*791. О Егоре Гайдаре

[Полит. ру]

http://www.polit.ru/article/2007/03/29/gaydar/
29 марта 2007, 09:40
Егор Гайдар История человека. История институтов

Продолжая начатую в цикле интервью о сообществе «Змеинки» тему команды реформ, предпринявшей наиболее радикальные шаги по выводу России из того кризиса, в котором она оказалась к рубежу 1991 – 1992 годов, мы публикуем интервью, взятое одним из активных участников этой команды, Альфредом Кохом, у фактического руководителя первого правительства реформ – Егора Гайдара. Интервью будет опубликовано также в журнале "Медведь". Вторая часть беседы посвящена вооруженным конфликтам на Северном Кавказе, приватизации и месту первых реформ новой России в современной российской истории.

Помню появление в правительстве Георгия Хижи, лидера питерской директуры. Я всегда говорил, что кадры – это конек Чубайса.

Да, это была его креатура. Это был как раз тот случай, когда он "угадал".

А что Хижа натворил в Осетии, когда его туда Ельцин послал разбираться? Я так этого и не понял. Ведь потом пришлось ехать и разруливать эту ситуацию тебе.

Он просто растерялся. Все горит, идут бои, осетины громят склады с вооружением, а он растерялся напрочь!

А с чего там все началось? Эта история тянется еще с царских времен. Сейчас уже забыли этот конфликт, а это же было что-то чудовищное.

Да-да. Этот конфликт медленно накалялся, и в какой-то момент все взорвалось. Кто-то из радикальных ингушских лидеров, я так и не разобрался, кто именно, закричал: "Вернем себе старые земли с оружием в руках!” Там же – и в Ингушетии, и в Чечне – оружия уже к тому времени накопилось предостаточно. Ингуши пошли, разоружили некоторые части, которые стояли на территории Ингушетии, получили дополнительные бронетранспортеры.

Инициаторами были все-таки ингуши?

Да, конечно. Дальше осетины начали требовать, чтобы им раздали оружие. Долго рассказывать, но я им оружие раздал. Фактически, у меня не было другого выхода. Там вопрос был такой: армейские части, которые были дислоцированы на территории Осетии, не хотели сопротивляться осетинам, но и не готовы были сами противостоять вооруженным отрядам ингушей, которые шли на Владикавказ.

Они готовы были проиграть ингушам? .

Нет, они не готовы были сопротивляться народу. Без сомнения, осетины могли бы взять склады с оружием силой. Поэтому я сказал, что оружие мы им дадим, но по предъявлению военного билета и после написания заявления о зачислении в состав внутренних войск. Потом, как только боевые действия прекратились, они оружие вернули.

А что значит "боевые действия"? Вот ингуши наступают, а осетины выкопали окопы, встали на позиции, отстреливаются?

Да. Были бои. Осетины занимали оборонительные позиции, ингуши наступали, мне пришлось перебрасывать части – уже не помню, какие конкретно. Войска встали между враждующими сторонами. И им пришлось воевать с ингушами, потому что в данном случае инициаторами конфликта были ингуши. В этой связи основной и единственной на тот момент моей задачей было сделать все для того, чтобы этот конфликт остановить. Любыми путями. Чтобы дальше ничего не развивалось. Чтобы не перекинулось в Чечню и т.д.

Потом появился Руслан Аушев. Он еще не был президентом Ингушетии, просто неформальный лидер. Он прилетел и ситуация немного успокоилась. К тому моменту ингушей уже оттеснили на границу с Осетией, потом войска вошли в Ингушетию, чтобы установить некоторое подобие порядка и дошли до границы с Чечней.

Ситуация была очень опасной. Было неясно, где граница между Ингушетией и Чечней, где наши войска должны остановиться. А этот вопрос надо было согласовывать с тремя сторонами: с чеченцами, ингушами и армией. И самое главное, что я там делал – занимался урегулированием этого вопроса. Я вызвал в Назрань первого вице-премьера Чечни, согласовывал границы размежевания, т. е. до пределы, до которых могут дойти войска, чтобы Чечня не вспыхнула. И потом убеждал, доказывал. Что-то не устраивает ингушей, что-то – чеченцев. Было непросто.

А в Чечне уже тогда было такое дееспособное правительство практически независимой страны?

Да. Во главе с Дудаевым. Осенью 1992 года он уже был президентом. Я, правда, с ним не разговаривал, даже по телефону. Он несколько раз посылал ко мне людей, но я считал, что это не мое дело – общаться с лидерами самопровозглашенных государств. Я себе поставил одну единственную задачу. Мне было важно во что бы то ни стало остановить конфликт.

Но следствием этого конфликта, ты же знаешь, было то, что огромное количество ингушей стали беженцами. И они не могут вернуться до сих пор.

Да, когда я прилетел в Осетию, там горели ингушские дома.

А как это происходит: наступают ингуши, осетины берут оружие, и с оружием в руках защищают, как они считают, свою землю? Можно долго спорить, чья это земля. Уйти далеко в историю, но так или иначе, осетины были готовы проливать кровь за свою землю.

Но вот происходит Беслан. Напали и убили их детей, что еще более чудовищно. Никакой реакции со стороны осетин – ни военных действий, ни призывов к оружию. Не дай Бог, конечно! Но, чем это объяснить? Ведь прошло уже больше двух лет. Насколько это отсутствие реакции кажущееся? Или это та самая пресловутая стабильность?

Думаю, да. У них было ощущение, что, если они сами себя не защитят, этого не сделает никто. Сейчас есть представление о том, что есть власть, пусть она и разбирается. Русский крестьянин образца 1918 года и 1928-го – один и тот же человек, но в 1918-ом он твердо знал, что его никто не защитит, если он сам не возьмет винтовку, а в 1928-ом уже так не думал.

Еще вопрос: Грачев ведь твердо, до каждого патрона и автомата знал, сколько оружия он передал чеченцам?

Во-первых, он не знал до автомата. Какими бы документами сегодня не размахивали разные граждане, никаких войск в тот период там не было. Считалось, что там были воинские части. Это только из Кремля Горбачеву или позже Руцкому казалось, что у него там есть армия. Но это были несколько офицеров с женами и детьми, которые якобы охраняли склады с оружием.

На эти склады регулярно производились нападения, которые, разумеется, не могли отразить несколько офицеров. Нападавшие брали оттуда оружие, боеприпасы, бронетранспортеры и т.д. Ну, сидит там три человека, а приходит 500 вооруженных боевиков. И что они будут делать, эти несчастные офицеры?

После этого Дудаев поставил туда свою охрану. Она подчинялась исключительно ему. Они совместно охраняли эти склады с нашими офицерами, с тем, чтобы оружие не попадало в руки вообще неизвестно кого. На самом деле ситуация такая: формально стоит полк, а на самом деле никакого полка нет, стоит отряд чеченцев плюс несколько офицеров, которые хорошо если успели перебросить семьи куда-то в Россию.

Но, тем не менее, меня интересует вопрос: Грачев прекрасно знал, сколько оружия в Чечне – и по данным военной разведки, и по впечатлениям и рассказам этих самых офицеров. Он не мог не знать, сколько примерно человек может поставить под ружье Дудаев. Уровень их боеспособности он тоже знал не понаслышке. Откуда это упорное убеждение Ельцина, что одного воздушно-десантного полка достаточно, чтобы взять Грозный? Зачем в 1994 году ему нужна была эта война?

Грачев не был сторонником войны. Энтузиастами были другие люди. Ключевую роль играл заместитель председателя правительства Николай Егоров, бывший глава Краснодарского края. Вот это самое страшное, когда на ответственное место ставят храброго, энергичного дурака. Желательно, гражданского. Он, действительно, был готов брать на себя ответственность, принимать решения. И в ситуации, когда никто не хотел брать на себя ответственность, он кричал: "А дайте мне! Я им покажу!" Можно вспомнить знаменитую фразу другого ключевого автора решения по Чечне, единомышленника Егорова, секретаря совета безопасности Лобова. Когда его спросили, как он оценивает возможность партизанской войны в Чечне, он сказал: "Мы ее не допустим. И вообще, партизанская война не в традиции чеченцев". Ему, наверное, казалось, что они фронтальную любят, позиционную, с окопами и колючей проволокой.

А Грачев был против. Но ему сказали, что надо Ты понимаешь, как готовили генералов воздушно-десантных войск в советское время? Их учили управлению войсками, которые должны были десантироваться в тыл противника на основные коммуникационные узлы,пока наступают танковые войска. У них была одна-единственная задача: спуститься и продержаться 72 часа. Что будет с ними потом – неважно, что они будут делать эти 72 часа, как держаться – тоже. Занять круговую оборону и 72 часа продержаться. Все, вот тебе и тактика, и стратегия. И перед человеком с такой подготовкой ставят задачу совершенно другого уровня и сложности. И он действительно уверен, что в состоянии одним полком взять Грозный.

Кажется, как можно не сопоставить: оружие, чеченцы, которые знают территорию, хорошие солдаты, мотивация есть, а ему даже в голову не приходит, что это не просто гражданский сброд, пусть даже с винтовками, и что они способны противостоять наступающему воздушно-десантному полку.

Вот другой пример – генерал Эдуард Воробьев, первый заместитель командующего сухопутными войсками – умный, хорошо понимающий, кто и как воюет, прекрасно образованный. Будь моя воля, назначил бы его начальником Генерального штаба. Он поехал в Чечню, потому что получил приказ возглавить операцию. Посмотрел части, понял, в каком они положении, посмотрел данные разведки и сказал, что нужно как минимум два месяца на подготовку, чтобы из этого сброда сделать армию, и тогда можно начинать.

Не в том смысле, что начинать или не начинать, – это не его дело, а просто потому, что немедленно воевать нельзя. Но начальники ему сказали: "Можно и нужно". Он написал рапорт об отказе принять на себя руководство операцией.

Грачева можно упрекать в том, как велась первая чеченская война, но не в ее начале.

Таким образом, окончательное решение все-таки принимали гражданские лица, причем глупые и безответственные?

Да.

90-е вызывают у меня удивительное ощущение некой бессистемности, судорожности, абсолютной разнонаправленности попыток: то год интенсивных, фантастических либеральных реформ, то многомесячный застой. Я помню, когда закончилась чековая приватизация, мы написали новую программу, послали ее в правительство, и потом полгода – вообще ничего. Я уже не знал, что делать: ну распустите нас, что ли.

Кстати, я хотел бы поговорить с тобой о приватизации. Как ты знаешь, она содержала в себе несколько ключевых элементов: во-первых, собственно приватизация за деньги, когда запускали магазины с молотка. Она шла довольно успешно и имела довольно позитивные результаты в Нижнем, Питере. Потом появилась чековая приватизация, сейчас мы ее обсудим более подробно. Параллельно, вместе с ней, шли та называемые инвестиционные конкурсы – весьма спорная вещь, а потом были залоговые аукционы. И, наконец, потом опять продолжилась денежная приватизация.

С денежной вроде все понятно: кто больше заплатил, тот и победил. Инвестиционные конкурсы – тоже понятно. Это некое интеллектуальное упражнение, цель которого – заманить к себе директуру, которая тогда имела сильный политический вес, но при этом не располагала достаточными финансовыми ресурсами. Она сразу увлеклась составлением инвестиционных программ, тем более, что внутри этого механизма было заложено, что они сами пишут инвестпрограмму.

Залоговые аукционы нужны были для того, чтобы заманить олигархов. И олигархия, пришедшая в 1995 году на залоговые аукционы, всю весну 1996 года честно работала на победу Ельцина.

Чековая же приватизация тоже замышлялась как некая "приватизация для народа". Для этого народу раздавались ваучеры, что само по себе было тяжелым административным упражнением. Это только такой гений бюрократии как Чубайс мог провести. При полном бардаке в стране, когда уже все разваливались, провести такое! Это было административное упражнение фантастических масштабов.

Это сопоставимо только с тем, как Троцкий за несколько месяцев сформировал боеспособную Красную армию. Вообще, организационно чековая приватизация – это перепись населения и денежная реформа в одном флаконе. Плюс собственно чековые аукционы. С организационной точки зрения это беспрецедентно сложная задача.

Но чековая приватизация своих главных целей так и не достигла. Само словосочетание "ваучерная приватизация" стало просто символом несправедливости, синонимом некой аферы. Считается, что народ обманули, заморочили ему голову. Хотя за исключением этого случая никогда – ни до, ни после – народу ничего не давали, у него только отнимали.

Неправда. Приведу тебе пример из истории России, когда ситуация была похожей. В 1918 году народу дали землю. Но уже через три года крестьяне воем выли о том, как их с этой землей обманули. Они кричали, что лучше бы ее не давали совсем.

Но крестьянам ее не дали, они сами брали!

Они брали, конечно, но с осторожностью. Но потом им сказали, что все, что они взяли, – правильно. Так, они воем выли к 1920-му году: писали во все инстанции, что обрезали много земли, а добавили в результате с гулькин нос, когда все поделили поровну. Потом, делили же все поровну, но у одного, например, оказалась полоса за 12 верст, и "как я ее буду обрабатывать?" Этому дали землю лучше, чем тому... Они каждый год переделивали землю, пока, наконец, Советская власть не поняла, в чем дело и не сказала: "Хватит переделивать". И после этого был такой гвалт возмущенных писем от крестьян: "Как же так, вот в прошлый раз неправильно поделили – что, теперь так то и оставить?" Масштаб ненависти по поводу земли был огромным!

Я думаю, что основная волна ненависти была после продразверстки, потому что в это время они даже не думали, как ее поделили. Они ее даже не обрабатывали.

Я сам недооценивал остроту этой проблемы, пока не стал работать с документами.

Я это все прекрасно понимаю. Землю приходилось как-то поделить, а как не подели, все равно будет несправедливо. Но вернемся к приватизации: можно ли было решаться на такое чудовищное по сложности административное упражнение в стране, остро нуждающейся в деньгах, и устраивать бесплатную приватизацию, не получив в результате ничего, кроме ненависти по поводу несправедливо проведенной ваучерной приватизации? Может быть, проще было проводить и дальше денежную приватизацию? Объясни, как это было: вы действительно думали, что будет ощущение справедливости?

Конечно, нет. Я был категорическим противником ваучерной приватизации.

А кто был за? Найшуль решительно открещивается и говорит, что к тому моменту он уже не любил идею ваучеров.

Не знаю, что он любил, а что нет, но в том варианте, когда это все запустилось, его уже не было. А вот был, например, мой друг, депутат Верховного Совета Петр Филиппов. Это он провел через Верховный Совет закон об именных приватизационных вкладах.

Но на деле проблема была не в самом Петре. Это соответствовало духу времени, народным традициям. Идея взять все и поделить – стержневая в сознании народа-богоносца. Она очень глубока.

Так или иначе, но ваучеры были предопределены принятием закона об именных приватизационных вкладах. Наше правительство к его принятию не имело ни малейшего отношения. А деваться было уже некуда.

Если бы этого закона не было, продолжалась бы нормальная денежная приватизация, и ни у кого в правительстве не родилась бы идея про ваучеры?

Никогда в жизни. Но когда уже этого джина из бутылки выпустили, было только два варианта: либо остановить процесс, но тогда бы все растащила директура, либо принять этот закон, воспользоваться народной мечтой о справедливом разделе. Чем это потом обернулось, сколько нам политически стоило – понятно.

Таким образом, никакого идеологического наполнения со стороны правительства в ваучерной приватизации не было? Это была данность, которую нужно было использовать?

Абсолютно. Можно было все провалить. И тогда бы прошла спокойная "директорская приватизация".

А с другой стороны, почему такой вариант не принимался? Вот, в Польше она прошла – и ничего.

Мы очень не любили красных директоров.

Ну ты же знаешь, что все директора, которые что-то там украли, все равно сейчас обанкротились.

Да, конечно. У меня эта мысль была. Это вариант, который можно было выбрать. В ноябре мы все это обсуждали с Толей.

Дело в том, что я отношу себя к авторам идеи инвестиционных конкурсов, которые тоже часто подвергаются критике. Но эта идея – частичная легализация директорской приватизации, которая была проведена в Польше т.д. И мне смешно слышать упреки со стороны адептов ваучерной приватизации в свой адрес: "Вот, у вас жульничество! А мы-то взамен предложили честный способ!" Мне хочется сказать: "Ну-ка, давайте выйдем на улицу и спросим, какую из этих двух приватизаций люди считают честной?"

Я бы, конечно, проводил денежную приватизацию без всех этих инвестиционных и залоговых.

Залоговые, кстати, тоже были предопределены тем, что Госдума запретила проведение нормальной, денежной приватизации. Во всяком случае – с крупными компаниями.

Помню. К этому времени мне действительно было уже ясно, что ваучерная приватизация – это плохо, директорская - тоже плохо Это случай, когда нет хорошего решения.

Я все-таки считаю, что директорская приватизация была бы лучше. Могу объяснить, почему: мы получили бы огромную прослойку, очень активную и влиятельную, которая была бы нашим сторонником, в отличие от ваучерной приватизации, когда мы получили огромную прослойку наших противников и никаких сторонников.

Но я помню, что идеолог чековой приватизации Дима Васильев саму идею переговоров с директурой воспринимал, как "в морду плюнуть".

Да, но если в этот момент мы бы остановили приватизацию, скорее всего, не смогли бы навязать директорам ничего, что бы их сколько-нибудь дисциплинировало.

Директора бы сами все сделали, без нашего спросу.

Вряд ли директора были бы нам в тот момент благодарны. Они не были за нас. Это потом, когда концепция изменилась, они приезжали и говорили: "Большое спасибо". А тогда верили в то, что они – хозяева предприятий. И коллективы тоже были убеждены в том, что хозяевами являются директора. Ты нам какой-то инвестиционный конкурс предлагаешь – да, ну его! Тем более, что, когда директор пришел бы в Верховный Совет, ему бы сказали: "Ну, конечно, ты хозяин! Какие могут быть разговоры? Только денег нам на политическую борьбу с Ельциным и Гайдаром дай и все. Ну, и "для сэбэ трошки"». С ними в это время договориться было нельзя. Нужно было сначала их воспитать, чтобы они поняли, что если им дают 20% за инвестиционный конкурс, то это огромное одолжение. А в 1991 году директора сказали бы просто: "И так все наше". Политически мы лишь укрепили бы базу Хасбулатова.

Это да, конечно. Но и Хасбулатов на этой основе был бы уже не тот Хасбулатов, который так явно вам противостоял.

Для Хасбулатова реформы были не слишком важны. Он был человеком серьезным. Главным призом для него являлась полная власть в стране.

В этом он мало отличался от Бориса Николаевича.

Да. Но у него был стиль другой: такой восточный, интрижно-аппаратный. Ельцин был как бульдозер, а тот – тонкий интриган. Он рассуждал, кого пустить в загранкомандировку, а кого нет, кому дать купить машину, а кому не дать. Ты вот неправильно голосовал в прошлый раз, теперь я вычеркну тебя из этого списочка на квартиру. Я думаю, что он мерил себя по Сталину – тоже такой тихенький, незаметненький, ближайшим сподвижником вождя был в свое время Опять же, трубка.

Несколько последних слов. Небольшой прогноз на ближайшие 10-20 лет?

Нынешний этап не очень симпатичен. Сколько он будет длиться, не знаю. Спрос на свободу будет расти. Если цены на энергоносители будут ниже, он будет расти быстрее, если – выше, то медленнее. Раньше или позже неизбежно обострение. Борьба за построение в России демократии будет тяжелой.

А ты чувствуешь свою вину или вину команды за то, что мы не смогли избежать такого режима, который даже непонятно, как называть: это и не диктатура, и не демократия, не реставрация, а непонятно что. Скажем так: несоответствие масштаба личностей стоящим перед страной задачам?

Вину не чувствую. Боль, горечь – да. Но сказать, что я знаю, как надо было сделать, чтобы этого не случилось, не могу. Что надо было сделать в реальной жизни – такой, какой она была, с реальной страной, ее политической элитой, с другими игроками, с наследием, традициями, проблемами.

Многие из людей, которые хорошо к нам относятся, ставят нам в упрек, что мы не заставили Ельцина принять закон о реституции и закон о запрете на профессии, т.е. о люстрации, не провели выборы в Думу в 1991 году.

Это было невозможно.

В силу личности Ельцина?

Нет, этого не позволял политический расклад .

А это обсуждалось?

Конечно. Закон о реституции всерьез не обсуждался, запрет КПСС обсуждался, но мы проиграли это дело в Конституционном суде. Пойми, это было двоевластие. У Ельцина, при всей его популярности, реальная свобода маневра была очень невелика.

Но в Восточной Европе все же провели эти законы?

Ни в коем случае нельзя объединять слишком много задач. Если ты пытаешься решить три задачи одновременно, то вообще ничего не получится.

То есть, ты считаешь, что сегодняшний режим был задан с самого начала?

Да, конечно. В Восточной Европе было проще. Там всегда можно было найти представителя альтернативной элиты, например, из церкви, который никогда в коммунистической партии не состоял.

Но, например, я не был коммунистом.

Это правда, но таких, как ты: кто не был коммунистом и, при этом, был способен на важные, решительные действия – было мало.

Я могу тебе перечислить много людей: Миша Маневич, Миша Дмитриев, Леня Лимонов.

Вы все были очень молоды. Мы-то были молодыми, а вы и подавно. Вы на пять лет нас младше, а по тем временам это было много. Мы были совсем мальчишками. Мне было тридцать пять лет.

Давай проскочим сразу несколько логических шагов, и я скажу тебе выводы, и, если ты согласен, то мы на этом закончим. Правильно ли я понимаю, что нынешний режим – это плата за бескровность? Потому что если бы свобода и рынок были выбраны в результате гражданской войны, то с кэгэбэшниками и коммуняками не цацкались бы?

Да, верно.

Но неизвестно, удержится ли нынешний режим в рамках бескровности.
Во всяком случае, эта кровь будет не на нас.

[Полит. ру]

http://www.polit.ru/article/2006/09/06/gaidar/
06 сентября 2006, 08:54
Егор Гайдар Змеиная горка История человека. История институтов

В сентябре 2006 года исполняется 20 лет со дня начала работы экономического семинара в пансионате «Змеиная горка» (Ленинградская область), на котором впервые в жесткой и критической форме большой группой специалистов стали обсуждаться реальная, практическая ситуация в советской экономике, капитализм как неизбежное будущее для России. Именно в результате работы серии семинаров, организованных Егором Гайдаром и Анатолием Чубайсом, сформировалась та единственная в СССР группа, которая оказалась готова взять на себя ответственность за реформы 90-х, за управление страной на долгие годы. (См. также по этому поводу лекцию Виталия Найшуля «История реформ 90-х и ее уроки»). Именно эта интеллектуальная ситуация, возникшая в 80-х, по сей день определяет содержание и стиль управления экономикой в России, язык и понятия обсуждения проблем страны, кадровую ситуацию в управлении и экономической науке. Большинство участников семинара – Петр Авен, Вячеслав Широнин, Михаил Дмитриев, Симон Кордонский, Оксана Дмитриева, Сергей Игнатьев, Сергей Васильев, Константин Кагаловский, Ирина Евсеева и мн. др. – в разное время либо входили в правительство и Администрацию Президента, либо руководили крупнейшими корпорациями, либо прямо влияли на политические решения. Этот уникальный опыт связки интенсивной интеллектуальной работы и практической политики мы обсуждаем с участниками «Змеинки». Сегодня мы публикуем интервью с премьер-министром первого правительства новой России, руководителем Института экономики переходного периода Егором Гайдаром, в котором он не только рассказывает историю возникновения группы реформаторов, но делает ряд прогнозов. Беседовал Виталий Лейбин.

Как вы видите роль семинаров 80-х в том, что произошло потом, в начале 90-х? Как это началось, что это было? И почему такое количество участников ваших семинаров потом вошли в сферу государственного управления, политики, крупнейшего бизнеса?

В начале 80-х я работал во Всесоюзном научно-исследовательском Институте системных исследований, который подчинялся Академии наук и Государственному Комитету по науке и технике. Возглавлял институт академик Джармен Михайлович Гвишиани, зять премьер-министра СССР Алексея Николаевича Косыгина. Одновременно он был заместителем председателя Государственного комитета по науке и технике, отвечал за международные связи. Идеей положенной в основу создания института было формирование в Советском Союзе чего-то подобного Rand Corporation. Институт был тесно вовлечен в процесс выработки решений в области стратегии экономической политики, в том числе в разработку долгосрочных программ развития Советского Союза. Это называлось «Комплексная программа научно-технического прогресса», которая разрабатывалась сначала на 15 лет, потом – на 20.

Наше преимущество было в том, что мы были под эгидой не отдела науки ЦК КПСС, которая отвечал за идеологию, а под эгидой Совета Министров. В институте была необычная для СССР свобода обсуждения экономической проблематики. На экономическом факультете МГУ представить ее было трудно. За ту стилистику научных семинаров, которая была у нас, там бы профессора немедленно уволили с «волчьим билетом». В институте было немало хорошо экономически образованных людей. Наше направление возглавлял Станислав Шаталин. Со мной работали такие люди как Петр Авен, Вячеслав Широнин, Олег Ананьин, многие другие, к настоящему времени вполне состоявшиеся люди.

В Питере ситуация был другая. Там был жесткий идеологический пресс. Любые обсуждения экономической проблематики Советского Союза находились под наблюдением партийных органов и КГБ. Тем не менее, там сложился кружок экономистов, которым было интересно обсуждать ключевые экономические проблемы СССР.

В 1982 году один из моих коллег из института (ныне – заведующий кафедрой экономической истории в Высшей школе Экономики) Олег Ананьин получил приглашение приехать в Ленинград, выступить на семинаре молодых экономистов, которые легализовали свою работу под эгидой совета молодых ученых Ленинградского Инженерно-экономического института. Он принял это приглашение, приехав сказал мне, что ребята толковые. Поэтому когда к нам, в лабораторию, располагавшуюся по адресу (Проспект 60-летия Октябрьской революции, дом 9а) вошел рыжий, худой человек, и сказал, что прочитал мою последнюю статью в журнале «Вопросы экономики» и хочет пригласить меня выступить на семинаре, я отнесся к этому серьезно, приглашение принял.

Потом я познакомился с лидерами этого кружка. В это время их было двое – Анатолий Чубайс и Сергей Васильев. Были и другие интересно мыслящие экономисты, принимавшие в последствии серьезное участие в российской экономической политике. Собрание мне показалось крайне ярким, экономически образованным (насколько вообще было возможно самостоятельно получить экономическое образования в условиях Советского Союза начала 80-х годов). С тех пор мы стали и коллегами, и друзьями.

Мы пользовались выгодами совместного обсуждения: что может произойти с Советским Союзом, что не может, что может быть сделано, что – нет. Кроме того, для питерской группы мы могли организовать политическое прикрытие.

Вы из того поколения, которое читало «Понедельник начинается в субботу?»

Да.

Вы помните сцену об эксперименте Выбегалло, когда Кристобаль Хунта и Федор Киврин пытаются раздвинуть защитное поле? Это то, что мы делали. Из-за связей с правительством и партийным руководством, мы могли предоставить им политическое прикрытие.

В это время (1984 год) была создана Комиссия Политбюро по совершенствованию управлением народным хозяйством. Формально руководил ей председатель Совета Министров Тихонов. Ее реальным мотором был секретарь ЦК КПСС по экономике, впоследствии Председатель Совета Министров Николай Рыжков. Для части партийного руководства это был способ выпустить пар, для другой части – надежда сформировать программу, которую можно будет воплотить в жизнь, если они придут к власти. Позиция Тихонова была первой, позиция Рыжкова – второй.

Комиссия имела две секции. Первая включала в себя ключевых заместителей министров экономического блока, вторая – руководителей ведущих экономических институтов. Вторая секция называлась «научная». Ее возглавлял директор нашего института – Джармен Гвишиани.

Для вас, наверное, не является загадкой, что академики сами, как правило, не пишут, в лучшем случае – правят. Поэтому кому-то надо было работать, – наша лаборатория оказалась ключевой. Комиссия готовила много документов, большую часть которых писали мы. Именно поэтому я имел возможность направить в Ленинград письмо от имени заместителя руководителя научной секции комиссии Политбюро с просьбой не отказать в привлечении таких-то ленинградских ученых к работе. Слово «Политбюро» тогда открывало почти все двери. После этого претензий к семинарам долго не возникало.

Мы подготовили программу умеренных, постепенных реформ советской экономики, основанную на гипотезе, что у власти есть желание провести их до наступления катастрофы. Модель взятая (с учетом советской специфики), за основу была комбинация, венгерских и китайских реформ. Она была с энтузиазмом одобрена научной секцией комиссии. Потом ее представили руководству. Джармену Михайловичу Гвишиани сказали: «Вы что хотите рыночный социализм построить? Забудьте! Это за пределами политических реальностей». Это была весна 1985 года, начало правления М. Горбачева.

Программа, которую мы составили по тем временам была не лишена реализма, но имела мало общего с тем, что потом произошло в Советском Союзе. Проблема и была в том, что руководство не хотело проводить системные и постепенные реформы. К 1991 году дошло до полномасштабной экономической катастрофы, банкротства страны, и развала потребительского рынка. К этому времени говорить о градуалистских реформах по китайско-венгерской модели могли только клинические идиоты.

В процессе работы сформировалась команда людей, которые понимали, что происходит в Советском Союзе, способны вместе работать, адаптировать свои предложения к тому, что происходит в стране. Это был серьезный капитал, который пригодился в 1991–1992 годах, и на протяжении многих последующих лет. Люди, которые занимали места в экономическом блоке правительства менялись, но контекст, общее понимание проблем, способность работать вместе – оставались.

В какой момент вы стали привлекать ученых из Новосибирской группы?

Мы пытались искать единомышленников. Это делали Анатолий Борисович Чубайс, мои московские коллеги. Мы хотели привлечь рыночно ориентированных, грамотных экономистов из Советского Союза. В составе участников наших семинаров были экономисты из Эстонии, Татарстана, Армении, Украины. Но людей, которые способны не только всерьез обсуждать эконометрические модели, читать лекции, а анализировать экономическую ситуацию в стране и реальные альтернативы. Их было немного. Из Новосибирска толком никого вытащить не удалось.

В какой момент семинар стал обсуждать проблемы Советского Союза в самом радикальном жанре обсуждения капитализма как неизбежного будущего?

Поздно. Это «Змеиная Горка», 1986 год. Семинар разделялся на две части, на закрытую и открытую. На открытой присутствовали человек 30, обсуждение было интересно, информативно. Но мы прекрасно понимали, что один или два агента спецслужб на семинаре присутствуют. Поэтому на открытой части тезисы облекались в политически корректные формы. Они были крайне откровенными по масштабам того, что можно было обсуждать на научном семинаре в СССР в 1986 году, но в рамках того, за что не сажали. И была закрытая часть семинара, всего, если память мне не изменяет, человек 8. Здесь обсуждались вещи, о которых вы говорите. Участники этих обсуждений хорошо понимали, что экономическая система сформированная в СССР в современном мире нежизнеспособна, надо думать о том, что будет после ее краха.

А как вы видели основные точки кризиса советской экономической системы в 80-х. С базового согласия по каким проблемам начинался семинар?

Вопрос разделяется на два. То, что обсуждалось в начале 80-х, когда советская экономика практически перестала расти, но еще казалась относительно стабильной. Тогда ключевыми вопросами были неэффективность социалистической экономики, которая была понятна всем специалистам по международным сопоставлениям, то, что затраты ресурсов на единицу выпуска в СССР аномально высоки. Было понимание того, что темпы экономического роста на протяжении нескольких пятилеток идут вниз, и эта тенденция устойчива. Обсуждали, что можно сделать, чтобы изменить положение.

Во второй половине 80-х внимание было сосредоточено на динамике нарастающего финансового кризиса, бюджетного дефицита и кризисе денежного обращения. Собственно на тех процессах, которые привели к обесценению вкладов, за которые я всю жизнь обречен отвечать. Тенденция к ухудшению ситуации в финансовой сфере и неизбежность краха в 1988-89 годах была ясна любому образованному и информированному наблюдателю. В свой последней книге «Гибель империи» привожу выдержки из переписки между Госбанком, Сбербанком и правительством. Там сначала появляются слова «кризис», «неизбежный кризис». Потом все чаще звучат другие, – «катастрофа», «неизбежная катастрофа».

Консенсус, на котором основывались семинары… В какой мере он был чисто рациональный, а в какой - идеологический?

Каждый участник занимал свою позицию. Были люди, которые исходили из чисто прагматических соображений, им было безразлично будет у нас капитализм или социализм, они, если использовать слова популярной советской песни, думать в терминах: «Жила бы страна родная». А были люди, у которых была идеологическая позиция.

По качественному составу семинара в «Змеиной Горке». Он был исключительно экономический?

В подавляющем большинстве.

А в обсуждениях вы касались вопросов к другим квалификациям – социологической и пр.?

В какой-то степени. Известные сейчас социологи в наших семинарах участвовали. Но в первую очередь – это был экономический семинар.

Этот семинар был именно научный. В смысле он производил новое содержание?

Он производил новое содержание, но прикладное. Экономика, как известно, это и наука, и практика. В этом она имеет много общего с медициной. На это давно обращали внимание известные экономисты. Но в экономике теоретическая наука оказалась менее связанной с практикой, чем в медицине. Это болезнь экономической науки, известная и описанная.

Это был научно-прикладной семинар. Красивые модели, которые не имели отношения к реальности в силу того, что основаны на малореалистичных гипотезах, не рассматривали. Обсуждались вопросы, связанные с происходящим в советской экономике, то что надо делать чтобы выправить положение, не допустить катастрофы. Мы исходили из экономической теории, но не пытались создать новое экономико-теоретического знание, думали об экономико-политической практике.

Вы можете коротко описать научный кругозор семинара того времени, что именно вовлекалось как источники?

То, что было доступно в советских научных библиотеках на русском и английском языках по экономике. Был гриф «для научных библиотек». Кроме того немало интересного было в спецхранах, правда в основном в Москве, в Питере с этим было сложнее.

Стояла задача, которая не имела аналогий в мировой экономической истории. Кроме трудов по социалистической экономике Я. Корнаи, которые, на мой взгляд, были самыми сильными работами, описывающими реальные механизмы функционирования этих систем, обсуждали работы по Нэпу. Аналогии предстоящих преобразований с переходом от военного коммунизма к рынку, при всем различии исходных условий, напрашивались. Упоминались работы по стабилизационным программам, по послевоенной стабилизации после Первой и Второй мировых войн. Работы, в которых анализировались либерально-ориентированные экономические реформы, типа тэтчеровских и рейгановских. Важной базой была литература, посвященная экономическому либерализму. Фон Хайек был для нас авторитетным автором. На все это накладывался набор работ отечественных и зарубежных экономистов, посвященных советской экономике.

А насколько вам были близки ведущие советские экономисты, например, Ю.В. Яременко?

Я работал в одном институте с Ю. Яременко, вместе с руководителем моего отдела академиком С. Шаталиным. Отношусь к нему с уважением, считаю его работы не всегда правильными, но блестящими. Методология, которую он разработал для анализа социалистической экономики, интересна. Для исследования переходных процессов, понимания того, что происходит, когда эта экономика рушится, она, на мой взгляд, малоприменима. Но это был интересный, серьезный экономист.

Знали ли вы о существовании других кружков, семинаров, групп, почему именно ваш круг смог принять на себя ответственность в 1991 году?

По нашим сведениям их не было. Мы пытались искать их по всему Совестному Союзу, системно, на протяжении многих лет. Причем с энергией и тщательностью Анатолия Борисовича Чубайса.

Была группа молодых толковых экономистов, которую с течением времени возглавлял Григорий Алексеевич Явлинский, но она была значительно меньше. У нас были нормальные отношения, мы пересекались. Дальше уже пошли политические разногласия. Григорий Алексеевич, на мой взгляд, был не готов принять на себя руководство экономическими реформами на их ранней, самой болезненной стадии. Он, как умный человек, хорошо понимал политические последствия для тех, кто примет на себя ответственность за них. Это был его выбор.

Вы можете припомнить тот момент, когда вы поняли, что СССР ждет крах, понимали ли, что будет его пусковым механизмом?

Первый раз эта тема начала обсуждать на семинаре под Ленинградом в 1988 году. Один из наших коллег сформулировал тезис, что крах Советского Союза неизбежен. Большинство участников семинара с ним не согласилось.

Для меня неизбежность краха Советского Союза стала очевидной в начале осени 1990 года, после того, как советская политическая элита сорвала возможность союза М. Горбачева и Б. Ельцина, основой которого могла стать программа 500 дней. Сама программа была документом не экономическим, а политическим, в том виде, в котором была написана, шансов на реализацию не имела. Но было важно то, что она давала шанс преобразовать СССР в конфедерацию и реализовать набор стабилизационных мер, позволяющих избежать экономическую катастрофу. Союз теряющего популярность М. Горбачева с Б. Ельциным, получившим в Москве 90% голосов, самым популярным политиком России, давал шанс решить эти задачи.

После того, как этот вариант развития событий под давлением руководства правительства, КГБ и армии, был заблокирован, стало ясно, что крах неизбежен. Написал об этом в журнале «Коммунист», в последнем из своих регулярных годовых экономических обзоров в январе 1991 года. Дальше вопрос стоял о форме краха – насколько он будет кровавым. Российская история давала мало оснований для оптимизма.

Если посмотреть из современности, насколько вам кажется эти годы семинаров оснастили его участников для периода управленческой и политической практики в 90-х? Чего не хватало, из того, что вам сейчас известно?

Семинары дали возможность сформировать сообщество людей, которые говорят на одном языке, понимают друг друга, способны анализировать меняющуюся ситуацию, адаптировать к ней свои предложения. Такие коллективы формируются редко. Тот факт, что он сформировался, был важен для того, чтобы пройти период краха Советского Союза с тяжелыми потерями, но не допустить катастрофы.

Не хватало двух вещей. Во-первых, практического опыта управленческой работы. Здесь мы не были уникальны. Почти все реформаторы Восточной Европы – люди, которые пришли не из управленческой элиты, а из экономической науки. Лешек Бальцерович, когда возглавил процесс реформирования польской экономики, имел не больше управленческого опыта, чем я.

Во-вторых, не хватало накопленных к сегодняшнему дню знаний о том, как происходил постсоциалистический переход на протяжении 16 лет в 28 странах. По этому поводу написаны, тысяча книг, сотни тысяч статей. Если бы мы знали о постсоциалистическом переходе все, что знаем сейчас, это бы помогло.

В жизни приходилось идти методом проб и ошибок, при этом пытаясь сократить число ошибок.

Если сравнивать интеллектуальную ситуацию 80-х и современную. Сейчас, возможно, накоплено больше знаний, доступно больше литературы, но трудно себе представить себе достаточно большую и сплоченную группу интеллектуалов-практиков, которую объединяет общий язык и представления. Такая группа оказывается то ли невозможна, то ли не нужна…

Думаю, что она возможна. Больше того, уверен что она возникнет. Просто ее невозможно назначить, сказать: ты главный, группа должна состоять из таких-то людей и сделать такой-то набор программных документов… Так не бывает.

То, что мы стоим перед новыми стратегическими вызовами, очевидно. То, что за прошедшие годы накоплен огромный объем опыта, связанного с постсоциалистическим переходом – тоже. Российская экономическая наука интегрирована в мировую, может взаимодействовать с ней в режиме ежедневного диалога. Убежден, что такое сообщество возникнет.

Насколько я понимаю, сейчас в экономическую науку стремительно вовлекаются знания о связи национальных экономики и культуры, институтов и культур… Если бы Вы сейчас строили бы семинар, пригласили ли бы Вы специалистов из других областей, не экономистов?

Непременно. Я полагаю, что когда сообщество, о котором мы говорим, возникнет, и что оно будет не чисто экономическим. Оно будет включать в себя социологов, политологов, демографов, культурологов.

Сейчас многие эксперты полагают, что нынешняя социальная ситуация в России – временная, что слом неизбежен. Видите ли вы сейчас точку слома?

В краткосрочной перспективе факторов серьезного риска (если мы не обсуждаем падение темпов экономического роста, что само по себе – не кризис) я не вижу. Не видят его и мои коллеги по Институту экономики переходного периода. Мы проводили анализ рисков, и серьезных экономических угроз в период 2007-2008 годов не обнаружили.

В более длинной перспективе, надо давать себе отчет, что сложившаяся в России экономико-политическая система нестабильна. Есть два обстоятельства, о которых надо помнить. Российская экономика, как и советская крайне чувствительна к колебаниям цен на нефть, нефтепродукты и газ, а прогнозировать их никто не умеет – ни у нас, ни в мире. Наблюдение за ценами на нефть за последние 120 лет показывает, что эти цены колеблются в крайне широком диапазоне, иногда радикальное изменение их уровня происходит очень быстро. Прогнозировать такие перепады никто не умеет.

Второе. Политическая система сегодняшней России – это мягкий реставрационный режим. Опыт показывает, что реставрационные режимы временно популярны, они, как правило, сопровождают большие революции. Люди, уставшие он инфляции, задержек зарплат, роста преступности говорят: дайте нам порядок любой ценой, бог с ними, со свободами. Но такие режимы внутренне нестабильны. Настроение «порядок любой ценой» не длится долго. Порядок – хорошо, но зачем нам эти Бурбоны, которые ничего не поняли и ничему не научились? Спрос на свободу в грамотном, урбанизированном обществе появляется неизбежно, это лишь вопрос формы и времени.

Какова повестка для гипотетического будущего научно-практического семинара? Что является главными проблемами сегодня?

В краткосрочной перспективе – бюджетные расходы, их эффективность и осмысленность. Мы построили приличную налоговую систему, но пока не научились разумно расходовать бюджетные деньги. Это проблема фискального федерализма, армейской реформы, реформы здравоохранения, образования, миграционной политики. Это – проблема российской внешней политики и места России в мире. Проблема стратегической безопасности в быстро меняющемся мире. Разумеется, перечень не является исчерпывающим. Так что у российских реформаторов первой половины XXI века впереди много работы.

[Компромат.Ru]

http://www.compromat.ru/page_10857.htm
© "Парламентская газета", 29.09.1999, Фото: "Коммерсант"

Михаил Смиренский

Хорошо отмытые деньги пачкают руки, К такому выводу приходишь, когда знакомишься с материалами парламентской комиссии по борьбе с коррупцией

27 сентября состоялось очередное заседание комиссии. Вел его, как обычно, председатель Александр Куликов. За время каникул вопросов, подлежащих обсуждению, на этом антикоррупционном депутатском форуме накопилось достаточно.

[...]

КРАЙНЕ занятной оказалась и прозвучавшая на комиссии неожиданная информация о первом реформаторе новой России Егоре Гайдаре.

Оказывается, еще в 1992 г. Егор Тимурович заключил конфиденциальный трехмесячный контракт с главой известной частной американской детективной компании "Кролл Ассошиитс инк. " Джулиосом Кроллом. Суть документа состояла в том, что американский партнер раздобудет и предоставит России (читай Гайдару) информацию о зарубежных счетах бывшего Союза как юридических, так и физических лиц. Подозреваю, что проводилось это в рамках модных тогда поисков "золота партии". Хотя в те годы Бориса Березовского не было и в помине, и демократы-мальчиши были богаты и без дополнительной партийной "кассы". Но...

За каждый месяц работы "Кроллу" обещалось вознаграждение в 850 тысяч долларов плюс компенсация дополнительных расходов.

23 марта 1992 г. Минфин России с разрешения нашего правительства (читай Гайдара) перевел в США полтора миллиона долларов из резервного валютного фонда страны.

ТЕПЕРЬ представьте удивление г-на Ельцина, когда на его имя в Кремль в 1995 г. пришло письмо от адвоката "Кролла" г-на Р. Райта, где тот ненавязчиво просил главу России доплатить им остаток денег, обещанных Гайдаром за сделанную работу, более полутора миллионов долларов США. Как следовало из официальной слезницы, заказ Егора Тимуровича был выполнен "Кроллом" еще... в 1993 г. и тогда же им были получены результаты. Расследованием пикантной ситуации занялся административный департамент нашего правительства.

Стоит ли говорить, что после "тщательных" поисков тогдашний глава департамента С. Степашин в 1997 г. подписал справку, где говорилось, что "документов, подтверждающих полномочия Е. Т. Гайдара на подписание контракта с компанией "Кролл Ассошиитс инк. ", не обнаружено". Обалдевшим же янки было предложено рассматривать все эти контрактные страдания как сделку между их фирмой и всего лишь "гражданином Е. Т. Гайдаром". Т. е. частным лицом.

Теперь у думской комиссии появилась не только возможность, но и необходимость проверить, на каком основании частное лицо Гайдар отстегнул в частные руки "Кролла" полтора миллиона вполне бюджетных долларов. Что и будет неукоснительно осуществляться, заверил Александр Куликов. Гуд бай, Америка!
[...]

[Компромат.Ru]

http://www.compromat.ru/page_12338.htm
"Версия", 14.10.2002

Правых настоятельно двигают в крайние

Ольга Восьмёркина

За год с небольшим до парламентских выборов 2003 года Кремль решил основательно заняться партстроительством. После ухода Селезнёва и К° меняется левый край. Практически отстроен центр.
Кто шагает правой

Однако самое интересное разворачивается сейчас на правом фланге. Дело в том, что на нынешних парламентских выборах главную угрозу кремлёвским партиям могут представлять как раз не демагогично-маразматичные коммунисты, а деятельный СПС, от выборов к выборам набирающий рейтинг доверия среди молодёжи и представителей среднего класса. Сами же кремлёвские партии, стремительно теряющие ореол социал-демократичности, скатываются на самый край правого спектра, теряя доверие масс. Таким образом, главной целью власти является не более, чем банальное возвращение на круги своя: когда правые будут правыми, а центристы — «центровыми».

То, что власть неровно дышит к СПС, стало понятно уже после неожиданного назначения-ссылки Кириенко в Приволжский федеральный округ.

Однако и это показалось недостаточным. Трезвость лозунгов и энергичность правых лидеров решено было разбавить отталкивающим ультра-либерализмом эпохи тотальной «прихватизации», а лицом СПС сделать не Знайку — Кириенко, а Упыря — Гайдара. Кстати, прозвище Упырь (лишь одно из его многочисленных прозвищ) Гайдару дали за свойственное этому виду нечистой силы причмокивание. Другие эпитеты, неотступно сопровождающие Егора Тимуровича, не менее красноречивы — Щёки, Винни Пух, Хрюша, Плохиш и Чмокер.

Учитывая устойчивую аллергию левых к Гайдару, нетрудно предположить, что они охотно согласятся на второй срок Путина, лишь бы не допустить возвращения во власть Гайдара. А правые в ответ направят весь свой обличительный пафос против Зюганова и К , оставив в покое кремлёвских центристов. Как говорится, разделяй и властвуй...

В свою очередь, Егор Гайдар — персонаж почти что мифический, его образ покрыт тоннами слухов, по которым в большей степени его и воспринимают в массах. Например, ни для кого не секрет, что отец российских либеральных реформ, по жизни круглый отличник и медалист, доктор экономических наук, из-за своей манеры говорить в народе почему-то слывёт человеком небольших интеллектуальных способностей. «Ну ни дать, ни взять круглый идиот! — нелицеприятно характеризует его В. Жириновский, отражая, впрочем, общую тенденцию. — Типичный дегенерат в медицинском значении этого не вполне благозвучного термина».

Чего только не приписывают Гайдару. Он-де и чрезвычайно ленив, и непомерно жаден... Обычно такие характеристики снабжают невесть откуда взятыми подробностями. Говорят, например, что в 1992 году на день рождения Егора Тимуровича группа руководителей одного из подчинённых Гайдару подразделений купила огромную «эйфелеву башню» с коньяком, стоившую по тем временам больших денег. Рассказывают, что Гайдар сразу же схватил эту «башню» и, пренебрегая всеми нормами этикета, быстро отнес её в заднюю комнату, вышел оттуда, сел и 15 минут рассказывал им... про проблемы макроэкономики. Они выслушали, встали, поблагодарили, закрыли дверь, плюнули и пошли — на свои деньги накрыли стол и подняли бокалы за здоровье Егора Тимуровича.

Не менее отталкивающ и политический имидж Гайдара, который, как утверждают, будучи и.о. премьера, в сугубо корыстных целях перевёл на счёт американской фирмы «Кролл» 1,5 млн. долларов бюджетных денег. Кстати другое обвинение, выдвинутое лидером КПРФ, в том, что Гайдар «разворовал 300 миллиардов рублей из российского бюджета», Егор Тимурович успешно оспорил в суде. Но что толку: эта и другая подобная информация уже широко растиражирована в СМИ и Интернете, ожидая своего часа, чтобы вновь выплеснуться на страницы газет.

Ещё больше инсинуаций вокруг заявлений Гайдара. Ему, например, приписывают коронную фразу о том, что «в горячий момент раздачи госсобственности не было времени изучать кандидатуры потенциальных владельцев: тем перепало, кто оказался поблизости». Или, например, говорят, что на предложение спасать отечественное станкостроение Гайдар сказал как отрубил: «Да кому нужны ваши дерьмовые станки? Понадобятся — мы всё за рубежом купим».

Как его воспринимают в этой связи в народе — тоже понятно. «Сидит Плохиш, жрёт и радуется. Бедный дедушка Аркадий, не со своего ли будущего внука писал ты портрет жирного предателя, продавшего Родину «за банку варенья да коробку печенья»? Сколько этот Плохиш украл у народа: у кого две, у кого пять тысяч. Копили люди, надеялись — есть кой-какие сбережения. Ан нет! Пришёл Егор-буржуин, всё отобрал. Не будет вам ни мебели, ни квартиры, ни машины. Пусть всё сгинет. Главное — экономические эксперименты», — рисует ставший с некоторых пор традиционным образ Гайдара одно из левых изданий.

Есть вещи, которые вообще трудно оспорить. Так, произведённый Гайдаром обмен облигаций 1982 года на облигации нового образца в народе называют не иначе как мошенничеством. Любопытно, что в случае с Кириенко и журналисты, и сограждане куда более гуманны и «кириенками» никаких представителей животного мира не называют. А вот в северных сёлах почему-то с некоторых пор отбракованных лаечек, которых растят ради меха на унты, называют «Гайдарами» и «Чубайсами». Чёрных почему-то прозвали «гайдарчиками», а рыжих — понятно как.

Нетрудно понять, что именно Гайдар как никто другой подходит на роль Мальчиша-Плохиша, способного подыграть в кремлёвском пасьянсе. Говорят, что именно Гайдар дал политическую жизнь Анатолию Чубайсу. Теперь «друг Толя» вернул долг, поспособствовав возвращению «друга Егора» в активную политику. По слухам, Гайдар не очень-то и хотел возвращаться, да и встретили его в СПС довольно прохладно, но никто, однако, не решился в открытую противопоставить себя Чубайсу, главе могущественного и финансово состоятельного РАО «ЕЭС» и одновременно кремлёвского теневого предвыборного штаба. При этом остаётся только гадать: понимает ли сам Гайдар отведённую ему роль мальчика для битья, или тешит себя надеждами на долгое возвращение из политического небытия.
ГЧСП (Гайдар — Чубайс — Собчак — Путин)

Между тем фигура Гайдара позволяет кремлёвским кукловодам, особо не обременяя себя усилиями, доставать из старого саквояжа не потерявший актуальности компромат как на самого Егора Тимуровича, так и на многих ныне влиятельных политиков и бизнесменов. Авен и Вавилов были министрами в его кабинете. А ещё есть «близкий друг» Альфред Кох, не отличающийся привычкой выбирать выражения и имеющий (не только поэтому) серьёзные проблемы с российской Фемидой.

А помните недавний эпизод с попыткой объединить СПС и «Яблоко». Тогда, как нельзя кстати, пришёлся пример подобной же попытки объединения Гайдара и Явлинского. Явлинский, вроде бы дав согласие, в последнюю минуту отказался от сделки. Теперь Явлинского предпочли вообще ни о чём не спрашивать, просто напомнили старый эпизод и обругали раскольником и оппортунистом.

Создается ощущение всеобщей «повязанности». Стоит заговорить о Гайдаре, и нужные «фамилии, адреса и явки» сами оказываются под рукой. Пожалуй, в деле не хватает лишь одного фигуранта. Если ниточку потянуть дальше, от Гайдара к Чубайсу, а от Чубайса к Собчаку, она может «нечаянно» привести к Владимиру Путину. Вот этого поворота политические пиар-технологи, очевидно, постараются избежать.

Информационная поддержка — «Пресс-тест лаборатория».

[Компромат.Ru]

http://www.compromat.ru/page_19751.htm
"Гайдар лежал на полу. Его било в конвульсиях и выворачивало. Изо рта и носа со рвотой шла кровь"

Оригинал этого материала
© "Коммерсант", 30.11.2006, Фото: mmnd
Соратники бывшего и. о. премьера перевели его отравление в политическую плоскость

Юлия Таратута

Егору Гайдару уже поставили политический диагноз – отравление

Официальный диагноз Егору Гайдару, который был госпитализирован в конце прошлой недели в Ирландии, а сейчас находится в одной из московских клиник (Ъ сообщал об этом вчера), будет поставлен в пятницу. Между тем болезнь бывшего и. о. премьера уже стала предметом политической дискуссии. Соратники и близкие Егора Гайдара считают, что он был отравлен. А глава РАО ЕЭС Анатолий Чубайс уверен, что убийства Анны Политковской, Александра Литвиненко и случившееся с господином Гайдаром – звенья одной цепи. МИД Ирландии между тем не видит причин считать, что "болезнь связана с подозрительными обстоятельствами".

Вчера вечером дочь господина Гайдара Мария, навестившая отца в московской клинике, сообщила Ъ, что врачи определились с диагнозом пациента. "Окончательный диагноз будет обнародован в пятницу. Это время нужно врачам для того, чтобы исключить все расхождения с главной версией – отравления неизвестным гражданской медицине ядом. Врачи склоняются к тому, что все симптомы: потеря сил, засыпание, отключение, потеря сознания, отключение головного мозга, горловое кровотечение и отсутствие подвижности с частичной парализацией – свидетельствуют именно об отравлении".

Один из самых близких друзей и политический соратник господина Гайдара глава РАО ЕЭС Анатолий Чубайс также не сомневается в версии отравления: "Егор Гайдар 24 ноября был на волоске между жизнью и смертью. Могло ли это быть просто каким-то естественным заболеванием? Судя по тому, что говорят наиболее профессиональные врачи,– нет". По словам источника в окружении господина Чубайса, глава РАО ЕЭС посетил Егора Гайдара в больнице, "долго общался с ним и с лечащими врачами и составил собственное мнение по этому поводу – о том, что отравление наиболее вероятно". Член правления РАО и заместитель председателя политсовета СПС Леонид Гозман также склоняется к версии отравления: "Пока подозрения в злом умысле не сняты, нельзя снимать со счетов версию отравления".

Более того, Анатолий Чубайс связал происшедшее с Егором Гайдаром с двумя другими громкими убийствами. По его убеждению, "чудом не завершившаяся смертельная конструкция Политковская–Литвиненко–Гайдар была бы крайне привлекательна для сторонников неконституционных силовых вариантов смены власти в России".

Леонид Гозман так прокомментировал это заявление: "Мы знаем, к чему привели все три происшествия. Это страшный удар по имиджу России и президента России на Западе. Это выгодно людям, которые хотят изоляции России от внешнего мира, от Запада. Тем, кто хочет вернуться к холодной войне и локальным горячим войнам и в условиях этой изоляции творить безобразия. Часть этих людей живут в нашей стране".

Отметим, что близкие и соратники Егора Гайдара отказываются говорить, в какой больнице он находится. Они объясняют это тем, что опасаются за жизнь господина Гайдара: "Мы не можем разглашать место госпитализации, чтобы не давать козыря его и нашим врагам, которые, не дай бог, могут воспользоваться ситуацией и повторить свою попытку".

Врачи ирландской клиники James Connolly Memorial Hospital, куда 24 ноября был госпитализирован господин Гайдар, отказались уточнить диагноз, сославшись на врачебную тайну. "Это конфиденциальная информация",– сказала пресс-секретарь клиники Роселин Харлин. Однако советник российского посольства в Ирландии Андрей Недосекин сообщил Ъ, что ирландские врачи в беседе с ним "не упоминали версию отравления". По словам господина Недосекина, "излагалась версия о гипертоническом кризе, однако его причины не уточнялись". "В момент выписки из госпиталя угрозы жизни пациента больше не было",– сообщил дипломат со ссылкой на врачей.

МИД Ирландии также не поддерживает версию отравления. "У нас нет никаких причин полагать, что его болезнь связана с какими-то подозрительными обстоятельствами",– заявил вчера представитель пресс-службы ведомства. По информации ирландского МИДа, посол Ирландии в Москве Джастин Харман "из-за повышенного интереса СМИ к ситуации говорил с Егором Гайдаром, чтобы узнать о его самочувствии, и господин Гайдар не выразил никаких подозрений или озабоченности".

***

Оригинал этого материала
© "Известия", 30.11.2006, Фото: "Комсомольская правада"
Чем позавтракал Гайдар
Под подозрением на отраву фруктовый салат и чашка чая

Евгений Умеренков

На этом снимке из Ирландии Егор Гайдар за 10 минут до того как потерял сознание

[...] Вот что рассказала нам президент Российского отделения Фонда Сороса Екатерина Гениева, которая была на конференции вместе с Гайдаром.

- Я могу восстановить все произошедшее в тот день, поскольку была непосредственной свидетельницей и даже участницей всех событий. Утром мы с Егором Тимуровичем мирно шли на завтрак, он замечательно себя чувствовал. За завтраком мы сидели за одним столом, он ел, как и я, фруктовый салат, разница в нашем меню была - он пил чай, а я кофе. И чай, и кофе принесла служащая кафетерия.

- На одном подносе?

- Нет, в руках.

- Сколько времени прошло перед тем, как Гайдар потерял сознание?

- Он почувствовал себя плохо через полчаса. И к 11 часам, до официального открытия конференции, поднялся к себе в номер. Дальше его самочувствие ухудшалось. Он, делая героические усилия, сумел дважды выступить на представлении своей книги "Гибель империи". Но примерно в 18.30 Егор Тимурович очень быстро вышел из аудитории, не доведя презентацию до конца. Когда я вышла за ним, он лежал на полу, без сознания, с непрекращающейся рвотой. Судя по всему, в этой рвоте был тот чай.

- Вы первая увидели его без сознания?

- Первой была сотрудница посольства Ирландии, которая выбежала сразу же за ним. Потом выбежали я и посол, другие люди.

- После этого вы Гайдара не видели?

- Господь с вами, в больницу его увезла я вместе с директором издательства "Российская политическая энциклопедия" Андреем Сорокиным. Мы от Гайдара не отходили до 12 ночи, пока он через три часа не пришел в себя. На следующий день мы перевозили его из больницы в посольство, потом летели вместе в Москву.

- Вы согласны с той трактовкой событий, которую дал Чубайс?

- Интерпретаций может быть много, я бы воздержалась от них. Хотя Анатолий Борисович может расценивать ситуацию так, как он сделал.[...]

***

Оригинал этого материала
© "Московский комсомолец", 30.11.2006
Маша Гайдар: “Моего отца могли отравить”
Реформатор 90-х похудел в два раза

Михаил Романов

“Я буду зеленый чай, и, пожалуйста, давайте обойдемся без полония-210”, — вчера Маша Гайдар пыталась шутить с официантами в чайной. Однако те, кто знает Машу, все равно замечали, что эта внешне уверенная в себе девушка второй день находится в замешательстве.

— Маш, ты была уже у папы в больнице?

— Да, вчера я к нему заезжала, собираюсь и сегодня. Первое, что бросается в глаза, — он очень сильно похудел, почти в два раза. Даже не осунулся, а именно выглядит так, как будто неделю ничего не ел. Очень бледный. Но держится он бодро. Сам он никаких версий не выдвигает. Мне он сказал примерно следующее: “Машка, я сначала подумал, что все, это каюк. Заработался, доездился, долетался. 50 лет все-таки…”

— Зачем он поехал в Дублин?

— Его часто приглашают за границу, чтобы он прочитал лекции по экономике. А в Дублине он на международной конференции параллельно представлял свою книгу “Гибель империи”. Неожиданно за трибуной он почувствовал недомогание. Через шесть минут после начала лекции он понял, что больше не может, и был вынужден прервать выступление. В коридоре ему стало совсем плохо — он потерял сознание. Его срочно отвезли в реанимацию в одну из больниц Дублина. Врачи стали сразу же бороться за его жизнь, и уже через несколько часов к нему вернулось сознание…

— Где он завтракал?

— В обычном ресторане при гостинице. Он съел фруктовый салат и выпил чай.

— Раньше подобные приступы недомогания с твоим отцом случались?

— Никогда! И поэтому пока врачи, и дублинские, и наши, не могут определиться с диагнозом. Дело в том, что это не похоже ни на инсульт, ни на инфаркт, ни на язву, ни на диабет. Так резко хронические заболевания не могут обостриться. К тому же отец за месяц до этого сдал анализы буквально на все. И специалисты сказали, что для 50-летнего человека он вполне здоров. Сейчас стало ясно, что у отца какие-то существенные изменения в печени и почках…[...]

***
"Гайдар лежал на полу. Его било в конвульсиях и выворачивало. Изо рта и носа со рвотой шла кровь"

Оригинал этого материала
© "Комсомольская правда", 30.11.2006
Корреспондент «КП» оказал экс-премьеру первую помощь

Сергей Тарутин

Егор Тимурович прилетел в Дублин в четверг самым дешевым рейсом швейцарской авиакомпании. На следующий день он должен был принять участие в конференции «Россия - Ирландия». По словам директора Российской библиотеки иностранной литературы Екатерины Гениевой, приехавшей вместе с Гайдаром, нездоровиться ему начало еще по прилете.

Тем не менее с дороги россияне решили перекусить в университетской столовой. В четверг там был постный день, и гостей угощали рыбой. По слухам, это была осетрина, но какой свежести, теперь сложно узнать.

На следующий день Егор Тимурович занял место за столом конференции. Я сидел почти перед ним и сразу обратил внимание, что Гайдар себя неважно чувствует. У него был землистый цвет лица, на лбу выступила испарина. Вскоре объявили перерыв на ланч, но Егор Тимурович на нем так и не появился.

После перерыва Гайдар выступил с речью по поводу трудовой миграции, ответил на пару вопросов. Затем должна была начаться презентация его книги «Конец империи» - о том, как разваливался СССР. Однако минут через 10 гость, держась рукой за грудь, быстро вышел в коридор. И оттуда раздались крики сотрудников университета. Все бросились в коридор: Гайдар лежал на полу. Его било в конвульсиях и выворачивало. Изо рта и носа со рвотой шла кровь...

Кто-то крикнул, что неподалеку есть каталка. Я нашел ее в соседнем помещении и вместе с одним ирландцем подкатил к лежащему экс-премьеру. Гайдара мы положили на каталку и повезли к выходу, куда подъехала «Скорая». Она доставила Гайдара в больницу города Бланчардстаун. Как удалось потом выяснить, врачи бегло осмотрели его и, не найдя угрозы жизни, оставили пациента дожидаться очереди на прием в больничном коридоре. Пробыл он там несколько часов и почувствовал себя совсем скверно. И только тогда сотрудники больницы взялись откачивать его всерьез. Вроде откачали, но точного диагноза вынести так и не смогли.

[Компромат.Ru]

http://www.compromat.ru/page_15361.htm
Козыреву - $3 млн., Гайдару - $15 млн.

Оригинал этого материала
© "Московский Комсомолец", 24.08.2004, "Ай да сукин сын!"

Марк Дейч

Еще не так давно этот человек был очень знаменит. Сегодня его почти никто не помнит. “Так проходит земная слава”.

Впрочем, слава Артема Тарасова была весьма сомнительного свойства. Организатор одного из первых официально разрешенных московских кооперативов, он в одночасье стал знаменитым в 1989 году — заплатив годовой партийный взнос со своих доходов. Взнос составил 90 тысяч рублей, по тем временам — умопомрачительная сумма. “Он ненормальный”, — говорили тогда в Москве. Говорили те, кто был в состоянии произвести нехитрый подсчет: сей взнос означал, что Тарасов в том году заработал 3 миллиона рублей.

Он водил дружбу со многими власть имущими нашей страны: с министрами, криминальными “авторитетами”, директорами крупнейших предприятий и депутатами. Сам тоже одно время был депутатом. Не раз был в центре громких скандалов — в частности, в связи с историей госзаказа на поставки продовольствия и чеками “Урожай-90”. Против него возбуждали уголовные дела, его пытались убить. Он дважды эмигрировал и дважды возвращался в Россию.

Те, кто его знают, мнения о нем не изменили. Правда, теперь его не называют “ненормальным”. Нынче и люди, и формулировки стали более корректными, поэтому об Артеме Тарасове говорят: “неадекватный”.

Сам Тарасов в очередной раз подтвердил эту характеристику. На днях в книжных магазинах Москвы появится его книга “Миллионер”. Она — о нем самом, но в первую очередь — о людях, с которыми он общался и с которыми зарабатывал деньги. Книга предельно откровенная, она, на мой взгляд, сулит автору не менее десятка судебных исков. Автор возможные последствия явно осознает, тем не менее — вполне сознательно идет на них. Может, и вправду — “неадекватный”?

Об этом можно судить хотя бы по небольшому отрывку из книги Артема Тарасова “Миллионер” (глава “Суета с у.е.”):

— Однажды мой приятель предложил стать посредниками в очень щекотливом международном деле и хорошо заработать на ливийском лидере — на самом Муаммаре Аль Каддафи.

Тогда в ООН рассматривался вопрос о выдаче Ливией мировому сообществу двух террористов, которые взорвали пассажирский “Боинг” над Шотландией. Американцы и англичане настаивали на суде в Великобритании и ужесточении международных санкций ООН к Ливии. А Каддафи настаивал на том, что выдаст их только суду третьей страны.

От нас требовалось организовать голосование России в ООН против позиции американцев и англичан — ни много ни мало. В благодарность Ливия соглашалась, во-первых, возвратить долги России в размере 247 миллионов долларов поставками ливийской нефти. Во-вторых, предоставить России самые благоприятные права на торговлю и несколько сот миллионов долларов кредитов. А мы с приятелем получали за посредничество 20 миллионов долларов наличными.

Я тогда имел возможность запросто позвонить Бурбулису, Хасбулатову, Филатову, Шахраю, Скокову, Лужкову, многим министрам... Меня все знали и прекрасно ко мне относились. Но с этим предложением надо было выходить непосредственно на премьер-министра Гайдара. Мне подсказали, что есть бизнесмен, некто Алексей, который устраивает с ним встречи, являясь то ли его однокашником по университету, то ли другом детства. Вскоре Алексей позвонил мне, потом прилетел в Лондон и, выслушав предложение, тут же отбыл в Москву.

Через несколько дней мы встретились в маленьком городке на границе Франции и Швейцарии. Алексей сказал, что Гайдар очень заинтересовался нашим предложением и стоить это будет совсем не дорого: два миллиона нужно дать министру иностранных дел Козыреву, а шесть миллионов — самому Гайдару. Алексей назвал номер счета парижского банка, куда надо было перечислить деньги. Как только они придут, Россия моментально выступит в поддержку Ливии в ООН.

Мы с приятелем немедленно выехали в Женеву, чтобы встретиться с полномочным представителем Каддафи. В его офисе нас встретила толпа телохранителей с автоматами наперевес. Я слегка занервничал. Ливиец был похож на отца мировой мафии: грузный, волосатый, с бычьей шеей и мешками под глазами. Его кабинет отличался неправдоподобной роскошью и казался иллюстрацией к сказкам Шахерезады.

— Прежде чем докладывать шефу, я хочу убедиться, что это не обман, — сказал он. — Сделаем так: мы пошлем в Москву нашего официального представителя. И пусть его примет Гайдар. Мне не надо, чтобы он обсуждал с ним сделку, — пускай просто примет, этого достаточно, и тогда я доложу Каддафи. А с деньгами проблем нет. Как и договорились — двадцать миллионов передам тут же. Прямо здесь, в этом кабинете.

Звоню Алексею.

— Пожалуйста, пусть прилетает, — говорит он.

И представитель Ливии вместе с моим приятелем полетели к Гайдару. В “Шереметьево” их провели через VIP-зал и сразу повезли в Белый дом. В приемной премьера скопилось огромное количество людей, никого не принимали. Но Алексей что-то шепнул секретарше — и через минуту из своего кабинета вышел сияющий и лоснящийся Гайдар, пожал ливийцу руку и повел к себе.

А дальше произошел примерно такой разговор. “Мы с Ливией друзья, и прекрасно к вам относимся, — заявил Гайдар арабу. — И ваши долги нас очень интересуют. Если вы нашли способ их отдать — прекрасно. Я поддерживаю все ваши идеи и начинания!”

После этой “исторической” встречи ливиец с моим приятелем отправились отдыхать в гостиницу “Метрополь”. Не успел я повесить трубку, выслушав восторженный рассказ моего приятеля, как позвонил Алексей: “Я по поводу нашего дела. Цены изменились. “К” надо заплатить не две единицы, а три. А сам “Г” запросил не шесть, а пятнадцать”.

Что было делать? Нам предлагали двадцать миллионов, если отдать восемнадцать, мне с приятелем все равно оставалось по миллиону долларов прибыли. Я перезвонил ему в “Метрополь” и сказал, что цена изменилась, но она все еще укладывается в то, что нам обещано.

Тот говорит: “Ерунда, нам уже премию обещали — еще десять! Мы завтра вылетаем в Ливию, туда же подтянется наш друг из Женевы — хочет все доложить лично Каддафи”.

По шесть миллионов со сделки — это просто чудо. В тот момент я был готов простить Гайдару все его идиотские реформы.

Но голосование в ООН неожиданно перенесли на день раньше. И на следующее утро я включаю телевизор и слышу: “Россия поддержала позицию европейского сообщества и США и проголосовала за это в ООН”.

В это время мой приятель с ливийцем как раз направлялись в аэропорт — лететь к Каддафи.

Ай да Гайдар! Ай да сукин сын!

Наши жизни спасло только то, что Каддафи не успели сообщить о результатах переговоров в Москве и деньги не были отправлены в Париж. Иначе нас уничтожили бы немедленно. Кто бы тогда поверил, что аферисты не мы, а представители российского правительства, которые собирались взять “на лапу”, но обещание не выполнять? И кому бы мы это объяснили?

Мог, конечно, оказаться аферистом и сам тот посредник, Алексей, и все это придумать. И тогда я неоправданно упоминаю Гайдара. Но уж очень показательной была та встреча в Белом доме — безо всяких протоколов и отсрочек. Да и жизнь доказала обратное. Не будучи лично знаком со мной, Гайдар — вдруг — стал моим личным недругом...

[Больная совесть либерализма]

http://aillarionov.livejournal.com/263505.html

27 декабря 1991 г., в дни, которые много лет спустя будут названы временем «угрозы массового голода в стране», российское правительство приняло распоряжение № 203:

ПРАВИТЕЛЬСТВО РСФСР
РАСПОРЯЖЕНИЕ
от 27 декабря 1991 г. N 203-р

В целях обеспечения сырьем перерабатывающих предприятий
сахарной промышленности и бесперебойного снабжения населения
сахаром в I квартале 1992 г.:
1. Министерству экономики и финансов РСФСР, Министерству
торговли и материальных ресурсов РСФСР и Министерству топлива и
энергетики РСФСР предусмотреть в топливно - энергетическом балансе
на 1992 год поставку на экспорт в январе - феврале 1992 г.
1,5 млн. тонн нефти, 400 тыс. тонн дизельного топлива и 300 тыс.
тонн мазута в счет поставок на экспорт для республиканских
государственных нужд.
2. Министерству топлива и энергетики РСФСР и корпорации
"Роснефтегаз" поставить для экспорта, а ВВО "Союзнефтеэкспорт"
реализовать на внешнем рынке на свободно конвертируемую валюту в
январе - феврале 1992 г. нефть и нефтепродукты в количествах,
указанных в пункте 1 настоящего распоряжения.
ВВО "Продинторг" осуществить закупку и поставку в РСФСР в
I квартале 1992 г. 1 млн. тонн сахара - сырца с оплатой в свободно
конвертируемой валюте за счет средств от продажи указанных нефти и
нефтепродуктов.
3. ВВО "Союзнефтеэкспорт" и ВВО "Продинторг" провести в
первоочередном порядке переговоры с кубинскими внешнеторговыми
организациями о закупке сахара - сырца по текущим мировым ценам и
при достижении договоренности подписать соответствующие контракты.
В случае отказа кубинской стороны провести эти операции на
рынках третьих стран.
Заместитель Председателя
Правительства РСФСР
Е.ГАЙДАР
http://bestpravo.ru/fed1991/data01/tex10111.htm

По мировым ценам декабря 1991 г. – января 1992 г. (нефть – 17,5-17,7 дол. за баррель, или 128-130 дол. за тонну; дизельное топливо и мазут – немного дороже) общая стоимость направленных на экспорт 1,5 млн. тонн нефти, 400 тыс. тонн дизельного топлива и 300 тыс. тонн мазута составляла примерно 315-320 млн.дол. США.

По мировым ценам декабря 1991 г. – января 1992 г. на сахар сырец (8,4-9,0 центов за фунт, или 186-199 дол. за тонну) стоимость 1 млн. тонн сахара-сырца составляла 186-199 млн. дол. США. Издержки на траспортировку и страхование товара могли составлять до 9-10% от стоимости покупки.

Следовательно, разница между средствами, полученными от экспорта нефти и нефтепродуктов, и средствами, затраченными на приобретение сахара-сырца, его транспортировку и страховку, оказалась равной приблизительно 100 млн.дол. США.

Таким образом, норма отката (отношение разницы между стоимостью экспорта и стоимостью импорта к стоимости экспорта) составила примерно 32% (100 млн.дол./320 млн.дол.).

Упоминание в п.3 распоряжения «первоочередности» заключения контрактов с «кубинскими внешнеторговыми организациями» свидетельствует не столько о необходимости приобретения сахара по минимальным ценам мирового рынка и тем более не по ценам, господствовавшим тогда на территории бывшего СССР, где они были в десятки, если не сотни, раз ниже, чем на мировом рынке, сколько о желательности проведения этой операции именно с «кубинской стороной».

Для понимания того, насколько велика была покупательная способность 100 млн.долларов США в то время, следует упомянуть, что все расходы федерального бюджета России в январе 1992 г. составили 30 млрд. руб., или примерно 148 млн.дол.США.

Месяц спустя, 28 января 1992 г., российское правительство своим новым распоряжением № 155 внесло коррективы в распоряжение № 203:

ПРАВИТЕЛЬСТВО РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
РАСПОРЯЖЕНИЕ
от 28 января 1992 г. N 155-р

В целях обеспечения выполнения распоряжения Правительства
РСФСР от 27 декабря 1991 г. N 203-р:
1. Направить валютную выручку, полученную от поставки на
экспорт в соответствии с указанным распоряжением нефти и
нефтепродуктов и проданную в Республиканский валютный резерв
Российской Федерации, на оплату закупаемого за границей сахара -
сырца.
2. ВВО "Продинторг" провести переговоры с иностранными фирмами
и по достижении договоренности закупить за счет средств, указанных
в пункте 1 настоящего распоряжения, до 400 тыс. тонн сахара -
сырца на общую сумму 100,5 млн. долларов США, включая стоимость
его доставки.
3. Министерству экономики и финансов Российской Федерации
разработать порядок расчетов с республиканским бюджетом Российской
Федерации за закупаемый сахар - сырец.
4. Министерству транспорта Российской Федерации и Министерству
путей сообщения Российской Федерации обеспечить бесперебойную
перевозку нефти и нефтепродуктов, поставляемых на экспорт, и
импортируемого сахара - сырца.
Заместитель Председателя Правительства
Российской Федерации
Е.ГАЙДАР
http://bestpravo.ru/fed1992/data03/tex15258.htm

Наиболее существенные корректировки в этом распоряжении относятся к:
- уменьшению объемов закупаемого сахара-сырца с 1 млн. тонн до 400 тыс. тонн (при сохранении объема и стоимости экспорта нефти и нефтепродуктов);
- установлению предельного размера суммы, какую можно было бы потратить на закупку сахара-сырца в размере 100,5 млн. дол. США;
- включению стоимости доставки в общую стоимость контракта.

В результате этих корректировок разница между стоимостью экспорта и стоимостью импорта выросла по меньшей мере до 220 млн.дол. США, а норма отката – соответственно до минимум 69% (220 млн.дол./320 млн.дол.).

Указанные средства могли быть использованы как минимум четырьмя способами. Они могли быть:
а) переданы кубинскому руководству;
б) оставлены посредникам, осуществлявшим эту операцию (ВВО «Союзнефтеэкспорт» и ВВО «Продинторг»);
в) переданы этими посредниками кому-то еще, кто не был указан в этом распоряжении;
г) в какой-то пропорции распределены между некоторыми или всеми участниками этой операции.

[Больная совесть либерализма]

http://aillarionov.livejournal.com/371432.html
Если кто случайно подумал, что перевод средств в оффшоры – дело относительно недавнее, тот ошибается.
Если кто случайно подумал, что перевод средств в оффшоры делается без ведома властей, тот ошибается.
Если кто случайно подумал, что перевод средств в оффшоры был первоначально придуман в чубайсовских электросбытовых компаниях, тот ошибается.
Если кто случайно подумал, что участие Е.Гайдара в проведении спецопераций ограничилось лишь гайдаро-кубинскими сделками (1, 2, 3, 4), да спасением от банкротства кгбэшного Евробанка, тот ошибается.
РАСПОРЯЖЕНИЕ ПРАВИТЕЛЬСТВА РФ ОТ 12.06.92 N 1055-Р О ЗАКЛЮЧЕНИИ КОНТРАКТОВ О ПОСТАВКЕ В ИЮНЕ ИЮЛЕ 1992 Г. КОРМОВОГО ЗЕРНА

ПРАВИТЕЛЬСТВО РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

РАСПОРЯЖЕНИЕ

от 12 июня 1992 г. N 1055-р

1. МВЭСу России и Комитету по хлебопродуктам Минторгресурсов

России срочно заключить контракты через ВАО "Экспортхлеб" и

обеспечить поставку в июне - июле 1992 г. до 100 тыс. тонн

кормового зерна для снабжения Московской области в счет экспорта

500 млн. куб. м природного газа, входящих в экспортную квоту

1992 года.

2. Разрешить, в виде исключения, экспортеру природного газа

(ГВП "Газэкспорт") по согласованию с Центральным банком Российской

Федерации оставлять 48 процентов валютной выручки от продажи 500

млн. куб. м газа на счетах в иностранных банках для оплаты

закупаемого зерна и транспортных расходов.

Установить, что ГВП "Газэкспорт" не возмещается рублевый

эквивалент 48 процентов валютной выручки, оставляемой на счетах в

иностранных банках.

3. В связи с несовпадением сроков поставок зерна и газа

разрешить ВАО "Экспортхлеб" оплачивать фирмам - поставщикам зерна

стоимость кредита по складывающимся рыночным ценам.

4. Освободить поставки, осуществляемые в соответствии с

настоящим распоряжением, от уплаты таможенных пошлин.

Первый заместитель Председателя

Правительства Российской Федерации

Е.ГАЙДАР
http://russia.bestpravo.ru/fed1992/data02/tex13344.htm

Не буду комментировать то, что на дворе уже июнь, и страна уже полгода как живет с рыночной экономикой, и, следовательно, необходимость бартерных сделок (если таковая когда-либо существовала) осталась в далеком прошлом.
Не буду комментировать и то, что "угрозы голода", которой потом будут пугать детсадовцев, студентов и В.Познера, нет не только в реальной жизни, но даже и в фальсифицированной гайдаровской истории, и уже давно взошла и пышно заколосилась обнаруженная еще в марте гайдаро-чубайсовская "зеленая травка".
Не буду комментировать и то, что кормовое зерно предназначено не для питания людей, а для корма скоту в целях производства мяса, которое купить на мировом рынке теперь намного дешевле, чем производить его в стране с помощью импортируемых кормов.
Не буду комментировать и то, что поставки по этому распоряжению были освобождены от уплаты таможенных пошлин.
Не буду комментировать даже и то, что 48 процентов валютной выручки от этой сделки было разрешено оставлять «на счетах в иностранных банках».
Обращу лишь внимание на то, что стоимость 500 млн. кубометров природного газа по ценам июня-июля 1992 г. – это примерно 46,4 млн. дол.
А стоимость 100 тыс. тонн кормового зерна по ценам того же периода – приблизительно 9,7 млн.дол.
Чистая разница – 36,6 млн. дол.

Нежнейший привет Чубайсу («Гайдар – настоящий российский интеллигент») и Валерии Ильиничне, призывающей воздавать молитвы «иконе – светлому образу, опоре в лихолетье, заступнику, мечте, краеугольному камню, эталону...»!

[Больная совесть либерализма]

http://aillarionov.livejournal.com/268162.html
1. Про ответ на сформулированный ранее вопрос.

В постинге «Норма отката – 69%»: http://aillarionov.livejournal.com/263505.html обращалось внимание на два распоряжения российского правительства – № 203 от 27 декабря 1991 г. и № 155 от 28 января 1992 г., подписанные его тогдашним вице-премьером Е.Т.Гайдаром. Этими распоряжениями российским внешнеторговым организациям поручалось продать на мировом рынке на свободно конвертируемую валюту нефти и нефтепродуктов на сумму примерно 315-320 млн.дол. США, а затем закупить на полученную валюту сахар-сырец на сумму 100,5 млн.дол. США. В результате таких операций «образовывалась» разница между выручкой от продажи энергоносителей и стоимостью закупки сырца в размере не менее чем 200 млн.дол. США. О направлении использования этой разницы в правительственных распоряжениях не было сказано ни слова.

Насколько необычными были эти «сахарные распоряжения», можно судить сравнивая их с другими правительственными документами того времени: например, с «хлебным постановлением» № 57, выпущенным российским правительством 19 декабря 1991 г. – за восемь дней до первого «сахарного распоряжения». В отличие от документа, подписанного Е.Гайдаром, согласно документу, подписанному Г.Бурбулисом, стоимость экспортируемых нефтепродуктов полностью совпадала со стоимостью импортируемых зерна и кормов. Это отмечалось в постинге «Можно ли было по-другому?»: http://aillarionov.livejournal.com/264448.html

davnym_davno предположил: http://davnym-davno.livejournal.com/196698.html, что указанную разницу между стоимостью экспорта и импорта может объяснить протокол между правительствами России и Кубы от 28 января 1992 г. Однако в постинге «Гайдаро-кубинские сделки – 1»: http://aillarionov.livejournal.com/266514.html было показано, что процитированный межправительственный протокол (как и ряд протоколов, за ним последовавших) относился к бартерной торговле с Кубой по клиринговым счетам (восстановленной как раз Е.Гайдаром), а не к операциям на мировом рынке в СКВ.

Ответ же на сформулированный неоднократно вопрос:
«Для чего в январе 1992 г. Е.Гайдару (или кому-то еще) понадобились за пределами контролировавшегося им бюджета дополнительные 200 млн. дол. в свободно конвертируемой валюте (при том, что расходы всего федерального бюджета в том же январе 1992 г. составляли 148 млн. дол.)?»
не лежит в сфере банальной коррупции, столь хорошо знакомой нашим согражданам по действиям нынешней власти. Конечно, это и не означает, что никто из посредников при осуществлении этих сделок не мог воспользоваться сложившейся ситуацией в личных целях. Однако к Гайдару это очевидно не относится. В этой истории (как и во многих других) Гайдар действовал преследуя не свои персональные цели, а исходя из того, что он считал высшими государственными интересами.

Таковыми, судя по имеющейся информации, были интересы сохранения разведывательной сети за рубежом, доставшейся России от СССР, и бывшей, судя по всему, не совсем чуждой семье Е.Т.Гайдара. Одним из крупнейших объектов советской/российской разведки за рубежом был Российский электронный центр (РЭЦ) в Лурдесе, южном пригороде Гаваны. За эту «игрушку», на которой было занято более двух тысяч военнослужащих, Советский Союз, а затем Россия платили кубинскому коммунистическому режиму по 200 млн.дол. в год.

Возможно, это происходило совершенно случайно, но даты подписания соглашений по сотрудничеству российских и кубинских спецслужб совпадали с датами подписания российско-кубинских сделок по поставкам нефти и сахара. Возможно, это было случайно, но «образовывавшиеся» суммы субсидий по нефте-сахарным сделкам в начале и в конце 1992 г. или равнялись или были близкими к 200 млн.дол. Возможно, это было случайно, но бартерная торговля с Кубой по преференциальным ценам и субсидиям, восстановленная Е.Гайдаром в 1992 г., продолжалась все 1990-е годы и прекратилась лишь в начале 2000-х, когда российские власти приняли решение закрыть разведывательный центр в Лурдесе. И, очевидно, совсем неслучайно, а даже совершенно открыто о финансировании содержания РЭЦ сообщают протоколы о поставках российской нефти, упомянутые, в частности, в постановлении правительства № 142 от 20 февраля 1995 г.:
«Для выполнения обязательств Российской Федерации в соответствиями с межправительственными соглашениями утвердить поставки нефти и нефтепродуктов... по протоколу... к Соглашению от 3 ноября 1992 года об объемах и формах компенсации Кубинской стороне Российской стороной в связи с пребыванием на территории Республики Куба РЭЦ»:
http://www.pravoteka.ru/pst/731/365108.html.

2. Какие выводы следуют из этой истории?

Несколько.
1. Подписав «сахарные распоряжения», Е.Т.Гайдар нарушил базовые правила распоряжения государственными средствами, характерные для демократического (и даже больше – для цивилизованного) общества. Значительные средства (примерно на треть превышавшие размеры бюджетных расходов федерального правительства в январе 1992 года) им было поручено получить и использовать в рамках по сути дела специальной операции – непрозрачно, вне публичного контроля, без четкого указания цели и точного объема используемых средств. Разведка – весьма специфическая сфера деятельности, часто работающая на грани закона, а нередко – и за его гранью. Люди, принявшие для себя решение работать нелегально, берут на себя и соответствующие риски и получают за это соответствующее вознаграждение. Однако нелегальность действий сотрудников разведки вовсе не требует копирования подобной же нелегальности в деятельности руководителей правительства, даже и в отношении финансирования самой разведки.

2. Выведя расходование государственных средств из-под публичного контроля, т.е. дав распоряжение о проведении по сути дела нелегальной операции, Е.Т.Гайдар кроме того создал криминогенную обстановку, позволявшую заинтересованным лицам воспользоваться непрозрачностью сделки в своих интересах.

3. Принимая решение о финансировании бюджетных расходов в крупных размерах, Е.Т.Гайдар превысил свои полномочия как вице-премьера и министра экономики и финансов. Полномочия о расходовании государственных средств в таких размерах принадлежат даже не правительству (тогда – с необходимым подписанием соответствующих документов первым вице-премьером, премьер-министром, президентом), но парламенту, утверждающему основные параметры государственного бюджета.

4. Тем самым еще 27 декабря 1991 г. – то есть еще до появления первых признаков разногласий и тем более еще до начала противостояния между законодательной и исполнительной ветвями власти – Е.Т.Гайдар продемонстрировал пренебрежительное отношение к представительной власти страны и нарушил важнейшие принципы разделения властей в современном цивилизованном государстве. В течение ряда предшествовавших лет Гайдар подвергал жесткой (и совершенно справедливой) критике лоббистские устремления советских министерств – о создании нефтеперерабатывающих комплексов, о строительстве химических комбинатов, о переброске северных рек. Получив исполнительную власть, Е.Т.Гайдар фактически немедленно приступил к реализации подобных же лоббистских мер, правда, для других организаций и в гораздо больших объемах (относительно находившихся тогда в его распоряжении и в распоряжении всего правительства средств).

5. Причины, по которым решение вопросов о финансировании унаследованного от погибшей империи разведывательного сообщества не было передано законодательному органу, могли быть разными. Не исключено, что в конце 1991 г. российский парламент мог и не согласиться с приоритетами расходования государственных средств, предложенными ему только что назначенным вице-премьером с бэкграундом предыдущей работы в «Коммунисте» и «Правде», если бы такие предложения в парламент поступили. Но это прискорбное – для имперского разведывательного сообщества и лично для Е.Т.Гайдара – гипотетическое предположение не давало ни тому, ни другому, ни им вместе оснований для силовой реализации своих собственных представлений о приоритетности бюджетных расходов, для игнорирования и обмана российской законодательной власти и вместе с ней – всего российского общества.

6. Действия Е.Т. Гайдара создали прецедент утверждения нелегальной спецоперации решением правительства, ссылаясь на который любое иное лицо, оказавшееся в исполнительной власти, могло пользоваться такими же или подобными методами для обеспечения как «высших государственных интересов», так и собственных интересов, интересов своих друзей, так и тех, и других, и третьих одновременно. Как известно, решения, принимаемые в переломные исторические моменты, закладывают стандарты поведения для последователей на долгие годы.

7. Эта история – наряду с рядом других подобных историй (среди которых особое место занимает октябрь 1993 г.) – продемонстрировала со стороны Е.Т.Гайдара не просто непризнание избранных в 1991 г. представителей российского народа и, следовательно, их полномочий. Она показала глубокое неприятие им самой системы демократической власти, в которой законодательная ветвь, избранная гражданами, обладает приоритетом перед исполнительной, а не наоборот. Ни во время работы в правительстве в начале 1990-х годов, ни в своих работах более позднего времени Е.Гайдар ментально не мог согласиться для себя с принципиальной разницей в положении парламентариев, избранных миллионами людей, и положением высших чиновников, включая и его самого, Гайдара, назначенных одним человеком.

8. Подписание Е.Т.Гайдаром в конце 1991 г. – начале 1992 г. «сахарных распоряжений» ставит крест на мифах, навязывавшихся в последние годы самим Гайдаром и по-прежнему навязываемых его коллегами нашему обществу о «голоде», об «угрозе массового голода», о действиях властей по «спасению от голода и угрозы голода». Если бы реальная угроза голода на рубеже 1991-1992 гг. существовала, то она исключила бы возможность выделения правительством сумм, превышающих месячные расходы бюджета, на иные, не связанные с обеспечением продовольственного снабжения населения, цели. И тем более на сохранение разведывательной сети, унаследованной от развалившейся империи. И тем более, как неоднократно говорил и писал сам Е.Т.Гайдар, "слабой государственной властью". Признание «угрозы реального голода в стране» и одновременное финансирование РЭЦ в Лурдесе невозможно – если не считать, конечно, такие власти людоедами. Либо – одно, либо – другое. Выделение сотен миллионов долларов на разведку империи в самый пик экономического и государственного кризиса означало, что угрозы массового голода не было. Или что руководителями правительства она не осознавалась как настолько серьезная проблема. Или что у правительства были дела поважнее. Или что, в крайнем случае, перед властями были две угрозы: «массового голода» и «гибели разведки империи». Из сопоставления размеров бюджетных средств, направленных по обоим направлениям, можно сделать вывод, какие приоритеты выбрал для себя руководитель экономической части «реформаторского правительства».

9. Есть какая-то невероятная ирония судьбы в том, что в пик тяжелейшего экономического и политического кризиса, когда у властей, казалось, почти совсем не было средств, РЭЦ в Лурдесе спас Е.Гайдар – с помощью 200 милионов долларов, отнятых у нищей страны, а десять лет спустя, когда страна уже завершала третий год бурного экономического роста и купалась в нефтедолларах от заметно подросших мировых цен, в бюджете не нашлось 200 млн долларов, и РЭЦ в Лурдесе был закрыт В.Путиным. А, может быть, в этом заключалась другая ирония, только еще более невероятная?

10. Критический разбор данной истории, естественно, не означает, что государству, пусть даже находящемуся в условиях тяжелейшего экономического, социального, политического кризиса, следует немедленно сокращать все имеющиеся у него обременительные расходы и отказываться от всех обязательств, включая в том числе и разведывательную сеть за рубежом и ее отдельные объекты. Любой стране нужна разведка. Вопрос только в том, какой она должна быть, чем она должна заниматься и как ее финансировать? Поэтому, во-первых, в любой ситуации ее финансирование должно быть легальным. Во-вторых, в условиях кризиса сокращать расходы действительно надо и отказываться от чего-то все равно необходимо. В-третьих, такого рода решения не должны приниматься авторитарно, без публичного обсуждения, без согласования и, по крайней мере, без заслушивания позиций сторон. Наконец, направления, масштабы, характер, способы принимаемых решений, меняющаяся иерархия предпочтений и новая структура бюджетных расходов критическим образом идентифицируют характер режимов, принимающих такие решения. Популистские режимы пытаются сохранить все расходы и обязательства или их большинство. Авторитарные режимы принимают любые решения – как о сохранении, так и о сокращении или же о полной отмене расходов – не спрашивая чьего-либо мнения и тем более согласия. В свободном же обществе такого рода решения принимаются максимально публично: либо самими народными избранниками, либо с их участием, в любом случае – при их ясно сформулированной поддержке.

11. Данная история является ярким примером, иллюстрирующим различие между конечными целями Большого перехода к свободе для разных политических и общественных групп в нашей стране: переход лишь от плановой экономики к рыночной или же создание свободного общества. Переход только к рыночной экономике, принятый в качестве конечной цели, означал на практике лишь «оденеженивание», «маркетизацию», «рыночнизацию» существовавших экономических отношений при освобождении прежней государственной и силовой машины от обветшавшего идеологического наряда, но при сохранении ее ключевых структур, институтов, органов. Продажа нефти на мировом рынке по свободным ценам за конвертируемую валюту и приобретение за нее на том же мировом рынке сахара-сырца осуществлялось стопроцентно рыночными методами. Но применение этих рыночных методов никоим образом не меняло ни характер разведывательной сети, ни цели и масштабы ее действий, ни характер взаимоотношений новой власти с разведкой, парламентом, обществом, ни, следовательно, природы унаследованного от прежнего режима государства. Это была, говоря нынешним слогом, технико-экономическая модернизация – без политической, правовой, общественной, т.е. модернизация прежней государственной машины, государственной бюрократии, государственной номенклатуры при сохранении их сути и их имперских амбиций. Нефте-сахарная сделка проводилась как спецоперация и сопровождалась стойким неприятием, игнорированием и обманом новых, пусть несовершенных, но все же демократических структур и органов власти. В отличие от авторитарного закрытого режима, даже и пытающегося заниматься технической модернизацией, свободное общество – это общество лично свободных людей, имеющих, в частности, право знать, как расходуются средства, уплачиваемые ими в качестве налогов, а через своих представителей в органах законодательной власти – имеющих право влиять на то, как именно они расходуются. Или не расходуются. Как известно, no representation – no taxation – no spending. Действия же Егора Гайдара были направлены не на создание в России экономики свободного предпринимательства, правовой и политической системы свободного общества, в которой исполнительная власть должна была бы, как минимум, следовать указаниям народных представителей и точно опираться на их поддержку; они были направлены лишь на «маркетизацию» административной системы – на создание благоприятных условий для привыкания, приспособления, адаптации части гражданской и силовой номенклатуры к новым, рыночным, условиям. В конкретной же ситуации рубежа 1991-92 годов они стали по сути дела контрманевром части силовой бюрократии против результатов Августовской демократической революции 1991 года.

12. Данная история (как, впрочем, и многие другие подобного же рода) проливает также дополнительный свет на важные составляющие теории и практики переходного периода. Переход к свободному обществу в принципе не может быть ограничен лишь «маркетизацией» экономики, лишь «переходом к рыночной экономике». Он не только требует глубоких изменений в политической системе, сфере права, области культуры и мировоззрения, в характере позиционирования страны в мире. Он требует иной последовательности и иной приоритетизации действий потенциальных реформаторов во власти. Но прежде всего он требует приведения их собственных действий к стандартам поведения людей свободного общества.

13. Не исключено, что данный текст может спровоцировать критическую реакцию, вызываемую желанием защитить либо лично Е.Т.Гайдара, либо необходимость сохранять скрытность во всем, что касается разведки, включая ее финансирование, либо само разведывательное сообщество, либо какими-то другими причинами. На публичную дискуссию и хотелось бы рассчитывать. Потому что такой разговор весьма важен. Не только для реконструкции событий двадцатилетней давности, во многом демонстрирующей иную, немифологизированную, природу проведенных реформ и осуществленных действий, нацеленных на экономическую модернизации прежней номенклатурной системы при сохранении ее природы. Но и потому, что в таком разговоре неизбежно проявятся и мировоззренческие позиции его участников, продемонстрирующих – независимо от их собственных намерений и желаемой ими их собственной публичной идентификации – их действительное отношение к принципам, правилам, институтам свободного общества. Потому что в таком разговоре станет яснее, сможем ли мы в следующий раз избежать повторения прежних случайных ошибок и сознательных действий, приведших к ослаблению и уничтожению зарождавшихся демократических институтов, или же повторим их вновь. Сможем ли мы построить действительно свободное общество, а не новую имитацию прежней системы? В том числе и во время, кажется, неумолимо приближающегося к нам катаклизма, грозящего новыми угрозами и дающего новые шансы на серьезные перемены в нашей стране.

[Компромат.Ru]

В 1993 году баня с Гайдаром и девочками стоила 200 млн. "старых" рублей

Оригинал этого материала
© "Московский Комсомолец", 25.11.2002, "Левые доходы правых."

Александр Минкин

[...] В апреле этого года член СПС, депутат Госдумы г-н Томчин стал председателем Комитета Госдумы по экономике и предпринимательству. А по совместительству он — президент Всероссийской ассоциации приватизированных и частных предприятий.

В тот же день его ассоциация начала рассылать соблазнительные письма тысячам бизнесменов.

“ВСЕРОССИЙСКАЯ АССОЦИАЦИЯ ПРИВАТИЗИРУЕМЫХ И ЧАСТНЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ

Избрание Президента Всероссийской Ассоциации приватизируемых и частных предприятий Томчина Григория Алексеевича Председателем Комитета Государственной Думы по экономической политике и предпринимательству существенно расширило сферу деятельности Ассоциации.

В круг вопросов теперь входят и вопросы, связанные с вступлением России в ВТО, а это около 50 законов. Среди них Федеральный закон “О техническом регулировании”, вопросы, связанные с лицензированием, с государственным регулированием товарного рынка (акцизы), рынка рекламы и др. (Лицензии, акцизы, реклама — самые лакомые куски. — А.М.)

Очевидно, что возникла необходимость корректировки ранее разосланной информации о приоритетных направлениях Ассоциации в области законотворческой деятельности.

С интересом готовы рассмотреть и учесть Ваше мнение как по основным направлениям развития законодательства в области экономики, так и предложения по организации и проведению наиболее актуальных для Вас мероприятий в рамках основных направлений деятельности Ассоциации.

Ждем Ваших предложений”.

К письму прилагается образец заполнения платежки на сумму...

Это очень удобно. Платишь и — происходит “коррекция законотворческой деятельности”. Платишь и — ваше мнение будет учтено “по основным направлениям развития законодательства в области экономики”.

Вот такие ребята. Одной рукой голосуют за закон о коррупции, другой — рассылают бесстыжие письма.

Депутат Госдумы г-н Томчин — лидер Петербургского отделения СПС — не сам выдумал такой способ добывания денег. Он брал пример со старших товарищей по партии.

Сопредседатель СПС Гайдар давно начал рассылать аналогичные письма.

“Уважаемый Иван Иванович!

Я обращаюсь к Вам, видному предпринимателю.

Мы полны решимости довести реформы до конца, покончить с воровством и коррупцией, пышно расцветшими на остатках государственного вмешательства в экономику, реформировать силовые структуры, до сих пор угрожающие покою и безопасности граждан, создать дееспособные суды и арбитражи, чтобы отпала необходимость обращаться за помощью к бандитским “крышам”, уменьшить налоговое бремя, отдать, наконец, землю в частную собственность.

Единственное, что нам нужно, — это успех на выборах. Я обращаюсь к Вам с просьбой оказать материальную поддержку блоку “Выбор России”, который я намерен возглавить на предстоящих выборах.

В приложении к этому письму Вы найдете дополнительную информацию, касающуюся нашего возможного сотрудничества. Оно подписано Аркадием Мурашевым, который уполномочен мною вести сбор средств для ведения предвыборной кампании.

С уважением, Егор Гайдар”.

Такие письма получили тысячи предпринимателей. В конверте находился и прейскурант, который Гайдар стыдливо назвал “дополнительной информацией”.

“В дополнение к письму Егора Тимуровича сообщаю, что:

* Ваше участие в размере не менее 10 млн. руб. позволит Вам быть в курсе всех наших дел;

[это письмо было написано в ноябре-декабре 1993 года, тогдашний курс доллара был 1175 рублей- прим. Компромат.Ру]

* взнос в 50 млн. руб. и более даст Вам возможность, кроме того, принимать участие в специальных мероприятиях, которые будут организованы во время избирательной кампании (банкет? — А.М.);

* пожертвование в 200 млн. руб. даст Вам возможность принять участие в некоторых других, носящих эксклюзивный характер, с более ограниченным доступом (баня с девочками? — А. М.);

* если же Ваше участие будет еще более серьезным и превысит 500 млн. руб. — в этом случае все аспекты нашего сотрудничества будут обсуждены нами индивидуально.

Пока Центризбирком не открыл официальный предвыборный счет, сбор средств производится на счет Фонда поддержки демократических реформ.

Если по какой-либо причине Вы заинтересованы в анонимности Вашего пожертвования — мы дадим Вам такую гарантию.

Если Вам неудобно перечислять деньги, но Вы готовы оплатить какие-либо расходы, я охотно встречусь с Вами, чтобы обсудить возможные варианты. Звоните мне без всяких церемоний по тел. 290-23...

Жду Вашего отклика. Аркадий Мурашев”.

Более откровенную коррупцию редко встретишь. “Если Вам неудобно перечислять деньги, но Вы готовы оплатить... я охотно встречусь с Вами”, чтобы растопырить карман пошире. “Звоните мне без всяких церемоний”.

“Платите деньги и можете со мной не церемониться”. Если кто не помнит — это тот самый Мурашев, который на гайдаровской волне стал главой московской милиции.

...Письмо Гайдара—Мурашева мы публикуем, чтобы показать преемственность. А то вдруг кто-то решит, что СПС чем-то отличается от “Демвыбора”.

[...]Конечно, невероятно разбогатевшие реформаторы стали опытнее и осторожнее. Они теперь пишут письма не от имени своей партии, а от каких-нибудь общественных ассоциаций, фондов...

Но, уважаемый читатель, не церемоньтесь. Не усложняйте. Переводите деньги прямо в СПС. Так и пишите: Сопредседателю СПС (Гайдару, Немцову, Кириенко, Хакамаде, Чубайсу) на законотворческую деятельность, благотворительные цели и борьбу с коррупцией.