*460. Идеология

[Партия РОС]

http://www.partia-nv.ru/ideol/2008/i060508.html
А.Н. Аверьянов: Истоки русского патриотизма


PDF

Наша Родина имеет многовековые культурные и ратные традиции, о которые разбивались самые страшные завоеватели, и их невозможно предать забвению. Ибо, как было сказано Гете, тому народу, который не пожелает знать свое прошлое, предстоит пережить его много раз. Франкский ученый монах Теофил, живший в XII веке, в своем сочинении «Трактат о развитии различных отраслей искусства и ремесла» в области культуры ставит Русь на второе место после наиболее передовой тогда Византии и выше всех других европейских стран. В это время на Руси было около 500 городов. Норвежцы и шведы называли Русь Гардарикой (Страной Городов), ибо сами эти народы имели около 30 городов.

Три основные черты всегда определяли жизненный успех славян: необыкновенное трудолюбие, доходящее иногда до самоистязания, любовь к родине, часто даже неосознаваемая умом, и талантливость. Перед татарским нашествием на Руси имелось 250 монастырей и около 14 тысяч церквей. Для совершения таинств и обрядов эти церкви использовали около 100 тысяч книг. (В каждом монастыре были свои переписчики книг, которые за 1-2 месяца по цене гривна переписывали нужную книгу).

При церквях и монастырях имелись обширные книгохранилища, например, в Киево-Печерском, в Авраамиевом Смоленском монастырях, в Софийском соборе в Новгороде, Успенской соборной церкви во Владимире. В каждом епископстве имелись школы для священников, а во всяком приходе — школа для детей священников и других «отроков и отроковиц, к грамоте склонных». На Руси в XIII в. жило около 7 млн. человек. В городах каждый восьмой мог читать, а половина из них могли и писать. Немало было ученых мужей, знавших иностранные языки. Князья считали своим долгом иметь свои библиотеки. Ярослав Мудрый много читал днем и ночью, а сын его Святослав Черниговский наполнил книгами не только хоромы, но и кладовые. Князь Всеволод Ярославович изъяснялся на пяти языках, которые изучил, не выезжая за пределы своих владений. В Киеве он открыл училище для знатных девиц. Князь Михайло Юрьевич, внук Мономаха, с греками, с латынянами и с немцами беседовал на их языках и также имел богатую библиотеку.

Отличались ученостью Галицкий князь Ярослав Осмомысл и Святополк Черниговский. Смоленский князь Роман Ростиславович и Волынский — Владимир Васильевич в своих городах открыли училища, при которых содержали греческих и латинских учителей. Смоленский князь Роман Ростиславович, заботясь о просвещении народа, истратив казну на школы и книги, сам умер в крайней бедности. Народ, чтобы прилично похоронить его, деньги собирал в складчину. Великий князь Константин Всеволодович во Владимире и в Ростове Великом открыл училища, где многие подростки обучались грамоте латинскими и русскими учителями. Князь подарил училищам более тысячи греческих книг. Большим любителем книг был новгородский князь Гавриил Мстиславович. Он много сделал для просвещения жителей Пскова и Новгорода, где по примеру предка своего Ярослава Владимировича обучали грамоте всех способных отроков и отроковиц.

Каждый монастырь в то время был очагом грамотности. Новгородский епископ Иоаким, один из первых летописцев русской земли, учредил в Великом Новгороде школу ещё в 1030 г. Берестяные грамоты показывают, что грамотность в Древней Руси была широко распространена, её знали и мужчины, и женщины. Она была обычным явлением тогдашней жизни. В Европе даже несколько веков спустя нередко и короли были неграмотны. Обладателями больших библиотек были епископ Туровский Кирилл, митрополит Климентий Смолянтич (изучал и знал Гомера, Платона, Аристотеля и др.), иноки Григорий Печерский, Моисей Угрин, Никон Черноризец, Исаакий Затворник.

Открытие в 1800 году такого гениального произведения ХII века, как «Слово о полку Игореве», было похоже на гром среди ясного неба: никто не мог сначала даже подумать, что русская культура того времени поднималась до высот, с которыми не могла сравниться вся западноевропейская литература соответствующего времени. Судили на Руси по Правде Русской, подготовленной Ярославом Мудрым, и по Мономахову Уложению.

Известный норманнист Стендер-Петерсен прямо называет ХII век веком обогащения скандинавской культуры сокровищами юга и востока через Русь. Если мы внимательно изучим русские былины, сказания, песни, сказки, поговорки, прибаутки и т. д., мы увидим совершенно ясно одно: полную независимость Древней Руси в культуре от Скандинавии. И это понятно: древняя Скандинавия была менее культурной, чем Древняя Русь, имевшая связи на протяжении многих веков с Византией и Востоком.

В результате татаро-монгольского нашествия сотни городов были стерты с лица земли, почти все богатства погибли в пламени пожаров.

В период наибольшей раздробленности на Руси было около 360 княжеств. И объединить их было невозможно, надев белые перчатки. Это можно было сделать только так, как сделали московские князья, пуская в ход все средства, какие им представлял случай. Это привело к тому, что в многолетнем споре между Тверью и Москвой наиболее талантливая и нравственная ветвь из рода Рюриковичей, тверская, потерпела поражение…

Дмитрий Донской, являвшийся личностью, выдвинутой «законом исторической необходимости», был порождением эпохи, вдох? новителем патриотизма, который ту эпоху характеризует. Используя этот подъем, он привел Русь к победе над татарами. Но прежде он одержал ещё более важную победу: победил страх русского народа перед Ордой и победил его, главным образом, своим личным примером. (М. Каратаев. Русь и орда. М., 1991. Т.1. С. 174). Дмитрий Донской в своих устремлениях активно опирался на Церковь и её авторитет среди народа. Ожидая страшного нашествия хана, великий князь уповал на милость Божию. Преподобный Сергий был его усерднейшим споспешником. Ещё за год до нашествия государь основал 87 келий монастыря, во имя Успения Божьей Матери, находившегося в 50-ти верстах на северо-восток от Москвы, чтобы собрать в него нарочитых молитвенников для победы над врагом. Отправляясь на битву с ханом, Дмитрий Иванович в сопровождении князей, бояр и воевод приезжал к преподобному Сергию в его монастырь, чтобы помолиться вместе с ним о победе и получить от него напутствие и благословение.

Войско, уходящее из Кремля навстречу Мамаю, было окроплено святой водой и обойдено духовенством с хоругвями, крестами и иконами. А предсказание святого старца Сергия Радонежского о предстоящей победе вливало в сердца ратников отвагу и уверенность.

Утром 8 сентября в день праздника Рождества Пресвятой Богородицы русское войско стало готовиться к бою. Перед самой битвой от преподобного Сергия пришел на поле Куликово инок Нектарий, чтобы укрепить мужество князя. Он передал Богородичную просфору и грамоту, в которой Сергий предсказал, что Господь дарует Великому князю победу. «Без всякого сомнения, государь, иди противних и не предавайся страху, тверже надейся, что поможет тебе Господь». (Житие Сергия Радонежского. /Сост. Колосов В. В. М. 1999. С. 187).

Победа на Куликовом поле способствовала росту национального самосознания, положила начало созиданию патриотических традиций нашего народа, непрерывно развивающихся на протяжении последующих веков.

В конце XIV века на Русь вторгся Тимур. Все ждали, что повторится Батыево нашествие, но Великий князь Василий Дмитриевич не потерял мужества и принял меры к встрече грозного врага. Он успел собрать многочисленную рать и стать с нею в Коломне, загородив собою Москву. В то же время он задумал поручить защиту столи? цы Богоматери и приказал перенести чудотворную икону из Владимира.

Когда священное шествие с иконой Пречистой приблизилось к Москве, митрополит, духовенство, князья, бояре и весь народ вышли ей навстречу. И едва только показалось вдали шествие, как все пали ниц и громко возопили: «Матерь Божия, спаси землю русскую!». Икона была торжественно внесена в Москву и поставлена в Успенском соборе.

В тот самый день и час, говорят сказители, когда жители Москвы встречали икону Богоматери, Тимур задремал в своей палатке. Во сне он увидел перед собой великую гору. С вершины этой горы шли к нему много святителей с золотыми жезлами, а над ними в лучезарном сиянии стояла жена благолепия и величия неописанного. Жена повелела ему оставить пределы русской земли. Тьма многочисленных воинов, окружающих жену, грозно устремилась на Тимура.

Грозный хан затрепетал от ужаса, проснулся и немедленно приказал своим полчищам отступить. С радостью возвращается в Москву Великий князь: всё население вышло встречать его. Вступив в Кремль, он отправился в Успенский собор и горячо благодарил Пречистую за оказанную помощь. (Древняя Русь. Первая книга для чтения по отечественной истории. М. 1993. С. 366-367).

В благодарность за избавление от разорения и в память о чудесном событии в Москве основан Сретенский монастырь в честь Владимирской иконы Божьей Матери. В 1480 году чудо повторилось после великого стояния на реке-Угре двух ратей. В этом году ордынский хан Ахмат с громадным войском двинулся на Москву, так как Великий князь Иван III Васильевич отказался платить дань. Вооружившись молитвой и благословением митрополита Геронтия и своего духовника Ростовского архиепископа Вассиана, а также поддержкой Троицкого игумена Паисия он выступил против татар к реке Угре, которую русские воины называли «поясом Богоматери».

В ожидании решающего сражения Иван III приказал войску отступить к Кременцу, выбрав более удобное место для битвы — Боровские поля. Золотоордынскому хану оставалось только начать преследование и уничтожение противника. Но случилось чудо: войско Ахмата побежало, но не за противником, а в противоположную сторону. Бескровная победа связывалась у русского народа с принесением в этот день в Москву иконы Владимирской Божьей Матери.

Тяжелое испытание постигло русскую землю в начале XVII века: наступило Смутное время. Поляки возвели на русский престол своего ставленника — Лжедмитрия I, который принял императорский титул. Однако овладеть властью оказалось легче, чем удержать её.

Достигнув трона, «царь» не смог выполнить обещаний. Польше он не смог передать окраинные русские области и обратить народ в католичество.

Этому повсеместно противодействовало православное духовенство. Патриарх Ермоген энергично и настойчиво выступал против иноземных и иноверных захватчиков. Он рассылал по русским городам грамоты, разоблачая захватнические планы польского короля Сигизмунда III и римского папы Клемента VIII, призывая русский народ твердо защищать свою веру и Родину. До последнего издыхания боролся он с изменою и, взятый в плен мятежниками, был заключен в Чудов монастырь, где умер от голода.

Поляки, захватившие Суздаль, принудили архиепископа Галактиона, чтобы он признал ещё одного самозванца, Лжедмитрия II, и разослал пастве своей грамоту о молитве за него. Святитель не согласился: его отправили в заточение, где он и преставился. Архиепископ Иосиф Коломенский, сопротивлявшийся первому самозванцу, был схвачен воинами второго, которых напрасно хотел вразумить, за что был привязан к пушке. Тверской архиепископ Феоктист поднял против «Тушинского вора» духовенство, бояр, людей приказных, граждан и разбил многочисленную шайку злодеев. (История Русской Церкви. Издание Спасо-Преображенского Валаамского монастыря. 1991. С. 485).

В 1612 году казанский митрополит, глава русского меньшинства в этом городе, обращается к татарам и марийцам с призывом освободить Москву от поляков. Казалось бы, мусульманская Казань, хорошо помнящая вековую вражду с православной Москвой, должна была ответить отказом. Но татары, как и марийцы, массами вливаются в ополчение Кузьмы Минина и князя Дмитрия Пожарского. Русское государство при всей сложности отношений с татарским народом и Казанским государством не посягало на веру и национально-исторические традиции татар. В период 1610-1613 гг. положение Московского государства казалось совершенно безнадежным. Поляки занимали Москву и Смоленск, шведы — Великий Новгород; шайки иноземных авантюристов и своих «воров» разоряли несчастную страну, убивали и грабили мирное население. Когда земля стала «безгосударной», политические связи между отдельными областями прервались, общество не распалось: его спасли связи национальные и религиозные, его спас народный патриотизм.

С особой силой значение православной веры как важнейшего фактора национального самосознания русского народа и роль Православной церкви в жизни русского общества проявились во время Отечественной войны 1812 года.

Вместе со всем народом русское духовенство несло все тяготы борьбы с неприятелем. Оно всячески воодушевляло русское общество, ведшее войну за веру и Отечество. Воззвание императора Александра I по поводу нашествия Наполеона на страну священники в церквях читали народу, напоминая при этом слова протопопа Аввакума, что «русский человек, когда он в ладу с совестью, необорим».

Священный Синод пожертвовал на нужды защиты Отечества и его послевоенное восстановление значительные суммы, собранные для проведения реформы духовного образования и улучшения материального обеспечения духовенства. (Русская Православная церковь 988-1988. Очерки истории I-XIX вв. Издательство Московской Патриархии. 1988. С. 106?107).

Анализируя ситуацию в России начала ХХ столетия и политическую ситуацию сегодня, находишь много схожего. Ещё в 1904 году известный политик США Дж. Барджес выразил отношение официального Вашингтона к России: «Если у Америки есть естественный враг, то им, безусловно, является Россия». Кроме того, Берлин, Лондон и Париж имели тщательно отработанные планы войны против России. Эти же субъекты мировой политики спровоцировали революцию 1917 года.

Видимо, не случайно сразу после окончания Первой мировой войны на конференции под Парижем президент США В. Вильсон предложил поделить нашу страну на 14 частей (оккупационных зон) и установить в них «контрольный режим». В это же время банковский олигархат США и Европы стал финансовым мешком для всякого рода оппозиционеров, международный сионизм сформировал и щедро поддерживал подрывную политическую партию «Бунд», парламенты западных стран обрушились на русскую элиту с критикой, а их спецслужбы провоцировали теракты и вели разведывательно-провокационную деятельность. В этих условиях революция становилась неизбежной. Её альтернативой мог явиться лишь развал огромного российского пространства.

Но все профессиональные историки и тысячи людей, внимательно изучающих историю России удивляются последующей кровавой вакханалии, учиненной над русским народом интернациональной Красной Армией. Особенно заметны кровавые следы большевички Розалии Залкинд (более известной под дружелюбной маской — Землячка), оставленные ею в Крыму.

Благодаря «стараниям» Розалии Залкинд было убито более 30 тысяч плененных русских офицеров и солдат! Залкинд, экономя патроны Красной Армии, измученных голодом и пытками людей вывозила баржами в море и, связанных друг с другом, приказывала топить. Это была Катастрофа русского народа, настоящий Холокост. Но это ещё не всё… Когда были уничтожены все русские пленные, Розалия Залкинд взялась за чистку местного населения, среди которых, по её мнению, могли быть сочувствующие свергнутой власти, — и опять многие тысячи учителей, врачей, крестьян, мещан были замучены в пытках или массово утоплены в Черном море.

Всего в течение небольшого периода времени — полтора года (1920-1922 гг.) под руководством Розалии Залкинд, которая после захвата Крыма сделала карьеру и была первым секретарем обкома Крыма, было уничтожено более 120 тысяч русских людей, большое количество татар, и даже некоторое количество критикующих большевиков евреев! При этом стоит понимать, что Крымский Холокост русского и татарского народов — это только один из многочисленных эпизодов в длительной кровавой деятельности Залкинд в России.

Стоит ли нам сегодня сожалеть о происшедшем? Если говорить о миллионах жертв, то — да. О жестоких попытках большевиков вытравить Православие — да. О гражданской войне, в которой русские сражались против русских — да. Но было и другое, что способствовало сохранению русского православного духа, русской духовности. Они получили свое развитие и устремление ввысь. Революция, в конце концов, стала стартом для великих свершений в науке, культуре, экономике, военном деле, освоении космоса и мирового океана. А можно ли жалеть о воссоздании великой империи в лице СССР? А о победе в Великой Отечественной войне?

При этом духовные основы русского народа всё предвоенное двадцатилетие целенаправленно подрывались, всё русское осмеивалось и хулилось. Русская Православная Церковь претерпела неслыханные гонения. Руководители Советского Союза были, в основном, инородцами. О том, кто руководил страной, красноречиво свидетельствуют имена, отчества, фамилии и партийные клички, опубликованные в книге «Деятели Союза Советских Социалистических Рес? публик и Октябрьской революции». М: Книга.1989. Вот, вероятно, тот ключ к пониманию многих наших проблем и истинных причин невероятного по масштабу погрома Красной Армии на начальном этапе войны.

Эти чужие «вожди народа», каждый на своем месте, целое двадцатилетие перед войной целенаправленно уничтожали преимущественно русский народ, потому что русский народ имел тысячелет? ний опыт государственности, умел защищать свой духовный мир и свое Отечество. Хотя и у русских людей в это время хватало «усердных» исполнителей на каждом уровне, внесших свой вклад в дерусификацию истории страны и её дискредитацию. Но в основе своей именно он (и один в поле воин!) стоял на пути интернационализации (читай, глобализации) мира! Именно на него и был направлен смертельный удар идеологов темных сил («пломбированный» вагон Ленина через Германию, пароходы «русских» из Америки в 1917 году).

Захватившие власть чужеродные России силы, обладая полным всевластием и безнаказанностью, надругались над русскими святынями, искусно сумели перелицевать отечественную историю, извратили гуманитарное образование и социальные дисциплины. По всей России планомерно разрушались величественные соборы и храмы, закрывались и разрушались древние монастыри — очаги милосердия, духовного просвещения и христианского подвижничества. Сносились памятники героического прошлого, такие, как храм Христа Спасителя в Москве, который был воздвигнут в память о подвиге воинов и народа России, защитивших свое Отечество от нашествия полчищ Наполеона. На стенах этого храма размещено было 177 мрамор? ных плит, увековечивших имена героев и полководцев Отечественной войны 1812 года, отличившиеся в сражениях полки русской армии. По сути, для антирусской власти такой величественный Храм-памятник был «как нож под сердце»! Это была целая кампания по уничтожению памятников национальной славы. На Бородинском поле взорвали могилу князя Багратиона. В самом центре Первопрестольной снесли памятник «Белому генералу» Скобелеву, освободителю болгар от турецкого ига.

Воинствующие безбожники под покровительством государства надругались не только над алтарями и очагами, но и над могилами и надгробьями, имевшими крест. На могилах Осляби и Пересвета в центре Москвы возвели промцеха завода ЗиЛ. Спилены были кресты над надгробьями русских поэтов Кольцова и Никитина в центре Воронежа, разрушили там же и собор, на месте которого впоследствии был возведен цирк посреди перепаханного кладбища, названного сквером. И так было всюду, менялся православный облик русских городов и сел, массово сносились храмы и памятники. Под Костромой снесли памятник Ивану Сусанину. (Не за то ли, что он завел в леса отряд польских шляхтичей и, тем самым, уберег юного царя Михаила Романова?!). Не пощадили кремлевских святынь: Чудова монастыря и некоторых других. В Ленинграде осквернили Александро-Невскую лавру — в ней устроили Институт крови. Святыня русского Севера — Соловецкий монастырь был превращен в лагерь особого назначения, как часть ГУЛАГа -первого в мире концлагеря для русской интеллигенции. Для осуществления глобализации нужно было извести национальную элиту.

Интернационал — глобалистская элита отучала русский народ от веры их отцов. Отучала его быть русским, взамен прививала интернационалистскую идеологию. Русский патриот Михаил Меньшиков писал: «…Народ, отвыкающий молиться вообще и, в частности, за Отечество, теряет самый могущественный способ возбуждать в себе силу».

Однако во второй половине 1930-х годов СССР «переболел» и вышел из «красной» купели более молодым и окрепшим. В ответ на это в 1940-х годах Запад развязал открытую войну против России. В этих тяжелейших условиях Сталину хватило ума сделать идеологический поворот. Именно в это время он разрешил священникам Русской Православной Церкви возобновить службы в церквях. 20 тысяч храмов Русской Православной Церкви было открыто в то время.

А реальность была ужасной: к 1941 г. всего оставалось 350 действующих церквей на весь СССР. Из 64 архиереев на свободе осталось только 4. Из 66140 священников оставалось только 500. В последующем даже нацистский идеолог Геббельс признал, что «Сталину удалось при нашем продвижении по советской территории сделать войну против нас священным патриотическим делом, что имело решающее значение».

В первый же день войны митрополит Сергий (Страгородский) в своем пастырском послании благословил народ на защиту священных рубежей Родины. В последующее время Сергий 23 раза обращался с посланиями к церкви и народу, и во всех выражалась твердая надежда на то, что Господь дарует русскому народу конечную победу.

Как впоследствии вспоминал митрополит Сергий: «Нам не приходилось даже задумываться о том, какую позицию должна занимать наша церковь во время войны». (Журнал Московской Патриархии. 1943. № 1. С. 7). Митрополит Сергий призывал священнослужителей не оставаться молчаливыми наблюдателями. 26 июня 1941 года он заявил на проповеди в Благовещенском Соборе: «Пусть идет буря. Мы знаем, что она принесет не только страдания, но и очищение: она очистит воздух и развеет ночные испарения… Мы уже сейчас замечаем некоторые признаки этой дезинфекции…». (Молодая гвардия. 1990. № 1. С. 205).

Реакция советской власти не заставила себя ждать. В сентябре 1941 года были закрыты антирелигиозные периодические издания, распущен «Союз воинствующих безбожников». (См.: Н. Верт. История Советского государства 1900-1991 гг. М. 1992. С. 285). В сентябре 1943 года было возобновлено издание Журнала Московской Патриархии. Решался вопрос о восстановлении средних и высших учебных церковных заведений. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 ноября 1942 года митрополит Николай назначался членом Чрезвычайной Государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков. С риском для жизни он лично посетил много пострадавших районов, превращенных врагом в «зону пустыни». (Журнал Московской патри? архии. 1992. № 7. С. 23).

В тревожные дни перед Московской битвой будущий Патриарх Московский и Всея Руси Сергий обратился к Сталину с просьбой: пронести по полю предстоящего сражения Смоленскую икону Божьей Матери, ту самую, которую выносили в 1812 году на Бородинское поле. Просьба была выполнена. На самолете икона проделала свой путь над полем предстоящей битвы. Сталин удовлетворил и другую просьбу митрополита Сергия: большинство служителей Церкви, находившихся в заключении, было освобождено и наделено приходами.

С началом войны в храмах звучали молебны в память великих предков: великого князя Владимирского Александра Невского, великого князя Московского Дмитрия Донского, князя Дмитрия Пожарского, генералиссимуса Александра Суворова, князя-фельдмаршала Михаила Кутузова. Стали звучать эти имена и в речах И. В. Сталина. В отношении Московской Патриархии исполнительный комитет Московского городского Совета 7 октября 1941 года постановил «предложить последней временно покинуть Москву». Первоначально предполагалось разместить патриархию в городе Чкалов (ныне Оренбург), однако потом, идя навстречу желанию митрополита Сергия, исполком Моссовета разрешил разместиться Патриархии в Ульяновске.

Так, с 19 октября 1941 года до конца лета 1943 года вместе с сотрудниками патриархии находился блаженный Сергий, продолжая в Ульяновске осуществлять церковное руководство.

С первых дней войны, единодушно откликаясь на обращения митрополита Сергия «трудом и пожертвованиями содействовать нашим доблестным защитникам», все без исключения приходы начали широкий сбор денежных пожертвований и ценных предметов на нужды обороны. В течение нескольких месяцев верующие одного только Троицкого храма в городе Горьком внесли в фонд обороны более миллиона рублей. Когда об этом доложили митрополиту Сергию, то на извещении появилась резолюция блаженнейшего Сергия: «Браво, Нижний Новгород, не посрамим Минскую память». (Правда о религии в России. Издания Московской Патриархии. 1943. С. 57).

Воодушевленные такими поощрениями, резолюциями, духовенство и верующие с постоянно растущей ревностью продолжали необходимую Родине работу. В Саратове в течение нескольких месяцев 1943 года было внесено от приходов и священнослужителей более двух миллионов, а в Орле после освобождения его от захватчиков — два миллиона рублей. (Московская Патриархия. 1944. № 7. С. 39). 7 марта 1944 года Митрополит Крутицкий и Коломенский Николай по поручению Патриарха Сергия передал Тульскому танковому лагерю 21 боевую машину. Каждому офицеру на память были подарены часы. На средства верующих и духовенства была построена боевая эскадрилья самолетов имени Александра Невского.

Собирали средства, что называется, с миру по нитке, и не только на свободной от захватчиков земле, но и на оккупированной территории. Пример тому — гражданский подвиг священника Федора Пузанова из села Бродичи-Заполье. На оккупированной псковщине для строительства танковой колонны он сумел собрать среди верующих целую котомку золотых монет, серебра, церковной утвари и денег. Эти пожертвования на общую сумму 500 тысяч рублей были переданы партизанами на Большую землю. (Журнал Московской патриархии. 1990. № 5. С. 40).

Церковь не имела юридического лица, а поэтому не было у нее собственного счета в банках, однако верующие несли и несли свои сбережения в приходы, в фонд обороны… Так, в Кафедральном соборе Ленинграда кто-то положил под икону Николы-Чудотворца сто пятьдесят золотых монет десятирублевого достоинства. В январе 1943 года митрополит Сергий (Страгородский) обменялся письмами со Сталиным и получил разрешение на открытие счета в банке, что стало признаком заслуг верующих де-факто. На октябрь 1944 года на счет поступило свыше 150 миллионов рублей. Только ленинградцы-верующие передали к 15 января 1943 года 3182142 рубля. (Молодая гвардия. 1990. № 5. С. 206).

Помимо сбора средств в фонд обороны, Церковь в патриотических желаниях помочь Родине благословила и организовала сбор денежных средств в фонд помощи детям и семьям воинов Красной Армии.

В ленинградских храмах в дни блокады не прекращался сбор средств на оборону, на помощь раненым и сиротам. Всего было собрано в 194-1944 гг. более 13 миллионов рублей. (Журнал Московской Патриархии. 1946. № 3. С. 44).

Представители верующих Ленинграда выразили желание открыть в тылу лазарет для раненых и больных, на оборудование и содержание которого передали все средства — свыше 100000 рублей. (Журнал Московской Патриархии. 1990. № 5. С. 52).

Примеры иерархов Русской Православной Церкви, их апостольской любви и жертвенности воодушевляли миллионы людей, поддерживая в них веру в справедливую борьбу. Мать двух сыновей-воинов Галина Федоровна Ермолина из Ярославля пожертвовала для Красной Армии последнее, что имела — два полушубка и валенки.

Один глубокий старик из осажденного Ленинграда продал свою един-ственную вещь — часы, чтобы внести посильный вклад в оборону го-рода. (Русский вестник. 1992. № 19).

Деятельность Русской Православной Церкви по сбору средств на нужды фронта и для оказания помощи жертвам войны получила одобрение Верховного Главнокомандующего. И. В. Сталин направил телеграммы церковным деятелям, в которых просил каждого принять его «привет и благодарность Красной Армии». (Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война. Сборник церковных документов. М. Московская Патриархия.1943. С. 3-5).

Подавляющее большинство духовенства и верующих, оказавшихся на оккупированной территории, были настроены патриотически. Они участвовали в партизанском движении, разными способами содействовали его размаху. Многие из них отдали свою жизнь в борьбе с фашистскими оккупантами. В Орле были расстреляны священники-патриоты отец Николай Оболенский и отец Тихон Орлов. (Московский Патриархат. 1917-1977. М. Московская Патриархия. 1987. С. 15).

Насельницы Успенского монастыря помогали русским военнопленным одеждой, пищей, медикаментами, были проводниками через леса и топкие болота на пути в партизанские отряды. (Журнал Московской Патриархии. 1990. № 5. С. 52).

Война повлияла на взаимоотношения Церкви и государства, партийно-религиозной идеологии. Любопытно, что на Пасху, 9 апреля 1942 года, в Москве впервые за многие годы был разрешен Крестный ход со свечами, несмотря на опасность налетов. Было приостановлено действие чрезвычайного положения. В блокадном Ленинграде в этот день прошла служба. Митрополит Алексий отметил, что дата Пасхи совпадает с датой Ледового побоища.

Руководство страны во главе с И.В. Сталиным вынуждено было считаться с той ролью, которую играла Православная Церковь в патриотическом движении среди верующих. 3 сентября 1943 года на даче в Кунцево Сталин в узком кругу детально обсудил конкретные меры политики государства в области религии. 4 сентября 1943 года три высших иерарха Русской Православной Церкви были приняты Сталиным в Кремле, что подвело черту под итогами разрыва между государством и Церковью. Во время встречи Сталин дал согласие на избрание патриарха, который бы занял пустовавший с 1925 года престол. Созванный через три дня Поместный Собор — первый с 1918 года — избрал патриархом митрополита Сергия, фактически возглавлявшего церковь в течение семнадцати лет. В следующем месяце Правительством был создан Совет по делам Русской Православной Церкви под председательством Г. Карпова. (Н. Верт. История Советского государства. 1900-1991. М. 1992. С. 286).

В годы Великой Отечественной войны власть взяла на вооружение русские ценности, что привело к сближению государства с Русской Православной Церковью, неразрывно связанной с национальной историей. Поворот оказался достаточно легким в значительной мере благодаря позиции, занятой самой Церковью. Духовенство в этот грозный период свои духовные и нравственные силы посвятило спасению и благу страны, заняло патриотическую позицию.

Инерция русофобии с новой силой проявила себя во время «перестройки» и «демократической революции» 1985-1993 годов, когда новая власть, опасаясь русского национального возрождения, встала на путь бездумного подражания Западу и превращения страны в жалкую сырьевую колонию, которой не нужны ни русская культура, ни наука, ни образование.

Примечательна в этом отношении и программа разрушения страны за 500 дней одного из «шоковедов», Григория Явлинского, прошедшего подготовку в Гарвардском университете, где эксперты, приставленные к нему помощниками Дж. Буша-старшего, обучали тому, как взять Россию под уздцы и «интегрировать в мировое пространство», то есть приватизировать страну, через подставных лиц, иностранцами, находящимися на службе мирового правительства. Пережив катастрофу расчленения СССР, став разделенным народом, русские в России попали под власть либералов, видевших в народе безликую массу, которую можно безнаказанно грабить и унижать, плевать в душу и лепить из этой массы всё что угодно, например, «общечеловеков» с «общечеловеческими ценностями», втаптывая в грязь национальные идеалы и навязывая уродливые, аморальные и уголовные «стандарты поведения».

По существу, в 1991 году руками либералов был запущен новый этап геноцида русского народа, причем новыми, современными средствами. В этом отношении поражает знаменитое обращение деятелей культуры в октябре 1993 года, призывавшее Бориса Ельцина к расправе над своими согражданами. А раньше, ещё во времена Михаила Горбачёва, многие из них составили своего рода «пятую колонну». Кульминацией собирания русофобских сил стало выступление летом 1992 года в израильском парламенте Михаила Сергеевича Горбачёва.

В октябре 1993 года им казалось, что с русской оппозицией покончено. В феврале 1995 года в одном из интервью Нобелевский лауреат, поэт Иосиф Бродский небрежно заявил: «Я думаю, что Россия кончилась как великая держава… Мы можем встать из-за игорного стола».

Таким образом, если в начале ХХ века атака на Россию произошла через революцию, то происходящие события доказывают, что Запад решил совместить сегодня одновременно против своего извечного славянского врага и революцию, и войну, и конца этому не видно… В этих условиях роль Церкви как хранителя и блюстителя национальных интересов ещё более возрастает. Ведь Россия после пережитых в ХХ веке потрясений до сих пор не стала настоящим национальным государством. Её, в отличие от всех других республик бывшего СССР, по сути, миновал процесс национального возрождения, а изнурительные попытки вхождения России в глобальный мир — это уничтожение нас.

В этом контексте произошли изменения во взглядах и главного «шоковеда» и виновника вымирания народа в России, Егора Гайдара, который даже написал книжку о необходимости некоторого отката к социализму, который, естественно, согласовал с единомышленниками в США и Великобритании.

Сумятица в душах людей, потеря идеологических ориентиров, деформация интересов Отечества — всё это требует активного участия Церкви в отстаивании интересов Родины и народа. Примечательна в этом плане позиция Православия в вопросе о принятии Федерального Закона «О свободе совести и религиозных объединений», его стремление в рамках данного закона обеспечить правовую защищенность религиозных объединений от чиновничьего беспредела на местах, от свободного трактования и нивелирования списка традиционных религий.

Только с опорой на традиционные религии государство сможет эффективно решать возникшие в последние годы проблемы, связанные с резким обострением религиозного экстремизма и проблемы противодействия религиозно-прозелитистской экспансии (которая напрямую связана со шпионажем против России). Только в лице Русской Православной Церкви государство может иметь себе верного союзника в деле воссоздания былого величия России, ибо материальное благополучие не будет прочным без твердых духовных ориентиров.

Православие, более других понимающее глубину постигшей Россию катастрофы и вынужденное заботиться о духовном спасении народа, практически не имеет эффективных средств воздействия на общество. Космополитизм и русофобия правящей олигархии, пожалуй, более всего проявляющиеся в антиправославной направленности, навязываются в средствах массовой информации, культурной и религиозной политике. При этом Православной Церкви, как и другим, традиционно российским конфессиям, правящая олигархия пытается отвести роль своего рода «культурной экзотики», развращая и деморализуя народ.

Так, 22 июля 2005 года на кохомском стадионе «Рекорд» состоялись «Исследование Библии» и конгресс «Свидетели Иеговы» с плакатами «Послушание Богу». На него со всей Ивановской области прибыло до 4 тысяч верующих. Хотя по планам городской администрации в этот день здесь должны были пройти детские соревнования «Веселые старты». (См.: Иваново-Вознесенск. 2005. № 29. С. 2). Реальностью в наши дни становятся слова французского писателя и философа, нобелевского лауреата Альбера Камю, писавшего: «Со злом либо сражаются, либо сотрудничают». Власть зачастую предпочитает сотрудничать против национальных интересов. И об этом народ должен знать и требовать появления в государственной власти нынешней России сгустка разума и воли, желавшего заняться лечением болезни, поразившей нашу страну.

В этих тяжелейших условиях произвола и беззакония политическая партия «Народный Союз» начинает свой кадровый отбор будущей национальной элиты России, которая будет проверяться, прежде всего, реальными делами, совершенными во благо нашего Отечества.