*3418. 200 великих экономистов до Кейнса и после Кейнса

[Экономическая школа]

http://seinst.ru/page752/

Spiethoff Arthur (1873 — 1957)

Артур Шпитгоф посвятил всю свою профессиональную жизнь исследованию одного-единственного предмета — экономических циклов. Отправной точкой для него послужили работы Жугляра, анализ, предпринятый Марксом, работа русского марксиста Туган-Барановского (1865-1919) и посвященные экономическим колебаниям главы книги «Основы» (Grundriss, 1900-04) Шмоллера, в написании которых Шпитгоф помогал автору как ассистент. Шпитгоф очень хорошо чувствовал, что все теории экономических циклов, существовавшие на тот момент, не могли удовлетворительным образом объяснить одновременно их периодичность и обусловленность их возникновения самой структурой капиталистической системы. На тот момент было общеизвестно, что экономические колебания присущи промышленности, выпускающей средства производства, в большей степени, чем промышленности, выпускающей предметы потребления, и Шпитгоф всю жизнь стремился построить такую экономическую теорию, которая бы логично объясняла этот феномен. В его трудах заметно негативное отношение к любым вариациям монетарных теорий экономических циклов, которые связывают эту цикличность со стратегией банковского кредитования; автор отдает явное предпочтение «реальным» теориям, объясняющим периоды подъема и спада экономики колебаниями инвестиций. Тем не менее, концепции самого Шпитгофа достаточно эклектичны и включают практически все гипотезы, высказывавшиеся другими исследователями данного феномена. Он учитывает и неурожаи, и денежные факторы, и глубокие изменения в психологической сфере, и нескоординированные колебания процессов накопления и инвестирования капитала, и многое другое.

В 1902 году Шпитгоф выпустил свою первую статью об экономических циклах, которая оказалась лишь первой в длинном ряду последующих; а опубликованный в 1923 году в «Словаре-справочнике по общественно-политическим наукам» (Handwörterbuch der Staatswissenschaften; School Dictionary of Political Science) очерк «Кризисы» (Krisen) подводит итог работы этих двух десятилетий. На английском языке очерк вышел лишь в 1953 году под названием «Экономические циклы» (Business Cycles). Также Шпитгоф пытался разрешить старое противоречие между традиционным представлением об абсолютной истинности экономических теорий и концепцией Немецкой исторической школы, согласно которой любые экономические теории могут быть верны лишь для определенного времени и места. В двух статьях, «Исторический характер экономических теорий» (The Historical Character of Economie Theories, 1952) и «Чистая теория и экономическая гештальт-теория» (Pure Theory and Economic Gestalt Theory, 1953) он сформулировал концепцию экономических стилей, которые применимы для определенных исторических вариаций устройства экономической жизни. Но в сумме все рассуждения в обеих этих статьях сводятся не более чем к защите традиционной позиции Немецкой исторической школы, выраженной новым языком.

Литература

G. Clausing, Spiethoff, Arthur, International Encyclopedia of the Social Sciences, vol. 15, ed. D.L. Sills (Macmillan Free Press, 1968)

[Рomnipro]

http://pomnipro.ru/memorypage37710/biography
Артур Шпитгоф (нем. Arthur Spiethoff; 13 мая, 1873, Дюссельдорф — 4 апреля, 1957, Тюбинген) — немецкий экономист.

Изучал экономику в Берлинском университете, где до 1908 г. был ассистентом значительного представителя исторической школы. В дальнейшем преподавал в Университете Карла-Фердинанда в Праге и, после первой мировой войны, в Боннском университете. В 1953 г. был награждён орденом «За заслуги перед Федеративной Республикой Германия». Дополнил модель Туган-Барановского понятием “ведра капиталообразования”, расширяющегося вследствие новых изобретений и новых рынков (например, в отсталых странах). “Ведро” заполняется в период процветания инвестициями в новые элементы основного капитала, однако затем происходит перенасыщение, и так как спрос на капитальные блага и на материалы, служащие для производства товаров длительного пользования, неэластичен, происходит перепроизводство промышленного оборудования. Шпитгоф подчеркивал важность психологических факторов в циклическом процессе капиталистического производства и обращал особое внимание на ожидания прибылей от капиталовложений, ориентиром для которых является норма процента. Шпитгоф обобщил материал о движении процентной ставки за много лет для подтверждения вывода о том, что движение средств между рынком капиталов и денежным рынком заслоняет диспропорциональность в отраслевом развитии, приводящую к кризисам перепроизводства. В традициях реформизма исторической школы Шпитгоф полагал, что с во временем “упорядочивание” капиталистического производства позволит умерить промышленные катастрофы, смягчить переходы от процветания к депрессии. Другим его предположением стало понятие о двух типах длительных периодов экономической динамики, охватывающих несколько циклов: один характеризуется общей повышательной тенденцией, другой - общей понижательной тенденцией. Шпитгоф эмпирически датировал периоды с понижательной тенденцией - 1822-1843 гг. и 1874-1894 гг., а периоды с повышательной тенденцией - 1843-1874 гг. и 1894-1913 гг., установив, таким образом, две волны: 1822-1874 гг. и1874-1913 гг. Однако попытки какого-либо теоретического объяснения этой тенденции Шпитгоф не сделал.

Артур Шпитгоф считается одним из пионеров в области современных исследований экономической конъюнктуры, наряду с Альбером Афтальоном впервые рассматривает эффект акселератора.

[Википедия]

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A8...82%D1%83%D1%80
Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Артур Шпитгоф
Arthur Spiethoff
Шпитгоф, Артур.jpg
Дата рождения:

13 мая 1873
Место рождения:

Дюссельдорф
Дата смерти:

4 апреля 1957 (83 года)
Место смерти:

Тюбинген
Страна:

Flag of Germany.svg Германия
Научная сфера:

экономика
Награды и премии:

командорский крест ордена «За заслуги перед Федеративной Республикой Германия»

Артур Шпитгоф (нем. Arthur Spiethoff; 13 мая, 1873, Дюссельдорф — 4 апреля, 1957, Тюбинген) — немецкий экономист.
Биография

Изучал экономику в Берлинском университете, где до 1908 г. был ассистентом значительного представителя исторической школы. В дальнейшем преподавал в Университете Карла-Фердинанда в Праге и, после первой мировой войны, в Боннском университете. В 1953 г. был награждён орденом «За заслуги перед Федеративной Республикой Германия».

Дополнил модель Туган-Барановского понятием “ведра капиталообразования”, расширяющегося вследствие новых изобретений и новых рынков (например, в отсталых странах). “Ведро” заполняется в период процветания инвестициями в новые элементы основного капитала, однако затем происходит перенасыщение, и так как спрос на капитальные блага и на материалы, служащие для производства товаров длительного пользования, неэластичен, происходит перепроизводство промышленного оборудования.

Шпитгоф подчеркивал важность психологических факторов в циклическом процессе капиталистического производства и обращал особое внимание на ожидания прибылей от капиталовложений, ориентиром для которых является норма процента. Шпитгоф обобщил материал о движении процентной ставки за много лет для подтверждения вывода о том, что движение средств между рынком капиталов и денежным рынком заслоняет диспропорциональность в отраслевом развитии, приводящую к кризисам перепроизводства.

В традициях реформизма исторической школы Шпитгоф полагал, что со временем “упорядочивание” капиталистического производства позволит умерить промышленные катастрофы, смягчить переходы от процветания к депрессии. Другим его предположением стало понятие о двух типах длительных периодов экономической динамики, охватывающих несколько циклов: один характеризуется общей повышательной тенденцией, другой - общей понижательной тенденцией. Шпитгоф эмпирически датировал периоды с понижательной тенденцией - 1822-1843 гг. и 1874-1894 гг., а периоды с повышательной тенденцией - 1843-1874 гг. и 1894-1913 гг., установив, таким образом, две волны: 1822-1874 гг. и 1874-1913 гг. Однако попытки какого-либо теоретического объяснения этой тенденции Шпитгоф не сделал.

Артур Шпитгоф считается одним из пионеров в области современных исследований экономической конъюнктуры, наряду с Альбером Афтальоном впервые рассматривает эффект акселератора.

Основные труды

Gustav von Schmoller und die deutsche geschichtliche Volkswirtschaftslehre, zus. mit Gustav von Schmoller. Duncker & Humblot, Berlin 1938.
Boden und Wohnung in der Marktwirtschaft, insbes. im Rheinland. Fischer, Jena 1934.
Festgabe für Werner Sombart zur siebenzigsten Wiederkehr seines Geburtstages 19. Jänner 1933. Duncker & Humblot, München 1933.
Der Stand und die nächste Zukunft der Konjunkturforschung, zus. mit Gustav Clausing und Joseph Alois Schumpeter. Duncker & Humblot, München 1933.
Österreichs Finanzen und der Krieg, zus. mit Franz Meisel. Duncker & Humblot, München; Leipzig 1915.
Der Einfluß der Golderzeugung auf die Preisbildung 1890—1913 (Mehrteiliges Werk). Duncker & Humblot, München.
Die wirtschaftliche Annäherung zwischen dem Deutschen Reiche und seinen Verbündeten. (Mehrteiliges Werk) Duncker & Humblot, München.
Beiträge zur Erforschung der wirtschaftlichen Wechsellagen : Aufschwung, Krise, Stockung

Литература

Блауг М. Шпитгоф, Артур // 100 великих экономистов до Кейнса = Great Economists before Keynes: An introduction to the lives & works of one hundred great economists of the past. — СПб.: Экономикус, 2008. — С. 330-331. — 352 с. — (Библиотека «Экономической школы», вып. 42). — 1 500 экз. — ISBN 978-5-903816-01-9.
Peter Koslowski. Methodology of the social sciences, ethics, and economics in the newer historical school: from Max Weber and Rickert to Sombart and Rothacker. Springer, 1997 — Business & Economics

[Экономическая школа]

http://www.seinst.ru/page675/
Шумпетер Йозеф А.

Schumpeter Joseph А. (1883 — 1950)

Шумпетер — один из гигантов экономической науки XX века, чье грандиозное видение экономического процесса как единого целого сопоставимо с видением Адама Смита или Карла Маркса. В поразительной книге «Теория экономического развития» (Theory of Economic Development, 1912), написанной в раннем возрасте 28 лет, он поставил в центр капиталистической системы вместо Марксова жадного капиталиста, ведущего паразитический образ жизни, динамичного, стремящегося к нововведениям предпринимателя. Такой предприниматель ответственен не только за технический прогресс, но и за само существование положительной нормы прибыли на капитал. Проводя различие между «изобретениями» и «инновациями», он подчеркнул тот факт, что научные и технические изобретения ничего собой не представляют, если не будут приняты (внедрены), а для этого требуется не меньше смелости и воображения, чем для самого акта первоначального открытия, сделанного ученым или инженером. Более того, инновации, имеющие значение для экономического прогресса, представляют собой далеко не только новые машины, привлекающие внимание большинства. Они принимают формы новых продуктов, новых источников сырья, новых форм промышленной и финансовой организации, наряду с новыми методами производства.

Часто предприниматель является также капиталистом; тем не менее, в принципе существует множество различий между воплощением новых методов производства и предоставлением капитала, требуемого для финансирования нового предприятия. Капиталист зарабатывает «процент», в то время как предприниматель зарабатывает «прибыль», и без динамических перемен, создаваемых предпринимателем, норма прибыли будет вскоре падать до нуля. Шумпетер сожалел о том, что великие экономисты-классики начала XIX века постоянно смешивали роль капиталиста с ролью предпринимателя. Не в меньшей степени он сожалел о том, что его современники не замечали важнейшей роли инновативного предпринимателя в своей навязчивой сосредоточенности на статических свойствах состояний окончательного равновесия. С тех самых пор его теория предпринимателя стала отправной точкой для всех последующих дискуссий о предпринимательстве.

Он родился и получил образование в Австрии, некоторое время был министром финансов этой страны после Первой мировой войны. В 1932 году он эмигрировал в Америку, где сделал карьеру в новой для себя области — как блестящий преподаватель. Будучи видным сотрудником факультета экономики Гарвардского университета в его золотое десятилетие 1930-х годов, он опубликовал крупное двухтомное исследование под названием «Циклы деловой активности» (Business Cycles, 1939), в котором предприниматель снова был поставлен в самый центр событий. Объяснение Шумпетером деловых циклов в этой книге, возможно, не было особенно оригинальным, но он соединил свой взгляд на обыкновенные 7-11-летние циклы производства и занятости Жугляра с объяснением кондратьевских длинных циклов длиной 45-50 лет посредством волн инноваций, следующих одна за другой до тех пор, пока сверхприбыли первоначального инноватора полностью не уничтожатся позднейшими имитаторами. Эта публикация была одной из его наименее успешных книг: на многих его коллег она произвела впечатление слишком поверхностной работы и, более того, устраняющейся от причин имевшей в то время место депрессии; кроме того, Шумпетер не имел времени на ознакомление с трудами Кейнса, и книга «Циклы деловой активности» была опубликована как раз тогда, когда Кейнсианская революция делала семимильные шаги.

Однако в 1942 году Шумпетер опубликовал то, что с тех пор стало считаться его шедевром: книгу «Капитализм, социализм и демократия» (Capitalism, Socialism and Democracy), которая была в равной степени адресована как здравомыслящим непрофессионалам, так и его коллегам-экономистам. В этой работе он парадоксальным образом отвергал марксистский диагноз неминуемого крушения капитализма и, в то же время, предсказывал почти неизбежное наступление социализма как результат отказа от капиталистических ценностей со стороны интеллектуалов западного мира. Парадокс всегда был его главным оружием, и в этой книге он, безусловно, наслаждался картиной экономической системы, постепенно подрываемой не ее врагами, а ее друзьями. Правда, его предсказания до сих пор не сбылись. Тем не менее, при чтении этой работы сейчас, 40 лет спустя, она все еще невероятным образом выглядит уместной применительно к проблемам сегодняшнего дня.

После массового успеха книги «Капитализм, социализм и демократия», Шумпетер потратил оставшуюся часть своей жизни на превращение ранней работы по истории экономической мысли «Экономические доктрины и метод» (Economie Doctrines and Method, 1914) в грандиозную книгу «История экономического анализа» {History of Economie Analysis, 1954), которая была опубликована посмертно как законченный труд, за исключением последней главы. Эта работа старого научного стиля — с сотнями доскональных ссылок, невероятной широтой охвата материала, поразительными выводами, — преуменьшающими заслуги Адама Смита как неоригинального, порицающими Альфреда Маршалла как сбивающего с толку, и превозносящими Вальраса как величайшего из когда-либо живших экономистов — продолжает вдохновлять историков экономической мысли как вершина, которую они могут только надеяться достичь.

Шумпетер родился в Трише, в Австро-Венгерской империи, в семье высокопоставленного армейского офицера, и в 1904 году закончил Венский университет. Он начал преподавать в 1909 году в Университете г. Черновцы (ныне это Украина), а затем перешел в Университет Граца, что в Австрии. После короткого периода времени, в течение которого он был министром финансов Австрии (1919-20), он стал президентом небольшого немецкого банка в 1920-22 гг. Он впервые посетил США в 1924 году, и вернулся в Европу в 1925 году, став профессором государственных финансов в Боннском университете. После возвышения Гитлера в 1932 году, он покинул Европу, получив должность профессора Гарвардского университета, на которой он оставался вплоть до своего ухода на пенсию в 1950 году. Он был основателем и президентом Эконометрического общества в 1938 году и президентом Американской экономической ассоциации в 1948 году.

Многие статьи Шумпетера собраны в книгах «Десять великих экономистов» (Ten Great Economists, 1951) и «Очерки Й.А. Шумпетера» (Essays of JA. Schumpeter) под ред. R.V. Clemence (1951). До сих пор полезно почитать более ранние его очерки «Кризис государства налогообложения» (The Crisis of the Tax State, 1918) и «Империализм и общественные классы» (Imperialism and Social Classes, 1919).

Литература

S.F. Harris (ed.), Schumpeter: Social Scientist (Harvard University Press 1951); W.F. Stolper, Schumpeter, Joseph A., International Encyclopedia of the Social Sciences, vol. 14, ed. D.L. Sills (Macmillan Free Press, 1968); A. Heertje (ed.), Schumpeter’s Vision: Capitalism, Socialism and Democracy After 40 Years (Praeger, 1981); H. Frisch (ed.), Schumpeterian Economics (Praeger, 1981).

Й.А. Шумпетер. История экономического анализа /пер. с англ. под ред. В.С. Автономова, в 3-х т. Т. 1. – 552 с., Т. 2. – 504 с., Т. 3. – 688 с. СПб.: Экономическая школа, 2001 г.

Й.А. Шумпетер. Капитализм, социализм и демократия

Й.А. Шумпетер. Теория экономического развития

[В.С. Автономов]

http://www.libertarium.ru/lib_capsocdem_00
16.07.2003

Книга, предлагаемая вниманию читателя, вышла в свет более пятидесяти лет назад. Сам по себе этот срок не должен нас смущать. "Капитализм, социализм и демократия" часто включается в список наиболее выдающихся экономических произведений всех времен и народов, а ученик Шумпетера по Гарвардскому университету Поль Самуэльсон заявил, что эта великая книга лучше читается спустя сорок лет после опубликования, чем в 1942 или 1950г. (годы выхода книги и смерти ее автора). Однако за десять лет, прошедших с момента этого высказывания, в мире и особенно в нашей стране изменилось столь многое, что проблема восприятия шумпетеровского шедевра стоит сейчас совершенно иначе.

В доперестроечное время книга Шумпетера наравне с "Дорогой к рабству" Хайека, "Свободой выбора" Милтона и Розы Фридменов и другими "капиталистическими манифестами" украшала полки спецхранов наших научных библиотек. Теперь же они как бы стоят по разные стороны баррикад. Разрушение социалистической системы в мировом масштабе и разрушение марксистской системы в сознании большинства советских обществоведов вызвало мощное движение маятника интеллектуальной моды в сторону частнособственнического капитализма и идеологии классического либерализма. В западной экономической литературе наш читатель стал искать в первую очередь доказательства оптимальности свободного предпринимательства и невозможности построения какого бы то ни было социализма. Хайек и Фридмен по крайней мере в университетских аудиториях и на книжных лотках заняли место развенчанного пророка Карла Маркса.

С этой точки зрения "Капитализм, социализм и демократия" выглядит несколько подозрительно. Шумпетер не скупится на похвалы Марксу, перемежая их, правда, с острой критикой. На вопрос: "Может ли капитализм выжить?" — отвечает: "Нет, не думаю". На вопрос: "Жизнеспособен ли социализм?" — заверяет: "Да, несомненно". Такие "несвоевременные" мысли, кажется, пора снова помещать в спецхран. (Впрочем, здесь, о чем мы будем говорить ниже, нечем поживиться и сторонникам социалистических идеалов.)

И все же мы призываем читателя набраться терпения. Выводы о судьбах капитализма и социализма (как отмечал и сам Шумпетер) сами по себе немного стоят. Гораздо важнее то, кем и на основании чего они были сделаны. На эти вопросы мы попытаемся вкратце ответить в этом предисловии.

Книги Йозефа Шумпетера в русском переводе уже известны нашему читателю. В 1982 г. издательство "Прогресс" выпустило "Теорию экономического развития", а в 1989-1990 гг. издательство "Экономика" — первые главы "Истории экономического анализа" в сборнике "Истоки: вопросы истории народного хозяйства и экономической мысли" (Вып. 1, 2). Наконец, в 1989 г. в ИНИОН АН СССР был издан реферативный сборник, содержащий реферат книги "Капитализм, социализм и демократия", несколько посвященных этой книге обзоров и биографический очерк об авторе. Тем не менее, краткий очерк социально-политических воззрений и биографию Й.Шумпетера, в особенности моменты, имеющие отношение к проблемам исторических судеб капитализма и социализма, мы считаем необходимым поместить здесь.

Йозеф Алоиз Шумпетер родился 8 февраля 1883 г. в моравском городе Триш (Австро-Венгрия) в семье мелкого текстильного фабриканта и дочери венского врача. Вскоре отец умер, а мать вторично вышла замуж за командующего Венским гарнизоном генерала фон Келера, после чего семья переехала в Вену и десятилетний Йозеф поступил в тамошний лицей Терезианум, дававший блестящее образование сыновьям венских аристократов. Из Терезианума Шумпетер вынес прекрасное знание древних и новых языков — древнегреческого, латинского, французского, английского и итальянского (это дало ему возможность читать в подлиннике экономическую — и не только — литературу всех времен и многих стран, составлять о ней независимое мнение, что поражает любого читателя "Истории экономического анализа") — и что, может быть, еще важнее — чувство принадлежности к интеллектуальной элите общества, способной и призванной к тому, чтобы управлять обществом наиболее рациональным образом. Эта элитарная установка очень заметна на страницах "Капитализма, социализма и демократии", в частности, при описании преимуществ большого бизнеса над мелким, а также определяющей роли интеллигенции в возможном крушении капитализма и построении социалистического общества.

Типичным для Австро-Венгерской монархии тех времен было и отделение буржуазии от власти (высшие чиновники рекрутировались из дворян), что, по мнению Шумпетера, способствовало развитию капитализма ввиду неспособности буржуазии к управлению государством.

В 1901 г. Шумпетер поступил на юридический факультет Венского университета, в программу обучения на котором входили также экономические дисциплины и статистика. Среди экономистов-учителей Шумпетера выделялись корифеи австрийской школы Е.Бем-Баверк и Ф.Визер. Особое место занимал семинар Бем-Баверка, в котором Шумпетер впервые столкнулся с теоретическими проблемами социализма. Он изучал произведения Маркса и других теоретиков социализма (как известно, Бем-Баверк был одним из наиболее глубоких критиков экономической теории Маркса). Интересно, что из числа участников этого семинара впоследствии вышли и выдающийся критик социализма Л.Мизес, и столь же выдающиеся социалисты Р.Гильфердинг и О.Бауэр. Об оригинальной позиции Шумпетера в этом диспуте мы будем говорить ниже.

Оригинальность и самостоятельность Шумпетера, его желание и умение идти против течения проявились и в других моментах. Как известно, австрийская школа принципиально отвергала использование математики в экономическом анализе. Но, учась в Венском университете, Шумпетер самостоятельно (не прослушав ни одной специальной лекции) изучил математику и труды экономистов-математиков от О.Курно до К.Викселля настолько, что в год защиты диссертации на звание доктора права (1906) опубликовал глубокую статью "О математическом методе в теоретической экономии", в которой к большому неудовольствию своих учителей сделал вывод о перспективности математической экономии, на которой будет основываться будущее экономической науки. Любовь к математике осталась на всю жизнь: Шумпетер считал потерянным всякий день, когда он не читал книг по математике и древнегреческих авторов.

После окончания университета Шумпетер два года проработал "по специальности" в Международном суде в Каире, но его интерес к экономической теории победил. В 1908 г. в Лейпциге вышла его первая большая книга "Сущность и основное содержание теоретической национальной экономии", в которой Шумпетер познакомил немецкую научную общественность с теоретическими достижениями маржиналистов, и в первую очередь своего любимого автора Л.Вальраса. Но, пожалуй, еще важнее то, что здесь 25-летний автор поставил вопрос о границах статического и сравнительно-статического анализа маржиналистов, которые он затем пытался преодолеть в своей теории экономического развития. Книга встретила весьма прохладный прием немецких экономистов, среди которых в то время практически безраздельно господствовала новая историческая школа Шмоллера, отрицавшая экономическую теорию вообще и маржиналистскую теорию австрийской школы в особенности. Не понравилась она и венским экономистам, скептически относившимся к применению математических приемов в экономическом анализе, хотя Шумпетер специально для немецкоязычной аудитории изложил всю теорию общего равновесия сло вами, практически не используя формулы (кстати, русский читатель имеет возможность познакомиться с этим изложением в пер вой главе "Теории экономического развития"). Добрым гением Шумпетера оставался его учитель Бем-Баверк, усилиями которого книга была зачтена Шумпетеру как вторая диссертация (Habilitationsschrift).

Но так или иначе, венская университетская профессура не желала иметь в своих рядах диссидента, и Шумпетеру пришлось на два года отправиться преподавать на окраину империи в далекие Черновцы. Лишь с помощью того же Бем-Баверка, занимавшего в Австро-Венгерской монархии высшие государственные должно сти, Шумпетеру удалось в 1911 г. получить место профессора в Грацском университете несмотря на то, что факультет проголосо вал против его кандидатуры.

Здесь, в негостеприимном Граце, он в 1912 г. опубликовал знаменитую книгу "Теория экономического развития". В ней были впервые высказаны идеи, которые важны для понимания второй части "Капитализма, социализма и демократии", в особенности зна менитой главы о "созидательном разрушении", поэтому нам кажет ся нелишним их упомянуть в этом предисловии. Шумпетер создал теорию экономической динамики, основанную на создании "новых комбинаций", основными видами которых являются: производство новых благ, применение новых способов производства и коммерческого использования благ существующих, освоение новых рынков сбыта, освоение новых источников сырья и изменение отраслевой структуры. Всем этим экономическим новаторством занимаются на практике люди, которых Шумпетер назвал предпринимателями. Экономическая функция предпринимателя (осуществление инноваций) является дискретной и не закреплена навечно за определенным носителем. Она тесно связана с особенно стями личности предпринимателя: специфической мотивацией, своеобразным интеллектом, сильной волей и развитой интуицией. Из новаторской функции предпринимателя Шумпетер выводил сущность таких важнейших экономических явлений, как прибыль,процент, экономический цикл. "Теория экономического развития" принесла 29-летнему автору мировую славу — в 30—40-е годы она уже была переведена на итальянский, английский, французский, японский и испанский языки.

В грацский период Шумпетер опубликовал и другие сочинения, обозначившие круг его научных интересов на всю жизнь: книгу "Эпохи истории теорий и методов" (1914) и большую статью по тео рии денег в журнале "Archiv für Sozialwissenschaft und Sozialpolitik" (1917).

В 1918 г. в жизни Шумпетера начался семилетний период "хождения в практическую деятельность". Первая мировая война закончилась крушением трех империй: Германской, Российской и Австро-Венгерской. Во всех этих странах к власти пришли социалисты или коммунисты. Усиливались социалистические партии и в других европейских странах. Дискуссии на семинаре Бем-Баверка на глазах обретали плоть. Напомнили о себе и бывшие коллеги: в 1918 г. Шумпетер был приглашен социалистическим правительством Германии поработать советником при Комиссии по социализации, которая должна была изучить вопрос о национализации германской промышленности и подготовить соответствующие предложения. Комиссию возглавлял Карл Каутский, а членами были венские товарищи Шумпетера Рудольф Гильфердинг и Эмиль Ледерер. В том, что Шумпетер принял это предложение, сказалась, очевидно, не только усталость от сверхнапряженной научной работы предыдущего десятилетия и враждебности университетских коллег. Шумпетер никогда не был членом никаких социалистических партий и групп и не придерживался социалистических взглядов. В "Теории экономического развития" он блестяще описал роль частного предпринимателя, придающего динамичность капиталистической экономике. По словам Г.Хаберлера, на вопрос, зачем он консультировал Комиссию по социализации, Шумпетер отвечал: "Если кому-то хочется совершить самоубийство, хорошо, если при этом присутствует врач". Но здесь сказана явно не вся правда. Во-первых, марксизм как научная теория, несомненно, обладал для Шумпетера интеллектуальной притягательностью. Во-вторых, с его стороны было вполне естественно подумать, что крушение старой системы даст наконец власть в руки интеллектуальной элите, к которой Шумпетер с полным правом себя причислял. И в-третьих, какому экономисту-теоретику не приходит в голову попробовать реализовать свои идеи и знания на практике? Достаточно вспомнить хотя бы молодых докторов и кандидатов экономических наук, играющих активную роль в российских реформах. А ведь Шумпетеру было в ту пору 33 года!

Наши догадки подтверждает и тот факт, что в 1919 г., вернувшись из Берлина, Шумпетер занял пост министра финансов в австрийском социалистическом правительстве (министром иностранных дел в нем был еще один ученик Бем-Баверка Отто Бауэр). Как известно, всякая социальная революция, ломка, перестройка и тд., не говоря уже о проигранной войне, сопровождается разрушением финансовой системы. В этой обстановке решение занять пост министра финансов было самоубийственным, и нет ничего удивительного в том, что через семь месяцев Шумпетер, которому не доверяли ни социалисты, ни буржуазные партии, ни собственные подчиненные — министерские бюрократы, был вынужден подать в отставку.

Академическая карьера в Вене была для него по-прежнему недоступна, искать место в провинции известному ученому, почетному доктору Колумбийского университета, естественно, не хотелось, и Шумпетер решил применить свои познания в области финансов на посту президента частного банка "Бидерман Банк". Результаты были достаточно плачевны: в 1924 г. банк обанкротился, а его президент потерял все свое личное состояние и еще несколько лет должен был выплачивать долги.

Неудачи на политическом и деловом поприще, видимо, были закономерны. Как писал сам Шумпетер в "Теории экономического развития": "Основательная подготовка и знание дела, глубина ума и способность к логическому анализу в известных обстоятельствах могут стать источником неудач". Из не очень многочисленных научных работ этого периода для нас наиболее интересна брошюра "Кризис государства, основанного на налогах", в которой Шумпетер впервые поставил вопрос об исторических судьбах капиталистического рыночного хозяйства и возможности, а точнее, невозможности практического перехода к "истинному" Марксову социализму.

Из состояния тяжелого личного кризиса Шумпетера вывело неожиданное приглашение в Боннский университет — неожиданное, поскольку на протяжении нескольких десятилетий немецкие университеты были закрыты для экономистов-теоретиков, оставаясь в безраздельном владении приверженцев исторической школы. Правда, в Бонне Шумпетеру не доверили теоретический курс: он читал финансы, деньги и кредит и историю экономической мысли. В этот период его особенно волновали проблемы монополии и олигополии и влияние их на нестабильность капитализма. Результаты размышлений Шумпетера по этому поводу мы можем найти в гл. VIII "Капитализма, социализма и демократии". Тогда же усилиями Шумпетера, Р.Фриша, И.Фишера, ФДивизиа, Л. фон Борт-кевича и еще нескольких единомышленников были основаны международное Эконометрическое общество и журнал "Эконометрика", которые должны были осуществить давнюю мечту Шумпетера — соединить экономическую теорию, математику и статистику.

В 1932 г. Шумпетер переезжает за океан и становится профессором Гарвардского университета (курсы экономической теории, теории конъюнктуры, истории экономического анализа и теории социализма). Крупнейшими работами этого периода явились двухтомник "Экономические циклы" (1939), в котором были развиты идеи "Теории экономического развития", т.е. причиной циклов объявлена неравномерность инновационного процесса во времени, и дана систематизация циклических колебаний экономики разной длительности: циклов Жюгляра, Кузнеца и Кондратьева; "Капитализм, социализм и демократия" (1942) и неоконченный труд "История экономического анализа" (издан после смерти автора в 1954 г.), который до сих пор остается непревзойденным по охвату и глубине проникновения в материал. В 1949 г. Шумпетер первым из иностранных экономистов был избран президентом Американской экономической ассоциации.

Вскоре после этого в ночь с 7 на 8 января 1950 г. Йозефа Шумпетера не стало. На столе его лежала почти законченная рукопись статьи "Движение к социализму", которую читатель также найдет в этой книге.



***

Книга "Капитализм, социализм и демократия" стала бестселлером практически сразу же, что, впрочем, не может вызвать удивления. По замыслу автора, она была написана для непрофессионального читателя, сравнительно простым языком (со скидкой на присущую шумпетеровскому английскому немецкую тяжеловесность, которую почувствует и читатель русского перевода), а момент ее выхода в свет совпал с очередной грандиозной ломкой мироустройства — второй мировой войной, поставившей вопрос о судьбе капиталистической цивилизации (да и цивилизации вообще) в практическую плоскость. Но и для искушенного в экономической и социологической теории читателя книга представляла и представляет огромный интерес. В своей оценке перспектив капитализма и социализма, марксистского учения, феномена демократии и политики социалистических партий Шумпетер последовательно придерживается объективных, строго научных аргументов, старательно исключая свои личные симпатии и антипатии. Поэтому его предпосылки и аргументы, даже если мы с ними не согласны, гораздо полезнее для исследователя, чем эмоциональные, перегруженные идеологией и политикой дискуссии наших дней о рыночной экономике и социализме.

Как предупреждает читателя сам автор в предисловии к первому изданию, пять частей книги в принципе самодостаточны, хотя и взаимосвязаны. Первая часть содержит краткий критический очерк марксизма. Этот текст, в равной степени неприемлемый и для правоверных последователей Маркса, и для его неразборчивых ниспровергателей, должен, на наш взгляд, изучить каждый, кто хочет осознать реальное значение Маркса в истории мировой общественной мысли. Автору предисловия остается пожалеть, что в студенческие годы книга Шумпетера "Капитализм, социализм и демократия" (и особенно первая часть) не могла быть включена в список литературы для спецсеминаров по "Капиталу".

Нынешних комментаторов западных экономистов никто не заставляет спорить с автором в каждом месте, где он непочтительно высказывается по поводу той или иной "святыни", и противопоставлять ему повсеместно "правильную точку зрения". Читатель сможет сам сопоставить критику Шумпетера с содержанием марксистской экономической и социологической теории. Обратим лишь внимание на несомненное сходство общего "видения" Шумпетером и Марксом объекта своего исследования — капиталистической системы — как непрерывно развивающегося и изменяющегося по своим собственным законам организма, а также на их стремление рассматривать экономические и социальные факторы во взаимосвязи, хотя характер этой взаимосвязи они понимали, как убедится читатель, по-разному.

Вторая — центральная и, пожалуй, наиболее интересная часть книги непосредственно посвящена судьбе капиталистического строя. Читая ее, необходимо помнить, что она была написана по горячим следам Великой депрессии, т.е. в период, когда выживание капитализма в его традиционной форме казалось сомнительным не только некоторым советским экономистам, решившим, что он вступил в период перманентного кризиса, но и таким авторам, как Дж.М.Кейнс, а также экономистам, обосновавшим Новый курс Ф.Рузвельта. Однако Шумпетер и здесь проявил оригинальность (его гений смело может быть назван "другом парадоксов"). Он не стал связывать нежизнеспособность капитализма с экономическими барьерами, в частности с ограничением конкуренции и господством монополий. Напротив, и на чисто теоретическом (гл. VI, VII), и на практическом уровне (гл. VIII) он доказывал, что ограничение конкуренции, если понимать ее в духе статической модели совершенной конкуренции, не может быть существенным фактором замедления экономического роста, поскольку значительно большую роль в капиталистической экономике играет процесс "созидательного разрушения" — динамической конкуренции, связанной с внедрением новых комбинаций (см. выше). Ей не могут помешать монопольные барьеры, и даже наоборот. В гл. VIII Шумпетер развертывает перед глазами изумленного западного читателя, привыкшего к тому, что с монополией связаны лишь потери в общественном благосостоянии, широкую панораму преимуществ (с точки зрения динамической эффективности, т.е. создания условий для процесса "созидательного разрушения") большого монополистического бизнеса над экономикой, близкой к модели совершенной конкуренции. (В условиях активной антитрестовской политики в США эта мысль звучала, да и по сей день звучит, как вызов общественному мнению.)

Великий кризис 1929-1933 гг. и последовавшая за ним затяжная депрессия также не произвели на Шумпетера большого впечатления, так как вполне укладывались в его концепцию циклов деловой активности.

Итак, по мнению Шумпетера, опасность капитализму угрожает не с экономической стороны: низкие темпы роста, неэффективность, высокая безработица — все это преодолимо в рамках капиталистической системы. Сложнее обстоит дело с другими, менее осязаемыми аспектами капиталистической цивилизации, которые подвергаются разрушению именно благодаря ее успешному функционированию. Некоторые из этих инструментов: семья, дисциплина труда, романтика и героизм свободного предпринимательства, и даже частная собственность, свобода контрактов и пр. — становятся жертвой процесса рационализации, обезличивания, "дегероизации", основным двигателем которого являются крупные концерны — акционерные общества с бюрократическим механизмом управления, преуспевшие на ниве "созидательного разрушения". Таким образом, развитие капитализма повсеместно ослабляет капиталистическую мотивацию, он теряет свою "эмоциональную" привлекательность. Гл. XI и XII захватывающе интересны с точки зрения цивилизационного подхода к капиталистической системе, который получает в нашей литературе все большее распространение. Это, по сути дела, та самая теория надстройки и ее обратного влияния на базис, о необходимости которых говорил в последних письмах Ф.Энгельс.

Одновременно капитализм готовит и армию собственных могильщиков. Только в отличие от марксистов Шумпетер видел в этой роли не пролетариат (этот "венский джентльмен старой школы", как характеризуют его друзья и ученики, любил и ценил данный класс не больше, чем профессор Преображенский в "Собачьем сердце" Булгакова), а безработных интеллектуалов, свободных от всех традиций и подвергающих рациональной критике самые основы капитализма — частную собственность и неравенство в распределении.

Подмеченная Шумпетером "идеологическая беззащитность" капитализма перед радикализирующейся интеллигенцией — явление, абсолютно противоречащее марксистской вере в "продажность" буржуазных литераторов. Оказывается, в эпоху средств массовой информации выгоднее "продаваться" не буржуазному классу, а массовому читателю (а сегодня еще и зрителю), который часто враждебно настроен к капиталистическим интересам. Массы только по недоразумению можно увлечь лозунгом "рыночной экономики" или "строительства капитализма" — этому нас тоже учит Йозеф Шумпетер. (Однако, как мы знаем, капиталистические ценности на какое-то время могут завоевать широкую поддержку вследствие неудачи социалистических мер экономической политики, как, например, национализация в Англии и Франции. В еще большей мере это, конечно, применимо к ситуации, возникшей после крушения "реального" социализма в нашей стране.)

Предпринятое Шумпетером исследование исторической судьбы капитализма — одна из наиболее глубоких попыток такого рода на протяжении нашего века. Но это не значит, что у него не было предшественников и последователей. Рисуя картину гибели капитализма от обобществления производства и рационализации общественной жизни, Шумпетер с оговорками и значительными модификациями объединил две традиции, идущие соответственно от К.Маркса и М.Вебера. Эту же линию аргументации развивали и американские институционалисты, начиная с книги Т.Веблена "Теория делового предприятия" и включая хорошо знакомые нашему читателю книги Дж.К.Гэлбрейта "Новое индустриальное общество" и "Экономическая теория и цель общества". Примерно в том же духе (по крайней мере, в той части, которая касалась будущего капитализма) высказывались и теоретики смешанной экономики, и сторонники теории конвергенции. Вплоть до 1970-х годов на Западе повсеместно нарастало убеждение, что трансформация стихийного частнохозяйственного капитализма в некое подобие того, что в нашей литературе называлось ГМК, — процесс необратимый и линейный. Однако в наши дни, спустя полвека после выхода в свет книги Шумпетера, очевидно, что описанные им тенденции в какой-то мере отступили на второй план. Разумеется, сам автор многократно подчеркивал, что он не занимается пророчествами и лишь показывает, что может произойти, если имеющиеся тенденции получат продолжение. Можно найти в его тексте и упоминание о том, что столетие — слишком краткий срок для подобных прогнозов. И все же интересно, что помешало экстраполяционному развитию капитализма "по Шумпетеру"?

1970-е годы ознаменовались для капитализма не только циклическим и структурным, но и системным кризисом. Перестройка структуры относительных цен в результате нефтяного кризиса, резкое усиление инфляционных процессов и их сочетание с падением производства, разрушение Бреттон-Вудской системы фиксированных курсов валют, крах старых методов государственной экономической политики — все это создало качественно новую и быстро меняющуюся ситуацию, а эти условия как раз благоприятствуют развитию предпринимательского духа: смелые индивидуальные новаторы — герои шумпетеровской "Теории экономического развития" гораздо лучше приспосабливаются к резким изменениям среды, чем неповоротливые промышленные гиганты. Развитию предпринимательства способствовали и изменения в характере научно-технического прогресса, в результате которых индивидуализированное мелкосерийное производство стало не менее, а часто и более выгодным, чем концентрация производства на огромных предприятиях, которые могли построить лишь крупные концерны. Сказалась и переориентация на предпринимателя государственной экономической политики.

В результате темпы возникновения новых предприятий, их вклад в прирост производства и занятости достигли новых высот, а индивидуальный предприниматель вытеснил из центра внимания героя 50—60-х годов: менеджера-технократа, планирующего будущее своей крупной корпорации. (См. Предпринимательство в конце XX века / Под ред. ААДынкина, А.Р.Стерлина. М.: Наука, 1992.)

Конечно, "предпринимательская революция" 1970—1980-х годов не дает нам гарантии, что постиндустриальный капитализм навечно останется благоприятной средой для развития предпринимательства. Однако опыта этой революции, кажется, вполне достаточно, чтобы сделать предположение о том, что отмеченное Шумпетером затухание предпринимательского духа может быть не вековой тенденцией, а фазой какого-то исторического цикла, в ходе которого периоды гладкого инерционного развития сменяются периодами резких изменений и активизации предпринимательства. По крайней мере, такое предположение полностью соответствовало бы взглядам Йозефа Шумпетера, высказанным в "Теории экономического развития" и "Экономических циклах".

Если при анализе капитализма Шумпетер смело комбинирует чисто теоретический экономический анализ с исследованием реальных институтов капиталистического хозяйства и общества в целом, то его описание социализма носит преимущественно абстрактный характер.

Третью часть "Капитализма, социализма и демократии" следует воспринимать в контексте теоретической дискуссии о возможности рационального хозяйствования при социализме, развернувшейся в 1920—1930-е годы. Ее началом послужила статья Э.Бароне "Министр производства коллективистского государства", в которой автор доказывал, что при централизованном планировании можно достичь оптимального функционирования экономики, в административном порядке приравняв цены предельным издержкам. Аргументацию Бароне в дальнейшем развили А.Лернер и О.Ланге (см. подробное описание в кн.: Блауг М. Экономическая теория в ретроспективе. М.: Дело, 1994. Гл. 13). Оппонентами выступили Мизес и Хайек, утверждавшие, что оптимизация при социализме невозможна, поскольку цены не могут отражать реальных предпочтений людей. (Читатель может составить представление о сущности этой позиции, прочитав переведенные на русский язык книги Хайека "Дорога к рабству" и "Пагубная самонадеянность".)

В этом споре Шумпетер встал на сторону Бароне. Принятие рациональных решений, максимизирующих предпочтения (правда, не потребителей, а самих "плановиков") при социализме он считал возможным. В отличие от Мизеса и Хайека Шумпетер сопоставлял "социалистический проект" не с конкурентной моделью, а с капитализмом большого бизнеса, достаточно далеко продвинувшимся в сторону обобществления и рационализации (см. выше). В таком случае доведение этих процессов до их логического завершения при осуществлении социалистического проекта должно привести лишь к дополнительному росту эффективности. Шумпетер разбирает "по косточкам" теоретический социализм и каждый раз обнаруживает его преимущество перед капитализмом.

В частности, он берет под защиту еще один жупел западного общественного мнения — бюрократию и доказывает, что централизованная и дисциплинированная социалистическая бюрократия будет эффективнее капиталистической.

Что же касается "реального" социализма в советском исполнении, то Шумпетер, естественно, считает его преждевременной и, следовательно, сильно искаженной формой социализма, которая, однако, в дальнейшем имеет возможность выправиться, а пока вполне успешно решает экономические задачи диктаторскими методами. Впрочем, как явствует из пятой части самому Шумпетеру ближе английский лейбористский и скандинавский социал-демократический социализм как наименьшее неизбежное зло.

То, что Шумпетер пишет о социализме, заставляет еще раз вспомнить широко обсуждавшуюся у нас в перестроечные годы проблему: симпатии западных интеллектуалов к социализму вообще и к советскому в частности. Случай Шумпетера, может быть, наиболее показателен, поскольку в политических симпатиях к социализму он никогда замечен не был. Дело, видимо, заключалось в том, что на высокоабстрактном теоретическом уровне социализм действительно может показаться исследователю набором "правильных" элементов. Но при любой попытке собрать из этого конструктора реальную постройку неизменно оказывается, что скрепить ее можно только цементом насилия. Последовательное осуществление социалистического проекта неизбежно ведет к тоталитаризму — этот вывод человечество смогло сделать лишь обогатившись историческим опытом нашей многострадальной страны и ее вольных и невольных последователей.

Исследуя перспективы капитализма, Шумпетер, как мы помним, учитывал культурные и социально-психологические факторы. При рассмотрении социализма теоретический каркас так и не был наполнен живой плотью.

Большой самостоятельный интерес представляет шумпетеров-ский анализ демократии, предпринятый в четвертой части. Здесь автор продолжает играть привычную для себя роль "срывателя всех и всяческих масок". В противовес "классической доктрине" демократии, исходившей из идеи "общего блага" и политической системы, предназначенной для его реализации, Шумпетер трактует демократию как чисто буржуазный феномен, но не в марксистском классовом духе — как комитет по делам буржуазии. Просто при капитализме политика как бы становится отраслью экономики, в которой действуют законы конкуренции: люди, желающие получить политическую власть, вступают между собой в конкурентную борьбу за голоса избирателей. Такое экономическое толкование политической сферы, впервые предпринятое Шумпе-тером, получило мощное развитие в рамках западной экономической науки, стремящейся применить свой инструментарий к сопредельным областям знания: с'оциологии, политологии, праву и т.д. Достаточно упомянуть теорию "общественного выбора" Кеннета Эрроу, теорию политических циклов Энтони Даунса и, конечно, многочисленные и разнообразные труды Нобелевского лауреата 1992г. Гэри Беккера, который признавал, что стремление написать работу об экономическом подходе к политическому поведению у него возникло под влиянием прочтения "Капитализма, социализма и демократии". (Capitalism and Democracy: Schumpeter Revisited. Ed. by R.D. Сое, С.К. Wilber. Notre Dame, Indiana, 1985. Р. 120).

В данной трактовке демократия может в принципе существовать и при достаточно абстрактно понятом социализме, хотя Шумпетер делает оговорку о том, что в условиях социализма власть государства над обществом становится слишком большой, а потому правительство легко может поддаться искушению ограничить демократию. (Естественно, что в СССР Шумпетер не видел демократии ни в какой ее форме.)

Наконец, мысли Шумпетера о демократии как о политическом методе, который не может быть самостоятельной целью общества, иллюстрируются сегодняшними российскими политическими дебатами, в которых требования соблюдать демократию и конституционность украшают платформы политических сил противоположных направлений.

В пятой части Шумпетер анализирует историю социалистических партий. Особое внимание обращает на себя его анализ пребывания этих партий у власти. Беря на себя реальную ответственность, отмечает Шумпетер, социалисты быстро сбрасывают груз марксистских догм и идеологии классовой борьбы и начинают делать дела, причем достаточно неплохо, учитывая, что власть им, как правило, достается только в экстремальных ситуациях. Шумпетер видит проблему этих партий в том, что им приходится "управлять капитализмом" — сейчас мы бы увидели в этом их преимущество: внедрять отдельные социалистические или квазисоциалистические меры в условиях работающей капиталистической экономики оказалось гораздо более многообещающим путем, чем разрушать ее до основания, а затем создавать нечто ранее не бывалое.

В предисловиях Шумпетера ко второму и третьему изданиям книги и лекции "Движение к социализму" (опубликованной в настоящем издании с разрешения Американской экономической ассоциации) читатель найдет помимо пояснения основных тезисов книги анализ послевоенной экономической ситуации в Англии и США и, может быть, удивится сходству описанных там проблем структурной перестройки на фоне инфляции с теми, что испытывает в настоящее время российская экономика.

И это заставляет нас вернуться к нашему заголовку. Действительно, идеи настоящего мыслителя всегда несвоевременны на политическом митинге, под какими бы знаменами он ни проходил. Но каждый, кто хочет составить по "коренному вопросу нашей эпохи" собственное непредвзятое мнение, не сможет обойти вниманием книгу Йозефа Шумпетера "Капитализм, социализм и демократия"

[Economicus.Ru]

http://economicus.ru/cgi-ise/gallery...ame=schumpeter

Joseph Allois Schumpeter
1883-1950
Йозеф Алоиз Шумпетер - австрийский экономист и социолог, известный историк экономической мысли. Родился в Моравии, входившей в состав Австро-Венгрии, в семье мелкого фабриканта. Получил прекрасное образование, включающее изучение греческого и латинского языков. В 1901 г. поступил в Венский университет, где пять лет спустя получил степень доктора права.
После непродолжительной практики в Каире Шумпетер решил целиком посвятить себя изучению экономической теории. Еще будучи студентом, он много внимания уделял экономическим проблемам, особенно на семинарских занятиях по статистике и экономической теории. Среди его учителей были такие светила, как Ф. Визер и Е. Бем-Баверк, а в числе студентов, принимавших участие в этих семинарах, были Людвиг Мизес, Феликс Сомари, а также способные молодые социалисты Отто Бауэр и Рудольф Гильфердинг. Именно в те годы возник интерес Шумпетера к проблемам социализма, который он сохранил на всю жизнь.
В 1908 г. он опубликовал свой первый большой теоретический труд "Сущность и главное содержание теоретической политической экономии". В 1909 г. он поступил на работу в университет в Черновицах, а в 1911 г. переехал в Грац. Поскольку как преподаватель экономики он был в единственном числе, то он читал лекции по всему кругу проблем, включая и смежные вопросы социологии. В эти годы Шумпетер предлагает спецкурс по таким экзотическим для того времени проблемам, как экономическая демократия и общественные классы. И именно в этот период выходит в свет одна из самых известных работ Шумпетера "Теория экономического развития" (1912).
В 1913 г. Шумпетер в порядке обмена профессорами поехал в Колумбийский университет, где провел год; в Европу он вернулся незадолго до начала войны.
В 1919 году он был приглашен на пост министра финансов Австрийской республики. Находясь на этом посту, Шумпетер разработал план финансовой стабилизации. Жесткие антиинфляционные меры, предложенные им, вызвали недовольство и в результате, пробыв в министерском кресле немногим более полугода, Шумпетер был вынужден подать в отставку. Его идеалом было сильное и единое в мнениях правительство, которое смогло бы ввести налог на капитал для обеспечения иностранных займов, столь необходимых для перестройки экономики, он стремился также к сбалансированному бюджету. Кроме того, его вполне разумное утверждение, что "крона - это крона", пришлось не по душе тысячам австрийских бюргеров, которые видели, что их сбережения исчезают.
Спустя два года, после того как Шумпетер вышел из правительства, ему выпало еще одно испытание практикой - он возглавил небольшой банк. Однако карьера финансиста-практика ему не удалась также как и карьера министра. В 1924 г. банк под его руководством терпит крах, и Шумпетер, потеряв все свое состояние, возвращается к академической деятельности.
Сначала он преподает в Японии, затем возглавляет кафедру государственных финансов в Боннском университете. Здесь он много делает для того, чтобы поколебать влияние исторической школы, которое по-прежнему было весьма сильным в экономической науке Германии. В 1932 г. Шумпетер принимает приглашение занять пост в Гарвардском университете (он читал здесь лекции в 1927 и 1930 гг.), где и остается там до конца жизни. В 1932 г. Шумпетер окончательно переезжает в США, где до конца жизни остается профессором Гарвардского университета. И именно в эти годы из-под его пера выходят такие известные работы, как "Экономические циклы" (1939) и "Капитализм, социализм, демократия" (1942). В последние годы Шумпетер работает над "Историей экономического анализа". Однако рукопись остается незавершенной.
Литературное наследие Шумпетера огромно. Во многих отношениях Шумпетер был потомком по прямой линии австрийской школы, однако большое влияние на него оказал Л. Вальрас, которого Шумпетер считал величайшим из современных экономистов. Он утверждал, что тот, кто не изучал и не понимает вальрасову теорию общего равновесия, не может стать хорошим теоретиком. Неизбежным было и влияние Е. Бем-Баверка, которого Шумпетер весьма высоко ценил. В работе, относящейся к 1909 г., о социальной природе стоимости можно найти понятия, выдвинутые Ф.Визером. У представителей венской школы были заимствованы понятия о порядке благ, вменении альтернативной стоимости и предельной производительности.
Система Шумпетера не есть, однако, эклектическое собрание понятий. На основе его последовательной теории происхождения, функционирования и заката капитализма построен внушительный ряд гипотез о производственном цикле, деньгах, проценте и ценах.
Интересно, что многие идеи Шумпетера возникли у него еще в молодые годы. Например, уже 1908 г. он опубликовал работу по теоретической экономии, в которой затронул практически все ее проблемы и даже указал на пути их решения, к которому он пришел позднее. А к тридцати годам он написал краткую историю экономической науки, которая несколько десятилетий спустя была расширена в фантастически огромный посмертный труд "История экономического анализа".
Первоначальная модель Шумпетера имела отношение к поведению обособленных экономических единиц в окружающей обстановке, на которую каждая из них практически не оказывает влияния. Эту модель, в основном традиционную, Шумпетер пытался заново сформулировать в условиях одновременности и взаимозависимости. В структуре модели неизменно присутствует понятие предельной полезности, сторонники которого так и не сумели отвести упрек в том, что они заставляют экономического человека быть эквилибристом, балансирующим между удовольствиями и страданиями.
Шумпетер был необычайно щедр на похвалы. При этом он мог очень высоко ценить интеллект ученого, даже если тот принадлежал альтернативной школе экономической мысли. Например, Шумпетер признавал К. Маркса выдающимся экономистом.
Шумпетер считал математику важным инструментом в экономической науке, но полагал, что она никогда не заменит интуитивного понимания принципов устройства и развития хозяйства. В 1950 г. он признал, что математические модели в изучении производственных циклов не были столь плодотворны, как он надеялся, и что из теоретического, статистического и исторического методов наиболее важным является последний.
Одной из наиболее известных теоретических концепций, с которыми связано имя Шумпетеру, является концепция динамического равновесия хозяйства и роли Новатора в этом равновесии.
Коренная проблема всякой экономической системы, по мнению Шумпетера, заключается в достижении и поддержании равновесия. В стандартной неоклассической теории изучается достижения стабильного равновесия, при котором экономическая деятельность просто повторяется, а теория описывает и изучает этот кругооборот ресурсов. В рамках этой модели все фирмы находятся в состоянии устойчивого равновесия, доходы равны затратам, прибыль и процент равны нулю, цены образуются на основе средней стоимости, экономические ресурсы полностью используются. Но в этой модели никак не учитывается коренное свойство реальной экономической системы, а точнее реального поведения предпринимателей - не приближаться бесконечно к оптимуму в рамках существующей производственной функции, а ИЗМЕНИТЬ эту производственную функцию, чтобы получить принципиальные конкурентные преимущества на рынке. Для описания такого поведения Шумпетер ввел в теорию концепцию Новатора, который всегда стремится получить бОльшую прибыль, чем могут дать обычные способы.
Именно деятельность Новаторов является причиной колебаний экономической активности. Для достижения своей цели Новатору необходимы дополнительные кредиты, и возможность действовать обеспечивает Новатору банкир. Одолжив необходимые деньги, Новатор выходит на рынок, чтобы купить новые факторы производства по более высокой цене, чем та, которую может предложить менее активный предприниматель. Поток средств производства возрастает, а поток предметов потребления уменьшается. Первый из таких Новаторов прокладывает дорогу остальным, однако вскоре возможности для инвестирования иссякают. Ссуды становятся более дорогими, конкуренция новых и старых фирм возрастает, рынок оказывается затоварен старыми и новыми продуктами. Более слабые фирмы не выдерживают конкуренции, не могут вернуть кредиты и это вызывает временный спад. Но в итоге устанавливается новый равновесный кругооборот ресурсов. При этом экономика не возвращается к прежнему состоянию равновесия. Производство находится на новом уровне, изменяется состав продуктов, производимых обществом.
В своем варианте циклических изменений Шумпетер описал хорошо известные фазы процветания, спада, депрессии и оживления, однако в отличие от многих предшествующих исследователей деловых циклов, он отказался давать унифицированные характеристики различным циклам в истории капитализма. Он считал, что каждый из них был уникальным явлением со своими специфическими чертами, и оснований для вывода новых
Шумпетер полагал, что толчок развитию дают нововведения. Под этим термином понимаются все причины изменений в круговом потоке. В широком общественном процессе внедрения нововведений принимает участие большое число людей, в результате чего изменяются решающие факторы экономики. Процесс внедрения нововведений не протекает равномерно, он характеризуется скачками и рывками. Как только один передовой предприниматель преодолевает технологические и финансовые затруднения и открывает новые пути получения прибыли, другие поспешно следуют за ним. К концу такого периода процветания вся экономика приходит в расстройство и получение прибыли в дальнейшем становится сомнительным.
Однако если до настоящего времени капитализм функционировал успешно, то в будущем, утверждал Шумпетер, это уже невозможно. Причины гибели капитализма кроются не в экономике, а в образе мыслей людей, определяющих его культурную надстройку. Капитализм вызвал к жизни новую буржуазию, которая создала "не только современные механизированные предприятия, производящие поток товаров, не только современную технологию и организацию экономики, но и все характерные черты и достижения современной цивилизации". Однако сегодня, говорил Шумпетер, в результате технического прогресса функции предпринимателя по внедрению новшеств значительно сузились и сводятся к простой рутине. Таким образом, успехи капиталистической экономики парадоксальным образом подрывают положение класса, который первоначально отождествлялся с капитализмом.
Эти изменения приводят к вытеснению мелких предпринимателей; частная собственность и свобода заключения контрактов становятся архаичными правовыми категориями. Миллионы не участвующих в процессе капиталистического производства держателей акций заменяют активных его участников. Экономическая система в конце концов оказывается неспособной внушить лояльность или эмоциональную реакцию, необходимые для ее поддержки. Люди начинают отворачиваться от капитализма, говорил Шумпетер, несмотря на эффективность его производственной машины.
Интеллектуальным кумиром Шумпетера был Леон Вальрас. В "Истории" он пишет: "Что касается чистой теории, Вальрас, по моему мнению, является величайшим из всех экономистов. Его система экономического равновесия сочетает в себе достоинства революционного творчества и классического синтеза и является единственной работой экономиста, которая выдерживает сравнение с достижениями теоретической физики... Она является видной вехой на пути превращения политической экономии в точную науку, и, хотя теперь она вышла из моды, она все еще находится у истоков лучших теоретических работ нашего времени".
Шумпетер остался в нашей памяти как выдающийся экономист, социолог, историк. Он выдвинул оригинальную и продуманную теорию экономического развития и во многих отношениях достиг замечательного единства абстрактной теории и исторических фактов.
Переведенные работы:

Шумпетер Й. А. Теория экономического развития. М.: Прогресс . 1982.
Шумпетер Й. А. История экономического анализа. Пер. с англ. под ред. В. С. Автономова. Т.1-3. 'Экономическая школа'. 2001.

[Марк Блауг]

http://gallery.economicus.ru/cgi-bin...name=edgeworth

Эджуорт, Фрэнсис Исидор
Фрэнсис Исидор Эджуорт был экономистом для экономистов: почти вся его литературная продукция предназначалась собрать¬ям-экономистам, приобретая вид элегантных технических эссе, посвященных налогообложению, ценообразованию в условиях мо¬нополии и дуополии, чистой теории международной торговли и теории индексных переменных. Он все же отважился и на созда¬ние одной более масштабной работы, "Математической психоло¬гии" (Mathematical Psychics, 1881), в которой приложил квали¬фицированные понятия утилитаристской этики к экономической жизни; цветистая и слегка старомодная проза, которой написана эта книга, изобилующая цитатами из греческих авторов и возни¬кающими по ходу изложения классическими аллюзиями, выдает желание автора выйти на более широкую аудиторию. Работа полу¬чилась, однако, глубокой, содержала идеи, которые нелегко вос¬принимались, и оказалась выше понимания даже многих его кол¬лег. Использованные в ней кривые безразличия лишь постепенно приобрели популярность, а понятие "ядра" меновой экономики только недавно привлекло внимание в связи с развитием теории игр. Он писал в лучшем случае скупо и темно и не стремился к закреплению своего приоритета, в результате чего большая часть его результатов была получена заново людьми, пришедшими к тому же своим путем, что продолжается до сих пор. Так, Маршалл испытал решительное влияние Эджуорта в целом ряде техничес¬ких моментов, и тем не менее Эджуорт всегда относился к Мар¬шаллу как ученик к мастеру. Когда в 1891 году был основан, как орган Королевского экономического общества, Economic Journal, Эджуорт стал его редактором, и эту обязанность он выполнял на протяжении 35 лет. Он был, как правило, совершенно беспристра¬стен, но в ряде случаев все же отверг ценные статьи, которые, на его взгляд, могли повредить репутации Кембриджской школы, возглавляемой Маршаллом.
О лептах, которые Эджуорт внес в развитие экономической науки, можно сказать, что имя им легион, и только недостаток места заставляет ограничиться упоминанием о нескольких: он первым сформулировал законы убывающей производительности в терминах убывания предельного продукта переменного фактора, в то время как все, начиная с Мальтуса и Рикардо, неизменно формулировали их в терминах убывания среднего продукта; он первым определил "обобщенную функцию полезности" — зави¬симость полезности не только от потребляемого количества данно¬го товара, но и от количеств всех других товаров, потребляемых индивидом, дав, таким образом, исчерпывающее объяснение взаи¬мозаменяемости и взаимодополняемости товаров с точки зрения теории полезности; он также первым предложил кривую безраз¬личия как геометрическое место точек, представляющих комбина¬ции двух товаров, дающие одинаковый уровень общей полезности (начертив эту кривую вверх ногами по сравнению с тем, как она изображается сегодня), а также "контрактную кривую", — геомет¬рическое место точек касания кривых безразличия различных индивидов.
Но его прекраснейший вклад — теория ядра меновой эконо¬мики. Вообразите группу торговцев, имеющих некоторые началь¬ные запасы товаров и настроенных на обмен при том, что пока отсутствует рынок или какое-то его подобие; эти торговцы могут действовать поодиночке или могут образовывать блоки или коали¬ции, чтобы улучшить свое исходное положение; разрешено все, но каждый торговец должен добровольно согласиться принять любой окончательный результат торговли. Затем Эджуорт показывает, что в предельном случае, когда количество торговцев увеличивает¬ся, "ядро" окончательного распределения товаров, достигнутого в результате единогласно согласованной системы сделок, оказы¬вается идентичным тому множеству равновесных запасов това¬ров, которое генерирует ценовая система в условиях совершен¬ной конкуренции. Эта интуиция оказалась ценной для тех со¬временных специалистов в области теории игр, которые занима¬лись доказательством существования общего равновесия в духе Вальраса.
Эджуорт родился в 1845 году в Ирландии и начальное образо¬вание получил дома, а по достижении необходимого возраста смог поступить в Тринити-колледж в Дублине. Из Тринити-колледжа он перешел в Баллиол-колледж в Оксфорде, получив здесь диплом в области филологии в 1865 году. После юридической практики в Лондоне и чтения лекций по английской литературе в Бэдфордском колледже, также в Лондоне, он преподавал в лондонском Ко¬ролевском колледже сначала логику в должности лектора, а с 1885 г. политическую экономию в должности профессора. В 1891 г. занял должность профессора политической экономии им. Драммонда в Оксфорде, что, как и сегодня, совмещалось с должностью внештатного сотрудника (без преподавательских обязанностей) ок¬сфордского колледжа. Всех Душ. Он покинул университет в 1922 г., но продолжал редактировать The Economic Journal вместе с Джоном Мейнардом Кейнсом до самой своей смерти в 1926 г. в возрасте 81 года.
Помимо "Математической психологии", он опубликовал юно¬шескую книгу по этике и короткую работу по измерению полез¬ности, "Измерение" (Metrike, 1887), а также несколько лекций по экономическим аспектам войны во время и сразу после оконча¬ния первой мировой войны. Он выпустил сборник своих главных эссе и рецензий в виде трехтомного издания "Работы, относящие¬ся к политической экономии" (Papers Relating to Political Economy, 1925).
Из всех великих экономистов, рассматриваемых в этой книге, он — единственный (за исключением Бернулли и Слуцкого), кто внес свой собственный вклад в математическую статистику. В первом выпуске своего телевизионного сериала "Эра неопреде¬ленности" (The Age of Uncertainty, 1981) Джон Кеннет Гэлбрейт заметил, что "все народы дали миру видных экономистов, за ис¬ключением ирландцев". Неужели он забыл имена Кантильона, Лонгфилда, Кернса, Лесли и особенно Эджуорта?
Литература
J.M. Keynes, Essays in Biography (Macmillan, 1933); С. Hildreth, Edgeworth, Francis Ysidro, International Encyclopedia of Social Sciences, vol.4, ed. D.L. Sills (Macmillan Free Press, 1968); J. Greedy, FY. Edgeworth, Pioneers of Modern Economics in Britain, D.P. O'Brien and J.R. Presley (eds.) (Macmillan, 1981).

[Кругосвет. Ru]

http://www.krugosvet.ru/enc/gumanita...IS_ISIDRO.html
ЭДЖУОРТ, ФРЭНСИС ИСИДРО (Edgeworth, Francis Ysidro) (1845–1926), ирландский экономист, представитель математической школы в экономике. Родился в Эджуортстауне в Ирландии 8 февраля 1845. Окончил Тринити-колледж в Дублине, затем Бейллиол-колледж Оксфордского университета (1869). В 1877 был допущен к адвокатуре, читал лекции в Кингз-колледже Лондонского университета. В 1888 был назначен профессором политической экономии Лондонского университета, в 1891 стал профессором Оксфордского университета, где был избран членом совета Олл-соулз-колледжа и работал до своей оставки в 1922. Эджуорт был последователем У.Джевонса и А.Маршалла, придерживался концепций утилитаризма, разрабатывал систему экономических переменных (показателей), измерения полезности (этической ценности), алгебраического и диаграммного представления экономического равновесия. В своей первой книге Новые и старые методы этики (New and Old Methods of Ethics, 1877) применил вариационное исчисление, посчитав, что это будет способствовать прояснению фундаментальных этических вопросов. В книге Математическая психика (Mathematical Psychics, 1881) Эджворт предложил общую теорию «функции полезности», рассмотрел проблемы заключения и выполнения контрактов в условиях свободного рынка, ввел понятие «кривой безразличия» для описания ситуации, когда покупателю приходится делать количественный выбор между двумя товарами, а также «контрактной неопределенности». В 1925 вышел сборник статей Эджуорта Работы по политической экономии (Papers Relating to Political Economy), в котором новую трактовку получили вопросы международной торговли, налогообложения, а также ряд проблем статистики и теории вероятностей. В 1891–1926 Эджуорт был редактором «Экономического журнала» («Economic Journal»).

Умер Эджуорт в Оксфорде 13 февраля 1926.

ФРЭНСИС ИСИДРО ЭДЖУОРТ

[Википедия]

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%AD...B4%D0%BE%D1%80
Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Фрэнсис Эджуорт
Francis Ysidro Edgeworth

Дата рождения:

8 февраля 1845[1][2][3][4]
Место рождения:

Лонгфорд, Ирландия

Дата смерти:

13 февраля 1926[1][2][3][4] (81 год)
Место смерти:

Оксфорд, Оксфорд[d], Юго-Восточная Англия, Англия, Великобритания

Страна:

Flag of the United Kingdom.svg Соединённое королевство Великобритании и Ирландии

Научная сфера:

экономика
Место работы:

Кингс-колледж

Альма-матер:

Баллиол-колледж
Тринити Колледж

Награды и премии:

медаль Гая[d] (1907)
Подпись:

Фрэнсис Исидор Эджуорт (англ. Francis Ysidro Edgeworth, 8 февраля 1845 — 13 февраля 1926) — ирландский британский экономист, внук изобретателя и политика Ричарда Эджуорта. Был сторонником идеи прогрессивного налогообложения, мотивируя его убывающей предельной полезностью доходов. В честь него названы ящик Эджуорта и налоговый парадокс Эджуорта.

Входит в число ста великих экономистов до Кейнса по версии Марка Блауга.

Содержание

1 Библиография
2 Литература
3 Ссылки
4 Примечания

Библиография

Литература

Блауг М. Эджуорт, Фрэнсис Исидор // 100 великих экономистов до Кейнса = Great Economists before Keynes: An introduction to the lives & works of one hundred great economists of the past. — СПб.: Экономикус, 2008. — С. 336-339. — 352 с. — (Библиотека «Экономической школы», вып. 42). — 1 500 экз. — ISBN 978-5-903816-01-9.
Эджуорт Фрэнсис Исидро / Зеленев С. Б. // Чаган — Экс-ле-Бен. — М. : Советская энциклопедия, 1978. — (Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров ; 1969—1978, т. 29).
Lluis Barbe. Francis Ysidro Edgeworth: A Portrait With Family and Friends (Edward Elgar Publishing; 2010) 328 pages; Draws on previously untapped materials fo a full biography
P J FitzPatrick, "Leading British statisticians of the nineteenth century, Journal of the American Statistical Association 55 (1960), 38-70.
M G Kendall, «Francis Ysidro Edgeworth, 1845—1926,» Biometrika 55 (1968), 269—275.
Newman, Peter (1987). "Edgeworth, Francis Ysidro, " The New Palgrave: A Dictionary of Economics, v. 2, pp. 84-98.
(2001). "Edgeworth, Francis Ysidro (1845—1926), " International Encyclopedia of the Social & Behavioral Sciences, pp. 4170-4175. Abstract.
Spiegel, Henry William. The Growth of Economic Thought. Ed. Durham & London. Duke University Press, 1991.
Stigler, Stephen M. * (1987). «Edgeworth as statistician», The New Palgrave: A Dictionary of Economics, v. 2, pp. 98-98.

Ссылки

Джон Дж. О’Коннор и Эдмунд Ф. Робертсон. Эджуорт, Фрэнсис Исидор (англ.) — биография в архиве MacTutor.

Примечания

Немецкая национальная библиотека, Берлинская государственная библиотека, Баварская государственная библиотека и др. Record #119111411 // Общий нормативный контроль (GND) — 2012—2016.

[Экономическая школа]

http://www.seinst.ru/page751/

Ely Richard Theodore (1854 — 1943)

Ричард Эли не был оригинальным мыслителем или талантливым популяризатором, но он был великим педагогом и организатором, который сыграл центральную роль в профессионализации американских экономистов последней четверти XIX века. Родившись в штате (in up state New York) Нью-Йорк в 1854 году, он закончил Колумбийский колледж в 1876. В то время в Америке не существовало такого понятия, как аспирантура (graduate work) в области экономики, и, подобно Джону Бейтсу Кларку, Эли решил провести следующие четыре года в Гейдельбергском университете под руководством Карла Книса (1821-98), одного из вождей «старой» исторической школы. Вернувшись в Америку в 1881 г., Эли поступил в штат только что образованного Университета Джона Гопкинса и быстро написал несколько полемических книг о социализме, рабочем движении и налоговой реформе. В характерной для этого периода работе «Прошлое и настоящее политической экономии» (The Past and Present of Political Economy, 1884) он резко противопоставил старой ортодоксии Рикардо и Милля, полностью отвергнутой им, (исключая лишь рикардианскую теорию дифференциальной ренты), «новую» политическую экономию, в которой открыто провозглашалась этическая установка на поддержку бедных и делалась усиленная ставка на индуктивный сбор фактов. В Висконсинском университете, куда Эли перешел в 1892 г., его участие в реформистском движении имело следствием публичное обвинение в проповеди забастовок и социализма. В результате широко освещавшегося следствия члены правления университета приняли решение о его оправдании и издали декларацию в пользу академической свободы, которой суждено было стать знаковой вехой в истории американской высшей школы.

Несколькими годами ранее, в 1885 г., Эли вместе с другими сторонниками «новой» политической экономии основал Американскую экономическую ассоциацию (АЭА), став ее первым секретарем. Поначалу ассоциация, подобно немецкому Verein für Sozialpolitik (Союзу за социальную политику), была скорее реформистским инструментом, основанным на определенной точке зрения на роль экономистов в обществе, чем профессиональным объединением экономистов. Но уже к 1892 г., когда Эли оставил должность секретаря, сформировалась та позиция академической нейтральности, которой АЭА придерживается сегодня, и ассоциация быстро увеличила число своих членов, охватив почти всех экономистов-ученых и экономистов-практиков в США. Последующая деятельность Эли, несмотря на президентство в АЭА в 1900-02 гг., была в основном ограничена пределами штата Висконсин. Он все активнее участвовал в деятельности религиозных реформистских организаций, таких, как Христианско-социальный союз, и в своих популярных учебниках для начального уровня «Введение в политическую экономию» {An Introduction to Political Economy, 1889) и «Очерки экономической теории» (Outlines of Economics, 1893) стремился показать, что «новая» политическая экономия полностью созвучна социально-политическим взглядам просвещенных христиан. В Висконсинском университете он окружил себя бывшими учениками, такими, как Коммонс, Фредерик Тернер и Эдвард Росс, каждый из которых позднее создал себе собственное имя в экономике, истории или социологии, и наладил связи с правительством штата Висконсин во главе с губернатором Робертом Ла Фоллеттом, известным прогрессистом. Возглавляемый Эли факультет экономики, политических наук и истории получил международную известность за работу в области трудового законодательства, экономики землепользования и тарифов на услуги объектов инфраструктуры, — репутация, которая сохраняется по сей день. В возрасте 84 лет Эли написал захватывающе интересную автобиографию «Земля, что у нас под ногами» (Ground Under Our Feet, 1938), увенчавшую список его работ, в котором более 60 книг и сотни статей. Он умер пять лет спустя, в 1943 году.

Литература

A.W. Coats, Ely, Richard Т., International Encyclopedia of the Social Sciences, vol. 5, ed. D.L.Sills (Macmillan Free Press, 1968).