**747. Русский календарь

[365 дней]

День веков - Хронограф 2007 -3 декабря, 1-я часть

[365 дней]

День веков - Хронограф 2007 -3 декабря, 3-я часть

[365 дней]

День веков - Хронограф 2007 -3 декабря, 1-я часть

[365 дней]

День веков - Хронограф 2008 -3 декабря, 2-я часть

[365 дней]

День веков - Хронограф 2008 -3 декабря, 2-я часть

[Бессмертный полк]

Военно-исторический календарь. 3 декабря

[Ирина Макеева]

Нина Михайловна Дорошина, актриса театра и кино. Народная артистка РСФСР. Сразу после окончания Театрального училища имени Б.В. Щукина была принята в труппу московского театра «Современник». В репертуаре актрисы самые разноплановые роли: Фиса в «Крутом маршруте», Инна в «Мурлин Мурло», Она в «Заяц love story», Сима в «Спешите делать добро», Мария «Двенадцатой ночи» и другие. Нина Дорошина снялась в более 20 фильмах, среди них такие известные, как «Первый эшелон», «Они встретились в пути», «Артист из Кохановки», «По семейным обстоятельствам», «Любовь и голуби».
https://www.pnp.ru/upload/user/2017/...415f4f5103.jpg
В течение многих лет Нина Дорошина преподает на кафедре мастерства актёра в Театральном училище имени Б.В. Щукина.

[Полит. ру]

https://polit.ru/news/2015/12/05/fet/
05 декабря 2015, 00:02 Человек дня

Афанасий Афанасьевич ФетАфанасий Афанасьевич Фет
5 декабря (23 ноября) 1820 года родился поэт Афанасий Фет



Личное дело

Афанасий Афанасьевич Фет (Шеншин, 1820 – 1892) родился в селе Новоселки Мценского уезда Орловской губернии. За несколько месяцев до его рождения мать Шарлотта-Елизавета Фет (урожденная Беккер) сбежала от мужа, судейского чиновника в городе Дармштадт Иоганна-Петера Фета, с русским помещиком Афанасием Шеншиным. Обвенчались Афанасий Шеншин и Шарлотта-Елизавета лишь в 1822 году. После рождения мальчик был записан как законный сын Шеншина, однако, когда ему было 14 лет, орловская духовная консистория сочла отцом Афанасия, родившегося до брака, гессен-дармштадтского подданного Фета, и присвоила ему отцовскую фамилию.

Начальное образование Афанасий Фет получил дома. Затем в 1835 – 1837 годах учился в немецком частном пансионе Крюммера в Верро (ныне эстонский город Выру). В это время он начал писать стихи. Полгода провел в Москве, готовясь к поступлению в университет в пансионе профессора Погодина. В 1838 году поступил на юридический факультет Московского университета, затем перешел на историко-филологическое отделение философского факультета. Фет пробыл студентом шесть лет вместо положенных четырех («вместо того, чтобы ревностно ходить на лекции, я почти ежедневно писал новые стихи»).

Окончив университет, в 1845 году, желая получить потомственное российское дворянство, Фет поступил унтер-офицером в кирасирский Военного ордена полк, расквартированный в Херсонской губернии. Он рассчитывал стать дворянином, дослужившись до офицерского чина. 14 августа 1846 года получил чин корнета, однако незадолго до этого вышел императорский указ (манифест 11 июня 1845 года), согласно которому потомственное дворянство получали лишь офицеры от майора и старше. В результате общий срок военной службы Афанасия Фета составил 12 лет.

Во время службы в Херсонской губернии в жизни Фета произошла трагедия. При пожаре погибла его возлюбленная Мария Лазич, на которой он не решался жениться из-за недостатка средств.

В 1853 Фет перешел в гвардейский уланский полк, расквартированный близ столицы. Во время Крымской войны его полк находился в составе войск, охранявших Эстляндское побережье. Получив возможность бывать в Петербурге, Фет сблизился с новой редакцией «Современника» – Николаем Некрасовым, Иваном Тургеневым, Александром Дружининым, Василием Боткиным. На сестре Боткина он женился в 1854 году.

В 1856 году Афанасий Фет увольняется с военной службы в чине штаб-ротмистра гвардии, так и не выслужив потомственного дворянства. С 1860 года он обзавелся поместьем в Мценском уезде. В 1867 – 1877 годах исполнял обязанности мирового судьи. В 1873 году сумел добиться возвращения фамилии Шеншин и дворянства, оставив фамилию Фет в качестве поэтического псевдонима. В 1881 году перебрался в Москву.

Умер Афанасий Фет в Москве 21 ноября (3 декабря) 1892 года.



Чем знаменит

Выдающийся русский лирик, творчество которого, по словам Бориса Бухштаба представляет собой «упоение природой, любовью, искусством, воспоминаниями, мечтами» и служит «как бы связующим звеном между поэзией Жуковского и Блока». В 1842 – 1843 годах Фет опубликовал в «Отечественных записках» более восьмидесяти стихотворений, которые принесли ему заслуженную известность.

В 1850 году в свет выходит сборник стихотворений Фета, спустя шесть лет следует новое издание. Стихи, написанные в последние годы жизни, не публиковались в журналах, а печатались отдельными выпусками под заглавием «Вечерние огни» (1883 – 1891), тиражами в несколько сот экземпляров.

Также Афанасий Фет много занимался поэтическими переводами. Ему принадлежат переводы на русский «Фауста» Гёте, всех стихотворений Горация, произведений ряда других латинских поэтов. В прозе Фет перевел сочинения философа Артура Шопенгауэра, оказавшего большое влияние на его мировоззрение, «Мир как воля и представление» и «О четверояком корне закона достаточного основания».



О чем надо знать


Афанасий Фет
Отношения с литераторами-современниками у Фета были весьма неровные. Во-первых, он несколько раз надолго исчезал из литературного процесса, впервые – отправившись на военную службу, во второй раз – сделавшись помещиком. Живя в деревне, он предпочитал заниматься сельским хозяйством и философией.

Во-вторых, с 1860 годов Фет придерживался консервативных взглядов, и был, по словам Тургенева, «закоренелым и остервенелым крепостником и поручиком старинного закала». Он публиковал в реакционном «Русском вестнике» очерки, обличавшие пореформенные порядки на селе с позиций помещика-землевладельца, а его статья о романе Чернышевского «Что делать?» была настолько резкой, что ее не напечатал даже «Русский вестник». Все это привело к разрыву отношений с Тургеневы и многими другими литераторами. В 1860-е – 1870-е годы из известных писателей с Фетом поддерживал близкие отношения только Лев Толстой.



Прямая речь

«Однажды отец без дальнейших объяснений написал мне, что отныне я должен носить фамилию Фет, причем самое письмо ко мне было адресовано: Аф. Аф. Фету. <…> Как ни горька была мне эта нежданная новость, но убежденный, что у отца была к тому достаточная причина, я считал вопрос до того деликатным, что ни разу не обращался за разрешением его ни к кому. "Фет так Фет, - подумал я, - видно так тому и быть. Покажу свою покорность и забуду Шеншина, именем которого надписаны были все мои учебники". Затем в первом письме к дяде я подписался этой фамилией. Через месяц на это письмо я получил ответ дяди: "Я ничего не имею сказать против того, что быть может в официальных твоих бумагах тебе следует подписываться новым именем; но кто тебе дал право вводить официальные отношения в нашу взаимную кровную привязанность? Прочитавши письмо с твоей новой подписью, я порвал и истоптал его ногами, и ты не смей подписывать писем ко мне этим именем". Вся эта передряга могла бы остаться в семейном кругу, так как никто сторонний не читал моих писем. Но однажды Крюммер, стоя у самой двери классной, тогда как я сидел на противоположном ее конце, сказавши: "Шеншин, это тебе", - передал письмо близстоящему для передачи мне. При этом никому не известная фамилия Фет на конверте возбудила по уходе директора недоумение и шум. - Что это такое? У тебя двойная фамилия? Отчего же нет другой? Откуда ты? Что ты за человек? и т. д., и т. д. Все подобные возгласы и необъяснимые вопросы еще сильнее утверждали во мне решимость хранить на этот счет молчание, не требуя ни от кого из домашних объяснений...»

Афанасий Фет «Ранние годы моей жизни»



«Стремление выйти за пределы времени и пространства - один из постоянных мотивов поздней лирики Фета. Этот мотив выражает "разрыв" поэта с природой и богоборческий, непримиримый характер его поэзии этих лет. Поэт начисто отметает обычный для христианских религиозных представлений и традиционный для поэзии мотив освобождения человеческого духа от земной ограниченности через смерть. Фет не устает повторять, что только жизнь – и жизнь физическая, жизнь тела - уподобляет человека божеству. Отрицая власть над собою времени, он утверждает вместе с тем, что условием безграничной внутренней свободы является единство души и тела и их горение в творчестве, мысли и любви. Поэтическая тема свободного полета приобретает в стихотворениях этих лет устойчивую форму философской мечты о преодолении власти времени и пространства. Ограниченность человеческого бытия в пространстве и времени – вопрос, который в течение всей жизни был предметом его философских раздумий, – теперь становится трагическим лейтмотивом его философской лирики. "Родное пространство", свой "круг", своя сфера перестает в конце жизни поэта быть для него убежищем, он охладевает к ней и покидает ее не ради приобщения к природе, а ради гордого господства над нею в сфере духа. Он одержим жаждой жизни и наслаждения ею. Развивая в своих рефлективных стихах мысль о философии, мудрости, о познании как пути преодоления страха смерти, а следовательно - и самой смерти, Фет видел н показал относительность этого выхода. Его "языческая", по выражению Н. Страхова, любовь к жизни не могла быть преодолена умозрением, и сильнейшим средством борьбы за счастье и жизнь на склоне лет поэта становится его любовная лирика».

Лидия Лотман «А. А. Фет»



«Из стихотворений Фета прежде всего явствует, что он - поэт, отказавшийся от слова. Ни один писатель не выражает так часто, как он, своей неудовлетворенности человеческими словами. Они для него материальны и тяжелы; "людские так грубы слова" и никогда не соответствуют "неизреченным глаголам" духа, которые в минуту вдохновенья зарождаются в священной тишине. Слова только приблизительны. О, если бы можно было отвергнуть их неискусное посредничество! О, если б без слова сказаться душой было можно! Тишина, дыхание, вздохи; глаза, которые смотрятся в глаза другие; призыв, переданный "одним лучом из ока в око, одной улыбкой уст немых"; золотое мигание дружественных звезд - все это гораздо красноречивее нашей бледной речи; все это - понятные и чудные намеки, которые вообще для Фета более желанны, чем постылая и мнимая отчетливость слишком умного, определяющего слова. Ведь говорит же душистая душа цветов на бессловесном языке своего аромата; "каждый цвет уже намек", и, внемля "цветов обмирающих зову", так чутко понимает его влюбленная пара, и так уверенно разбирается она во всех переливах, во всей немой гамме этих благоухающих откровений. Цветы красноречивее людей. И Фет, может быть, потому, что он и сам вечно влюблен, именно ароматами хочет возместить скудость слова; отсюда у него - "пахучая рифма", "речи благовонные". Но без слова нельзя обойтись. Естественно только, что наш поэт употребляет их очень мало, как можно меньше, и каждое из его характерных стихотворений сжато и коротко. Фету совсем не пристало бы многословие. В сердце готовы четыре стиха, я прошептал все четыре стиха - и этого довольно. Ведь стихотворение - молитва, а смысл молитвы - в том, что она коротка: ей больше одного слова не нужно, и в одно слово необходимо сосредоточить ее пафос, ее глубокую душу. Вся трудность - в том, чтобы его, единственное, найти; оно и будет слово мировой загадки».

Юрий Айхенвальд



11 фактов об Афанасии Фете

Изначально фамилия поэта должна была писаться как Фёт, но при публикации стихов в 1842 году в журнале «Отечественные записки» она была набрана как «Фет». С тех пор такое написание сохранялось при всех последующих публикациях.
До восстановления русского подданства официальные бумаги поэт должен был подписывать так: «К сему иностранец Афанасий Фёт руку приложил».
На стихи Фета написал несколько пародий Дмитрий Минаев. В одной из них он просто переписал строчки фетовского стихотворения в обратном порядке. Некоторые пародии Минаев подписывал Θет (настоящая фамилия Афанасия Фета писалась через ферт, а не через фиту).
Фет – автор знаменитого палиндрома «А роза упала на лапу Азора».
В 1840 году Фет за свой счет напечатал книгу «Лирический Пантеон» («Мало ли о чем мечтают 19-летние мальчики! Между прочим, я был уверен, что имей я возможность напечатать первый свой стихотворный сборник, который обозвал "Лирическим Пантеоном", то немедля приобрету громкую славу, и деньги, затраченные на издание, тотчас же вернутся сторицей»), но в то время стихи Фета были по большей части подражанием творчеству Владимира Венедиктова, Евгения Баратынского, Василия Жуковского. Успеха сборник не имел, а позднее Фет каждый раз, встречая эту книгу у букинистов, приобретал ее и уничтожал. Теперь «Лирический Пантеон» считается библиографической редкостью.
В конце жизни тяжело больной Фет, оставив жене записку «Не понимаю сознательного преумножения неизбежных страданий. Добровольно иду к неизбежному», попытался совершить самоубийство. Вскоре после того, как секретарша отобрала у него нож, Фет умер от сердечного приступа.
Редактором издание стихотворений Фета 1856 года был Иван Тургенев. Он отсеял примерно половину стихов предыдущего издания (1850), а две трети оставшихся подверг переработке. Впоследствии Фет заявил, что «издание из-под редакции Тургенева вышло настолько же очищенным, насколько и изувеченным», однако никакой попытки вернуться к старым текстам не сделал.
Из времен военной службы Фет вынес не только любовь к лошадям (впоследствии он занимался коннозаводским делом), но и убеждение в том, что «великое дело воинская красота». Он писал: «Кто не понимает наслажденья стройностью, в чем бы она ни проявлялась: в движениях хорошо выдержанного и обученного войска, в совокупных ли усилиях бурлаков, тянущих бечеву под рассчитанно-однообразные звуки "ивушки", тот не поймет и значения Амфиона, создавшего Фивы звуками лиры».
В последние годы жизни Фет, когда ему случалось проезжать мимо здания Московского университета, обязательно приказывал кучеру остановиться, выходил и плевал в сторону университета. Этому обыкновению поэта Юрий Кузнецов посвятил стихотворение.


Материалы об Афанасии Фете

Статья об Афанасии Фете в русской Википедии

Афанасий Фет в библиотеке Мошкова

Афанасий Фет в энциклопедии «Кругосвет»

М. Л. Гаспаров «Фет безглагольный»

[Полит. ру]

https://polit.ru/news/2016/12/03/shilovskiy/
03 декабря 2016, 00:00 Человек дня

Евгений ШиловскийЕвгений Шиловский
Фото: www.lebedyan.com
3 декабря 1889 года родился Евгений Шиловский, военный деятель



Личное дело

Евгений Александрович Шиловский (1889 —1952) родился близ деревни Савинки Тамбовской губернии (ныне – в Рязанской области) в родительском имении. Отец, потомственный дворянин Александр Шиловский, служил в Лебедянской Земской управе. Крупными помещиками Шиловские не были никогда, а к моменту появления на свет Евгения от родовых достатков осталось только крохотное имение — больше дача, чем поместье. Отец лично занимался садоводством, имел большой плодовый сад.

В 1901-1907 годах Евгений учился во 2-м Московском кадетском корпусе, после окончания которого поступил в Константиновское артиллерийское училище. Окончив в 1910 году училище по 1-му разряду, был выпущен подпоручиком с зачислением по полевой пешей артиллерии и прикомандированием к лейб-гвардии 1-й артиллерийской бригаде.

Служил младшим офицером в 5 батарее 1 гвардейской артиллерийской бригады по сентябрь 1913 года. В октябре поступил в Николаевскую академию Генерального штаба, в апреле 1914 года был произведён в поручики. В Академии Шиловский проучился до августа 1914 года, затем в связи с мобилизацией старой армии и закрытием Академии, вернулся в свою часть, с которой выступил на фронт.

В Первую мировую войну участвовал в боевых действиях против австрийцев и германцев в должности младшего офицера. Был награждён Георгиевским оружием – за то, что

«в боях 6-го, 7-го и 8-го февраля 1915 г. у д. Кобылин, находясь непрерывно на передовом наблюдательном пункте под сильным ружейным и артиллерийским огнём противника, причём был контужен, но строя не оставил, искусным корректированием и управлением огнём полубатареи, дал возможность своей пехоте отбить повторные атаки противника и неоднократно заставлял молчать его батареи».

Затем служил на должностях генерального штаба в штабе 36 армейского корпуса и 43 пехотной дивизии – вплоть до отъезда в Военную Академию в Петроград зимой 1916-17

Первую половину 1917 года заканчивал курс учебы. Получив диплом Николаевской военной академии, был назначен в оперативное отделение штаба 11 армии (юго-западный фронт). Дослужился до чина капитана.

После демобилизации старой армии в феврале 1918 года вернулся на родину, поступил на учёт в уездный военкомат и жил в городе Лебедянь в деревне Савинки у родителей.

В августе 1918 года добровольно вступил в Красную Армию. Был помощником заведующего отделом формирования Лебедянского уездвоенкомата, а затем инспектором Всевобуча. В сентябре того же года был вызван в Москву на работу в Высшую военную инспекцию РСФСР, а оттуда в начале 1919 года был направлен на формирование штаба Наркомвоена Украины. В штабе Наркомвоена Украины проработал до августа 1919 г., занимая должности начальника отдела обороны, начальника организационного управления и наконец, Начальника Полевого штаба Наркомвоена Украины. Непосредственно участвовал в создании и формировании Красной Армии на Украине и в боевых действиях против петлюровцев, зелёных и белых: под Киевом, в районе Триполье, Васильков, под Жмеринкой, у Переславля.

Летом 1919 года был арестован ВЧК по обвинению в сочувствии белым, но уже 30 сентября 1919 года освобождён.

После расформирования штаба Наркомвоена Украины был назначен на Западный фронт, в 16 армию, где прослужил вплоть до его расформирования по окончании войны с белополяками в мае 1921 года. Был начальником Оперативного управления, помощником начальника штаба армии, начальником штаба 16 армии и временным командующим армией. В июле 1921 года был назначен помощником начальника штаба Западного фронта.

В сентябре 1921 года Шиловский был направлен в Военную Академию РККА в связи с её реорганизацией и получил должность преподавателя оперативного искусства. В академии проработал с октября 1921 по октябрь 1928 года на должностях преподавателя, начальника учебного отдела и помощника начальника Академии по учебной части.

В 1928—1931 годах был начальником штаба Московского военного округа. С февраля 1931 года — начальником штаба Военно-воздушной академии им. Н. Е. Жуковского. С 13 декабря 1935 года — комбриг. В январе 1937 года Шиловский был назначен начальником штаба Академии Генерального штаба СССР.

С 1939 года — профессор, комдив. В 1940 году получил звание генерал-лейтенанта. После начала Великой Отечественной войны с августа 1941 и до апреля 1942 года исполнял обязанности Начальника Академии Генерального штаба, по приказу Наркома Обороны эвакуировал Академию из Москвы в Уфу и разместил на новом месте.

С весны 1942 до лета 1946 года работал в Генеральном штабе Красной Армии в Москве с периодическими командировками на фронты. Одновременно руководил кафедрой Военной Истории в Высшей Военной Академии, а с 1 мая 1946 года — кафедрой Стратегии. С началом войны подал заявление о вступлении в коммунистическую партию, в 1943 году стал членом КПСС.

Генерал-лейтенант Евгений Шиловский умер от инфаркта в своём служебном кабинете 27 мая 1952 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.



Чем знаменит

Евгений Шиловский
Один из немногих царских офицеров, перешедших на службу новой коммунистической власти, не сгоревший в горниле сталинских репрессий. Яркий представитель военной аристократии, один из тех военспецов, которые стали для командиров молодой Красной армии эталоном офицерской чести, военной интеллигентности и личной порядочности.

Евгений Шиловский считается прототипом Вадима Рощина, героя романа А. Н. Толстого «Хождение по мукам», а также прототипом мужа главной героини в романе «Мастер и Маргарита» М. А. Булгакова.





О чем надо знать

Во время службы в 16-й армии Шиловский познакомился с адъютантом Неёловым и его женой Еленой Сергеевной Неёловой (урожденной Нюренберг ). Осенью 1921 года Леночка-Люся Нюренберг-Неёлова разводится с мужем и становится женой Евгения Шиловского.

В 1922 году у них рождается сын Евгений (в семье его звали Женя Маленький, в отличие от отца - Жени Большого), а в 1926 году — Сергей. Несмотря на блестящее положение жены крупного советского военачальника, Елена Сергеевна не была удовлетворена своей жизнью. Шиловский постоянно пропадал на работе, а молодая жена скучала дома. В ноябре 1923 года в письме к сестре Ольге она признавалась: «Ты знаешь, как я люблю Женей моих, что для меня значит мой малыш, но все-таки я чувствую, что такая тихая, семейная жизнь не совсем по мне. Или вернее так, иногда на меня находит такое настроение, что я не знаю, что со мной делается. Ничего меня дома не интересует, мне хочется жизни , я не знаю, куда мне бежать, но хочется очень. При этом ты не думай, что это является следствием каких-нибудь неладов дома. Нет, у нас их не было за все время нашей жизни. Просто, я думаю, во мне просыпается мое прежнее «я» с любовью к жизни, к шуму, к людям, к встречам и т.д.». Рождение второго сына мало что изменило.

28 февраля 1929 года в гостях Елена Шиловская познакомилась с Михаилом Булгаковым, уже известным тогда писателем. Между ними вспыхнуло взаимное чувство. Некоторое время Елена была любовницей Булгакова, который в то время и сам был женат. В начале 1931 года Евгений Шиловский узнал о любовной связи своей жены. У них с Булгаковым состоялся тяжёлый разговор, в результате которого писатель дал обещание больше не видеться с Еленой Сергеевной. Они действительно не встречались 15 месяцев, продолжая, однако, любить друг друга.

В 1932 году Елена уехала с детьми в Лебедянь и написала письмо мужу с просьбой «отпустить» её. Шиловский после долгого молчания написал в ответ, что отпускает: «Я относился к тебе как к ребёнку, был неправ…». 3 октября 1932 года Булгаков развёлся со своей второй женой Л. Е. Белозёрской, а уже 4 октября был заключён его брак с Еленой Сергеевной. Именно Елена считается прототипом главной героини знаменитого романа Булгакова «Мастер и Маргарита».

«Маргарита была женою очень крупного специалиста, к тому же сделавшего важнейшее открытие государственного значения. Муж ее был молод, красив, добр, честен и обожал свою жену» - так описывается в романе Булгакова муж Маргариты, прототипом которого считается Шиловский.

Шиловский сильно переживал развод с первой женой. Старший сын Женя по договоренности остался с ним, Сережу забрала Елена. Только спустя четыре года Шиловский снова решился создать семью.

Его второй женой стала Марианна Толстая - дочь советского писателя Алексея Николаевича Толстого. В 1936 году они поженились, а в мае 1937 года у них родилась дочь Марина. Толстой с Шиловским крепко подружились, виделись практически еженедельно. Именно Шиловский — кадровый русский офицер, примкнувший к большевикам, стал прототипом Вадима Рощина – одного из главных героев романа Алексея Толстого «Хождение по мукам».



Прямая речь

Шиловский о своем разводе с женой (из письма тестю Сергею Нюренбергу: «Я бесконечно благодарен Люсе за то огромное счастье и радость жизни, которые она мне дала в свое время. Я сохраняю самые лучшие и светлые чувства к ней и к нашему общему прошлому. Мы расстаемся друзьями».

Из письма Елены Булгаковой родителям: «Я расхожусь с Евг. Ал. и выхожу замуж за Михаила Афанасьевича Булгакова. Мы будем жить втроем: он, я и Сережа. Женичка остается с Евг. Ал. Расстаемся мы с Евг. Ал. исключительными друзьями, друзьями на всю жизнь».

Журналист Известий Сергей Нехамкин о 1937 годе: «В 37-м их начали забирать одного за другим — комбригов, комкоров, командармов... Шиловские спали не раздеваясь. У дверей стоял арестный чемоданчик. Пыхтели моторы «воронков» в ночном дворе, за одно лето в доме на сто процентов сменился состав жильцов. А Шиловского все не забирали — и мучительное ожидание рокового стука в ворота отравляло каждую минуту жизни.

Но в одно прекрасное время зимой стук раздался. «Ну вот и все!» — комбриг поцеловал молодую жену и пошел к дверям. Швейцар Глеб Иванович приплясывал на пороге: «ЕвгеньСаныч, сил нет, морозец на дворе лютый, разрешается ли чаю горяченького?» Шиловский посмотрел на него в упор: «Маша, налей чаю!» Глеб Иванович убежал со стаканом. Через пятнадцать минут в ворота загрохотали заново. «А вот в текущий момент точь-в-точь все, — сказал комбриг. — Они хотели удостовериться, что я дома». И не спрашивая кто, рывком распахнул ворота. «Стаканчик ваш возвращаю!» — ликующе сообщил швейцар.

Марианна Алексеевна вспоминала, что такого яростного, бесконечного, многоколенного мата из уст своего интеллигентного мужа она не слышала ни до, ни после. Это было что-то вроде истерического припадка. Дома считают, что именно в то время генерал Шиловский, никогда ничем не болевший, бессменный чемпион Академии по лыжам, лихой кавалерист, бравший призы за вольтижировку, заимел лютую, несбиваемую гипертонию, загнавшую его в конце концов в гроб».



4 факта о Евгении Шиловском

Ударение в фамилии Шиловский падает на первый слог - предки Евгения Александровича так себя именовали, чтобы их не путали с поляками.
За участие в Первой мировой войне Шиловский был награжден орденом Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость» (1914), Георгиевским оружием (1915) и Высочайшим благоволением за боевые отличия (1916).
Среди советских наград Шиловского - орден Ленина, четыре ордена Красного Знамени, орден Суворова 2-й степени и орден Красной Звезды.
Написал военно-исторические сочинения «На Березине: Действия XVI армии на р. Березине в марте — июле 1920 года» (Госиздат, 1928) и «Контрнаступление Красной Армии в Белоруссии 14 мая — 8 июня 1920 г.» (Воениздат, 1940). «Рост военного искусства Красной Армии в ходе Отечественной войны» (1943), «Разгром немецких войск под Москвой» (1944), «Восточно-Прусская операция Красной Армии 1945 г.» (1946).


Материалы о Евгении Шиловском

Автобиография Евгения Шиловского.

Рощин после «Хождения по мукам». Известия, 31.01.2003

Статья о Евгении Шиловском в Википедии

[Полит. ру]

https://polit.ru/news/2017/12/03/skovoroda/

03 декабря 2017, 00:01 Человек дня

Григорий СковородаГригорий Сковорода
3 декабря 1722 года родился Григорий Сковорода, самобытный философ



Личное дело

Григорий Саввич Сковорода (1722-1794) родился в окрестностях Полтавы в сотенном селе Чернухи в небогатой казацкой семье. Исслдователи выдвигали предположение, что его отец— Савва Сковорода — был в Чернухах сельским священником. О ранних годах жизни Григория Сковороды достоверных сведений не сохранилось. Начальное образование он получил в сельской приходской школе , где «по седьмому году от рождения приметен был склонностию к богочтению, дарованием к музыке, охотою к наукам и твердостию духа».

Почувствовав склонность мальчика к наукам, отец отправил его учиться в Киев. Согласно архивным исследованиям, он поступил в Киевскую духовную академию в 12 лет и учился в ней с перерывами с 1734 по 1741 и с 1744 по 1745 годы.

Первый период обучения закончился тем, что в сентябре 1741 года Сковорода по настоянию псковского епископа митрополита Рафаила был отправлен в Глухов вместе с тремя музыкантами.

Академия славилась своим хором. Однажды из Санкт-Петербурга приехал специальный посланец с поручением — отобрать лучших малороссийских певчих для придворного хора. Сковорода прошёл конкурсный отбор и был отправлен в придворную певческую капеллу в Санкт-Петербург. Прибыл он туда только в декабре 1742 года, поскольку ехал через Москву, где проходили торжества по поводу коронации Елизаветы Петровны.

В Петербурге Сковорода сблизился с фаворитом императрицы, графом Алексеем Разумовским, происходившим, как и он, из малоземельных днепровских казаков. Он часто гостит в имениях Разумовских и Полтавцевых.

В 1744 году Сковорода в составе свиты императрицы Елизаветы Петровны приехал в Киев. Там он получил увольнение с должности певчего, чтобы продолжить обучение в Киевской духовной академии. Выпустили его со службы в звании придворного уставщика.

Во второй период обучения в академии на Сковороду большое влияние оказала жизнь знаменитого киевского путешественника и паломника Василия Григоровича-Барского, объездившего практически всю Европу и Ближний Восток и вернувшегося в Киев за месяц до смерти.

Загоревшись мечтой о путешествиях, Сковорода притворился сумасшедшим, вследствие чего был исключён из бурсы. Уже вскоре он выехал за границу в качестве церковника близкого друга графа А. Г. Разумовского - сербского дворянина на русской службе генерал-майора Фёдора Вишневского. В составе русской миссии они отправились в Токай для закупки токайских вин для императорского двора.

Числясь при токайской миссии, Сковорода с разрешения Вишневского имел возможность надолго отлучаться и путешествовать: «…поехать из Венгрии в Вену, Офен, Презбург и прочия окольныя места» (Офон — ныне Буда, Пресбург — Братислава.). За три года Сковорода побывал в Польше, Венгрии и Австрии. По некоторым данным, также посетил Пруссию и Италию. Во время своих европейских поездок он сумел «доставить себе знакомство и приязнь ученых, а с ними новые познания, каковых не имел и не мог иметь в своем отечестве». Также значительно усовершенствовался во владении языками — латынью, греческим и немецким.

В начале 1750 года Сковорода вернулся в Киев и к занятиям в Академии. По приглашению епископа Переяславского Никодима некоторое время в 1723 году преподавал в Переяславском коллегиуме. В середине июля 1753 года в Переяслав прибыл на епархию новый епископ − Иоанн Козлович. Эта дата стала и вехой в истории украинской литературы XVIII столетия: на приезд церковного иерарха было написано стихотворение − первый из дошедших до нас датированных литературных опытов Григория Сковороды.

Став преподавателем, Григорий должен был позаботиться о составлении собственной учебной «системы». По указанию Никодима он написал «Руководство о поэзии» − трактат по теории стихосложения. Текст «Руководства» не сохранился, однако известно, что составленный Сковородой учебный курс вызвал недовольство епископа, который потребовал, чтобы Сковорода преподавал предмет «по старине». Сковорода с требованием не согласился, и несмотря на замечания, продолжал читать свой курс, ни буквы в нём не изменив.

Епископ затребовал от упрямого учителя объяснения через консисторский (церковный) суд. Григорий ответил, что в своих суждениях о поэзии он исходит из мнений людей, знающих свой предмет, а не из любительских впечатлений лиц несведущих. «При том в объяснении прибавил латинскую пословицу: Alia res sceptrum, alia plectrum, то есть: Одно дело пастырский жезл, а иное — пастушья свирель».

Епископ Никодим расценил это как непростительную дерзость. В итоге Сковорода в 1754 году был уволен из Переяславского коллегиума при духовной семинарии.

В том же 1754 году стал домашним учителем четырнадцатилетнего Василия Томары — сына переяславского полковника Степана Томары, одного из богатейших тогда малороссийских помещиков.

Жил в имении отца мальчика в селе Коврай близ городка Золотоноша. Обедать учителю позволялось вместе с воспитанником за хозяйским столом.

Однако отношения Сковороды с семьёй Томары не сложились, несмотря на вполне достойную оплату учительского труда. Пан Стефан Томара, как звал себя полковник, смотрел на учителя свысока, а его жена Анна Васильевна не считала Сковороду достойным наставником для сына. При этом с самим подопечным Василием у учителя сложились прекрасные отношения. Однажды, когда недовольный учеником Сковорода в шутку назвал его «свиной головой», мать ребёнка подняла скандал. В результате этого инцидента Григорий покинул Коврай до окончания контракта.

Уйдя из имения Томары он некоторое время прожил в Переяславе, а потом отправился в Москву вместе с ехавшим из Киева в Славяно-греко-латинскую академию иеромонаху Владимиру Калиграфу, своего знакомого по ученью. Известно, что иеромонах вез с собой труды Эразма Роттердамского и Лейбница. Вполне вероятно, что в пути Сковорода ознакомился с этими сочинениями.

Точный срок пребывания Сковороды в Москве неизвестен, известно лишь, что там он прожил около года: с 1755 по 1756 год, Приют нашёл в Троице-Сергиевой лавре, где сблизился с «многоучёным» настоятелем Кириллом Лящевецким, который также происходил из казаков. В лавре Сковорода не только жил, но и мог пользоваться библиотекой. В частности, греческие рукописи из Троице-Сергиевой лавры заложили основу для написания Сковородой произведения «Сад божественных песней». Лящевецкий предлагал Сковороде остаться в Троице-Сергиевой лавре и занять в ней должность библиотекаря, но философ, желавший продолжить странствие, отказался от этого предложения.

По прошествии года Сковорода получил известие о том, что пан Стефан Томара просит у него прощения и приглашает вернуться в Каврай, чтобы продолжить обучение его сына Василия. Томара даже обратился к общим знакомым, чтобы убедить философа вернуться, поскольку сын его скучает по Григорию, и сам родитель очень сожалеет о потере такого хорошего учителя.

Ради мальчика Сковорода вернулся в имение Томары и прожил там до 1758 года. Именно в этот период он начал по-настоящему сочинять стихи – не по заказу для торжественных случаев, а от души. Когда позднее Сковорода решил собрать всё, что было написано когда-то в каврайские годы, он выделил тридцать стихотворений в отдельный сборник. Так появился «Сад божественных песней».

В 1759 году Сковорода по приглашению архиерея Иоасафа (Горленко) преподавал в Харьковском коллегиуме. После окончания учебного года ему было предложено принять монашеский постриг. Постриг открыл бы перед Сковородой дорогу к высшим церковным званиям, однако он отказался и покинул коллегиум.

Около двух лет Сковорода прожил в окрестностях Белгорода, зазванный в гости знакомым помещиком из села Старица. Об этих годах жизни философа практически ничего неизвестно.

Весной 1762 года Сковорода познакомился с 17-летним харьковским студентом-богословом Михаилом Коваленским, который стал его ближайшим учеником и другом, хотя разница в возрасте между ними составляла 23 года. Ради Коваленского философ снова возвращается в Харьковский коллегиум. Вместо прежней должности он испросил себе синтаксический класс (где числился Коваленский), а также взялся преподавать греческий язык. С сентября 1762 по июнь 1764 года вокруг Сковороды формируется целый круг учеников и сподвижников – в основном, из детей священнослужителей, которые были друзьями Михаила Коваленского, либо состояли с ним в родстве.

После смерти архиерея Иоасафа новым архиереем стал Порфирий (Крайский), у которого Сковорода не пользовался благосклонностью. В 1764 году после окончания учебного года Сковорода был вынужден покинуть Харьковский коллегиум.

Вскоре Сковорода сближается с харьковским губернатором Евдокимом Алексеевичем Щербининым. В 1768 году он вновь возвращается в Коллегиум - по инициативе Щербинина, который своим приказом назначил его на должность преподавателя катехизиса - «курса добронравия» - особых «прибавочных классов», которые предназначались для обучения в них дворянской молодёжи. Сковорода увлёкся предложением, составил план курса и за короткий срок написал вступительную лекцию, назвав её «Начальная дверь ко христианскому добронравию».

Однако епископ митрополит Самуил был недоволен тем, что катехизис читает светский человек, и критически оценив курс философа, весной 1769 года уволил его. После этого Сковорода к преподавательской деятельности более не возвращалтся.

После увольнения Григорий Сковорода по большей части вёл жизнь странствующего философа-богослова, скитаясь по Малороссии, Приазовью, Слободской, Воронежской, Орловской и Курской губерниям.

Изюм, Бурлук, Бабаи, Гусинка, Дисковка, Купянск, Маначиновка, Чугуев, Липцы, Должок, Ивановка − вот далеко не полный список городских и сельских населенных пунктов, в которых жил Сковорода с шестидесятых по девяностые годы.

В 1774 году Григорий Сковорода оканчивает в имении Евдокима Щербинина в селе Бабаи «Басни харьковские», посвятив их станционному смотрителю города Острогожска Афанасию Панкову. Афанасий также появляется в «Диалогах» Сковороды как заядлый спорщик.

В 70-е годы Сковорода проводил много времени в Воронежской губернии у близких друзей помещиков Тевяшовых, в доме которых «отогревался душой и телом». Диалог «Кольцо» и следом за ним «Алфавит, или букварь мира» Сковорода в 1775 году посвятил «Милостивому государю Владимиру Степановичу, его благородию Тевяшову».

«Икону Алкивиадскую», законченную в 1776 году, Сковорода адресует отцу Владимира — Степану Тевяшову. Ему же посвящён переведенный Сковородою с латинского диалог Цицерона «О старости».

В 1781 году Сковорода едет в Таганрог к брату своего любимого ученика Михаила — Григорию Коваленскому. В Таганроге философ провел в общей сложности около года.

В 1787 году пишет притчи «Благодарный Еродий» и «Убогий жаворонок».

В 1791 году Сковорода уезжает в село Ивановка. Там он посвящает Михаилу Коваленскому свой последний философский диалог «Потоп Змиин».

Перейдя 70-летий рубеж, Сковорода собирает все свои рукописи, чтобы перед смертью передать их любимому ученику. В тот момент Коваленский жил в Орловской губернии. Несмотря на слабость и преклонный возраст, Сковорода отправился туда, хотя и опасался умереть по дороге. В августе 1794 года он приезжает в имение Михаила Коваленского и передаёт ему все свои рукописи, после чего отправляется обратно на юг.

Григорий Сковорода скончался 29 октября (9 ноября) 1794 года в доме коллежского советника Андрея Ковалевского в селе Ивановка Харьковской губернии. Там же и похоронен в могиле, которую, по преданию, выкопал собственноручно. Согласно его завещанию, на надгробии философа сделали надпись: «Мир ловил меня, но не поймал».



Чем знаменит


Григорий Сковорода
Странствующий философ-моралист Григорий Сковорода считается первым самобытным философом Российской империи и родоначальником русской религиозной философии. «Харьковского Диогена», снискавшего славу анархиста-отшельника и религиозного вольнодумца, иногда даже называли «еретиком». На протяжении всей жизни он проповедовал так называемое «мирское монашество», критикуя официальную религию за догматизм и паразитическую жизнь монахов. Философ отмечал неискренность церковных обрядов и считал, что для познания Бога вполне достаточно природы и ее истинных чудес.

Его «Начальная дверь ко христианскому добронравию», в сущности, не была каноническим катехизисом, хотя и содержала разбор Десятисловия пророка Моисея. «Начальную дверь» можно рассматривать как введение в философию самого Сковороды. Здесь намечены все главные темы книг, которые он напишет позднее: проблема двух натур − «видимой» и «невидимой»; проблемы самопознания и счастья; вопрос о преемственности мировых культур.

«Сковорода имеет специфическую прелесть примитива, чары соединения гениальности с наивной и целомудренной скованностью культурных форм, и эта прелесть, как неповторимая, навсегда останется за ним», — писал о творчестве философа В. Эрн.

Сочинения Сковороды при его жизни не издавались, их распространяли в рукописных копиях. Первые издания его трудов относятся к середине XIX века.

В официальной советской пропаганде Григорий Сковорода рассматривался как «крестьянский демократ» и «просветитель народа». Интерес к его личности и трудам среди будущих советских историков, философов и партийных деятелей ещё до революции пробудил Владимир Бонч-Бруевич. В 1912 году сочинения Сковороды были подготовлены Бонч-Бруевичем к изданию в серии «Материалы по истории русского сектантства». Поскольку Бонч-Бруевич был близким другом В. И. Ленина, его усилиями Сковорода был включён в подписанный Лениным «План монументальной пропаганды» от 30 июля 1918 года. Таким образом, Сковорода был официально включён в список исторических лиц, обязательных для упоминания в целях распространения коммунистической пропаганды. Этим и объясняется обилие исследований философии Сковороды и возведение многочисленных памятников в его честь в советскую эпоху.



О чем надо знать

Личность Георгия Сковороды со временем обросла множеством мифов и легенд. Списки его стихотворений и диалогов передавались из рук в руки, быстро множились, а параллельно выросла целая литература «псевдо-Сковороды». Его авторству приписывались самые разнообразные творения, начиная от песен запорожских казаков и заканчивая тяжеловесными наукообразными трактатами.

Жизнь странствующего философа провоцировала современников и потомков на сочинение всевозможных побасенок и легенд о нем. В частности, молодой харьковский литератор Измаил Срезневский написал повести «Воспоминания стариков и старушек о Григории Саввиче Сковороде» и «Майор, майор!». В последней изложил историю о несостоявшейся женитьбе Григория Сковороды на дочери отставного майора из Валковских хуторов. Якобы оказавшийся там Сковорода с первого взгляда влюбился в застенчивую дочь майора и дело уже дошло свадьбы, но в последний момент испугавшийся семейной жизни философ сбежал из-под венца прямо от алтаря.

В середине XX века была предпринята попытка разыскать в Валках сведения, подтверждающие интригу повести Срезневского. Но кроме устных преданий, которые вполне могли иметь источником саму повесть, ничего более достоверного найдено не было.

Еще один харьковский литератор Александр Хаждеу опубликовал несколько фрагментов из трактатов и писем, якобы принадлежащих философу, которые вполне соотносятся с манерой Сковороды, но скорее всего, являются стилизацией, поскольку автографов или списков, соответствующих опубликованным текстам, Хаждеу не предоставил.

В народе также ходило множество сказаний о встречах философа-бессребреника с императрицей Екатериной II, построенных по принципу «царь и мудрец из простонародья». Например, бытовала история о том, как Екатерина, путешествуя по югу России, захотела повидаться с философом-странником. Гонец нашел Сковороду, сидевшего на взгорке и игравшего на свирели для пастуха и его овец, и передал ему приглашение императрицы. На что философ непочтительно заявил: «Мне свирель и овца дороже царского венца».



Прямая речь

О странствиях: «Не ищи щастья за морем, не проси его у человека, не странствуй по планетам, не волочись по дворцам, не ползай по шаре земном, не броди по Иерусалимам… Воздух и солнце всегда с тобою».

О причинах своего отказа принять монашеский постриг: «Разве вы хотите, чтоб и я умножил число фарисеев? Ешьте жирно, пейте сладко, одевайтесь мягко и монашествуйте! А Сковорода полагает монашество в жизни нестяжательной, малодовольстве, воздержанности, в лишении всего ненужного, дабы приобресть всенужнейшее, в отвержении всех прихотей, дабы сохранить себя самого в целости, во обуздании самолюбия, дабы удобнее выполнить заповедь любви к ближнему, в искании славы Божией, а не славы человеческой».

Из письма Григория Сковороды Кириллу Лящевецкому: «Ты просишь, чтоб я яснее показал тебе свою душу. Слушай же: всё я оставлял и оставляю, чтоб лишь одно-единственное открылось мне в жизни: что такое смерть Христа и что означает его воскресение? Ибо кто может воскреснуть с Христом, если сначала не умрёт с ним? Ты скажешь: не глупый ли человек, до сих пор он не знает, что такое воскресение и смерть Господа. Это ведь известно всякой женщине, всякому ребенку, всем и каждому. Конечно, это так, но я тугодум заодно с Павлом, который поёт: "Я всё вытерпел, чтоб познать его: и силу Его воскресения и Его страдания"»

Из письма Григория Сковороды Михаилу Коваленскому: «Вот ведь какая новость − неожиданно ты стал являться мне, моей душе. Когда я встречаюсь со своими музами, то тут же и ты у меня на уме, и мне кажется, мы вместе наслаждаемся дарами Камен, вместе шествуем по Геликону. Право же, для полной и истинной дружбы, которая так чудесно может оживить человека к новой жизни и сгладить её острые углы, для такой дружбы, оказывается, необходимы не только взаимная чистота помыслов и сродность душ, но ещё и сходство занятий… Но признаюсь в своей к тебе благорасположенности: тебя бы я всё равно любил, даже если бы ты был совсем чужд нашим музам. Я любил бы тебя за ясность твоей души, за твои порывы ко всему достойному,− не говоря уж про остальное, любил бы, будь ты сама простота, никогда не видавшая, как говорится, аза в глаза. Теперь же, когда я вижу, как ты вместе со мной увлёкся греками (стоит ли тебе объяснять, как высоко я их ставлю) и литературою римлян, которая, если отрешиться от её вульгаризмов и площадных шуточек, в остальном служит только прекрасному и полезному,− когда я вижу всё это, то в душе моей утверждается такая любовь к тебе, которая с каждым днем прибывает и крепнет, и для меня уже нет в жизни ничего более необходимого, чем видеться и говорить с тобой и такими, как ты».



9 фактов о Григории Сковороде:

Годовое жалование Сковороды как придворного певчего составляло 25 рублей, что по тем временам составляло немалые деньги. К тому же его родители освобождались от налогообложения.
Первый ученик Сковороды Василий Томара вошёл в историю как сенатор и действительный тайный советник, проявивший себя как видный русский дипломат в Турции и на Кавказе.
Во время пребывания в Харьковском училище Григорий Сковорода и Михаил Коваленский находились в постоянной переписке, которая началась как своего рода эпистолярная игра, условием которой было − писать только на латыни. Михаил сохранил все 77 писем, полученных от учителя, благодаря чему они и дошли до нашего времени. Ответные письма, написанные им Сковороде, не сохранились.
Главное сочинение Михаила Коваленского – «Жизнь Григория Сковороды», написанное им в 1794 году, было впервые напечатано только через 90 лет в журнале «Киевская Старина». Эта первая биография малороссийского философа, написанная очевидцем, стала основным историческим документом о Григории Сковороде. Она послужила отправной точкой для всех последующих биографий философа, включая современные исследования. Труд Михаила Коваленского пробудил интерес к Сковороде среди русских религиозных мыслителей, в частности, произвел сильное впечатление на Льва Толстого.
Сковорода был дружен с вахмистром Ильёй Мечниковым, у которого часто останавливался погостить. Воспоминания о Сковороде самого вахмистра, а также его сына Евграфа (предка знаменитых учёных Ильи и Льва Мечниковых) легли в основу биографии Сковороды, составленной Густавом Гессом де Кальве, женившимся на дочери вахмистра Серафиме.
Белгородский протоиерей Иван Савченков, находившийся в дружеской переписке с философом, писал, что Сковорода в старости отошел от церковных уложений, не признавал ни постов, ни обрядов, называя их «хвостами», которые надобно отсечь.
Незадолго до смерти Сковороды в селе Ивановка харьковский художник Лукьянов закончил рисовать его последний прижизненный портрет. Оригинал портрета был утрачен, однако сохранилась копия, находившаяся в коллекции В. С. Александрова. С оригинала портрета Лукъянова, или с одной из его копий, была выполнена гравюра Петра Мещерякова. Портрет из коллекции Александрова и гравюра, выполненная Мещеряковым, легли в основу гравюры по дереву, выполненной в Петербурге В. В. Матэ после смерти философа.
Григорий Сковорода приходится двоюродным прадедом другому русскому философу Владимиру Соловьёву.
Село Ивановка, в котором умер Григорий Сковорода, в 1922 году в честь 200-летия со дня рождения философа было переименовано в Сковородиновку. Сейчас в бывшем усадебном доме открыт литературно-мемориальный музей Григория Сковороды.

Материалы о Григории Сковороде

Григорий Саввич Сковорода. Биография

Биография Григория Сковороды на FB.ru

Григорий Сковорода. Книга в серии ЖЗЛ.

Статья о Григории Сковороде в Википедии