*305. Вторая мировая война-3

[Кадет Биглер]

22.05.1941
Подразделение Абвера "Арабская бригада особого назначения Бранденбург" вступила в бой с британским"Арабским легионом" на Великом караванном пути из Дамаска в Рутбу.
Часть бригады (половина ее личного состава) была переброшена в Ирак еще 11 мая в продолжающихся усилиях гитлеровской Германии противодействовать Великобритании в ее колониях. С момента переброски диверсанты из бригады потопили две британских канонерки. Забегая вперед: 25 мая бригада внезапно атакует части регулярной британской армии. Около 100 британских солдат и офицеров убиты. Еще позже (30 мая), под давлением оправившихся от неожиданного нападения британцев, бригада отступает из Ирака на территорию Ирана. Новое правительство Ирака заключает с Британией перемирие.

[ChronTime]

https://chrontime.com/sobytiya-boiy-...ankovy-kazarmy
14 марта 1939

Гитлер, оккупировав Чехословакию, хвастался тем, что эта победа досталась ему без единого выстрела. Но на самом деле, при продвижении немецких войск вглубь страны, выстрелы все-таки были, как были и убитые при этом солдаты Вермахта.

Все произошло в ночь на 15 марта 1939 года. Жителей чешского города Мистек разбудила стрельба. Доносилась она со стороны, расположенных прямо в городе Чьянковых казарм.

Первыми по грузовикам с немецкими солдатами открыли огонь, находившиеся в карауле казарменного гарнизона чешские бойцы. Тут же была поднята боевая тревога и командир одного из батальонов капитан Павлик, сумел быстро организовать оборону. Благодаря толщине стен, которые были воздвигнуты еще столетие назад, обороняющиеся чувствовали себя в относительной безопасности от огня вражеских минометов и артиллерии. Немцы же, напротив, ощущали себя весьма неуютно. Неизвестно сколь долго продолжался бы этот бой, если бы не поступил приказ чешского командования, сложить оружие.

Захват Чехословацкой республики в 1939 г. нацистской Германией получил в мировой истории репутацию бескровной победы Гитлера над развитой европейской страной, располагавшей сильным военно-промышленным комплексом и неплохо вооруженной и обученной для своего времени армией, сопоставимой по численности с германским Вермахтом. Неприглядная роль в этих событиях мирового сообщества, предоставившего Гитлеру полную «свободу рук» в отношении Чехословакии, а также чешских правящих кругов, пошедших на позорную капитуляцию «ради сохранения жизней своих граждан», хорошо известна. В то же время не является секретом, что патриотический подъем в чешском обществе свидетельствовал о его готовности к борьбе вплоть до печально знаменитых Мюнхенского соглашения и Венского арбитража 1938 г. (по которым Судетская область была передана Германии, южные районы Словакии и Подкарпатская Русь – Венгрии, а Тешинская Силезия - Польше). Считается, что трагической осенью 1938 г. была фактически подавлена моральная воля чехов к сопротивлению агрессору, и их охватили уныние и апатия, способствовавшие капитуляции 14-15 марта 1939 г.

Тем не менее ряд изолированных, но драматических эпизодов свидетельствуют, что многие военнослужащие Чехословацкой армии были готовы сражаться за свою страну даже тогда. К сожалению, отечественный читатель знает о них разве что по стихотворению известной русской поэтессы Марины Цветаевой (жившей в то время в эмиграции в Париже) «Один офицер», крайне выразительно передавшему самоотверженный патриотический порыв храбреца-одиночки, однако не имеющему отношения к военной истории. К тому же в произведении Цветаевой речь идет об инциденте, произошедшем 1 октября 1938 г. при вступлении германских войск в Судеты, а наиболее значительное столкновение чехословацких военнослужащих с гитлеровцами имело место 14 марта 1939 г., при оккупации Чехии и Моравии. Речь идет о бое за Чаянковы казармы (Czajankovа kasárnа), произошедшем в городе Мистек (ныне Фридек-Мистек), расположенном в Моравскосилезском крае на востоке Чехии, в непосредственной близости от границ присоединенной к Третьему рейху Судетской области и оккупированной поляками Тешинской Силезии.

Чехословацкая армия, в разгар Судетского кризиса 1938 г. представлявшая собою внушительную силу (34 пехотных и 4 мобильных дивизии, 138 учебных, крепостных и отдельных батальонов, а также 55 авиаэскадрилий; 1,25 млн чел., 1 582 самолета, 469 танков и 5,7 тыс. артиллерийских систем), к весне 1939 г. была существенно ослаблена военной политикой президента Эмиля Гахи, известного германофила, и его правительства, взявших курс на максимальные уступки Гитлеру во избежание войны. Чтобы «не провоцировать немцев», резервисты были демобилизованы, войска возвращены на места постоянной дислокации, укомплектованы по штатам мирного времени и частично скадрированы. Согласно гарнизонному расписанию, в Чаянковых казармах в городе Мистек был расквартирован 3-й батальон 8-го Силезского пехотного полка (III. prapor 8. pěšího pluku „Slezského“) в составе 9-й, 10-й и 11-й пехотных и 12-й пулеметной рот, а также «броневая полурота» 2-го полка боевых машин (obrněná polorota 2. pluku útočné vozby), состоявшая из взвода танкеток LT vz.33 и взвода бронеавтомобилей OA vz.30. Начальником гарнизона являлся командир батальона подполковник Карел Штепина. С учетом того, что солдаты-словаки в свете назревавшей независимости Словакии массово дезертировали и бежали на родину через недалекую словацкую границу, в Чаянковых казармах на 14 марта оставалось не более 300 военнослужащих. Большинство из них составляли этнические чехи, было также несколько чешских евреев, подкарпатских украинцев и мораван. Около половины солдат являлись новобранцами последнего призыва, еще не закончившими базовую подготовку.

Чаянковы казармы, расположенные в черте города Мистек, были возведены еще в австро-венгерские времена и представляли собой комплекс из двух четырехэтажных кирпичных зданий внушительной постройки и нескольких подсобных строений, примыкавших к учебному плацу, обнесенному высокой также кирпичной оградой. Личный состав и штаб батальона были размещены в зданиях, боевая техника «броневой полуроты» и автомобили – в гараже. Оружие, в т.ч. пулеметы, и боеприпасы находились в оружейных помещениях, примыкавших к жилым помещениям личного состава.

Сопротивление этого небольшого гарнизона связано с колоритной личностью командира 12-й пулеметной роты капитана Карела Павлика, являвшего собой тот тип офицера, о котором принято говорить: «В мирное время неприменим, в военное – незаменим». Родившийся в 1900 г. в многодетной семье народного учителя в небольшом селе близ города Чески-Брод, будущий офицер был воспитан в традициях чешского национального возрождения. В юности он планировал пойти по стопам отца, однако, призванный в 1920 г. в армию, увидел свое призвание в военной службе и поступил в военное училище, из которого в 1923 г. был выпущен в чине подпоручика. Проходя службу в различных пограничных и пехотных частях, Карел Павлик зарекомендовал себя как неплохой строевой офицер, специалист по стрелковому оружию, хороший наездник и водитель, и – в то же время – как «опасный оригинал». В Чехословацкой армии господствовал принцип «офицеры – вне политики», однако Павлик не скрывал своих либеральных убеждений, смело спорил с «консервативным» начальством и в 1933 г. даже якобы подготовил проект «демократизации воинской службы», сразу отклоненный канцеляриями министерства народной обороны и парламента. В его служебной характеристике от 1938 г. значилось: «С командирами довольно дерзок, с равными себе дружелюбен и общителен, с подчиненными – справедлив и требователен, пользуется у них авторитетом». Добавим, что этот обладатель приятной внешности и щегольской бородки неоднократно получал дисциплинарные взыскания за «неподобающие офицеру легкомысленное поведение и связи с замужними женщинами». Собственная семья Карела Павлика распалась, а высшей точкой его карьерного роста стала должность командира роты. Впрочем, самого капитана это не особенно расстраивало, и у друзей-офицеров он имел репутацию весельчака и «души компании».

Вечером 14 марта капитан Павлик задержался в Чаянковых казармах, проводя с личным составом дополнительные занятия по изучению польского языка. Кроме него в расположении гарнизона в это время находились его начальник подполковник Карел Штепина, командир «броневой полуроты» подпоручик Владимир Хейниш, дежурный офицер поручик Карел Мартинек и еще несколько младших офицеров. Остальные офицеры были распущены по квартирам; несмотря на катастрофическую военно-политическую обстановку, чехословацкое командование тщательно наблюдало за соблюдением мирновременного регламента службы.

14 марта германские войска перешли границы Чехии (Словакия в этот день под покровительством Третьего рейха провозгласила независимость) и в походных порядках начали продвижение вглубь ее территории. Улетая в Берлин на роковые «консультации» с Гитлером, президент Эмиль Гаха приказал войскам оставаться в местах дислокации и не оказывать агрессорам сопротивления. Еще раньше капитулянтские приказы начал рассылать павший духом чехословацкий генштаб. Бронетанковые и механизированные передовые колонны Вермахта двигались наперегонки с этими приказами, овладевая ключевыми пунктами и объектами. В ряде мест отдельные чешские военнослужащие и жандармы открывали огонь по захватчикам, однако с организованным сопротивлением целого подразделения гитлеровцы столкнулись только в Чаянковых казармах.

Город Мистек находился в полосе наступления 8-й пехотной дивизии Вермахта (28.Infanterie-Division), совместно с элитным моторизованным полком «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» (Leibstandarte SS Adolf Hitler) около 17.30 выдвинувшейся с территории Судетской области в направлении на Остраву. Передовой мотоциклетный патруль 84-го германского пехотного полка (Infanterie-Regiment 84, командир - полковник Штойвер (Oberst Stoewer)) въехал в Мистек после 18.00, а некоторое время спустя в город вступил 2-й батальон полка (около 1 200 солдат и офицеров, включая усиление), двигавшийся на автомобилях.

Несшие охрану у ворот Чаянковых казарм часовые - ефрейтор (svobodnik) Пржибыл и рядовой Саган - в вечерних сумерках приняли немецких мотоциклистов-разведчиков за чешских жандармов (имевших стальные шлемы германского производства М18, сходные по очертаниям с касками Вермахта М35) и пропустили их беспрепятственно. Однако затем перед казармами остановилась колонна грузовиков и «кюбельвагенов», и из них стали выгружаться настоящие «гансы». Германский обер-лейтенант обратился к часовым и велел им сложить оружие и вызвать дежурного офицера. Ответом стал дружный залп двух винтовок; по счастливой для него случайности немец отделался пробитой фуражкой. Под аккомпанемент частой стрельбы, открытой солдатами Вермахта, оба часовых заскочили в караульное помещение, крича: «Немцы уже здесь!» (Němci jsou tady!). Личный состав караула, в свою очередь, занял позиции в окопах, оборудованных по обе стороны от ворот казармы, и открыл ответный огонь.

С началом перестрелки дежурный офицер поручик Мартинек объявил в гарнизоне боевую тревогу. Чешские солдаты поспешно разбирали оружие и боекомплект. Капитан Карел Павлик поднял свою роту и распорядился развернуть имевшиеся в ее распоряжении пулеметы (в основном - ручные «Ческа Зброевка» vz.26) на импровизированных огневых позициях в верхних этажах казарм. Стрелки с винтовками, в том числе и добровольно присоединившиеся к роте Павлика солдаты из других рот, расположились у оконных проемов. Командование участками обороны капитан поручил старшим унтер-офицерам (četaři) своей роты Штефеку и Голе. Электрическое освещение в казармах было вырублено, чтобы чешские военнослужащие не стали легкой мишенью для немцев на фоне светящихся окон. Первая попытка германских солдат прорваться к воротам Чаянковых казарм была легко отражена чехами с потерями для атакующих. Отступив, подразделения Вермахта начали занимать позиции под прикрытием окрестных строений. Завязалась интенсивная перестрелка с применением стрелкового оружия и пулеметов. По воспоминаниям очевидцев, местные жители, внезапно для себя оказавшиеся в эпицентре настоящего сражения, прятались в погребах или ложились в своих домах на пол. Не поддался панике только владелец расположенной за углом пивной, который уже во время боя принялся обслуживать забежавших «промочить горло» оккупантов за рейхсмарки.

К месту неожиданного сопротивления вскоре прибыл сам командир 84-го пехотного полка полковник Штойвер. Поставив в известность командира дивизии генерала Кох-Эрпаха (General der Kavallerie Rudolf Koch-Erpach) и получив приказ «решить проблему своими силами», полковник начал готовить новую атаку на Чаянковы казармы. Для поддержки наступающих пехотинцев по его приказу были развернуты 50-мм и 81-мм минометы участвовавших в бою пехотных подразделений, одно 37-мм противотанковое орудие РАК-35/37 из состава противотанковой роты полка, а также привлечена бронемашина (вероятно, одна из приданных полку разведывательных Sd.Kfz 221 или Sd.Kfz 222). На казармы был направлен свет фар германских армейских автомобилей, который должен был слепить глаза чешским стрелкам и пулеметчикам. Вторая атака была уже вполне основательно, хоть и поспешно, подготовленным штурмом.

В то же время внутри Чаянковых казарм также шла активная деятельность самого различного рода. Капитан Павлик собственноручно помогал своим пулеметчикам корректировать прицел и следил за распределением боеприпасов, которых оказалось досадно мало (накануне в гарнизоне были проведены большие стрельбы). «Ничего не бойтесь, ребята! Мы устоим!» (To nic, hoši nebojte se! Ty zmůžeme!), - подбадривал он молодых солдат. В то же время Павлик попытался вывести для контратаки танкетки и бронемашины «броневой полуроты»; ее командир подпоручик Хейниш отдал приказ экипажам занять боевые места, однако выдвигаться без приказа начальника гарнизона отказался. Очевидно, что, окажись осаждавшие Чаянковы казармы пехотные подразделения Вермахта под ударом чешских боевых машин, они попали бы в тяжелое положение, но команда: «В бой!» «броневой полуроте» так и не поступила. Начальник гарнизона подполковник Штепина вместе с большинством наличных офицеров самоустранился от участия в бою. Собравшись в помещении штаба, они лихорадочно пытались установить телефонную связь с командиром полка полковником Элиашем (кстати, родственником генерала Алоиза Элиаша, первого главы правительства созданного оккупантами «Протектората Богемия и Моравия») и получить от него руководство к дальнейшим действиям.

После короткой огневой подготовки немецкая пехота при поддержке бронемашины вновь бросилась на штурм Чаянковых казарм. Бойцы караула, державшие передовые позиции, двое из которых получили ранения, были вынуждены оставить окопы и укрыться в здании. Солдаты Вермахта под огнем достигли ограды и залегли за ней. Однако на этом их успехи закончились. Минометный и пулеметный огонь немцев и даже 37-мм снаряды их противотанкового орудия не могли причинить мощным стенам казарм существенные повреждения, а их защитникам – серьезные потери. В то же время чешские пулеметы вели плотный заградительный огонь, а стрелки меткими выстрелами одну за другой гасили автомобильные фары. Германский автомобиль, пытавшийся прорваться в ворота, был вынужден повернуть назад после того, как его командир (фельдфебель) был убит в башне, почти не защищенной сверху. Метая гранаты из окон, чешские солдаты заставили отступить укрывавшуюся за оградой пехоту противника, в то время, как брошенные гитлеровцами вслепую гранаты в большинстве бесполезно рвались на плацу. Вторая атака была отражена чешскими бойцами капитана Карела Павлика так же, как и первая. Бой к этому времени продолжался более 40 минут. Боеприпасы у чехов подходили к концу, а полковник Штойвер стягивал к казармам все имевшиеся силы, так что исход борьбы оставался неясен…

Однако решающим в судьбе боя за Чаянковы казармы оказался не очередной немецкий штурм, а приказ из штаба чешского 8-го пехотного полка. Полковник Элиаш распорядился незамедлительно прекратить огонь, вступить в переговоры с немцами и сложить оружие, в случае неподчинения угрожая «ослушникам» военным судом. Начальник гарнизона подполковник Штепина довел этот приказ продолжавшим бой капитану Павлику и его подчиненным. По свидетельству очевидцев, капитан Павлик в первую минуту отказался подчиняться, но потом, видя, как мало осталось боеприпасов, сам скомандовал своим бойцам: «Прекратить огонь!» (Zastavte palbu!). Когда выстрелы смолкли, подполковник Штепина отправил поручика Мартинека с белым флагом для обсуждения условий капитуляции. Встретившись перед изъязвленным пулями фасадом казарм с немецким полковником Штойвером, чешский офицер получил от него гарантии безопасности для военнослужащих гарнизона. После этого чешские солдаты начали выходить из зданий, складывать винтовки и строиться на плацу. Немецкие пехотинцы окружили побежденных и направили на них оружие, однако держались с ними подчеркнуто корректно. Чешских офицеров адъютант 84-го полка Вермахта проводил в «почетный плен» - все в тот же пивной зал за углом. После этого в Чаянковы казармы наконец вошли немцы. Обыскав помещения, они забрали все найденное оружие и боеприпасы. К гаражу, в котором находилась чешская бронетехника, был первоначально поставлен сильный германский караул, а через несколько дней она была увезена оккупантами. После четырех часов «интернирования» чешским солдатам было разрешено вернуться в казармы, а офицеры были помещены под домашний арест у себя в квартирах. Раненым обеих сторон оказали помощь немецкие и чешские военные медики, после чего они были помещены в гражданскую больницу города Мистек: полевых госпиталей Вермахт развернуть еще не успел.

С чешской стороны в бою за Чаянковы казармы было ранено шестеро солдат, в том числе двое – тяжело. Местное население, к счастью, не пострадало, если не считать материального ущерба. Германские потери составили, по различным данным, от 12 до 24 убитых и раненых, что является неплохим показателем для эффективности сопротивления защитников казарм. Остается только гадать, в каких цифрах выражался бы урон гитлеровских войск, если бы примеру капитана Павлика и его отважных пулеметчиков и стрелков последовали бы хотя бы несколько чешских воинских частей. Сам Карел Павлик впоследствии говорил, что, в одиночку вступая в бой, он надеялся, что Чаянковские казармы станут детонатором, который вызовет сопротивление по всей стране, и двигающиеся в походном порядке колонны Вермахта окажутся под ударом чешских войск. Однако характерные для чешских военнослужащих дисциплина и исполнительность сыграли в марте 1939 г. столь печальную роль в истории их страны…

Правительство погибающей Чехословацкой республики поспешило возложить ответственность за «прискорбный инцидент» в городе Мистек на командовавших гарнизоном офицеров, однако ни один из них так и не был привлечен за эти события ни к чешскому, ни к немецкому военному суду. Во время последовавшей демобилизации Чехословацкой армии (Протекторату Богемия и Моравия было позволено иметь только чуть более 7 тыс. военнослужащих – так называемая «Vladna vojska») все участники обороны Чаянковых казарм были уволены со службы, причем «волчий билет» у чешских коллаборационистских властей получили даже офицеры и солдаты, не принимавшие участия в бою. Однако у тех, кто за краткие минуты боя вечером 14 марта 1939 г. ощутил вкус борьбы, сопротивление оккупантам, похоже, уже поселилось в крови. Более ста бывших защитников старых казарм в Мистеке приняли участие в движении Сопротивления или, сумев вырваться с покоренной врагом родины, служили в чехословацких воинских частях, сражавшихся на стороне Союзников. Многие из них погибли или пропали без вести. Наиболее драматично сложилась судьба командира отчаянной обороны, капитана Карела Павлика, которого смело можно назвать одной из самых ярких фигур чешского антинацистского сопротивления. С первых месяцев оккупации он активно включился в работу подпольной организации «За родину» (Za Vlast), действовавшей в Остраве и занимавшейся переброской чешских кадровых военных (в основном – летчиков) на Запад. Однако сам капитан не желал оставлять свою страну. Перейдя на нелегальное положение, он переехал в Прагу, где вступил в военную организацию «Защита нации» (Obrana národa), ставившую своей целью подготовку вооруженного восстания против оккупантов. Некоторые чешские авторы полагают, что капитан Павлик участвовал в организации убийства чешскими офицерами-диверсантами 4 июня 1942 г. заместителя имперского протектора Богемии и Моравии обергруппенфюрера СС Рейнхарда Гейдриха, однако этот факт остается под вопросом. Карел Павлик поддерживал контакт также с нелегальной молодежно-патриотической «сокольской» организацией JINDRA. Когда в 1942 г. гитлеровская тайная полиция (Geheime Staatspolizei, «гестапо») схватила и принудила к сотрудничеству одного из руководителей JINDRA профессора Ладислава Ванека, он выдал Карела Павлика оккупантам. Заманенный провокатором на встречу и окруженный гестаповцами, отчаянный капитан оказал яростное сопротивление. Павлику удалось вырваться из ловушки, но гитлеровцы пустили по его следу служебных собак и настигли его. В разгар перестрелки у капитана заклинило затвор пистолета, и он отбивался от агентов «гестапо» врукопашную. Схваченного Карела Павлика нацисты после допросов и жестоких пыток отправили в печально знаменитый концентрационный лагерь Маутхаузен. Там 26 января 1943 г. больной и изможденный чешский герой был застрелен охранником-эсэсовцем за отказ подчиниться. Он остался верен себе до конца – не сдался.

После войны правительство восстановленной Чехословакии посмертно произвело Карела Павлика в чин майора (уже после падения коммунистического режима в Чехословакии ему присвоено звание полковника «in memoriam»). Для участников обороны Чаянковых казарм в 1947 г. была отчеканена памятная медаль, на которой вместе с датой основания 8-го Силезского пехотного полка Чехословацкой армии (1918) и годом эмиссии (1947) стоит дата «1939» - год, когда они в одиночку пытались спасти честь чешского солдата.

Ссылка на источник: http://m1kozhemyakin.livejournal.com/5681.html

[Народный комиссар внутренних дел Союза ССР Л. Берия]

https://www.alexanderyakovlev.org/fo...es-doc/1011831

22.05.1941

б/н

Вадим из Лондона сообщает, что точных данных относительно целей прибытия Гесса в Англию еще не имеется.

По сведениям, полученным «Зенхеном», в личной беседе с его приятелем Томом Дюпри (заместителем начальника отдела печати МИДа) и еще не проверенным через другую агентуру —

1. Гесс до вечера 14 мая какой-либо ценной информации англичанам не дал.

2. Во время бесед офицеров английской военной разведки с Гессом, Гесс утверждал, что он прибыл в Англию для заключения компромиссного мира, который должен приостановить увеличивающееся истощение обеих воюющих стран и предотвратить окончательное уничтожение Британской империи, как стабилизующей силы.

3. По заявлению Гесса, он продолжает оставаться лояльным Гитлеру.

4. Бивербрук и Иден посетили Гесса, но официальными сообщениями это опровергается.

5. В беседе с Кирк Патриком Гесс заявил, что война между двумя северными народами является преступлением. Гесс считает, что в Англии имеется стоящая за мир сильная античерчилльская партия, которая с его (Гесса) прибытием получит мощный стимул в борьбе за заключение мира.

Том Дюпри на вопрос «Зенхена» — думает ли он, что англо-германский союз против СССР был бы приемлемым для Гесса, ответил, что это именно то, чего хочет добиться Гесс.

До прибытия в Англию Гесс написал герцогу Гамильтону письмо, оно было своевременно перехвачено английской контрразведкой, пролежало там около шести недель и затем было отправлено адресату. Гамильтон, получив письмо через 3 дня, передал его в контрразведку.

В парламенте Черчиллю был задан вопрос — в распоряжении каких (военных или гражданских) властей находится Гесс.

Черчилль ответил: «Гесс — мой пленник», — предупреждая тем самым оппозицию от интриг с Гессом.

«Зенхен» считает, что сейчас время мирных переговоров еще не наступило, но в процессе дальнейшего развития войны, Гесс, возможно, станет центром интриг за заключение компромиссного мира и будет полезен для мирной партии в Англии и для Гитлера.

ЦА СВР РФ. Д. 28889. Т. 1. Лл. 67–68. Машинопись, заверенная копия.

Имеется помета: «По [сообщению] от 18 мая 1941 г. № 338».

Приложение

Записка НКВД СССР в ГКО СССР — И.В. Сталину и В.М. Молотову

24.10.1942

б/н

Совершенно секретно

Экз. № 4

Начальник чешской военной разведки полковник Моравец сообщил резиденту НКВД в Лондоне следующее:

Распространенное мнение о том, что Гесс прилетел в Англию неожиданно, является неверным. Задолго до совершения перелета Гесс имел переписку по этому вопросу с лордом Гамильтоном. В этой переписке подробно обсуждались все вопросы организации перелета. Однако сам Гамильтон в переписке участия не принимал. Все письма Гесса на имя Гамильтона адресату не попадали, а получались «Интеллиженс Сервис», где составлялись также ответы Гессу от имени Гамильтона. Таким путем англичанам удалось заманить Гесса в Англию.

Полковник Моравец заявил также, что он лично видел переписку между Гессом и Гамильтоном. По заявлению Моравца в письмах Гесса достаточно ясно излагались планы Германского правительства, связанные с нападением на Советский Союз.

В этих же письмах содержались аргументированные предложения о необходимости прекращения войны между Англией и Германией.

В заключение полковник Моравец заявил, что англичане, таким образом, располагают письменными доказательствами виновности Гесса и других нацистских главарей в подготовке нападения на СССР.

Народный комиссар внутренних дел

Союза ССР Л. Берия

ЦА СВР РФ. Д. 28889. Т. 1. Л. 230. Машинопись. Заверенная копия.

Имеются пометы. Указана рассылка и основание для сообщения: телеграмма из Лондона № 4

[ChronTime]

https://chrontime.com/sobytiya-15-ma...iya-i-moraviya
15 марта 1939

Большое количество немцев, проживавших на довоенной территории Чехословакии, в конце тридцатых годов прошлого века дважды стало причиной попытки уничтожения этой страны, как государства. Сначала в 1938 году, Чехословакия была оккупирована Германией под предлогом защиты жителей Судетской области немецкой национальности. А уже в марте следующего года, Гитлер и вовсе аннексировал ее территорию, включив в состав Третьего Рейха в качестве протекторатов Чехии и Моравии. Таким образом, на бывшей чехословацкой территории начали действовать законы Германии.

На первый взгляд, могло показаться, что подобный шаг фюрера должен был положительно сказаться на положении народов Чехословакии. Но на самом деле, чехи, после гитлеровского указа становились официально людьми второго сорта. На руководящие посты протекторатов теперь назначались только лица из самой Германии, а на все другие государственные должности – местные немцы. При этом любой представитель арийской расы получал значительно больший общественный статус, нежели даже самый выдающийся чех.

Оккупация Чехословакии стала логическим завершением процесса ликвидации независимости страны.

14 марта 1939 года Гитлер вызвал чехословацкого президента Эмиля Гаху в Берлин и предложил ему принять германский протекторат.

Гаха согласился на это, и германская армия вошла в страну практически без какого-либо сопротивления.

Единственную попытку организованного вооруженного отпора предприняла рота капитана Карела Павлика в городе Мистек (так называемый бой за Чаянковы казармы).

15 марта 1939 года личным указом Гитлера Чехия и Моравия были объявлены протекторатом Германии. Главой исполнительной власти протектората был назначаемый фюрером рейхспротектор (нем. Reichsprotektor).

Первым рейхспротектором 21 марта 1939 года был назначен Константин фон Нейрат. Существовал также формальный пост президента протектората, который всё его существование занимал Эмиль Гаха.

Личный состав отделов, аналогичных министерствам, был укомплектован должностными лицами из Германии.

Евреи были изгнаны с государственной службы. Политические партии были запрещены, многие лидеры Коммунистической партии Чехословакии перебрались в Советский Союз.

Быстрая и успешная аннексия относительно небольшой, но стратегически важной и экономически значительной Чехословакии с её многочисленным (23,5 %) немецким населением создала впечатление лёгкой победы и побудила Адольфа Гитлера продолжать наступление на страны Центральной Европы.

Население Чехии и Моравии было мобилизовано в качестве рабочей силы, которая должна была работать на победу Германии.

Ссылка на источник: http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1463676

[Википедия]

22 мая 1941 года (четверг). 625-й день войны

[ChronTime]

https://chrontime.com/sobytiya-slova...erskaya-voiyna
23.03.1939 - 31.03.1939

Причиной Словацко-Венгерской войны стали территориальные претензии Венгрии относительно Подкарпатской Руси – словацкой области, в которой проживало большое количество этнических венгров. Венгерское правительство давно вынашивало планы военного отторжения этой территории. Но существование Чехословакии не позволяло этого сделать. Венгрия значительно уступало этому государству в военной силе. Однако после мюнхенских соглашений, ситуация изменилась. Словакия объявила о своей независимости и у Венгрии появился шанс воплотить свои планы в жизнь. Вторжение в Словакию произошло 23 марта 1939 года. Венгерское правительство не уведомило о своих военных планах Германию и Италию, зная, что они выступят против.

Словацкая армия явно была не готова к войне. Поэтому, в первый день венгерское наступление развивалось успешно. Однако уже 24 марта, словакам удалось остановить продвижение венгерских войск и ими даже была предпринята попытка контратаки, которая оказалась крайне неудачной и привела к бегству. Конец этой короткой войне положило вмешательство Германии, которая настояла на заключении перемирия.

На рассвете 23 марта 1939 года Венгрия напала на Словакию со стороны Подкарпатской Руси. Началась Словацко-венгерская война (венг. Kis háború, словацк. Malá vojna).

Словакия и Подкарпатская Русь (Подкарпатье) до окончания Первой мировой войны входили в состав Венгерского королевства. Они были отделены Трианонским мирным договором (4 июня 1920 г.) и переданы Чехословакии, где по данным переписи 1930 г. проживало около 750 тыс. мадьяр. Такое отделение считалось в Будапеште временным явлением. Как писал чехословацкий посланник в Будапеште М. Кобр: «…вся интеллектуальная жизнь венгерской нации была охвачена только одним сознанием несправедливости, которую стране и нации нанес Трианонский мирный договор, и отчаянным желанием сбросить это невыносимое положение. От воспитания деток в начальной школе и до чтения лекций самым знаменитым университетским профессором, каждое публичное выступление служило этой ведущей идее».

2 ноября 1938 г. в Вену прибыли министры иностранных дел Германии, Италии, Венгрии и Чехо-Словакии (данный термин в названии государства использовался в октябре 1938 — марте 1939 г., далее — Ч-СР). Причиной их встречи стала неспособность Праги и Будапешта договориться об условиях урегулирования проблемы венгерского национального меньшинства в Ч-СР и таким образом выполнить требование Мюнхенского договора 29 сентября 1938 г. Он гласил, что Прага в течение трех месяцев должна решить польский и венгерский вопросы «с заинтересованными правительствами путем соглашения». В случае если такое соглашение не будет выработано, договор предусматривал арбитражное решение Германии, Италии, Великобритании и Франции.

После чехо-словацко-венгерских переговоров в Комарно (9—13 октября 1938 г.), где две делегации выступили с совершенно разными подходами к решению венгерского вопроса в Ч-СР, обе стороны решили обратиться к международному арбитражу. Интересно, что Прага предложила выступить арбитрами только министрам иностранных дел Италии и Германии, без участия представителей Лондона и Парижа. Венгрия, имевшая теплые отношения с Римом, согласилась на подобное третейское решение. Стоит отметить, что между окончанием переговоров в Комарно и Венским арбитражем чехо-словацкая точка зрения на венгерский вопрос претерпела значительную эволюцию. Если крайним чехо-словацким предложением в Комарно была передача Венгрии 5570 кв. км с населением в 400 тыс. чел., то через неделю министр иностранных дел Ч-СР Ф. Хвалковский уже предлагал Будапешту 9600 кв. км с 720 тыс. чел.. Прага и Будапешт так и не смогли договориться о «недавно денационализованных городах» (тех, в которых по статистике 1910 г. большинство жителей составляли венгры). Такими «спорными» городами были Братислава, Нитра, Севлюш, Кошице, Ужгород, Мукачево, Нове Замки, Левице, Лученец. Согласно решению арбитража первые три остались в составе Ч-СР, остальные передавались Венгрии. Общая площадь переданных территорий составляла 12 400 кв. км, где проживало около 1 млн чел.

Передавая Венгрии территорию Южной Словакии и юго-западной части Подкарпатья, И. фон Риббентроп и Г. Чиано обязали Прагу и Будапешт создать комиссию, которая должна заниматься всеми вытекающими из результатов арбитража вопросами (оптации и гражданства, установления границы на местности, вопросами имущества, защиты оставшихся венгров в Ч-СР, а также невенгров, оказавшихся на передаваемых территориях). Арбитраж предусматривал также возможность повторного решения Италии и Германии, если между чехо-словацкой и венгерской сторонами возникнут споры.

Через неделю после арбитража между венгерской и чехо-словацкой сторонами была достигнута договоренность о необходимости формирования смешанных делимитационной, правовой, хозяйственной и миноритарной комиссий. Основную роль играла делимитационная комиссия, занимавшаяся точным определением новой границы. Уже на своих первых заседаниях она пришла к согласию использовать в качестве границ населенных пунктов не административное деление, а данные земельного кадастра, что привело позже Ч-СР к непредвиденным территориальным потерям.

Венгерские войска и новая администрация на переданных землях сразу же начали принудительный сгон чешских, словацких и русинских колонистов. Уже 11 ноября 1938 г. председатель чехо-словацкой делегации М. Кобр послал письмо венгерскому коллеге П.Телеки с просьбой принять меры по охране прав и имущества чехо-словацких колонистов, особенно в районе образуемого Дунаем и его рукавом Житного острова. Согласно чехо-словацким данным некоторые колонисты, не покинувшие заблаговременно оккупируемые земли, направлялись впоследствии в специальный лагерь в Эстергоме. Изгоняемые оккупационными войсками колонисты были переселенцами из внутренних словацких и чешских районов республики. «Интенсивная колонизация» венгерской части республики опиралась еще на старые директивы Генерального штаба Чехословакии — многие переселенцы были бывшими легионерами и должны были укреплять приграничные районы страны.

В ответ на выселения колонистов чехо-словацкой стороной были предприняты «контрмеры». В 20-х числах ноября с территории Подкарпатья начали сгонять местных венгров и промадьярски настроенных русинов — около 700—800 чел. ушло в Венгрию. Согласно сообщению венгерской правовой подкомиссии в Мукачево пришел полковник чехо-словацкого генштаба, и заявил, что, пока королевские власти будут сгонять колонистов, в Подкарпатье будут прибегать к подобным противодействиям.

1 декабря венгерская правовая подкомиссия сообщила, что согнанные колонисты могут вернуться за своим движимым имуществом, но Венгрия не допустит их возвращения для дальнейшего проживания. Судьбу колонистов, оставшихся в Верхней Венгрии (Южной Словакии), обещали решить позже, но правительство оставляло за собой право на их выселение. 5—7 декабря 1938 г. в Братиславе прошли переговоры о чехо-словацких колонистах. Было решено разрешить проживание оставшихся колонистов в переданных землях до 1 октября 1939 г., также венгерская сторона согласилась принять до осени 1939 г. 300 русинских колонистов, которым оказалось негде жить после выселения. Оставшиеся словаки, по мнению словацкого историка Л. Липтака, «кроме общего политического давления диктатуры, подверглись и национальному притеснению». Кроме колонистов, венгерские власти начали выселение евреев, не обладавших чехо-словацким гражданством. 6 октября 1938 г. Словакия провозгласила автономию, Прага на сей раз была открыта для диалога, и Чехословакия была превращена в федеративное государство. Хустское правительство провозгласившей 7—11 октября 1938 г. автономию Подкарпатской Руси отказалось пропускать согнанных венграми евреев, и они осели (до марта 1939 г.) на демаркационной черте между Ч-СР и Венгрией.

Положение «воссоединенных» венгров ухудшилось по ряду параметров. Земли, освободившиеся после бегства колонистов, были розданы не местным венгерским безземельным крестьянам, а переселенцам из трианонской Венгрии, что вызывало социальное напряжение между «старыми» и «новыми» венграми. Кроме того, экономическая ситуация в Венгрии была хуже, чем в Ч-СР (впоследствии был зафиксирован популярный лозунг: «Жизнь стала очень дорогой, мы хотим обратно к Праге!»). Глава Объединенной венгерской партии в Ч-СР Я. Эстергази в личном кругу признавался, что опасается за венгров, вновь оказавшихся в Венгрии: «20 лет они пользовались демократическими свободами, и теперь им тяжело будет приспособиться к венгерскому феодальному режиму».

К тому времени Венгрия подготовила план оккупации всего Подкарпатья и намеревалась приступить к его реализации без ведома Германии уже утром 20 ноября. Случайно получив эту информацию, Берлин послал в Будапешт ноту протеста. В срочном порядке операцию отменили. К. Каня, неся ответственность за неспособность «возвращения» Подкарпатья, лишился своего поста, а венгерский МИД вскоре возглавил граф И. Чаки.

10 декабря М. Кобр встретился с И. Чаки, который поделился своим взглядом на русинский вопрос: «Целесообразность пребывания Подкарпатской Руси в составе Чехо-Словакии крайне мала, скорее наоборот». Кроме того, продолжал министр, Прага не сможет добиться улучшения отношений с Варшавой, оставив за собой Подкарпатье. В конце беседы Чаки предложил начать с Ч-СР переговоры об обмене военнопленными и амнистии. Пленные, упомянутые министром, в основном были венгерскими военными, переброшенными на территорию Подкарпатья в начале октября 1938 г., и плененными чехо-словацкими войсками. Например, в концентрационном лагере в Илаве содержалось 345 пленных венгров. Венгерские диверсанты во время своей подрывной деятельности захватили в плен около полусотни солдат чехо-словацкой пограничной службы, поэтому Чаки предлагал провести Праге не только амнистию, но и обмен. На следующей встрече Кобра с Чаки граф выразил сожаление по поводу выселяемых чехословаков, подчеркнув, что, если бы события развивались согласно его воле, всех колонистов он бы оставил на месте. «Мы уважаем выдающиеся способности чехов, их трудолюбие и интеллект, — расхваливал граф чехов, — даже самыми лучшими чиновниками при Габсбургах были чехи, а потомки этих чиновников сейчас большей частью хорошие мадьяры».

17 декабря 1938 г. были восстановлены переговоры делимитационной комиссии, и в течение трех дней она приняла линию новой границы вплоть до Ужгорода. Переговоры приостанавливались по требованию премьера словацкого правительства Й. Тисо из-за нападения венгерских войск на словацкую деревню Сланец. Генштаб Ч-СР предложил еще один рычаг давления на Будапешт: в случае продолжения столкновений на гибель одного чехословака отвечать казнью 2—5 венгерских пленных в Илаве. Предложение Чаки об обоюдной амнистии вскоре было реализовано, и в последний день 1938 г. президент Ч-СР Э. Гаха подписал декрет о проведении амнистии (на основе чехо-словацко-венгерского договора от 23 декабря 1938 г.). В Ч-СР амнистии подлежали все граждане Венгрии, жители переданных по арбитражу территорий и вообще все этнические венгры. В Венгрии под амнистию подпадали все граждане Ч-СР и этнические чехи, словаки и русины.

Непрекращающиеся приграничные конфликты ухудшали атмосферу переговоров. Широкую известность получил вооруженный инцидент возле Мукачева 6—7 января 1939 г. В результате перестрелки (при участии артиллерии) было убито 24 человека (из них 19 венгров). Венгерский поверенный в делах в Праге А. Бобрик на встрече с Хвалковским возложил всю ответственность на чехо-словацкую сторону, хотя и уточнил, что вина Праги состоит в том, что она не может управлять ситуацией в Подкарпатье. Для расследования причин инцидента были созданы две комиссии: чехо-словацкая и венгерская. Обе пришли к выводу, что перестрелку начала противоположная сторона. Возмущенные венгры отказалась возобновлять приостановленные переговоры с чехо-словацкими комиссиями, занимающимися переданными территориями и делимитацией границы. В конце января обе стороны пришли к компромиссу и больше не акцентировали внимание прессы на столкновении, а также возобновили работу комиссий.

9 февраля 1939 г. в Братиславе приступила к работе общая миноритарная комиссия с целью выработать нормы по защите словацко-русинского и венгерского меньшинств. К этому времени и у Ч-СР, и у Венгрии накопилось много взаимных претензий по охране своих меньшинств. Венгры протестовали против незаконных массовых увольнений мадьяр в Братиславе, запрещения венгерской партии в Подкарпатье, существования концентрационных лагерей для венгров. Делегация Ч-СР указывала, что все предпринимаемые антивенгерские меры являются реакцией на обращение королевских властей с русинским и словацким населением в Венгрии.

Будапешт категорически не соглашался на распространение миноритарных гарантий на всю венгерскую территорию. Принятие законодательства о национальных меньшинствах привело бы к появлению вместе со словацким и немецкого меньшинства (в Венгрии проживало более 500 тыс. немцев). Кроме того, количество охраняемых словаков увеличилось бы вдвое. Поэтому глава венгерской делегации Т. Патаки настаивал, в первую очередь, на защите венгерского населения Братиславы (что отдельно оговаривалось в тексте венского арбитража), и только потом соглашался обсудить права словаков на переданных территориях. В Будапеште вызывала беспокойство возможность развития в Венгрии «чехословацкого сценария» в случае предоставления особых прав меньшинствам, тем более что местные фольксдойче проявляли симпатию к Третьему рейху. 2 марта, когда комиссия собралась вновь, Патаки заявил, что предлагаемый принцип «коллективного меньшинства» нецелесообразен для Венгрии, так как предполагает изменение ее конституции. Согласно венгерскому предложению новые миноритарные нормы должны распространяться на возвращенные и оставшиеся в составе Ч-СР верхнеугорские земли. Прагу это предложение не устраивало, и следующая встреча была перенесена на середину марта 1939 г.. Из-за распада Ч-СР комиссия больше так и не собралась.

Первый чехо-словацко-венгерский договор, окончательно решавший послеарбитражные вопросы, был подписан 18 февраля 1939 г. в Будапеште и касался вопросов обмена населения переданных территорий и предоставления гражданства. Комиссия, разрабатывавшая договор, положила в основу венгерское предложение о предоставлении гражданства лицам, являвшимся до Трианона гражданами Венгрии. Чехо-словаки добились уступки по условию предоставления гражданства — оптанту следовало прожить на передаваемых территориях 10 лет (а не 20, как настаивали венгры). Среди населения переданных территорий чехо-словацкое гражданство могли получить только чехи, словаки и русины. Буквально через несколько дней после подписания договора из Братиславы были выселены мадьяры, попадавшие под условия наделения венгерским гражданством.

Возобновленная в конце января 1939 г. работа делимитационной комиссии практически сразу же была приостановлена. Как это ни странно, только к этому времени чехо-словацкие эксперты подсчитали, что принцип проведения новой государственной границы на основе кадастровых границ приведет к потере Ч-СР около 20 000 га спорных территорий. Чехо-словаки запросили земельную компенсацию на других участках, хотя бы в размере половины от теряемых земель. Кроме желания отойти от прежнего кадастрового принципа, недовольство официального Будапешта вызывали и чисто внутриполитические особенности Второй республики. Чаки жаловался Кобру, что ему приходится договариваться сразу с тремя чехо-словацкими правительствами: центральным в Праге, словацким в Братиславе и украинским в Хусте. Кроме того, существовала еще и армия Ч-СР со своим командованием. Чаки «даже не всегда уверен, к кому ему обращаться; более того, одно (правительство) часто отсылает к другому, отказывается от ответственности, и доходит до того, что просто передает власть военным». Вызывала сожаление Чаки и деятельность некоторых («пробенешевских») дипломатов Ч-СР. В частности, прекращение прямых дипломатических связей между Венгрией и СССР он косвенно связывал с интригами посланника Ч-СР в Москве З. Фирлингера. СССР, протестуя против демонстрируемой Будапештом прогерманской политики, действительно решил закрыть советское посольство в Будапеште и венгерское в Москве.

После отказа пересматривать кадастровый принцип проведения границы венгерской стороной работа делимитационной комиссии была все-таки восстановлена, и 1 марта 1939 г. были оговорены последние нюансы словацко-венгерского участка границы. Обсуждение оставшейся части границы от р. Уж и до румынской территории было перенесено на 14 марта 1939 г.. 7 марта 1939 г. в Будапеште состоялось торжественное подписание (от имени Ч-СР — С. Яншак и Р. Виест, от имени Венгрии — Р. Андорка и К. Бениш) окончательного протокола о линии чехо-словацко-венгерской границы от Братиславы и до р. Уж. Дальнейшая работа комиссий была приостановлена из-за масштабных политических изменений в Чехо-Словакии. 14 марта созванный президентом Ч-СР Э. Гахой словацкий сейм провозгласил независимость Словакии, и Чехо-Словацкая республика прекратила свое существование. Первым государством, признавшим де-юре Словакию, стала Венгрия, гарантировав одновременно уважение словацкой территориальной целостности.

Ссылка на источник: https://vk.com/wall-48963646_4022

[Франц Гальдер]

Полет в штаб группы армий «Б» (с посадкой в Бриге) через Галицию. Татры (Закопане) — Краков (осмотр города), Вечером — в штабе группы армий «Б».

[Рicturehistory]

https://picturehistory.livejournal.com/4347615.html
vasilko12andrey (vasilko12andrey) написал в picturehistory
2019-03-22 22:31:00 450
https://ic.pics.livejournal.com/vasi...170739_900.png
17 марта Будапешт заявил о том, что граница со Словакией должна быть пересмотрена в пользу Венгрии.

Венгерское правительство предложило значительно передвинуть венгеро-словацкую границу от Ужгорода до границы с Польшей. Под прямым давлением германского правительства словацкие руководители 18 марта в Братиславе согласились принять решение об изменении границы в пользу Венгрии и учредить двустороннюю комиссию по уточнению линии границы. 22 марта работа комиссии была завершена и в германской столице соглашение утвердил Риббентроп.

Венгры, не став ждать ратификации договора словацким парламентом, ночью 23 марта начали крупное вторжение в восточную Словакию, планируя продвинуться на запад настолько, насколько удастся. Венгерская армия наступала по трём основным направлениям: Великий Берёзный — Улич — Старина, Малый Берёзный — Убля — Стакчин, Ужгород — Тибава — Собранце. Словацкие войска не ожидали нападения венгерской армии. К тому же после передачи венграм юго-восточной Словакии в 1938 году единственная железная дорога, которая вела в восточную Словакию, была перерезана венгерской территорией и перестала функционировать. Словацкие войска на востоке страны не могли быстро получить подкрепления. Но им удалось создать три очага сопротивления: возле Стакчина, в Михаловце и в западной части границы. В это время в Словакии была проведена мобилизация: призвали 20 тыс. резервистов и более 27 тыс. бойцов Глинской гвардии. Прибытие подкреплений на линию фронта стабилизировала ситуацию.

Утром 24 марта в Михайловцы прибыли подкрепления с бронетехникой. Словацкие войска пошли в контратаку и смогли опрокинуть передовые венгерские части, но при атаке на основные вражеские позиции, были остановлены и отступили. Вечером 24 марта прибыли ещё подкрепления, включая 35 лёгких танков и 30 единиц другой бронетехники. 25 марта словаки пошли в новую контратаку и несколько потеснили венгров. 26 марта Венгрия и Словакия под нажимом Германии заключили перемирие. В этот же день словацкие части получили новые подкрепления, но организация контрнаступления не имела смысла, из-за существенного превосходства венгерской армии в численности.

В результате словацко-венгерской войны или «Малой войны» (словац. Mal vojna) Словацкая республика фактически проиграла войну Венгрии, уступив в пользу последней 1697 км территории с населением около 70 тыс. человек. Это узкая полоса земли по условной линии Стачкин - Собранце. В стратегическом плане Венгрия не добилась успеха, т. к. планировала более радикальное расширение своей территории.

[Н. Г. Ляхтерев]

https://www.alexanderyakovlev.org/fo...es-doc/1001974

23.05.1941

Начальнику Разведуправления

Генштаба Красной Армии

1. Венгерские газеты сообщают, что в Польше прекращено вновь пассажирское движение. В Германии сокращено 20 пассажирских поездов. Турецкий посол говорит, что на линии Вена—Берлин прекращено пассажирское движение.

2. Словацкий посол и военный атташе, считают войну между Германией и СССР неизбежной. Нападение должно быть произведено исключительно мотомеханизированными и моторизованными частями в ближайшее время. Американский военный атташе в Румынии сказал словаку, что немцы выступят против СССР не позднее 15 июня. В Молдавии на 20 мая сосредоточено 20 немецких и 14 румынских дивизий. Немцы ведут усиленную пропаганду среди румын за возвращение Бессарабии. По их данным на Карпатах пока немецких войск нет. В районе Прешов все школы подготовлены для немецких войск и госпиталей. Бывшие там 3 немецких дивизии ушли, часть в Польшу к нашей границе, часть на стык венгерско-словацко-немецкой границы.

Имеются пометы.

ЦА МО РФ. Ф. 23. Оп. 24119. Д. 4. Л. 435. Машинопись на специальном типографском бланке. Копия.

[ChronTime]

https://chrontime.com/sobytiya-italy...nie-v-albaniyu
07.04.1939 - 12.04.1939

Еще с начала Первой мировой войны Италия не скрывала своих интересов в отношении Албании. С приходом к власти Муссолини, итальянское вмешательство во внутреннюю и внешнюю албанскую политику приобрело систематический характер. Под давлением откровенных угроз со стороны итальянского диктатора, король Албании Зогу старался не перечить своему сильному соседу. Но иногда все же пытался предпринимать самостоятельные действия. Однако после того, как Гитлер аннексировал Чехословакию, Муссолини решил, что ему тоже позволено все и ввел свои войска на территорию Албании, король которой вместе с семьей сразу же бежал в Грецию.

Албанское население с воодушевлением восприняло итальянское вторжение, восприняв его как освобождение от королевской тирании. Существовали, правда, отдельные очаги сопротивления, но они были быстро подавлены. Албанский же парламент объявил об официальном смещении короля Зогу и предложил его трон итальянскому монарху Виктору-Эммануилу. Однако официально аннексировать албанскую территорию Муссолини так и не решился.
Итальянское вторжение в Албанию 1939 году — вторжение итальянских войск в Албанское королевство, завершившееся её аннексией (7-12 апреля 1939 года).

Албания долго имела немалое стратегическое значение для Королевства Италии. Главной целью итальянского правительства было овладеть портом Влера и островом Сазан для входа к Влерскому заливу, что дало бы Италии контроль над входом в Адриатическое море. Кроме того, Албания может предоставить Италии плацдарм на Балканах. Перед Первой мировой войной, Италия и Австро-Венгрия сыграли важную роль в создании независимого албанского государства. В начале Первой мировой войны, Италия получила шанс захватить южную часть Албании, чтобы избежать её захвата Австро-Венгрией. Внутренние проблемы и албанское сопротивление в течение войны в 1920 году, вынудили Италию покинуть Албанию.

Когда Муссолини пришёл к власти в Италии, он повернулся к возобновлению с новым интересом к Албании. Италия начало проникновение в албанскую экономику. В 1925 году Албания разрешила Италии эксплуатацию её минеральных ресурсов. За этим в 1926 и в 1927 годов, между Италией и Албанией был заключён в Тиране оборонительный союз. Албанское правительство и экономика субсидировались итальянскими кредитами, албанская армия прошла подготовку под руководством итальянских военных инструкторов, и итальянское колониальное поселение было поддержано. Несмотря на сильное итальянское влияние, король Ахмет Зогу отказался полностью поддаваться итальянскому давлению. В 1931 году он открыто встал против продления договора 1926 года. После Албания подписала торговые соглашения с Югославией и Грецией в 1934 году. Муссолини сделал неудачную попытку запугать албанцев, отправив военный флот в Албанию.

После того, как Гитлер вторгся в Чехословакию (15 марта 1939 года) без уведомления Муссолини заранее, итальянский диктатор решил продолжить свою аннексию Албании. Итальянский король Виктор Эммануил III критиковал план принять Албанию, как ненужный риск. 25 марта 1939 году итальянское правительство отправило в Тирану ультиматум, с требованием немедленно дать согласие на ввод итальянских войск в Албанию.

Вечером 7 апреля началось вторжение Италии. В тот же день король Зогу, его жена, королева Геральдине Аппоньи и их малолетний сын Лека, бежали в Грецию, забрав с собой часть золотовалютных резервов албанского центрального банка. Услышав новости, разгневанная толпа атаковала тюрьмы и освободила заключённых. В 9:30 утра 8 апреля итальянские войска вошли в Тирану и быстро захватили все правительственные здания. Затем итальянские колонны двинулись в направлении Шкодера, Фиери и Эльбасана. Шкодер сдался вечером после 12 часов борьбы. Однако двое полицейских, находившихся в замке Розафа, отказались повиноваться и прекратить огонь и продолжали сражаться до тех пор, пока у них не кончились боеприпасы. Итальянские войска отдали дань албанским войскам в Шкодере, где их наступление было остановлено на весь день. Во время итальянской заранее в Шкодер, толпы осаждали тюрьму и освободили около 200 заключённых.

Число погибших в этих бою оспаривается. Например, итальянские военные силы утверждали, что в Дурресе, погибли 25 итальянцев и 97-160 раненых и албанцев были убиты и несколько сотен получили ранения, в то время как горожане Дурреса заявили, что около 400 итальянцев были убиты. Чтобы скрыть свой потери, итальянцы сразу же убрали трупы и вымыли улицы Дурреса.

12 апреля, албанский парламент проголосовал за то, чтобы свергнуть короля и сплотить "личной унией" с Италией, предлагая албанскую корону итальянскую королю. Виктор Эммануил III был официально коронован албанскую корону в Риме. Виктор Эммануил III назначен в качестве премьер-министра Албании Шефкет Верладжи.

После вторжение и период оккупации, Италии полностью контролировал внешнюю политику и торговлю, также албанские природные ресурсы. Так, монополией на использование албанской нефти обладала итальянская государственная нефтяная компания Agip. Марионеточная Албанская фашистская партия стала правящей стороной. Итальянские граждане получили право селиться в Албании в качестве колонистов, чтобы в дальнейшем превратить страну в неотъемлемую часть Италии.

Ссылка на источник: https://vk.com/wall-2032834_56423