*257. Решение по делу "ЮКОС против РФ" - мой прогноз

[Капо ААВ-старший]

http://www.echo.msk.ru/blog/aav/1207391-echo/
28 ноября 2013, 17:04
Гарри Каспаров удостоил две мои конструкции вниманием и подробным разбором.
Это воодушевляет.

Но обвиняя меня в первом же абзаце, что я не так ходил лошадью и (или) стянул ладью, Гарри Кимович обесценивает собственную конструкцию.

Моя точка зрения базируется на том, что у Путина собственное видение современного мира.
Это не видение Гарри Каспарова, это не видение мое – это его видение. И, общаясь редко с ним и нередко с его окружением, мне представляется, что я худо-бедно могу обрисовать его мотивацию. Не ту, которую приписывают ему его политические противники, а ту, которой он руководствуется. Возможно, я неточен в деталях, но точно лучше Гарри Кимовича представляю это.

Раз.

Я не отождествляю Путина и Россию, не отождествляю Обаму и США, не отождествляю Рухани и Иран, но эти люди принимают решение от имени народов и государств – а остальное, Гарри Кимович, лицемерие.
Когда мы говорим – США наложило вето – мы имеем ввиду, что администрация Обамы наложило вето. Но – США.

Два.

Что касается Tea Parthy – расскажите, как она борется за отмену Патриотического Акта.
Не можете? Правильно. Расскажите про их позиции по прослушке. Расскажите про их позицию по военному бюджету и бюджету спецслужб. Так кто передергивает, Гарри Кимович?

Три.

Кажется, все.

[Капо ААВ-старший]

http://www.echo.msk.ru/blog/aav/1217305-echo/
13 декабря 2013, 12:53
Пришла пора написать про РИА Новости и причины его реорганизации. Здесь сошлось, на мой взгляд, ряд объективных факторов и субъективных процессов.

1. Уже давно формировалось мнение, что существование двух государственных информационных агентств — излишество. С точки зрения государства, логично бы либо слить оба в одно, либо распределить функционал по линии «внутри-снаружи». Время пришло (об этом чуть позже) — и РИА будет работать в основном на зарубеж, а ТАСС — на внутренний рынок (уверен — такое разделение НЕ произойдет).

2. Владимир Путин крайне неудовлетворен имиджем России за рубежом. Его убедили в том, что мощный пропагандистский холдинг (RT, Голос России, РИА +Российская газета в перспективе и вкладки ее на иностранных языках) — это тот инструмент, который может решить задачу изменения облика РФ. Условие конечно важное, но совершенно недостаточное. Контент гораздо важнее формы и средств доставки, в современном мире это стало очевидно.

3. Рекламный рынок стагнирует. Социальные сети разрушают монополию агентств на информацию. Необходимо государству сжать в единый кулак свои СМИ, дабы денежный потери были минимальны.

Это объективные процессы.
Теперь субъективные.

4. Руководитель РИА Светлана Миронюк вела себя независимо относительно структур и людей, отвечавших и отвечающих в государстве за информационную политику, нажив таким образом огромное количество могущественных врагов. Более того, она в своей редакционной политике пыталась представить все значимые точки зрения, существующие в обществе, а не только в государственном аппарате. Количество жалоб и доносов (во многом ложных) превысило, по моим сведениям, количество жалоб и доносов на бывшего министра обороны Сердюкова. В такой ситуации сохранить эту должность к осени 2013 года стало невозможным.

5. «Украинский синдром» катализировал все вышеозначенные процессы. Президент с раздражением смотрел, как в соседней братской стране происходит информационное противостояние, как российская пропаганда вызывает скорее отторжение (даже у среднего звена командиров Беркута, с которыми я разговаривал), даже у пророссийской части украинской элиты. Именно поэтому к «украинскому проекту», по моим сведениям, присоединен Владислав Сурков. Именно поэтому реорганизация госСМИ внезапно приобрела такой скоростной и радикальный поворот.

Надо понимать, что это процесс, а не изолированный случай.
Запасайтесь попкорном.

[Капо ААВ-старший]

http://www.echo.msk.ru/blog/aav/1221833-echo/
20 декабря 2013, 10:40
Освобождение Ходорковского – это правильное решение потому, что:

А ) его осуждение являлось и является несправедливым;
Б) его осуждение являлось и является политическим;
В) его осуждение и 10-летнее заключение являлось и является жестоким.

А помилование является актом милосердия и великодушия со стороны государства.
Наше государство, скажем, совсем нечасто демонстрирует это умение – быть милосердным и великодушным.

[Капо ААВ-старший]

http://www.echo.msk.ru/blog/aav/1256564-echo/
11 февраля 2014, 16:23
Наши многочисленные друзья призывают "Эхо" извиниться и покаяться, не допускать Шендеровича и «иных таких» больше в эфир, намекают на близящиеся выборы главного редактора в начале марта, сулят освобождение от проблем в случае извинений.

По этому поводу имею честь заявить следующее:

1. Радиостанции не за что извиняться, ибо этот текст был размещен на сайте, а не был в эфире радио.

2. На сайте "Эха Москвы" нет и не будет предварительной цензуры в соответствии с Конституцией РФ.

3. Сайт "Эха Москвы" является площадкой мнений для огромного числа авторов, которые спорят между собой по самым острым проблемам истории и современности.

4. Ни редакция "Эха", ни я никогда не солидаризируемся или десолидаризируемся с авторами эфира и сайта.
Не солидаризируемся, потому что сами в состоянии высказать свое мнение; не десолидаризируемся, потому что это неприлично.

5. "Эхо Москвы" и дальше будет являться площадкой для дискуссий, мнений, интерпретаций в той мере, в которой это предписано Конституцией РФ.

6. Моя личная судьба и моя карьера в этой истории не является и не станет разменной монетой в понимании того, что такое профессиональный долг журналиста и главного редактора.

Всегда ваш,
Алексей Венедиктов

[Капо ААВ-старший]

http://www.echo.msk.ru/blog/aav/1261860-echo/
19 февраля 2014, 13:22
Депутаты Госдумы (ну, некоторые) предлагают поправку в Закон о СМИ, приравнивающую блогеров с 10 тысячами заходов на блог к СМИ. При этом они ссылаются на опыт Израиля. Съездив недавно в Израиль, я запросил госорганы этой страны по поводу прецедента. И вот что я получил.

1. Действительно, в 2008 году была принята поправка в закон, которая приравнивала интернет-сайты и блоги к СМИ в случае, если в среднем они посещались 50 тысячами уникальных пользователей в день. Учитывая население Израиля в 8 млн человек, считая младенцев, если эту практику перевести на РФ со 143 млн , считая младенцев, то «точка отсечения подобных блогов – это 900 тыс уникальных пользователей в день (для справки сайт Эха – 500 тыс. уникальных пользователей)

2. Регистрация как СМИ практически происходит автоматически в случае «пересечения точки отсечения». Никто не бегает за какими-то разрешениями или бумажками, никто насильно не объявляет блогеров журналистами.

3. За 6 лет не было ни одного случая привлечения блогера к ответственности как владельца СМИ. Тем не менее, блогеры обязаны соблюдать авторские права, отвечать за клевету – и такие процессы были.

Поэтому суть дискуссии должна быть, на мой взгляд, в следующем.

Право на СМИ
А) любой блогер (хоть с одним посетителем) может зарегистрировать свой блог\сайт как СМИ (обсуждаемо)

Б)Точка отсечения, когда владелец блога\сайта признается государством СМИ со всеми вытекающими обязанностями и
правами (например, ежедневно 100 тыс ежедневных уникальных пользователей в течение 3 месяцев).

В) Решение вопроса об анонимности таких владельцев подлежит обсуждению, так же как и налоги с рекламных доходов.

Пообсуждаем?

[Капо ААВ-старший]

http://echo.msk.ru/blog/aav/1267688-echo/
27 февраля 2014, 13:10
Решение, которое должен принять российский президент – фееричное.

Либо способствовать отделению Крыма от Украины и, соответственно, получить все мыслимые и немыслимые риски для России как во время Афганской войны, включая международную изоляцию и эмбарго с непредсказуемыми последствиями с одной стороны, но возможное в перспективе присоединение Крыма с другой стороны.

Либо «пропустить ход», потеряв возможность присоединить Крым и заслужить историческое порицание как не сумевшего воспользоваться благоприятной коньюктурой, но при этом сохранить роль РФ в восьмерке и мирового игрока.

Тот случай, когда не позавидуешь.

[Капо ААВ-старший]

http://www.echo.msk.ru/blog/aav/1313098-echo/
04 мая 2014, 09:34
Вот я долго думал, чем американское руководство и американские элиты отличаются от российских... Вроде, такие же прагматичные, то есть циничные... Вроде, такие же воинственные, чтобы не сказать милитаристские... Вроде, такие же лицемерные, чтобы не сказать лживые... В общем, родовые признаки налицо. Однако, на мой взгляд, есть два сущностных отличия, которые не желают признавать и признаваться себе российские элиты.

1. Американские политики, верующие с младых ногтей, - и это означает, что у них есть дополнительный внутренний ограничитель. Может, это и плохо, но для меня это очевидно. Конечно, богобоязненность не помешает президенту Обаме отправить авианосцы туда, куда он сочтет нужным, но его внутренняя ответственность перед Богом и религиозными принципами будет сдерживающим фактом.

2. Американские политики вынуждены избираться и отчитываться перед избирателями прежде всего за расходование их денег, то есть налогов. Это вынужденная мера: идти на выборы и выслуживаться разные неприятные точки зрения на себя, любимых, тоже является ограничителем при принятии решений. А вдруг не изберут в следующем цикле?

Таким образом, при всей схожести элит - нашей, российской, и их, американской различия все-таки есть. А в чью пользу - решайте сами.

[Капо ААВ-старший]

http://echo.msk.ru/blog/aav/1697632-echo/
13:35 , 20 января 2016

Развернувшаяся вновь полемика между представителями либералов и «Яблока», кто из них поддерживал Путина в 2000 году, вызывает лишь ухмылку.

Действительно, при утверждении Путина премьером ему не хватало 7 депутатских голосов. И тут 18 яблочников во главе с Григорием Явлинским проголосовали за его кандидатуру, обеспечив Владимиру Путину этот пост.

Это факт.

И да, Владимир Путин был избран президентом в 2000 году, набрав 52,84% голосов при поддержки «Союза правых сил», которые за три месяца до этого собрали 8,5% голосов, добросив их в марте 2000 ВВ.

И это факт.

И что нам от этого в 2016 году?

Путин уже 3 раза сменил себя – в 2003, 2008, 2012 — превращаясь то в продолжателя политики Ельцина, то принимая символы и способы ГКЧП.
Страна уже ушла далеко от 2000 года. И Путин не тот, и вы не те.

Интересно, как вы, яблочники и либералы, поможете ВВП в электоральном цикле 2016-18 годов сохранить власть нынешней команды.
Или все же вы смотрите чуть дальше, чем носы друг друга…

[Капо ААВ-старший]

15:57 , 14 февраля 2016

Пресса о нас
Главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» и владелец журнала «Дилетант» Алексей Венедиктов поделился мнением о терроризме, взглядом на искусство и рассказал о своём главном кошмаре.

— Сегодня Вы представляли новый номер журнала «Дилетант», темой которого стала история террора. Можно ли назвать эту тему самой смелой за всю историю журнала?

— Я не рассматриваю материалы, темы, обложки в качестве смелости или не смелости. Я рассматриваю тему по актуальности. Это значит, что люди темой заинтересуются. У нас в плане стоял другой номер с темой «Гибель империи». Там должно было быть много материалов о развале Советского союза: был юбилей Ельцина – 85 лет, Горбачёву в марте 85 лет… Но теракты, которые произошли в Париже и с нашим самолётом показали, что сейчас внимание общества сфокусировано на природе терроризма. Мы изменили наши планы, нисколько не думая о том, опасно это или не опасно, стрёмно – не стрёмно. И сделали номер, который, может быть, поможет в этом каждому разобраться.

— Зачем людям знать о терроризме? И не способствует ли это его популяризации?

— А зачем людям вообще о чём-то знать? Незнание – это спокойствие. Зачем людям надо знать о своих болезнях? Зачем людям надо знать об изменах своих близких? Это ведь не способствует ничему. Ничего изменить нельзя из этого. В своё время великий историк Ключевский сказал, что история – это не учительница, а надзирательница. Она никого ничему не учит, но наказывает за незнание уроков. И чтобы понять, каким образом агрегируется в людях умение, желание быть террористом, нужно посмотреть на своих соседей. Этому и посвящён новый номер журнала «Дилетант».

— Зачем знать о болезнях? Чтобы лечить их. А как вылечить терроризм, и возможно ли это?

— Номер журнала говорит о том, что терроризм существует на протяжении всей истории человечества. Вылечить явление нельзя. И не надо ставить перед собой задачу, которую решить невозможно. Каждый раз, предотвращая теракт, кто-то спасает чью-то жизнь. Это возможно. Понимая, каким образом синтезируется терроризм в людях, нужно его предупреждать своим поведением. Мне кажется, это важно.

— Тысячи российских граждан вступают в террористические организации, несмотря на то, что мы вроде бы как все понимаем, что это плохо.

— Они не считают, что это плохо. Они борются, с их точки зрения, за справедливую цель. Они вдохновляются романтизмом. В том числе и тем, как мы, историки и пресса, романтизируем этих людей. Че Гевара, Желябов – это люди, которые подняты на знамя сначала коммунистами, а сейчас частью общества. Они видят в этом романтические истории борцов за справедливость, что частично является правдой (в их понимании). Так они и вступают, толкаемые своими распропагандированными внутренними взглядами, или оказываются завербованными.

— Меняется ли террор?

— Конечно, технический прогресс и глобализация развивают террор.

Террористы живут с нами на одной лестничной клетке. Ваши соседи уезжают в ИГИЛ (ДАИШ) воевать. Что им этот ИГИЛ? Чего им эта Сирия? Чужая земля, чужая страна, чужие проблемы. Приблизительно 25 % из них – это новообращённые мусульмане. Выходцы не из мусульманской культуры, не из мусульманских семей, которые приняли ислам. Это самые радикальные фанатики. Палачи ИГИЛа, запрещённого на территории России – это кто? Британцы, которые конвертировались в ислам, бельгийцы, русские.

Терроризм стал проникать капельным путём. Ты даже не понимаешь, как попадаешь в эту радикальную культуру. Она проникает отовсюду.

— А есть в нынешнее время или оставшиеся в истории террористы, действиям которых Вы симпатизируете или кого называете героями?

— Если мы говорим о моём понимании терроризма, как о войне вооружённых людей с мирным населением, то, конечно, эти люди не могут вызывать во мне никакой симпатии. Даже если цели, которые они заявляют, являются благородными. Первое чувство, которое вызывают во мне эти люди – отвращение.

— Кульминацией сегодняшнего вечера стал, пожалуй, выход Стаса Барецкого на сцену, когда он разбросал фальшивые купюры. Я запечатлела на фотографиях этот момент, и увидела Ваше лицо: оно осталось непоколебимым.

— Эта история – ремикс того, что было сделано с Блаттером, когда вышел журналист и стал кидать фальшивые доллары президенту ФИФА, намекая на его коррупцию.

Любой же повторяющий скушен и не интересен. Я знал, чем это кончится. Ещё он не успел влезть, я знал, что он произнесёт какую-нибудь пламенную речь. В известной степени, это реклама. Если человек, таким образом, пытается привлечь к себе внимание, не может сам ничего сотворить, то мне его жалко. В данном случае, это некая импотенция – сам ничего придумать не может. Я не знаю, кто это (хотя понимаю, что залу человек известен), но это было не интересно. Вы говорите, это была кульминация – нет. Ну да, крикнули пару раз «Венику – позор!»… Почему позор? Всё хорошо.

— Для Вас каждый выход в свет (встреча с читателями, слушателями) – это риск?

— Я хожу с охраной, мой сын ходит с охраной. Это риск. Но я могу не рисковать и сменить профессию. Я хочу оставить своё право говорить то, что считаю нужным и правильным.

Жизнь – это вообще риск. Ты улицу переходишь – риск. Что делать-то? Как не рисковать? Думаете, мне нравится ходить с охраной? Думаете, моему 15-летнему оболтусу, который встречается с девушками в «Макдональдсе», нравится ходить с охраной? Нет, конечно. Но это выбор.

— Слово «террор» с латинского языка переводится как «ужас». А какие ужасы помимо терроризма Вы встречаете в жизни?

— Самый большой ужас – это мой пятнадцатилетний сын. Это кошмар! Человек, который прошлый год закончил на одни пятёрки, в этом году готов свалиться на двойки, потому что он сидит и играет. Он геймер. Его команда состоит из ребят из Австралии, Штатов, Канады, Украины, Владивостока, по-моему… Сидит ночами и играет – он мой кошмар! У него такие же друзья.

С другой стороны: не пьёт, не курит, не употребляет наркотики, потому что он сидит и играет.

— Некогда!

— Некогда! Он и говорит: «Пап, ты чё пристал? Я что – в подворотне колюсь?» Нет, он сидит и играет в стрелялки какие-то. Папа здесь тупой. И это признаётся. Сын меня обучает.

— Вы с ним не играете?

— Нет, но когда он меня зовёт смотреть, как он прошёл очередной уровень, я обязательно бросаю все дела и иду смотреть, потому что для него это важно. Я его не понимаю, но это не имеет никакого значения. Он делится со мной успехом (которого я не понимаю вообще).

Кошмар – это то, что ты назначаешь кошмаром.

— Представим ситуацию, в которой Вы бы всё-таки не стали настолько известным. Как бы Вы пытались освещать актуальные события?

— Мы начинали как маленькая станция (прим.ред.: «Эхо Москвы»). Сначала нас слушало пять тысяч человек, и становиться известными не было нашей целью. Цель была – удовлетворение собственного желания.

Журнал «Дилетант» мы делаем для себя. Нам это по фану. Оттого, что мы старше Вас в три раза, не значит, что у нас угас фан. Это не вопрос известности. Фан же не в этом.

Меня вызывают выступать на разные телеканалы, я же выбираю один из десяти раз. Мне это не интересно. Это не мой фан. Мой фан – это когда жители города, который я не очень люблю, Петербург (прежде всего из-за климата и всяких несостоявшихся здесь романтических приключений), приходят сюда в плохую погоду и сидят два часа, слушают нас… Мы им нужны. Это очень льстит: ты кому-то нужен кроме своей семьи. Я приехал сюда из-за этого.

Сегодня было триста человек в зале. А теперь смотрите: у меня есть микрофон, я его включаю, и меня одновременно слушает только в Москве 150 тысяч человек. Я приехал сюда ради трёхсот человек? Ну, да. Хотя я мог пользоваться тем же микрофоном, и люди бы меня слушали.

— Алексей Алексеевич, как я понимаю, политикой Вы интересуетесь намного сильнее, чем культурой. И всё же: что из области искусства Вас удивило и порадовало за последнее время?

— Я, конечно, произвожу впечатление варвара, и, в известной смысле, так оно и есть. А ещё варвар московский, что у Вас, наверное, вызывает чувство устойчивой глубокой неприязни. Вы знаете, откуда я пришёл? Я побывал на презентации выставки картин Фриды Кало. И я построил всё своё расписание, чтобы успеть на её открытие, а потом успеть к вам.

Я культуру не понимаю. Она меня потрясает. Вас не может потрясать то, что вам органично – а что здесь потрясать? Это органично, разлито в воздухе. Но когда вы сталкиваетесь с чем-то абсолютно чуждым, это вас потрясает.

В прошлом году я специально приезжал в Петербург на один день, чтобы посмотреть одну картину Фриды Кало. Но надо признать, что меня на культуру наводят юные девушки, которым хочется соответствовать. В данном случае, на Фриде Кало меня «корёжит». Мне некомфортно, неуютно… Это потрясающая выставка!

Я не попал на выставку Серова и, кстати, не очень стремился. Я понимал, что мне там будет комфортно. Чего я там не видел? Серов – это моё. Репин – это моё. Кандинский – это моё с недавнего времени. Так нужно ехать туда, где не твоё – познавать эту историю, там, где тебе некомфортно. Тогда тебя будет «царапать». Так что на счёт культуры – я просто по-другому к ней подхожу.

— Темой нового выпуска журнала «Дилетант» является террор. Эта тема Вам интересна, Вы понимаете, что она актуальна. А от каких тем Вы устали за все долгие годы, проведённые в журналистике?

— Каждая тема интересна, когда она ещё не умерла, а живёт и развивается. Ничего не фотография, всё – кино. Причём, бесконечное кино. Всё движется.

Времени осталось меньше, чем прожито, потому меня утомляет тупость. Одни и те же тупые вопросы: «Когда Путин уйдёт?» Я не знаю, когда Путин уйдёт! Я не могу ответить на этот вопрос. Зачем у меня спрашивать? «Когда Навального посадят?», «Когда вас (прим.редакции: имеется в виде радиостанция «Эхо Москвы») закроют?» Когда закроют, тогда и будем говорить! Готов обсуждать – хорошо это для России или плохо. Обсуждать «когда?» я не готов, мне скучно от этого. Ощущение, будто я съел лимон.

— В этом номере журнала «Дилетант» Вы рассказали всё, что хотели донести до читателя о терроре?

— Нет, нет! Террор – это неисчерпываемая тема!

— Какие темы ждут читателей журнала в будущем?

— Следующий номер – «Гибель империи», следующий выпуск «Абсолютное оружие». Впереди номер, посвящённый Крещению Руси и Владимиру. Меня всё интересует. Я человек любопытный и жадный до новых знаний, навыков и людей. У каждого свои тропинки.

Мне интересно одно, Виталию Дымарскому – другое. Мы всё время сшибаемся: знаний у нас мало, материалов – много. Я предлагал выпускать журнал каждую неделю. Он говорит: «Где деньги?»

— И напоследок хотелось бы услышать пожелание для читателей портала Субкультура.

— Каждый человек должен оставаться любопытным. Любопытство – это жизнь. Когда вы видите что-то, чего не понимаете, должно включаться любопытство, а не отторжение.

Недавно мы разговаривали с Макаревичем: для людей вашего поколения Битлз – это классика. Как Бетховен! А для меня Битлз был модерном. Но сейчас я слежу за другим модерном, который слушает мой…лохматый сын! И не понимаю вообще! Там нот нет, что-то хрипит, жужжит, шумит. А человек сидит и слушает. Я тоже пытаюсь прислушаться. В этом пожелание вашим читателям: чтоб они прислушивались к тому, что они не понимают. А вдруг за этим что-то есть?

Фотографии Вячеслава Шатрового.

[InoСМИ.Ru]

http://inosmi.ru/politic/20160804/237432372.html

Интервью с главным редактором радиостанции «Эхо Москвы» Алексеем Венедиктовым
04.08.201613023587
Лукаш Венерский (Łukasz Wenerski)

Nowa Europa Wschodnia: Сегодняшняя Россия, какая она?

Алексей Венедиктов: Россия — это государство, которое столкнулось не только с глубоким экономическим кризисом, но также с кризисом идеологии и идентичности. Ее попытки осмыслить себя в мире, в котором не работают принципы ялтинско-потсдамского уклада, мучительны и приносят страдания: во-первых, самой России, во-вторых, ее соседям, а в-третьих, всему миру. В период ближайших трех—пяти лет этот кризис будет только углубляться.

— Как это вписывается в современную российскую политику: аннексия Крыма, война в Донбассе, участие в войне на территории Сирии?

— Это как раз приметы процесса поиска идентичности, попытка найти ответ на вопрос, чем стала Россия в современном мире, каково ее место, как наследницы Российской империи и Советского Союза. Эти поиски активизировались в 2011–2012 годах, поскольку в мире в целом усилились противоречия. Прежние границы стираются, каждое государство ищет свое место и, что важно, почти каждая страна смотрит в будущее, а не в прошлое. Исключение представляет, возможно, Евросоюз как целое, но это не государство.

— Европейские политики смотрят в прошлое?

— Да, некоторые европоцентристы, которые понимают, что исчезновение границ и совместная борьба с появляющимися угрозами, такими как исламский терроризм и миграционный кризис, это ключевые для Европы вопросы. Россия столкнулась с теми же самыми проблемами, но находит другие решения.

— Не поставила ли себе Москва акциями в Крыму и Донбассе более «приземленную» цель: не хочет ли она показать, что Украина остается российской сферой влияния, от которой НАТО следует держаться подальше?

— Разумеется, но не будем забывать, что такие действия — только инструмент. Владимир Путин хочет вернуть международный уклад, который опирался на договоренности из Ялты и Потсдама. Российский президент убежден, что такая модель делает мир более безопасным, поскольку державы делятся в нем друг с другом ответственностью и контролем. Советский Союз в прошлом брал на себя ответственность за Донбасс и всю Украину. То, что происходит в этой стране сейчас, создает дисбаланс в международных отношениях. И, согласно этой логике, как бы смешно это ни звучало, Путин стремится вернуть равновесие.

— С польской точки зрения никакой речи о возвращении к балансу нет. Из-за современной российской политики больше 70% поляков, считают, что Россия представляет для нас военную угрозу. Мы начали, как никогда активно, требовать присутствия войск НАТО в Польше.

— С точки зрения Кремля, сейчас Польша — это плацдарм Североатлантического альянса, который тот использует для агрессивных действий против России. В Польше развивают инфраструктуру НАТО, строят противоракетную систему, там появится больше натовских солдат. Я, однако, полагаю, что поляки могут не бояться российских танков. Если кому-то и стоит опасаться, то странам Балтии. Я напомню, что основная идея Путина — это защита «русского мира», а в Польше его нет. Он есть на Украине, есть в Грузии, но не в Польше. Непосредственного столкновения между Польшей и Россией не будет.

— Однако Литва, Латвия и Эстония — члены НАТО, и согласно содержанию Вашингтонского договора…

— Вы готовы умирать за Гданьск? Так, кажется, говорили в 1939?

— Что это значит — быть российским журналистом?

— Честный журналист всегда рискует, он доставляет неудобства правящим кругам и политико-экономическим кланам. Это опасное занятие. Особенно в России, где журналистская работа уступает по опасности только профессии шахтера, столько случается смертей и нападений. Кроме того эту работу легко потерять. Сейчас появилась очень большая группа журналистов с «волчьим билетом»: если вы слишком независимы и непослушны — до свидания.

— Какую роль играет сейчас в российских СМИ цензура, а какую — самоцензура?

— Самоцензуры гораздо больше, чем цензуры. Журналисты должны знать сами, что они могут, а что им запрещено. На «Эхе Москвы» у нас есть журналистский кодекс — своего рода форма самоцензуры. Первый уровень, что сам журналист считает честным, откровенным и справедливым. Второй уровень — кодекс редакции, который опубликован и доступен нашим журналистам. Третий уровень — это российское право и конституция. В государственных или окологосударственных СМИ это выглядит несколько иначе, там вводят дополнительные кодексы. Это могут быть, в том числе неписаные правила. Например, нельзя упоминать о роли, которую известный друг Путина виолончелист Сергей Ролдугин играл в «Панамском досье».

— В этих СМИ настолько высок уровень цензуры и самоцензуры?

— Государственные СМИ разные. Я делю прессу на профессиональную и непрофессиональную, неважно, кто выступает владельцем. Как можно обойти вниманием «Панамское досье»? Существуют частные СМИ, которые игнорируют эту тему, но есть и государственные, которые ее не игнорируют. Следует смотреть на политику конкретной редакции.

— Как государственная пропаганда воздействует на россиян?

— Она, конечно, оказывает влияние, но я однажды провел эксперимент: посмотрел, какой поддержкой пользовались реформаторы в период свободных российских парламентских выборов в 1993 году. «Выбор России» и «Яблоко» получили тогда вместе 22% голосов. Сейчас оппозицию поддерживает примерно 15% избирателей. Это показывает, что пропагандистская махина уменьшила эту цифру на 7%. Раньше люди голосовали за коммунистов и националистов, которых просто собрал вокруг себя Путин. Он сплотил электорат, который в любом случае не поддерживал реформаторов.

— Владимир Путин боится кого-нибудь или чего-нибудь?

— Страх — неверное слово. Можно говорить, скорее, об определенных угрозах для президента и для страны: как внутренних, так и внешних. Такой угрозой, безусловно, выступает исламский терроризм, в том числе его проявления внутри России, поскольку ИГИЛ (запрещенная в России организация, — прим.пер.) ведет вербовку и здесь. Для Кремля угрозу, конечно, представляют НАТО, китайская экономическая экспансия в Сибири, киберпреступность…

— А сценарии российского Майдана?

— Я думаю, кремлевские политики представляют себе простую схему: есть агенты влияния, которые хотят изолировать Россию; действия агентов накладываются на экономическую нестабильность, которая становится базой для общественного недовольства и повышает вероятность возникновения Майдана. Как это предотвратить? Следует создать атмосферу страха, чтобы люди боялись уголовного преследования. Это гарантирует, что протестные акции 2011-2012 годов не повторятся, а оппозиция останется в узде. Мы помним, что, как считает Кремль, оппозиционеры реализуют западные интересы, цель которых — ослабить Россию.

— Как чувствует себя в современной обстановке «Эхо Москвы»? Какова миссия радиостанции на 2016 год?

— До 2015 года у «Эха Москвы» не было миссии. Мы информировали, развлекали и просвещали. Потом мы изменили подход. У нас есть миссия, которую своей политикой помог нам сформулировать президент Путин. Атмосфера в стране пропитана ядом: ядом национализма, империализма, отсутствия толерантности. Этот яд отравляет нас — российское общество. «Эхо Москвы» хочет при помощи своей деятельности приостановить этот процесс, мы хотим выиграть время, ожидая, когда подует ветер перемен. Но сами мы — не ветер, а только ингибитор.

— Насколько часто в ваших передачах звучат темы войны на востоке Украины, участия России в сирийской войне? Как на них реагируют люди?

— Когда началась война на Украине, мы потеряли 15% слушателей. Мы провели тогда исследование, чтобы узнать, почему это произошло, и кто эти люди, переставшие нас слушать. Оказалось, что это не сторонники военных действий, а те, кому тяжело слушать о том, как их страна ведет несправедливую войну; люди, которым неприятно слушать, как мы критикуем их собственное правительство. Эти 15% просто перешли на государственные станции. Но мы постепенно возвращаем себе аудиторию.

— Приходят ли к вам эфир политики из правящей партии?

— Приходят. Реже, чем раньше, но приходят. Недавно у нас был вице-премьер Дмитрий Рогозин, я бедовал с министром обороны Сергеем Шойгу. У нас есть своя репутация. Нам верят даже те, кто нас не любит. Когда те же самые политики появляются в эфире государственного телевидения, они разговаривают, как старые друзья: хвалят друг друга и поддакивают. Это нельзя назвать серьезным разговором.

— В одном интервью вы говорили, что Путин — это 100% авторитаризма и дрейф в направлении тоталитаризма. Немногие люди, разделяющие вашу точку зрения, могут позволить себе делать подобные публичные заявления. Но вы остаетесь на своем месте и даже встречаетесь с Путиным.

— Причины такого положения вещей можно усматривать в разном. Путин несмотря ни на что — мой президент, хотя я сам за него не голосовал. Это президент моей страны, и я всегда стараюсь вслушиваться в то, что он говорит. По образованию я историк и я хочу понять его мотивы: я вижу, что он делает, но хочу осознать, почему. Наша радиостанция интересна Путину, потому что мы задаем вопросы, но не даем готовых ответов, а одновременно не занимаемся политикой, не кричим: «Выходите на демонстрации!» Мы просто хотим показать нашим слушателям, что существуют разные варианты, и Путин, судя по всему, это понимает. Я профессионал и не состою ни в каких партиях. Я не оказываю непосредственной поддержки ни одному кандидату на президентский пост, мои журналисты тоже этого не делают. «Эхо» ни с кем не воюет. Мы даем слушателям возможность узнать мнения всех: Путина, Навального, Жириновского…

— Жириновский к вам приходит тоже?

— Конечно! Это человек, который получает на выборах миллионы голосов. Наша задача — понять, почему так происходит.