*1367. Не отбрасывающий тени

[Александр Минкин]

http://www.mk.ru/editions/daily/arti...-loshadki.html
28 января 2000 в 00:00
Всем ясно: своей внезапной отставкой Ельцин назначил нам Путина следующим президентом. По сути — отменил выборы. Все уверены: Путин победит. И потому, что у него рейтинг, и потому, что у него в руках вся государственная власть (президентская, правительственная, думская и пр.; нет надобности перечислять все ветви и сучки: силовики — за, творческая интеллигенция — за, перепуганные губернаторы — за, народные кумиры, такие, как Чубайс, Жириновский, Даша Асламова, — за...). Сияющий Чубайс (радуясь, что его план исполнился) назвал ельцинский уход гениальным и мужественным поступком. Мужественный? Неправда. Это безусловно трусость. Кремль испугался, что народ выберет не того, если дать народу возможность честно и обдуманно выбрать. Запугали и Ельцина (говорят, он "мужественно не соглашался"), и он сбежал и тем самым назначил того. Но правда ли, что этот ход гениален? Гениальный — это, по-видимому, безупречный и неотразимый. Насчет безупречности (моральной) речи нет. По отношению к гражданам это ход подлый, отнимающий право выбора. И тут даже не монархическое наследование, а абсолютная диктатура: "Вами будет управлять тот, кого я назначу!" Неотразимый? Да. Все согласились. Большинство уже целует, лижет, славословит. Даже главы СНГ сделали это. Они притворились, будто не замечают иронии своей судьбы. Полтора десятка президентов выбрали себе в председатели и.о. Какое самоунижение. И какая гибкость. Ну да не учить же гибкости Алиева и Шеварднадзе; их уста не забудут вкус Леонида Ильича, которого они обрабатывали с той же страстью и самозабвением, как дети — леденцового петушка на палочке. Псевдооппозиция тоже признает Путина будущим президентом. Степашин (второй номер в "Яблоке") заявил, что поддержит Путина. При этом зачем-то употребил слово "честь" (ну и союзника нашло себе "Яблоко"). Явлинский заявил: "Буду участвовать в президентских выборах, чтобы они не были безальтернативными". Тем самым Явлинский сообщил своим избирателям, что идет на выборы не за победой, а за каким-то процедурным хером (очень важным для него, но не имеющим никакого значения в глазах народа). Кроме того, не стоит беспокоиться о формальной безальтернативности. Соперников у Путина будет достаточно. От Зюганова до Убожко. В том-то и дело, что формально выборы будут безупречные, законные, конституционные. А по существу — узурпация. Это такая технология. Высшая кремлевская стадия развития бюрократизма. А лучшее определение бюрократизма дал В.И.Ленин: "По форме — правильно, а по существу — издевательство". Кандидат в президенты Элла Памфилова идет, "чтобы приободрить женщин". Кандидат Юрий Скуратов — чтобы получить трибуну для поливания грязью семьи Ельцина (ибо Скуратову кажется, что чем больше он выльет грязи на других, тем меньше ее останется на нем самом. Заблуждение.) Даже Зюганов в теперешней ситуации может рассчитывать только на второе место — по форме почетное, а по существу унизительное. Ибо разве это не унижение — быть для власти удобным спарринг-партнером? Итак, кремлевская технология по производству президента Путина гениальна и неотразима? Нет. А нет ли способа, который позволит чисто, честно, открыто и весело уничтожить "гениальный и мужественный" кремлевский замысел. Способа, который позволит честно, спокойно и обдуманно выбрать президента страны, вместо того чтобы подчиниться чьей-то технологии. Вместо того чтобы согласиться стать пешкой в чужой игре. Способ простой. Надо перенести президентские выборы на полтора года, на осень 2001-го. Все, кажется, согласны, что Путин победит в марте. Ну так и незачем "выбирать". Пусть работает. Он уже президент. Приставка "и.о." не уменьшает полномочий ни на йоту. Раз уж президенты СНГ выбрали нашего и.о. своим председателем, значит, эти буковки не мешают ему быть первым среди равных. Сегодня он президент. Победа его в марте неизбежна. Зачем же выборы? Зачем выбирать президента президентом? Да еще спустя всего лишь три месяца, как он начал работать. Зачем частить? Ельцин его выбрал 31 декабря 1999-го. Мудро. Вот и пусть поработает, а мы его выберем в 2001-м. Успокоимся. Увидим работу. Некоторые сетуют, что темная лошадка, — вот и успеем рассмотреть. Испытательный срок в полтора года для такой должности, как Президент Великой России, — вовсе не большой. Он же не готовился. Пусть спокойно постажируется. Пусть у него будет время оценить собственные подвиги. Одно дело — поднять всем пенсии и зарплату к марту, то есть к выборам. Другое — справиться с инфляцией в октябре. А уж к осени 2001-го мы увидим и результаты экономики, и результаты войны. Путину же лучше. Сейчас у него психология "гоп-стоп": налететь, ухватить... А что там из этого выйдет — наплевать, он уже президент на следующие четыре года, а то и на больше. Исполняя обязанности президента, он вместо того, чтобы управлять страной, управляет своей пиаровской компанией (да и он ли управляет — вопрос). Близкие выборы толкают Путина на безответственные ходы. А вот если выборы будут в 2001-м, то надо срочно проявлять не прыть, а государственную мудрость. Надо добиться реального подъема экономики, реального роста благосостояния и безопасности людей. За полтора года и преступность можно прижать, если захотеть. Да мы его с криками "ура" внесем в Кремль, если у него хоть немного получится. А если не получится, если война обернется катастрофой, а добавки и надбавки — инфляцией, нищетой и все тем же надоевшим за десять лет враньем, — не прогневайся. Значит, ты не мудрый правитель, а жулик, очередной строитель Нью-Васюков. (Остап Бендер выиграл в Васюках деньги, хотя проиграл все партии. А потому выиграл, что внезапно сократил время своего пребывания в роли шахматного лидера.) Единственное препятствие для этого плана — Конституция. Но не человек для субботы, а суббота для человека. Не Россия для Конституции, а Конституция для России. Представьте, Государственная Дума решит перенести, Совет Федерации утвердит, и — все. Если можно вести незаконную войну, почему нельзя законно передвинуть выборы? Денег нет. Западу прямо сейчас мы должны уплатить 3 миллиарда долларов, а потом еще много. На войну из бюджета ушло, как признался Касьянов, 5,5 миллиарда вместо запланированных трех. (Они там так устроены, что, даже когда признаются, все равно обманывают: а) ничего не планировали, война в бюджете вообще не была заложена; б) не пять с половиной, а все 25 миллиардов ухнули туда, и еще не конец.) И при таком безденежье еще тратить миллиарды на бессмысленные выборы! Верим, что выиграет, и бесплатно оставляем его на этом посту. Пусть работает. А то забегался: детей целует, ордена вешает, деревья сажает... К марту вообще взбесится, целовать начнет всех подряд, плясать вприсядку, метаться по регионам, набивая рот надоевшими хлебом-солью на ковровых дорожках губернаторских аэродромов. Уважаемые лидеры Думы! Вы все выражали недовольство тем, что решение Ельцина создало "безальтернативную ситуацию". Вступитесь за граждан. Не позвольте навязать народу фальшивые формальные выборы. Не допустите, чтобы воплотился "гениальный и мужественный" сценарий. Отодвиньте выборы, дайте время Путину показать себя политиком и руководителем. Дайте народу время понять, с кем мы имеем дело и достоин ли он быть вождем великой, измученной ложью и грабежом страны. А если вы, уважаемые лидеры, не поддержите этот план, граждане могут подумать, что вы предатели и ваше возмущение — фальшь, и все вы играете в одной команде, где заранее расписано поведение и победителей, и таких удобных "оппозиционеров". Но это (команда) — ненадолго. И после выборов мы увидим, как из нее выгоняют лишних, ставших ненужными. В области чести и разума против идеи переноса выборов нет возражений. Все возражения, которые сейчас начнут звучать, будут из области корысти, трусости и чиновничьего раболепия, чем бы ни прикрывались. Господа Зюганов, Явлинский и прочие кандидаты в президенты! Получается так, что предложеный способ выгоден и вам лично. В кои-то веки ваш личный интерес совпадает с интересами Родины. Если вы не поддержите перенос выборов, то как вы объясните это людям? Единственный аргумент, который найдется у вас, — это верность Конституции. Но людей не обманешь. Они знают, что: а) Конституция у нас не первая; б) ей уже изменяли; в) в Конституции заложен механизм поправок; г) необходимая поправка — чисто техническая, она не затрагивает ни свобод, ни устоев, только срок. Граждане, вы только представьте, что в повестку дня будет внесен вопрос о переносе выборов на полтора года. Представьте, как по кабинетам и кулуарам забегают технологи с конвертами. Им понадобится несколько миллионов долларов, чтобы победить эти несколько газетных строчек. Потому что то, что предложено, это технология. Но честная. В отличие от той грязной, которую нам навязали. Допустим, что технология конвертов сможет заставить думское большинство отвергнуть перенос выборов. Но пока в Думе будет обсуждаться этот вопрос, продажные депутаты за те же деньги разденутся перед нами догола. И не только депутаты. И сам факт грязной борьбы против чистого предложения может решающим образом повлиять на исход выборов, потому что во главе грязной борьбы неизбежно будет нынешний лидер. Мы видим, как дергаются от нетерпения технологи. Им хочется, чтобы выборы были вчера. Два оставшихся месяца кажутся им непомерно долгим сроком. Опасным сроком. Вдруг что-то случится, вдруг в Чечне... Вдруг общество перестанет одобрять и придется снова взрывать жилые дома для того, чтобы страх (жуткий страх человека, что уснешь в своей квартире и не проснешься, страх за родных, за детей) опять оправдал любые военные неудачи, любые потери. Черномырдин, Кириенко, Примаков, Степашин... Чем Путин так от них отличился? За счет чего он со своим рейтингом обскакал всех предшественников и конкурентов? Только за счет войны. Ни на чем больше рейтинг Путина не основан. Почти каждый день в репортажах из Чечни мы видим по телевизору очень важную деталь, но, кажется, не замечаем. Или не хотим ее замечать. То один, то другой солдат проговаривается: "Должны кончить к выборам, но вряд ли успеем". Это значит, бесчеловечная кровавая манера "взять город к празднику" по-прежнему действует. Действует, несмотря на слова и.о.: "Сроков нет, все решают военные, исходя из обстоятельств". Из военных обстоятельств, Владимир Владимирович? Или — из политических?

[Александр Минкин]

Кровавое безумие
http://www.mk.ru/social/2018/01/21/k...e-bezumie.html

Вчера в 19:21

Двое подростков с ножами в Перми и один подросток с топором в Улан-Удэ пришли в свои школы, чтобы убивать.

То, что никто не погиб, — случайность.

А вот то, что дети пришли убивать кого попало, — закономерность. Потому что в школах уже стреляли, резали, но ничего всерьёз сделано не было.

фото: Алексей Меринов

Мы не знаем, как правильно определить действия взрослых: властей, учителей, родителей. То ли они искренне не понимают, что происходит, то ли притворяются непонимающими. Ведь проще всего ужасаться, делать большие глаза, отдавать немедленные бессмысленные распоряжения.

Для взрослых, особенно для начальников, важнее всего «принять срочные меры», чтобы отчитаться, показать рвение, пока высокая комиссия летит из Москвы, чтобы, прилетев на место трагедии, делать то же самое: отдавать бессмысленные распоряжения.

Ещё кровь не замыли в школьном коридоре, а руководство Улан-Удэ уже приказало: первое — усилить охрану школ; второе — в каждой школе должен быть психолог.

И по всей России пошли из Москвы те же самые команды: усилить охрану и обеспечить психологами те школы, где их пока нет.

Эта показная забота не решит проблем и вряд ли кого-то спасёт.

★★★

Мои собеседники — высокие специалисты в своём деле:

заведующий кафедрой нейро- и патопсихологии МГУ им. Ломоносова, профессор, доктор психологических наук Александр Тхостов;

заведующий судебно-психологической лабораторией Московского областного центра судебно-психиатрической экспертизы, доктор психологических наук Виктор Гульдан.

А.М. Что даст усиление охраны?

ГУЛЬДАН. Реальное усиление охраны не остановит подростков-убийц. Просто они перенесут свои действия за пределы школы, за забор.

А.М. Что значит «реальное усиление»? Прозвон рамкой металлоискателя? Но ключи, телефон, нож звенят одинаково. Керамический нож не звенит вообще. Обыск каждого?

ГУЛЬДАН. Невозможно. В больших школах учатся сотни детей. Вообразите невероятную толпу у входа за пять минут до звонка. Сколько это займёт времени? Сколько дети будут стоять на морозе?

ТХОСТОВ. Вообще-то директор и учителя знают, кто из учеников опасен. Случается, что девочки не уступают в жестокости мальчикам. Среди младшеклассников, кажется, поножовщины не бывает никогда. Можно их не обыскивать.

А.М. Если старший попросит младшего пронести что-нибудь режущее, вряд ли младший сможет отказаться. Давайте про вашу епархию — про немедленное обеспечение всех школ психологами. Где их взять и какова будет их квалификация? Причинят они пользу или вред?

ТХОСТОВ. У нас всегда спохватываются, когда что-то происходит. У нас всегда одно желание: всё сделать за 24 часа. Психологи в школах, безусловно, необходимы. И везде в мире они есть. Но за два дня они не появятся. Ни завтра, ни через год, ни через два. Если у государства есть на это реальные планы, нужна долгая работа, а не сиюминутная кампанейщина. Нужны тысячи психологов, а их нет и взять негде. Формально выпускают много, но какого качества? Кто их учит?

ГУЛЬДАН. В Москве есть хорошие факультеты, но в целом по стране… В 1970-е годы советские вузы выпускали 150 психологов в год. Сейчас ежегодно диплом психолога получают тысячи людей. И чем хуже вуз, тем больше вероятность, что в нём есть факультет психологии.

А.М. Как бы вы определили число относительно хороших психологов?

ГУЛЬДАН. На наш взгляд, профессионально пригодных — 10 процентов. Полностью непригодных — 30 процентов. Остальные 60% в лучшем случае безвредны. Плохой психолог — не безвреден, он не пустое место. Плохой психолог калечит и детей, и родителей (если они к нему придут).

ТХОСТОВ. Кроме того, нигде в мире диплом психолога недостаточен для работы, в том числе — в школе. Такой диплом всего лишь даёт право сдать экзамен на лицензию. Очень сложный экзамен. И только тот, кто сдал его, допускается к работе с детьми.

ГУЛЬДАН. В 1990-е в России Министерство образования решило, что в школе должны быть психологи. Где ж их было взять?

ТХОСТОВ. Их сделали из учителей. Это была огромная ошибка. Послали обычных учителей на переподготовку. Девять месяцев — и они стали психологами. И работают до сих пор. А результат мы видим.

ГУЛЬДАН. На школу в тысячу учеников одного психолога мало. Нужен психолог в младшие классы и другой — в старшие. Потому что дети в 7–8 лет и дети в 14–15 — это огромная разница, это совершенно разные проблемы, требующие разной компетенции, других знаний и навыков. Сейчас психолог в каком-то смысле «сопровождает» неуспешных учеников. А речь о совсем других проблемах — о конфликтах, о работе с группами риска. Вдобавок нужны психологи, которые занимаются профилактикой насилия, наркомании. Нужен не только детский психолог, но и медицинский. Нужен клинический психолог, потому что обычный не устранит проблем. То есть в каждой школе нужна психологическая служба.

ТХОСТОВ. Очередная иллюзия: если в школе появится психолог, то проблемы решатся. Это всё равно, что думать: если у нас будут хорошо работать полиция и суд, то не будет воров, насильников, убийц. Значит, речь идёт не о том, что психологи устранят все неприятности, а о том, что они помогут сдержать нарастающие тяжёлые и жестокие проблемы. Но кровавые случаи, увы, всё равно будут.

У многих взрослых, в том числе у журналистов и пр., есть странная иллюзия: они думают, будто дети — ангелы. Это ложь. Дети очень жестоки. Они более жестоки, чем взрослые, потому что дети не понимают и не соразмеряют, какие следствия возникнут от их поступков. Они очень сильно подвержены внушению, склонны безрассудно действовать в группе. Поэтому подростки всегда будут в группах риска по агрессии, по беременности, по употреблению наркотиков. Такова природа их поведения.

ГУЛЬДАН. Сейчас во всех следственных изоляторах есть психологи, которые пишут характеристики на поступивших арестантов. Это немыслимая халтура и совершенно бессмысленная трата государственных средств. Реальная психологическая служба школы должна контактировать с врачами, с полицией, с педагогами, дирекцией, с родителями, с органами соцобеспечения.

А.М. Сколько же на всё это надо психологов?

ТХОСТОВ. Психолог должен заниматься не всеми, а только проблемными детьми. Ребенка, у которого всё нормально, трогать без нужды не надо. Речь о том, чтобы выявить тех, у кого ненормально. Их пока не 100 процентов. Но уже скоро проблемных будет 50 процентов.

А.М. Вы пошутили?

ТХОСТОВ. Нет.

А.М. Почему так растёт число проблемных?

ГУЛЬДАН. Сейчас в моду входит инклюзивное обучение. Это такая гуманная идея, что все дети (какие бы проблемы у них ни были) должны учиться вместе. Прежде ребенок с умственной отсталостью, с психопатическим поведением, агрессивностью, повышенной возбудимостью, нарушением внимания обучался отдельно. А теперь генеральная линия: всех учить вместе. Это очень гуманно, но благими намерениями вымощен путь в ад. Потому что те люди, которые за это ратуют, не понимают, как в реальности работают учителя. Если в классе будет два таких проблемных ребенка и 25 обычных детей, то что будет делать учитель? Кем он должен заниматься? Либо теми, либо этими. Идея прекрасная: воспитывать в школьниках толерантность, сочувствие. Да, это мы в какой-то степени сделаем. А задача обучения будет решена? Или она уже отменена?

А.М. Выходит, и одного проблемного достаточно, чтобы учитель зациклился именно на нём.

ТХОСТОВ. Конечно. Иначе он будет непрерывно мешать. Если он тихий, учитель может его игнорировать. А если он буйный?

ГУЛЬДАН. Увеличивается число детей с раздражительностью, плохой памятью, быстрой утомляемостью и число так называемых «десоциализированных» — не способных адаптироваться в классе в силу психических отклонений. Эти дети требуют специального медико-психологического сопровождения. Поэтому в штате школы кроме обычного психолога должен быть клинический (медицинский) психолог. И у школы должны быть рычаги, которые позволяют особо сложных детей удалять.

ТХОСТОВ. Таких рычагов нет. А лечить такого ребенка или нет — решают родители. А родители бывают невежественные, равнодушные, уверенные, что всё в порядке. А в результате у бедного учителя нет инструмента, чтобы справиться с этой проблемой.

ГУЛЬДАН. И у школы такого инструмента нет, чтобы выгнать какого-то агрессивного, который каждый день лупит детей, срывает уроки. Его обязаны обучать. Но как это сделать?

ТХОСТОВ. История с резнёй, история с топором — они просто в очередной раз высветили проблему. Нельзя сказать, что психологическая служба в школах у нас плохая. Её просто нет. Вообще нет. Сперва какая-никакая была, но школа живёт на муниципальные деньги. Муниципалитеты стали экономить, убрали ставки. На какие средства школа наймёт психолога?

ГУЛЬДАН. Ещё одна опасность. Теперь в Министерстве образования появилось православное лобби. Вместо психологов они теперь будут в школу внедрять попов. Психологическая работа будет подменена ритуалами, которые, естественно, не решат проблем.

А.М. У бедных муниципальных школ нет денег на психологов. А богатые благополучные семьи? А дорогие школы, где психологи, конечно, есть, — там всё в порядке?

ТХОСТОВ. У богатых детей жуткие проблемы

А.М. Давайте об этом в следующий раз.
[Получи скидку на ремонт от К-РАУТА всего за пару кликов]
Получи скидку на ремонт от К-РАУТА всего за пару кликов

[Александр Минкин]

http://www.mk.ru/editions/daily/arti...isha-nado.html
31 марта 2000 в 00:00

Президент избран. Политическая ситуация изменилась очень сильно. Кандидаты в президенты больше не требуются. И не потребуются еще лет пятнадцать.

Президент наш молод, здоров. На истребителях летать он больше не будет (рисковать жизнью ему уже незачем).

Дума абсолютно управляема. В ближайшие год-два она не спеша разработает и примет закон о продлении президентских полномочий до семи лет. А заодно постановит считать первые семь лет со дня принятия этого закона. Вот и выйдет: сейчас год-другой, потом первый семилетний срок, потом второй — итого пятнадцать, а то и больше.

Пока Президент России был стар и болен, толпа претендентов имела надежды. (В самой откровенной форме их обычно высказывал Лебедь: "Президент не жилец, картошка скоро кончится, гражданская война скоро начнется — и я буду востребован".)

Выборы были в дразнящей близости. Вдруг завтра?! В такой ситуации отказы Явлинского от работы в правительстве имели смысл.

Сохранение чистых рук и белых одежд ценно само по себе. Ради души. Но до сих пор эта чистота имела и практический смысл: если выборы скоро — не стоит идти в правительство; за год сделать толком ничего не успеешь, а грязи нахлебаешься... А главное — часть ответственности за провал неминуемо ляжет и на тебя.

Последнее предложение Явлинскому сделал Примаков: идите, Григорий Алексеевич, вице-премьером по социальным вопросам. Явлинский возразил: "Вы с Маслюковым будете печатать деньги, а меня поставите раздавать пенсии?" Он отказался правильно.

Но теперь до выборов очень далеко. И теперь беречь себя для них — все равно что уйти на пенсию.

"За мной!" — это клич командира, который не посылает солдат в атаку, а сам бросается вперед.

Но если "за мной" говорит политик, это выглядит обороной, а не атакой.

Помните, из-за несправедливой дележки думских должностей три фракции ("Яблоко", СПС, ОВР) покинули зал. Их лидеры постоянно возникали на телеэкранах со словами "за мной", "за нами".

"За нами восемнадцать миллионов избирателей!" — повторяли Явлинский, Кириенко, Примаков. Они имели в виду, что за три их партии проголосовали восемнадцать миллионов. Мол, поэтому с ними следует считаться.

"За мной пять миллионов избирателей!" — говорит сейчас Явлинский.

Но разве это сила? Миллионы чего — бойцов или использованных бумажек? Разве эти миллионы готовы выйти на улицу по призыву своего вождя?

У 60 миллионов людей хватило сознательности оторвать зад от дивана и пойти на выборы. У пяти миллионов хватило храбрости высказаться за Явлинского (в кабинке для тайного голосования). Но не хватает мужества, энергии, веры отстаивать свой выбор. Да их никто и не спрашивает. Да и требовать этого нельзя.

***

"Не войду в правительство Путина!" — заявил Явлинский.

А нас спросил? Почему бы сперва не спросить тех, кто отдал ему свои голоса?

Явлинский постоянно повторяет, что действует в соответствии с чаяниями своих избирателей. Почему он уверен, что они не хотят видеть его в правительстве? Тем более что пустых мест там не бывает. И место, не занятое Явлинским, займет другой. (Не по фамилии другой, а по сути.) Того, за кого отдали голоса пять миллионов избирателей, в правительстве не будет, а те, за кем ни одного голоса нет, — пожалуйста.

Путин не нравится — это не причина для отказа.

Ельцин не нравился, и умные, порядочные люди отходили от него все дальше и дальше. В результате кадровый голод в Кремле достиг такой силы, что премьером был назначен молодой сникерс. (Точно в соответствии с рекламой "съел и порядок" сникерс устроил дефолт и исчез.)

Чем больше нормальных людей отходило от Ельцина, тем больше мест вокруг него занимали коржаковы и чубайсы. И под конец через них уже стало не протолкнуться, не достучаться.

Наблюдая то, что они вытворяли, легко было считать себя умным (по сравнению с Коржаковым) и честным (по сравнению с Чубайсом), но рулили они. А умные и честные были в отчаянии: "Глядите, что творится!"

Этим умным и честным избиратель мог бы сказать: "А чего же вы хотите? Вы сами уступили место дуракам и негодяям. И кто же теперь в дураках?"

***

Когда на носу постоянно то думские, то президентские выборы, сторонники Явлинского лишены морального права критиковать его. Над ним издеваются, поливают грязью, клевещут, а тут и сторонники со своими замечаниями. В такой момент никто даже внимания не обратит на суть, не до этого. Критикующий сторонник волей-неволей окажется в ряду политической шпаны (так называемых политтехнологов).

Но сейчас, когда выборы позади, ничто не мешает тем, кто стратегически на стороне Явлинского, назвать тактические ошибки.

Одна из них называется "Степашин".

Многие искренние сторонники Явлинского впали в глубокую задумчивость, обнаружив Степашина в "Яблоке" под номером 2. Незадолго до этого Явлинский требовал импичмента Ельцину за чеченскую войну.

Среди ответственных за чеченскую войну Ельцин — №1, Грачев — №2, Степашин — №3. И вот номеру 1 за чеченскую войну — импичмент, а номеру 3 — за то же самое — второе место в "Яблоке".

Вообразите, что накануне думских выборов Явлинский заключил бы союз с Жириновским. В рядах сторонников "Яблока" это вызвало бы ужас и отвращение. А почему? Почему со Степашиным можно, а с Жириновским нельзя? Кто из них в крови: Жириновский или Степашин?

Теперь более актуальный вопрос: если со Степашиным можно, почему с Путиным нельзя? Если ради такой дряни, как рейтинг, можно жертвовать принципами, то что же мешает теперь, когда принципы уже пожертвованы, пойти работать в правительство Путина?

Может быть, ответ заключается в том, что взять Степашина на второе место — значит, в какой-то степени стать его начальником. А пойти в правительство — значит, стать подчиненным Путина. Эти досадные, хотя и очень понятные соображения должны быть отброшены.

***

Впереди пятнадцатилетка Путина. И что — все эти годы рыдать и ужасаться? Такую, что ли, роль отводит себе "конструктивная оппозиция"? Что тут конструктивного?

"Не пойду в правительство! Не стану выполнять чужую программу!" Чужая программа — не беда. Главное, у нас люди, а не бумажки. Дурным исполнением можно загубить самую прекрасную программу. Но это значит, что умный работник может (не поднимая лишнего шума) улучшать плохую.

Если бы умные интеллигенты всегда шарахались от власти, не было бы ни Витте, ни Столыпина, ни... Работать не стыдно. Стыдно лизать жопу. Это разные вещи. Когда-нибудь это поймут даже лидеры СПС.

***

Что собирается делать человек, получивший пять миллионов голосов (в том числе мой)? Работать критиком? Пятнадцать лет?

Нет уж, мы (критики) справимся как-нибудь без Явлинского. Войдя в правительство, он лишится права критиковать, зато получит возможность делать дело. И делать его так, как этого ожидают те самые избиратели, про которых он говорит "за мной".

Явлинский уже сказал "не пойду", погорячился в ЦИКовскую ночь, можно понять. Надо остыть и надо идти.

"Мы пойдем во власть только командой!" — заявлял эти годы Явлинский. Сомнительно, что позовут с командой. Шесть процентов не та высота, с которой можно диктовать свои условия. Ничего, и один в поле воин (как говорят коллеги Путина по прежней работе).

Если принципы позволяют работать в Думе (где закон — тайга, медведь — хозяин), почему они не позволяют работать в правительстве?

"В Думу меня послали избиратели", — говорит Явлинский. Но они — люди! — послали избранника не в Думу, а во власть. Если б люди выбирали правительство, то Явлинского выбрали бы туда. И работал бы. И было бы еще хуже, ибо портфели министров поделили бы, как комитеты в Думе. И "Яблоко" (Явлинский) осталось бы без портфеля, без министерства.

Нет, надо идти, если позовут.

Это — в интересах общества. Да, 6% по России — это немного. Но 20%, которые получил Явлинский в Москве, означают, какой мощный интеллектуальный потенциал за ним.

Это, кстати, в интересах Путина. Если он действительно думает о выходе из кризиса, о своей роли в истории (а такие мысли неизбежны), если не собирается на годы погрузиться в разгребание старых связей и обязательств, которыми пронизана старая власть, — ему нужен Явлинский. И как работник, и как символ поворота к новому.

Хуже всего, что вряд ли позовут. Окружение не допустит.

И тогда действительно останется только критиковать. Смысла в этом будет немного, ибо Путин, похоже, не принимает критику. Похоже, он склонен считать ее вражеской клеветой. И значит, будет отвергать с порога.

Кто же принимает вражескую клевету как руководство к действию?

[Александр Минкин]

http://www.mk.ru/culture/2018/02/04/...sudarstva.html
Что думать?
Сегодня в 18:58

Властитель страны (хозяин, царь, диктатор — всё равно) объявляет себя богом. Подданные не протестуют, внешне они вроде бы на всё согласны. Возможно, они молча думают: бессмертен ли царь? ибо бог должен быть бессмертен. Но кого интересует, о чём молча думают рабы? — может, они вообще не думают. А потом вдруг — бац! — погибает царь, а вместе с ним и всё Ассирийское царство. «Ни один камень не напомнит о Вавилоне!» — пророчествует первосвященник в опере Верди «Набукко». Первосвященник побеждённой и, казалось, навсегда уничтоженной страны. Но ведь сбылось. Исчез Вавилон, великий город, будто и не существовал на свете.


Фото: kazan-opera.ru

1 февраля в Казани премьерой «Набукко» открылся 36-й Шаляпинский оперный фестиваль.

Человек слушает Верди, и мысли выходят из-под контроля. Мощь постановки невероятна. Тебя отрывают от земли, уносят вверх, и оттуда, с высоты, из космоса видишь гигантскую историю. Минувшее проходит пред тобою. Видишь гибель народов и царств... А когда спектакль кончается, когда смолкает долгая стоячая овация, то совсем не сразу вспомнишь главную битву наших дней — Олимпиаду и допинг. И эта раздутая до неба сегодняшняя проблема приобретает натуральный муравьиный масштаб.

Слушаешь Верди и улетаешь! Кто не испытал этого улёта, тот вряд ли верит, что такое бывает. А где его испытаешь? Дома, на кухне, жуя и поглядывая в телевизор? То жена о чём-то бурчит, то сосед припрётся. Даже в кино, даже на хорошем фильме рядом окажется парочка с ведром попкорна…

Только в театре. Конечно, доказать это нельзя (так же, как атеисту никто не докажет существование Бога). Но косвенные данные в наличии. Если люди платят кучу денег за билет, за право три часа смотреть на сцену, — значит, надеются что-то получить. Что? Если опера Верди идёт почти двести лет, то сюжет известен, ничего нового не узнаешь. «Гамлет» идёт четыреста лет, «Эдип» — две с половиной тысячи лет. Сюжеты известны, тексты в книгах — читай бесплатно. Значит, идут за восторгом.

Но если человек пойдёт в театр — нет никакой гарантии, что он испытает этот восторг.

Во-первых, есть глухие, их ничем не проймёшь; видят великое, пожимают плечами и повторяют своё тупое «ну и что?». Сложно представить себе, что Собакевич испытает восторг, даже если его затащат в театр и дадут билет даром.

Во-вторых, что хуже: по-настоящему удачных спектаклей — один из ста, гениальный — один из тысячи. Это ужасная арифметика. Она означает, что у человека, который всё же пошёл в театр, очень мало шансов испытать восторг. Хорошо, если получит хотя бы удовольствие. Но ведь полно убожества и дряни. Наткнувшись, человек отворачивается навсегда. Он сходил в театр, испытал скуку и отвращение, — «больше меня туда не затащите». Он всё понял. Эти приключения описал Максим Горький. Наслушавшись восторженных рассказов умирающего Сокола о полётах в небо, Уж решил испытать эту радость и подпрыгнул.

В кольцо свернувшись, он прянул в воздух.

Рождённый ползать — летать не может!..

Забыв об этом, он пал на камни, но не убился, а рассмеялся:

— Так вот в чём прелесть полётов в небо!

Там только пусто. Там много света, но нет там пищи и нет опоры живому телу.

Смешные птицы! Но не обманут теперь уж больше меня их речи!

На заднем плане — огромный идол. Он разобьется вдребезги. Фото: kazan-opera.ru

Так и с операми. Гениальных мало. Вот и ставят Верди уже скоро двести лет. Но ведь и Верди не даёт гарантии. Он всего лишь даёт шанс. Но любая фальшь, любая случайность может погубить впечатление.

Однако если повезёт — вы запомните этот вечер на всю жизнь. Талантливый спектакль оправдает все предыдущие неудачи. А что таких спектаклей мало — не удивляйтесь. На самом деле их даже очень много для нашего грешного мира. Футболистов миллион, а Месси один, и Роналдо один. И Пеле помнят недаром, ибо такие дарят восторг, а большинство — скуку и отвращение.

Как вы видите мир? На этот детский вопрос много ответов. Самый простой: «глазами» или «в окно». Но в вопросе есть и более важный смысл: как вы понимаете мир? что думаете о нём?

Смотрим на одно и то же, но каждый видит своё. На сцене опера Верди, а в зале публика, разные люди. Певица слушает совершенно иначе, чем ты; ей интересно, взяла ли соперница верхнюю ноту. Художник почти не слышит, что там поют, он видит костюмы, свет, декорацию... А галерный раб (журналист) видит жуткую борьбу за трон и жуткую власть идеологии.

Мы невольно думаем о своём, когда слушаем. Но ведь и Верди, когда писал, думал о своём — о своей Италии, о Европе, которая долго приходила в себя после Наполеоновских войн.

В опере Верди царь ассирийцев Набукко сошёл с ума и объявил себя богом. Богом для всех народов: и для своего, которым он повелевает, и для израильского, который он завоевал.

Слушайте меня!
Есть только один бог — это ваш царь!
Кланяйтесь мне до земли!
Восхваляйте меня, вашего бога!

Он думал, что завоевал навсегда, но, как мы знаем, дело кончилось иначе. Точнее: оно ещё совсем не кончилось. В смысле: конец света ещё не наступил.

Изгнание предателя. Фото: kazan-opera.ru

✭✭✭

В СССР не ставили «Набукко». Это очень интересно и даже смешно: опера, прославившая молодого Верди, первая его опера, которая имела бешеный успех в Европе, опера первой половины ХIХ века не шла в СССР во второй половине ХХ века по идеологическим причинам, к которым, возможно, примешивались зоологические.

Самое знаменитое место в «Набукко» Верди — хор пленных иудеев. Поскольку дело происходит в Казани, хор пленных иудеев поёт хор татар. Неисповедимы пути твои, Господи, как бы кто тебя ни называл. С хором и оркестром Татарского академического театра оперы и балета поют солисты: главные партии исполняют артисты из Национальной оперы Украины, один из Белоруссии, двое из Мариинки и одна из Красноярска. Если бы не солист из Германии, следовало бы сказать, что главные партии поют артисты Советского Союза.

Автор оперы — Верди (Италия), режиссёр Майзель (США), дирижёр Романи (Италия), художник Герасименко (Москва). Невольно в глаза бросается разница: мир политики и политизированного спорта и — мир искусства. Сейчас самые враждующие страны — США, Украина, Россия, а на сцене безупречный высокий союз.

И потрясающе звучит пророчество первосвященника в исполнении Сергея Ковнира (Киев):

Отдельная благодарность художнику Виктору Герасименко. Костюмы и декорацию вы видите на фото, но не видите, как конструкция трансформируется во время спектакля… А самый впечатляющий момент, когда внезапно с жутким грохотом рушится гигантский каменный идол жестокого языческого божества, предвещая неизбежный крах жестокого мира.

Слушаешь оперу Верди как человек. А потом возвращаешься в себя. А кто ты? Винтик. Пусть ты винтик не государственной идеологии, не воровства из бюджета, не винтик власти, но ты винтик суеты.

Подумай: 60 миллионов в год покидают эту суету, исчезают с планеты Земля, в том числе успешные, богатые. 60 миллионов в год — столько же, сколько погибло за 6 лет Второй мировой войны.

Друг-читатель, что ты помнишь про Олимпиаду-80, если вообще что-то помнишь? Только то, что Америка её бойкотировала. Что ты помнишь про Олимпиаду-84, если помнишь что-нибудь? Только то, что мы её бойкотировали.

Конечно, профессиональный музыкант получает гораздо больше, чем простой зритель. Но огорчаться не стоит. Зато простого не травмируют мелкие погрешности, он их не слышит. И зачем ему знать про меццо-сопрано и до-диез, когда потрясение не требует музыкальной грамоты. (Ниже вы прочтёте отзывы двух высочайших профессионалов, слушавших премьеру.)

Два дня подряд шла опера «Набукко» — премьера, которая открыла ХХХVI Шаляпинский фестиваль в Казани. Два дня подряд по тысяче зрителей, и ни одного свободного места. Такому аншлагу театр, конечно, радуется. Но как подумаешь, что остальные 144 миллиона граждан России туда не попали и не попадут...

Фото: kazan-opera.ru

✭✭✭

Владимир ВАСИЛЬЕВ (народный артист СССР, один из величайших танцовщиков мира). «Среди величественной горы творений Джузеппе Верди опера «Набукко» находится в самом основании, в предгорье. Она далеко не лучшая для меня из созданного им. Спектакли, которые я видел в самых разных театрах, никогда не потрясали моё воображение. Вдобавок я опасался, что в Казанском театре режиссёр (чтобы преодолеть статичность оперы) решит её «осовременить», или что хуже — перевернёт сюжет с ног на голову; что-то сократит или добавит в музыке. Сделает нечто шокирующее зрителей, которые, на мой взгляд, сегодня привыкли ко всему. Слава Богу, режиссёр Ефим Майзель очень достойно представил либретто, музыку, исполнителей и художника. Получился спектакль, в котором всё гармонирует друг с другом. Сценическое оформление, костюмы и мизансцены образны и красочны. Хор — лучшее проявление музыкальных кусков в этой опере — оказался настоящим героем истории. Пожалуй, сегодня хор Казанской оперы не уступает хору Большого».

Алексей РЫБНИКОВ (народный артист России, композитор). «Хоровые регистры очень коварная вещь. Казалось бы, на волосок более резкие, чем надо, сопрано, или чуть менее выразительная группа теноров могут нарушить общий баланс; и вот уже нет того восторга и мурашек по коже, которые так ценят меломаны. В этом смысле хор Казанского театра почти совершенство. Голоса всех групп хора, насыщенные, сочные (я уверен, что каждый из артистов хора мог бы быть солистом), сливаются в единый идеально сбалансированный инструмент, который во всех нюансах от тишайшего пианиссимо в знаменитом хоре «Vai pensiero» до мощных кульминационных аккордов заставляет слушателей буквально замирать от восторга и от ощущения, что соприкасаешься с действительно великим искусством.

Удивительная акустика театра даёт оркестру возможность звучать полновесными яркими tutti, а в тех местах, где партитура «прозрачна», каждый инструмент слышен как бы под микроскопом. Слышны все нюансы исполнительских штрихов каждого музыканта. Музыканты оркестра театра играют не просто хорошо, они играют безупречно.

Дирижёр Стефано Романи купается в музыке своего великого соотечественника. Он внутренне пропевает вместе с великолепными солистами всю оперу; кажется, что его безмолвное пение слышат все: и хор, и оркестр, и солисты. Именно поэтому спектакль становится единым действом, производящим незабываемое, потрясающее впечатление на публику».

Смотрите фоторепортаж по теме: Опера "Набукко" в Татарском академическом государственном театре оперы и балета

[Александр Минкин]

http://www.mk.ru/editions/daily/arti...fashistov.html
29 ноября 2000 в 00:00, просмотров: 1391

Недавно президент принял в Кремле Проханова — главного редактора газеты “Завтра”.

Приняли Проханова, похоже, в благодарность за поддержку. “Завтра” — “газета духовной оппозиции” — была почти единственной, безоговорочно одобрившей все действия президента в истории с “Курском”. А еще Проханов одобряет и ободряет президента в его борьбе с нечистью.* * *Нечисти в России действительно ужасно много. Избавиться от нее, конечно, хотелось бы. Весь вопрос в том, как правильно определить: кто нечисть. И еще: каким методом избавляться.

Помните, в “Белом солнце пустыни” кое-кто опознал в Сухове нечисть и предложил:

— Тебя сразу убить или желаешь помучиться?

Поблизости гарцевала банда человек в сто, а Сухов в тот момент был совсем один и без оружия.

Окажись рядом честный социолог и проведи он опрос, оказалось бы, что 100% опрошенных считают Сухова нечистью. Расхождение было бы только в деталях: сразу мочить или дать помучиться.

Сухов не мазохист, сам себе иголки под ногти загонять не будет. Это значит, что среди опрошенных есть садисты. Их вопрос “хочешь помучиться?” означает лишь, что они сами желают мучить.

Социолог мог бы еще чего-нибудь спросить, и выяснилось бы, что у 100% опрошенных чрезвычайно развито чувство чести.

Далее следовало бы спросить: как их честь уживается со склонностью мучить безоружных? Но такой вопрос никогда не звучит. Ибо таким вопросом социолог моментально разоблачит себя как нечисть, и уже его самого спросят: тебя — как? сразу? или желаешь помучиться?

Вот такой тип личности, когда некто считает себя Человеком Чести и при этом склонен убивать и мучить беззащитных, — такой тип называется погромщик.

Самое главное для него — собственная безопасность. Безнаказанность.

А в чьих руках безнаказанность преступников? Да в тех же, что и наказание, — в руках власти. Главным образом в руках Генерального прокурора.

Проханова приняли в Кремле в благодарность за поддержку. А Проханов (возможно, в благодарность за прием) напечатал в своей “Завтра” отрывок из своего нового романа.

Судя по отрывку, роман удивительно своевременный: КГБ возвращается к власти в стране.

Действие происходит в наши дни.

Встречаются четверо, в прошлом полковники КГБ СССР, в роскошном “Мерседесе” едут помянуть любимого начальника. По дороге достают золотые портсигары, золотые зажигалки, поглядывают на дорогие часы (бывшие полковники у Проханова упакованы как олигархи).

По дороге и за столом они вспоминают шефа, который был их лидером, их идейным вождем, рыцарем без страха и упрека:

— Он был гений, провидец... Успел закачать деньги в коммерческие фирмы, в фонды, перевел на личные счета в заграничные банки. Помните, как он говорил в июне, за месяц до обвала? “Сейчас задача — всем уйти и рассыпаться. Уходите в бизнес, в общественные организации, в церковь. Затаитесь и переждите напасть. Будет время, я подам знак, и вы выйдете на поверхность”.

Если не знать, что это полковник КГБ вспоминает генерала КГБ, можно было бы подумать, что это какой-нибудь штурмбаннфюрер вспоминает партайгеноссе Бормана.

Другой полковник подхватывает:

“Мы покинули здание на Лубянке, куда устремились предатели и мерзавцы, — рылись в наших архивах, ворошили наши досье, уселись в наших кабинетах. Мы разошлись, чтобы снова сойтись. Наши люди сохранились в армии, в милиции, во всех спецслужбах. В крупнейших банках и министерствах, в общественных организациях и заведениях культуры мы присутствуем незримо, на вторых ролях. Мы — в церкви, в международных организациях, в Кремле, в Администрации Президента, во всех, даже самых маленьких политических партиях. За каждым видным политиком, удачливым бизнесменом, ярким журналистом стоит наш человек. Все они думают, что самостоятельны, неповторимы, виртуозны. Разыгрывают головокружительные комбинации, ослепительные политические спектакли, ходят на демонстрации, хоронят царей, устраивают телешоу. Но в каждой их инициативе, в строительстве храма или боевой операции, в назначении на министерский пост или скандальной отставке тайно присутствует наша воля, наш умысел”.

Проханов — романтик, восторженный, влюбленный человек. От этого картины, им создаваемые, порой грешат против логики. Мы-то думали, что у нас хаос и бардак, а оказывается, это все организовано по единому “умыслу”.

Гений и провидец иногда остроумно шутил с подчиненными. Очередной полковник вспоминает:

“Он был едкий, насмешливый. Когда представлял меня к ордену Красной Звезды, сказал: “Смотрите, Буравков, как бы после вашего общения с еврейскими диссидентами у красной пятиконечной звезды не вырос желтый, шестой конец”.

Но главное качество вождя, рыцаря, гения и провидца — любовь к Родине и забота о боевых товарищах. Полковник вспоминает:

“Помню, вся площадь внизу в ревущей толпе. Наркоманы, пьянь, педерасты. Машут трехцветными тряпками. Кран поддел памятник, железной петлей за шею, оторвал от пьедестала. Прожектора на него навели, раскачивают, как на виселице. Полковник из контрразведки вбегает, держит винтовку: “Сейчас я их, сук, залуплю!” Ставит на подоконник локоть, целит сквозь стекло. К нему подошел Авдеев (гений и провидец. — А.М.): “Отставить. Сейчас не время. Сберегите себя для будущего. Когда можно их будет стрелять безнаказанно”.

С писателями случается. Искренне хотят нарисовать героя и рыцаря, а выходит мерзавец.

Проханов же искренне хотел угодить. Не за деньги, а от чувств-с. Стоило ему остановиться на фразе “Сберегите себя для будущего”, и вождь, успевший упаковать своих полковников в “Мерседесы” и “Ролексы”, еще мог бы кое-как сойти за рыцаря. (За гения — нет. Потому что гений понимал бы: закачав деньги в коммерческие фирмы, переведя их на личные счета в заграничные банки, он озолотил своих полковников, значит — растлил их, значит — они никогда не вернутся к идейной борьбе.)

И вот мы бы спорили: гений — не гений... Но Проханов не удержался и написал “можно их будет стрелять безнаказанно”. И этой фразой слишком много рассказал о себе и о своих любимцах.

Отрывок заканчивается тем, как четверо полковников, поев и выпив, едут поклониться богу. Памятник Дзержинскому стоит позади Дома художника. Полковники приезжают туда ночью.

“Казалось, памятник был рад их появлению. Благодарен их тайному визиту. От памятника исходило едва ощутимое тепло, словно под металлическим литьем оставалась живая, неостывшая плоть. Он был свергнутым божеством, сброшенным с расколотого, оскверненного алтаря. И они, четверо, явившиеся к нему, были его тайными жрецами, верными служителями, хранящими заветы и заповеди отвергнутой религии.

— Мы вернем тебя на площадь. Поставим на законное место. И те, кто пачкал тебя, подвешивал в петле, повезут тебя обратно на своих горбах. Впряжем их в платформу, и они с надутыми пупками и выпавшими грыжами повезут тебя на Лубянку”.

“С выпавшими грыжами” — это же очень яркие мечты. И очень специфические. Кажется, что отставным полковникам не столько хочется отвезти памятник на прежнее место, сколько замучить до смерти всякую нечисть. Ведь найти тех, кто подвешивал и пачкал, — возня долгая и, может быть, безнадежная. А мучить хочется сейчас.

Главное, чтоб безнаказанно.

Нарисованы не борцы, а убийцы. Именно погромщик первым условием ставит собственную безнаказанность. Он не рискует собою никогда. На баррикады не идет, под пули не идет. Ему желательно тысячной толпой ловить нечисть по квартирам. Где дети, старики, женщины. И где мужчина скорее всего не окажет — в страхе за детей — ни малейшего сопротивления. * * *Новый курский губернатор Александр Михайлов, ликуя в день своей победы, сказал:

“В Курской области решались проблемы не просто Курской области. Это был пробный камень для целого ряда вещей. Знаете, что такое Всероссийский еврейский конгресс? Сегодня мы имели дело не просто с личностью, а с этой организацией. И мы их здесь победили. Я думаю, это симптоматично и говорит о том, что для России сегодня начнется освобождение от всей этой скверны, которая накопилась за десять лет. Здесь мы с президентом союзники. Владимир Владимирович русский человек. И я тоже. А у Руцкого, если кто не знает, мама — чистокровная еврейка, Зинаида Иосифовна”.

Михайлов сразу обошел Макашова по всем статьям. Макашов, во-первых, Альберт. Имя крайне сомнительное, хуже даже, чем отчество Вольфович. Уж мы-то, выросшие в СССР, знаем-понимаем, что никаких русских Вольфов не бывает. Даздраперма может быть русской от энтузиастов-родителей, у которых девочка появилась под майские праздники, а Вольф — нет.

Во-вторых, внешне Макашов еще менее русский, чем его имя. Внешне он типичный еврей.

В-третьих, у Макашова есть ужасное пятно на его борцовской биографии. В свой звездный час, когда он с балкона Белого дома призвал “выбить жидов из Останкино”, в этот самый миг за его спиной стоял человек, подписывающий свои указы так: “Президент России Руцкой”.

Для Макашова Руцкой был безоговорочно президент и автоматически верховный главнокомандующий. А для строгого Михайлова Руцкой — полукровка, нечисть, член жидовского заговора. А для сомневающихся Михайлов приводит неотразимый аргумент: “Мамаша его — чистокровная еврейка”.

Интонация Михайлова (а все это он, искренний человек, говорил в видеокамеры), интонация его была даже слегка недоуменная. Мол, что еще объяснять? Если мать — чистокровная жидовка, значит, сын ее “по ихним законам” — еврей. А ежели он еврей — значит, заговорщик, губитель России.

Все это, конечно, чистокровный, стопроцентный фашизм. Только Гитлер считал евреев врагами Германии, а Михайлов — России.

Беда жителей Курской губернии, однако, не в том, что они выбрали антисемита. Беда их в том, что они выбрали дурака. Умный губернатор (будь он сто раз антисемит) не стал бы ставить президента в идиотское положение.

А этот: мы с Путиным — русские люди! мы уничтожим эту нечисть... Он не говорит “жидовскую”, но смысл слов, слава Богу, ясен. Если “мы, русские, уничтожим” — значит, нечисть не русская. А дальше, чтоб не оставить сомнений, Михайлов разъясняет про чистокровную Иосифовну — мать Руцкого.

А ведь Иосифовна могла бы гордиться. Ее сын, пока не связался с политикой и не стал конвертировать ее в экономику, был летчик, Герой Советского Союза.

Когда услышал по телевизору от Михайлова про чистокровную Зинаиду Иосифовну, сразу захотелось послать две одинаковые телеграммы с текстом Михайлова. Одну — Наине Иосифовне, добавив от себя одно слово “поздравляю”, другую — Генеральному прокурору Устинову: мол, не сообщит ли он номер уголовного дела, возбужденного против нового губернатора Курска по статье о разжигании национальной розни.

То, что сказал Михайлов, — стопроцентная (чистокровная) уголовщина. И Генеральный прокурор должен был возбудить уголовное дело.

Но этого не будет.

Михайлов не изобрел ничего. Ничего нового не сказал. Он усвоил модную идею и — попросту — приложил ее к своей практике: к борьбе с Руцким за должность.

Возможно, Генеральный прокурор не возбуждает уголовные дела потому, что самому близки эти взгляды? Он — сочинский прокурор — лучшие годы под “батькой Кондратом”. А краснодарский губернатор Кондратенко никогда не скрывал своих взглядов, вполне уголовных, публично декларировал борьбу с жидами, но никогда не преследовался по закону.

Кто же мог придерживаться иных воззрений на национальный вопрос, если хотел сделать успешную карьеру при (под) Кондратенко?..* * *Дело не в евреях.

Дело в другом.

1. Прокурор, нарушающий закон, — преступен в квадрате. От вора, от бандита мы не ждем ни защиты, ни соблюдения законов. А прокурор именно должен бороться с преступниками. Если он сам преступник — значит, нам на него рассчитывать не приходится.

2. Немцам тоже казалось, что евреи — гадость и с ними надо покончить. К чему в конце концов приводят такие затеи, немцы узнали очень скоро. И теперь малейшее шипение фашизма выводит на улицы Германии стотысячные шествия.

В США Гор, идя на выборы, взял себе в вице-президенты Либермана — ортодоксального (демонстративного) еврея. В Берлине на митинг, посвященный памяти жертв погрома, вышло сто тысяч человек во главе с президентом, канцлером и депутатами парламента.

Ни то, ни другое у нас невозможно. Даже невообразимо. Вот только деньги мы почему-то просим именно там — в США, в ФРГ...

И Путину уже приходилось и, очевидно, еще придется выслушать “недоумения” друзей по “большой семерке”. И отвечать бестактным иностранным журналистам на пресс-конференциях. Одно дело сказать, что не дозвонился, а другое — объяснить, почему Генеральный прокурор не замечает расизма.* * *Интересное совпадение. Как только у Израиля обостряется нужда в солдатах, так у нас в России обостряется антисемитизм. Причем не бытовой, а чиновный. То есть антисемитизм на высшем уровне.

Глядя, как Макашов — депутат Государственной Думы, лидер офицерского движения, которое он по иронии судьбы унаследовал от еврея, генерала Рохлина... Глядя, как Макашов поносит жидов, глядя, как телеканалы поносят Макашова, порой казалось, что это прекрасно налаженная работа. Что никакой вербовщик не сманил бы в Израиль столько евреев, сколько туда отправил депутат Государственной Думы. Получал ли Макашов за это деньги напрямую от израильтян, не знаю.

Однако известно, что на одном дипломатическом приеме несколько военных атташе из арабских стран высказывали (матерно ругаясь с ужасным акцентом) крайнее недовольство деятельностью Макашова, которая, по их профессиональному военному мнению, укрепляла Израиль.* * *Нам не везет с генпрокурорами. От Степанкова сперва уплыли то ли в “Штерн”, то ли в “Шпигель” допросы членов ГКЧП, потом он вообще подорвал процесс, опубликовав книгу о расследовании. Ильюшенко, обвиненный в коррупции, сидел в “Лефортово”, упорно затягивая чтение дела и тем самым оттягивая суд. Скуратов, позор которого не в количестве проституток, а в том, что они оплачивались бандитскими деньгами. И вот — Устинов.

У некоторых чиновников все на лице написано. Не притворяйтесь хоть сами перед собой, уважаемые читатели. Если б вы искали себе верного друга, честного защитника, — вы бы вряд ли выбрали человека с такой физиономией. Точно сказано: “После тридцати каждый сам отвечает за свое лицо”. Ну очень всё видно.

Дело не в красоте черт. Лицо Сахарова некрасивое, но выражение лица не позволяет и думать, что он брал взятки. А у этих выражение лица такое, что кажется: без этого они и дня не проживут.

Где же взять прокурора? Тот, кто сделал карьеру при Степанкове, Ильюшенко, Скуратове, заведомо не годен. Не годятся сочинские, кавказские, приморские, уральские... Уж скорее в тихом городке, без промышленности и без нефтяных месторождений, найдется честный прокурорский работник... Или выписать из-за границы?..

А фашисты должны сидеть. Если не в тюрьме, то дома, на пенсии.

[Александр Минкин]

https://www.mk.ru/politics/2015/10/0...aya-tayna.html
06.10.2015 в 18:05

Политика



Власть прячет от народа свое богатство. Значит - боится
Поделиться








Фото: Алексей Меринов


ФСБ (бывш. КГБ) предложила засекретить сведения о том, кто из граждан России владеет яхтами, особняками, самолётами.
Цель секретности, как уверяет ФСБ, — чтобы не было злоупотреблений. А кто злоупотребители? — те, кто каким-то образом овладел роскошью, или кто узнал и захотел сказать? Ясно, кому нужна секретность.
Значит, этот закон — не препятствие воровству, а препятствие разоблачению воров.
Естественно, Правительство РФ Россия немедленно поддержало этот законопроект. Нет сомнений, что и депутаты проголосуют «за».
Почему? А потому, что и генералы, и депутаты, и губернаторы сами по уши в особняках и яхтах.
От кого прячут? Уж точно не от самих себя. Владельцы о себе всё знают. Спецслужбы о себе и других владельцах тоже всё знают. Значит, секретность от народа. Уточним: только от собственного народа.
Засекретить часы ценой миллион долларов можно в тумбочке. Не носи, любуйся под одеялом; ну так уж и быть — в бане, среди своих, среди тех, кто могут надеть свои часы на обе руки от запястья до плеча, на ноги от щиколотки до паха и ещё много останется.
Засекретить яхту? А на хрена она нужна, если не плавать по морям и океанам? А если плавать, да ещё зайти в шикарный порт, где девочки танцуют голые, а дамы в соболях, лакеи носят золото, а воры носят фрак, — там западные журналисты увидят и яхту, и ресторанный счёт за бутылки ценой в десятки тысяч долларов…
В небе летают спутники-шпионы. Уж если они видят передвижение 10-метрового БУКа-М, то 100-метровую яхту увидят наверняка.
Чиновные богачи России засекречиваются от народа России; больше ни от кого. Секретность любят на самом верху. Они у нас родом оттуда, из органов. В общем-то они и держатся на секретности да на компромате.
Когда-то чиновники СССР засекретили Чернобыль от граждан СССР. Тогда киевляне и всякие белорусы, в том числе беременные, гуляли на первомайской демонстрации под радиоактивными осадками. Плевать, что будут болеть, помрут, родятся уроды — главное, чтоб было тихо.
Недавно по просьбе президента России засекретили потери солдат в мирное время. На первый взгляд, это какая-то бессмыслица. Разве матери, отцы, жёны не узнают о гибели? Или их посадят, если они где-то скажут?
Это секретность такая: можете шептаться — за шёпот вас, скорее всего, не накажут. Но если расскажете прессе, и если расскажет пресса — это теперь уголовное преступление, накажут с гарантией. Ну а потом, глядишь, и за шёпот начнут наказывать. Можно ведь и без суда и без следствия; способы широко известны: бейсбольная бита по голове, бутылка из-под шампанского в другое место…
Можно засекретить смертность от самоубийств из-за отсутствия обезболивающих средств. Можно засекретить смерть больных, в том числе детей, из-за отсутствия необходимых лекарств. Засекретить смертность и увечья от насилия в Полиция. Можно засекретить смертность вообще. Кто-нибудь что-нибудь слышал о смертности в Северной Корея?
Если сведения об особняках, яхтах, самолётах публичны — то и дознание должно быть публично, и суд над пойманным ворюгой будет публичным. В такой ситуации извлечь личную выгоду следователю или судье неловко. Пример: судья, отпустивший Васильеву по внезапному УДО, покрыл себя, как нам кажется, позором в глазах всё ещё думающих граждан.
Бандитов арестовали, а крышу оставили


Фото

66651
1 материал по теме

А секретные сведения — простор для шантажа и грабежа.
* * *
Летом этого года Медведев (премьер-министр России) велел «развивать яхтинг». Ну — вот вам и яхтинг. Отливается в граните, позвякивает наручниками (для тех, кто вздумает болтать). Свобода яхтинга от народа лучше, чем несвобода для чиновников за коррупцию в особо крупном размере.
И решение развивать яхтинг, и решение засекретить яхты — цинизм в особо крупном размере.
Ничтожный человечек (имеем в виду не рост в сантиметрах, которых всё же больше ста, а моральные качества, коих полный ноль) — ничтожный человечек обычно ворует в гигантских масштабах, если его ничто не останавливает. А что может остановить, если нет морали? Только страх: узнают, поймают, посадят. Так пусть не узнают.
10 тысяч имеют шикарные яхты. 100 миллионов хотят знать, откуда деньги. С точки зрения народовластия, желающих знать в десять тысяч раз больше, чем желающих скрыть. На любых выборах такая разница просто уничтожила бы негодяев.
Но это — воображаемое народовластие и воображаемые выборы. В те 10 тысяч входят министры, губернаторы, депутаты и близкие к ним дельцы, которые конвертируют дружбу с властью в бешеное богатство. Ну и делятся среди своих, конечно. И выборы они устраивают не воображаемые (идеальные), а реальные.
Конституция России начинается прекрасно: «Единственным источником власти в Российской Федерации является её многонациональный народ». Знаем, кто пьёт из этого источника. Знаем, кто присосался.
100 миллионов в этой ситуации могут только тихо материться. А если будут громко материться, их оштрафуют, совершенно законно. А захотят — и посадят.
Шагают бараны в ряд,
Бьют в барабаны, —
Кожу для них дают
Сами бараны.
Это — не про нас. Это немец Брехт сочинил про немцев. В 1943 году.
…На выборах родные миллионы почему-то ставят галочку «куда надо». Ну так им и надо. А мы…
Куда нас гонят? — в тёплый коровник, где корм и ласковая доярка? Или — прямиком на бойню? Скоту же ничего не говорят заранее, чтоб не брыкался. А мы ещё побрыкаемся.

[Александр Минкин]

https://www.mk.ru/editions/daily/art...ya-pobeda.html
22.06.2005 В 00:00

Если у нас будут праправнуки — то будут ли они помнить о Войне? И что они будут знать?

22 июня 1941 года началась Великая Отечественная. Но в тот день никто не знал, что эту войну назовут так торжественно. Многие верили, что будет так, как учил великий Сталин: “Малой кровью, на чужой территории”.

Чем больше верили, тем страшнее оказалась катастрофа. Через три месяца Гитлер был под Москвой. Обратный путь занял три с половиной года.

...Во времена Хрущева было объявлено число наших потерь — 20 миллионов. При Брежневе уточнили — 22 миллиона. Сейчас общепризнанное минимальное число — 27 миллионов. А есть историки, которые говорят о 35 миллионах и даже больше.

Подсчитывая павших, ошибаемся на пять-семь миллионов. Население всей Швейцарии для нас — статистическая погрешность.

Праздник 60-летия Победы показал: мы до сих пор не можем говорить о Великой Отечественной спокойно. Ветераны не могут, и вдовы не могут, и дети их, и внуки... Может, праправнуки смогут (как мы — о войне с Наполеоном).

Но если у нас будут праправнуки — то будут ли они помнить о Войне? И что они будут знать?


22 июня 1942 года мой дед Александр Минкин написал с фронта моему отцу: “...Не перестаю мечтать чтоб скорей разбить фашистских гадин и снова быть нам всем вместе...” Бумаги не было, писал на бересте. На этой бересте видны штемпеля: “Просмотрено военной цензурой”, “Полевая почта”, “Бесплатно”...

Новогодняя коллекция одежды ФК «Динамо» Москва!
Официальный магазин. Большой выбор товаров для болельщика. Заказывайте!
NEWSHOP.FCDM.RU
РЕКЛАМА
Потом пришла похоронка: “Ваш муж… в бою за социалистическую родину верный воинской присяги проявив геройство и мужество был в районе Моздока 5.10.42 убит. Похоронен на высоте у Малгобека”.

...Прошло сорок лет, постепенно складывался текст под названием “Чья победа?”. Опубликовать его в СССР было невозможно. Напечатали в Нью-Йорке (в 1989-м) и в Мюнхене (в январе 1990-го).

Прошло еще шестнадцать лет. Теперь этот текст содержит не только мысли о войне, но и реалии конца 1980-х: очереди, две Германии (Берлинская стена еще стояла, и восточные немцы стреляли в спину восточным немцам, которые бежали к западным немцам), а в Москве снова, как во время войны, появились карточки...

Текст печатается с минимальными сокращениями. Сегодняшние пояснения даны черным курсивом в скобках. Пришлось пояснять, потому что “мы” в статье — это СССР, советские люди; “наша история” — это советская история. Ветеран, рассказывающий, как дохромал до Польши и уже надеялся “разжиться” кой-каким барахлом, — все еще жив. В этом году ко Дню Победы ему вручили медаль и ценный подарок.

Ценным подарком на этот раз оказалась шоколадка “Аленка”. Это подтвердило старую мысль о том, что Победу украли. Не хочется говорить, кто украл. Но на месте преступления осталась шоколадка.


— Не будь Сталина — войны бы не было! Обезглавил армию, разоружил границу, “не заметил” немецких приготовлений — спровоцировал нападение.


— Вероломное нападение!

— Нашел кому верить...

— Но ведь внезапное!

— Брось. Все, от Черчилля до Зорге, называли день и час.

— Но победили-то мы! Гордиться надо, а не хаять!


Сто раз слышанный разговор.


Прилетел инопланетянин. Ему загадка:

— Кто выиграл войну: тот, кто потерял пять миллионов человек, или тот, кто — тридцать?

Не угадает.

Мы победили. Мы проиграли.
Если считать павших — проиграли мы.

Если кровь ничего не стоит, то... опять мы.

* * *
...Девятого мая каждый год празднуем Победу. Как посмотришь, победа над Гитлером — единственное светлое пятно в нашей истории. Чем еще можем гордиться? Коллективизация, террор, застой...

Сведущие люди, в том числе генералы и даже маршалы, устали доказывать, что не Сталин, а народ выиграл Войну. Мы (кроме, конечно, невменяемых) усвоили уже, сколь катастрофичны для нас были действия семинариста-генералиссимуса:





а) уничтожение талантливых полководцев и вообще командного состава Красной Армии (цифры публиковались много раз);

б) поставки в Германию (фашистскую, то есть агрессивную!) стратегического сырья, продовольствия, горючего, металла... вплоть до начала войны и даже еще пару дней после;

в) неизвлечение уроков из провала финской кампании;

г) ставка на кавалерию и непонимание того, что стратегия и тактика предстоящей войны будут отличаться от Гражданской;

д) аресты и террор в военной науках, в том числе посадка всех авиаконструкторов;

е) тупая вера в дружбу и честность фюрера (пункт сомнительный: весь мир видел, кто такой Гитлер. Как это Сталин, никому не веривший, убийце и предателю поверил?);

ж) разоружение старой границы до оборудования новой;

з) уничтожение лучших разведчиков “за провокации”;

и) трусливое бегство на дачу в июне 1941-го — страна без руководства, фронты без связи;

к) безоружное ополчение, брошенное под немецкие танки;

л) тупая самоубийственная тактика, неизменная во все годы войны: “взять город к празднику” — тактика, положившая в землю наших солдат из расчета семь к одному (а бывало и 20:1, и не в 1941-м, а в 1944-м);

м) зачисление пленных в “предатели Родины” и другие кровавые приказы;

н) ...

Неполный список занял пол-алфавита. Перечисленного довольно, чтобы расстрелять любого, пусть самого гениального вождя за государственную измену. (Но в том-то и дело, что Сталин сам и был государством, и зачислял в изменники, кого хотел.)

* * *
Чем больше мы узнаем о войне — тем необъяснимей Победа. В 1964-м — через почти двадцать лет после войны — я впервые услышал о заградотрядах — о гениальной системе беззаветной храбрости. Идешь в атаку — может быть, повезет, немцы не убьют. Отступишь — свои убьют обязательно. Кутузова за сдачу Москвы Сталин, конечно, расстрелял бы.

…Немцы потеряли 4,5 миллиона. Мы потеряли 22 миллиона. Число весьма условное, но пока является официальным оно, а не 29 миллионов и не 35. Иосиф Виссарионович назвал 7 миллионов. Считается, будто он убавил, чтобы не огорчать народ-победитель. Думаю, плевать ему было на народ. Гениальнейшему полководцу просто-напросто непрестижно было признать истинные размеры потерь. Да и врать к тому времени уже привыкли рефлекторно, машинально.

— Мы за ценой не постоим! — поют ветераны.

“Нам дэшевая пабэда нэ нужна!” — сказал Сталин, когда ему доложили, что при лобовом штурме Берлина неизбежны гигантские потери.

И все же мы победили.

* * *
Победили?

Весь спор — а его всё еще ведут осознавшие с невменяемыми, — весь спор: вопреки Сталину или благодаря ему мы победили?

Кто победил? Вот что хотелось бы понять. Несмотря на кажущуюся абсурдность такого вопроса.

Для верного ответа сравним уровень жизни победителя и побежденного. СССР и ФРГ. (ГДР не в счет, ГДР — это почти мы. И из ГДР, и от нас немцы бегут в ФРГ, но мы хоть не стреляем им в спину.)

Отправим инопланетянина в Тулу и в Гамбург. Пусть скажет, где живут победители.

Сравнение катастрофически не в нашу пользу. Реальный доход на душу населения различается не на проценты — во много раз. Владимир Высоцкий был шокирован, впервые попав в Западный Берлин. “Как же так? — бормотал он растерянно. — Ведь победители-то мы!”

Сегодня уже не свалишь “ихний” успех на американскую помощь. (Мы, помнится, много писали, что она разоряет.) (“Мы писали” — означает советские газеты писали, советские пропагандисты-экономисты.) Не свалишь наши провалы на последствия войны. Немцев тоже разбомбили, немцев тоже разграбили. И у нас, при передовом строе, те же 45 лет минуло, что и у них — при отсталом. (Передовой — советский, отсталый — капиталистический.)

Инопланетянин, понятно, прагматик, валютчик. (“Валютчик” — преступник, меняющий рубли на доллары; за большую сумму — вышка.) Мы-то иные, мы знаем, что дороже. Бог с ним, с западным обществом. Моральная-то, духовная-то победа — за нами! За нами? Ой ли? Пьянство, воровство, озлобленность, лживость, раболепие, лагеря, психушки, перманентная резня — это, что ли, приметы духовной победы?

В чем же дело? Может, в том, что у них произошла гибель фашизма. Был Нюрнберг, поголовная денацификация. Наказывали нацистов гуманно (повешены всего 12). Но все же наказывали. Персональных пенсий не давали, домов улучшенной планировки для них не строили. Короче, мы с союзниками избавили немцев от фюрера и его диктатуры. Уничтожили режим. И в этом смысле, бесспорно, не победили, а освободили Германию.

За эту свободу Германия заплатила страшным поражением. Безоговорочной капитуляцией. Контрибуцией. Мы вывезли у них все, что могли, все, что уцелело: станки, заводы... Государство вывозило оптом, победители — в розницу: солдаты — рюкзаками, генералы — вагонами. Высоцкий, сын офицера оккупационных войск, споет об этом трофейном времени: “Пришла страна Лимония, сплошная чемодания!”

Ветеран, инвалид Великой Отечественной — мужик, сбежавший в 1934-м из голодающей деревни в город, попавший на фронт сразу в 1941-м, — рассказывал:

— В 1944-м дошли до Польши. Думали — вот, разживемся кой-чем... Вдруг построили: “Имеющие костные ранения — два шага вперед!” Мы — трюх-трюх. “Всех отчислить!” И погнали нас в тыл, аэродром охранять. Обидно нам было очень. Но не хотел Отец, чтобы увидела Европа, как ковыляет советская пехота, хромая да калечная.

Мы победили. Подумав, понимаешь: победил Сталин. У него и волоса с головы не упало, ни шашлык, ни “Хванчкара”, ни “Герцеговина-Флор” из пайка не исчезли. На погибшие миллионы (в том числе на родного сына) ему было плевать. Это несомненно; и он сам это подтвердил: к погибшим на войне с Гитлером миллионам добавил наших пленных, погубленных теперь уже в родных концлагерях. Был такой термин “перемещенные лица” — почти враги народа.

Не забудем, как отличается климат Центральной Европы (зима — минус 5 градусов) от нашей вечной мерзлоты (зима — за минус 50 градусов). И как еще страшнее отличается душевное состояние: одно дело быть в плену у врага, другое — у своих на каторге, да еще без вины, да еще вместо награды...

Переместил! Словечко-то какое ласковое, заботливое. Не сожрал, не раздавил. Пленных переместил, западных украинцев перемещал, прибалтов... Целиком переместил крымских татар, чеченцев, балкарцев... Пересадил, как огородник, с грядки на грядку. А что пересаженные дохли — никто не виноват. (За время, что эти заметки изучались в редакциях, вызывая у ответственных людей характерное кряхтение, означающее “и хочется, и колется”, — за это время узнал вот что. Когда “в два часа” (не в 48, не в 24) выселяли чеченцев, набралось 700 стариков, калек, не могущих идти. А везти не на чем. Велели им взять по охапке сухого сена и поволокли “на ночевку” в сараи. И подожгли. Насчет сена — как в том анекдоте: “А веревку и мыло с собой приносить?” — Прим. 1989 года.)

Власть и авторитет Сталина в результате победы неизмеримо выросли в стране и в мире. “Снаружи” — очень боялись. “Внутри” — полностью исчезли все возможности для сопротивления. Хотя на всякий случай депортировали в тундру потенциальных “врагов” сотнями тысяч.

По вагонам, которые тогда тянул в Болшево паровозик (то ли “кукушка”, то ли “овечка”)(электричек еще не было; “кукушка” и “овечка” — марки паровозов), — по вагонам моего детства чередой шли инвалиды. Точнее, не шли — скакали. Порчина подвернута, вместо ноги дубовая бутылка. Задирая пьяное слепое лицо, кто под гармошку, кто без музыки выкрикивал свою историю: как кровь проливал, как жертвовал жизнью за Отечество.

И бабы шли: “Товарищи-граждане! Кормилец погиб — детей кормить нечем. Помогите, Христа ради!”

Одежда — черная да серая, грязная да драная. Бабы в ватниках, дети в длинных до полу отцовых пиджаках с многократно подвернутыми рукавами. И — самое страшное — обрубки, поставленные срезом туловища на доску с четырьмя визжащими подшипниками по углам. Ног нет “по самое не могу”, в руках деревянные “утюги” — отталкиваться. На доске перед животом — кепка с медяками. Лицо каменное, в углу рта — “Север”. Платформы тогда были низкие, а где и вовсе не было, и такого сразу подхватывали двое-трое и забрасывали в вагон.

Подавали. Многие подавали тогда. И мне мой дед совал медяки и серебро: дай. Отдавал, стараясь не коснуться протянутой грязной, шершавой руки — страшно.

Это скакали, шли, ползли победители. Скакали ли побежденные немцы по побежденной Германии с протянутой рукой? Не знаю.

Нет, недаром до сих пор, бывает, списываем на войну наши беды, нашу бедность и раздрызг. Недаром! Какая ужасная, разорительная, самоубийственная победа. Сорок пять лет спустя все еще не зализаны раны. По результатам судя — трудно поверить, что это результаты победы. (Пятьдесят лет списывали свои несчастья на войну, последние десять — на коррупцию.)

В 1945-м победили не мы. Не народ. Не страна. Победил Сталин и сталинизм.

Народ воевал. А Победу украли.

Можно ли голодающих колхозников, работающих за “палочки” (для молодых надо уже пояснять: за черточки, которые ставил надсмотрщик на фанерке. Колхозник за день работы одну такую “палочку” получал), можно ли голодный народ (часть которого сидела ни за что), запуганную до смерти интеллигенцию (половина ее — и лучшая — тоже сидела), можно ли несколько наций, наказанных и посаженных целиком, — назвать “народом-победителем”? Кажется, нет.

Сталин и его клевреты, и их органы, и их стукачи-сексоты — вот кто победил (в смысле выиграл). Вот кто отоварился и до войны, и во время нее, и после. Они — и ими развращенный “обслуживающий персонал”.

Хамство повальное — оттуда, бесчеловечность, бюрократизм, инфаркты порядочных людей, отношение к стоящим в очереди как к рабам, как к зэкам — все оттуда, от сталинизма.

Как расценит марсианин обязанность искалеченных ветеранов-победителей ежегодно показывать, что не выросла оторванная снарядом нога? А не покажешь — пенсию отнимут.

Как расценит марсианин тот факт, что немецкие антифашисты отправились из своих концлагерей на пенсию, а русских антифашистов погнали на каторгу в вечную мерзлоту — в наказание за то, что были в плену.

Поймет ли марсианин, почему Прибалтика и соцстраны испытывают ненависть не к немецким оккупантам, а к русским освободителям?

И как в войну — стоит угрюмая толпа за сахаром, за мылом. Разве что одеты получше — победители.

Как в войну, уже слышен плач: карточки потеряла! (Сейчас почти никто не помнит, что карточки были в 1989-м!)

Наши девочки-победительницы целеустремленно отдаются побежденным немцам (западным, западным!), официанты спешат обслужить, таксисты очаровательно любезны, забывают, что в парк пора.

И ведь достигли-таки немцы гитлеровской цели: получили наше сырье, нашу нефть, к тому же не потеряв ни одного солдата, без всякой крови на чьей-либо территории — просто за марки. И рабсилу угонять под конвоем в Германию, оказывается, не надо: сама бежит, сама за билет платит. И не деревенская голь, а талантливые ученые, музыканты, врачи…

* * *
Нет, мы не победили.

Или так: победили, но проиграли.

А вдруг было бы лучше, если бы не Сталин Гитлера победил, а Гитлер — Сталина?

В 1945-м погибла не Германия. Погиб фашизм.

Аналогично: погибла бы не Россия, а режим. Сталинизм.

Может, лучше бы фашистская Германия в 1945-м победила СССР. А еще лучше б — в 1941-м! Не потеряли бы мы свои то ли 22, то ли 30 миллионов людей. И это не считая послевоенных “бериевских” миллионов.

Мы освободили Германию. Может, лучше бы освободили нас?

Прежде подобные пораженческие рассуждения (если и возникали) сразу прерывал душевный протест: нет! уж лучше Сталин, чем тысячелетнее рабство у Гитлера!

Это — миф. Это ложный выбор, подсунутый пропагандой. Гитлер не мог бы прожить 1000 лет. Даже сто. Вполне вероятно, что рабство под Гитлером не длилось бы дольше, чем под Сталиным, а жертв, может быть, было бы меньше.

(Конечно, это жестокие аморальные рассуждения. Но только рассуждения, только слова; от них никто не погибнет. А когда Советская Армия два месяца стояла рядом с восставшей Варшавой, хладнокровно ожидая гибели сотен тысяч ненужных поляков; а когда сотни тысяч своих солдат погубили, чтобы взять Берлин к празднику 1 мая — это и слово, и дело.)

Согласитесь, ведь тысячелетний рейх — это же бред. Долго ли смогли бы победившие фашисты удерживать побежденную Европу (от Атлантики до Урала)? Мы вон Афган не удержали, американцы с Вьетнамом не справились, а уж какой перевес и в числе, и в технике. Нет, недолго б музыка играла, недолго б фюрер танцевал. Партизаны (югославские, французские, наши...), союзники (США, Англия...), немецкие генералы (ведь не всегда покушения не удаются), да и сам размер территории, абсолютно невозможный, как мы на опыте убедились, для тоталитарного управления из одного центра, — все это развалило бы тысячелетний рейх лет за пять. (На собственном примере наблюдаем: не с завоеванными, а сами с собой справиться не можем — децентрализуемся.)

Народ бы поднялся. Сталин, сталинизм — никогда.

Не в 1953-м, не в 1956-м, не в 1985-м (а застой — это только лишь форма сталинизма, а вовсе не иная идеология) пришла бы к нам свобода от сталинизма. Да и не пришла она до сих пор. Все еще воюем — немалой кровью на своей территории.(Это — о Карабахе, Сумгаите... О том, что нас ждет Чечня, и в страшном сне не снилось.)

Свобода от сталинизма пришла бы в

1941-м, а от захватчиков — в том же 1945-м, максимум в 1948-м.

Ведь со своим фашизмом никто не умеет бороться, а с чужим, с пришлым, — ого!

Кадровый офицер, генерал (с 1928 года и до разгрома — в Генштабе вермахта) Курт Типпельскирх в своей книге “История Второй мировой войны” (чудом вышедшей у нас в 1956-м), рассказывая о лете 1941-го, писал: “Когда начались бои за собственно Россию, Сталин обратился к русскому народу с пламенным призывом: “При вынужденном отходе частей Красной Армии нужно угонять весь подвижной железнодорожный состав, не оставлять врагу ни одного паровоза, ни одного вагона, не оставлять противнику ни килограмма хлеба, ни литра горючего... В занятых врагом районах нужно создавать партизанские отряды, конные и пешие, создавать диверсионные группы для борьбы с частями вражеской армии, для разжигания партизанской войны всюду и везде, для взрыва мостов, дорог, порчи телефонной и телеграфной связи, поджога лесов, складов, обозов. В захваченных районах создавать невыносимые условия для врага, и всех его пособников преследовать и уничтожать на каждом шагу... Мы должны создать народное ополчение, поднять на борьбу всех трудящихся, чтобы своей грудью защитить свою свободу, свою честь, свою Родину”.

Похоже, “пламенный призыв” сочинен в истерическом ужасе: все сожгите, взорвите, отравите — всю страну уничтожьте и сами умрите, подставляя “свою грудь”, — только ко мне не пропустите!

Процитировав Сталина, генерал комментирует: “Этот призыв — отчасти здесь были виноваты сами немцы — нашел отклик в сердцах людей. Они откликались на него тем охотнее, чем больше обнаруживалась неспособность немецкой военной администрации создать в оккупированных областях такой режим, который отличался бы от прежнего большей свободой” (курсив мой. — А.М.). Понимает немец! Сожалеет немец, что гитлеровские оккупанты упустили шанс привлечь “сердца людей”, дав им чуть больше свободы. А это было, увы, так просто...

Гитлер и Сталин — кто лучше? Точнее — кто хуже?

Испробуем два подхода: христианский (моральный) и межпланетный (прагматический). Марксистский не годен — слишком пристрастный и причастный.

Сказано: по плодам их узнаете их. Постараемся судить по плодам.

И Гитлер, и Сталин — убийцы. Убивать плохо. Кто хуже? Марсианин (чуждый морализаторских ухищрений) ответит: тот, кто убил больше.

На счету Гитлера — все погибшие в немецких лагерях и во Второй мировой на стороне Германии (каждый отвечает за себя). На счету Гитлера, таким образом, максимум 15000000.

На счету Сталина 10 000 000 крестьян,

30000000 жертв войны, еще 20—30 миллионов — лагеря и расстрелы. Итого: больше 60 миллионов. Наши военные жертвы — целиком на счету Сталина (см. список на пол-алфавита).

Кроме того, нападающий (Германия) должен нести больше потерь, нежели обороняющийся (СССР), разве что напал на безоружного или идиота.

Еще раз процитируем Типпельскирха: “Разведка боем являлась верным признаком того, что на другой день последует ожидаемое наступление противника. Одновременно это служило сигналом для нашей артиллерии и расчетов тяжелого пехотного оружия занимать подготовленные позиции, а для пехоты — покидать первую траншею и отходить во вторую, чтобы снизить эффективность артиллерийской подготовки противника... Если же русские все-таки имели успех, то это означало, что ожесточение, с которым русское командование, не считаясь с потерями в живой силе, продолжало преследовать поставленную цель, придавало боевым действиям характер боев на истощение. В ходе таких боев обороняющиеся немецкие войска оказывались в состоянии относительно небольшими силами наносить русским исключительно тяжелые потери, нередко в 20 раз превышавшие потери обороняющихся. В подобных условиях в конце концов появлялась возможность путем завершающего внезапного контрудара сразу вернуть потерянные перед тем позиции. Успешно проведенные такого рода оборонительные сражения, как правило, стоили русским огромных жертв...”

Это — не лето 1941-го. Это — осень 1943-го. Типпельскирх недоумевает по поводу нашей, “как правило”, кровавой тупости, не зная, что “нам дэшевая пабэда нэ нужна”. Немцы уже отступали, а мы продолжали губить своих — 20:1.

Итак, по “количеству” Сталин раз в пять хуже Гитлера.

Взглянем на “качество”. На мораль.

Может быть, Сталина надо простить за благие намерения? Гитлер-то — фашист, а Иосиф Виссарионович — коммунист. Нет. Просто Гитлер — откровенный, а Сталин — лжец и лицемер. Гитлер открыто объявил уничтожение наций, объявил немцев высшей расой, объявил политику мирового господства. А Сталин клялся в интернационализме и миролюбии, а сам “наказывал” нацию за нацией.

Гитлер по идейным соображениям убивал только еврейских и цыганских детей. Сталин — интернационалист! — убивал детей всех народов. Всех, до кого мог дотянуться.

Один убивал откровенно. Другой убивал лицемерно. Что хуже?

Гитлер, придя к власти, накормил всю Германию. Сталин — лишь свой аппарат.

Все знают, что Советский Союз обрек своих пленных на голодную смерть, назвав их предателями и отказавшись — единственный из всех стран! — кормить их через Красный Крест. И не это ли толкнуло людей в армию Власова? Почему ни из пленных поляков, ни из пленных французов немцам не удалось сформировать ничего подобного? Пленные бездуховные буржуи и помыслить не могли воевать против своих. А наши родимые...

Кто виноват? Дома их ждала каторга или пуля. А кто в это не верил, потом на собственной шкуре проверил.

Пленных — морил, семьи их — карал. А сам, как теперь стало известно, уже в конце лета 1941-го подумывал сдаться, засылал сватов через Берию и Болгарию, да фюрер побрезговал, отказал.

И вот результат: Гитлера опознали в обгорелом трупе по пломбам. Сталина набальзамировали и — в Мавзолей.

* * *
Мифы есть разные. Религиозные, добрые, страшные, идиотские.

У союзников тоже бывали смертельно опасные операции. Например, открытие второго фронта. Представьте себе честного, храброго, патриотичного английского парня в ночь перед высадкой в Нормандии. Неприступный Атлантический вал. Смерть почти неизбежна. За час до десанта томми что-то пишет. Не письмо отцу, или матери, или девушке. Не дневник. Нет, он сочиняет Заявление. “Если я не вернусь, считайте меня лейбористом!”

Простая подстановка (“британский” вместо “советский” и “лейборист” вместо “коммунист”) вскрывает миф. Трудно считать его глупым. Он подлый. Он говорит: даже перед смертью не думай о матери — думай о Партии!

Вместо того чтобы помолиться и причаститься перед очень вероятной смертью, человек пополнял ряды партии. Не в рай отправлялась живая душа, а мертвая душа — в партийную картотеку. Не гибель человеков, а рост рядов.

...Наверное, ничего не удастся доказать. Но как же тошно, что до сих пор всех школьников учат, будто маленький откровенный гитлер хуже большого подлого гитлера.

Большой хуже. Подлый хуже.

— Не дадим опорочить нашу историю!

— Да я не порочу. Я пытаюсь осмыслить. Почему, скажем, Ивана Грозного беспощадно анализируют, а Сталина, убившего в тысячи раз больше, — защищают? Сталин — свой, социалистический, а Грозный — чужой, монархический? Монархическое было Сталину не так уж чуждо. Увлечение формой, золотыми погонами, названия орденов (жаль, орден Малюты Скуратова для НКВД учредить не успел) — все это о чем-то говорит. “Социалистический”, “монархический” — в данном случае чистая терминологическая условность. Пол Пот тоже коммунизм строил (и даже на некоторое время построил!) — что ж нам теперь, Героя ему дать? (А ведь давали. И Насеру, и...)

Кто заморозил хрущевскую “оттепель”? Сталинский аппарат. Кто подламывает перестройку? Все тот же аппарат. И сегодня мы все думаем, как его переучить. Это маловероятно: старую собаку не выучишь новым фокусам.

...И не было бы у нас в истории ни Катыни-40, ни Будапешта-56, ни Праги-68, ни Кабула-80—89, ни хлебного импорта, ни...(ни десятилетней Чеченской войны).

И никто бы нас не порочил. И Ростропович сидел бы дома и играл бы нам на виолончели.

…В принципе следовало бы одинаково ненавидеть Гитлера и Сталина. И меня самого смущает тот факт, что жизнь в победившей стране заставляет меня больше ненавидеть Сталина. О Гитлере почти не вспоминаю. О Сталине поневоле думаю ежедневно. Им пропитаны книги, улицы, воздух. Зайдешь на Красную площадь — вон он стоит, высокий, серый, рядом с другими, высокими, серыми. И не идут из ума его слова:

— Приятно и радостно знать, что кровь, обильно пролитая нашими людьми, не прошла даром, что она дала свои результаты.

“Приятно и радостно”! Кажется, даже слышно, как вампир причмокивает.

* * *
— Так что же получается?! И победой над фашизмом гордиться нельзя?! Получается — вообще нечем гордиться?! Один стыд?!

— А вы не огорчайтесь. Те, кто стыдится, гораздо лучше себя ведут, чем гордецы. У кого стыд есть, тот никого не обижает, работает хорошо, не ворует, все его любят. А гордец, известно, чуть что — в драку лезет. А после, на позор всему миру, ходит с битой рожей.


Р.S. В “Огоньке” прочли — сказали: иди с Богом.

В “Московских новостях” Егор Яковлев прочел — сказал: ну-у, это лет через пять... если тенденция не изменится.

Американец прочел — пожал плечами: о чем речь? — это давно всем известно.

Немец (ФРГ) прочел — закричал: нет-нет! Гитлер хуже! Гитлер в тысячу раз хуже, потому что у него был порядок!

В “Апреле”(был такой демократический альманах) прочли — схватили: берем! печатаем! в ближайшем номере! Потом раздумали: нельзя — фронтовики обидятся.

Мужик — хромой инвалид, всю войну в пехоте прошедший, прочел — сказал: “Спасибо. Все — правда”.

1989, Москва.
ПОДПИШИТЕСЬ НА ЛУЧШИЕ СТАТЬИ "МК" В TELEGRAM

ПОДПИСАТЬСЯ
Александр МИНКИН
Авторы: АЛЕКСАНДР МИНКИН