*791. О Егоре Гайдаре

[Сергей Ковалев]

http://www.grani.ru/blogs/free/entries/173894.html

January 27, 2010 13:52

Гайдар ярко вошел в историю. Есть вопросы о социальных последствиях способа, которым проводились реформы, они никуда не денутся и будут обсуждаться еще долго. Эти социальные катастрофы, как мне кажется, Егор Тимурович предвидел, но он был убежден, что, как бы ни был плох этот путь реформации, другого просто нету, другой невозможен. Он был абсолютно искренен в этом убеждении и достаточно глубок в анализе ситуации и в выборе направления реформации.

Выбор Гайдара был очень тяжелый для него лично. Исчезает ли проблема от понимания того, что этот путь был необходим? Нет. Надо сказать, что никто не предложил альтернативы. Я с полной уверенностью могу сослаться на свой разговор с одним из самых ярых критиков гайдаровского направления реформации – Григорием Алексеевичем Явлинским. В свое время он сказал мне: "Я нахожу, что реформы должны были проводиться иначе, но мы все, критики, горазды критиковать, а Егор-то делал, это разные вещи, и окажись кто из нас перед такой необходимостью, еще неизвестно, что бы мы делали".

Вечер памяти Гайдара прошел на сороковой день, это не был вечер содержательных дискуссий, это был вечер личных воспоминаний об усопшем. Другой вопрос, что наследие Гайдара подлежит разработке, обсуждению на содержательных конференциях, скорее всего чисто экономических. Авторитет Гайдара в экономике был для меня непререкаемым, я видел уровень его личности.

Гайдар – фигура того масштаба, для которой не страшны критические оценки и дискуссии. Он вошел в историю государства и вошел с отчетливым знаком "плюс". Что до памятника, я уверен, что рано или поздно он будет установлен, но когда? При нынешней власти точно нет, не та у нас сейчас политическая ситуация.

[Андрей Нечаев]

http://www.grani.ru/blogs/free/entries/173896.html

January 27, 2010 14:01

Вечер мне очень понравился. Когда такое огромное количество людей пришло и хотело выступить, понятно, что это было нужно прежде всего самим этим людям. Им было что сказать о Гайдаре, за что поблагодарить его, было что превознести в нем, не побоюсь этого слова.

Что касается памятника, это дело вторичное. Сам Егор очень спокойно относился к внешним формам признания, он никогда в жизни не был представлен ни к ордену, ни к другой государственной награде. Тем не менее, я думаю, что, раз уж у нас есть традиция ставить памятники выдающимся людям, было бы правильно поставить памятник Гайдару.

Самое главное сейчас - не физический памятник, а тот интерес в обществе, который возник к тому, что делал Гайдар, какое это было время. Этот интерес дает хороший повод рассказать правду и о времени, и о деятельности Егора Тимуровича, и о ценностях, которые он исповедовал, потому что в последние годы было много лжи по этому поводу, появился расхожий термин "проклятые девяностые". Во многом это происходит потому, что люди не знают правды, не знают, в каком состоянии Гайдар принял страну на руки. Он действительно спас страну, угрозы голода, хаоса, гражданской войны были реальными.

В обществе, несмотря на длительное промывание мозгов, проснулся реальный интерес и желание разобраться в том, что это было за время – 90-е годы, и прежде всего начало 90-х, к которым Гайдар имел отношение как политический деятель.

Если говорить о статье Лужкова-Попова, обсуждать-то особенно нечего: там нет идей, нет цифр, нет умозаключений, это просто набор довольно расхожих лозунгов и голословных обвинений. Дискутировать с ними бессмысленно, это политические пенсионеры (я думаю, Лужков скоро таковым станет), которые решили о себе напомнить и, как им кажется, таким образом расписаться в своей лояльности нынешним властям, которые сейчас начали кампанию против 90-х годов. Их морализаторский тон просто смешон, если вспомнить, что первая идея экс-мэра Гавриила Харитоновича была легализовать взятки чиновникам.

Деятельность Лужкова, я думаю, не нуждается в комментариях. Жена мэра – долларовый миллиардер, которая сделала свое состояние, получая заказы де-факто от собственного мужа – нигде в мире эта история не случилась бы. Поэтому их претензии на морализаторство нелепы. Есть понятие, которое очень любил покойный академик Сахаров, – человек нерукопожатный. Вот этой своей выходкой Лужков и Попов сделали себя людьми нерукопожатными.

[Больная совесть либерализма]

http://aillarionov.livejournal.com/2008/06/14/
Saturday, June 14th, 2008

Time Event
6:19a
Ко мне с просьбой обратился Е.Т.Гайдар.

Он прочитал мое интервью в журнале "Континент" http://www.iea.ru/publ.php?id=9.

При чтении того места в нем, где речь шла об обмене рублей на доллары руководителями российской власти в преддверии августовского кризиса 1998 г., у Егора Тимуровича и у его близких сложилось впечатление, будто бы в тексте речь идет именно о нем. Гайдар сообщил мне, что он тогда не менял рубли на доллары, и попросил меня сделать публичное заявление, снимающее с него такого рода подозрения.

Я еще раз перечитал соответствующее место своего интервью:

( см. здесь )
Мне по-прежнему не кажется, что в этом интервью сказано, что Гайдар менял рубли на доллары. Тем не менее я выполняю просьбу Егора Тимуровича. Поэтому всем, кто прочитал мое интервью, и у кого сложилось впечатление, подобное тому же, что возникло у Е.Т.Гайдара, я хотел бы заявить следующее:

"Насколько мне известно, Е.Т.Гайдар не работал летом 1998 г. в Администрации российского президента. Е.Т.Гайдар не участвовал во встрече с руководством Администрации российского президента в июне 1998 г., о которой идет речь в моем интервью. Мне ничего неизвестно о том, менял ли Е.Т. Гайдар рубли на доллары в июне 1998 г. Ничто в моем интервью не следует интерпретировать таким образом, будто бы я утверждал, что в июне 1998 г. Е.Т.Гайдар менял рубли на доллары."

Сделав это заявление, я считаю также возможным сделать еще один комментарий.

Я не считал и не считаю обмен рублей на доллары вообще и накануе валютного кризиса в частности ни преступлением, ни предосудительным делом. Я считал и считаю, что обмен одной валюты на другую является неотъемлемым правом любого гражданина.

Я считал и считаю, что обмен валюты накануне девальвации является не только неотъемлемым правом, но и совершенно разумным и необходимым делом любого гражданина. Делом, которое ответственные перед своим народом государственные власти должны приветствовать, поскольку путем такого обмена сохраняются, а не уничтожаются сбережения, созданные гражданами.

С моей точки зрения как минимум предосудительным является создание руководителями государственной власти, политическими деятелями, лидерами общественного мнения любых препятствий для осуществления гражданами их законного права по обмену одной валюты на другую, в особенности накануне ее девальвации. К такого рода препятствиям относятся в том числе: установление запретов на обмен валюты, произнесение призывов не менять валюту, сокрытие важной и распространение ложной информации о финансовом положении страны.

[Евгения Квитко]

http://www.izbrannoe.ru/40008.html
Директор института экономики переходного периода Егор Гайдар оценивает риски, надвигающиеся на Россию
24.06.2008 18:58

Егор Гайдар

Фото EPA PHOTO/EPA/YURI KOCHETKOV

Одна из основных тем бюджетного послания президента Медведева – стремительный рост цен, высокая инфляция. По некоторым прогнозам, Россия вошла в опасный период, который вполне может окончиться новой экономической и политической катастрофой.

Но, в отличие от революционных 90-х, когда все риски были на поверхности, угрозы 2000-х размыты. Кто сегодня в России нервничает из-за возможности близкой рецессии в США, если баррель нефти дороже 100 долларов?

О современных рисках корреспондент "Избранного" беседует с директором Института экономики переходного периода Егором Гайдаром.

НЕЗАВИСИМЫЕ ОТ СОБСТВЕННЫХ ИНТЕРЕСОВ

- Егор Тимурович, в январе вы утверждали, что период благоприятной внешней экономической конъюнктуры для России заканчивается. Прошло несколько месяцев. Россия близка сегодня к катастрофе?

- Говорил, что темпы мирового экономического роста замедляются. Сегодня с этим согласны больше экспертов, чем в то время, когда я это сказал. Российская экономика движется в направлении диверсификации, обрабатывающие отрасли растут быстрее, чем добывающие. Но при этом мы по-прежнему зависим от конъюнктуры рынка нефти, газа и металлов. А эти рынки сильно зависят от темпов мирового экономического роста. Между тем при обсуждении проблем экономической политики в нашей стране мировой конъюнктуре на протяжение последних лет уделялось немного внимания. А от нее зависят цены на товары, составляющие 80 процентов нашего экспорта, от них в значительной степени зависит бюджет нашей страны. Если завтра скажут, что цены на нефть упали вдвое – а в прошлом году они дважды падали и дважды поднимались в таких масштабах - и поэтому вам не будут платить зарплату, вряд ли это кому-то понравится. Тем, кто жил в Советском союзе, падение цен на нефть в четыре раза удовольствия не доставило.

- В 1985-м?

- Да, в конце 1985-го – начале 1986-го. Собственно, тогда и был предопределен крах Советского Союза. Никто не знает, упадут цены на нефть или нет. Но нельзя проводить экономическую политику в стране, зависимой от конъюнктуры сырьевых рынков, игнорируя такие риски. Повторять ошибки Советского Союза не стоит.

- Пока, кажется, еще ничего драматического не произошло?

- Рецессии последних двух десятилетий были мягкими, но это не значит, что они были не значимыми. Скажем, в мире в 1998 году немного замедлился экономический рост – для России это обернулось снижением бюджетных доходов и дефолтом по долговым обязательствам.

Сомнений в том, что сегодня мировая конъюнктура существенно хуже, чем была год назад, нет. Некоторые индикаторы указывают на то, что рецессия может оказаться жестче, чем в 2001 году.

ОБЪЯТИЯ ВПЛОТЬ ДО УДУШЕНИЯ

- В декабре 1992 года вы дали интервью «Литературной газете». И сказали: «От того, как поведет дело новое правительство, в значительной степени зависит, окажется ли наша деятельность очень трудным прологом к более-менее успешному развитию или просто эпизодом, который ведет в никуда». 15 лет прошло, и уже не так интересно оценивать правительство Черномырдина. Важно, как вы теперь оцениваете свои усилия. Как «пролог» или «эпизод в никуда»?

- Результат есть: российская экономика 10 лет динамично растет. Это рыночная экономика с частным сектором и конвертируемой валютой, она интегрирована в глобальную экономику.

- Вы считаете, это не случайность, подаренная хорошей нефтяной конъюнктурой?

- Нет, экономический рост начался при низких ценах на нефть. Если посмотреть на динамику развития 28 постсоциалистических стран, среди которых есть и импортеры и экспортеры нефти, то везде был приблизительно один сценарий: крутой спад, связанный с крахом предшествующей системы, затем восстановительный рост и затем – рост инвестиционный. В России рост возобновился в 1997-м, был прерван кризисом, связанным с финансовыми проблемами в Юго-Восточной Азии, с падением цен на нефть. В 1999-м он восстановился, и с тех пор продолжается.

- Трудно поверить. Рост российской экономики – следствие политики властей?

- Конечно. Аномально высокие цены на нефть, подобные ценам брежневских времен, появились только с 2004 года. К этому времени за нами было уже несколько лет устойчивого, динамичного экономического роста.

- Мне кажется, два основных фактора, которыми завершились все усилия реформаторов 90-х, сегодня налицо. Россия превратилась в экономику крупнейших госкорпораций. А все ключевые места заняты ставленниками силовых ведомств. Вы согласны?

- Согласен. Эта тенденция, на мой взгляд, вредна для развития России. Но финансовое положение государства пока позволяет делать ошибки.

- До какого момента?

- Пока цены на нефть выше ста долларов за баррель. Потом придется за эти ошибки платить. Я не принимал решения о залоговых аукционах, но именно поэтому могу сказать об их результатах. До того, как была приватизирована нефтяная отрасль, в стране катастрофически падала нефтедобыча. После приватизации – может быть, мы ее проводили неправильно – ключевым стал вопрос, как сделать, чтобы добыча нефти не росла слишком быстро, чтобы избежать ценовой войны со странами ОПЕК. Теперь эта проблема решена – добыча нефти и газа, благодаря недавним экономико-политическим ошибкам, расти перестала.

- Рейдерство – и крупно-государственное, и мелкое - сегодня основной способ перераспределения капитала. Вы предвидели такой «этап»?

- Я предполагал, что есть такой риск, писал об этом. Написал книгу «Государство и эволюция», где пытался рассказать: когда собственность и власть четко не разделены, это опасно для экономики. Последнее время собственность и власть объединены в России теснее, чем мне бы хотелось.

- Наверное, сегодня можно прогнозировать последствия? Политическая линия новой – условно говоря, новой – власти ясна.

- Риск есть. В какой степени он реализуется, покажет время.

- Вы сегодня консультируете действующую власть? Президента Медведева? Новый политический "дуэт"?

- Наш институт включен в процесс обсуждения некоторых экономико-политических решений.

- Насколько реально людей, находящихся сегодня у высшей власти, в чем-то убедить, перенаправить?

- По каким-то проблемам можно, по каким-то – нет.

ЗАБОТЫ ЖИТЕЛЯ ИМПЕРИИ

- Стремительное проникновение государства в частные капиталы сопровождается мощным плачем по исчезнувшей империи. О том, что распад Советского союза был ошибкой, теперь говорит даже миддл-класс. Вы написали книгу «Гибель империи» с интересной и сильной аргументацией. Тем не менее, не понятно: чем объяснить популярность имперской темы сегодня? Не тупостью же людей?

- Не тупостью. Не надо заниматься самоуничижением, столь характерным для России, и думать, что мы одни такие несчастные. Достаточно перелистать работы по французской революции 18 века, чтобы понять: крушение старого режима вначале всегда представляется частью общества как что-то красивое и романтичное. Многие знали, что предшествующий режим был отвратительным. Но за его крахом наступает период безвластия, когда нет полиции, армии, на улицах беспорядки, рост преступности. В стране гиперинфляция, бюджетные обязательства не выполняются. Общество устает от подобных потрясений, растет спрос не на свободу, а на порядок, дееспособную власть. Революция – это катастрофа. За нее приходится платить. Но реставрационные режимы редко бывают долгосрочно устойчивыми. Какое-то время общество готово терпеть любую власть, если она обеспечивает хоть какой-то порядок. Но, по историческим меркам, недолго.

Реставрационный режим, пришедший на смену революционному ельцинскому, сформировался в России в последние несколько лет. Кстати, с точки зрения экономики сроки сопоставимые. После революции 17-го года экономический рост начался в конце 1922 года, после хорошего урожая и введения золотого червонца. Крах советского режима произошел в 1991 году, а рост начался в 1997-м.

- Но сейчас 2008-й. А народ – в большинстве постсоветских стран – даже намного активнее, чем прежде, жалеет об СССР.

- Когда 10 лет подряд динамично растут реальные доходы, а они растут, самое время помечтать о восстановлении империи. В начале – середине 90-х думали о том, не выгонят ли завтра с работы и как дожить до следующей зарплаты. Тогда было не до мечтаний об имперском величии.

- Но не все в России знают о динамично растущих доходах. Есть люди в регионах, очень тяжко живущие.

- Конечно. Проблем немало: депрессивные регионы, бедность, преступность. Там, где живется особенно тяжко, люди редко задумываются об имперском величии.

Должен признаться в ошибке. Был убежден: после краха Советского Союза переход к рыночной экономике будет тяжелым, тем, кто возьмется за реформы, «спасибо» никогда не скажут. Но полагал, что когда и если удастся создать предпосылки динамичного экономического роста, мы получим и социальную опору устойчивости демократической системы - средний класс. Именно он сделает антидемократические авантюры в политике невозможными. Мы просчитались.

- Но ведь нельзя недооценивать и PR-машину, работающую на восстановление «былого величия».

- Но и переоценивать ее не стоит. Конечно, работает. Но знаете, на коммунистическую власть тоже работала хорошо отлаженная PR-машина. Это ей помогло?

- Какой финал может быть у реставрационной работы?

- Она вредна для страны. Мы на фоне своей постимперской ностальгии умудрились добиться того, что соседи нас не любят. Можно на них обидеться, а можно и задуматься: отчего они наперегонки бегут в НАТО?

Реставрация империи невозможна. Руководство Сербии в конце 1980-х – начале 1990-х годов сделало ставку на радикальный сербский национализм. Получило поддержку. Но хорватский президент получил не меньшую поддержку, сказав, что ни одного сантиметра хорватской земли сербы не получат. Тогда пришлось воевать. Но когда Югославская народная армия сказала сербскому руководству, что, если надо воевать, давайте нам 250 тыс. сербских резервистов, выяснилось, что к этому никто не готов.

Никто в России не собирается отправлять своих детей на войну за восстановление империи. Все, что говорится об этом, – пустые слова. Но слова опасные. Боюсь, отношения, которые сложились у нас с Украиной, Грузией, многими другими соседями, в значительной степени связаны с тем, как ведет себя Россия.

ПЕРЕВАЛ ВЫСОТОЙ В 200 ЛЕТ

- Как и 15 лет назад, в названии вашего института присутствует «экономика переходного периода». Тогда было примерно понятно, откуда и куда переходим. А сейчас?

- Исходя из того, как мы понимаем переходный период, в России он завершен. Для нас это крах социалистической экономики, постсоциалистическая рецессия, начало восстановительного роста, переход к инвестиционному росту. Все это в России произошло. И все же мы решили Институт не переименовывать. Во-первых, его название – уже бренд, «торговая марка». Во-вторых, пройдя постсоциализм, мы вернулись отнюдь не к стабильной экономике, а к реальности, которую Саймон Кузнец назвал «миром современного экономического роста». А это мир переходного периода, только глобального. И длится он уже примерно 200 лет.

- Когда завершился переходный период в России?

- Условно говоря, когда начался резкий рост инвестиций – примерно в 2003 – 2005-м.

- В каких еще постсоветских странах переходный период завершен?

- Практически во всех. За исключением специфических случаев вроде Белоруссии, Узбекистана, Туркмении, где сохранилась старая структура принятия экономических решений. В больших постсоциалистических странах рыночная экономика сформирована и динамично растет.

О ТЕХ, КОГО ТЕРЯЛИ ПО ДОРОГЕ

- Есть важный вопрос для тех, кто все начинал в 90-х. Об оправданности либеральной политики. Тогда она виделась панацеей, теперь о ней часто говорят как о главном виновнике всех неприятностей, бывших и настоящих.

- Меня ругают за проведение либеральной политики. Но вот, что забавно: те, кто меня в ней упрекают, регулярно называют меня «псевдолибералом». Но если я псевдолиберал, значит, настоящий либерал - это неплохо?

Знаете, когда у нас вели нелиберальную политику, до начала реформ, - добыча нефти сокращалась в год на 50 млн. тонн. И советское правительство обсуждало вопрос о том, что делать, если совсем закончатся деньги. Как быть с советскими дипломатами – и платить им нечем, и вывезти не на что. Сейчас у нас другие проблемы. Может быть, оттого, что мы проводили либеральную политику, создали частную собственность, рыночную экономику, конвертируемую валюту?

Мы прошли тяжелый этап в развитии нашей страны. Общество не обязано понимать разницу между словами «из-за» и «после». После того как крах советской экономики стал реальностью, наше сограждане не были обязаны понимать, что реформы необходимы, чтобы преодолеть кризис, и не являются его причиной.

- В начале 1990-х я вложила свой ваучер в известную тогда компанию «Московская недвижимость». Несколько месяцев назад выяснила, что мои дивиденды за прошедшие 15 лет составили 26 рублей. Это ведь тоже вопрос успеха реформ и приватизационного процесса?

- Мне не нравилась идея ваучерной приватизации. Не нравилась она и Анатолию Борисовичу Чубайсу. Писал тогда об этом. Но мы пришли в правительство, когда уже существовало законодательство о приватизации, и бесплатная приватизация там была прописана. Мы столкнулись с дилеммой: либо сказать, что не согласны с принятым законодательством, останавливаем легальную приватизацию. Но тогда продолжается спонтанная приватизация, при которой просто все растащат «красные директора». Этот процесс шел. Либо говорим: ладно, поверим в теорему Коуза, которая гласит, что если собственность распределена, то раньше или позже она окажется в руках тех, кто ею наилучшим образом распорядится. Будете смеяться, но российский опыт – лучшее подтверждение этой теоремы.

- А мои 26 рублей?

- После приватизации начался экономический рост. Дивиденды от приватизации вы сегодня получаете не этими 26 рублями, а своей зарплатой. Средняя зарплата в России в конце 1991 года составляла семь долларов. И половина людей, по данным опросов ВЦИОМ, считали, что их ждет голод, отсутствие электричества и тепла.

Есть иллюзия, что все могли стать миллиардерами? На самом деле, это было опасное занятие – заниматься бизнесом в то время. Тех, кого по дороге убили, теперь не вспоминают. Но все знают тех, кто оказались достаточно «крутыми», чтобы теперь иметь предприятия с растущим производством и быстро, как на дрожжах, растущей капитализацией. Но этот бизнес нужно было сделать.

СПРАВКА

Егор Тимурович ГАЙДАР. 52 года. Доктор экономических наук. Директор Института экономики переходного периода.

В 1991-м - зампредседателя правительства РСФСР, министр экономики и финансов РСФСР. В 1992-94-м - первый зампред правительства России.

1994 – 1995-й - депутат Госдумы РФ, председатель фракции «Выбор России».

1999 – 2003-й - депутат Госдумы от партии «Союз правых сил».

[Больная совесть либерализма]

http://aillarionov.livejournal.com/9970.html#cutid1

@ 2008-08-01 19:24:00

"Недавно "Избранное" опубликовало интервью Егором Гайдаром, посвященное проблемам российской экономики. Андрей Илларионов не согласился с оценками Гайдара и аргументировал свою позицию в интервью "И", которое мы публикуем сегодня.
Как либерал нелибералу

Андрей Илларионов объяснил, почему он не согласен с Егором Гайдаром

Людмила ТЕЛЕНЬ
Старший научный сотрудник института Катона и президент фонда "Институт экономического анализа" Андрей Илларионов, прочитав на сайте "Избранного" интервью Егора Гайдара, не согласился с ним по многим пунктам. И решил ответить.

- Вряд ли Егор Гайдар – самый главный из ваших оппонентов. И тем не менее, вы в последнее время спорите с ним почти по каждому из его серьезных выступлений. Почему?

- Есть две причины. Первая – формальная. Свобода слова, в том числе свобода критического слова - неотъемлемое право свободных людей. С моей точки зрения, никто не может и не должен находиться вне критики. Сами попытки вывести кого-либо из-под критики, не допустить в адрес кого бы то ни было критических высказываний, мне представляются чрезвычайно опасными. И показательными свидетельствами эволюции общества или его части в направлении несвободы и авторитаризма. Мне приходилось критически высказываться о действиях и словах Владимира Путина, Дмитрия Медведева, Бориса Ельцина, Джорджа Буша, Тони Блэра, Жака Ширака. Скажите, пожалуйста, почему Владимира Путина, Игоря Сечина, Григория Явлинского, Михаила Касьянова, Гарри Каспарова критиковать можно, а Анатолия Чубайса и Егора Гайдара – нет?

Вторая причина – содержательная. Егор Тимурович Гайдар – весьма авторитетный человек для тех, кто причисляет себя к либералам. Он и сам продолжает позиционировать себя в качестве либерала. Его выступления и комментарии многими воспринимаются как либеральные. Однако это не так. Если бы Гайдар позиционировал себя в качестве того, кем он, возможно, на самом деле является – например, в качестве кейнсианца в экономике, правого консерватора в политике, релятивиста в моральной философии, то тогда, наверное, и споров было бы меньше, и споры были бы другими.

- Но раньше, насколько я помню, вы все-таки столь часто и столь резко против Егора Гайдара не выступали.

- Публично – да. Непублично же это было всегда. До определенного момента я считал себя не вправе публично полемизировать с Гайдаром. Во время проведения экономических реформ в 1990-х годах люди, проводившие реформы, старались не выносить свои разногласия на публику, хотя в своем кругу часто расходились в оценках. В 1998-ом я не находился на государственной службе, Егор Гайдар же был советником премьера Сергея Кириенко и руководителя Центробанка Сергея Дубинина. Я считал тогда (и по-прежнему считаю) возможным и правильным критиковать действия российских властей и их советников, приведшие страну к августовскому кризису. Потом я стал советником президента, а Гайдар оказался за пределами официальной государственной службы. В такой ситуации я считал для себя некорректным публично спорить с Гайдаром даже тогда, когда он, с моей точки зрения, был неправ. И с ним, и с любым другим человеком, не находившимся в то время в структурах власти.

Это ограничение исчезло, когда я покинул президентскую администрацию. Разногласия же с Гайдаром множились, причем теперь уже не только в сфере экономической политики…

- Например?

- Например, в марте 2006-го в газетах "Ведомости" и "FinancialTimes" Егор Тимурович опубликовал обращение к двум американским профессорам с предложением, как бы это помягче выразиться, замолчать. Накануне они опубликовали в "Foreignaffairs" статью, в которой поделились оценками ядерных потенциалов США, России и Китая и изложили результаты проведенного ими компьютерного моделирования возможного ядерного конфликта с участием этих стран. Авторы статьи утверждали, что между США и его ближайшими конкурентами в ядерной гонке образовался разрыв, который сохранится в ближайшие 10-15 лет. В случае же конфликта с использованием ядерного оружия у США есть шанс "гарантированного уничтожения" своих соперников "без угрозы ответного удара". Егор Тимурович назвал статью двух профессоров подтверждением готовности официальных властей США нанести ядерный удар по России, провокацией к сотрудничеству российских и китайских властей в ракетно-ядерных технологиях, основанием для похорон российского Стабилизационного фонда и публикацией, за которую он – "будь он одним из иранских руководителей, заплатил бы немалый гонорар". В итоге двум специалистам в области ядерных вооружений было предложено "разобраться в проблеме, прежде чем писать статьи". Мне трудно согласиться как с основной идеей такого обращения, так и с его тоном.

Чуть позже – в августе 2006 года – я был немало впечатлен теплыми воспоминаниями Егора Тимуровича о Фиделе и Рауле Кастро, прозвучавшими в эфире "Эха Москвы". Панегирик кубинскому диктатору, на счету которого тысячи казненных людей, десятки тысяч "бальсерос" - людей, утонувших во время бегства с острова «свободы», 2,5 млн эмигрантов – как "уникального исторического деятеля второй половины ХХ века" – это дорогого стоит. Так же как и фразы типа: "Но сказать о массовых репрессиях на Кубе – ну это не правда". Если бы так выступал Зюганов – это было бы ожидаемо. Но Зюганов так не говорил. Так говорил Гайдар.

Менее чем год спустя публичную индульгенцию на невиновность получил от Гайдара и Андрей Луговой, обвиняемый британскими властями в ядерном терроризме. Означают ли заявления Гайдара, что он обладает необходимой информацией и достаточными полномочиями по определению виновности того или иного человека? Мне всегда казалось, что это исключительная прерогатива суда, в работе которого обвиняемый в преступлении как раз и отказывается участвовать. Егор Тимурович же по сути дела взял на себя странную задачу оправдания такого поведения обвиняемого, одновременно выступив с не показавшимися мне убедительными намеками о пристрастности британского административного истеблишмента в этом деле. Зачем это понадобилось Гайдару, кстати, тут же подтвердившему в эфире, что не видел Лугового уже много лет?

Затем Егор Тимурович начал оценивать технические параметры размещаемой в Европе американской системы ПРО. Он говорил о наступательном оружии, подлетном времени, технических характеристиках размещаемой системы и вытекающих из этого угрозах для России. Это было бы понятно, если бы так выступал генерал Генштаба... Но генералы молчали. А потом выяснилось, что информация, озвученная Гайдаром, действительности не соответствует. Такое бывает, что ошибаются и выдающиеся люди. Ошибки специалиста в рамках своей компетенции – в оценках, в прогнозах, в рекомендациях – крайне неприятны и весьма болезненны для профессиональной репутации. Тем не менее они объяснимы. Безрассудную смелость в озвучивании чужой (и к тому же неверной) информации в сферах, не являющихся профессиональной компетенцией специалиста, объяснить труднее.

Названные темы относятся к разногласиям в гражданской сфере. Но кроме них есть и разногласия по вопросам экономического анализа и экономической политики.

В январе этого года Егор Тимурович опубликовал в газете "Ведомости" статью по мотивам своего доклада на ученом совете Института экономики переходного периода. Я с нею не согласился и обнародовал там же свою точку зрения. Гайдар мне ответил, я – ему… В апреле на конференции в Алма-Ате после моего выступления Гайдар вроде бы согласился с моими доводами... Но в недавнем интервью "Избранному" он вновь повторил почти все то, что было уже опровергнуто.

- Давайте по пунктам.

- Тогда начнем с оценок недавнего прошлого. Гайдар говорит, что в конце 1985-начале 1986 года мировые цены на нефть упали в четыре раза. Это не так. Максимальное падение цены нефти было менее чем трехкратным – с 29 долл. за баррель в ноябре 1985 г. до 10 долл. в июне 1986 г. Однако такая низкая цена была отмечена в течение всего лишь одного месяца. Уже в следующем месяце она превысила 13 долл., а в августе 1986 г. – 14 долл. за баррель. Самое главное – для характеристики воздействия цен экспортных товаров на бюджетные доходы одного месяца недостаточно, нужны среднегодовые данные. А они показывают падение цен на нефть в 1985-86 гг. менее чем вдвое – с 27,6 до 14,4 дол.

Гайдар утверждает: "цены на нефть упали вдвое – а в прошлом году они дважды падали и дважды поднимались в таких масштабах». Это не так. В прошлом году цены на нефть не падали ни разу; они устойчиво росли – с 53 долл. за баррель в январе до 90 долл. в декабре, или в целом на 70 проц.

Гайдар утверждает, что рост экономики начался в 98-м году.

- Разве не так?

- Не совсем так. Промышленный рост в России начался в 1994 году. Но через несколько месяцев он был раздавлен макроэкономической политикой, проводившейся Чубайсом.

Гайдар говорит, что российский дефолт 1998-го был вызван мировым экономическим кризисом: "...Экономический рост был прерван кризисом у нас в России, связанным с финансовыми проблемами в Юго-Восточной Азии, с падением цен на нефть". Кажется, уже каждый российский ребенок знает, что катастрофа 1998-го года была вызвана не внешними причинами, не ситуацией в Юго-Восточной Азии и не ценами на нефть, а внутренними причинами – бюджетным дефицитом, огромными внешними заимствованиями, неспособностью обслуживать государственный долг, пирамидой ГКО, валютным коридором…

- У вас, действительно, накопилось много претензий к Гайдару. Но есть ли смысл до бесконечности копаться в прошлом?

- Невыучивший уроки прошлого рискует повторить их вновь. Кроме того, к оценкам Гайдара прислушиваются многие люди. И верят. Важно, чтобы то, что говорит Гайдар, соответствовало действительности. Есть проблемы и с прогнозами, которые он делает в последнее время.

- В прогнозах вы тоже расходитесь?

- Да.

- В каких именно?

- В последнее время Егор Тимурович неоднократно говорит о том, что мир находится на грани экономической катастрофы. И Россия – тоже. В кратком виде его логику можно представить следующим образом. В США происходит ипотечный кризис, он неизбежно приведет к рецессии. Рецессия в США, в свою очередь, приведет к замедлению экономического роста в Китае, потому что китайская экономика тесно связана с американской. При проблемах в двух крупнейших экономиках мира рост всей мировой экономики затормозится. В результате упадут цены на энергоносители и металлы. Поскольку торговля ими составляет 80 процентов российского экспорта, то его размеры и доходы от него упадут. Ухудшится платежный баланс, и в Россию придет экономический кризис. Или, по крайней мере, наступит замедление экономического роста. Поскольку, по мнению Гайдара, власти к такому развитию событий не готовы, то нас ждут серьезные проблемы, во-первых. А, во-вторых, надо всемерно помогать властям.

- Согласитесь, в этих рассуждениях есть логика.

- Да, логика есть. Но тем и отличается научное знание от предположений, что кажущуюся весьма логичной гипотезу оно проверяет на соответствие фактическим данным. И если гипотеза не подтверждается, то она отбрасывается. И начинается поиск новой гипотезы. Логическая цепочка, предложенная Гайдаром в январе этого года, была детально опровергнута практически сразу же как в каждом своем звене, так и в целом. Прошедшие полгода лишь подтвердили ее необоснованность.

- Можете доказать?

- Прежде всего, ипотечный кризис в США, похоже, подходит к концу. Его пик пришелся на февраль этого года, и в течение последних четырех месяцев ситуация постепенно улучшается. Кроме того рецессии в США нет и, весьма вероятно, в 2008 г. уже не случится. Когда Гайдар заговорил о рецессии в январе 2008-го, ее вероятность рынком фьючерсов оценивалась в 80 процентов. Тогда я рискнул высказать свое несогласие с прогнозом Гайдара и предположил, что рецессии, скорее всего, не будет. За прошедшие 6 месяцев рецессия не наступила. Более того, вероятность ее наступления сегодня оценивается куда более скромно – всего в 19 процентов, что в полтора раза ниже ее значения в августе прошлого года, когда начинался ипотечный кризис. Снижение темпов экономического роста действительно произошло, но наступление рецессии сейчас маловероятно. Базовый прогноз темпов прироста американского ВВП в этом году – свыше 2 проц.

- Насколько я понимаю, в самом определении рецессии экономисты расходятся…

- Есть несколько показателей, по которым отслеживается макроэкономическая ситуация – это динамика валового внутреннего продукта, промышленного производства, занятости, розничных и оптовых продаж, доходов населения. Чтобы поставить американской экономике диагноз "рецессия", необходимо, чтобы все вышеперечисленные параметры на протяжении не менее шести месяцев имели бы отрицательные значения. Такого за последние месяцы не наблюдалось ни разу. Зато ВВП в первом квартале 2008 года в США увеличился на 0,9 процента. Это с одной стороны немного, но все-таки заметно больше, чем в четвертом квартале 2007 года, когда ВВП снизился на 0,2 проц. Во втором же квартале 2008 г. американская экономика выросла на 1,9 проц. Другими словами, подтверждений того, что американской экономике становится хуже, нет. Поэтому гайдаровский прогноз – "индикаторы указывают на то, что рецессия может оказаться жестче, чем в 2001 году" - не подтверждается.

Есть еще одно ошибочное утверждение. При замедлении мирового экономического роста далеко не всегда происходит падение цен на нефть. Даже тогда, когда в США случались рецессии, они ни разу за последние 30 лет не приводили к падению цен на энергоносители, как это следует из предсказаний Гайдара.

Еще один тезис из интервью Гайдара "Избранному": "Сомнений в том, что сегодня мировая конъюнктура [для России. – ред.] существенно хуже, чем была год назад, нет". Это даже как-то трудно комментировать: в июле прошлого года цены на нефть составляли 70 долларов за баррель, в июле нынешнего – 140. Для России мировая конъюнктура стала неоспоримо благоприятнее, чем была год назад. Продавая тот же самый объем нефти, мы получаем сегодня вдвое больше доходов. Это небывалое улучшение конъюнктуры. А Егор Тимурович предсказывал, что цены упадут…

- Он не предсказывал, а всего лишь говорил, что это возможно.

- Действительно, он говорил, что возможно падение нефтяных цен в два раза. Но он же не говорил, что возможен их рост вдвое? Значит его прогноз, пусть и сделанный в такой мягкой форме, предсказывал падение, а не рост цен. Надо признать: этот прогноз оказался неверным.

Еще раз вернемся к его логике. Егор Тимурович говорит: высокие цены на нефть замедлят экономический рост в США. И снова так не получилось. Цифры уже приводились: цены на нефть выросли вдвое по сравнению с последним кварталом 2007 года, однако вместо слабого экономического спада наблюдается очевидный экономический рост. Китайская экономика тоже не остановилась, она продолжает расти. Причем по- прежнему – двузначными темпами – свыше 10 процентов в год. Российская экономика тоже растет. И тоже немного быстрее, чем в конце 2007 года. Такова реальность, как бы не оценивать характер действий наших властей.

- Что-то еще?

- Предсказание о начале стагнации в мировой экономике не подтвердились. По темпам прироста мирового ВВП на душу населения за последние 30 лет 2007 год стал третьим по счету, то есть одним из самых удачных.

Еще один комментарий меня, прямо скажем, поразил: "После приватизации – может быть, мы ее проводили неправильно – ключевым стал вопрос, как сделать, чтобы добыча нефти не росла слишком быстро, чтобы избежать ценовой войны со странами ОПЕК". То есть тогда, когда Михаил Ходорковский и другие российские бизнесмены провели реструктуризацию нефтяных компаний и стали стремительно наращивать добычу нефти, для Егора Гайдара и его неназванных коллег ключевым стал вопрос, "как сделать, чтобы добыча нефти не росла слишком быстро". Признаюсь, такое заявление заставляет по-новому взглянуть на некоторые события недавней российской истории.

- Поскольку я не экономист, то не могу выступать арбитром в вашем споре. Но есть аспект не вполне экономический. Даже если Гайдар сгущает краски, рисуя невеселые перспективы российской экономики, это в определенном смысле полезно. Экономическая политика российской власти, которая построена на увеличении госрасходов, расширении участия государства в экономике и инфляции, под угрозой кризиса может быть скорректирована.

- Мне трудно согласиться с тем, что суждения Гайдара помогут властям пересмотреть неверную экономическую, да и не только экономическую, политику. Вот корреспондент "Избранного" спрашивает Гайдара: "Россия превратилась в экономику крупнейших госкорпораций. Все ключевые места заняты ставленниками силовых ведомств. Вы согласны?" Ответ: "Согласен. Эта тенденция, на мой взгляд, вредна для развития России". А дальше он рассказывает, как его институт дает советы той самой власти, действия которой вредят России. И при этом он признает, что по принципиальным вопросам – создания конкурентной экономики, ее демонополизации, формирования независимого суда, возвращения к демократии, то есть по всем действительно ключевым вопросам – к его, Гайдара, точке зрения власть не прислушивается. Она прислушивается к его советам тогда, когда его, Гайдара, советы укрепляют эту власть. То есть Гайдар прекрасно понимает, что своими действиями он укрепляет власть, наносящую вред своей стране. Тогда возникает единственный вопрос: зачем Гайдар это делает?

- Если бы я была Гайдаром, я бы сказала: да, не все получается, но кое в чем существенном нам удается убедить власть.

- Давайте тогда посмотрим, в чем именно удается убедить власть. Год тому назад Егор Тимурович выступил с предложением вскрыть Стабилизационный фонд. Власть с радостью откликнулась на это предложение. И положила 25 млрд долларов из Стабилизационного фонда в уставные капиталы госкорпораций, управляемые силовиками.

- Но этого Гайдар точно не советовал.

- Он своим предложением санкционировал саму возможность взять деньги из Стабилизационного фонда. Этого достаточно. А как использовать эти средства, власти и сами разобрались. В результате страна получила виток инфляции. Между тем Гайдар прекрасно знал, что любое использование денег Стабфонда внутри страны – хоть в госкорпорациях, хоть в Пенсионном фонде – ведет к инфляции. Это он, экономист, бывший, по факту, руководителем правительства, человек, называющий себя "либералом", дал отмашку: "можно". Это сказал не Шувалов, не Дворкович, не Глазьев. Это сказал он, Егор Тимурович Гайдар.

Раз речь зашла о госкорпорациях, то нельзя не упомянуть другой пример. Последний год Егор Тимурович говорит о необходимости их приватизации. У кого-нибудь в нашей стране сегодня есть хоть какие-либо сомнения относительно того, в чьи руки в случае приватизации они попадут?

- Догадываюсь.

- Вы – догадываетесь. Люди в стране, в том числе не специалисты, не экономисты, не политики – догадываются. А Гайдар? Гайдар не догадывается, кому сегодня достанутся в наших условиях приватизируемые госкорпорации? Михаилу Борисовичу Ходорковскому? Сергею Адамовичу Ковалеву? Или Сечину? Чемезову? Богданчикову? Человек, призывающий в сегодняшней России без и до изменения ее политического режима приватизировать госкорпорации, открытым текстом говорит: "Я хочу, чтобы эти корпорации достались Игорю Ивановичу Сечину, его друзьям и коллегам". Позиция настоящих либералов, являющихся одновременно настоящими российскими патриотами в нынешней ситуации является принципиально иной: никакой приватизации! Честную, справедливую, конкурентную, немонопольную приватизацию в условиях сложившегося политического режима провести невозможно. А нечестную, несправедливую, монопольную приватизацию проводить нельзя.

- Мне странно, что вы не нашли в интервью Гайдара ничего, с чем можно было бы согласиться. Или нашли?

- Нашел. Я бы отметил его признание в совершенной ошибке, кажется, первое за последние 17 лет. Серьезной стратегической ошибкой оказался расчет на то, что возобновление и поддержание устойчивого экономического роста создаст социальную базу, гарантирующую демократическое развитие страны. Этого не произошло.

"Мы просчитались" - сказал Гайдар. Как бы то ни было, проявленная Егором Тимуровичем способность признавать собственные ошибки заслуживает уважения.

- Ну ладно, не нравятся вам советы Гайдара. Но ведь вы сами утверждали, что ничего страшного с экономикой России не происходит. В конце концов, дает Гайдар власти советы или нет, грамотна эта власть или не очень, ВВП все равно растет. И вы, критик власти, вынуждены признавать это.

- И это основание для того, чтобы вводить людей в заблуждение? Чтобы оправдывать зарубежных диктаторов? Защищать обвиняемых в уголовных преступлениях? Укреплять нелегитимную власть в России? Помогать отечественным мошенникам расхищать национальное имущество? Да еще и называть это "либеральной политикой"? Своя ответственность есть у каждого – и у тех, кто ведет страну в тупик, и у тех, кто их защищает и дает советы.

- Андрей Николаевич, но ведь и вы давали советы президенту Путину, причем в официальном ранге советника. Между тем, сегодня именно Путин – ваш оппонент номер один.

- Я не давал советов, как наносить вред собственной стране… И не оправдывал диктаторов. Я давал другие советы. Причем ровно до того момента, пока они принимались, а их осуществление шло на пользу российским гражданам. Когда советы перестали быть востребованными, а мое присутствие во власти могло быть использовано для прикрытия режима, а, значит, и против моей страны, я ушел с должности советника президента.

"Нельзя молиться за царя Ирода!" - говорил пушкинский Николка. С властью, наносящей ущерб своей собственной стране, сотрудничать нельзя."
http://www.izbrannoe.ru/43508.html

[Лешек Бальцерович]

http://www.charter97.org/ru/news/2009/12/17/24685/

17.12.2009

15:59, — Экономика

Бывший вице-премьер и министр экономики Польши, автор радикальной экономической реформы 1989-91 годов, известной как «шоковая терапия», рассказал о своем знакомстве с Егором Гайдаром.

Интервью с Лешеком Бальцеровичем прозвучало на «Радыё Свабода».

-- Были ли вы лично знакомы с Егором Гайдаром, встречались ли с ним?

-- Да, я был с ним знаком, могу даже сказать, что я был с ним очень близко знаком. Мы познакомились, когда я начинал реформы в Польше в 1989 году. Они вызвали большой интерес среди реформаторов в России, то есть, среди команды Гайдара. Мне вспоминается мой визит в Россию в декабре 1991 года, когда я уже заканчивал свой первый период работы в польском правительстве, а Егор и его сотрудники как раз готовились к началу своих радикальных реформ. Мы тогда встретились, а потом провели встречу с тогдашним президентом России Борисом Ельциным. Мы поддерживали связь друг с другом годами. Это была своеобразная солидарность реформаторов. Я очень высоко ценил Егора Гайдара как экономиста, как политика и просто как друга.

-- Обменивались ли вы мнениями относительно того, как надо реформировать экономики обеих стран?

-- Поскольку Польша начала экономические реформы раньше, так как в Польше раньше установилась политическая свобода, то польские реформы были источником опыта для реформаторов в других странах, включая Россию. Поэтому коллеги Егора Гайдара посещали Польшу, они внимательно присматривались к нашим радикальным переменам. В какой-то степени наш опыт мог быть пунктом отсчета для реформаторских программ в других странах.

-- Высказывал ли Егор Гайдар во время встреч с вами свою оценку трансформации в Польше?

-- Похоже, как и многие экономисты и экономические политики, которые свои оценки основывали на исследованиях, Егор придерживался мнения, что польские экономические реформы закончились успехом. Это следовало из разных сравнительных исследований. В то же время, я соглашусь с его мнением и с мнениями других внимательных наблюдателей, что политические условия для экономических реформ в России были более тяжелы, чем в Польше. При этом Гайдар и его команда имели меньше времени на радикальные реформы. Я не соглашусь с мнением, что в России был шок без терапии. Там было меньше времени, но, несмотря на это, некоторые существенные и очень тяжелые реформы были проведены — например, либерализация цен и расширение пространства экономической свободы.

-- Кажется, что ваши судьбы как реформаторов и политиков были в чем-то похожи. Вы оба предприняли очень радикальные реформы в своих странах, и приобрели по этой причине много врагов и неприятелей, даже больше, чем сторонников. Как вы к этому отнеслись?

-- Мне очень тяжело сказать, сколько было сторонников, а сколько неприятелей (смеется). Как я уже говорил, в России реформаторам было тяжелее, ведь там они должны были решать больше политических проблем, чем экономических. Нам было также тяжело, но все же немного легче. Лично я мог действовать в правительстве в первом периоде на протяжении трех лет, а потом опять вернулся в активную политику, чтобы ускорить реформы. Я был вице-премьером и министром финансов в правительстве с конца 1997 до июня 2000 года. А потом как руководитель центрального банка в Польше с 2001 до 2007 года я имел возможность уменьшать инфляцию в Польше до уровня 2 процентов. В России были большие политические барьеры, но направление реформ было похоже на то же в Польше. И Польша, и Россия требовали радикальных реформ.

-- Если бы мы вас попросили сказать в двух предложениях то, за что Россия должно быть благодарна Егору Гайдару в первую очередь, то как бы вы это сформулировали?

-- Он взял на себя ответственность за решительное ограничение политического контроля над экономикой, что было связано с либерализацией цен и другими важными шагами. Таким образом реформы Гайдара и его сотрудников создали очень важные отправные пункты для построения более свободной экономики, без которой нет развития.

[Анна КОМАРОВА]

http://www.novayagazeta.ru/data/2000/90/09.html

Институту Гайдара — десять лет

Институт экономики переходного периода — «институт Гайдара» — отмечает десятилетний юбилей. Десять лет назад один из самых молодых докторов экономических наук России Егор Гайдар еще не знал, что трое из пяти сотрудников его экономического отдела журнала «Коммунист» будут членами совсем не коммунистического правительства, а сам он — премьер-министром, чье имя станет для России синонимом либеральных рыночных реформ. За десять лет существования гайдаровский институт пережил нескольких премьер-министров, в том числе премьера Е. Гайдара, пару экономических кризисов, в том числе гайдаровскую либерализацию. Теперь ИЭПП пишет проекты бюджетов, в том числе впоследствии реализованные, и анализирует работу правительственных экономистов, хотя бы и из числа своих сотрудников. Перед открытием юбилейной конференции «Посткоммунистическая Россия в контексте мирового социально-экономического развития» директор центра Егор Гайдар рассказал о десяти годах работы созданного им института

Институт экономики переходного периода — ведущий российский центр исследований в области экономической теории, выработке стратегии экономического развития страны и рекомендаций по программам экономической политики (из информации сайта института www.iet.ru).
Егор Гайдар: Мы, создавая институт, не ставили задачу перевернуть российскую экономику — такая цель казалась нам излишне амбициозной. Мы ставили перед собой гораздо более скромную задачу — создать институт, который занимается анализом реальных ситуаций, происходящих в российской экономике, на принятом в мире уровне. Чтоб не стыдно было, если ты институтскую работу опубликуешь в нормальном экономическом издании. И мне кажется, что эту научную цель мы решили, хотя нет, конечно, предела совершенству.
Ведь что такое была советская экономическая наука? Абсолютно оторванные от любой жизни экономические рассуждения с набором цитат из Маркса-Энгельса, читать которые сейчас без смеха невозможно, плюс небезынтересные в общем-то работы по долгосрочному прогнозированию развития советской экономики, которые, правда, тоже были совершенно оторваны от реальной жизни. Собственно экономического анализа не было, эта культура была уничтожена. Отрыв от мировой экономической мысли был безумный: советские исследователи не читали даже по-английски, переводили очень мало и все в спецхраны. И бесконечное ощущение безумной провинциальности. Разговор между советскими и прочими экономистами шел просто на разных языках — не то чтобы на английском и не-английском, — а говорили, совершенно друг друга не понимая. И мы ставили задачей этот разрыв преодолеть.
В дни юбилея институт проводит научную конференцию «Посткоммунистическая Россия в контексте мирового социально-экономического развития». Думаю, российские и зарубежные экономисты поймут друг друга независимо от языка доклада.
В период с начала экономических реформ многие сотрудники института участвовали в практической реализации экономической политики России, занимая различные посты в исполнительной и законодательной власти РФ (из информации сайта института www.iet.ru).
Е. Г.: За десять лет существования наш институт вместе со страной пережил массу всяких событий. Из него вышло первое правительство России 1991 года. Мы, как ни странно, с самого начала решили не писать никаких программ, их к тому времени и так было написано слишком много. Потом нам все-таки пришлось писать первую экономическую программу первого посткоммунистического правительства. В последние годы мы тоже принимали довольно активное участие в формировании экономической политики.
Так устроена жизнь, что правительство — замечательное место для того, чтобы программу реализовывать, что-то делать, но это очень плохое место для того, чтобы что-нибудь придумывать и создавать концептуальное. Плохое место, чтобы писать законы фундаментальные, плохое место, чтобы придумывать стратегию, — нет времени подумать.
Буквально на днях Владимир Владимирович Путин, выступая на встрече с сотрудниками ФСБ, пошутил, что вот, мол, группа сотрудников, командированная в правительство, успешно справляется с поставленной задачей. Вот и мы — у нас традиционно много сотрудников уходят в правительство, приходят из правительства — считаем их командированными для работы в правительстве. Сейчас командированы в правительство Владимир Мау, Алексей Улюкаев. Но как работают члены правительства: сегодня они в Архангельске, завтра — в Урюпинске, три дня — три города, в каждом по десять проблем приходится решать. Это, конечно, жизнь, но нельзя думать, что так можно, скажем, придумать налоговую реформу или реформу межбюджетных отношений.
Вот налоговая реформа. Налоговая реформа — это всегда и везде не вопрос «Кто самый умный», а вопрос политической воли, создания коалиции. И если бы не было правительства, которое все это хочет, если бы не было парламентского большинства, готового это поддержать, если бы не было поддержки Путина, то, конечно, никакая налоговая реформа в России не началась бы, а, как последние пять лет, все только говорили бы, что вот нужна налоговая реформа вообще-то. А нужно, чтобы кто-то взял и написал текст. И сейчас над проектом налоговой реформы работают в нашем институте.
Другая важнейшая тема сейчас — эффективность госрасходов. Нынешняя структура сложилась в результате кризиса последних лет, сжатия бюджетных доходов, кризиса бюджетной сферы, лоббирования. В результате многие строки в бюджете объяснить невозможно. Я сейчас работаю над бюджетом-2001, вот, например, дополнительные бюджетные расходы на культуру. Половина сконцентрирована на одном объекте, самом, получается, важном для развития культуры России. Вы знаете, какое у нас сейчас прорывное направление инвестиций в российскую культуру? Нет, не Большой театр. Номером два или три, например, стоит Пушкинский музей в Михайловском, на него примерно в десять раз меньше средств выделено, чем на это самое прорывное направление. Так вот, прорывное направление — это строительство цирка в городе Ижевске. Наверное, очень нужен городу Ижевску цирк, но объяснить, почему цирк в Ижевске — прорывное направление инвестиций в российскую культуру, я думаю, сложно. И таких нелепостей в структуре госрасходов масса, их нужно выявлять. Работой над программой повышения эффективности госрасходов — прозрачность процедур, невозможность принятия несанкционированных обязательств, просмотр эффективности вложений по всем направлениям — наш институт сейчас активно занимается. А президент, Минфин, правительство и Дума пусть потом решают, что с нашим проектом делать.
Уникальность профиля института — совмещение сугубо академических исследований с разработкой конкретных практических рекомендаций для институтов государственной власти различных уровней (из информации сайта института www.iet.ru).
Е. Г.: У нас, на мой взгляд, появилось некоторое преимущество по сравнению с некоторыми нашими коллегами из других экономических институтов именно потому, что мы в последнее время были довольно интенсивно вовлечены в административно-управленческий процесс. Очень часто ученые, не имеющие управленческого опыта, пишут замечательные работы, которые трудно применить на практике. Есть чудесное учреждение — Бюро экономического анализа. Их работы выполнены на высоком уровне, но у многих есть фундаментальный недостаток — когда на них смотришь с точки зрения работающего премьера, совершенно непонятно, что с их рекомендациями делать. Нужны технологические решения, и мы их предлагаем.
За восемь лет работы института сложился широкий круг заказчиков и потребителей его исследований, среди которых правительство и администрация президента Российской Федерации, Государственная Дума и Совет Федерации, многие федеральные министерства, включая Министерство финансов, Министерство экономики, Центральный банк РФ, администрации субъектов Федерации (из информации сайта института www.iet.ru).
Е. Г.: Конечно, спрос на наши работы очень разный. И отношения с правительством иногда забавные. Вот правительство Примакова. Приход в правительство Примакова для нас ознаменовался комплексной налоговой проверкой работы всего института за прошедшие годы, но это — мелочи жизни. Наши отношения официально не афишировались, но даже бюджет 1998 года, подготовленный правительством Примакова, в общем разрабатывал наш институт, и Евгений Максимович, я думаю, об этом не догадывался. Задача стояла следующая: из абсолютно непрозрачной массы сделать концепцию, которую можно предъявить для обсуждения, с которой можно дальше работать.
Хочу ли я снова работать в правительстве? Нет, совершенно не хочу. Я там был, знаю, что это такое, радуюсь, когда наши сотрудники идут работать в правительство, реализовывать наши разработки, но сам больше не хочу.
Скажем, Борис Немцов — он сделал не так много плохого нормальным избирателям, как мы с Чубайсом (из интервью Е. Гайдара сайту полит.ру, апрель 1999 г.).
Е. Г.: Я вижу, как сейчас все реформы начинают пробуксовывать. Мы за два месяца провели совершенно радикальную налоговую реформу, с очень плохой базой, кучей издержек, грязным текстом, которые надо будет поправлять, но все же это была налоговая революция. А вот дальше мы упираемся в хорошие намерения, которые застряли на уровне Госдумы, например, и никуда не идут. Обсуждают, скажем, три месяца закон об изменении таможенных тарифов, правительство пошло уже на большие уступки, и на еще более широкие уступки, и чем дольше обсуждаем, тем они шире, но постановления нет до сих пор.
Ты вынужден всегда отвечать на один вопрос: «Вот я критикую сейчас нынешнего премьера или президента, а что бы я практически сделал на его месте?» (из интервью Е. Гайдара радио «Свобода», декабрь 1999 г.)
Е. Г.: Не то чтобы сейчас правительство Касьянова все делает правильно — многое делается не совсем верно. Правительство намного отстало от своей программы, что совершенно естественно. В целом же действия правительства достойны высокой оценки. Во-первых, справились с вызовом высоких цен на нефть. Достаточно легко проводить жесткую политику, когда у тебя нет денег. Очень трудно проводить жесткую политику, когда все знают, что у тебя есть деньги. Брежневское правительство жило в условиях изобилия нефтедолларов, оно их легко и охотно тратило, и когда они кончились, сразу нарушились пропорции, стало трудно сокращать расходы, которые базировались на нефтедолларах. Правительству Касьянова пока удается удерживать достаточно твердый бюджет. Во-вторых, правительство сумело добиться продвижения по нескольким важным направлениям, среди которых налоговая реформа, существенная корректировка принципов бюджетного федерализма, причем в правильную сторону, перераспределение налогов, постепенное укрепление казначейства, подготовленная система социальной защиты и, наконец, военная реформа и сокращение численности армии. Каждая из этих мер последние годы обсуждалась, но конкретно ничего не делалось, и то, что за последние полгода удалось добиться серьезного продвижения по этим вопросам, необходимо считать огромным успехом правительства. Вместе с тем надо понимать, что давление на наращивание расходов в условиях благоприятной конъюнктуры продолжается, и намечается замедление темпов реформ.
Продолжение налоговой реформы, принятие закона о земле, пакет социальных законов — сегодня я сконцентрировал бы усилия правительства на работе по этим вопросам.
Если бы мы (либералы) были хлюпиками и нытиками, мы, извините, не сделали бы в России того, что сделали в 1991—1992 гг. (из интервью Е. Гайдара радио «Свобода», декабрь 1999 г.)
Е. Г.: Тема переходной экономики сейчас одна из наиболее активно развивающихся тем в экономической теории. Конечно, мы понимаем, что это преходящая тема, и, честно говоря, я мечтаю о времени, когда можно будет сказать, что все переходные процессы в России исчерпаны, что Россия больше не находится под влиянием социалистического наследия и порожденных им проблем, что у нас более или менее нормальная рыночная экономика. Тогда наш институт станет институтом, название которого отражает экономико-историческую направленность работы, институтом, который занимается экономической историей. Но, боюсь, это еще довольно далеко. Мы прошли первый этап перехода, самый болезненный, который занял у нас больше времени, чем ожидалось, но нижнюю точку мы уже прошли. Дальше будет второй этап, когда ставится задача провести структурные реформы и установить базу устойчивого роста на рыночных основаниях. Протяженность этого этапа, в который мы только вступаем, сопоставима с протяженностью первого.
Это поколенческий процесс. Если нужно было три поколения, чтобы сформировался и развалился социализм, то понадобится — по оптимистическим расчетам — одно поколение, чтобы сформировалась относительно нормальная рыночная экономика. Но — одно поколение, а не два-три года.
07.12.2000

[Виктор Иванович ИЛЮХИН]

http://www.viktor-iluhin.ru/node/75

Суд и справедливость
Глава 12.

Свидетель Г. Хазанов, москвич, пояснил, что он с экрана телевизора слышал заявление Е. Гайдара о том, что старое поколение мешает благоприятному развитию реформ и было бы лучше, если бы оно ушло.
Г. Хазанов запомнил и то, что это высказывание Е. Гайдар сделал накануне его, Хазанова, дня рождения и фактически, как заявил свидетель, Е. Гайдар пожелал ему смерти.
Об этом Г. Хазанов поделился со своим фронтовым другом В. Буценко, который подтвердил высказывания Г. Хазанова в суде.
Свидетель Голошубова – профессиональный журналист, работавшая одно время с Е. Гайдаром, заявила, что тоже слышала, как тот говорил о необходимости сокращения населения страны до 50 млн. человек – для квалифицированной работы, для нормального развития гайдаровских реформ. Она пояснила, что Е. Гайдар заявил: одного пенсионера кормят четыре человека, а это тяжелое бремя для общества. Если “продолжить” мысль Е. Гайдара, то нетрудно понять: Е. Гайдару это бремя мешает, и от него надо освободиться. От людей освобождаются через их смерть. Свидетель А. Воробьев, на которого я ранее делал ссылку, уже не для газеты, а здесь, в суде, заявил, что с экрана телевизора слышал примерно те же выражения, которые оспаривает Е. Гайдар. А. Воробьев воспроизвел их, как уже отмечалось, в интервью газете “Комсомольская правда”, данном им еще в 1998 году. Тогда, уважаемый суд, когда я еще не произносил своей обвинительной речи в отношении Б. Ельцина в Государственной Думе.
Свидетель Зуева пояснила, что она слышала с экрана телевизора слова Е. Гайдара о том, что
вымирание пенсионеров пойдет на благо обществу. Свидетель Стаханова тоже рассказала о том, что слышала выступающего на телевидении Е. Гайдара, который сказал примерно следующее: ничего страшного не будет, если половина пенсионеров умрет.
Свидетель Шелкопляс, врач-психолог, житель Иванова, заявил, что не только с экрана, а непосредственно слышал, как Е. Гайдар во время выступления в училище в Иванове, куда он приезжал неоднократно, на вопрос пожилой женщины ответил, что вы – красно-коричневая, ваше поколение мешает реформам и не способно осознать их смысл. И совсем убедительны были показания в суде свидетеля И. Шипициной, которая пояснила, что Е. Гайдар в 1995 году, выступая в университете города Иванова и отвечая на вопросы слушателей, заявил, что пенсионеры денег не заработали, сберегательные вклады им не принадлежат. Более того, старшее поколение мешает работать, проводить реформы, и только после того, как старшее поколение уйдет из жизни, можно что-то сделать.
И конечно, ценны показания Н. Леонова, в которых он сообщил, что сам слышал фразу Е. Гайдара, им же оспариваемую в суде. Е. Гайдар произнес ее осенью 1992 года, когда исполнял обязанности председателя правительства России. Н. Леонов – доктор исторических наук, ведущий одной из телевизионных программ. А высказывание Е. Гайдара, как пояснил Н. Леонов, свелось к тому, что он заявил: “Старое поколение – балласт общества, освобождение от которого продвинет общество вперед”.
Не доверять этому свидетелю нет никаких оснований.
А теперь я снова возвращаюсь к письму ветеранов, пенсионеров Воронежской области, с которым они обратились еще в 1998 году к президенту, генеральному прокурору, в Конституционный суд, к Федеральному Собранию РФ. Я еще раз напомню: они высказали то же самое, что и опрошенные в суде свидетели, они сказали то, что я произнес и в Государственной Думе. Я цитирую фрагмент их письма: “Ничего страшного нет в том, – сказал Е. Гайдар, – что часть пенсионеров вымрет, зато общество станет мобильным”.
Но ведь таких писем во время подготовки к процедуре отрешения президента от должности, я это еще раз подчеркиваю, в Госдуму поступило множество.
Они мне объективно позволили в обобщенном виде заявить то, что оспаривает Е. Гайдар. Это достоверные факты, которые опровергают исковые притязания Е. Гайдара.
В связи с этим и руководствуясь ст. 192–197 ГПК РФ прошу в удовлетворении иска Е. Гайдара ко мне и к Аппарату Государственной Думы Федерального Собрания отказать”.
Это и было сделано, но только Московским городским судом, а не судом района. Справедливость восторжествовала, но для этого потребовалось более трех лет!

[Анатолий Чубайс]

http://www.prime-tass.ru/news/0/%7BC...0535C33%7D.uif

МОСКВА, 16 декабря. /ПРАЙМ-ТАСС/.

Егор Гайдар построил фундамент современного российского государства. Такое мнение высказал сегодня на брифинге по поводу кончины известного политического деятеля и экономиста генеральный директор Российской корпорации нанотехнологий /РОСНАНО/ Анатолий Чубайс.

"Гайдар построил фундамент российского государства, и все наши дальнейшие успехи и недостатки - все на этом фундаменте", - сказал он.

По мнению А.Чубайса, цитирует ИТАР-ТАСС, "стране невероятно повезло: такого масштаба личность и на таком переломном этапе - это редкое стечение обстоятельств". Е.Гайдар, убежден А.Чубайс, "спас страну от массового голода, от кровавой гражданской войны". А.Чубайс отметил, что Е.Гайдар "взял на себя ответственность, когда у государства не было даже тысячи долларов, чтобы купить хлеб, мяса, инсулин, и никто в этот момент не хотел идти во власть".
Кроме того, сообщил А.Чубайс, мало кто знает, что очень важное решение властей США об отмене создания третьего позиционного района ПРО в Польше и Чехии было принято при самом активном участии Е.Гайдара.
Е.Гайдар, подчеркнул глава РОСНАНО, был одним из самых лучших экономистов не только России, но и мира. В наследие он оставил "одну из самых сильных фундаментальных работ - вершину экономической мысли нобелевского уровня", которую он успел перевести с английского /на котором книга была написана/ на русский язык.
Е.Гайдар как человек, по мнению А.Чубайса, представлял собой "образец русского интеллигента во всех смыслах - и по космической культуре, и по деликатности". Кроме того, он отличался абсолютной обязательностью. "Это событие /кончина Е.Гайдара - прим. ИТАР-ТАСС/ - не просто личное, а касается страны в целом", - убежден глава РОСНАНО.

[Юрий Васильев]

http://rusref.nm.ru/indexpub284.htm

ЕГОР ГАЙДАР

Егор Тимурович Гайдар родился 16 марта 1956 года. Родственные связи: наиболее известен дед Аркадий Петрович Голиков, или Гайдар- I , писатель, герой Гражданской войны, в 16 лет командовавший полком, с 14 лет коммунист. По воспоминаниям, отличался беспощадностью к врагам революции. В 37 лет Аркадий Гайдар погиб в бою с фашистами, будучи военкором "Комсомольской правды". По матери имеет общих родственников по линии М.Ю.Лермонтова и П.А. Столыпина. На книгах Гайдара "РВС", "Тимур и его команда", "Чук и Гек", "Дальние страны" и др. выросло не одно поколение советских людей.
Жена Аркадия Петровича - Лия Лазаревна Соломянская (1908-1986), дочь большевика с дореволюционным стажем, уроженца Минской губернии Лазаря Григорьевича. Бабушка Егора была журналисткой и организатором пионерского движения в Перми. 1936-40 годы она провела в акмолинских лагерях ГУЛАГа, по выходе откуда работала на киностудии "Союздетфильм".
Их сын Тимур Аркадьевич (1926 г.р.), отец Егора Гайдара, прослужил в армии 40 лет, в том числе подводником, но стал известен как военный корреспондент газеты "Правда" (с 1961 г.), окончил военную академию, контр-адмирал.
Мать Егора Гайдара - дочь знаменитого уральского сказочника Павла Петровича Бажова (1879-1950) - Ариадна Павловна (1925 г.р.), доктор наук, балканист.
Егор Тимурович женат вторым браком на дочери писателя Аркадия Натановича Стругацкого - Марианне, с которой познакомился еще в школе. У него трое сыновей.
Близкие и друзья так отзываются о его характере: в меру требователен, в меру мягок, скромен иногда до застенчивости, обладает чувством юмора, ценит его в собеседниках, никогда не повысит голос. Но умеет быть резким и хватким. При внешней улыбчивости, открытости - весьма замкнутый человек, который решительно никого не допускает в свой внутренний мир. Отец, Тимур Аркадьевич, говорил о сыне: "Он всегда стремился быть первым. Для него честолюбие - это реализация своих возможностей". Гайдар говорит на английском, сербохорватском и испанском языках, хороший шахматист, играл в футбол.
Детство Егора прошло в местах журналистской службы отца - на Кубе и в Югославии. Няня Егора (служившая в штабе Красной Армии в годы Гражданской войны, боевая подруга бабушки воспитуемого) рассказывает, что в детстве он был очень бледным и болезненным мальчиком. Тем не менее, в "6 лет с гаком", в октябре 1962 года в дни карибского кризиса он ушел из дома, вооружившись отцовским кортиком, на защиту кубинской революции. В детстве мечтал стать моряком-подводником.
В доме Гайдаров часто собиралась элита московской интеллигенции. Леонид Зорин, в прошлом известный тележурналист, сокрушается: "Думал ли я, что этот маленький мальчик, которого я держал на руках, разорит меня?" И таких воспоминаний немало. О характере Егора говорит, например, такой штрих: однажды его послали в магазин за французской булкой, которая стоила тогда 7 копеек. Мальчик заплатил кассирше 8 копеек (5+3), а затем целый час стоял у кассы. На вопрос: "Чего ты ждешь?" ответил: "Копеечку". "Таков всегда был наш Егор, - заключает няня. - Он чужого не возьмет и своего не отдаст".
Учился хорошо. "Меня с детства преследовали слова: "Как же так - внук Гайдара и так плохо пишет!", - вспоминает Егор Тимурович. - Мне это настолько надоело, что я стал золотым медалистом".
Живя в Югославии, старшеклассник Гайдар слушает разговоры отца с его коллегами об альтернативной модели "социалистической экономики", о рынке, частной собственности. Тогда у него зародился интерес к проблемам экономики.
В 1971 году семья вернулась в Москву. В 1973 году Егор сдает экзамены на экономический факультет МГУ. Специализировался на кафедре экономики промышленности, где подготовил дипломную работу. Деканом факультета был в то время Гавриил Попов, а преподавателями Николай Петраков и Станислав Шаталин. Будучи студентом, Егор получает международную премию за свою научную работу. Пропуском в научный мир и элитарные круги служила знаменитая фамилия писателя Гайдара. Впоследствии Егор Тимурович не раз отрицал это, однако литературный псевдоним "Гайдар" на фамилию Голиков не сменил.
С 1978 по 1980 год учился в аспирантуре МГУ под руководством академика С.Шаталина, который считается не только его учителем, но и идейным единомышленником. Защитил кандидатскую диссертацию, посвященную оценочным показателям в системе хозяйственного расчета предприятий. Профессор МГУ, академик ВАСХНИЛ Алексей Емельянов считал его одним из лучших своих воспитанников.
Затем 6 лет Гайдар работал в Институте системных исследований и еще год - в Институте экономики и прогнозирования научно-технического прогресса АН СССР под руководством академика Л.Абалкина, ставшего впоследствии заместителем союзного премьера Н.Рыжкова. Небезынтересно, что Л.Абалкин в годы так называемой "перестройки" ходатайствовал перед Госбанком и Минфином о предоставлении льготных кредитов будущим российским банкирам - В.Виноградову, М.Ходорковскому и другим, под мифические 3 процента годовых, тем самым дав им необходимый стартовый капитал.
Однако есть основания полагать, что и Е.Гайдар получил от него иной капитал - политический.
В то же самое время в соседнем Центральном экономико-математическом институте АН СССР у академика С.Шаталина работал Алексей Головков, сыгравший важную роль в дальнейшей судьбе Егора Тимуровича.
В 1983-84 годы, в короткий период власти Юрия Андропова, Гайдар участвует в работе государственной комиссии, изучавшей возможности экономических преобразований. Там Егор Тимурович знакомится с молодыми Анатолием Чубайсом и Петром Авеном.
Летом 1986 года в Змеиной Горке под Ленинградом они организуют свою первую открытую конференцию.
После второй конференции в 1987 году официальные партийные идеологи обвинили участников в ревизии марксизма. И правомерно. Спасло Гайдара приглашение в том же году главного редактора журнала "Коммунист" Наиля Биккенина (бывший заведующий сектором печати Идеологического отдела ЦК КПСС, близкий к А.Н. Яковлеву и М.С. Горбачеву, давал рекомендацию в партию Р.М. Горбачевой) - возглавить отдел экономики. По словам же Гайдара, предложение сделал зам. главного редактора журнала, известный впоследствии демократ Отто Лацис. В журнале Гайдар повел линию, направленную, в частности, против строительства 5 крупнейших нефтехимических комплексов в Западной Сибири (40 млрд. долл. капвложений), за что получил отповедь шести союзных министров, в том числе В.С. Черномырдина: "В поспешном и недостаточно взвешенном экономическом обозрении кандидат экономических наук Егор Гайдар, не утруждая себя аргументами, ставит под сомнение необходимость комплексного развития производительных сил Западной Сибири, в частности Тюменской области". Впоследствии ни критик, ни критикуемый не возвращались к данному эпизоду. Как утверждают специалисты, если бы комплексы нефтепереработки были своевременно построены, Россия торговала бы на мировых рынках не сырой нефтью, а качественными и более дорогими нефтепродуктами. Гайдар же утверждает, что средства просто бы погибли.
Тогда же, в 1987 году Гайдар устанавливает контакты с "неформальной общественностью". Участвует в заседаниях "Клуба друзей журнала ЭКО" (популярный журнал из Новосибирска, в редколлегию которого входили, в частности, академики А.Аганбегян и Т.Заславская). В клубе было принято решение о создании организации "Перестройка для распространения рыночных идей среди интеллигенции". В клубе выросли такие политики, как братья Анатолий и Игорь Чубайсы, Петр Филиппов, Олег Румянцев и др.
В 1990 году Гайдар становится редактором отдела экономики газеты "Правда". Однако "правдисты" настороженно и прохладно приняли отпрыска двух писателей, который пытался говорить о свободном рынке со страниц главного органа ЦК КПСС. В том же году он становится директором созданного по его инициативе Института экономической политики при Академии народного хозяйства СССР. Здесь же защищает докторскую диссертацию. Оппонентом на ее защите выступал академик Н.Петраков. Тогда же Гайдар пишет книгу "Экономические реформы и иерархические структуры" ("Наука", Москва, 1990 г.).
В феврале 1989 года избран членом президиума координационного совета "Зеленого движения", одним из организаторов которого был тогдашний главный редактор журнала "Сельская молодежь" Олег Попцов, впоследствии председатель ВГТРК .
Гайдар расширяет и свои международные связи. Знакомится с экономистами из Гарварда, Йеля, Лондонской экономической школы, со своими будущими советниками - американцем Джефри Саксом из Гарварда и англичанином Ричардом Лайардом из Лондонской школы.
На внутреннюю идеологию Гайдара немаловажное воздействие в то время оказала выпущенная в СССР при посредничестве издательской группы "Посев" книга Людвига Эрхарда "Благосостояние для всех", где описывалось немецкое экономическое чудо. Сформулированная бывшим канцлером ФРГ дилемма - экономическая система "должна либо принять форму свободного рыночного хозяйства, либо повернуться в сторону абсолютного тоталитаризма" - стала главным идейным принципом молодого коммуниста Егора Гайдара. Позднее он писал, что этот труд был издан в самое благоприятное время, в 1990 году, когда союзная власть была полностью дезориентирована и не видела выхода из экономического тупика.
В этот же период Егор Тимурович глубже изучает идеи либерализма и монетаризма Милтона Фридмана, ревизует прежние свои экономические взгляды, внимательно следит за опытом чилийских реформ, преобразованиями в польской экономике.
Гайдар занимает принципиальную позицию при экономической экспертизе совместного проекта разработки тенгизского нефтяного месторождения (с американским концерном "Шеврон") и полностью отвергает его как крайне невыгодный для СССР.
Весной 1991 года Гайдар участвует в Парижской экономической конференции, где звучат идеи трансформации рыночных отношений. Приехал из Москвы и Алексей Головков. Петр Авен вспоминает, что тогда они начали обсуждать возможность участия в политической "игре", реализации собственной программы экономических реформ. Авен, впоследствии вошедший в число 100 богатейших людей России, также предложил Гайдару подумать о кресле премьер-министра.
В апреле 1991 года премьер-министр СССР Валентин Павлов проводит серию совещаний с ведущими учеными-экономистами страны, на которых обсуждался проект подготовленной правительством антикризисной программы. Среди участников был и Гайдар.
19 августа он объявляет о своем выходе из КПСС и присоединяется к защитникам Белого дома. А.Головков тогда же знакомит его с ближайшим помощником Ельцина - Геннадием Бурбулисом. Три дня они обсуждают перспективы и пути реформирования российской экономики. Бурбулис остался доволен.
В сентябре Гайдар возглавил рабочую группу экономистов, созданную Бурбулисом и Головковым при Госсовете Российской Федерации. В течение нескольких недель на совминовской даче в Архангельском они готовили октябрьское выступление Ельцина, посвященное экономическому развитию России.
5 сентября Егор Тимурович высказался в интервью газете " Megapolis - Express ": "Сказывается болезнь российских руководителей быть добрыми отцами нации, невзирая на состояние бюджета. Вместо размораживания цен парламент и правительство России раздавали пенсии, субсидии, кредиты. Ну и как теперь Ельцину набраться духу и объявить о тяжелых финансовых мерах? Ведь перед ним народ-победитель!". Напомним, что первым указом президента России был июльский Указ о развитии народного образования, что потребовало бы 70 млрд. рублей.
Осенью 1991 года президент занимался миротворчеством в Нагорном Карабахе, затем поехал в отпуск, вернувшись из которого, объявил себя председателем правительства РСФСР.
5 ноября 1991 года четверо руководителей движения "Демократическая Россия", главной опоры президента, предъявили ему ультиматум: или Гайдар становится вице-премьером, приводит с собой команду экономистов из 20 человек, или "ДР" выводит людей на улицу и низвергает правительство и самого Ельцина.
Информированный Питер Прингл, руководитель московского бюро английской газеты "Индепендент", рассказывает: "Президент не ожидал подобной конфронтации и отнесся к ней отнюдь не благодушно... Депутаты обладали большой властью в парламенте и просто загнали Ельцина в угол... Они заявили, что если Гайдар получит возможность проявить себя, то они всячески будут ему помогать, но если выбор падет на кого-либо из членов прежнего правительства, кому они не доверяют, то поднимут на ноги всю Россию и не успокоятся до тех пор, пока правительство не уйдет в отставку. Ельцин в гневе сказал, что они просто взяли его за горло".
Днем позже Ельцин назначил Гайдара заместителем премьер-министра по вопросам экономической политики, а также министром экономики и финансов. Потом Гайдар признался, что не надеялся получить эту должность, полагая, что ее отдадут Скокову (позже он заявлял, что претендентов на должность вообще не было, и никто к ней не рвался).
7 ноября два десятка молодых людей, "Гайдар и его команда", заняли кабинеты премьер-министра и его заместителей, "придя к власти в течение одного дня".
Из этих фактов явствует, что Гайдар и его союзники из лагеря радикал-демократов имели практически неограниченное влияние на Ельцина с момента прихода того к власти. Гайдар и позднее предпринимал попытки прямого или косвенного давления на президента, лоббировал принятие выработанных "теневым кабинетом" экономических и политических решений.
Кроме Авена, Чубайса, Кагаловского, Илларионова, Нечаева, Лопухина ближайшими "членами команды" стали также Сергей Васильев - замминистра экономики (ранее возглавлял Рабочий центр экономических реформ при правительстве России) и Григорий Глазков - представитель Европейского банка реконструкции и развития в Санкт-Петербурге (ранее был советником исполнительного директора МВФ по России). В 1991 году все они заявляли, что не будут цепляться за посты, что все они - камикадзе, а главное для них - наука. ("Новое время", 1996, № 5, "Команда Гайдара 4 года спустя").
Однако в науку вернулся только А.Илларионов. Остальные посчитали, что отечественной экономической науки больше не существует и отправились в бизнес. Реально "команда" распалась к концу 1992 года, посчитав, что выполнила свою задачу - сформировала правительство, задала нужный курс реформ. Большинство ее членов стали создавать новые команды - в регионах или отраслях экономики.
В ноябре 1991 года в журнале "Новое время" (№ 48) Е.Гайдар провозглашает: "Реформа начинается. Соразмерять и корректировать шаги придется уже на ходу".
Спустя семь лет его оценки положения в стране осенью 1991 года и действий своей "команды" практически не изменились: "Крах Советского Союза реально произошел осенью 1991 года, когда законы перестали действовать, указания - исполняться, силовые структуры - функционировать. Не работает советская система контроля за внешнеэкономической деятельностью. Перестала работать таможня - не контролируются границы Эстонии, Латвии, Литвы. Никаких резервов - бюджетных, валютных, любых - при неработающей системе... Массовые потребительские инстинкты - пока хоть что-то можно купить за рубли - надо покупать. В первые дни работы правительства стали создавать инфраструктуру рынка, хотя нет законодательства, нет частной собственности, нет денежной экономики...
Единственный вариант - разморозить цены. И получаешь стремительный вход в гиперинфляцию. Параллельно проводили социально предельно конфликтную и политически неприятную, вредную для нас процедуру: компенсировать (?!) собственную жесткую финансовую политику в России - мягкой политикой в отношении соседних стран постсоветского пространства."
В 1991-93 годы происходит серия повышений и понижений Гайдара, он - вице-премьер, первый вице-премьер, и.о. председателя правительства. В декабре 1992 года после известного голосования на съезде народных депутатов уходит из правительства и становится директором Института экономических проблем переходного периода (ИЭППП). Потом снова вице-премьер, министр экономики.
Во время междуусобицы октября 1993 года Гайдар призвал народ выйти на улицы, проявив готовность бороться за новый режим до конца.
С июня 1994 года Гайдар - председатель партии "Демократический выбор России".
В 1997-98 годы он ведет кампанию против правительства Черномырдина. А после отставки Кириенко неоднократно пытается доказать, что действия правительства "киндер-сюрприза" были правильными. "Если Кириенко действовал неправильно, то почему в течение полугода после его отставки ни запятой не изменено в решениях его правительства?"
После утверждения Примакова председателем правительства Гайдар серией выступлений в прессе пытается привлечь к себе его внимание, публикует свою - альтернативную правительственной - антикризисную программу, а затем, не встретив заинтересованности, обрушивается с критикой на Маслюкова и других членов правительства, в частности, за непрофессионализм в ведении переговоров с МВФ, отсутствие конструктивной программы действий, социально ориентированную экономическую политику, намерение использовать эмиссию и т.д.
В 1995-99 годы лидер ДВР и его соратники активно выступают против союза России с Белоруссией. В Обращении к Конгрессу демократических сил Беларуси, которое подписали Гайдар, А.Яковлев, Чубайс, Немцов, Боровой, Кириенко и др. было прямо заявлено, что белорусская оппозиция может рассчитывать на поддержку россиян "в деле обороны республики от российской аннексии".
После отставки Гайдар занялся мемуарами. В 1995 году издает книгу "Государство и эволюция", в 1996 - "Дни побед и поражений", в которых пытается объяснить собственные действия по реформированию отечественной экономики. В следующем году автор издает книгу "Аномалии экономического роста", посвященную анализу природы пост-социалистического кризиса, а также проблемам, которые прежний строй "оставляет по наследству возникающим на его руинах демократиям".
В декабре 1998 года либерал-демократы объединяются в общественный блок "Правое дело", в руководство которого входят Чубайс, Немцов, Гайдар, Б.Федоров, Хакамада. Цель - консолидировать ряды демократов накануне парламентских и президентских выборов 1999-2000 годов. Движению свойствен откровенный антикоммунизм и экономический радикализм.
Официально основным полем деятельности нашего реформатора все эти годы остается наука, созданный им институт. Однако, если внимательно присмотреться к работе детища "отца российских реформ", с немалым удивлением можно обнаружить, что это госбюджетное учреждение стремительно обрастает полукоммерческими структурами. Например, по данным газеты "Рабочая трибуна" за 17.03.98, ИЭППП стал учредителем строительного концерна "Северо-Запад", инвестиционного АОЗТ "Пионер-Инвестмент" (другие соучредители - американская фирма "Пионер-груп, инк." и офшорная компания "Ромниинвестсменс" с острова Мэн), соучредителем других фондов и центров, а также "Ассоциации специалистов по банкротствам".
Директор института по совместительству возглавляет Фонд защиты частной собственности, который, в свою очередь, стал соучредителем финансовой компании "Монтес Аури", где успешно в свое время подвизался Чубайс, а теперь Кох. Кроме того, как частное лицо Гайдар в компании с С.Ковалевым, А.Улюкаевым, В.Ярошенко является соучредителем журнала "Открытая политика" и газеты "Демократический выбор".