*1338. Владимир Милов

[Владимир Милов]

http://demvybor.ru/public/467-vladim...konchilas.html
19-03-2012, 19:07 // Публикации, События

Провисание «уличной политики» ставит перед оппозицией вопрос, что делать дальше. Мартовские оппозиционные митинги собрали кратно меньше людей, чем зимой, и, вопреки расхожему мнению, наглые фальсификации на выборах 4 марта и возврат Путина на царство не стали толчком для массового выхода людей на улицы. Во многом оппозиция сама виновата – люди, захватившие первые роли в руководстве протестным движением, не предложили сторонникам внятной политической стратегии движения вперед, и их акции стали стремительно деградировать в сторону привычного для «профессиональных оппозиционеров» формата Триумфальной площади под все те же рассуждения о намерении вывести на улицы «миллион». В лучшие годы Триумфальной про пресловутый «миллион» тоже активно говорили. Теперь «миллион» ожидают в середине майских праздников, хотя и школьнику понятно, что это самое неудачное время для попытки собрать на улицах много людей.

Все более спонтанные и разнообразные акции оппозиции (сейчас какие-то демонстрации и пикеты проходят чуть ли не каждый день – то против НТВ, то за Pussy Riot и т. п.) – прямой путь к свертыванию их численности до привычных нескольких сотен активистов.

Не способствует успеху и хронический дефицит последовательности и ответственности среди оппозиционеров. Никто из лидеров оргкомитета протестных действий не взял на себя ответственность за мартовский провал митингов. Никто из тех, кто сначала обещал 5 марта «пройтись от Пушкинской до Манежной», а закончил вечер политически бессмысленным стоянием в фонтане, не признался в том, что пойти к Кремлю духу не хватило. Все это резко снижает уровень доверия к оппозиционным вожакам.

Что делать в этой ситуации?

Сейчас, когда стало ясно, что сама по себе «уличная» политика может быть лишь частью успешной стратегии оппозиции и не принесет плодов без эффективной работы по другим направлениям, нужно понять главное:

наступает время партийной политики, рутинной политической работы с избирателем, стратегии прихода к власти через традиционные политические механизмы – партии, выборы.

И в этом плане ситуация не выглядит так мрачно. Уже в начале апреля должны вступить в силу поправки к закону о партиях, которые должны резко облегчить оппозиции участие в выборах самого разного уровня. Бурная истерика по поводу того, что «теперь появится слишком много разных партий», в этой связи неуместна. Удивительно, когда люди вроде как «демократических» взглядов начинают требовать, чтобы у оппозиционеров была одна партия, один вождь, один народ.

Конкуренция – это всегда хорошо для потребителя, то есть для избирателя. Много партий – это возможность выбора для тех, кто хочет выбирать (сегодня для них такая возможность отсутствует). Нежелание избирателей голосовать за мелкие партии – прямой стимул для них искать способы становиться крупнее.

Период административного укрупнения партий мы уже проходили в последние годы – хорошего мало. Лично мы с коллегами по «Демократическому выбору» хорошо усвоили и другой опыт неестественной партийной интеграции – через следование расхожей мантре «все оппозиционеры должны объединиться» (в одну структуру, партию и т. п.). Искусственное объединение «ради объединения» заставляло создавать общие структуры с людьми, имеющими огромный антирейтинг и совершенно иные взгляды на партийное строительство и будущее страны, и приводило к эффекту «лебедя, рака и щуки», чрезмерной бюрократизации процесса, доминированию устаревших повесток, отсутствию движения вперед.

Новое законодательство открывает широкие возможности для третьего пути – появления сильных и эффективных партий путем естественного отбора.

Неконкурентоспособные будут отсеиваться, а сильные партии появятся в результате умения наладить диалог друг с другом. Как мы с «Яблоком» на муниципальных выборах 4 марта в Москве: половина кандидатов из нашего общего списка прошла в депутаты районных собраний. К выборам в Мосгордуму, которые пока намечены на 2014 год, но могут состояться и раньше, и в любом случае обещают стать следующим крупным политическим событием федерального масштаба, надеюсь, удастся сформировать эффективную коалицию здоровых сил.

А призывы объединять всех и вся выгодны только отжившим свое политическим пенсионерам, для которых это способ дольше положенного задержаться на политическом поле с использованием накопленного медиаресурса и внутриаппаратных методов.

Ключевой вопрос здесь – возврат права создавать избирательные блоки. Именно этому отчаянно сопротивлялись представители Кремля при обсуждении вопроса о партиях. Они рассчитывают создать среди новых партий невообразимую толкучку, дискредитировать сам процесс их нарождения, попытаться доказать, что «при царе было лучше». Но власти жестоко просчитаются: приоткрывая свою стратегию через неистовое сопротивление идее возрождения избирательных блоков, они пропустят удар там, где не ожидают. Никто ведь не запрещает партиям вообще не выдвигать списков на выборы, а идти по спискам другой партии, с которой они договорились о неформальном избирательном блоке. Ровно так сработала успешная стратегия объединения «Яблока» и СПС на выборах Мосгордумы 2005 года: никто не создавал общей партии, блоки уже были запрещены, но единый список успешно прошел в городской парламент.

В свое время украинской оппозиции после серии акций «Украина без Кучмы» в 2000–2001 годах (также громкой, но окончившейся в целом ничем, как и нынешние российские протесты) удалось собраться и мощно выступить против Леонида Кучмы на выборах в Верховную раду 2002 года. Оппозиция серьезно усилила свое представительство в системной политике. Без этого важного промежуточного успеха была бы невозможной успешная президентская кампания 2004 года. Ровно такую же стратегию сегодня нужно принять и нам в России.

Как показали выборы 4 марта, Путин еще политически силен, одними митингами в несколько десятков тысяч человек его не победить. Нужны разветвленные, работоспособные и дисциплинированные политические структуры, умеющие действовать в масштабах страны.

Организованность и дисциплина в российской оппозиции традиционно были в дефиците. Здесь в моде расхлябанность (подаваемая как торжество «внутренней демократии»), недостаток ответственности, склонность к пиару вместо рутинной политической работы.

Наступление эры партийной политики в состоянии будет излечить эти болезни. Выживут в такой борьбе реально сильнейшие, а не те, кто пока остается на плаву только лишь благодаря личной дружбе с главредами и журналистами ведущих московских оппозиционных СМИ. Ключевое значение будут иметь региональные и местные выборы, в особенности в связи с ожидаемым возвратом пусть и не до конца свободных, но все же выборов губернаторов. Как мы помним из нашей собственной истории, усиление влияния оппозиции в региональных органах власти оказывало сильное влияние на политическую ситуацию в стране в целом – и в конце 1980-х, и во второй половине 1990-х.

Выборы Мосгордумы, выборы губернаторов, непрекращающаяся серия региональных и местных выборов (а согласно поправкам к закону о партиях, новые партийные структуры смогут участвовать в региональных выборах уже этой осенью) – вот та магистральная дорога, пойдя по которой, оппозиция сможет нагулять достаточный вес к новым парламентским и президентским выборам, будут они досрочными или нет. Кстати,

борьба не прекращается ни на секунду: буквально через пару недель в Ярославле состоится второй тур выборов мэра, где все шансы победить имеет независимый кандидат Евгений Урлашов, поддержанный широким спектром оппозиционных организаций, от КПРФ и «Справедливой России» до «Яблока» и «Демвыбора».

Разумеется, начало процесса партстроительства будет достаточно бурным – возникнет много новых партий, избирателям будет непросто разобраться. Но гораздо лучше, что этот турбулентный период придется на время, когда никаких крупных выборов федерального уровня нет. К следующим у оппозиции есть шанс подойти сильной и организованной, завершив реструктуризацию и кадровую ротацию среди лидеров. Этот шанс нельзя упустить.

[Владимир Милов]

http://demvybor.ru/public/484-vladim...o-premera.html
13-04-2012, 10:16 // Публикации, События

Сколь долго Дмитрий Медведев удержится в обещанном ему Путиным премьерском кресле? О вероятном скором уходе Медведева с этого поста открыто пишет все более широкий круг аналитиков.

Действительно, ситуация для Медведева не самая благоприятная. Отток капитала из России в I квартале превысил $35 млрд, правительственные экономисты объявляют о снижении прогнозов по росту ВВП, заговорили о возможном сокращении темпов роста экономики до 2%. И все это при ценах на нефть выше прошлогодних.

И это еще полбеды: в последние годы за номинально неплохими темпами роста ВВП в 4% и выше скрывались рекордно низкие с 1990-х гг. темпы роста реальных доходов населения, существенно отстававшие от прироста ВВП и в прошлом году еле вышедшие в плюс, на 0,8%. Это обстоятельство, кстати, немало способствовало росту протестных настроений в стране.

Прибавьте к этому перспективу нового этапа сложностей в мировой экономике, висящую в воздухе вилку между повышением налогов и пенсионного возраста — получается клубок экономических проблем, для решения которых нужен намного более решительный и разбирающийся в экономике управленец, чем уходящий президент. Заступая на президентский пост четыре года назад, Медведев предложил свою программу действий, основанную на четырех «И»: институтах, инфраструктуре, инновациях, инвестициях.

С инвестициями все понятно — отток капитала из нашей страны не прекращался все годы президентства Медведева, побив все рекорды. Инвесторы разлюбили Россию — такого оттока капитала с других развивающихся рынков не наблюдалось. Причины прямо связаны с другим «И»: по качеству публичных институтов Россия скатилась в рейтинге глобальной конкурентоспособности Всемирного экономического форума со 110-го места из 134 в 2008-2009 гг. на 128-е из 142 сейчас. Не менее впечатляющее падение в этом же рейтинге мы совершили и еще по одному «И» — инновациям: с 48-го места до 71-го.

Сложная экономическая ситуация требует назначения премьера, явно более компетентного в вопросах экономики, чем запутавшийся даже в своих четырех «И» Медведев. Отсюда и прогнозы о недолговечности Медведева-премьера.

Но Путину, во-первых, придется платить Медведеву за лояльность. Второго такого человека, отсидевшего бы во всевластном президентском кресле четыре года и даже не дернувшегося, ему трудно будет найти. А во-вторых, с момента увольнения Михаила Касьянова в 2004 г. Путин положил конец такому явлению, как самостоятельные личности на премьерском посту. По Конституции премьер — важная политическая фигура, особенно «если с президентом что-то случится». Поэтому Путин предпочитал отправлять туда персонажей типа Фрадкова или Зубкова, пренебрегая их слабостью и превыше всего ценя лояльность.

Медведев вполне вписывается в этот ряд персоналий. Но сегодняшнее положение дел в экономике может и не простить слабого премьера.

[Владимир Милов]

http://demvybor.ru/public/486-vladim...ye-sovety.html
17-04-2012, 02:09 // Публикации, События

Разбирать выступление Путина в Госдуме на ошибки – невыносимая банальность. Все, что уже нужно было сказать по части реального положения дел, сказано в докладе «Путин. Итоги». Новый старый президент продолжает хвастаться тем, что героически «спас страну от кризиса», но при этом не объясняет сущностных вещей. Как так получилось, что в кризис российская экономика упала сильнее, чем во время дефолта 1998 года (притом что другие нефтезависимые экономики вроде Саудовской Аравии или Казахстана выросли)? Попала она в число 15 экономик мира, наиболее сильно пострадавших от острой фазы глобального кризиса, и до сих пор не восстановилась в полной мере? Почему наибольшая часть государственных финансовых резервов оказалась растрачена непонятно куда, а рост реальных доходов населения упал практически до нуля, до самого низкого уровня с 1990-х годов?

Но обо всем этом сказано уже много раз. Гораздо интереснее поговорить о том, о чем Путин в своем «эпохальном» выступлении не сказал. Все-таки на думской трибуне на прошлой неделе стоял человек, который впервые заступает на президентский пост на удлиненный срок – 6 лет. Это будут стратегически важные 6 лет для нашей страны.

В течение этого периода, собственно, станет ясным, «зависла» ли Россия в парадигме «восстановления» после разнообразных трудностей – «лихие 90-е», мировой экономический кризис (а именно такое «зависание» следует из логики различных повторяющихся вступлений Путина) или мы готовы двинуться куда-то вперед?

Так вот – куда вперед? О чем должен был говорить человек, приступающий к исполнению обязанностей «стратегического президента» России? Вот лишь короткий список приоритетных вопросов, на которых ему следовало бы остановиться.

Во-первых, пенсионная система. Это не только вопрос благосостояния пожилых людей. Дело в том, что в предыдущие 12 лет абсолютно все попытки реформировать пенсионную систему развалились, и сейчас вопрос стоит фактически о полной отмене накопительной системы, повышении пенсионного возраста и прочих малоприятных вещах. Мы провалили попытки превратить пенсионные деньги в долгосрочный инвестиционный ресурс, провалили идею снять нагрузку финансирования пенсионных выплат через текущие налоги.

Весь этот клубок проблем касается далеко не только пенсионеров – он, похоже, превращается в главную проблему, препятствующую модернизации страны.

Из-за дефицита пенсионной системы мы столкнулись с крупнейшим повышением несырьевых налогов за 20 лет. Нищенские пенсии угрожают не только социальными волнениями и превращением пенсионеров, по выражению президента ЦСР Михаила Дмитриева, в «мощный антимодернизационный класс». Это прямое препятствие для повышения уровня и качества жизни, преодоления проблем бедности, преждевременной смертности, связанной с дефицитом средств на качественное медобслуживание, и т. п. Это и упущенный ресурс для долгосрочных вложений в развитие инфраструктуры. И перспектива дополнительного давления на предпринимателей – если нефтяные цены не будут расти и тем более снизятся, новых повышений налогов ради сбалансирования пенсионной системы не избежать.

Что можно сделать для решения этой проблемы? Реализовать довольно старую идею передачи госпакетов акций коммерческих компаний и доходов от приватизации в капитал Пенсионного фонда. Постепенно, с выходом государства из крупной собственности, средства от приватизации, поступающие в капитал ПФР, можно было бы инвестировать в долгосрочные инфраструктурные проекты – дороги, аэропорты.

Модернизация транспортной системы при Путине тоже не особо задалась: по уровню развития инфраструктуры мы далеко в прошлом веке. А здесь для этого появился бы «длинный» и гарантированный инвестиционный ресурс.

Модернизация пенсионной системы – крупнейший и беспрецедентный проект, бенефициарами которого стали бы не только нынешние и будущие пенсионеры. Бенефициаром стали бы предприниматели, с которых сняли бы лишнюю налоговую нагрузку: переход на финансирование пенсионной системы через доходы от государственного имущества открыли бы дорогу к резкому сокращению и полной отмене страховых взносов, самого вредного вида налога для несырьевого малого и среднего бизнеса. Особенно бизнеса инновационного, у которого особо высока доля издержек на оплату труда. Бенефициаром бы стали все россияне за счет резкого сокращения времени и повышения качества транспортировки пассажиров и грузов. Не бумажного сокращения часовых поясов, а реального уменьшения времени в пути между разными регионами страны.

Предложения такого рода высказывались еще несколько лет назад тем же ЦСР, например. Почему Путин не предпринимает таких шагов? Да все очень просто: не хочет расставаться с контролем над крупной собственностью. Интересы личных друзей выше интересов пенсионеров.

Другая проблема – модернизация армии. Скандал вокруг оборонзаказа превратился в один из крупнейших конфликтов, сотрясающих власть.

Причина тоже простая: все годы своего правления Путин выстраивал в оборонно-промышленном комплексе (там, где даже Сталин развивал конкуренцию) привычную ему монополию. Опять интересы Чемезова сыграли превалирующую роль.

Но монополия, как правильно пишут учебники, в ответ на резкий рост ассигнований на госзаказ смогла породить лишь рост ценников на оборонную продукцию, качество которой продолжает, мягко говоря, хромать. Монополия и есть монополия – что с нее взять. В результате на прошлой неделе даже вице-премьер Рогозин (где уж найти большего ястреба-консерватора) на встрече Дмитрия Медведева с открытым правительством заговорил о важности демонополизации в производстве оборонной продукции, фактически призвав к ревизии наследия путинского двенадцатилетия.

Демонополизация и децентрализация – те волшебные палочки, которые в состоянии решить много других проблем. Например, демонополизация сферы ЖКХ и бензинового рынка – стабилизировать цены на важные инфраструктурные товары. Децентрализация управления полицией и передачи ресурсов и ответственности от бессмысленного генералитета МВД к районным полицейским отделениям, непосредственно отвечающим за результаты своей деятельности перед жителями соответствующих территорий, – решить проблемы высокой преступности и недееспособных, коррумпированных органов правопорядка. Децентрализация порядка назначения и переаттестации судей вела бы к росту независимости судебной системы.

Еще одна децентрализация, которая нам жизненно необходима, – радикальное сокращение размеров и полномочий нашего непомерно разросшегося государства.

За годы правления Путина число федеральных гражданских госслужащих выросло вдвое. Но вопрос даже не в том, какие средства уходят на содержание этой армии – дело в том, что объемом своих регуляторных полномочий эти щупальца дотянулись уже практически до всех сфер нашей жизни. Убивая среду для тех самых пресловутых инноваций, о которых все время твердят с высоких трибун: как известно, прорывные инновации по большей части являются продуктом деятельности малых и средних фирм, которым жизненно необходима свобода творчества и избавление от избыточной регуляторной нагрузки.

Если мы не проведем глобальную инвентаризацию регулирующих полномочий государства и решительно не сократим те из них, которые по международным сравнениям можно признать избыточными (взяв критерии хотя бы из международных рейтингов Doing Business или Global Competitiveness Index), креативной среды, стимулирующей инновационное поведение, мы в России так и не создадим.

Создание властями особых правовых условий «свободы от чиновников» как главной «приманки» для работы в анклаве Сколково полностью подтверждает: даже сами власти согласны с этим тезисом.

Проголосовали бы за кандидата в президенты с такой программой?

Но Путин точно таким президентом не будет. И именно поэтому сохранить свой пост в будущем ему будет крайне сложно. К следующим выборам альтернатива подрастет.

[Владимир Милов]

http://demvybor.ru/public/490-vladim...od-vybory.html
28-04-2012, 21:21 // Публикации, Выборы, События

Вопрос выборности губернаторов превратился в настоящее проклятие для действующей власти. Когда Путин в 2000 г. начинал наступление на права губернаторов, закончившееся отменой их выборности в 2004-м, он помнил прежде всего об опыте 1999-го и о том, какую опасность для президента может представлять губернаторская фронда.

Однако события последних лет, и в особенности выборы в Госдуму, показали: отмена губернаторских выборов стала крупнейшей стратегической ошибкой российской власти, сильнее всего ударившей по обратной связи с избирателями. Первые же федеральные выборы, к которым страна подошла с 2/3 губернаторов-назначенцев, никогда не избиравшихся, показали полную неспособность последних наладить нормальный диалог с населением, выразившуюся в беспрецедентном для путинской России протестном голосовании в декабре.

Внесение проекта закона о восстановлении губернаторских выборов — реакция именно на протестное голосование в регионах. Власть прекрасно поняла, что пошатнувшаяся легитимность, напрямую связанная с отменой губернаторских выборов и массовым откомандированием в регионы назначенцев, не имеющих стимулов работать в интересах населения, грозит ей тяжелейшими политическими последствиями.

Сейчас закон о восстановлении губернаторских выборов подвис, и у власти в этом вопросе нет хорошего выбора — любой шаг ведет к проигрышу. Если прямые выборы будут восстановлены в достаточно свободном формате, это придаст региональным властям дополнительный источник легитимности и создаст реальную перспективу возникновения независимой губернаторской фронды против слабеющей федеральной власти, как в 1999 г. Ну а если власть попытается подстелить соломки в виде разнообразных фильтров, призванных не допустить неугодных кандидатов до выборов, то это ослабит легитимность глав регионов и лишит смысла косметический ремонт системы их назначения.

Регионального избирателя не проведешь. Как бы ни легитимировали процедуру приведения на губернаторский пост безразличного к региону назначенца, люди его не примут. Особенно если в регионе есть харизматичные и пользующиеся доверием избирателей политики, которых до выборов не допустят.

Лихорадочное досрочное переназначение глав регионов перед принятием нового закона — иллюстрация паники властей на фоне описанной выше дилеммы. В этой ситуации особое значение приобретают выборы региональных заксобраний. Например, Ярославская область, где таковые состоятся через год и где недавно на выборах мэра областного центра победил оппозиционер Евгений Урлашов с результатом 70%, может стать первым регионом в России, где контроль над заксобранием получит оппозиция, а присланный из центра губернатор (любой) может быть смещен. Впервые после отмены прямых губернаторских выборов.

Вот вам и стратегия действий для оппозиции на ближайшие годы.

[Владимир Милов]

http://demvybor.ru/public/489-vladim...y-ubytkov.html
28-04-2012, 22:12 // Публикации, События

Несколько лет назад в стране разгорелась бурная дискуссия по поводу перспектив зимней Олимпиады 2014 года в Сочи. Многие радовались тому, что наша страна получила право проведения Олимпийских игр, но раздавались и скептические голоса: было ясно, что Олимпиада получается сверхзатратной, есть проблемы экологического характера, многие говорили о чрезмерной нагрузке на город и его жителей, дефиците инфраструктуры, проблемах с востребованностью будущих олимпийских объектов и так далее. Власти на это отвечали: да, дорого, зато город и даже целый регион получат новую инфраструктуру и мощный импульс к экономическому развитию, Олимпиада создаст рабочие места и так далее.

Сейчас, когда до проведения Олимпиады осталось менее двух лет и многие объекты уже построены или находятся в продвинутой стадии, время оценить, что же получается на самом деле. Примерно это уже понятно. Этому разговору способствуют и поступающие нетривиальные новости, например, о принятии ВЭБом решения снизить долю затрат частных инвесторов на сооружение олимпийских объектов с 30% до 10%: у инвесторов очевидные сомнения (о которых они уже открыто говорят), что их проекты вообще окупятся.

Что же в итоге получается в Сочи? Во-первых, нет сомнений, что Олимпиада получается намного более дорогой, чем планировалось. Некоторое время назад власти наложили строгое табу на оглашение цифр роста стоимости олимпийского строительства – официальные лица твердо настаивают на цифре 200 млрд рублей.

Правда, тут есть хитрость: эта цифра включает далеко не все объекты инфраструктуры, например транспортной, которые не считаются напрямую привязанными к Олимпиаде (они как бы востребованы «сами по себе») и идут сверх сметы. Например, рекордная по стоимости совмещенная автомобильная и железная дорога Адлер – Красная Поляна, которая должна обеспечить нормальный доступ от Адлера, основных инфраструктурных «ворот» Сочи, к горнолыжному комплексу в Красной Поляне. Стоимость строительства дороги длиной 48 км – невероятные 260 млрд рублей (под $200 млн за 1 километр), она представляет собой уникальное по сложности инженерное сооружение, по сути полностью состоящее из горных тоннелей и мостов. Другая важная инфраструктурная составляющая – строительство автодорог в Сочи, общая смета которого оценивается в 120 млрд рублей.

Однако последние решения Внешэкономбанка о снижении доли частных инвесторов, по сути, означают, что лимит финансирования ВЭБа по олимпийским проектам увеличится минимум на 40 млрд рублей. Но открыто это не декларируется: рост скрыт за благообразной формулой «снижения доли частных вложений».

Рост стоимости произошел и по всем основным объектам «Олимпстроя» – например, стоимость большой ледовой арены увеличилась с 7,6 млрд до 10 млрд рублей, дворца для фигурного катания – с 5,6 млрд до 9 млрд рублей, а санно-бобслейной трассы – вообще практически в 4 раза, с 2,7 млрд до 10 млрд рублей.

С учетом всех сложностей объективной оценки общих затрат на Сочи-2014 – вывода важных инфраструктурных затрат за общую смету, ползучего неафишируемого повышения затрат – совокупная стоимость строительства всех объектов, связанных с Олимпиадой, может превысить умопомрачительную цифру в триллион рублей. Это, конечно, совершенно фантастические затраты, несопоставимые ни с какими выгодами от Игр. На этом фоне повышение ВЭБом доли госфинансирования олимпийских объектов с 70% до 90% выглядит закономерно: государство фактически признает, что, с учетом роста затрат, проекты перестают быть окупаемыми, и принимает покрытие убытков на себя. То есть на нас, налогоплательщиков.

Во-вторых, чем ближе к сдаче олимпийских объектов, тем больше сомнения в их коммерческих перспективах: 200 тысяч стадионных мест в городе с населением менее полумиллиона человек, где прежде крайне редко заполнялся единственный 10-тысячный стадион? Хотя для ряда сооружений предусмотрены сборно-разборные конструкции, теоретически позволяющие перемещать эти сооружения в другие регионы, это потребует дополнительных затрат, а грандиозный излишек стадионных мест сохранится. В избытке будут не только стадионные места: есть огромные вопросы по поводу востребованности сооружаемой гостиничной инфраструктуры. Гостиницы Сочи и сегодня заполнены в лучшем случае наполовину из-за дороговизны, едва ли эта ситуация станет лучше с появлением десятков тысяч новых гостиничных мест.

Похожая история с аэропортом, который собираются расширять до пропускной способности в 3800 пассажиров в час, сооружая для этого новый терминал, тогда как после Олимпиады Сочи сроду не понадобятся такие аэропортовые терминальные мощности – их содержание будет убыточным.

Третья проблема – качество сооружаемых объектов и инфраструктуры. Информация об этом скрыта за семью печатями и фасадом уверений о «высочайших стандартах работ», но периодически проблемы прорываются наружу в виде крупных аварий. Первыми громкими звоночками стали аварии в грузовом порту Имеретинский в декабре 2009 года (порт смыло штормом) и прорывы грунтовых вод при строительстве горных тоннелей в рамках проекта дороги Адлер – Красная Поляна.

Принципиальные риски в том, что основные собственно спортивные сооружения – стадионы, ледовые дворцы – планируется построить в Имеретинской низменности, по сути на болоте, в илистой пойме. Здесь нет твердых грунтов на глубину 100 и более метров, высоко стоит вода (всего на 1–1,5 метра ниже уровня моря) и категорически противопоказано строить сооружения капитального характера. Собственно, даже в советское время их никогда не строили. Но устроители сочинской Олимпиады традиционно уверяли: построим стадионы на свайном фундаменте с применением ультрасовременных технологий. Позже выяснилось, что на свайном фундаменте не получается: не удается достичь твердых поверхностей. Поэтому большую ледовую арену, например, решили строить на фундаменте монолитном.

Но здесь возникает вопрос: грузовой порт в устье Мзымты в декабре 2009 года смыло именно из-за некачественной установки свай. Они были заглублены в дно примерно на треть меньше, чем требовалось по проекту, в результате при первом же сильном шторме обрушились. А здесь устойчивость целого блока важнейших олимпийских спортсооружений в Имеретинской низменности зависит от качества работ по забивке свай и укладке фундамента. Где гарантии, что вся эта история будет устойчивой?

Даже официальные лица не скрывают, что капитальные объекты в Имеретинской низменности будут сползать на несколько сантиметров в год, а при землетрясении в 4–5 баллов могут и вовсе уйти под землю.

Аналогичная история со строительством дороги из Адлера в Красную Поляну, наполовину состоящую из тоннелей: имевшиеся факты прорывов грунтовых вод ставят большой вопрос по качеству строительства.

Еще одна проблема – то, что сам город мало что приобретет от ажиотажного олимпийского строительства. Олимпийский девелопмент идет в основном в треугольнике Адлер – Красная Поляна – Имеретинская низменность, от которого основной Сочи – Центральный район, Хоста, не говоря уже о Лазаревском – находится довольно далеко (от Адлера до центра Сочи около 20 км). С инфраструктурой Большого Сочи не все гладко – модернизация систем водоснабжения и канализации запаздывает и осуществляется с упором на Адлерский район, далеко от наиболее населенного центра города.Зависла ситуация со строительством ряда важных объектов инфраструктуры, например Кудепстинской ТЭЦ. Про проблемы разросшейся в Сочи огромной свалки не писал только ленивый, при этом недавно Минрегион разработал проект постановления правительства об исключении из перечня сооружаемых олимпийских объектов комплексов по утилизации биологических отходов, по сбору, вывозу и переработке твердых бытовых отходов в экологически безопасные изделия и другие объекты по переработке и утилизации мусора. Все это предполагается переложить на плечи местных властей. Это я еще молчу про экологический ущерб от строительства, осуществляемого с нарушением всех мыслимых природоохранных норм, бетонирование лучших в Сочи имеретинских пляжей с прицелом на коммерческую застройку под видом «берегоукрепления» и т. п.

Все эти факторы – неразвитая инфраструктура, плохая экология, грязные пляжи и прибрежные воды – дополнительно будут способствовать снижению интереса к Сочи после окончания Олимпиады, усиливая проблему невостребованности сооружаемых объектов.

В общем, когда отгремят две олимпийские недели, нас ждет невеселый период подсчета убытков от мероприятия под названием зимняя Олимпиада-2014. Сумма на нее будет потрачена сопоставимая с годовыми расходами консолидированного бюджета на национальную оборону, а построено будет огромное количество невостребованных «потемкинских» объектов, которые никогда не окупятся и эксплуатация которых опасна и чревата авариями из-за низкого качества строительных работ и отвратительного планирования. Пострадает экология, а жители Большого Сочи от бурного строительства в районе Адлера, Красной Поляны и Имеретинки не особенно выиграют. Таковы приблизительные итоги олимпийского мегапроекта на сегодняшний день.

[Финам. FM]

http://stolica.fm/archive-view/6106/1/

ПРОНЬКО: 9 часов 3 минуты в российской столице. Это «Финам FM», «Большое реальное время». У микрофона Юрий Пронько. В самом начале напоминаю средства коммуникации. Многоканальный телефон: 65-10-996 (код Москвы – 495), и finam.fm – это наш портал в Интернете для ваших писем, там же идет и прямая веб-трансляция из московской студии. Очень коротко о том, что вас ожидает в следующем часе, и затем я представлю моего гостя, который здесь уже находится в студии. Мы будем обсуждать в «Итогах дня» с 20 до 21 часа три темы.

Первая тема: в Москве создана инициативная группа по проведению референдума о переизбрании городских властей. Туда вошли: господин Пархоменко, Быков, Ольга Романова. И именно эта инициативная группа будет, ну, по крайней мере, намерена провести 12 июня в столице такое городское собрание, я бы сказал. Это не митинг, скорее, а именно городское собрание. И один из планируемых вопросов – это референдум о смене московской власти в связи с тем, что у москвичей... Ну, знаете, у каждого из нас возникает такой вполне закономерный вопрос: почему в той же Мосгордуме только две партии? Я никогда не поверю, что в Москве только «единороссы» и коммунисты живут, ну я просто вот, понимаете, не могу поверить в это. Ольга Романова будет нашим собеседником в начале следующего часа.

Следующая тема чисто экономическая: доллар бьет новый рекорд. Американская валюта достигла максимума с конца декабря прошлого года. И, например, курс ММВБ-РТС с расчетами tomorrow, завтра, составляет 32 рубля 21 копейка. Торги проходят под знаком ослабления российской валюты по отношению к евро и доллару. Обсудим это с экспертом, господин Буклемишев будет у нас на прямой связи.

И еще одна тема, которую я хочу затронуть – это предложение депутата Госдумы России, члена президиума генсовета «Единой России» бывшего токаря Валерия Трапезникова. Валерий сегодня выступил с инициативой ограничить зарплаты топ-менеджеров в пользу рядовых работников предприятий. Он говорит и о госкорпорациях, и о бизнесе. В частности он заявил, что его очень беспокоят доходы Германа Грефа. Не знаю, почему именно Германа Грефа, но вот он как-то особо неровно к нему дышит. Очень интересная тема. Все-таки известный принцип «отнять и поделить» вновь превалирует в России, или эта инициатива пока отдельно взятого народного избранника?

Вот об этом всем будем говорить в следующем часе на «Финам FM» в «Большом реальном времени». Ну а прямо сейчас я представлю вам моего гостя. Сегодня на мои и ваши вопросы отвечает Владимир Милов, лидер движения «Демократический выбор». Владимир, рад видеть, добрый вечер.

МИЛОВ: Добрый вечер.

ПРОНЬКО: Тему программы я специально провокационно назвал: ««Демвыбор» единственная новая либеральная партия в России?» Я знаю, что у вас прошел съезд. К чему вы пришли, о чем говорили?

МИЛОВ: Мы учредили партию, и это было отчасти связано с формальностями, которые Минюст требует. Мы, я думаю, дней десять возьмем на подготовку документов окончательных, подадим заявку в ближайшие дни, и рассчитываем до середины июля регистрацию официальную получить. Наша цель – это возможность уже напрямую как партии участвовать в осенних региональных и местных выборах.

Мы как раз и говорили о политической повестке на ближайшие годы. Там было очень интересно. У нас были не только наши партийцы, хотя это отдельный вопрос, там было очень много молодых свежих лиц, прежде всего из регионов. Мы не так, как на съездах, с доклада генсека начали, а у нас первые несколько часов были посвящены именно выступлениям наших молодых коллег – региональных политиков. Я думаю, они себя проявят на выборах в регионах в ближайшее время. И у нас было много экспертов интересных, в частности центральным было выступление Михаила Дмитриева, президента Центра стратегических разработок.

ПРОНЬКО: Да, он у меня был тоже в минувшую пятницу. Очень интересный доклад.

МИЛОВ: Они отличные доклады в последние годы готовят, очень тонко и четко анализируют ситуацию общественно-политическую в России. Мы обсуждали, что будет, обсуждали, какая правильная политическая стратегия. Было консенсусом в зале то, что нужно исправлять ошибки прошлого и учиться работать с широким кругом избирателей в России, говорить на понятном им языке о проблемах, которые их повседневно волнуют. И в этом смысле соединять такую генеральную политическую повестку с очень практическими проблемами, имеющими значение для избирателей.

ПРОНЬКО: Вы от слов перешли к делу?

МИЛОВ: Да. И у нас уже есть хороший опыт участия в региональных и местных компаниях в последний год, я бы так сказал. В частности, например, две такие самые заметные истории – это муниципальные выборы в Москве, где мы провели много депутатов, 4 марта, и выборы в Ярославле, где мы активно вместе с другими политическими силами участвовали в выборах мэра, и Урлашов набрал 70%, вы знаете.

Кстати, вчера после одного из моих эфиров мы встретились с Михаилом Дмитриевым опять, он подошел ко мне, так делился впечатлениями, говорит: «Вы знаете, я был очень удивлен на вашем съезде тем, что там выступали представители разных партий». Там в частности был Иваненко от «Яблока», например, и представители некоторых других партий новых, которые создаются. И все говорили о том, что готовы к широкому межпартийному сотрудничеству на региональных и местных выборах, к тому, чтобы не выдвигать конфликтующих кандидатов и списки, а наоборот – объединять усилия и поддерживать наиболее сильного, кто имеет шанс выиграть. Дмитриев признался, что для него это было неким новым моментом, он считал, что все как раз будут драться между собой. Что есть такая здоровая коалиция из разных сил, где есть мы, «Яблоко», Либертарианская партия, националистические некоторые партии, которые готовы сотрудничать и поддерживать наиболее сильных, адекватных кандидатов, даже, кстати, если они не являются нашими партийцами, членами одной из партий.

Это было одним из таких здоровых итогов съезда, что такая коалиция готова работать на региональных выборах и нарастить к следующему федеральному циклу такие серьезные общенациональные, страновые политические мышцы. Вот это был позитивный итог.

Ясно, что одной из проблем оппозиции в прошедшие полгода было то, что в Москве действительно все бурлило, а дотянуться до регионов политических возможностей не хватало, и Путин на этом очень удачно сыграл. Он сказал, что «бунт носителей норковых шуб в Москве, а Нижний Тагил по-прежнему со мной». И вот наша задача на ближайшие годы доказать, что Нижний Тагил тоже с нами, а не с ним.

Будем этим активно заниматься.

У нас сейчас есть просто конкретный очень план на ближайшие выборные кампании. В частности только что обсуждали реально интереснейший сюжет, я думаю, главный сюжет осени политический – будут выборы в Саратове. Это же вотчина товарища Володина, который очень активно там присутствует. И там складывается очень здоровая и сильная коалиция перед выборами в областную Думу, которые пройдут в октябре. Она имеет все шансы набрать серьезный, большой результат. Мы все настроены на то, чтобы двигать единый список кандидатов, который, скорее всего, на базе партии «Яблоко», и у нее там сильное отделение будет.

Помните, мы как-то месяца полтора назад у вас здесь говорили о таких возможных коалициях региональных, и я думаю, что это станет моделью, в том числе, и для будущих выборов. У меня просто по итогам сегодняшних, например, дискуссий, у меня четкое представление о том, что мы в октябре Володину дадим в Саратове на его родине как следует прикурить, и покажем, что оппозиция может добиваться серьезных политических успехов.

ПРОНЬКО: Ну, я думаю, он попытается как-то вам противопоставить своих кандидатов.

МИЛОВ: Будет такая серьезная политическая борьба, по которой мы все соскучились, и которая очень нужна для того, чтобы сделать нашу страну более здоровой.

ПРОНЬКО: Владимир Милов здесь в московской студии «Финам FM» в «Большом реальном времени». Владимир, я не могу не уточнить, мы сейчас с вами давайте отмотаем, что называется, назад, правильно ли я понимаю, что с «ПАРНАСом» вы порвали, и больше вы не имеете к этой организации...

МИЛОВ: Да, да.

ПРОНЬКО: А в чем причины, можете сказать?

МИЛОВ: Прежде всего, мы же создавали «ПАРНАС» не для того, чтобы повесить на стенку очередное звание, что мы в «ПАРНАСе» состоим, какие-то должности занимаем. Мы не очень хотели даже со многими людьми вступать в коалицию, но сделали это вынужденно, рассчитывая, что они будут активно участвовать в выборах. Что является центральным элементом нашей политической повестки, прежде всего, в выборах в регионах.

Вот можно написать уже такую, я думаю, на книжку не хватит, а вот такую коротенькую брошюру ««ПАРНАС». Итоги». Полтора года прошло с создания этой партии, учредительный съезд был в начале декабря 2010-го. Ни разу, ноль кандидатов на региональных и местных выборах «Парнас» выдвинул.

ПРОНЬКО: Почему?

МИЛОВ: Потому что основная масса сопредседателей партии, вы знаете их фамилии, кроме Милова, все остальные, кроме Милова, давайте назовем их так, они не хотели этим заниматься. Они даже очень часто озвучивали открыто, что все будет решаться в Москве, чего возиться. Даже в Москве они не хотели доходить до локальной политики. Например, на муниципальных выборах 4 марта от «Парнаса» было кандидатов ноль, а от «Демвыбора» было 33 человека, из них 17 прошло. И у «Демвыбора» был общий список с «Яблоком», где было 94 кандидата, и прошел 41 из них, а от «ПАРНАСа» было кандидатов ноль. Вот можете себе там сравнить. В региональных выборах в Ярославле «ПАРНАС» был единственной структурой, которая отказалась официально поддержать Урлашова. Все его, от КПРФ до «Яблока», до «Демвыбора», до Прохорова, - все поддержали абсолютно, а вот «ПАРНАС» как-то остался в стороне.

Но это их дело, я здесь ничего, не хочу давать каких-то оценок, просто мы не можем позволить себе тратить время на то, чтобы в каких-то структурах увязать, которые не готовы работать. Мы не хотим... Мы как раз, «Демвыбор», показали свое лицо в субботу – мы партия перспективных молодых политиков молодого поколения, прежде всего, представляющих регионы. И партии «випов», живущих чаяниями Садового кольца – это не наша тема, мы просто от этого отказываемся изначально.

Поэтому если в этом контексте «ПАРНАС» хочет продолжать, ну, карты им в руки. Но вот итоги пока что промежуточные у них вот такие: они за полтора года не участвовали ни в одних выборах, отказались подавать заявку в Минюст, нарушили обещание, данное избирателям – выдвинуть единого кандидата в президенты. Ну, ладно, не хотят – пожалуйста.

ПРОНЬКО: А вы себя чувствуете раскольником? Вот человеком, который расколол, откололся.

МИЛОВ: Нет, я себя чувствую... Знаете, я тут как-то обсуждал эту тему. Вы читали же роман «Унесенные ветром»? Там такой эпизод был. Перед началом войны севера и юга, как Ретт Батлер, главный герой, он разговаривал с вот этими патриотично настроенными южанам и объяснял: «Слушайте, вы проиграете. У вас армии нормальной нет, у вас мушкеты старые, у вас нет пушек, у вас портов нет, вам все перекроют. И вам надо чего-то делать».

Ну, ему тут же прочитали лекцию, что он работает на Кремль, что он работает на раскол демократических сил, что он ничего не понимает, и поставили на него такую печать. Потом все случилось, как он говорил. Я себя чувствую вот в этой роли, немножко Реттом Батлером, если хотите.

И я человек, который всегда говорит о том, что надо делать для того, чтобы...

Вот, знаете, тут мне прислал Володя Гельман, известный политолог из Петербурга ссылку на свою статью, которую он опубликовал на сайте Центра Карнеги об итогах последнего полугодия и выборного цикла. Она длинная, но там есть одна фраза, которая все объясняет. Он говорит: «Не было ни одной политической силы, которая реально конкурировала бы с Путиным за власть на этих выборах парламентских и президентских». Было много возмущения, было много турбулентности, но политической силы, которая могла бы реально составить конкуренцию Путину и попытаться отобрать у него власть, не было.

ПРОНЬКО: Это Владимир Милов. Мы прервемся сейчас на краткий выпуск новостей, а затем продолжим. Ваши звонки – на 65-10-996, ваши письма – на finam.fm.

Читать полностью: http://finam.fm/archive-view/6106/

[Владимир Милов]

http://demvybor.ru/public/500-vladim...ye-lidery.html
15-06-2012, 22:01 // Публикации, Выборы, События

У московского протестного движения сейчас две крупнейшие проблемы. Для достижения серьезных политических изменений в стране в ближайшие годы оно прежде всего должно убедительно продемонстрировать, что столичные митинги — не просто бунт тысяч продвинутых москвичей, что оппозиционные лозунги отражают реальные настроения всей страны. Пока что Путин чрезвычайно умело эксплуатировал скептицизм немосквичей в отношении столичных оппозиционных демонстраций: масштаб протестных акций в регионах пошел на спад уже после 10 де*кабря и с тех пор остается на минимальном уровне. А для получения широкой поддержки оппозиционных лозунгов по всей стране протестное движение должно представить обществу четкую и понятную повестку дня, отражающую реальные настроения и запросы людей. Если два этих условия в ближайшее время выполнены не будут, митинговое протестное движение ждет неизбежный кризис.

До сих пор митинги протеста в Москве подпитывались в основном эмоциями граждан — назовите их представителями «креативного класса» или как угодно, — недовольных возвращением Пу*тина к власти и перспективой политического застоя. Люди каждый раз уговаривали себя, что выходят не под знамена конкретных лидеров и партий, а против Путина, что быть на улице — их гражданский долг, ситуация в стране такова, что сидеть дома нельзя, и так далее. Но время шло, прошла зима, настало лето, прошли выборы 4 марта, Путин стал президентом, принес присягу, назначил правительство. На акции в Москве в последние месяцы выходят все те же несколько десятков тысяч человек, исправно скандирующие: «Мы здесь власть!», но никакого продолжения за этим не следует — власть в стране все та же, и никаких реальных изменений в ближайшем будущем не предвидится.

Почему так происходит?

Прежде всего та группа людей, которая с середины декабря захватила лидерство в организации политических протестов, так и не предложила для протестующих другой стратегии, кроме пресловутого «выведем на улицы миллион и никуда не уйдем», пока Путин не откажется от власти. С самого начала было ясно, что эта стратегия обречена. Мил*лион все не выходит и не выходит. Более того, неоднократно — 5 декабря, 5 марта, 6 мая — после призывов организаторов акций к несанкционированному продолжению десятки тысяч людей немедленно расходились, на «несанкционированную» часть оставалось максимум несколько тысяч наиболее упертых активистов. Организаторам следовало бы задуматься о том, почему люди отказываются их слушаться, — еще зимние опросы митингующих на Болотной и Сахарова показывали чрезвычайно низкий уровень доверия к организаторам.

Ровно по этой причине мечты многих активных оппозиционеров о том, что собирающиеся на митинги десятки тысяч людей возьмут и совершат революцию, свергнув Путина, абсолютно несбыточны. При таком недоверии митингующих к тем, кто берет на себя формальное лидерство в протестах, подобный сценарий развития событий попросту невозможен. Это было четко видно 6 мая, когда большинство митинговавших попросту ушли домой и не стали участ*вовать в несанкционированных действиях.

Дело не только в позиции тех людей, которые выходят на митинги. Прошедшие месяцы активных протестов показали, что никому из претендовавших на лидерство политиков — Немцову, Яшину, Чириковой, Пономареву, Гудкову, Собчак и другим — не удалось нарастить популярность среди обычных избирателей. Более того, из данных социологии и поведения избирателей напрашивается недвусмысленный вывод обратного свойства: такая вот линейка лидеров скорее отталки*вает людей от идеи поддержки радикальных политических перемен, чем ускоряет передачу власти. Рос*сияне в своей массе не хотят не только революций, но и видеть конкретных навязываемых им оппозиционных персонажей во главе страны.

Чуть больше интереса вызывают фигуры Удальцова и Навального, но не факт, что Удальцов с его радикальными левыми идеями во главе протеста — это хорошо. А между тем на последних митингах все очевиднее, что именно Удальцов набирает все больший вес в протестах по причине невнят*ности остальных лидеров.

Что касается Навального, то он серьезно разочаровал не только отказом от активных политических действий — выдвижения в президенты, создания партии, — но и полной неспособностью серьезно и профессионально говорить о путях решения проблем страны, подменив этот разговор многократным повторением банальностей про «жуликов и воров». Есть огромные сомнения, что у Навального будут какие-то серьезные политические перспективы, выйди он не к своим фанатам в Интернете, а к реальному избирателю, на реальные дебаты и т.п.

Возможно, ровно поэтому митинговое движение зимы—весны так и не было поддержано присутствием в политическом поле — по выражению политолога Владимира Гельмана, «не было ни одной политической силы, реально соперничавшей с Путиным за власть». Московская оппозиционная тусовка функцию серьезной, профессиональной альтернативы Путину на себя взять не смогла. Более того, если вести речь о взаимоотношениях с настоящим избирателем, эта тусовка традиционно делает ставку на персонажей, очевидно неспособных мобилизовать широкую поддержку и неинтересных людям, например, на пышноволосого блогера Варламова, не сумевшего собрать 10 тыс. подписей в свою поддержку на выборах мэра Омска, или Максима Каца, которого сделали чуть ли не главным героем московских муниципальных выборов, при том что он набрал всего 17% и занял третье место в своем округе. При этом многие оппозиционные депутаты, имена которых нечасто упоминаются в оппозиционных СМИ, набирали 30—40% и даже более 60% — именно на их фигуры следует делать ставку на предстоящих выборах Мосгордумы.

Подобный «негативный отбор» героев по принципу «принадлежности к тусовке», а не реальных пер*спектив понравиться избирателям и отсутствие среди нынешних хедлайнеров протеста профессиональной альтернативы власти — проблема, крайне серьезно осложняющая перспективу поддержки митингового движения все более широкими слоями населения. Напротив, тенденция пока что обратная — пестрая компания обличителей «жуликов и воров» уперлась в потолок поддержки и явно не выглядит привлекательно для широкого избирателя. К серьезной политической работе — созданию полноценных партий, участию в региональных выборах — здесь чувст*вуется откровенное пренебрежение.

К счастью, не всю нынешнюю оппозицию следует мазать одной краской. Силы, понимающие правильность другой повестки дня — серьезной работы с избирателем, выращивания профессиональной альтернативы власти всероссийского масштаба, — появляются и в либеральном, и в других лагерях российской политики. Если в ближайшие годы этим политическим силам удастся добиться успеха на ниве региональных и местных выборов, вполне вероятно, что и у протестов появятся новые лидеры, предлагающие людям более четкую и реалистичную повестку дня, чем перевыборы всего и вся под звуки набившей оскомину общей критики. Новый закон о партиях, отмена требования сбора подписей для партийных кандидатов, возврат губернаторских выборов создают лучшие возможности для такой практической повестки дня. Этим надо пользоваться.

[Владимир Милов]

http://www.gazeta.ru/column/milov/4774913.shtml
В минувшую субботу со всей очевидностью проявился глубочайший кризис, в котором находится российская оппозиция.

Девять месяцев назад многие были переполнены энтузиазмом после невиданных по масштабам протестных митингов на Болотной площади и проспекте Сахарова. Тогда в воздухе без шуток пахло революцией, власть заколебалась и объявила о готовности пойти на политические уступки, вопросы досрочных перевыборов Госдумы, ухода Путина, назначения «переходного правительства» с участием представителей оппозиции обсуждались вполне всерьез.

Нужно было очень постараться, чтобы спустить в пар протестный драйв такого масштаба. Сегодня, по прошествии девяти месяцев, можно констатировать, что протестное движение в том виде, как оно формировалось начиная с декабря, политически закончилось ничем. Путин уверенно сидит в своем кресле, вопрос перевыборов Думы не только ушел из практической повестки дня, но эта Дума еще и перешла в контратаку, начав лишать депутатских мандатов своих оппонентов. Московское митинговое движение снизилось до минимальных масштабов с декабря, а в регионах вообще, похоже, умерло. Взгляните на неприлично малую численность вышедших на акции протеста в известных своими оппозиционными настроениями Питере и Екатеринбурге. Не говоря уже о полностью провалившейся акции «Белый поток»: в провинциальных городах на встречи с ее лидерами собиралось всего лишь по нескольку десятков человек. Как это могло случиться?

В принципе то, что события пойдут примерно по такому сценарию, было понятно уже после митинга на проспекте Сахарова. Тогда большинство вновь присоединившихся к протесту еще не отдавали себе в этом отчет: слишком мал был их опыт общения с людьми, захватившими лидерство в оргкомитете протестных действий, слишком идеалистически воспринимали их фигуры на основе информации из интернета и прочих либеральных СМИ. Лет пять назад я тоже довольно наивно полагал, что все политики, кто выступает против Путина, априори достойные люди. Проблема здесь в том, что

за годы политических репрессий в России сформировалась «профессиональная» оппозиционная тусовка, категорически непригодная для решения политических задач большого масштаба.

Тот факт, что Путин загнал эту тусовку в узкое гетто относительно небольших либеральных СМИ и блогов, сыграл с этой тусовкой злую шутку. Соревнуясь в популярности среди относительно небольшой и заведомо «заряженной» аудитории, профессиональные оппозиционеры отполировали до совершенства свои умения страшно ругать Путина, но совсем потеряли навыки действовать как политики большого масштаба и умение разговаривать с обычным населением.

В результате мы получили, скажем, две истории подряд, когда на президентских выборах 2008 и 2012 годов внесистемная оппозиция провалила выдвижение своего кандидата. В 2008 году «Другая Россия» в серии многомесячных «праймериз» выдвинула кандидатом в президенты Гарри Каспарова, но он в итоге не пошел на выборы… не сумев найти зал для собрания группы сторонников по его выдвижению. В 2012 году многие ожидали выдвижения Алексея Навального, но он не выдвинулся – в отличие от случая с Каспаровым, теперь уже вообще сложно вспомнить почему. Говорил, что «выборов в стране нет».

В результате реальный политический процесс шел сам по себе, а «профессиональные оппозиционеры» вели свою деятельность сами по себе, превращая все в привычный им формат регулярных сборов на Триумфальной площади и «оккупаях». В минувшую субботу с трибуны на проспекте Сахарова эту нехитрую «стратегию» озвучил Алексей Навальный: «Мы должны ходить на митинги как на работу».

Недавно кто-то сказал мне, что «Навального после 4 декабря словно подменили»: если на думских выборах он отстаивал совершенно верную стратегию активного участия в голосовании против «Единой России», которая сработала и создала в стране мощную протестную волну, то после превратился, по словам моего собеседника, в «обычного нах-наховца». Кстати, вот сейчас

нах-наховцы активно клеймят единороссов в Госдуме за лишение мандата Геннадия Гудкова, но им и в голову не приходит признать, что на них лежит большая доля вины за это: если бы они год назад не агитировали против участия в выборах как такового (явка в итоге была почти на 4% ниже, чем в 2007 году), возможно, Дума не смогла бы сейчас лишить Гудкова мандата.

Да и вообще политическая ситуация в стране была бы иной. Но у нах-наховцев ни разу не возникло позыва признать свою политическую ошибку и ответственность за случившееся. Напротив, они рассматривали свалившийся на их голову мегапиар и многотысячные толпы участников протестных акций как нечто само собой разумеющееся – как герой Булгакова, вытащивший «счастливый собачий билет».

Притом что, если бы редакторы трех-четырех московских либеральных СМИ выбрали бы раскручивать митинг «Яблока» на Болотной площади 17 декабря, а не митинг нах-наховцев 10-го, вообще неизвестно, как бы развивалась история митингового движения и какими были бы результаты.

Уже в марте масштабы протестов явно пошли на спад, и только репрессии властей позволили поддержать градус майских и июньских акций – не отменяя, правда, повисшего в воздухе неотвеченного вопроса о том, куда двигаться дальше. Лидеры протеста все время повторяли мантру про то, что «если на улицы выйдет миллион, то Путину придется уйти», как бы намекая на милый их сердцу революционный сценарий развития событий. Но революция – серьезное дело, нуждающееся в безупречной организации и дисциплине. Как показали события 6 мая, на это люди, захватившие контроль над протестом, тем более не способны – это вам не зал найти для собрания по выдвижению в президенты.

И что теперь? А теперь, как следует из выступления Алексея Навального на Сахарова в минувшую субботу, вся ответственность, по версии «лидеров», ложится на рядовых протестующих: это им необходимо «ходить на митинги как на работу», раздавать листовки «Доброй машины правды», переводить деньги на разнообразные оппозиционные счета и так далее.

Я вот думал, хоть кто-то скажет с трибуны, что вот, ребята, простите нас, пожалуйста, мы вас куда-то не туда завели, весь этот протест зашел в тупик, мы виноваты перед нами, но, допустим, поверьте нам еще раз: теперь у нас точно есть план. Ничего подобного.

«Вы должны ходить к нам как на работу». А мы будем раздавать интервью и позировать на фоне вас как массовки.

Алексею Навальному я бы напомнил известную фразу президента Кеннеди: важно то, что ты можешь сделать для своей страны, а не то, что страна может сделать для тебя. Это в полной мере относится к отношениям между «лидерами протеста» и тысячами людей, приходящих на их митинги: это политики должны в поте лица работать на то, чтобы оправдать надежды обычных протестующих, а не наоборот.

Полагаю, многим понятно, что дальше так продолжаться не может. Хватит позволять им морочить себе голову своими «оккупаями». Для них это все – игрушки, они привыкли к долгим годам такого существования и ничего по сути для себя менять не хотят. Если вы хотите перемен в стране, не стоит ждать помощи от бессмысленной и бесполезной профессиональной оппозиционной тусовки.

Что делать? Вкратце об этом уже говорилось. Нужно понять свои ошибки – отсутствие по-настоящему общенациональной оппозиционной политической силы, низкую популярность у населения и плохую связь с ним – и идти работать на выборы. В ближайшие два года у оппозиции есть шанс получить серьезное представительство во власти многих крупных регионов, а в 2014–2015 годах предстоит «битва за Москву».

По итогам всего этого выяснится и то, насколько успешно оппозиция сможет противостоять Путину в выборном цикле 2016–2018 годов. И кто у оппозиции настоящие (а не придуманные либеральными СМИ и интернетом) лидеры. Кто будет лучше работать, тот и выиграет.

Но политики должны понять, что работать придется в первую очередь им. Переложить работу на плечи рядовых протестующих не получится. Люди не забудут и не простят.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

[Владимир Милов]

http://v-milov.livejournal.com/384231.html
Год подходит к концу, можно подводить некоторые промежуточные итоги партстроительства по новому закону о партиях.

Главный итог - все визги по поводу появления "200 новых партий" и даже "100 новых партий" оказались не более чем визгами. В реальности мы видим, что пока в России зарегистрировано всего 44 партии, рост их числа резко уменьшился - с июня, за 5 месяцев, зарегистрировано всего 13 новых партий.

Вряд ли это число будет сильно больше - жизнь показывает, что те партии, кто еще не озаботился учредительными процедурами, в подавляющем большинстве своем серьезную работу в масштабах всей страны попросту "не потянут".

Среди вновь зарегистрированных партий полно фантомов, которые, разумеется, никакой особой роли в будущей политической жизни играть не будут - ну где-то чего-то наберут на отдельных выборах в регионах, исключительно из-за того, что их изберут платформами для своего выдвижения некие заметные местные политические деятели. Из числа уже зарегистрированных партий-новичков есть лишь несколько, которых можно воспринимать как серьезных общефедеральных игроков, способных участвовать в широком круге выборных кампаний разных уровней: помимо "Демвыбора", это "Гражданская платформа", РПР и "Альянс зеленых - Народная партия" Митволя-Фетисова. К ним пожет добавиться еще пара партий, уже проведших учредительные съезды, но еще не зарегистрированных - прежде всего НДП Крылова-Тора, возможно, про-рогозинская "Родина" (хотя есть сомнения в том, что без личного активного присутствия Рогозина этой партии удастся "взлететь").

Те партии, которые еще не провели учредительных съездов по состоянию на сегодня, скорее всего, "пролетают" мимо сентябрьских выборов 2013 года - по нашему опыту, нужно сильно больше полугода с момента проведения учредительного съезда, чтобы получить допуск к выборам (нужно не только получить официальную регистрацию партии в Минюсте, но и официально зарегистрировать региональные отделения не менее чем в 42 субъектах РФ - мы, например, сейчас активно этим занимаемся). Ну а если два ближайших года не участвовать в выборах, то потом "поднять" новый партийный проект будет крайне сложно.

Так что, в общем, вместо "ста новых партий" в реальности мы получаем лишь 5-6 новых игроков на партийном поле, способных по-настоящему участвовать в конкурентной борьбе в масштабах всей территории страны. Учитывая увядание ряда старых партийных проектов ("Правое дело", "Патриоты"), большого числа реально соперничающих партий не будет. Через пару лет станет понятно, что к следующим федеральным выборам у нас будет менее десятка эффективных партий.

С учетом этого, я бы людям рекомендовал определяться уже сегодня - к следующим выборам вам, скорее всего, придется выбирать не из тех множественных партий, лидеры или оттенки идеологии которых наиболее соответствуют вашим личным предпочтениям, а из тех немногих, кто есть - просто не все оказываются реально способными "потянуть лямку". Стерпится - слюбится, в общем. Вступайте к нам, короче говоря, у нас все получится))

P.S. По РПР меня спрашивают, какие у них перспективы. Ответ простой. Вот их рейтинг в Москве, когда мы там были и был пик ожидания от возможного участия Парнаса в думских выборах - 9% и 3-4 место по Москве. Вот их рейтинг в Москве сейчас - 2-4%, в пределах статпогрешности и не проходят барьер, и менее 1% в других регионах. На выборах 14 октября их результат везде был около 0% (удивительно, даже нас умудряются за него пинать), кроме Барнаула, где Рыжков последний раз, до своей политической паузы, набирал 35%, а сейчас они там борются в пределах 5-10%. Думаю, комментарии излишни. Мы их проценты дисконтируем в своих прогнозах, что-то типа нынешнего результата партии Ющенко в Украине. Это, честно говоря, не фактор вообще, который стоило бы учитывать.

[Владимир Милов]

http://www.forbes.ru/sobytiya-column...or-podmoskovya

Андрей Воробьев
Фото РИА Новости
Прозрачный рынок земли, легкий доступ к газу и электричеству, неконфликтные отношения со столицей — такие пункты украсили бы программу претендента

Первые почти за 14 лет выборы губернатора, которые должны состояться в сентябре 2013 года в Подмосковье, — не только редкая для нашего времени возможность для политиков открыто побороться за по-настоящему влиятельный пост. От новоизбранного губернатора Московской области можно и нужно требовать программы мер, способной преобразить этот сложный и запущенный регион. Но кроме общих важных задач перед главой региона стоит специфическая задача, без решения которой невозможно развитие области: надо примирить стратегии развития Москвы и области.

Как могла бы выглядеть такая программа? Вот лишь несколько возможных приоритетов. Прежде всего, новый губернатор поступил бы мудро, если бы обратил в пользу своего региона энергию естественной экспансии Москвы. Можно было бы запустить программу создания рабочих мест в области за счет содействия Москве в выводе промышленных и транспортных предприятий. Проблема освобождения столицы от этих объектов перезрела, а их вывод в Московскую область помог бы создать до полумиллиона рабочих мест, увеличить налоговую базу. А помощь Москве сделает ее сговорчивее по передаче области части подоходного налога, уплачиваемого работающими в столице жителями Подмосковья по месту работы.
Фотогалереи

1

Самые влиятельные знаменитости — 2014: рейтинг Forbes

3

Место под солнцем: самые дорогие номера в отелях Сочи

Всюду бизнес: как зарабатывают московские катки
Все фотогалереи →

Такого рода программа под условным названием «Работа рядом с домом» сильно помогла бы разгрузить пассажиропотоки из области в Москву и обратно — многие выбирают работу в Москве лишь потому, что в области ее попросту нет. Если создание новых производств будет осуществляться по жестким нормативам экологичности и энергоэффективности, это снизит негативное воздействие индустриальных объектов на окружающую среду. Например, Московскому региону очень не помешал бы новый современный нефтеперерабатывающий завод, который и стимулировал бы конкуренцию на рынке нефтепродуктов, и позволил 
бы в будущем закрыть морально устаревший НПЗ в Капотне.

Еще один важный аспект: необходимо выводить из Москвы грузовой железнодорожный трафик, создав современные карго-терминалы в Подмосковье 
и полностью освободив от этой функции территорию столицы. Это позволит демонтировать часть железнодорожных путей и площадей в Москве, используемых под сортировочные станции и т. п. Столица освободит значительные площади земель для решения транспортных проблем, в том числе для строительства дефицитных автомобильных коммуникаций. 
А Подмосковье получит новые рабочие места, бум роста в сервисном секторе, дополнительные налоговые потоки.

Следующий приоритет — необходимость навести порядок на подмосковном земельном рынке. Земля — один из наиболее ценных ресурсов региона, но в сфере ее купли-продажи царят хаос и криминал, возведены «высокие» коррупционные и административные барьеры. Прозрачного рынка земли в регионе нет. Губернатор обязан поставить задачу сформировать его в течение нескольких лет — содействуя созданию прозрачной системы оценки, учета 
и оборота земельных участков, земельной биржи, снятию административных барьеров при оформлении прав на землю, а также губернаторской «горячей линии» по фактам мошенничества 
с землей. Решение земельной проблемы может способствовать настоящему экономическому буму в регионе.

Еще одна ключевая проблема — кстати, тесно связанная с землей, — подключение к электрическим и газовым сетям. Проблемы с этим испытывают сегодня даже богатые и статусные люди, купившие землю в Подмосковье. Они не могут получить нужные киловатты, предлагая любые деньги, а цена подключения среднестатистического частного дома к газопроводам — от полумиллиона рублей и выше. У областной власти есть важные рычаги давления на сетевых монополистов. Кстати, здесь есть большое пространство и для целевого развития в области альтернативной энергетики — в той части, где она окажется конкурентоспособной по цене.

Работа рядом с домом, новая налоговая база, прозрачный рынок земли, легкий доступ к газу и электричеству, неконфликтный режим взаимодействия с расширяющейся столицей… Хорошая была бы программа для нового главы Подмосковья, не правда ли? Посмотрим, что нам предложат кандидаты в губернаторы на самом деле.