1144. И умеренные, и радикалы

[Игорь Харичев]

http://www.ej.ru/?a=cat&id=11

В оппозиции

26 ЯНВАРЯ 2011 г.

РИА Новости

В целом ряде статей, опубликованных недавно в «Ежедневном журнале» и на «Гранях», Михаил Берг, Евгений Ихлов и Александр Скобов обсуждают принципиальную разницу в подходах (а значит, и в программах) разных оппозиционных сил и то, какова может быть платформа для объединения этих сил во имя достижения успеха.

Евгений Ихлов даже заглядывает чуть дальше: «Когда путинизм рухнет, начнется мощнейший раскол оппозиции. Умеренные (назовем их для пущего унижения либералами) будут стремиться лишь скорректировать режим и провести персональные изменения во власти… Радикалы же, как это всегда бывает, попытаются использовать зазор между двумя политическими стабильностями как уникальный шанс прорваться (прямо по Марксу) «из царства необходимости в царство свободы». Представителем этих будущих максималистов и выступил Лимонов».

В России уже была ситуация, когда оппозиция объединилась в рамках движения «Демократическая Россия». Конечно, националистическая «Память» и сходные с ней организации в движение не входили. Но в нем были представлены все варианты ненационалистических идеологий, от сторонников социализма с человеческим лицом до праволибералов. И когда коммунистический режим неожиданно рухнул и власть вроде бы досталась оппозиции, оказалось, что она совершенно не готова к действиям. Прежде всего потому, что не готовилась к ним. Программы были, но они не согласовывались со всеми силами, входившими в «Демократическую Россию». Не было попыток найти то, что может объединить, когда будет решена главная задача: добиться ухода КПСС. Не случайно массовое движение истаяло, потеряло значительную часть сторонников уже к концу 1991 года. И фактически не оказывало существенного влияния на последующие события. Назначения на ключевые позиции в исполнительной власти проводились без учета пожеланий организации, обеспечившей победу в августе 91-го. Да она и не имела проработанных предложений по кадровой политике и на федеральном уровне, и на региональном. В итоге полный бюрократический реванш стал очевиден уже во второй половине 90-х. В любом случае, то, что сейчас мы имеем в России, не может устраивать ни либералов, ни социалистов, какие бы направления они ни представляли.

Во всех республиках СССР, кроме трех среднеазиатских — Казахстана, Узбекистана, Туркмении, — существовали к 1990 году массовые национальные движения, которые хотели независимости и на свой лад собирались строить более справедливое государство. Именно они привели к власти первых президентов (кроме Украины, где им стал не лидер РУХа Вячеслав Чорновил, а член ЦК КПСС Леонид Кравчук, и Белоруссии, в которой высшую должность председателя Верховного совета занял не лидер Белорусского народного фронта Зенон Позняк, а проректор БГУ Станислав Шушкевич). Но практически везде, кроме прибалтийских республик, эти движения за относительно короткий срок потеряли массовость, перенесли череду расколов, распались на соперничающие организации. В итоге поставленные при создании движений цели не были достигнуты. К примеру, в Азербайджане и Грузии к власти вернулись бывшие коммунистические лидеры, недавние первые секретари компартии Гейдар Алиев и Эдуард Шеварднадзе. В Таджикистане, где вообще началась гражданская война, президентом стал бывший директор совхоза Эмомали Рахмонов. И в Белоруссии на появившуюся в 1994 году должность президента пришел бывший директор совхоза Александр Лукашенко. Позже в одних государствах произошли «цветные революции», а в других до сих пор не отдают власть люди, получившие ее в первой половине девяностых.

Широкие общественные движения в республиках раскалывались и теряли поддержку населения не только потому, что входящие в них силы имели разные ценностные установки, по-разному видели пути к решению основной задачи — обеспечению процветания своей страны. Разумеется, немалую роль играли личные амбиции. Но главное — не было понимания того, что единство необходимо сохранять до достижения некоторого рубежа.

Что касается трех среднеазиатских республик, в которых не было по-настоящему массовых общественных движений, то в них независимости от Москвы и полновластия возжелали первые секретари республиканских комитетов КПСС. В столь серьезном деле Нурсултан Назарбаев, Ислам Каримов и Сапармурат Ниязов опирались на республиканские структуры исполнительной власти и правоохранительных органов, которые были частью общесоюзных структур. И эти части больших структур стали их верной опорой.

Об этом стоит помнить вот по какой причине. Если федеральная власть в России покажет явную слабость или вообще перестанет контролировать ситуацию, велика вероятность, что начнется процесс распада России. И виновны в этом будут вовсе не американцы и не НАТО. Виновны в этом будут региональные лидеры, многие из которых привыкли быть царьками и захотят получить полную власть над регионом, который они сейчас возглавляют. Тот же Александр Ткачев, имеющий привычный для нас опыт создания фирмы «Агрокомплекс», при возможности вряд ли удержится от того, чтобы стать краснадарбаши, властителем пусть небольшой по сравнению с Россией, но подчиняющейся только ему страны. И у него в полном подчинении изначально окажутся краевая милиция, прокуратура, ФСБ. Реальные структуры. Так сказать, «стартовый капитал», которого не будет иметь ни одна другая политическая сила. И навряд ли региональные отделения «Единой России» воспротивятся распаду: сформированные по принципу лояльности вышестоящему начальству, они станут выполнять волю губернаторов, а не федерального руководства партии.

Это вовсе не значит, что надо холить и лелеять нынешнюю федеральную власть. Это значит, что оппозиционные силы, сообща отстаивающие общедемократические ценности, должны предусматривать такой вариант развития событий и быть готовыми к нему.

Как противостоять возможному разрушительному процессу в условиях резкого ослабления или даже падения федеральной власти? Разумеется, у всех политических сил есть свои программы. Но в опасной ситуации вовсе не эти программы должны стать руководством к действию. А согласованные меры по сохранению единства страны, правопорядка и безопасности граждан.

Идеологические расхождения среди разных оппозиционных сил неминуемо проявятся. Именно в тот момент, когда станет реальным взять на себя ответственность за страну. Разругаться в этот момент катастрофично. Поэтому главное для оппозиционных сил всех оттенков, действующих сейчас сообща:

1. Понимать, что главную опасность единству представляют они сами и что сохранить единство необходимо любой ценой. (Конечно же не навсегда, а лишь до того момента, когда ситуация стабилизируется.)

2. Заранее выбрать те приоритеты, которые объединяют, определить те задачи, решение которых может поддерживаться всеми оппозиционными силами, а также те реальные действия, которые потребуются, и тех людей, которые будут осуществлять эти действия.

Какие это могут быть приоритеты? Какие задачи? Какие действия?

Разумеется, о частной собственности как приоритете или об отношении к итогам приватизации говорить нельзя. Но есть и общие ценности. Вот возможный перечень приоритетов, не угрожающих единству оппозиционных сил:

1. Не допустить распада страны. (Вовсе не из имперских амбиций, а для того, чтобы не дать захватить всю полноту власти в регионах их нынешним руководителям или преступным сообществам.)

2. Не допустить кровопролития. (Во-первых, со стороны силовых структур. Во-вторых, со стороны преступных групп и отдельных преступников, мародеров, насильников.)

3. Отстаивать человеческую жизнь как высшую ценность.

4. Отодвинуть нашу страну от авторитаризма и полицейского государства.

5. Всячески опираться на инициативу граждан.

Пресновато для радикалов. Но, может быть, стоит в первую очередь обеспечить людям, живущим в стране, настоящее, а уже потом бороться за светлое будущее? Разумеется, этот список можно продолжить, можно изменить. Надо только сделать это сообща.

А вот возможный перечень задач, не вносящих раскол:

1. Внести изменения в выборное законодательство и законодательство, регулирующее деятельность политических и общественных организаций.

2. Обеспечить независимость от власти СМИ на федеральном, региональном и местном уровнях.

3. Обеспечить реальную независимость судебной системы.

4. Обеспечить реальное разделение исполнительной и законодательной ветвей власти.

5. Ввести контроль законодательной власти над исполнительной.

6. Ввести общественный контроль за деятельностью правоохранительных органов.

Механизм сохранения единства может быть такой: в течение срока, необходимого для полной стабилизации ситуации в стране, предлагать только согласованные всеми оппозиционными силами дополнения и изменения в действующее законодательство.

Что касается плана конкретных действий и выдвижение людей, которые будут их осуществлять — все это предмет обстоятельных переговоров полномочных представителей всех оппозиционных сил.

События в Тунисе показывают не только то, что бывает, когда узурпируют власть, но то, что происходит, когда власть в стране рушится и наступает время мародеров. Ради безопасности людей в России после перемен придется какое-то время опираться на ту вертикаль исполнительной власти, которая существует, на те правоохранительные органы, которые есть. В одночасье их не заменишь. В короткий срок можно сменить только законодательную ветвь власти. Из этого и надо исходить, проектируя будущее. Но главное — добиться единства и сохранять его до тех пор, пока у разных оппозиционных сил не появится реальная возможность превратиться в конкурентов, цивилизованно сражающихся в честной борьбе на честных выборах. Но ведь и общество должно быть к этому готово — люди должны научиться делать осознанный выбор. А для этого тоже придется потрудиться. И немало.

Автор - член Координационного совета

«Демократической России» в 1990-91 г.г.

Фотографии РИА Новости
166