*4111. Итоги года. Гибридная религиозность

[Борис Колымагин]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=9679
3 ДЕКАБРЯ 2009 г.

РИА Новости

История с иконой торопецкой Богоматери Одигитрия, которую отправляют на временное хранение в новодельный храм под Москвой, всколыхнула культурное сообщество. Развернувшаяся локальная информационная война между сторонниками и противниками передачи древней святыни не сводится к банальному противостоянию «музейщиков» и «церковников», поскольку среди музейных работников немало людей верующих, болеющих за сохранение церковной старины.

В годы патриаршества Алексия II в Русской православной церкви постепенно сложился авторитарный стиль правления. Миряне оказались фактически выведенными за скобки, зато огромную силу внутри церковной ограды приобрели бизнесмены. Одни беззастенчиво использовали Церковь в своих бизнес-проектах, другие искренне помогали восстанавливать стены, занимались благотворительностью. И с их мнением в определенных церковных кругах вольно или невольно приходилось считаться. Настоятели храмов мечтали иметь двух-трех таких околоцерковных людей в своем окружении. И при этом не особенно стремились к их просвещению. Один мой знакомый священник объяснил это просто: «Когда человек начинает всерьез задумываться о своей жизни, его бизнес может разрушиться».

В последние 10-15 лет большое влияние приобрели и фундаменталистски настроенные клерикалы, которые очень часто стремились «конструировать» Церковь на суевериях, на пиар-акциях вокруг вторичных святынь в ущерб любви и соборности. И околоцерковные бизнесмены усвоили этот своеобразный «урок катехизации», более того, понесли полученные знания в массы. Достаточно посмотреть, с каким упорством главный железнодорожник страны Владимир Якунин каждый год тиражирует «чудо» Благодатного огня — уже можно говорить об «огнепоклонниках», готовых растоптать каждого несогласного. Одним желанием обогатиться такое упрямство не объяснишь.

horecaseminars ruВидимо, директор крупной строительной компании Сергей Шмаков, продавивший перевоз торопецкой иконы, тоже воспринял духовность в похожем ключе: вторичная святыня (на сей раз икона), стекающийся с окрестных сел народ (впрочем, насчет простых богомольцев я не уверен: поселок, где стоит храм-новодел, все-таки элитный, и психологический барьер наверняка будет, да и не факт, что храм всегда будет открыт для народа). Понимание Церкви как народа Божия, соединенного не только таинствами, но и братским общением, сегодня как-то не очень доходит до умов бизнес-элиты. Действительно, чтобы собрать общину, чтобы дождаться того, что она начнет пульсировать, нести свет миру, много времени и трудов потребуется. А тут все просто: привез икону из «музейного плена» — честь тебе и хвала.

А то, что эта перевозка пагубно скажется на святыне, в расчет не берется, ну, две-три трещинки новых появятся — эка беда! Увы, современная церковная практика характеризуется безудержной эксплуатацией святыни ради удовлетворения отнюдь не церковных, а индивидуалистических по своему характеру чувств и корпоративных амбиций. Приходится с горечью констатировать, что в этом случае и Святейший поддался напору «заинтересованных лиц», написав соответствующее письмо в Минкультуры, и пожертвовал при этом долгосрочными интересами Церкви.

И все закрутилось как по маслу. Министерство культуры написало письмо в Русский музей. Его директор, Владимир Гусев, крепко держащийся за своё кресло, на закрытом заседании, где присутствовали всего два его заместителя и г-н Шмаков, подписал соответствующее распоряжение. И — вперед, с песнями!

А святыня… Вот что говорит об иконе ее хранительница, ведущий научный сотрудник Русского музея Надежда Пивоварова: «Неслучайно она не находится у нас в экспозиции постоянно. В реставрационной среде принято называть такие иконы "икона-хроник". Можно скреплять что-то, но она все равно имеет тенденцию к разрушению. Поэтому за такими иконами требуется постоянное наблюдение, и они находятся в особых условиях».

Надежда Пивоварова, сама верующий человек, предложила перенести икону в храм при музее. Ее поддержали не только сотрудники, но и духовенство Санкт-Петербурга. Но какой церковный топ-менеджер сегодня считается с мнением рядового духовенства?

Передача иконы была проделана как спецоперация, чтобы не было лишнего шума. И шум действительно был не очень большой. Но последствия этого конфликта будут иметь длинный шлейф.

В советские годы музейные работники спасали церковную старину от комиссаров. Им вменяли в вину, что они превращают музей в рассадник религиозных настроений. Сегодня «комиссары в рясах» обвиняют их в «пленении святынь». И музейным работникам снова приходится вступать в неравный бой с идеологией.

То, что это идеология, нет ни малейшего сомнения. Любой музей, даже церковный, не может обойтись без запасников. При царе-батюшке в Оружейной палате, к примеру, хранились тысячи икон. И никто не называл это музейным пленом.

Музеи и реставрационные мастерские впитали в себя традиции сохранения памятников прошлого. Одним из главных достижений реставрации стала ее совещательность и коллегиальность в принятии окончательных решений. Это процедура и демократическая, и соборная.

Церковь, которая не бревнах, а в ребрах, не может игнорировать этот факт. Не может она согласиться и на то, что ее голос узурпировали господа Якунины и Шмаковы, и манипулируют ей как хотят.

Патриарх же, вынужденный в силу церковно-политических причин лавировать между фундаменталистами и православными олигархами, не может в конце концов не услышать и обращенный к нему вопрос верующего народа: когда же в церкви начнется реальное движение к церковности, то есть к соборности и благодатному обновлению? А то ведь так все время можно растратить в бесконечном маневрировании, так ничего и не сделав. Или сделать то, что сделал господин Шмаков. А этого — «Богородица не велит!..»

[Борис Колымагин]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=31913
15 ДЕКАБРЯ 2017 г.

ТАСС

Столетие событий 1917 года по-прежнему остается в фокусе общественного внимания. И, казалось бы, два далеких друг от друга сюжета — Ельцин форум, в шестой раз прошедший в московском «Президент-Отеле», и церемония вручения премии «Большая книга» — оказались завязаны на эту дату.

«Большая книга» на этот раз удивила многих. И огорчила. Не потому, что организаторы церемонии выбрали ее девизом слоган «Вся власть — русской литературе». И не потому, что вытащили на сцену оркестр балтийских матросов и Ленина «из мавзолея», который без конца комментировал разные культурные события года. Пошловато, да ладно, можно пережить. В конце концов, не обыграть революцию в юбилейный год было бы неправильным. Но вот продвигать ценности совка, главным из которых является террор, литературных «академиков» никто не обязывал.

Спору нет, Лев Данилкин талантливый автор. Но его бестселлер «Ленин. Пантократор солнечных пылинок» являет нам пример того, как легко постмодерн разводит политику и нравственность. С таким же успехом автор мог бы написать книги о Гитлере и Сталине — художественный метод позволяет.

В одном из интервью Данилкин признался, что среди его родственников немало большевиков. Может быть, этим обстоятельством обусловлен его скепсис относительно идеи покаяния?

ТАСС

Конечно, у «академиков» был выбор. Например, они могли отдать главный приз Шамилю Идиатуллину, в итоге получившему третье место, за роман «Город Брежнев». Или Игорю Малышеву за «Номаха», в центре которого батька Махно. Но нет. Прикрываясь лукавыми формулировками о художественных достоинствах и объективном подходе, они еще на полшажка продвинули в общественном сознании идею о том, что «если враг не сдается, его уничтожают». Так что председателя литературной академии Дмитрия Бака можно поздравить с политически грамотным ходом.

В отличие от «Большой книги» на конференции Ельцин Центра идеологического подхалимства не было. Но и каких-то серьезных споров, жестких политических заявлений тоже. Ведущий мероприятия, бывший госсекретарь РСФСР Геннадий Бурбулис, в своих комментариях к докладам постоянно делал акцент на скрытых консенсусах, на необходимости планетарного мышления, в рамках которого и нужно оценивать текущую ситуацию. К слову, такой подход отразился и в названии представительного форума: «Россия 2017-2018 годов — выбор будущего. 100-летие событий 1917 года — 25-летие конституционного консенсуса 1993 года».

Профессор Высшей школы экономики Андрей Медушевский охарактеризовал разные модели консенсуса: имперская, либеральная, тоталитарная, управляемой демократии, либерально-авторитарная. По его мнению, развитие последней модели может подвигнуть систему к реформам. В то же время как движение в сторону Учредительного собрания может вызвать волну популизма и свернуть всякие преобразования.

Историк Федор Шелов-Коведяев, вспоминая события столетней давности, подчеркнул безответственное поведение элиты и перекинул мостик к сегодняшнему дню.

О текущей ситуации говорили совершенно разные люди. Так, бывший президент республики Молдавии Петр Лучинский утверждал, что у людей пропал страх войны. Более того, многие ее хотят.

Главный редактор «Газеты Выборча» Адам Михник рассказал о политической ситуации в Польше и тех проблемах, с которыми сталкиваются демократы, о растущей угрозе национализма.

Политик Леонид Гозман выступил с заявлением, что кроме написания текстов нужно оказывать публичное сопротивление: оспаривать принимаемые Госдумой законы, участвовать в акциях. Свое появление на государственном телевидении политик объяснил тем, что многие демократы чувствуют свое одиночество и им важно видеть, что они не одни. Гозман высказал мнение, что такого рода публичность способствует сохранению интеллигентского слоя общества.

Главный редактор журнала «Неприкосновенный запас» Андрей Захаров посвятил свое выступление вопросам федерализма. На первый взгляд от федерализма в России остались рожки да ножки. Но существуют большие этнические анклавы, в которых федеральные идеи актуальны. И ждут своего часа для полной реализации. «Федерация в России — это навсегда», — подчеркнул докладчик.

Но о чем бы ни говорили выступающие, главный нерв дискуссии крутился вокруг вопроса об изменении Конституции. Информация о возможном изменении главного закона страны периодически появляется в СМИ. И участники встречи не могли не обратить на это внимание.

Космонавт Юрий Батурин отметил, что в мире не существует ни одного правительства, которое не нарушало бы своей конституции. Да, ее иногда нарушают. Вносят необходимые и совсем необязательные изменения. Но кардинально ее менять — дело неблагодарное. «Над нашей Конституцией работали профессионалы три с половиной года, и что-то менять в угоду сегодняшним мнениям было бы неправильно, потому что будет только хуже», — заключил он свою мысль.

Политик Виктор Шейнис заявил, что править Конституцию — значит открыть ящик Пандоры. «Нет закона о Конституционном собрании, поэтому законным образом изменить сегодня конституцию нельзя», — сказал он.

Общественный деятель Петр Филиппов также высказался против переписывания главного закона страны. Он напомнил собравшимся, что многие положения Конституции сегодня в нашей стране не соблюдаются. Власти не разрешают политические собрания, закрывают не угодные им сайты. В качестве примера докладчик привел «Ежедневный журнал».

В заключение отметим, что и Ельцин форум и «Большая книга» показали, что революция и гражданская война — не просто события далекой истории. Прошлое продолжает оказывать влияние на настоящее. И вопрос о культуре памяти встает достаточно остро.

Форум: 1. Россия. Москва. 12 декабря 2017. На церемонии вручения национальной литературной премии "Большая книга" в Доме Пашкова. Вячеслав Прокофьев/ТАСС
2. Россия. Москва. 12 декабря 2017. Писатель Лев Данилкин, получивший первое место за книгу "Ленин. Пантократор солнечных пылинок", на церемонии вручения национальной литературной премии "Большая книга" в Доме Пашкова. Вячеслав Прокофьев/ТАСС

[Борис Колымагин]

http://3.3.ej.ru/?a=note&id=9822
26 ЯНВАРЯ 2010 г.

РИА Новости
Предрождественская встреча патриарха Кирилла с премьер-министром РФ Владимиром Путиным фактически положила начало новому этапу передачи церковной собственности в пользу Московского патриархата. И начался он со «знакового» культурного объекта, одного из самых посещаемых туристами в Москве, внесенного в список всемирного наследия ЮНЕСКО, — с Новодевичьего монастыря. На встрече Путин объявил, что государство готово передать Церкви все исторические памятники, ранее находившиеся в ее собственности. Между тем музейное сообщество бьет тревогу, потому что к его мнению власть имущие прислушиваться не желают.

На прошлой неделе в РИА «Новости» прошел круглый стол на тему «Эксперты о процессе возвращения церковного имущества». Поводом для его проведения стал готовящийся законопроект о передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения.

Открывший пресс-конференцию директор Научного центра восточно-христианской культуры Алексей Лидов подчеркнул, что возвращение Церкви многочисленных храмов и монастырей, многие из которых пустуют, не может не вызывать поддержки у любого культурного человека. Однако существующая практика вызывает серьезное беспокойство. Принимая закон, нельзя игнорировать мнение музейщиков и реставраторов, не учитывать накопленный ими опыт по сохранению древних памятников.

Исполнительный директор Российского комитета Международного совета музеев Галина Андреева заметила, что процессу возвращения необходимо придать правовые формы, учитывать европейские стандарты. А мы на сегодняшний день даже не знаем, кто является разработчиком проекта.

Руководитель Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в области охраны культурного наследия Александр Кибовский, представлявший на встрече «око государево», полагает, что процесс передачи в достаточной степени регулируется постановлением правительства восьмилетней давности «О порядке передачи религиозным организациям находящегося в федеральной собственности имущества религиозного назначения». По его мнению, самое главное — техника, механизмы взаимодействия церковных и государственных структур. Кибовский предложил создать специальную группу экспертов от Церкви и государства.

С ним не согласилась заведующая филиалом ГИМа «Новодевичий монастырь» Марина Шведова. «Отрабатывать технологии после решения о передаче Новодевичьего поздно. Мы стоим перед черным переделом», — сказала она. И высказала опасение, что подобные сценарии будут разыгрываться и в дальнейшем.

Заведующий отделом древнерусского искусства Института искусствознания Лев Лившиц был категоричен: «Передать памятники новым хозяевам, которые будут распоряжаться ими по своему усмотрению, чрезвычайно опасно». Лившиц привел примеры, свидетельствующие о катастрофическом состоянии памятников, уже переданных Московскому патриархату. В результате небрежного использования, от неправильного отопления осыпается живопись иконостаса в Троицком соборе Пскова. Погибает от грибка икона Богоматерь Боголюбская середины XII века, находившаяся в Княгинином монастыре (Владимир). И таких примеров «бездна».

Музейщики выработали свою консолидированную позицию. Они предлагают совместное использование храмов-памятников церковью и музеями. Если же совместное использование по каким-то причинам невозможно, то передаче древних храмов должна предшествовать выработка определенной системы правил их эксплуатации. В храмах должны поддерживаться необходимые параметры температурно-влажностного режима, исходя из которых будет определяться число богослужений и т.п.

Все это правильные слова. Но будут ли они услышаны государством? И, что тоже важно, будут ли они приняты в церковной ограде?

РПЦ МП сегодня стоит перед «музейным вызовом». От ответа на него зависит очень многое, прежде всего в области культуры и миссии. В принятой на юбилейном Архиерейском соборе 2000 года социальной доктрине проблемы культуры отнесены к области соработничества церкви и государства. Об охране и реставрации памятников церковными силами в документе не сказано ни слова. В последующие годы на уровне соборов и синодов Церковь ничего не сделала, чтобы продвинуть его решение на каноническом уровне.

И на практическом тоже. Это следует хотя бы из слов патриарха Кирилла на последнем епархиальном собрании г. Москвы. Святейший владыка озвучил претензии Искусствоведческой комиссии при епархиальном совете к духовенству. В отчете комиссии прозвучала тревога, что при ремонте и восстановлении часто меняется окраска зданий, внутреннее убранство храмов и т.п. При этом у самой комиссии до последнего времени не было никаких властных полномочий, она выполняла чисто декоративную функцию.

Церкви давно пора создать специальный синодальный Музейный отдел, который координировал бы работу по охране памятников истории и культуры внутри церковной ограды. По словам приближенного к патриарху епископа Зарайского Меркурия, сейчас ведутся переговоры между патриархом и министром культуры о создании специальной группы взаимодействия. Но станет ли плодом этих переговоров появление специального отдела, координирующего церковную культурную политику, пока не ясно.

Ясно пока другое. В Московской патриархии достаточно индифферентно относятся к фактам вандализма внутри церковной ограды. Никого из провинившихся всерьез не наказывают, не переводят на менее престижные позиции.

И эта глухота пугает. Она свидетельствует об угашении духа, о равнодушии к своему прошлому. Соборные механизмы перестали работать, и в этих условиях топ-менеджеры, получившие, согласно новому приходскому уставу, еще больше привилегий, могут наломать немало дров. В некоторых епархиях это уже происходит.

Фотографии РИА Новости