**2511. «Спартак»

[Игорь Рабинер]

http://www.rusteam.permian.ru/news_2..._02_21_01.html

Алексей Парамонов
Сегодня старейшему отечественному футболисту, ветерану "Спартака", олимпийскому чемпиону Мельбурна-56, 4-кратному чемпиону СССР Алексею Парамонову исполняется 90 лет.

На нашу встречу в Дом футбола Алексей Александрович приехал на метро. Другой с его зрением опасался бы из дома выйти - но это не про несгибаемого бойца Парамонова, который все время нашего почти шестичасового разговора будет наотрез отказываться даже от воды.

Он посещает все домашние матчи "Спартака". Он почти всегда приезжает на ежемесячный турнир ветеранов "Негаснущие звезды", им же когда-то и придуманный. И на похоронах Федора Черенкова прошлой осенью его не могло не быть...

Ведь на лацкане парамоновского пиджака сверкает спартаковский значок. И бейсболка - тоже с красно-белым ромбиком. Когда этот могучий старик рассказывает о родном клубе и о нашей стране 70-летней давности, - словно в черно-белом кино оказываешься. И испытываешь радость уже от того, что можешь слышать все это от первого лица.

ЛЕПЕШКИ ИЗ КЛЕЯ

- Можете назвать себя счастливым человеком? - спрошу Парамонова уже перед завершением беседы. И услышу:

- Могу. Если бы мне в 15-16 лет сказали, что стану футболистом, олимпийским чемпионом, спартаковцем - ни за что не поверил бы. В 16 лет, когда началась война, устроился на завод, работал там всю Великую Отечественную, собирал минометы М-50. Был слесарем-лекальщиком третьего разряда и хотел получить четвертый, потом - пятый, шестой. Ни о чем другом не мечтал.

Когда моя фотография появилась на заводской доске почета - обалдел. Это был предел счастья. Какой там футбол, какая Олимпиада! И еще счастье - это когда узнаешь, что твоя сестра, врач, выжила в блокаде Ленинграда...

Никогда не мог подумать, что в родном Боровске, откуда меня в два года родители увезли в Москву на телеге, запряженной лошадьми, я стану почетным гражданином и буду проводить там турнир своего имени. Конечно, я счастливый человек! Благодаря футболу объездил более 40 стран, обрел много друзей по всему свету - сейчас и Платини, на прощальном матче которого был, поздравление с юбилеем прислал, и Блаттер.

У меня не было особого таланта, даже способностей. Я не Федя Черенков. Обычный мальчишка, как все на Сторожевой улице в Лефортове, где наша семья до войны вшестером ютилась в одной комнате деревянного дома с удобствами на улице. Жизнь научила меня тому, что надо любить труд. 90 процентов того, что добился, от него и идет.

- А есть что-то такое, чего вы хотели бы добиться, да не смогли?

- Чтобы стать чемпионом мира или Европы, я поздно начал играть. Из-за войны. 22 июня 1941 года должен был прийти на первую тренировку на стадион "Старт". Но как раз в этот момент зазвучала речь Молотова о вероломном нападении Германии. Тренировку отменили, о футболе можно было забыть. И в футбол в итоге пришел не в 16, а в 21.

Но что об этом рассуждать, если в те годы счастьем было остаться живым? Так совпало, что в тот самый день, 22 июня, мы с родителями переехали из Лефортова на улицу Фрунзе, ныне Знаменку. И скоро немцы начали бомбить центр Москвы. При воздушной тревоге нас погнали на станцию метро "Арбатская" - а потом мы к сирене привыкли и бегать туда перестали. Одна бомба попала в театр Вахтангова - а это метров триста по прямой от нашего дома. Вскоре сбросили 500-килограммовую бомбу на Большой Каменный мост, но она, к счастью, не взорвалась.

А когда уже закрепился на заводе, в Киевский райвоенкомат пришла повестка. Но директор завода Чуйков дал мне конверт с пятью сургучными печатями. Посмотрев на его содержимое, в военкомате сказали: "Повезло тебе, парень", - и отправили обратно на завод. Наверное, не зря фотографию на доску почета вешали - какую-то ценность представлял. А таких же, как я, ребят отправляли на фронт, и они, ничего не умея, становились пушечным мясом.

На заводе мы порой отрабатывали смены по 36 часов подряд. Посреди ночи у верстака подремлешь часок - и опять за работу. Наши минометы шли с завода прямо на передовую, и к нам раз в неделю приходил председатель Моссовета Пронин: мало, ребята, давайте еще! Приятно думать, что эти М-50 помогли остановить немцев под Москвой. Надеюсь, сейчас, когда будут отмечать 70-летие Победы, не забудут о тружениках тыла.




- Вас чем-то за работу в тылу государство наградило?

- Медалью "За доблестный труд". А как мы тогда питались? Изысканным блюдом считались щи из черной, промерзшей картошки. Туда вместо масла добавляли ложечку олифы, технической жидкости. Чтобы жиры в организм поступали. И еще ели с удовольствием! А дядя мой работал в магазине на Пресне, продавал сухой клей. Его делали из муки. Моя сестра из этого клея пекла лепешки.

- День Победы в 1945-м помните?

- Пошел на Красную площадь, где было полно народу. Стоял рядом с генералом, симпатичным дядькой. Мимо шла мороженщица. Этот генерал скупил у нее все мороженое и раздавал его бесплатно незнакомым людям, которые шли мимо. До такой степени был счастлив, что выиграли войну, что он остался жив, что стоит в такой день на Красной площади.

ТО ЛИ СТАЛИН, ТО ЛИ ЕГО ДВОЙНИК

- А в день похорон Сталина в марте 53-го могли в смертельную давку попасть?

- Нет. Был в Сочи на предсезонном сборе. Когда о смерти Сталина узнали, вратарь "Спартака" Володя Чернышев плакал. Но особенно поразил меня начальник команды Николай Дурнев, чемпион мира по стрельбе, детина ростом 190 см и весом 120 кг. Смотрю - идет и рыдает, аж завывает. Говорю ему: "Николай Данилович, что с вами?" Он: "Да как же так, Сталин умер!"

- Вы не плакали?

- Нет. Для меня Сталин кумиром не был. Потому что отца моей жены репрессировали. Металлург с высшим образованием, он был начальником цеха одного из крупнейших заводов в Москве и в 30-е годы был командирован сначала в Америку, а потом в Германию на заводы Круппа, где учился новейшим технологиям варки стали. Говорил на четырех языках - родном польском, русском, английском и французском. Когда вернулся в Союз, был направлен на завод в Пермь, где его и арестовали.

- Расстреляли?

- 17 лет отсидел в Норильске, и только после смерти Сталина вышел на свободу. Прожил еще 17 лет. В том же Норильске сидел и Андрей Старостин. Тесть рассказывал: когда Андрей Петрович входил на стадион, все вставали. На севере они со Старостиным лично знакомы не были, но когда возвращались с матчей из Лужников, я их нередко подвозил, и они те времена часто вспоминали.

Когда Сталин умер, я уже понимал, что это очень жестокий человек, которому ничего не стоило уничтожить любого. Сейчас часто размышляю, почему Игорь Нетто, который на поле мог партнерам здорово нагрубить, а слово "баран" было для него сущей мелочью (хотя после игры мгновенно отходил), мне за все время знакомства не сказал ни одного резкого слова. По-моему, я был единственным из всех спартаковцев, кого он пригласил на свадьбу в ресторан "Прага".

- Так почему?

- Кажется, он знал, что у моей Юли отец репрессирован. А у него по политической статье в лагере сидел родной брат Лев. Игорь нам об этом не рассказывал, и со Львом мы познакомились уже годы спустя. Думаю, Нетто тянула ко мне и эта наша общая беда.

- Мама Нетто не хотела его свадьбы с актрисой Ольгой Яковлевой.

- Она даже не пришла на нее. И жизнь показала, что мама была права.

- Вы же с Симоняном помогли Игорю Александровичу в старости получить отдельную квартиру, чтобы уехать от Яковлевой.

- Да, потому что болезнь Альцгеймера, думаю, у него развилась именно на нервной почве. Мы с Симоняном рассказали управделами президента Павлу Бородину, что Игоря надо изолировать от Яковлевой, иначе он погибнет. Пал Палыч помог, спасибо ему. Но последние годы Нетто жил у брата и его жены, потому что один находиться уже не мог...

- Младшего Сталина вы видели воочию. А старшего?

- На Красной площади. Праздничные демонстрации проходили прямо мимо моего дома, и я вклинивался в колонну. Правда, говорили, иногда на трибуне Мавзолея стоял сам Сталин, а иногда - его двойник. Около нашего подъезда во время этих демонстраций энкавэдэшники с рациями дежурили. К нам в туалет просились.

ПОТЕРЯННЫЙ БОТИНОК И ВЕДРО ВОДКИ

- Симонян рассказывал, что в годы футбольной карьеры вы были строжайшим режимщиком. Правда?

- Не злоупотреблял, это точно. А весь мой опыт курильщика уместился в один раз, когда мама увидела меня с папиросой. Только однажды выпил так, что себя не помнил, - когда ехали поездом из Владивостока после Олимпиады в Мельбурне. Как остался жив - не знаю.

- То есть?

- На Играх подружились с ватерполистами. И когда полторы недели ехали в поезде, решили к ним прогуляться. Только путь был долгий - из первого вагона, где поселили футболистов, в шестой. Я прихватил купленную еще в Мельбурне бутылку красного вина, и мы с Нетто и Сальниковым пошли.

Приходим во второй вагон. "О, футболисты, чемпионы, угощаем!" А это было под Новый год, у всех с собой было. И в каждом купе начали нам наливать. И вот так шли, шли... Встретился нам руководитель делегации, зампред Спорткомитета. Мы уже были не в кондиции, но он не то что не стал скандал устраивать, а тоже нам налил.

Когда дошли до ватерполистов, я с непривычки был уже очень хорош. И почему-то - видимо, совсем уже ничего не соображал - вылил бутылку вина себе на голову. От восторга. Олимпиаду выиграли, с ребятами встретились, домой едем...

Потом надо обратно идти. А я не могу. Меня взяли под руки и потащили. По пути потерял один ботинок. Принесли меня, положили на нижнюю полку. Утром встаю - волосы дыбом от красного вина. Слиплись все. Пошли с Масленкиным в туалет, помыл голову с его помощью. А ботинок нашли и принесли.

- В том поезде на каждой станции футболистам литрами заносили водку?

- Только я уже ничего не употреблял. На больших станциях поезд останавливали - для митингов. А по вагонам шли болельщики с дарами. Кто-то спрашивает: "Где Гусь?" Искали Нетто - а тот очень не любил, когда его называли Гусем. Правда, его в тот момент не было, и он не слышал. Занесли ему в подарок ведро водки. Ведро! И что, думаете, не выпили?..

КАЧАЛИН 19 ДНЕЙ ЖИЛ В ТРЮМЕ

- Путь с Олимпиады превратился для советской делегации в кругосветку.

- Да, до дома из-за экономии добирались почти месяц. Сначала 19 дней на пароходе из Австралии до Владивостока, потом еще девять - на поезде до Москвы. Почти три недели Гавриил Качалин - тренер, выигравший для СССР золото Игр, - жил в трюме!

Нам, футболистам старшего поколения, повезло больше, жили в каютах. А Качалин, лучший тренер в истории нашего футбола, с двумя попутчиками - без окон, с трехъярусными полками для сна и нулем пространства! Невозможно представить, чтобы тот же Бесков ехал в трюме. А Качалин, скромный и вообще уникальный человек, так уважал футболистов, что во главу угла ставил их интересы.

- Игроки его между собой, читал, Гавой называли?

- Редко. Это было скорее семейное прозвище. Он был очень душевным, но и дотошным человеком. Когда его послали в Бразилию изучать тамошний футбол, он целый трактат написал - от детских команд до сборной. И изложил все на президиуме федерации. Раньше все тренеры после сезона собирались в огромном зале гостиницы "Юность" - и каждый отчитывался за свою работу, и все ее обсуждали. А что сейчас? Тогда ведь и 4-е место на чемпионате мира в Англии за успех не сочли.

- А против другого великого тренера, Михаила Якушина, в хоккей с мячом играли?

- Да, в Тарасовке. Тренировал нас Владимир Степанов, легенда довоенного футбольного "Спартака". Сказал: играешь строго против Якушина. Главное - не дать ему бить, поскольку он изобрел сумасшедший удар нахлюпом. Фанеру насквозь пробивал. Сыграли 0:0. Как же Михей меня обзывал! И матом, и как угодно. Потом вспоминали с ним о том матче и шутили. "Спартак" он недолюбливал, хотя тряпичниками, как директор ЗИЛа Лихачев, не называл. Но игроков у нас брал - того же Сальникова.

- Тот ведь перешел в "Динамо", поскольку у него в лагерь попал отчим, а оттуда легче его было вытащить?

- Да, и ему удалось. После чего Сергей Сергеич вернулся в "Спартак". И снова ходил с партнерами после каждого матча в ресторан "Арагви", чтобы по душам обсудить игру. Когда спрашивают, в чем главная разница между тогдашним "Спартаком" и нынешним, отвечаю: в коллективе!

- Если возвращаться к кораблю из Мельбурна: правда, что вы даже вели знаменитого чемпиона-бегуна Владимира Куца под руки - так ему было хорошо?

- Однажды вечером было такое. Я стоял на палубе - и тут Володя появился. Оперся о борт очень опасно, перегнулся. Я его оттуда оттащил и проводил до его каюты. Все спрашивал, в какой каюте он живет, а он объяснить не мог.

Коля Тищенко, наш герой, отпраздновал свой спортивный подвиг тоже достойно. За час до того, как пришвартовались во Владивостоке, уборщицы впервые за весь рейс приводили в порядок наши каюты. Так оттуда, где жил Тищенко, вытащили целый мешок бутылок! Он 19 дней практически вообще не выходил из каюты. Играл в карты и немножко поддавал . ( смеется.)

- Имел право!

- Не то слово. Грубости соперника в том эпизоде полуфинала с болгарами не было - Коля не сгруппировался и упал на плечо, сломав ключицу. Представьте сегодня ситуацию, когда игроку с переломом ключицы врач говорит: "Надо в госпиталь", а он отвечает: "Не поеду, играть буду!" И его невозможно с поля забрать...

Замены-то были запрещены, и мы остались бы в меньшинстве. Врач Олег Белаковский прибинтовал руку к телу, и он вышел на левый край атаки. Меня из средней линии перевели налево в оборону, а в полузащиту из атаки - Сальникова. А потом Тищенко отдал пас в решающей голевой атаке...

- Вы понимали тяжесть его травмы?

- Нет. Только в раздевалке поняли.

СТРЕЛЬЦОВУ ОТОМСТИЛА ФУРЦЕВА

- Перед финалом Качалин поменял пять футболистов, в том числе вас. Почему?

- У Стрельцова была связка с Ивановым, а Валя получил травму. Поэтому Качалин и решил выставить пару из "Спартака" Симонян - Исаев. Почему заменил меня на Масленкина? Возможно, находился под впечатлением того, как Толя сыграл против чемпионов мира из ФРГ в 55-м, когда забил важнейший третий мяч. А я в свои 31 отыграл на Играх два матча и, может, тренер предпочел игрока посвежее.

- На матч-легенду с ФРГ в Петровском парке собрался целый стадион ветеранов и инвалидов войны.

- Да, даже проходы были забиты. Это была вторая Победа. О том матче говорили день и ночь несколько месяцев. Если бы проиграли - все бы плакали. Я тогда на трибуне сидел, а все, кто вышел, получили по телевизору. Кто не попал в состав - по фотоаппарату ФЭД. Он у меня до сих пор цел. И я фотографировал им в Мельбурне.

В следующем году обыграли немцев еще и в Ганновере, и там я уже играл. Установку Качалин проводил в лесу, под пение птичек - кто-то его надоумил, что в гостинице могут подслушивать. В отеле, правда, и большого помещения, чтобы вся команда собралась, не было.

- Не обиделись на Качалина, что на финал Мельбурна не поставил?

- Нет. Жалко было, что давали всего 11 золотых медалей - участникам финала. Остальным - дипломы. Но лично я это потом поправил. Когда в 2006-м праздновали 50 лет победы в Мельбурне, подумал - почему бы не обратиться в ОКР, чтобы всем запасным сделали медали. Ведь в 88-м сборная выиграла в Сеуле, так золото дали и всем игрокам, и врачам с массажистами. Пошел к Виталию Смирнову, тот съездил в Лозанну и получил одобрение. В итоге на Монетном дворе изготовили медали - один в один, как в Мельбурне. Пригласили дочку Качалина, сына Стрельцова... Мутко вручал.

- Симонян в Мельбурне пытался отдать свою золотую медаль Стрельцову, который провел все предыдущие матчи.

- Никита - благородный человек, я за многое ему признателен, в том числе и за прекрасное отношение к моей семье. А Стрельцову он при мне дважды медаль предлагал. Эдик отказывался: "Палыч, ты скоро заканчиваешь, а я еще молодой, у меня будет возможность завоевать медаль".

- Историей со Стрельцовым перед отъездом на ЧМ-58 сборную морально убили?

- Конечно. Мы же за год до чемпионата мира шведов, которые там второе место заняли, 6:0 в Стокгольме убрали, и Эдик хет-трик сделал - первый мяч, кстати, с моей подачи. А с его судилищем все специально подстроили. Я разговаривал с его мамой. Она его процитировала: "Я сижу не за себя". Виновен был сын одного подпольного миллионера с Дальнего Востока, промышлявшего рыбой. Эдик был пьян, он вообще не в состоянии был на ногах стоять. А тот девушку использовал, Стрельцова же подставил.

Потом подключилась Фурцева. Партийная начальница мстила за то, что ее дочка была влюблена в Стрельцова, вся ее комната была увешана его фотографиями. Но когда Эдику сказали, что она хочет выйти за него замуж, он отмахнулся: "Зачем она мне нужна?" Фурцевой передали. И когда представилась возможность, настроила Хрущева...

- После поражения от югославов в Хельсинки-52 Сталин распустил ЦДКА. А если бы в 56-м оскандалились, "Спартак" как базовый клуб сборной тоже могли разогнать?

- Не думаю. Сталина-то уже не было. Для всех футболистов тот разгон стал полной неожиданностью, но нам сказали, что это решение Сталина. А Хрущев на такое не пошел бы. Даже если бы Индонезии проиграли, что могло случиться. При 0:0 в первом матче минут за 15 до конца пробей индонезиец на полметра ниже, и поехали бы мы домой. Никакой Яшин не взял бы. Но в переигровке 4:0 выиграли.

Мы, кстати, до той Олимпиады могли и не долететь. По пути из Сингапура в Дарвин, северную точку Австралии, попали в страшную грозу. Мы с Николаем Озеровым головами о потолок стукнулись - так швырнуло. Это был самый страшный перелет в жизни.

В "СПАРТАК" ПОЗВАЛ ОЗЕРОВ

- С Озеровым вы дружили. Даже его "Победу" своим ключом открыли.

- Было дело (смеется). Николай Николаевич забыл свой ключ в машине, а у "Побед" все замки одинаковые, и он попросил помочь. Приходилось ставить на руль специальные блокировки, чтоб не угнали. Как-то со спартаковцем Витей Терентьевым и нашими дочками поехали на Воробьевы горы смотреть салют. Возвращаемся к машине - а ее нет. Побежали вперед - нашли. Вор не смог никуда повернуть - руль был заблокирован. И бросил машину.

- Озеров вас в "Спартак" и позвал?

- Да. Меня уже пару месяцев как освободили из ВВС, и однажды утром Озеров, с которым не были знакомы, позвонил и пригласил к председателю "Спартака". В 10 утра следующего дня приехал на Бауманскую, где клуб располагался в... здании церкви. Озеров там был со Зденеком Зигмундом, знаменитым хоккеистом. Пришли к председателю московского совета "Спартака" Кузину, тот спросил: "Какие у тебя просьбы, условия?" - "Никаких. Просто хочу играть за "Спартак".

- Мечта, а не новичок.

- Кузин спрашивает: "А в каких условиях ты живешь?" - "В Москве, в центре, все у меня нормально". - "Это как?" - "Комната 26 метров. Родители, сестра с мужем, другая сестра с мужем и ребенком. И я". Он усмехнулся: "Да, это хорошие условия. Ладно, будем решать. А сейчас я позвоню Альберту Хенриковичу, он тебя посмотрит".

Поехал в Тарасовку к эстонцу Альберту Вольрату, тренеру "Спартака". Оригинальный был человек. Любил немножко выпить, а потом залезал в запасную канализационную трубу, которая была у нас на базе, и засыпал. А супруга ходила, искала его и кричала: "Альберт! Альберт!"

Говорил он скупо, установки продолжались две минуты. Выражение "на яму" у Вольрата значило, что надо пасовать на свободное место. А мой просмотр тогда, в 47-м, был простым и продолжался 10 минут. И остался я в "Спартаке" на 13 лет.

- С квартирой-то как решилось?

- Председателем Мосгорисполкома был Михаил Яснов, болельщик "Спартака". В 50 году мы выиграли Кубок. Он пригласил всю команду на прием и там спросил, какие у нас проблемы. Кузин рассказал, что у 15 человек беда с жильем.

Почти все попросили квартиры, а я - комнату. Как-то неудобно было. Я же никогда и не жил в квартирах. На следующий день встречаемся на площади Революции с моей невестой Юлей, с которой уже решили расписаться. Она за голову схватилась: "Как? Ты отказался от квартиры?!"

К счастью, месяца через три наш тренер, интеллигентнейший Абрам Христофорович Дангулов, который к игрокам обращался на "вы" и по имени-отчеству, опять попал на прием к Яснову. Тут уж я его попросил сказать, что Парамонов женился, можно ли ему комнату на квартиру поменять. Мэр согласился.

А Озеров косвенно поучаствовал и в главном выборе моей жизни. Он играл в спектакле "Синяя птица" во МХАТе. Оставил мне два билета, а мы с Юлей по театрам ходили регулярно - футболистов "Спартака" там всегда ждали. Николай Николаевич попросил в антракте зайти к нему в гримерную. Зашел, представил Юлю, поговорили. Потом она выходит, я следом поворачиваюсь: "Ну как?" Озеров показывает большой палец вверх. Одобрил! Мы с Юлией Васильевной женаты уже почти 65 лет.

- Фантастика.

- Как-то были в Швейцарии на турне с молодежной командой "Спартака". Познакомился с Блаттером, тогда еще генсеком ФИФА. Затем был прием в кафе, я представил ему супругу, он поцеловал ей ручку. Она по сей день говорит: президент ФИФА мне руку поцеловал, а ты? ( смеется.) Я ее подкалываю: "Ты с тех пор эту руку так и не мыла?"

- Правда ли, что Озерову вас порекомендовал Анатолий Тарасов, тренировавший вас в ВВС?

- Точно не знаю, но, думаю, да. Озеров с Тарасовым дружили, в теннис играли. В "Спартаке" тогда группа ветеранов - Рязанцев, Тимаков, Василий и Алексей Соколовы - была на сходе. А мы с Тарасовым десять месяцев работали. Он предпочитал игроков трудолюбивых и относился ко мне хорошо.

Был очень справедливый, прямой, не любил фальши и лодырей. А любил дисциплину и не делал поблажек ни для кого. Мы дружили с его братом Юрой, и тот на две минуты опоздал на установку. Так Тарасов его не пустил: "Товарищ Тарасов, закройте дверь с другой стороны. Поезд уже ушел".

Тарасов жил по принципу: "Служить бы рад, прислуживаться тошно". Так же, как и его дочь Татьяна, которая и по характеру на него похожа, и внешне. Он даже перед Василием Сталиным отстаивал свои позиции, не шел у него на поводу, за что и был уволен.

Я от этого тоже пострадал. Новый тренер Капелькин привел восемь футболистов, всего их в ВВС стало 36, и группу надо было отчислять. Так он сказал Сталину, что я... родственник Тарасова. У нас носы были похожи. И Василий Иосифович отрезал: "Родственники Тарасова мне не нужны".

А пошло это от того, что в ВВС меня порекомендовала сестра жены Тарасова. Она преподавала спортивные игры в техникуме в Малаховке, где я учился, и увидела, как я играю. Тарасов сначала отмахивался, потом посмотрел - и взял на сборы с дублем.

СТАРОСТИН НЕ ПРОСТИЛ

- Чем удивил после выхода из заключения Николай Старостин?

- Как-то в 55-м прихожу к автобусу, стоявшему около бензоколонки у гостиницы "Метрополь". Ребята шепчут: "Смотри, вон Старостин!" Зашли в автобус, он - последним. Я сидел слева в первом ряду. И он первым ко мне подошел: "Алексей, здравствуй!" И каждого обошел с рукопожатиями. Как он мог нас всех знать?

Его уважали, конечно. До Старостина "Спартаком" руководили люди, далекие от футбола, - тот же стрелок Дурнев. Но Николай Петрович должен был управлять всем, что происходит в команде. Поэтому и убрал Василия Соколова, когда-то капитана, а потом тренера, с которым "Спартак" выиграл два чемпионата подряд. Тот был жесткий, со своим мнением. Правда, к игрокам порой придирался по мелочам: Симоняну выговаривал за то, что Никита, чтобы отдышаться, руки на поясе держал.

Поговаривали, что, когда следователи копали по делу Старостиных и интересовались мнением футболистов, он что-то не то сказал. В результате, когда Николай Петрович вернулся, он тут же вместо Соколова поставил Николая Гуляева. Исполнительного, честного человека, дважды чемпиона СССР в составе "Спартака" в 30-е годы. Но тот же Нетто о понимании Гуляевым футбола был невысокого мнения. Работал он потому, что против мнения Николая Петровича слова сказать не мог.

- У вас со Старостиным отношения непросто складывались?

- В 58-м "Спартак" выиграл и первенство, и Кубок. А в 59-м идем на пятом, нас лихорадит. И в августе - сентябре собирается президиум центрального совета "Спартака". Я об этом ничего и не знал.

Начальство ставит вопрос: что делать с командой? Предъявляют много претензий Старостину - команда постарела, опоздали с омоложением. А мне уже 34, Сальникову - вот-вот столько же исполнится, Симоняну - 32. Начать чистку решили с меня.

Может, они и были правы. Но был нюанс. Потом мне рассказали, что председатель центрального совета Геннадий Михальчук, утвердив мое освобождение из "Спартака", предложил поставить меня на место... самого Николая Петровича. Начальником команды. Дескать, нужны молодые кадры, а человек отыграл в "Спартаке" почти 14 лет, к нему нет замечаний ни по какой линии.

Для Николая Петровича это стало неожиданностью, и, видимо, он решил, что я участвовал в заговоре против него. А я и знать ничего не знал! За счет эрудиции и дипломатии Старостин сумел найти оправдания плохому выступлению команды, убедил руководство, что сделает выводы. В итоге состав омолодили, меня из команды убрали, а его оставили.

После тренировки вхожу в комнату в Тарасовке, а за мной - Николай Петрович. Объявляет, что решено меня освободить. Почему-то не после сезона, а за полтора месяца до его окончания.

- Вы спросили - почему?

- Нет - был так ошарашен, что дар речи потерял. Старостин, по-моему, даже руку мне не пожал. Ни команду не собрали, чтобы объявить о решении, ни работу не предложили, допустим, в школе. А вместо обычных 250 рублей зарплаты за тот месяц заплатили 80. И все. Больше никаких звонков - глухое молчание.

- Вопрос, почему вы не работали в родном "Спартаке" ни дня, снимается.

- Когда-то Николай Петрович писал, что не знает ни одного футболиста, который мог бы столь уверенно действовать на любой из десяти позиций в поле, как Парамонов. Но уже после того, как меня отчислили из "Спартака", он писал книгу о лучших футболистах, и обо мне ни словом не упомянул.

А с работой мне помог Андрей Старостин, с которым у нас были очень теплые отношения: как-то он меня даже на день рождения пригласил, где были все четыре брата. Спустя три месяца после отчисления из "Спартака" он позвал меня в Управление футбола. Не жалею, что согласился и пошел по административной, а не серьезной тренерской линии. Только в Тунисе работал старшим тренером и стал чемпионом страны. Мальчишки мне как русскому там кричали: "Яшин!"

- Вы же со Львом Ивановичем дружили в годы управленческой работы.

- И сидели в одном кабинете. Скромный, добрый, даже застенчивый человек. К нему болельщики приходили, беседовали - охраны тогда не было. Он отвечал на письма людей, которые нам переправляли из ЦК партии. А однажды его позвали в Одинцово на 23 февраля. Лева выступил, а потом мы сели перед двумя самоварами. Женщина - секретарь горкома загадочно сказала: "В одном - чай с заваркой, в другом - без". Так оказалось, что в одном - водка, а в другом - коньяк. Тогда в разгаре была борьба с пьянством, и пришлось маскироваться.

Был дома у Яшина за неделю до его смерти. Исхудал он ужасно. И, что меня поразило, был в красной майке. Спрашиваю: "Лева, ты что, спартаковец?". Он слабо улыбнулся: "А что, и "Спартак" люблю".

- А с Николаем Петровичем объяснение у вас в итоге состоялось?

- Нет. До сих пор не понимаю, что это было. Хотя и общались. Дней за десять до его кончины был у него дома на улице Горького. Он почему-то лежал в коридоре на койке. На его похороны ходил. У меня на Ваганькове лежит мама, и, когда иду к ней, прохожу по центральной аллее и у могилы Старостина всегда останавливаюсь.

- Цветы кладете?

- Нет.

ФЕДУН СДЕЛАЛ ВЕЛИКОЕ ДЕЛО

- Новый спартаковский стадион понравился?

- Хороший! Благодарен клубу, что нам с Симоняном выделили билеты в VIP -ложу. Федун сделал великое дело - осуществил многолетнюю мечту болельщиков. Когда-то Николаю Петровичу предлагали строить там, где в годы моей карьеры был стадион "Сталинец", а потом построили "Локомотив". Я там, кстати, "Зениту" еще за ВВС забил. Но, видимо, денег не хватило.

- Какой ваш гол для вас самый важный? Не тот ли в 48-м, что впервые после войны принес "Спартаку" победу над ЦДКА? Или "Арсеналу" на "Хайбери"?

- Никанорову после углового головой в "девятку" попал. Мы с армейцами дружили, на все праздники друг друга приглашали. Когда они в 48-м выиграли очередной чемпионат, то позвали нас в Центральный дом Советской Армии на чествование. Я попал за стол к Ныркову, Николаеву и Гринину. Они водку в стакан наливали и медали туда опускали. Я подумал: "Как здорово!" Моей мечтой было не выпить водку, в которой побывала медаль, а стать чемпионом. И в 52-м мечта сбылась. То золото из четырех для меня самое важное.

А самый дорогой гол - венскому "Рапиду". Это был первый международный матч в Москве при искусственном освещении. "Рапид" был одной из лучших команд Европы, а я играл против Эрнста Хаппеля, сделал дубль, и "Спартак" победил - 4:0. В это время у меня родилась дочка. Все смеялись: "Назови ее Рапидой". Но мы с Юлей предпочли более традиционный вариант - Лена...

- Скоро "Спартак" переедет из Тарасовки на новую базу близ стадиона.

- Грустно. Хотя я в Тарасовке был всего один раз за последние 20 лет. Тренером тогда стал Чернышов, и он позвал ветеранов. Так прямо в те же минуты, когда мы туда приехали, ломали деревянную гостиницу, в которой я все 13 лет готовился к матчам! Смотрел - и сердце кровью обливалось.

- С Федуном лично знакомы?

- Общался с ним два раза - сколько и с Путиным. С президентом страны даже шампанского выпил, когда он меня орденом награждал. Вот сейчас создали попечительский совет "Спартака", пригласили туда ветеранов. Это хорошо, дискуссия нужна, но почему о нас забыли - об Исаеве, Ильине, обо мне? Мы олимпийские чемпионы, кое-что сделали для клуба. Тем более могли бы включить в преддверии такого юбилея. Или меня заранее похоронили?

- По-вашему, спартаковский дух умер?

- Он вернется, когда в составе будет минимум восемь своих воспитанников. А они уходят, и это плохо. Одни иностранцы играют - какой тут дух? Хотя того же Дзюбу великим футболистом не считаю и не понимаю, почему о нем столько пишут, а для турнира ветеранов "Негаснущие звезды" и 30-50 строк не находят. При том что Платини говорил мне, что аналогов этому турниру в Европе нет.

А еще в "Спартаке" слишком часто тренеров меняют. В ЦСКА Слуцкий уже шестой год работает. У нас же после Романцева никто надолго не задерживался - вот и результат. К тому же при нем состав был стабильный. И тогда, и в мои годы его без труда можно вспомнить. А сейчас меняется каждый год.

- Как поддерживаете здоровье?

- Только питанием. Ем очень скромно. Мясо стараюсь не употреблять, предпочитаю курицу. Утром - бутерброд и чашка чая, вечером - кефир. И у меня никогда нет чувства голода.

- Зарядку по утрам делаете?

- Когда играл - делал за троих. А как закончил, каждый день говорю себе: "С завтрашнего дня буду делать зарядку". И так уже 55 лет...

«Спорт-Экспресс», 21.02.2015

[Олег Лыткин]

http://www.rusteam.permian.ru/news_2..._11_27_09.html

Виктор ПасулькоОн запомнился сразу. И своей озорной фамилией, и манерой обращаться с мячом, и изобретательностью на поле. А еще ударом. Виктор Пасулько бил по воротам крайне неудобно для вратарей. Мяч, пущенный им, летел по какой-то особенной траектории. А именно — менял направление полета в непосредственной близости от перчаток вратарей. Сколько раз мяч, вместо того чтобы оказаться в руках голкипера, нырял вниз и проходил под ними в ворота.

Виктор Пасулько пришел в «Черноморец» молодым, но уже зрелым футболистом. Уроженец закарпатского русинского поселка Ильница уже успел поиграть и в Ужгороде, и в Черновцах, и во Львове во время службы в армии. Летом восемьдесят второго «Черноморец» срочно искал, кем бы укрепить середину поля. И во время паузы, связанной с чемпионатом мира, селекционеры одесского клуба нашли Владимира Поконина в Ангарске и Виктора Пасулько в Черновцах. Довольно возрастной Поконин заиграл сразу, отличившись в первом же матче. С Пасулько же Виктор Прокопенко, тренировавший в ту пору «Черноморец», не спешил, вводил его постепенно.

Дебют Виктора в высшей лиги пришелся на московский матч со «Спартаком». Молодой футболист заменил в перерыве капитана команды Вячеслава Лещука и неплохо отыграл целый тайм на позиции опорного полузащитника. Но прочным игроком основы кудрявый брюнет стал во второй половине восемьдесят третьего, причем освоился на позиции атакующего полузащитника. В восемьдесят четвертом «Черноморец» заметно прибавил, и этот прогресс можно было связать с игрой Пасулько. Виктор вел игру одесситов, участвовал в организации и развитии большинства атак. Да и сам их завершить был не прочь.

Лето восемьдесят четвертого. «Лужники». «Спартак» принимает «Черноморец» в роли лидера. И тут все усилия «красно-белых» перечеркнуты голом Пасулько. Виктор принял мяч на линии штрафной и пробил зряче. Ринат Дасаев по всей логике должен был отбивать этот удар, но мяч прошел мимо его рук. Язык не повернулся упрекнуть вратаря «Спартака», он сделал все, что мог. Этот гол принес «Черноморцу» сенсационную победу и во многом помешал «красно-белым» в борьбе за чемпионство. А Виктор Пасулько выдвинулся в число наиболее интересных и изобретательных полузащитников страны, причем даже рассматривался в качестве одного из кандидатов в сборную.

Виктор оставался одним из лидеров «моряков» и в неоднозначном сезоне-85, и в восемьдесят шестом, которые одесситы ни с того ни с сего провалили. Крайним в неудачах «Черноморца» вдруг сделали Пасулько. Лидера команды обвинили во рвачестве, зазнайстве и еще в разных грехах. Виктор был отлучен от основы за семь туров до финиша, когда еще ничего не было ясно. Но футболиста решили наказать. Наказали же, скорее, «Черноморец», который провалил финиш и вылетел из высшей лиги. Так, подошло к концу более чем четырехлетнее сотрудничество клуба и игрока. Виктора выгнали чуть ли ни с волчьим билетом, а разгромная статья в «Комсомолке» могла окончательно сломать карьеру 26-летнего игрока.

К хитрецу из Одессы давно присматривались «Спартак» и киевское «Динамо», но Виктор не спешил уходить из «Черноморца». Однако ситуация изменилась, и лишь заступничество большого тренера помогло вернуть Виктора футболу. Пасулько отказал Валерию Лобановскому (он не хотел ехать в Киев, пострадавший от аварии на Чернобыльской АЭС) и принял приглашение Константина Бескова. Зимой восемьдесят седьмого Виктор прибыл в «Спартак».

Это только внешне показалось, что новичок легко вписался в игру «красно-белых» — Пасулько с первого тура стал заметной фигурой, много забивал и выглядел более убедительно, чем в бытность игроком «Черноморца». На самом деле Виктору пришлось стать более командным игроком, приспособиться к новым требованиям и новым партнерам. Спартаковская семья не сразу приняла несколько самоуверенного одессита, но Пасулько притерся к «Спартаку» и стал одним из лидеров команды. В первом же сезоне Виктора (а это был восемьдесят седьмой год) «Спартак» после восьмилетней паузы стал чемпионом страны. Пасулько же забил несколько важных и просто красивых мячей. Например, его гол в ворота «Вердера» в ответной встрече стал украшением и пусть небольшим, но утешением для спартаковских болельщиков после 2:6.

Конечно, «Спартак» стал чемпионом не благодаря приходу Пасулько, но вклад бывшего одессита в победу был весьма весом. Примолкли вчерашние злопыхатели Виктора, спартаковец попал и в список 33-х лучших, и в сборную страны, большинство которой составляли киевляне. Говорят, что решение брать или не брать Пасулько на чемпионат Европы-1988 Валерий Лобановский принял после киевского матча «Динамо» со «Спартаком». Динамовцы быстро забили, доминировали почти всю игру, но в конце пропустили два мяча и проиграли. Решающий гол оказался на счету Пасулько. Вратарь «Динамо» Александр Жидков ошибся на выходе, и мяч свалился на ногу спартаковцу. Виктор моментально оценил обстановку и пробил из неудобного положения — мяч вонзился в сетку.

На чемпионате Европы Виктор сыграл в двух матчах — забил гол англичанам и вышел на замену в финале против голландцев. Из ФРГ он вернулся с серебряной медалью, однако выступление Евро, точнее неосторожно оброненная фраза в интервью, сказалась на его положении в клубе. Константин Бесков ревниво отнесся к комплименту Пасулько в адрес Лобановского — «приятно было поработать с сильным тренером». Отношения испортились, Бесков стал реже выпускать Виктора, а тут еще и травма подкосила. Впрочем, осенью тренер ушел, а футболист остался.

Виктор во второй раз стал чемпионом страны. Уже в составе «Спартака» Олега Романцева, но в той команде его вес был не столь велик. Было ощущение, что Олег Иванович не слишком доверяет полузащитнику. Когда же у Пасулько возникли предложения из-за границы, «Спартак» не стал его удерживать. Виктор уехал в Германию, где выступал почти до сорока лет. Сначала за «Фортуну» из Дюссельдорфа и брауншвейгский «Айнтрахт», потом за любительские клубы. И все-таки нельзя отделаться от ощущения, что столь талантливый игрок был достоин большего.

Виктор Васильевич стал тренером. Довольно известным. Работал в Германии, со сборной Молдавии, с клубами из Азербайджана, Узбекистана и Казахстана. В России пока не довелось, но кто знает. Возможно, тренерские способности одного из самых хитрых игроков позднего СССР будут востребованы и в нашей стране.

«ФутболРевю», 27.11.2015

[Елена Вайцеховская]

http://www.rusteam.permian.ru/news_2..._05_12_12.html

Познакомились мы в 1999-м, когда Николай Писарев в ранге четырехкратного чемпиона России, которым стал, играя за московский "Спартак", собирался заканчивать (как казалось тогда) свою футбольную карьеру в столичном "Динамо". Знакомство произошло в хирургическом отделении Боткинской больницы, где Писареву оперировали травмированное колено. Потому и казалось: о какой карьере может идти речь, когда возраст - за 30? Но он вернулся на поле и еще дважды - снова в "Спартаке" - выиграл национальный чемпионат. А мне долгое время не давала покоя сказанная им мельком фраза: "Если бы я раньше понимал то, что понимаю сейчас..."

Николай Писарев

Наверное, подсознательно мной двигало именно то воспоминание, когда в конце прошлой недели я набрала сохранившийся с прежних времен телефонный номер. И услышала в трубке знакомый голос:

- О чем будем говорить?

- О футболе, разумеется.

СЛЕПАЯ ВЕРА

На интервью Писарев приехал наутро после возвращения из Сочи, где был вместе со своей командой - сборной России по пляжному футболу. За день до этого "Спартак" потерпел очередное, очень обидное поражение от "Динамо", так что тема для начала беседы обозначилась сама по себе.

- Чем дольше я смотрю на нынешний российский футбол, тем отчетливее понимаю, что ваше спартаковское поколение было совсем иным. По-настоящему чемпионским. В то же время никто по большому счету так и не сумел реализовать себя до конца. У вас нет такого ощущения?

- Есть. Но не нужно забывать, какие это были годы. Вся страна жила по-другому. Вот и футбол был другим. Ведь он всего лишь часть жизни общества.

- В каком смысле - другим?

- В нем не было тех огромных денег, что есть сейчас. Когда нет денег, соответственно, намного меньше интриг, соблазнов. За то время, что я провел в "Спартаке", не могу вспомнить ни одного конфликта внутри команды, связанного с тем, кто сколько денег получает. Не хочу сказать, что подобные конфликты сейчас происходят сплошь и рядом, но они есть. Обычно, когда говоришь об этом, сразу требуют доказательства, но я же не в правоохранительных органах работаю, в конце концов. Просто знаю, что это так. Структура тогдашнего "Спартака" была тоже выстроена несколько иначе, чем принято сейчас. Фактически все руководство осуществлялось одним человеком - Олегом Ивановичем Романцевым, который был и президентом клуба, и его главным тренером.

- Вы считаете, это хорошо?

- С юридической точки зрения это, конечно, неправильно. Но на тот период совмещение этих должностей представлялось оптимальным решением. Собственно, на этом этапе плюсы были очевидны: во главе клуба стоял футбольный человек, четко понимающий, кто ему нужен, как проводить селекцию, где и как можно экспериментировать. Это и сейчас не так часто встречается.

А вот потом, когда бюджет клуба стал расти, пришло время переходить к более цивилизованному и профессиональному управлению. Разграничивать функции внутри структуры.

- Мне кажется, что проблемы "Спартака" начались как раз потому, что Романцев, скажем так, увлекся ощущением полноты власти. Почувствовал собственную тренерскую неуязвимость. И я совершенно не уверена, что он был способен сам что-то поменять или признать ошибочность каких-то действий.

- Раз результаты пошли на спад, значит, были неправильные решения. На мой взгляд, все могло сложиться иначе, если бы президентом "Спартака" стал тот же Евгений Гинер. Как спортивный функционер он мне очень импонирует. Приглашать иностранца было бессмысленно: он бы с ума сошел от той нашей действительности. А Гинер был "в теме". Плюс он по-настоящему предан футболу. Пришел в ЦСКА не просто как человек с деньгами и ничем не подкрепленными амбициями, а вникал в то, что происходит, сохранял состав, чтобы чего-то добиться.

- Можно сразу встречный вопрос? В истории "Спартака" был период, когда после успешного выступления в Лиге чемпионов были распроданы почти все сильные игроки. Причем распроданы Романцевым.

- Надо смотреть на вещи реально: мы никогда не были готовы выиграть Лигу чемпионов. Могли вырвать одну-две игры у топ-клубов на определенной стадии. Но все это разовые успехи. Тот же "Реал", "Интер" или "Арсенал" в полуфинале - это совсем другие соперники.

- Которые на групповом этапе приезжали в Россию с одной целью - не травмироваться на наших полях и не проиграть с чересчур большим счетом?

- Да. Клубов, которые приезжали бы в Россию и бились по-настоящему, не было вообще. Другое дело, что мы все, и я в том числе, верили словам Романцева, что можем выиграть у кого угодно. Многие ведь и не уезжали из-за этого.

- Как не уехал Егор Титов в "Баварию"?

- Да. Эта мысль постоянно присутствовала в голове у каждого: что мы вот-вот замахнемся на то, чтобы выиграть Лигу чемпионов. И лишь значительно позже, когда я уже закончил играть и стал смотреть на футбол более внимательно, начал понимать, что за структура у Лиги чемпионов, насколько там все сложно и насколько все должно быть подчинено успеху. Не хочу принизить значимость Кубка УЕФА, но по сравнению с Лигой чемпионов это совершенно разные уровни. Между этими турнирами пропасть во всех отношениях.

Настоящий успех может прийти лишь тогда, когда есть три основные составляющие: клуб, команда и лишь потом - тренер. Так устроено везде. Да, с отличным составом и хорошим тренером можно добиться отдельных побед. Но если клуб не готов финансово либо не располагает сильным управленческим составом, все быстро рассыпается.

В 90-х ни один российский клуб не был готов ни к какому серьезному результату. Помню, например, с каким настроением приезжали в "Динамо", где не было ни нормальной базы, ни нормального стадиона, те же португальские звезды. Пусть даже по большому счету не считаю большинство тех игроков звездами, хоть они и были куплены за безумные деньги.

- У вас не было шока, когда, закончив играть, вы поняли, что столько лет верили в иллюзию?

- Так ведь все верили. Кто не верил, в "Спартаке" надолго не задерживался. За счет этой веры мы выжимали из себя все, что могли, обыгрывали грандов, становились чемпионами внутри страны.

- И Романцев верил?

- Думаю, да.

ЗВЕЗДЫ И ЗВЕЗДОЧКИ

- Что есть в вашем понимании "звезда" - применительно в том числе и к российскому футболу?

- Прежде всего это игрок, в котором есть Божья искра. Вот Дэвид Бекхэм в моем представлении не звезда. Просто хорошо раскрученный футболист весьма среднего уровня. А Диего Марадона - звезда. Бог. На его игру можно было смотреть сколь угодно долго и не понимать, как он это делает. Или взять того же Валерия Харламова в хоккее. То, что он делал на льду, никто ведь не мог даже повторить, сколько ни тренируйся. Как? Не знаю. Возможно, у него мышцы были скручены как-то иначе.

Из наших футболистов я отнес бы к категории звезд Федора Черенкова, Эдуарда Стрельцова. Таких игроков, которые восхищали бы на протяжении долгого времени, а не вспыхивали и тут же исчезали, сейчас нет.

- Мы уже так долго ждем от российского футбола какого-то качественного рывка, что хочется объявить человека звездой, как только он хоть чем-то начинает выделяться из общего ряда. И раз за разом приходится разочаровываться. Поэтому даже за Андреем Аршавиным, блистающим ныне в "Арсенале", лично мне хочется понаблюдать подольше, а уже потом делать вывод, чего он стоит как футболист.

- Соглашусь. Хотя именно Аршавин, пожалуй, наиболее близок к понятию "звезда". В нем эта искра есть. Осталось посмотреть, не сгубит ли она его. Сейчас ведь сильное влияние на игроков оказывает материальное благополучие. Взять того же Билялетдинова. И играл здорово, и глаза горели. Но, добившись какого-то определенного уровня материальных благ, Динияр просто прекратил работать. Я уже долго наблюдаю за ним. И вижу, например, что он не пытается укрепить ноги. В Европе не так мало игроков комплекции Билялетдинова. Но у них резкость совсем другая. А это чисто индивидуальная работа. Не хватает работы с клубными тренерами - значит, нужно нанимать специалиста, оплачивать его из собственного кармана. Это все окупится.

Мы смотрим на того же Веллитона и восхищаемся, какие у него ноги, акробатика, вестибулярный аппарат. Но забываем, что многие бразильцы прошли "песок". Я сам видел в Рио, когда был там на чемпионате мира по пляжному футболу, как на Копакабане, на этих огромных километрах пляжа, играют десятки команд. Причем не на "пляжных" площадках, а на нормального размера полях, в дикую жару. Многие качества закладываются именно на том этапе. А у нас с семи лет мальчишек загоняют "под результат". Они пытаются попасть в основной состав, им навязывают какую-то тактику, полностью убивая индивидуальность. И все это лишь потому, что тренеру нужен результат, чтобы не потерять свое место.

- Знаете, мне довелось бывать на футбольных сборах ведущих команд, и я пришла к выводу, что даже на этом уровне у подавляющего числа игроков очень слабая физическая подготовка.

- Слабая. И это тоже идет со спортивных школ. На мой взгляд, там вообще надо менять многое. Играть в хоккей, в баскетбол, плавать. Коньки в раннем возрасте дают координацию и устойчивость, плавание развивает грудную мускулатуру и дыхательную систему. А уже после можно делать упор на специализацию.

Те же бразильцы играют с утра до вечера, и над ними не стоит тренер. Поэтому они и творят с мячом чудеса. Идут в обводку там, где наш игрок никогда в жизни не пойдет - потому что его так учили. И постоянно одергивали, если что-то не вписывалось в ту или иную схему. Тем не менее у нас тоже появляются таланты. Тот же Билялетдинов, Дима Сычев.

- Так ведь и с Сычевым, как мне кажется, произошло примерно то же самое, что и с Билялетдиновым. На него свалились огромные деньги, он попал в хорошую, благоустроенную страну, сильный клуб, и я вполне допускаю, что ему это показалось пределом мечтаний. Вот и перестал работать.

- Не совсем так. В "Марселе" Сычев столкнулся с конкуренцией. И оказался к ней не готов. Но пример замечательный: обладая очень хорошей стартовой площадкой, человек так толком и не сумел ничего добиться. Тут я вижу две причины. Первая заключается в том, о чем я уже сказал: нет индивидуальной работы над "физикой", над быстротой, над силой ног. А во-вторых, он сейчас играет в "Локомотиве" и наверняка видит, что происходит в клубе. Клуба-то нет. Нет хороших управленцев, а соответственно, правильных решений. Ну как можно было убрать из команды того же Дмитрия Лоськова? О какой преемственности можно вести речь? В "Милане" играет Паоло Мальдини, в "Манчестере" - Райан Гиггз, да и в других клубах есть свои игроки такого плана. А в "Локомотиве" произошло то же самое, что в "Спартаке". Взяли и разом все обрубили.

- Но ведь и Романцева упрекали в том, что он периодически убирал из команды ветеранов. Причем далеко не всегда эти действия были понятны даже футбольной общественности.

- Иногда приходилось, как говорил Романцев, "резать мясо". Эти меры не нарушали преемственность, позволяли кораблю идти дальше. И он плыл.

- То есть Романцев просто избавлялся от "балласта"?

- Нельзя сказать, что это был балласт. Возможно, Романцев считал, что в какой-то момент те игроки, от которых он избавлялся, начинали приносить команде больше минусов, нежели плюсов. Мне трудно, да и неэтично обсуждать сейчас его действия. Не согласен с одним: с тем, как с этими игроками расставались. Нужно было делать как-то иначе. Чтобы люди уходили по-другому. Поблагодарить, попрощаться. А этого не было.

- Как думаете, Романцеву было кого-то жалко?

- Не сомневаюсь в этом. Но, возможно, он просто не видел иного выхода. Поэтому и резал по живому.

- Профессия тренера сама по себе жестока. Но я помню, с какой отчаянной яростью некоторые отчисленные игроки, уйдя в другие клубы, играли против "Спартака".

- Вот! Я бы сказал, что была обида, но не было отторжения себя от клуба. Равнодушия не было. Посмотрите, что происходит сейчас: многие из тех, кто какое-то время поиграл в "Спартаке" и по каким-то причинам ушел из команды, смеются и злорадствуют. Причем зачастую - в прессе. Каждый норовит раненого льва пнуть. А те, романцевские, никогда этого не делали. Потому что для них "Спартак" - святое.

- Это правда, что в 1994-м у вас случился конфликт с Романцевым и из "Спартака" вы ушли именно по этой причине?

- Нет. Конфликтов у нас не было. Когда я принял решение уехать в Испанию, мы нормально расстались. Поэтому и вернулся я нормально. А возвращался три раза.

- Уехали только из-за денег?

- С одной стороны - да. С другой - было интересно посмотреть, как там живут. Игры европейских чемпионатов в то время уже начали показывать по телевизору, это казалось совсем другой жизнью. Ждать, когда мной заинтересуется "Барселона", не было смысла: я отдавал себе отчет в том, что претендовать на топ-уровень не смогу. Вот и уехал в довольно средний клуб, чтобы попробовать себя там реализовать. К тому же в "Спартаке" я уже три раза становился чемпионом страны. Захотелось новых эмоций. И нормальных условий для жизни.

- В вашей карьере случались какие-то вещи, к которым вы мысленно до сих пор возвращаетесь с сожалением?

- Что касается карьеры, наоборот, считаю, что мне повезло попасть в "Спартак" в 90-е. Если же говорить о футбольных достижениях, то нельзя сказать, что я обладал какими-то выдающимися игровыми или антропометрическими данными. Супертехники тоже не было. Я прошел торпедовскую школу и, на мой взгляд, не получил тех игровых качеств, которые позволяли бы играть на более высоком уровне. Плюс не было методик, не было нормальных полей. Все, чего добился, брал характером.

Жалею о том, что не совсем профессионально работал. В этом отношении могу предъявить к себе много претензий: как готовился, как восстанавливался после матчей, как проводил выходные. Еще жалею, что у меня не было хорошего, мудрого агента. Но на тот момент его и не могло быть. Жалею, что не было возможности нанять индивидуального тренера, который помог бы привести в порядок ноги. Сейчас гораздо больше возможностей заниматься индивидуально. Можно взять тренера, много чего можно. Сейчас, например, есть аппараты, позволяющие за несколько минут поднять функциональное состояние человека на гораздо более высокий уровень. А в наши времена все оборудование сводилось к аппарату для измерения давления и весам.

КАРПИН И РОМАНЦЕВ

- Когда в 1998-м вы вернулись в "Спартак" из немецкого "Санкт-Паули", это была та же команда или уже другая?

- Тогда "Спартак" был еще прежним. Состав поменялся сильно, многие уехали, но больших перемен я тем не менее не почувствовал. Они начались в начале 2000-х. Все еще как-то держалось, пока играл Егор Титов. Но он на самом деле никогда не был сильным лидером. Ему не хватало взаимоотношений с партнерами, с руководством. Поэтому и не удалось сохранить ту преемственность, которая позволяла бы добиваться результата. А новое руководство не очень об этом думало. Возможно, пыталось построить что-то свое, отличное от того, что было. Хочется верить, что недавнее решение привлечь Романцева к работе с клубом как-то поможет восстановить прежнюю атмосферу.

- А вы не допускаете, что нынешний Романцев может оказаться не способен работать так, как тогда?

- Этого и не нужно. Для работы есть Карпин. Валера сам по себе самодостаточный человек, сильная личность. Мощный, амбициозный, с хорошей энергетикой, с большим опытом и знаниями. Думаю, сочетание Карпина и Романцева окажется для команды оптимальным вариантом.

- Но Карпин же не будет постоянно занимать тренерскую позицию?

- Почему нет? Считаю, что он может быть прекрасным тренером. И могу с большой долей уверенности сказать, что в офисе Карпин не засидится. Более того, в этом есть здравое зерно: прийти в качестве гендиректора, выстроить клуб в полном соответствии с тем, как это должно быть, и возглавить команду. Я вижу позитивные стороны как раз в том, что Валера начал с клуба и подбора игроков. Да, ему не хватает тренерского опыта, но тут как раз и может помочь Романцев.

- На матче с "Динамо" у Карпина, как мне показалось, было такое лицо, словно он вообще не понимает, что происходит на поле и почему его команда не выигрывает.

- Интересное наблюдение. Я, глядя на тренера, замечаю прежде всего иное - то, насколько сильно он играет на публику. Это своего рода лицедейство. Для болельщиков, для руководства. Кто-то демонстративно выплескивает эмоции, кто-то надувает щеки. Того, что Карпин был растерян, я, честно скажу, не увидел. "Спартак" ведь по большому счету хорошо играл. Но так получилось, что не выиграл. Бывает. Ошибаются все. Важно, с какими выводами ты выходишь из этих ошибок. Была же ошибка с выбором тренера? Карпин ее признал и достаточно быстро прореагировал. Не стал оттягивать решение проблемы, не стал пытаться свой прежний выбор отстоять - и это вызывает уважение. Валера еще наверняка будет ошибаться. Это может касаться и состава, и замен. Мы можем сколько угодно обсуждать его решения, но главное, как мне кажется, помнить, что за конечный результат отвечает только он.

- В "Спартаке" за последние годы сменилось немало тренеров. Кто из них был вам наиболее симпатичен?

- Невио Скала был хорошим специалистом, сумел построить игру. Но клуб по организации и подбору игроков был тогда просто не готов к работе с тренером такого уровня. Скале ведь особо не помогали. Возможно, в клубе изначально хотели вообще не его. А Старкова. Поэтому когда пришел Старков, ему купили тех игроков, кого он хотел, и "Спартак" закончил чемпионат России на втором месте. На тот момент это было определенным движением вперед. Но Старков не тренер-победитель. И сам по себе был не готов бороться за что-то серьезное.

Такой клуб, как "Спартак", должен возглавлять особенный тренер. Слишком эта команда харизматична. В ней столько энергетики самых разных людей, что дать результат в этих условиях способен только очень сильный человек. Просто так ничего не добьешься.

- А почему не получилось у Черчесова? Он серьезно учился тренерскому искусству, очень хотел возглавить родной клуб, не скрывал этого. Чего не хватило?

- Полагаю, харизмы тренера.

- В чем она заключается?

- В восприятии тренера игроками. Стас был достаточно авторитетен, но не для всех. А тренер должен быть - для всех. Для звезд, для новичков, для иностранцев. Должен уметь объединить всех одной идеей, донести до всех, чего ты хочешь, заставить всех одинаково думать на поле и поверить в свои силы. Романцев мог. Мы ведь верили всему, что он говорил. Доктор по указанию Романцева давал нам какие-то витамины, были специально разработанные фармакологические программы, и никому даже в голову не приходило усомниться в правильности тренировочных методик.

- Получается, положительная допинг-проба Егора Титова на бромантан стала всего-навсего следствием того, что за много лет он просто привык слепо доверять тренеру?

- Я совершенно не сомневаюсь в том, что это именно так. Романцева на тот момент в команде уже не было, но привычка-то осталась. У нас и правда была такая атмосфера. В которой безоговорочно верить тренеру начинали даже легионеры, которые приходили в клуб вполне сложившимися людьми. Когда у нас случалось два поражения подряд, что происходило, надо сказать, очень редко, для всей команды это было трагедией. Из комнат забирали телевизоры, чтобы мы, так сказать, прониклись чувством вины, и мы искренне верили, что это правильно.

А сейчас во многих клубах часто наблюдается брожение: тренер говорит одно, а половина команды не считает нужным скрывать скептицизм. Когда ты не веришь, когда тренер не сумел до тебя достучаться, тяжело добиться результата.

- Получается, что и Георгию Ярцеву, и Владимиру Федотову тоже не хватило тренерской харизмы?

- Возможно. Поймите простую вещь: можно полностью скопировать любое из упражнений, которые Романцев предлагал на тренировках. Тот же "квадрат". Но нет никакой гарантии, что у другого тренера эти упражнения вообще дадут результат. Потому что Романцев понимал, что он делает, как делает и чего хочет добиться. Если не понимаешь, можно добиться прямо противоположного эффекта: упражнение будет выполняться с ошибкой, закрепится в сознании, и эта ошибка перенесется в игру. То же самое касается теории, установок на матчи, их разборов. При Романцеве мы всегда четко понимали, чего он хочет. Каждый понимал. Вот поэтому и на поле думали одинаково.

РАЗМЫШЛЕНИЯ НА ПЛЯЖЕ

- В пляжный футбол после неудачного сезона в "Уралане" вы ушли по собственной инициативе?

- Я особо не думал о том, где продолжать. После того как "Уралан" вылетел из высшей лиги, было сложно рассчитывать, что мы с Игорем Шалимовым быстро найдем хорошую работу. Какое-то время я ничего не делал, что-то вспоминал, анализировал, но потом понял, что работать все-таки надо. Примерно тогда же увидел по телевизору пляжный футбол и подумал, что это неплохой шанс создать что-то свое, новое, выстроить ту схему, которая представляется мне правильной.

В большом футболе тренер сильно зависит от многих факторов, которые могут заставить тебя совершать неадекватные поступки. Мне очень понравилась фраза Эрика Кантона, который сейчас тоже обосновался в пляжном футболе - возглавляет сборную Франции. Мы довольно много общаемся на турнирах, и он сказал однажды: "Знаешь, я слишком хорошо себя знаю. Если столкнусь в большом футболе с грязью и несправедливостью, а там крутятся огромные деньги и грязи соответственно хватает, то просто начну говорить людям в лицо все, что о них думаю, и со всеми испорчу отношения. Чтобы добиться в этих условиях результата, мне придется наступить на горло многим своим принципам. Я к этому пока не готов".

- Что воспринималось вами в футболе как самая большая грязь?

- Околофутбольные дельцы. Это раздражало больше всего.

- А "договорняки" играть приходилось?

- Представляете, да. Еще в "Торпедо" я участвовал в нескольких договорных матчах, не зная этого. Бегал, как говорится, для фона. Кто-то же должен был бегать? В одной из этих игр, где я был однозначно лучшим, "общипал" все штанги, и меня на 65-й минуте просто убрали с поля: испугались, что я ненароком мячом в ворота попаду.

- Как это вообще - узнать задним числом, что отыграл договорный матч?

- Если честно, шока у меня не было. Знаю людей, которые, узнав, плакали. Я не плакал. Быстро понял, что не в моих силах эту ситуацию перевернуть. Это нужно было либо не принимать, либо принимать и идти дальше.

- Вам никогда не хотелось стать агентом?

- Нет. Агент не влияет на большой результат. А мне интересно заниматься футболом ради результата. Да и характер не тот. Самое главное качество агента - защищать своих игроков, но при этом не поссориться с клубами. Эта профессия заставляет подчинить свой характер постоянному раздвоению. В какой-то степени быть конформистом. Не могу сказать, что я человек с кристальными принципами, но все-таки ближе стою к игрокам, нежели к агентам.

- Какой результат в пляжном футболе вы посчитали бы для своей команды оптимальным?

- Возможно, прозвучит самоуверенно, но у нас есть все шансы уже в этом году стать чемпионами мира. Я сейчас призываю своих ребят реально об этом задуматься. Не просто верю, а знаю, что это возможно. Пусть этот шанс невелик, но он есть. На мой взгляд, в пляжном футболе есть лишь одна страна, которая выше всех на голову. Это Бразилия. Остальных мы уже обыгрывали, а значит, при определенном стечении обстоятельств вполне можем дойти до финала. Ну а в отдельно взятой игре может произойти все что угодно.

- Российское спортивное руководство как-то вам помогает?

- Мы несколько стеснены в средствах, если честно. Бюджет небольшой, и распределить его так, чтобы хватало на все, пока не получается. На ту же медицину, науку. Хотя мы не жалуемся. Я прекрасно понимаю, где пока наше место.

- Но не собираетесь же вы провести в пляжном футболе всю жизнь?

- Мне нравится эта работа. Она дает совершенно неоценимый опыт, который мне наверняка пригодится. Опыт создания коллектива, взаимодействия с помощниками, с другими клубами. Работа на песке может дать очень многое большому футболу. И в командном плане, и в индивидуальном. У меня по крайней мере за четыре года появилось очень много мыслей на эту тему.

Год назад закончил Высшую школу тренеров: пошел туда, заплатив довольно большие деньги - 12 тысяч долларов. Был уверен, правда, что и без этого все знаю, но выяснилось, что ошибался. Учеба дала многое, а главное - помогла систематизировать те знания, которые были. Так что никаких денег не жалко.

- Несколько лет назад вы сказали в одном из интервью, что предел мечтаний - это жить в России и работать в "Спартаке". А как вы ответили бы на этот вопрос сейчас?

- Точно так же.

«Спорт-Экспресс», 12.05.2009

[Советский футбол (Футбол СССР)]

"Депортиво" (Леонеса, Испания) - "Спартак" (Москва, СССР) - 1:4
22 июня 1975 года. Международный турнир в Испании (Кубок Леона 1975) - Финал - Евгений Ловчев выводит команду... позади невидимо следует Богиня Ника...

Испания. Леон, Стадион «Антонио Амилибия».
"Депортиво" (Леонеса, Испания): Цезар, Хернандес ,Рибо, Брогно (Флорес), Селсу,Херардо ,Оваль, Квини, Монтес Сот, Чуррука.
"Спартак" (Москва): Ловчев, А.Прохоров, А.Кокорев, В.Самохин, В.Гладилин,Г.Логофет, М.Булгаков, Вл.Букиевский, А.Пискарев,Н.Осянин, В.Андреев.
Главный тренер - Гуляев Николай Алексеевич.
Голы: Андреев , Пискарев, Булгаков, Гладилин - Монтес

[А. Бодров]

http://www.rusteam.permian.ru/news_2..._04_30_09.html

Николай Писарев

Редакцию «Советского спорта» посетил спортивный директор РФС, главный тренер молодежной сборной России Николай Писарев. Он рассказал о скорых и значительных реформах в российском футболе в части подготовки молодых футболистов, о готовящемся внедрении программы по развитию детско-юношеского футбола, венцом которой, по словам Николая Николаевича, должна стать победа России на чемпионате мира в 2018 году. Вскоре, 21 мая, конференция РФС обсудит программу, а 1 июля она будет опубликована.

О МОЛОДЕЖИ

Одна из реформ, предлагаемых в рамках программы, касается турнира дублеров. И заработать она может уже со следующего сезона.

- Турнир молодежных команд премьер-лиги, как видим, пока не дает эффекта, - рассуждает Писарев. - Люди пересиживают в «молодежке», а потом куда-то исчезают. Да и сам турнир не особенно интересен. Нередко бываю на матчах, посещаемость низкая. Поэтому предлагаю разделить турнир дублеров на две части.

Часть первая. Существующие молодежные составы омолодить до возрастного предела 19 лет. Это ребята, окончившие школы, плюс старшие игроки - восстанавливающиеся после травм и игроки, которым не хватает практики, в том числе легионеры.

Часть вторая. Юношей от 19 до 21 года (или, возможно, до 23 лет) выделить в отдельное первенство, для чего организовать шестую зону во втором дивизионе. При этом у победителей турнира будет право выхода в первый дивизион. В Италии и Испании подобная система существует издавна.

- Какой смысл в том, чтобы расширить молодежные соревнования?

- Тем самым мы поддерживаем спортивную составляющую. Пример? Сейчас в дубле ЦСКА большинство ребят 17-18 летнего возраста. А тех, кто постарше, - целую команду! - раздали в аренду. Собери всех обратно - и будет полноценный коллектив 19-23-летних. Они могли бы выступать под маркой ЦСКА и состязаться с тем же «Спартаком» вместо того, чтобы разъезжать по арендам в регионах.

К каждому новому тренеру воспитанник вынужден подстраиваться. И непонятно, чему его научат на периферии на конечном этапе футбольного образования. Уж лучше он останется в родных пенатах, чтобы расти в соответствии с философией клуба.

Уехал нападающий Заболотный из ЦСКА в «Урал». Его надежда - в будущем вернуться в основу ЦСКА и заиграть в основе. Но гарантий нет - процент «возвращенцев» весьма невелик. Аналогичная история в «Спартаке». Полузащитник Зотов, на мой взгляд, очень перспективный, уехал в аренду в «Жемчужину». Парню чуть-чуть не хватило до основы «Спартака». Надеюсь, что он попал в хорошие руки - я о Черчесове - но правильнее было бы остаться подконтрольным тренерам родного клуба и не терять права на второй шанс.

- Агенты будут не в восторге от ваших предложений - уменьшится число переходов. Да и клубам придется раскошелиться - потребуется финансирование еще одной команды, с годовым бюджетом от двух миллионов у.е.

- Что касается агентов, то их выгоды нас не беспокоят. Клубы, уверен, поймут, что реформа в их интересах - кто откажется получать больше качественных доморощенных игроков? Уже есть кое-какая реакция, правда, на уровне обсуждений. Говорил с Карпиным, Гинером. Отдаю себе отчет в том, что не все клубы премьер-лиги примут нововведения, но я бы предложил вспомнить в этой связи, сколь большие расходы они несут на трансферах.

Не станем забывать и об опыте наших хоккейных коллег. МХЛ - громкий проект, привлекший спонсоров. Что мешает нам сделать то же самое в футболе?

- Еще в советские времена существовала система, принятая сегодня: играют дубли, на следующий день основные составы. Почему раньше подобная практика всех устраивала, но на сегодня ее называют неэффективной?

- В те времена была большая конкуренция. Иной раз дублирующие составы мало чем уступали основе. В 18 лет я играл за дубль «Торпедо», в котором были Шавло, Буряк, Суслопаров, Круглов. Не сравнивайте то время и нынешнее.

О ЦЕНТРЕ ПОДГОТОВКИ СБОРНЫХ

- В программе говорится о вложениях в институт сборных, - продолжает Писарев. - Сейчас ситуация такова: для сборных различных возрастов мы снимаем базы в Сочи, Крымске. Есть база в Бронницах, но там не готов жилой корпус. Нам же требуется единый центр подготовки.

Во время стажировки во Франции побывал на базе трехцветных, что в часе езды от Парижа. Все команды там живут бок о бок. 15-летний юноша, впервые попавший в центр сборных, может увидеть, как живут и тренируются звезды. Они под одной крышей, и у них общая методика подготовки. Преемственность - большое дело.

- Технический директор РФС Берт ван Линген настаивает на том, что все сборные должны играть по схеме 4-3-3. Это как закон?

- 4-3-3 - прогрессивная схема. Но она может трансформироваться. В то же время в структуре РФС не может быть тренера, который категорично навязывает иную схему. Мы не можем допустить, чтобы кто-то взял и вернулся к игре с последним защитником. Что дают рекомендации ван Лингена? Как минимум - адаптация игрока при переходе из команды одного возраста в другой проходит безболезненно.

- Кажется, Дмитрий Аленичев, главный тренер сборной 1993 года рождения, протестовал против 4-3-3.

- Да не протестовал он! Дело в том, что на тот момент у Аленичева не было в наличии игроков под принятую за основу схему. Сейчас по этому вопросу полное взаимопонимание.

- Где бы мог возникнуть центр сборных по примеру французского?

- Было бы здорово получить в распоряжение «Лужники». Должен отметить, что наши клубы обладают отменной инфраструктурой, но только не сборные. То, что имеет «Динамо» в Новогорске, - просто фантастика! Но неправильно, когда игрок «Динамо» покидает пятизвездочную базу и переезжает в три звезды. Федерация идет нам навстречу, молодежная сборная готовится в достойных условиях, но улучшения не помешали бы.

- Центр сборных, судя по вашему желанию, будет располагаться в столице или рядом с ней. А что в регионах?

- Мы намерены создавать футбольные центры молодежи и в регионах - 9 межрегиональных, 60 областных. Благодаря отбору лучшие молодежные кадры будут переходить из областных в региональные. Мы не разделяем философии, когда всех лучших игроков пытаются переманить в Москву и они здесь кучкуются.

- В программе сказано о повышении финансовой мотивации для юношеских тренеров?

- Зарплата тренеров в юношеских сборных должна быть выше, чем в элитных школах.

- Предел - сто тысяч рублей в месяц?

- Больше.

О ТОМ, КТО БУДЕТ РАБОТАТЬ ТРЕНЕРОМ СБОРНОЙ

- Как реагируете на критику первой сборной?

- С непониманием. Сборная не заслуживает того негатива, который на нее с регулярностью выливается. Посмотрите в таблицу - ситуация нормальная, шансы попасть на Евро хорошие.

- Когда сборную России возглавит отечественный тренер?

- Когда уйдет иностранный и оставит преемника, почерпнувшего все лучшее.

- Преемник вообще-то уже давно есть. Александр Бородюк уже лет девять как «черпает».

- Значит, не пришло время.

- Но Бородюк уже на пороге 50-летия!

- На данный момент у нас есть главный тренер, который решает поставленную задачу. Конечно, для сборной России в идеале нужен отечественный специалист. И кандидаты имеются.

- Кто же?

- Те, кто на виду. Карпин, Слуцкий, Бородюк... Надеюсь, и я присоединюсь через какое-то время к этому списку.

- Ставите перед собой задачу возглавить сборную?

- Наверное. Это цель многих.

- Есть сомнения, что такую задачу ставит перед собой Бородюк.

- А я уверен в обратном.

- У вас есть цель возглавить сборную России на ЧМ-2018?

- Есть такая мечта. Надо набираться опыта, давать результат.

О ТРЕНЕРСКОМ И СУДЕЙСКОМ ОБРАЗОВАНИИ

- Что говорится в программе о реформе тренерского образования?

- Создается Академия тренеров и судейских кадров. Этой работой вплотную занимаются президент и технический директор РФС. Академия начнет действовать уже осенью.

- Как же быть со старой доброй ВШТ?

- ВШТ продолжит готовить специалистов. У абитуриентов будет выбор, куда идти.

- Выбор? Все устремятся в Академию, потому что она создается при поддержке РФС. И преподаватели из ВШТ побегут...

- Смотря как конкуренция сложится. Она еще никому не мешала. Именно конкуренция подхлестнет развитие футбольного образования.

ВОПРОСЫ ЧИТАТЕЛЕЙ | «В «ТОРПЕДО» ПРОШЕЛ ЧЕРЕЗ ДРАКИ»

Читатели «Советского спорта» имели возможность задать вопрос Писареву.

Николай, болельщик ЦСКА: - Год назад из «Динамо» уволили Кобелева, а теперь вроде как обратно вернуть хотят. Вы бы вернулись на месте Кобелева?

- Вернулся бы. Хочу, чтобы в «Динамо» пришел специалист, способный раскрыть таланты Кокорина, Смолова и тех, кого раздали по арендам - Кириллова, Чичерина. Не обрадуюсь, если придет очередной варяг, чтобы купить очередную партию легионеров.

Василий: - Вопрос о вашем игроцком прошлом. В девяностых вы проявили себя в «Спартаке», но в сборной особых успехов не добились.

- С себя надо спрашивать. Конкуренцию не выдержал. Хотя был реальный шанс поехать на чемпионат мира в 1994-м.

Михаил, Москва: - Как развить молодежный футбол, как в Голландии?

- Школ у нас намного больше, чем в Голландии. По количеству опережаем, только не в качестве. Вывод: нам предстоит работать над качеством.

Андрей Иванов, Реутов: - Евгений Ловчев рос в деревне, ездил в школу на электричке, а потом попал в сборную страны. Вопрос: а сегодня в футболе могут заиграть из бедных семей?

- У каждого свой путь. Расскажу о своем. До 12 лет я не занимался в футбольных школах - ныне считается, что в таком возрасте даже пробовать в школе поздно. Играл в свое удовольствие на «коробке» на Комсомольском проспекте, где жил. Летом «коробка» земляная, зимой - ледяная. С первой попытки я не прошел в состав ФШМ, вернулся во двор. В 12 лет созрел, взяли в «Торпедо».

Общероссийская проблема в том, что многие тренеры предпочитают готовых, технически оснащенных футболистов. «Поздние» ребята, которые отстают в футбольном развитии, но обладают характером, не котируются. А у меня был характер. В «Торпедо» я прошел через драки, непопадание в состав, но все равно добился своего. В конкуренции неважно, кто из состоятельных семей, а кто из бедных.

- Вы как тренер «молодежки» видите реальных кандидатов в первую сборную?

- Бурлак из «Локомотива» наверняка в скором времени составит конкуренцию на проблемной позиции центрального защитника. Говорю об этом во всеуслышание, потому что уверен: у Тараса не закружится голова. Психологически устойчивый парень. А еще Щенников, Смолов, Кокорин. У Кокорина, уверен, завершится танцевальный период, и он сможет эффективно использовать свои незаурядные данные.

- Вашим заместителем на днях стал Игорь Шалимов. Каков круг его обязанностей?

- Вижу в его лице усиление. Функции Шалимова: контроль за научно-методическим процессом в сборных командах, руководство селекционным отделом и осуществление контроля за базой данной игроков.

Георгий, Москва: - Кантона будет работать со сборной России по пляжному футболу?

- Нет. Эрик предпочел деньги. Я понял его выбор.

СБОРНАЯ-2018

Николай Писарев

Николай Писарев уже имеет представление о составе сборной России на чемпионате мира-2018. Во всяком случае он без особого труда определил состав из 23 игроков. Ватман с расстановкой от Писарева оставшиеся до ЧМ семь лет будет храниться в редакции «Советского спорта» - в день открытия турнира посмотрим, сколько вышло совпадений.

Вратари: Игорь Акинфеев (ЦСКА), Николай Заболотный (Спартак).

Защитники: Сергей Паршивлюк (Спартак), Ибрагим Цаллагов (Крылья Советов), Илья Кутепов («Академия», г. Тольятти), Артем Кулеша (Ростов), Тарас Бурлак (Локомотив), Никита Чичерин (Сибирь), Георгий Щенников (ЦСКА).

Полузащитники: Игорь Денисов (Зенит), Павел Мамаев (ЦСКА), Александр Зотов (Жемчужина-Сочи), Алан Гатагов (Локомотив), Олег Шатов (Урал), Алан Дзагоев (ЦСКА), Антон Соснин, Юрий Кириллов (оба - Крылья Советов), Роланд Гиголаев (Алания).

Нападающие: Александр Кокорин, Федор Смолов (оба - Динамо), Максим Канунников (Томь), Антон Заболотный (Урал), Павел Яковлев (Спартак).

«Советский спорт», 30.04.2011

[Советский футбол (Футбол СССР)]

[Rusteam]

www.rusteam.permian.ru/players/filimonov.html
Филимонов, Александр Владимирович. Вратарь.

Родился: 15 октября 1973, город Йошкар-Ола.

Воспитанник СДЮШОР «Зимбру» /Кишинёв/ и юношеской команды клуба «Буревестник» /Йошкар-Ола/.

Клубы: «Сталь» Чебоксары (1990), «Дружба» Йошкар-Ола (1991), «Факел» Воронеж (1992–1993), «Текстильщик» Камышин (1994–1995), «Спартак» Москва (1996–2001), «Динамо» Киев, Украина (2001), «Уралан» Элиста (2002–2003), «Москва» Москва (2004–2006), «Неа Саламина Фамагуста» Ларнака, Кипр (2007), «Кубань» Краснодар (2008), «Локомотив» Ташкент, Узбекистан (2009–2010), «Долгие Пруды» Долгопрудный (2011), «Арсенал» Тула (2012–2015), «Долгопрудный» Долгопрудный (2015–2018), «Росич» Московский (2018).

6-кратный чемпион России: 1996, 1997, 1998, 1999, 2000, 2001. Обладатель Кубка России: 1998.

Лучший вратарь России (приз журнала «Огонек») 1998 года.

За сборную России сыграл 16 матчей.

(За олимпийскую сборную России сыграл 3 матча.*)

Участник чемпионата мира 2002 года (был в заявке команды, на поле не выходил).

* * *

«ОДНАЖДЫ Я ЗАБИЛ ГОЛ УДАРОМ ЧЕРЕЗ ВСЁ ПОЛЕ»

Прошедший сезон можно смело назвать лучшим в карьере Александра Филимонова. 24-летний голкипер во второй раз стал чемпионом страны, впервые получил приглашение в сборную России. После отъезда за границу Станислава Черчесова (не считая его возвращения на полгода в 95-м), в «Спартаке» наконец-то была снята вратарская проблема. На последнем рубеже у красно-белых появился человек, способный в любой момент выручить свою команду.

— Немногие болельщики знают о том, что ваш отец Владимир Филимонов тоже был футболистом. Наверное, он сыграл главную роль в вашей судьбе?

— Отец, безусловно, оказал огромное влияние на мое будущее. С ранних лет я ездил с ним на матчи, жил на базах, поэтому футбольная жизнь со всеми ее радостями и невзгодами знакома мне не понаслышке. Родился я в Йошкар-Оле, а через год мы переехали в Кишинев, где прошло мое детство. Отец четыре года играл за «Нистру», которую тогда тренировал Полосин. Так что ныне покойный Анатолий Федорович знал меня с юного возраста.

— В детстве вы сразу определились со своим местом на поле?

— Нет. Начинал я левым полузащитником, потом играл под нападающими, опорного хава, переднего защитника, последнего. Сменив пять амплуа, я наконец добрался до ворот.

— В комнатах у мальчишек, увлеченных футболом, обычно висят плакаты с изображениями их кумиров. У вас в детстве был такой плакат?

— Нет. Но мне нравилась манера игры таких вратарей, как немец Шумахер и бельгиец Пфафф. Из современных голкиперов мне импонирует голландец ван дер Сар.

— После перехода в «Спартак» вы часто общаетесь с отцом?

— Мы регулярно созваниваемся. Сейчас он работает с дублем «КАМАЗа». К сожалению, челнинцы вылетели из высшей лиги, и в следующем сезоне нам будет сложнее встречаться.

— Когда в этом году «Спартак» уступил в Набережных Челнах -1:2, отец в шутку не поблагодарил вас за пропущенные мячи?

— Напротив, он расстроился за меня. Хотя его команда победила, отец больше переживал за поражение сына.

— Можно ли сказать, что вы встали в ворота по совету отца?

— Скорее вопреки ему. Зная, с каким трудом достается вратарский хлеб, отец хотел, чтобы я играл в поле. Но у меня душа больше лежала к воротам. В детстве я даже собственноручно выкраивал и шил себе перчатки, делал из поролона наколенники и налокотники.

— Сейчас смогли бы все это смастерить?

— При необходимости, да. В случае чего помогла бы жена. Она модельер-конструктор.

— Как ее зовут?

— Вера. Мы познакомились с ней в Йошкар-Оле, куда я вернулся в 1990 году из Кишинева. В то время в Молдавии обострилась политическая обстановка, поэтому нам пришлось сменить место жительства. В Йошкар-Оле я поступил в пединститут, играя за местную студенческую команду. Потом меня позвали в «Дружбу», а чуть позже туда же пригласили отца на должность второго тренера.

— Но уже через год вы вместе с отцом оказались в воронежском «Факеле».

— Здесь я тоже был первопроходцем. В Воронеж меня пригласил Федор Сергеевич Новиков. После моего ухода из «Дружбы» отца моментально сняли с работы за то, что не удержал сына. Но через некоторое время наши футбольные пути вновь пересеклись — в «Факеле». Отец стал помощником Новикова, у которого в 69-м году играл в Йошкар-Оле.

— В 1994-м вы перебрались в «Текстильщик». С чем это было связано?

— Основная причина — желание играть в высшей лиге. «Факел» к тому моменту вылетел даже из первой. Камышин же выбился в еврокубки, и мне хотелось испытать себя на этом уровне. Первый сезон в «Текстильщике» получился удачным — в Камышине меня признали спортсменом года. А вот второй я провел крайне неудачно. К тому же нам по нескольку месяцев не выплачивали зарплату, и в команде начались брожения. Многие, не видя перспектив, играли спустя рукава. Сейчас, по прошествии времени, жалею о том, что неправильно повел себя в той ситуации. Все-таки нужно было делать свое дело, невзирая на обстоятельства.

— Тот состав «Текстильщика» стал постепенно расползаться по разным клубам. Какие предложения были у вас?

— В середине 1995 года меня приглашал «Ротор». Но я сказал, что до конца чемпионата из Камышина никуда не уйду. Осенью звали в «Спартак», московское «Динамо» и «Аланию». После того как с этими клубами ничего не вышло, мной заинтересовалось «Торпедо». С торпедовцами я побывал на двух предсезонных сборах, но именно тогда в клубе начались проблемы с деньгами. А мне очень не хотелось повторения камышинского сценария.

— И тут судьба повторно свела вас со «Спартаком»?

— Именно судьба. Я приехал в ПФЛ на Солянку. Нужно было решить один вопрос по моему контракту с «Текстильщиком». В этот же день заявлялся «Спартак». К моему счастью, в одном из кабинетов я случайно пересекся со спартаковскими представителями — начальником команды Жиляевым и тренером Покровским. Они мне дали номер телефона вице-президента клуба Есауленко. Один звонок — и через два дня я уже стал спартаковцем. До начала чемпионата России-96 оставалась всего неделя…

— В «Спартаке» вы стали двукратным чемпионом страны. А был ли в вашей карьере эпизод, который до сих пор не дает вам покоя?

— Когда говорят о том, что «Спартак» никак не может выиграть Кубок, сразу вспоминаю прошлогодний финал. Пять минут до конца основного времени — и злополучный удар Дроздова. Мне не хватило каких-то сантиметров, чтобы дотянуться до мяча.

— Приведу не очень лестный для вас факт: по числу карточек вы — рекордсмен среди российских голкиперов. (Кстати, Филимонов оказался уникальным собеседником. По крайней мере, мне впервые пришлось разговаривать с футболистом, который наизусть знает, сколько игр он провел в высшей лиге и сколько голов пропустил. Все свои желтые карточки он посчитал в уме за считанные секунды.- A.M.)

— Знаю: получается, 7 желтых карточек и 1 красная.

— Не многовато ли для вратаря?

— Многовато. В основном все мои карточки — за разговоры с судьями. Не могу сдержаться, когда происходит вопиющая несправедливость. К примеру, в этом году в игре с московским «Локомотивом» судья Иванов придумал липовый пенальти. Я возмутился и тут же схлопотал «горчичник».

— А есть ли смысл спорить с арбитром, ведь он все равно не изменит свое решение?

— Не изменит, но в будущем задумается, стоит ли давать пенальти за подобные «нарушения». Хотя бывают и другие случаи: начнешь спорить с судьей, а он после этого тебя еще больше «душить» начинает. Здесь все зависит от конкретного человека.

— В этом году в «Спартаке» появился тренер, который специализируется на работе с вратарями. Что изменилось в жизни спартаковских киперов с приходом Юрия Дарвина?

— Вратарь — особая фигура в команде. Любой, даже самый высококлассный тренер, если он никогда не стоял в «раме», не может знать все вратарские нюансы. Другое дело, когда ты работаешь со специалистом, который может объяснить тебе все до мельчайших подробностей. Возможно, кому-то эти тонкости покажутся мелочами, но ведь футбол и состоит из этих самых мелочей.

— Вспомните вашу первую встречу? С чего она началась?

— С разминки. Без лишних слов мы взялись за дело. Кстати, Дарвин и мой отец в начале 70-х выступали за сборную РСФСР.

— Начиная со следующего сезона в чемпионате России вступит в силу новая трактовка правил игры вратаря. (Не делать более 4 шагов с мячом, на ввод которого дается голкиперу не более 6 секунд. — А.М.) Вы уже перестроились на новый лад?

— Да. В российском чемпионате я уже старался так играть, поскольку «Спартак» участвовал в еврокубках.

— Все отмечают, что вы значительно прибавили по сравнению с прошлым годом. Сами ощущаете разницу?

— Ощущаю. Но по поводу сезона-96 имею собственную точку зрения. Мне кажется, что в прошлом году журналисты и специалисты временами совершенно неоправданно критиковали мою игру. Между тем тогда я пропустил меньше, чем сейчас.

— Вы знаете такого вратаря, как Чилаверт?

-Да. Этот парагваец регулярно исполняет пенальти и неплохо бьет штрафные.

— И как вы к этому относитесь?

— Нормально. Если вратарь выполняет стандартные положения, значит, команде это нужно. Если бы за сборную Парагвая играл Хесслер или Дель Пьеро, то тренер вряд ли бы стал выдергивать Чилаверта из ворот.

— Но многие упорно твердят, что не дело вратаря исполнять штрафные или пенальти. В этом смысле вы консерватор?

— Отнюдь. Манеру игры Чилаверта я не осуждаю. Если вратарь забивает голы, принося пользу команде, то почему этому нужно противиться? К тому же зрителям нравятся проделки парагвайского голкипера.

— А как бы вы себя чувствовали на месте вратаря, которому Чилаверт бьет штрафной?

— (Улыбается.) Провокационный вопрос. Наверное, я бы почувствовал себя не в своей тарелке. Наверняка мелькнула бы мысль о том, что пропустить гол от своего коллеги более зазорно, чем от любого полевого игрока.

— Я не случайно затронул тему Чилаверта. Вам ведь тоже есть, чем гордиться. В 1991 году, выступая за «Дружбу» во второй лиге союзного чемпионата, вы забили фантастический гол с игры. Расскажите, как это было?

— Мы принимали дома арзамасское «Торпедо». В тот день моросил мелкий дождик, и поле было довольно мокрым. В середине второго тайма, при счете 1:1, наши защитники отпасовали мяч мне назад. Я взял мяч в руки и сильно выбил его вперед в расчете на скорость наших нападающих. Удар получился настолько мощным, что мяч ударился где-то на линии штрафной площади соперника, перелетел через выбежавшего из ворот голкипера арзамасцев и очутился в сетке. Гол! Зрители на стадионе чуть с ума не сошли от восторга, а мои партнеры бросились поздравлять меня, тогда еще 17-летнего, устроив грандиозную кучу-малу.

— Футбольное поле было нормальных размеров?

— Нормальных. Если бы в России все поля были маленькие, я бы каждый раз такие голы забивал. (Смеется.)

— Тот матч так и закончился — 2:1 в вашу пользу?

— Да. Я забил свой первый и пока последний гол в жизни. Это было неповторимое чувство, которое мне бы хотелось еще раз испытать. Честно говоря, иногда завидую нападающим, когда они радуются забитому мячу.

— Как вы обычно настраиваетесь на игру?

— В день матча распорядок такой: подъем в 9 утра, завтрак. После завтрака снова ложусь поспать, хотя большинство моих партнеров делает это в «тихий час». Я же после обеда читаю, смотрю телевизор или слушаю музыку.

— Может ли на вас до начала матча повлиять громкое имя соперника?

— Никакой боязни перед звездами не испытываю. Просто отношусь к ним с уважением. Против звезд всегда интересно играть. Но это не значит, что я смотрю на них снизу вверх.

— Даже на такую звезду, как Хесслер?

— При всем желании я не могу посмотреть на него снизу вверх. Только наоборот (Смеется.)

— «Спартак» заслуженно победил «Карлсруэ». Но давайте представим ситуацию, что Ширко не забил бы победный гол, и команды выясняли бы отношения в серии послематчевых пенальти.

— Думаю, мне пришлось бы трудно. В этом плане я, конечно, не такой специалист, как Березовский или Тяпушкин. Пенальти беру не так часто. Поэтому хорошо, что мы успели забить в дополнительное время.

— В Москве против немцев вы вышли на поле в вязанной красно-белой шапочке. Откуда она у вас?

— Спартаковские фанаты подарили ее мне после игры с «Аланией». Эту шапочку я постоянно носил в кармане куртки. Когда играли с немцами, было холодно, и она мне пригодилась.

— Что ж, счастливая примета. Кстати, насколько вы суеверны?

— Стараюсь соблюдать все свои приметы. Но если вдруг что-то не сбудется, это не выбьет меня из колеи.

— Вы любите смотреть спортивные телепередачи?

— В основном мне нравятся игровые виды спорта — НХЛ, НБА, где я симпатизирую «Чикаго Буллз». Чуть реже смотрю теннис, бокс. В детстве же занимался плаванием и легкой атлетикой — бегом на короткие дистанции. Кроссы страшно не люблю бегать.

— Чем предпочитаете заниматься на досуге?

— Люблю книги, особенно исторические романы. Сейчас вот что читаю… (Филимонов показывает многотомник «История России». — А. М.) Раньше увлекался детективами, но они мне давно надоели.

— По хозяйству можете что-либо сделать?

— В этом плане я мало чем отличаюсь от других футболистов — домашними делами заниматься не люблю. Из еды разве что картошку с тушенкой могу приготовить. (В этот момент сидевшая рядом с Филимоновым супруга сильно удивилась. — A M.). Мы это блюдо готовили в общежитии в Йошкар-Оле. И ничего
— нормально получалось.

— Вы с женой на базе живете?

— Да. Хотя у нас есть квартира в районе Рязанского проспекта. Недавно сделали в ней ремонт, но по-настоящему вселиться туда пока не можем. Я постоянно нахожусь на сборах, поэтому нам удобнее жить в Тарасовке. А по большому счету для меня не существует такого понятия, как дом. Я привык к жизни футбольного кочевника. Трудно назвать родными города, где я играл, — Йошкар-Олу, Воронеж, Камышин. В этом смысле мне ближе всех Кишинев. Там осталось много друзей, но теперь это другое государство.

o Большинство футболистов как раз предпочитает проводить свой отпуск за границей — на Канарах или в Таиланде. Многие спартаковцы сейчас отправились на Мальдивы. А вы?

— Я не большой любитель разъезжать по заграничным курортам. Мне гораздо приятнее повидаться с родственниками, встретиться и пообщаться со старыми друзьями. Вот это для меня — настоящий отдых.

Алексей МАТВЕЕВ

Газета «Спорт-Экспресс», 15.12.1997

* * *

САМЫЙ ГЛАВНЫЙ ГОЛ ФИЛИМОНОВ УЖЕ ПРОПУСТИЛ

Накануне сезона-2002 Александр Филимонов вернулся в Россию, подписав контракт с элистинским «Ураланом». На чемпионат мира он едет в качестве запасного вратаря.

Филимонова забудут не скоро. Если вообще забудут. Его частный случай подтверждает общее правило: в судьбе вратаря важнее мячи пропущенные, а не отбитые. Спустя десять лет молодое поколение болельщиков не вспомнит, что в историческом для россиян матче на «Стад де Франс» высоченный бритоголовый голкипер несколько раз выручал сборную. Наверняка большинство поклонников «Спартака» забудет, что два года кряду в середине 90-х Филимонов стеной стоял в решающих матчах. Их красно-белые выиграли — у «Алании» в Санкт-Петербурге и у «Ротора» в Волгограде, став чемпионами и положив начало уникальной победной серии, которая пока не прервалась.

Это сотрется из памяти. Зато в нее навечно врезались забитые до отказа Лужники, Андрей Шевченко, его удар по замысловатой траектории, ликование на скамейке запасных украинской сборной и лежащий в воротах голкипер, не понимающий ровным счетом ничего…

ШОКОВАЯ ТЕРАПИЯ

Говорят, Олег Романцев, когда его спрашивали в узком кругу, отвечал на вопрос о причинах той чудовищной ошибки Филимонова оригинально: «Саша не виноват. Это Там так решили». При этом Романцев недвусмысленно показывал на небо. Не знаю, легенда это или быль. Скорее всего, миф, в котором только часть правды. Она заключается в том, что жизнь на невидимых миру весах почти все уравновешивает. Успехи и неудачи. Взлеты и падения. Тогда, в октябре 99-го, удача отвернулась от Филимонова. Баловень судьбы получил удар ниже пояса в самый важный момент карьеры.

На людях Филимонов тогда улыбался. Делал вид, что у него по-прежнему все в порядке. Даже тренеров убедил, что нервы его — канаты. Вот только игра не шла. Рисковая игровая манера, выстроенная на уверенности в себе, стала давать сбои. Романцев, обычно предпочитающий здоровый консерватизм любым, даже оправданным экспериментам, терпел. Точнее — верил, что Филимонов приведет самого себя в чувство и заиграет, как умеет. А у него, как назло, игра не получалась. Наверное, когда-нибудь сам Александр откровенно расскажет о том периоде своей жизни. Он, некогда общительный, сегодня предпочитает отмалчиваться…

Продажа в Киев, потеря места в составе, длительное бездействие, расставание со сборной — для Филимонова это наверняка был шок. Спасли его двое — Сергей Павлов и Кирсан Илюмжинов. Первый вспомнил, что есть такой парень — талантливый, ранимый, хорошо знакомый ему по совместной работе. Второй нашел деньги для возвращения вратаря, решив все вопросы по трансферу за несколько часов до завершения заявочной кампании в российской премьер-лиге.

ЗЕМЛЯКИ-СОПЕРНИКИ

Не успей Илюмжинов, Филимонов, боюсь, на чемпионат мира бы не поехал. Хотя одну из «горящих» путевок он отвоевал самостоятельно — футболом. Сумел взять реванш у судьбы. А заодно изменил манеру игры, в которой стало больше здорового прагматизма и меньше молодецкой удали. Семь желтых карточек и одна красная, заработанные Филимоновым в сезоне-97, — это уже история. Повторения подобных «подвигов», от которых у тренеров только головная боль, думаю, не будет.

Волосы, например, он уже больше не отращивает, выбрав прическу, которая, по его мнению, «удобна для спортсмена». Правда, новый имидж был в свое время вызван желанием «что-то поменять». Сегодня он предпочитает меняться не внешне, а внутри.

В октябре ему исполнится 29 лет. Для вратаря — не возраст. А за плечами — двенадцать лет карьеры, семь профессиональных клубов, медали, еврокубки, сборная. А еще — соперничество с Русланом Нигматуллиным. Один из главных сюжетов современного российского футбола. Убежден: в успехах Руслана, который первым из современных вратарей стал лауреатом футбольного года, заставил говорить о себе Европу, есть и толика труда Филимонова.

Александр, родившийся в Йошкар-Оле, но вскоре уехавший за отцом-футболистом в Кишинев (сейчас Филимонов-старший — главный тренер «Алнаса», играющего во втором молдавском дивизионе), шагал по лестнице успеха быстрее Нигматуллина. Пока уроженец Казани мучительно долго искал себя сначала в «КАМАЗе», а потом в «Спартаке», Филимонов играл. В 18 лет он стал основным вратарем клуба высшей лиги — «Факела». По свидетельству Валерия Нененко, в ту пору главного тренера воронежцев, талант молодого человека был виден сразу. «Он подкупал уверенностью в себе и умением использовать свои незаурядные физические данные», — вспоминает Нененко, который помнит Филимонова длинноволосым и худощавым.

В начале 90-х они были с Нигматуллиным похожи и комплекцией, и стремлением прошагать поскорее лестницу, которая ведет к успеху У Филимонова вначале получалось лучше. Его результат — 20 сухих матчей в 37 играх Западной зоны первой лиги и поныне остается одним из лучших в истории этого турнира. После этого Александр покинет «Факел». Навсегда. Воронежцы окажутся во второй лиге, Филимонов — в высшей. Его пригласит Павлов, уже открывший миру к тому моменту камышинский феномен и начавший стройку стадиона под еврокубки.

Там, в Камышине, они впервые и встретятся — Нигматуллин и Филимонов. Два вратаря, многое сделавшие, чтобы все вновь вспомнили о славной отечественной вратарской школе. Просто так, согласитесь, в киевское «Динамо» не приглашают…

Их первая встреча будет любопытной. «Текстильщик» Камышин — «КАМАЗ» Набережные Челны — матч не доигран. Решением КДК ПФЛ «КАМАЗу» засчитано поражение — 0:3.

За скупыми строчками из справочника скрывается одна из самых скандальных историй российского клубного футбола. Началась она с назначения 11-метрового в ворота Нигматуллина. Играть командам оставалось лишь три минуты, а потому решение москвича Будогосского вызвало шквал эмоций со стороны челнинцев. Сергей Сергеев пенальти забил, но игру, как написал тогда «СЭ», продолжать в накалившейся обстановке было уже невозможно. Если называть вещи своими именами, то «КАМАЗ» всей командой пытался поколотить арбитра, которого защищали игроки хозяев и местная милиция. Филимонов в рукопашной не участвовал. Молод был, но уже получил первый урок: за поступки приходится платить.

В «СПАРТАК» ПОПАЛ СЛУЧАЙНО

Первый европейский опыт Филимонов получил в «Текстильщике», неплохо отстояв в Нанте, в матче с командой, в составе которой играли Карамбе и Макелеле. А еще Александру тогда досаждали Уэдек, Н’Дорам, Пиньоль, Педрос, Локо. Солидная компания. Но он не стушевался, не дрогнул, а спустя полтора года мог бы еще раз сыграть на «Божуаре». Вот только став к тому моменту спартаковцем, в заявку на Лигу чемпионов он не попал — сроки прошли. Поэтому в воротах играл… Нигматуллин.

История, как он стал игроком «Спартака», давно обросла легендами. Правда же такова. Покинув после завершения контракта «Текстильщик», самостоятельно искал работу. Попал в «Торпедо», угодившее тогда в полосу затяжного кризиса. Денег на новичка в кассе клуба не было, и черно-белые, рассчитывавшие на Владимира Пчельникова, после кипрского сбора от услуг новичка отказались.

Команда нашлась случайно. В офисе ПФЛ на Солянке тогдашний начальник камышинской команды Николай Гелюк встретил своего коллегу, спартаковца Валерия Жиляева. Тот обмолвился, что «Спартак» ищет вратаря. Гелюк, озабоченный вынужденным простоем принадлежавшего клубу Филимонова, дал москвичу контактный телефон парня, умеющего ловить мячи, не обделенного честолюбием и физическими данными.

В Москве Александр заиграл не сразу. Зато потом вытеснил из ворот своего земляка (Казань и Йошкар-Олу разделяют 200 километров) Нигматуллина. При этом они сохранили нормальные отношения, понимая, что, кому играть, решает только тренер.

«Со „Спартаком“ мне бы хотелось попасть в Лигу чемпионов, выступить в ней достойно, а также выиграть чемпионат и Кубок России. А в сборной — завоевать право играть на финальном турнире чемпионата Европы», — так Филимонов говорил без малого четыре года назад.

Почти все сбылось. Кроме чемпионата Европы. Это когда Александр не удержал мяч в руках на 88-й минуте матча с Украиной. Хотя куда важнее, что человек, своим главным увлечением в жизни считающий футбол, не сломался. Напротив, он снова в обойме тех, о ком пишут и говорят. Нынешний сезон — это его шанс. Снова стать востребованным — как и тогда, когда он считался первым вратарем сборной.

Хотя кто сказал, что роль второго — для него?! Благо, самый важный мяч он уже пропустил. Дальше должно быть легче.

Андрей АНФИНОГЕНТОВ

Газета «Спорт-Экспресс», 21.05.2002

* * *

«РОМАНЦЕВ ПЕРЕВЕРНУЛ МОЁ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О ФУТБОЛЕ»

О спартаковском футболе 90-х, об отсутствии вратарской школы в России, об ошибках вратарей и их судьбе, а также об истории и исторической литературе с Александром Филимоновым беседуют корреспонденты «Газеты».

Александр Филимонов — один из известнейших вратарей в новейшей российской истории. Начал свою карьеру во второй всесоюзной лиге уже в 16 лет, оказавшись в клубе «Дружба» из родной Йошкар-Олы единственным вратарем на целый сезон, что, безусловно, закалило и придало силы молодому голкиперу.

Филимонова заметили и пригласили в воронежский «Факел», с которым он дебютировал в высшей лиге в 1992 году. Затем в его карьере была сенсационная команда «Текстильщик» из Камышина, с которой Филимонов доходил до 1/16 кубка УЕФА. В 1996 году Александр перешел в московский «Спартак», в котором ему предстояло конкурировать с Русланом Нигматуллиным, и он эту конкуренцию выиграл. Будучи основным вратарем красно-белых, Александр стал шестикратным чемпионом России. В 1998 году Филимонов был удостоен звания лучшего вратаря России. В этом же году Анатолий Бышовец пригласил Филимонова в сборную страны, но окончательно место вратаря сборной закрепилось за ним с приходом в команду Олега Романцева. Затем был злополучный гол на последних минутах матча со сборной Украины, после которого Александр провел всего четыре товарищеские игры за сборную.

Место в составе «Спартака» Филимонов потерял в 2002 году и уехал в киевское «Динамо», но себя в новой команде не нашел и снова вернулся в Россию. После чего особых побед и достижений уже не было. В прошлом сезоне Александр помог «Кубани» пробиться в премьер-лигу, но на этот год договор с ним уже не продлили. Зато ему удалось вернуться в сборную России, пусть и ветеранскую, и вместе с командой взять кубок легенд, своей игрой доказав, что его еще рано списывать со счетов.

— Вы принимали участие в Кубке легенд, но пока еще являетесь действующим футболистом. Это не было нарушением регламента?

— Да, я еще надеюсь поиграть в профессиональных клубах. Но на этом турнире было разрешено заявлять футболистов старше 35 лет, а я в эту категорию попадаю. Для меня такие матчи — прекрасный повод встретиться и поиграть в футбол с теми, кого давно не видел, а также и определенный тренировочный момент, который для действующего игрока тоже важен.

В первый день турнира у меня даже было некоторое волнение, потому что все было новым: размер ворот, покрытие, бортики и так далее. Все, кроме хорошо знакомых партнеров по команде.

Когда я пришел в «Спартак» в 1996 году, наша команда в последний раз участвовала в подобных международных турнирах в межсезонье. Потом Олег Иванович Романцев решил отказаться от такой практики, потому что в одном из матчей Дмитрию Хлестову сломали ногу, и он в результате на год выпал из футбола. Да еще и судейство удивляло всех своей предвзятостью. Романцев принял решение больше не ездить на подобные турниры.

— Вы упомянули судейство. Много было разговоров, особенно в 90-е годы, о том, что судьи всегда относятся к российским командам не очень справедливо. Вам, как вратарю, из ворот игру видно по-другому, не так, как болельщикам и даже судьям. Насколько эти подозрения были обоснованными?

— Я бы так не сказал. Бывали единичные случаи ошибок судей, порой довольно грубых, но нельзя говорить о системе негативного к нам отношения. Например, в матче российской сборной с болгарами, когда действительно было форменное «убийство» нашей команды. Я был тому свидетелем. Пожалуй, на моей памяти это единственный яркий пример.

— Кто такой Романцев для вас и для нашего футбола? Какой он человек?

— Олег Иванович в футболе мне дал все. Все, что я умею, что чувствую и понимаю в игре, — от него. Он перевернул мои представления о футболе, о спорте, сложившиеся до прихода в «Спартак».

— Что же произошло с Романцевым в конце 90-х — начале 2000-х? Почему он резко и так рано отошел от дел? Неужели, реализовавшись в начале тренерской карьеры, он не справился с этим делом уже в современных условиях?

— Я не могу ответить на этот вопрос. Мне самому не вполне понятно, почему такой великий тренер не востребован в нашем чемпионате. У меня, конечно, есть какие-то соображения по этому поводу, но мне бы не хотелось их озвучивать, потому что это только соображения дилетанта, не выдерживающие никакой критики.

— Давайте возьмем конец карьеры — чемпионат мира 2002 года, когда одним казалось, что Романцев безумно устал от футбола, а другим — что ему удалось все же создать одну из самых сильных российских сборных.

— Уверен, что Олег Иванович никогда не уставал и не мог устать от футбола, он от игры получал огромное удовольствие. Команда и он сам перестали в какой-то момент играть не из-за усталости, а потому, что не давали играть. Я не люблю говорить, что футболист трудится, работает. Мы играем, и для нас лучшая награда — победа и сама игра, а устать от этого невозможно.

— Вам не кажется, что завоеванные «Спартаком» трофеи в начале 90-х годов, когда у команды практически не было конкурентов в чемпионате, нельзя сравнивать с чемпионствами последних лет, когда на первые места претендентов очень много?

— Для меня ценности завоеванных нами трофеев ни в коем случае не уменьшаются в сравнении с чем-то или по прошествии лет. У нас было мало конкурентов, потому что команда была сильная и мы играли с полной самоотдачей в каждом матче. Если бы мы могли позволить себе играть немного хуже, то и конкурентов у нас тут же стало бы больше. Я говорю о себе и о своем к этому отношении.

Когда я ушел из «Спартака», у меня довольно долго была внутри тоска по команде. Предложение поиграть на турнире легенд воспринял с радостью еще и потому, что появилась возможность окунуться в те времена и опять вернуться в «Спартак». Это большая радость — делать одно дело с людьми, с которыми ты думаешь одинаково и говоришь на поле на одном языке.

— Как же вы, спартаковец по натуре, оказались в киевском «Динамо»?

— Так сложилось. Мне захотелось уехать. Было желание просто уехать поиграть за границу. К тому моменту, когда поступило предложение из Киева, я уже не играл за «Спартак» месяца два, был август, и трансферные окна начали закрываться, а моя судьба никак не разрешалась. В этот момент пришло конкретное предложение из «Динамо», так как Шовковский получил травму и команде реально нужен был вратарь.

— Почему же у вас не получилось в киевском «Динамо»?

— Мне бы не хотелось вдаваться в подробности. Факт — не получилось, а почему — теперь уже не важно.

— Что-то в «Динамо» вам все-таки понравилось и запомнилось?

— Да, работа с Михаилом Михайловым. Я не только тактику его понял и научился новому в понимании игры, но еще мне очень понравилось то, как у него поставлен тренировочный процесс, какие упражнения и в каком контексте используются. Например, работа вратарей была включена в тренировку всей команды, что было полезно и очень интересно. То есть, допустим, если вся команда весь день работает над таким качеством, как скоростная выносливость, которая тренируется в основном различными рывками и ускорениями, то и вратарям дается похожий набор упражнений.

— Если посмотреть на те полгода, что вы провели в Киеве, складывается впечатление, что руководство клуба не рассчитывало с вами иметь долгосрочные отношения, а пригласило только на время болезни главного вратаря.

— Да, наверное, так оно и было. Правда, когда я заключал контракт, мне об этом не сказали и сначала хотели подписать на пять лет, а потом все-таки подписали на три, но вовсе не на полгода, как получилось в конце концов.

Для меня игра в киевском «Динамо» — это опыт, который был очень полезен. В нашем футболе не так много футболистов, поигравших и в киевском «Динамо», и в «Спартаке».

— Насколько тяжело было привыкать к новой цветовой гамме: ушли от красно-белого к синему?

— Мне было непросто в первое время. Все было непривычно. Например, в Тарасовке на базе «Спартака» окна моей комнаты выходили на железную дорогу, и шесть лет я провел буквально под стук колес. Когда же я переехал в Киев и проснулся впервые на базе в Конча-Заспе, то долго не мог понять, почему тишина, куда подевались все электрички.

— Вам до сих пор тяжело касаться темы пропущенного вами гола на последней минуте матча со сборной Украины?

— Если мне попадается этот гол, то сейчас уже смотрю на него спокойно. Я самый сильный и строгий критик сам себе, и никакой журналист не сможет быть объективнее меня самого. Я так много раз говорил и объяснял, почему пропустил тогда гол, что сейчас совсем не хочу к нему возвращаться. Я разобрал свою ошибку, признал ее, объяснил ее всем, чего же более?

— У вас была футбольная школа. Тренировали ли там отдельно вратарей и хотелось ли вам вырастить вратарскую звезду?

— Нет, отдельно упор на вратарей я не делал. Может быть, в перспективе, но пока такую задачу я перед собой не ставил. У каждого вратаря, даже самого молодого, есть своя специфика, и в течение многолетних тренировок нужно активно поддерживать то, что ему дано от природы, и подтягивать слабые стороны. Воспитать хорошего вратаря непросто.

— Вы готовы дать оценку современным молодым российским вратарям? Например, что, на ваш взгляд, случилось с Шуниным?

— Я внимательно за ним не следил, а в тех матчах, где он играл, наблюдал за его игрой не как профессионал, а как болельщик. Чтобы давать оценку, нужно с этим человеком быть рядом, знать, как он тренируется, как выходит на матч и так далее.

— Многие говорят, что Шунина психологически надломил тот матч с «Зенитом», когда он пропустил сразу восемь мячей. На ваш взгляд, действительно такая история не может бесследно уйти из жизни действующего вратаря? Насколько такие игры ломают судьбу?

— Я пропускал, играя за «Спартак», и четыре мяча в одном матче, а потом выходил на поле и брал все, что летело в ворота. После того матча с Украиной мы играли через неделю с «Локомотивом», по сути, за чемпионство и выиграли 3:0, так что для меня матч прошел, закончился, а следующий начался как с чистого листа. Я не думаю, что Шунин мог сломаться даже после такого результата. Хотя о его состоянии лучше всего спросить его самого или Кобелева.

И все же я вам скажу: нет вратарей в мире, не пропускавших голов, которые с трибун кажутся глупыми.

— Когда вы пришли в футбол, какой вратарь для вас был кумиром?

— Немец Тони Шумахер мне всегда нравился, его отвага и стремительность всегда поражали.

— Как вам кажется, есть ли в России вратарская школа?

— Смотря что вы подразумеваете под вратарской школой. Если общую методику, подход к молодым вратарям, комплекс тренировочных упражнений, то, думаю, у нас такой общности нет и никогда не было. Каждый тренер вратарей и каждый главный тренер ведет своих игроков по-своему, пытаясь добиться от них того, что ему нужно. У нас ведь нет и общности вратарей, не собирают вратарских тренеров и вратарей первой и высшей лиг с целью выяснить, кто как тренируется и какую методику использует для того, чтобы выработать общие направления развития наших голкиперов. У нас можно говорить о традициях, а не о школе.

У меня для самостоятельных занятий всегда с собой есть голландские и немецкие кассеты с разъяснениями, с набором упражнений и так далее. Наверное, можно говорить о немецкой и голландской вратарских школах, которые не только создают свои методики, но и занимаются их популяризацией. Хотя нельзя сказать, что в Голландии и Германии огромное количество выдающихся вратарей появилось в новейшее время.

— Как вам кажется, вратарь — это талант или все же в большей степени труд?

— Я часто слышу рассказы о талантливых вратарях, которые всю жизнь играют в первой и второй лигах, не дорастая до высшей. То есть одного таланта, конечно, недостаточно, работоспособность и везение нужны однозначно.

— Что вы думаете об утверждении, что вратарь начинается только к 27–28 годам?

— Я начал играть в 16–17 лет. Думаю, причина этого стереотипа в том, что, играя хорошо, вратарь может задержаться в профессионалах и до 30–35 лет, что для полевого игрока нереально. Долго играющего вратаря запоминают, и создается такое впечатление, что он не только поздно закончил играть, но и поздно начал, хотя так бывает не всегда.

Когда я начал играть в «Дружбе» в 17 лет, в команде не было другого вратаря, и в течение года я тренировался и ездил на сборы наравне со всеми без каких-либо поблажек и скидок на молодость и отсутствие опыта. Потом перешел в воронежский «Факел» — и здесь тоже была похожая ситуация. Моим конкурентом был парень 1972 года, на год всего меня старше. То есть первые годы моей карьеры прошли в ситуации, когда не было в команде именитого вратаря, за спиной которого можно было отсидеться и конкурировать с которым молодому очень сложно. Может быть, вот от этого и зависит вратарская судьба. Полевой игрок, приходя в команду в 18–20 лет, может поменять позицию, если на его привычной есть уже в клубе заслуженный футболист. В конце концов, 20-летний всегда перебегает своего 27-летнего конкурента, и ждать в стартовом составе ему придется от силы пару-тройку лет.

С вратарями же история намного печальнее. Часто так бывает, что, приходя в команду, молодой вратарь может просидеть под своим 25-летним конкурентом пять — десять лет, и о нем никто не будет знать, пока тот не уйдет, а мальчик из молодого вратаря превратится в зрелого футболиста под 30.

Истории бывают разные. Акинфееву очень сильно повезло, он в ЦСКА начал играть уже в 16 и смог показать свои первоклассные данные, свой талант в полной мере. Что бы получилось, если бы в ЦСКА уже был свой вратарь? Никто не знает.

— В некоторых немногочисленных интервью вы рассказывали, что увлекаетесь исторической литературой. Нельзя ли об этом поподробнее?

— В конце 80-х годов мне попался в «Новом мире» «Архипелаг ГУЛАГ», и я прочитал его отрывками. Потом меня захватила бурная молодая жизнь, и долгое время мне было не до книжек. Недавно я начал возвращаться к тому, что было начато еще в юности. В частности, прочитал-таки весь «Архипелаг ГУЛАГ», недавно закончил читать биографию Александра Исаевича Солженицына и теперь начинаю «Красное колесо». Для меня сейчас главный писатель — Солженицын.

— Были еще литературные пристрастия?

— Николая Гумилева прочитал и сейчас хочу освежить, но после того, как закончу то, что наметил из Солженицына. Меня захватили его романы еще в 80-е годы своей правдивостью; я был потрясен тем, что делали со страной. Если Романцев перевернул мое представление о футболе, то Солженицын перевернул мое представление об истории страны, в которой я живу. Я понял, что для того чтобы осознать, что происходит в нашей жизни сейчас, надо узнать, что же в ней происходило в прошлом. Благодаря Солженицыну я лучше стал разбираться не только с историей, но и с жизнью вокруг меня.

— Вы еще действующий футболист. А каким видите свое будущее?

— Пока с моим будущим ясно не все, очень многие вопросы висят в воздухе без ответов. У меня пока есть желание играть, есть здоровье для этого. В футболе жизнь непредсказуема: могут позвонить и предложить, а могут этого не сделать. Я бы не хотел загадывать.

— Тихонову и Титову предложили поиграть в Казахстане. Вы бы приняли такое предложение?

— А почему бы нет? Я открыт для различных предложений.

Алексей АНДРОНОВ, Александр ШМУРНОВ

«Газета», 19.02.2009

* * *

«Я НИ О ЧЁМ НЕ ЖАЛЕЮ»
«Чемпионат.ру», 28.01.2011
Александр редко дает интервью. А интервью развернутые, «за жизнь» — еще реже. Может быть, потому в отношении него и сложился стереотип как о человеке нелюдимом, замкнутом. А может быть, потому что на футбольном поле Филимонов всегда производил впечатление этакого крутого парня из лихих 1990-х — косая сажень в плечах, бритый череп, решимость во взгляде. И, опять-таки, немногословность. Примерно таким я его себе представлял и в жизни. Заблуждался… Подробнее ››

* * *

ПРОСТО ФИЛЯ - И РЕШАЮЩИЙ МАТЧ СБОРНОЙ
«Спорт уик-энд», 14.10.2013
15 октября в нашем футбольном мире произойдут сразу два события, о незримой, но весьма беспокоящей связи между которыми никак нельзя не упомянуть… Отборочный матч между Португалией и Израилем, в котором ошибка голкипера португальцев Руя Патрисиу, выбросившего мяч прямо на ногу нападающему соперника Эдену Бен-Басату, сравнявшему счет, навеял воспоминания 14-летней давности… Читать далее ››

* * *

«МНЕ ТРИ РАЗА ПРЕДЛАГАЛИ СДАТЬ МАТЧ»
«Чемпионат.com», 24.09.2014
С Филимоновым мы общались больше двух часов. О разном — Романцеве и Аленичеве, Акинфееве и вратарских ошибках, прошлом и будущем. Если кто-то хочет сразу узнать главное, то напишем прямо сейчас: футбол Александру еще не надоел. И вешать бутсы на гвоздь он не собирается… Читать далее ››
ПЕРВАЯ
ОЛИМП
НЕОФИЦ
ДАТА
МАТЧ
ПОЛЕ
и
г
и
г
и
г


1



06.06.1995
САН-МАРИНО - РОССИЯ - 0:7
г


2
-1


10.10.1995
РОССИЯ - ГРЕЦИЯ - 0:1
д


3



14.11.1995
РОССИЯ - ФИНЛЯНДИЯ - 3:0
д
1





25.03.1998
РОССИЯ - ФРАНЦИЯ - 1:0
д
2





22.04.1998
РОССИЯ - ТУРЦИЯ - 1:0
д
3
-3




27.05.1998
ПОЛЬША - РОССИЯ - 3:1
г
4
-4




19.08.1998
ШВЕЦИЯ - РОССИЯ - 1:0
г
5





27.03.1999
АРМЕНИЯ - РОССИЯ - 0:3
г
6
-5




31.03.1999
РОССИЯ - АНДОРРА - 6:1
д
7
-7




05.06.1999
ФРАНЦИЯ - РОССИЯ - 2:3
г
8





09.06.1999
РОССИЯ - ИСЛАНДИЯ - 1:0
д
9





18.08.1999
БЕЛОРУССИЯ - РОССИЯ - 0:2
г
10





04.09.1999
РОССИЯ - АРМЕНИЯ - 2:0
д
11
-8




08.09.1999
АНДОРРА - РОССИЯ - 1:2
г
12
-9




09.10.1999
РОССИЯ - УКРАИНА - 1:1
д
13
-10




31.05.2000
РОССИЯ - СЛОВАКИЯ - 1:1
д
14





15.08.2001
РОССИЯ - ГРЕЦИЯ - 0:0
д
15
-11




14.11.2001
ЛАТВИЯ - РОССИЯ - 1:3
г
16
-12




27.03.2002
ЭСТОНИЯ - РОССИЯ - 2:1
г
ПЕРВАЯ
ОЛИМП
НЕОФИЦ

и
г
и
г
и
г
16
-12
3
-1
-
-


матчи • соперники • игр

[Максим Михалко]

http://www.rusteam.permian.ru/news_2..._05_28_07.html

В новейшей истории лишь двое воспитанников ленинградского-петербургского футбола выступали на чемпионатах мира. Карьера участника мундиаля-1994 Дмитрия Радченко наполнена самыми разнообразными событиями - от прозябания с «Зенитом» в первой союзной лиге до гола на чемпионате мира; от участия в последнем первенстве СССР до выступлений в Стране восходящего солнца; от разгрома мадридского «Реала» на его поле до обидного непопадания на чемпионат Европы в Англии. А были еще последний Кубок СССР, который к концу розыгрыша превратился в Кубок СНГ, скитания в хорватстком «Вартексе» на исходе карьеры, несостоявшийся переход в «Зенит» перед сезоном-2001, драма в полуфинале Кубка УЕФА - 1992/93...

Как мы знаем, история развивается по спирали. Оказывается, футбольная не исключение - сейчас Дмитрий в Академии «Зенита» готовит мальчишек для родного клуба, в котором сам дебютировал в уже далеком 1989 году.

Мы сильно отстали от Европы

- С марта тружусь в зенитовской Академии, тренирую 13-летних мальчишек, - рассказывает Дмитрий. - Очень приятно, что «Зенит» много делает для развития детского футбола - развивается инфраструктура, уделяется внимание обучению тренеров, в чем-то меняется методика. Видны реальные шаги, предпринимаемые для того, чтобы качество работы приближалось к европейским стандартам.

- Многое ли из той методики, по которой когда-то тренировали вас, сохранилось в работе тренеров Академии?

- Поменялось практически все - начиная даже с названия. Теперь нет уже всем известного названия «Смена» - есть Академия футбольного клуба «Зенит». Строятся поля, открываются филиалы, открываются спецклассы для детей - все это на данный момент очень актуально для нас. Что касается методики подготовки, то, конечно же, та, по которой привыкли работать у нас, сильно отличается от европейской. И для того, чтобы мы могли конкурировать с ведущими футбольными странами, необходимо перенимать все лучшее, что есть в работе с детьми в Испании, Португалии, Италии, Голландии. Этого требует от нас руководство. Мы сейчас придерживаемся методики, которую предлагает Хенк ван Стее.

- Какие главные сложности видите в работе? Тем более вы можете сравнить с Испанией.

- Это касается, конечно, инфраструктуры. Нужны годы, чтобы в этом приблизиться к Западу. Еще одна сложность - не всем психологически просто перестроиться, адаптироваться к новым требованиям. Люди за много лет привыкли работать в определенном ключе. Но, чтобы конкурировать с ведущими странами, изучать новый опыт необходимо, и как можно быстрее! Все-таки очевидно: за последние годы мы многое потеряли, больше топтаться на месте нельзя!

Благодарен Степанову

- Как сами переходили из юношеского во взрослый футбол, хорошо помните? Первое приглашение в команду мастеров?

- Я как раз закончил Училище олимпийского резерва (УОР), и две легенды ленинградского футбола - Анатолий Зинченко и Владимир Казаченок - пригласили меня в наше «Динамо». Вскоре подписал свой первый профессионнальный контракт. Для меня это было знаковое событие. Можно сказать, получил пропуск во взрослый футбол.

- Помните, какая у вас зарплата была в «Динамо»?

- (Смеется.) Это были какие-то символические деньги. Я тогда только закончил школу, и очень запомнилось именно приглашение в «Динамо»...

- ...в котором вы не задержались - уже через год дебютировали в высшей лиге чемпионата СССР в составе «Зенита».

- Меня еще в конце 1988-го пригласили в дубль «Зенита», за который я успел провести несколько матчей на финише сезона, даже успел отличиться голами. После этого получил приглашение в основую команду.

- Для «Зенита» то были сложные времена - в 1989-м клуб покинул высшую лигу. Что-то предвещало такой исход?

- Сейчас я, конечно, понимаю, что наверняка негативно повлияли на команду смены тренеров. Наверняка были какие-то трения между игроками. Но мне тогда было 18 лет, я совершенно не вникал в то, что происходит вне поля, даже вообще не интересовался этим.

- Кто из опытных игроков помог вам адаптироваться в команде?

- Могу отметить Алексея Степанова, вечная ему память. Он очень помогал, особенно в трудные моменты, по-доброму подсказывал. Это было очень важно. Ведь чтобы утвердиться, нужно было почувствовать уверенность.

Бышовцу пришлось отказать

- «Зенит» в итоге вылетел в первую лигу, но вас после того сезона Анатолий Бышовец пригласил в московское «Динамо». Почему отказали ему?

- Меня на самом деле Бышовец приглашал в «Динамо», но это было после моего второго сезона в «Зените». Тогда одновременно позвал и «Спартак». Все знали, что контракт у меня в Ленинграде заканчивается.

- Что повлияло на ваш выбор?

- Игра «Спартака», уровень его футболистов - все это производило большое впечатление. Для меня эта команда была более авторитетной, попробовать в ней свои силы было и престижно, и интересно.

- В «Динамо» вас приглашал Бышовец. А от имени «Спартака» кто вел переговоры?

- Конечно, Олег Иванович (Романцев. - «Спорт») лично не приезжал в Ленинград. С моими родителями беседовали люди из администрации «Спартака».

- Тогда все переходы молодых футболистов сопровождались переговорами с родителями?

- Дело в том, что в советское время переходы из клуба в клуб были не таким частым явлением. А уж переход из «Зенита» в московский клуб... Поэтому мнение родителей было важно. Тем более у меня не было еще опыта выступлений в другом городе. «Спартак» же хотел показать свою заинтересованность во мне.

- Трудно было решиться на переезд?

- Это было очень тяжелое и непонятное время для «Зенита». Мы закончили сезон в первой лиге, царила полная неразбериха. У меня закончился контракт. Никто не знал, кто будет тренером. С кем вести переговоры по будущему соглашению? Да и предложат ли его? В общем, полная неразбериха. А шанс проявить себя в «Спартаке» дается не каждому. Стало понятно: стоит рискнуть.

- Условия в «Спартаке» сильно отличались от зенитовских?

- Если честно, то я как-то особо не заметил. В «Зените» у меня была зарплата, насколько я помню, 150 рублей, в «Спартаке» - 220. Не скажу, что бытовые и материальные условия тогда сильно различались.

- Каким запомнился Романцев?

- Его сильное качество - мог найти подход к любому игроку. По-разному общался с каждым, тем самым помогая им раскрываться. Мне тоже помог адаптироваться в команде - все-таки я сомневался, что смогу заиграть среди лучших игроков страны. Тем более брали меня на место покинувшего команду Сергея Родионова - настоящей звезды! Это была очень большая ответственность, и я очень благодарен Романцеву за то, что он сделал ставку на меня. Этот тренер мне доверял, помог раскрыться.

- Вы говорите, Романцев находил подход к каждому. Но ведь он не любитель индивидуальных бесед.

- Действительно, долгих бесед Олег Иванович не практиковал - такой уж у него характер. В основном общались на тренировках. Максимум - трехминутный разговор. Тем не менее это очень помогало.

Спрашивал: зачем мне это?

- Помните приглашение в сборную?

- Это было еще в 1989-м. Меня пригласили в олимпийскую команду. А в конце 1990-го я уже провел несколько товарищеских матчей в составе первой сборной, которую возглавлял Бышовец.

- Тем не менее закрепиться вам в ней удалось лишь при Садырине, и была это сборная уже не СССР, а России. Каков потенциал был у той команды?

- Команда была очень сильная! Уже многие игроки выступали в европейских клубах, были там на ведущих ролях. Потенциально та команда могла навести шороху на чемпионате мира в США.

- Одной из причин того, что та сборная так и не смогла реализовать потенциал, наверняка стало известное «письмо четырнадцатити». Эту тему обойти невозможно.

- Да, очень жаль, что так получилось. Многие игроки, которые тогда не поехали на чемпионат, потом жалели об этом. Я разговаривал с ребятами - сейчас они гораздо лучше осознают, что это было большой ошибкой. Ведь шанс поехать на чемпионат мира, стать участником грандиозного спортивного праздника большинству игроков предоставляется лишь раз за карьере. Вдвойне обидно - ведь наша команда действительно была способна на многое. Потом оказалось, что игроки, закрывшие себе дорогу в США, так и не сыграли за карьеру на чемпионате мира.

- Когда игроки приняли решение писать письмо против Садырина, как вы на это отреагировали?

- Лично для меня это было шоком! Я не понимал, зачем нужно идти на конфликт с тренером и федерацией, как можно отказываться от игры за сборную. Зачем? Почему? Отношение у меня к этому сразу было однозначным.

- Вам предлагали подписать письмо?

- Да. Но, подумав, я так и не нашел для себя ответа, зачем мне это надо. Я тогда был молодым футболистом, только закрепился в команде. Там рулили более опытные игроки. Я просто не вникал в эти вопросы.

- Можно ли было избежать конфликта?

- С ребятами беседовали опытные и заслуженные люди - Никита Симонян, Борис Игнатьев, Вячеслав Колосков. Но объяснить, что такой необдуманный поступок принесет всем только вред, не получилось. Я думаю, конфликта нужно было избежать.

Обида на Садырина

- И тем не менее накануне старта чемпионата мира часть игроков все же вернулась в сборную.

- Скрывать не буду, это сильно испортило обстановку в команде и не позволило нам сыграть в США лучше, чем мы смогли. Даже без тех, кто отказался окончательно, сборная могла выступить лучше.

- Считаете, это была ошибка Садырина?

- Факт, что команде это навредило. Ведь, когда легионеры отказались играть и конфликт продолжался, Романцев перестал отпускать своих игроков в сборную. Сказал, что, пока конфликт не уладят, они туда не поедут. И за несколько месяцев до чемпионата мира мы поехали на товарищеские матчи в США, сыграли там удачно, главное, в команде сложилась очень хорошая атмосфера, ребята были едины, появилось большое желание доказать, что мы способны и в таком составе достойно выступить.

- Видимо, тренеры и руководство считали по-другому.

- Наверное, так. Но после того турнира ребята подходили к Садырину и сами предлагали не искать компромиссов с «отказниками», сохранить ту атмосферу, которая сложилась. Не знаю, кто именно принимал решение, но возвращение в команду спартаковцев, Юрана, Мостового очень обидело многих ребят, которые изначально поддерживали Садырина. Это не могло не повлиять на наше выступление.

- Как конкретно это сказывалось на команде?

- Просто единой команды не было. Общались чисто формально - только на тренировках, в рабочем режиме. Без взаимной поддержки, без прежней раскованности. Повторюсь: решение Садырина очень сильно повлияло на результат.

Бразильцам не уступили

- И все-таки удалось ощутить праздник футбола, когда приехали на чемпионат?

- С одной стороны, для любого футболиста участие в мундиале - уже праздник. Воплощение мечты. С другой, мы все-таки приехали в Америку тренироваться и играть, а потому особо думать о празднике было некогда.

- Инфраструктура, созданная к чемпионату мира, впечатлила?

- В Америке я на тот момент был уже не первый раз, к тому же уже выступал в Европе, и чисто футбольными условиями меня удивить было сложно. Помню, что и базы, и стадионы в США были удобными и современными, но сказать, что я увидел что-то необычное, не могу.

- Как думаете, какие-то были ошибки допущены при подготовке?

- В Сан-Франциско, где мы играли, было очень жарко. Акклиматизация оказалась очень тяжелой. В какой-то степени это тоже сказалось на нашей игре. Скорее всего, надо было приехать туда раньше, провести в Америке сбор - это помогло бы адаптироваться.

- Что запомнился сам турнир?

- В первую очередь мы попали в очень сильную группу! Бразилия стала чемпионом тогда, если помните, шведы заняли третье место. Тем не менее, считаю, у нас были шансы против них! Первая игра у нас была с Бразилией. По ходу турнира эта сборная, конечно, прибавляла и выглядела очень сильно, но я не могу сказать, что они так уже переигрывали нас в том матче. У бразильцев и моментов-то почти не было, оба гола они забили со «стандартов».

- В матче со Швецией нам удалось открыть счет. Почему не закрепили успех?

- Очень обидно было - мы в самом деле играли со шведами как минимум на равных, при счете 1:1 могли выйти вперед, я сам не испльзовал пару моментов, за что очень себя корил потом. Ну и удаление Сергея Горлуковича, конечно, сыграло свою роль. В общем, вторая половина откровенно не получилась.

- И, как всегда, на закуску - голевая феерия с Камеруном, которая, как и на предыдущем чемпионате мира, снова оказалась бессмысленной с турнирной точки зрения. Что ответите тем, кто говорил о неспортивном характере этого матча?

- Нездоровая фантазия людей. Может, у них зависть или еще что-то, но никаких оснований так говорить нет. Ведь для Камеруна матч определял все - в отличие от нас сборная этой страны имела очко, могли выйти в плей-офф. Но так поучилось, что у нас многое получилось в том матче, главное, мы забивали голы. Потом мы выступали в «Депортиво» вместе с вратарем камерунцев Сонго'О, и он мне признался: «Мы настривались по максимуму, были уверены в победе, но вы нас просто порвали! И обьяснения этому не найти!»

- Этот результат заставил еще раз подумать о том, насколько велик был потенциал команды?

- Я и так был уверен в этом на сто процентов! Не случись того конфликта, мы бы сыграли совершенно иначе. С абсолютно другим результатом! Однозначно!

Жду сюрпризов

- Что ждете от предстоящего мундиаля? От кого мы вправе в первую очередь ждать борьбы за медали?

- К фаворитам отнес бы Бразилию, Испанию и Англию. Но футбол сейчас во всем мире выравнивается, пройти далеко способны очень многие команды. Конкуренция очень высока, на результат влияет не только подбор игроков - множество факторов. В том числе психологический климат в команде. Так что предугадать сейчас развитие событий едва ли реально.

- Какая-то из сборных может преподнести сюрприз?

- Вполне! И в первую очередь африканские сборные. Для них и климатические условия будут более привычны. К тому же не забывайте, что во многих сильных европейских командах солируют сейчас игроки из Африки - тот же Дрогба. Так что выстрелить могут и африканцы.

- Насколько громко? Допускаете, что тот же Кот-д'Ивуар может выиграть?

- А почему нет? Все когда-то происходит впервые. В том числе и в спорте.
«Спорт день за днем», 28.05.2010

[Роман Абрамов]

http://www.rusteam.permian.ru/news_2..._04_22_08.html

Российские футболисты начали массово уезжать в Европу, но в топовых чемпионатах страна по-прежнему представлена только Денисом Черышевым. В 1990-х все было не так: в каждой великой лиге у нас обязательно был свой игрок. Один из них — форвард Дмитрий Радченко, который в Испании пугал даже «Реал» и «Барселону», а сейчас воспитывает таких же классных нападающих в академии «Зенита».

«Смена», «Зенит», соблазны

– Чем именно занимается тренер нападающих?

– Сначала расскажу, как так получилось. После завершения карьеры я жил в Испании и приехал в Россию, чтобы получить лицензию тренера. У всех футболистов так: ты играешь-играешь, а что делать потом, непонятно. У меня были большие сомнения: продолжать работать в спорте или заниматься чем-то другим. Подумав, решил стать тренером. Поехал в Москву учиться в высшей школе тренеров. И получилось так, что именно в это время зарождалась академия школы «Смена», которую я прошел в детские годы. Появилось предложение, и я, недолго думая, решил остаться в России и передавать опыт мальчишкам. Проект очень интересный, я уже шестой год в нем.

– Кто из выпускников «Зенита», которых вы тренировали, дошел до первой команды?

– В последние шесть лет у нас все очень изменилось. У главной команды высокие задачи, им нужен результат, и нашим мальчишкам очень тяжело в данный момент там закрепиться. Но мы очень довольны нашей работой в академии. Если смотреть по последней возрастной категории — это был 1998 год рождения,— больше десяти игроков заключили профессиональные контракты с клубом. Они тренируются вместе с основой, выходят с ними в поле, и у них есть стимул развиваться.

– Чем отличается молодежь 80-х от нынешней?

– Совсем другое время. Тогда практически все занимались спортом: бегали во дворах, играли в хоккей, футбол. У нас не было ни мобильных телефонов, ни компьютеров. В плане менталитета, к сожалению, нынешнее поколение похуже. У того поколения любовь к футболу, к клубу стояла на первом месте. Сегодняшние ребята, конечно, тоже хотят попасть в первую команду, потом заиграть за сборную, но у них еще есть много других соблазнов в современной жизни помимо футбола.

«Договорняки», шахматы, Карпин

– Ваш первый тренер в основе «Зенита» Станислав Завидонов постоянно подозревал игроков в сдаче матчей.

– Не знаю, откуда вы это взяли, но я о таком никогда не слышал. Станислав Завидонов и Лев Бурчалкин — те тренеры, что поверили в меня, позвали в первую команду и дали шанс. Я им благодарен, и никаких разговоров о сдаче матчей не припомню.

– Ваш переход в «Спартак» сопровождался какими-то проблемами с фанатами?

– В те времена я никаких таких моментов со стороны фанатов «Зенита» не чувствовал. А у меня было очень много знакомых фанатов, которые болели за клуб еще тогда, когда только начиналось все это фанатское движение. Все прекрасно понимали, что мой переход — это необходимость делать шаги вперед. У «Зенита» был не самый лучший период: мы играли не в высшей лиге, а в первой. Было вообще непонятно, что будет с командой, контракт у меня закончился, а новый не предлагали.

– Сейчас футбол, наверное, самое прибыльное занятие после политики. Как было в ваши времена?

– Мы не жаловались. Помню, мой первый контракт — это было «Динамо» Санкт-Петербург (1988 год. — Ред.) — был с зарплатой 50 рублей в месяц.

— Что могли себе позволить на них купить?

– Я тогда практически ничего не покупал — все относил родителям. Для меня это стимул: я принес в дом первую зарплату! Это было круто. Я мог себе что-то и позволить. Допустим, зайти в какое-нибудь кафе, покушать, пригласить девушку. Потом были зарплаты повыше. Ставки по 200 рублей, по 220...

– Страшно было узнать, что СССР больше нет?

– Я тогда уже в «Спартаке» играл. Невозможно было предположить, что такое вообще может случиться. Было странное время. Страна переходила в совершенно непонятный для всех период, и что будет дальше, практически никто не понимал. Но страха не было. Тем более мы, спортсмены, и тогда были далеки от каких-то бытовых проблем. Наоборот, присутствовал некий интерес к тому, а что будет потом. Открывались перспективные дороги.

– Каким был первый чемпионат России?

– Ушли такие команды, как «Динамо» Киев, «Арарат», «Пахтакор», против которых было очень тяжело и интересно играть. Какие у нас дерби были против киевского «Динамо»! А в чемпионате России чувствовалось, что «Спартаку» не хватает сильных соперников. Хотя у нас сама по себе очень крепкая команда подобралась.

— Моим коллегам Виктор Онопко рассказывал, что в 90-х даже «Спартаку» то и дело предлагали сдавать матчи. Сколько раз обращались к вам?

— На моей памяти такого никогда не случалось. Может, кто-то где-то через кого-то обращался и какие-то люди вокруг команды крутились, но у нас даже мыслей подобных не было.

— У каждого опытного игрока есть своя история про Олега Романцева. Какая у вас?

— Мне казалось, что я у него всегда был на каком-то особом положении. Помимо того что он сильный тренер, он еще и очень хороший психолог. Он прекрасно чувствует игрока: в какой момент ему подсказать, в какой — покритиковать. Он мне помог раскрыться как футболисту. Из конкретных случаев помню, когда некоторые из нас уже заработали свои первые иномарки и Олег Иванович мне неожиданно дал на своей прокатиться. Это была то ли «Ауди», то ли еще какая-то крутая машина. Ощущения шикарные. Коробка-автомат все-таки!

– Существует милое фото, где вы с Романцевым играете в шахматы.

– Нас закрывали на сборах за несколько дней до каждого матча. Мы сидели на базе и с нетерпением ждали, когда же придет день игры. Убивали время как могли: шахматы, нарды, втихаря картишки. И в шахматы играли всегда. Олег Иванович сам очень любил, потому что считал это интеллектуальной игрой. Для нас тоже было полезно: какое-то тактическое видение во время партии потом переносилось на матчи. Но Романцева я не обыгрывал ни разу. Он с нами играл редко, но метко.

– Валерий Карпин уже тогда выделялся своим непростым характером?

– Валерку я помню еще молодым парнем, который, так же как и я, делал первые шаги. Но сразу было видно: у Карпина есть цель, и он сделает все возможное, чтобы достичь ее. Таким талантом, как некоторые другие игроки, он не обладал, но за счет целеустремленности и работоспособности он многого добился.



Скандал, бразильцы, сон Саленко

– «Письмо 14-ти» действительно было написано только из-за того, какую фирму-производителя экипировки носить?

– До сих пор я до конца не могу понять, почему эта ситуация вообще произошла. На 100, на 99,9 процента могу сказать, что ребята поддались какому-то давлению. Люди со стороны подтолкнули. Кто-то сделал маленький толчочек, и все закрутилось.

– Расскажите о том вечере, когда команда решилась на письмо.

– Это было в Греции после последнего отборочного матча. Мы отбор прошли на ура – была великолепная команда, и ни у кого даже предположения не возникало, что такое произойдет, что начнутся какие-то упреки. У нас изначально было сильное желание поехать на чемпионат мира и показать там что-то за Россию. Команда мощная была, многие игроки уже тогда играли в зарубежных клубах. Но конфликт очень сильно ударил по нашим позициям, все это повлияло и на Павла Федоровича Садырина, и на его тренерский штаб, участники которого не знали, выйдут ли они вообще завтра на работу.

– Чемпионат мира в США называют самым жарким в истории.

– Действительно, очень жарко было. Мы выступали в Сан-Франциско, в Детройте, и везде стояла страшная духота. Со Швецией мы вообще играли в закрытом помещении, тоже очень тяжело все происходило.

– Первый матч вы сыграли с Бразилией. Было заметно, что это будущие чемпионы мира?

– Они были сильны. Даже очень сильны. В первом матче вряд ли можно было сказать, что они станут чемпионами – турнир только начинался. Но команда очень слаженно действовала в каждой линии, надежно. Там собралось огромное количество мастеров.

– Вам не обидно, что, когда говорят об игре с Камеруном, вспоминают только пента-трик Саленко, а про ваш гол забывают?

– Расскажу вам такую историю. Мы с Олегом большие друзья и обычно жили в одном номере. Перед тем матчем в команде понимали, что не все еще для нас потеряно и что можем еще выйти в следующий круг, поэтому мы очень сильно настраивались. И именно в ночь перед игрой мне Олег говорит: «Слушай, бред, конечно, но мне приснилось сейчас, что сегодня я забью четыре или пять мячей». Я отвечаю: «Ну, дай бог. Поехали».

– После той игры вас очень долго продержали на допинг-контроле.

– Не знаю почему, но на том турнире меня дважды вызвали на допинг-контроль. Обычно очень редко бывает, чтобы больше одного раза игрока выбирали. Получился очень эмоциональный матч, и очень долго пришлось сидеть в этой кабинке, пока все дела были не сделаны.

Квартира, коррида, лимит

– В «Википедии» написано, что вас продали в «Расинг» без вашего ведома. Как это было?

– Конечно, без моего ведома никто бы меня не продавал: если бы я не дал итоговое согласие, никакая сделка бы не состоялась. Но там действительно сложилась курьезная ситуация. Приехали играть товарищеские игры, и там я не мог понять, почему репортеры фотографируют только одного меня. Неужели я такая звезда? Я не понимал, в чем дело, а мне наши говорили: «Ну, тебя же тут знают, ты два гола «Реалу» забил!» А потом приехали в гостиницу скауты «Расинга», вызвали меня из номера. Я с собой и не взял ничего, потому что не подозревал, что такое произойдет.

– Ваши первые впечатления от Испании?

– Неожиданно столкнулся с очень странным представлением о России. Мол, вы все живете в берлогах, у вас пьют водку, и все, что у вас есть, – это икра. Потом, со временем, я уже понял, в чем дело. Существует антипропаганда, и по телевизору показывают только что-нибудь самое плохое про нас. Мне приходилось долго объяснять всем, что на самом деле все не так. Помню, по контракту клуб должен был предоставить мне на первое время жилье. Я понимаю, что в клубе хотели как-то сэкономить, но дошло до крайности: привезли в какую-то невзрачную однокомнатную квартиру, а у меня на тот момент были жена, маленький ребенок — всем вместе жить в тех условиях было бы очень трудно. А люди из «Расинга» даже не понимали, почему мы недовольны: «Ну, у вас же там в России чуть ли не казармы?» Пришлось опять объяснять и вежливо убеждать поискать другие варианты.

– Сколько раз вы были на сантандерской корриде?

– Несколько раз, но меня не зацепило. Хотя видел я и быков, и народ, который кричит.

– Ваше отношение к предложению запретить корриду?

– Везде есть такие защитные организации, как у нас раньше был «Зеленый патруль». Но я всегда думал, что никогда этот национальный спорт — даже не спорт, а традиционное мероприятие — в Испании не закроют. Так оно и было, так оно и будет из поколения в поколение.

– Вы попали в Испанию, когда там действовал лимит на легионеров. Каково по ту сторону ограничений?

– Я прекрасно понимал, что приехал в другую страну и должен быть на голову сильнее местных игроков. Лимит тогда был — три иностранца на поле и еще один в заявке. И это заставляло меня еще больше работать, потому что знал: если дам слабину, никто меня здесь держать не будет.

– Теперь вы за или против лимита для современной России?

– Я всегда был против лимита. Но проанализировав последние годы и, например, то, что у нас происходит в юношеском футболе, я вижу, что футбол сегодня превратился не в игру для болельщиков, а в частный бизнес. Футбол как бы всегда был бизнесом за рубежом, но там его хотя бы умеют правильно выстраивать. У нас этого, к сожалению, пока нет. Я прекрасно понимаю, что если отменят лимит, то наши молодые игроки должны будут на равных конкурировать с иностранцами. Но в то же время я понимаю, что во многих клубах появятся футболисты из других стран, которые на самом деле ничем не лучше наших. Когда же я играл в Испании, я понимал, что мне необходимо быть сильнее местных. Поэтому сейчас бы я лимит ужесточил: четыре иностранца на поле и один в запасе. Чтобы легионеры были не то что на голову — на две головы выше наших молодых футболистов, которые за ними должны тянуться. Что касается каких-то вопросов о высоких финансах, то мое мнение такое: если ты игрок европейского уровня и доказываешь это на поле, то должен и получать соответствующе.



Бебето, Романцев, женщина-президент

– В «Депортиво» вы играли вместе с бразильцем Бебето. Каким он запомнился?

– Очень коммуникабельный, очень семейный человек. Мне довелось сидеть рядом с ним в раздевалке. Когда я первый раз пришел на тренировку, посмотрел — стоят бутсы 37-го размера. Ну, думаю: «Какой-то ребенок придет к нам, может, чей-то сын». А потом оказалось, что это бутсы самого Бебето. И что удивительно: несмотря на 37-й размер, у него был очень сильный поставленный удар. Мы с ним много говорили, дружили семьями, как это принято за рубежом, ужинали.

– Он действительно постоянно ссорился с Джоном Тошаком?

– Тошак — очень неординарный тренер, которого мало кто понимал. Конечно, мы выполняли все указания на тренировке. Но между ним и командой часто возникали непонимания по его тренерским взглядам. Было заметно, что игра была не до такой степени поставлена при Тошаке, и другие напряженные моменты тоже возникали.

— Это правда, что у Романцева был контракт с «Депортиво»?

— Я разговаривал с президентом «Депортиво» — у него контракт Олега Ивановича до сих пор лежит в сейфе. Это, конечно, не контракт, а предконтракт. Почему он не уехал, нужно спросить, наверное, у него самого. Засомневался. Засомневался, нужно ли ему покидать «Спартак». Романцев предан ему и не хотел оставлять клуб в сложный период.

— После «Депортиво» вы играли в «Райо». Район Вальекас на окраине Мадрида действительно такое жуткое место, как о нем говорят?

— Район скорее не жуткий, а со своими правилами. Это место, где живут небогатые люди, и у них там сформировались особые законы, какие-то принципы. Это постоянно чувствовалось.

— У вас там был президент интересный — Мария Тереза Риверо Санчес-Ромате. Расскажите о ней.

— «Райо Вальекано» — особенное место. Там атмосфера семейного клана: Мария Тереза, ее сыновья и муж – все тоже работали в клубе. Она очень любила футбол, но при этом никогда не лезла в футбольные дела, потому что понимала, что она, по сути, просто болельщик.



Крыши Токио, война в Хорватии, рокер Билич

— Как вас занесло в Японию?

— У меня закончился контракт с «Депортиво» — я последние месяцы уже доигрывал в аренде в «Компостеле». Были разные предложения, например остаться в Испании, но тут приключился такой «нежданчик» – на меня вышли японцы. На тот момент у них была очень молодая лига в стране, с интересными перспективами. От меня они хотели очень простого: «Мы тебя знаем как игрока, знаем твои успехи и хотим, чтобы ты свой опыт в тренировках, в играх передал нашим ребятам». Я согласился.

— Что за клуб «Джубило Ивата»?

— Ивата — город маленький, всего 90 тысяч населения. В окрестностях очень много фабрик. Там же располагалась фирма «Ямаха», и все мотоциклы, все музыкальные предметы выпускались там. Так что у клуба была возможность приглашать звезд – и Дунгу, и Сколари…

— Все говорят, что японцы — это даже более особенный народ, чем русские.

— Очень закрытая страна. Для них иностранцы в диковинку. Когда я приехал, видел, что на меня смотрят с каким-то ожиданием, где-то, может быть, даже недоверием. Спорт номер один для Японии — сумо. Это как для Испании коррида. То есть нечто среднее между обычным спортом и старинным культом. А именно из видов спорта популярен был бейсбол. Футбол на тот момент в Японии был очень молодой игрой. Но они все проанализировали: как им ввести его, по какой модели развивать. Японцы никогда ничего не делают просто так. Они поставили задачу, и они ее добились. Даже уже когда мы играли, на каждом стадионе была отличная футбольная атмосфера.

— Самая дикая вещь, с которой вы столкнулись в Японии?

— Это ведь остров, и там очень мало земли. И меня поразило, что у них каждый клочок не простаивает без дела. У них дома настолько плотно стоят друг к другу, что кажется: до Токио можно по крышам дойти. Еще удивляли игроки моей команды. Создавалось впечатление, что у них каждая минута расписана. Вот у нас есть минут 20 свободного времени. Я смотрю: половина команды спит. Сидя, лежа. Восстанавливаются.

– Следующая страна вашей карьеры – Хорватия. В 2001-м сильно чувствовалось, что страна только что пережила войну?

– Очень ощущалось. Мы объездили всю Хорватию и видели эту послевоенную разруху, были в городах, где проходили бои, встречали новые кладбища, где захоронены все погибшие в этот период. И я был поражен, как сильно эти люди любят свою страну. Тот патриотизм, который у них был после войны и который до сих пор у них есть. Тогда я понял, почему у них в такой маленькой стране после разрухи во многих видах спорта всегда есть свои люди на ведущих ролях.

– Фанаты часто устраивали беспорядки?

– Прямо беспорядков я не видел. Хотя фанаты «Хайдука», где я играл, очень яростные. Они очень верят в свой клуб, в свою команду, и у них существует безграничное уважение к игроку, который носит его футболку. Не важно даже, как он сыграл. Это тоже на клубном уровне проявление того патриотизма.

– Вас в Хорватии тренировал Славен Билич. Каково подчиняться тренеру, который всего на два года старше тебя?

– Как мне говорили, футбол на тот момент для него был больше хобби. В то время он очень много занимался музыкой. У него своя группа, мне показывали ребята, как он поет на концерте.

– Зачитаю вам свою любимую цитату Билича: «Если бы все определяла тактика, любой подросток смог бы стать супертренером. Хороший тренер — это сочетание знаний, опыта, характера, страсти и счастья».

– Когда мы смотрим на Славена по телевизору, он весь такой эмоциональный. А в жизни очень спокойный, позитивный человек. Тогда он только начинал пробовать самостоятельные ходы. Но было видно, что свои идеи у него в голове есть. Неординарность уже проскальзывала.

– Каково заканчивать карьеру в низших дивизионах Испании?

– Я тогда уже был больше играющим тренером. В клуб «Бергантиньос» попал через испанских друзей, которые позвонили и сказали: «Не хочешь за нас поиграть— У нас много молодых игроков, ты будешь для них неплохим стимулом». Это был город недалеко от Ла-Коруньи, где я проживал. Плюс еще я там детишек тренировал.

ВШТ, инфраструктура, гражданство

– Насколько отличается тренерское образование в России от испанского?

– Есть мнение многих людей, которые не почувствовали на себе учебу, о том, что в ВШТ ничему не учат, о том, что там дипломы просто так дают. Это не так. Лексаков, который создал школу, очень умный, очень преданный футболу. И я, когда изначально учился на категорию B, очень много приобрел в процессе обучения.

– Испания за четыре года недавно выиграла три самых престижных трофея. Россия за этот срок не выиграла ничего. Что мы делаем не так?

– У них даже в каждой деревеньке есть свое футбольное поле, везде секции, команды, стадиончики, площадки… Они играют везде и всегда. Пока у нас не будет такой инфраструктуры, ничего не изменится. И еще я столкнулся с такой проблемой в детском футболе. Тренеры, которые воспитывают ребятишек, получают по 5–8 тысяч рублей. Это же невозможно. Поэтому они идут на другие заработки. Если бы специализированный тренер получают достойную зарплату, он мог бы заниматься любимым делом, себя ему посвятить, не отвлекаясь на другую деятельность. Тогда будет результат.

– Когда вы жили в Испании, вы знали, что однажды вернетесь в Россию?

– Я понимал, что рано или поздно вернусь. Для меня получить испанское гражданство было просто. Я там долго прожил, я там играл в футбол, я там платил все налоги. Но я осознавал: получив испанский паспорт, я потеряю российский.

Санкт-Петербург. Еженедельник «Футбол», 21.04.2016

Фото: еженедельник «Футбол», ИТАР-ТАСС

* * *

[Фатима Гамми]

http://www.rusteam.permian.ru/news_2..._08_19_10.html

Рашид Рахимов

«Из дальних странствий возвратясь», Рашид Рахимов ничуть не изменился. Фирменная улыбка, чуть угловатое рукопожатие, та же открытость в общении. Первое в карьере прощание с командой не по своей воле, похоже, в пережитом и позади. Без вопросов он вспоминает о недавнем прошлом лишь однажды. «Недавно телефон потерял. Карточку-то восстановил, а вот сам аппарат жалко... Что ты подумала?! - Рашид смеется. - Нет-нет… Просто там эсэмэски были от ребят, которые они присылали в тот самый момент трудный, вот об этой потере жалею». В общем, настроение у нас обоюдно разговорное. Да и капучино и жасминовый чай - хорошие компаньоны для интервью.

Три недели с «Ливерпулем»

- Рашид Маматкулович, долгое время не было о вас слышно. Затишье перед бурей? Чем занимались, если не секрет?

- Отдыхал и работал одновременно. Использовал образовавшуюся паузу продуктивно. Давно хотел попасть на сборы к Рафаэлю Бенитесу, наконец нашлось на это время. Три недели находился с «Ливерпулем», многое узнал из бесед с тренером, которые у нас были практически ежедневно. Он на самом деле и человек очень интересный, и специалист с большой буквы. Лично для меня важно было разобраться в некоторых нюансах и деталях нашего труда.

- Совсем недавно вы обронили фразу, которая насторожила: «Ну не буду тренером, буду заниматься чем-то другим». Возникли опасения, что пауза в вашей карьере может затянуться.

- (Смеется.) Ну затянется, значит, так и должно быть. А если серьезно, то я бы, наверное, боялся будущего, если бы сидел на месте и ничего не делал. Но есть понимание, что нужно работать, прогрессировать, учиться. Никто не знает, как у нас сложится жизнь, что будет завтра. А труднее, чем остальным, это предсказать тренеру. На данный момент я сконцентрирован на футболе. Нужно набраться положительных эмоций, посмотреть, что происходит в больших клубах, сравнить работу так называемых середняков и грандов. За время отдыха удалось побывать на турнире «Ауди Кап» в Германии, где посмотрел на МЮ, «Боку Хуниорс», «Баварию», «Милан», пообщался с футбольными людьми из этих клубов. Да и ближайший месяц проведу в Европе, где планирую изучить, как работает «Барселона» в недельном цикле и в так называемом английском, когда играют три раза в неделю. Мне очень интересна психологическая составляющая. К примеру, думаю, сравнение работы молодого Гвардиолы и опытного Бенитеса должно многое дать. Естественно, сделаю выводы, полезные и для своей работы. В общем, стараюсь не стоять на месте. Даже если пауза.

- Вас, кстати, видели на нескольких матчах внутреннего чемпионата. Кого смотрели, какие заметки на полях делали?

- Заметок, наверное, нет. Есть просто интерес, как играют команды, находящиеся в лидирующей группе. Смотрел ЦСКА с «Амкаром», «Спартак» и «Москву». Это на стадионе. В трансляциях смотрю практически все игры. Стараюсь не отрываться от чемпионата, знать, кто на что способен.

- А за своими недавними подопечными следите?

- Конечно. Рад за Сычева. Ему будет очень трудно забить больше двенадцати голов, но я надеюсь, что у Димы все получится. Очень жду, когда выздоровеет и наберет форму другой Дима - Торбинский. Думаю, что Дэн (Глушаков. - «Спорт») будет прогрессировать от игры к игре.

- А о бывших ваших соперниках что скажете? Есть неожиданности?

- Нет, по-моему. Если брать, к примеру, «Рубин», то казанцы стабилизировали свою игру, появился стиль, главной отличительной чертой которого является надежность. «Зенит»? Да, питерцев в последнее время заметно лихорадит, и появляется много негативного в игре и вокруг нее. Но амбиции-то остались, поэтому, как мне видится, турнирную ситуацию они исправят в ближайшее время. ЦСКА выдал несколько не очень зрелищных матчей, но они принесли команде Зико очки. «Спартак» поймал кураж и в преддверии еврокубков, в которых будут играть другие команды, имеет сейчас наиболее предпочтительные шансы побороться за золото. «Москва» показывает стабильный футбол и, как мне кажется, по результатам чемпионата будет как минимум в пятерке.

- А за «Крыльями Советов» следили? Что скажете о том, о чем столько написано и выговорено?

- (Улыбается.) Это о чем же?

- Сформулирую по-другому: вы играли со своей командой в Грозном. Трудно там ИГРАТЬ?

- Да. Причем, я думаю, нет ни единого тренера, который бы сказал обратное. (Задумывается.) Хорошо. Вы спросили мое мнение о том самом матче самарцев с «Тереком»? Не мне судить, что происходило там тогда, но то, что именно после этой игры «Крылья» начали валиться и стали просто неузнаваемыми, как мне кажется, факт медицинский. От той команды, которая была до того злополучного для нее выезда, не осталось и пятидесяти процентов. Это касается всех компонентов игры - от реализации и агрессивности до компактности и контроля мяча, над которым они постоянно работали. Разбираться с этим, наверное, должны внутри команды, а не извне, привлекая к комментированию ситуации, корни которой неведомы, всех, кому не терпится высказаться.

Какое-то время тренировать не буду

- Кстати, ваш коллега Леонид Слуцкий очень болезненно переживает именно этот момент - обрушившиеся с полос газет и телеэкранов нелицеприятные комментарии в адрес его как тренера и в адрес всей команды. Вам совсем недавно пришлось пережить то же самое. Есть свой рецепт защиты? Что делать? Не читать? Читать, но не реагировать? Реагировать на все?

- Нужно быть просто уверенным в себе и не забывать, чего хочешь и к чему идешь. Мне всегда помогало то, что в каких-то ситуациях включались самоанализ и определенная самокритика, ведь самому себе признаться в ошибках несложно, хоть поначалу и кажется, что это не так. Может быть, в сделанных выводах и не надо признаваться публично. Но для самого себя они необходимы. При этом, опять же повторюсь, забывать о конечной цели своего труда, занимаясь самобичеванием или, наоборот, самоамнистией, нельзя. Да, пишут про нас многое... Но ведь это часть профессии. И тренеров, и журналистов. Написанное и сказанное - это просто мнение, не больше. Такое же равновесное и имеющее право на жизнь, как и твое собственное. И это надо воспринимать именно так - не больше и не меньше, при этом понимая, что срывы и неудачи - это аксессуар работы с людьми. Мы не японцы, которые имеют дело исключительно с технологиями. Мы не общаемся с запрограммированными роботами, которые дают сбои раз в тысячи операций. Работа с людьми, в коллективе, да еще и публичная - это всегда сложно. Ничего страшного. Это наш труд.

- Вот что интересно: вас и Слуцкого называют часто двумя самыми перспективными российскими молодыми специалистами, и несмотря на это вам обоим приходится испытывать на себе, что такое широкая критика. А как вы считаете, в каком случае прессинг извне сильнее и жестче: в вашем или в том, который сейчас переживает Леонид Викторович?

- На мой взгляд, это несравнимые ситуации просто потому, что корни этого самого прессинга в моем случае были совершенно иными. «Локомотив» интересен был определенному кругу СМИ как поставщик жареных новостей. Внимание под таким ракурсом для моей работы было, мягко говоря, нежелательным, потому что на тот момент сама ситуация в коллективе, я видел, непростая. Давление извне, оттенок скандальности могли многое сломать в нашей работе, поэтому на какое-то время я тоже ограничивал общение ребят с прессой. В итоге, думаю, сделал правильно. Потому что если сравнивать, что было до и что нам удалось после, то можно констатировать: в самой команде негатива за это время, когда убиралось внешнее давление, стало меньше. А то, что обо мне тогда писали... Да пусть пишут. Неважно. Я умею отвечать на давление.

- Ну, если говорить о том, что сейчас более всего занимает коллег в отношении вас, так это, безусловно, слухи о вашем возможном, мало того, скором возвращении в «Амкар». Так почему до сих пор нет новостей на сей счет?

- С «Амкаром» у меня были и остались хорошие отношения. По мере возможности я стараюсь пермякам помогать. Но для себя я пока решил, что не буду какое-то время принимать ни одну из команд. Важно сейчас сосредоточиться на том, что всегда считал одной из основных составляющих нашей профессии: получение новой информации, изучение новых методик, которые появляются у коллег, работающих с лидерами мирового футбола. После - буду рассматривать предложения. Они к тому времени будут.

- А если не секрет, какие предложения готовы рассматривать в будущем? Есть какая-то финансовая планка или планка амбиций? Ведь многие молодые специалисты, покидающие топ-клубы, затем не берутся за работу, объясняя это тем, что «уровень предложений не тот».

- Я знаю, что вы имеете в виду. Но для меня важно в первую очередь, чтобы задача, поставленная руководством, была интересной. Критерия «быть только в топ-клубе» у меня нет. Не могут же все тренировать грандов. Желающих-то предостаточно, да вот грандов не хватит. Можно работать с простой *командой и сделать из нее очень хорошую. Что нам в свое время, как мне кажется, удалось в «Амкаре».

Футбол построен на ошибках

- На сборах пермяков, кстати, создалась достаточно необычная ситуация: два тренера одновременно - бывший (вы), с которым клуб добился многого, и нынешний (Димитров), который только-только утверждается в своей роли. Два паука в одной банке - не слишком ли много?

- Ситуация была, конечно, необычная. Мне очень приятно, что такое теплое отношение ко мне и со стороны ребят, и со стороны руководства клуба. Но ведь оно такое в том числе и потому, что с самого начала всем было понятно: я не стану вмешиваться в тренерскую работу и уже тем более давать Димитрову какие-то рекомендации. Он сам специалист и прекрасно знает, что в таких ситуациях делать. Да, я находился там, но старался поддерживать команду не как тренер, а несколько в другом ракурсе. Не учить и рассказывать, а постараться напомнить ребятам о том, что за три года «Амкар» вышел на уровень, ниже которого надо очень постараться не опускаться. В общем, наверное, с пермяками сейчас происходит то, через что проходят все команды такого ранга. Неудачный сезон, временный спад, связанный с потерей игроков, сменой состава. Думаю, что в итоге все будет нормально и в следующем сезоне «Амкар» уже предстанет сильным, хоть и немного другим по лицам.

- Рашид Маматкулович, ведь если брать вашу пока недолгую тренерскую карьеру, то она получается едва ли не самой разнообразной в плане опыта: сначала очень маленький зарубежный клуб, затем перевод российского аутсайдера в крепкие середняки, потом работа в топ-клубе... Что за все время труда стало открытием в плане профессиональном?

- Я много как раз на эту тему беседовал с Бенитесом. Вот ведь ситуация: человек работает в профессиональном футболе уже 25 лет и при этом сказал мне, что самым сложным за все время было найти свой тренерский штаб. Я видел, как работает его команда специалистов, видел нюансы, которые сейчас стали определяющими для меня. Это моменты, касающиеся отношения всех, кто включен в штаб, к работе. Все помощники Бенитеса - это каждый по отдельности в своем секторе и одновременно единое целое. Для меня очень интересными были беседы с его тренером по физподготовке испанцем Пако, с игроками, с персоналом. Конечно, все заведены в своей работе в конечной точке на одного человека - на Бенитеса. Долго рассказывать. Но поверьте, все это очень интересно.

- Интересно услышать, какой футбол вам все-таки более по душе? Какой стиль более рахимовский: каттеначчо, силовой английский, тотальный по-бразильски, быть может?

- У меня, и говорю это абсолютно честно, нет предпочтений. Есть твердое понимание того, что хорош для команды тот стиль, при котором она достигает результата. И выбор его зависит не от вкусовых предпочтений тренера, а от того, какими игроками обладает команда, какие цели она перед собой ставит, наконец, к какому футболу привыкли болельщики. Все внутренние тренерские пожелания, на мой взгляд, должны быть очень пластичными. Нельзя в угоду самому себе в команде, которая борется за выживание, исповедовать исключительно атакующий футбол. Для нее важнее баланс и оптимальная схема, исходящая из квалификации игроков. Начальный корсет игры, который необходимо создавать в каждом конкретном случае, - это выбор сложный, но необходимый. Уже после того, как он создан, можно добавлять нюансы, в зависимости от изменения ситуации и целей корректировать его, но то, что это - точка отсчета, на мой взгляд, безусловно. Я так постоянно строил свою работу. Говорить об идеальном футболе, даже самому себе - это неправильно, потому что нельзя говорить о том, чего нет. Футбол построен на ошибках, что само по себе исключает понятие идеала. Я не витаю в облаках, мечтая о команде, которая ни разу за игру не потеряет мяч, будет играть исключительно в касание и вперед, длинными верховыми передачами проходить все поле и забивать раз в минуту... Это невозможно, я знаю это. Хотя в детстве все было по-другому. Я играл нападающего и очень любил атакующий футбол. Это потом пришло понимание важности обороны и полузащиты для построения хорошей *команды.

- Рашид Маматкулович, ни за что не поверю, что все-таки сами для себя не определили сроки, в которые хотелось бы занять место на тренерской скамейке...

- Надо поверить - не определил. Я хочу работать тренером. Наверное, не для того учился пять лет в Европе, прошел все курсы, защитил дипломную работу на немецком языке... Я в футболе всю жизнь. Ну и, честно говоря, не представляю себя без него. Так что... Думаю, все будет хорошо.

«Спорт день за днем», 19.08.2009