*1224. Независимая газета: От редакции

[Независимая газета]

http://www.ng.ru/editorial/2008-05-26/2_red.html
26.05.2008

23 и 24 мая состоялся официальный визит президента Дмитрия Медведева в Китай по приглашению председателя КНР Ху Цзиньтао. Этот вояж был призван «углубить стратегическое доверие между странами, а также расширить конкретное сотрудничество во всех областях».

Азиатский вектор внешней политики России становится более выраженным в условиях повышения уровня напряженности и недоверия в отношениях Москвы с Западом из-за разногласий по ПРО, ДОВСЕ, расширению НАТО, политической обстановке на постсоветском пространстве и др. Одновременно возникает вопрос сбалансированности подхода России к своим азиатским партнерам – быстро набирающему силу Китаю и второй экономической державе мира Японии.

Растущая экономическая и военная мощь Китая и пока до конца не проясненные перспективы экспансии гигантского соседа России вызывают настороженность во многих странах. Эксперты указывают на то, что Москве следовало бы придерживаться стратегии укрепления отношений со всеми странами Азиатско-Тихоокеанского региона, без крена в какую-либо сторону. На фоне углубляющегося противостояния между США и их азиатскими союзниками Японией и Южной Кореей, с одной стороны, и Китаем – с другой, РФ целесообразно было бы занять нейтральную позицию. Малореальной идее вступления России в американо-японский альянс, направленный на сдерживание Поднебесной, необходимо предпочесть нормализацию и всестороннее углубление отношений с Японией.

Достижению этой цели по-прежнему мешает отсутствие мирного договора между Россией и Страной восходящего солнца, обусловленное территориальными притязаниями Токио на отошедшие к СССР по итогам Второй мировой войны четыре острова Южно-Курильской гряды – Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи.

В российских дипломатических кругах отмечают, что генеральная линия Москвы заключается в следующем: Россия намерена развивать отношения с Японией и решить территориальный вопрос на основе советско-японской декларации 1956 года. То есть Москва готова передать под юрисдикцию Токио два наименьших по площади острова из четырех – Хабомаи и Шикотан. «Мы давно бы отдали японцам эти два острова, если бы они их взяли», – сказал «НГ» дипломатический источник, знакомый с ситуацией.

Однако в Японии настаивают на иной арифметике. Официальный МИД добивается возвращения всех четырех островов. Но в частных беседах японские дипломаты позитивно отзываются о более гибких подходах, свидетельствующих о готовности урезать территориальные требования. Японские наблюдатели неохотно, но признают: возвращение Итурупа нереально, лучший для Токио вариант – получение Шикотана, Хабомаи и Кунашира.

Конкретную взаимоприемлемую формулу урегулирования проблемы должны вывести эксперты и дипломаты. С одной стороны, время работает против японцев. С каждым годом уменьшается число жителей оспариваемых островов, которые вынуждены были покинуть Итуруп, Кунашир и Шикотан после прихода туда советских войск в 40-х годах. Параллельно активизируется приток в Россию японских инвестиций, что ослабляет аргументы Токио о невозможности дальнейшего развития российско-японских отношений в отсутствие мирного договора. Однако, с другой стороны, затягивание нынешней ситуации ведет к убыткам, которые обе стороны несут из-за упущенных возможностей. Главное же – тормозится укрепление взаимного доверия.

Представляется, что Россия и Япония могли бы проявить более конструктивный подход к разрешению территориальной проблемы и готовность идти на взаимные уступки. Возможно, как и в случае с окончательной демаркацией российско-китайской границы на Амуре, Москве и Токио следовало бы излишне не афишировать ход дипломатических переговоров. Их успешное завершение позитивно сказалось бы не только на двусторонних отношениях, но и на стабильности во всем Азиатско-Тихоокеанском регионе.

[Независимая газета]

http://www.ng.ru/editorial/2008-05-27/2_red.html
27.05.2008

Начальник войсковой противовоздушной обороны Вооруженных сил России генерал-полковник Николай Фролов стал автором сенсации. В конце минувшей недели он заявил на военно-научной конференции, что «стоящие на вооружении комплексы ПВО Вооруженных сил России даже после модернизации не смогут бороться с воздушным противником уже в ближайшие годы». И далее: «средства воздушного нападения (СВН) противника в настоящее время способны самостоятельно решать не только оперативные и тактические, но и стратегические задачи, определяющие исход вооруженной борьбы».

Генерала не стоило бы так много цитировать, если бы фактически месяц назад он не сообщил в интервью одной из газет, что «все модернизированные и новые образцы (вооружений ПВО. – «НГ») отвечают самым современным требованиям и на ближайшую перспективу обеспечат нам возможность успешно парировать вероятные угрозы». «Подчеркну, – заявил тогда Николай Фролов, – их боевые характеристики не уступают, а по основным параметрам превосходят характеристики зарубежных аналогов». Вот так!

Где присутствовало больше искренности у генерала – на конференции или в газетном интервью, остается только догадываться. Как и то, кого именно имел в виду под вероятным противником начальник войсковой ПВО, тоже. Ясно только, что это не «международные террористы», которые не обладают способностью «самостоятельно решать не только оперативные и тактические, но и стратегические задачи». Видимо, это все-таки США и НАТО. Только у них есть подобные средства. Но как быть с тем, что они же являются и стратегическими партнерами России, как об этом говорят руководители страны? Да и в существующей на сегодняшний день Военной доктрине они не значатся в качестве противников Российской армии. Не понятно еще и то, почему Николай Фролов так недоволен отечественными средствами ПВО, которые на мировом оружейном рынке приносят сегодня России до 40% валютной выручки. Почему за ними стоит очередь на покупку вплоть до 2012 года? Выходит, зря российские противовоздушные комплексы так нравятся нашим зарубежным покупателям?

Вопросов по поводу противоречий в заявлениях начальника войсковой ПВО довольно много. Одно несомненно – генерал ратует за дальнейшие финансовые вливания государства в развитие того вида вооруженных сил, за который он лично несет ответственность. Стремление похвальное, если оно глубоко аргументировано. А с аргументами у генерала Фролова, как видим, не все в порядке. Кроме того, дополнительных средств требуют моряки – у них тоже не все хорошо с новыми кораблями, как надводными, так и подводными, и с вооружением для них. Авиаторы давно не получали в должном количестве новых боевых самолетов. Да и стратегические ракетчики хотели бы, чтобы не три «Тополя-М» приходило ежегодно в их части, а как минимум 10–12. А тут еще Минобороны разработало Стратегию социального развития Вооруженных сил до 2020 года. На нее тоже нужны деньги. Не забудем и о том, что 135 тыс. военнослужащих сегодня без крыши над головой. Где найти на все средства? Россия не США, которые могут потратить на нужды обороны почти 600 млрд. долл., больше половины всех мировых расходов на эти цели. Да и надо ли? В конце концов военные угрозы хотя для нашей страны и существуют, но они не столь остры, чтобы бросать на защиту от воздушного нападения немереное количество рублей. В том числе и львиную часть доходов от продажи нефти и газа. Они нужны и на развитие страны.

Может, удастся справиться войскам ПВО с тем, что есть и поступает в армию? Тем более, как утверждает сам генерал Фролов, «модернизированные образцы┘ и на ближайшую перспективу обеспечат нам возможность парировать вероятные угрозы».

И вот еще что приходит на ум, когда анализируешь генеральские заявления. Такие высказывания становятся возможными, когда военный бюджет остается непрозрачным и очень далеким от реального контроля гражданского общества.

[Независимая газета]

http://www.ng.ru/editorial/2008-05-28/2_red.html
28.05.2008

Москва приветствовала решение министров иностранных дел Европейского союза предоставить Еврокомиссии мандат на начало переговоров с Россией по новому соглашению о стратегическом партнерстве. Официальный старт переговорам, как ожидается, будет дан на саммите РФ–ЕС, который состоится в конце июня в Ханты-Мансийске. Документ, ни структура, ни природа которого, по признанию дипломатов с обеих сторон, еще не определены, должен заменить собой устаревшее Соглашение о партнерстве и сотрудничестве – СПС, подписанное в 1994 году.

Будущий договор в Брюсселе называют «Всеобъемлющим рамочным соглашением по отношениям с Россией». Постпред России при ЕС Владимир Чижов ранее заявлял, что это должно быть рамочное, емкое и ориентированное в будущее юридически обязывающее соглашение. В нем, по мнению Москвы, следует зафиксировать цели и принципы сотрудничества, его институциональные механизмы, а также отразить результаты ведущейся работы по созданию четырех общих пространств – экономического; свободы, безопасности и правосудия; внешней безопасности; науки и образования, включая культурные аспекты. Будучи рамочным по своему характеру, этот договор должен предусматривать возможность заключения при необходимости отдельных, более детальных секторальных соглашений.

И Россия, и ЕС признают необходимость составления нового документа на смену СПС, вступившему в силу в 1997 году. Они объясняют это серьезными изменениями, которые обе стороны претерпели в последние 11 лет. ЕС расширился до 27 стран, став более политизированным и менее однородным в экономическом плане сообществом. Россия же по мере укрепления своих экономических и внешнеполитических позиций теперь вновь вызывает опасения у европейских партнеров. Не в последнюю очередь из-за энергетического потенциала и демонстрируемой готовности жестко отстаивать собственные интересы на постсоветском пространстве. Вступление РФ в ВТО так или иначе отправит в корзину почти две трети СПС, который примерно на 60% по своему содержанию является экономическим соглашением.

Однако вряд ли следует считать устаревшими изложенные в СПС цели партнерства. Вот некоторые из них: содействие торговле, инвестициям и гармоничным экономическим отношениям между сторонами, базирующимся на принципах рыночной экономики, и поощрение устойчивого развития сторон; укрепление политических и экономических свобод. Отдельно отмечена необходимость поддержки усилий России по укреплению демократии, развитию ее экономики, а также обеспечению основы для экономического, социального, финансового и культурного сотрудничества, основывающегося на принципах взаимной выгоды, ответственности и поддержки.

Реализация этих целей представляется возможной лишь при расширении общих интересов России и ЕС, причем не столько в торгово-экономической сфере, где отношения двух партнеров существенно продвинулись вперед, сколько в области политики и безопасности. По данным «Евростата», экспорт ЕС в Россию с 2000 по 2006 год более чем утроился – с 22,7 до 72,4 млрд. евро. А импорт увеличился более чем в два раза – с 63,8 до 140 млрд. евро. Но рост экономических показателей пока не ослабляет тенденцию к увеличению числа политических разногласий между партнерами.

Для достижения большей общности интересов необходим более интенсивный диалог по всему спектру проблем. Тем более что восточная политика ЕС только формируется, и Москве следует добиваться учета в ней своих интересов. Предстоящие переговоры по новому базовому договору – подходящий момент для продвижения западного, европейского вектора российской внешней политики в период охлаждения отношений с США из-за стратегических разногласий. России и ЕС предоставляется реальная возможность для определения новых рамок отношений, прежде всего в наиболее проблемных областях – энергетики и взаимодействия на постсоветском пространстве.

[Независимая газета]

http://www.ng.ru/editorial/2008-05-29/2_red.html
29.05.2008

Сегодня в Москве спецдокладчик ООН Леандро Депуи выступит перед журналистами по вопросам независимости судей и адвокатов. Он приехал в РФ с рабочим визитом – исследовать ситуацию в стране в этой области и доложить о ней мировому сообществу. Между тем для самой России проблема независимого судопроизводства является краеугольным камнем дальнейших преобразований. Это звено, ухватившись за которое можно решить многие, если не все важнейшие вопросы – и далеко не только в области прав человека. И не случайно с судебной реформы начал деятельность на посту главы государства юрист Дмитрий Медведев.

Первая проблема в том, что у нас до сих пор не определены критерии независимости судей.

При огромном бюджетном профиците можно росчерком пера поднять зарплату служителям Фемиды. И это будет сделано. Несомненно, судья должен быть уверен в собственном будущем. В достойной пенсии. В хорошем лечении. Он не должен нуждаться в жилье. Однако где границы увеличения денежного довольствия – и почему этот труд должен оплачиваться выше, чем, к примеру, труд шахтера или успешного государственного топ-менеджера? А если завтра в стране разразится экономический кризис – это будет означать крах судебной системы? И почему на Западе, где судьи пользуются непререкаемым авторитетом, они получают меньше, чем преуспевающие адвокаты? Видимо, дело не только в оплате усилий по восстановлению справедливости.

Еще один проверенный способ достижения цели – несменяемость судей. Они должны знать, что их не уволят за решение, неугодное крупному чиновнику. Однако не станет ли этот принцип индульгенцией для нарушителя, способствуя безнаказанности?

Очевидно, материальный фактор не является решающим. Залогом справедливости судебных решений (а этот термин в массовом сознании часто совпадает с понятием законности) является фактор нематериальный.

Репутационная составляющая российских судов сегодня, судя по опросам общественного мнения, чрезвычайно низка. В то время как именно здесь, в этой области, проверяется качество всего судопроизводства. В основе которого всегда лежит неукоснительное соблюдение принципа состязательности процесса. Все нарушения происходят именно на этой ступени. Все претензии к судьям базируются не на отрицательном отношении к вердиктам, а на том, что стороны поставлены в неравное положение. И потому становится возможной имитация соблюдения закона. Отличающаяся от истинного отсутствием справедливости в решении. Явление это опаснее, чем кажется. Речь идет не только о жертвах правосудия. Речь идет о неправедных победителях. О той самой индульгенции, толкающей на новое нарушение закона.

Можно возразить: обществом тема независимых судов пока не востребована. Разумеется. Потому что ее замалчивают. И не только СМИ. В недавней парламентской кампании ни одна из партий, числящихся в оппозиционных, не поставила вопроса ребром, не сделала проблему независимости суда своим главным (если не единственным) лозунгом. В лучшем случае он терялся среди несопоставимых по значимости социально-популистских требований.

Важные шаги в решении проблемы независимости судей (пока – от местных властей) уже сделаны. К примеру, сегодня территории, на которые распространяются полномочия федеральных арбитражных судов округов (ФАСО), не совпадают с административно-территориальным делением страны. А недавно по тому же принципу произошло прикрепление судов апелляционных.

Трудность проведения реформы в том, что она не может быть осуществлена изолированно от других преобразований.

Независимым судам как воздух требуются независимые СМИ – иначе граждане будут даже не в курсе усилий президента по решению проблемы. Напрасно было бы думать, что поднять этот воз можно только усилиями сверху. Граждане должны стать участниками процесса.

[Независимая газета]

http://www.ng.ru/editorial/2008-05-30/2_red.html
30.05.2008

Позавчера был объявлен короткий список «Большой книги», чуть раньше состоялось награждение лауреатов премии «Заветная мечта», а еще раньше был опубликован список финалистов премии «Национальный бестселлер». О премиях все говорят и пишут. Почему? Есть ли от них хоть какая-то польза?

В принципе есть. Премии играют определенную положительную роль. Энтузиасты утверждают, что, во-первых, премии являются локомотивами едва тлеющего сегодня «литературного процесса» (вернее того, что от него осталось или за него выдается).

Во-вторых, премии дают журналистам информационный повод писать о литературе, что ей во благо. В-третьих, как сказал один известный критик, лучше дать деньги плохому писателю, чем оставить их лежать в хорошем банке. Тем более что гонорары некоммерческого литератора не идут ни в какое сравнение с денежным эквивалентом крупнейших премий.

Скептики возражают: литературные премии практически не сказываются на тиражах и на интересе к чтению. Зато налицо негативные последствия. Дело в том, что, как выразились два других известных критика, премии дают тому, «кому не жалко», а «награждать лучших не в российских премиальных традициях».

Лауреатом становится тот, кто в состоянии «отблагодарить» организаторов и членов жюри премии. Побеждают, естественно, успешные литтусовщики или, говоря проще, проныры. Ну и, разумеется, те, кто заручился мощным лобби. Как говорится, не важно, какой ты писатель, важно, кто тебя лоббирует.

Разберем вкратце механизм «премиальной карусели». Если в этом году литератор N входит в жюри литературной премии и «правильно» голосует, то на следующий год у него есть все шансы стать лауреатом. Это, конечно, самая примитивная схема. Есть более сложные, многоходовые. Но суть от этого не меняется: в конечном счете получают премии те же самые люди, что и дают их.

Наконец, возрождается ушедшее, казалось бы, в прошлое вместе с советской эпохой сословие литературных чиновников и функционеров, окормляющихся при всевозможных литературных премиях. Эти люди (чаще всего не самые талантливые писатели) оказывают непропорционально большое влияние на литературный процесс.

В результате возникает ложная иерархия. В самом деле, кто, кроме трех-четырех литературных критиков с многолетним опытом работы, с ходу сможет припомнить хотя бы половину из 16 лауреатов премии Букер? (Впрочем, почти то же самое можно сказать в отношении самой статусной премии в области литературы – Нобелевской.)

Это, конечно, не исключает случайного (или почти случайного) вручения премий авторам талантливым и, так сказать, заслуженным. Другое дело, что премии авторам заслуженным дают за последний, чаще всего слабый роман, а не по совокупности заслуг (что было бы честнее и справедливее). Ибо правила таковы, что многие премии (например, Букер) вручаются именно за свежий роман.

У людей, далеких от литературы, шум вокруг премий, кстати, также вызывает глухое раздражение. Несколько раз обжегшись на разрекламированных посредственностях, читатель испытывает предубеждение против лауреатов премий.

Сегодня, как и во времена Пушкина, «словесность русская больна./ Лежит в истерике она...».

Литературные премии могли бы быть лекарством, если бы они выполняли ту роль, для которой предназначены: поощрять и поддерживать наиболее интересное и талантливое. Но в том виде, в котором они существуют сейчас – с немалой долей коррупционности, – они не лекарство, а допинг.

[Независимая газета]

http://www.ng.ru/editorial/2008-06-02/2_red.html
02.06.2008

Сегодня завершается неделя академической активности: в последний день работы Общего собрания Российской академии наук пройдут выборы состава президиума РАН. Не стоит повторять все перипетии, предшествовавшие этому: выборы действительных членов и членов-корреспондентов. (На которых, например, в очередной раз прокатили председателя Счетной палаты Сергея Степашина и члена-корреспондента РАН, директора НИЦ «Курчатовский институт» Михаила Ковальчука; не попал в число академиков директор Института экономики РАН Руслан Гринберг, зато попали другие выдающиеся экономисты – член-корреспондент РАН Сергей Глазьев, губернатор Хабаровского края Виктор Ишаев и руководитель бизнес-направления «Микроэлектронные решения» концерна «Ситроникс» Геннадий Красников┘)

И, конечно, апофеоз – выборы нового президента РАН. Выбирали нового, выбрали старого – академика Юрия Осипова. Кто бы сомневался. Человек, не представивший научному сообществу развернутой программы развития возглавляемой им организации (если не считать за таковую традиционное уже заклинание: «Самое главное – продолжать делать то, что мы делали до сих пор»), хотя и с некоторым скрипом (с запасом всего в 25 голосов; на предыдущих выборах, в 2001 году, этот запас составил 414 голосов), но все-таки выбирается этим сообществом на очередной пятилетний срок. Если он пройдет этот срок до конца, то будет поставлен исторический рекорд – 22 года непрерывно во главе Российской академии наук!

Если бы не забаллотированная кандидатура Михаила Ковальчука, которого прочили в преемники Юрия Осипова, да отказ изменить Устав РАН с тем, чтобы иметь возможность исключить из ее рядов члена-корреспондента Бориса Березовского, то и вообще говорить было бы вроде бы не о чем.

Михаил Ковальчук – это человек, от которого во многом зависит направление потоков нанотехнологических миллиардов. Президент НИЦ «Курчатовский институт», академик Евгений Велихов по этому поводу возмущался с трибуны Общего собрания: «В чем посыл? Что они (проголосовавшие против Ковальчука. – «НГ») хотели этим сказать? Они против этого направления (нанотехнологии. – «НГ»)? Никто ничего не объяснил┘».

Многие хотят представить эти результаты чуть ли не как «академический бунт», последний оплот свободомыслия интеллектуальной элиты страны┘ Побойтесь бога! Какой бунт! Академия наук на глазах всей страны лишь подтвердила давно высказывавшиеся опасения, что она превратилась в клановую организацию. Обещанные к 2010 году 60 млрд. руб. на финансирование РАН – хороший стимул сохранить эту клановую автономию. Между прочим, еще на выборах президента РАН в 1996 году один из тогдашних кандидатов, Евгений Велихов, настаивал: «Мы должны выбрать по гамбургскому счету направления фундаментальных наук. Остальные – переориентировать на прикладные исследования». На что ему ответили: «Наш единственный шанс – оставить фундаментальную науку такой, какая она есть».

Академия наук – крупнейшая научная организация России – превратилась, к сожалению, в контору по управлению имуществом, доверенным ей в управление на беспрецедентно льготных условиях. Причем управляет она этим имуществом не сказать что блестяще, это признают сами академики. И не только имуществом, но и огромными денежными потоками. И это – проблема академии как научного ведомства.

Поэтому когда говорят о необходимости реформы РАН, то прежде всего имеют в виду именно реформу ведомственных механизмов организации и управления ресурсами и взаимодействия с народным хозяйством. По этому поводу можно вспомнить мысль, высказанную академиком Анатолием Александровым. Он говорил, что не бывает исследований фундаментальных или прикладных, бывают результаты прикладные или фундаментальные.

Неминуемо государству, если оно всерьез намерено заниматься инновационным развитием страны, еще придется решать эту академическую дилемму.

[Независимая газета]

http://www.ng.ru/editorial/2008-06-03/2_red.html
03.06.2008

Первый вице-премьер Игорь Шувалов пообещал на прошлой неделе превратить Россию в мировой финансовый центр. И чтобы не тянуть с этим делом, Минфину поручено за месяц разработать соответствующую концепцию. Бумага эта, по замыслу чиновников, должна содержать список всех необходимых превращений и преобразований, которые помогут Москве встать в один ряд с Лондоном, Нью-Йорком, Гонконгом и Токио – признанными мировыми финансовыми центрами. Как рассказал Игорь Шувалов, в концепцию мирового финансового центра войдет большой блок законодательства о корпоративном управлении.

Перспектива превращения России в мировой финансовый центр выглядит крайне заманчиво. Зачем отдавать доходы от размещения акций российских компаний Нью-Йорку и Лондону? Почему бы не сделать рубль такой же привлекательной валютой, как евро, фунт или швейцарский франк, – и не распространить торговлю за рубли на просторы СНГ, Европы и Азии? Разве Москва или Санкт-Петербург не могут стать главными центрами торговли российской нефтью, металлами и акциями российских компаний? Как известно, Россия по размеру экономики вот-вот выйдет на шестое место в мире, оттеснив с этой позиции Великобританию. Так почему бы и в финансовой сфере не побороться с Лондоном? Ведь только за прошлые два года российские компании провели публичных размещений акций более чем на 38 млрд. долл. К тому же Россия пока удерживает первое место в мире по объему нефтедобычи, а годовой объем нефтяного экспорта в нынешних ценах уже перевалил за 150 млрд. долл. Так что торговать Москве есть чем.

Но мало кто из бизнесменов захочет сменить комфортные условия для бизнеса в Гонконге и Лондоне на непредсказуемую российскую действительность. Как известно, в ежегодном докладе «The Global Competitiveness Report 2007–2008», Всемирного экономического форума (ВЭФ) по уровню корпоративной этики и развитию частного сектора Россия заняла среди 131 страны только 120-е место. При этом эксперты ВЭФ подчеркивают слабость экономико-правового регулирования и деловых стандартов, зависимость судебных органов и неблагоприятные условия защиты прав собственности, которые даже продолжают ухудшаться.

Другими словами, каждый иностранец, который решит перенести свой офис в Москву, может столкнуться с полным беззаконием, вмешательством государства, а также судебным произволом. Так, например, недобросовестные конкуренты могут оспорить условия любой сделки или конкурса. А подконтрольный суд примет соответствующее неправовое решение. И никакие корпоративные нормы – пусть даже и самые совершенные, о которых говорит Шувалов, не исправят этой ситуации. В России деловые риски определяются не столько ловкостью рейдеров и мошенников, сколько произволом их покровителей в высоких чиновных кабинетах. Так что мечта о превращении России в мировой финансовый центр на практике означает подкоп под основы бюрократического капитализма, который построен в России. Правда, можно представить, что «мировой финансовый центр» разместится в изолированной зоне с особой юрисдикцией, где не действует «закон джунглей» бюрократического капитализма. Но такой сценарий больше похож на фантастику.

До сих пор попытки превратить Россию в международный финансовый и экономический центр не увенчались успехом. Причем по весьма серьезным основаниям. Так, например, вполне разумная идея о превращении российского рубля в региональную резервную валюту не может воплотиться из-за высокой инфляции. Кому придет в голову хранить активы в валюте, которая дешевеет на 10–15% в год? Точно так же идея открытия международной нефтяной биржи в России натолкнулась на нежелание нефтяников ломать сложившуюся схему заключения экспортных контрактов. Да и сами импортеры российской нефти не спешат покидать свои европейские офисы. Решатся ли они на переезд после обещаний Игоря Шувалова – станет ясно только через несколько лет.

[Независимая газета]

http://www.ng.ru/editorial/2008-06-04/2_red.html
04.06.2008

Дмитрий Медведев предостерег «Единую Россию» от опрометчивой правки закона о СМИ. Так называемая поправка Шлегеля, позволяющая закрывать издания по уголовной статье, наказывающей за клевету, не должна быть утверждена парламентом.

Специальное уведомление на этот счет в адрес руководства партии власти выглядит на первый взгляд шагом запоздалым: еще две недели назад единороссы сами отказали Шлегелю в поддержке. Спикер Государственной Думы Борис Грызлов вчера согласился с Медведевым. Его партия выставит на обсуждение Думы шлегелевские поправки исключительно с целью их отклонения.

На самом деле заявление Медведева имеет важный подтекст. Смысл документа заключается в его жанровой особенности, противоречащей форме. Это не распоряжение вышестоящего начальника и не угроза забывшимся депутатам. Это поступок лидера страны, обозначившего приоритеты в важной для граждан области. Медведев расставляет свои флажки, стараясь укрепить свою позицию.

В этом смысле несовпадение сроков решения президиума единороссовской фракции в Думе, отклонившей поправки, даже показательно. Оно подчеркивает категоричность президента. И можно обнаружить, помимо прочего, еще пару обстоятельств, проявившихся в момент этого обращения к депутатам.

Прежде всего Дмитрий Медведев подтверждает свою решимость курировать работу парламента. И в том числе – деятельность конституционного большинства нижней палаты, ориентированного на премьера Владимира Путина. Таким образом, предположение «НГ» о системе «двойного подчинения» ГД находит еще одно подтверждение.

Серьезным посылом обществу выглядит заявление Медведева в свете недавней борьбы издателей против поправок. Президент своим вчерашним уведомлением однозначно поддержал одну из сторон.

Наконец, Медведев демонстрирует свою независимость от мелкотравчатой политической конъюнктуры. Напомним: поправки Шлегеля рождались в тот момент, когда Владимир Путин был справедливо раздражен грубым вмешательством некоторых СМИ в его частную жизнь. В результате Шлегель обрел имидж заступника тогдашнего главы государства. Что якобы помешало единороссам (а также и самому Медведеву) сразу забраковать законодательный опус.

Нынешний поступок президента объясняется одним из двух обстоятельств. Либо Медведев держал паузу, чтобы дистанцироваться от неприятных для Путина летних сплетен. Либо он никогда и не находился под магическим влиянием оных. Второй вариант выглядит более реальным и, таким образом, повышает значимость обращения к думцам.

Здесь есть, правда, одна тревожная деталь. Медведев никак не прокомментировал стремление ЕР создать рабочую группу по коррекции закона о СМИ. И вчера Грызлов чутко уловил эту недоговоренность, в свою очередь, застолбив право партии на ревизию документа. Спикер сделал акцент на подробностях процедуры, таким образом намекнув президенту: «Единая Россия» отступает, но не сдается. Неизвестно, уловил ли легкую фронду в словах Грызлова глава государства.

И потому многое зависит от того, как далеко продвинется Дмитрий Медведев по пути реализации своего главного тезиса – «Свобода лучше, чем несвобода».

[Независимая газета]

http://www.ng.ru/editorial/2008-06-05/2_red.html
05.06.2008

После соответствующих указаний президента страны надзорные органы, как и следовало ожидать, резко усилили борьбу с коррупцией. Новостные ленты полны сообщений об арестах и задержаниях чиновников того или иного уровня. В тех регионах, где не удалось напасть на след свежей коррупции, подняли дела многолетней давности. Все в привычном режиме: в соседней деревне сломалась телега – всем сменить оси.

Борьбой с коррупцией занялись на всех уровнях – от районных прокуроров до депутатов Государственной Думы. Правда, главные контуры этой борьбы пока не ясны. Как известно, на разработку президентской программы борьбы с коррупцией отведен месяц. Но то, что сегодня, как говорится, на виду, вызывает беспокойство.

Наглядный пример – заявление главы спешно созданной в нижней палате российского парламента комиссии по законодательному обеспечению борьбы с коррупцией Алексея Волкова. Депутат заявил, что для снижения уровня коррупции в стране необходимо уволить треть (!) российских чиновников. Мол, лишившиеся насиженных мест чиновники в итоге перейдут на работу в коммерческие структуры, что поспособствует подъему народного хозяйства.

Возникает вопрос: по каким критериям будут отбирать «кандидатов на вылет»? Если изгонять из государственных структур коррупционеров, то большой вопрос – нужны ли они народному хозяйству и уж тем более коммерческим структурам. К тому же, если чиновник заподозрен в коррупции, может, есть смысл не отправлять его в народное хозяйство, а провести в его отношении соответствующие следственные действия? А если чиновник честен и работоспособен, то совершенно не понятно, почему он должен покидать свой государственный пост.

Заметим, что комиссия депутата Волкова собирается проверять на «взяткоемкость» вносимые в Думу законопроекты. Правда, исключительно выборочно, так как, по словам парламентария, со всем валом документов комиссии не справиться. Подход странный. Избирательность, как известно, – это как раз главное звено коррупции. Одному предпринимателю землю даем, другому – нет. Этому бизнесмену предприятие разрешаем открыть, а вот этому – ни в коем случае. В итоге один из просителей становится «первым среди равных», что конечно же обходится ему в круглую сумму. Это и есть коррупция. А ведь избирательный подход к проверке законопроектов – то же самое, что избирательное правосудие.

А главное, Алексей Волков уверен, что нет никакой нужды принимать закон о лоббизме. Мол, общество еще не созрело. Генерал-майор Волков полагает, что вначале нужно изменить правовое сознание граждан. «Общество должно быть высокоразвитым, интеллектуальным и стерильным», – говорит главный думский борец с коррупцией. Но все-таки представляется, что более важная проблема в этой связи – реагирует ли власть на общественное мнение, пусть оно еще и не достигло полной «стерильности».

Потому что борьба с коррупцией, при всем желании государства, невозможна без таких факторов, как свободные СМИ, развитое гражданское общество, способное адекватно реагировать на нарушения закона чиновниками, и конечно же общественное мнение, на которое должны реагировать власти. Когда бывший начальник Главного следственного управления Следственного комитета при прокуратуре в многотиражной общероссийской газете прямо обвиняет свое руководство в неправовых действиях, а в ответ нет никакой реакции, это означает только одно – именно здесь, в отсутствие реакции власти на СМИ, на общественное мнение – самое слабое звено развертывающейся борьбы с коррупцией.

Остается только надеяться, что разработчики программы по борьбе с коррупцией об этом не забудут.

[Независимая газета]

http://www.ng.ru/editorial/2008-06-06/2_red.html
06.06.2008

Не так давно в Московском центре Карнеги прошел круглый стол, посвященный будущему противоракетной обороны в стратегии и политике США. Активное участие в обсуждении проблемы приняли два представителя Демократической партии этой страны – президент фонда Ploughshares Fund Джозеф Сиринсионе и старший советник Центра оборонной информации США Филипп Койл. Оба в разное время работали в вашингтонской администрации. Оба говорили о том, что если в Штатах будет избран президентом представитель их партии, а к этому все идет, то проблема дальнейшего развертывания ПРО в Европе, так беспокоящая Россию, может уйти на второй план.

О том, что с развертыванием третьего позиционного района стратегической ПРО в Восточной Европе у администрации республиканского президента Джорджа Буша возникли серьезные трудности, указывают и другие факты. Палата представителей Конгресса США урезала расходы на эту программу в 2008/09 финансовом году на 720 млн. долл., в том числе и на строительство баз в Чехии и Польше на 232 млн. долл. Это ограничение, как заявили конгрессмены, будет действовать, пока Вашингтон не подпишет договор с Прагой и Варшавой на размещение радара и противоракет на их территориях.

Правительство Чехии согласилось подписать такое соглашение, но его еще должен ратифицировать парламент, где сильна оппозиция. Свыше 60% населения испытывает страх перед размещением структурных элементов американской противоракетной системы. Там, без сомнения, услышали предупреждения из России о том, что ядерное возмездие неотвратимо.

Неважно обстоят дела и с Польшей. Она потребовала от Вашингтона в качестве компенсации за базу противоракет 20 млрд. долл. для защиты от вероятной российской угрозы, так как московские генералы пригрозили Варшаве перенацелить свои ракеты на позицию американской базы. Но Пентагон предлагает сумму в 1000 раз меньшую, а остальное предоставляет доплатить Польше из собственного бюджета. Переговоры продолжаются, и их перспектива, что называется, достаточно туманна.

Все идет к тому, что начать размещение в Европе третьего позиционного района стратегической ПРО пока не удастся. Промежуточная пауза способна обернуться провалом всей стратегической затеи.

Некоторые наблюдатели считают это определенным успехом российской внешней политики. Той твердой позицией Кремля, который не поверил словам об «иранской направленности» европейской системы ПРО и очень жестко выразил свое несогласие с ее размещением, подкрепив обещанием принять «адекватные и асимметричные меры». Одновременно Москва предложила Вашингтону совместную систему глобальной ПРО, которая помогла бы бороться с ракетными угрозами не только Ирана...

Пока эти предложения Вашигтоном не приняты. Вместе с тем не исключено, как прогнозируют Джозеф Сиринсионе и Филипп Койл и как надеются в Москве, новая демократическая администрация пересмотрит планы дальнейшего развертывания ПРО. Хотя от идеи фикс защитить свою страну и союзников от чужих ракет американцам отказаться будет непросто. Тем более что у них есть для того и финансовые, и технологические возможности.

Что делать в этой обстановке Кремлю? Только одно – не втягиваться в разорительную гонку вооружений, спокойно и аргументированно проводить ту политику, что пока имеет определенный успех, крепить экономику и обороноспособность. Сильных и богатых принято уважать.