https://zsbooka.livejournal.com/1123...rce=embed_post
Пишет ZSBooka (ЗСБука) (zsbooka)
2018-08-20 08:57:00
Количество осуждённых в России по «экстремистским» статьям Уголовного кодекса выросло в несколько раз с 2011 года и устойчивый рост продолжается. Среди обвинений – призывы к насилию, возбуждение вражды и розни, организация экстремистского сообщества. Эксперты не видят объективных причин для увеличения показателей. В свою очередь в МВД признают наличие ошибочных судебных решений по «экстремистским» статьям, но заявляют, что к ответственности привлекаются в основном «те, кто реально вредит и раскачивает ситуацию в стране».
По данным судебного департамента при Верховном суде РФ за 2017 год, в России растёт число осуждённых по «экстремистским» статьям, сосредоточенным в главе 29 Уголовного кодекса Российской Федерации. Это, в частности, ст. 280 (публичные призывы к насильственному изменению конституционного строя РФ), ст. 280.1 (публичные призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности РФ), ст. 282 (возбуждение ненависти, вражды, а равно уничижение достоинства человека), ст. 282.1 (организация экстремистского сообщества), ст. 282.2 (организация деятельности организации, запрещённой за экстремизм), ст. 282.3 (финансирование экстремистской деятельности). По этим статьям в 2017 году были осуждены 604 человека, вчетверо больше, чем в 2011 году. Больше всего – 460 человек – были осуждены по ст. 282.
«На самом деле осуждённых больше. Есть ещё те, у кого эти статьи проходят дополнительным обвинением, поэтому они не попали в данную учётную статистику и подсчитать всех в совокупности сложно», – уточнил директор информационно-аналитического центра «Сова» Александр Верховский. Он пояснил, что надо учитывать также осужденных по ст. 148 (публичное неуважение к обществу в целях оскорбления чувств верующих), ст. 205.2 (публичные призывы к терроризму, оправдание или пропаганда терроризма) и ст. 354.1 (реабилитация нацизма). По данным судебного департамента Верховного суда РФ за 2017 год, это ещё 39 осуждённых. Кроме того, есть ещё и административные статьи – ст. 20.3 (пропаганда либо публичное демонстрирование атрибутики или символики, признанных запрещёнными), ст. 20.29 (производство и распространение экстремистских материалов), статистика по которым также не попала в список учёта, а между тем, по ним точно также регулярно судят по несколько сотен человек каждый год.
«Мы видим стабильный рост в последнее время – человек на 50-60 осуждённых каждый год прибавляется», – говорит господин Верховский. – Непонятно, что же такого у нас происходит, что должно быть так много приговоров», – и отмечает, что обвиняемыми обычно становятся местные активисты, которых привлекают за высказывания – «малоприятные, но не опасные». По словам директора информационно-аналитического центра «Сова», рост числа репрессированных показывает одно: «система работает на количественный показатель».
Среди тех, кто попадает «под раздачу», есть в том числе русские националисты, исламисты и проукраинские активисты. При этом, в ЦЭПР (общественная организация «Центр экономических и политических реформ») подчёркивают, что антиэкстремистское законодательство позволяет широко трактовать понятие экстремизма, в результате чего под него можно подвести, в том числе даже просто несогласие с действующим политическим курсом, выраженное в публичной форме.
С другой стороны, замначальника главного управления по противодействию экстремизму МВД России Владимир Макаров любые обвинения категорически отвергает и заявляет, что ведомство движется в правильном направлении: «Мы не собираемся, как говорят, зачищать гражданское общество, – сказал он на спецзаседании по экстремизму Совета при президенте РФ по правам человека в конце прошлого года. – Мы собираемся привлекать только тех, кто реально вредит, кто раскачивает ситуацию в стране». Господин Макаров отметил, что здоровая критика никогда не преследовалась: «Конечно, есть ошибочные судебные решения – страна у нас огромная. Бывает, что оперативники ошибаются. Но поверьте, эти ошибки – небольшая доля». На спецзаседании было решено создать рабочую группу с участием представителей ведомств и членов СПЧ, которая выяснит, как сбалансированы ограничения прав и свобод гражданина и борьба государства с угрозами.
Первые «экстремисты»
На самом деле, впервые активно применять вышеупомянутые статьи Уголовного кодекса власти стали только примерно 10 лет назад. Самыми первыми громкими случаями были: дело Саввы Терентьева (terentyev) музыканта-блогера из г. Сыктывкар (республика Коми) о разжигании ненависти к социальной группе «менты», которое выразилось в комментарии к посту другого блогера в Живом Журнале, где Терентьев сказал, что «...не согласен с тезисом «у милиционеров остался менталитет «репрессивной дубинки» в руках власть имущих». Во-первых, у ментов. Во-вторых, не остался. Он просто-напросто неискореним. Мусор – и в Африке мусор. Кто идёт в менты – быдло, гопота, самые тупые необразованные представители жив(отн)ого мира…» и т.д. (2008 год; приговор: год условно) и дело Ирека Муртазина (irek_murtazin) журналиста-политолога и бывшего пресс-секретаря президента Татарстана о разжигании ненависти к социальной группе «представители власти» путём публикации критических постов в том числе в своём блоге в Живом журнале, а также в своей книге «Минтимер Шаймиев: последний президент Татарстана» (2009 год; приговор: 1 год 9 месяцев колонии-поселения).
В следующем 2009 году дел «о разжигании ненависти в отношении представителей власти» становится уже в несколько раз больше...
Так, в Тюмени возбудили уголовное дело против 29-тилетнего преподавателя Тюменского государственного университета кандидата филологических наук Андрея Кутузова, обвиняя его в авторстве листовки «Долой политические репрессии! Ментов к стенке!», которые распространяли на митинге против нарушения прав граждан сотрудниками центров «Э» (прим.: центры по противодействию экстремизму). Эксперт-криминалист УФСБ по Свердловской области Светлана Мочалова признала в своём заключении, что милиционеры являются «социальной группой», ненависть к которой разжигалась данной листовкой.
В том же году в Екатеринбурге было возбуждено уголовное дело, где пытались признать «экстремистскими» листовки газеты «Друг народа» с лозунгами: «Правительство в отставку», «Обращение к милиции» и «Верь в себя, а не власти». Прокуратура посчитала, что распространение указанных листовок являлось «действиями, направленными на разжигание социальной ненависти к органам государственной власти, провоцировали население на изменение основ конституционного строя», при этом «власть также является слоем населения». Государственные эксперты представили заключение о том, что в указанных материалах «содержатся призывы, направленные на возбуждение социальной вражды между различными группами населения и индивидами», при этом в данном случае «сотрудники органов власти являются социальным слоем» и что именно против них «пытались разжечь рознь». Кроме того, государственные эксперты отметили, что указанные листовки «могут возбудить экстремистские настроения у определенной категории читателей, имеющих заниженную самооценку и негативное восприятие действительности»…
В том же году в Костроме было возбуждено уголовное дело против Романа Замураева (zamuraev_roman), активиста общественной организации «Армия Воли Народа» (прим.: запрещена в России) за распространение листовок с лозунгом «Ты избрал – тебе судить» (прим.: запрещена в России), в которой пропагандировалась идея о том, что президент и члены Федерального собрания (ГосДума и Совет Федерации) должны реально отчитываться перед народом за результаты своей деятельности и нести ответственность, если их деятельность будет признана неэффективной или преступной. Прокуратура и милиция (прим.: тогда ещё милиция) обвиняли Романа Замураева в «разжигании ненависти и вражды в отношении президента РФ и членов Федерального Собрания РФ, как принадлежащим к определённой социальной группе» (прим.: классу).
В это же время по ходатайству защиты было проведено другое исследование, в результате чего эксперты Нижегородского государственного университета сделали вывод о том, что «работники милиции представляют собой один из государственных институтов, который имеет характер иерархической и сложной организации, функционирование которой осуществляется через деятельность множества малых профессиональных групп, работающих на различных уровнях этой сложной организации. Но в целом они не являются социальной группой – ни большой, ни малой, ни в целом, ни в отдельности, потому что социальные группы – элементы общества, а не государства, и, следовательно, в отношении сотрудников органов власти не может разжигаться «социальная рознь».
В результате во всех вышеописанных случаях суд не согласился с доводами обвинения, и в решении отметил, что «право лица свободно выражать своё мнение не может быть поставлено в зависимость от вероятности отрицательного воздействия данного мнения на других лиц, страдающих отклонениями в своём отношении к жизни, самому себе и обществу», а в части, касающейся «разжигания ненависти к органам власти» (исполнительной либо законодательной), суд констатировал, что «данные субъекты общественных отношений, за исключением наличия у них властных полномочий, не обладают какими-либо специфическими признаками и особенностями, относящими их к той или иной социальной группе, а потому побуждение к совершению враждебных и неправомерных действий на основании несуществующих признаков не представляется возможным»…
Примечание: здесь надо понимать, что подобных случаев было много больше, но я выделил несколько наиболее характерных.
Как вы можете заметить, спустя несколько лет суды заметно смягчили свою позицию, в отличие от первых относительно суровых приговоров по данной категории «экстремистских» дел. При этом, с другой стороны, продолжился устойчивый рост количества этих дел – «силовики» и прокуратура всё настойчивее требовали обвинительных приговоров для разного рода оппозиционеров.
С целью закрепить судебную практику, фактически продолжая сопротивляться нарастающему давлению репрессивного аппарата, Верховный суд России выпустил для нижестоящих судов документ-ориентир – Постановление Пленума Верховного суда РФ № 11 от 28.06.2011 года «О судебной практике по уголовным делам экстремистской направленности», в котором буквально говорится следующее:
Под действиями, направленными на возбуждение ненависти либо вражды, следует понимать, в частности, высказывания, обосновывающие и (или) утверждающие необходимость геноцида, массовых репрессий, депортаций, совершения иных противоправных действий, в том числе применения насилия, в отношении представителей какой-либо нации, расы, приверженцев той или иной религии. Критика политических организаций, идеологических и религиозных объединений, политических, идеологических или религиозных убеждений, национальных или религиозных обычаев сама по себе не должна рассматриваться как действие, направленное на возбуждение ненависти или вражды.
При установлении в содеянном в отношении должностных лиц (профессиональных политиков) действий, направленных на унижение достоинства человека или группы лиц, судам необходимо учитывать, что должностные лица (политические деятели), стремящиеся заручиться общественным мнением, тем самым соглашаются стать объектом общественной политической дискуссии и критики в средствах массовой информации; государственные должностные лица могут быть подвергнуты критике в средствах массовой информации в отношении того, как они исполняют свои обязанности, поскольку это необходимо для обеспечения гласного и ответственного исполнения ими своих полномочий. Критика в средствах массовой информации должностных лиц (профессиональных политиков), их действий и убеждений сама по себе не должна рассматриваться во всех случаях как действие, направленное на унижение достоинства человека или группы лиц, поскольку в отношении указанных лиц пределы допустимой критики шире, чем в отношении частных лиц.
Преступление, предусмотренное статьей 282 УК РФ, совершается только с прямым умыслом и с целью возбудить ненависть либо вражду, а равно унизить достоинство человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, принадлежности к какой-либо социальной группе.
При решении вопроса о направленности действий лица, разместившего какую-либо информацию либо выразившего своё отношение к ней в сети «Интернет» или иной информационно-телекоммуникационной сети, на возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение достоинства человека либо группы лиц следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать, в частности, контекст, форму и содержание размещенной информации, наличие и содержание комментариев или иного выражения отношения к ней.
Не является преступлением, предусмотренным статьей 282 УК РФ, высказывание суждений и умозаключений, использующих факты межнациональных, межконфессиональных или иных социальных отношений в научных или политических дискуссиях и текстах и не преследующих цели возбудить ненависть либо вражду, а равно унизить достоинство человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, принадлежности к какой-либо социальной группе.
Кроме того, 15.04.2015 года Роскомнадзор также выпустил Письмо, разъясняющее позицию ведомства по данному вопросу:
Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности» относит к экстремизму: пропаганду и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики, либо атрибутики или символики, сходных с нацистской атрибутикой или символикой до степени смешения, либо публичное демонстрирование атрибутики или символики экстремистских организаций.
В цитате из закона не случайно выделен союз «и». Юридическая сила может таиться в одной букве.
Ранее Роскомнадзор заказал специальное юридико-лингвистическое исследование. Специалисты кафедры судебных экспертиз Московской государственной юридической академии имени О.Е. Кутафина дали следующее заключение. При подготовке данной нормы федерального закона законодатели использовали для связки понятий «пропаганда» и «публичное демонстрирование» соединительный союз «и». То есть понятия не просто перечисляются, они грамматически соединены между собой. Порядок их употребления таков, что термин «пропаганда» находится в сильной, приоритетной позиции по отношению к термину «публичное демонстрирование».
Лингвистически это означает, утверждают эксперты, что само по себе публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики без целей пропаганды не является проявлением экстремизма.
По заключению экспертов, использование нацистской и сходной с ней до смешения атрибутики/символики в исторических, научных и т.п. целях признается допустимым. При этом нацистская символика не может быть использована с целью оскорбления советского народа и памяти о понесенных в Великой Отечественной войне жертвах, для популяризации идей нацизма, теории расового превосходства, оправдания военных преступлений фашистов.
Несмотря на вышесказанное, надо понимать, что наши отечественные суды, хотя и должны учитывать мнение Роскомнадзора, а также Верховного суда России, вместе с тем, не обязаны им следовать, как бы парадоксально эта казуистическая юридическая фраза не звучала для обывателя. Поэтому судебная практика складывается противоречиво – в каких-то случаях суды отказывают силовикам, в каких-то случаях затягивают рассмотрение дела до истечения срока привлечения к уголовной ответственности, в каких-то случаях суды непреклонны и жестоки. Случаи оправдания, впрочем, всё-таки крайне редки, что совершенно обычно для нашей судебной системы.
Ползучая криминализация интернета в России
Международная правозащитная группа «Агора» опубликовала доклад «Свобода интернета-2017: ползучая криминализация», посвященный обзору ограничений в российском сегменте мировой сети и новым трендам в государственном регулировании интернета. По результатам исследования, можно сделать несколько выводов: во-первых, после «белоленточных» протестов 2012 года наблюдается устойчивая тенденция к постепенному ужесточению государственного регулирования в сфере интернета; во-вторых, власть выделила 3 главных направления, по которым планирует бороться с инакомыслием в российском сегменте интернета.
Первое направление – это создание «чёрных списков», и в том числе внесудебная блокировка интернет-сайтов, содержащих контент, который кому-то из российских чиновников кажется незаконным. Впервые данная практика была введена в том же 2012 году на основании Закона «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию». Как водится, пользоваться возможностями, предоставленными данным законом, чиновники стали крайне широко, и очень часто в перечень запрещённых стали попадать совершенно посторонние сайты, никак не угрожающие детям и их здоровью, что, как правило, списывалось на «ошибки правоприменения» и неопытность соответствующего гос.персонала. В середине 2017 года практика только блокировок была признана недостаточно эффективной, и было принято решение сконцентрироваться на поиске изготовителей и распространителей информации, запрещённой российской властью.
Именно преследование пользователей становится вторым направлением политики государства в отношении интернета. И здесь можно отметить несколько важных нюансов. Во-первых, изменение фокуса внимания повлекло создание новых дополнительных статей в Уголовном кодексе, чтобы охватить ответственностью (криминализировать) как можно более широкие круги пользователей, причастных к изготовлению и распространению информации, которую российская власть считает незаконной. Во-вторых, как уже не раз отмечалось, интернет-пользователей и блогеров в России преследуют, как правило, по «антиэкстремистским» статьям Уголовного и Административного кодексов, и динамика преследования очевидно нарастает – за несколько лет по разным статьям рост обвинительных приговоров и административных постановлений составил от 100 до 1000 процентов. В-третьих, прослеживается также заметный тренд роста нападений и угроз в отношении интернет-журналистов и активистов – их сотни. Больше чем в половине случаев угрозы насилия исходят от представителей власти: работников полиции или администраций, но иногда источником угроз становятся и квази «силовики» типа «казаков» и прочих «титушек». Расследование нападений примерно в половине случаев не даёт никаких результатов и преступников найти не удаётся.
Третьим направлением борьбы с инакомыслием в сети стала политика уничтожения конфиденциальности в интернете. Так, в качестве пробной попытки 2 года назад в России были заблокированы мессенджеры BlackBerry, Line, LinkedIn, интернет-радио Zello. Немного позже ФСБ заявило о том, что мессенджер Telegram используется террористами, потребовало предоставить коды шифрования, и так как Дуров отказался сотрудничать с российскими властями, то Telegram также стали блокировать. Одновременно развернулась атака на сервисы VPN и прочие «анонимайзеры». Всё это сопровождается безапелляционным утверждением властей о вреде анонимности и попыткой распространить (привить) мнение о том, что «простому человеку не́чего скрывать»...
Кроме всего, правозащитники отмечают и нарастание новых разнообразных предложений по дальнейшему регулирование интернета. Так, если в 2014 году таких законодательных инициатив было только 5, то в 2017 году их уже 114...
Мыслепреступления
После известных событий в Украине и Сирии в российской правоохранительной системе случился целый вал уголовных дел, по которым преследовались граждане, не разделявшие официальной политической линии государства по этим вопросам.
Например, самыми известными случаями, где россияне протестовали против вмешательства во внутриукраинские разборки и понесли за это уголовное наказание, были: дело Екатерины Вологжениновой (Екатеринбург, 46 лет, писала и репостила во ВКонтакте информацию, пропагандирующую идеи майдана и борьбы против «русских оккупантов» на Донбассе, размещала посты примерно со следующим содержанием: «Я – бандеровка. Смерть московским оккупантам!», приговор: 320 часов общественных работ), дело Андрея Бубеева (Тверь, 41 год, писал и репостил на своей странице во ВКонтакте информацию «возбуждающую ненависть к сторонникам президента России», «призывы к экстремизму, направленные на разделение территориальной целостности РФ», «Крым – это Украина!», «Выдави из себя Россию», приговор: 2,3 года колонии-поселения), дело Вадима Тюменцева (Томск, публиковал на YouTube и во «ВКонтакте» видеоролики, в которых критиковал власть, называл её «антинародной», призывал к участию в несанкционированных акциях протеста, возбуждал ненависть к жителям Донбасса, приговор: 5 лет лишения свободы), дело Дарьи Поклюдовой (Краснодар, 26 лет (родом из Башкирии, кстати), на своей странице во ВКонтакте размещала материалы с критикой президента Владимира Путина и положительной оценкой возможного желания отдельных граждан «присоединиться к Украине», приговор: 2 года колонии-поселения), дело Олега Новоженина (Сургут, 19 лет (родом из Башкирии, кстати), размещал на своей странице во «ВКонтакте» аудио- и видеозаписи, в которых пропагандировал идеи «Правого сектора», «Misantropic Division» (ещё более радикального движения, чем «Правый сектор»), украинского добровольческого батальона «Азов», приговор: 1 год колонии-поселения)… Всем была инкриминирована ст. 282 УК РФ (разжигание ненависти либо вражды).
Самыми известными жертвами запрещённого альтернативного мнения по поводу российской политики в Сирии стали: Алексей Кунгуров (kungurov, приговор: 2,5 года колонии-поселения, обвинение по ст. 205.2 УК РФ «Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности и оправданию терроризма» за пост «Кого бомбят путинские соколы», содержащий «призывы к дестабилизации общественно-политической жизни страны, расколу в обществе, а также к революционным действиям определённого характера) и Антон Носик (dolboeb, приговор: штраф 500 000 рублей, обвинение по ч. 1 ст. 282 УК РФ «Возбуждение ненависти либо вражды» за пост «Стереть Сирию с лица земли», возбуждающий «ненависть и вражду против группы лиц, именуемой «сирийцы», по национальному и территориальному признаку»).
Примечание: на самом деле, подобных дел (особенно по поводу Крыма и Донбасса) за последние 4 года было десятки и сотни. Я не буду давать никакой оценки действиям этих людей, выражавших всего лишь свою точку зрения, пусть и не популярную в народе, а также я не собираюсь давать оценку и всем остальным здесь и далее упомянутым людям и их уголовным либо административным делам с разного рода обвинениями, объединёнными общим вектором борьбы властей с инакомыслием, я хочу отметить другое – действия всех этих людей либо вообще отсутствовали (то есть граждане просто излагали вслух свою личную точку зрения), либо были минимальными (типа написания поста, комментария к посту или участия в каком-нибудь митинге, пикете). При этом, практически во всех случаях обвиняемые понесли «неотвратимое» уголовное наказание. И вот лично мне намного больше хотелось бы, чтобы власть подобную решимость проявляла бы в несколько других делах, наказывая, например, пресловутую наглую мразь Мару Багдасарян или других зажравшихся мажоров, презирающих закон и «быдло». Я только приветствовал бы такую же последовательную решимость властей в борьбе с зарвавшимися и заворовавшимися чиновниками и олигархами. Я брызгал бы восторгом, если бы аналогичную сплочённую решимость власть демонстрировала в деле наказания и искоренения коррупции, не допускающего, например, мерзкого фарса «гламурных страданий» Евгении Васильевой. Мне кажется, такого рода «сигналы» общество восприняло бы как более адекватные, чем преследование несогласных… Как вы думаете?
P.S. К сожалению, попытка собрать и осмыслить весь материал на данную тему в одном тексте привела к логичному итогу – объём не позволяет всё вместить в один пост, поэтому завтра будет продолжение...
7777. В России в три раза выросло число осужденных за экстремизм
Линейный вид
