*305. Вторая мировая война-3

[Публий Корнелий Тацит]

https://www.alexanderyakovlev.org/fo...es-doc/1011032

19.11.1940

Поездка т. В.М. Молотова в Берлин была воспринята здесь, как событие исключительно важного для Германии значения, как крупный «успех германской дипломатии» (выражение газет) и одновременно, как новое тяжелое поражение Англии. Это объясняется многими причинами, коренящимися в современном международном и внутреннем положении Германии, и прежде всего тем, что привлечение СССР на сторону Германии является основой внешнеполитического плана Германии, нацеленного на быстрейшее победоносное окончание войны с Англией.

13 ноября, т.е. во время пребывания тов. Молотова в Берлине, «Гамбургер Фремденблат» писала, что при оценке этого события следует иметь в виду, что «непоколебимой целью германской внешней политики было создание мощного евро-азиатского блока, который объединяет в экономическом и политическом отношениях европейско-азиатское пространство держав «оси», азиатскую сферу России и восточно-азиатскую сферу влияния Японии».

Близкая к Герингу «Национальцайтунг» 11.XI, т.е. накануне приезда т. Молотова, писала, что теперь... «начинает вырисовываться континентальный и мировой фронт против Англии» и что этот вопрос был предметом обсуждения еще при встрече Гитлера и Муссолини в Бреннере1.

В частных беседах немцы неоднократно высказывали мысль о желательности присоединения Советского Союза к пакту трех держав, каковое присоединение было бы, по их словам, выгодным также и для СССР. Так, например, видный работник германского генерального штаба профессор фон Нидермайер говорил на приеме 7 ноября первому секретарю полпредства тов. Павлову: «Наши дела с Англией плохи. Нужен пакт четырех, и тогда бы все изменилось, а вы от этого многое выиграли».

В беседах с нашим военно-морским атташе т. Воронцовым начальник восточного разведывательного управления подполковник Хайман (7 ноября) и другие немецкие офицеры и работники МИД полушутя, полусерьезно заявляли, что если бы СССР включился в пакт трех держав, то мир принадлежал бы только 4 державам. При этом они подчеркивали выгодность этого для обеих сторон (сообщение тов. Воронцова).

Впрочем, как известно, еще в сентябре этого года после подписания пакта трех держав, о том же можно было читать и в немецких газетах. Так, например, близкая к МИД «Франкфуртер цайтунг» от 28.IX писала: «Пакт уважает отношения, которые имеются у каждого из подписавших договор с Советским Союзом. Все возможности остаются открытыми, так же, как и возможность построить советские интересы в рамках мировой совместной работы. Советско-германский пакт может послужить исходным пунктом и моделью такого развития».

По-видимому, инспирированные газеты «Остдойчер беобахтер» от 4.Х и «Данцигер форпостен» от 5.Х, несколько нарушая общий тон прессы, подчеркивали: «Географическое положение России и особенно тот факт, что ее границы соприкасаются с двумя государствами из трех, заключивших пакт, означал бы для нее большую опасность, если бы пакт был направлен против России, и, наоборот, Россия стала бы сильнейшим членом пакта трех, если бы она стояла за гарантии своей безопасности и всестороннюю готовность к совместной работе» («Д.Ф.»).

Тогда же развивались планы относительно 4 «пространств» (европейско-африканское, советско-азиатское, дальневосточное и американское), а также делались прозрачные намеки на возможность присоединения к пакту также и других держав.

Однако реализации далеко идущих планов «оси», как это стало понятным немцам из неожиданной для них силы сопротивления Англии и трудностей колониальной операции, упиралась в решающую для Германии позицию СССР. Немцы очень болезненно реагировали на порою неприятные для них опровержения ТАСС, свидетельствующие о самостоятельной внешней политике СССР, и ловили малейшую возможность, чтобы, опираясь на советские источники, опровергнуть слухи о намечающемся улучшении советско-американских отношений.

Поэтому поездка т. Молотова была встречена здесь вздохом облегчения. «Наконец, удалось достичь того, чтобы сломать русский пассивный дух», — говорили многие германофильские иностранные журналисты и германские чиновники. Близкие же к Риббентропу люди вроде Шмидта (зав. отделом печати МИД), его заместителя Раше, известного журналиста К. Мегерле, выражали свое глубокое удовлетворение известием о поездке, заявляя, что «дело идет нормальным путем» (материалы т. Кобулова).

Слухи о предстоящем приезде тов. Молотова

Слухи о предстоящем приезде т. Молотова в Германию стали распространяться в Берлине примерно в начале ноября с.г. Помимо иностранных корреспондентов, об этом говорили руководящие банковские работники (сообщение сотрудника торгпредства тов. Лебедева от 7.XI. 6–7 ноября эти слухи проникли в швейцарскую печать. По всем данным, в распространении слухов дело не обошлось без участия чиновников МИД (материалы, т[акие] к[ак] заявление шведского корреспондента Сванстрема нашим корреспондентам, заявление журналиста Лекренье, и др.).

Однако к этим слухам относились с недоверием. На пресс-конференции в МИД представители отдела печати МИД уклонялись от определенного ответа на эту тему.

7 ноября на приеме в полпредстве статс-секретарь МИД Вайцзеккер официально сказал тов. Шкварцеву о приезде т. Молотова, пригласив его (Шкварцева) в МИД для обсуждения вопроса о встрече. На этом же приеме вопрос о приезде т. Молотова обсуждался среди приглашенных довольно широко. Так, болгарский корреспондент Аганянов сказал сотрудникам полпредства, что в ближайшее время состоится встреча Молотова с Риббентропом и Чиано. Когда позднее на пресс-конференции в МИДе был задан вопрос об участии в переговорах представителя Италии, было отвечено, что этот вопрос неуместен и если Германия сочтет необходимым, она сумеет найти пути и средства для информации Италии о переговорах (сообщение корр. ТАСС).

9 ноября все германские радиостанции передали официальное сообщение о приезде тов. Молотова в Берлин. 10 ноября все немецкие газеты поместили это сообщение на первой странице под большими аншлагами без комментариев. Некоторые газеты напечатали также портрет тов. Молотова (официоз «Фелькишер беобахтер»).

Это известие было воспринято как громадная сенсация. Берлинская биржа реагировала на него почти всеобщим повышением ценных бумаг. Особенно резким было повышение акций промышленных предприятий, работающих на экспорт в СССР и на юго-восток Европы. 13 ноября большинство промышленных акций имело наивысший курс за последние годы. После отъезда т. Молотова произошло незначительное понижение курсов ценных бумаг, что подчеркивает ненормальный скачкообразный характер повышения [...].

О настроении населения мы можем судить только по некоторым косвенным признакам. Во время пребывания тов. Молотова в Берлине многие неизвестные нам люди звонили в полпредство с просьбой передать привет тов. Молотову. Были заявления, что звонят по поручению коллектива рабочих и т.д. На имя т. Молотова и в полпредство поступало довольно много писем аналогичного содержания.

Среди обывателей публики выражали удовлетворение тем, что теперь не будет войны с СССР, которой опасались в связи с сосредоточением войск на германо-советской границе. Некоторые даже выражали уверенность, что теперь война уже скоро кончится (сообщение зав. Интуристом т. Шаханова).

В информированных и официальных кругах подчеркивали всемирно-историческое значение берлинских переговоров т. Молотова. «Поездка Молотова в Берлин является событием необозримых возможностей и последствий. Это начало новой эры», — заявил в «узком кругу» журналистов в иностранном клубе журналистов зав. отделом печати МИД Шмидт 9 ноября с.г. (материалы т. Кобулова).

Германская печать о поездке т. Молотова

Начиная с 11 ноября газеты опубликовали множество статей, посвященных визиту т. Молотова. Вместе с тем несколько оживился интерес в печати к Советскому Союзу (статья подполковника Бенари о Красной Армии была напечатана в 4-х газетах, рецензия на новые черты поведения германской прессы, ибо в ней, как известно, всегда проводится определенная линия.

Факт прибытия в Берлин Председателя Совнаркома СССР и Народного комиссара иностранных дел В.М. Молотова рассматривался прессой как свидетельство серьезности и значительности предпринимаемого Советским Союзом шага и постоянства его внешнеполитической линии.

Описывая в многочисленных биографических очерках жизнь и деятельность В.М. Молотова, все газеты подчеркивали следующее:

1. В.М. Молотов с давних пор является другом, «доверенным лицом» («Део Ангрифф») И.В. Сталина, влиятельнейшим партийным и государственным деятелем СССР, твердым проводником внешнеполитической линии Сталина.

2. Что В.М. Молотов после назначения его в мае 1939 года Наркомом иностранных дел предпринял и осуществил крутой поворот во внешней политике СССР в сторону сближения и сотрудничества СССР с Германией.

«...Германское правительство видит в своем госте государственного деятеля, который сыграл решающую роль в установлении этой новой политики, выросшей из исторического опыта обоих народов» («Дойче дипломатишполитише корреспонденц»).

3. Что В.М. Молотов последовательно и твердо проводит эту политику, невзирая на происки англичан.

«Молотов является чрезвычайно последовательным политиком. Англия, несмотря на все свои интриги, потерпела крушение при различных дипломатических маневрах по отношению к СССР в силу постоянства советской внешней политики» («Дойче альгемайне цайтунг», 13.XI).

Реальной внешней политике В.М. Молотова, продиктованной коренными интересами Советского Союза, газеты противопоставляли англофильскую и по преимуществу пропагандистскую политику «еврея» Литвинова.

Приводились подробные справки о развитии советско-германских отношений, начиная с Раппало. Во всех газетах часто цитировались слова т. И.В. Сталина и В.М. Молотова о внешней политике Советского Союза (выступление тов. Сталина на XVIII съезде партии, выступления т. Молотова на сессиях Верховного Совета). Немало хороших слов было сказано и о советско-германском договоре 1939 года.

Возобновление внешнеполитической линии Бисмарка

Излагая принципиальные основы современной внешней политики Германии (а частично также и СССР), немцы стараются уверить, что с заключением германо-советского договора в сентябре 1939 года Германия вернулась к политике Бисмарка. Бисмарку было в эти дни уделено огромное внимание, начиная со ссылок в статьях и до специальных статей и воспоминаний о Бисмарке.

В очень интересной и «программной» для этих дней внешнеполитической передовой статье от 11.XI. «Национальцайтунг» писала: «Оба государства возвратились к политике Бисмарка, который первым распознал мировое значение германо-русского сотрудничества».

В передовой статье о Бисмарке «Дойче альгемайне цайтунг» писала, что основой завещания Бисмарка является поддержание добрососедских отношений с Россией. Газета цитирует часто упоминавшиеся и в других газетах слова Бисмарка, что «между Германией и Россией не существует каких-либо противоречий, которые носили бы в себе зародыши конфликта или разрыва», и указывает, что это положение остается действительным и на сегодня. Ошибка Каприви, отвергшего в 1890 г. продление договора с Россией, привела к войне Германии в 1914 году на два фронта.

Каприви «не видел действительного положения Германии, пишет газета, и не понимал удельного веса русского государства. Час для Парижа, которого так опасался Бисмарк, настал...»

Далее говорится о заслугах графа Ранцау и Чичерина в установлении связей с Россией и т.п. В частных разговорах немцы изображают Гитлера, как Бисмарка XX века и создателя гораздо более могущественной Германской империи.

Все это предназначено для того, чтобы подвести принципиальную базу под теперешнюю внешнюю политику Германии и представить ее постоянной.

«Когда Гитлер направил в Москву Риббентропа (сентябрь 1939 г.), дело шло не о конъюнктурном соглашении, а о мировой концепции большого стиля. Эта концепция не исчерпывается политическими преимуществами и стратегическими гарантиями, но она имеет свои корни в современной эпохе» («Дойче альгемайне цайтунг», веч. вып. 11.XI).

Среди очерков о Бисмарке заслуживает быть отмеченной статья Ренгольда Циккеля «Бисмарк и Врангель», помещенная в день приезда т. Молотова в Берлин (12.XI) официозом «Фелькишер беобахтер», в которой почему-то расписывается «гениальная дипломатическая игра» с Австрией в 1863 г. во время войны с Данией. Автор статьи пишет: «Все, что высмеивалось и против чего боролись в известных военных кругах, которые рассматривали союз с Австрией, как понижение достоинства великой державы Пруссии, и считали лучшим, чтобы одна прусская армия вышла бы победителем на полях Ютландии, гениальную игру государственного искусства Бисмарка они не должны были проглядеть». По утверждениям некоторых журналистов, эта статья принадлежит перу А. Розенберга.

Наконец, та же газета 15.XI в статье «Бисмарк и Россия» подчеркивает почему-то отклонение Бисмарком предложений России о заключении военного союза между Пруссией и Россией. Справедливость требует признать, что эта статья носит достаточно академический характер.

Печать о переговорах

Разнообразные комбинации, которые в настоящее время строит мировая печать о «содержании переговоров», несомненно, питаются стремлением немецких газет, особенно в первые дни после первого сообщения, как можно «эффектней» представить берлинские переговоры. Как мы увидим ниже, не обошлось и без некоей инспирации заграничных (американских) газет. В этих попытках очевидно стремление оказать известное давление на США. Следует отметить, что начиная с 15.XI газеты несколько сбавили тон (в этом отношении показательна статья «Дойче альгемайне цайтунг» от 15.XI). Правда, официальные органы держались несколько скромнее.

Полуофициальный бюллетень «Динст аус дойчланд» писала 12.XI, что Молотов «будет вести всеобъемлющие переговоры со всеми руководящими деятелями германской политики. Размеры русской делегации и участие в ней многочисленных руководящих специалистов одновременно позволяют сделать вывод о характере русско-германской встречи...» И далее: «Несомненно, можно ожидать рассмотрения всех нерешенных вопросов как в Европе, так и в Азии, что следует из мирового характера этого события (т.е. посещения т. Молотова)... Можно предполагать, что в рамках большой концепции о создании нового порядка, положенного в основу берлинского пакта трех держав, в берлинских переговорах найдет свое отражение ведущая функция Советского Союза в его великом пространстве».

Близкая к МИД «Франкфуртер цайтунг» 12.XI писала: «На данной стадии войны обсуждению подлежат не только отдельные вопросы, интересующие Германию и СССР как соседей, но перворазрядные всемирно-исторические проблемы. Твердой и ясной основой германо-советских взаимоотношений является общность интересов...» Ясное разграничение сфер примиряет косвенные противоречия.

Накануне приезда т. Молотова (11.XI) «Национальцайтунг» писала в передовой статье: «Продолжение войны и ее расширение в Европе требует мероприятий, которые были уже запланированы во время переговоров в Бреннере и Флоренции». Как раз в данный момент, когда очевиден распад Британской империи, имеются актуальные вопросы в чрезвычайно большом объеме... Падение Англии приведет к созданию нового порядка на Европейском континенте, но английская катастрофа повлечет за собой также преобразование всего мирового политического процесса». Аналогичная мысль, но без прямого указания на переговоры проводилась тогда же К. Мегерле в его статье о стратегическом положении Германии. («Берлинер берзен цайтунг» от 11.XI).

«Кельнише цайтунг» 11.XI писала: «...Предпринимается мирное разграничение жизненных пространств, и каждая из обеих стран приняла решение избегать вмешательства и вторжения в жизненное пространство другой державы».

Можно было бы привести еще немало подобных выдержек из других германских газет. Мы ограничимся здесь приведением некоторых «заграничных откликов», приведенных в германской прессе. В «Корреспонденции из Стокгольма» «Рейниш-Вестфалише цайтунг» писала 13.XI: «В Лондоне полагают, что на первом плане германо-русских переговоров стоит обсуждение положения в Азии. Даже в Америке сильно задумываются в связи с возможностью большого европейско-азиатского соглашения, охватывающего территорию от Атлантического до Тихого океана. Осуществляется крупное внешнеполитическое мероприятие, основанное на ясном разграничении сфер интересов без участия Англии. Прекращается балканизирование Европы и Азии, и Англия не может ничего предпринять против этого».

«Англия пришла к одиночеству во всем мире, — пишет Мегерле в вышеупомянутой статье о стратегическом положении Германии. — Она борется уже не за победу, а за свою жизнь. Процесс самоопределения охватил также Азию... Необходимость для всех живущих здесь народов и государств перестроить заново свои взаимоотношения, разграничить и координировать свои интересы стала более сильной, чем попытки поселить среди них разговоры2 при помощи интриг. Европа становится единой. То же должно быть и с Азией».

О «6 пунктах» американского корреспондента Лохнера

На вечерней пресс-конференции 14 ноября, связанной с немецкими кругами, некий журналист иностранных газет Лекренье (немецкий подданный) задал сотруднику отдела печати МИД Брауну фон Штумму, очевидно, инспирированный вопрос относительно «6 пунктов» переговоров Молотова в Берлине, о которых написал во всех американских газетах корреспондент Юнайтед Пресс Лохнер. Браун фон Штумм охотно вручил затем т. Лаврову копию этого сообщения. Поскольку этот документ представляет известный интерес для характеристики поведения немцев, мы воспроизведем его полностью (в свое время передан ТАСС):

«Официальные берлинские круги указывают на 6 основных пунктов, которые легли в основу переговоров между Молотовым и Гитлером:

1. Россия будет господствовать над большой областью, которая лежит приблизительно между сферой Японии на Дальнем Востоке и той частью Европы и Африки, на которую претендуют Германия и Италия.

2. Пространство России не будет создаваться за счет стран, которые не втянуты в европейскую войну, Россией не будет отторгнута новая территория от Финляндии, от Турции не будут отторгнуты Дарданеллы при условии, если Турция займет благоприятную позицию.

3. Турция должна окончательно и бесповоротно внести ясность в вопрос, какую позицию она займет по отношению к новому порядку в Европе.

4. Вознаграждение России за то, что она поддерживает программу Берлин—Рим—Токио, должно последовать за счет банкротства Британской империи.

5. Если Россия пожелает осуществить свои старые мечты о доступе к мировым океанам за счет Ирана или Британской Индии, державы «оси» не будут иметь никаких возражений.

6. Участники будут стараться привести в исполнение заключение пакта о ненападении между Россией и Японией».

Это сообщение о результатах переговоров Гитлер — Молотов показывает, что Германия, Италия и Япония не будут вмешиваться в дела России, если Россия не будет вмешиваться в дела участников пакта трех держав. Иначе говоря, заключено взаимное соглашение под лозунгом «Руки прочь» (друг от друга).

Другой работник отдела печати МИД (по русской прессе) Штаудахер, специально обратил внимание т. Лаврова на эту статью, лицемерно «возмущался» и посоветовал Лаврову передать этот документ в Москву с тем, однако, чтобы ТАСС не делал бы по этому поводу опровержения.

В беседе с Лавровым Лохнер заявил, что об изложенном в 6 пунктах ему сказали сами немцы, а теперь они опровергают это сообщение. Далее Лохнер добавил, что он не писал «в официальных кругах», но лишь в «корреспондентских» и что это ему опять-таки приписали немцы.

16 ноября полуофициальный «Динст аус дойчланд» поместил статью, в коей опровергалось указанное сообщение Лохнера следующим образом: «...Следует отметить, что сообщение одного международного агентства о результатах германо-советской беседы в Берлине, изложенное в шести пунктах, не подтверждается. Эти 6 пунктов выдают за сведения, полученные «из хорошо информированных кругов». В Берлине, наоборот, полагают, что в данном случае дело идет о комбинации «плохо информированных кругов». Несомненно, эти шесть пунктов носят комбинационный характер и не соответствуют ни динамическому, ни основному значению советско-германской встречи.

Нам кажется, что весь этот эпизод заслуживает того, чтобы его специально отметить в обзоре [...].

О Турции

В отличие от некоторых прочих держав, Турция была упомянута специально и именно в передовой «Национальцайтунг» от 11.XI.

«Государства, расположенные в сфере германо-русских интересов и окончательно не установившие в данный момент своей позиции, должны видеть в посещении Молотова повод для проверки своей политики. В этой политической зоне прежде всего расположена Турция».

В дипломатической игре Германии Турция в последнее время занимает бесспорно одно из важных мест. Это подтверждается поведением германской прессы, передвижениями войск поближе к Турции (Румыния, Болгария) и поездками немецкого посла в Турции фон Папена в Берлин. Незадолго до поездки т. Молотова в Берлин Папен имел возможность «охотиться на фазанов» в Богемских лесах вместе с Риббентропом и Чиано, что он публично подтвердил на собрании журналистов 15.XI. Во время пребывания тов. Молотова в Берлине Папен был также здесь и даже участвовал на ужине в честь тов. Молотова 12.XI в Кайзергофе. 15 ноября Папен выступил в доме иностранных журналистов по вопросам германо-турецких отношений. По словам журналистов, выступление посла в этом доме вовсе не является обычаем. Затем Папен уехал в Вену.

Вышеупомянутое выступление Папена было передано ТАСС, но сообщение корреспондентов ТАСС в некоторых пунктах расходится со сведениями т. Кобулова.

По материалам, имеющимся у т. Кобулова, Папен говорил дипломатически, но достаточно ясно, чтобы понять следующее:

«1. Вопрос о Проливах есть решающий для Турции вопрос.

2. Вопрос о Проливах для России потерял свое историческое значение. Для СССР имеются другие проблемы и возможности развития.

3. Германию непосредственно Проливы не интересуют.

4. Зачем иметь опорные пункты (базы), если можно жить в дружбе.

5. Практически Германия является единственной страной, которая может поставлять Турции необходимые индустриальные товары».

Согласно тому же источнику, общая линия Германии по отношению к Турции якобы сводится к следующему (косвенно это было подтверждено Папеном):

«1. Германия будет пытаться наладить дружественные отношения с Турцией. Руководство будет осуществлять фон Папен, так как он “знает всех руководящих лиц Турции, которые были в мировую войну в его армии...”3

В Берлине решили начать тотчас же политическое наступление на Турцию, так как в немецко-русских отношениях наступила спокойная пауза.

2. Германия будет убеждать Турцию, что Германия могла бы взять на себя гарантии, что никакая другая держава не получит Дарданеллы.

3. Германия отклоняет все русские притязания к Турции».

Из рассказов наших корреспондентов о выступлении Папена заслуживает, пожалуй, внимания его замечание о Сирии:

«Вопрос: Что случилось с Сирией?

Ответ Папена: Ничего особенного не случилось, но думаю, что Турция очень интересуется Сирией. Не думаю, что там есть что-нибудь новое».

Для большей полноты картины приведем сообщение берлинского бюллетеня американского агентства Юнайтед Пресс от 18 ноября 1940 года из Истамбула: «Истамбул, 18 ноября. В первых официальных сообщениях по поводу посещения Молотовым Берлина, переданных турецким послом в Берлине, выражается мнение, что в настоящее время для Турции нет оснований опасаться изменений ее настоящего положения. Турецкий посол в Берлине Гереде заявил: “В настоящий момент я уверен в том, что германо-турецкие отношения, которые можно рассматривать как нормальные, не изменятся”. Здесь ожидают, что в понедельник Гереде будет сообщать Турецкому правительству о посещении Берлина Молотовым. Турецкая пресса заявляет, нужно подождать того, что произойдет в ближайшее время. Газета, однако, выражает убеждение в том, что переговоры Кейтеля с Бадольо должны ускорить развитие событий на Юго-Востоке».

Внешне реакция турок на визит тов. Молотова здесь выразилась в поспешном посещении полпредства турецким советником Алкендом (см. дневник советника Семенова B.C. от 15 ноября с.г.), Алкенд выразил мнение, что привлечение СССР к европейским делам может быть только выгодным для Турции, но он был все-таки встревожен и слишком много уверял относительно дружественных чувств Турции по отношению к СССР.

Поведение печати после отъезда тов. Молотова

После отъезда т. Молотова из Берлина немецкие газеты вплоть до 18 ноября продолжали печатание соответствующих статей и откликов, в основном посвященных толкованию заключительного коммюнике или повторяющихся суждений, высказанных прежде. Вся печать подчеркивает удовлетворение ходом и исходом переговоров. Не повторяя выражений коммюнике, часто приводящихся в прессе, приведем некоторые выдержки из газет: «Германские и русские интересы, которые во многом соприкасаются, но нигде не противоречат друг другу, в данное время четко разграничены. Большие дополняющие друг друга экономические возможности обоих государств планомерно и интенсивно развивались дальше. Кроме того, во всех соглашениях предусматривалась консультация по всем нерешенным вопросам. Оба партнера решили проводить это взаимное согласование и дальше...

Переговоры Гитлера и Риббентропа с советским Народным комиссаром иностранных дел опирались в данном случае на континентальную позицию современной Германии» (передовая «Дойче альгемайне цайтунг» 15.XI).

«На основе взаимного доверия и признания обоюдных политических интересов в беседах с Гитлером и Риббентропом было достигнуто соглашение (согласие) по всем важным для обеих стран вопросам...

На основании этого разграничения (жизненных пространств) Советский Союз получил возможность создать в жизненном пространстве такой порядок, который СССР считает необходимым. Таким образом, он в некотором отношении укрепил свое стратегическое положение. Враги нового порядка, созданного Советским Союзом и Германией, находятся в Лондоне»... (Передовая «Кельнише цайтунг» 16.XI).

АВП РФ. Ф. 082. Оп. 23. П. 104. Д. 57. Лл. 146–166. Машинопись. Заверенная копия.

[Публий Корнелий Тацит]

(1912–1979) — дипломат. Окончил Московский институт истории, философии и литературы (1937). В 1937–1939 гг. преподаватель марксизма-ленинизма и заведующий кафедрой Ивановского педагогического института. С 1939 г. в НКИД СССР. В 1939–1940 гг. 1-й секретарь полномочного представительства СССР в Болгарии. В 1940–1944 гг. полномочный представитель — чрезвычайный и полномочный посланник СССР в Болгарии. В 1944–1945 гг. политический советник Союзной контрольной комиссии в Румынии, политический советник Союзной контрольной комиссии в Болгарии, заведующий IV Европейским отделом НКИД СССР. В 1945–1948 гг. заведующий Отделом Балканских стран НКИД—МИД СССР. В 1948–1954 гг. чрезвычайный и полномочный посол СССР в Турции. В 1954 г. заведующий I Европейским отделом МИД СССР. В 1954–1956 гг. чрезвычайный и полномочный посол во Вьетнаме. С 1956 г. в Институте международной экономики и международных отношений.

[Вячеслав Молотов]

https://www.alexanderyakovlev.org/fo...es-doc/1011045

19.11.1940

18 ноября я зашел в кабинет Деканозова, где находился болгарский посланник, и имел со Стаменовым беседу, в которой заявил ему следующее: мы располагаем некоторыми сведениями о напряженном положении во внутриполитической жизни Болгарии, что, в частности, нашло отражение во время обсуждения в Народном Собрании законопроекта «О защите нации», где имел место ряд резких антиправительственных выступлений и даже такого рода заявления, как «Болгарией управляют масоны». Здесь я привел ему вкратце сообщение корреспондента ТАСС из Софии о заседании болгарского парламента 15 ноября. Я сказал ему также, что есть и некоторые другие признаки, которые свидетельствуют о серьезности момента, переживаемого Болгарией. В частности, я упомянул о наличии в Болгарии германских воинских частей, а также о наличии работы английских агентов. Я задал Стаменову вопрос, не имеет ли Болгария по примеру Румынии гарантии от Италии или какой-либо другой страны. Я добавил, что обоснованность такого своего предположения я нахожу также в том, что во время своих берлинских бесед с рейхсканцлером, когда затягивался вопрос о Болгарии, надо спросить мнение Италии. Вместе с тем я выразил Стаменову мнение Советского правительства, что проводимая в Болгарии со стороны определенных кругов работа направлена, видимо, против царя Бориса и имеет целью его замену какой-либо марионеткой. Остановившись на личности царя Бориса как главы Болгарского государства, я изложил точку зрения Советского правительства о нем, как о человеке, до сих пор трезво, последовательно и честно проводившем правильную политику защиты болгарских национальных интересов.

Что касается вопроса о гарантии для Болгарии, то я сказал, что от кого же, как не от СССР, могла бы получить Болгария действительную гарантию своей безопасности. Ведь только Россия на протяжении истории всегда стояла за независимость и суверенитет Болгарии. На этой точке зрения Россия в лице Советского Союза стоит и сейчас, причем и сегодня полностью разделяет и поддерживает справедливые территориальные притязания Болгарии, обращенные к ее соседям. Если Болгария нуждается сейчас в какой-либо гарантии, то такую гарантию ей дал бы сейчас СССР. При этом нынешний внутренний режим и государственный строй Болгарии, по нашему мнению, должен остаться таким, как он есть и как этого хочет сама Болгария. Я напомнил посланнику, что еще осенью прошлого года через бывшего болгарского посланника в Москве, Антонова, нами сделано было предложение Болгарскому правительству о заключении между нашими странами договора о взаимной помощи. Тогда со стороны бывшего премьер-министра Кьосеиванова был дан ответ, что Болгарское правительство желает заключить соглашение с СССР, но, считаясь с международной обстановкой того периода, оно сочло его тогда преждевременным. Вместе с тем было сказано, что, если создастся угрожающая обстановка, Болгария готова будет немедленно («в 24 часа») заключить подобное соглашение. Если Болгария, сказал я, сейчас в этом нуждается, она может на нас полностью рассчитывать.

Я сказал также Стаменову, что мы охотно помогли бы болгарам и в других делах. Мы могли бы дать хлеб, бензин, другие товары, столько, сколько ей потребуется, а также готовы широко покупать товары Болгарии. Мы могли бы помочь ей и любой валютой, если нужно, могли бы дать заем. Болгария и в этом отношении может полностью на нас рассчитывать.

Вместе с тем я отметил, что СССР не может быть равнодушным к судьбам Болгарии. Я подчеркнул, что если бы мы очутились перед фактом получения Болгарией гарантии своей безопасности со стороны какой-либо другой державы, это ухудшило бы и испортило бы советско-болгарские отношения.

Стаменов ответил, что по вопросу о выступлениях в парламенте он еще не имеет информации, ему также неизвестно, как далеко зашли антиправительственные выступления, но он не видит чего-либо серьезного в этом. Не видит также угрозы для царя Бориса. Он пытался свести все это к обычным болгарским внутренним интригам со стороны отдельных лиц. О масонах и масонстве в Болгарии он сказал в общих словах, общих связях в прошлом с французами и англичанами и об их самороспуске. Ему ничего неизвестно о гарантиях для Болгарии, пока он, Стаменов знает, что их не было. Он обещал запросить свое правительство дать ответ на поставленные ему вопросы.

Сообщается для Вашего сведения и ориентировки.

Молотов

АВП РФ. Ф. 059. Оп. 1. П. 331. Д. 2275. Лл. 105–113. Машинопись. Заверенная копия.

[Википедия]

19 ноября 1940 года (вторник). 442-й день войны

[Франц Гальдер]

Модель (до сих пор был начальником штаба 16-й армии), назначенный командиром 3-й танковой дивизии, явился для доклада.

Хеффнер, Штанге, Теске, перемещенные в отдел начальника службы военных сообщений, явились для доклада.

Бенч, Дейле, Циммерман: Рассматривались вопросы создания запасов OB и химических снарядов.

Запас первой очереди — 1,3 млн. снарядов для легких и тяжелых полевых гаубиц — будет создан к 1.4.

Через три месяца после начала химической войны можно будет подготовить запасы второй очереди в тех же размерах. Затем каждые три месяца будет выпускаться такое же количество химических снарядов. Общий запас OB — 10 тыс. тонн. Из них 3 тыс. тонн — для нас; 7 тыс. тонн — для ВВС.

Соотношение наступательных [боевые OB для заражения местности] и оборонительных OB может остаться в пределах 4:1. Количество OB «T-9» (иприт без запаха) будет доведено до 0,1 общих запасов OB{569}.

Паулюс и Богач: Ответ на мнение командования ВВС по вопросу о комплектовании и использовании частей воздушной разведки дальнего действия. Наш ответ содержит запрос с целью добиться ясности в этом деле{570}.

Хойзингер:

а. К 15.1–19 батарей чехословацких и польских 105-мм пушек; к 15.2–10 батарей французских 150-мм пушек.

Личный состав и материальная часть подготовлены для выполнения задач береговой обороны.

б. Суда на Средиземном море будут готовы к 15.2 (всего — около 20 судов; нам потребуется для переправы в Танжер не более 14).

в. Перевозки выселяемых лотарингцев{571} застопорились. Всего вывезено 40 тыс., остается еще 200 тыс. человек.

Гелен доложил о плане сосредоточения и развертывания войск в Болгарии.

4-й обер-квартирмейстер:

а. Доклад об обстановке. Настроения в Италии до 28.10 (переговоры во Флоренции){572} были неплохими, теперь наступила депрессия.

б. Доклад о переговорах с Маррасом{573}. Италия хочет получить от нас 3 тыс. грузовых автомашин через Югославию.

в. Переговоры с болгарами состоятся 25 и 26.11 в Берлине. Переговоры с Антонеску — 22.11.

Бенч: Требование ОКВ предоставить автотранспорт на 5 тыс. тонн (позже, возможно, еще на 10 тыс. тонн) для строительства сооружений ПВО в Берлине. (5 тыс. тонн немедленно; еще 10 тыс. тонн, возможно, к 1.12.)

Вернут: Обсуждение проекта боевого устава для танковой дивизии (боевое использование и управление).

[Doc20vek.ru]

http://doc20vek.ru/node/2391
20 ноября 1940 г.
Дуче!

Позвольте мне в начале моего письма заверить вас в том, что последние 14 дней сердце мое и мысли мои более чем когда-либо были с вами. Знайте, дуче, о моей решимости сделать все, чтобы в нынешней ситуации облегчить ваше положение. Когда я попросил вас принять меня во Флоренции [28.10], я отправился в путь в надежде высказать вам еще до начала грозившего столкновения с Грецией (о котором я имел лишь общее представление) мои соображения по этому поводу. Я хотел прежде всего попросить вас еще раз отложить эту акцию, если возможно, до более благоприятного времени года, но во всяком случае до периода после американских президентских выборов. Но в любом случае я хотел просить вас, дуче, не предпринимать эту акцию без предварительного молниеносного захвата Крита, и с этой целью я хотел привезти с собой и практические предложения по использованию одной германской парашютной дивизии, а также и еще одной воздушно-десантной дивизии. Создавшееся фактическое положение имеет весьма тяжелые психологические и военные последствия, в отношении которых важно иметь полную ясность. Я приведу отдельные моменты, которые вытекают из моего представления о срочно необходимых контрмерах.

А. Психологические последствия.

Психологическое воздействие ситуации неприятно потому, что оно неблагоприятным образом отягощает уже начавшие развиваться дипломатические приготовления. В общем же и целом мы чувствуем эти последствия в форме усиления тенденций не вмешиваться преждевременно в конфликт в нашу пользу, а выждать, как будут развиваться события.

Болгария, которая сама по себе не проявляла большого желания вступить в пакт трех держав, теперь отказалась даже рассматривать такой шаг.

Трудно также достигнуть согласованности интересов с Россией и отвлечь на Восток русские претензии. Господин Молотов, напротив, просил понять сильный интерес, проявляемый Россией к Балканам. Впечатление, произведенное в Югославии, отсюда пока определить не удается. Но даже во Франции считают несомненным усиление позиции тех, кто призывает к сдержанности и заверяет, что в этой войне последнее слово, возможно, еще не сказано.

Но каковы бы ни были психологические последствия, решающим является то, чтобы отсюда не возникли трудности для наших дальнейших операций, а особенно недружественная позиция со стороны тех государств, которые, как Югославия, могли бы привести если не к катастрофе, то все-таки к неприятному расширению конфликта. Особенно важна позиция Турции, ибо ее отношение в решающей мере будет определять и поведение Болгарии.

Б. Военные последствия.

Военные последствия этой ситуации, дуче, весьма тяжелые. Англия обладает рядом военных баз, которые позволяют ей быть в самой непосредственной близи от нефтяного района Плоешти, а также ощутимо близко от всей Южной Италии и особенно от портов погрузки и выгрузки как в итальянской метрополии, так и в Албании.

Если до сих пор румынский нефтяной район был вообще недосягаем для английских бомбардировщиков, то теперь они приблизились до расстояния менее 500 км. Я просто не решаюсь даже подумать о последствиях, ибо, дуче, должно быть ясно одно: эффективной защиты этого района производства керосина нет. Даже собственные зенитные орудия могут из-за случайно упавшего снаряда оказаться для этого района столь же опасными, как и снаряды нападающего противника. Совершенно непоправимый ущерб был бы нанесен, если бы жертвами разрушения стали крупные нефтеочистительные заводы.

Южная Италия, ее порты, а также вся Албания теперь находятся в самом удобном радиусе действия английских бомбардировщиков. Само собою разумеется, Англии совершенно безразлично, разрушит ли Италия в виде возмездия за это греческие города. Решающим становится нападение на итальянские города. Поэтому я считаю успешное наземное наступление с территории Албании на новые британские базы ранее начала марта полностью исключенным.

Разрушение британских авиационных баз воздушными налетами, по опыту предшествующей воздушной войны, тоже исключено. Все остальное разрушить легче, чем аэродромы. Фактом является то, что Англия, как я и опасался, тем временем заняла Крит и намеревается закрепиться на ряде других островов, а также создать в ряде греческих мест авиационные базы, в том числе две в районе Салоник и еще две, предположительно, во Фракии. Родос теперь тоже находится в досягаемости для британских истребителей-штурмовиков, и, если, как кажется, англичане создадут авиационные базы в Западной Греции, в ближайшее время окажутся под сильнейшей угрозой и все южно-итальянские прибрежные населенные пункты.

Это положение с военной точки зрения является угрожающим, а с экономической, поскольку речь идет о румынской нефтяной области, просто зловещим. Поэтому я предлагаю следующее.

I. Политические меры.

а) Надо немедленно побудить вступить в войну Испанию. Предположительно, это может произойти самое раннее примерно через шесть недель. Целью испанского вступления в войну для нас должны служить захват Гибралтара и морских проливов, посылка в Испанское Марокко минимум двух германских дивизий, чтобы исключить опасность возможного отпадения Французского Марокко или Северной Африки от Франции. Потому что, дуче, такое отпадение обеспечило бы англо-французской авиации территории для взлета, что имело бы для Италии роковое значение. Надо избежать этого, и потому нельзя ни при каких обстоятельствах предаваться надежде или предоставлять все случаю. Но падение Гибралтара отрезало бы Средиземное море от Запада. Тогда Англия оказалась бы вынужденной пустить все свои транспорты в обход вокруг Южной Африки. Если в восточной части Средиземного моря наступит облегчение, Северная Африка будет наиболее надежно сохранена в руках правительства Петена.

б) Теперь надо всеми силами пытаться удалить Россию из Балканской сферы и ориентировать ее на Восток.

в) Надо попытаться прийти к какой-то договоренности с Турцией, чтобы избавить Болгарию от турецкого нажима.

г) Надо сделать Югославию незаинтересованной в греческом вопросе, а если возможно, то и заинтересованной даже позитивно сотрудничать в его решении в нашем духе. Без обеспечения нашей безопасности со стороны Югославии нельзя пойти на риск какой-либо успешной операции на Балканах.

д) Венгрия должна согласиться на немедленное осуществление транспортировки через ее территорию крупных германских соединений в Румынию.

е) Румыния должна согласиться с этим увеличением численности германских вооруженных сил для ее защиты.

Я решил, дуче, если англичане попытаются создать во Фракии опасные позиции, направить туда крупные силы. Причем с любым риском.

Но к сожалению, должен констатировать, что ведение войны на Балканах ранее марта невозможно. Поэтому любое угрожающее воздействие на Югославию тоже будет бесцельным, ибо сербскому генеральному штабу также известна невозможность практического осуществления этой угрозы ранее марта, и поэтому, если возможно, надо найти другие средства и пути.

II. Военные меры.

Важнейшей военной мерой мне кажется прежде всего закрытие Средиземного моря. С этой целью я хочу, как уже указывалось, попытаться побудить Испанию как можно скорее вступить в войну и прежде всего закрыть западный выход из него. [...]

Таковы, дуче, те мысли, которые я передаю вам от всего горячего сердца друга, готового со всем фанатизмом помочь в кратчайший срок преодолеть кризис и из кажущейся неудачи сделать поистине окончательную неудачу противника.

Адольф Гитлер

Публикуется оа кн.:: Die Nurnberger Dokumente. Hamburg. 1947 / Hans-Adolf Jacobsen. 1939-1945. Der Zweite Weltkrieg in Chronik und Documenten. 3.durchgesehene und erganzte Auflage. Wehr-und-Wissen Verlagsgesselschaft. Darmstadt, 1959 / Вторая мировая война: Два взгляда. — М.: Мысль, 1995

Электронная версия текста создана: Hoaxer'ом. (hoaxer@mail.ru) - «Военная литература»: militera.lib.ru

Tags:
Вторая мироваяФашизмНацизм
Персоналии:
Гитлер А.Муссолини Б.
Страна и регион:
ГерманияИталия
Дата:
20 ноября, 1940 г.

[Хронос]

США и Великобритания заключают Соглашение о частичной стандартизации военной техники и обмене техническими новинками.

[Хронос]

Венгрия и Румыния (23 ноября) присоединяются к трехстороннему пакту Германии, Италии и Японии, заключенному 27 сентября.

[Хронос]

В результате немецких воздушных налетов в Великобритании за месяц погибло 4558 человек

[Waralbum.Ru]

http://waralbum.ru/61518/

Участники конференции, созванной с целью подписания Венгрией «Тройственного пакта Германии, Италии и Японии» от 27.09.1940 во дворце Бельведер в Вене.

Слева направо: Галеаццо Чиано (Galeazzo Ciano), министр иностранных дел Италии; Адольф Гитлер (Adolf Hitler), фюрер и рейхсканцлер Германии; Иштван Чаки (István Csáky), министр иностранных дел Венгрии; Пал Телеки (Pál Teleki), премьер-министр Венгрии, Иоахим фон Риббентроп (Joachim von Ribbentrop), министр иностранных дел Германии.

Источник информации о фото:

1. www.geheugenvannederland.nl