*305. Вторая мировая война-3

[Курт фон Типпельскирх]

https://history.wikireading.ru/183887

22 июня в 3 часа 30 мин. немецкая армия начала роковое наступление на Востоке по всему фронту от Черного до Балтийского моря. В одном из своих обычных длинных воззваний Гитлер обратился к немецкому народу, чтобы объяснить ему и всему миру необходимость этого нового конфликта. Он широкими мазками нарисовал картину неизбежного исторического хода событий, начиная с Версальского договора, а затем обратился к русской политике прошлого года. Она, по его словам, преследовала цель в тайном сотрудничестве с Англией сковать немецкие силы на Востоке. Последняя попытка прийти к соглашению с Советским Союзом, для чего Молотов был приглашен в Берлин в ноябре 1940 г., не удалась ввиду непомерности советских требований, особенно в отношении Финляндии, Болгарии и в вопросе о Дарданеллах. Советский Союз, заявлял далее Гитлер, постоянно усиливал свои войска на восточной границе Германии, в союзе с Англией подстрекал Югославию враждебно относиться к Германии; в последние недели русские стали все более и более открыто нарушать германскую государственную границу. Поэтому он решил снова вверить солдатам судьбу и будущее германской империи и народа.

Воззвание Гитлера было дополнено выступлением имперского министра иностранных дел перед представителями немецкой и иностранной печати, в котором тот указал на угрозу большевизма для всего мира. Немецкий народ, заявил в заключение министр иностранных дел, сознает, что он призван спасти всю мировую культуру от смертельной угрозы большевизма и освободить путь для истинного социального подъема.
Эти предостережения оправдались несколько лет спустя при обстоятельствах, которых нельзя было предвидеть в 1941 г. И роковым стало то, что Гитлер развязал эти события и что немецкий солдат, чем дольше затягивалась война и чем суровее она становилась, все глубже осознавал необходимость бороться за Германию и за спасение западной культуры, но при этом он был скован политической системой, которая без его ведома и участия совершала тягчайшие прегрешения против законов западной культуры. Это обстоятельство не только лишило германские вооруженные силы уважения, но и свело на нет все их поистине героические усилия в беспримерных боях последующих лет.
Теперь сам Гитлер соединил судьбы Англии и Советского Союза, и направленный против него союз между этими государствами был неизбежен. Черчилль еще в день объявления воины поднял свой угрожающий и предостерегающий голос:
«Никто за последние 25 лет не был более ярым противником коммунизма, чем я. Я не беру обратно ни одного слова, которое я когда-либо сказал о нем. Но сегодня это уже не играет никакой роли… Мы имеем только одну цель, от которой никогда не отступим. Мы ни при каких обстоятельствах не будем вести переговоров с Гитлером и его отродьем… Если Гитлер считает, что нападение на Советскую Россию может вызвать хотя бы малейшее изменение больших целей и уменьшение усилий, которые мы прилагаем, чтобы его уничтожить, то он глубоко заблуждается…»

[Ф.Д. Волков]

http://militera.lib.ru/research/volkov_fd/04.html
Сообщение о нападении фашистской Германии на Советский Союз было получено британским премьером Черчиллем в 8 часов утра 22 июня в его загородной резиденции Чекерс, куда он прибыл в субботу.
Еще за неделю до нападения Германии на СССР «бывший военный моряк» (так Черчилль именовал себя в тайной переписке с президентом США Франклином Рузвельтом) писал Рузвельту:
«Судя по сведениям из всех источников, имеющихся в моем распоряжении, в том числе и из самых надежных, в ближайшее время немцы совершат, по-видимому, сильнейшее нападение на Россию. Главные германские армии дислоцированы на всем протяжении от Финляндии до Румынии, заканчивается сосредоточение последних авиационных и танковых сил»{478}.
Гостями Черчилля в Чекерсе были американский посол в Англии Д. Вайнант, министр иностранных дел Иден. Здесь же был личный секретарь Черчилля — Колвилл. За обедом Черчилль с таинственным видом сообщил гостям о неизбежности скорого нападения Германии на Советский Союз{479}. Прогноз его оправдался через несколько часов.
Ни для кого не было секретом, что британский премьер У. Черчилль был ненавистником Советского государства и всеми силами и средствами стремился уничтожить его.
К Черчиллю не относятся слова его знаменитого соотечественника Уильяма Шекспира, что он «постоянен лишь в своем непостоянстве». Наоборот, Черчилль последовательно был ярым врагом Советского Союза, коммунизма. В 1927 г. английские «твердолобые» разорвали дипломатические отношения с СССР и готовились спровоцировать нападение на Советскую страну. У. Черчилль помогал им. Известны симпатии к фашизму не только Н. Чемберлена, но и У. Черчилля{480}.
В период, когда правительство республиканской Испании вело борьбу против итало-немецких интервентов, [125] Черчилль надел на себя маску «нейтрала». «Что за дело английскому правительству до Испании!» — воскликнул он. Во многих выступлениях Черчилль заявлял о «пагубности» и «опасности марксизма». Его личный биограф Льюис Броад признавал: «Ни один англичанин не воевал против большевизма с большей настойчивостью, чем Черчилль»{481}.
Об этой ненависти к СССР было хорошо известно немецким и итальянским лидерам фашизма. Поэтому не случайно, что, совершив нападение на Советский Союз, Гитлер надеялся изолировать Советскую страну на международной арене и даже сколотить против нее единый блок капиталистических держав. Но здесь Гитлер совершил грубый политический просчет: борьба фашистской Германии, Италии и Японии за передел мира, источники сырья и сферы приложения капиталов, желание утопить своих конкурентов, противоречия между двумя группировками империалистических держав оказались сильнее, чем противоречия между миром социализма и капитализма.
Черчилль понимал, что Англия не могла выстоять или одержать победу после военного поражения под Дюнкерком, разгрома Франции, воздушного «блица» без решающей поддержки Советского Союза. Это признавалось в полуофициальных изданиях Королевского института международных отношений: «Сомнительно, чтобы Соединенное королевство смогло выжить, даже при поддержке всего Содружества наций и Соединенных Штатов»{482}.
Судьбы Англии, Европы и всего мира зависели от исхода борьбы СССР с фашистскими захватчиками. «Нападение на СССР, — писала «Таймс», — является дальнейшим мероприятием по подготовке решительного наступления на Англию. Германское вторжение в СССР — новый шаг на пути установления Гитлером мирового господства»{483}.
Смертельная опасность для самого существования Англии и всей Британской империи, для будущего США повелительно диктовала правительствам этих стран пойти на союз с социалистическим государством, против капиталистических же, но фашистских государств. СССР не представлял угрозы Англии и США, а фашистские государства Германия, Италия и милитаристская Япония непосредственно угрожали им. Союз антифашистских государств был нужен всем, кто был заинтересован в разгроме фашизма. Диалектика мирового общественного развития оказалась сильнее личных симпатий или антипатий капиталистических политиков. Несмотря на свою враждебность к коммунизму, правящие круги Англии и США убедились, кто их подлинный враг и кто друг и как велика угроза фашистского порабощения. [126]
Политические расчеты Гитлера на сговор с Англией и нейтрализацию США потерпели крах. Это был крупнейший политический провал стратегии фашистских политиков.
Жребий брошен
21 июня, прогуливаясь по крокетной площадке в саду Чекерса, У. Черчилль делился своими мыслями с Колвиллом. «Надежды Гитлера, — говорил Черчилль, — заручиться содействием правых в Англии и США, упования на их помощь в войне с СССР ошибочны. Наоборот, Англия окажет всемерную помощь СССР».
Утром 22 июня ему сообщили о вторжении Гитлера в Россию. Это известие вызвало у британского премьера чувство облегчения, радости, поскольку он понимал, что после вступления в войну СССР Англия «уже больше не одинока»{484}. Немедленно он вызвал к себе наиболее близких членов военного кабинета — Идена, министра военного снабжения лорда Бивербрука, а также английского посла в Москве Стаффорда Криппса. Черчилль не счел необходимым советоваться со всеми членами военного кабинета, и на узком совещании было решено выступить с заявлением о поддержке СССР в войне с фашистской Германией. Выступление премьера должно было состояться в 9 часов вечера.
Однако в ходе подготовки заявления обнаружились расхождения в оценке способности Советской страны к отражению фашистской агрессии. И только за 20 минут до начала выступления Черчилля текст заявления был окончательно согласован{485}.
У. Черчилль обрушился на «жестокий, алчный фашистский режим» с его стремлением к расовому господству. «Я вижу, — говорил он, — русских солдат, стоящих на пороге своей родной земли, охраняющих поля, которые их отцы обрабатывали с незапамятных времен... Я вижу десятки тысяч русских деревень... и как на все это надвигается гнусная нацистская военная машина»{486}.
«Опасность, угрожающая России, — продолжал он, — это опасность, грозящая нам и Соединенным Штатам, точно так же как дело каждого русского, сражающегося за свой очаг и дом, — это дело свободных людей и свободных народов во всех уголках земного шара... Его (Гитлера. — Ф. Б.) вторжение в Россию — это лишь прелюдия к попытке вторжения на Британские острова»{487}.
В сложившейся исторической обстановке нацистская Германия представляла смертельную угрозу для Британской империи. «У нас, — говорил далее Черчилль, — лишь [127] одна-единственная жизненная цель. Мы полны решимости уничтожить Гитлера и все следы нацистского режима... Любой человек или государство, которые борются против нацизма, получат нашу помощь. Любой человек или государство, которые идут с Гитлером, наши враги... Отсюда следует, что мы окажем России и русскому народу всю помощь, какую только сможем»{488}.
Черчилль закончил свою речь словами о решимости Англии сражаться с Гитлером на суше, на море и в воздухе, избавить «землю от самой тени его», «бороться сообща, сколько хватит сил и жизни»{489}.
В свою очередь министр иностранных дел Великобритании А. Иден днем 22 июня заявил советскому послу в Лондоне И. Майскому, что «нападение Германии на СССР носит характер самой явной и оголтелой агрессии», что «ни о каком мире между Англией и Германией не может быть и речи»{490}. В заключение он сказал: «Это начало конца для Гитлера»{491}.
Помогая СССР, Англия спасала свою независимость и суверенитет, защищала себя от фашистского порабощения.
Подобные же мотивы определяли политику и Соединенных Штатов в отношении Советского Союза.
В день нападения Германии на СССР сенатор-демократ Пеппер заявил: «Мы должны уничтожить Гитлера, или он уничтожит нас»{492}. Военный министр США Стимсон после нападения фашистской Германии на СССР предупреждал правительство о возросшей для страны опасности. Президент Рузвельт признавал, что защита «СССР... является жизненной необходимостью для защиты Соединенных Штатов»{493}.
Еще за несколько дней до нападения Рузвельт известил Черчилля о своем желании «приветствовать Россию как союзника»{494}. Заявление о поддержке СССР Соединенными Штатами было сделано исполнявшим обязанности госсекретаря С. Уэллесом, который подтвердил: «Гитлеровские армии сегодня — главная опасность для Американского континента». В свою очередь 24 июня президент Ф. Д. Рузвельт заявил на пресс-конференции, что США окажут всяческую помощь СССР в его борьбе против Германии{495}.
Подобная позиция У. Черчилля и Ф. Д. Рузвельта нашла поддержку широких слоев английского и американского народов. 72% населения США высказалось за победу СССР и лишь 4% — за победу Германии.
24 июня в английском парламенте открылись специальные дебаты по вопросу «О германском вторжении в Россию». Депутаты от всех партий почти единодушно поддержали Черчилля. Открывший прения Иден сделал от [128] имени правительства заявление: «Коварное нападение на Советский Союз и нарушение неоднократных торжественных обещаний в конечном счете доказывают человечеству... наличие нацистских планов завоевания мирового господства... Все должны понимать... величайшую и непосредственную угрозу своей безопасности, пока существует нацизм»{496}.
Иден призывал депутатов объединить с «русскими, борющимися за свою землю», усилия и «противостоять агрессии Гитлера»{497}.
Выступивший вслед за Иденом депутат Ли Смит подчеркнул: «Нападение на Россию является частью единого плана нападения как на Россию, так и на нашу страну»{498}. Депутат Адамс сказал: «Опасность для России — наша опасность, наша победа... будет победой русских»{499}. За немедленную помощь СССР высказались лорд Бивербрук, Кренборн и др.{500}
От имени рабочих Западного Файфа, от трудящихся всех уголков Англии в парламенте выступил ветеран коммунистического движения Англии Уильям Галлахер. С революционной страстностью он говорил, чтобы правительство «теснее и активнее сотрудничало с Советским Союзом с целью... уничтожить фашизм в любой форме и обеспечить длительный, демократический мир народам»{501}. Героическая борьба советского народа против немецко-фашистских полчищ вызвала сочувствие и активную поддержку всего прогрессивного человечества. Трудящиеся всего мира понимали, что на советско-германском фронте решается не только судьба СССР, но и их судьба, дело национальной независимости и свободы всех народов. В то же время пролетарии всех стран стремились своей поддержкой выполнить интернациональный долг в отношении первого в мире социалистического государства. Во главе этой борьбы встали коммунистические партии.
Компартии Англии и США, выражая стремление трудящихся, требовали от правительств своих стран создания мощной коалиции государств для совместной борьбы с гитлеровской Германией. «Дело Советского Союза, — гласила декларация Компартии Англии, — это дело трудящихся народов всего земного шара, дело свободы и социализма»{502}.
По всей Англии прокатились мощные демонстрации в поддержку справедливой борьбы советского народа. Многие английские трудящиеся обращались в советское посольство в Лондоне, заявляя о своем желании сражаться в рядах Красной Армии{503}.
В свою очередь Коммунистическая партия США выступила за «полное и неограниченное сотрудничество США, Англии и СССР»{504}. [129]
Выступления трудящихся капиталистических стран в поддержку Советского Союза явились одним из решающих факторов, подготовивших создание антифашистской коалиции.
Однако так действовали не все. Было бы наивно считать, что Черчилль, глубоко ненавидевший коммунистическую идеологию, сразу изменил свое отношение к Стране Советов.
Даже в речи о намерении Англии помочь СССР, произнесенной 22 июня, он не скрывал своей ненависти к коммунизму. «За последние 25 лет, — говорил он, — никто не был более последовательным противником коммунизма, чем я. Я не возьму обратно ни одного слова, которое я сказал о нем»{505}.
Черчилль говорил истинную правду и доказал это в ходе Великой Отечественной войны. На союз с СССР он смотрел как на «печальную необходимость». Черчилль последовательно осуществлял свой стратегический замысел — добиться максимального ослабления врага № 1 — фашистской Германии и истощения своего союзника военного времени — Советского Союза, чтобы после победы продиктовать свою волю и тому и другому.
Поскольку официальное положение обязывало У. Черчилля быть более сдержанным, воззрения отца выразил его сын Рандольф Черчилль, заявивший: «Идеальным исходом войны на Востоке был бы такой, когда последний немец убил бы последнего русского и растянулся мертвым рядом»{506}.
В США подобное высказывание принадлежит сенатору Гарри Трумэну, впоследствии президенту страны. «Если мы увидим, — сказал он, — что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и, таким образом, пусть они убивают как можно больше»{507}.
Английские и американские реакционеры, отъявленные мюнхенцы, а их было немало в правительстве Черчилля, в администрации Рузвельта, в английском парламенте и конгрессе США, на ответственных дипломатических постах, в высших аристократических салонах Лондона и Вашингтона, благословляли нападение Германии на Советский Союз, считая его «даром провидения».
Поход Гитлера на СССР был давнишней мечтой всех пособников и прямых агентов фашизма. Об этом откровенно писали в сотнях передовиц американский газетный король Херст и его единомышленники полковник Маккормик, капитан Паттерсон. Известие о нападении Гитлера на СССР вызвало ликование в лагере изоляционистов США, видевших в бесноватом фюрере «единственный оплот против большевизма»{508}. [130]
Новая волна антисоветской истерии охватила созданный еще в 1940 г. изоляционистский комитет «Америка — прежде всего», во главе которого стояли генерал Роберт Вуд, автомобильный король Генри Форд, сенаторы Уилер, Най, члены палаты представителей Фиш, Гофман, Дэй. Это и не удивительно, поскольку все они были тесно связаны с немецкой разведкой. Ярым пронацистским агентом был известный американский летчик, совершивший перелет через океан, Линдберг, призывавший объединиться с фашистской Германией{509}. Все они также энергично выступали против помощи Советскому Союзу в его трудной борьбе{510}. Открытых и замаскированных агентов фашизма в США поддерживал сенатор Тафт.
В США против СССР активно выступали и члены американской секции «Международного комитета борьбы с мировой угрозой коммунизма» — Коул, председатель «Совета национальной обороны», Стил, редактор «Нэшнл рипаблик», Стивенсон, в прошлом агент американской военной разведки{511}.
В публичной брани в адрес СССР изощрялся матерый антисоветчик, верный слуга монополистов Уолл-стрита, профсоюзный босс, вице-президент Американской федерации труда Мэтью Уолл.
Призывы «к оружию против СССР» раздавались из уст старого дипломатического разведчика Уильяма Буллита, в середине 30-х годов бывшего послом США в Москве, а незадолго до нападения Германии на Советскую страну вернувшегося из Франции{512}.
Сильная группировка, выступавшая в поддержку фашистской Германии, против американской помощи СССР, была и в администрации Рузвельта, в госдепартаменте США{513}.
Но все эти выступления бледнели перед словами бывшего президента США Герберта Гувера, который сказал: «Говоря по правде, цель моей жизни — уничтожение Советской России»{514}.
В Лондоне им вторил министр авиационной промышленности в правительстве Черчилля матерый мюнхенец подполковник Мур-Брабазон, заявивший о заинтересованности Англии в обескровливании СССР и Германии, после чего Англия займет господствующее положение в Европе{515}.
Профашистские воззрения разделяли и активно поддерживали Гитлера посол Англии в США лорд Галифакс, посол во франкистской Испании Хор, депутаты парламента ярые враги СССР Вуд Маргессон, Лэмпсон, генерал Нокс, члены махрово реакционной «группы имперской политики», тесно связанные с фашистскими организациями в Англии во главе с Мосли. С ними были солидарны [131] представители «клайвденской клики» — леди Астор, лорд Дуглас, заместитель министра иностранных дел в кабинете Черчилля, Бальфур, заместитель министра авиации, лорды Дерби, Лотиан, герцог Гамильтон и многие другие, на которых могли положиться немецкие фашисты.
С большим удовлетворением встретил нападение Гитлера на СССР консервативный депутат Хор Белиша{516}.
Долгие годы накануне второй мировой войны и в ходе ее эти люди проводили курс на сговор с фашистскими государствами. «Давние враги Советского Союза, — писал леволейбористский журнал «Трибюн», — все еще имеют силу и влияние в Англии»{517}. Поэтому депутат-коммунист У. Галлахер решительно требовал вывести из состава английского правительства «всех мюнхенцев и предателей»{518}.

[Н.Н. Яковлев]

http://historic.ru/books/item/f00/s0...25/st027.shtml

По крайней мере с начала 1941 г. правительства США и Англии во все возрастающей степени основывают свои стратегические планы на возможности войны между Германией и Советским Союзом. Действия германских подводных лодок в Атлантике склоняли Рузвельта и правительство США к более активному вмешательству, даже если это могло привести к вовлечению в войну. Командование американской армии на совещании 16 апреля в основном поддержало точку зрения, высказанную одним из участников совещания: «Если мы будем выжидать, то дело кончится тем, что мы останемся в одиночестве, и внутренние беспорядки могут привести к появлению коммунизма. Меня могут назвать задирой, но что-то надо делать». Было спланировано занять 22 июня 1941 г. Азорские острова, высадить морскую пехоту в Исландии, сменив там англичан. Главнокомандующий Атлантическим флотом адмирал Кинг заметил в этой связи: «Это фактически акт войны» 2 апреля Рузвельт обсудил «план № 1 обороны полушария» — американские корабли будут конвоировать английские суда в Западной Атлантике, в случае необходимости ппинимая решительные меры против подводных лодок. Однако с середины апреля Рузвельт внезапно круто поворачивает руль политики: экспедиция на Азорские острова отменяется, 24 апреля вступает в силу «план № 2 обороны полушария» — американские корабли патрулируют воды Атлантики только до 25° з. д. (на полпути между Америкой и Европой) и их функции ограничиваются сообщением о передвижении немецких подводных лодок.
Биограф Рузвельта Р. Шервуд пишет о «необъяснимом поведении» президента в эти месяцы: «Во время ужасного кризиса, вызванного молниеносной войной на Западе, Дюнкерком и падением Франции, он был почти одинок в своем собственном правительстве, когда принимал смелые, даже отчаянные решения. Теперь, год спустя, когда положение Великобритании снова было исключительно тяжелым, он снова был почти одинок. Однако теперь он был одинок в своем нежелании принимать решения и действовать». Рузвельт не поддержал воинственных деятелей правительства и представителей командования: он предпочитал выжидать. Белый дом получал все новую и новую информацию о сосредоточении германских войск у границ Советского Союза. И когда ночью 21 июня 1941 г. в США стало известно о нападении Германии на СССР, первой мыслью ближайшего советника президента Г. Гопкинса было: «Проводившаяся президентом политика поддержки Великобритании действительно окупила себя. Гитлер повернул налево». Военный министр США Г. Стимсон 23 июня в меморандуме президенту сообщил мнение командования вооруженных сил о последствиях войны между СССР и Германией для США: «Германия будет основательно занята минимум месяц, а максимально, возможно, три месяца задачей разгрома России». Соединенные Штаты должны без промедления использовать эту «драгоценную передышку... прежде чем Германия высвободит ноги из русской трясины... Этот шаг Германии почти напоминает дар провидения». Стимсон предложил принять активные меры в Атлантике для дальнейшего оказания помощи Англии. Штаб американской армии летом 1941 г. сформулировал свое мнение таким образом: «Лучший способ помочь СССР — продолжить помощь Великобритании».
Публично правительство США на первых порах заняло весьма сдержанную позицию в соответствии с политическими планами, составленными еще до 22 июня 1941 г. 14 июня Вашингтон информировал британское правительство о политике США по отношению к СССР в случае нападения на него гитлеровской Германии. «Наша политика заключается в том, чтобы не идти на уступки Советской России, которые она может предложить с целью улучшения американо-советских отношений. Если же мы пойдем на них, то потребуем компенсаций в полном объеме». Накануне вероломного нападения гитлеровской Германии на СССР — 21 июня государственный департамент докладывал правительству: «Мы должны твердо придерживаться следующего политического курса: тот факт, что Советский Союз сражается с Германией, не означает защиту им, борьбу за или согласие с принципами международных отношений, которых придерживаемся мы. Мы не должны заранее давать Советскому Союзу никаких обещаний в отношении помощи, которую мы сможем оказать в случае германо-советского конфликта, и не принимать на себя никаких обязательств в отношении нашей будущей помощи Советскому Союзу, или Германии». Официальная точка зрения правительства США о советско-германской войне была сформулирована и. о. государственного секретаря С. Уэллесом на пресс-конференции 23 июня 1941 г. «Для Соединенных Штатов принципы и доктрины коммунистической диктатуры столь же нетерпимы и чужды, как принципы и доктрины нацистской диктатуры, — говорил С. Уэллес.— По мнению правительства США, любая борьба против гитлеризма, любое сплочение сил, выступающих против гитлеризма, независимо от их происхождения, ускорит конец нынешних гитлеровских руководителей и тем самым будет способствовать нашей собственной обороне и безопасности. Гитлеровские армии сегодня — главная опасность для американского континента». 24 июня Рузвельт публично заявил, что США окажут помощь СССР. В первые недели войны между Германией и СССР правительство США на словах пришло на помощь СССР, на деле оно заняло выжидательную позицию, изменение ее зависело от хода вооруженной борьбы на советско-германском фронте.
Британские правящие круги, имевшие за плечами двадцать два месяца войны, пошли дальше. 21 июня в узком кругу Черчилль беседовал о возможности войны между Германией и СССР. Он заметил, что Гитлер надеется заручиться в этой войне поддержкой правых в Англии и США и что в этом он ошибается. Англия окажет помощь СССР. Черчиллю был задан недоуменный вопрос: не означает ли это отступление от его принципов убежденного противника коммунизма. «Нисколько, — ответил Черчилль. — У меня лишь одна цель — уничтожение Гитлера, и это сильно упрощает мою жизнь. Если бы Гитлер вторгся в ад, я по меньшей мере благожелательно отозвался бы о сатане в палате общин». И в самом деле, вечером 22 июня Черчилль выступил по радио. Он начал с оговорки: «За последние 25 лет никто не был более последовательным противником коммунизма, чем я. Я не возьму обратно ни одного слова, которое я сказал о нем». И далее британский премьер-министр сказал, что Англия окажет помощь СССР, ибо «вторжение в Россию — это лишь прелюдия к попытке вторжения на Британские острова. Он (Гитлер), несомненно, надеется, что все это можно будет осуществить до наступления зимы и что он сможет сокрушить Великобританию, прежде чем вмешаются флот и авиация Соединенных Штатов... Поэтому опасность, угрожающая России, — это опасность, грозящая нам и Соединенным Штатам». В Советский Союз была послана британская миссия. По предложению Советского правительства, 12 июля 1941 г. между СССР и Англией было подписано соглашение о совместных действиях в войне против Германии. Стороны обязались оказывать друг другу взаимную помощь и не заключать сепаратного мира с врагом. Советско-английское соглашение послужило началом образования антигитлеровской коалиции.
Однако до окончательного оформления ее еще должно было пройти время. Против помощи Советскому Союзу и сотрудничества с ним в США и Англии выступили влиятельные реакционные силы. Советско-германская война представлялась им высшим торжеством политики «баланса сил» — видные деятели в англосаксонских странах публично призывали остаться в стороне от нее, дать Германии и СССР максимально истощить друг друга. Г. Гувер рекомендовал: поскольку СССР и Германия «сцепились в смертельной схватке... государственная мудрость требует от США остаться посторонним, внимательным наблюдателем, но вооруженным до зубов». Еще дальше пошел Г. Трумэн, настаивавший: «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если будет выигрывать Россия, то нам следует помогать Германии, и, таким образом, пусть они убивают как можно больше». Аналогичные высказывания делались и в Англии, в том числе министром авиации Мур-Брабазоном. Они вызвали бурю возмущения в английском народе, и Черчилль был вынужден уволить Мур-Брабазона в отставку. Смысл этих наглых выпадов реакционеров заключался в том, чтобы не допустить помощи СССР со стороны США и Англии. Летом 1941 г. правительство США, а в некоторой степени и Англии, практически разделяло их позицию, хотя и по другим мотивам. В Вашингтоне и Лондоне считали, что сопротивление Советских Вооруженных Сил не продлится более трех месяцев. Вооружение и снаряжение, посланное в Советский Союз, неизбежно попадет в руки гитлеровцев. В первые месяцы войны Советский Союз не получил ощутимой помощи от США и Англии. Как мимоходом замечает Черчилль в своих мемуарах: «Я прекрасно понимал, что в эти первые месяцы нашего союза мы могли сделать очень мало и старались заполнить пустоту вежливыми фразами». Укрепление антигитлеровской коалиции зависело не от доброй воли правительств США и Англии, а от успеха советского народа в борьбе против гитлеровской Германии.
Вступление Советского Союза в войну с Германией окончательно изменило характер второй мировой войны, ставшей антифашистской, освободительной. Это не могло не наложить отпечаток на политику правящих кругов Англии, США, ибо широкие народные массы требовали скорейшего нанесения поражения европейским державам «оси» активными действиями. Поскольку, однако, Англия в тот период не вела широких операций, а США вообще не принимали участия в войне, демократическая общественность решительно выступила за оказание помощи Советскому Союзу. Активную роль в этом движении как в США, так и в Англии сыграли коммунистические партии. В декларации Английской компартии в связи с нападением Германии на СССР говорилось: «Дело Советского Союза — дело трудящихся всего земного шара, дело свободы и социализма... Мы требуем солидарности с социалистическим Советским Союзом». Американские коммунисты, учитывая политическую обстановку в стране, призывали: «Давайте защитим Америку оказанием всесторонней помощи Советскому Союзу, Великобритании и всем народам, сражающимся против Гитлера».
21 июля Рузвельт отдает первое указание о продаже вооружения и военных материалов Советскому Союзу — до конца октября (начало действий ленд-лиза в отношении СССР) было продано вооружения и военных материалов на 41 млн. долларов. 16 августа правительство Англии предоставило кредит СССР в размере 10 млн. фунтов стерлингов. Это было ничтожной каплей по сравнению с потребностями, вызванными войной с Германией. Размеры помощи, по-прежнему ограничивала затянувшаяся дискуссия о сроках сопротивления Советского Союза. Американские и английские штабы все еще предсказывали победу Германии над Советским Союзом в три месяца. Рузвельт был «оптимистом» — он отодвигал этот срок до 1 октября.
В конце июля Рузвельт направляет в Советский Союз своего ближайшего советника Гопкинса для ознакомления с обстановкой на месте. Гопкинс 30—31 июля вел в Москве переговоры с Советским правительством. Здесь, в столице Советского Союза, посланец Рузвельта убедился в огромной мощи нашего государства. В докладе Рузвельту Гопкинс писал: «Я очень уверен в отношении этого фронта... Здесь существует безусловная решимость победить». Позднее, свидетельствует Шервуд, Гопкинс высказывал «чрезвычайное раздражение по адресу военных наблюдателей в Москве, когда они присылали по телеграфу пессимистические доклады, которые могли основываться только на догадках и предубеждении». Гопкинс обещал, что США и Англия окажут Советскому Союзу помощь, но предупредил, что она не поможет поступить «в оставшееся до плохой погоды время». Прямым следствием миссии Гопкинса явилось официальное сообщение государственного департамента советскому послу в США 2 августа 1941 г. о продлении на год советско-американского торгового соглашения 1937 г. В американской ноте указывалось, что США «решили оказать все осуществимое экономическое содействие с целью укрепления Советского Союза в его борьбе против вооруженной агрессии... (так как это) соответствует интересам государственной обороны Соединенных Штатов».
Однако предоставление помощи из США, даже за наличный расчет, по-прежнему затягивалось, указания президента на этот счет фактически игнорировались. В правительстве США тем временем обсуждался вопрос, что следует запросить с Советского Союза за помощь. На заседании правительства «зашел разговор о золотых запасах, которые могут иметь русские...— записывает в дневнике Икес.— Мы, по-видимому, стремимся к тому, чтобы русские передали нам все свое золото, которое пойдет в погашение за поставки товаров, пока не будет исчерпано. С этого момента мы применим к России закон о ленд-лизе». 24 августа 1941 г. конгресс ассигновал очередные 5 млрд. долларов на осуществление ленд-лиза. Советский Союз был исключен из числа государств — получателей помощи. Орган монополистического капитала США газета «Уолл-стрит джорнэл» писала: «оказывать» помощь Советскому Союзу значит «бросать вызов нравственности». А в это время советский народ в кровопролитной борьбе защищал интересы всего человечества. Командование германского флота, видевшее возраставшее участие американских кораблей в патрулировании Атлантики, настаивало, чтобы было разрешено атаковать их. Гитлер категорически запретил, приказав избегать любых инцидентов с США до выяснения перспектив войны с Советским Союзом. Так советские солдаты спасли жизни моряков невоевавших Соединенных Штатов.

[Cmboat.ru]

https://cmboat.ru/vov23-06-1941/
20.04.2013 Рубрика: ВОВ 1941-1945 гг.
На севере. Нарком ВМФ запретил ведение боевых действий против Финляндии. Получено сообщение, что Германия объявила наши территориальные воды в Северном Ледовитом океане минированной зоной.

В течение дня немецкая авиация бомбила побережье Кольского и Мотовского заливов, полуострова Средний и Рыбачий, в ходе отражения налётов сбито 2 вражеских самолёта. Имели место случаи обстрела кораблями своих истребителей. Для переброски войск из Мурманска в Титовку (Мотовский залив) привлечено 5 транспортов и 1 траулер. Для их охранения выделено 3 эсминца и 3 сторожевых катера.

В маневренную базу Иоканьга вышла подводная лодка Щ-403 (капитан-лейтенант Коваленко С.И.).

Начаты постановки минных заграждений в Горле Белого моря.

На западе. С 0:00 БФ приступил к мобилизации. Начальник штаба флота приказал вывести из дока в Либаве подводная лодка С-1 и С-3 и перевести их в Усть-Двинск.

Для постановки минного заграждения на линии Ханко-Осмуссар под флагом командующего эскадрой БФ контр-адмирала Вдовиченко Д.Д. вышел отряд кораблей в составе минных заградителей «Марти» (капитан 1 ранга Мещерский И.И.) и «Урал» (капитан 2 ранга Карпов И.Г.), лидера «Ленинград» (капитан 3 ранга Горбачёв Г.М.) и «Минск» (капитан 2 ранга Петунин П.Н.), эсминцев «Артем» (старший лейтенант Сей А.Б.), «Володарский» (капитан 2 ранга Фалин Н.В.) и «К. Маркс» (капитан 3 ранга Дубровицкий Л.В.). Непосредственное охранение их осуществляли 4 базовых тральщика, 3 сторожевых катера МО и завершивший сопровождение теплоход «И.Сталин» эсминец «Смелый». Мористее находился отряд прикрытия, вышедший накануне из Рижского залива. Кроме того, эти силы обеспечивали находившиеся в готовности к вылету самолёты 13-го истребительного (майор Романенко И.Г.) и 73-го бомбардировочного (майор Кондауров Г.Я., врид) авиаполков.

Хотя корабли прикрытия маневрировали с поставленными караван-охранителями, в 3:50 эсминец «Гневный» (капитан 2 ранга Устинов М.Т.), шедший головным, подорвался на мине противника. Эсминец «Гордый» (капитан-лейтенант Ефет Е.Б.) снял с тонущего корабля личный состав и возвратился в Таллин. В 4:22 подорвался и крейсер «М. Горький» (капитан 2 ранга Петров А.Н.). В сопровождении эсминца «Стерегущий» (капитан-лейтенант Збрицкий Е.П.) крейсер отошёл к о. Вормси.

Отряд заграждения закончил минные постановки и возвратился в Таллин, откуда для оказания помощи поврежденному крейсеру вышли спасательный корабль «Нептун», госпитальное судно «Лоод», 4 базовых тральщика, 4 сторожевых катера и 4 торпедных катера под руководством командира ОВР главной базы капитана 2 ранга Милешкина А.А. Группа к исходу дня прибыла на рейд острова. Базовый тральщик «Фугас» продолжал постановку мин у Либавы.

В 3:36 подводные лодки М-77 (старший лейтенант Хлюпин Н.А.) и М-78 (старший лейтенант Шевченко Д.Л.), осуществлявшие переход из Либавы в Усть-Двинск, в районе Ужавы были атакованы самолётами противника. Лодки уклонились погружением и продолжали переход в подводном положении, периодически всплывая под перископ. В 6:36 на М-77 отметили два сильных взрыва, после которых связь с М-78 была потеряна. На М-78, погибшей от торпед немецкой подводной лодки U-149, старшим начальником шёл командир 4-го дивизиона подводных лодок капитан-лейтенант Матвеев С.И. М-77 к исходу дня прибыла в Усть-Двинск, откуда на позицию к Померанской бухте вышла подводная лодка С-6 (капитан-лейтенант Кульбакин В.Ф.), а к Данцигу С-10 (капитан 3 ранга Бакунин Б.К.). В среднюю часть Балтийского моря из Таллина направлены подводные лодки Щ-309 (капитан-лейтенант Кабо И.С). Щ-310 (капитан-лейтенант Ярошевич Д.К.) и Щ-311 (капитан-лейтенант Сидоренко П.А.), а к Хельсинки М-90 (старший лейтенант Татаринов И.М.).

ТКА противника потопили плавмаяк и снимавший его транспорт «Альфа».

В течение дня фашистская авиация бомбила Кронштадт. Палдиски, Виндаву и Либаву. Три полка и одиннадцать эскадрилий ВВС БФ перебазированы с восточных аэродромов в Таллин, Пярну и на Ханко.

В середине дня защитники Либавы сорвали попытки противника форсировать р. Барта (15 км южнее Либавы), но он начал обход города с востока. 43-я отдельная авиаэскадрилья (капитан Вахтерман И.Я.), совершив за день более 100 вылетов, задержала продвижение противника в районе Бернати, однако выход немецких танков к аэродрому вынудил ее в 19:00 перебазироваться под Ригу. 67-я стрелковая дивизия под натиском превосходящих сил противника отступила к окраинам Либавы, и в 23:00 на порт и военную гавань противник произвел первый артиллерийский налёт. 18-я отдельная железнодорожная батарея, состоящая из четырех 180-мм орудий, получила приказ на отход к Риге. Имея распоряжение командира базы об уничтожении в случае непосредственной угрозы захвата врагом, на исходе суток был преждевременно взорван минный склад с большим числом мин и глубинных бомб. После этого старший командир в группе ремонтирующихся кораблей капитан-лейтенант Афанасьев Ю.М. приказал взорвать не закончившие ремонт эсминец «Ленин», подводные лодки С-1, «Ронис», «Спидола», М-71, М-80 и 4 судна. Экипажи этих кораблей влились в ряды защитников города. Два транспорта, осуществлявших самостоятельный переход из Либавы в Рижский залив, захвачены немецкими кораблями.

Оборона Лиепаи (Либавы) 22-27 июня 1941 года

Подошедшие к Кобрину корабли ПВФ застали там только отходящие подразделения 4-й армии. На западных окраинах города появились передовые отряды немцев, к тому же шлюзы на реке оказались открытыми, и ее уровень в этой части начал резко понижаться. Командующий ПВФ контр-адмирал Рогачев Д. Д. решил отвести корабли к Пинску.

На юге. С 0:00 ЧФ и ДВФ приступили к мобилизации. Начата постановка минных заграждений у баз флота и на р. Дунай. Авиация ЧФ нанесла 3 удара по ВМБ Констанца: первый - тридцатью тремя ДБ-3 и двадцатью семью СБ, второй - семью ДБ-3 и третий - девятью ДБ-3, а также удар по Сулине шестью СБ. Потеряно восемь ДБ-3 и восемь СБ. Согласно итоговому донесению наши самолёты в воздушных боях сбили восемь Me-109.

[Вigpicture]

https://bigpicture.ru/vtoraya-mirova...rossa-chast-6/
22 июня 1941 года нацистская Германия и ее союзники начали крупную операцию по вторжению на территорию Советского Союза, которую назвали «План Барбаросса» — около 4,5 миллионов солдат без предупреждения перешли границы СССР со стороны Польши, Финляндии и Румынии. У Гитлера были свои планы на ресурсы СССР, несмотря на то, что Германия и Советский Союз подписали договор о ненападении в 1939 году.
Обе стороны долго подозревали друг друга, и договор просто дал им немного времени, чтобы подготовиться к возможной войне. Советский Союз оказался не готов к внезапной атаке на границе почти в 2900 км и понес ужасные потери. За одну неделю немецкие силы продвинулись на 321 км вглубь территории СССР, уничтожили почти 4000 самолетов и убили, взяли в плен или ранили около 600 тысяч солдат Красной армии. К декабрю 1941 года Германия подошла к Москве и осадила город, но в права вступила печально известная суровая русская зима, и продвижение немецких войск застопорилось. В результате одной из крупнейших и страшнейших в истории военных операций Германия потеряла 775 тысяч солдат, более 800 тысяч советских солдат были убиты, а еще 6 миллионов ранены или взяты в плен. Но операция «Барбаросса» была сорвана несмотря на успешное начало, гилтеровский план блицкрига в СССР провалился, что стало поворотным моментом во Второй мировой войне.




1. Немецкий солдат и лежащий на земле труп советского солдата у горящего танка БТ-7 в 1941 году, во время первых дней операции «Барбаросса». (Deutsches Bundesarchiv/German Federal Archive)

[Masterok]

https://masterok.livejournal.com/1211782.html
Пишет Masterok (masterok)
2013-07-31 00:35:00

Эта информация в продолжение постов:

Как американские корпорации помогали Гитлеру

Как европейские корпорации помогали Гитлеру

В комментариях к этим постам можно встретить оправдывающих эти события мнений (мол до войны бизнес есть бизнес и СССР зерном торговало и рудой), но хочу заметить, что в материале, который представлен ниже основная информация касается времени уже ПОСЛЕ 1941 года, а это уже другое отношение к событиям.

Вспомним подробнее и про старину Форда …

Традиционная историография II-й мировой рисует картину, в которой США доблестно бились с Германией и её союзниками, бросив огромные силы и ресурсы на борьбу с врагом. Однако, всё было, не совсем так: американские толстосумы и их верные друзья в правительстве США долгое время не могли позабыть своего верного довоенного союзника – Гитлера.

Пока американские солдаты доблестно гибли в Сицилии и на пляжах Нормандии, в руки нацистов из США потоком текло топливо, шли запчасти и новейшие технологии.

В 1931 году американская журналистка Аннетта Энтона из «Детройт Ньюз» брала интервью у нового лидера Германии Адольфа Гитлера. Над рабочим столом главного нациста корреспондентка заметила портрет главного американского автодельца Генри Форда. В ответ на удивление Аннеты, Гитлер искренне сказал: «Генри Форда я считаю своим вдохновителем».

Форд далеко не случайно оказался в числе кумиров фюрера. Именно благодаря Форду, а также ряду крупнейших толстосумов США, произошел скрытый рост военного потенциала Германии. В предвоенные годы экономика рейха росла как на дрожжах.

Наверное, наиболее типичным представителем американского бизнеса, и одновременно, большого друга Гитлера можно назвать Генри Форда – старшего. Будучи одним из главных воротил американского рынка, Генри Форд оказывал серьёзную финансовую поддержку НСДАП. В благодарность фюрер не только повесил его портрет в своей мюнхенской резиденции, но и с восхищением писал о Форде в своей книжке «Моя борьба». В ответ Форд ежегодно поздравлял «своего немецкого друга» с днем рождения, при этом дарил ему «подарок» стоимостью в 50 000 рейхсмарок.

Еще до начала войны гитлеровцы получили от фордовских филиалов в Германии, Бельгии и Франции 65 тысяч грузовиков. Кроме того, филиал Форда в Швейцарии отремонтировал тысячи немецких грузовиков. Ремонтировал германский автотранспорт и швейцарский филиал другого американского автогиганта «Дженерал моторс», который по совместительству являлся крупнейшим вкладчиком германского автоконцерна «Опель», успешно сотрудничая с ним всю войну и получая изрядные дивиденды. Но Форд был вне конкуренции!



Американские адепты нацизма оказали огромное влияние на становление расистской идеологии германского фашизма. Немецкий перевод книги Генри Форда «Международное еврейство» выходил в Германии в течение двух лет (1921-1922 годы) шестью изданиями. Как пишет автор исследования «Генри Форд и евреи» Альберт Ли, «после того, как в 1921 году десятки тысяч экземпляров книги Форда были распроданы в Германии, популярность Форда [в этой стране] оказалась столь высокой, что можно говорить о серьезном влиянии его антисемитских идей на экстремистски настроенных немцев, позже примкнувших к нацистскому движению». Уже в 1921 году рвущийся к власти Гитлер заявил, что «необходимо воспрепятствовать еврейской подрывной работе против народа… путем заключения ее проводников в концентрационные лагеря», сославшись при этом на статьи Форда. А в марте 1923-го в интервью газете «Chicago Tribune» заявил: «Мы считаем Генри Форда лидером движения фашистов, набирающегося силу в Америке…

Мы восхищены его антисемитской политикой; она вполне совпадает с платформой баварских фашистов». И это не было преувеличением, потому что в течение 1920-х годов автомобильный король Америки был фактически единственным, кто открыто финансировал движение фашистов в своей стране.

Генри Форд оказался единственным американцем, чье имя упомянуто Гитлером в «Mein Kampf» — библии национал-социализма. Говоря о «подлинных хозяевах жизни» Америки — еврейских банкирах и профсоюзах — и необходимости борьбы с ними, он писал: «С каждым годом они становятся во все большей степени хозяевами, контролирующими то, что производит эта стодвадцатимиллионная нация. И только один великий Форд, к их ярости, все еще сохраняет полную независимость». Вся книга Гитлера пронизана идеями, почерпнутыми в книге Форда, а ряд пассажей (в частности, о роли евреев в германской и российской революциях) и вовсе почти напрямую заимствован оттуда. В 1933 году, после прихода Гитлера к власти, Эдмунд Гейне, директор германского филиала «Ford Motors Со», прямо написал секретарю американского магната Эрнсту Либольду, что книгу его шефа новое правительство широко использует в целях просвещения немецкой нации в области «еврейского вопроса».

Для Гитлера Генри Форд был более чем кумиром. «Он для меня — источник вдохновения», — заявил Гитлер в 1931 году в беседе с корреспондентом «The Detroit News», отвечая на вопрос, почему в его кабинете висит портрет американского автомобильного магната. Журналист из «New York Times», посещавший в тот период Берлин, рассказывал, что стена личного кабинета Гитлера украшена крупноформатным портретом Генри Форда, а стол в приемной был завален экземплярами «Der International Jude».

Гитлер гордился дружбой с Фордом, фамильярно называл его Генрихом и не раз говорил о том, что тот оказывает финансовую поддержку его движению, а когда Форд выставил свою кандидатуру на выборах президента США, сказал в интервью «Chicago Tribune»: «Если бы я только мог, то послал бы в Чикаго и в другие большие американские города своих штурмовиков для оказания ему поддержки на выборах. Мы смотрим на Генриха как на лидера набирающей силу в Америке фашистской партии».

Гитлер был не единственным нацистским вождем, который испытал на себе влияние книги Форда. Лидер «Гитлерюгенда», а затем гауляйтер Вены Бальдур фон Ширах заявил на Нюрнбергском процессе: «Самый важный антисемитский труд, который я прочитал в то время и который повлиял на моих соратников, — это книга Генри Форда. Прочитав ее, я стал антисемитом». Геббельс и Розенберг также упоминали ее в числе основных идеологических ориентиров немецкой национал-социалистической партии.



Ford V 3000S-SSM Maultier



После прихода Гитлера в Германии к власти в США стали активно возникать все новые и новые антисемитские и пронацистски настроенные организации и группы. К 1940 году их, по некоторым данным, насчитывалось около 120. Наиболее активным из них оказался созданный в 1933 году Германо-американский союз («German-American Bund») — полувоенная организация, членами которой в основном были американские граждане немецкого происхождения. Немецкое правительство не только тайно руководило деятельностью союза, но и поддерживало его материально. Союз являлся в США некоей негласной головной организацией среди многочисленных групп американских наци. На протяжении ряда лет он проводил многолюдные сборища в Нью-Йорке и других городах. После вступления США в войну он был распущен, а многие его активисты были посажены в тюрьму по обвинению в предательстве и шпионаже в пользу противника.

Вклад Генри Форда в распространение антисемитизма не ограничивался печатными публикациями. Опытный организатор Форд активно работал над созданием фашистского сообщества в США. Организационным центром стала газета «Deaborn Independent». Вокруг нее группировались такие же ярые антисемиты, как и сам Форд.

Инициатором серии антисемитских публикаций в газете стал ближайший помощник Форда Эрнест Либольд. Это он отвечал за использование наличных средств магната и распределение их по антисемитским фондам, среди которых одно из ведущих мест занимали структуры, которые создавал отец Кафлин. Возглавляя принадлежащие Форду больницу и железные дороги, Либольд принял все меры по увольнению оттуда всех евреев. Он создал также мощную структуру по внедрению фашистской идеологии в молодежную среду, регулярно финансово подпитывая студенческие антисемитские группировки.

Опубликованные в газете Форда антисемитские статьи собрал в одну книгу другой помощник автомобильного короля — Уильям Кэмерон, который позднее основал в США христианское антисемитское движение под названием «Англосаксонская федерация Америки». Особое же место в жизни Форда занимал его близкий друг знаменитый авиатор Чарльз Линдберг, который играл в 1930-е годы заметную политическую роль в США — сначала как сторонник Третьего рейха, а после 1939 года как один из организаторов (вместе с Фордом) кампании по осуждению Рузвельта за вмешательство в войну в Европе на стороне антигитлеровской коалиции.

Совершив в мае 1927 года двухдневный беспосадочный перелет из Нью-Йорка в Париж через Атлантический океан, Линдберг стал в США национальным героем. Американские наци использовали фантастическую популярность этого человека в своих целях — он стал главным глашатаем их идей. По приглашению правительств Франции и Германии Линдберг совершил поездку по Европе и ознакомился с состоянием современной авиационной промышленности. Вернувшись в Америку, он в своих выступлениях и интервью широко пропагандировал военную мощь нацистов. Те высоко оценили его заслуги перед Третьим рейхом. В 1936 году Линдберга торжественно принял у себя возглавлявший люфтваффе Герман Геринг. Спустя два года Геринг представил его к награждению (вслед за Муссолини и Фордом) Большим крестом ордена немецкого орла — самой высокой нацистской наградой для иностранных союзников. На вручение ордена Линдберга пригласил сам Гитлер, что вылилось в огромную пропагандистскую акцию.





В 1940 году, когда перед американской общественностью остро стал вопрос о сотрудничестве с союзниками, возникли влиятельные политические группы, противостоявшие этому процессу.
Наиболее серьезная их них — Первый комитет Америки («Аmeriса First Committee»), деятельность которого была отмечена антисемитской направленностью. В своей пропаганде комитет распространял слухи о том, что это евреи втягивают США в войну, что Рузвельт — скрытый еврей, находящийся в зависимости от еврейского лобби, и т. д. Линдберг стал самым влиятельным членом этого комитета. На одном из митингов в сентябре 1941 года он произнес речь, в которой назвал три основные группы, которые якобы подталкивают США к войне: «Англичане, евреи и правительство Рузвельта». Более того, он заявил, что наибольшую опасность из них представляют именно евреи ввиду их, как он выразился, «громадного влияния на кинопромышленность, прессу и наше правительство».

Сам Форд, начиная с тридцатых годов, поддерживал с Гитлером личные контакты и ежегодно поздравлял его с днем рождения, каждый раз делая подарки на сумму пятьдесят тысяч рейхсмарок. Но уже в двадцатые годы в прессе появлялись публикации, свидетельствующие, что поддержка Фордом Гитлера была не только на словах. «New York Times» в феврале 1923 года опубликовала воззвание вице-президента ландтага Баварии Эрхарда Ауэра, обвинявшего Форда в непосредственном финансировании национал-социалистической рабочей партии, обусловленном его симпатией, как он написал, к «гитлеровским планам истребления евреев в Германии».

По словам американского военного историка Генри Шнейдера, Форд помогал немцам в получении каучука, жизненно необходимого для германской промышленности. Мало этого, до самого начала Второй мировой войны владелец автогиганта США поставлял Гитлеру военную технику, за что в честь 75-летия Форда фюрер наградил юбиляра высшей наградой Третьего Рейха для иностранцев — «Большим крестом Немецкого Орла». Немецкий консул даже совершил поездку в Детройт, чтобы лично повесить Золотой крест со свастикой на грудь автомагнату. Форд пришел в восторг от этой награды. На грандиозном праздничном обеде, организованном в день юбилея – 30 июля 1938 года, присутствовало свыше 1500 самых богатых детройтцев.

Даже с началом второй мировой Форд не прервал сотрудничества с нацистами. В 1940 году Форд отказался собирать двигатели для самолётов воюющей с Германией Англии, в то время как во французском городе Пуасси его новый завод начал выпускать для гитлеровской армии авиадвигатели, грузовые и легковые автомобили, поступавшие на вооружение вермахта. И после 1941 года филиал «Форда» в оккупированной Франции продолжал производить грузовики для вермахта, а другой его филиал, в Алжире, снабжал гитлеровского генерала Роммеля грузовиками и бронеавтомобилями. Даже в апреле 1943, когда Советский Союз вёл кровопролитные бои с гитлеровцами, французские филиалы Форда работали исключительно для выгоды Германии. Грузовые «пятитонки» и легковые «форды» были основным армейским транспортом вермахта. Главным для корпорации оставался вопрос прибыли, которую она старалась получить любой ценой. В конце войны авиация союзников разбомбила завод в Пуасси, но такой же завод Форда в германском Кёльне не тронула, хотя почти весь старинный город был разрушен. Что примечательно, после войны компания «Форд», как и её мощный конкурент «Дженерал моторс», благодаря усилиям крупных адвокатов, добилась от правительства США получения компенсации «за ущерб, нанесённый их собственности на вражеской территории».

Заводы Форда, как и многие другие частные фирмы Германии, а также частные крестьянские хозяйства, исправно снабжались рабочей силой, принудительно набираемой на оккупированных территориях из числа гражданского населения. Поставки рабочей силы фирмам производились через Arbeitsamt (ведомство труда), причем на место работников, убитых при бомбардировках, умерших от голода и болезней немедлено присылались новые — абсолютно бесплатно. Была и вторая категория рабочей силы, используемая на предприятиях, это узники концлагерей, но за них фирмы должны были платить. Не самим работникам, конечно, а ведомству СС.

Остарбайтеры, люди с оккупированной территории СССР, составляли основную часть принудительной рабочей силы (Zwangsarbeiter) — и носили на одежде нашивку «OST». В кельнском музее гестапо (El-De Haus), где основнойэкспонат — это надписи на стенах, оставленные узниками, подавляющее большинство надписей именно на русском языке. Остарбайтеры попадали в гестапо, в основном за неповиновение и саботаж. Здесь прямо в центре города, в съемном у частного владельца доме, гестапо казнило около 1000 человек, преимущественно советских граждан.

Большинство экс-гестаповцев после войны отделались пустяковым наказанием и продолжали трудиться в различных ведомствах ФРГ и в бизнесе. (Кстати, в 1933 почти все они пришли на работу в гестапо из политической полиции веймарской республики, где занимались борьбой с «антидемократическими силами»)

И все же возмездие нашло автомобильного короля. Война уже подходила к концу, когда Форду показали фильм о зверствах нацистов в захваченных ими странах. Масштабы преступлений Гитлера против еврейского населения Европы настолько поразили старого человека, что его сразил инсульт, которого он не пережил.





Наследникам Генри Форда І долго пришлось избавлять автомобильную компанию от антисемитской репутации.

Генри Форд ІІ финансировал крупные еврейские организации, основал сборочный автозавод в Израиле. Еще одним крупным шагом к покаянию стало финансирование фильма «Список Шиндлера», который заслужил семь «Оскаров». Что самое интересное, когда картину показывали по национальному телевидению, ее не прервал ни единый рекламный ролик. Евреи Детройда не раз говорили о том, что старик Форд перевернулся в гробу, особенно когда его праправнук Билл Форд назначил исполнительным вице-президентом Ford Motor Co религиозного еврея Марка Филдса.

Несколько лет назад лидер американского еврейского комитета при награждении Уильяма Клэя Форда-младшего за большие пожертвования, сказал, что «Генри Форд был, безусловно, антисемитом, однако теперь это – лишь достояние истории».





«Форд» был далеко не единственной американской корпорацией, приложившей руку к созданию германской военной машины. К моменту начала Второй мировой войны совокупные вклады американских корпораций в свои немецкие филиалы и представительства составляли порядка 800 миллионов долларов. Вложения компании Ford — 17,5 миллионов, Standard Oil of New Jersey (ныне существующей под вывеской Exxon) — 120 миллионов, General Motors — 35 миллионов, ITT — 30 миллионов,.

Так, для авиации рейха американские компании поставили тысячи авиадвигателй и, главное, лицензии на их производство. Например, двигатели BMW «Хорнет», которыми был оснащён самый массовый транспортный самолёт Германии «Юнкерс-52″, производились по лицензии американской компании Prat & Whitney.

General Motors в Германии принадлежал Opel. На заводах этой компании штамповалась бронетехника рейха, а также почти 50% силовых агрегатов бомбардировщиков Junkers-88. В 1943 году немецкий филиал General Motors разработал и стал выпускать моторы для Messerschmitt-262 – первого реактивного истребителя люфтваффе.

Компания IBM за время Второй мировой сумела утроить свой капитал. Значительная его часть была получена за счет сотрудничества с Гитлером. Поставляемые через немецкий филиал счетные машины позволили нацистам в сжатые сроки провести перепись населения оккупированных стран и определить количество лиц, подлежащих аресту (оборудование помогало методом перекрестного анализа выявлять даже тех евреев, которые уже несколько поколений тщательно скрывали свое происхождение). Своими счетными машинами, запчастями к ним и специальной бумагой IBM снабжала многие ведомства рейха, в том числе – концлагеря.

Разумеется, на словах правительство США противодействовало сговору американских же корпораций с нацистами. Например, в ходе войны был принят закон «Trading with the enemy act», предусматривавший суровые карательные меры за подобное сотрудничество. Но на деле многочисленные лоббисты, засланные толстосумами во все эшелоны власти, помогали тем обходить любые препоны.

Американский юрист Джеймс Мартин, выступивший среди прочих против практики экономического сотрудничества с врагом, в своей книге «Братство бизнеса» писал: «В Германии нам мешали не немецкие, а американские бизнесмены. Те, кто нам мешал, действовали из Соединенных Штатов, но действовали не открыто. Нам мешал не какой-нибудь закон, утвержденный конгрессом, не приказ президента США, не решение президента или кого-либо из членов кабинета об изменении политического курса. Короче говоря, формально мешало нам не «правительство». Но мешавшая нам сила, как это совершенно ясно, держала в своих руках те рычаги, при помощи которых обычно действуют правительства. Перед лицом растущей экономической мощи правительства относительно бессильны, и это, конечно, не новость».

Даже после того, как Германия объявила войну США, ряд крупнейших американских компаний при полном попустительстве Белого Дома продолжал сотрудничать с Гитлером!

Нефтяная корпорация Standard Oil of New Jersey (Exxon) поставила нацистам бензина и смазочных материалов на 20 миллионов долларов. До самой высадки американских войск во Франции танкерный флот «нейтральной» Испании работал почти исключительно на нужды вермахта, снабжая его американским «чёрным золотом», формально предназначенным для Мадрида. Даже в первые месяцы 1944 года Германия реэкспортировала из Испании 48 тысяч тонн нефти ежемесячно.

То же происходило и с другим стратегическим сырьем – каучуком. В то время, когда Штаты оказались неспособны снабжать свою собственную армию сырьем, в частности, синтетическим каучуком, Standard Oil заключила сделку с гитлеровской Германией, согласно которой компания обязалась осуществлять регулярные поставки сырья, топлива и каучука за океан – в Германию, Италию и Австрию. В итоге, американская армия осталась ни с чем – поставки необходимого сырья были расписаны кланом Рокфеллеров на 8 лет вперед. Когда США вступили во вторую мировую войну, американское правительство было вынуждено договариваться с подставной английской конторой, продававшей каучук и другие необходимые ресурсы, купленные у германских концернов, которые в свою очередь отоваривались у Рокфеллера. Таким образом, когда американцы через третьих лиц приобретали свое же сырье, Standard Oil получала сверхдоходы и с той и с другой стороны.

В 1942 году в США грянул небольшой скандал: Standard Oil намеренно сократила поставки метанола для армии США. Метанол использовался для производства смазочных материалов на основе природного газа (необходимых авиации при полетах на больших высотах), уксусной кислоты (компонент взрывчатки) и синтетического каучука. Наконец, в 1943 году Рокфеллерами в оккупированную Францию было продано 25 тысяч тонн сульфата аммония (компонент взрывчатки) и 10 тысяч тонн хлопка, несмотря на то, что нехватка этих товаров остро ощущалась в Соединенных Штатах.

А еще к немцам из-за океана шёл синтетический каучук и, конечно, множество запчастей для авиационной и автомобильной промышленности, для танков. Особую ценность представляли 1100 тонн вольфрама, полученные в ходе войны Германией от США. Как известно, вольфрам был ключевым компонентом в производстве противотанковых снарядов и электронной промышленности.





Темная история была связана с концерном SKF – крупнейшим в мире производителем шарикоподшипников. В то время как гигантские партии подшипников (более 600 тысяч ежегодно) отправлялись через Южную Америку нацистским клиентам, Curtiss-Wright aviation corporation, производившая двигатели для американских ВВС, долгое время вообще не получала от SKF заветных стальных шариков. Prat & Whitney – еще один производитель авиадвигателей — из-за срывов поставок подшипников от SKF также был вынужден сократить объемы производства. Из-за изношенных деталей самолеты терпели аварии, гибли люди, часть новых машин вообще не могла подняться в воздух, но SKF интересовала лишь прибыль, а немцы платили больше.

Когда 14 октября 1943 года командующий армейской авиацией США генерал Генри Арнольд отдал приказ совершить воздушный налет на шарикоподшипниковый завод SKF в немецком Швайнфурте, противник каким-то образом прознал об операции и сумел подготовить оборону, сбив в результате 60 американских самолетов. 19 октября Арнольд без обиняков заявил лондонской News Chronicle: «Они бы не смогли организовать оборону, если бы не были предупреждены заранее». Кто предупредил немецкий филиал, думаю, объяснять излишне.

Помогли американские корпорации Рейху и с военными разработками. В разгар войны специалисты контролируемой Морганами многонациональной телефонной корпорации США «Интернешнл Телефон Телеграф» рука об руку работали с немецкими коллегами на территории Швейцарии, имея отличную крышу со стороны германских спецслужб. Одним из акционеров ИТТ был начальник политической разведки Службы безопасности Вальтер Шелленберг. А глава ИТТ полковник Состенес Бен, в разгар войны оказывал нацистам помощь в совершенствовании управляемых авиабомб. С помощью таких бомб немцы варварски разрушали Лондон, потопили и повредили множество судов, среди которых по иронии судьбы оказались и американские, например американский крейсер «Саванна».

Когда на Нюрнбергском процессе судили президента «Рейхсбанка» и гитлеровского министра экономики Ялмара Шахта, он припомнил о связях «Опеля» с «Дженерал моторе» и предложил посадить на скамью подсудимых капитанов американского бизнеса. Разумеется, предложение не было принято.

[ПРАВДА Мехлиса]

http://electro.nekrasovka.ru/books/6181744/pages/1
http://electro.nekrasovka.ru/books/6181744/pages/5
Правда № 147 30 мая 1934

[Михаил Финкель]

https://matveychev-oleg.livejournal.com/13325776.html

Многие правдорубы считают правильным отсчитывать Вторую мировую войну от 1939 года, когда Гитлер и Сталин одновременно, по-союзнически, напали на бедную Польшу. И все говорят: бедная Польша! И ещё все очень любят кинохронику совместного парада Вермахта и РККА в Бресте, 1939 года.

Но почему все забывают о том, как "бедная Польша", в сентябре 1938 года, вместе с Гитлером напала на Чехию, и оторвала от нее Заользье и Тешинскую область, которая уже 2 октября 1938 года стала полностью оккупированной поляками? А до этого добрая Польша, подобно СССР, заключила пакт с нацистами в 1934 году, известный как Пакт Пилсудского-Гитлера.


И почему-то все забывают о том, как добрая Венгрия, тоже вместе с нацистами, в 1938-1939 годах аннексировала южные районы Словакии и всю чехословацкую автономию под названием Подкарпатская Русь, где доля венгерского населения доходила до 60%.

И почему-то все искатели правды не помнят, что благословила все это Великобритания, во время Мюнхенского сговора Чемберлена с Гитлером в 1938 году.

Напомню его суть.

Расчленение Чехословакии.

1. Аннексия Судет нацистской Германией (1-10 октября 1938 г.).
2. Заользье с Чески-Тешином оккупировано Польшей (1-2 октября 1938 г.).
3. Районы с венгерским большинством переданы Венгрии в соответствии с Первым Венским арбитражем (2 ноября 1938 г.).
4. Словакия объявляет о своей независимости — де-факто становясь клиентским государством Германии (14 марта 1939 г.)
5. На следующий день всю остальную Чехию (уже также оккупированную к этому моменту немцами) Гитлер объявляет протекторатом Германии (15 марта 1939 г.).
6. Подкарпатская Русь оккупирована Венгрией (16-23 марта 1939 г.).

Хорошо ли что СССР вместе с Гитлером, и расчленил Польшу? Нет. А хорошо ли, что Польша вместе с Гитлером расчленила Чехию? А хорошо ли, что Венгрия, вместе с Гитлером расчленила земли Словакии? А хорошо ли, что Англия вместе с Гитлером запустила весь этот процесс?

Память штука избирательная. Польша добрая. Венгрия тоже. Англия добрее всех. Я ничего не перепутал? А вот СССР хуже всех, т.к. он до войны дружил с Гитлером. Все правильно? Я просто уточняю.

На фото совместный польско-немецкий парад 1938 года по случаю раздела Чехословакии.

[Humus]

https://humus.livejournal.com/8396660.html
Пишет хумус (humus)
2022-05-10 06:01:00
01. «Фюрер в освобожденном Данциге»

02. «Фюрер в освобожденном Данциге».jpg

03. Адольф Гитлер проезжает по городу под аплодисменты толпы и транспаранты с надписью «Данциг приветствует своего фюрера!».jpg
03. Адольф Гитлер проезжает по городу под аплодисменты толпы и транспаранты с надписью «Данциг приветствует своего фюрера!»

04. Адольф Гитлер проезжает по городу под восторженные приветствия толпы.jpg
04. Адольф Гитлер проезжает по городу под восторженные приветствия толпы

05. Адольф Гитлер едет по Данцигу на машине с Эрихом Кемпкой, его водителем, и Хайнцем Линге, его камердинером.jpg

06. Жители Данцига приветствуют фюрера.jpg
06.«Жители Данцига приветствуют своего фюрера»

07. «Фюрер в освобожденном Данциге. Фюрер говорил с немецким народом и миром из освобожденного Данцига. На нашей фотографии фюрер произносит свою вел…
07. «Фюрер в освобожденном Данциге. Фюрер говорил с немецким народом и миром из освобожденного Данцига. На нашей фотографии фюрер произносит свою великую речь в Артушофе в Данциге»

08. «Выступление фюрера в освобожденном Данциге».jpg
08. «Выступление фюрера в освобожденном Данциге»

09. «Немецкие солдаты слушают своего фюрера. Празднование освобождения Данцига транслировалось по всем немецким станциям. Естественно, солдаты освобо…
09. «Немецкие солдаты слушают своего фюрера. Празднование освобождения Данцига транслировалось по всем немецким станциям. Естественно, солдаты фюрера с радостью приняли участие в возвращении этого немецкого города Рейху, ибо именно они освободили город, сражаясь с польской армией. Они с гордостью и радостью приняли благодарность от своего главнокомандующего».

10. Гитлер в гостях у войск немецкого вермахта Гитлер приветствует капитана Кляйнкампа и команду военного корабля «Шлезвиг-Гольштейн» в районе Вестер…
10. Адольф Гитлер приветствует капитана Кляйнкампа и команду военного корабля «Шлезвиг-Гольштейн» в районе Вестерплатте

11.Гитлер в гостях у войск немецкого вермахта Гитлер приветствует экипаж военного корабля «Шлезвиг-Гольштейн» в районе Вестерплатте в Польше; крайний…
11.Адольф Гитлер приветствует экипаж военного корабля «Шлезвиг-Гольштейн» в районе Вестерплатте; крайний справа начальник Имперской канцелярии Ганс Генрих Ламмерс, в центре - капитан Густав Кляйнкамп

12. Адольф Гитлер во время посещения корабля «Шлезвиг-Гольштейн» на полуострове Вестерплатте.jpg
12. Адольф Гитлер во время посещения корабля «Шлезвиг-Гольштейн» на полуострове Вестерплатте

13. Вильгельм Кейтель, Мартин Борман, Адольф Гитлер беседуют с капитаном Густавом Клейкампом, командиром броненосца «Шлезвиг-Гольштейн».jpg
13. Вильгельм Кейтель, Мартин Борман, Адольф Гитлер беседуют с капитаном Густавом Кляйнкампом, командиром броненосца «Шлезвиг-Гольштейн»

14. Эрих Редер смотрит на польское орудие, захваченное во время штурма полуострова Вестерплатте. Слева направо лидер партии Данцига Альберт Форстер, …
14. Эрих Редер смотрит на польское орудие, захваченное во время штурма полуострова Вестерплатте. Слева направо Альберт Форстер, Эрих Редер, капитан Густав Кляйнкамп

15. Адольф Гитлер на полуострове Вестерплатте рядом с польским орудием. Вместе с ним Альберт Форстер, врач Карл Брандт и Вильгельм Кейтель.jpg
15. Адольф Гитлер на полуострове Вестерплатте рядом с польским орудием. Вместе с ним Альберт Форстер, врач Карл Брандт и Вильгельм Кейтель

16. Адольф Гитлер проходит мимо разрушенных польских казарм на полуострове Вестерплатте. С ним генерал Вильгельм Кейтель и капитан Густав Клейкамп, к…
16. Адольф Гитлер проходит мимо разрушенных польских казарм на полуострове Вестерплатте. С ним генерал Вильгельм Кейтель и капитан Густав Кляйнкамп, командир корабля «Шлезвиг-Гольштейн»

17. Гитлер посещает полуостров Вестерплатте.jpg
17. Гитлер посещает полуостров Вестерплатте

18. Данциг. Гитлер осматривает район Вестерплатте.jpg

19. «Фюрер посещает полуостров Вестерплатте, незаконно укрепленный поляками, во время своего пребывания в Данциге».jpg
19. «Фюрер посещает полуостров Вестерплатте, незаконно укрепленный поляками, во время своего пребывания в Данциге»

20. Фольксдойче приветствуют Адольфа Гитлера нацистским салютом. Рядом с Гитлером виден генерал Эрвин Роммель.jpg
20. Фольксдойче приветствуют Адольфа Гитлера нацистским салютом. Рядом с Гитлером виден генерал Эрвин Роммель
Метки: Германия, Польша, война, история, фото

[Гарт сэр Басил Генри Лиддел]

http://militera.lib.ru/h/liddel-hart/13.html

Глава 13.

Успех кампании в России в меньшей степени зависел от стратегии и тактики, чем от таких факторов, как расстояние, материально-техническое обеспечение и мобильность войск. Бесспорно, некоторые оперативные решения оказали существенное влияние на ход кампании, но они не имели столь большого значения, как недостаток в средствах обеспечения мобильности в сочетании с громадными расстояниями. В соотношении с этими основными факторами следует учитывать влияние стратегии и тактики. Роль фактора расстояний легко оценить, взглянув на карту России, а вот влияние фактора механизации требует более подробного разбора. Предварительный его анализ очень важен для понимания хода событий.
Во всех предыдущих вторжениях Гитлера успех зависел от механизированных войск, хотя они и представляли собой лишь небольшую часть его вооруженных сил. 19 танковых дивизий едва составляли одну десятую общего числа дивизий, которыми располагали Германия и ее сателлиты. Из всей огромной массы остальных дивизий только 14 были механизированными и могли не отставать от танковых группировок, наносивших удар.
В целом немецкая армия в 1941 году имела 21 танковую дивизию по сравнению с 10 в 1940 году. Однако это удвоение численности ее [178] бронетанковых войск на поверку оказывалось чисто иллюзорным, так как было достигнуто главным образом за счет уменьшения количества танков в дивизиях. В кампании на Западе ядро каждой дивизии составляла танковая бригада из двух полков по 160 боевых танков каждый. Перед нападением на Россию Гитлер приказал из каждой танковой дивизии изъять по одному танковому полку и на базе каждого такого полка сформировать новую танковую дивизию.
Кое-кто из квалифицированных экспертов-танкистов пытался возражать против подобного решения, поскольку действительным результатом этой меры было бы умножение числа штабов и вспомогательных войск в так называемых бронетанковых войсках. Численность бронетанковых войск фактически оставалась без изменений, а сила удара, который могла наносить каждая дивизия, намного ослабевала. Из 17 тыс. человек в составе дивизии только около 2600 были бы в этом случае танкистами.
Но Гитлер был упрям. Видя перед собой огромные пространства России, он хотел чувствовать, что у него больше дивизий, способных наносить удары в глубину, и рассчитывал на то, что техническое превосходство над русскими войсками послужит достаточной компенсацией за разжижение его бронетанковых войск. Он подчеркивал также то обстоятельство, что благодаря увеличению выпуска более современных типов танков Т-III и T-IV две трети танков в каждой дивизии будут составлять средние танки с более мощными пушками и увеличенной вдвое толщиной брони, в то время как в западной кампании две трети танков составляли легкие. Таким образом, по мнению Гитлера, сила удара дивизии возросла, хотя число танков в ней и уменьшилось в два раза. Если учесть обстоятельства того времени, это был в известной мере убедительный довод.
Однако сокращение числа танков в дивизиях усугубило главный недостаток "германской танковой дивизии" — то, что в основном ее части и подразделения, по сути дела, были пехотными и не могли передвигаться по пересеченной местности. Величайшее преимущество, которое дал танк при проведении боевых действий, заключалось в его способности передвигаться вне дорог. Танк не нуждался в ровной и твердой поверхности дороги. В то время как колесные мотосредства лишь ускоряли темп продвижения, танк революционизировал само понятие мобильности. Прокладывая себе путь самостоятельно, он мог отказаться от необходимости следовать определенным маршрутом по заранее проложенной дороге.
В реорганизованной танковой дивизии образца 1941 года имелось в целом около 300 гусеничных машин, в то время как [179] колесных машин, рассчитанных большей частью на движение по дорогам, было почти 3 тыс. Сверхобилие таких машин не имело значения в западной кампании, когда крах плохо спланированной обороны приводил к далеко идущим последствиям и нападающий для развития успеха мог воспользоваться сетью хорошо вымощенных дорог. Однако на Востоке, где подходящих дорог было очень мало, это обстоятельство стало в конечном итоге решающим тормозом. Немцам пришлось расплачиваться за то, что на практике они оказались на двадцать лет позади теории, которую сами же считали ключом к успеху.
Своих первоначальных успехов немцы добились только вследствие того, что их противник уступал им в технической оснащенности. Хотя русские и обладали значительным количественным превосходством в танках, общее число средств моторизации у них было настолько ограниченным, что их бронетанковые войска не имели даже полного комплекта механических транспортных средств. Это создало очень серьезные препятствия при отражении немецких танковых ударов.
Рано утром в воскресенье 22 нюня 1941 года тремя огромными параллельными потоками на фронте от Балтийского моря до Карпатских гор немцы хлынули через границу.
На левом фланге группа армий "Север" под командованием Лееба перешла границу Восточной Пруссии и вторглась в Литву. На левом фланге центральной части фронта, восточнее Варшавы, группа армий "Центр" под командованием Бока начала мощное наступление по обе стороны выступа, который образовывал здесь фронт русских войск. На правом фланге центра оказалась стокилометровая полоса затишья, где немецкий поток разделялся западным краем Припятских болот. Справа группа армий "Юг" под командованием Рундштедта ринулась вперед в направлении северной стороны Азовского выступа, образованного русским фронтом в Галиции вблизи Карпат.
Разрыв между правым флангом Бока и левым флангом Рундштедта был намеренно оставлен для того, чтобы иметь возможность сосредоточить силы на решающих направлениях в наиболее благоприятных условиях местности. Это обеспечивало высокую скорость продвижения немцев на первом этапе. Но поскольку район Припятских болот остался в стороне от основных направлений продвижения немецких войск, русские получили возможность использовать этот район для скрытного сосредоточения своих резервов; позже они нанесли из этого района ряд фланговых контрударов в южном направлении, что затормозило продвижение Рундштедта к Киеву. Это имело бы [180] меньшее значение, если бы в ходе наступления войск Бока севернее Припятских болот была выполнена поставленная перед ними задача окружить русские армии у Минска.
Основной удар немцы наносили на левом фланге центрального участка фронта. Здесь Боку была отведена ведущая роль. Такая же роль предназначалась ему первоначально и во время наступления на западе Европы, но там в последний момент эту задачу передали группе армий Рундштедта. Для осуществления своей решающей миссии на Востоке Боку предоставили большую часть бронетанковых войск (две танковые группы под командованием Гудериана и Гота, в то время как другие группы армий имели только по одной танковой группе). Под командованием Бока находились также 4-я и 9-я армии, каждая из которых имела в своем составе три пехотных корпуса.
Каждая танковая группа (позже переименованные в танковые армии) состояла из четырех-пяти танковых и трех механизированных дивизий. Все немецкие руководители были едины во мнении, что успех наступления будет зависеть от действий этих танковых групп, однако по вопросу, как наилучшим образом использовать их, возникли разногласия. Эта борьба мнений имела далеко идущие последствия. Некоторые представители высшего командования предлагали уничтожить русские армии в решающем сражении, завершив его классическим окружением. Такое сражение планировалось дать как можно скорее после перехода через границу. Сторонники этого плана придерживались ортодоксальной стратегии, которая была сформулирована еще Клаузевицем, упрочена Мольтке и развита Шлиффеном. Опасаясь риска, связанного с продвижением в вглубь России до того, как будут разгромлены главные силы русской армии, эта группа генералов считала, что для успешного осуществления замысла танковые группы, взаимодействуя с пехотными корпусами, должны охватить, подобно клещам, оба фланга противника и соединиться в его тылу для завершения окружения.
Специалисты по танковым войскам во главе с Гудерианом придерживались иного мнения. Они настаивали, чтобы танковые группы продвигались как можно глубже и как можно быстрее, следуя образцу, который оказался столь решающим для кампании во Франции. Гудериан доказывал, что его группа и группа Гота должны, не теряя времени, развивать прорыв в направлении на Москву и, прежде чем начать охват флангов противника, выйти по крайней мере к Днепру. Чем скорее они достигнут этого рубежа, тем больше вероятности, что сопротивление русских будет сломлено, как было сломлено сопротивление французов, и тем больше будет шансов на то, что Днепр станет такой же наковальней, какой оказался в 1940 году [181] Ла-Манш. По мнению Гудериана, задачу по окружению русских войск, зажатых между двумя танковыми клиньями, следовало поручить пехотным корпусам при поддержке относительно небольших отрядов, выделенных из танковых групп для нанесения фланговых ударов, в то время как сами танковые группы будут быстро продвигаться вперед.
Эта "борьба мнений" по решению Гитлера закончилась в пользу сторонников ортодоксальной стратегии. Несмотря на всю свою самонадеянность, Гитлер не был самоуверен настолько, чтобы поставить на карту все свои успехи. На этот раз его компромисс с консерватизмом имел более отрицательные последствия, чем в 1940 году. Хотя самим танковым специалистам и отводилась более важная роль, чем в 1940 году, но им не предоставлялась возможность выполнить эту роль наилучшим, с их точки зрения, образом. На решение Гитлера повлияли не только его сомнения относительно их методов ведения войны, но и его необузданное воображение: он был захвачен видением того, как будут окружены в одном гигантском кольце главные силы Красной Армии.
Это видение стало неуловимым блуждающим огоньком, увлекающим Гитлера все глубже и глубже в просторы России. Первые две попытки окружить русских не удались. Третья попытка увлекла его за Днепр. При четвертой попытке зимняя погода помешала использовать разрыв в линии фронта. Каждое из проведенных сражений требовало времени для осуществления охватывающих маневров, а в погоне за тактическим замыслом была упущена из виду стратегическая цель.
Вопрос о том, имел бы метод Гудериана больший успех, остается открытым. Однако даже в то время его поддерживали некоторые из самых способных представителей германского генерального штаба, хотя они и не считали танки решающим средством ведения войны. Позже, опираясь на опыт, эти генералы с еще большей определенностью высказывались в пользу метода Гудериана. Признавая трудности, связанные с переброской подкреплений и организацией снабжения при таком глубоком прорыве, они считали, что их можно преодолеть, если использовать авиацию, отказаться от ввозимых запасов предметов снабжения танковых войск, продвигать вперед боевые части и сосредоточить внимание на их техническом обслуживании. Моторизованные колонны подразделений обслуживания должны были постепенно догонять ушедшие вперед боевые части. Однако эта идея движения налегке слишком противоречила установившимся правилам ведения боевых действий в Европе, чтобы получить на этом этапе войны всеобщее признание. [182]
"Борьба мнений" решилась в пользу ортодоксальной стратегии. Был задуман план огромного окружения с целью поймать в ловушку и уничтожить главные силы русских до того, как наступающие немецкие войска выйдут к Днепру. Чтобы иметь больше шансов на успех, план предусматривал провести в полосе действий группы армий Бока неглубокий маневр на окружение противника силами пехотных корпусов 4-й и 9-й армий и более широкий маневр танковыми группами, которые должны были продвинуться дальше, чем пехотные корпуса, а затем начать охватывающий маневр.
Такой "телескопический маневр" в известной мере, хотя и недостаточно полно, отвечал взглядам Гудериана, Бока и Гота.
Ось наступления проходила вдоль автострады, идущей на Минск и далее на Москву, через участок 4-й армии под командованием Клюге, которой была придана танковая группа Гудериана. Выходу на эту магистраль препятствовала крепость Брест за р. Буг. Таким образом, в первую очередь предстояло захватить плацдарм на противоположном берегу реки и овладеть крепостью, чтобы, используя автостраду, обеспечить в дальнейшем высокий темп наступления.
При рассмотрении этой проблемы встал вопрос, должны ли танковые дивизии ждать, пока пехотные дивизии прорвут оборону противника, или же, осуществляя этот прорыв, они должны взаимодействовать с пехотными дивизиями. Чтобы сэкономить время, был избран второй путь. Когда пехотные дивизии штурмовали крепость, на их флангах действовало по две танковые дивизии. После форсирования р. Буг танковые дивизии обошли Брест и соединились за ним на автостраде. Для ускорения продвижения все войска, участвовавшие в прорыве, были временно переданы в оперативное подчинение Гудериану. Когда же прорыв был осуществлен, танковая группа устремилась вперед самостоятельно, подобно снаряду, выпущенному из орудия.
Большая ширина фронта, тактика обходных маневров, а также внезапность нападения способствовали тому, что армиям Бока удалось глубоко проникнуть на территорию противника во многих местах. На второй день танковые войска, наступавшие на правом фланге, достигли Кобрина, в 40 милях за Брестом, а войска, действовавшие на левом фланге, заняли крепость и железнодорожный узел Гродно. Выступ, занятый русскими войсками в северной Польше (белостокский выступ), заметно изменил свою конфигурацию, и выход из него сузился. Положение русских войск в этом районе в последующие дни стало критическим, так как наступающие группировки немецких войск создали угрозу замкнуть кольцо окружения у Барановичей. [183]
Однако чрезвычайно упорное сопротивление русских войск тормозило продвижение наступавших. Обычно немцы достигали успеха за счет маневра, но не могли победить противника в самой схватке. Окруженные войска если иногда и вынуждены были сдаться в плен, то это, как правило, происходило лишь после длительного сопротивления. Обороняющиеся проявляли редкое упорство и пренебрежение к своему безнадежному в стратегическом отношении положению, и это серьезно тормозило выполнение планов наступающих. Это обстоятельство приобретало еще большее значение в стране с редкой сетью коммуникаций.
Впервые с упорством русских немцы столкнулись при осаде Бреста. Здесь гарнизон старой крепости держался неделю{47}, несмотря на массированный огонь артиллерии и бомбардировку с воздуха, и, прежде чем его сопротивление было сломлено, нанес тяжелые потери атакующим войскам. Это был первый, но многообещающий урок, который ясно давал понять, что ожидает немцев в будущем. Упорное сопротивление, которое они часто встречали при захвате шоссейных дорог, задерживало их обходные маневры. Противник постоянно блокировал дороги, необходимые для продвижения транспорта с предметами снабжения.
Особенности страны, в которую немцы вторглись, лишь усиливали предчувствие крушения их планов. Один из немецких генералов так описал свои впечатления от России: "Пространства казались бесконечными, и линия горизонта вырисовывалась неясно. Нас угнетала монотонность ландшафта, бесконечность пространств, занятых лесами, болотами, равнинами. Хороших дорог было мало, а дождь быстро превращал песок или глину в трясину. Русское гражданское население стойко переносило трудности, а русские солдаты были еще более стойкими".