*1101. Экономика России

[Ольга Игнатова]

https://rg.ru/2020/06/03/v-finansovo...ekonomiki.html
03.06.2020 04:15


В России имеются все предпосылки для быстрого развития экономики, компенсирующего потери, понесенные в последние два месяца. Так считают эксперты Института социально-экономических исследований Финансового университета при правительстве РФ.
Фото: iStock Фото: iStockФото: iStock
Фото: Getty Images
Что предложило правительство для восстановления экономики и доходов граждан
Как говорится в их последнем исследовании (имеется в распоряжении "Российской газеты"), оптимистические ожидания основаны на значительной потребительской активности населения. Готовность россиян приобретать товары и услуги остается на высоком уровне.

"Мы видим рост спроса населения на новые и подержанные автомобили, устойчивый интерес к городской и загородной недвижимости. Сохраняется на высоком уровне спрос на мебель и крупную бытовую технику. Все это, несомненно, будет оказывать поддержку экономическому росту", - считают экономисты. Они отмечают, что сохранению устойчивости потребительской активности во многом способствовала стабильность курса рубля. В противном случае, при резкой девальвации рубля, возник бы риск перехода граждан к сберегательному поведению.

Фото: Reuters
Какие уроки экономике преподала пандемия коронавируса
Эксперты считают, что стране удалось избежать роста безработицы. "В полной мере объем высвобождения рабочих рук из экономики мы увидим по итогам июня-июля, однако, очевидно, что прирост числа безработных будет довольно скромным по своему объему", - подчеркивается в исследовании. Бизнес использовал свободное время на развитие своих предприятий. При этом важно, что число ориентированных на развитие предпринимателей заметно выросло по сравнению с показателями весны прошлого года: тогда доля тех, кто был ориентирован на развитие предприятия, составляла 27% (сейчас 35%).


"Все это дает основание для пересмотра нашего прогноза относительно динамики ВВП страны в 2020 году. По нашему предыдущему прогнозу, сделанному в апреле, можно было ожидать падения ВВП России в 2020 году на 5%. Однако сегодня очевидно, что кризис протекает в гораздо более мягкой форме, чем ожидалось. Поэтому, по нашим оценкам, ВВП страны снизится не более чем на 2,5%, причем данную оценку можно рассматривать как пессимистическую", - уверены эксперты. По их прогнозам, потребительская инфляция по итогам 2020 года не превысит 4%, хотя в 2021 году есть риск ее повышения до 5%. В 2021 году можно ожидать роста промышленного производства на 2-2,5% и ВВП - на 1-1,5%.

[Никита Кричевский]

Скорее соглашусь с оптимистами из досточтимого Финансового университета (ссылка внизу текста). «По предыдущему прогнозу, сделанному в апреле, можно было ожидать падения ВВП России в 2020 г. на 5%. Однако сегодня очевидно, что кризис протекает в гораздо более мягкой форме, чем ожидалось. Поэтому ВВП снизится не более чем на 2,5%, причем данную оценку можно рассматривать как пессимистическую».

Не склонен думать, что оптимизм наигранный (зачем?), хотя некоторые оценки кажутся чересчур завышенными. Тем не менее, слухи о кончине российской экономики и многострадального малого бизнеса были сильно преувеличены.

Как отмечают финансисты, спрос на автомобили сохранился почти что в прежнем объеме. Насчет городской недвижимости, которую все жаждут купить, не согласен, но в отношении загородной попадание на 100%. Даже мебель с бытовой техникой и прочее домашнее имущество интересуют потребителей, как и прежде.

Я постоянно вспоминаю Торгово-промышленную палату (ТПП), пару месяцев назад огорошившую заявлением, что по итогам кризиса погибнут 3 млн малых и средних предприятий. Кризис закончился, экономика оживает, но «предпринимательских трупов» на улицах наших городов и сел не видно.

Извиниться не хотите? Или плюнь в глаза – что божья роса?

[Davydov_index]

https://davydov-index.livejournal.com/3559878.html
Пишет Леонид Давыдов (davydov_index)
2019-07-04 17:01:00

Снижение ключевой ставки Центробанком при определенных условиях может приводить к отрицательному для экономики эффекту вместо ее стимуляции. Об этом говорится в докладе сотрудников Международного валютного фонда и Банка международных расчетов, который был представлен на макроэкономической конференции Банка России.

calipers-4017104_960_720-1024x683

В докладе высказана мысль, что при некотором уровне ключевой ставки ее снижение может вызвать сокращение кредитования и снижение ВВП.

Как уточняет газета «Коммерсантъ», доклад был представлен на конференции Банка России «Эффективность макропруденциальной политики: теория и практика», состоявшейся накануне открытия Международного финансового конгресса 3 июля. Авторами доклада стали Паоло Каваллино из Банка международных расчетов и Дамиано Сандри из МВФ.

По их мнению, существует набор макроэкономических условий, при которых дальнейшее снижение ключевой ставки может возыметь эффект, обратный желаемому. Они предполагают, что при достижении ставкой уровня, который они называют «нижней границей стимулирования», стандартными методами решить задачу выхода из сложной макроэкономической ситуации для стран с экономикой определенного типа невозможно. К этому типу они относят и экономику России.

Напомним, 14 июня 2019 года Банк России впервые за год снизил ключевую ставку, уменьшив ее на 0,25 п.п., до уровня 7,5%. Регулятор не исключил, что в ближайшем будущем может продолжить процесс. В сообщении на официальном сайте ЦБ говорилось: регулятор допускает, что это произойдет на одном из ближайших заседаний Совета директоров. Банк также анонсировал переход к нейтральной денежно-кредитной политике до середины 2020 года.

О том, насколько обоснованными выглядят выводы относительно рисков снижения ключевой ставки и относятся ли они к ситуации в России, а также о том, почему дела обстоят именно так, рассказал Антон Табах, главный экономист «Эксперт РА», доцент Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» и Московского государственного университета им. Ломоносова.

«Вчерашний семинар представлял собой научное мероприятие, на котором рассматривали научные концепции. Те граничные условия, о которых шла речь в докладе представителей МВФ и Банка международных расчетов, как справедливо указали и первый зампредседателя Банка России Ксения Юдаева, и председатель Банка России Эльвира Набиуллина, к нашим реалиям имеют весьма малое отношение. Потому что это – то, что происходит в районе нулевой инфляции, а она у нас пока что еще не нулевая. Так что все это – теоретические построения.

А что, как говорят, «в военное время синус может быть равен двум, пяти и даже более», так это действительно так. То есть в особых условиях и такой результат снижения ключевой ставки возможен. Но сейчас за счет того, что по экономике вдарили деньгами, каноны кредитно-денежной политики изменились. Теперь все пытаются понять, как все взаимодействует. Идей сейчас ходит много, какие-то из них выдержат проверку временем и практикой.

Можно ли действительно понижать ставку так, чтобы экономического роста не было? Да, довольно долго так и было в Европе. Потом экономика опять как-то стала раздуваться. И Япония жила при нулевых ставках очень долго, но это все равно было потерянное десятилетие. Но все это – не про Россию. Потому что у нас и инфляция не нулевая, и ставки не нулевые, а достаточно высокие. У нас все по классике – жесткая денежно-кредитная и жесткая фискальная политика. Шаг вправо, шаг влево считается побегом.

Сейчас ее будут немного смягчать, но это будет такое же смягчение, как если бы у смирительной рубашки рукава немножко распускали и на воротничке расстегнули пуговку. Это будет не такое смягчение, которое может привести к спрогнозированным отрицательным результатам – до такого нам еще очень далеко. Наши дамы из Центрального банка вполне открыто об этом говорили. Это «далеко» определяется уровнем ставок и инфляционными ожиданиями; и то, и другое довольно инертно.

Чисто теоретически такая опасность может существовать, но чисто теоретически возможно все. А прозвучали как раз новые теоретические построения», – объяснил Антон Табах.

Ну, как-то так.

Все материалы блога с развёрнутыми комментариями экспертов можно прочитать тут.

Повестка, тренды, мнения, эксклюзив. Неформально на Telegram-канале "Давыдов.Индекс".

[Владимир Милов]

http://worldcrisis.ru/crisis/2097994?COMEFROM=SUBSCR
21.10.2015 07:55

Тех кто соберется неаргументированно плеваться буду банить.

Тут опять заговорили о том, что «экономика прошла дно» (или, в терминологии Путина, «пик кризиса пройден»), поэтому надо пояснить, что именно в нашей экономике происходит, чтобы не было ненужных иллюзий.

Вчера вышла свежая сентябрьская статистика Росстата о положении дел в экономике, она плохая, как и все последние месяцы. Я не вижу, где здесь признаки «прохождения пика кризиса»:

• Оборот розничной торговли минус 10,4% к сентябрю 2014;
• Реальные зарплаты минус 9,7%;
• Реальные располагаемые доходы населения минус 4,3%;
• Инвестиции минус 5,6%;
• Промышленное производство минус 3,7% (в обрабатывающей промышленности — минус 5,4%).

Основная проблема (и это отличает кризис от всех предыдущих) — стабильно тяжелое (в пределах 10% год к году) падение реальных доходов и покупательной способности населения. Проблема в том, что многие бизнесы, ориентированные на потребительский рынок, пока предпочитали держаться, полагая, что вся эта штука, как говорят наши власти, «ненадолго» и «надо всего лишь чуть потерпеть». Ну например: уже с марта было ясно, что спрос на автомобили падает обвальным образом, на 30-40% в месяц, но производители автомобилей предпочитали умеренно сокращать производственные планы на 2015 год, на 10-15%, рассчитывая, что спрос восстановится. Это изначально была бессмысленная работа на склад. Сегодня, когда стало ясно, что спрос продолжает валиться (в сентябре зафиксировано очередное падение продаж на треть в годовом выражении), пошли сокращения производственных планов имассовые сокращения персонала.

Это означает новый удар по покупательной способности граждан, а также то, что теперь динамика промышленного производства, которая пока отставала по темпам падения от доходов населения и розничных продаж, «подтянется» за ними. Так что те, кто пытается интерпретировать относительно умеренное падение промпроизводства в сентябре (-3,7%) как признак «прохождения дна», ошибаются: сейчас оно еще подтянется за падающим спросом.

Кроме того, многие бизнесы, обслуживающие потребительский сектор, закредитованы, сокращение спроса и производства потянет за собой проблемы с банками («Трансаэро» самый яркий пример, но не самый последний). Банковский кризис может стать дополнительным шоком для экономики. Пока эксперты друг друга отговаривают, что «банковского кризиса нет», однако
загрузка рекламы...

при этом признают, что по одному из параметров он уже де-факто наступил — расходы государства на спасение проблемных банков составили около 2% ВВП. По другому критерию, как уговаривают себя аналитики, ситуация вроде как «далека от кризисной» — в кризис доля неработающих активов в банковской системе должна быть порядка 10%, а сейчас доля просроченных кредитов в активах банков вроде как в районе 4%. Однако совершенно ясно, что цифра в 4% не отражает реальной ситуации, и банки прячут плохие кредиты, всячески «реструктуризируя» и пролонгируя их. Между тем, за последние 12 месяцев банки уже списали почти 700 млрд рублей безнадежных долгов, а Standard & Poor’s прогнозирует, что доля проблемных кредитов уже к концу 2015 года вырастет до 8-10%, что как раз и является тем самым кризисным показателем.

Например, сегодня в Москве пустует в полтора раза больше офисных площадей, чем в кризис 2008-го. В московских торговых центрах пустует более 10% площадей, простой за год увеличился в 2,5 раза. Ясно, что при дальнейшем сокращении покупательной способности населения бизнесы в сфере торговли и услуг продолжат закрываться.

Итак, динамика промышленного производства и сферы услуг пока не до конца отражала падение покупательной способности населения (базируясь на оптимистичных надеждах, старались пока держать торговые и офисные площади, не увольнять персонал, не планировать слишком резкого сокращения производства). Однако жизнь уже расставляет все по местам. Сокращать все это придется. Нас ждут новые разорения бизнесов, новые увольнения и сокращения зарплат, и новые неприятные сюрпризы в банковской системе (все эти предприятия, ориентированные на потребительский рынок, закредитованы, а отдавать нечем, продажи падают).

То есть нас и так ждет новая волна падения, связанная с запоздалым отыгрыванием сократившегося спроса в сфере предпринимательства, ориентированного на внутренний рынок. А тут еще предстоят два новых удара по покупательной способности населения:

• В бюджет-2016 заложено фактическое сокращение зарплат и пенсий, которые будут индексировать ниже инфляции;
• Стоит ожидать нового шока из-за очередного витка падения рубля — для него есть все предпосылки, я в этом плане

согласен с Алексашенко. Новое падение курса дополнительно снизит покупательные возможности граждан (доходы они получают в обесценивающихся рублях, а цены растут быстрее), спираль пойдет дальше.

Кто там вам говорит что «дно пройдено» или «в России кризиса нет» — гоните его сами знаете какими тряпками. Нас ждет новый виток ухудшения ситуации. При этом:

• На инвестиции рассчитывать не приходится — даже если с нас частично снимут какие-то санкции (и то это в лучшем случае будет уже весной), западный финансовый мир глобально пересмотрел уровень риска в отношении России, и никакие кредиты к нам не потекут;
• Кредитное сжатие для России уже составило 180 млрд долларов с 1 июля 2014 года по 1 октября 2015-го — на столько «похудел» наш внешний кредитный портфель, потому что мы вынуждены отдавать корпоративные долги, но новых займов нам никто не дает (парадоксальным образом, соотношение внешнего долга России к ВВП выросло за последние полтора года с примерно 30% до 50% — долги корпораций и банков в валюте, а рублевый ВВП сильно обесценился);
• Под чиновничьи разговоры об «инвестиционном климате» мы продолжаем отжимать выгодные бизнесы даже у суперлояльных к Путину иностранных партнеров — можете догадаться, как этот «сигнал» будет интерпретирован инвесторами;
• Китай нам ничего не дает и не даст, это уже окончательно ясно;
• Резервный фонд на пути к исчерпанию из-за отказа снижать бюджетные расходы;
• В добывающих отраслях, где пока еще небольшая положительная динамика, возможен обвал производства из-за стремления Минфина повысить налоги, на крупнейших нефтяных месторождениях уже падение.

Веселая картина, в общем.

Но знаете что веселее всего? Это вот уже который крупный кризис на моей памяти, с конца 80-х. И каждый раз у властей был какой-то план, как с кризисом бороться. План мог быть плохой, но он был. Абалкин-Шаталин, программа Кириенко, программа Примакова, Путин залил олигархов-банкротов сотнями бюджетных миллиардов в 2008-2009 (плохое решение, но все же план, какой-никакой).

Сейчас — никакого плана нет вообще. Все что мы слышим — повторяемые вот уже который месяц мантры о том, что «пик пройден» (потом выясняется, что это все неправда, но все те же чиновники с упорством, заслуживающим лучшего применения, продолжают эту ложь повторять), и что «надо всего подождать пару лет».

А чего ждать-то? Что нефть отрастет? Уже ясно, что она не отрастет. Что к нам возобновится поток западных кредитов? Уже ясно, что при любых раскладах не возобновится. Что китайцы спасут? Уже ясно, что не спасут, да и у них самих большие проблемы. Чего ждать-то?...

(Для справки: про рецепты, что НУЖНО делать в сегодняшней ситуации, уже давно все сказано, но ясно, что власть на это не пойдет.)

В общем, продолжаем «нащупывать дно». Пока мы от него далеко.

[Лентa.Ru]

https://lenta.ru/news/2019/06/03/nds/
07:19, 3 июня 2019
Экономика


Фото: Сергей Коньков / «Коммерсантъ»

Бюджет России не заметил роста поступлений от внутреннего налога на добавленную стоимость (НДС) после его повышения в 2019 году. Это следует из «Мониторинга экономической ситуации в России», составленного Российской академией народного хозяйства и государственной службы при президенте России (РАНХиГС), который поступил в редакцию «Ленты.ру».

«Роста поступлений по внутреннему НДС относительно ВВП не произошло, хотя с 1 января 2019 года была повышена базовая ставка налога на добавленную стоимость с 18 до 20 процентов», — говорится в исследовании.

Аналитики объясняют это тем, что НДС уплачивался в бюджет в первом квартале 2019 года с оборота товаров, работ, услуг, которые имели место в четвертом квартале 2018-го. Таким образом первые поступления налога по повышенной ставке будут учтены в бюджете только начиная с апреля текущего года, говорится в документе.

Базовая ставка НДС повысилась в России до 20 процентов с 1 января 2019 года. Налог на добавленную стоимость — это первый по собираемости налог в стране и основной источник доходов бюджета за исключением поступлений от торговли углеводородами. По расчетам властей, повышение НДС должно принести бюджету в среднем 620 миллиардов рублей в год дополнительных поступлений. Эти деньги пойдут на финансирование нацпроектов, на которые предполагается потратить восемь триллионов рублей в течение шести лет.

[Davydov_index]

https://davydov-index.livejournal.com/3530466.html
Пишет Леонид Давыдов (davydov_index)
2019-06-05 20:01:00

Российская экономика показала рекордный рост в 2018 году, отмечает Всемирный Банк. В его докладе «Перспективы мировой экономики: рост напряженности, спад инвестиций» приводятся данные о том, что этот рост за год составил 2,3%; это является максимальным для России показателем за последние шесть лет. На ситуацию не повлияло даже ужесточение санкций и давление мирового финансового рынка.

409427_1000x666_347_eb64f362f980c97e5f7d569a4e8d6d b8

В то же время Всемирный банк ухудшил прогноз по росту экономики России по итогам 2019 года до уровня 1,2% вместо 1,4%. При этом оценка темпов роста российского ВВП в 2020-2021 годах осталось на уровне 1,8%.

Аналитики объясняют приведенные результаты и специфику прогноза тем, что в 2018 году росли мировые цены на нефть, а также вырос экспорт. Кроме того, дополнительные доходы России принесла реализация нескольких крупных проектов в энергетике и проведение Чемпионата мира по футболу. Однако с уменьшением объемов добычи нефти, ужесточением валютной политики и увеличением НДС в начале года темпы роста должны сократиться, полагают эксперты.

О причинах появления столь высоких показателей и основаниях для ухудшения прогноза на 2019 год при сохранении неизменным прогноза на более отдаленный период рассказал Сергей Хестанов, доцент кафедры фондовых рынков и финансового инжиниринга факультета финансов и банковского дела (ФФБД) РАНХиГС, советник по макроэкономике гендиректора компании «Открытие брокер».

«Почему Всемирным Банком понижен прогноз для России на этот год, совершенно ясно. Сыграло роль сочетание факторов: это и коррекция цен на нефть, и повышение НДС, которое вызвало определенное торможение экономики, это и сделка ОПЕК+, и даже техногенная причина – авария на трубопроводе, из-за которой пришлось немного сократить поставки. Но что касается 2020 года и последующих лет, то прогноз на них нет смысла пересматривать, учитывая, что надвигаются довольно бурные процессы, связанные с торговым конфликтом Китая и США в первую очередь.

Во вторую очередь с США связаны еще ожидания торговых войн с целым рядом других стран – уже анонсированы противостояния с Индией, Мексикой; думаю, это затронет и Евросоюз. И события, связанные с урегулированием этих ситуаций, настолько масштабны, что всерьез пересчитывать прогнозы на 2021 и даже 2022 годы сейчас, когда они еще не произошли и не все их вероятные последствия очевидны, бессмысленно.

Вообще любые решения, которые будут связаны в свете этого прежде всего с Китаем, а затем и с остальным перечнем стран, гораздо более значимы, чем все прочие перечисленные факторы. Так что более отдаленные прогнозы не меняют, скорее всего, для того, чтобы не тратить ресурсы на дополнительный пересчет. Потому что когда проблема разрешится, все равно придется пересматривать весь набор выводов. Это обычная практика для подобных случаев, потому что пересчет прогнозов – довольно трудоемкое занятие, и если понятно, что впереди неизбежны большие корректировки, то логично дождаться какой-то определенности, и только потом пересматривать все остальные прогнозы.

А если говорить о максимальных за последние шесть лет показателях, которые продемонстрировала Россия, то тут дело даже не во внешних факторах – это просто ловкость рук статистиков. Этот результат – 2,3%, на которые якобы выросла за 2018 год российская экономика – вызывает в профессиональной среде очень большие дискуссии. Мне кажется, что гораздо адекватнее показатель в 1,5%, а рост на уровне 2,3% получился только в результате того, что Росстат поменял методику измерений. В Росстате и не скрывают, что меняли ее; из-за этой перемены рекорд и поставлен. По старой методике получается как раз 1,5%, никакого рекорда.

Почему Всемирный Банк принял эти данные? Я уже говорил, в профессиональной среде в связи с изменением методики были довольно бурные обсуждения. Однако юридически Росстат имеет право это делать, захотел – поменял. Но понятно, что он просто стремился польстить власти, показав хорошие данные – реально же никакого рекорда не только нет, но и быть не может. В ближайшем будущем они тоже вряд ли появятся, учитывая, что и с нефтью все не очень хорошо. Думаю, рост составит где-то около 1%, а при плохом раскладе – даже и меньше», – объяснил Сергей Хестанов.

Ну, как-то так.

Все материалы блога можно прочитать тут.
Повестка, тренды, мнения, эксклюзив. Неформально на Telegram-канале "Давыдов.Индекс".

[Davydov_index]

https://davydov-index.livejournal.com/3576645.html
Пишет Леонид Давыдов (davydov_index)
2019-07-22 14:01:00

Глава Минэкономразвития Максим Орешкин спрогнозировал «взрыв» в экономике в 2021 году из-за чрезмерной закредитованности населения.

RIAN_5934914.MR.ru

Министр экономического развития РФ Максим Орешкин/ Фото Екатерина Штукина / РИА Новости

Об этом министр заявил в эфире радиостанции «Эхо Москвы». По его словам, полностью безболезненно выйти из этой ситуации уже не получится, но правительство России уже прорабатывает механизмы помощи гражданам, которые попадут в сложную финансовую ситуацию.

— Наши оценки говорят о том, что в 2021 году она в любом случае взорвется, мы до 2022 года ее уже не дотянем. Давайте мы сейчас ею займемся, чтобы в 2021 году не бегать обожженными с криками, чтобы понимать, что делать сейчас для того, чтобы в 2021 году с этой проблемой не столкнулись в полный рост. Набор предложений есть, будем их обсуждать в правительстве и с ЦБ, — заявил Орешкин, слова которого приводит «Интерфакс».

В то же время Максим Орешкин отметил, что текущую ситуацию в потребительском кредитовании можно охарактеризовать как пузырь, но для экономики в целом ситуация пока пузырем не является. Тем не менее, глава МЭР признал, что темпы роста выдачи кредитов вызывают опасения у министерства.

— Это уже серьезная социальная проблема. В четвертом квартале 2018 года треть выдаваемых кредитов была выдана людям и домохозяйствам, у которых платеж по этим кредитам превышает 60% ежемесячного дохода. Понятно, что человек, попав в такую яму, сейчас думает – как только перекредитоваться и где занять, — добавил Орешкин.

Он также обратил внимание, что в последние два года прирост кредиторской задолженности составляет 25%: по итогам 2018 года она выросла до 1,8 трлн рублей. Министр также предупредил о серьезных последствиях для экономики, если темпы роста потребительского кредитования не удастся снизить.

— Моя позиция — очевидно, что объем проблем, в том числе социальных, уже накоплен, мы их не избежим. Нужно сделать так, чтобы проблему не увеличивали в будущем, нужно утяжелять выдачу кредитов, особенно, где платеж к доходам высокий. ЦБ уже объявил, что с 1 октября вводит специальные показатели – соотношение платежа к доходу заемщика и на базе него строится регулирование, — рассказал Орешкин.

В конце июня Орешкин раскритиковал Центробанк за то, что тот не принимает никаких мер для замедления темпов роста потребкредитования, напоминают «Ведомости». При этом, регулятор 28 июня выпустил доклад о причинах и рисках ускоренного роста потребительского кредитования. В нем говорилось, что потребкредитование в существенной степени помогло росту российской экономики и без него рост ВВП в I квартале 2019 году был бы нулевым.

Также глава ведомства отметил, что уже год пытается объяснять Банку России необходимость ограничений в потребительском кредитовании. Однако позже глава ЦБ РФ Эльвира Набиуллина заявляла, что в розничном кредитовании сейчас пузыря нет. Она назвала большим преувеличением мнение о том, что потребкредитование виновато во всех бедах экономики и в низких доходах населения.

Напомним, что по данным Национального бюро кредитных историй, в первом полугодии 2019 года в России выдали 9,04 млн потребительских кредитов – это на 2,5% больше, чем за аналогичный период прошлого года. Самое большое количество выданных потребительских кредитов в регионах РФ было зафиксировано в Москве (417,2 тыс. ед.), Московской области (384,9 тыс. ед.) и Краснодарском крае (354,1 тыс. ед.). Самую серьезную динамику роста выдачи в январе-июне 2019 года показали Москва (+18,3%), Тюменская (+15,8%) и Омская (+15,1%) области.

Эксперт Ольга Кантор подчеркивает, что закредитованность населения не является первопричиной сжатия экономики: "Я думаю, что к 2022 году мы услышим еще массу объяснений и причин, по которым экономика не может выйти на те темпы, которые были обозначены в указах главы государства. Закредитованность населения не является первопричиной сжатия экономики. Причины в недостаточной эффективности предлагаемых мероприятий. Планировали, что НДС будет способствовать росту экономики — не получилось. Налоговый маневр в нефтяной сфере оказался неудачным, так как уже в прошлом году цены на бензин выросли на 10%. Я считаю, что причина закредитованности населения не настолько велика, чтобы прикрываться ею и объяснять падение роста экономического развития или сжатая экономки в целом".

Эксперт Владимир Норин уверен, что в 2021 году российскую экономику будет ждать рост, а никак не крах: "Действительно, коммерческие банки вгоняют население в долговую яму, и Центробанк должен регулировать этот процесс. В данной части я с Орешкиным согласен. Около триллиона рублей прибыли получили коммерческие банки в прошлом году. Это деньги, отвлеченные из потребления у населения. Эти деньги не работают; они идут на выплату дивидендов, и получается отток больших капиталов за границу. В этом плане определенные регуляторы в лице государства должны работать. Я думаю, что в 2021 году российскую экономику будет ждать рост, а никак не крах. Рост валового внутреннего продукта увеличится, возможно, на 0,5%. Минэкономразвития должно все-таки заниматься поиском мер выхода из кризиса, а прогнозами пусть занимается Росстат. Президент сформулировал стратегию развития, а тактика — удел профильных министерств, в том числе, и Минэкономразвития. Сейчас же они ищут оправдания, а не пути решения проблем".

Ну, как-то так.

Все материалы блога с развёрнутыми комментариями экспертов можно прочитать тут.

Повестка, тренды, мнения, эксклюзив. Неформально на Telegram-канале "Давыдов.Индекс".

[Общая газета]

https://web.archive.org/web/20000930...5/mat/i4.shtml
| Беседовала Маргарита ВОДЯНОВА |

На минувшей неделе правительство внесло на обсуждение в Думу проект бюджета 2000 года. Дан старт длительному и сложному бюджетному марафону, в результате которого многие его параметры, безусловно, претерпят изменения. Но основные экономические ориентиры будущего года ясны уже сегодня. О том, как изменится жизнь россиян, согласно правительственным расчетам, обозревателю «ОГ» рассказал министр экономики РФ Андрей ШАПОВАЛЬЯНЦ.

– Андрей Георгиевич, поделитесь секретом: что ожидает нас в следующем году?

– Хотя 2000 год будет непростым, могу сказать, что хуже, чем в этом, не будет. По нашей оценке, средневзвешенный курс доллара составит 32 рубля, инфляция – около 20 процентов. В 2000 году ситуация стабилизируется, и прирост денежных доходов населения составит 1,5–3 процента. С этой точки зрения ситуация станет даже немного лучше, чем сейчас.

Однако, по нашим прогнозам, в 2000 году закончится девальвационный эффект, когда цены на экспортно ориентированную продукцию росли, а зарплата и стоимость внутренних ресурсов оставались на прежнем уровне. Это значит, что правительству нужно принимать энергичные меры по поддержке отечественного производителя и стимулированию внутреннего спроса. Иначе нам не видать устойчивого экономического роста.

– Основная функция вашего ведомства состоит, кажется, в том, чтобы давать прогнозы по основным макроэкономическим показателям. Похоже, в нынешнем году вы с этой ролью не справились. В бюджете-99 фигурировал курс доллара 21,5, тридцатипроцентная годовая инфляция... На самом деле мы живем гораздо хуже. Вас не очень огорчает результат вашей работы?

– Вы дважды не правы. Во-первых, прогнозы – не предсказания. В своей прогнозной деятельности мы опираемся на реальную картину того, что происходит в стране. Скрупулезно собираем и отслеживаем информацию, взаимодействуем с другими министерствами, регионами, конкретными предприятиями.

Во-вторых, давать прогнозы – только одна из функций нашего министерства. Мы занимаемся также разработкой концепций развития основных отраслей промышленности, федеративных отношений и еще многим другим.

Теперь по существу вопроса. Несовпадение наших прогнозов с реальной картиной сегодняшнего дня обусловлено двумя причинами.

Во-первых, мы рассчитывали, что кредиты международных финансовых организаций поступят не в августе, а в феврале. Основанием для этого были результаты октябрьского раунда переговоров с МВФ и Всемирным банком. Во-вторых, мы недооценили последствия ослабления монетарной политики в конце прошлого года. Тогда, если помните, в рамках действий по поддержанию системообразующих банков были осуществлены довольно крупные эмиссионные вливания в экономику.

Естественно, что после этого последовал всплеск цен, который пришелся на январь–февраль 1999 года. А вот с марта по сегодняшний день мы живем в полном соответствии с нашими прогнозами – инфляция не выходит за уровень 2–3% в месяц.

Что касается курса доллара, то здесь картина аналогичная – его незапланированный рост пришелся на первые два месяца этого года. Причины я уже назвал. С марта курс колеблется в тех пределах, на которые мы рассчитывали.

– С учетом того, что случилось в начале года, и того, что может произойти до его конца, какой прогноз вы можете дать на 31 декабря?

– По нашим расчетам, темпы роста инфляции по итогам года составят 45 процентов. Чуть-чуть, на полпроцента, вырастет ВВП. Куда заметнее – процента на четыре с половиной – увеличится объем промышленного производства.

– Судя по проекту бюджета-2000, социальная сфера по-прежнему остается больным вопросом?

– В бюджете-2000 предусмотрены компенсационные выплаты, в первую очередь наименее обеспеченным слоям населения, пенсионерам.

Чего мы точно не допустим – так это того, чтобы накапливалась задолженность по зарплате и пенсиям. Для нас это очень важно. На сегодняшний день проблема задолженности перед бюджетниками всех уровней в целом решена. На первое сентября 1998 года мы имели долг в размере 22,1 млрд рублей, а сейчас он сократился почти на 8 млрд. Причем Центр свои обязательства практически полностью выполнил: долг федерального бюджета остался чуть более 2,5 млрд. Остальное – 11,9 млрд – задолженность региональных бюджетов.

Что до курса доллара, то он будет расти адекватно инфляции – на те же два-три процента в месяц. Конечно, при условии, что все параметры денежно-кредитной политики, заложенные в бюджете, будут выполнены.

– Есть опасения, что может быть иначе?

– Нет. У нас есть четкая финансовая программа исполнения бюджета до конца года. Более того, появилась возможность получить дополнительные доходы, которые бюджетом предусмотрены не были.

– Андрей Георгиевич, согласитесь, то, что абсолютно реальные доходы оказались не заверстаны в бюджет, было маленьким лукавством правительства?

– Общеэкономические показатели оказались лучше, чем мы прогнозировали. Этому есть простое объяснение: в бюджет не закладывались дополнительные налоги, которые удалось собрать благодаря изменению ситуации на мировых нефтяных рынках. Кто же в декабре мог предположить, что так все с нефтью обернется? Так что не надо искать хитрого финансового умысла в наших действиях.

– В прежние времена в Министерстве экономики все время рождались какие-то планы реформирования хозяйства России. Что-нибудь подобное происходит ли сейчас?

– У нас никогда не останавливалась работа по формированию программных подходов к реформированию экономики. Мы разработали среднесрочную программу развития, рассчитанную на три года. В нее вошли согласованные с МВФ и Всемирным банком планы по структурной перестройке экономики, меры по стимулированию реального сектора, начиная со второй половины нынешнего года. Понятно же, что факторы, которые обусловили экономический рост в первом полугодии, постепенно начинают исчерпываться. И надо думать, как обеспечить рост в дальнейшем.

– Как реально структурная перестройка экономики может быть осуществлена в России, где власть живет отдельно и от экономики, и от людей?

– Да с чего вы взяли, что власть живет отдельно? В министерствах работают такие же люди. Мы сейчас создаем нормативно-правовую базу, которая обеспечит регулирование естественных монополий, создание действенных механизмов банкротства. Чтобы можно было реально выключить нежизнеспособное производство и оставить на плаву то, что действительно требует государственной поддержки. В свою очередь, бюджетная поддержка предусматривает создание адресных инвестиционных программ. Мы начинаем конкурсный отбор тех проектов, которые являются точками роста и обеспечивают развитие России.

Все это делается для того, чтобы создать новые рабочие места, чтобы у людей была уверенность в завтрашнем дне.

– Есть мнение, – и весьма распространенное, – что хороших инвестиционных проектов у нас мало. Много плохих. Это так?

– Не согласен. Да, у нас много слабо проработанных проектов, где не определены источники финансирования, не ясны рынки сбыта, не изучена конъюнктура спроса. Но это не значит, что сами проекты плохие. Просто мы выдвигаем достаточно жесткие требования.

Есть немало и хорошо проработанных проектов. Например, создание самолета «Ил-96». Или сборочное автомобильное производство в Таганроге. А всего конкурсный отбор в Минэкономики прошли 280 проектов, которые финансируются и за счет инвестиций, и за счет бюджета развития, который наконец со второго полугодия у нас заработал. Так что давайте смотреть в будущее с большим оптимизмом.

[Общая газета]

https://web.archive.org/web/20010121...mat/mar2.shtml

Стоит ли ждать осеннего наступления инфляции

Дмитрий ДОКУЧАЕВ

В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ в экономических кругах широко обсуждается тревожный сценарий развития событий на октябрь. Якобы окончательно перестанет действовать соглашение нефтяных «генералов» о сдерживании цен, резко взлетит стоимость бензина и прочих нефтепродуктов. После чего лавинообразно подскачут цены на все потребительские товары, поскольку в них «сидят» издержки на топливо. Страна опять столкнется с высочайшей инфляцией...

Насколько оправдан подобный сценарий? – с этого вопроса началась наша беседа с министром Российской Федерации по антимонопольной политике и поддержке предпринимательства Ильей ЮЖАНОВЫМ.

После того как в мае разразился бензиновый кризис, нами, силами территориальных антимонопольных органов, были созданы оперативные штабы, которые и по сей день продолжают следить за ситуацией на рынке нефтепродуктов. Мы проводим регулярные проверки, еженедельный мониторинг цен, делаем запросы по поводу их изменения. То есть оказываем постоянный психологический прессинг на продавцов, производителей и оптовиков, чтобы не допустить необоснованных скачков цен на бензин.

Но пределы нашей компетенции ограничены законом о конкуренции на товарных рынках. Мы не можем заменить ни Минтопэнерго, ни правоохранительные, ни налоговые службы. Штат антимонопольных органов – всего 1300 человек на всю Россию. Понятно, что это не та армия, которая может решить проблему целиком. Если на весь Краснодарский край у нас 22 работника, они просто физически не могут побывать во всех районах одновременно, поскольку районов в крае больше, чем людей.

Может ли ваше ведомство каким-то образом воздействовать на тех, кто неоправданно повышает цены, скажем, на тот же бензин?

Система антимонопольного законодательства выстроена таким образом, что мы не можем наказывать моментально. Мы не гаишники, которые могут нарушителя остановить и тут же штрафануть или права отнять.

Мы, выявив факт нарушения или получив жалобу от потребителя, возбуждаем административное дело. Собирается комиссия, которая вправе применить штрафные санкции, если выявит сговор или какие-то иные нарушения законодательства. Решение комиссии можно обжаловать в суде, затем проигравшая сторона вправе подавать апелляцию... Процедура может длиться долгие месяцы. Все уже забыли, что 16 мая в Питере произошел скачок цен на бензин, а мы, может быть, только в октябре накажем виновных.

Наши методы – штрафы, предписания, представления о возбуждении уголовных дел – по сути, полицейские. Они, конечно, позволяют выловить отдельную рыбку в мутной воде. Но противостоять росту цен в целом следует, безусловно, иными – макроэкономическими – методами.

Какими именно?

Не далее как неделю назад мы направили в правительство доклад о тех мерах, которые могли бы позитивно повлиять на ситуацию. Таких мер, в общем-то, две. Первая – введение более высоких экспортных пошлин на нефтепродукты. Этим уже занимается правительство, хотя еще в июле подобная идея под влиянием нефтяных генералов просто отбрасывалась. Сейчас решается вопрос, должен ли быть размер пошлины за тонну нефти 7,5 или 10 евро. Повышение пошлины как рыночный инструмент защиты внутреннего рынка безусловно лучше, чем принятие чисто административных мер вроде квотирования или прямого запрета на экспорт мазута.

И вторая мера – переход внутри России к открытой биржевой торговле нефтепродуктами с использованием стандартных контрактов, фьючерсов, опционов. Это позволило бы нам более точно прогнозировать ценовую ситуацию. Те же фьючерсы, хотя лишь 5 процентов из них реализуются реальными товарными поставками, во всем мире считаются пусть и игровым, но признанным прогнозным инструментом.

А что вы думаете о том картельном соглашении нефтяных компаний, которое было заключено по инициативе первого вице-премьера Николая Аксененко? Ведь рост цен на бензин все равно не остановился...

Ну, во-первых, я не приемлю термин «картельное соглашение». Мы до последнего дня перед подписанием вносили в текст соглашения поправки, чтобы оно не противоречило антимонопольному законодательству. Во-вторых, если вспомнить его текст, там заключена возможность роста цен во втором полугодии в размере половины дефлятора за первое полугодие. То есть если средний индекс роста промышленной цены с января по июль составил 24, то стоимость бензина с июля по декабрь может вырасти на 12 процентов.

Что касается нарушений соглашения, то наши проверки показывают, что их, по большому счету, нет. Ведь, вспомните, объектами соглашения были не уличные бензоколонки. Речь там шла о «замораживании» цен на топливо для трех крупных групп пользователей: сельского хозяйства, нужд обороны и северного завоза.

И хотя нам, антимонопольщикам, по нашей природе, сама идея такого соглашения не очень нравится, справедливости ради следует признать, что по крайней мере на 2–3 прошедших месяца оно позволило инфляцию пригасить.

Именно пригасить! Но не получится ли так, что цены не рванули в августе, так рванут в октябре?

Повторяю, многие положения соглашения связаны с сезонными пиками: например, северный завоз, уборка урожая. Сентябрь-октябрь проходит и все: больше ценового давления по этим направлениям не будет. Те же энергоресурсы, которые сейчас туда усиленно вкладываются, просто выйдут на рынок по иным ценам. Тем самым острота проблемы будет смикширована.

До сих пор мы с вами говорили о нефтяном секторе рынка. А как меняются цены на другие продукты и товары?

Истина банальна: если дорожает топливо, то дорожает все. Весь вопрос в пропорции. Конечно, можно в три раза поднять цену на хлеб, потому что в три раза выросла цена на бензин. На самом деле это неправильно, поскольку можно точно рассчитать долю затрат на топливо в конечной цене продуктов.

Но в свободном рыночном ценообразовании нельзя до бесконечности поднимать цену. Важно то, каков платежеспособный спрос потребителей. Литр бензина раньше стоил 3 рубля, сейчас, скажем, 6–8 рублей, но его покупают. Где гарантия, что будут покупать и дальше при росте цен? Тогда придется цены снижать. То, что я вам рассказываю, – отнюдь не фантастика. С этим пришлось столкнуться нашим телефонным ведомствам. Они резко задрали вверх тарифы на междугородные переговоры, и народ перестал говорить по межгороду или перенес все звонки на ночное – льготное – время. В результате реальная масса дохода оказалась той же, что и до роста цены. «Невидимая рука рынка» сработала: тарифы выросли – платежеспособный спрос упал.