*2731. История КПРФ. Краткий курс

["Коммерсантъ Власть"]

http://www.kommersant.ru/doc/15385
20.04.1999, 00:00

КоммерсантЪ-Weekly
Политграмота Номер 015 от 20-04-99

Как уже сообщалось в печати, при издательском доме "Коммерсантъ" недавно был создан Институт истории КПРФ, которому поручена подготовка монографии "История КПРФ. Краткий курс". Встав на трудовую вахту в ознаменование 129-й годовщины со дня рождения В. И. Ленина, коллектив института добился больших творческих успехов — подготовил начало публикации к этой дате. В дальнейшем "Власть" будет публиковать по одной главе "Краткого курса" в каждом номере.

Введение
Коммунистическая партия Российской Федерации сегодня является крупнейшей реальной силой, влияющей на известное всему миру экономическое, политическое и социальное положение в нашей стране. За исторически короткое время существования она превратилась из сравнительно небольшой общественно-политической организации социал-демократического толка в мощную партию еще более нового, чем ленинский, типа, представляющую интересы широких и густых слоев. Под знаменем Сталина—Брежнева—Зюганова выступают все те 400 тысяч из 150 миллионов населения, кому дороги традиции революции и гражданской войны, коллективизации и раскулачивания, беспощадной борьбы с врагами народа и космополитами, абстракционистами и отщепенцами-диссидентами, кто сохранил верность интернациональному долгу перед свободолюбивыми народами Сербии и Ирака, Кубы и Северной Кореи, кто готов отдать наши жизни за идеалы своей справедливости.
День ото дня крепнет партия, созданная железной волей и несгибаемым разумом товарища Геннадия Андреевича Зюганова, верного сына своего терпеливого народа, лучшего и талантливейшего ученика и продолжателя дела основоположников марксизма-ленинизма и национал-социализма с его человеческим лицом. В наше время ни одно значительное событие в стране и мире не происходит без решающего участия российских коммунистов и прежде всего их передового отряда — фракции в Государственной думе. Принимается ли бюджет, где расходы вдвое превышают доходы, или назначается премьер-министр, ненавидящий экономику больше империализма и сионизма вместе взятых, готовится ли гневная отповедь натовским воякам или тем, кто пытается установить надзор за органом прокуратуры,— во всем чувствуется направляющая и организующая роль партии. Дальнейшее обнищание трудящихся, братоубийственная война в Чечне, рост преступности, распад государства и другие исторические достижения эпохи осуществлены под непосредственным руководством небывалой оппозиции, последовательно борющейся с преступным режимом путем поддержки всех его решений. На смену булыжнику пришло современное оружие парламентского пролетариата, оружие массового поражения и изумления — кнопка для голосования. Мудрая тактика, выработанная по указаниям лично тов. Г. А. Зюганова, ведет КПРФ к неизбежной победе над всенародно избранным недееспособным президентом и — в близкой перспективе — над его еще дееспособными избирателями. "Россия переживает всеобъемлющий, системный кризис, и вывести ее из него сможет только та политическая сила,— говорил Геннадий Андреевич еще в 1996 году, в период его героической предвыборной борьбы,— которая сумеет объединить людей на широкой платформе, на решении приоритетных задач общенародного и общегосударственного характера". Сегодня уже все люди доброй воли и здравого рассудка готовы повторить классическое: есть, ох, есть такая партия!
Вчера было рано, завтра, как обычно, будет поздно. Мы можем упустить возможность снова оказаться в авангарде борьбы трудящихся между собой за светлое прошлое нашей Родины и такое же будущее всего человечества. Именно поэтому сегодня необходимо полностью и окончательно разобраться в том, как возникла и развивалась Коммунистическая партия Российской Федерации, каковы ее прошлое и будущее, основные цели и средства, друзья и враги, надежда и опора, время и место. Изучать и анализировать историю КПРФ необходимо для того, чтобы знать, что нас ждет в том случае, если мы не изучим и не проанализируем. Как известно, только овладев всеми знаниями, которые накопило человечество, можно стать коммунистом. Но не случайно высшее образование на нашей исторической родине начиналось с изучения уже в первых семестрах истории КПСС, а уж потом прочих знаний человечества. И мы должны начать с того, что знают все коммунисты,— с истории и современности Коммунистической партии. А овладев этими знаниями, уже можно решать, овладевать ли дальше и становиться ли.
В настоящем "Кратком курсе" мы осветим все этапы существования КПРФ: исторические условия, которые привели к ее возникновению; непримиримую борьбу с раскольниками коммунистического движения, уклонявшимися влево и вправо от генеральной зюгановской линии на взятие власти народом в лице его вождей; участие в организации стихийных выступлений народных масс за соблюдение антинародной Конституции; защиту ложных демократических ценностей заточками во время подавленной октябрьской революции 93-го года; победоносную деятельность в буржуазном парламенте; успешное участие в выборах ненужного в России президента; активную сионистскую деятельность по увеличению еврейской эмиграции; реальную помощь малоимущим увеличением депутатских доходов и многое другое — вплоть до подготовки к последним и решительным парламентским выборам.
Особым предметом изучения должны стать устав и программа КПРФ. Только зная устав партии, можно понять, чем должна быть сама партия, за что и против чего она должна бороться, кто может быть ее членом и кто не может, что обязан делать коммунист и что не обязан. Программа же партии позволяет узнать, чем партия себя считает, за что она обещает бороться и с кем, чего коммунисты хотят для страны и мира, а чего — для себя. Изучив основные партийные документы и сопоставив их положения и требования с реалиями общественной и политической деятельности коммунистов, мы сможем снова убедиться в том, что лишь практика является критерием истинности теории, о чем предупреждали еще классики. Мы узнаем, как именно КПРФ, придя к власти, восстановит великую державу, добьется полного торжества национальной идеи, политической стабильности, экономического процветания, свободы, равенства и братства. Мы ознакомимся с планами строительства многоукладной экономики на месте криминального капитализма, социальной справедливости на руинах расслоения и даже экологически чистой среды на остатках хищнически разрушенных природы и климата. Таким образом, анализ партийной программы поможет нам зримо представить себе будущее, которое того и гляди наступит.
В курс включены также разделы, посвященные теоретическим проблемам современного коммунистического движения в России. Мы рассмотрим, понятное дело, три источника и три составных части, государство и революцию, что такое православный материализм, возможно ли построение коммунизма в отдельно взятой стране снова, почему классовая борьба усиливается по мере продвижения от социализма и как нам, наконец, реорганизовать-таки Рабкрин. Знание основ теории поможет нам лучше понять стратегию, тактику и повседневную жизнь партии.
Особое место в курсе займет биография вождя партии тов. Г. А. Зюганова, доктора философских наук, перворазрядника по легкой атлетике, военному троеборью и волейболу. Включены также краткие биографии остальных руководителей ленинского и других типов, специальная глава отведена показу истинных лиц экстремистов, раскольников и двурушников, возглавляющих другие псевдокоммунистические партии и не сплотившихся вокруг.
Краткость курса не позволит привести полные тексты всех даже наиболее интересных выступлений коммунистической печати, речей тов. Г. А. Зюганова и других товарищей. Однако мы постараемся снабдить читателя максимально возможным фактическим материалом — яркими цитатами, отрывками, ссылками на источники, с которыми каждый сможет подробно ознакомиться самостоятельно.
Весь курс обильно иллюстрируется документальными фотографиями из архива ИИ КПРФ при ИД "Коммерсантъ".
Для лучшего усвоения материала мы рекомендуем обратить серьезное внимание на контрольные вопросы, помещаемые в конце каждой главы. Мысленно ответив на них, вы выделите суть дела и поймете, что и о чем прочли. Можно также задать эти вопросы товарищу и, если он не сможет ответить, порекомендовать ему пройти наш "Краткий курс".
В заключение редакторы приносят искреннюю благодарность всем, кто оказал помощь и поддержку в работе над курсом: ЦК КПРФ, газетам "Правда", "Советская Россия", "Завтра", а также всем остальным отечественным средствам массовой информации и Internet.

Контрольные вопросы к Введению:
1. Чем является КПРФ?
2. Кто возглавляет Коммунистическую партию Российской Федерации и почему?
3. Кого объединяет эта партия и зачем?
4. Что они уже сделали и продолжают делать (коротко перечислить)?
5. Какова структура настоящего "Краткого курса" и что узнает тот, кто его прочтет?

Подготовлен Институтом истории КПРФ при издательском доме "Коммерсантъ".
Под общей редакцией А. А. Кабакова.
Редактор-составитель А. И. Гришковец.

["Коммерсантъ Власть"]

http://www.kommersant.ru/doc/15412
27.04.1999, 00:00

КоммерсантЪ-Weekly
Политграмота Номер 016 от 27-04-99

Подготовлен Институтом истории КПРФ
при издательском доме "Коммерсантъ"
Под общей редакцией А. А. Кабакова
Редактор-составитель А. И. Гришковец

Глава I. Исторические условия возникновения КПРФ — партии новейшего типа. Преступный режим опять готовит победу коммунизма. Верхи еще не могут, а низы уже сразу не хотят. Три источника и три составные части коммунистического возрождения.

Известные события августа 1991 года мы бы назвали антикоммунистической революцией, если бы она увенчалась успехом. Но поскольку коммунизм, как всем известно, в России жив, будет правильней называть то, что произошло, переворотом. В течение трех августовских дней многие поддались иллюзии, будто действительно российский коммунизм рухнул мгновенно, бескровно и навсегда. Его предшествующий период, известный под именем "перестройки", который на самом деле был периодом падения нефтедолларов, гонки высоких технологий, невыгодной социалистическому хозяйству и навязанной стоящими у власти в наиболее мощных странах Запада махровыми антикоммунистами, такими как Рейган и Тэтчер, завершился. Страна получила казавшийся тогда привлекательным многим наивным людям шанс войти в сообщество так называемых демократических государств, создать рыночную экономику и на ее основе перенести западные жизненные ценности на неподготовленную российскую почву. Однако, как это бывало в истории многих революций, результаты ее были почти мгновенно уничтожены.
Запрещение указом президента Бориса Ельцина деятельности КПСС, прекращение изданий коммунистической и патриотической направленности — "Правда", "Советская Россия", "День" ("Завтра") — и одновременно начавшееся, поощряемое новой властью уничтожение коммунистических и советских символов и памятников, кульминацией которого стало опечатывание здания ЦК КПСС и снос памятника Дзержинскому, оказались, к счастью и радости революционеров всего мира, лишь кратким эпизодом, проявлением эйфории. Уже к середине осени стало ясно, что ни о какой серьезной борьбе с коммунистической идеологией новые хозяева Кремля не думают.
Многое свидетельствовало о том, что постоянно противостоять последнему генеральному секретарю КПСС Горбачеву и объявить в августе прямую войну группе советских руководителей, пытавшихся спасти положение страны и свое, Ельцина заставляла не принципиальная антикоммунистическая позиция, а личные претензии. Да и трудно было бы предположить, что антикоммунистом мог стать человек, прошедший большой трудовой путь до секретаря обкома и далее до первого секретаря Московского горкома партии и кандидата в члены Политбюро ЦК КПСС. Точно так же и близкое окружение президента, полностью состоявшее из проверенных партийных и советских работников, несмотря на постоянную либеральную и демократическую риторику, не могло дойти до такого перерождения, которое толкнуло бы их на настоящую борьбу с пережитками коммунизма. Как могли они воевать со вчерашними своими товарищами?!
Таким образом, сложилась ситуация, не имевшая аналогов в других странах бывшего Варшавского договора. Там к власти пришли закоренелые отщепенцы, давние противники коммунистического строя, а в России правление просто перешло к наиболее прогрессивным и энергичным членам КПСС, причем к людям верхнего эшелона партии, к партийно-хозяйственному активу.
Этим и следует объяснять неудачу, которую потерпел антикоммунистический крестовый поход в России, захлебнувшийся, едва начавшись в 1991 году. КПСС запретили — но никаких законодательных актов, исключающих возможность возникновения других коммунистических партий, принять не посмели. Поэтому уже в сентябре-октябре начали появляться в России новые коммунистические (например, Всесоюзная коммунистическая партия большевиков Андреевой) или близкие к коммунистической идеологии партии — например, учредительная конференция Социалистической партии трудящихся назвала запрет КПСС "позорным". Коммунистические и народно-патриотические издания закрыли — но вскоре они открылись либо под другими названиями, либо даже под собственными. Суд над КПСС начался — и вскоре закончился фактическим поражением антикоммунизма, да и нельзя было ожидать другого результата, поскольку все судьи сами были в прошлом (и стали впоследствии) настоящими коммунистами.
Следует отметить, что такое развитие событий было предопределено не только коммунистическим прошлым российских "демократов", но и глубочайшим родством коммунистических принципов и национальной психологии. В отличие от других стран социалистического лагеря для России с ее испытанными соборностью и духовностью коммунизм был не чем-то чужеродным, принесенным гарнизонами солдат-освободителей, а собственной судьбой, собственным выбором. Поэтому вскоре и новый режим его противники стали остроумно называть "оккупационным". Но это была оккупация без иностранных оккупантов, которой хотя и предшествовала проигранная война, но, к счастью, не настоящая, а "холодная". Не было третьей мировой, и потому уцелел мир. Потому же уцелел и российский коммунизм — правда, вернувшись в привычный облик бродячего призрака.
Наконец, нельзя забывать об извечной проблеме России — роли русской интеллигенции в русской революции. Еще с начала девятнадцатого века интеллигенция несла народу просвещение, пересаживая на российскую почву анархизм и марксизм, что в конце концов привело к известному торжеству справедливости и гуманизма в 1917 году. Так же повела себя совесть нации (см. другое определение у В. И. Ленина) и после временной победы антисоветских сил в 1991 году. Она начала немедленно отстаивать права политической оппозиции, ссылаясь, как и в прошлом столетии, на опыт европейских и американской демократий. Против "нагнетания антикоммунистического психоза" выступил даже "Демократический союз" известной антикоммунистки Валерии Новодворской. Именно интеллигенция в свое время поддержала Ельцина в борьбе против номенклатурных привилегий и за власть и поэтому приобрела большое политическое влияние после того, как он получил то и другое. Именно интеллигенция и помогла коммунистам почти сразу же после поражения в борьбе против пресловутой демократии воспользоваться ее свободами.
Все это вместе привело к тому, что процесс декоммунизации России, который мог бы быть аналогичным послевоенной денацификации Германии, прекратился, не начавшись.
В то же время обнаружились главные политические цели тех, кто пришел после августа к власти в России и в других республиках СССР. Воспользовавшись проявившимися еще в перестройку центробежными и националистическими тенденциями, эти недавние местные коммунистические и советские высокопоставленные бюрократы немедленно объявили себя президентами "суверенных демократических государств" и в декабре официально зафиксировали распад Советского Союза. Тем самым была ликвидирована реальная опасность постепенного перехода к демократии западного образца и рыночной экономике на всем пространстве Советского Союза (бывшей Российской империи) и последующего "развода" России и национальных окраин. Политический хаос, межнациональные конфликты и возникновение диктаторских режимов объективно неизбежно сопровождают крушение любой империи. Но субъективные факторы — такие, как властные амбиции Ельцина и других бывших коммунистических руководителей, ставших национальными лидерами,— усугубили ситуацию при распаде СССР. Вооруженные межнациональные стычки, начавшиеся еще во время перестройки, теперь одна за другой превращались в гражданские войны, в ходе которых крепли новые отряды революционеров. Именно тогда было сделано все, чтобы рано или поздно началась чеченская война: действия мятежника Дудаева были довольно спокойно приняты Москвой, поскольку он поддержал мятежника Ельцина.
Ельцин в эйфории от победы над своим давним оппонентом Горбачевым, выброшенным из политической жизни после развала Союза, и стремясь к немедленным политическим выгодам упустил, к счастью для всех, кто остался верен коммунистическим идеалам, уникальную возможность, которую ему давал образ "народного вождя и избавителя от коммунизма". Официально объявив о создании нового государства — Российской Федерации вместо Российской Советской Федеративной Социалистической Республики — и, таким образом, об изменении общественного строя, он не решился немедленно назначить новые парламентские и президентские выборы, став на время их подготовки гарантом порядка. Такой шаг тогда был бы в основном сочувственно воспринят российским обществом и понят в мире, а сам Ельцин, находившийся на пике своей популярности, был бы избран легитимным президентом и получил бы законный парламент, в котором к тому же каждый депутат был бы лично обязан своим избранием ельцинскому решению. Вместо этого сам Ельцин остался на своем уже не совсем законном посту и оставил Верховный совет, заложив этим мину прямо под свое кресло.
С января 1992 года правительство радикальных реформаторов под руководством Гайдара начало либерализацию цен. Оно преследовало не только фундаментальную и отдаленную цель — создание основ рыночной экономики, но и сиюминутную: к этому времени дефицит товаров в стране стал тотальным и угрожающим, а серьезного опыта борьбы с ним — путем введения талонов и карточек — реформаторы не имели. Результаты не заставили себя ждать. На разрешенных указом о свободной торговле уличных лотках, а затем и в магазинах появились продукты, но одновременно появились и миллионы мгновенно обнищавших граждан, зарплата и сбережения которых обесценились. Общественное недовольство усиливалось тем, что в то же время наиболее склонная к авантюре и риску часть населения начала быстро богатеть в незнакомой и чуждой большинству частно-предпринимательской сфере.
Итак, к началу 1992 года в России сложились все необходимые условия для возникновения коммунистической партии новейшего типа — легально и мирно сосуществующей с антинародным и антикоммунистическим режимом,— партии, для возникновения которой все условия создали российские антикоммунисты. Верхи после августа девяносто первого не могли всерьез бороться против коммунистического наследия, частью которого они являлась, а низы не хотели жить по-старому, но по-новому не умели. У приверженцев коммунистической идеологии появились законные возможности опять объединиться под руководством своих, испытанных еще в советское время на постах руководителей среднего звена лидеров. Все это быстро разрушало временную новую общность советских людей, возникшую в ходе антисоветского августовского переворота. Таким образом, можно выделить три источника нового русского коммунизма — новые русские политики, новые русские идеологи и новые русские граждане — и три составные части — старые члены партии, новые бедные и вечно недовольные.
В 1992 году начался новый — оппозиционный — период коммунистического движения в России.

Контрольные вопросы к Главе I.
1. Как мы могли бы жить после августа 1991 года?
2. Почему секретари обкомов КПСС, преподаватели марксизма-ленинизма и партийно-хозяйственные руководители не повели борьбу против пережитков коммунизма в сознании постсоветских людей?
3. Чего хотел Борис Ельцин и что он получил?
4. Чего хотели все остальные и что они получили?
5. Кто из нас является источниками и кто составными частями нового русского коммунизма?

При подготовке главы использованы материалы Национальной электронной библиотеки.

["Коммерсантъ Власть"]

http://www.kommersant.ru/doc/15441
04.05.1999, 00:00

КоммерсантЪ-Weekly
Политграмота Номер 017 от 05-05-99

Подготовлен Институтом истории КПРФ
при издательском доме "Коммерсантъ"

Под общей редакцией А. А. Кабакова
Редактор-составитель А. И. Гришковец

Глава II. Демократия против народовластия. Искусство оппозиции: национальное по форме, коммунистическое по содержанию. Республика в кольце фронтов. Коммунисты — за демократию, демократия — за коммунистов. Гениальность тов. Г. А. Зюганова на ее ранней стадии. Объединение размежевавшихся. "Останкино" как зеркало русской революции.

К началу 1992 года народное терпение было уже истощено четырьмя месяцами свободы и демократии. Продукты первой необходимости подорожали в среднем в 10-15 раз, а доходы увеличились всего в три раза. Само по себе это было плохо, но терпеливый советский народ выносил и не такие невзгоды. А вот то, что эти продукты стали появляться в магазинах и в захлестнувшей города уличной, небывалой прежде торговле, и то, что некоторые могли их купить, вызывало законное негодование. В то же время чувство законной гордости за свою великую социалистическую ракетно-ядерную родину многие начали терять. Армия перестала быть защитницей социалистических завоеваний, поскольку завоевания исчезли. Углублялся и ширился сговор с империалистами, в результате чего возникла устрашающая половину страны, занятую в ВПК, перспектива разоружения. "Дрожжами" народного возмущения стали верные своему делу коммунисты — у бывших освобожденных секретарей теперь было достаточно свободного времени, чтобы окунуться в гущу народной жизни, от чего гуща начала бродить еще сильней.
Вот что говорил о противниках своей "перестройки" в Москве на встрече нобелевских лауреатов Михаил Горбачев: "Сопротивление шло из среды, которая прекрасно все понимала, но — задевались ее интересы: интересы работников промышленности, на 80% связанные с 'оборонкой', в том числе ее 'капитанов'; интересы ученых, работавших на нее и получавших от нее все для работы; интересы армии, особенно генералитета. Наконец, интересы сотен тысяч штатных пропагандистов, партийных теоретиков и идеологов..." ("Современная политическая история России".— М., 1999. Рук. авт. колл. А. И. Подберезкин. 21.05.92). К этому перечислению движущих сил постоянно грядущей в России социалистической революции нечего добавить.
Но, как мы знаем, кроме движущих сил революции необходим и организующий их авангард — партия. Таких авангардов к 1992 году уже было, не побоимся сказать, до и больше необходимого. Большая их часть появилась еще в последние годы советской власти. Некоторые возникли как фракции КПСС, объединившие настоящих ленинцев, недовольных горбачевским курсом; другие, более патриотические, чем коммунистические или социалистические, появились при поддержке государственных советских органов, как, например, ЛДПР Жириновского.
В результате к 1992 году в России официально зарегистрированные и никем не преследуемые действовали (перечислим только самые заметные): Российская коммунистическая рабочая партия (первый секретарь — Тюлькин), Российская партия коммунистов (Крючков), Всесоюзная коммунистическая партия большевиков (Андреева), Всесоюзный комитет коммунистов, Союз коммунистов (Скворцов), Интернациональный союз коммунистов (Пригарин), Всесоюзный ленинский коммунистический союз молодежи, Коммунистическая молодежная инициатива, общественное объединение "В защиту прав коммунистов" и движение "Руки прочь от коммунистов!". К этому следует добавить организации, явно стоявшие на твердых коммунистических позициях, но по тактическим соображениям — надо учесть, что еще продолжалась демократическая эйфория, уже тогда названная "демшизой" в соответствии с традициями советской психиатрии, карающего шприца революции,— не отражавшие этого в названиях. Среди них наиболее шумной была "Трудовая Россия" Анпилова.
Еще более мощным в этот период стало национально-освободительное движение, которое объединяло партии и общественные организации, борющиеся за русских против русского правительства, а также сионизма, империализма, дикого капитализма и всего, что угрожало великому, но ранимому народу. Русский народный собор и Партия национального возрождения, Либерально-демократическая партия и Союз офицеров, Народно-республиканская партия и Русское освободительное движение, Русская партия и движение "Наши"...
В то время значительная часть населения еще хорошо помнила все о советском времени и склонна была огульно связывать свои воспоминания с правившей в течение минувших 74 лет коммунистической партией. Поэтому прямо называть себя коммунистами решались политики скорее твердого, тюлькинского, чем гибкого, ленинского типа, идейно выдержанные до полной прозрачности. Как видим, их было немало, но идущих за ними людей было немногим больше.
Гораздо привлекательнее для рядовых граждан, замученных советским интернационализмом, была идея национальная, только что разрешенная наряду с другими идеями. Коммунизм казался им утопией, что вроде бы подтверждалось тем, как быстро его утопили в 91-м. А вот различные малые народы, старательно вредящие народу великому, были абсолютной реальностью и окружали каждого: достаточно было только заглянуть в паспорт соседа, удачно ушедшего в кооператоры, чтобы убедиться, как сионисты грабят простых людей. Поэтому в поисках вечно попираемой справедливости население валило за национально ориентированными лидерами. Как и следовало ожидать, спасение нации потребовало военной структуры — и был открыт фронт, Фронт национального спасения, организация, которой в ближайшие год-полтора предстояло сыграть ведущую роль в борьбе против антинародной демократии.
Все это происходило при полном бессилии быстро загнивающего, не успев расцвесть, отечественного капитализма как высшей стадии развитого социализма. Борьба демократов за право коммунистов бороться против демократии набирала силу с первого дня объявления демократии. К середине 1992 года не действовали никакие запреты на создание коммунистических партий, формально не разрешенной оставалась только КПСС (хотя действовало множество комитетов и движений за ее воссоздание). Возобновилось издание всех основных коммунистических газет, в том числе "Правды", которой вскоре оказали интернациональную пролетарскую помощь греческие трудящиеся финансисты. Регулярно проходили демонстрации и митинги коммунистов, патриотов и всех вместе, на которых уже прямо требовали ухода "антинародного правительства".
Уже тогда среди множества верных ленинцев наибольшую мудрость и качества истинного вождя проявил товарищ Зюганов Геннадий Андреевич.
В то время как менее зрелые товарищи, не прошедшие в отличие от Геннадия Андреевича настоящую школу партийной работы от комсорга до заместителя заведующего идеологическим отделом ЦК КПСС и члена политбюро ЦК КП РСФСР, спешили создать каждый персональную коммунистическую партию, дробя неприкосновенный запас коммунистов, тов. Зюганов нашел решающее звено и все время крепко держался за него.
Таким звеном для будущего вождя ума, чести и совести нашей ужасной эпохи стал патриотизм. Еще в феврале 1991 года он создал Координационный совет патриотических движений, преобразованный впоследствии в Координационный совет Народно-патриотических сил России (КС НПСР), председателем которого и стал Геннадий Андреевич лично. Во время августовских событий девяносто первого года мудрый стратегический расчет послал его в очередной оплаченный отпуск, что позволило впоследствии на свободе и с чистой совестью продолжить революционную работу. К середине 1992 года тов. Зюганов возглавляет КС НПСР, входит в руководство Российского общенародного союза, в КС движения "Отчизна", не будучи народным депутатом, становится одним из лидеров парламентского блока "Российское единство", избирается одним из сопредседателей Думы Русского национального собора. Естественно, что когда в октябре того же года был создан Фронт национального спасения, Геннадий Андреевич стал одним из его командующих.
В таких обстоятельствах росла и ширилась работа по созданию общероссийской партии коммунистов. В это время возникает Объединенная Коммунистическая партия РФ, но она еще не стала настоящей зюгановской партией, партией борьбы за власть над рабочими и крестьянами. Для того чтобы создать такую партию, тогда, в середине 1992 года, еще не было объективных условий.
Они возникли после того, как страну потрясли первые залпы не прекращающейся с тех пор войны между исполнительной и представительной властью — между тогдашним президентским окружением и ВС РСФСР — и первые серьезные стычки вечного боя трудящихся за лживое телевидение. 22 июня пикеты "Трудовой России", Русской партии и других антителевизионных организаций, протестовавшие в Останкино против "сионизации телевидения", были кроваво разогнаны милицией. Несколько милиционеров были побиты мирными демонстрантами, патриоты пообещали "взяться за оружие". Ситуация для создания партии революционно-парламентского типа, небывалой по своей разрушительной силе, начала созревать.

Контрольные вопросы к Главе II.
1. Почему российскому народу российская демократия не понравилась с первого взгляда?
2. Сколько было авангардов у трудящихся к началу 1992 года и зачем?
3. Может ли коммунист быть патриотом или наоборот, чем они отличаются и насколько?
4. За какое решающее звено исторической цепи держался тов. Зюганов до тех пор, пока не подоспела партия?
5. Может ли телевидение не быть лживым?

При подготовке главы использованы материалы Национальной электронной библиотеки.

["Коммерсантъ Власть"]

http://www.kommersant.ru/doc/15467
11.05.1999, 00:00

КоммерсантЪ-Weekly
Политграмота Номер 018 от 11-05-99

Подготовлен Институтом истории КПРФ
при издательском доме "Коммерсантъ"

Под общей редакцией А. А. Кабакова
Редактор-составитель А. И. Гришковец

Глава III. Российские коммунистические партии в 1992 году — единство и борьба продолжаются. КПСС — как Феникс из пепла, как пуля из каши. Проверенный лозунг "Ни войны, ни мира!" на новом этапе. Постоянно действующая всеобщая российская забастовка становится объявленной. Парламент и президент — тени прошлого. Предпосылки к началу следующего этапа мудрости тов. Зюганова Г. А.

Второе полугодие 1992 года, пришедшее под крики разгоняемых антителевизионных протестантов, борцов с сионизацией Останкино, не только не принесло мира на российскую землю, но, наоборот, обострило все постоянные противоречия и проблемы. Для изучения истории возникновения КПРФ нам будет особенно важно сосредоточиться на противоречиях, обострившихся в этот период между единством коммунистов и противоположностью их руководителей.
Среди партий, борющихся друг с другом за торжество разных коммунизмов, наиболее ярко проявил себя "Союз коммунистов", постоянно проводивший свои конференции, съезды и пленумы с целью объединения борцов на реальной основе: чтобы получить отобранную после августа 1991 года собственность КПСС. Лидер партии Анатолий Крючков верно отмечал, что объединение компартий на основе идеологии — утопия. Но далее он делал ошибочный вывод о необходимости и возможности "конфедеративного объединения", не учитывая, что само слово "конфедерация" настоящему коммунисту ненавистно как противоположность "союза нерушимого".
Путаницу в ряды коммунистов внес и руководитель рабочей группы "Всесоюзного комитета коммунистов" — некто Сергей Скворцов (не путать со Скворцовым-Степановым, видным деятелем революции и партии большевиков ленинского периода видных деятелей — тот уже умер). Постоянно объявляя то о проведении ХХIX съезда КПСС в городе Пушкино (Моск. обл.), то о воссоздании самой КПСС (как союза запрещенных в различных государствах партий), он вносил сумятицу в возмущенный и без того разум рядовых товарищей. В результате руководителям ВКПБ, РКРП, СК и РПК приходилось тратить свои необходимые делу трудящихся силы на опровержения.
Немало было и других товарищей, нетвердо нащупавших единственно верную партийную линию и потому постоянно от нее уклонявшихся то на шаг влево, то вправо, а то и подпрыгивавших на месте. То, что тогда эта линия тов. Зюганова Г. А. вместе с ним самим находилась совсем в другом месте (фактически это была линия фронта, Фронта национального спасения), не оправдывает этих товарищей. С таким же успехом и меньшевики могли бы оправдываться тем, что Ленин находился то в Цюрихе, то в Лондоне и связаться с ним можно было только в пивной или за шахматами на бульваре...
Непонимание текущего момента многими деятелями коммунистического и рабочего движения иногда проявлялось в самых неожиданных формах. Например, член оргкомитета Рабочей партии Петр Абовин-Егидес (на путать с Антоновым-Овсеенко и Бонч-Бруевичем, которые уже тоже умерли) предложил идти в народ с программным документом наподобие "Коммунистического манифеста", тем самым признав, что коммунизм уже опять бродит только в виде призрака. Поэтому и баллотироваться в мэры Москвы он тут же предложил известному борцу за ленинские нормы Рою Медведеву. А на съезде Российской партии коммунистов некто Владимир Бурдюгов предложил программу "Российская правда", отсылая таким образом народ к древнему, еще докоммунистическому тексту, известному историкам под именем "Русской правды"...
На таком фоне продолжалась деятельность наиболее несгибаемых ленинцев по воссозданию КПСС. Слушания так называемого дела КПСС в Конституционном суде под председательством Валерия Зорькина закончились признанием, что никакого дела, кроме своего собственного, у партии не было и нет и что КПСС никогда не нарушала Конституцию, принятую ею самой. Естественно, надежды коммунистов-идеалистов вспыхнули из этой искры ярким пламенем. Решения ХХ конференции КПСС, наметившей очередной, ХХIХ съезд на I квартал следующего года, были посланы в жизнь соответствующим оргкомитетом, который рекомендовал "еще активнее готовить воссоздание", а пока организовывать первички.
Однако, как оказалось впоследствии, все это было рецидивом известной детской болезни, которой издавна страдал коммунизм,— догматизма, начетничества и отрыва от действительности. Поскольку не было и не предвиделось Советского Союза, нельзя было всерьез говорить и о Коммунистической партии Советского Союза. Поскольку до власти было еще далеко, бессмысленным было бы и объединение ради власти. Это отлично понимал товарищ Зюганов, продолжавший патриотическое воспитание трудящихся в качестве одного из сопредседателей Фронта национального спасения.
Именно фронт в это время вел решающие и, главное, всем очевидные битвы против режима, уже названного всеми, кто хотел, "оккупационным". В октябре президент подписал указ о роспуске оргкомитета ФНС как одной из "группировок, прибегающих для достижения своих экстремистских целей к неконституционным действиям". В ответ ФНС вызвал президента на дискуссию в прямом телевизионном эфире и усилил свою патриотическую работу. Его руководителей — бывшего диссидента Константинова и генерала Макашова; людей с интеллигентной внешностью, но стоявших за народ — Бабурина и Астафьева; бывшего партийного работника Зюганова и прежде (и впоследствии) никому не известного Саенко — узнала вся страна. На ближайшее время события на фронте и в его тылу стали главными для всех патриотов, в том числе и тех коммунистов, кто все же любил Родину.
Примерно в это же время власть в лице президента начинает предпринимать попытки жестокого и бесчеловечного подавления той оппозиции, которая дружелюбно называет себя "непримиримой". Президент заявил о возбуждении уголовных дел против трудового россиянина, бывшего советского журналиста-международника и внештатного борца за государственную безопасность Анпилова и штатного генерала той же безопасности, борца за русскую соборность Стерлигова — за их решительный патриотизм. Президент несколько раз категорически распустил ФНС. Президент много раз категорически осудил экстремизм, национализм и попытки дестабилизации общества. Однако в ответ на это общество, как и следовало ожидать, проявило к экстремистам и другим дестабилизирующим элементам небывалый прежде интерес, а некоторая часть общества — и поддержку. Режиму пришлось отступить: был снят с работы руководитель антинародного телевидения (а прежде антисоветских "Московских новостей") Егор Яковлев, ушли в отставку известные деятели насильственной демократизации страны Михаил Полторанин и Геннадий Бурбулис. Радикально-демократические партии упрекали президента в уступках оппозиции и "отступлении от курса реформ", но Ельцин неуклонно следовал своей тактике в отношениях с коммунистами и им сочувствующими, избранной еще осенью 91-го: ни войны, ни мира.
Еще одним важным фактором, влияющим на политическую ситуацию в стране, стал рост забастовочного движения. Массовый отказ от выполнения в рабочее время своих обязанностей, практиковавшийся многие годы при советской власти, но не объявлявшийся официально, стал признанной формой российской социальной жизни. Шоферы и шахтеры, тракторостроители и просто строители, авиационные диспетчеры и врачи прекращали работать в Сибири и на Урале, в Ленинграде и Москве. Попытки суда, руководствуясь так называемыми общественными интересами, объявить некоторые забастовки незаконными ни к чему не привели, поскольку никакого опыта применения закона в этой сфере не было, если не считать событий в Новочеркасске в начале 60-х, когда судили предварительно расстрелянных рабочих.
Наконец, именно во второй половине 1992 года впервые ярко проявилось основное противоречие российской жизни, ставшее определяющим в политической картине на все последнее десятилетие века,— несовместимость не совсем законодательной и не слишком исполнительной властей.
С самого возникновения Российской Федерации были заложены основы этой несовместимости. Президентом РФ был президент несуществующей страны РСФСР, а парламентом — Верховный Совет той же РСФСР. Все подчинялись съезду народных депутатов, избранных при социализме, и жили по принятой тогда же Конституции. Вдобавок нелегитимный парламент наделил нелегитимного президента большими дополнительными полномочиями и тут же стал сопротивляться осуществлению этих полномочий. Результат не заставил себя ждать. Главной ареной столкновения стало главное содержание политической жизни — реформирование экономической и политической систем. Верховный Совет социалистической республики, естественно, воспротивился введению частной собственности, особенно на землю, и приватизации в промышленности, осуществляемой через ваучеры правительством буржуазных либералов под руководством известного советского экономиста и партийного публициста Егора Гайдара (с того времени автор приватизационной программы Анатолий Чубайс занял в русском фольклоре места Змея-Горыныча, Соловья-Разбойника и Кощея Бессмертного вместе взятых). Депутаты резонно предполагали, что купить землю смогут только богатые, они же скупят и ваучеры. А по-настоящему богатых тогда среди депутатов еще не было — только в конце декабря на закрытом заседании ВС они добились льготной приватизации хотя бы своих служебных депутатских квартир. Чуть раньше VII съезд народных депутатов отправил в отставку правительство Гайдара, прозванное "прихватизационным". Попытки президента обратиться за поддержкой прямо к народу — через референдум о поддержке его или ВС — успехом не увенчались. При посредничестве опытного миротворца Зорькина исполнительная и законодательная власти вступили в диалог, который длится с тех пор с небольшими военными перерывами.
Таким образом, возникли все предпосылки для создания настоящей общероссийской коммунистической партии: ослабление других коммунистических партий, недовольство трудящихся властями и властей друг другом, общее ухудшение всего. О создании такой партии страна и узнала в конце 1992 года. Но еще не узнала, что возглавить ее предстоит тов. Зюганову, а стране предстоит узнать самого тов. Зюганова.

Контрольные вопросы к Главе III:
1. С кем и за что боролись коммунистические партии в России в июле—декабре 1992 года?
2. Почему в КПСС нельзя войти два раза?
3. Где проходила в описанный период генеральная линия?
4. Кто был более законным в Российской Федерации в 1992 году — президент, парламент или чувство народного гнева?
При подготовке главы использованы материалы Национальной электронной библиотеки.

["Коммерсантъ Власть"]

http://www.kommersant.ru/doc/15487
18.05.1999, 00:00

КоммерсантЪ-Weekly
Политграмота Номер 019 от 18-05-99

Подготовлен Институтом истории КПРФ
при издательском доме "Коммерсантъ"

Под общей редакцией А. А. Кабакова
Редактор-составитель А. И. Гришковец

Глава IV. Начало конца раздробленности и шатаний. Тов. Купцов и его роль во всемирно-историческом процессе. При подсчете голоса разделились, но потом сложились и умножились. Первые вопросы и ответы о собственности. Дальнейший подъем патриотизма, коммунизма, подтягивание резервов партии и узников коммунистической совести. Жупел референдума. Очередное торжество мудрости тов. Зюганова Г. А. Есть такая партия!

Немногим более года прошло с августа 1991 года, после которого внутренние враги коммунизма торжественно объявили, что в России коммунистам больше не светит, и снова призрак материализовался и, перебродив, отстоялся в нечто вполне реальное. Период разброда и шатаний подошел к концу, начался новый этап партийного строительства и ремонта.
В ноябре 1992 года состоялось совещание компартий, на которое по-товарищески позвали бывших руководителей бывшей КП РСФСР во главе с Валентином Купцовым и депутатов ВС РСФСР от фракций "Коммунисты России", "Аграрный союз", "Отчизна" и других, хранящих заветы. Именно тогда лично тов. Купцовым было сделано все необходимое для создания впоследствии КПРФ — партии Ленина—Сталина—Зюганова.
На совещании право голоса организаторы легкомысленно дали всем присутствующим, благодаря чему сами-то организаторы — Российская коммунистическая рабочая партия, Российская партия коммунистов, Всесоюзная коммунистическая партия большевиков, Союз коммунистов — оказались в меньшинстве. Опыт руководящей партийной работы, проведения пленумов и съездов не пропал даром: в то время как рабочие коммунисты были представлены тремя голосами, а просто российские — семью, только от Коммунистической партии РСФСР было сорок! Да еще их же люди в депутатских группах...
В результате все оппортунисты, леваки и соглашатели, правые уклонисты и социал-предатели оказались, как всегда, на обочине исторического процесса, а председателем оргкомитета намеченного на ближайшее будущее Всероссийского съезда коммунистов был избран тов. Купцов. Более того: когда председатель политсовета Центрального исполнительного комитета РПК — некто Крючков — коварно предложил избрать в оргкомитет от каждой партии по целых три человека, а от КП РСФСР — всего 15, тем самым создав так называемый "паритет интересов" (отрыжка демократии), тов. Купцов убедил собравшихся избрать по три человека от зарегистрированных партий — кроме ВКПБ Н. Андреевой, которая никак не регистрировалась,— и по два от пяти депутатских фракций. Таким образом, блокировавшись с Социалистической партией трудящихся Ивана Рыбкина, Михаила Лапшина и др., Коммунистическая партия РСФСР получила большинство в оргкомитете. Опять большевики победили! Мудрая тактика тов. Купцова, опытнейшего партработника, позволила преодолеть сопротивление анархиствующих "вождей" и заложить фундамент системы "один народ—одна партия—один вождь", впервые испытанной еще предшественниками из Национал-социалистической рабочей партии (Германия).
Эта победа позволила тов. Купцову заявить на состоявшейся вскоре пресс-конференции депутатской фракции "Коммунисты России" (хотя он, как и тов. Зюганов, не был депутатом, оба уже тогда умело использовали институт буржуазного парламентаризма для борьбы за левое дело): "Будут у нас и райкомы, и горкомы, и обкомы, и ЦК компартии России... Надо понять, что мы не являемся правящей партией. Ясно, что программное заявление, которое будем делать, оно, конечно, будет не с позиций правящей партии, а с позиции сначала какой-то борьбы за власть, это совершенно четко... Что касается отношения к частной собственности, то ведь китайская компартия разрешает примерно 10-12 процентов иметь частный сектор... Думаю, что она будет партией в какой-то степени признана, как мы признаем все смешанные формы собственности, и в какой-то степени признана частная. Но, видимо, без эксплуатации человека человеком или с использованием определенной пропорции наемного труда".
Одновременно тов. Купцов сообщил, что коммунисты вполне удовлетворены решением Конституционного суда (который к этому времени под председательством тов. Зорькина вчистую оправдал КПСС) и теперь будут судиться за наследную собственность.
Так начался новый этап нового коммунистического движения в новой России. Он был ознаменован крупнейшей победой испытанных методов внутрипартийной борьбы. Товарищ Купцов сделал великое дело сплочения коммунистов — теперь оставалось только найти человека, вокруг которого стоило сплотиться.
Тем временем общая политическая ситуация в России продолжала развиваться по наметившемуся в течение 1992 года пути. В январе 1993 года продолжали расти и крепнуть национально-патриотические настроения в обществе: например, патриотические организации выступили, как всегда, в поддержку сербов, воевавших тогда в Боснии, президент отменил свой указ о роспуске оргкомитета Фронта национального спасения (не выполнявшийся и до этого), депутаты протестовали против выполнения Россией Конвенции об уничтожении химического оружия, поскольку "уничтожение оружия массового уничтожения не соответствует национальным интересам", известному питерскому нацисту Безверхому предъявили обвинение за издание "Майн кампф", но правильно понимавший национальные ценности суд оказался на стороне издателя и автора...
Что касается коммунистов, еще стоявших на неправильных, псевдонезависимых позициях, то и они начали осознавать свои ошибки. Например, Российская коммунистическая рабочая партия, прежде демонстрировавшая свою самостоятельность, принявшая собственную программу и преследовавшая своих членов за патриотизм (так, известного коммунистического профессора Косолапова вывели из ЦК РКРП за участие в политсовете ФНС) изменила отношение к грядущему объединению. Ее оргбюро пересмотрело решение о приближающемся II Чрезвычайном съезде КП РСФСР и согласилось участвовать в нем — естественно, при условии, что РКРП станет скелетом новой партии, а на съезде будет принято заявление против "ликвидаторских попыток социал-демократов-горбачевцев навязать партии мелкобуржуазную, лакейско-компрадорскую линию". Тогда же рабочие-коммунисты предложили провести вместо ожидающегося буржуазного такой пролетарский референдум: "Вы за советскую Конституцию, гарантирующую власть трудящихся, низкие цены, бесплатное здравоохранение и образование, обеспеченную старость, доступное жилье?" (цитируется по: Современная политическая история России.— М., 1999. Рук. авт. колл. А. И. Подберезкин; далее — "Подберезкин").
Впоследствии насчет скелета и бескомпромиссного референдума не получилось, но все это дополняло и без того весьма благоприятный для коммунистического слияния фон: в январе резерв партии созвал в Петербурге учредительную конференцию российского комсомола (Игорь Маляров), члены ГКЧП активно включились в политическую жизнь немедленно после освобождения из следственного изолятора до суда...
С другой стороны, так называемые демократические силы бряцали намеченным на 11 апреля референдумом, который должен был окончательно решить вопрос о частной собственности, политическом и общественном устройстве страны. Результаты всенародного волеизъявления прогнозировались неблагоприятные для национально-социалистических сил. Именно поэтому Российский общегражданский союз характеризовал референдум как "средство политического давления со стороны президента", а Российская партия коммунистов заранее расценила референдум как "попытку установить президентскую диктатуру... закрепить процесс слома элементов социализма и наступления на социальные завоевания трудящихся" ("Подберезкин"). По сути дела, референдум должен был решить, кто будет править дальше Российской Федерацией — отрекшийся от своего коммунистического прошлого президент РСФСР или не желавший прилюдно отрекаться Верховный совет той же исчезнувшей страны.
Так закладывалось на многие годы политическое воплощение вечного российского конфликта между плохим и ужасным.
В этих условиях создание единой коммунистической партии становилось не только необходимым, но и неизбежным. Без нее стала бы возможной консолидация общества вокруг победивших в ходе референдума сил и окончательный разгром полностью проявивших себя к тому времени здоровых настроений — национализма, державничества и фундаментального коммунизма. Тогда уже ничто не спасло бы вековую мечту российского человечества об экспроприации экспроприаторов и диктатуре ничего не имеющих (пролетариата).
И очередное проявление политической мудрости тов. Зюганова состоялось 13-14 февраля 1993 года. В эти дни состоялся II Чрезвычайный съезд КП РСФСР (восстановительно-объединительный). В нем участвовали 650 делегатов и десятки глубоко сочувствующих. С докладом о текущем моменте выступил тов. Купцов. Съезд принял историческое решение: о создании Коммунистической партии Российской Федерации (КПРФ). Кроме того, были приняты такие важнейшие решения, как о наследственном праве КПРФ на собственность КПСС, о парламентской оппозиционности, о реформах в пользу бедных и о возвращении страны на пройденный социалистический путь. А состоявшийся немедленно первый пленум Центрального исполнительного комитета партии политически зрело избрал председателем президиума ЦИК не внесшего — и правильно сделавшего — большой вклад тов. Купцова, как могли бы подумать какие-нибудь демократы, а лично тов. Зюганова Г. А.
Новая эра, эра борьбы трудящихся за коммунизм во главе с верным ленинцем-сталинцем тов. Зюгановым, началась.

———————————————————————————-
"У нас будут и райкомы, и горкомы, и обкомы..." (Тов. Купцов. Из выступления на пресс-конференции в 1993 году)
———————————————————————————-

Контрольные вопросы к Главе IV:
1. Кто стоял у истоков КПРФ и как его фамилия?
2. Как доказал тов. Купцов, стоявший у истоков КПРФ, преимущества опыта партработы?
3. Что из предсказанного тов. Купцовым сбылось в нашей стране — райкомы, горкомы, обкомы, частная собственность (правильное подчеркнуть)?
4. Чем бряцали в начале 1993 года демократы?
5. Что проявили коммунисты, избрав своим лидером тов. Зюганова Г. А., а не стоявшего у истоков тов. Купцова?

При подготовке главы использованы материалы Национальной электронной библиотеки.

["Коммерсантъ Власть"]

http://www.kommersant.ru/doc/15511
25.05.1999, 00:00

КоммерсантЪ-Weekly
Политграмота Номер 020 от 25-05-99

Подготовлен Институтом истории КПРФ
при издательском доме "Коммерсантъ"

Под общей редакцией А. А. Кабакова
Редактор-составитель А. И. Гришковец

Глава V. Обострение классовой борьбы по мере продвижения к демократии. Особый порядок управления Россией — какое управление, такой и порядок. Проявление тов. Зюгановым мудрости по текущему моменту. Референдум победил — да, да, нет, да демократии!

Итак, к весне 1993 года трудящиеся России получили ценный подарок — Коммунистическую партию Российской Федерации — и немедленно начали свое демисезонное наступление. Подтверждений тому, что именно КПРФ больше других оппозиционных партий способствовала весеннему обострению классовой борьбы, не сохранилось.
Но исторический опыт подсказывает: как только коммунисты организуются, борьба за счастье трудящихся быстро накаляется, летят искры и в конце концов, даже независимо от коммунистических усилий, возгорается пламя. В феврале—апреле того решающего и определяющего года в пламя были подброшены такие огнеопасные предметы, как VIII и IX съезды народных депутатов; заявление президента о том, что он намерен управлять страной в особом порядке; подготовка, а затем и проведение всенародного референдума по вопросу, как и кому жить дальше.
Чтобы охарактеризовать очаги пожара, просто перечислим важнейшие события того времени.
10 марта открылся VIII съезд народных депутатов. Депутат-патриот Михаил Астафьев уже тогда произнес вслух слово "импичмент", с тех пор прочно вошедшее в парламентский диалект великорусского языка. В ответ президент Борис Ельцин употребил понятное выражение "сильная власть", имея в виду свою власть и, видимо, силу, которой он до того почему-то не пользовался. За это патриот-депутат Михаил Челноков уже по-русски предложил отрешить президента от власти, пока она не стала сильной. Тогда президент, пока не отрешили, со съезда ушел. Конституционный судья-патриот Зорькин вслед предупредил о "пороге катастрофы".
Демократы (то есть сторонники президента и противники коммунистов, патриотов и депутатов) создали Общественный комитет демократических организаций России. Они предупредили президента, пока он не ушел совсем, о "пороге катастрофы", хотя перед этим президент и сам заявил о пороге "коммунистической советской диктатуры". Демократы согласились, что надо что-то делать. Валерия Новодворская (та, что за полтора года до этого требовала прекратить "антикоммунистический психоз") выступила с призывом "Долой советскую власть!" и потребовала, распустив советы, передать власть — видимо, сильную — президенту, а потом созвать Учредительное собрание. Примерно этого же требовали все последовательные демократы. Последовательный президент всех выслушал и проявил сильнейшую власть: нехорошо отозвался по телевизору о VIII депутатском съезде и объявил о введении "особого порядка управления" впредь до преодоления всего.
Однако ни управления, ни особого или даже просто порядка не последовало, а последовал пленум Центрального исполнительного комитета КПРФ (председатель — тов. Зюганов Г. А.). Пленум избрал тов. Купцова первым заместителем тов. Зюганова, признав тем самым заслуги создателя партии — а то как-то нехорошо получилось. Кроме того, пленум сделал заявление в ответ на заявление президента: "акт государственного переворота", "демократия и права человека становятся не более чем абстрактным понятием в устах президента", "приверженность патологическому антикоммунизму", "посягнул на святая святых — народовластие", "лицемерно замаскированное под защиту народных интересов", "опасность гражданской войны"...
Это заявление стало этапным в истории коммунистического движения: компартия, как ни в чем не бывало, выразила обеспокоенность правами человека и еще чем-то святым.
После этого между президентской стороной и противоположной значительно ускорился обмен заявлениями, предупреждениями о "пороге катастрофы" и обращениями к верховному судье — народу.
Принципиальный судья Зорькин прямо на кладбище, где президент хоронил свою мать, вручил ему заключение Конституционного суда о неконституционности "ряда положений" президентского телеобращения. Выводы были сделаны судом в традициях революционного правосознания — без самого текста обращения, по телевизионной записи.
На следующий день последовал решительный ответный шаг сильной власти: Минюст зарегистрировал КПРФ.
Тем временем Российский общенародный союз (Бабурин) обозвал президентские действия "криминальным фашизмом". Президент утерся в рамках "особого управления".
Руслан Хасбулатов, председатель Верховного Совета РСФСР, считавшегося почему-то парламентом РФ, попытался всех помирить: предложил очередному внеочередному IX съезду депутатов назначить досрочные перевыборы и президента, и самих депутатов в ноябре. Пообещал, что до окончания формального срока полномочий — независимо от досрочных выборов — за депутатами сохранятся и зарплаты, и машины, и квартиры, даже если их еще не успели приватизировать. Оппортунизм не прошел: депутаты не поверили и голосованием едва не отправили в отставку вместе с Ельциным самого Хасбулатова. Последний одумался и сделал выводы на будущее.
Между тем жизнь шла своим чередом. Офицеры под руководством Станислава Терехова, входившего в руководство почти всех коммунистических и националистических организаций, собрались на всеармейское собрание, на котором честь имели, как хотели: обругали министра обороны и главнокомандующего и решили подчиняться только патриотическим приказам по собственному выбору. За это никто Терехова под военный трибунал не отдал... Возродить КПСС не вышло, вместо нее получился Союз коммунистических партий во главе с находящимся под следствием по делу ГКЧП Олегом Шениным... Российская коммунистическая рабочая партия (РКРП) и Российская партия коммунистов (РПК) продолжали бороться против гегемонизма соглашательской и уклоняющейся от них вправо КПРФ за право лидеров этих партий считаться лидерами партий, а не просто, например, Тюлькиным. Что касается ВКП(б) И. Сталина—Н. Андреевой, то она назвала создание КПРФ "наступлением правого оппортунизма, нацеленным на окончательный подрыв веры трудящихся в социализм и коммунизм"... В Москве прошла конференция "КГБ: вчера, сегодня, завтра", в названии которой слово "завтра" свидетельствовало, что об "окончательном подрыве веры" говорить рано... В московском Доме кино столичная интеллигенция собралась в пользу президента как гаранта свободы и долго спорила, есть ли уже угроза фашизма или только коммунизма и какая разница. Сойдясь в том, кто виноват — коммунисты и фашисты — и что делать — запретить, не решили, кто будет запрещать и как. Тот, в чью поддержку собрались и кто мог бы запретить, отсутствовал: президент готовился к встрече с коллегой из США. Встреча состоялась в Канаде. Клинтон, как и московская интеллигенция, пообещал поддержку, если что...
Так дело шло к референдуму. Ответы граждан на четыре вопроса — доверяете ли президенту? одобряете ли его и правительства социальную политику? хотите ли его переизбрать досрочно? а депутатов? — должны были определить судьбу ответивших и страны. Демократы скандировали: "Да! Да! Нет! Да!" Коммунисты и чистой воды патриоты отвечали зеркально: "Нет. Нет. Да. Нет". Добавляя, конечно: "Долой!!!"
Результат оказался потрясающим: приняли участие 64,05%, первое "да" сказали 58,5% из них, второе — 52,88%, третье — всего 32,64%, четвертое — целых 41,4%. Таким образом, всенародное волеизъявление сделало счастливыми всех. Российский народ избрал свободу и демократию, осчастливив победой демократов и либералов, а в перспективе и себя. Коммунистам же теперь предстояла еще более упорная борьба, а борьба, как известно, и является в представлении настоящего коммуниста счастьем.
И уже в самом начале мая того же 1993 года такое счастье наступило.

Контрольные вопросы к Главе V:
1. Чему и кого учит создание КПРФ? Чему и кого научило?
2. Между кем велась классовая борьба в России весной 1993 года: между трудящимися и нет, между властью и остальными, между коммунистами, между избранниками народа и всенародным избранником (правильное подчеркнуть)?
3. Могут ли быть в России порядок и управление и какие — московские особые или просто русские?
4. Что тов. Зюганов всегда проявляет в текущий момент?
5. Да? Да? Нет? Да?

При подготовке главы использованы материалы Национальной электронной библиотеки.

На референдуме 25 апреля 1993 года российский народ снова поддержал президента Ельцина. Коммунисты поняли, что с таким народом надо еще работать

["Коммерсантъ Власть"]

http://www.kommersant.ru/doc/15538
01.06.1999, 00:00

КоммерсантЪ-Weekly
Политграмота Номер 021 от 01-06-99

Подготовлен Институтом истории КПРФ
при издательском доме "Коммерсантъ"

Под общей редакцией А. А. Кабакова
Редактор-составитель А. И. Гришковец

Глава VI. Булыжник — оружие пролетариата против референдума — оружия буржуазии. Дальнейшее обострение классовой борьбы с милицией. Советская власть против антисоветской Конституции. Товарищ Зюганов Г. А. о государстве и революции, законе и порядке, действии и противодействии.

Состоявшийся 25 апреля 1993 года всероссийский референдум дал убедительные результаты. Около двух третей принявших в нем участие граждан выразили любовь к демократии в лице президента вообще и к его политическому курсу в частности. В то же время большинство трудящихся не поддержали постоянно заботящийся о них Верховный совет и высказались за досрочное переизбрание депутатов. Впрочем, уточненные результаты референдума показали, что многие считают необходимыми и досрочные выборы любимого главы государства.
Президент уже второй раз после осени 1991 года, когда страна его поддерживала с небывало искренним единодушием, получил уникальный шанс: с некоторым опозданием, но он и теперь мог покончить с героическим сопротивлением партработников, навсегда лишить Россию коммунистического светлого будущего, предложив ей взамен капиталистическое настоящее. Это было бы особенно логично в рамках объявленного им весной "особого порядка управления".
Однако и победоносный референдум не подтолкнул Бориса Ельцина к жестким действиям. Как показала дальнейшая история России, ее первый и пока единственный демократический лидер склонен проявлять решительность только тогда, когда ситуация описывается привычными ему словами "это есть наш последний и решительный бой". Вероятно, будущие исследователи установят глубокие психологические причины этого природного, стихийного экзистенциализма.
Вот и к началу мая 1993 года чисто экзистенциальной мерой власти против растущего и ширящегося революционного движения (которое как раз успели возглавить, вовремя присоединившись к патриотам, коммунисты и лично тов. Зюганов) стал запрет на проведение демонстраций в центре Москвы. Естественно, революционеры дали бой этому выпаду. В ходе боя 1 Мая в районе Калужской (бывш., разумеется, Октябрьская) площади мирные демонстранты изувечили больше 200 народных милиционеров и насмерть задавили грузовиком одного из них — сержант Толокнеев стал первой жертвой борьбы за счастье всего народа. Сожженные машины и разбитые витрины были истинно трудовым ответом на вандализм апрельского референдума. Возглавляли массы как патриоты, такие как председатель Фронта национального спасения Илья Константинов, так и коммунисты, среди которых проявляли настоящую принципиальность выпущенные из тюрьмы до суда руководители ГКЧП.
Тов. Зюганов Г. А. в боях не участвовал, обеспечивая крепость тыла. В этом проявилась последовательность его стратегической линии: во время августовских событий 1991 года он отсутствовал в Москве. Как не вспомнить в связи с этим ленинские Цюрих, Лондон, Финляндию!
Власть на вспышку народного гнева ответила страшными репрессиями: были задержаны 26 человек — по одному на 10 побитых милиционеров. Вскоре, впрочем, героев отпустили. Руководителей ГКЧП в тюрьму не вернули. Ни одна из организаций, участвовавших в бою, не была запрещена. "Особый порядок управления" действовал. Поэтому 9 Мая те же самые бойцы смело прошли по улицам столицы и провели митинг на Красной площади без всякого сопротивления властей, торжественно отпраздновав свою победу.
Так начался новый этап деятельности КПРФ и лично тов. Зюганова, этап невидимой, но умелой организации массовых выступлений и подготовки вооруженного восстания вечно живым ленинским способом "шаг назад (государство) — два шага вперед (коммунисты)".
Между тем в обществе набирала силу дискуссия о новой Конституции. Суть ее заключалась в следующем. Президент в конце концов пришел — в сопровождении наиболее последовательной демократической части его окружения — к выводу: нельзя жить при капитализме по советской Конституции, необходимо закрепить в основном законе буржуазные свободу и демократию, поскольку других все равно не бывает. Одновременно и его противники поняли, что в случае принятия новой Конституции невозможность демократии социалистической превратится из практически очевидной в юридически закрепленную. Этого они допустить не могли: что в таком случае стали бы делать депутаты советов, которые упразднялись, на что оставалось бы надеяться всем недавним партийным секретарям, которые еще надеялись? Любой из них понимал, что новая Конституция зафиксирует смену того общественного строя, которым могли гордиться коммунисты, на тот, при котором смогут жить обычные, идейно не закаленные люди.
Президент для подготовки нового Основного закона созвал Конституционное совещание. В ответ Верховный совет во главе с Русланом Хасбулатовым выдвинул свой проект Конституции, который не покушался хотя бы на важнейшее — на сам Верховный совет и уровень жизни его депутатов. Немедленно все главные патриотические и коммунистические организации — ФНС, РКРП, ЛДПР, РПК, СПТ и, конечно, КПРФ — созвали свое совещание, на котором заявили, что никуда не годятся ни президентский, ни парламентский проекты, а нужно оставить все как есть: власть антисоветская, а Конституция наоборот. Было, конечно, сказано и об угрозе неприемлемого в данном случае для коммунистов государственного переворота (имелось в виду принятие новой Конституции), и о столь отвратительном им авторитарном и даже тоталитарном режиме.
Надо отметить, что в это время все чаще раздаются голоса наиболее радикальных сторонников утверждения закона и порядка в России — в буржуазном, чуждом сознанию как российского народа, так и власти, смысле. Так, движение "Демократическая Россия" предложило новую Конституцию, разработанную Конституционным совещанием, рассматривать как переходную, а для принятия постоянной избрать всеобщим, прямым, равным и тайным голосованием всех граждан Учредительное собрание. Более того, некоторые демократы договорились до того, что снова выплыла идея двухлетней давности: выбрать не советский, а новый, легитимный (чисто буржуазное выражение) парламент и такого же президента.
Но эти измышления не нашли поддержки ни у одной из сторон. Да и трудно было рассчитывать на другое отношение коммунистов к Учредительному собранию, кроме традиционного. Что касается президента, то с какой стати он должен был идти на выборы, если и так уже был президентом?
Тем временем происходили и другие важные — или оказавшиеся впоследствии важными — события. Так, из Чечни ушли все российские войска, оставив местным желающим технику и вооружение. Прославившийся впоследствии своим миролюбием и полководческим талантом министр обороны Павел Грачев (вошел в историю как Паша-Мерседес, см. следующие главы) решил, что лучше оставить, чтобы не было кровопролития. И действительно — вскоре в Грозном раздались первые выстрелы, показавшие, что кровопролитие там очень возможно. Стреляли из войсковых автоматов сторонники президента Дудаева, решившего таким образом разногласия со своим парламентом. Впоследствии выяснилось, что это было не просто разрешением кризиса властей в маленькой республике, но и дурным предзнаменованием для всей Российской Федерации.
Другие события были менее значительными. Возобновился и немедленно прекратился из-за болезни участвовавших суд над членами ГКЧП. КПРФ вошла ассоциированным членом в международный Союз коммунистических партий — КПСС, последствия этого неясны до сих пор. Установлена частная собственность на землю, ее принял Верховный совет — и это тоже до сих пор не привело к каким-либо последствиям. Состоялся очередной конгресс запрещенного президентом Фронта национального спасения. Вице-президент Александр Руцкой остро критиковал "антидемократические" действия президента и боролся за разоблачение всех против разоблачений себя. Президент запретил создавать партийные первички на предприятиях. Шахтеры, разумеется, бастовали...
Так прошло лето. Все, что требовалось не сделать, чтобы подготовить события наступающей осени, власть не сделала. Все, что требовалось для того же сделать, коммунисты совершили. Вот как характеризовал тот период тов. Зюганов:
"После того как началась официальная деятельность Компартии Российской Федерации, политическая ситуация в стране стала постепенно меняться. Инициативно стали действовать наши парторганизации, особенно это заметно на местах... население вновь потянулось к коммунистам, стало положительно реагировать на их призывы и действия... Мы... постарались выработать общие действия с депутатским блоком 'Российское единство', Фронтом национального спасения, оказали морально-политическую поддержку Верховному совету и Конституционному суду РФ... Будем отстаивать систему Советской власти... коренной вопрос сегодня — это вопрос о новой Конституции" (из беседы с корреспондентом "Правды").
К этому остается добавить только слова из постановления состоявшегося в конце мая пленума ЦИК КПРФ об ответе режиму на "антиконституционные действия антиконституционными действиями". По этому поводу тов. Зюганов заметил: "История нас оправдает".
И, как всегда, оказался прав: после истории, в которую мы попали в сентябре—октябре 1993 года, никого из коммунистов не осудили.

"История нас оправдает" (Г. А. Зюганов)

Контрольные вопросы к главе VI:
1. Кто из лидеров разогнанной маевки 1993 года был ранен и куда? Убит? Арестован? Морально осужден?
2. Какая Конституция действовала в демократической России в 1993 году — сталинская, брежневская или та и другая?
3. Какие основные стороны участвовали в дискуссии об Основном законе и зачем?
4. Что говорил тов. Зюганов по наиболее важным вопросам в нужное время?
5. Найдите на политической карте России Чечню.


0
0
0
0

Журнал "Коммерсантъ Власть" №21 от 01.06.1999, стр. 46
Печать Отправить на печать Обсудить Обсудить
актуально
Общество
Трудности перевода
Политика
Движение ОНФ централизует финансы и кадры
Промышленность
Пробил час предоплаты
Генерал Колесников не выдержал следствия
Шанс двенадцатилетней выдержки
"Мечелу" выписали новый рецепт
Огня не будет
Истязания в полиции измерили сроками
Украинскому министру указали на дипломатическое несоответствие
Правительство займется конкуренцией само
"Яндекс" на колесах

на главную
Наглядно

Чемпионат мира по футболу-2014
В Бразилии с 12 июня по 13 июля проходит 20-й чемпионат мира по футболу. «Ъ» будет следить за каждым матчем в режиме реального времени
Стоит ли вам смотреть ЧМ-2014? Тест для тех, кто думает, что ему непременно нужно смотреть чемпионат мира по футболу
Валютный рынок. Прогноз на 16-20 июня Рубль обесценивался сильнее только в кризисном 2008-2009 годах и 1998 году. В связи с «девальвационными» опасениями на рынке «Ъ» опрашивает аналитиков о том, что будет с рублем на торгах
Россия и Евросоюз Все об отношениях между Россией и Евросоюзом в 2014 году — в спецпроекте «Ъ»
Семь лет в «Зените» 12 июня в Бразилии стартует чемпионат мира по футболу. «Ъ» решил проверить, как строятся стадионы в России, которая примет следующий чемпионат. Репортаж со стройки главного стадиона Санкт-Петербурга — в спецпроекте «Ъ»
Как менялась Украина Чем богата Украина и как в ней распределялись бюджетные средства, в каких областях упали доходы населения и выросла преступность, какие электоральные предпочтения в регионах страны — в спецпроекте «Ъ»
Объявления о несостоятельности
Академия Журналистики
Конференции ИД «Ъ»
Картотека «Ъ»
Подписка
Техноблог «Ъ» Впечатляющие приложения для путешественников

["Коммерсантъ Власть"]

http://www.kommersant.ru/doc/15568
08.06.1999, 00:00

КоммерсантЪ-Weekly
Политграмота Номер 022 от 08-06-99

Подготовлен Институтом истории КПРФ
при издательском доме "Коммерсантъ"
Под общей редакцией А. А. Кабакова
Редактор-составитель А. И. Гришковец

Глава VII. Учение и повторение, его мать. Государственный (сентябрьско-октябрьский 1993 года) переворот: кто первым начал? Депутату указ не указ. Народная масса становится критической. Русский кризис власти, бессмысленный и беспощадный. Танки для CNN. Роль партии (КПРФ) в этой истории. Мудрость тов. Зюганова неизменна.

В начале этой главы для закрепления пройденного материала (см. "Краткий курс" в журнале "Власть" ##15-21) кратко сформулируем содержание предыдущих разделов.
После фактического свержения советской власти 22 августа 1991 года в СССР, а затем, после распада империи, и в России началось раздвоение государственного рассудка, государственно-политическая шизофрения. Герои национал-коммунистического сопротивления, действовавшие при вялом и непоследовательном сопротивлении президентской стороны, создали огромное количество партий и движений, полностью охвативших актив формально запрещенной КПСС. Консолидировались эти очень здоровые силы вокруг последнего оплота РСФСР — Верховного Совета, их активно поддерживал наш народный Конституционный суд. В результате к осени 1993 года противоречия между "белым" Кремлем и "красным" Белым домом дошли до крайней точки. Основным их предметом стала Конституция: новая, которой добивался президент, должна была юридически закрепить происшедшее в стране изменение общественного строя — исторический переход развитого социализма в развивающийся капитализм. Этого не могли допустить народные избранники, которые в таком случае перестали бы ими быть. В бурной — включая уличные стычки советских людей с демократической милицией — полемике депутаты опирались на Конституцию действовавшую, социалистическую, а президент — на апрельский всенародный референдум, на котором те же самые советские люди хорошим большинством сказали "да" ему, его политике и досрочному переизбранию депутатов.
В то время некоторые аналитики, используя шахматную терминологию, называли создавшееся положение правовым патом. Хотя, как нам представляется, здесь уместнее было бы говорить о мате, который точнее соответствовал ситуации. Она описывалась известной народной поговоркой "Или один партнер вдребезги, либо другой в клочки".
Веря в народное волеизъявление, в которое сам народ верил не особенно, опираясь на введенный им еще весной и никем не отмененный "особый порядок управления", президент издал указ #1400 "О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации". Им он указал всем советам, в том числе и Верховному, место, которое отводилось им на свалке истории. Указ был оглашен 21 сентября 1993 года. Однако оглашенные категорически не согласились с таким решением, нарушающим все конституционные права человека-депутата, а также ведущим к резкому ухудшению экологии (росту свалок). Война между ветвями и без того плохо прижившегося саженца российской власти вступила в новую фазу — из сравнительно холодной она превратилась в открыто горячую.
Верховный Совет на указ #1400 ответил решением об отрешении президента Ельцина от власти. Президентом в Верховном Совете стал генерал Руцкой — вице-президент, до того курировавший уборку урожая, а затем переключившийся на сбор разоблачительных материалов и хранение их в 11 чемоданах. Конституционный суд под председательством Зорькина, несгибаемого слуги социалистической законности вместе с ее нарушениями, заявил, что это правильно.
Президент Ельцин, предполагая, видимо, возможность такого развития событий, еще в начале месяца съездил в верную антикоммунизму дивизию имени снесенного Дзержинского, поговорил о жизни с премьер- и другими министрами, начав по старшинству — с имеющих генеральские звания. Однако и получив подтверждения своей силы, он не спешил ею воспользоваться. Сначала были испробованы щадящие меры: в Белом доме отключили свет, воду и другие коммунальные удобства, то есть проделали почти то же самое, что каждое лето по крайней мере на месяц проделывали при советской власти, да и после нее, со всей страной. Трудно представить себе, что, допустим, осадив Зимний дворец, революционные матросы просто отключили бы в нем свет и канализацию — тем более что пользоваться ею они потом все равно не стали... Однако депутаты, не дожидаясь залпа какой-нибудь "Авроры", стали готовиться к худшему, зажгли свечи и при их колеблющемся пламени начали петь революционные песни (сохранились видеозаписи) и принимать постановления о грядущих судах над сторонниками президента и расстрелах.
Впрочем, хоровым пением — предвестником, по мнению одного профессора, разрухи — Верховный Совет не ограничился. Уже во второй половине дня 22 сентября ("Современная политическая история России". Авт. колл. под рук. А. И. Подберезкина, в дальнейшем — Подберезкин) служба охраны Белого дома начала раздавать оружие гражданским лицам.
Президентские же силы окружили вооруженный Верховный Совет ОМОНом и войсками. В ответ мирные трудящиеся, по обыкновению, побили милиционеров — уже не на б. Октябрьской, а просто на Баррикадной. Днем 3 октября милицию уже били по всей Москве. Тут депутаты заявили, что их готовятся штурмовать группой антитеррора "Альфа", что их всех скоро убьют и страна осиротеет окончательно.
Чтобы защитить их, Анпилов и его "трудовые россияне" атаковали в Останкино сионизированное телевидение и заодно мэрию, поскольку прямо напротив многострадального Белого дома оказалась. Чтобы свершить этот подвиг, из осажденного и блокированного Верховного Совета неведомыми военной науке способами вышли осажденные и блокированные. Под руководством генерала Руцкого и по стратегическим указаниям спикера (в военных условиях — фельдмаршала) Хасбулатова восставший из Белого дома народ захватил пять этажей мэрии. Под командованием генерала Макашова, ефрейтора Баркашова и легендарного партизана Анпилова мирные демонстранты пробили грузовиком стеклянный подъезд останкинской телевизионной крепости ненавистного режима и прервали ненавистное вещание.
К утру 4 октября в городе шла, по свидетельству не выходивших из Белого дома депутатов, настоящая война. Многие трудящиеся видели снайперов на крышах и смогли разобрать их принадлежность к израильским спецслужбам. Другие своими глазами наблюдали христианских младенцев-комсомольцев, пришедших на защиту дяденек-депутатов. Третьи, демократически настроенные женщины и старики, по призыву отца либерализации цен Гайдара строили баррикады на Тверской и готовились их защищать своими телами. Четвертые в прямом телеэфире советовали гражданам, напротив, спокойно ждать дома, кто придет к власти и кто — за ними. Пятые (впоследствии ставшие снова правозащитниками угнетенных и совершенно забывшие об этом эпизоде) в прямом же эфире "Российского телевидения" требовали от власти немедленного применения силы. Шестые стекались на ближние к Белому дому мосты со всеми домочадцами, чтобы наблюдать самый последний и решительный бой за их счастье — это в основном были те, чьи телевизоры не принимали CNN, непрерывную прямую трансляцию которой о загадочной русской душе смотрел остальной мир.
Передача затягивалась... Но утром 4 октября батальная сцена с мощными спецэффектами обеспечила ей эффектный финал. Подошли пять танков и в течение двух с половиной часов стреляли по Белому дому — с томительно длинными (для благодарных зрителей, встречавших каждый выстрел аплодисментами) интервалами. Впоследствии это было названо расстрелом парламента. Генерал Руцкой просил по радио помощи у иностранных посольств и уговаривал своих боевых друзей бомбить Кремль. Генерал Макашов, с автоматом и в черном берете, видимо, сражался. Депутаты, вероятно, держались. Число жертв со стороны осажденных точно неизвестно; назывались от 50 до 500 человек (см. Подберезкин). Ни депутатов, ни генералов, ни спикеров, ни лидеров фракций и объединений, партий и движений среди погибших нет.
Все сдались.
Среди партий и организаций, наиболее активно участвовавших в революционных действиях 3-4 октября 1993 года и за этими действиями замеченных, КПРФ не было. Тов. Зюганов Г. А. покинул Белый дом вовремя и в боевых порядках отсутствовал. Мудрость тов. Зюганова вновь оказалась всесильна, потому что верна.
Между тем плоды новой победы демократического антинародного режима начали созревать немедленно, но, как всегда, оказались мелкими и скоропортящимися.

Контрольные вопросы к Главе VII:
1. О чем шла речь до этого?
2. Кому вздумал указывать президент и под каким номером?
3. Какая власть установилась в Белом доме к 3 октября 1993 года — законодательная, представительная или власть тьмы?
4. Кто, где, в кого и из чего стрелял, сколько депутатов было убито во время расстрела парламента?
5. Какова была руководящая роль Коммунистической партии и ее вождя в октябрьской (1993 года) революции?

"Революция, о необходимости которой твердили все кому не лень, удалась" (из письма зрителей CNN)

При подготовке главы использованы материалы Национальной электронной библиотеки.

["Коммерсантъ Власть"]

http://www.kommersant.ru/doc/15594
15.06.1999, 00:00

КоммерсантЪ-Weekly
Политграмота Номер 023 от 15-06-99

Подготовлен Институтом истории КПРФ при издательском доме "Коммерсантъ"
Под общей редакцией А. А. Кабакова
Редактор-составитель А. И. Гришковец

Глава VIII. Победители не судят, но арестовывают. Социалистическая законность и революционная целесообразность. Уличные беспорядки как лучшая предвыборная обстановка. Все на выборы, кроме самых принципиальных. Борьба тов. Зюганова с детскими болезнями и очередная победа его мудрости. Либерально-демократическая Дума — ответ народа либерализму и демократии.

Танковым штурмом последнего оплота советской власти завершился в начале октября 1993 года очередной этап перманентной российской революции. Президент Ельцин, министры Грачев (обороны), Ерин (внутренних дел) и Голушко (безопасности) победили вице-президента генерала Руцкого, спикера профессора Хасбулатова и других генералов, политических деятелей и просто бунтовщиков.
Зачинщики были арестованы. Среди них, кроме названных,— Макашов, Анпилов, Ачалов, Баранников, а также граждане Юриков и Вульбов (фамилии подлинные). Министерство юстиции приостановило деятельность партий и организаций, активно участвовавших в беспорядках,— "Трудовой России" (анпиловцев), Фронта национального спасения (Константинов скрылся), "Русского национального единства" (Баркашова не нашли), Российской коммунистической рабочей партии (Тюлькину ничего не было), Союза офицеров (Терехова, чьи люди в октябре застрелили старушку, штурмуя штаб Объединенных вооруженных сил СНГ, за убийство не судили), Народной партии "Свободная Россия" (Руцкого). Среди приостановленных оказалась и КПРФ, хотя, как мы уже отмечали, коммунисты-зюгановцы сильно не хулиганили, а если и били милиционеров, то исключительно как частные лица.
Победители, как заявляли побежденные, не щадили ни живых — арестовали целых 16 человек из нескольких десятков тысяч, участвовавших в событиях, ни мертвых — Музей Ленина решили передать городской думе, а от мавзолея убрали караул, после чего вопрос о закапывании стал вдвойне актуальным: без конвоя оставили коммуниста и без охраны — ценное имущество.
Были закрыты такие рассадники свободного слова, как "Правда", "Советская Россия", "День", "Пульс Тушина"... Арестован лично председатель Российского общенародного союза Бабурин. Конституционному несгибаемому судье Зорькину предложили подать в отставку, последнего советского прокурора Степанкова заменили демократическим Казанником. Словом, темные силы демократической реакции бушевали, и кое-кто из тех, кто по призыву Гайдара ночью 3 октября вышел на Тверскую биться за свои буржуазные идеалы, снова начал надеяться на окончательную победу, упущенную в девяносто первом.
Но победители опять не получили ничего.
Президент Ельцин и на этот раз продемонстрировал свою пьянящую страсть к демократии, не отменив назначенные на декабрь выборы в Думу. В любой стране мира, даже самой демократической, после вооруженных беспорядков и артиллерийских боев в столице власть ввела бы чрезвычайное положение и постаралась успокоить граждан всеми средствами — от обязательных транквилизаторов в тюремном рационе до бесплатного розлива национальных напитков. Но в России глава государства сразу после военной победы над оппозицией предложил ей честную политическую борьбу. Правда, хотя бы президентские выборы перенес на 1996 год — иногда сильные инстинкты побеждали в нем наносную идеологию.
В свою очередь, хранители закона, оставаясь верными заветам конституционного Зорькина, приложили усилия, чтобы право в свободном государстве продолжало действовать на благо противников свободы. Министр юстиции Калмыков отменил решение своего же министерства и разрешил КПРФ. А вскоре возобновили свою деятельность и все ненадолго "приостановленные" организации непримиримой оппозиции. Московские районные суды удовлетворяли один за другим требования оппозиционных изданий и разрешали выпуск "Правды", "Советской России", "Рабочей трибуны". А газета "День" просто стала газетой "Завтра", что было только сменой названия на более удачное. Попытки ликвидировать Российский общенародный союз провалились: на его защиту встали все либералы, как раз в это время начавшие гласно исповедовать известный вольтеровский принцип "Мне ненавистны ваши убеждения, но я готов отдать жизнь за их свободу".
В такого рода действиях отечественная интеллигенция всегда была сильна — вероятно, именно поэтому, определяя странное для европейца понятие, Британская энциклопедия опустила критерий образованности и написала: "Интеллигенция — часть русского общества, находящаяся в постоянной оппозиции к власти". Вот и после декабря 1993 года именно эти совестливые граждане стали призывать милость к падшим коммунистам, националистам и другим смутьянам. Например, известный экономист и демократический политик Явлинский, ночью 3 октября клеймивший власть за нерешительность в применении военной силы против бунтовщиков, уже наутро заговорил о "расстреле парламента". Вроде бы разумные до этого люди повторяли рассказы о расстрелах сотен побежденных (с предварительным насилованием женщин) на стадионе "Асмарал" — никто не знал, где этот стадион, но кто-то видел тех, кто видел очевидцев. Вполне "Независимая газета" написала о полутора тысячах погибших в подвалах Белого дома, и многие поверили. Когда через пару месяцев была опубликована доказанная цифра: по всей Москве — 145 человек, из них 18 — милиционеров, на нее не обратили внимания.
В такой обстановке небывалого антиправительственного подъема и начался завершающий этап подготовки к первым парламентским выборам в новой России. Обгоревший парламент был налицо, и население сочувствовало погорельцам. То, что в истории уже были демократические выборы, проведенные вскоре после пожара в парламентском здании, и кто на тех выборах победил, почему-то не вспоминалось.
В этой ситуации ярко проявились противоречия внутри коммунистического движения, незрелость отдельных его деятелей и неизменная политическая мудрость товарища Геннадия Андреевича Зюганова.
Многие коммунисты, страдая детской болезнью левизны и хроническим догматизмом, не желая поступаться принципами и скатываться к соглашательству, категорически выступали против участия в думских выборах. Они произносили псевдореволюционные речи о народном гневе, о невозможности сотрудничества с кровавым, дескать, режимом, о несовместимости коммунистических идеалов с участием в буржуазном парламенте... Не понимая, на чью мельницу и что они льют, они едва не добились отказа КПРФ от предвыборной борьбы. Твердая позиция тов. Зюганова, который продолжал свою линию на использование всех слабостей демократии для борьбы с нею за счастье трудового народа в рамках парламентской фракции, встретила ожесточенное сопротивление. Так, 29 октября пленум московского горкома КПРФ осудил решение тов. Зюганова об участии в выборах и объявил об их бойкоте, "чтобы не признавать легитимность нового режима". Участники пленума, видимо, не понимали, что тем самым они признают такой буржуазный предрассудок, как легитимность. Союз коммунистов даже вышел из КПРФ в знак протеста против того, что тов. Зюганов "повел партию на выборы, забыв о товарищах по Фронту национального спасения, погибших в октябре". Известный Сергей Скворцов, секретарь ЦК КПСС (известной под названием Коммунистическая партия Сергея Скворцова), вообще обозвал тов. Зюганова не то что социал-демократом, а просто кадетом — на основании того, что думские выборы приведут и к принятию конституции, по которой власть перейдет от советов трудящихся к президенту всех россиян.
Однако история показала, кто был прав, а кто слишком лев. Тов. Зюганов проявил непоколебимую твердость в борьбе за настоящее дело партии: за создание парламентской фракции коммунистов и должности председателя этой фракции. К сожалению, в то время из-за безответственности отдельных товарищей ему не удалось в должной мере наладить партийную дисциплину, поэтому результаты проведенных 12 января выборов в Государственную думу оказались для коммунистов хуже, чем могли бы быть. КПРФ получила 12,35% голосов, заняв третье место. Ее опередили даже "Выбор России" (15,38%) и ЛДПР (22,69%). Заодно все проголосовали и за Конституцию, предложенную президентом.
Успех Либерально-демократической партии был оглушительным. Многие аналитики того времени сочли такую волю народа ответом на танковую стрельбу и особенно на высокие цены — российские либерал-демократы под руководством Жириновского отличались и отличаются от прочих своей любовью к народным ценностям и обещали всем дешевую водку, а женщинам к тому же хорошее белье. Мы же выскажем предположение, что тогдашнее противоречивое торжество — оппозиционной либерал-демократии и полностью президентской конституции — было связано с неопытностью коммунистов-зюгановцев в политической борьбе. Впоследствии они, под руководством вождя, научились лучше понимать и народные чаяния, и законы политического успеха. Приобретению столь необходимого опыта тов. Зюганов и посвятил последовавший за думскими выборами 1993 года период.

В борьбе за демократию в России победители не получают ничего, а народ получает то, что хотел, но остается недоволен

Контрольные вопросы к главе VIII:
1. Как демократы разгромили оппозицию и почему она стала от этого сильнее?
2. Кто боролся за демократию против демократов?
3. Почему в России больше коммунистов, чем в Америке?
4. Как коммунисты боролись против тов. Зюганова и кто победил?
5. Чем выбор народа (1993) отличается от "Выбора России"?
При подготовке главы использованы материалы Национальной электронной библиотеки.

["Коммерсантъ Власть"]

http://www.kommersant.ru/doc/15621
22.06.1999, 00:00

КоммерсантЪ-Weekly
Политграмота Номер 024 от 22-06-99

Подготовлен Институтом истории КПРФ
при издательском доме "Коммерсантъ"
Под общей редакцией А.А.Кабакова
Редактор-составитель А.И.Гришковец

Глава IX. Все отказываются от своих целей. Позиция Думы по тюрьме и суме. Формирование основных принципов работы коммунистов в парламенте: "Да — антинародным законам. Нет — антинародному режиму". Дальнейшее формирование принципов: "У нас все будет, а нам за это ничего не будет". Пора подумать и о программе. Мудрость Геннадия Андреевича крепнет.

Начало 1994 года было ознаменовано двумя событиями, представлявшими опасность для страны. Президент Ельцин договорился с американским президентом и британским премьером, что мы больше не будем целиться друг в друга ракетами. А Государственная дума тем временем приняла решение амнистировать всех, привлеченных к ответственности в связи с октябрьским восстанием, а заодно и прекратить процесс по делу ГКЧП. Последствия, как показала история, были существенно разными: несмотря на бесцельно прожитые после этого годы, на Россию снаружи так никто и не напал, в то время как отпущенные на волю немедленно возобновили разрушительную борьбу за счастье трудового народа.
Другие заметные проявления политической жизни были также связаны с разнообразной деятельностью очень молодого и явно раннего парламента, во-первых, и с укреплением неконституционного порядка на Северном Кавказе, прежде всего в Чечне, во-вторых.
Что касается социальной сферы, то в ней определяющими были: дальнейшее снижение прежнего неуклонного роста; уменьшение выпуска военной техники и сворачивание соответствующего производства, в связи с чем под угрозой безработицы оказались мирные танкостроители, мастера бомбовых и снарядных дел; окончательная замена полностью дефицитных отечественных товаров превосходящими их по качеству низкосортными импортными.
Вышеозначенный парламент прежде всего запугал весь мир силой и популярностью Жириновского, главы крупнейшей думской фракции и ЛДПР. Его картуз, дружба с французом Ле Пеном (которого сами французы совсем не боялись), странное этническое происхождение — русско-юридическое — и твердое намерение утвердить национальный сапог на берегах Мирового океана убедили западное сообщество в том, что Россия живет под угрозой фашизма. Поэтому, с одной стороны, России принялись помогать материально, чтобы деньгами Международного валютного фонда хотя бы немного отвлечь русских от национальной идеи; с другой стороны, начали снова понемногу укреплять и расширять НАТО для борьбы за мир на его передовых рубежах с Россией.
При этом никто не обращал внимания на основную деятельность странного российского парламента, то есть на голосования по поводу законопроектов. А в законотворчестве Дума с самого начала активно и последовательно поддерживала все действия и идеи предательского, оккупационного, антинародного режима. Например, в первой половине 1994 года депутаты проголосовали за президентские законы о пенсиях и их индексации (нищенских и формальной), о бюджете (антисоциальном и нереальном), о прожиточном минимуме (ужасном)... Причем именно фракция Жириновского с того времени (и по сей день) показывала себя наиболее безотказной.
В этих условиях продолжали формироваться основополагающие принципы парламентской борьбы коммунистов под руководством тов. Зюганова за счастье трудящихся и возрождение страны. Беря на вооружение все самые эффективные методы, созданные крайне правыми товарищами из ЛДПР, левые товарищи из КПРФ повели планомерную и ничем не ограниченную непримиримую борьбу против антидемократической демократии в конкретном лице президента, сочетая ее с повседневной, рутинной работой по поддержке при думских голосованиях президента и его реформаторско-грабительского окружения. Таким образом, речами и статьями, лозунгами и призывами коммунисты поднимали народ на борьбу против режима, а серьезными действиями исключали борьбу режима против коммунистов. Именно тогда, например, вместе со всей Думой фракция КПРФ начала настойчиво требовать немедленного восстановления конституционного порядка в Чечне, продолжая обзывать Конституцию авторитарной и "под одного человека" придуманной.
Конструктивно участвуя в общественно-политической жизни страны, коммунисты продолжали жизнь партийную. Состоялась очередная, вторая партконференция. Она опять объявила, что КПРФ считает себя частью Союза коммунистических партий, и опять смысл этого остался не совсем ясен. Собрались сторонники "Согласия во имя России" — 300 политиков в диапазоне от режиссера Говорухина и писателя Проханова до освобожденного генерала Руцкого и просто Дюдяева внимательно слушали тов. Зюганова Г. А. А вот Российский коммунистический совет — Андреева, Анпилов и другие товарищи — резко критиковал Зюганова Геннадия Андреевича, председателя ЦИК КПРФ, за "резкий крен к национал-реформизму и социал-демократизму", отказ от учения о классовой борьбе и воинствующего атеизма.
Становилось очевидно, что пришло время сформулировать программные установки партии, чтобы исключить возможность их четкого и однозначного толкования. Об этом шла речь на специальной научно-партийной конференции в марте, на которой появился проект социально-экономической программы партии. В ней было сказано, что КПРФ берет курс "на народный социализм". Видимо, имелось в виду, что прежде, когда тов. Зюганов работал в ЦК КПСС, курс был на социализм антинародный. На конференции много спорили о частной собственности и народной душе. Тов. Лигачев (быв. секретарь ЦК КПСС), к примеру, утверждал, что русским всегда была свойственна чисто социалистическая система хозяйствования, в то время как тов. Волконский (проф.) высказал опасение, что от частной собственности "отказаться совсем уже не удастся".
В такой разноголосице мнений лишь мудрость и проницательный взгляд тов. Г. А. Зюганова указали куда надо. Выступая 20 мая в МГУ, вождь, естественно, обозвал все вокруг "режимом колониальной демократии", внеся таким образом неоценимый вклад в классификацию демократий. Затем он сказал, что страну отбросили "на три века назад, а по преступности — к 1924 году (убийство Ленина? — ред.)". Тов. Зюганов подсчитал также, что у российского президента "полномочий в два раза больше, чем у президента Франции, и в четыре раза больше, чем у президента США". А в опубликованных на следующий день программных тезисах КПРФ сообщалось также о Ельцине и его людях, что "за три года своего правления они... нанесли народу ущерб в два раза больший, чем за все годы второй мировой войны".
Уже последняя фраза доказывала, что над программой еще предстоит трудиться. В речи Геннадия Андреевича его подлинно научная страсть к подсчетам проявилась в точных арифметических данных, а в партийных тезисах многое было неясно: то ли Ельцин во время войны уже приносил советским людям вред, то ли убил с 1991-го по 1994 год вдвое больше, чем немцы (миллионов сорок, значит)... Но в основном тезисы вполне удовлетворяли требованиям, которые всегда предъявлялись к революционным документам: о будущем, которое партия планировала для страны, там рассказывалось исключительно через разоблачение настоящего — предательство, грабеж, коррупция, бедность, богатство... Подразумевалось, что если такое настоящее побороть, то уж будущее само собой станет лучше. Во всяком случае, хотя бы богатых не будет.
На базе таких тезисов уже можно было переходить к созданию настоящей программы партии, которая и была своевременно разработана и о которой мы расскажем подробно в отдельной главе.
А здесь необходимо вернуться к историческому выступлению тов. Зюганова в МГУ. Среди других важнейших положений, впервые высказанных в этом выступлении, следует обратить особое внимание на два. Во-первых, Геннадий Андреевич с гениальной точностью определил еще тогда Думу как "небольшой, но последний камешек, который лежит на пути" того, что он назвал "необузданной диктатурой", то есть президентско-реформаторского курса. И во-вторых, именно тогда вождь коммунистов предсказал, что история КПРФ будет когда-нибудь основным предметом в вузах. Не скроем, что именно это обещание подтолкнуло нас — правда, спустя пять лет — взяться за данный труд. Что делать, выдающиеся умы всегда опережают свое время.

——————————————————————————-
Настоящие коммунисты-зюгановцы борются с антинародным режимом, поддерживая его до последней капли разума по ленинскому завету "чем хуже — тем лучше"
——————————————————————————-

Контрольные вопросы к Главе IX:
1. Кто перестал угрожать России в 1994 году и кто продолжил?
2. Как Государственная дума боролась против президента и как за?
3. Чем отличается тактика КПРФ от ее стратегии, парламентская борьба от непарламентских выражений, голос протеста от голосования?
4. Почему программа партии не похожа на программу телепередач? Согласны ли вы с тем, что первая обещает "мы им покажем", а вторая — "мы покажем вам"?
5. Каков вклад тов. Зюганова в данный краткий курс?