*835. То что я читаю по бумажке и обсуждение этого

[EchoMSK]

З.Султанова: Здравствуйте, Владимир Владимирович! Зульфия Султанова, «Челнинские известия».

В последний год очень много говорят об увеличении пенсионного возраста. И всем понятно, что дело уже только во времени. Когда будет принято решение, и как Вы считаете, на сколько нужно повышать пенсионный возраст для мужчин и женщин?

В.Путин: Вы знаете, Вы затронули очень чувствительный и очень важный вопрос. Я Вам сейчас не скажу об окончательных решениях, потому что, действительно, они пока не готовы. Вы так сформулировали вопрос, будто решение уже принято.

Действительно, те, кто выступает за повышение пенсионного возраста, говорят о том, что планка выхода на пенсию была обозначена в 30-е годы прошлого века. Когда только устанавливали 55 лет – для женщин и 60 лет – для мужчин, тогда и продолжительность жизни была примерно такой же, как это ни странно. Примерно.

Сейчас все европейские страны, все страны, которые нас окружают, включая Белоруссию, Казахстан, все, на Украине то же самое, – все уже приняли решение о повышении пенсионного возраста. Не сделали этого только мы.

О чём говорят сторонники повышения пенсионного возраста? Они говорят о том, что если этого не сделать, то с учётом увеличения продолжительности жизни количество работающих будет сокращаться, а количество людей, вышедших на пенсию, будет увеличиваться, и это не даст возможности нам сбалансировать пенсионную систему.

Это совсем не значит, что государство не будет в состоянии выплачивать пенсию. Оно будет в состоянии выплачивать пенсию, там не возникнет катастрофической ситуации, при которой выплаты прекратятся, но доходы пенсионеров будут заморожены и с учётом инфляции будут сокращаться. Так говорят сторонники повышения пенсионного возраста.

Они же говорят, что если повышать пенсионный возраст, то нужно повышать одинаково и для мужчин, и для женщин. У нас женщины в 55 лет рожают даже. Слава богу, дай им бог здоровья.

Но есть и те, которые предупреждают о том, что есть проблемы в случае повышения пенсионного возраста. На что они ссылаются? Они говорят: «Мы хотим придать нашей экономике инновационный характер. Мы хотим, чтобы главную роль играли цифровые технологии».

Что это значит? Это значит, что тот результат в экономике и на предприятиях, в сфере реального производства, который достигается, условно говоря, применяя тысячу работающих, завтра на этих предприятиях, может быть, потребуется не больше ста, да плюс ещё возраст выхода на пенсию мы снесём вправо до 63 или 65 лет, некоторые предлагают.

А куда девать этих людей, которые высвободятся от работы? Что будет с рынком труда? Есть и другие соображения. Для того чтобы принять окончательно, нужно всё это просчитать реально. Я говорю не для того, чтобы уклониться от ответа, а посчитать по каждой позиции, к чему что приведёт.

Но, разумеется, при любом варианте принятия решения это не коснётся тех, кто уже вышел на пенсию, это первое. И второе, уже совершенно точно, это не должно быть никаким шоковым решением, не должно быть разовым, это должно быть, как во многих странах делается, постепенно и мягко – или через полгода, или через год.

Но повторяю ещё раз и хочу это подчеркнуть: никакого окончательного решения не принято. И ещё одно, чрезвычайно важное обстоятельство. Такие решения не могут приниматься кулуарно, даже на уровне Правительства.

Это должно происходить открыто, с привлечением общественности и, конечно, в ходе открытой дискуссии в представительных органах власти, в том числе в парламенте.

Д.Песков: Владимир Владимирович, может быть, спортивная тематика. Я предлагаю такой комбинированный вариант по спорту. Я видел «Советский спорт», видел «Матч ТВ» и видел такую, скорее антиспортивную, надпись у журналиста: «Родченков и его жизнь в России». Давайте мы начнём с «Матч ТВ». Только очень прошу быть лаконичными.


В.Путин: Ломоносов говорил, что богатство будет прирастать Сибирью. Теперь богатство России должно прирастать Арктикой
QТвитнуть



О.Богословская: Ольга Богословская, «Матч ТВ».

Владимир Владимирович, у меня вопрос, конечно же, на спортивную тему. Ситуация с Международным олимпийским комитетом и Всемирным антидопинговым агентством. Каким Вы видите общение с этими организациями? И ещё, ситуация действительно крайне напряжённая и тяжёлая, – каким Вы видите выход из создавшегося положения?

В.Путин: И я, и некоторые мои коллеги уже говорили: для нас очевидным является то обстоятельство, что скандал раздувается в преддверии внутриполитического российского календаря. И кто бы чего ни говорил, убеждён, просто знаю, что это так и есть. Вот кто бы чего ни говорил, я знаю, что это так.

Но в то же время, и тоже уже об этом неоднократно было сказано, мы сами в этом виноваты, мы дали повод для этого. Потому что действительно выявлены реальные случаи применения, использования допинга.

Правда, и в других странах тоже выявляется, просто вокруг этих стран нет такого политизированного ажиотажа. А то, что здесь политическая подоплёка, – сомнений нет.

Есть другие системные вещи в мировом спорте. Скажем, разрешение принимать запрещённые для других препараты по медицинским соображениям, якобы после операций или в силу каких-то заболеваний с детства.

Но это очень странно, потому что кто-то получает конкурентные преимущества. Но, может быть, тогда этим людям, которым разрешено принимать эти препараты, а другим запрещено, вне конкурса выступать или что-то в этом роде, не знаю.

Не хочется никого обижать и задевать, потому что люди все работают, стараются и заслуживают уважения. Но конкуренция должна быть соблюдена.

Как мы будем выстраивать отношения и с ВАДА, и с МОК? Надеюсь, конструктивно. Мы спокойно будем с ними работать, устраняя те проблемы, которые у нас действительно есть, но добиваясь, конечно, защиты интересов наших спортсменов, в том числе и в гражданских судах.

Знаю, что этого многие международные чиновники не хотят, но что нам делать? Мы вынуждены будем там, в гражданских судах, помогать нашим спортсменам отстаивать свои честь и достоинство.

Д.Песков: Да, что Вы хотите?

Дайте сюда микрофон, пожалуйста.

О.Лурье: Добрый день!

Олег Лурье, журнал «Мир и политика».

Главный свидетель ВАДА, благодаря показаниям которого отстранена наша команда, Григорий Родченков, в 2011 году являлся со своей сестрой обвиняемым по уголовному делу о нелегальной торговле допингом и гарантировал – это спортсмены среднего звена – то, что не будет определён допинг у спортсмена, он не обнаружит.

После предъявления обвинения он пытался покончить жизнь самоубийством: ударил себя ножом в алкогольном опьянении. Потом судебно-медицинская экспертиза обнаружила у него психиатрическое заболевание. То есть полный букет: это шизотипическое расстройство личности.

Потом происходили такие странные чудеса. Он как по мановению волшебной палочки вдруг превращается в свидетеля. Из 12 эпизодов остается один. И он возвращается, возглавляет РУСАДА.

Теперь такой вопрос: будет ли проведено расследование того, как велось уголовное дело и почему – сейчас дело, кстати, возобновлено – он из обвиняемого превратился в свидетеля?

Как может человек, склонный к суициду, занимающийся торговлей допингом, снова возглавить Российское антидопинговое агентство? Кто стоял за этим? Будут ли названы имена, пароли, явки? Будут ли наказаны те, кто покрывал Родченкова?

В.Путин: Вопрос непраздный. Действительно странно: человек, который несколько лет жил в Северной Америке, потом приехал к нам, но ничего странного, что он возглавил. Но то, что он подозревался в распространении допинга, его сестра, по‑моему, была осуждена за это…

Реплика: На полтора года.

В.Путин: Да, на полтора года. Вот видите, Вам даже виднее, я не знал. И что ещё более странно для меня, для человека, который всё‑таки в специальных службах долгое время проработал, он же ведь всю эту гадость таскал из Северной Америки: из США и Канады. Как его пропускали через таможню при таком жёстком контроле? Он же годами всё это делал.

Конечно, возникают всякие мысли на этот счёт. Да, это ошибка тех людей и тех структур, которые его туда привели. Нельзя работать с людьми, которые пытаются покончить жизнь самоубийством по любым соображениям. Это значит, что у них проблемы с психикой. Но нельзя тем более основывать решения исключительно на показаниях этих людей.

Смотрите, что в обосновательной части Международного олимпийского комитета написано: первое, что он честный человек; второе, что он находится под контролем ФБР и защищён; и третье, что всё изложено в его дневниках.

Извините, но это ерунда какая‑то. Во‑первых, кто сказал, что он порядочный человек? Если он был под судом и известно, что он жульничал. Тем более что он прямо говорит, что для него главное – деньги.

Второе, что он находится под контролем и защитой ФБР. Для нас это не плюс, для нас это минус, это значит, что он работает под контролем американских спецслужб. Что они с ним там делают? Какие они ему дают препараты, чтобы он говорил то, что нужно? Это просто смешно.

И третье, это всё изложено в его дневниках. Ну и что? Когда это изложено? Где он написал? Как он всё это делал? Никто не знает. Всё, больше ничего нет.

Царапины на этих банках. Мы же отдали туда по акту. Никаких претензий к нам не было. Где появились эти царапины? Когда? Просто ничего больше нет.

Мы с уважением относимся к международным спортивным организациям, кстати говоря, и к ВАДА, и тем более МОК, у нас там очень много друзей. Но мы понимаем, что им тяжело. На них самих давят с утра до ночи, запугивают. Что бы сейчас они ни сказали после моих слов, так и есть.

Но всё равно, даже если они вынуждены что‑то делать, надо хоть на чём‑то объективном основывать свои выводы, вот о чём речь. А как так получилось, что такой субъект оказался во главе нашей антидопинговой структуры? Ошибка, конечно, тех, кто это сделал. Я знаю, кто это сделал. Но теперь что об этом говорить?

Д.Песков: «Советский спорт», пожалуйста. Только очень лаконично, я Вас прошу.

Н.Яременко: Очень коротко.

Николай Яременко, «Советский спорт».

Долго не буду рассказывать, что мы старейшее издание, потому что нам по телевизору показывали, что Владимир Владимирович подписан на «Советский спорт».

Мы все хорошо знаем, что в России умеют проводить крупные спортивные состязания. Олимпиада в Сочи это блестяще показала. Нет сомнений, что, даже когда мы не успеваем, подкрутим, подчистим, достроим.

У нас в следующем году самое крутое событие – чемпионат мира по футболу. Мы все его ждём. Это будет настоящий фестиваль, праздник. Уверен, всё пройдет на самом высшем уровне.

Но мы привыкли, что крупные города – Москва, Санкт-Петербург, Казань, Сочи – уже имеют опыт и знают, как проводить. При этом будет ещё много городов, где до сих пор даже иностранные гости кажутся экзотикой. Нет ли у нас сомнений, что все справятся на должном уровне?

В.Путин: Нет сомнений, Вы правильно сказали, у нас хороший, очень большой опыт успешного проведения очень больших, очень крупных международных соревнований. Сейчас не буду все перечислять, чтобы время не терять.

Кубок конфедераций был проведён, и проведён на самом высоком уровне. Для нас очень важно, что инспекторы FIFA сопровождают всю подготовку к проведению чемпионата мира, всё идёт по графику.

Объективности ради должен сказать, что из 12 стадионов – они должны быть построены в 11 городах, в Москве два стадиона будут использованы – в одном месте есть двухмесячное отставание. Но это всё поправимо, и, уверен, всё будет сделано в срок и качественно.

Что хотелось бы особенно подчеркнуть? Меньше половины – это бюджетные расходы, больше половины – частные вложения. При этом государственные средства, прежде всего так, как было во время подготовки к Олимпиаде в Сочи, будут расходоваться и расходуются на подготовку инфраструктуры: дорог, подъездных путей, аэропортов, вокзалов и так далее. Уверен, что всё будет сделано качественно и в срок.

В.Путин: По поводу обмена: по поручению президента Порошенко этим занимается господин Медведчук
QТвитнуть

Д.Песков: Спасибо.

Владимир Владимирович, у нас не было ещё зарубежных СМИ. Я «Эй-би-си ньюс» предлагаю.

Т.Моран (как переведено): В Соединённых Штатах Америки расследования со стороны Конгресса, Министерства юстиции и СМИ обнаружили множество контактов между российскими гражданами, которые связаны с вашим Правительством, и высокопоставленными чиновниками – членами кампании Трампа. Некоторые из этих представителей сейчас находятся под уголовным преследованием за то, что они солгали относительно тех контактов. И многие американцы считают, что что-то не так. И раз уж так много дыма, то огонь тоже должен быть. Каким образом Вы американцам объясните колоссальное число контактов между представителями кампании Трампа и вашим Правительством?

И второе, если позволите. Прошло больше года с момента избрания Президента Трампа на этот пост. Вы положительно о нём отзывались во время кампании, и как Вы оцениваете его теперь, по прошествии одного года? Благодарю Вас.

В.Путин: Давайте со второй части Вашего вопроса начнём. Не мне оценивать работу Президента Трампа. Это должен сделать его избиратель, американский народ. Мы объективно видим некоторые достаточно серьёзные достижения, даже за тот небольшой период времени, который он работает. Посмотрите на рынки, как они выросли. Это говорит о доверии инвесторов к американской экономике. Это говорит о том, что они доверяют тому, что делает Президент Трамп в этой сфере. Знаете, при всём уважении к оппозиции Президента Трампа внутри Соединённых Штатов, – это объективные факторы.

Есть вещи, которые, я думаю, что он и хотел бы сделать, но не смог пока, имеется в виду реформа здравоохранения, некоторые другие направления. Он говорил, кстати говоря, во внешней политике об улучшении отношений с Россией. Но это же очевидно, что даже если бы он хотел, пока он не в состоянии этого сделать из-за известных ограничений. Но на самом деле я не знаю, это у него надо спросить, есть у него ещё такое желание, нет или полностью оно исчерпано. Я надеюсь, что оно есть, и исхожу из того, что в конце концов в интересах американского и российского народа мы всё-таки нормализуем наши отношения и будем развиваться, будем преодолевать общие угрозы, они хорошо известны: это терроризм, решение экологических вопросов, борьба против распространения оружия массового уничтожения, преодоление кризисов в различных регионах мира, включая Ближний Восток, северокорейскую проблему и так далее, так далее. У нас много вещей, которые мы можем, объединяя усилия, делать гораздо более эффективно в интересах наших народов, чем это происходит до сих пор. Собственно говоря, пожалуй, всё.

Т.Моран: Каким образом Вы объясните связь между вашим Правительством и представителями кампании Трампа? Как Вы объясните это американцам?

В.Путин: Вы знаете, это всё придумано, всё это придумано людьми, которые находятся в оппозиции к Трампу, для того чтобы придать его работе нелегитимный характер. Для меня это даже странно, говорю Вам совершенно откровенно, это делается как будто без понимания того, что люди, которые это делают, наносят ущерб внутриполитическому состоянию страны, обескровливают возможности избранного главы государства. Это значит, что они просто без уважения относятся к избирателям, которые за него проголосовали.

А как Вы вообще представляете любой избирательный процесс во всём мире? Что, нужно вообще запретить любые контакты? Нашего посла обвиняли в том, что он с кем-то встречался. Но это же общемировая практика, когда дипломатический представитель, когда даже члены Правительства встречаются со всеми кандидатами, с их командами, обсуждают какие-то вопросы, перспективы развития, хотят понять, что будут делать те или иные люди, если они придут к власти, как на это реагировать. Что здесь такого кто-то увидел запредельного? И почему это должно всё приобрести характер какой-то шпиономании?

Вы смотрели, как шли расследования по социальным сетям. Там реклама наших кампаний измеряется какими-то сотыми долями процента, в то время как американские кампании по рекламе были представлены в сто, двести, триста процентов. Просто абсолютно несопоставимые вещи. Но даже это кажется почему-то избыточным. Бред какой-то.

Так же как ситуация, связанная с нашими средствами массовой информации, там RT, «Спутник». Но их доля в общем объёме информации ничтожна по сравнению с тем, что делают американские глобальные СМИ во всём мире и у нас в России. И это кажется угрозой. А где же тогда свобода распространения информации? Собственно, один из краеугольных камней, на котором зиждется сама американская демократия.

Надо всем нам научиться, что у кого-то что-то получается, у кого-то что-то не получается. Надо делать выводы из этого и идти вперёд, а не набрасываться как зверьки друг на друга. Надо об этом подумать и сделать выводы.

Д.Песков: Переместимся в то крыло. ТВЦ.

Л.Акиньшина: Спасибо. Лилия Акиньшина – «ТВ Центр».

Владимир Владимирович, у меня экономический вопрос, как Вы просили, о денежно-кредитной политике Центробанка.

Вы уже рассказали о рекордно низкой инфляции, и ключевая ставка медленно, но верно снижается, тем не менее Центробанк всё равно критикуют. Хотя одним из основных экономических трендов этого года было таргетирование инфляции. И тогда было очень много скептиков относительно того, что удастся её снизить, но Центробанк это сделал. Тем не менее дискуссия продолжается. Некоторые экономисты говорят, что то, что хорошо рядовому потребителю, например то, что рост цен не такой большой, как это было раньше, то в масштабах и перспективах экономики страны если не смерть, то не совсем здоровое состояние.

Как Вы считаете, насколько оптимальна политика таргетирования инфляции? Дала ли она все свои плоды? И насколько тогда обоснованы жалобы бизнеса на то, что в стране не хватает свободных денег, нет доступных кредитов на развитие производства и экономики? Спасибо.

В.Путин: Таргетирование инфляции – это правильный процесс. Если мы хотим, чтобы экономика у нас была здоровая, вызывала бы доверие со стороны инвесторов, это обязательная составляющая нашей политики. Это взвешенная бюджетная и кредитно-денежная политика, которой занимается Центральный банк.

Можно ли понять критику со стороны бизнеса? Тоже можно понять. Конечно, хочется получить больше кредитов и по более низкой ставке. Вопрос в том, чтобы этот процесс шёл аккуратно и чтобы он не был избыточным, чтобы в экономике не возникло так называемых мыльных пузырей, когда получают много-много дешёвых денег, вкладывают их в малоперспективные предприятия по производству товаров и услуг, которые не обеспечены спросом. Вот самое главное, в чём дело.

Что происходило за последние годы? Если в прошлом году Центральный банк дважды снизил ставку – с одиннадцати до десяти процентов, то в этом году Центральный банк пять раз снижал ключевую ставку. И сейчас она составляет 8,25.

Центральный банк показал и цели своей дальнейшей деятельности. Где-то к 2020 году, если мне память не изменяет, ключевая ставка будет шесть-семь процентов. Снижаются вслед за ключевой ставкой (это один из важных факторов, но не единственный) ставки по кредитам коммерческих банков. Сейчас она средневзвешенная. Для нефинансовых организаций – где-то 10,08 процента, по-моему. Для малого и среднего бизнеса, конечно, больше – тринадцать-четырнадцать процентов в среднем. Есть наверняка и больше, есть меньше.

Что делает Центральный банк ещё? Принято решение по реструктуризации банковских учреждений. Те, которые имеют, условно говоря, генеральную лицензию для работы с крупными партнёрами, с крупным бизнесом, должны иметь уставный капитал не меньше одного миллиарда. И с базовой лицензией – те банки, которые имеют уставный капитал не меньше трёхсот миллионов. Предполагается, что именно они будут работать с малым и средним бизнесом, в том числе в регионах. Поэтому у нас сегодня, по-моему, ещё достаточно большое количество банков для нашей экономики, для уровня развития нашей экономики. По-моему, ещё 521 банк у нас существует. Это не значит, что всех их нужно «душить», и это очень вредно. Но нужно всё равно оздоровлять финансовую систему в интересах, прежде всего, клиентов. Это чрезвычайно важная вещь особенно в условиях каких-то колебаний на мировых рынках, сложностей внутри страны: чтобы клиенты не сталкивались с неразрешимыми проблемами.

У нас по двум каналам происходит санирование или оздоровление банковских систем: это АСВ (Агентство по страхованию вкладов) и недавно созданный соответствующий фонд. Я думаю, что это очень важно – создание этого фонда. Почему? Потому что, когда идёт оздоровление банков через этот фонд, в нём уже принято решение, что деньги, кредитные ресурсы, полученные из банка собственниками банков либо крупным менеджментом банков, выводятся за скобки. То есть эти люди, которые довели финансовые учреждения до такого состояния, не получают оттуда никаких денег. Это, на мой взгляд, чрезвычайно важные вещи.

И ещё на что хотел бы обратить внимание, потому что я слышу эту критику в отношении ЦБ: что своими действиями ЦБ огосударствляет банковскую систему. Это не так. Во-первых, повторяю, банков 521 или больше, 521, по-моему, а кредитных учреждений ещё больше, потому что банки – это не все кредитные учреждения. Это во-первых.

Во-вторых, Центральный банк нам всем говорит, и, в общем, правильно настроен на это. Если он что-то и забирает даже под себя, с целью последующей приватизации. Мы будем исходить из того, что этот процесс будет развиваться именно в таком ключе.

(Шум в зале.) Ребят, давайте потише.

Д.Песков: Давайте не кричать.

В.Путин: Секунду, там я видел «Сельское хозяйство». Что «Сельское хозяйство»? Пожалуйста, дайте микрофон.

Е.Агамян: Владимир Владимирович, ГТРК «Новосибирск», Елена Агамян.

Сибиряки в этом году намолотили рекордный урожай. И, к сожалению, оказалось так, что он никому не нужен, потому что государство в этом году решило не объявлять интервенции, элеваторы полны зерном ещё интервенции 2008 года. Его вывозить за территорию региона очень сложно, потому что мы находимся в центре страны: нам что до Новороссийска, что до Владивостока очень дорого это зерно везти. И сегодня аграрии терпят огромные убытки. Продают зерно, поскольку его хранить негде, буквально за полцены. Действительно, они готовы сегодня к диверсификации, они готовы сегодня переориентировать и сажать, сеять что-то другое, но им со своих полей очень трудно понимать, что сегодня нужно стране и что ей понадобится завтра.

Может быть, вернуться к системе Госплана? Может быть, есть какие-то другие варианты, когда крестьяне не будут получать рекордный урожай и вместе с тем рекордные убытки? Спасибо.

В.Путин: Вы сказали «за полцены». Надо понять только, что такое цена, о которой вы говорите. Это цена, которую производитель хочет получить, или это рыночная цена? И что такое рыночная цена?

Без всяких сомнений, производители зерна нуждаются в поддержке. Она может быть осуществлена разными способами. Или с помощью госзакупок – не думаю, что это исключённый вариант, надо подумать, несмотря на то что в Правительстве считают, что это нецелесообразно, но надо подумать.

Но точно совершенно, о чём мы договаривались с Правительством, это речь идёт о субсидировании железнодорожных перевозок. Я просто не могу сейчас сказать, принято окончательное решение или нет, но оно должно быть принято, и это должно сработать. Это касается перевозок вообще и на экспорт в частности.

Д.Песков: Газета.ру.

Р.Фаляхов: Меня зовут Рустам Фаляхов. У меня тоже экономический вопрос.

Владимир Владимирович, из Ваших ответов, честно говоря, складывается впечатление, что Вас иногда некорректно информируют о состоянии дел, по крайней мере, в экономике.

У меня налоговый вопрос. Хочется услышать всё‑таки какой‑то более реальный ответ. Будут ли расти налоги в 2018 году и далее? Сейчас и бизнес, и граждане абсолютно уверены, что власти взяли тайм-аут перед выборами – это понятно почему, – а дальше будет тотальный рост налогов.

Они и так растут, условно говоря, тихой сапой, косвенным образом растут и на граждан, на бизнес, повторяю. Что Вам докладывают по этому поводу? Что будет всё‑таки реально происходить с налогами после выборов?

В.Путин: Не могу с Вами согласиться в том, что кто‑то кого‑то пытается ввести в заблуждение по поводу налогообложения. Что растёт нагрузка, в том числе неналогового характера, это да, это правда, к сожалению. Я уже давал по этому поводу поручение, как Вы знаете, провести подробный анализ того, что происходит в регионах. А это прежде всего в регионах происходит Российской Федерации. Это первое. Мы это сделаем.

Нужно будет, безусловно, в будущем создать определённые условия, которые будут препятствовать этому подчас неограниченному и неконтролируемому росту неналоговой фискальной нагрузки.

А для бизнеса, конечно, Вы правы абсолютно, всё равно, какая разница, по какой статье платить, главное, что это из кармана вынимают или из бизнеса вытаскивают. Это первое.

Второе. Всё‑таки собственно налоги: мы договаривались о том, что налоги до конца 2018 года расти не будут, и в целом это всё‑таки выдерживается. Можно там о чём‑то где‑то поспорить, но в целом это по основным видам налогов выдерживается.

Начиная с 2019 года что будет? Я уже говорил, отвечая на какой‑то вопрос, что мы наметили основные направления развития: инфраструктура, здравоохранение, образование, высокие технологии, укрепление армии и флота и так далее. Но источники надо найти.

И конечно, мы сейчас напряжённо думаем на тему того, какие это источники, как и что можно было бы настроить в налоговой системе таким образом, чтобы это работало на генеральные, основные цели развития экономики страны; какие нужно сделать маневры в налоговой системе, с тем чтобы облегчить нагрузку на те отрасли, которые мы предполагаем развивать усиленными, быстрыми темпами.

Сейчас, мне кажется, об этом рано говорить, потому что эта дискуссия относится к такой категории, которая сначала должна быть проведена на экспертном уровне и после принятия решения вынесена на обсуждение вместе с бизнес-сообществом. А мы это сделаем обязательно. Мы не будем это делать кулуарно, так же как по некоторым другим вопросам: как, скажем по пенсионному возрасту и так далее.

Но на что совершенно точно нужно обратить внимание уже сегодня и сейчас – это на некоторые налоги, которые ложатся достаточно тяжёлым бременем на граждан и на бизнес и не отвечают никаким интересам ни самих граждан или бизнеса, ни интересам государства в целом.


В.Путин: Как получилось, что он оказался во главе антидопинговой структуры? Ошибка. Я знаю, кто это сделал
QТвитнуть



Реплика: Капремонт…

В.Путин: Капремонт, например.

Или, скажем, налоговая задолженность, которая возникла на протяжении предыдущих многих лет в силу обстоятельств, которые даже с человеком иногда не связаны, в силу несовершенства нашей налоговой системы.

Эти задолженности касаются, дай бог памяти, где‑то 42 миллионов человек. И общий объём этой задолженности – 41 миллиард. Думаю, что нужно освободить людей от этих выплат – может, кто‑то будет ругаться на меня из моих либеральных оппонентов. И сделать это нужно максимально дебюрократическим способом, без обращения человека в налоговые инспекции. Это первое.

Второе, нужно то же самое сделать для индивидуальных предпринимателей. Это тоже 15 миллиардов рублей примерно. И касается это около трёх миллионов человек – 2,9 миллиона человек. Человек начал работу, начал бизнес. Что‑то не получилось. А налоги на него всё начисляли и начисляли. Надо освободить этих людей от выплат подобного рода.

Третье, нужно выстроить систему таким образом, чтобы стимулировать налогоплательщиков, чтобы они не боялись обратиться в налоговую инспекцию, даже если они пропустили срок платежа. Конечно, должна быть обеспечена налоговая дисциплина, это правда. Но она не должна быть чрезвычайно и чрезмерно закручена.

И, наконец, есть ещё одна ситуация, которая требует особого внимания. Имею в виду так называемые условные доходы. Для тех, кто не просвещён и не погружен, скажу. Скажем, банки кого‑то освобождают от выплаты кредитов, фирмы – операторы связи освобождают. По действующему законодательству это считается как бы условный доход, условный, и на него сразу накручиваются налоги. Это тоже примерно около трёх миллионов человек, и тоже там счёт идёт на миллиарды, их задолженность.

Надо это списать. Это абсолютно бессмысленная вещь, которая мешает развиваться и экономике, и на людей накладывает несправедливую налоговую нагрузку. Думаю, что мы сделаем это в самое ближайшее время.

Д.Песков: Давайте Уфа. Пожалуйста, дайте микрофон Уфе.

С.Шахов: Добрый день! Станислав Шахов, Уфа, «Общественная электронная газета».

У меня продолжение темы про налоги. Одна из головных болей каждого региона – это получение федеральных средств. Башкирия, условно, собирает 100 миллиардов налогов, 50 отправляет в федеральный бюджет, и потом многочисленные делегации ездят в Москву, чтобы получить субсидий ещё 30 миллиардов.

Считаете ли Вы необходимым провести налоговую реформу, чтобы дать регионам больше собираемых ими средств? Например, до 2010 года регионы получали пять процентов собранного налога на полезные ископаемые.

Это позволило бы на местах распоряжаться деньгами более эффективно, например, начинать ремонтировать дороги вовремя, а не в декабре, когда федеральные деньги поступили и их нужно освоить.

В.Путин: Да, я так считаю. Но сейчас не буду Вам говорить, какие предлагаются решения, хотя не буду скрывать, что эти решения мы обсуждаем. Буквально на прошлой неделе ещё раз к этому возвращались: и по дорожному строительству, и по доходам регионов говорили.

Кстати говоря, Вы знаете, что мы приняли решение по реструктуризации задолженности регионов. У кого-то есть ещё по этому вопросу? Вот по региональным задолженностям? Пожалуйста. Чтобы вместе сразу вам ответить.

У.Гатина: Здравствуйте, Великий Новгород. Меня зовут Ульяна Гатина, интернет-газета «Ваши новости».

Как раз вопрос по задолженностям регионов. Наша область – не исключение, как и многие другие, глубоко дотационный регион. Нам не хватает средств на социальную сферу, образование, здравоохранение, к сожалению, на прочие услуги. Один долг Великого Новгорода порядка двух миллиардов рублей, что составляет практически всю доходную часть.

Хочется знать, как таким регионам всё-таки выживать? Хотелось бы жить, вместо того чтобы ежегодно принимать бюджет безысходности, и принимать бюджет возможностей. Мы такие не одни. Как уравновесить между такими бедными регионами и так называемыми регионами-донорами отношения, чтобы ни тем было не обидно и не этим, и во всей стране люди одинаково хорошо жили? Как раз реструктуризация – может это быть программой как один из вариантов по решению этих возможностей?

Пожалуйста, Владимир Владимирович, позвольте я Вам передам. Это мой гражданский долг, я три года занимаюсь проблемой недофинансирования дошкольных, школьных учреждений. Можно я Вам наглядно покажу, в каких садиках у нас развиваются дети по стране.

В.Путин: Я возьму, ребят попрошу, они возьмут.

Д.Песков: Мы после пресс-конференции возьмём. Спасибо.

В.Путин: Секундочку, я должен ответить на этот вопрос. Это действительно очень коррелируется с тем, как вопрос из Уфы прозвучал, из Новгорода, по поводу регионов-доноров и регионов – реципиентов помощи.

Мы исходим из того, что люди, как Вы правильно сказали, где бы они ни проживали на территории России, они должны жить примерно в одинаковых условиях. Понятно, что это очень сложно сделать. Понятно, что просто регионы развивались по-разному в силу различных причин.

Но люди, которые живут в регионах, где бюджеты несамодостаточные, они в этом, конечно, не виноваты. Поэтому на протяжении многих предыдущих лет чем мы занимаемся? Выравниванием этих бюджетных доходов и, действительно, регионов, в которые страна вкладывала на протяжении десятилетий, а может, ста лет огромные ресурсы. Страна вкладывала, в том числе из тех, которые мы называем сегодня несамодостаточными (оттуда ведь тоже брались ресурсы).

Поэтому справедливым является перераспределение от регионов-доноров (сегодня у нас 12 таких регионов-доноров) в другие регионы Российской Федерации. И мы аккуратно будем это делать, не подрывая, разумеется, желание регионов-доноров развивать свою экономику дальше.

Теперь по поводу реструктуризации. Уже говорил сейчас, и, по-моему, уже публично Правительство об этом говорило: какие приняты решения? Приняты решения реструктурировать на семь лет кредитные задолженности практически всех регионов Российской Федерации: на семь лет под пять процентов.

Регионы, которые обеспечат рост налоговой базы не ниже инфляции, получат эту рассрочку не на 7, а на 12 лет. Это даст возможность регионам получить дополнительно совокупно выигрыш в размере 430 миллиардов рублей, которые должны пойти на оздоровление финансов и развитие: и на социальное развитие, и на экономическое развитие.

И, на мой взгляд, это чрезвычайно важно. Все регионы восприняли это с большим энтузиазмом, в том числе и Новгородская область. Таким регионам, как Новгородская область, будет оказана дополнительная помощь. Хочу это подчеркнуть: дополнительная помощь (кроме того, что я сейчас сказал).

А регионов, которые требуют такой дополнительной помощи, у нас немного. Их буквально три-четыре. Но Новгород входит в это число. Эта помощь будет измеряться тоже миллиардами рублей.

Что ещё очень важно, на мой взгляд. Это решение не принято. И об этом я даже с Правительством пока ещё не говорил. Нужно прекратить безудержный рост часто необоснованного кредитования регионов Российской Федерации в коммерческих банках под экономически необоснованные высокие проценты.

Ведь что происходит. Часто есть возможность перекредитоваться на госкредиты, уйти на меньшую ставку. Нет, не делают этого. Сразу возникает вопрос: почему? Нет ли сговора между местными властями и коммерческими банками? И есть определённые параметры, по которым коммерческие банки не выдают денег бизнес-структурам. А регионам – пожалуйста. Несмотря ни на какую задолженность из-за кредитования. Почему?

А потому что знают, что это обеспечено государством. Легко идут и берут эти деньги в качестве кредитов в коммерческих банках, совершенно не думая о последствиях. Но нужно будет ввести ограничения. Повторяю, ещё об этом я не говорил ни с кем. Вам сообщаю это в первый раз. Но мы, думаю, должны будем это сделать. Примерно так.

Д.Песков: «Ассошиэйтед пресс», пожалуйста.

К.Де Пюри: (По-русски.) С Вашего позволения тоже задам вопрос на английском.

(Как переведено.) Соединённые Штаты хотят, чтобы Россия убедила Северную Корею, чтобы она сдержала свою ракетную программу. Россия поддерживает более жёсткие санкции против Северной Кореи? Вы думаете, что сотрудничество с Северной Кореей могло бы отогреть российско-американские отношения, и что позволит улучшить их с господином Трампом?

В.Путин: Интересные вы ребята. Вы не обратили внимания, что ваши конгрессмены, сенаторы так хорошо выглядят, красиво, костюмы у них, рубашки. Они вроде умные люди. Они нас поставили в один ряд с Северной Кореей и Ираном и при этом в то же время подталкивают Президента, чтобы он уговорил нас вместе с вами решать проблемы Северной Кореи и иранской ядерной программы.

Вы вообще нормальные люди, нет? Странно, согласитесь, честное слово, это как-то за скобками здравого смысла. Но наша политика, в отличие от политики некоторых стран, всё-таки лишена, главным образом, текущей политической конъюнктуры.

Мы всё-таки стараемся конструктивно работать со всеми по наиболее злободневным вопросам в сфере международной безопасности. Мы стараемся не надувать губы, не обижаться на кого-то за непонятные нам, честно говоря, иногда решения.

Но что касается Северной Кореи, наша позиция хорошо известна, мы не признаём ядерный статус Северной Кореи. Мы считаем, что всё, что там происходит, это контрпродуктивно.

Я уже говорил и хочу вам ещё раз повторить, в 2005 году с Северной Кореей в принципе договорились о том, что она прекращает свою ядерную военную программу. Северная Корея взяла на себя определённые обязательства. Все согласились и подписали эти соглашения.

Буквально через несколько месяцев Соединённым Штатам показалось мало этих договорённостей. Сразу были произведены аресты счетов северокорейских банков, и сказали, что Северная Корея ещё должна что-то сделать за пределами договорённостей.

Но Северная Корея плюнула на всё это и вышла из всех договорённостей. И начала снова развивать свою ядерную программу. Зачем вы это сделали? Мало показалось? Зачем тогда подписывали, если считали, что этого мало? Спровоцировали Корею, на самом деле, на выход. А потом ещё хуже – потом и Ливия, и Ирак. Я уже много раз говорил об этом.

Северная Корея не видит другого способа самосохранения, кроме как развития систем оружия массового поражения и ракетной техники. Сейчас, видите, доработались до того, что у них ракеты уже достают до территории Соединённых Штатов, судя по всему. Что здесь хорошего?

Мы считаем, что с обеих сторон нужно прекратить нагнетание ситуации. Уже вроде мы услышали от американских партнёров: всё, мы прекратим учения. Нет, взяли опять провели, северокорейцы опять запустили ракеты. Надо спираль эту закончить, ведь это чрезвычайно опасная вещь.

Мы говорили с американскими партнёрами, даже если предположить, что Соединённые Штаты будут наносить какие-то удары, даже неядерными средствами, а высокоточным оружием в неядерном исполнении, а куда будете бить? Что, ЦРУ точно знает или РУМО точно знает, где, какие цели нужно поразить одним ударом?

Нет, конечно, это закрытая страна – Северная Корея; что-то знаете, а что-то наверняка нет. А там достаточно одного пуска, чтобы последствия были катастрофическими, пуска со стороны Северной Кореи. Катастрофическими.

Да, Соединённые Штаты уже однажды в истории применяли ядерное оружие, и, на мой взгляд, необоснованно против Японии. Но сейчас-то вообще нет никакой необходимости. Надо быть крайне осторожными.

Сейчас господин Тиллерсон заявил о том, что Соединённые Штаты вроде готовы к прямым контактам. Это очень хороший сигнал, это очень хороший сигнал, который говорит о том, что в американском руководстве в целом и в Госдепе происходят явно какие-то подвижки, осознание реалий, надеюсь, вместе с разведсообществом Соединённых Штатов, вместе с Пентагоном.

И если мы будем двигаться исходя из здравого смысла, то мы, конечно, будем сотрудничать с Соединёнными Штатами по всем вопросам подобного рода, в том числе и по Северной Корее.

В.Путин: Сечин мог бы и прийти в суд, чего здесь такого-то?
QТвитнуть

Д.Песков: Давайте мы сюда.

В.Путин: Там Башкирия рядом, а в моём сознании, в моём понимании, Украина тоже недалеко. Вот Украина, пожалуйста.

Р.Цимбалюк: Спасибо большое за возможность задать вопрос.

Но поправлю Вас, Украина и Башкирия далеко. Мы только с вашими бурятами пока очень близко знакомы.

Я не первый раз задаю вопрос Вам, беда только в одном, Вы не на все вопросы отвечаете. Раньше Вы говорили о том, что никогда не скрывали, что отправляете на Донбасс людей решать военные вопросы, в жизни это называется – убивать граждан Украины. И, в принципе, тут всё понятно, и наша армия знает, что с этими людьми делать, с вашими решателями, или решалами. Но часть из них попадают в плен, потом в украинские тюрьмы, и их приговаривают, в том числе и к пожизненным заключениям.

Вот у Вас заканчивается третий срок, вдруг Вас не выберут. Не хотите ли Вы поменять своих граждан? Тем более это не так сложно, потому что украинцы своих не бросают, и мы хотим вернуть своих 65 заложников, про которых Вы прекрасно знаете, это не только Сенцов, Сущенко, это куча, десятки крымских татар из Крыма.

(Шум в зале.)

В.Путин: Пожалуйста, не мешайте.

Р.Цимбалюк: И если Вы всё-таки выиграете выборы, возможно, Вы будете и дальше занимать такую абсурдную позицию по Донбассу, по миротворцам? И на практике люди ваши, которые решают там вопросы, они занимаются резнёй населения Донбасса, и Вам не стоит этого бояться, потому что освобождённые украинские города, как Славянск и Мариуполь, живут прекрасной мирной жизнью. Спасибо.

Д.Песков: Здесь добавление, «РИА Новости» тоже хотят.

В.Путин: Пожалуйста.

Е.Глушакова: Лена Глушакова, «РИА Новости». Я просто тоже про Украину хочу сразу, если мы так, блоками, делаем, добавить.

Ситуация с реализацией минских договорённостей кажется катастрофической. На Ваш взгляд, по-прежнему они работают для урегулирования этого конфликта?

И ещё такой момент. США постоянно проводят встречи с российскими представителями на тему Украины. При этом они в «нормандскую четвёрку» не входят. Может быть, стоит уже сделать фактическим их участие, формальным, чтобы они стали пятым членом «нормандского формата»?

И, если можно, ещё один вопрос по поводу украинского политика Саакашвили. Как Вы считаете, какова его судьба в будущем Украины и вообще каковы перспективы ситуации в этой стране? Спасибо.

В.Путин: Дети, когда их вывозили в зоны конфликтов, не принимали решения. И мы не имеем права их там бросить
QТвитнуть

В.Путин: Значит, по поводу «минского формата», его эффективности. Эффективность, конечно, низкая, и, на мой взгляд, прежде всего из-за неконструктивной позиции представителей сегодняшней киевской власти. Нет никакого желания реализовывать минские соглашения. Нет никакого желания начать настоящий политический процесс, завершением которого может быть реализация договора об особом статусе Донбасса, который закреплён в соответствующем законе Украины, принятом Радой, но не введённого до сих пор под разными предлогами в силу. Такая договорённость есть, и параметры этого закона хорошо известны.

По поводу Соединённых Штатов. Соединённые Штаты, по сути, являются полноценными и полноправными участниками процессов урегулирования вне зависимости от того, находятся они в рамках «нормандского формата» или нет. Они всё равно очень глубоко вовлечены и в курсе всех происходящих там событий.

Нужно ли их формально включать в «нормандский формат», я не знаю. Во всяком случае, это не от нас зависит. Поверьте мне, я никогда не был против этого.

Теперь по поводу того, о чём коллега спрашивал. Собственно, у него даже был не вопрос, а, скорее всего, позицию он заявил свою. Я вам хочу сказать.

Во-первых, что касается того, где находится Украина и Башкирия. Судя по тому, что Вы без акцента говорили на русском языке, я считаю, в этом смысле, в ментальном смысле, Башкирия не так уж и далека от Украины, как Вам кажется, по географическому принципу.

Что касается трагедий, которые там происходят, – а это безусловно трагедии, здесь я не могу с Вами не согласиться, – надо всегда смотреть на первоисточник трагедии. Первоисточник – это государственный переворот, вооружённый неконституционный захват власти. И, как известно, часть народа Украины с этим не согласилась, начала с этим бороться. С теми несогласными, несмотря на якобы стремление Украины в лоно европейской цивилизации, начали бороться не демократическими средствами, а сначала – с помощью применения специальных служб, а потом – полномасштабного применения вооружённых сил.

Российской армии на территории Донбасса нет. Но там действительно созданы определённые военные милицейские формирования, которые являются самодостаточными и готовы отразить любые крупномасштабные военные акции против Донбасса.

Мы считаем, что это соответствует интересам тех людей, которые проживают на этой территории, потому что, если у них такой возможности не будет, та резня, о которой Вы сказали – и даже хуже, чем в Сребренице, – будет осуществлена так называемыми националистическими батальонами. И их ничто не остановит, в том числе и обращения – как мне советовали некоторые мои западные коллеги – в правозащитные международные организации в случае развития событий подобного рода. И мы это прекрасно осознаём.

Что касается миссии миротворцев. Это именно Пётр Алексеевич Порошенко говорил о необходимости сначала вооружить сотрудников ОБСЕ, я сразу согласился. ОБСЕ сразу от этого отказалась, сказала, что у них нет такого опыта, нет людей, и вообще они не хотят своим сотрудникам давать в руки оружие, потому что они сразу становятся целью для радикальных элементов с обеих сторон.

Потом Пётр Алексеевич сказал, что нужно обеспечить безопасность сотрудников ОБСЕ с помощью сил ООН. Я и с этим согласился, и чтобы не было сомнений в том, что мы с этим согласны, мы внесли проект соответствующей резолюции, что должны появиться силы ООН, которые возьмут под защиту сотрудников ОБСЕ.

После этого госпожа Меркель мне в телефонном разговоре сказала: «Почему только на границе, на линии разделения? Сотрудники ОБСЕ перемещаются по всей территории Донбасса. Согласись, пожалуйста, с тем, чтобы они были под охраной везде, где бы они ни появлялись, в том числе и на границе между Россией и Донбассом, Россией и Украиной, в этой части границы».

Я подумал и сказал: «Да, ты права, мы согласимся», – и мы тут же внесли коррективы в свою резолюцию. Но сейчас выясняется, что и этого недостаточно, что, по сути, всё сводится к тому, чтобы поставить под международный контроль эту территорию.

Мы не против этого, но для этого нужно киевским властям договариваться с самим Донбассом. И вообще, конфликты подобного рода в мире нигде не решались только через посредников, они везде решались в ходе прямых контактов между конфликтующими сторонами. Сегодняшние киевские власти, к сожалению, уклоняются от этих прямых контактов.

Теперь что касается обменов. Я согласен с Вами в том, что люди страдают, и страдают безвинно. Вы думаете, что это всё происходит по инициативе Донбасса? Нет. Вот опять очередной обстрел был, по‑моему, вчера вооружёнными силами Украины. Даже нам иногда непонятно: это вооружённые силы или это те же самые какие‑то националистические батальоны?

Насколько мне известно, не всегда там такие уж благостные отношения между регулярной армией и этими националистическими батальонами, не всегда между регулярной украинской армией и этими батальонами. И, честно говоря, это правильно, потому что истинно военные люди призваны защищать свой народ и страну от внешней агрессии, а не от внутренних конфликтов, даже такого жёсткого и тяжёлого характера, который сейчас мы видим в Донбассе.

Теперь по поводу обмена. По поручению Президента Порошенко этим занимается господин Медведчук, который был приглашен Патриархией в Новоиерусалимский монастырь и там обратился с просьбой, поскольку обменов давно не было, повлиять на руководство двух непризнанных республик, ЛНР и ДНР, с тем чтобы они согласились на этот обмен.

Мы провели эту работу, вы наверняка об этом знаете. И я даже впервые вообще с ними разговаривал, с руководителями. Они согласились. Потом Медведчук по согласованию с украинской стороной, разумеется, это было их предложение, привёз список: 67 человек с одной стороны и около 300 или что‑то в этом роде с другой стороны. Это был украинский список. И с ним согласились.

Хочу, чтобы Вы поняли, что это именно так, я ничего не передёргиваю. Потом вдруг сказали: нет, это нехорошо, мы должны этот список изменить. И опять взяли и всё остановили. Слушайте, давайте это сделаем в конце концов. Потом можно и дальше пойти. Надо действительно хоть в преддверии Нового года и Рождества сделать этот добрый шаг навстречу людям.

Теперь по поводу Саакашвили. Считаю, что то, что делает Саакашвили, это плевок в лицо грузинского народа и плевок в лицо украинского народа. Как вы это терпите до сих пор? Он же человек, который был президентом независимого грузинского государства. А теперь носится по площадям и кричит на весь мир: я украинец! Разве у нас на Украине нет настоящих украинцев? И Украина всё это терпит, понимаете? Так жалко на это смотреть. У меня сердце кровью обливается.

Теперь по поводу того, далеки мы или близки. Я знаю, что Вы, наверное, с этим не согласитесь, но у каждого человека своя позиция. Славянский мир сложно развивался. Сама Россия складывалась сложно, из многих славянских племён – шестнадцать или тридцать два племени. В конце концов образовалась Русь, частью которой и центром которой был Киев. И в этом смысле наши исторические, духовные и прочие корни дают мне право говорить, что в своей основе мы один народ. Повторяю, Вы, конечно, можете со мной не согласиться.

Ясно также и другое. По мере развития, по мере того, что Украина, будучи близка к западным границам России, развивалась соответствующим образом: там много замечательного своеобразия и в языке, и в культуре – во всём. В России все это очень любят; считают это частью собственной культуры.

В XIX веке появились люди, которые начали говорить о том, что Украина должна быть независимой, самостоятельной. Имеют они на это право? Имеют. Особенно, может быть, это было актуально в рамках империи, где, наверно, производилась определённая насильственная русификация, хотя для Украины это меньше всего было важно, потому что всё‑таки Украина – православная страна. Тогда это было важно. Там не было вообще в паспорте, напоминаю, графы «национальность», была только «вероисповедание». Ничем вообще украинец от русского не отличался, вообще ничем.

Украина вошла в состав Российской империи в 1645 году тремя областями, если говорить сегодняшним языком: Киев, Чернигов и сегодняшний Житомир – там как‑то по‑другому центр назывался, – три области. В результате нахождения в составе Российской империи вокруг неё прирастала территория за счёт многих событий: русско-турецких войн, потом Второй мировой войны.

Но в 1922, 1923, 1924 годах большевики почему‑то решили, что все прилегающие к исторической части Украины территории должны быть погружены во вновь создаваемую республику – Украину. Всё Причерноморье ушло туда; после Второй мировой войны ушли туда западные области. Ну так сложилось, ладно.

Но в 1954 году взяли Крым туда отдали в нарушение действовавшего тогда союзного законодательства, которое требовало согласия Верховного Совета РСФСР; решено было президиумом Верховного Совета.



Дальше не буду ничего рассказывать. Народ Крыма определился так, как он определился. Мы пройдём через это, я уверен. Кто‑то считает, что лучше Украине развиваться в качестве самостоятельного государства. Наверное, так тому и быть. Если люди так считают, так и нужно сделать, так и надо поддержать. Бороться с этим мнением абсолютно бессмысленно и контрпродуктивно.

Но обращаю ваше внимание на то, что весь мир‑то идёт по другому пути. Люди разных национальностей и вероисповедания, этнически разные объединяются всё ближе и ближе друг с другом. И в Европе это происходит, в Азии это происходит, в Северной Америке это происходит – да везде в мире.

Как я уже однажды сказал: нас сначала растащили, а потом стравили. Мы должны прийти к осознанию того, что выгодно и Украине, и России, а что контрпродуктивно. Давайте вместе над этим будем думать.

Д.Песков: И в продолжение – межгосударственная телерадиокомпания «Мир», как раз в плане интеграционных процессов. Пожалуйста.

И.Линарт: Спасибо большое, Дмитрий Сергеевич, за слово.