колян, Антоха и Вован.

Проблема не в том, как ППЮ проголосует. Тут альтернативы нет. Некогда за этот сегмент электората успешно боролась ЛДПР, но сейчас ей осталось апеллировать к предпенсионным труженикам станка, прилавка и охранного агентства, равно ненавидящим «коммунистов» и «демократов». Колян – весь у «Единой России». Партия реальных дел понимает это настолько отчетливо, что даже выпустила артиста, исполняющего роль Коляна, на «праймериз».
Проблема в том, чтобы ППЮ явился 4 декабря на избирательный участок. Кампания идет так вяло, что может ведь и не заметить. Со студентами, ладно, ректоры разберутся, они ведь все в «Народном фронте». Но настоящего, глубинного, самого надежного Коляна надо достигать через СМИ. Надо ему доказать, что выборы – это реально, это по-настоящему прикольно, штырит не по-детски. На скучную чуровскую агитацию надежды мало. Но вот доктор Быков – дело другое.

Давно прошли те времена, когда Иван Охлобыстин был маргинальным персонажем из артистической тусовки, Леопольдом Роскошным. Нынче он – любимец публики, даже на «Фейсбуке» не Охлобыстин, а Быков (так зовут его персонажа в сериале «Интерны»). Ну, очень смешной. Конечно, ни в каких президентских выборах он участвовать не будет. Да и вся эта туфта про империю нужна только для нескольких топ-блогеров, которые служат передаточным звеном между телеканалами (их смотрит Вован) и соцсетями (там чатится Колян). Двум друзьям есть теперь о чем потрепаться не просто так, а в электоральном контексте: доктор Быков – в президенты? Во, блин, прикол. По пивасику? Так тематика выборов постепенно проникает в сумеречное сознание ППЮ, переполненное кошмарными образами из сериала «Даешь молодежь».

А вы думали, в электоральной политике все просто? Нет, к каждой полезной категории нужен адресный подход. Уверен, припасены и другие сюрпризы.

[Григорий Голосов]

http://www.forbes.ru/blogpost/51172-...k-forma-obmana
15 июня 2010 18:15 |
Почему наша власть утверждает, что никакой разницы между устройством РФ и западных стран нет?

Меня всегда умиляли люди, которые пытались найти у нынешних российских властей какую-то идеологию, если понимать под идеологией связный текст, адресованный массам и призванный заручиться их поддержкой. Послание властей народу примерно таково: «Мы справляемся. Сидите и не рыпайтесь, все под контролем». Ни к чему объяснять, с чем именно они справляются и каким образом. У плана Путина не может быть никакого конкретного содержания. Сегодня борются с враждебными происками НКО, завтра поощряют социально ориентированные НКО; сегодня борются с инфляцией, завтра поощряют инфляцию; сегодня обвиняют США во всех смертных грехах, завтра сдают США важные внешнеполитические позиции. Так надо. Это не какая-то причудливая стратегия, а просто отражение того фундаментального факта, что интересы власть имущих не имеют отношения к интересам того политического сообщества, которым им по стечению обстоятельств довелось управлять.

Вот этому-то фундаментальному факту и соответствует та политическая философия «для служебного пользования», которая у российских властей на самом деле есть. Из традиционных политических учений она стоит ближе всего к Н. Макиавелли, хотя сходство в основном типологическое. Своим умом дошли. Философия эта такова. Есть власть. Источник этой власти, главным образом, везение, фортуна. Все не могут устроиться одинаково хорошо, но некоторым везет больше, чем другим, и они становятся властью: получают возможность контролировать финансовые потоки, плавать на яхтах, ездить с мигалками. Раз это достигнуто, единственная задача власти — удержать такие прекрасные возможности. Потому что везет единицам, а есть еще миллионы лузеров, которые могут относиться к счастливчикам только с завистью, как же еще? Конечно, самым наглым из завистников можно легко навешать люлей. Но в том-то и беда, что их миллионы. Тут грубое насилие не поможет.

Поэтому главная задача переформулируется. Надо сделать так, чтобы лузеры сами приняли справедливость этого порядка вещей, чтобы наглецы всегда оставались ничтожным меньшинством. Для этого нужна политика. Ее главная функция в том, чтобы превратить лузера в лоха, трансформировать просто невезучих — в обманутых. Политику можно устроить по-разному. Очень хорош, например, патриотизм для холуев, в классической формулировке «А наш-то как жрет!» Такому пониманию мира соответствует авторитаризм.
Читайте также:
Ключевые темы

Владимир Путин | политические процессы

Но наилучшее государственное устройство, по мнению российских властей, это демократия. Патриотизм статичен. В какой-то момент даже самый последний холуй задумается о том, почему это они все жрут и жрут, а ему, патриоту, достаются только объедки. А вот демократия — это гибкая система, которая позволяет переключать внимание лоха с одного объекта на другой: то финны обидели разведенную русскую мать, то обнесли на «Евровидении», то задержали зарплату. И над всем этим печальным, больным миром возвышается власть, которая — в меру возможностей, конечно, — восстанавливает порядок и справедливость.

Но главное достоинство демократии, как ее понимают российские власти, состоит в том, что раз в несколько лет лохи идут на выборы и сами, совершенно добровольно, выражают согласие на этот порядок вещей. Демократия, иными словами, это оптимальная система обмана и манипуляции. Конечно, по телевизору так прямо не скажешь, но, к счастью, в душе россиянина есть дверца, через которую можно пронести эту важную мысль. Бог знает по каким историческим причинам, но россиянин крайне податлив к зарубежному опыту. Он готов мириться с тем, что к нему относятся как к быдлу, но при одном условии: что так же относятся, скажем, к англичанам, не говоря уже о всяких прочих шведах. Поэтому надо постоянно, настойчиво объяснять, что демократия везде одинаковая, что никакой разницы между устройством РФ и западных стран нет, а если и кажется, что есть, то по одной причине — там обманывают хитрее.

Дело облегчается тем, что при доведении этой простой мысли до сознания россиян у властей есть полезные подспорья. Одно — наследие советского марксизма. Он повторяется слово в слово: ну да, буржуазная демократия — обман трудящихся, лживая говорильня. Второе — либеральные иллюзии перестройки и первых постсоветских лет. Демократия — это высокий идеал, до такой степени чистый от всякой неправды и корыстных помыслов, что и на свете, пожалуй, не сыщешь. А раз не сыщешь, так и довольствуйся малым.

Российская политическая философия — это ложь. Демократия не является обманом, маскирующим авторитарную практику управления или просто классовое господство. С последним она, действительно, связана, но ему не идентична. Это реально существующая система, которая работает в большинстве стран мира, со своими проблемами и недостатками. В России демократии нет. В этом блоге начиная со следующей недели я буду делать записи о том, как именно работает реальная демократия. Постараюсь, чтобы было не слишком скучно.

Следующий пост
Менять или не менять власть
Комментарии
2 комментария оставить комментарий »
Открыть все комментарии
15:40 01.07.2010
(alex_pinkhasiik)

"никакой разницы между устройством РФ и западных стран нет". Идеология западных стран: Для сохранения и упрочнения власти предоставить наиболее активной части населения предоставить возможность личного обогащения. Государственная идеология России: Для сохранения и упрочнения власти предоставить наиболее активной части населения предоставить возможность НЕОГРАНИЧЕННОГО личного обогащения любыми средствами вплоть до криминальных. Вот Вам и БОЛЬШАЯ разница!! По демократии мне здесь место не хватит. Ссылки здесь не приветствуют. Дам ссылку по запросу.

Войти, чтобы ответить

16:12 12.09.2010
Алексей (LeshaV)

Нет в западных странах из опыта 20 века выяснили, надо дать максимальному количеству населения возможность жить, а не выживать, а так как в силу рынка появятся те кто настырнее, именно, а не удачлевее (ну чем настырен, к примеру, г-н Батурин? Лох лохом, сестра удачно за Лужковым бизнес делает, а сам ...тусовщик.) , то для них некий режим самоограничения в бахвальстве. Не то будут вилы. У нас до вил недолго, стоит первому внятно прокричать.

Войти, чтобы ответить


Комментарии ВКонтакте

Комментарии Facebook


Реклама




Forbes 09/2011 Forbes Style 07/2011 Forbes Woman 06/2011
журнал forbes
архив »
Самое популярное

Посты этого блога
Все посты

Порядок должен быть, а вор должен сидеть
Стратегия–2024
Станица Кущевская как зеркало российской политики
Пролетая над гнездом Бэтмена
Почему Сергей Миронов стал демократом

Популярные блоги

Правила бизнеса
просмотров: 523579
Как заработать в интернете. Разговоры с Максимом Спиридоновым
просмотров: 438882
Анастасия Уряшева про Кремниевую долину
просмотров: 367715
Игорь Мальцев: как начать вторую жизнь после 50-ти
просмотров: 311242
Как я открыла интернет-магазин
просмотров: 270085

Главные новости

ФАС оштрафовала СУЭК на 485 млн рублей за картельный сговор10:58
S&P понизило кредитный рейтинг Италии08:10
«Родина-КРО» может оспорить легитимность создания «Справедливой России»09:59
Состояние выжившего в катастрофе Як-42 бортинженера Сизова улучшилось 09:07
Лавров и Клинтон встретились в Нью-Йорке08:10
МВФ: отсрочка мер по приватизации увеличивает риски дефолта Греции17:53
Расходы бюджета на Сколково в 2012 году составят около $1 млрд16:24

Все новости »
Forbes в сетях

[Григорий Голосов]

http://newtimes.ru/articles/detail/43745/
№ 30 от 19 сентября 2011 года
Голосов Григорий, профессор сравнительной политологии Европейского университета в Санкт-Петербурге, директор проектов Центра «Геликс»


Цель информационных всплесков — поддерживать у населения ощущение реальности выборов

Избирательная кампания, основное содержание которой в течение лета составляли маневры вокруг Народного фронта и его «праймериз», в конце августа — начале сентября взяла паузу. С точки зрения властей, это вполне разумная тактика. Давно уже известно, что чем активнее высвечиваются политические темы в публичном пространстве, тем более блекло выглядят лидеры страны и «Единая Россия» в подборках опросных данных, появляющихся на сайте фонда «Общественное мнение».

Блеклый старт

Региональные избирательные кампании последних лет обычно строились на принципе «побольше молчи — за умного сойдешь». До населения доходили лишь заунывные призывы проявить гражданскую зрелость и проголосовать. Объяснять в деталях, кому именно следует отдать голос, не надо: «выбор» должен быть очевидным для избирателя, а если нет, то дело уже наполовину проиграно. Конечно, на специфические условия думской кампании этот опыт надо проецировать с осторожностью. Можно ожидать, что на предстоящем съезде «Единой России» подкинут тему-другую для разговоров.

Скажем, единственным заслуживающим внимания событием Ярославского форума стало выступление Дмитрия Рогозина о роли Северного Кавказа в современной российской политике. Видимо, этой теме отводится известная роль в избирательной кампании. Принимая во внимание электоральную зависимость «Единой России» от глав северокавказских республик, трудно прогнозировать, что дело дойдет до обсуждения каких-то кардинальных реформ национально-государственного устройства (которые, кажется, имел в виду Рогозин). Риторику придется сбалансировать таким образом, чтобы она, отвечая националистическим настроениям в большом электорате, в то же время не насторожила северокавказских лидеров.

Беды фронта

У осеннего затишья в правительственном лагере может быть и ситуационное объяснение. Не исключено, что власти до конца не определились по вопросу о том, какую роль сыграет Народный фронт в дальнейшей кампании. Следует признать, что выгоды, полученные «Единой Россией» от использования этого риторического приема, не так уж велики, а на повестке дня уже стоит вопрос, как сделать, чтобы привлеченный этим приемом избиратель все же проголосовал за «Единую Россию», не заблудившись между двумя ярлыками одной и той же партии.

К тому же, как утверждают некоторые наблюдатели, идея Народного фронта не пользуется единодушной поддержкой среди организаторов кампании. К числу ее противников относят, например, Владислава Суркова. Если это так, то вопрос об интенсивности использования Народного фронта — это еще и вопрос о том, кто в качестве главного стратега будет распоряжаться выделенными на кампанию колоссальными ресурсами и войдет в следующий электоральный цикл архитектором победы на думских выборах.

Однако полное отсутствие активности на старте кампании — не в интересах властей, которые должны поддерживать у населения ощущение реальности выборов. Отсюда — несколько информационных всплесков в начале сентября. Пожалуй, наиболее заметным из них было объявление о намерении шоумена Ивана Охлобыстина участвовать в президентских выборах.
„

Националистическую риторику придется сбалансировать так, чтобы она, отвечая настроениям в большом электорате, в то же время не насторожила северокавказских лидеров



”
Клоунада-2011

Разумеется, участвовать в выборах Охлобыстин не будет. Круг участников известен: помимо официального кандидата это Зюганов, Жириновский и, скорее всего, Явлинский. Возможно, к мероприятию подстегнут еще одного-двух кандидатов. Но клоунада не будет допущена даже на уровне, приемлемом в 2008 году, когда на арену все-таки выпустили Андрея Богданова. На этот раз — именно потому, что официальным кандидатом, скорее всего, будет Владимир Путин — все должно быть всерьез.

Задача Охлобыстина — поддержать некоторый уровень общественного внимания к происходящему, и с этой задачей он уже справился. Можно обратить внимание на то, что в выступлениях Охлобыстина обыгрывается этническая тема, и это предваряет ее дальнейшее использование в кампании «Единой России». Но это вторичный момент. То, о чем говорит Охлобыстин, не важно. Важно то, что в качестве «доктора Быкова» он узнаваем в молодежном сегменте электората, о привлечении которого к выборам власти проявляют довольно последовательную заботу.

Рамки для миллиардера

Вероятно, одним из самых ярких происшествий этой бедной на события кампании стала неожиданная развязка лидерства Михаила Прохорова в партии «Правое дело». Простая истина: независимых игроков в российской партийной системе нет и быть не может. При решении принципиальных вопросов — вроде формирования предвыборных списков — мнение Кремля имеет силу приказа. Это касается даже миллиардеров. Не уверен, что Владислав Сурков хотел именно такого финала — скорее всего, речь шла просто о том, чтобы поставить Прохорова на место. Но вряд ли начальники Суркова, президент и премьер, будут гневаться на своего эффективного, пусть временами излишне ретивого, менеджера. У прохоровского «Правого дела» был шанс пройти в Думу, а появление в думских стенах политика, который начинает брыкаться еще в ходе кампании, — это риск из числа тех, которые Сурков, собственно, и призван предотвращать.

Разумеется, после ухода Прохорова шансов у «Правого дела» не осталось. Теперь этой партии подберут какого-нибудь лидера из фигур третьего ряда и выпустят на выборы честно зарабатывать свои 2,5%. Партийный актив, тщательно профильтрованный еще в процессе ликвидации «Союза правых сил», готов к тому, чтобы поддержать любое решение по «Правому делу», которое примет Кремль. Этому активу найдется применение на региональных выборах. Не только для профессиональных интриганов вроде Андрея Богданова, но и для вполне себе публичных политиков вроде Бориса Надеждина будущее в зарегистрированной партии оказалось важнее, чем лояльность Прохорову. А правому избирателю — если такой есть — поступил сигнал присмотреться к «Единой России» и Путину. Алексей Кудрин не случайно вдруг разоткровенничался, что после президентских выборов не прочь стать премьером.

Другие игроки

Из числа событий, которые не привлекли большого общественного внимания, следует отметить предвыборные съезды трех партий — «Патриотов России», «Яблока» и ЛДПР. Самой важной из них является, конечно, партия Владимира Жириновского, которая в течение последнего электорального цикла делила третье-четвертое места в российской партийной системе со «Справедливой Россией». Средняя доля голосов, полученная ЛДПР на региональных выборах декабря 2007-го — марта 2011 года (участвовала в 62 из 63 кампаний), составила 9,9%. Накануне нынешних выборов Жириновский чувствует себя настолько уверенно, что не счел нужным предложить своим сторонникам ни новых лозунгов, ни сколько-нибудь заметных фигур в списке.

Мало кто знает, но «Патриоты России» — это, по формальным показателям, пятая партия в России. Поучаствовали в 22 региональных выборах. Средний результат не впечатляет — 3,5%, но в пяти регионах взяли по 7% голосов и больше.

Думаю, однако, что на предстоящих выборах «Патриоты» сыграют привычную роль спойлеров по отношению к КПРФ и «Справедливой России». Тем, кто принимает соответствующие решения, «Патриоты» в Думе не нужны. Если судить по региональным выборам, «Яблоко» еще слабее: участвовало лишь в шести из них со средним результатом 2,6%, не набрало 7% ни разу. Но шанс на лучшее будущее есть: Явлинский был бы хорош на президентских выборах, а ради этого власть может позволить им получить 5%. Смогут ли — отдельный вопрос.

[Григорий Голосов]

http://slon.ru/russia/tri_prichiny_g...f-683291.xhtml

Сегодня я начинаю цикл статей о политических партиях, которые будут фигурировать в избирательном бюллетене 4 декабря. Несколько слов о том, кому адресованы эти статьи. Они не для тех, кто уже определился с выбором, то есть не для лояльного электората. Они для тех, кто руководствуется стратегией, известной под названием «вариант Навального»: голосовать за любую партию, кроме «Единой России».

Основой этой стратегии, в моем понимании, является констатация следующих обстоятельств: (1) «выборы» 4 декабря не настоящие, имитационные; (2) ни одна из участвующих в них партий не является вполне независимой от властей; (3) результат в значительной мере предрешен; (4) тем не менее, он предрешен не абсолютно, и массовое голосование за любую партию, кроме «Единой России», способно нанести некоторый ущерб политической монополии. По четвертому пункту эта стратегия расходится с вариантом «остаться на диване / съездить в Таиланд», почему-то известной под названием «бойкот выборов», а также с вариантом порчи бюллетеня, которую некоторые его сторонники именуют «НаХ-НаХ».

Одна из проблем с «вариантом Навального» в том и состоит, что по смыслу это – голосование против «Единой России», но по форме нужно как бы поддержать некую другую партию. И это расходится со вторым из перечисленных выше пунктов. Просто бросить кубик, у которого шесть граней – как раз по числу партий «легальной оппозиции» – на мой взгляд, не такой уж плохой вариант, но не слишком реалистичный. Если у ярого антикоммуниста выпадет КПРФ, он ведь все равно за нее не проголосует: просто не вынесет этого психологически. Поэтому нужен предварительный отбор до двух вариантов, между которыми можно было бы выбрать с помощью монеты. А для такого отбора нужны критерии.

Несомненно, что у каждого избирателя такие критерии будут свои. Абсолютно объективная экспертная рекомендация тут невозможна. Единственное, что я могу сделать – это поделиться соображениями, основанными на моем личном приоритете, а он состоит в том, чтобы Россия перешла от нынешней системы персоналистской диктатуры к нормальному современному государственному устройству, то есть к демократии. Я приведу по три аргумента «за» и «против» каждой партии – именно те, которые мне представляются важными. Каждый аргумент будет сопровождаться оговорками, которые, на мой взгляд, эти аргументы не устраняют, но ограничивают пределы их применимости. Начну с КПРФ.


Аргумент «за» №1
Совершенно несомненно, что КПРФ преодолеет семипроцентный барьер. Это значит, что поданный за нее голос ни в коем случае не будет потерян. У КПРФ есть сравнительно небольшая (по моей оценке, основанной на опросных данных, порядка 5–10% от электората в целом), но устойчивая и лояльная группа поддержки. Средняя доля голосов за КПРФ на региональных выборах последних лет составила почти 20%. Разумеется, в число реальных избирателей КПРФ входили далеко не только убежденные коммунисты, но и многие далекие от вечно живого учения избиратели, которые находили КПРФ наиболее убедительной оппозиционной партией. Но КПРФ прошла бы и без них, только за счет лоялистов.

Вариант, при котором в Думу проходили бы только «Единая Россия» и КПРФ, выгоден власти. Это позволяет, во-первых, законсервировать ситуацию превосходства «Единой России» (потому что для большинства избирателей КПРФ, как ни крути, является неприемлемой опцией), а во-вторых – при общении с западными коллегами представлять дело так, будто единственной альтернативой Путину является коммунизм.


Аргумент «за» №2
Организационные ресурсы КПРФ позволяют ей вести наблюдение за выборами, то есть предотвращать кражу голосов, по меньшей мере, у самой себя. Действительно, КПРФ – это единственная «оппозиционная» партия, у которой есть довольно значительный актив, и не только в крупных городах, но и по всей стране. Партия располагает и другими материальными возможностями, связанными, во-первых, с получением ею значительного государственного финансирования, а во-вторых, с тем, что у нее есть фракции в подавляющем большинстве региональных законодательных собраний.

Актив КПРФ состоит, в основном, из пожилых людей, которые зачастую просто физически не способны вынести нагрузку наблюдения за выборами и / или провести его эффективно. На выборах 2007 г. и в ходе большинства последовавших региональных кампаний КПРФ осуществляла наблюдение, но без впечатляющих результатов.


Аргумент «за» №3
Наличие у КПРФ реальной членской базы обеспечивает ей организационную автономию от Кремля. Скажем, недавний рейдерский захват «Правого дела» имел прецедент в истории КПРФ – в 2004 г., когда ее пытался при активной поддержке властей захватить Геннадий Семигин. Не получилось, потому что делегатов на съезд КПРФ реально делегировали местные парторганизации, и им было что терять, помимо поддержки Кремля.

Организационная автономия КПРФ не делает ее политически независимой от Кремля. Об этом красноречиво свидетельствует включение Виктора Черкесова в ее предвыборный список.


Аргумент «против» №1
Аргумент «против» №1. Идеология КПРФ, будучи архаичной и включающей одиозные моменты вроде восхваления Сталина, абсолютна чужда лично мне и, полагаю, большинству сторонников «варианта Навального». Голосовать за такую партию противно.

Такая идеология нужна КПРФ для удержания ядра ее электората. Реальные позиции КПРФ по многим вопросам социально-экономической политики далеки не только от сталинизма, но даже и от левизны, а в культурной сфере она с очевидностью является консервативной партией.


Аргумент «против» №2
Демократизация не является для КПРФ сколько-нибудь важным приоритетом, и по некоторым вопросам, связанным с ограничением политических свобод, она вполне искренне солидаризуется с «партией власти». Это неслучайно, а потому что КПРФ является одним из главных бенефициаров авторитарного режима, который – за счет ограничения свободы политических объединений – способствует сохранению коммунистами положения «второй партии».

Тем не менее, КПРФ объективно заинтересована в устранении наиболее экстремальных проявлений авторитаризма вроде массовых фальсификаций на выборах.


Аргумент «против» №3
У КПРФ нет эффективного, независимого от Кремля руководства. Имидж вечного неудачника, закрепившийся за Геннадием Зюгановым, вполне гармонирует с его постоянной готовностью подыгрывать Кремлю на имитационных мероприятиях вроде «президентских выборов». Политическая тактика КПРФ основана на компромиссах с властями, желании «играть по правилам» с партнером, которые эти правила постоянно меняет и нарушает.

Стремление КПРФ к компромиссам во многом связано с ее политической слабостью. Не исключено, что при большей численности думской фракции руководство КПРФ вело бы себя более независимо.

[Григорий Голосов]

http://www.gazeta.ru/comments/2011/0..._3768957.shtml
Стратегия порчи бюллетеня, известная под названием "НаХ-НаХ", на руку единороссам



— 15.09.11 11:07 —

ТЕКСТ: профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге, директор проектов центра «Геликс».

ФОТО: Юлия Шевченко


Twitter (15)
Опубликовать в ЖЖ
Рекомендовать
Поделиться с друзьями

Голосование за любую другую партию кроме «Единой России», подразумевает не столько выбор наименьшего зла, сколько действенный протест против зла наибольшего — политической монополии.

Вообще-то, выборы (а особенно имитационные выборы) имеют к морали довольно отдаленное отношение. Организуя голосование 4 декабря, власть надеется — и совершенно не без оснований — получить определенный результат: в очередной раз обеспечить несменяемость «национального лидера». Это инструментальная стратегия. Очевидно, что и противостоящая ей стратегия должна быть сугубо инструментальной, стремиться к тому, чтобы в максимальной степени помешать достижению цели. Это значит, что в думской кампании нужно минимизировать результат партии, которая на этом уровне является носительницей политической монополии, — «Единой России».

О том, что наибольшую опасность для «Единой России» представляет массовое голосование за другие партии, написано достаточно много.

Не участвовать в мероприятии или унести бюллетень с собой значит прямо способствовать тому, чтобы результат ЕР зашкалил за 70%. Порча бюллетеня несколько менее полезна для единороссов, но и особой угрозы не представляет: по итогам подсчетов и пересчетов испорченные бюллетени будут присвоены «партией власти».

Только голосование за другие партии дает известную долю уверенности в том, что голос не будет потерян. Это, по большому счету, признают и критики голосования за любую другую партию. Но, исчерпав инструментальные аргументы, они оставляют за собой некое моральное превосходство. Поговорим об этом подробнее.

Вот один из популярных аргументов в пользу стратегии порчи бюллетеня, известной под названием «НаХ-НаХ»: человек как бы выводит себя из системы, отказывается играть по ее шулерским правилам, а вдобавок еще и подвергает ее осмеянию, написав на бюллетене какую-нибудь обидную ерунду. Вы, сударь, мне смешны.

Бога ради, говорит система. Это ведь советский режим был мертвенно серьезным, относился к себе со священным трепетом. Нынешние правители России сами любят пошутить, да и народец к этому поощряют. Куклы Путина и Медведева танцуют и поют в новогоднем шоу, вместо «Ленинского университета миллионов» — «Прожекторперисхилтон», жмешь на кнопки — либо в «Comedy Club» попадешь, либо в новых русских бабок вляпаешься.

Уж чего-чего, а смеха система точно не боится. Она не любит только, когда ей мешают. Но с этой точки зрения зубоскалы совершенно безобидны. Они безропотно платят налоги, исключительно законопослушны и умеренны, знай себе хихикают по углам. Да, они не хотят играть с шулером. Увы, ситуация такова, что шулер играет с ними. Не садишься за стол? Ну ладно, дело хозяйское, мы сами за тебя сделаем ставку. Выход из системы воображаемый. А вот ее выигрыш, как и твой проигрыш, вполне реальны.

Вообще слишком живая память о советском прошлом служит нам плохую службу. Конечно,

стратегии неявки и порчи бюллетеня были бы не только морально оправданными, но и вполне инструментальными, если бы исход голосования 4 декабря был так же предопределен, как, скажем, результаты выборов 1984 года в СССР.

Но это не так. Да, российские власти располагают ресурсами, позволяющими получить нужный им результат. Однако условием того, что эти ресурсы будут использованы эффективно, служит именно та модель голосования, которую они культивируют уже много лет: когда критически настроенные граждане не голосуют вообще или находят иные способы потратить свои голоса впустую, а реально используются лишь голоса за «Единую Россию».

Мы не в СССР. Нынешняя власть добивается своего лишь тогда, когда ей вообще ничто не мешает. Если реальная явка на выборы низкая, а количество проголосовавших за другие партии невелико, то подкорректировать результаты не составляет труда. Но, получат ли власти 4 декабря такие комфортные условия, зависит от нас. Чем менее комфортными будут эти условия, тем больше вероятность того, что объем фальсификаций, необходимых для получения нужного для ЕР результата, окажется для избирательных комиссий просто неподъемным. Люки не задраены, канализационные емкости переполнены, двигатель неисправен. Если нет ветра, теплоход плывет, на борту царит веселье. Ветер подул — теплоход тонет. И если мы хотим изменений, то аморальная позиция состоит как раз в том, чтобы загодя отказаться от попытки.

Тогда встает другой вопрос морального свойства. Проигрыш «Единой России» будет означать выигрыш каких-то других партий. Логически, третьего варианта нет. А проблема в том, что мы эти партии не любим, не хотим их успеха. Противникам сталинизма отвратительна идея голосования за КПРФ. Многие не любят Жириновского, другие — Явлинского, и мало кому успели угодить Прохоров с Мироновым и Семигиным. Голосовать за них не хочется, потому что противно, а противно — потому что противоречит моральному чутью. От такого лучше держаться подальше.

Эта моральная проблема (как и большинство других) — следствие ошибки, вполне рациональной по своему происхождению. Если мы признаем Россию демократией, то, голосуя за оппозицию, мы должны оценивать возможный ущерб от ее прихода к власти. Однако Россия — не демократия. К власти их не пустят. Даже если «Единая Россия» утратит большинство в Думе, то и тогда реальная власть останется в руках монополизировавшей ее группы, представитель которой занимает президентское кресло. Это был бы лишь первый шаг к разрушению политической монополии. Но, только сделав этот шаг, можно будет сделать следующий — обеспечить свободу политических объединений. А когда это произойдет, нам уже не придется мучиться, выбирая между шестью гомункулусами.

Голосование за любую другую партию подразумевает не столько выбор наименьшего зла, сколько действенный протест против зла наибольшего — политической монополии.

Российские «оппозиционные партии» сознательно устроены так, чтобы быть хорошими лишь для небольших групп избирателей, а для всех остальных — плохими. Начав выбирать между ними по содержательным основаниям, мы немедленно попадаем в ловушку, расставленную властями, потому что оказывается, что голосовать не следует ни за одну из них. Но именно поэтому реальная стратегия состоит в том, чтобы голосовать за любую, не взвешивая их относительные достоинства и недостатки.

Это относится к одному параметру, который с особенной настойчивостью навязывают СМИ, — способности преодолеть семипроцентный барьер. Казалось бы, все правильно: голоса за партии, не набирающие 7%, используются неэффективно. Не поспоришь. А какая из «оппозиционных партий» преодолевает барьер с гарантией? Правильно, КПРФ. Возможно, ЛДПР. Вот и голосуй за них. Не хочется? Ну не голосуй вообще, или вот «Единая Россия», тоже не идеальная, но все-таки поприличнее.

Это именно тот эффект, на который власти и рассчитывали, устанавливая барьер в 7%. Он не только укрепляет главную безальтернативность — безальтернативность «Единой России», но и создает дополнительную: если не ЕР, то уж Зюганов с Жириновским. Нужно помнить, однако, что, даже по опросам общественного мнения (вроде фомовских), уровень поддержки ЕР составляет 40%. Оставшихся 60% хватило бы на то, чтобы барьер преодолели все 6 «оппозиционных партий». На самом деле вариант, при котором в Думу проходят только ЕР и КПРФ, а остальные партии получают в лучше случае символические места с 5—6%, был бы в высшей степени желательным для «Единой России». Потакать этому желанию не следует.

Инструментальная сторона дела состоит в том, что чем больше партий пройдет в Думу, тем сильнее удар по политической монополии. В этих условиях голосование за партию, которая может и не преодолеть барьер, — это пренебрежимый риск.

Моральная сторона дела не менее важна: мы не обязаны голосовать за КПРФ и нести ответственность за ее политику. Мы вообще ничего не ждем от «системной оппозиции». Мы просто хотим разрушить политическую монополию. Потому и голосуем за любую партию, кроме ЕР.

Читать полностью: http://www.gazeta.ru/comments/2011/0..._3768957.shtml

[Григорий Голосов]

http://slon.ru/russia/tri_prichiny_g...u-691484.xhtml

Продолжаю цикл статей о политических партиях, которые будут фигурировать в избирательном бюллетене 4 декабря. Напомню, смысл цикла состоит в том, чтобы помочь выбрать из нескольких плохих вариантов хотя бы пару приемлемых, а потом решить задачу с помощью монеты в рамках стратегии, известной как «вариант Навального». Я привожу по три аргумента «за» и «против» каждой партии. Аргументы – очень субъективные. Каждый из них сопровождается оговорками, которые ограничивают пределы их применимости. Сегодня «Справедливая Россия».

Аргумент «за» №1
«Справедливая Россия» завершает парад партий, имеющих хорошие шансы на преодоление семипроцентного барьера. Об этом свидетельствуют объективные показатели. Средний результат СР на региональных выборах 2007–2011 гг. составил 10,4%. Это на полпроцента больше, чем у ЛДПР. Правда, опросы общественного мнения показывают, что партия Жириновского опережает «Справедливую Россию» по уровню поддержки. Согласно ФОМ, доля желающих проголосовать за ЛДПР составляет 10%, а за СР – только 6%. Есть соблазн объяснить это тем, что партия в последние месяцы испытывает проблемы (о них ниже). В действительности, однако, СР находится на пике популярности. Скажем, в 2009 г. ее поддерживали только 4% опрошенных ФОМом.

Дело в том, что электоральное ядро ЛДПР (то есть круг ее лояльных сторонников) шире, чем у СР, но зато у «эсеров» – более обширная электоральная периферия. В условиях, когда выбор ограничен официально зарегистрированными партиями, СР зачастую оказывается приемлемой для тех избирателей, которые испытывают отвращение к самой идее голосования за коммунистов или жириновцев. Можно сказать, что из всех партий «легальной оппозиции» СР – в наименьшей степени нишевая. У нее есть потенциал, а не только устойчивый низкий уровень поддержки.

Этот потенциал не следует преувеличивать. Понятно, что 6% желающих проголосовать за партию не дают гарантии прохождения барьера. Но можно посмотреть на ситуацию и так, что если КПРФ и ЛДПР преодолевают барьер с чрезвычайно высокой степенью вероятности, то неопределенность шансов СР создает дополнительный стимул к голосованию за нее.

Сравнительно высокие результаты СР на региональных выборах во многом объяснялись тем, что в ходе кампаний были задействованы возможности Сергея Миронова как председателя Совета Федерации, а также ресурсы местных политиков, привлеченных в СР ее статусом «второй партии власти». Кроме того, этот статус способствовал тому, что СР реже становилась жертвой фальсификаций. Понятно, что теперь эти благоприятные для партии факторы устранены.


Аргумент «за» №2
СР создавалась как сборная солянка из политиков, которые не нашли себе места в «Единой России». Многие оказались у разбитого корыта в закрытых или бесперспективных партийных проектах. При этом личные ресурсы позволяли им побороться за то, чтобы оставаться на плаву. Это объясняет, почему в СР сравнительно много способных, опытных политиков, пользующихся заслуженной локальной популярностью – таких, как Г. Гудков, О. Дмитриева, Г. Хованская, О. Шеин. Хорошо и то, что в последние месяцы партию покинули некоторые слишком уж явные ставленники Кремля, вроде пресловутого финансиста Бабакова.


Тем не менее, будучи кремлевским проектом, СР с самого начала включала в себя (и включает по сей день) достаточное количество сурковских кадров. Мне, в силу интереса к вопросам избирательного законодательства, хорошо известно о роли, которую сыграл в его ухудшении депутат от СР (и лидер одной из региональных групп в ее списке) Михаил Емельянов. Можно было бы привести и другие примеры.


Аргумент «за» №3
В последние месяцы, после ухода Миронова из Совета Федерации, СР довольно убедительно смотрится в качестве оппозиционной партии. Можно, конечно, по-прежнему предполагать, что это игра, которую Кремль ведет по согласованию с Мироновым. Но, кажется, нет.

Вошедшая в легенду личная лояльность Миронова Путину, полагаю, не испарилась в одночасье. Вполне возможно, что в определенной ситуации мы снова сможем ее наблюдать, и даже в удвоенном масштабе. К тому же, оппозиционность СР остается вторичной по отношению к ее основной функции в российской партийной системе, постепенному вытеснению КПРФ.


Аргумент «против» №1
Конечно, вновь обретенная оппозиционность СР не устраняет ее родовой травмы – происхождения в качестве кремлевского проекта, в рамках зачистки политического поля после ликвидации «Родины» и «Партии пенсионеров». Уровень политической автономии СР остается низким, и если в ходе кампании партия будет полагаться на оппозиционную риторику, то это не значит, что после выборов она сохранит какую-то долю политической независимости. Показательно, что в список СР не был включен даже такой относительно приемлемый для Кремля лидер «несистемной оппозиции», как В. Рыжков, хотя идея обсуждалась.

Поскольку ни одна из зарегистрированных партий не является вполне автономной от исполнительной власти, данный недостаток – вопрос степени, а не качества.


Аргумент «против» №2
Организационная конструкция СР такова, что помимо нескольких заметных политиков и руководимых ими сильных региональных организаций она включает в себя массу отделений, полностью подконтрольных региональным властям. Покуда Миронов возглавлял Совфед, эти организации еще могли «служить двум господам», но теперь, полагаю, они полностью лишились организационной автономии. И ладно бы, но дело в том, что отстоять результаты выборов может только партия, располагающая независимым активом на местах. Полагаю, что в большинстве мест у СР такого актива нет. А значит, к активной борьбе против подтасовок на выборах она не готова.

Этот аргумент не вполне применим как раз к тем регионам, где у СР есть наиболее значительный электоральный потенциал – Москве, Московской области и Петербургу.


Аргумент «против» №3
Сергей Миронов, в течение длительного времени входивший в ядро правящей группы, разделяет с другими ее членами личную ответственность за авторитарную трансформацию российской государственности. Все законы, оформившие эту трансформацию, прошли через Совфед. В подавляющем большинстве случаев Миронов не пытался этому воспрепятствовать.

Конституционные полномочия Совфеда так малы, что позиция его председателя значила не слишком много.

[Григорий Голосов]

http://slon.ru/russia/tri_prichiny_g...o-696672.xhtml

Фото: ИТАР-ТАСС/ Максим Шеметов

Продолжаю цикл статей о политических партиях, которые будут фигурировать в избирательном бюллетене 4 декабря. Напомню, смысл цикла состоит в том, чтобы помочь выбрать из нескольких плохих вариантов хотя бы пару приемлемых, а потом решить задачу с помощью монеты в рамках стратегии, известной как «вариант Навального». Я привожу по три аргумента «за» и «против» каждой партии. Аргументы – очень субъективные. Каждый из них сопровождается оговорками, которые ограничивают пределы их применимости. Сегодня «Яблоко».

Аргумент «за» №1
«Яблоко» – единственная из партий легальной оппозиции, которая ставит демократию на первое место в ряду своих приоритетов. Понимаю, что для многих это совершенно неважно, но для меня важно. КПРФ выступает за социальную справедливость; ЛДПР – за то, за что в данный момент выгодно выступать, но обычно (насколько я могу понять) за сильное государство; разные деятели «Справедливой России» имеют разные повестки дня, но в партийной пропаганде основной акцент делается опять-таки на справедливости. За демократию как таковую выступает лишь «Яблоко». Это, я думаю, заслуживает поддержки. Коренные интересы России, на мой взгляд, сейчас связаны именно с демократизацией, и хорошо, что есть партия, которая это понимает и акцентирует.

Целых две. С одной стороны, конкретных идей о путях перехода к демократии у «Яблока» нет. Предлагают восстановить прямые губернаторские выборы, но за то же самое выступает и «Справедливая Россия», и даже КПРФ. С другой стороны, занимать определенные идеологические позиции и быть способным их отстоять – разные вещи. В истории немало примеров, когда демократия возникала из взаимодействия политических сил, ни одна из которых не считала ее приоритетом. И немало примеров идейно последовательных демократов, оказавшихся на обочине политического процесса.



Аргумент «за» №2
«Яблоко» не несет прямой политической ответственности за массированную дискредитацию идеи демократии, ставшую прямым результатом экономических и политических реформ в 90-х гг. В частности, в таком монументальном провале, как «президентские выборы» 1996 г., нет вины «Яблока»: Явлинский добросовестно пытался конкурировать с Ельциным, и хотя материальная и информационная монополия противоположной стороны свела попытки «демократической альтернативы» на нет, это была честная позиция.

Однако и для выживания демократии в России «Яблоко» ничего не сделало. В течение всей второй половины 90-х гг. «Яблоко» было не только главной, но и – на парламентском уровне – единственной демократической партией в России. Лидеры «Яблока» умудрились не только никак не воспользоваться этим положением, но и получить крайне слабый результат на выборах 1999 г., а потом и вовсе сойти на нет. Оно конечно, условия в стране не располагали. Но в политике это не аргумент. Если, получив преимущество, ты не используешь его для продвижения вперед, а бездарно растрачиваешь, то это провал. Плохому политику народ мешает.



Аргумент «за» №3
В список «Яблока» входят люди, по поводу личной порядочности или профессиональных качеств которых трудно сформулировать какие-то внятные претензии. Сурковских кадров, насколько я могу судить, нет.

Но сколько-нибудь перспективных публичных политиков нового поколения тоже очень мало. Если Сурков и не напихал в список своих людей (возможно, просто не захотел – рассудил, что в Думу им через «Яблоко» все равно не попасть), то практики запретов на включение тех или иных персонажей в списки «Яблоку» избежать не удалось. Об этом свидетельствует история с исключением из списка партии популярного экс-мэра Архангельска А. Донского. Не следует забывать и о том, что за последние годы «Яблоко» – то ли подчиняясь прямому указанию Кремля, то ли из осторожности – лишилось нескольких перспективных политиков, замеченных в связях с несистемной оппозицией (Яшин) или идеологических ересях (Навальный).



Аргумент «против» №1
Шансы на то, что «Яблоко» преодолеет семипроцентный барьер, сравнительно невелики. Я полагаю, что довольно большая электоральная база партии, рассосавшаяся в течение «нулевых», может до известной степени восстановиться в тех регионах, где партия в последние годы вела активную деятельность – прежде всего, в Петербурге и Москве. Однако остальная Россия прочно забыла о «Яблоке» и особого желания вспоминать о нем не испытывает. Несколько более вероятен исход, при котором партия наберет от 5 до 7%, что даст Явлинскому возможность поучаствовать в имитационных президентских выборах без сбора подписей. Не уверен, однако, что такой поворот событий был бы полезен для дела демократии в России. Скорее, наоборот.

Моя принципиальная позиция состоит в том, что строить выбор при голосовании на оценке шансов партии преодолеть барьер – значит подыгрывать власти, которая именно этого и ждет от избирателей. Для меня это, стало быть, слабый аргумент.



Аргумент «против» №2
Если идейная независимость «Яблока» от властей не вызывает у меня сомнений, то политическая – вызывает. За последнее десятилетие партия лишилась дееспособных организаций в подавляющем большинстве регионов, а это значит (и неоднократно признавалось Явлинским), что закрыть «Яблоко» власти могут в любой момент, при первом желании. Но никакой стратегии на случай запрета у партии нет, у нее есть только желание выжить в нынешнем качестве. Отсюда – некоторые особенности политической тактики «Яблока», о которых ниже. .

Сами «яблочники» оправдываются тем, что существование легальной демократической партии ценно само по себе, а значит – требует определенных уступок реальности. Возможно. Не знаю.



Аргумент «против» №3
Политическая тактика «Яблока» уже много лет полностью подчинена задачам выживания на периферии имитационной партийной системы. А поскольку ключевое условие для этого – держаться подальше от всех, кого Кремль (с основаниями или без таковых) опасается, то руководство партии проводит политику тщательной самоизоляции от таких элементов. Причем делается это не только на уровне кадровой политики, как в эпизоде с Донским, но и на уровне идейном. В публичной презентации это выглядит так, что сотрудничать с «Яблоком» можно лишь на двух условиях: сначала покаяться в каких-то прошлых грехах, причем характер и масштаб грехов определяет руководство «Яблока», а потом вступить в «Яблоко». Это – отталкивающая позиция, в любом смысле слова.

Тем не менее, «Яблоко» – это единственная из партий «легальной оппозиции», которая хотя бы на локальном уровне (на региональных выборах в Петербурге) пустила представителей запрещенной организации, движения «Солидарность», в свой список.

[Григорий Голосов]

http://slon.ru/russia/tri_prichiny_g...o-713071.xhtml

Я заканчиваю цикл статей о политических партиях, которые будут фигурировать в избирательном бюллетене 4 декабря. Напомню, смысл цикла состоит в том, чтобы помочь выбрать из нескольких плохих вариантов хотя бы пару приемлемых, а потом решить задачу с помощью монеты в рамках стратегии, известной как «вариант Навального». Я привожу по три аргумента «за» и «против» каждой партии. Аргументы – очень субъективные. Каждый из них сопровождается оговорками, которые ограничивают пределы их применимости. Сегодня – сразу о двух партиях: «Патриоты России» и «Правое дело». Сразу признаюсь, что мотивы для голосования за них я нахожу довольно слабыми. Но чем богаты, тем и рады.


Геннадий Семигин. Фото: ИТАР-ТАСС

Андрей Богданов. Фото: ИТАР-ТАСС / Станислав Красильников

Аргумент «за» №1
Возможно, есть люди, которые могли бы проголосовать за ПР или ПД по идеологическим соображениям. В конце концов, каждая из этих партий занимает свою идеологическую нишу, не совпадающую с программными предпочтениями других. Скажем, «Патриоты» довольно своеобразным образом совмещают левизну с конструкцией, которую можно было бы назвать «советским имперским национализмом», если бы каждое из этих трех понятий не противоречило двум остальным. Однако требовать от идеологического мышления особой связности не приходится. На мой взгляд, именно такая конструкция и присутствует в мозгах некоторых сограждан – значит, флаг (то есть бюллетень) им в руки, если кажется, что «Патриоты» выражают мысль убедительнее, чем КПРФ. Что касается ПД, то оно создавалось как нишевая партия вполне сознательно, ибо создание таких партий когда-то было любимой игрой В.Суркова. Недавно другой инженер политической реальности рангом пониже, А.Чеснаков, обстоятельно описал правила этой игры на примере забытой «Российской партии жизни». Довольно-таки людоедская идеология примитивного капиталистического накопления, почему-то известная в России под гордым названием «либерализм», не только обильно представлена в публицистике, но и, полагаю, до сих пор находит отклик в сердцах нескольких сотен тысяч сограждан. Почему бы им не проголосовать за ПД? Все-таки лучше, чем за «Единую Россию».

Увы, даже в идеологическом плане эти две партии – довольно мутные. У «Патриотов» с самого начала был экзотический микс, а экспериментирование Прохорова с более привлекательной идеологией и Ройзманом, хотя и было пресечено Кремлем (именно потому, что Прохоров не поддался на «нишевую» уловку и все хотел сделать правильно), оставило у поклонников дикого капитализма некое недоумение. Впрочем, податься им все равно некуда. Остальные партии левее.



Аргумент «за» №2
Следует признать, что в руководстве обеих партий можно найти людей, которым, что называется, палец в рот не клади – честолюбивых, опытных и агрессивных политиков. Достаточно вспомнить мастера по сбору подписей и экс-кандидата в президенты Андрея Богданова в «Правом деле». Лидер «Патриотов» Геннадий Семигин – тоже в своем роде незаурядная фигура. Ему удалось провести свою партию через чистку 2006–2007 гг., когда все остальные подобные образования просто канули в небытие, и вывести ее на пятое место по количественным и качественным показателям участия в региональных выборах в 2007–2011 гг. Настоящий триумф воли. Совершенно не сомневаюсь, что если бы – каким-то чудом – Богданову и Семигину удалось набрать политический вес, то они далеко переплюнули бы лидеров парламентских партий (кроме, возможно, Жириновского – но он стареет), и Кремлю пришлось бы испытать несколько весьма неприятных моментов.

Эта перспектива – набрать политический вес – лидерам ПР и ПД не светит. Слишком плохая репутация.



Аргумент «за» №3
В списке «Патриотов России» есть довольно приличные люди. Действительно, укомплектовывать заведомо непроходной список сурковскими кадрами бессмысленно, поэтому есть некое окно возможностей для настоящих политиков. С одной стороны, это старые идейные националисты вроде Сергея Глотова, которые прибились к ПР отчасти от безысходности, а отчасти и из принципиальных соображений. С другой стороны, это довольно перспективные кадры, подобранные «Патриотами» в ходе региональных избирательных кампаний – например, лидер профсоюза докеров в Калининграде Евгений Ган. У «Правого дела» с этим хуже, потому что члены старого СПС (среди которых все-таки были борцы за «либеральную» идею) его, в основном, покинули по итогам двух чисток: при создании ПД и после изгнания Прохорова. Правда, остается Борис Надеждин, но он в федеральных выборах не участвует.

Во-первых, это не очень важно: кто бы там ни был, все равно в Думу не попадет. А во-вторых, даже у «Патриотов России» в изобилии представлены региональные и муниципальные чиновники, контролирующие региональные отделения.



Аргумент «против» №1
Если верить электоральным социологам – а в таких вопросах им надо верить – шансов на преодоление барьера у этих партий нет. Никаких. Вообще. Избиратели их не знают и знать не хотят.

Если очень хочется, а другие партии абсолютно противны, то лучше уж голосовать за ПР или ПД, чем поддержать в той или иной форме (например, путем неявки на выборы) «Единую Россию».



Аргумент «против» №2
В контексте нынешней кампании обе партии – классические спойлеры. Их задача – не столько даже отнимать голоса у КПРФ (ПР) и «Яблока» (ПД), сколько создавать шумовую завесу, которая дискредитирует идею оппозиционности и подталкивает не очень политически подкованных избирателей к голосованию за «Единую Россию». В этом, собственно, и состоит главный смысл их существования.

Тут трудно что-то возразить. Отмечу, пожалуй, что на региональных выборах «Патриоты России» хоть изредка, но все-таки играют более достойную роль. Возможно, на это способно и ПД. Если эти партии исчезнут, то лучше не будет.



Аргумент «против» №3
Обе партии находятся под контролем президентской администрации ровно в той мере, в какой Сурков (или какой-то второстепенный чиновник, которому это поручено) хочет их контролировать. Они могут быть закрыты, преобразованы, переданы от нынешних лидеров каким-то другим в тот самый момент, когда это будет сочтено политически целесообразным.

Ну, так они ведь и всех остальных контролируют – хотя, возможно, и не в такой степени.

[Григорий Голосов]

http://slon.ru/russia/na_starte_prez...i-722783.xhtml
07.12.2011, 17:22



На старте президентской кампании. Чего ждать от Путина? Фото: REUTERS/Sergei Karpukhin

Думские выборы 2011 года стали историей. Их общие политические итоги я уже оценил, а окончательную точку поставят продолжающиеся протесты. Эти протесты важны в том смысле, что они закрепляют в публичном пространстве, выходящем за пределы интернета, недовольство существующими порядками и показывают, что спектр прозвучавших официальных оценок не удовлетворяет общество. Тем не менее, непосредственных политических результатов нынешние протесты не дадут. Любителям поговорить о «Тахрире» напомню, что он наступил отнюдь не сразу после выборов, а немного погодя, по другому поводу. Факт состоит в том, что мы вползаем в президентскую кампанию. Какой она будет? Какое влияние окажут на нее думские итоги?

Для начала остановлюсь немного подробнее на сигналах, идущих от двух политических лидеров. Несомненно, что реакция Медведева была более активной и многословной, чем реакция Путина. Впрочем, это традиционно. Традиционно и то, что она была совершенно бессодержательной. Для начала Медведев констатировал, что выборы были свободными, демократия в России на высоком мировом уровне, а в Думе теперь будет межпартийная дискуссия и коалиционная политика. Мало того, что все эти оценки не соответствуют действительности. Они еще и диссонируют с любыми имеющимися в обществе настроениями, не удовлетворяя ни тех, кому состояние демократии в России безразлично, ни тех, кто только об этом и думает.

Далее Медведев усомнился в наличии фальсификаций, назвал Чурова «волшебником» и предложил очередную порцию своих фирменных «либеральных реформ», то есть ничтожных изменений, которые выглядят отвечающими ожиданиям народа, но в действительности только способствуют укреплению авторитарного порядка. В частности, президент обещал подумать о восстановлении смешанной избирательной системы с одномандатными округами и опции «против всех». Если бы российские правители соображали быстрее, то они восстановили бы все это уже к нынешним выборам. Большинства в региональных законодательных собраниях «Единая Россия» уже и сейчас добивается в основном за счет одномандатников, а если бы на думских выборах была графа «против всех», то «Единая Россия» и с 49% смогла бы получить вожделенное «конституционное большинство».

Впрочем, Медведев волен говорить, что угодно. Он не является важным игроком в развертывающейся ситуации и может рассчитывать только на то, что все пройдет по «плану Путина», если исходить из наличия в этом плане такого пункта, как назначения Медведева премьером. Ситуация самого патрона гораздо сложнее, потому что это ему предстоит позаботиться о выполнении плана. О результатах думских выборов Путин отозвался сдержанно, подчеркнув лишь, что в Думе у ЕР осталось большинство – то есть коалиционная политика, перспективы которой так радуют Медведева, не понадобится. Кроме того, пресс-секретарь Путина дал интервью, в котором напомнил, что Путин и ЕР – не одно и то же. Хотя в дальнейшем содержание интервью было частично дезавуировано, это был важный сигнал. Впрочем, вполне ожидаемый.

Понятно, что ассоциация с «Единой Россией» на старте президентской кампании стала для Путина скорее обузой, чем преимуществом. Ему уже не удастся отделаться от того обстоятельства, что в президенты он идет именно от ЕР. Это обстоятельство тем более трудно преодолеть, что, в отличие от 2007 г., когда кандидатуру Медведева поддержал целый букет марионеточных партий, теперь партийная система зачищена до уровня, который исключает такую стратегию. Будь на месте Путина настоящий публичный политик, готовый к серьезной борьбе, он в такой ситуации подумал бы о том, чтобы принять выдвижение от какой-нибудь инициативной группы, собрать подписи и идти на выборы как кандидат «всех россиян». От Путина, однако, не приходится ждать вариантов, чреватых риском.

Интересно – хотя, с практической точки зрения, не очень важно – не попробует ли Путин использовать для набора дистанции от ЕР идею «Общероссийского народного фронта». Эта идея, с треском провалившаяся в ходе думской кампании, ныне почти забыта, но почему бы не попробовать ее отыграть в новом, более благоприятном контексте?

Но не риторические завитушки вроде ОНФ будут играть решающую роль. Прежде всего, необходимо обеспечить правильный состав участников. Разумеется, неизбежным и желательным для властей является участие Зюганова и Жириновского, на фоне которых Путин все еще выглядит убедительно. Видимо, придется отказаться от идеи того, что в выборах в качестве представителя либералов, не пользующихся любовью русского народа, поучаствует Явлинский. Похоже, эту идею рассматривали всерьез. Но теперь у Явлинского – даже если он соберется – будет слишком много недействительных подписей, о чем нам с грустью расскажут по телевизору.

Думаю, что «Справедливая Россия» либо вообще не выдвинет кандидата, либо выдвинет кого-то такого, кто не сможет или не захочет провести кампанию или вовсе не дойдет до выборов (нет-нет, никакого полония, просто передумает). Жаль, что Бабаков от них ушел, но Левичев, с этой точки зрения, немногим хуже. Такой поворот, конечно, станет большим разочарованием для многих людей, проголосовавших за СР как за наиболее приемлемую «любую другую» партию. Но не надо было строить иллюзий.

Я, как мог, поддерживал «вариант Навального», но никогда не отрицал, что «легальная оппозиция» подконтрольна властям в целом, а СР – не самая автономная ее составляющая. На думских выборах надо было нанести ущерб «Единой России». Это удалось. Но рассчитывать на то, что «эсеры» и прочие станут реальной оппозицией, можно будет только тогда, когда они сочтут это средством для собственного выживания. Такой момент пока не настал. Скорее всего, в дополнение к Зюганову и Жириновскому выпустят какого-нибудь зайчика – «независимого кандидата», по сравнению с которым Богданов-2007 покажется титаном мысли. Могут, впрочем, обойтись и большой тройкой. В общем, набор кандидатов будет таким, чтобы в максимальной степени снизить риски распространения «варианта Навального» на президентские выборы.

Понятно, однако, что по складу мышления российские правители склонны видеть любую политическую проблему – как проблему административную. Поэтому главным в процессе подготовки к выборам будет не подбор участников, а работа по исправлению дефектов административного механизма, давшего сбой 4 декабря. Теперь очевидно, что «Единая Россия» в принципе не способна обеспечивать результаты выборов. Это могут делать только губернаторы. Но и среди них, как показала думская кампания, развелось слишком много недобросовестных исполнителей, подходящих к важнейшим государственным задачам спустя рукава.

Уже высказана публично мысль о том, что после президентских выборов продолжится «обновление губернаторского корпуса», и только очень наивный человек может сомневаться в критериях при распределении ударов кнута и пряников. Вряд ли кого-то снимут до марта, но вот потом кое-кому придется уйти в частную жизнь, а кто-то, напротив, будет облечен новым доверием. Потому что к числу достоинств Путина относится способность к долгосрочному планированию. Он уже сейчас думает о том, что будет в 2018 г. Урок должен быть такой, чтобы запомниться на 6 лет вперед.

[Григорий Голосов]

http://slon.ru/russia/pochemu_v_ross...u-731055.xhtml

В последнее время вопросы конституционного строительства стали довольно популярной темой. Иные даже предлагают сделать изменение Конституции ядром некой политической повестки дня, призванной объединить всю оппозицию. Нечто подобное в истории России уже было: народные массы, собравшиеся на Сенатской площади поглазеть на декабристов, с большой симпатией восприняли лозунг «За Конституцию!» Потом, правда, выяснилось, что под Конституцией они понимали супругу великого князя Константина Павловича, коего почитали законным наследником престола. Увы, такова судьба всех сложных институциональных решений в том случае, если они овладевают массами: их ждет упрощение, иногда – до собственной противоположности. Поговорим о некоторых ошибках, характерных для современных рассуждений о конституционном вопросе.

Прежде всего, ошибочно представление о том, что изменение конституции может быть средством для решения текущих политических проблем. Не может. Рассмотрим современную ситуацию в России. Основные российские политические проблемы связаны с тем, что в стране существует авторитарный режим, в российских СМИ часто обозначаемый иносказательными названиями «вертикаль власти» и «ручное управление», каждое из которых вполне адекватно отображает одну из сторон этого режима. Его аспектами являются отсутствие независимых игроков (в частности, в судебной системе и на уровне субъектов федерации) и политическая монополия орудия законодательного и электорального контроля, известного как партия «Единая Россия». Для поддержания этой монополии постоянно – в нарастающих масштабах – используются подтасовки результатов выборов.

Этот режим существует в своеобразной институциональной форме, которую создала Конституция 1993 г. С одной стороны, особенностью этого конституционного уклада является колоссальная концентрация полномочий в руках президента. Отсюда – термин «сверхпрезидентская (или суперпрезидентская) система», который часто применяют к политическим системам России, Казахстана и некоторых других бывших республик СССР. С другой стороны, эту форму можно классифицировать как полупрезидентскую, поскольку, в отличие от чисто президентских систем, она наделяет парламент некоторыми полномочиями в области формирования правительства, а также правом отправлять правительство в отставку.

За долгие годы использования Конституция 1993 г. явно продемонстрировала, что она легко адаптируется к разнообразным запросам авторитарного режима. Если формальным носителем верховной власти является фактический лидер режима, то его полномочия приобретают буквально царский характер, как мы это видели в течение первых двух сроков Путина. Если же формальным президентом оказывается кто-то другой, то полупрезидентская сторона системы позволяет фактическому лидеру удержать власть, занимая пост премьер-министра, как это было в течение последних четырех лет.

Однако ошибкой было бы думать, что эта способность адаптироваться к нуждам авторитарного режима является следствием конституционного устройства. Совершенно очевидно, что чисто президентская система – в условиях политического контроля президента над парламентом – предоставляла бы президенту возможности, вполне сопоставимые с нынешними. В этом, кажется, никто и не сомневается. Сторонников президентской системы в лагере оппозиции, а также среди добросовестных экспертов, почти не осталось. Однако парламентская система, как наиболее явная альтернатива президенциализму, не была бы панацеей.

Напомню, что в течение XX века, да и по сей день, довольно многие авторитарные режимы существовали в форме парламентских систем. Наиболее известный пример – Сингапур, но и некоторые другие азиатские и африканские диктатуры тоже возглавлялись премьерами, а не президентами. И, конечно, мы легко можем представить ситуацию, когда формальной и фактической властью в России располагал бы именно премьер, опирающийся на единороссовское парламентское большинство. Авторитарной природы режима это не изменило бы.

Отсюда легко впасть в противоположную крайность и заключить, что раз не в конституции дело, то и менять ее не следует. Все-таки следует. Это необходимо, чтобы гарантировать устойчивое демократическое развитие России, потому что Конституция 1993 г. не дает таких гарантий. В долгосрочной перспективе, слишком большая концентрация полномочий в руках президента создает у него слишком сильный соблазн к узурпации власти.

Другая проблема, которую замечают гораздо реже, состоит в том, что Конституция 1993 г. – в силу своих полупрезидентских свойств – создает двойную ответственность правительства перед президентом и парламентом. В случае, если большинство в парламенте принадлежит антипрезидентским партиям, это открывает дорогу к так называемому «веймарскому сценарию», при котором президент в течение долгого времени не может ни сформировать устраивающее его правительство. Иными словами, в Конституции 1993 г. есть встроенный механизм кризиса. А ничего хуже для конституционного устройства и быть не может.

Однако в краткосрочной перспективе, на период демонтажа авторитарного режима, Конституция 1993 г. вполне могла бы служить основой для демократического развития. Это в решающей степени зависит от той политической конфигурации, которая сложится в России как результат первых шагов к демократизации. Ключевым условием для того, чтобы риски этой Конституции не реализовались, служит многопартийный (без партии большинства) состав парламента. Важно и то, чтобы наличные политические ресурсы президента не позволяли ему присваивать и широко использовать полномочия сверх конституционных. Это значит, что модель «ручного управления» не является приемлемой для переходного периода. Наконец, очень важно, чтобы у власти находился человек, приверженный делу демократии и не несущий ответственности за авторитарное перерождение российской государственности в «нулевые» годы.

Совершенно не очевидно, что все эти условия будут выполняться на раннем этапе перехода к демократии. Между тем, именно политическая конфигурация будет определять основные параметры конституционного процесса. Тут есть две основные опасности. С одной стороны, в условиях политического кризиса нередки ситуации, когда ресурсы кого-то из политических лидеров позволяют ему диктовать правила игры. А поскольку такой лидер может претендовать на президентскую позицию, то в его интересах – усиление президентской власти. Именно так получилось при создании довольно-таки ущербной Конституции Пятой Республики во Франции. С другой стороны, в условиях кризисного развития нередки ситуации, когда лидеры враждующих партий приходят к компромиссу по принципу «всем сестрам по серьгам», в результате чего возникают лоскутные, лишенные институциональной логики полупрезидентские системы. Яркий пример подобной ситуации дает современная Украина.

Таким образом, изменение конституции – это важная задача, которая неизбежно встанет на пути России к демократии. Но эта задача не является первоочередной. Более того, если – в силу каких-то обстоятельств – она окажется первоочередной, то это может отрицательно сказаться на качестве конституционного процесса, потому что острая фаза политического кризиса – не лучшее время для институционального строительства. Первоочередные политические задачи нужно решать адекватными им – политическими – средствами.