*1942. «Информацию в России контролируют чиновники»

[Частный корреспондент]

http://www.chaskor.ru/article/raf_sh...inovniki_22325
Мария Владимирова понедельник, 21 февраля 2011 года, 12.03

Интервью бывшего главреда Daily Online.ru

Раф Шакиров // Коммерсантъ, Сергей Михеев

Сегодня у нас в гостях известный журналист Раф Шакиров. О политической ситуации в стране, о роли прессы и правилах игры на информационном поле с ним беседует шеф-редактор журнала «Журналист» Мария Владимирова.

— Раф Салихович, известно, что состояние журналистики отражает положение дел в обществе. В связи с этим какую проблему в современной журналистике вы считаете главной?
— Думаю, что одной из острейших проблем сегодня является проблема безграмотности. Это связано с общим падением профессионализма и с отсутствием какой бы то ни было конкуренции. Нет конкуренции — нет стимула для того, чтобы самосовершенствоваться и развиваться. А какая может быть конкуренция в России, где новости и информацию контролируют чиновники, государство? Взять хотя бы телевидение — есть пять центральных каналов, которые оказывают наибольшее влияние на умонастроение и на электоральное поведение аудитории. Что такое первый мультиплекс и почему за него так бьются? Все по-прежнему хотят, чтобы в каждом доме стоял декодер и нам продолжали бы промывать мозги, рисуя розовые картинки. За это сейчас, как и раньше, идёт серьёзная борьба.

Раф Шакиров:
Окончил МГУ, исторический факультет, кандидат исторических наук.
С 1994 по 1996 год — главный редактор журнала «Коммерсантъ-Деньги».
С 1997 по 1999 год — главный редактор газеты «Коммерсантъ» и шеф-редактор объединённой редакции одноимённого издательского дома.
C 1999 по 2000 год — вице-президент телеканала «ТВ-Центр».
В 2000 году — заместитель председателя Всероссийской государственной телерадиокомпании, генеральный директор и главный редактор программы «Вести».
В 2001 году Раф Шакиров возглавил издание «Газета».
С 2003 по 2004 год — главный редактор газеты «Известия».
С 2006 по 2007 год — главный редактор журнала The New Times.
С 2008 по 2010 год — главный редактор DailyOnline.ru

Посмотрите на структуру собственности наших телеканалов — и вы ужаснётесь. В России действует практически абсолютная монополия на ведущие информационные каналы. У Первого канала форма собственности смешанная, контролирует его премьер-министр В.В. Путин. Канал «Россия 1» — государственный, финансируется он за счёт государственного бюджета, но при этом он спокойно выходит на рекламный рынок. В любой стране мира вам скажут, что это нечестная конкуренция. Дотированный проект не имеет права находиться на рынке свободной рекламы, так как он отбирает заказы и доходы у частных каналов, для которых реклама — это хлеб насущный. В других странах данные вопросы регулирует законодательство. У нас же, кроме закона о СМИ, который является одним из самых либеральных и свободных в мире и в то же время самым бездейственным, ничего нет. Можно сколько угодно ссылаться на закон о СМИ, но, простите, к нашей жизни он никакого отношения не имеет. Что, например, есть в Америке и чего не хватает нам? У них есть закон о доступе к информации. Любой честный налогоплательщик имеет право получить информацию, а чиновник обязан ему её предоставить.

— Любой человек, а не только журналист.
— Вот именно, любой человек. У нас такого закона нет. Поэтому чиновники отказывают журналистам в информации, не дают интервью, и делают это совершенно свободно. Для того чтобы хоть как-то изменить ситуацию в стране, нужно принимать рыночные законы, а именно закон, который бы ограничивал власть монополий.

Главный принцип регулирования в области свободы доступа к информации — экономический, а если точнее — антимонопольный. Обычно свобода доступа к информации законодательно регулируется. В США, в частности, запрещено владеть и газетой, и телевидением. У нас же всё не так. По стране доступ к государственному Первому каналу имеют примерно 98% населения. А если приплюсовать сюда «Россию», то это уже тотальная монополия. НТВ контролируется аффилиированным с государством «Газпром-Медиа». Так получается не просто монопольное положение, включая рынок рекламы, а сверхмонопольное. Ну ладно бы мы бы просто не имели объективной информации. Но это сказывается и на бизнесе. Возьмём такой пример. В алтайском крае есть частное издательство «Алтай-пресс». Оно платит в бюджет края такой налог, сколько выделяется на дотационные проекты местных властей. То есть за свои заработанные деньги они полностью содержат конкурентов.
Раф Шакиров: «Сейчас деловые медиа имеют больше шансов на успех»

В той же Америке пять каналов не могут принадлежать одному и тому же человеку или аффилированным с ним структурам. Если выяснится, что он через подставные фирмы контролирует несколько каналов, то это уголовно наказуемое дело. Такое дело возбудили в своё время в Италии против Сильвио Берлускони, но его пока спасает премьерский чин. Зачем принимаются такие законы? Чтобы зритель получил максимальное количество объективной информации. Это возможно, повторюсь, только в условиях здоровой конкуренции. Приведу пример, связанный с WikiLeaks. На наших каналах обсудили все подробности информационных сливов, связанных с другими странами, а про такого же рода информацию о России не было сказано ни слова, хотя этому посвящена достаточно большая часть в WikiLeaks. Так вот если бы мы жили в стране с нормальной политической обстановкой, обязательно, например, старое НТВ рассказало бы об этом. И, уверяю вас, у такого новостного выпуска была бы бешеная аудитория. И я бы туда ринулся. А по законам рынка: есть аудитория — значит, есть рекламодатели, а рекламодатели — это деньги.

— А как вы относитесь к поступку Леонида Парфёнова и тому, что он сказал на церемонии вручения телевизионной премии им. В.Листьева?
— Считаю это настоящим мужским поступком. Сказать об этом публично — на это нужна смелость. Жаль, что он говорил только о телевидении, поскольку то же самое творится в газетном мире и в интернет-сообществе. На первых порах наивные представители этой славной отрасли говорили: «Ну как же, интернет контролировать невозможно». Сейчас мы прекрасно видим, что есть специально нанятые люди, которые вас могут заклевать, если вы не так выступаете в своём блоге.

Собственники сетевых ресурсов вынуждены считаться с властями. В противном случае их доступ на рынок будет ограничен. Ярчайший пример: Google выдал, попросту сдал, своего пользователя китайским властям, которые посадили его в тюрьму за антиправительственные высказывания. За это Google получил доступ на китайский рынок. Свобода одного человека против миллиардов долларов. Google выбрал деньги. Это у них, а у нас даже миллиарда долларов не надо — собственнику сетевого ресурса просто скажут: «Знаешь, дорогой, мы тебя закроем без суда и следствия». И что он сможет сделать?

Так вот каждый раз, когда мы говорим о свободе слова и о свободе доступа к информации, возникает целый комплекс проблем, первая из которых, безусловно, политическая. СМИ существуют свободно только тогда, когда есть реальная оппозиция, представленная в парламенте. Когда есть независимые СМИ, которые подпитывают эту оппозицию информацией. Тогда возникает борьба между двумя силами — оппозицией и властью. Только в таком обществе возможно очищение от коррупции, от нецелевого использования средств и т.д. Нам до такой системы как до луны, а может, и ещё дальше.

— Вы в журналистике уже давно — работали при разных властях. Какой из периодов вам кажется наиболее жёстким?
— Я в профессии с 1991 года — тогда я пришёл в «Коммерсантъ». Мы переживали разные времена. После путча газету «Коммерсантъ», как и многие другие, закрыли. Она была запрещена. Что может быть жёстче, я не знаю. В ельцинский период были информационные войны, делёж телевидения — шёл процесс полулегальной приватизации каналов, и тем не менее они принадлежали разным группам. Это только начало, зачатки, скажем так, нормальной системы, потому что, если бы она была отработана и в дальнейшем поставлена под контроль закона, тогда мы получили бы нормальные развивающиеся СМИ. Но, к сожалению, поздний ельцинский период обернулся совершенно другой стороной. А Путин этот курс продолжил.

— При Ельцине было больше свободы?
— Вне всякого сомнения.

— А что происходит с прессой сегодня? Есть ли СМИ, которым вы доверяете?
— Центральные телеканалы я не смотрю вообще, информацию достаю в основном из интернета. Я не являюсь поклонником какой-то одной газеты — сейчас нет издания, которое отражало бы мою точку зрения на происходящее в анализе экономической и политической ситуации.

— Вы ищете информацию в разных источниках. А что делать простому читателю, который верит всему, что говорится и пишется?
— Верить ни в коем случае нельзя. Если вы хотите добраться до истины — это большой труд, никто вам ничего не разжуёт. Вы должны сами во всём разобраться. А этого нельзя сделать, читая только одну газету «Правда» по утрам. Для того чтобы понять, где правда, нужно собирать всю информацию — читать и оппозиционную прессу, которая может что-то где-то перегибать. То есть чем больше у вас источников информации, тем более точную картину вы можете составить. Сколько бы ни говорили о том, что политика от нас далеко, — это абсолютная ерунда. Новости — это руководство к действию, поскольку они касаются лично нашего кармана. Например, заговорили о новых налогах — через год-полтора после выборов в России будут действовать новые налоги на имущество. Какой из этого можно сделать вывод? У вас осталось полтора года на то, чтобы привести свои дела в порядок. Например, записано на главу семьи слишком много имущества, его нужно диверсифицировать, иначе вы будете платить очень много, а в последний момент ничего переоформить уже не успеете, так как это долгий процесс. Вот вам новости и реальная жизнь.

— Есть ли ниша в журналистике, в которой сейчас, на ваш взгляд, можно свободно работать?
— Скорее всего, это будет либеральное СМИ, которое работает на экспорт. Возможно, это чуть ли не единственная ниша, в которой сегодня можно свободно работать. Всем остальным гораздо сложнее. Небольшая газета что-то сказала про любовницу Путина — её тут же закроют. Если та же новость появится в мелкой газете, она может пройти незамеченной. А вот «Известия», «Российская газета», «Коммерсантъ» — тут уже совсем другие правила игры, которые отчасти напоминают мне застой. Поэтому либеральному СМИ, работающему на Запад, должно житься легче — у нас всегда на экспорт даже Путин более разговорчив.

— Это точно. Раф Салихович, а что вы думаете о профессиональном уровне наших журналистов и журналистики в целом?
— Основы, к примеру, американской журналистики заключаются в том, что журналист в любой статье должен ответить на шесть основных вопросов: кто? что? где? когда? как? почему? Возьмите заметку, написанную нашим журналистом, — вы не найдёте в ней ответов даже на половину этих вопросов. И у нас так во всём: слышали звон, да не знают, где он. Особенно наши мэтры так любят работать. Где-то что-то услышали и сразу выдают, что они по этому поводу думают. Один коллега как-то сказал: «Наша задача — снаряды подносить, а уж куда стрелять — пусть руководство думает». Это одно из самых больших заблуждений, такой журналистики я никогда не понимал.

— Вы возглавляли журнал The New Times с февраля по август 2007 года. Почему вы ушли, что произошло?
— Всё очень просто. Изначально мы договаривались о том, что проект будет коммерческим, а в процессе работы оказалось, что Ирене Лисневской нужно иметь свой политический орган. Пропаганда — не моя тема. На этом мы и разошлись. Увы. Да и потом она человек такой властный — не привык я под диктовку работать.

— После этого вы делали интернет-проект DailyOnline.ru, который вдруг резко прекратил своё существование.
— Этот проект мы делали совместно с финнами, которые ушли из него после того, как весной 2010 года началось обсуждение поправок в закон «Об иностранных инвестициях».

В блогах не нужна цензура. Ты там сам себе цензор. Тем более что чиновники, как вы сами заметили, уже прикармливают нужных людей. Хочешь зарабатывать? Пиши что надо. Не хочешь — верни деньги. Не всякий устоит перед соблазном. Когда начались массовые выступления в блогах в связи с введением запрета на праворульные машины, в Кремле поняли, что ЖЖ — мощный ресурс и пора встраивать туда своих людей. Был создан огромный отдел, который работает с интернетом. У нас на сайте был опрос «Хотите ли вы, чтобы Путин вернулся на третий срок?». Пока были выходные, голосование пошло очень быстро, и подавляющее большинство отвечали «нет». В понедельник произошёл большой впрыск сторонников премьера. Это маленький пример.
Раф Шакиров: «Представление о том, что медиа могут быть независимыми и абсолютно объективными, — миф»

Так что иностранцы в России в СМИ больше вкладывать деньги не собираются. И правильно делают, я претензий не имею. Вообще когда ситуация в стране не совсем понятная, инвестировать в медиа считается малоприбыльным и неперспективным, тем более в России, где со СМИ не всё в порядке.

В канун выборов, как правило, новые проекты не начинаются — все ждут, чья возьмёт, потому что одно дело — если будет путинская Россия, другое — медведевская, а третье — ещё какая-то. Для медийных проектов это очень разные ситуации. Если победит Путин, вместо того чтобы вкладывать в медиа, лучше пойти в лотерею поиграть. Если победит Медведев — это будут определённые стилистические особенности, но системно они друг от друга не отличаются. Это как цари. Был царский режим, но цари разные.

— В ближайшее время вы планируете возвращаться в журналистику?
— Планов у меня много, но пока я, к сожалению, всё время занят бизнесом, а вовсе не журналистикой.

Оригинал текста читайте в журнале «Журналист». Перепечатывается с разрешения редакции.
839