*2320. Валерий Зорькин

[Валера, ептыть, ты же верующий]

Вероятно, Ваш вопрос продиктован тем обстоятельством, что Конституционный Суд проверял конституционность положений Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации", в соответствии с которыми гражданин России наделяется полномочиями высшего должностного лица субъекта Российской Федерации по представлению Президента РФ законодательным (представительным) органом государственной власти субъекта РФ, был предметом рассмотрения Конституционного Суда. В Постановлении от 21 декабря 2005 года N 13-П Конституционный Суд признал эти нормы конституционными.

Что касается моей личной точки зрения, то выборы глав субъектов РФ я считаю более демократичной процедурой. Но Конституция РФ допускает возможность различных вариантов наделения полномочиями органов и должностных лиц публичной власти, если при этом соблюдаются права и свободы человека и гражданина. Нас не спрашивали о том, что лучше, а что хуже - оценка политической или иной целесообразности вне нашей компетенции; нас спрашивали, противоречит или нет Конституции. Нет, не противоречит.

Конституционный Суд РФ исходил из того, что высшее должностное лицо субъекта РФ является одновременно звеном в единой системе исполнительной власти страны. По своему статусу это должностное лицо - в силу принципа единства системы государственной власти - находится в отношениях субординации непосредственно с Президентом, который как глава государства, избираемый посредством всеобщих прямых выборов, обеспечивает согласованное функционирование всех органов государственной власти. В свою очередь, законодательный (представительный) орган государственной власти субъекта РФ, формирующийся путем проведения выборов на основе всеобщего равного прямого избирательного права при тайном голосовании, является полноправным органом народного представительства. И потому принимает все государственно-властные решения, входящие в круг его полномочий, в том числе, следовательно, и решение о наделении полномочиями высшего должностного лица субъекта РФ, выражая волю населения этого субъекта, отстаивая его интересы. Данная правовая позиция согласуется с положениями Всеобщей декларации прав человека, Международного пакта о гражданских и политических правах, Конвенцией о защите прав человека и основных свобод.

[Консультант]

Может ли суд обратиться в Конституционный Суд России с запросом о проверке конституционности нормы закона уже после того, как он (суд) ее применил, вынеся на ее основе решение по делу?
- Андрей (Москва)

[Валера, ептыть, ты же верующий]

Конституция РФ (часть 4 статья 125) и ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации" (статьи 101-104) предусматривают возможность судов всех видов (общей юрисдикции, арбитражных и конституционных (уставных) судов субъектов РФ) направлять в Конституционный Суд запросы о проверке конституционности законов. При этом такой запрос допустим, если закон применен или подлежит, по мнению суда, применению в рассматриваемом им конкретном деле. Верховный Суд РФ и Высший Арбитражный Суд РФ могут обращаться в Конституционный Суд РФ также вне связи с конкретным делом, то есть в порядке абстрактного нормоконтроля (пункты "а", "б", "в", "г" части 1 статьи 125 Конституции РФ).

По общему правилу суд направляет запрос в Конституционный Суд в ситуации, когда закон, который надлежит применять данному суду, по мнению этого суда, не соответствует Конституции РФ. Действовать так - его обязанность при обеспечении конституционности судебной защиты прав и свобод человека (Постановление Конституционного Суда РФ от 16 июня 1998 года N 19-П). В отношении примененного закона по сложившейся практике запросы направляют суды вышестоящих инстанций - апелляционной, кассационной и надзорной (см., например, Постановление Конституционного Суда РФ от 6 февраля 2006 года N 3-П, а также его определения: от 15 января 2008 года N 220-О-П, 3 июля 2007 года N 623-О-П, 4 декабря 2007 года N 926-О-П, 1 ноября 2007 года N 721-О-О, 4 июня 2007 года N 423-О-П, 27 декабря 2002 года N 300-О и др.).

Обращения суда с запросом в Конституционный Суд о проверке конституционности нормы закона после того, когда данный суд ее применил при разрешении конкретного дела, в практике Конституционного Суда РФ не наблюдается. Иное было бы просто алогично, поскольку применение нормы закона судом в конкретном деле означает, что соответствующий суд не имел каких-либо сомнений относительно ее конституционности.

[Консультант]

Ставит ли Конституционный Суд в известность Федеральное Собрание, Верховный Суд РФ и Арбитражный Суд РФ о том, что собирается вынести определение "с позитивным содержанием", предлагая названным органам высказать свою позицию по вопросу, затронутому в этом деле?
- Андрей (Москва)

[Валера, ептыть, ты же верующий]

Практика деятельности такова, что перед вынесением на рассмотрение Конституционного Суда проекта определения с позитивным содержанием судья Конституционного Суда запрашивает мнение по этому вопросу указанных органов, а также Правительства Российской Федерации, министерств и ведомств. Неполучение от них таких позиций нередко является причиной отложения рассмотрения проекта определения.

[Консультант]

Органы судебного конституционного контроля зарубежных стран нередко в мотивировочной части своих решений ссылаются на авторитетные мнения ученых, признанных специалистов в области права (пример - Федеральный Конституционный Суд Германии). Как Вы считаете, по каким причинам такая традиция совершенно не проникла в деятельность Конституционного Суда России?
- Андрей (Москва)

[Валера, ептыть, ты же верующий]

Ваш вопрос по существу касается использования конституционно-правовой доктрины, в том числе трудов выдающихся юристов, в качестве источника права. Такая практика, действительно, имеет место в отдельных странах романо-германской семьи права, но в целом явление нетипичное. В России суды сориентированы прежде всего на нормативно-правовые (формально-определенные, общеобязательные) источники права, что предупреждает волюнтаризм и вседозволенность при принятии судебных решений.

Вместе с тем в современной судебной практике наблюдается тенденция расширения круга правовых источников, в качестве которых, например, Конституционный Суд РФ использует не только нормативные правовые акты, но и общепризнанные принципы и нормы международного права, международные договоры Российской Федерации, собственные правовые позиции и правовые позиции Европейского суда по правам человека. Естественно, Конституционный Суд опирается также на конституционно-правовую доктрину, но только в качестве вспомогательного материала при интерпретации и применении соответствующих норм права.

[Консультант]

Уважаемый Валерий Дмитриевич, с большим вниманием и уважением отношусь к деятельности возглавляемого Вами Суда. В этой связи у меня такой вопрос. В настоящее время в научной и практической среде особенно активно обсуждается вопрос о необходимости кодификации законодательства о судебной системе и статусе судей. Рассматриваете ли Вы возможность принятия такого закона как вполне вероятную в обозримой перспективе либо принятие такого кодифицированного акта столкнется с непреодолимыми препятствиями? Я имею в виду прежде всего фундаментальную составляющую, а именно: "судебные" нормы содержатся в законах различной юридической силы (ФЗ, ФКЗ, УПК, АПК, ГПК и др.), поэтому возникает проблема - "понижать" или "повышать" юридическую силу такого кодекса по отношению к названным актам, и возможно ли это с точки зрения конституционно-правовой доктрины? То есть должен ли этот "Судебный кодекс" иметь силу ФКЗ или быть приравнен к федеральному закону?
- Андрей (г. Санкт-Петербург)

[Валера, ептыть, ты же верующий]

Полагаю, что задача не в том, чтобы кодифицировать, а в том, чтобы достраивать законодательство о судебной системе. Пока не принят Федеральный конституционный закон (или несколько федеральных конституционных законов) о судах общей юрисдикции, нельзя говорить, что законодательство о судоустройстве полностью сформировано. Кроме того, кодификация не должна быть самоцелью. Если кодифицированным актом неудобно пользоваться, это не польза, а вред. Поэтому не считал бы нужным форсировать этот процесс.

Любопытно, что во Франции есть опыт подготовки кодексов (это кодексы не совсем в российском смысле, они имеют черты результата инкорпорации актов), в которых объединяются нормы силы и обычного, и органического (то есть конституционного по существу) законов. То есть зарубежный опыт решения поставленной Вами проблемы также имеется. Но полагаю, что объединение в один кодекс судоустройственных и процессуальных законов в принципе проблематично, с точки зрения удобства пользования нормами, особенно обычным гражданином - не юристом.

[Жбандиректор]

Согласно Федеральному конституционному закону "О Конституционном Суде Российской Федерации" Конституционный Суд Российской Федерации принимает решение по делу, оценивая как буквальный смысл рассматриваемого акта, так и смысл, придаваемый ему официальным и иным толкованием или сложившейся правоприменительной практикой (часть вторая статьи 74). Зачастую Секретариат КС РФ отказывает в принятии жалобы или сам КС РФ признает ее не подлежащей рассмотрению, если заявитель не доказал, что спорная позиция правоприменителя сформировалась в достаточной степени для вмешательства КС РФ. Каковыми критериями является такое формирование судебной практики, если даже надзорные инстанции отказали заявителю в рассмотрении его дела и применили при этом оспариваемое им толкование закона? Что понимается под правоприменительной практикой: только судебные акты или и акты иных государственных органов (как нормативные, так и ненормативные)?
- Зинченко Лев (Москва)